Дальше у нас отношения с Владом не сложились. Он понял, или заподозрил, что призрак, вселившийся в его жену, симпатизирует мне. И, наверное, решил оградить свою половинку от ненужного соблазна.
Все это, лишь мои предположения, которые, возможно, ничего общего с реальностью не имеют. Но факт остается фактом. Не было видимого конфликта, и, тем не менее, мы охладели друг к другу.
Если быть совсем честным, моя доля вины тоже имеется. Я слишком дорожил душевным комфортом, чтобы вновь будоражить себя ненужными волнениями, переживаниями и еще, черт знает чем. Звонил другу все реже и, как бы, между прочим, просто отдавая дань вежливости. А, когда звонил он, что тоже случалось не часто, отделывался пустыми фразами и старался по возможности скорее завершить разговор.
Кстати, Танька моя была искренне рада такому развитию событий. Как любая женщина, она заподозрила неладное. И хоть старалась не подавать виду, я чувствовал, что Ирка занесена ею в черный список
Потом Влад совсем перестал звонить, и я – тоже.
Когда у нас с Таней родилась дочка Аннушка, я вспомнил Влада и, невзирая на все, хотел реанимировать отношения и позвать его крестным. Но получился полный облом. Из УВД он уволился, а в его квартире теперь жили чужие люди.
Поэтому его звонок после пяти лет молчания стал для меня полной неожиданностью.
– Димка, дружище, – услышал знакомый, хотя уже и слегка подзабытый голос, – привет!
– Влад, ты?
– Нет, тень отца Гамлета! – засмеялся он, но я чувствовал, что смех не совсем искренний, неловкий. Влад как будто боялся, что я не захочу с ним говорить.
– Влад, где ты, куда ты пропал?
– Так сложилось… – я понял, он не хочет ничего объяснять. – Димка, тут такое дело, у меня на днях сорокалетие намечается. Юбилей, как-никак. Давай вместе отметим, тряхнем стариной. Бери Танюшу, приезжайте…
– Куда приезжать, Влад?
– Помнишь озеро, где мы отдыхали?
– Еще бы не помнить…
– Вот туда и приезжайте. В пятницу. Мы с Иркой будем вас ждать.
И отключил телефон, словно боялся, что я могу отказаться.
К счастью, Таня ничего против поездки не имела. Прошло слишком много времени, чтобы продолжать таить зло, да и рождение дочери, которой уже миновал третий годок, примирило супругу с прошлыми подозрениями.
В пятницу утром мы загрузили в багажник палатку, спальные мешки, запас еды, выпивки и в прекрасном настроении отправились в путь.
* * *
– Вот так, дружище… Здесь я теперь живу.
Влад совсем не изменился. Был так же строен, вот только в голосе и в манерах появилась некая солидность, уверенность, я бы даже сказал – вальяжность.
На месте нашего бывшего лагеря стоял небольшой походной столик с парусиновыми креслами-шезлонгами, заставленный напитками и легкой закуской, а на противоположном берегу озера высился красивый дом из белого кирпича. Как раз на том месте, где раньше находился графский особняк.
– Понимаешь, Ирка совсем замучила меня, все рвалась сюда. Пришлось пойти ей навстречу, выкупил место, построился…
– Красиво! – похвалила Татьяна. – Я бы тоже так жить не отказалась.
– В чем же дело? – расплылся от удовольствия Влад. – Земли на всех хватит. И главное, соседи не докучают. Место по-прежнему считают проклятым, никого сюда силой не затащишь. Мне, когда строился, рабочих пришлось из города привозить.
Панорама, открывающаяся на том берегу умиляла. Напоминала Эдем, каким его изображают в сектантских журнал. Все – яркое, красивое, аккуратное и беззаботное.
Живи и радуйся!
От прежней разрухи следа не осталось. Даже озеро стало чище и воды в нем больше.
– Пришлось дамбу починить, чтобы дорогу сделать, – охотно объяснил Влад, перехватив мой взгляд и угадав, о чем я думаю.
– Папа, а этот дядя – клутой? – спросила дочурка, взобравшись ко мне на колени и запихивая в рот шоколадный батончик.
– Ага! – согласился я.
– Булжуй, значит?
Влад рассмеялся.
– Никогда не думал, что дети меня буржуем обзывать будут. Большая она у тебя уже, взрослая.
– А ты, как думал? – улыбнулась Таня.
Первые мгновенья неловкости миновали, мы чувствовали себя нормально, комфортно, как будто и не было пятилетней разлуки.
– А как твое потомство?
– Тоже растет. Шустрый пацан. Я его в твою честь Димкой назвал. Сейчас сами увидите. Ирка уже заждалась нас.
Он налил нам водочки, Тане вина, Аннушке сока, мы соприкоснули бокалы и выпили. На душе было хорошо, радостно и приятно.
У ворот усадьбы нас встретил шустрый мужичок, в котором я с удивлением узнал Трофимыча.
– Его то ты, где выкопал?
Влад лишь хитро улыбнулся.
Маленький, словно игрушечный издали дом, вблизи показался мне громадным. Трехэтажный особняк с большой террасой, и подпирающими портик гранитными колоннами. В стороне – хозяйственные постройки. Дорожки выложены красными булыжниками, как я понял, из соседнего карьера. По бокам аккуратно подстриженные кустики с цветущими розами.
– Знаешь, – шепнул мне на ушко Влад. – Я ведь таки нашел винный подвальчик. Пил когда-нибудь столетнее вино?
Я отрицательно покачал головой.
– Тогда – дело поправимое. Не все, правда сохранилось, много испортилось, но и хорошего хватает. Вкус изумительный. А крепость… С ног валит…
Таня с Аннушкой восторгались цветами, которых вокруг было очень много, причем самых разнообразных, а я рассеянно смотрел по сторонам, выискивая Ирину. Но она почему-то не спешила выходить нам навстречу.
– Где же хозяйка? – не выдержал, спросил у Влада.
– Да здесь где-то должна быть? – удивился Влад. – Засмущалась, наверное, и спряталась. – рассмеялся собственной шутке. – Не переживай, дружище, никуда она от нас не денется!
Едва сказал, Ира возникла на террасе.
Именно – возникла!
Она была прекрасна до невозможного, в длинном платье, которое ей очень шло. Я не мог вспомнить, видел ли я раньше жену Влада в платье? Кажется, она предпочитала джинсы и спортивные костюмы. Как много теряют женщины от собственной глупости и непонятного, ни на чем необоснованного, желания следовать глупой моде.
Хотя, тут же поправил себя, в городе в таком наряде не пошикуешь. В маршрутку не влезешь, да и в машине не совсем удобно. Разве что, в карете…
– Ирочка, ты, как солнышко ясное! Сто лет тебя не видел, а ты все хорошеешь и хорошеешь!
Мой глупый комплимент развеселил ее, она улыбнулась, быстро сбежала по ступенькам и без обиняков чмокнула меня в щеку. Влад промычал неразборчивое и демонстративно отвернулся.
Услышав наши голоса, из-за кустов выпорхнула Татьяна.
– Ирка! – обомлела она, – Ты так хорошо выглядишь…
Если уж женщина похвалила женщину, то вряд ли кто станет сомневаться, что так оно и есть.
Наши жены обнялись искренне и радостно, будто никогда между ними никакая кошка не пробегала.
А, может, и не пробегала? Вдруг, я все нафантазировал?
Дальше женщины начали обсуждать Иркин наряд, и нам с Владам стало неинтересно.
Влад повел меня за дом, там была еще одна лужайка с цветами, посреди фонтан с лепным ангелочком, а чуть дальше непонятное нагромождение гранитных валунов. Впрочем, гармонично вписывающееся в окружающий ландшафт. Именно к камням мы и направились.
Вблизи я увидел, что нагромождение не было беспорядочным. Камни, соприкасаясь один с другим, создавали уютный грот, внутри которого находился стол и деревянные скамейки.
– А теперь дружище, смотри, – интригующим голосом молвил Влад.
Он подошел к стенке и толкнул один из булыжников. Камень легко повернулся вокруг оси, обнажив черный зев скрывающегося за ним подвала. Влад нащупал спрятанный в глубине выключатель, и вспыхнувшая лампочка осветила кирпичные ступеньки, уводящие вниз.
Тотчас в моей голове что-то шевельнулось, и я вновь ощутил симптомы уже подзабытого «дежа-вю».
Я знал, что увижу, когда мы спустимся вниз. Сводчатый потолок, низко нависающий над головой, длинные ряды больших, почерневших от времени бочек из дуба. А по бокам в темных нишах, плотно укутанные толстым слоем пыли и паутиной, стеклянные бутыли в плетеных корзинах, наполненных древесной трухой.
Мне уже приходилось бывать в этом подвале. Очень давно, еще в прошлой жизни…
Нарисованная воображением картинка почти соответствовала тому, что я увидел на самом деле. Только электрический свет слегка преобразил ее. А так, все на месте: и дубовые бочки и бутыли в нишах. Вот только пыли стало меньше.
Усилием воли я выбросил из головы вторгшееся без спроса наваждение.
– То, что в бутылях – туфта, – рассказывал Влад, – прокисло. Давно пора выбросить, никак руки не доходят. А вот в бочках…
Он подошел к одной, вытащил деревянную затычку и нацедил в металлический ковш золотистого цвета жидкость.
– Впрочем, что рассказывать, сейчас сам попробуешь.
Аккуратно закрыл отверстие, протер тряпочкой пролившуюся влагу, которой, наверное, на мировых аукционах цены не было, и мы снова поднялись наверх.
Устроились в прохладном уютном гроте, Влад достал из шкафчика бокалы, наполнил их ароматным вином. Вкусным, пьянящим. Едва я вдохнул насыщенный аромат и сделал первый глоток, мир вокруг стал еще радостней и прекраснее.
– Вот так и живем, – довольно заметил Влад, увидев мою реакцию, после чего снова наполнил бокалы.
* * *
Праздничный обед, постепенно перешедший в праздничный ужин, происходил на террасе. Взрослые – за большим массивным столом, накрытым белоснежной скатертью и уставленный всевозможными блюдами и напитками, дети рядом, за маленьким пластмассовым столиком, как в кафе.
Кстати, когда я впервые увидел своего мелкого тезку, мне снова стало не по себе. Малыш, словно две капли воды, был похож на меня, запечатленного на детских фотографиях. К моему ужасу, Таня это тоже заметила. Я видел, как она нахмурилась, но, к счастью, ничего не сказала. Не хотела портить праздник себе и людям.
Я с тоской подумал о суровых разборках, которые, вероятней всего, ожидают меня дома, но тотчас выбросил грустные мысли из головы. В детстве малыши все похожи один на другого – придумал для себя неопровержимый аргумент. Рассказывать жене о родственнике офицере, представлялось глупым и бесполезным.
Зачем все усложнять?
Когда стемнело, все вместе гуляли в парке. Влад показал каштановую аллею, о которой когда-то рассказывал участковый Вася, похвастался заново отстроенной беседкой.
Тут меня снова настигло воспоминание, но я заглушил его в зародыше. Мне не хотелось думать о той, прошлой, жизни. Мне хотелось наслаждаться этой, настоящей.
* * *
Проснулся я, едва рассвело. Свежий воздух врывался в открытое окно, легонький ветерок шевелил тюлевую занавеску. Таня и малышка сладко спали. Я не стал их тревожить, выскользнул из спальни и через заднюю дверь выбрался на лужайку.
Спортивной трусцой оббежал дом, мощеной дорожкой спустился к озеру. На ходу сбросил лишнюю одежду и с разбега окунулся в прохладную воду. Вдоволь понаслаждавшись, выбрался на берег и, поеживаясь от утренней свежести, пожалел, что не додумался захватить полотенце.
В доме еще все спали, он выглядел тихим спокойным и умиротворенным. Мне не хотелось туда возвращаться.
Одевшись, я побрел без цели вдоль берега, потом свернул на тропинку и, неожиданно оказался возле склепа.
Теперь невысокий курганчик выглядел опрятным и аккуратным. Лишнюю растительность с него убрали, траву подстригли. Могильный камень высился на вершине и манил к себе.
Я поднялся.
С камня на меня с тоскливой нежностью смотрели глаза несчастной красавицы. Под изображением лежал свежий букетик. Совсем свежий, мне показалось, что цветы были сорваны совсем недавно.
Кто его принес в такую рань?
– Митенька, я знала, что вы придете. Я ждала вас.
Я обернулся.
Сзади стояла Ира.
Не совсем Ира.
Глаза у нее были, как у девушки на портрете.
– Лизонька, – не знаю, почему назвал имя, которое не раз произносил в своих снах.
– Митенька, я знаю, вы вправе сердиться на меня.
Она присела рядом.
– Я так долго вас ждала. Я вся извелась. И, когда вы пришли на мой зов… – она всхлипнула. – Митенька, я всегда хотела быть с вами. Я видела вас у родника с той женщиной. Ночью… Я думала, что если я стану ею, мы с вами всегда будем вместе… Митенька, я ошиблась, я выбрала не ту женщину…
В мозгах у меня зашевелились шестеренки. Пока еще медленно, но кое-что я уже начинал понимать.
Так вот в чем причина моих помутнений.
Жертвой призрака должна была стать не Ира.
Странно, как…
Выходит, и призраки ошибаются…
Не знаю, что отразилось на моем лице, но девушка снова всплакнула.
– Митенька, только не презирайте меня…
– Да о чем речь, милая, все в порядке. В жизни и не такое случается…
А случается ли? – сразу мелькнула мысль.
– Знаете, Митенька, Владислав тоже очень хороший человек. Он мне нравится, и мне его немножко жаль. Теперь я обречена, быть ему верной женой.
Комок подступил к горлу. Я вдруг почувствовал себя незаконно обделенным. Представил, что было бы, если бы призрак вселился в Татьяну, и сейчас я был бы хозяином этого великолепного поместья.
Картинка понравилась, и я снова ощутил острый приступ тоски.
– Митенька, не расстраивайтесь же вы так. Глупая я дура! Я недостойна вашего хорошего слова.
– Не надо Лизонька! – оборвал ее причитания, и голос мой предательски дрогнул. – Вы же знаете, что вы для меня значите и, как вы мне дороги.
– Правда, Митенька? Вы не обманываете меня, только для того, чтобы утешить?
Я не обманывал, и она поняла это. Ее лицо засветилось от радости.
– Знаете, Митенька, я обязана быть честной и верной женой. Но… Митенька, вы мой первый мужчина и… Митенька, если вы захотите, я не смогу вам отказать…
Я захотел.
* * *
– Мама! Мама!
Детский голосок, раздавшийся где-то совсем рядом, заставил содрогнуться мою собеседницу. Она встрепенулась, словно очнулась ото сна. Посмотрела на меня с удивлением уже другими, Ириными, глазами.
– Димка? Откуда ты здесь взялся.
Взглянула на мою руку и отвела ее от своей груди.
– Что это ты затеял, баловник. Нашел время. Еще увидит кто.
Она тревожно оглянулась.
Тропинкой со стороны озера к нам вприпрыжку бежал чудненький малыш, мой маленький теска и мое детское отражение. В руках его был букетик свежесорванных цветов.
* * *
Вечером Влад снова завел разговор о прелестях уединенной сельской жизни.
– Тебе, Димка, что терять? Книги и здесь писать можно. Представь, тишина, природа, никто не мешает. А детям, как хорошо на свежем воздухе. Поживете сначала у нас, места всем хватит. А потом и вам с Таней домик по соседству отгрохаем. Будем дружить семьями, ходить друг к другу в гости.
Я понял, что, несмотря на все описанные удовольствия, моему другу бывает иногда очень скучно.
Я видел, как у Таньки загорелись глаза от описанных перспектив, Ирка втихаря подмигивала мне с противоположного конца стола.
Заманчиво!
Вот только, нужно ли это мне, Владу, всем нам?
Я представил, какой жуткий треугольник завяжется здесь. Даже не треугольник – гремучая смесь, коктейль Молотова…
И, кто знает, чем все может обернуться?
Ясно лишь одно – ничем хорошим.
– Знаешь, Влад, не приспособлен я для сельской жизни…
Влад погрустнел, Таня одарила меня испепеляющим взглядом, Ира приуныла. Да и сам я был не в восторге от собственного решения.
Хотя, может, и не совсем решения…
Мы с Таней и дочерью будем часто приезжать в гости к друзьям и, если они не передумают, возможно, я позволю себя уговорить…
* * *
Ночью, когда жена с дочерью уснули, я тихонько вышел из дома и темной каштановой аллеей направился к беседке.
Я очень надеялся, что ОНА меня там ждет…
И я не ошибся…