Всю ночь Дау ходил по полю в поисках буйвола. Несколько раз он возвращался, наведывался к Хоэ, затем вновь обходил жителей, которым вернули буйволов. Только перед рассветом он вернулся домой. Старик, тяжело вздыхая, улегся на бамбуковую кровать, долго думал о своем горе. Чо ушел в караул к защитному забору, дома был один Сон, который крепко спал на той же бамбуковой кровати. Итак, буйвол пропал! Если бы у французов осталось несколько буйволов, то еще можно было бы надеяться на выкуп, но из-за одного буйвола они не будут затевать комедию с выкупом. Скорее всего они зарежут его на мясо.

Дау любил своего трудолюбивого буйвола, хорошо помнил каждый вихор на его шкуре. И сейчас Дау вспоминал, как пахал на нем землю, как вставал ночами и подбрасывал ему травы, как стоял около него и смотрел. И вот хлев его по-прежнему пуст, а урожай в этом году такой плохой, что скоро нечем будет питаться.

На какие средства купить другого буйвола? Осталась одна надежда — может быть, односельчане дадут ему на время буйвола, не то придется опять самому впрягаться в плуг.

Тяжелые думы не давали Дау покоя, он лежал с открытыми глазами. Потом глубоко вздохнул и прикрыл глаза рукой, но заснуть все равно не мог: в памяти вставал пропавший буйвол. То старик видел его на пахоте, то в хлеву. Буйвол не выходил у него из головы. Вдруг Дау открыл глаза и внимательно прислушался: он услышал какой-то шум в саду. Похоже было, что там щипал траву буйвол. Дау обрадовался. Нет сомнения, это его буйвол! Конечно, это он! Слух не мог подвести старика. Дау вскочил с кровати и опрометью побежал в сад тетушки Бай.

Боже мой, какое счастье! Буйвол! Его буйвол! Дау подбежал к животному, обнял его как самого близкого друга и радостно закричал:

— Сон! Сон! Буйвол пришел!

Дау ласково гладил его морду, похлопывал по спине, щупал живот, продолжая звать Сона:

— Сон! Да вставай же ты скорей! Буйвол пришел!

Сон выбежал из дома, протер глаза и спросил:

— Что такое? Что случилось, отец?

— Смотри! Буйвол вернулся!

И тут только Сон окончательно проснулся. Он узнал своего буйвола, бросился к животному, повис на его шее. Буйвол наклонил шею, подставляя ее Сону, — так он делал всегда, когда мальчик взбирался на него. Сон сиял от счастья:

— Наш буйвол!

Дау тоже не мог прийти в себя от радости, он возбужденно приговаривал:

— Наш буйвол вернулся. А я-то всю ночь искал его! Сон прижимался к морде, к шее буйвола, а Дау ласково повторял:

— Бедный! Как он исхудал: даже ребра выступили.

И Дау нежно гладил выступающие ребра животного. Вдруг Сон тревожно вскрикнул:

— Отец, взгляни сюда!

Сон приподнял голову буйвола и показал на его ноздри:

— Что это? У него разорваны ноздри!

Дау бросился к голове буйвола и увидел, что ноздри его были разорваны и на них запеклась кровь.

— Бедняжка! Он сам сорвался с привязи и прибежал сюда.

И Дау сокрушенно чмокнул губами.

Дау и Сон так громко разговаривали, что разбудили всех соседей. На шум прибежал Нгием, хижина которого находилась за садом Бай, вслед за ним появилось еще несколько человек. Чо, который был на карауле у защитного забора, попросил Тхиета покараулить за него и тоже прибежал узнать, в чем дело, почему шумит народ. Пробегая мимо общинного дома, Чо окликнул старика Хоатя. За Хоатем побежала крестьянка Май, потом пришел учитель Луан и Ча. Все столпились вокруг буйвола. Увидев разодранные ноздри животного, все единогласно заключили, что буйвол сорвался с привязи. Но когда же он пришел? Может быть, он сорвался с привязи после отступления Чо? Но почему Ча, Хоать и Дау обошли весь хутор и не нашли его?

Дау виновато улыбнулся:

— Я искал везде, а в сад даже не заглянул. Вернувшись домой, я зашел в хлев, но, конечно, там никого не нашел, а заглянуть в сад не догадался!

Хоать захохотал:

— Эх ты! Везде искал, а сюда не заглянул. Буйвол сорвался с привязи и побежал прямо домой, но так как он был голоден, то решил сначала пощипать траву в саду.

Дау тоже засмеялся. Он как будто помолодел от радости. Улыбка не сходила с его лица, хотя губы сокрушенно шептали:

— Вот как они обращались с ним несколько дней! Как он голоден!

Французы держали буйвола на привязи только сутки, но для Дау они показались вечностью.

Разорванные ноздри буйвола не давали Дау покоя, но односельчане говорили, что это не страшно: можно надеть буйволу на шею хомут и привязать веревку к хомуту.

А Хоать добавил:

— Хорошо, что он вернулся, хоть и с порванными ноздрями. Гораздо хуже было бы, если бы он остался там: наверняка, через несколько дней он очутился бы в желудке французов.

В разговор вмешался Тик:

— Ну вот, товарищи! Теперь все наши буйволы на этой стороне. Нужно подумать о том, как сберечь их, как сделать, чтобы они не попали в лапы французов.

У Ча сразу испортилось настроение:

— Вот об этом я и беспокоюсь!

Хоать ухмыльнулся:

— Если нельзя спрятать буйволов в чаще или отослать их в Тхай-Хок, то остается два выхода: послать их на небо или под землю. Надо выбрать последний выход. Почему бы не устроить для буйволов такие же убежища, как и для людей?

Все живо откликнулись на предложение Хоатя. Нгием сказал:

— Я видел такое убежище, когда был на собрании в деревне Минь-Кхай.

Он объяснил, как сделано это убежище, куда загоняли буйволов, где клали траву.

Убежище было сделано так, чтобы во время тревоги буйвол мог спокойно лежать там и жевать траву.

Дау добавил:

— Во время тревоги мы загоним буйволов в такое убежище, засыплем вход, а затем спрячемся сами.

Нгием кивнул головой и довольно засмеялся:

— Ну вот, и буйволам сделаем убежища. Французам нелегко будет найти их. Дядюшка Дай из деревни Минь-Кхай за последние годы никуда не угонял буйволов, а только прятал их.

Учитель добавил:

— Жители деревни Минь-Кхай поступали так в течение нескольких лет, и в этом нет ничего особенного. А мы почему-то не хотели последовать их примеру.

Ча, пощипывая бороду, пробормотал:

— Да, вы правы, надо рыть убежище для буйволов. Но в деревне Минь-Кхай более благоприятные условия для этого.

— Чем же у них лучше условия? — решительно запротестовал Чо. — Вся разница только в том, что мы не так тверды, как они. Мы считали, что самое надежное — посылать буйволов на пост.

Ча собрался было возразить, но Тик перебил его:

— Конечно, для буйволов вырыть убежище труднее, чем для человека. И в деревне Минь-Кхай, действительно, условия лучше. Но стоит нам всем дружно взяться за дело, как у нас тоже будет убежище для буйволов.

Он обернулся к учителю Луану и спросил:

— Не так ли?

— Конечно, так.

Луан стал называть места, где можно начать рыть убежища. Хоать поддакивал ему:

— Да, есть немало мест. Вот, например, около канала.

Сон, прижавшись к учителю, внимательно слушал разговор, но сейчас он не вытерпел:

— Около какого канала?

Некоторые рассмеялись, а Хоать весело посмотрел на Сона и сказал:

— Ты не знаешь, где этот канал? Да вот тут, — и он показал на нос Сона.

В это время к ним подошла Май и удивленно спросила:

— Почему ты показываешь на нос? На носу никто не роет убежищ.

Все расхохотались еще громче. Ча объяснил:

— Если у вас есть глаза, то найдете.

Но потом он укоризненно посмотрел на Хоатя.

— Вы так объясняете, что женщины и дети не понимают вас.

Все согласились с тем, что можно и нужно вырыть убежище для буйволов, что это наилучший способ спрятать их от французов. Луан посоветовал следовать примеру Ча:

— Если у кого-нибудь есть возможность купить буйволов, то лучше покупать не в одиночку по одному буйволу, а вместе с другими по три-четыре буйвола — это гораздо выгоднее. Для работ можно оставить здесь одного буйвола, а остальных угнать на время в другие деревни, в свободную зону. Если французы убьют одного буйвола, то останутся другие.

Выслушав учителя, Хоать с ехидцей посмотрел на Ча.

— Если приходится угонять буйволов, то нужно угонять их подальше отсюда, а не в Тхай-Хок прямо в лапы французов.

Ча рассмеялся и пропел:

— Хватит с нас одного раза. До смерти переволновались.

У всех было приподнятое настроение, мысль о постройке убежищ для буйволов пришлась людям по душе. Но Тик строго сказал:

— Хорошо! Вот мы решили построить убежища для буйволов. Но мы построим их не для того, чтобы буйволы целыми днями сидели в них.

Дау, соглашаясь с ним, кивнул головой.

— Да, мы выроем убежище для того, чтобы прятать в них буйволов во время облавы. В остальное время нужно использовать скот для полевых работ.

Тик продолжал:

— Наша главная задача сейчас заключается в том, чтобы как можно лучше организовать караулы и дать возможность людям спокойно работать на полях. Если французы заявятся сюда, надо встретить их гранатами и винтовками, надо преградить им путь, задержать, чтобы им некогда было искать убежища и буйволов. Конечно, если прятаться, убегать от опасности и предоставить им свободу действий, они найдут любое убежище. Поэтому все должны помогать партизанам нести караулы, во всем поддерживать их действия. Следует передать об этом и тем, кто еще живет в общине Тхай-Хок, убедить их вернуться…

При этих словах все невольно посмотрели на Ча. Ча опустил голову: он почувствовал себя неловко. Те, у которых семьи продолжали оставаться в Тхай-Хоке заволновались. Тик беспокоился не меньше других: неизвестно, как поступили французы с народом после того, как партизаны угнали буйволов.

Было уже совсем светло, когда люди начали расходиться по домам. Тик и Чо, отправились к защитному забору, чтобы понаблюдать оттуда, что делается в общине Тхай-Хок.