Год за годом японские компании объявляли об очередных планах реструктуризации. И японское правительство объявляло об очередных реформах, в том числе о мерах фискального стимулирования. Бюджетное стимулирование было настолько масштабным, что государственный долг вырос на ИЗО млрд долл., так что отношение госдолга к ВВП выросло с 60% в 1992 г. до 100% с лишним в 1999 г.
Увы и ах, но усиленные стимулы давали все меньшую отдачу в виде экономического роста. В период 1996 - 2000 гг. дефицит бюджета вырос с 4,3 до 7,2% ВВП, а реальные темпы роста упали с 5,1 до 1,2%. Японские потребители упрямо не желали тратить деньги: они их накапливали и выплачивали долги. Они накапливали финансовые активы, а не дома на океанских побережьях.
В чем бы ни заключалась ошибка японцев (никто точно не знал, в чем), американцы были уверены, что сумеют не повторить ту же ошибку. В конце концов, американцы вовсе не фанатики сбережений. У них не было огромного профицита торгового баланса. Они готовят свое блюдо. У них во главе Федерального резерва «везучий Ал» Гринспен, а не какой-то нервный банкир, который перед лицом трудностей бросается под колеса электрички.
Случившееся с Японией было настолько беспрецедентным, что в конце 1990-х экономисты, как мы отметили выше, просто не могли поверить в это и совершенно не могли вообразить, что такое будет продолжаться. Но оно продолжалось. В то время, как Америка наслаждалась грандиозным бумом (и пузырем), японские экономика и фондовый рынок были вялыми и безжизненными.
«Правительство Японии предупреждает о предстоящем медленном росте и трудностях», - сообщал заголовок в Financial Times. Новости из Японии практически не изменились с той поры, как в 1991 г. Джордж Буш-ст. бросил упрек в адрес премьер-министра Миядзавы. С тех пор все новости были скверными.
Обозреватели, аналитики и экономисты, которые совсем недавно усердно объясняли, почему японцам еще долго будет принадлежать ведущая роль в мировой экономике, а потом - почему спад не может быть продолжительным, теперь принялись доказывать, что Япония не может рассчитывать на скорое оздоровление экономики. Проявляя поразительное отсутствие воображения, они подхватили знакомые аргументы, только раскручивали их теперь в обратном направлении. Японское правительство несовременно, менеджеры некомпетентны, а японские рабочие так и не поняли, что секрет здоровой экономики состоит в расходах и получении кредитов. Финансовые издания редко когда проявляли такое единодушие, как в конце 1990-х годов в связи с Японией. Каждый заголовок напоминал об экономической агонии страны. Вот типичные образцы: «Акции упали до еще более низкого уровня», «В Японии стремительно растет безработица» (до самого высокого уровня после окончания Второй мировой войны), «Объем производства в японской промышленности падает уже пятый месяц».
Все сравнения, разумеется, хромают. Каждая ситуация уникальна. Всякий день - новый. Но новизна ситуаций зачастую бывает менее поучительна, чем их схожесть, потому что ведь многое повторяется. В середине 1980-х годов в Японии царил энтузиазм по поводу микросхем памяти и автомобилей. В середине и конце 1990-х воображение американцев будоражили Интернет и телекосмос.
В Северной Америке телекоммуникационные компании истратили миллиарды долларов на прокладку миллионов миль оптоволоконных кабелей. В то время говорили: «Ты их проложи, а клиент сам придет». Но когда их проложили, для удовлетворения потребностей оказалось достаточно менее 3% имеющейся пропускной способности. А тут уж без разницы - Америка это или Япония, но избыточные мощности всегда приводят к падению цен и прибыли.
Другим несущественным различием между Японией и США была концентрация безнадежных долгов в японских банках, в то время как в Америке, как тогда считали, ничего подобного не было. Но если в Японии безнадежными были долги компаний, то в Америке новаторски настроенные кредиторы владели безнадежными потребительскими долгами, безнадежными закладными, ну и, разумеется, безнадежными долгами компаний.
В США задолженность корпораций действительно была намного меньше, чем в Японии (в Японии задолженность корпоративного сектора дошла до 225% ВВП, а в США, по данным Федерального резерва за 2002 г., лишь до 55%). Но из этого не следует, что здесь не было таких же - или еще больших - излишеств, которые может скорректировать только спад. Значительная часть выданных в США потребительских кредитов, например, сопоставима по качеству с безнадежными долгами, обескровившими японские банки. Но в отличие от Японии, где уровень личных сбережений никогда не падал ниже 12%, американцы в этом никогда не были сильны - в конце 1994 г., перед началом пузыря, уровень личных сбережений составлял 6,5%, а к концу 1990-х он сошел почти до нуля.