Я безрассуден – и не диво! Но рассудителен ли ты, Всегда преследуя ревниво Мои любимые мечты? «Не для неё прямое чувство: Одно коварное искусство Я вижу в Делии твоей; Не верь прелестнице лукавой! Самолюбивою забавой Твои восторги служат ей». Не обнаружу я досады, И проницательность твоя Хвалы достойна, верю я, Но не находит в ней отрады Душа смятенная моя. Я вспоминаю голос нежный Шалуньи ласковой моей, Речей открытых склад небрежный, Огонь ланит, огонь очей; Я вспоминаю день разлуки, Последний долгий разговор И, полный неги, полный муки, На мне покоившийся взор; Я перечитываю строки, Где, увлечения полна, В любви счастливые уроки Мне самому даёт она, И говорю в тоске глубокой: «Ужель обманут я жестокой? Или всё, всё в безумном сне Безумно чудилося мне? О, страшно мне разуверенье, И об одном мольба моя: Да вечным будет заблужденье, Да век безумцем буду я…» Когда же с верою напрасной Взываю я к судьбе глухой И вскоре опыт роковой Очам доставит свет ужасный, Пойду я странником тогда На край земли, туда, туда, Где вечный холод обитает, Где поневоле стынет кровь, Где, может быть, сама любовь В озяблом сердце потухает… Иль нет: подумавши путём, Останусь я в углу своём, Скажу, вздохнув: «Горюн неловкой! Грусть простодушная смешна; Не лучше ль плутом быть с плутовкой, Шутить любовью, как она? Я об обманщице тоскую. Как здравым смыслом я убог! Ужель обманщицу другую Мне не пошлёт в отраду Бог?»