Людская река течет по центральному проспекту города. Из каждой улочки в мятежный поток вливаются все новые и новые ручейки. Народ, не переставая, скандирует — королева, кажется, что барабанные перепонки вот-вот лопнут. Меня несет на плече огромный мужичище, настоящий великан, каких я раньше никогда не видела. Он появился из какой-то подворотни, как только толпа вынесла меня с ипподрома. Растолкав народ, гигант молча подошел к несущей меня Веронее. Помню, немая сцена, все застыли вокруг, а он аккуратно так подцепил меня одной рукой и закинул себе на плечо. Я даже опомниться не успела, как оказалась на широченном как лавка плече этого кинг-конга, и толпа взревела от восторга.

Теперь плыву над людскими головами под радостные вопли народа, и мохнатая безрукавка моего добровольного носильщика до боли напоминает мне совсем другой случай.

Рой, мой милый Рой! Как он бежал через поле, подхватив меня под мышку, как он спасал и вытаскивал меня из всяких передряг. И никогда ничего не просил и не требовал взамен. Я все еще не могу выкинуть его из головы. Столько событий вокруг меня, столько новых людей, а я как одержимая всякий раз вспоминаю его. Говорят, чтобы понять насколько человек ценен для тебя, надо его потерять. Всегда смеялась над этим, к чему цепляться за кого-то, ведь жизнь прекрасна, надо только открыть глаза и протянуть руку. А теперь вот защемило, неужто зацепил меня чертов монстр. Яростно выругалась, чтобы не зареветь. Не время сейчас.

В белом льняном платье покачиваюсь в такт шагам и смотрю сверху на текущую человеческую лавину. Платье из сундуков семьи Колини, я там все перешерстила перед походом на ипподром. Решила, что в белом лучше всего, цвет невинности и все такое, я должна выглядеть чистой и незапятнанной. Из широких коротких рукавов торчат мои тощие ручонки, правой цепляюсь за волосы своего великана, а левой приветственно отвечаю на все радостные крики и вопли. Спина прямая, светлые волосы распущены и развиваются на ветру.

До жути захотелось взглянуть на себя в зеркало, как я сейчас выгляжу или сфотографироваться на худой конец. Господи, может, я дура совсем, и права была моя мама, тут судьба мира решается, а мне зеркало подавай.

Волосатая ручища, что придерживает мои колени, напряглась и заиграла мышцами, сжимая мои ноги как в тисках. Возвращаюсь в жесткую реальность. Чем ближе мы к центру, тем молчаливее становятся люди. Заостренные лица, желваки на скулах, воздух звенит от напряжения. Дальше нас так просто не пустят. Все ждут появления солдат и настраиваются на кровь. Ищу глазами Ристана.

Он идет в окружении десятка вооруженных людей и к нему постоянно подбегают люди получают указания и исчезают в толпе, но на их месте тотчас появляются другие. Казалось бы, бесформенная толпа, но на самом деле, это инструмент на котором Ристан играет с искусством настоящего мастера. Колонна перестраивается на ходу, женщины, дети и старики откатываются назад, а вперед выдвигаются вооруженные мужчины. У большинства в руках просто палки, но они уже разбиты на десятки и сотни. Мы ощетиниваемся как рассерженный еж.

Да он прирожденный командующий, — удивляюсь со своей высоты. — Вот и первый маршал королевы. Улыбаюсь, представив на себе треуголку Бонапарта.

Толпа выкатывается на главную площадь, здесь здание городского совета и Лиги, отсюда начинаются кварталы богачей. Двери всех домов закрыты, улицы и переулки забаррикадированы и оттуда торчат копья городского ополчения, но центральный проспект чист.

Ловушка? Смотрю на Ристана, тот отрицательно машет головой и отрывисто бросает рукой — вперед. Замедлившая было шаг колонна, уверенно покатилась через площадь. Мой великан шагает сразу за передовыми мужскими отрядами. Я напряглась и с тревогой озираюсь на торчащие из-за баррикад копья, но Счастливчик по всей видимости прав, бюргеры в драку решили не лезть — хотите к королю, да ради бога, вот вам открытая дорога идите, а в наши дома не суйтесь. Это без слов говорят их суровые, злые лица.

Балкон ратуши полон народа, весь городской совет высыпал поглазеть с безопасного расстояния. Вижу в первых рядах внушительную фигуру Истариэла и рядом с ним пестрый наряд Фарбена.

Наклоняюсь к уху гиганта, ору что есть мочи и показываю пальцем на балкон.

— Пройди поближе.

Он кивает, мол, понял, и поворачивает к зданию совета.

Городские богатеи заметили мой маневр и засуетились, только председатель Лиги продолжает стоять неподвижно, но по его растерянному лицу видно, что дается ему это с трудом.

В окнах замелькали арбалетчики, а между колонн выставив наконечники копий, закрылись щитами ополченцы. Их опасения вполне понятны, ведь вслед за мной к зданию свернула Веронея и не менее сотни крепких парней под ее началом.

Останавливаемся под балконом, смотрю прямо в глаза Истариэлу. Почтенные мужи за его спиной непонимающе перешептываются.

— Чего она хочет?

Но мы-то с господином мэром знаем, в чем дело — это мой ответ на его предложение. Нравится?

Истариэл хранит молчание, но теперь мое время ставить ультиматумы. Обращаюсь ко всему почтенному собранию.

— Так уж и быть, сегодня я принимаю ваш нейтралитет, но завтра… Кто не с нами тот против нас!

Перевожу взгляд на Фарбена и заговорщицки подмигиваю ему.

— Не слушай своего отца, женись только по любви.

Гигант словно почувствовав, что сцена сыграна, и пора закрывать занавес, развернулся и понес меня вслед текущей через площадь толпе.

Подходим к рынку, сегодня здесь пусто все, его обитатели либо в колонне с нами, либо разбежались и прячутся по норам. Воздух пропитан раскаленной пылью и будущей кровью, скоро здесь будет жарко, ведь на другой стороне огромного поля вытянулась линия тяжелой кавалерии. Рыцари клана Вольного Ветра, сверкая магической броней, готовы растоптать мятежную толпу.

Передние шеренги останавливаются в неуверенности, воевать против закованной в магию конницы, это как с ножом на танк. Страшно до дрожи! Ристан прилагает титанические усилия для того, чтобы толпа не разбежалась от одного только вида грозных рыцарей. Его ребята подпирают первые ряды, орут и кроют всех, своих и чужих без разбора.

Пока я наблюдаю за Счастливчиком, мой кинг-конг продолжает идти.

— Мать честная, куда ты прешься! — Еще до конца не понимаю куда это может меня завести. Все стоят, а мой великан идет вперед. Народ расступается, пропуская его. Я встревожена и в бешенстве одновременно.

— Эй, дружок, ты куда? — Аккуратно стучу его кулачком по голове. — Да постой ты.

А вы чего расступаетесь, — мысленно кричу на людей, почтительно уступающих нам дорогу. — Обрадовались! Я что ли буду с рыцарями биться. Кто орал — умрем за королеву? Как дошло до дела, то сразу женщины вперед.

Приближается первая шеренга, за ней метров двести пустого поля, а дальше опущенные копья и закованные морды боевых коней.

— Да, стой ты, мать твою! — Надрываюсь в самое ухо громилы и стучу его по темени уже в полную силу.

Ноль внимания. Гигант идет, толпа расступается. В дополнение к общему гулу зарокотал барабан, и вслед за ним завыла труба. Веронея спокойно ведет свои отряд следом, думая, будто я что-то задумала.

Последняя линия наших, проходим ее и направляемся к противнику.

— Ты одурел совсем! Отпусти меня, идиот.

Может он предатель и хочет сдать меня врагам, мелькает судорожная мысль, и не смотря на абсурдность, пугает меня до чертиков.

От боевого строя кавалерии отделяются три всадника и направляются к нам. Ровно на половине пути они придерживают лошадей. В шаге от них, наконец, останавливается и мой великан.

Так, перевожу дух, кажется переговоры. Так вот куда ты меня тащил, предупреждать надо, так можно и последнее здоровье потерять.

Рыцарь посередине с золотой насечкой на панцире подъезжает ко мне вплотную и поднимает забрало.

— А вы неплохо устроились. — На меня смотрят насмешливые глаза гранда Кендора.

— Не жалуюсь. — Стараюсь выглядеть спокойной и равнодушной.

Гранд с улыбкой скользит по мне глазами.

— Неужели мой сын так плох, что вы предпочли ему весь этот сброд.

Высокомерный аристократ начинает меня злить.

— Этот сброд и есть тот самый народ, который вы клялись защищать.

Напоминание о клятвах явно не понравилось Кендору, он сменил тон и посерьезнел.

— Чего вы добиваетесь, зачем подняли толпу на бунт?

— Вы в своих замках совсем одурели от снобизма и сытости. Не видите и не желаете ничего видеть. — Я завелась по-настоящему. — Это не бунт, это желание людей самим решать свою судьбу. Они не хотят больше дохнуть от голода как мухи, если уж умирать то с оружием в руках, сражаясь за своих жен и детей. Дайте им оружие, и они сами прогонят врага со своей земли, если уж их король предпочитает прятаться за стенами.

В глазах гранда появилось удивление.

— Вы хотите вести эту толпу против наемников и рыцарей Феррана, да их же сотрут в порошок. Не жалко людей?

— Это свободный выбор свободных людей. Они готовы сражаться.

Кендор не сдерживает раздражение.

— Это полное безумие, вы ведете людей на смерть.

— Почему же? Если рыцари Вольного ветра прикроют фланги, то у нас появится шанс.

Этот красивый и гордый человек смотрит на меня и не может решить, как ему реагировать. Его честь, его долг говорит ему — хватит прятаться за стенами, выйди и прогони врага со своей земли или умри как герой, а присяга требует верности. Он клялся служить королю. И если уж предавать сюзерена то ради кого? Этой девчонки? Грязной нищей орды стоящей за ней?

Чувствую сомнения, грызущие его душу. Сейчас он либо даст сигнал, и бронированные лошади втопчут людей в брусчатку либо… Ловлю в его глазах сомнения и неуверенность.

Так, так, так, начинаю лихорадочно соображать. Это тот самый момент, когда может случиться невозможное, когда гордый аристократ, если и не встанет в мои ряды, то хотя бы может отойти в сторону.

Не думай, доверься своему чутью, — в глубине моей головы приходит на помощь Варга.

Какому чутью, что за шаблонную чушь ты несешь? — В мозгах полная каша. — Если ты опять со своими недомолвками и шарадами, то иди в задницу и не путайся у меня в голове.

Учитывая мое местонахождение, звучит двусмысленно. — Демон издал саркастический смешок. — Не дергайся, Валерия, посмотри на себя, ты маленькая хрупкая девушка, тонкие ручки, худющие ножки, в зажиме волосатых лап. Ты нуждаешься в защите рыцаря. Настоящего рыцаря с конем, мечом и прочими железяками, который своими подвигами во имя тебя обретет бессмертную славу.

Значит, думаешь надо давить на славу, думаешь наш рыцарь бессребреник? Ладно, посмотрим. Наполняюсь уверенностью, что все получится.

— Гранд Кендор, вы думаете у вас сейчас два пути, но это не так. Путь только один, тот который ведет к величию и славе, а другой, тот не для вас, не для рыцаря. Он для мясника, для убийцы тысяч женщин и детей, но не для вас.

Выдерживаю паузу и продолжаю.

Посмотрите на меня, вы видите перед собой юную хрупкую женщину, тонущую в жестоком мужском море насилия и жестокости. Помогите мне выплыть! Подставьте свое железное плечо, и обещаю вам свою дружбу, благодарность и…

Господи, что же ему еще предложить? Он явно заинтересован и в миллиметре от того, чтобы согласиться, нужен последний шажочек. К славе и всему такому нужно что-нибудь материальное.

— И титул спасителя королевы и отечества. — Вот такой довесок, как тебе? Маловато. Ладно, добавим. — А также звание командующего всеми королевскими войсками в земле кланов.

Вот теперь вижу, достаточно.