Вея вернулась почти мгновенно.

— Дука и с ним какие-то люди.

Морщусь с досады, я почему-то была уверена, что первым приедет Фарбен и к разговору с камергером совсем не готова. Как строить диалог с этим человеком?

У тебя есть козырь. — Неожиданно появился Варга.

Что ты имеешь в виду?

Пленный, которого забрали люди Фарбена.

Недоуменно пожимаю плечами.

Он же ничего не сказал, а теперь, если и скажет, то мы об этом вряд ли узнаем.

Демон тяжело вздохнул.

Лера, не разочаровывай меня. Не сказал, но ведь мог сказать.

Ну, допустим, — нервно прохаживаюсь из угла в угол, — но что такого важного мог сообщить простой исполнитель.

Всякий человек может увидеть или услышать то, что ему не полагается видеть и слышать.

Останавливаюсь в центре шатра.

А если он не купится, или почует обман.

Неважно, наша цель посеять сомнения, — снисходительно забасил демон, — если Лириан хоть как-то участвовал в организации нападения, то больше всего он должен бояться того, что король узнает какие дела творит его главный помощник за спиной своего господина. Лидарон такое не простит.

А, если он не причем?

Варга хмыкнул.

Тогда ты просто потратишь впустую пятнадцать минут своего времени. Думаю, оно того стоит.

Паразиту, как всегда, удалось вправить мне мозги в нужное русло, я успокоилась, села в кресло и взглянула на Веронею.

— Зови.

Вея кивнула и исчезла за пологом.

Через пару минут она вернулась в сопровождении Лириана, еще одного мужчины и двух женщин.

Камергер галантно раскланялся у порога.

— Ваше Высочество, рад представить вам двух лучших королевских вышивальщиц и мастера геральдики.

С непониманием смотрю на него, какие вышивальщицы?

— Знамя, — камергер улыбнулся, — вы хотели свое знамя.

Точно, вспоминаю, как передавала свою просьбу. Хитер! Вспомнил о ней только когда понадобился повод посетить мой лагерь. Типа приехал по делу, никто не упрекнет и не заподозрит его в симпатии ко мне.

Перевожу взгляд на золотошвеек.

Так, а с вами, что делать, вы в мои планы на сегодня не входили. Голова занята чем угодно, но только не флагами, и ведь не откажешься, если приехали. Будет слишком подозрительно. Рисую на губах беззаботную улыбку, встаю и подхожу к женщинам. Вглядываюсь в их лица и стараюсь казаться заинтересованной.

— Рада, что вы наконец-то приехали! С чего начнем?

— Думаю с меня. — Мужчина, стоящий за их спинами вышел вперед и склонился в поклоне. — Мастер Гольдин, художник и специалист по геральдике.

Он что красит ее — рассматриваю его черную с рыжеватым отливом бороду, — такого цвете в природе не бывает. Прекрати думать о ерунде, — гоню прочь идиотские мысли.

— Хорошо, маэстро, с вас так с вас. Каков план?

— Сначала сделаем набросок, а потом уже мастерицы перенесут его на ткань. Готов предложить вам несколько вариантов.

Художник зашуршал свитками.

— Стоп! — Касаюсь его ладонью. — У меня уже есть свой вариант.

Мастер поднимает на меня удивленный взгляд.

— Могу я узнать какой?

Мне не надо ничего придумывать, картина стоит у меня в голове все из того же сна. Я в броне на белой лошади впереди линии огромного войска. Справа от меня развивается множество флагов, но я точно знаю, что вот это белое полотнище с золотой короной в окружении семи золотых звезд — это мой.

Протягиваю руку. Гольдин правильно понимает мой жест и подает кисть вместе с беленым пергаментом.

Рисую, как могу, корону в окружении семи звезд и поясняю.

— Все золотом на белом фоне.

Художник удовлетворенно кивает.

— Символы не классические, но понятные. Королевская власть, опирающая на семь кланов плюс белый фон, символизирующий чистоту и непорочность. Ярко и лаконично, думаю, смысл будет доступен даже простому народу.

Мягко прерываю его многословность.

— Вам нравится?

Мастер отвечает, не задумавшись, преданно смотря мне в глаза.

— Конечно, Ваше Высочество.

Бросаю на него долгий выразительный взгляд, с не вызывающим сомнения смыслом — еще раз, но только честно.

Маэстро замялся, но все-таки решился.

— Ну, может быть, чуточку простовато, на мой взгляд. — Он даже съежился от собственной храбрости.

Интересно, — рассматриваю его замершую фигуру, — это он меня так боится или сказываются последствия дворцового воспитания.

— Не бойтесь, — посылаю ему ободряющую улыбку, — со мной можно и нужно быть искренним, я не наказываю за правду.

И чуть помолчав, добавляю.

— А, то что просто, так это даже хорошо. Я же народная королева, у меня все, включая и знамя, должно быть понятно простым людям.

Гольдин выпрямился.

— Вы правы, Ваше Высочество, народ должен понимать своих королей.

— Тогда за дело, мастер Гольдин, времени у нас совсем мало.

Маэстро вместе с вышивальщицами, поклонившись, начали пятится к выходу. Камергер тоже сделал шаг, но притормозил, ожидая моего приглашения.

— Лириан, будьте добры, задержитесь, — убираю улыбку, — мне необходимо обсудить с вами один вопрос.

Камергер остановился и, повернувшись ко мне, склонил голову.

— Я к вашим услугам, Ваше Высочество.

Подхожу к своему креслу и сажусь, оставляя его стоять.

— Вы ведь слышали о покушении на меня.

Лицо Лириана принимает умильно-страдальческое выражение.

— Конечно, Ваше Высочество, и мне очень, очень жаль, что такое могло случиться в нашем городе. Как только они посмели поднять руку на будущую королеву.

Продолжаю так, словно я не слышала его высокопарной тирады.

— Также вы, наверное, слышали, что напавшие на меня люди были послушниками трибунала.

— Нет. Что вы, такое невозможно. Трибунал никогда бы не осмелился без санкции короля.

Останавливаю его ироничным взглядом.

— Один из нападавших был ранен и попал в плен к городской страже. Разве в подвалах Лиги он не расскажет все, что знает, учитывая те методы допроса, какие там обычно применяются?

Теперь иронично-снисходительным взглядом награждена я.

— Если пленник, как вы говорите, послушник трибунала, то от него Истариэл ничего не добьется, он вытерпит любые пытки с улыбкой. Это входит в подготовку послушников, они умеют ставить ментальный барьер и просто не чувствуют боли.

Вижу по нему, это правда, и ситуация с пленным его нисколько не пугает. Тогда у меня появляется другой план.

— Собственно, я позвала вас не по этому поводу. Участие Исфагиля у меня не вызывает сомнений, он считает меня врагом и не успокоится, пока кто-нибудь из нас не погибнет. Я же хочу посоветоваться с вами по поводу совсем другого человека.

Едва заметный вздох облегчения все же не укрылся от меня, камергер был рад уйти с опасной тропы.

— Хороший совет — это моя профессия и призвание, вашего будущего мужа они еще ни разу не подводили.

Ишь обрадовался, мне вдруг стало смешно, сейчас я тебе настроение то испорчу.

— Видите ли, пока тот раненый, о котором мы говорили, валялся без сознания и бредил, я услышала много интересного. Еще больше интересного мне открылось, когда я заглянула ему в глаза, ведь вскрыть ментальную защиту умирающего не представляет большого труда. Хотите узнать, что я увидела?

Лириан Дуга побледнел, но в целом сохранил спокойствие.

— Буду признателен, если вы сочтете меня достойным, но применение магии сурово карается законом.

Пропускаю последнее замечание мимо ушей.

— Я видела Исфагиля и человека в длинном плаще с капюшоном, таком, что трудно сказать мужчина это был или женщина.

Делаю паузу и рассматриваю своего гостя, у того на лице написана лихорадочная работа мозга.

— Здесь, признаюсь вам, картинка расплывалась, видимо бедняга стоял далековато и сильно нервничал, но основное разобрать было можно. Неизвестный сказал Исфагилю примерно следующее, — действуйте, я гарантирую невмешательство короля.

— Мне очень приятно ваше доверие, Ваше Высочество, но я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете.

Улыбаюсь ему самой радушной из своих улыбок.

— Видите ли, Лириан, я планирую рассказать эту историю королю и здесь мне как раз, и понадобится ваш совет.

Меня страшно забавляет то, что он до сих пор не может понять, куда я клоню, и это его здорово напрягает.

Дуга вытер пот с жирного лица.

— Какой же совет вы хотите услышать?

Я уставилась ему прямо в глаза и произношу медленно и угрожающе.

— Посоветуйте, кем мне считать этого загадочного типа в капюшоне мужчиной или женщиной?

Камергер замялся и еще раз протер лысину платком. Стало совсем очевидно, что демон попал в десятку, все происходило именно так, или почти так. Камергер двора знал о готовящемся покушении, или сам в нем участвовал. Одно из двух. Но сейчас это неважно, главное, что он ничего не рассказал королю и все провернул за спиной своего монарха.

— Как же я могу, Ваше Высочество, ведь никто не вы, не я не видели его лица. — Сановник все еще пытается юлить и тянуть время.

Но момент, к которому я его так долго подводила, уже наступил.

— Мой дорогой Лириан Дуга, — встаю и подхожу к нему вплотную, — это неважно, видели вы его или нет. Все будет так, как вы сейчас скажете. Скажете, считать его женщиной, я так и расскажу королю. Пусть он сам делает выводы, а вы останетесь моим добрым другом, как сейчас, так и после победы, когда вам очень понадобится помощь. Ведь в мирное время так трудно простолюдину усидеть на столь высоком посту. Все его ненавидят и норовят подставить, один неверный шаг и голова на плахе. Гораздо легче, если у него есть друг, чьему слову он может доверять, тогда ему никто не страшен. Ведь так?

Камергер уже не улыбался, его лицо явственно передавало ту борьбу и сомнения, что сейчас обуревали его. Он все понимал, но решиться в одночасье на резкий разворот, было не в его стиле, нужно было надавить сильнее, и я продолжила.

— Ты же понимаешь, Лириан, — для большей доверительности перехожу на ты, — Лидарон не дурак и, конечно, поймет, кто может дать такие гарантии. Бедный король, ему придется выбирать между предательством верного советника и любовницы. Как ты думаешь, кого он выберет в козлы отпущения?

Дуга поморщился.

— Вот видишь, — усмехаюсь, глядя ему в глаза, — ты прекрасно знаешь своего короля. У тебя нет выбора, либо со мной, либо на дыбу.

Глаза моего визави превратились в узкие щелки.

— Чего вы от меня хотите?

— Всего лишь нейтралитета.

По лицу камергера пробежала волна удивления.

— И это все?

— Почти. — Мои губы растянулись в хищной улыбке. — Вы подтвердите мой рассказ, что с Исфагилем говорила неизвестная женщина в капюшоне.

Лириан Дуга покачал головой.

— Это равносильно объявлению Гриане войны.

— Такова жизнь, всегда с кем-то приходится воевать, вы хотите со мной?

Камергер отрицательно покачал головой.

— Да как-то не очень.

— Подумайте, она и так вас ненавидит, подумаешь, будет ненавидеть немножко больше, зато ее влияние на Лидарона значительно ослабнет. Пытаясь убить меня, она сыграла против короля вместе с его злейшими врагами, вряд ли он после этого будет ей доверять.

Сановник как-то грустно кивнул.

— Это все так, но я могу потерять свой пост.

— Зато вы всегда сможете стать камергером моего двора. — Я рассмеялась весело и открыто.

Лириан Дуга посмотрел на меня и, не удержавшись, тоже улыбнулся.

Все, предложение сделано, и могу поклясться, оно безоговорочно принято.