Камергер уехал и увез золотошвеек обратно в замок. Через два дня обещали вернуться со знаменем.

Что ж, под венец я пойду под своим флагом. — Кусаю нижнюю губу, глядя вслед отъезжающему Лириану. — Хотя, какая разница, заигралась, ты девушка, совсем. Флаги, панцири, интриги, еще немного войдешь во вкус и останешься здесь насовсем.

Вздрагиваю от собственной шутки. Ну, уж нет, пусть все катится к черту, как только откроется портал, я домой. Жили здесь как-то без меня и дальше проживут. Устала зверски, хочу покоя и тишины, самых обычных человеческих дел, походов по магазинам, бессмысленной болтовни с подругами, даже на работу свою дурацкую хочу ходить. Почему-то вспомнился дед и наш последний разговор. Как-то, дедуля, все пошло не так, и знаешь что, если хочешь, то сам разбирайся со своими наследниками, проблемам тут конца и края не видно. Жизни не хватит, чтобы все разрулить. Ты мне что обещал, выйдешь замуж и все, а оказалось… Знал бы ты, что твоя внучка идет в бой за этот твой гребаный мир. Будет стоять в центре поля, а вокруг десятки тысяч мужиков будут резать друг друга насмерть. Что, Григорий Иванович, стыдно? То-то же.

— Ваше Высочество! Ваше Высочество! — Веронея дергает меня за рукав.

— А? — Возвращаюсь в реальность.

Вея перестает меня трясти и показывает на подъезжающего всадника.

— Спаситель ваш приехал. — Ее голос переполнен сарказмом.

Ну, не любит наша Веронея спасителей, — усмехаюсь про себя, — что тут поделаешь. Оборачиваюсь и обрываю ее бурчанье.

— Веди его ко мне и не обижай парня, он мне нужен.

— Надо мне больно… — Вея широкими мужскими шагами двинулась навстречу гостю.

— И Ристана тоже позови. — Кричу ей вслед.

Пусть все будет официально и солидно, — решаю для себя, — а то кровь молодая горячая, гормоны играют, еще подумает, чего лишнего.

Захожу обратно в шатер и плюхаюсь в кресло. Все тоже самое, только гость теперь помоложе и, надеюсь, не такой скользкий. Просто день официальных приемов какой-то. Пока я довольна, с Лирианом вышло неплохо, как не крути. Если он подтвердит мою легенду, то Гриана уймется надолго, и камергер будет на крючке, а если нет… Топить его я, конечно, не собираюсь, хватит и того, что против меня он уже не пойдет.

— Защитник сирых и обездоленных Фарбен. — Издевательски объявляет Веронея, пропуская парня в шатер.

Ее мучает, что вот уже второй раз она не смогла защитить меня без посторонней помощи. Ничего, пусть попереживает, негативный опыт тоже полезен, лишь бы не перебарщивала.

Юноша сделал несколько шагов и остановился, привыкая к полумраку шатра после яркого солнца на площади. На нем стальной панцирь, длинная кольчужная юбка, в руках легкий шлем, сегодня он не выглядит скучающим ботаном, как на родительском празднике.

— Военная форма тебе к лицу. — Начинаю с комплиментов.

— Спасибо, Ваше Высочество. — Фарбен поклонился и подошел ближе.

Рассматриваю открытое лицо парня, он производит впечатление честного, не бросающегося словами человека. Вот, что значит обстановка, тогда на приеме он показался мне избалованным маменькиным сынком. Заносчивым и капризным. А сейчас, совсем другой человек — простой парень с улицы, выполняющий свой долг.

— Не могу поверить, что Истариэл отпустил тебя в ополчение. — Специально затрагиваю болезненную тему. Надо поднять градус. Конечно, это некрасиво использовать человека, зная его слабые стороны, но прости меня, мой мальчик, твоего папашу надо притормозить, пока он беды не наделал.

Как и следовало ожидать, юноша вспыхнул.

— Я сам решаю, где мое место, и отец не может мне указывать.

— Не сомневаюсь. — Говорю таким тоном, словно думаю буквально наоборот.

Фарбен тут же начинает доказывать и горячиться.

— Я — отличный стрелок и командую десятком по праву, отец здесь ни при чем.

— Конечно. — Киваю, соглашаясь. Мужчины, мужчины как же вы предсказуемы, пожалуй, кроме вот этого. Откинув полог в шатер, решительно вошел Ристан.

— Позволите, Ваше Высочество?

— Проходи. — Приглашающе взмахиваю рукой. — Позволь представить тебе нашего спасителя.

Боковым зрением отмечаю, как при этом слове скривилось выражение лица Веронеи.

— Фарбен, сын Истариэла. — Продолжаю представлять юношу. — Отличный стрелок и десятник городской стражи.

Парень поворачивается к Счастливчику.

— Я так понимаю, вы тот самый легендарный Шрам, о котором столько слухов в городе?

Глаза Ристана застывают, он фамильярность не выносит. Мне становится смешно — да, юноша, скоро из тебя эту дурь то выбьют.

Ла Вэй молча, проигнорировав вопрос, проходит и встает рядом со мной.

— Видите ли, Фарбен, мой главнокомандующий, — тут я поднимаю взгляд на Ристана, — хочет создать мобильный отряд лучников. Идея хорошая, но пока мы не сошлись на кандидатуре командира этого отряда. Вспомнив ваш вчерашний выстрел, мне пришла мысль доверить этот пост вам.

Делаю паузу и наблюдаю за гостем, он терпеливо ждет, но в глазах уже блеснуло радостное нетерпение. Без сомнений, Фарбен примет предложение, и надо бы радоваться, но седьмое чувство подсказывает мне, что я об этом еще пожалею. Ладно, не время поддаваться всякой ерунде, пресекаю сомнения и продолжаю.

Мои советники отговаривали меня, убеждая, что ваш отец будет недоволен, и возможно, у нас даже будут проблемы с Лигой, но я, девушка упрямая, если решила, то свернуть меня невозможно. Так что дело за вами, готовы вы возглавить отряд лучников королевы?

— Да, я готов. — Фарбен не задумался ни на секунду.

Переглядываюсь с Ристаном, все оказалось даже проще, чем мы рассчитывали, и вижу, это его тоже смущает, но дело сделано и для сомнений уже нет времени.

— Тогда, господин главнокомандующий, принимайте своего нового подчиненного.

Счастливчик не торопится и продолжает неподвижно стоять, прощупывая Фарбена своим жутким взглядом. Несколько секунд я еще потерпела, но потом мне надоело, и я хлопаю в ладоши.

— Все, господа, время не ждет. Проваливайте отсюда и займитесь делом, думаю, со всем остальным вы сможете разобраться без меня.

Ристан бросает на меня недовольный взгляд и молча выходит. Новоявленный командир лучников также молча разворачивается и следует за ним.

— Дурдом. — Выдаю вслух свое отношение вообще ко всему происходящему вокруг меня. — Надеюсь, на этом мои дипломатические приемы на сегодня закончены.

Последняя фраза скорее относилась к стоящей за моей спиной Веронее, но откликнулся на нее скрипучий голос Варга.

Подожди, думаю, главные неприятности еще впереди.

Помня, что предсказания моего паразита непременно сбываются, настораживаюсь.

Что ты имеешь в виду?

Ты что, наивное дитя, полагаешь, родители, души не чающие в своем наследнике, отдадут тебе его без боя. Жди, скоро разгневанный отец примчится.

Я помрачнела, Истариэл в сердцах может наговорить лишнего, на что не реагировать будет невозможно, а открытый конфликт с Лигой мне сейчас совсем не нужен.

Как его утихомирить?

Демон забулькал смехом.

Мир — не моя прерогатива, тут сама думай, мне больше по нраву война и буря.

Его смех меня раздражает.

Вот какая от тебя польза скажи, никогда от тебя ничего путного не дождешься.

Варга перестал смеяться и пропал так же внезапно, как и появился, оставив меня в неприятном ожидании. Надо хорошенько подумать, как не допустить разрыва с Истариэлом, но при этом, чтобы нужный посыл непременно до него дошел.

— Ваше Высочество, если вам ничего не надо, то я пойду? — Вея обошла меня и встала на пути к выходу.

— Да, иди, конечно. — Отрываюсь от своих мыслей.

Веронея скрывается за пологом и это наводит меня на идею. Во время разговора с отцом надо держать сына в поле зрения. На глазах у наследника Истариэл не позволит себе сорваться раз, а второе, это будет отличным напоминанием, что любая гадость против меня обернется против сына.

Мой ловкий, как мне показалось, план обрадовал, появилась нелепая уверенность в том, что любую проблему можно решить, если хорошенько подумать. Успокоившись, я сразу же ощутила чувство голода, организм настойчиво требовал восполнения потраченной энергии.

Так, обдумываю где же взять еды. Осмотр шатра положительного результата не дал, от завтрака не осталось ни крошки.

Веронею отпустила, и куда она пошла, понятия не имею. — Останавливаюсь посередине и смотрю на полог. — Надо пойти поискать ее снаружи.

Выхожу из шатра и сразу же жмурюсь от яркого солнца. Понемногу привыкнув, осматриваюсь.

Где она может быть? — Впервые сталкиваюсь с такой проблемой и понимаю, что я совсем не ориентируюсь в собственном лагере. — Можно, конечно, спросить у охраны, но вряд ли Веронея кому-нибудь докладывается, куда пошла.

Чего-чего, а охраны у меня в изобилии, стоят вокруг шатра через каждые три метра. Провожу взглядом дальше — небольшой плац, еще блокпост охраны, коновязь, а затем относительный порядок заканчивается и начинается хаос людского муравейника.

— Великая армия отверженных. — Тяжело вздыхаю, глядя на ближайшие ряды серо-грязных палаток. Здесь собрана та часть нашего воинства, которую Ристан гордо называет гвардией, но даже их лагерь больше напоминают цыганский табор, чем армейское подразделение. Настоящей дисциплины от этого скопища обездоленных людей не удалось добиться даже Ристану, да это, наверное, и невозможно, ведь больше половины моей армии — это женщины, старики и дети. Они — неотъемлемая часть нашего воинства, и даже здесь, между рядами гвардейских палаток бродят какие-то тетки, а в пыли копошатся грязные ребятишки. Лагерь живет своей, неизвестной мне жизнью.

Счастливчик, как мог, задействовал основную часть боеспособных мужчин на учениях, в патрулях и охране, но все равно в лагере полно праздного народу. Плотность его увеличивается от центра, где стоит мой шатер к окраинам, где собралась почти неподконтрольная нам клоака. Нежелающие служить горцы, городская уголовщина и ворье. Вот и сейчас вижу, как какие-то мрачные личности ведут под уздцы караван ослов, груженых объемистыми тюками. Что это за люди, куда идут и что тащат, я понятия не имею и чувствую, лучше не интересоваться. Жизнь течет независимо от меня и моих переживаний. Как зачарованная, продолжаю смотреть на то место, где только что исчез караван, но там уже появилась группа закутанных в темные платки женщин, на их головах плавно покачиваются кувшины с водой. Жизнь продолжается. Словно в подтверждение моей мысли из дальней палатки на четвереньках выполз мужик в одной набедренной повязке и заорал что-то невразумительное на всю улицу.

Смотрю и понимаю — так было всегда, я просто не обращала внимания. Неожиданно возникло желание рассмотреть эту жизнь поближе. Уже забылось, зачем собственно я вышла, чувство голода куда-то испарилось, зато рядом выросли два охранника. Они застыли справа и слева от меня, молча, лишь почтительно склонив головы.

Ребята подумали, я собралась идти в лагерь, — оцениваю появившихся телохранителей.

— Ну, пошли, коли так. — Направляюсь к улице между рядами палаток.

Куда я пошла и зачем, в точности не могу сказать, мне вдруг стало интересно взглянуть на происходящее не с высоты конского седла в окружении охраны, а вот так изнутри. Не спеша идем по пыльной утоптанной до плотности камня земле, уже закончились шатры гвардии, и начался настоящий бурелом из повозок, шалашей и навесиков. Множество семей расположились прямо под открытым небом, чадят костры, женщины, укутанные с ног до головы в черное, что-то готовят под крики и вопли снующей повсюду ребятни. Вокруг густая, бурлящая толпа. Она движется одновременно во всех направлениях, пестрая, грязная, вонючая, словно это не тысячи отдельных людей, а один многоликий монстр, ползущий и испускающий зловоние.

Черный платок закутывает мою голову, лишь узкая оставленная для глаз полоска позволяет смотреть на мир. Оказывается, рынок никуда не делся, испуганные первоначальными бурными событиями торговцы вернулись сразу же, как только установился хоть малейший порядок. Конечно, для больших торговых шатров уже нет места, теперь товар разложен на лотках, двуколках или просто на земле. В основном, торгуют всяким домашним скарбом, оружием, тканями и украшениями. Продуктов совсем мало и цены на них просто сумасшедшие. Останавливаюсь перед стариком, разложившим талисманы и дешевые украшения на старом потертом коврике.

— Что, красавица, хочет? — Дедуля довольно бодро вскочил, почуяв покупателя. — Есть амулеты от сглаза, приворотная трава, все что хочешь. Выбирай.

Приворотная трава мне точно не нужна, от сглаза может и неплохо было бы, но боюсь тут полный развод, а не амулеты.

— Покажи вот это. — Показываю пальцем на странную фигурку, выточенную из серовато-голубого камня.

Старик уже потянулся к статуэтке, когда красный браслет съехал по моей руке и на миг показался из-за края платка. Несмотря на яркое солнце, гладкая матовая поверхность красного камня не отразила ни единого лучика.

Торговец, скосив взгляд на браслет, вдруг испуганно шарахнулся в сторону. Поскользнувшись, он завалился на бок и, прикрыв лицо ладонями, лихорадочно зашевелил губами.

— Ты чего, старик? — Я еще не понимаю в чем дело и озадачена такой реакцией.

Протягиваю ему руку с желанием помочь, но старец отползает от меня с искаженным от ужаса лицом.