Итак, читатель мой, мы в предыдущей – той главе на том расстались, Где Сун Дин с душами своих гостей, от нас куда– то разом смылись. Но разве можно тут укрыться от авторского ока, дорогой мой друг? А это означает, что проследим, куда и кто здесь сгинул как бы вдруг. А в это время пропавшие мои персонажи, достигли дна подводного ущелья, Где стояла пирамида, а там провал, и так добрались, к центру подземелья. Далее по горизонтали, тут шёл ещё туннель овальный из золотого сплава. Здесь очень сухо, но соринки даже не найти, видать чистота всему основа. И вскоре мытари предстали перед двустворчатыми, закрытыми дверями. Этот огромный створ чугунный, наверное, служит тут парадными вратами. Спасибо, тело от кудесника продолжает ещё сварочным светом излучать, А то бы на дверях таких не сразу можно, что-то разглядеть или прочитать, А тут читай, пожалуйста, себе, и верхние буквы величиною так с ладонь — Прочтёт любой сюда зашедший: «Оставь надежду, всяк дух пришедший». Когда ещё присмотришься к строке, заметишь даже в ней и свет сходящий. Такой на вид мерцающий, кровавый, как будто зловещий, бесовский огонь. Эти и другие слова были написаны здесь на трёх евро – азиатских языках, И потому души сидящие на Сун Дине, прочли ещё строфы, такие вот в стихах: В самой земле, в стране подземной, Где всё скрывает тут тягостная мгла, Таятся мрачные, ужасные коварства; Творятся тёмные и страшные дела. Хоть царство называют все Геенной, Здесь одна истина тверда – всегда; И душу добрую напрасно бодисатва Тут точно в жизни не обидит никогда! Конечно же, необходимо надо вам ещё сказать, что на этих вратах ада, Были и надписи и различные, многочисленные, живописные рисунки. Но письменность другую не понять, так как это всё – иероглифы и знаки. Ещё отлит в верхней части створок дверей, здесь образ хвостатого гада. А как бы вокруг него – различные крылатые чудища в диком сонмище. Но чтобы это всё лучше как-то разглядеть, конечно же, нужно время. А здесь, откуда может быть оно, на самом страшном гиблом месте? И потому у врат огромных тут просто лишнюю минутку даже не ищи. Удалённый от времени Сун Дин, зная это, усложнил враз своё бремя. Праведник, не слезая с волшебного облака, похлопал лишь в ладоши, Как врата тут же эти, без звука распахнулись, и после мёртвой тишины Вдруг всё сразу содрогнулось здесь от криков и отразилось, будто в эхо. «Свет! Свет!» – взревели голоса издалека и рядом, словно из низины. И вправду, в мире ж, говорится: «Не буди лихо, пока оно спит тихо». В тот же миг из врат ада вылезло гигантское человекообразное чудище С огромными крыльями, которыми сразу прикрыло проход в чистилище, Чтоб не проникал свет от волшебника, и потому вскоре настала тишина. В тот же миг из-под чудовища вышли демоны – судьи, ужасные на вид. Их было четверо, которые мигом окружили с волшебником его болид. Но чувствуя почему-то в таком случае, что есть у них здесь какая-то вина, Со всех сторон почтительно склонились, перед нашим чародеем даже. Но сначала, духи выпустили ртом из себя дымок, который им обволокло, Сиянье волшебное от Сун Дина, чтобы оно не так, ярко здесь освещало. Но зажатый этот свет пробился вниз, идя лучом, как бы из-под колпака, Сконцентрировавшись прожектором в пучок; а в это ж время здесь пока, Старейший самый демон с группы обратился к нашему праведнику уже, С сердечными поклонами к нему: «О, наш властитель «Девяти истоков!» Мы рады видеть вас! Но что принудило вам спуститься в бездну самому, Где с чистки душ-людей идёт по аду только смрад один больших потоков, Или к нам новых грешников каких-то для перевоспитания опять принёс?!» Наш див, не сходя с волшебного облака, на приветствие всё ж кивнул ему: Но на такой запрос у праведника сразу лицо гневным стало, и он произнёс: «Кто дал тебе право задавать в огненной Геенне, подобные вопросы мне, Наверно хочешь, чтобы я своим оружием прошелся мигом по твоей спине?! Где Царь Тьмы? Почему он скрывается от меня? Или встречать уже не хочет? Не выводите черти здесь меня, а то я чувствую, душа моя на всех серчает». «Пощади! Пощади нас владыка!» – завопили на то духи – судьи все разом И стали в ноги кланяться праведнику, словно перед великим как бы саном. «Но в чистилище ада, – затараторил сразу в страхе тот же старый демон, — Нашего повелителя и в правду нет сейчас, и только лишь потому, что он Убыл вчера по приглашению гулять к своему дяде с головой быка на пир. Но при отбытии нам строго приказал на время сохранять тут покой и мир». Ну, раз такое дело, – сказал волшебник – сей, – то я в общем– то не строгий, Прощаю вас за такую дерзость, но за это вы протащите моё облако в аду — С одного края бездны до другого, а ещё нам надо побыть в сердце Геенны. Такой поход не должен здесь скоротечно проходить, имейте это вы в виду, А наоборот, как всякий тур – поход идёт, и потому нам нужен гид проворный, Чтобы подробнейше мог объяснять гостям моим, на плечах моих насевшим. И пусть смотрят тут, как страдают в муках души грешных или как бы падших. Ещё покажите жителей самих, которые ишачат там, а сами очень уж бедны. Но главное: сегодня мои верные слуги доставили на перевоспитанье к вам От-моего имени сюда, к сожаленью тут, душу одного раба божьего Андрея. Срок наказания его давно закончился и, теперь он нужен, безусловно, нам. Так что поскорее, поспешите духи, вернуть сюда этого дурного прохиндея». «Знаете, – встряхнувшись, здесь залепетал всё тот же самый старый демон, — Мы все тут, как только узнали о вашем прибытии к нам в бездну ю сюда, Смекнули, что вы за ней, бесспорно, и эту душу, мы приволокли с собой». И с этими словами, прищёлкнул пальцами здесь дух-судья наместник ада. И сразу же его партнёры подали праведнику клеть с человеческой душой. На вид вещица сделана из металлических прутьев и, как велит здесь закон — Самой Геенны: была обклеена разновидными, магическими печатями кругом. А сама клетка, всем видом походила, где люди обычно держат певчих птиц. Находившаяся в ней душа, узнав тут волшебника, взмолилась к нему разом, Хотя сама и малюсенькая, а повалилась перед ним на коленцах, как бы ниц. «Всемогущий, праведный отец! – завопила, так душа Громыкина из клетки, — Пощади ж, пожалуйста, меня и освободи скорей, хоть как-то на поруки. Я уже и варился и парился, и жарился здесь у этих дьяволов проклятых. Прошу вас, владыка, прости мои грехи и забери меня от врагов заклятых. Но если к жизни ты меня ещё вернёшь, то твою милость точно не забуду: До гроба жизни и потом клянусь тебе: холопом только лишь твоим я буду!» Сун Дин вскрыл печати, извлёк душу, а порожнюю клеть вмиг отдал духам. Сажая её к своим сородичам на свои плечи, сказал ей сразу ж, как на духу: «К всеобщей радости, я просто точно не могу поверить здесь своим ушам, Как быстро перевоспитывать умеют тут любую идеологическую программу. Запомни ж лишь душа одно: зла на тебя я, к счастью, не держу ни грамму!». Тут на чародее душа Громыкина вмиг у всех мытарей прощенья попросила. От чего все заликовали, что гиблая душа, быстро на истинный путь вступила. Здесь старый демон попросил ещё нашего волшебника, пока не торопиться И выслушать его коллегу, который ведает книгой «О жизни лет на земле». На что праведник наш Сун Дин позволил сразу же извиниться и признаться. «Простите, – улыбнулся он. – Я слышал, что есть такая книга в подземелье». Здесь у врат, в преддверье ада, старейший тот же самый демон проговорил: «Тогда можно узнать, сколько лет жизни, владыка наш, дух уже прибавил — Твоим гостям по книге, которым хочешь показать ещё и часть преисподней. А ещё буду я за гида, и расскажу, и покажу вам, какие здесь бывают будни. Но сперва, – продолжал тот же дух-судья, – дозволь те мне ещё вам сказать. Не должно больше нормы ваше излучение здесь светить вокруг иль кверху, И даже категорически нельзя ещё тут дымок волшебный наш с себя снимать: Ведь только наши грешники в аду, твой чудесный свет, к радости ж, заметят. Завоют так, что сразу же подымут в подземелье землетрясений сильный вал. Живущие люди и мертвецы в гробах, нам этого, конечно, вовеки не простят: Шар Божий наш, к сожалению, тогда совсем не выдержит здесь такой накал, Погибнет, безусловно, в мясорубке за короткий миг вся цивилизация на свете: Ведь воды всех морей и океанов, провалятся на огнедышащее ядро – дно земное. Планета разорвется просто напополам, и потому мы все за нее в ответе. И надо нам бережно блюсти каноны Бога, опираясь на святое и грешное. Здесь главный и старейший этот демон уступил своему партнеру место С языком по локоть: с лицом козлобородника, в людской одёжке просто. Но именно из-под пол своих одежд, он вынул огромнейшую книгу спешно И стал страницы перелистывать рукой, и своим длинным языком проворно. А затем, уже найдя в ней порядковый номер души, имя и даже ее кличку Громко оповещал, на сколько годов на земле продлили здесь жизнь тому. Как только судья закончил читать душам загробную книгу Жизни и Смерти, Все души на плечах кудесника стали как бы в благодарность кланяться ему За такую, несомненно, здесь сильно важную, дорогостоящую им подачку. Волшебник, как бы не стерпел и с улыбкой спросил у этого демона – козла: «Ты что же это, холоп, про меня забыл? Ну-ка давай хвостом тут не верти, И в книгу живо посмотри, сколько мне на земле тоже пожить осталось?». Заведующий книгой сразу же на то кивнул, и начал в библии его искать. Наконец дьявол нашёл там нужный порядковый номерок, как полагалось. «Владыка! – изумился дух-судья потом, – зачем меня держать тут за осла. Ведь про вас, здесь можно, вкратце лишь только, безусловно, прочитать; Потому что один листок с книги вырван с корнем, лично вашими руками. Но есть дата, когда вы родились, и она тут датируется еще до нашей эры, А в графе смерти, так же как и у всех богов, стоит один длинный прочерк. Еще, возможно, прочитать, что вы, владыка, являетесь буддийской веры, А также наделены вы могучим волшебством, наравне с великими богами! Творить добро лишь волшебной белой магии, есть ваш духовный подчерк». «Да, да, – прервал его, и подтвердил все это, магистр Истинного познания, — Вы огласили верно, и потому по этой библии, прекращаю всякие дознанья». Дух тут же поклонился ему и при всех уменьшил книгу до крохотного листа И сразу ж схоронил ее в кулак, а потом в карман, грудного своего сюртучка. «Ну что ж служивый, – обратился тут же наш кудесник к главному демону, — Раз за гида напросился, тогда по скорей тяни, моё волшебство в свою страну». Тогда демоны – судьи по плотнее окружили облако с такими здесь гостями, Произнесли заклинанье хором и приподняли их так, до высоты предельной. Гигантский гад отошел сразу ж с прохода, которыми он закрывал крыльями, А демоны качнули и понесли облако с нашими героями, через открытые врата В нужном направлении со скоростью не очень сильно, как бы минимальной. Вскоре они увидели вдали и горный силуэт: пик одного белоснежного хребта. Но сначала, в сумерках подземных здешних протекала бурная, гигантская река; А в ней просто кишели и барахтались, уже без крыльев, орущие там грешники. Духи сказали, что это новоприбывшие души умерших, которых всегда тут тьма. А через, эту реку, провисал один только мост, но видно не для людского потока, Потому что он состоял из длиннющего скользкого в один обхват, бревна весьма. А чтобы как-то лучшее разглядеть, что в низах творится, эти демоны – силовики Тормознули облако над бушующей стремниной, где стоял ужасный крик и стон. «Эти несчастные души, – указывая пальцем вниз, сказал экскурсовод – демон, — Бывают не одними столетиями, находятся в мученьях так, бурлящей сей воде, Но, к сожаленью, нет в реке прохлады, а лишь не слишком горячая вода везде. Но всё ж – эти души тут должны когда-нибудь точно, другого берега достигнуть; И далее пойдут по огненной пустыне на так называемый зов близких и родных. Но к нашему владыке эти души не суждено дойти в этом виде даже на поклон. Мост же через эту бурлящую стремнину тут, бесспорно, поставлен не случайно, И он предназначен, для перехода так называемых душ невинно пострадавших. Только они и кто жил как бы без греха, этот путь преодолеют беспрепятственно, И далее пойдут через всякие тяжкие преграды: такой у нас один для них закон — Помогать таким в нашей тут Геенне, чтобы они прошли быстрей зловещий путь, А так же сопровождать их до судилища нашего – дворца «Изумрудных облаков». Где там они предстанут все, бесспорно, перед правителем ада, этого государства. Сам Янь Ван отдаст их после судебного расследования до златокрылых архатов. А те, конечно, доставляют таковых всегда, для повторного – земного – жительства, Либо в Рай, откуда на планету больше они не возвратятся, без сомненья, вообще». Всё ясно, – выдохнув, сказал Сун Дин, на облаке, – летим почтеннейшие дальше». Демоны – судьи Мрачного своего царства, подтолкнули мигом волшебное облако С такими вот непрошенными, гостями, и вскоре оказались на другой стороне реки. А далее, шла обжигающая, песчаная пустыня, которая протянулась очень далеко. Отметить надо, что в подземелье темнота не ощутима, и только нет земного свету Потому что сверху, как бы излучение какое-то исходит вниз, зелено-бурое по цвету. Конечно, чтоб в сумерках таких смотреть кругом иль вдаль, надо лишь щурить веки. А что под праведником, на облаке сидящем, то всё уж там ярко и отчётливо светло. Словно мощным тут прожекторным лучом, освещало днище пекла, как будто с НЛО. Какие муки здесь терпят души грешников в огненной пустыне, думаю, и так понятно. Тут у кого крылья есть, а это лишь у душ безгрешных, то преодолеют путь мгновенно. И только за пустыней спадает жара, начинаются неприступные, громаднейшие горы. На склонах, которых разросся с колючими иглами, к несчастью, тут дьявольский лес. Духи стали поднимать облако вверх, чтоб как-то лучшее обхватить здешние обзоры, Где в буквальном смысле, в деревья обратились черти, а правит этим невидимка бес. Вот что смогли рассмотреть души путешественников, сидящие на чародее в одночасье. Здесь, на деревьях разных, растут не ветви и не листья, а холодное кованные оружье: Это были, страшные стальные копья, крючки, секиры, и конечно, длинные острые мечи. И почти всякая и любая тут гора доверху, в одеянии таком густом, увы, одна стоит. А через неё, к примеру, прорублена одна всего только узкая, но гладкая дорога. Скорее всего, скажем так, в трущобе той, как бы проложенная кровавая просека. И если грешная душа здесь на дороге пыток, с верой в Бога, как бы к верху лезет, Деревья – оборотни мученика хлещут, режут, колют, стягивают вниз в пропасть, Чтобы подольше, по мучительней, была ему бы напасть от бездушной такой сечи. «Видите, – остановив облако, проговорил гид, – какая душам уготовленная участь: К сожаленью, с этой дороги пыток мученики ещё больно долго и не скоро выйдут. Но всё одно, обязательно и, безусловно, её когда-нибудь с достоинством пройдут. А если сюда в кровавую жуткую просеку, безвинная или безгрешная душа придёт? Деревья сразу ж изогнутся в обратную сторону, и тут же проход свободным станет, И обязательно же, к удивлению, ни за что на свете, её не тронет эта сечка никогда! Вот видите, на что направлена у нас в чистилище, эта страшная ужаснейшая среда. А потому, – продолжал всё тот же демон, – эта дорога, бесспорно, имеет развилку: Это один проход, к счастью, для невинных душ; а другой для обычных грешников. Но все они идут к нам в город, почти до самого судилища, грозного апартамента. Вообще – то безвинная, безгрешная душа пройдёт сей путь в обход горы опасной. А вот падшей душе мучиться придётся, и лезть в муках до вершин горных ледников». Тут облако с путешественниками тронулось дальше, и прошла эту жуткую просеку, И стало медленно и плавно подыматься до перевала того самого гиблого хребта. Тут все наши мытари узнали наяву, какие напасти до вершины у души несчастной. Где всё усеяно, к несчастью, штырями и крюками, чтобы не позволить к цели лезть. На склонах гор, так много грешных душ, что невозможно даже их как-то перечесть. А сейчас, к сказанному, мы с нашими героями видим тут очень ужасающий сюжет; Как лезут мученики все с воплями наверх большой горы, впотьмах напропалую, Как будто, к счастью, слышат зов какой, иль видят впереди родимый божий свет. Одни тут спотыкаются, зацепившись за преграды своей плотью, просто зачастую, Другие падают назад вниз в пропасть, и как бы уже с разбитыми ногами и руками Снова поднимаются здесь и вновь лезут с воем тут вперёд, на эту ледяную ввысь, Чтобы снять свой так вот, их тяжкий грех за прошлый путь, за пройденную жизнь. Почти на самой вершине горы, облако зависло на минутку над этими грешниками. «Но лет так, – пролепетал далее дух-судья, – через сто, они, конечно же, бесспорно, До своей цели однажды, но не в одно время точно, как-то, к счастью, доберутся. Но в тот же миг, скажу вам честно здесь, любые души из них тотчас, непременно, В двухметровое, заледенелое чёрное яйцо, они, конечно, безусловно, превратятся. Лет через сто оно само к нам скатится, без сомнений, в наше работящее городище, Где подберут ко-ко такое на обработку для последней, скажем как бы так, чистки». Поглядев ещё, как душа перевоплощается в яйцо, они полетели далее, а чудовище — Гид сказал им: «А сейчас мы уже летим до столицы нашего мрачного государства». И точно, вскоре они кружили, где живы, представьте, эти ужасные черти-пережитки. Но только такой город подземельный не походил на столицу – злостного коварства: Строение жилищ, дворцов, стадионов и каких-то стел, показался им миролюбивыми. А ощущение такое создаётся, как будто ты попал в века давно ушедшими земными. Сам город расположен на огромнейшей равнине, и окружен был крепостной стеной, Где имелись в них строго на четыре стороны, тут кованные из железа мощные врата. А над ними, безусловно, торчат грибовидные, сторожевые вышки с постовой охраной. У всех стражников ворот тут – лишь холодное оружие, как у средневекового солдата. В чёртовом граде, дорогой читатель, ты человека просто не найдёшь, не сыщешь: Хоть все питейные, публичные дома, там, несомненно, с тщательностью обойдешь. Тут в различных заведениях, на площадях, да в закоулках узких только встретишь Чело видных чертей, оборотней бесов, но всю такую нечисть даже не перечислишь. Они, как муравьи, в своём гнездовище снуют, и чужаку тут просто в жизни не пройти. Но все, что-то тащат и несут, и видно при делах, и лодырей, без сомненья, не найти. Зараз сей город не окинуть взором даже с высоты, а ещё казалось, что нет тут ветра. На высоте метров так сто духи силовики приостановили облако, как бы возле центра. «У нас, – говорил демон проводник, – погода отличается от вашей атмосферы земной. Потому что в Царстве Сэнло, к сожалению, нет такого даже, как четыре времени года. У нас нет дождей, но ветерки, как сквознячки, вместе с туманами всё ж бывают иногда. Да, вот ещё забыл, – как бы очнувшись от объяснений, сказал гид до ужасов чудной, — Мне необходимо тут вам немножечко ещё добавить, как в нашей Сумрачной стране; Окончательно перерождаются человеческие души и передаются архангелам втайне, Хотя у вас людей, про Геенну идёт всегда поверий много разных отчего-то, почему-то, Что грешники в аду у нас, не увидят как бы после своей смерти божьего света никогда. А это, без сомнения, совсем не так, – монотонно говорил им гид, – и, лишь потому, что, Всюду на заводах или в цехах огромных по перерожденью человеческих душ всегда Всё делается для того, чтобы души навсегда отчистились от прежнего, тяжкого греха, И потому на предприятиях таких кипит работа, и всегда тут идёт в котлах и противнях Процесс плавки ледяных яиц, к зарождению душ, и их него вновь уже появления духа. А чтобы прежние ошибки или сбои в их родной избранной программе не повторялись. Души все в новой жизни должны жить скромно и конечно, в благостных деяньях; Чтоб каждый раз от нравственного падения, двери ада, для них раньше не открывались. Ведь от зарожденья и до смерти плоти, душа должна выполнять лишь божеский завет. А завершив, как бы свою миссию, смогут в Раю жить, вечно молодыми, миллионы лет». «Милейший, – прервал его Сун Дин серьёзно, – что это у вас тут за такие заводы иль цеха?» «Об этом и другом, – сказал дух – судья, – я расскажу вам далее подробно как бы без греха. Здесь в нашем городе огромном в заводских цехах стоят печки, а на них в котлах огромных И в противнях можно узреть вам всем чёрные яйца, и как, однако понимаете вы верно, Это те, которые мигом превратились на той горе волшебной из телесных душ грешных. Их растапливают местные работяги в заводских печах постепенно: семь дней примерно. А из одного растопленного яйца, потом из смоляной её жижи, бесспорно, вылавливают Маленькую душу, примерно с ноготок, которую сразу же наши специалисты оценивают. И если всё нормально с ней, и душа возродилась, к слову, к счастью, без всякого изъяна Её в волшебных водах накупают здесь, затем подкормят, и даже, бесспорно, приласкают, И в табуны для нужного придела роста, к табунщикам, на дальнейшие смотрины отдают. А если с человеческой душой что-то не так, нормально тут после окончательной чистки: Её забирают к себе для воспитания и исцеления волшебная четырёх ушная обезьяна. [8] И получается из этого, из неё потом, как супер душа, переняв от воспитательницы повадки, И станет на земле она затем в божьем чаде, как самый знаменитый или великий человек. Но вот уж после земной жизни: Бог такие души, однако, к себе на Небо почему-то не берёт. А значит, заново нам мучиться с видами такими в подземелье, возможно, очень много век: Пока время, наконец-то, досконально, её изъяны до нужного предела, к счастью не сотрёт. А вот с общих табунов, к примеру, так, где души также под опекой зоркой вскоре подрастут, Их отроки в золочёных одеяниях, по отправки душ по свету, оттуда, конечно, также заберут. И если в них, действительно, нет, повадок прежних грешных, или возможно их не заметят, Они всех тут ново – явлённых, в лучезарных, душистых маслах с особой молитвой искупают, Отметят их, конечно ж, в книге Жизни и Смерти и в группы дивизионные к сдаче приготовят. А потом за хорошее вознаграждение, Златопёрым архангелам, как приёмщикам сбывают. И вот за такую долгую и хлопотную работу, нам тут и перепадает хорошо, ведь они же дают Много разной пищи и, конечно же, питьевой воды, которую скачивают раз в год ещё сюда; А вот если вдоволь спирта этилового, или так уж больше нормы, как бы щедро нам сольют, То мы святошам этим, безусловно, но только понемножку, и супер – души отдаём всегда. Ну, а те зачем-то потом уж по всей земле большой, младенцам, несомненно, их вживляют. Но архангелы, все души перед отправкой наверх земли, конечно ж, меж собою разделяют. Ну, а мы, каждый раз, после этой сделки день такой, как правило, как праздник отмечаем: Гуляем так, светлейший наш господин, что почти всегда – всё до копейки сразу пропиваем». «Почтенный дух, – рассмеялся как бы сухо тут Сун Дин, – твоя открытость слишком уж чудна. Но я разумел этак, что из громадного яйца, выплавляется всего на всего, лишь душа одна, Причём с мизинец: покажи мне и моим гостям, как бы лучше сказать, как это у вас делается, Чтоб мы убедились в правдивости твоих слов и, пожалуйста, без фокусов, коли жить хочется». «Тогда мы спускаемся, – ответил сразу же дух – судья, – без промедления, на район любой. Здесь у нас, непременно, в подземелье всюду и везде почти, что занимаются работой такой, И каждый житель здешний, будто бы банщик по смывке зла у всего – человеческого рода». А в это время, все они уже опустились плавно на жаркую землю сумрачного этого города. Сун Дин убрал облако, а духи расступились перед ним, чтоб ему свободнее было бы идти. Но на сияние исходящее от волшебника, собралась приличная толпа зевак нечистой силы. Они окружили пришельцев с холодным оружием, которые так походили на железные вилы. Но духи-судьи перед волшебником сразу извинились и рявкнули так, на этот чёртов сброд, Что через минуту словно вымер, без сомненья, тут почти, что весь убогий страшный город. «Во, как разбежались быстро, – улыбаясь, сказал Сун Дин, – умеет нечисть всё ж себя вести». Здесь наш волшебник осмотрел поспешно, сразу несколько домов саманных – малоэтажных И убедился, что служат они жителям таким, однозначно, как одноквартирные помещения. А убогая в них утварь: лежаки, столы и стулья совсем скудна, для обиходных дел обыденных. Затем по рекомендации духов-судей, предложено было осмотреть тут высотные заведения. И Сун Дин сразу же зашел по своему выбору, в одно вот такое высотное и длинное здание, Которое было совершенно без окон, но конечно с круглыми вентиляционными вытяжками, А овальный потолок с красными фонарями придавал своим видом, как ангарное сооружение. А посередине строения строго так в длину, расположились стальные рельсы – двумя парами: На одной железной дорожке стояли небольшие вагонетки с гигантскими чёрными яйцами, А на другой колее, расположились тачки, чуть поболей на колёсах с огромными цистернами. По левой стороне цеха, однорядно шли высокие печи с длинными, широкими противнями; А на правой стороне стояли так же высотные топки, но были с одними обычными котлами. Как уже было уже мной отмечено, что по всей длине здания, его потолочного перекрытия, Висело множество шарообразных фонарей, которые излучали лишь красно бурый свет. Сам цех безмолвствовал, и, как сказали тут демоны, одним словом, у рабочих был обед, И лишь через час, а может и более, соберётся, непременно, вся рабочая гвардия – бестия. По соглашению с кудесником духи – судьи, следовательно, тут его сразу ж как бы повели По одной стороне цеха, где сидящие на плечах Сун Дина притихшие души вмиг увидели, Как на каждом объёмистом закопчённом противне, будто строго только по одному лежат Чёрные, заледеневшие яйца, которых на огненных, раскалённых плитах видно так плавят. Волшебник Сун Дин остановился тут от любопытства возле одной такой топки и попросил Духов этих шустрых, и как бы объяснить, на какой горючке работает данная здесь печка. От этого те тут рты открыли, а главный демон – дух даже от удивления губу свою прикусил. «О, господин?! – изумились сразу ж судьи. – Но вы ж по чину являетесь, как наш Владыка. И знаете, конечно же, давно, что преисподнюю эту создал не сатана, а сам Всевышний! Дабы мы не шлялись по благой земле: Геенна огненная, каторгой сперва для нас была; И уверяем, ад был не для грешников сначала, а лишь для нас пережитков здесь самих, А тут в подземной жаркой сфере, лишь только бушевал огонь – ядра земли – Великий. Но мы бессмертные, конечно, и оттого умеем так вот жить всегда даже в условиях таких, Потому что нас природа, за миллионы лет создала вот таких, и посему мы народец дикий». «Вот бестолочи, – почти оборвал их Сун Дин на слове, – мне не надо ваших объяснений. Это все ваши пояснения, для моих гостей, которых я завёл сюда лишь для развлечений. А вам, убогие друзья, скажу одно, когда Геенна эта, как бы в смерче плазменной пылала, Создатель мира наш Всевышний, свою волшебную печать здесь на земную ось поставил, Отчего он сразу же, безусловно, пол ядра земного разом затушил и, конечно, остудил. И получилась от того здесь маленькая, тоненькая твердь. А потом отец наш Всемогущий Создал на такой коре, бесспорно, четыре равных, но разных как бы, скажем государства По вероисповеданию, конечно, и заставил вас служить, для своего, наверное, блаженства». «Всё правильно, – поддакнул гид и все духи с ним стоящие, – а когда строили, эти печки, Зная тоненькую эту твердь, пробивали и просверливали её, чтоб магма лезла в топки». Сун Дин тут не пошел на другую сторону, где на печах больших котлы кипящие стояли, А начал рассматривать противни, где яйца в Жижку потихоньку, как бы расплавлялись. «Хочу ещё, – праведник к духам – судьям этим обратился, – чтоб вы здесь признались, Для чего фонарей развесили на потолке так много, и цветом лишь одним позажигали». «Вы же знаете прекрасно, – отвечал демон – гид, – нам свет любой совсем не нужен. А вот зародившимся, хрупким душам, свет обязательно такой лишь красный нужен. Мрак тогда их, без сомненья, не пугает, а организм прям на глазах, скорей крепчает». «Я думаю, – сказал Сун Дин, – теперь-то точно, всем моим гостям тут ясно и понятно, А также, что показали с комментарием нам, возможно, стало здесь как-то и занятно». Тут кудесник как бы чуть опустил глаза, как плавится в противне заледеневшее яйцо, Которое от горячей температуры оно таяло, словно бы в своём соку так постепенно. Чародей наш не удержался и ткнул палец в жижу под яйцо на секунду в сковородку. Потом, понюхав палец, он хихикнул, вмиг пролепетав в свою седую убогую бородку: «Кажется, уважаемые духи снова тут появилось дело, ох уж – это бесконечное кольцо». «Как же так, – спросил кудесник у всех духов, – это же, что ни наесть нефть в противне. Придётся у вас спросить, или мне объясните, как можно производить такое тут на дне». «О, Владыка? – изумился главный дух – судья. – Не прогневайтесь, но это наша тайна. Если разгласим её, то нас накажут без сомнения, хоть это лишь в малой степени вина, Но если не скажете никому об этом, то без сомнения, расскажу с условием таким — Одним, что после этого вы избавите нас тут же, несомненно, присутствием своим». Волшебник наш, кивнул на это и сразу к гостям своим по такому поводу обратился, А те стали умолять его, к удивленью, чтобы он незамедлительно отсюда уметался. Но тот решил пока остаться здесь, уверяя духов страшных, что он не проговорится Никому и никогда и только потом уж постарается отсюда немедленно удалиться. «Для вас естественно, – за всех стал сразу говорить, тот самый демон – проводник, — Возможно, нефть для нас, живущих тут, конечно, это к нашим жертвенникам масло. Из этого углеводорода мы, всегда, однако, зажигаем в чашах каждый, как бы день Священные лампадки перед нашими тут статуями, где умоляем, чтобы наш шутник Нам нашу жизнь продлил ещё чуть больше, и, чтоб здоровье только крепче было. И наш Великий дьявол – сатана, нам тогда такую просьбу сразу быстро выполняет. Он в сутки строго только раз сюда вампиров к нам крылатых и гигантских высылает, У каждого пасть, к примеру, сказать тут страшно, словно деревенская изба – курень. И вот такие твари за один присест, выплавленное масло с жертвенников выпивают; Причём каждый гад такой, следовательно, высасывает хоботом в свой зоб до тонны И не сказав спасибо ни кому потом отсюда, до потолка земной коры, к себе взлетают. Там все такие чудовища селениями большими на зоны много мильными разделены. Но семейно почему-то не живут они и, конечно, даже не поддерживают знакомства. А масло, крылатые чудища затем выливают в свои сливные реки, в озёра и в пруды, Где однажды станут, следовательно, за свои такие вот, бесспорные усердные труды Откладывать, бережливо там, свои огромнейшие яйца, для продолжения потомства». «Да, – после слов его, сделал наш волшебник вывод, – складно всё же дьявол врёшь, А может, и правду говорил, кто сейчас твои слова такие вот сумбурные проверит. Но расследовать потом можно: меня-за просто так, тут не возьмёшь и не проведёшь; И если я только захочу, владыка ваш мне вмиг, ваши головы по-дружески подарит. Больше не сказав ни слова духам, волшебник наш круто развернулся И быстрым шагом тут же с завода этого, от этой своры этакой пошел. За ним из здания поспешно также и духи-демоны бросились толпой. Смотрят, а чудотворец наш уже на улице, на своём облачке взлетел. Но, не будем мы в мельчайшую подробность, дальнейшие вдаваться; Как духи окружили волшебника на лету и полетели все заново гурьбой, И всё ж у врат подземелья пришлось нашему диву с ними пообщаться. А нам друзья от того не хило, что уникальный случай сразу подвернулся. Чуть задержаться лишь, и мир из прошлого тут сам собою распахнулся, Чтобы узнали тайну мы из 20-го века, к счастью, или же к сожалению. И вот когда у врат ада, демоны смели перед магистром расступиться, Все перед ним склонились духи, а проводник промолвил, к удивлению. «Учитель! Пока не спеши очутиться перед своими верными учениками. Все видели, как трепетно относитесь к своим гостям, и вот мы решили Из-за вас сделать им подарок в предложенье, чтобы они ещё поглядели, В общении с родными своими или близкими, с друзьями или врагами. Но чтоб всех разыскать и привести сюда, потребуется большое время. А если от каждой стороны, гостей твоих, нам по желанию лишь исполнить, Их можно быстро привести сюда, и всем тогда не в тягость будет бремя». «Ну что же, – сказал наш див, – я рад, что вы решили ещё мне удружить. Придётся вас простить: сейчас мы спросим их – быть тому или не быть?! Ну что, – обратился Сун Дин к гостям, – хочется вам ещё от этого побыть?» Души, сидящие на плечах кудесника, сразу же пообщались и решили так: Если каждому какую-то душу приведут сюда, да ещё с ней тут общаться, То сколько времени за-так уйдёт и точно все они попадут тогда впросак. Даже по одному желанию, это длительный процесс, если разобраться. А глядеть, как мучаются родственные души, тоже здесь никто не захотел; Но вот какие муки терпят злые люди в прошлом, все восприняли охотно. От американской стороны захотели поглядеть, какой всё-таки тут удел — Ленину иль Сталину; а вот уж русским было б очень даже здесь занятно, По множествам причинам увидеть в Геенне душу злого Гитлера – нациста. Тогда с группы духов – судей выступил дух, ведающий, как мы уже помним, Книгой Жизни и Смерти, которую он тут раскрыл её, и, не прочитав и листа, Захлопнул библию, и, кланяясь, сказал им сразу всем, как, между прочим: «Вы даже и не подразумеваете, как все эти имена связаны между собой. Хоть мы являемся другой веры, создатель наш один, и потому тут любой — Живущие иль умершие – отмечены в книге Жизни и Смерти, так сказать, А про все интересующие личности, придётся тут правду вам рассказать: Сто лет назад Всевышний наш увидел, как на землю полетела как скала; Одна звезда, в которой скрылся самый злой дух из Западного созвездья. Бог, узнав намеренья духа, вдохнул в себя поток убегающего от него света; Чем только притормозил на год вторжение злого духа на грешную планету. А за это ж время Всевышний подготовил на нашу землю срочно для полёта В наказанье двух падших ангелов, которые исполнят приказ по его завету — Или даже поручение благое, чтобы противостоять злому духу, как истоку зла. Но им, конечно, нужно было только появиться на земле, под видом человека. Первому было давно, чтоб он выработал идеологию от этого нещадного явленья, Второму, на основе первого, стратегию такую, чтобы изгнать злого духа на века. А умертвить? – произнес этот книжник. – Бессмертного невозможно никогда! Предугадывая погоню, злой – дух решил затеряться в людях словно навсегда. Для этого он в призрачности, слишком долго выбирал на земле бренное тело, Пока в Германии не отыскал, так важное, так сказать, для личности себе – чело. Потом он уже со своей идеологической программой решил так перехитрить — Всех смертных, и захватить впоследствии всю «божескую землю» целиком. Но самая миролюбивая страна на свете была этому дьяволу, как в горле ком; И если бы не ангелы, сошедшие на Русь, всё в точности тогда бы и случилось. Ни одна сила не удержала бы фашизм, и никто нацизм не смог бы победить, Если бы большевистская идеология на Земле благой тогда не получилась. Но концу века ставленников божьих, предатели России осудят, без сожаленья, И сверхдержаву опустят и осквернят иуды, а также священники, без сомненья. По их ним алчным понятиям уже, божья бедная душа совсем ничего не стоит. Им лучше ставить золотые храмы, чем спасать обездоленных, нищих и убогих; Но именно, за это лишь, однажды Бог на Русь, своё знамение тяжкое поставит, Что страна эта пошла не таким путём, где стяжатели возрождают только нищих. И потому вскоре от нас выйдут на землю полчища: оборотней, чертей и бесов; И они уж вселятся не только в россиян, чтоб мрак взлетал до самых не бесов. От терактов и разбоев, от зависти и жестокости, до падшего разврата и насилья. Родные будут судиться между собою, а матери избавляться от своих детишек. В России смертность превысит рождаемость в два раза, а гибель же людишек — На дорогах будет как на войне какой, и это уже бесспорно, без преувеличенья. Про всё не буду болей говорить, но хочу, чтоб каждый тут в такое вот поверил. Но если бы Гитлер в такие времена напал, он не только Русь и мир бы покорил. А вот те ангелы, зародившиеся под видом человека, у меня также отмечены — В книге, а вот разделе смерти, восклицательным большим знаком помечены, И означает это лишь то, что исполнив волю Бога, они прощены и живут на небе. А живший дух, под видом Гитлера, отмечен так же в графе своего рожденья; Но в разделе смерти, вопросительный знак стоит не просто, как бы по себе. А означает, он для того, что его нет, как у нас, так и у Бога: но для сведенья Злой дух бренную свою оболочку, ещё не скинул и находится точно без вранья, Скажу вам прямо, за пределами Солнечной Системы, или даже за Вселенной. И потому за ним, следовательно, нельзя послать гонца с его петлёй – чудесной…». Всё ясно, – прервал его Сун Дин чуть слышно. – По запросу лиц, тут нет таковых. Но для людей может даже много прояснилось от ваших пояснений здесь таких; Что ж открывайте духи теперь свои тяжёлые врата, я покидаю вас без огорченья». Тут духи низко Сун Дину поклонились, и открыли сразу ж выход, для удаленья, А меньше чем за час он уже в храм свой на облаке с гостями под горой вернулся. А тут давно ученики праведника с его гостями, просто от нетерпенья заждались; И все, естественно распоряжения учителя благого, исполнили без преувеличенья. А прежний стол, по-видимому, убрали, за которым гости бессердечно разругались. Но поставили круглой формы, где на нём, уже всякие яства вкусные разложили; Но главное, тела гостей от убиенья оживили, и к стульям их как надо, посадили. И вот когда Сун Дин лишь с гостями со всеми здесь своими в зале приземлился: Он тут же вмиг сиянье с тела, и облако, как волшебство своё, как полагается, убрал. А перед своими воспитанниками благими, деловито, даже так этично извинился: За то, что так пришлось ему с гостями в подземелье ада, на-немножко задержаться; А также похвалил их, что оживили как бы мертвецов, и успели даже тут прибраться, И сразу же новое заданье всем верным своим ученикам, он мигом как бы приказал: «А ну-ка, братцы дорогие, принесите-ка вы сюда мой серебряный, любимый тазик; Да ещё с ним подайте также и кувшинчик масла с волшебного сада Ланьюань. [9] А так же пусть кто-нибудь один из вас тут фимиам душистый в курильницах зажгут, Чтоб видели святые, как грешники простые, к общей радости, полностью оживут». Вмиг одни ученики бросились и втащили ещё сюда в зал круглый маленький столик: Другие же принесли на него белоснежный удлинённый тазик, в виде птицы Луань. [10] Потом поднесли к трону и небольшие курильницы, на вид головастых – драконов, В которых подожгли и раз курили ладанок, первое средство от чертей и дьяволов. Минутою назад ученики принесли на три литра, и серебряный пузатенький кувшин. А содержимое с этого сосуда, по команде чудотворца, сразу же слили в его чашу. Сейчас, – проговорил Сун Дин, ученикам своим, – пусть двое из вас или так один; А, в общем, всё одно кто-нибудь поможет мне рты отрыть гостям как можно шире; Чтоб выполнить так по быстрей главную, и конечно, предпоследнюю задачу нашу. Ведь окончательно оживить их, кроме нас, никто не сможет больше в этом мире». После этого волшебник наш тихо подошел сначала к американским полутрупам. Они, напоминаю тоже, как и русские, были крепки привязаны к стульям-креслам. Затем двое самых тут здоровых учеников Сун Дина к своему учителю подошли, Помогли ему сразу же засучить рукава по локоть, и деловито у него спросили: «Скажи, пожалуйста, учитель наш родной, что ещё здесь делать дальше нам?». «Будьте очень внимательны, – сказал кудесник. – Я распоряжения сейчас отдам. А пока кому-то просто надо, чудесный тазик мой, тут рядышком со мной таскать». Сразу же нашелся один доброволец, который взял в руки эту посудину с маслом И, подойдя к волшебнику благому, стал бережно её, на уровне бедра держать. А сам Сун Дин, омочив в тазе свои пальцы, прочитал при этом тут такой псалом: В небытии родившись, бытие у нас любое В свой вид первоначальный переходит. Из жизни тлен, из тлена жизнь выходит, Сменяя, без сомненья, лишь обличие свое. После чего Владыка: Девяти истоков, обратился здесь ко всем душам — Все так же сидящих, как мы помним, на его плечах, обоих, как пташки. «Сначала, – говорил он, – я буду подходить к вашим бренным оболочкам; А вы, узнав свое тело, должны слетать вмиг в мои открытые ладошки». «Ну-с, – подойдя к полутрупам, проговорил Сун Дин своим помощникам,— Первый, как бы по очереди президент Америки, что же вы все застыли». Сразу ж сообразив, ученики Сун Дина подбежали к путешественникам; Они быстро схватили Никсона, и его челюсти до крайности раскрыли. Видя все это, душа президента захотела действовать здесь по-своему: Взять и миновать ладошки чудотворца, и залететь самой в своё тело. Но Сун Дин сразу же поймал её и окунул в тазик, поднесенный к нему. И – о чудо! Она тут же превратилась здесь в белоснежную кроху НЛО. Конечно же, схожа душа по форме, а по существу, как мыльный шарик. Но, безусловно, только болей сжатый он да крепкий, словно бы кулак. Бушует в этой оболочке, перерожденная душа, тихо очень и без-крик. Но вскоре её вдохнет человеческая плоть, чтобы в союзе тесно жить; Чтоб на Земле предназначенье Всевышнего, достойно после завершить. Но никто не сможет больше взять такое чудо в руки, ни умный, ни дурак; И только наподобие-таких, как праведник, да еще наш царь Небесный, Умеют брать жемчужину такую в руки, с особенной молитвой – тайной. Но как только наш премудрый дед, взял комочек жизни тут в ладонь, Он еще и краткую молитву прочитал над ней, как человек достойный. Затем прекраснейшее чудо смел пальцами, обнять, как бы в кулачок; А потом Никсону отправил, засунув, сей комок, через рот в его гортань; И быстро там втолкнул в утробу бесценный этот божеский подарок: Он сразу же выдернул освободившуюся руку изо рта; как тут же вот — Послушники закрыли президенту пасть, чтобы не упорхнул его оплот. А далее, понять нам можно, что операция такая называется успешной. После такой процедуры, у Никсона тут мигом очи широко раскрылись. Он глубоко вздохнул, и его пустые глаза, сразу ж жизнью засветились. Потом мигом сладко застонал с удовлетворительной истомой на лице; Он сразу же закрыл свои глаза и как бы с храпением радостно уснул. Ну, а после, как бы по порядку, и в том же духе скажем честно вкратце: Чудотворец воскресил господ американцев, и также русских товарищей. Глядя на такое убаюкиванье, праведник не удержался и даже сам зевнул. Но всё ж мигом здесь распорядился: «А ну-ка освободить от пут гостей!». И тут же одни ученики Сун Дина, бросились развязывать пришельцев, А другие помогли учителю, быстренько опустить на его халате рукава ему. Прошло минут десять, как развязали от стульев сонных как бы иноверцев, И как раз за это время гости чародея, стали сразу ж скопом просыпаться. Но все без исключения, начали, как бы очумело ощупывать себя руками; И, уже совсем очнувшись, кинулись до чудотворца, будто к богу своему. Они перед ним опустились на коленья тут и стали биться об пол лбами. Послушники все замучились их поднимать, но те продолжали этак биться. «Ну, хватит уж! – воскликнул им волшебник. – Не стоит, так благодарить; Что я, царь, иль бог какой, чтоб об пол здесь могли бы лбы свои садить? У нас же договор, где я заручился своей честью, что вам со мною никогда, Нигде не нужно опасаться даже, а так же ничего дурного точно не грозит. А если б было бы, возможно, то я готов точно и в жизни оберегать всегда. Скажу ещё, что после вашей смерти, вам предстоит сюда небольшой визит. Но только из одного из вас я сделаю своим учеником – Высшего ученья! Конечно, он бессмертие своё получит тут, как от Истинного просвещенья! Теперь, когда вы значимо добились для духовной словно бы своей победы, Я призываю вас, – продолжал он, – от загробной жизни как бы подкрепиться, И отобедав, после можно, и вздремнуть, или на улицу выйти этак погулять. А мне ж, позвольте старику сейчас, на полчаса от вас отсюда отлучиться; Чтобы в созерцании побыть немножко мне, перед светлым ликом Будды. Так, что здесь как-нибудь тут без меня прошу вас всех – к столу садитесь, И что сегодня Бог послал, то вы и должны, непременно, всласть откушать». И лишь с речами этими ушел из зала он, как все сели за изысканные блюда. Но описать их просто невозможно нам из-за тысячи причин, конечно, здесь. А главное, от неразгаданных этих царских яств тут, неописуемого расклада. И всё ж: здесь еда с пылу, и с жару; а тут холодное, как бы так наперебой. На всё посмотришь, так сразу разжигается такой особый зверский аппетит, И мигом, нашим счастливым путешественникам подпольный кров такой, Вновь угощенье царское, а может и небесное, тут по праву заново сулит. Здесь в сосудах, в кубках и в кувшинах разных, и, конечно, очень дорогих: Длинный круг прекраснейших вин, от коньячных напитков отборнейших До наливок, запеканок, настоек всяких выдержек – искрящихся пенных. А по цвету тоже – это разное ж питьё: от гранатовых вин и до-золочённых. Явно ж, путешественников наших, этакий обзор привлекает тут недаром. А как в бокал, в золотой ты такое нальёшь, да глоток один отхлебнёшь, Не сравнить никогда, дорогой мой читатель, и с Небесным нектаром! Был на столе ещё и горящий пунш, которого в рот даже не возьмёшь. Сейчас все мытари закусывали напитки, мякотью мальвы с её нежной пенкой, И всё это с чёрной икрой, да с бобовым сыром, под медовой тонкой слойкой Сочных бататов, и нравился ещё чудо искателям мясистый крупный виноград; А ещё бананы, ананасы, груши «с заячью головку» в вазах как бы вперемешку. И разложенный такой фрукт в избытке, в большинстве, везде кругом подряд. Попробовали наши чудо искатели тут немножко и замечательную настойку. Это была имбирная полусладкая запеканка из корней и ягод дремучих лесов, И омолаживающую наливку из целебных диких трав из всех полевых цветов. Когда все гости Сун Дина, как бы подзакусили снова тут вволю и напились. У всех лишь был разговор, без сомнения, про чудесное воскресение своё. Все по-дружески смеялись и шутили, и явно было видно, что подружились, И верилось, что схоронили они вместе здесь, всё изначальное злое и лихое. А в это время, к общей радости, к ним Сун Дин, после созерцания вернулся, И прежде чем присесть к богатому застолью, он перед всеми даже извинился. «Ну, – съязвил им праведник затем, – познали, чем за грех приходится платить. Уверен я, вы полностью ещё не осознали, как после этого вам дальше жить. А также хочется задать, конечно, мне множество здесь каверзных вопросов. Но скажу вам сразу: я не Бог, чтоб знать про всё, но постараюсь вам помочь. Хотя у меня мало времени совсем, для моих, как бы пояснительных ответов. Не хочется зазря время убивать, ведь по уговору вы обязательно всё забудете Совсем, так стоит ли терять часы нам даром, но если, однако вам невмочь; Я отвечу на многие вопросы, только уж прошу меня здесь, строго не судите, И отвечу я ещё и тем, которые за нами наблюдают зорко, как бы из Небытия. Ведь про всё и всех вас узнают лишь тогда, когда я завершу тут свои деяния». Лишь Сун Дин на минутку замолчал, как Никсон сразу же ему вопрос задал: «О, великий муж Истинного познания! Почти от всех есть жизненный вопрос, Или хоть намёком нам грешным, верный путь об истинном веровании указал. Может, молимся не так, не тому Богу, что скажете вы нам на такой запрос?». «Я знаю точно, – отвечал им чародей сразу, – все ваши вопросы и желания. Возможно, их не стоит даже мне задавать, иль как бы говорить вслух сейчас. И чтоб поверили, моим словам я отгадаю и отвечу ещё на два вопроса тотчас. Потом последнее желание русским мы дадим, для общего удовлетворения. А пока отвечу я на вопрос господина президента и его как бы подданных, Что так, наверно, первым делом будоражит мысли всех на свете правоверных. Скажу так, что в нашем мире есть тридцать пять книг, особенно священных, И все они трактуют нам о том, что создатель Бог один, для верующих разных; И в какой сфере родился человек, ту веру и надо сразу ж как бы принимать Для спасения души своей, и в этом, думается, нет никогда, никакого секрета». Гости Сун Дина не вытерпели и захлопали от положительного истинного ответа. «Теперь, – закричали многие тут, – можно жить спокойно и ни о чём не думать! Наконец-то, узнали точно, что мы молимся за свою веру братцы не напрасно, А ведь жить не в догадках, не в тумане, это ж просто здорово и великолепно». Праведник был равнодушен на восклицанья, а на пояснения не очень краток, И ещё сказал гостям, что все вероисповедания почти что хороши и праведны. А вот без веры жить – это самый тяжкий грех, и непростительный поступок. Огласив затем себе как бы их вопрос, за который точно были все единодушны; И заключался он в одном: как распознать людей, которым, родимая душа дана, Так сказать, к радости, одним от Бога, а другим, к сожалению, от чёрной сатаны. Тут ответ Сун Дина явно, и конечно, удлинился, чтоб информация была полезна. На первый взгляд ну как в таком деле, читатель мой, нам можно разобраться: Где ночью в комнате, в непроглядной тьме лежит рубаха или скажем так, штаны. «Сортировать людей, – стал говорить волшебник всем, – в любом случае – нельзя. А отличать их можно по поступкам: душа от чёрта любит всегда обогащаться. Душа от Бога – бедна, и её вечно истязает среда душ, данная от самой сатаны. Все перерождённые души на земле, это политика вечной, скажу так, одной войны. Если взять и разделить таких людей на свете, то тогда, бесспорно, мои друзья, Сразу же наступит конец света, ибо закончится божий закон, для перерождения. А ведь сама перерождённая душа, откуда б ни была, всё одно – божья благодать, И ей всего лишь надо пройти цикл испытаний, для своего вечного процветания. А если же этого не случится, то тогда верю, некого будет бессмертием награждать. Конечно, как правило, люди на земле, которые получили души от самого Бога, Живут на свете только раз, возможно, и три раза с начала сотворенья мира. Никогда не богохульствуют, и не блудят, скажем, одним словом, как бы с жира. Эти люди, действительно, лишь божьи: они сильно доверчивы и простодушны, А в деяниях их, для общества людей в стране любой, они никогда не страшны. Живут всегда открыто и, безусловно, предпочитают один лишь божий образ, И поэтому, наверно, придерживаются к заповедям божьим, для своего же блага. Другие люди, которые невольно получили души, для себя с лап самого дьявола — По уговору, они существуют только, как бы для себя и общественного развала. Бесспорно, они помилованы Богом, и живут на земле, очень много, много раз. Такие люди слишком умны, а в помыслах коварны, особенно в своём красноречии. Всегда живут богато и скрытно, и ранимы страшно, для всякого грехопадения. Им каждый раз даёт шанс Господь, чтобы они как-то смогли в жизни исправиться, Чтобы процесс завершился на них навсегда, но они заново начинают беситься. А, не исполнив свои миссии, каждый раз подвергаются чистки в той мракобесии. А вот всем творцам искусства, за принесённую людям как бы в жизни радость Всевышний, грешникам таким дарует, но на половину свою божескую милость, Чтобы блаженным душам в святом Царстве, можно было, как то развлекаться. Их посылают на Небо, лишь после отмывки, для работы, скажем, подселиться. Но, там никогда не будут жить, как на земле благой, заслуженными царьками. Даже после Райского Царства, когда почти все, безусловно, души приобретут, Свои бессмертные тела и истинные лица, а потом от самого Бога уже пойдут И разлетятся, как бы по всей Вселенной для вечного, скажу так, своего бытия — Эти полу помилованные творцы останутся при них, увы, всегда полу рабами. Теперь, – продолжал Сун Дин, – к последнему вопросу нужно прикоснуться, Где вы желаете все тут узнать, кто же после вас, ваше путешествие опишет. Он не из США и не из Китая, а из Великой России, с Нижних Волжских степей, И только доверенный мой, на руке один на всей земле, моё имя гордо носит. Конечно, он стихотворец, но беден, и живёт там, как крестьянин – работник. У него мечта одна – построить божий храм, и тысячи обездоленных утешить. Если бы судьба его была иная, он смог бы спортивные дела великие вершить. Он знает много комбинаций и сценарий по футболу, как стратег иль тактик, И может из любых игроков для всяких зрелищ суперпрофессионалов делать. Но в этой бытии, видимо, ещё не время людям видеть эту божью благодать. Конечно же, когда свет про вас узнает, вы будете давно в Геенне находиться. Наверное, и не суждено при жизни вам узнать, куда вас всех благих носило. Теперь же надо, чтоб сам Брежнев, последнее желание своё провозгласил. Но будет в радость всем оно, иль даже в огорченье, скажем так, как говорится, Но уверяю, господа, что всё равно хорошо должно, оттого для вас сложиться. Ведь прекрасный миг далёко, от чистого истока, полёт на необычном-НЛО». Лишь чудотворец наш здесь замолчал, его слова Брежнев сразу подтвердил, Но сначала, поблагодарил его от всех таких пронырливых чудо искателей За все отгаданные вопросы, а также ещё и за разъяснительные его ответы. И только затем начал за всех уже убедительно нашего волшебника просить: Перенести всех чудо искателей в будущее, примерно, на сто с лишним лет, И посмотреть воочию, какие будут люди там, и какие у них грёзы и рассветы. Если же вы, дорогие мои читатели, хотите узнать или за ними подсмотреть, То, надо прочесть последнюю главу, и даже на завет узнать многие ответы. В общем, познать о многом, и на чём завершилась история, для героев наших, И удалось ли прадедушки Сун Дину, выполнить последнее желание русских. Будущее увидеть, возможно, Если за окнами её светло. В будущее попасть не сложно — Если есть у тебя НЛО.