Дожди, лившие первые месяцы весны, наконец-то иссякли. Степь зазеленела. Душа радовалась от вида поднимающихся трав, синего небосвода и тёплого солнца. В отряде царили праздничные настроения.

– Славная погода! – воскликнул Олег. Мужчина улыбался голубому небу. Он впервые за долгое время хотел жить и радоваться каждый день. Призраки прошлого отступили в тень, хандра закончилась, в кабак больше не тянуло.

– Сейчас самое лучшее время в году, – заметил Урман. – Ни жарко, ни холодно. То, что нужно.

Орда тронулась с зимних квартир, чтобы продолжить завоевание Поморья. Союзный Словенск прислал три тысячи копейщиков на помощь против Умани и Железного короля. Противники сближались, молва твердила о скорой битве. Урман сгорал от нетерпения поквитаться со старым врагом.

– Рыцарь, – попросил Бертин. – Не отдавайся на волю чувств. Сейчас главное остановить Максимуса. Король может подождать.

– Нет! И не проси! Я слишком долго ждал этого момента! – отрезал Урман.

Другие наемники без энтузиазма восприняли новость о грядущем сражении с роялистами. Отряд слишком привык к степной войне: набегам, грабежам, легкой беззаботной жизни. Встреча с профессиональными солдатами грозило необратимыми потерями.

– Я буду рядом! – успокоила Лира. – У меня тоже есть должок к королю.

Из Сарая поступали противоречивые сведения. Некоторые сплетники говорили, что ханы не ладят друг с другом, другие – что все как один едины в решимости. Арсен, непосредственный начальник отряда, перестал общаться с Урманом. Другие командиры видели в наемниках угрозу. Отряд, разросшийся до тысячи, будто находился в блокаде.

Армия Умани встала на пути Орды. Разведчики доносили о неисчислимых полчищах: копейщиков, стрелков, конников. В отличие от разбитого воинства Лиги здесь собрались лучшие из лучших. Королевские рыцари славились выучкой и натиском, пехота – стойкостью и выносливостью. Стрелки бахвалились каким-то новым оружием, будто пробивающим любые доспехи.

Усташ смотрел вперёд – там, впереди через поле стояли давние враги. Каждый из них успел здорово насолить рыцарю за время странствий. Но хуже всех был Железный король. В воображении Урмана он представлялся неким металлическим демоном в рогатом шлеме, закусывающим грудными младенцами на завтрак.

Слева от поля протянулся длинный овраг. Ливни вымыли в степи длинную расселину. Рыжие от глины склоны, нанесённый водой мусор, куча веток на дне. Было неприятно даже смотреть вниз, не то, чтобы вдруг вздумать спуститься.

Справа – жёлтый склон. Впереди – простор с невысокой поднимающейся травой. Хорошее место для разгона и маневра конницы.

– Урман, – Варга тронул командира за плечо. – Отойдём!

Великан был командиром пехоты. В его подчинении находился целый полк солдат. По своему статусу он был не ниже чина полковника Карася. Урману особенно это льстило. «Вот бы Сирмат меня увидел»! – улыбнулся рыцарь.

– Ты слышал о лестных письмах?

– Нет. Что это?

Варга почесал широкий выбритый до синевы подбородок. Он мялся, будто стеснялся говорить.

– Умань обещает амнистию. В обмен на услугу. – Урман дёрнул плечом, мол, не томи. – Отряд должен не принимать участие в сражение.

– И что ты думаешь на этот счёт? – спросил рыцарь.

Громила вздохнул. Он прикусил нижнюю губу.

– Я не солдат! – начал Варга. – Не связан присягой. Только долгом за освобождение. Но другие ребята, скажу начистоту, им надоела эта жизнь. Скитания, война… Да, сейчас мы катаемся как сыр в масле. Но что будет потом? Урман, ты в правду хочешь, чтобы эти ублюдки победили? Тьма их забери, что это будет за мир?

– Нет, – покачал головой рыцарь. – Я не желаю видеть Орду в Поморье. Но король, Господи, сколько же мне пришлось пережить, чтобы наконец-то расквитаться с ним! Это он во всём виноват! И во вторжении Орды тоже! Если бы ещё оставалась Лига…

Варга подошёл ближе, посмотрел прямо в глаза.

– Что мне передать ребятам?

Урман задумался. «До сих пор я оставался командирам, потому что следовал желаниям наемников. Но если встану против – мало, что лишусь отряда. Нет, нас всех порубят младотюрки! Ханы только и ждут повода»! – рассуждал рыцарь.

– Варга, ты же понимаешь, что стоит об этих письмах услышать нашим хозяевам, – Урман хлопнул ладонями. – Как нас размажут по полу как тараканов! Ребятам скажи – пусть готовятся к битве, но будет шанс – отступим!

Варга часто закивал. На лице возникло расслабленное выражение.

– Но, – Урман сжал кулак. – Даже если весь отряд сбежит, я всё равно выйду на поле! Это мой долг!

Упаднические настроения передались и кавалерии. Олегу передали весточку, будто король приглашает всех дворян под стяг. Враг всеми силами переманивал чужих солдат. Ещё и Хмель поведал о том, что видел странных людей в лагере Арсена. Бывший тысячник явно вёл переговоры с неприятелем.

– Почему нельзя просто выйти на поле и сразиться? – разозлился Урман. – Дьявол, да кто вообще останется со мной? Скорей бы уже началось, пока хоть кто-то остался верен!

К полудню из вражеского стана прибыли парламентёры. Урман заметил белый флаг и трёх всадников в пёстрых накидках.

– Королевские псы! – прошипела Лира. – Мы таких сразу убивали!

Навстречу выехали посланцы ханов. Они встретились ровно посередине поля между армиями.

– Только бы не разошлись миром, – взмолился Урман. – Эх, притащить бы короля на аркане! Посмотрел бы, как он запоёт!

Олег дёрнул щекой. Король формально оставался верховным сюзереном над дворянством. Урман возводил неслыханные дерзости.

– Нет, – опроверг Хмель. – Расходятся! Должно быть, договаривались о времени сражения.

Послы ещё не успели доскакать до своих сторон, как на стороне Орды запели трубы. Несколько шаманов выскочили вперёд с бубнами и дымящимися кадилами. Урман почувствовал терпкий запах паленой травы.

Впереди кричали враги. Ощетинившиеся копьями ряды чуть шевельнулись как гигантская гусеница. Звонко прогудели рожки. Из центра степного войска сорвалось несколько сотен легковооружённых всадников. Они должны были провести разведку боем.

– Сейчас начнётся! – прошептал Урман. – Сначала истерзают стрелами, а потом уже ударят всей массой.

Всадники как горох рассыпались по полю. Но будто что-то мешало, один за другим они падали замертво. Уманцы выпустили арбалетчиков вперёд. С курганов стреляли баллисты. Длинные стрелы проносились мимо, взрывая землю, но здорово действовали на нервы.

– Эй, вы! – крикнул ординарец. Он прискакал из центра. – Сейчас по команде, ваша очередь! Только конные!

Олег молился на перевёрнутый меч. Урман сгорал от нетерпения поквитаться, проверял легко ли сабля выходит из ножен. Лира принимала стимулятор. Легкий дымок закружился над черными волосами.

– Сильно не усердствуйте! – пояснил Урман. – Основная атака будет на правом фланге. А мы так, отвлекаем.

По сигналу конники помчались вперёд. Урман нещадно гнал Кроху. Ветер хлестал в лицо, развивая короткий плащ.

– Ура!

– Орда! – доносилось со стороны. Всадники Арсена мчались сбоку, быстро обгоняя союзников. В просвет между клиньями возвращались потрёпанные застрельщики. Первые ряды арбалетчиков вымело начисто. Без щитов, доспеха они становились лёгкой добычей. Но и младотюрки успели умыться кровью.

Урман первым из своих вышел на дистанцию, остановил коня и выстрелил из лука. Стрела взрыла землю под ногами одного из копейщиков. Рыцарь расстрелял пол колчана, но лишь дважды попал. Оба раза противники падали замертво. Копейщики стойко держались, не разрушая строя. Было бы неразумно налезать поближе, прямо на стальные наконечники.

– Чего ждёте, скоты? – рявкнул Оливер. Конник впритык подъехал к уманцам и без промаха стрелял в упор.

Лира отложила лук, расправила пальцы и пустила ветвящуюся молнию. Не меньше двух десятков солдат завопило от боли. В строю образовались разрывы, но из глубины выходили новые воины.

Сзади прозвучал сигнал отзыва. Урман дал отмашку отходить. Они уже отъезжали, как он услышал вскрик жены.

– Проклятье! Я видела Мардуха и ребят! Пылающий меч на службе короля! Уходим!

Конники быстро вернулись на безопасное расстояние. Среди отряда потерь почти не было. Противник меланхолично терпел уколы.

– Глядишь, по одному всех своротим! – оскалился Менги.

Навстречу вырывались новые стрелки. Орда действовала как единый боевой организм. Потрёпанные части сменялись свежими. На ряды уманцев обрушился настоящий ураган игл. Остатки арбалетчиков бежали за спины копейщиков. Баллисты продолжали стрелять, но попадали редко и ущерб наносили больше психологический.

Варга ухмылялся.

– А что, может и не понадобится перебегать. Да, командир?

И как сглазил. Со стороны оврага показались зелёные флажки на пиках. Дворянская кавалерия слева обходила войско. Вместо того чтобы атаковать и смять наглецов, ковен Арсена отодвинулся назад, в проход между остальными частями и прибывающим неприятелем.

– Что он, дьявол, делает? – Менги привстал в седле. Для остальной Орды уход Арсена стал неожиданностью. Младотюрки сгрудились на правом фланге. Ханы мешкали с командами.

– Сейчас или никогда! – выкрикнул Урман. – Эй, кто хочет бежать – уходите! Я остаюсь! Кто со мной?

Пехота бегом рванула вниз по склону в овраг. Несколько всадников, вместе с Олегом, за частями Арсена.

– Ну что? – грустно улыбнулся рыцарь. С ним осталась Лира, Хмель, Оливер и Менги. – Плохие мы офицеры!

Дворянская конница нарочито медленно собиралась в клин для атаки. Стальные доспехи бликовали на солнце. Урман услышал задорные крики всадников.

Послышалось шипение, и прогремел взрыв. Со стороны уманцев дохнуло пламенем, будто дракон изрыгнул. Обнаглевших стрелков младотюрков как языком слизнуло, остались только черные проплешины на траве. В дело вступили мятежные маги из Вольных гильдий. Разбитая конница опрометью бросилась назад.

– Проклятые рабы! – завизжала Лира. – Они опозорили честь гильдии!

– Надо отходить! – предупредил Менги. – Сейчас нас захлестнёт!

– В центр! – приказал Урман. – Будем драться под чужим стягом!

К счастью, стальной клин дворян промчался мимо и врезался в центр. Не успевшие перестроиться части степняков стали легкой добычей. Младотюрков разметало в стороны. Однако сила удара быстро ослабела, рыцари погрязли в живом щите. Один за другим дворяне падали с коней, пронзённые пиками.

Уманская пехота зашевелилась. Копейщики бегом бросились вперёд. Остатки конных стрелков возвращались, на ходу отстреливаясь из луков.

На правой стороне поля завыла труба. Конница Железного короля совершила тайный обходной манёвр под прикрытием склона.

– Зажимают в клешни! – скороговоркой проговорил Хмель. – Надо уходить! Уже ничего не сделать! Лира! Мы просто погибнем!

– Ещё рано нас хоронить! – хорохорилась чародейка. – Беги, трус! Урман, вперёд, в спину дворянам!

Хмель погнал коня прочь из боя. Остатки отряда ударили в спину дворянам. Лира пустили ещё одну плеть-молнию, разметавшую нескольких рыцарей.

Урман настиг первую жертву, и пока дворянин поворачивался, рубанул по затылку и поверг наземь.

– Рюген!

Началась свалка. Дворяне, большей частью спешенные, потерявшие коней, сбились в кучу. Вокруг них проносились всадники, расстреливающие в упор из коротких тугих луков.

Но помощь уже пришла. Орден встретился со степняками. Хрустели, переламываясь копья. Рёв боевых труб, ржание лошадей, стук мечей переплелись в страшную какофонию звуков. Номады потеряли маневренность. Началось побоище. Союзный отряд Словенска ощетинился пиками, часть особо дерзких рыцарей повисло на копьях, но было поздно. Потрёпанная пехота Умани захлопнула ловушку. Орда оказалась в окружении.

– Господи! Неужели всё кончено! – взвыл Урман. Слезы катились по щекам. – Тогда я лучше умру в бою, чем опять испытать позор!

Он погнал Кроху в сторону рыцарей. Менги, Оливер, Лира серыми волками мчались за спиной. Урман увидел рыцаря в стальных пластинах со сломанным копьём в руке. Сабля с ходу рубанула локоть. Менги с другой стороны ударил пикой в забрало.

Порядки смешались. В этом бушующем море как надежные маяки возвышались королевские стяги. Урман пытался пробиться к свите монарха, чтобы сбить спесь, внушить страх.

«Убью короля, и можно умереть спокойно»! – решил рыцарь.

Лира вырвалась вперёд. Ещё одна молния вызвала панику впереди, расчищая дорогу к знамёнам. Они уже видели монарших телохранителей. Один из них, скорее всего старший, был огромного роста витязь, закованный с ног до головы в металл. Но стимулятор закончил действие.

Рыцарь вырвался вперёд, орденский чемпион перегородил путь. Конь под стать великану, вдвое больше обычной лошади, откинул Кроху прочь. Урман чудом удержался в седле. Чемпион воздел руку с огромной секирой. Страшный удар прогнул поднятый для защиты щит. Металлическая набойка поддалась, деревянные щепы брызнули в стороны. Урман ударил саблей, но лезвие лишь отлетело от доспеха. Новый удар секиры расколотил щит. Лезвие вспороло нарукавники. Урман прокусил губу от жуткой боли, левая рука безвольно повисла как плеть. Он понял, что сейчас умрёт, так и не добравшись до цели.

– Нет! – закричала Лира. Она подобралась к гиганту и ткнула мечом в подмышку. Чемпион качнулся, но выпрямился, перехватил меч стальной перчаткой, напрягся и вырвал из руки. Урман из последних сил рубанул по закованной голове. Рыцаря будто ничего не брало. Витязь шатался, но вновь и вновь поднимал страшную секиру. Удар накрыл Лиру. Фигурный панцирь лопнул пополам, как у вареного рака, и, ойкнув, девушка пала ниц.

– Мразь! – Урман рубанул лезвием, новый удар прошёл под подбородком. Хрустнули позвонки, и чемпион завалился на спину.

– Лира! – воскликнул воин. Изломанная будто детская игрушка, девушка лежала под копытами. Шлем сорвала с головы. Волосы погребальным саванном разбросались по телу.

Урман отвлёкся и пропустил удар от другого телохранителя. Тяжёлая булава обрушилась на спину и сбила с Крохи. Рыцарь рухнул рядом с Лирой.

– Господи, – прошептал кто-то. – Помилуй меня грешного! Сколько же полегло…

Урман всё слышал, но не мог открыть глаза. Тело оцепенело как у мёртвого. Мысли путались, и он не мог понять, где находится, что с ним, почему так тошнит.

– Этот ещё живой! Эй, Бертин, поди сюда! Вот он твой избранный! Ну же, беги сюда, старый дурак!

Тяжёлый сон утянул рыцаря на дно. Сквозь пелену дурмана доносилась брань, тряска, боль.

– Ну же, вставай! – воскликнул знакомый голос. Рыцарь узнал голос Олега. Воин открыл глаза. Над головой был серый полог шатра. Рядом стояли Олег и Бертин.

– Где Лира? – прошептал Урман.

Никто не ответил, но он успел заметить странную бледность на щеках, всё понял. Урман снова стал один, и ужасы прошлого нагрянули со всех сторон. Один, один, как Владимер!

– Я всё погубил…

Урман быстро шёл на поправку, но продолжал молиться о смерти. К сожалению, Бертин оказался отличным врачом. Он наложил шину на сломанную руку и залатал раны. Рыцарь смог ходить.

– Где мы? – спросил Урман.

– Далеко. Нам пришлось прятаться. Тебя по-прежнему разыскивают, хотя остальные наемники получили амнистию.

– Из-за предательства?

Бертин почесал бородку.

– Ты долго лежал. И много не знаешь. Твой враг, Железный король, больше не правит. Объединённая армия Умани и Словенска разгромила северян. Король мёртв.

– Странно, – прошептал рыцарь. – Очень странно. Мой злейший враг мёртв, а я ничего не чувствую. Ничего! Я совершенно пустой, будто выпит.

Олег никогда не рассказывал о себе, даже когда напивался. Прошлое пугало, заставляло искать новые способы забытьё, лишь бы не думать. Когда становилось совсем плохо, воин брал нож и правил левую руку, оттого покрытую рубцами и жуткими шрамами.

Тридцать лет назад вожак морского отряда свеев Хельги решил остепениться. Начинались мирные времена, и грабить, как прежде, уже бы не позволили. Хельги владел войском, славой, казной, но на материке ценилась только земля. Пришлось искать удачную партию из местных дворян. Старый аристократический род Василисков подошёл как нельзя лучше. Они владели огромным имением, но на войне понесли большие потери в людях. Брак между единственной наследницей Маргарет и Хельги был заключен немедленно.

Основатель рода Василиск приходился родственником королям северной династии. В жилах Маргарет текла самая разнообразная голубая кровь, в том числе и аристократов из древнего дословенского населения. Она была шикарной женщиной, никак не для грубого завоевателя. Высокая, с тонким гибким станом, длинными гладкими волосами цвета вороного крыла. Белое лицо с правильными чертами и гордым выражением. Мужа она ненавидела. Семейная идиллия длилась недолго: уже через месяц супруги спали в разных спальнях, завели личных телохранителей и строили козни друг другу. Поместье будто разделилось на два лагеря: Маргарет и Хельги. Выбор имени наследника породил новые споры. В итоге, в качестве компромисса Олег получил имя отца, переиначенное на словенский манер. Следом последовали и другие дети. Олег с детства выделялся на их фоне: черноволосый в мать, с прямым носом и высокими скулами. Зелёные глаза бесстрашно смотрели на мир. Младшие братья и сестры были блондинами в отца.

Супруги продолжали ненавидеть друг друга. Хельги часто напивался с офицерами, пропадал на охоте, не чурался мелких стычек с соседями. Маргарет была из другого круга общения: с тонкими аристократами древних родов. Они собирались вместе, грезили о старых добрых временах и клялись когда-нибудь изгнать всех чужаков. Аристократы считались потомками избранного народа, противопоставляя себя пришельцам с Рюгена и словенцам.

Олег рос как обычный знатный мальчик – выучился грамоте, несколько раз ездил в Ахен – столицу Железных королей. Прислуживал знатным вельможам на пирах. Он должен был стать будущим хозяином имения, а без умения подчиняться – нет возможности научиться управлять.

Беда случилась на пятнадцатом году жизни. Отношения в семье накались до предела: казалось, случись повод и прольется большая кровь. Возмущённая бесцеремонностью мужа, Маргарет в пылу крикнула, что обожаемый наследничек вовсе не его сын. Олег с ужасом воспринял новость.

Хельги впервые поднял руку на сына – разбил голову, пытался убить об стену, но материнские слуги оттащили хозяина. Шрам над левой бровью – память о стальной перчатке – остался на всю жизнь. Мир разом перевернулся – из любимца он зараз стал изгоем. Отец лишил наследства и пытался убить. Уже много позже, когда Олег вернулся в имение на похороны отца, Маргарет на коленях выпрашивала прощение:

– Прости меня, дуру! Я просто хотела унизить его, стереть с ненавистного лица уверенность. Ты его сын, настоящий, а вот уже братья – нет.

В имении началась война. Отряд Хельги схлестнулся с приверженцами Маргарет. Отец был слишком суров, надменен и невнимателен, чтобы снискать популярность. Всех пришедших с ним ненавидели как чужаков. Дело дошло до вмешательства городского консула.

Олег был вынужден покинуть дом, мать переправила к дяде, в северное королевство. Там он и вырос: в позоре, лишённый наследства, изгой. Местные аристократы смотрели на него свысока, за глаза называли бастардом. Тем не менее, Олег выжил и сумел прославиться. Железный король воевал с мятежными баронами. Олег присоединился к роялистам и прослужил несколько лет до победного конца.

В двадцать лет рыцарь получил письмо от матери. Она писала, что отец умер, и просила приехать на похороны. В имении всё стало по-другому: из многочисленной семьи уцелел один младший брат Стефан, он не хотел терять наследие и настороженно встретил изгнанника.

Маргарет была отравлена сразу же после похорон. Было не ясно, кто это сделал, но тень подозрения легла на Олега.

– Всё только наладилось, – морщился Стефан. Он было светловолосый парень с изрезанным лицом. – Тут приезжаешь ты – и опять начинаются смерти!

Лицо молодого хозяина перекосило от ненависти. Он разговаривал с братом в доспехе, не снимая руки с меча. Вооружённые до зубов слуги стояли рядом.

– Душегуб! – прорычал Олег. – Перебил всю семью и теперь меня обвиняешь? Да подавись ты своим наследством, ничего мне здесь не надо!

Олег выехал из имения. Фамилию он потерял, предпочитал представляться странствующим рыцарем. Когда настаивали, говорил, что данный обет смирения не позволяет. По вечерам он не мог смириться с судьбой, с тем, что с ним произошло, и напивался до бесчувствия. Жизнь свела его с плохой компанией, накопления утекли на пьянки и разгул. Рыцарь впроголодь питался, нанимался за крохи на самую грязную работу, не чурался убийств. В нескольких землях Олега разыскивали как опасного преступника и вора.

– Поморье большое! – смеялся в ответ рыцарь. – Пока ещё есть куда отступать!

Война с Железным королем застала на востоке. Из-за скоротечности Олег не успел присоединиться к роялистам. Прослышав о победе, застрял в одном из мелких городков и пропил меч и доспех. Из долговой ямы его выручили наемники Урмана.

После разгрома Олег отделился от остальных наемников. Находиться со сбродом не было никакого желания. Едва запахло жареным, как они сменили сторону, будто только и ждали повода предать. О том, что он и сам сбежал, Олег предпочитал не думать.

Королевская армия не стояла на костях, бросилась вдогонку за разбитой Ордой. Олег собирался вернуться на службу. Он проехал в стан, но заметил показавшегося знакомым светловолосого мужчину с суровым лицом. Щёки изуродовали шрамы, будто дикий зверь рвал коготками. Мужчина и его люди были одеты в одинаковые пурпурные плащи. На щитах извивался василиск. В стане врагов рыцарь натолкнулся на брата Стефана.

– Ну, здравствуй! – процедил Олег. – Вот уж не ожидал тебя здесь повстречать. Думал, что прячешься за тремя стенами как обычно!

Стефан выпятил нижнюю челюсть вперёд. Усы-щётки разошлись в стороны.

– А мне говорили, что ты сдох! Жаль, слухи врали!

Олег подъехал ближе, спрыгнул с коня. Он положил руку на ножны.

– Закончим начатое? Я перед ликом доблестных рыцарей обвиняю своего брата Стефана в убийстве матери! – воскликнул рыцарь. – Требую судебного поединка!

Несколько солдат в пурпурных плащах преградили путь. Олег знал их с детства.

– Ты смеешь обвинять королевского рыцаря? – рявкнул Стефан. – Здесь?

Воины загудели. Из рядов выехал настоящий великан. Доспех был весь иссечен, герб на груди сколот, осталось только изображение руки с копьем. Он не снимал шлема с огромными рогами.

– Приор! – пронеслось по рядам. Крики стихли. Воины как нашкодившие дети понурили головы. Приор только недавно получил должность духовного лидера западного Поморья, но уже успел прославиться как суровый и решительный человек.

– Что за шум перед очами монарха? – пробасил витязь. Белоснежный плащ придавал патриарший вид. – Позор!

Ему кратко объяснили. Рядом с ним любые проблемы казались мелочными и несущественными. Олег почувствовал уважение к могучему человеку.

– Пусть решит ардалия! Пеший поединок на мечах!

– Приор, – пожаловался Стефан. – Я на службе короля! А этот проходимец, быть может, ещё вчера воевал против нас!

– Он ваш брат? – рыцарь кивнул. Приор продолжил. – Значит равны! И вы не на службе короля, а приехали под собственным стягом! Под принуждением! Не помню вас в числе братьев Ордена. Итак, я решил. Пеший поединок на заре! Кто будет представлять стороны?

Братья испепеляли друг друга взглядами, а потом молча подняли сжатые кулаки вверх.

Возбуждение схлынуло, Олег почувствовал холод, хотя стояла теплая весенняя погода. Уже вечером должна была решиться судьба. Он постоял немного и решил вернуться: нечего было и думать, чтобы записаться в действующую армию. Он уже покидал ставку, когда натолкнулся на Хмеля. Олег удивился осунувшемуся серому лицу товарища. На левой щеке чешуйками шелушилась покрасневшая кожа.

– Нужна помощь, – Хмель перехватил рукав. – Лиры больше нет! И Урмана тоже.

По дороге к полю брани Хмель объяснил, что их разметало в бою. Воин чудом выжил и сумел умчаться со степняками. При первом же удобном случае пришлось отстать, потому что ордынцы в злости на поражение убивали всех немладотюрков. Хмель вернулся и нашёл погибшую девушку. Но силы оставили, и он пытался найти помощников, пусть даже и в стане короля, у былых товарищей по гильдии.

Поле, куда ни глянь, было завалено телами. Стаи разжиревших ворон перелетали от края к краю. Среди тел бродили согнанные крестьяне. Они крючьями цепляли павших и стаскивали в овраг.

Один из могильщиков в темной рясе помахал рукой. Капюшон закинулся на спину. Олег узнал темное лицо отца Бертина.

– Слава Богу, свои! – осклабился священник. Он нервно барабанил пальцами по тяжелой сумке через плечо.

– Что в сумке? – спросил рыцарь.

– Снадобья для выживших, – засуетился Бертин. – Дело церкви…

Глаза плутовато блеснули. «Как же, снадобья, ищи дураков! – подумал Олег. – Мертвых обирал!»

Они рассеялись по полю, следуя указаниям Хмеля:

– Вот тут она! Здесь они были, когда нас разметало!

В сторону девушки Олег старался не смотреть. Она не сильно нравилась при жизни, но надо отдать должное, была на редкость непосредственной и бойкой. Рыцарь часто видел её разметавшиеся черные волосы, алый плащ, слышал задорные крики. А ещё воительницу любил Урман… Олег хотел запомнить Лиру живой, бойкой, а не отбитым куском мяса.

– Этот ещё живой! Эй, Бертин, поди сюда! Вот он твой избранный! Я нашёл Урмана! – воскликнул рыцарь. Он осмотрел воина. На левой руке не хватало безымянного пальца, плечо рассечено, доспех помят, от тяжёлого удара. Урман ещё дышал.

– Носилки! Быстро! – приказал Олег. – Хмель, хватит оплакивать мертвецов! Наш командир жив!

В лагере священника Олег не мог надолго задержаться. Солнце неуклонно клонилось к закату, и надо было отправляться на судебный поединок. Рыцарь получил благословение Бертина и оседлал коня.

– Может быть, я не вернусь, – сказал Олег. – Позаботьтесь о нём, пожалуйста! Это моё последнее желание.

– Ты победишь! – уверенно проговорил Бертин. – И вместе мы продолжим поход!

Олег вернулся в стан рыцарей. Он проехал мимо столпившихся воинов. Утоптанную площадку окружали десятки солдат в полном облачении. Сам Железный король – великан, закованный с ног до головы, вышел из шатра. Его окружала свита и два ряда телохранителей. Над головой вилось знамя с железной короной на синем фоне. Судил приор западных земель. Он стоял посередине поля. С одной стороны вилось пурпурное знамя с василиском. Стефан ожидал брата сидя. Оруженосец что-то нашептывал на ухо.

Олег привязал коня, и вышел на поле. Он был в простых роговых доспехах, как у ордынцев, со стареньким мечом. Остроконечный шлем закрыл голову.

Стефан встал с насиженного места. В блестящем панцире, поножах и нарукавниках он казался героем из северных сказаний. Резким движением брат задвинул забрало.

– Поединок на смерть! – напомнил приор. – Готовы? Начали!

Судья отошёл в сторону. Воины закружились вокруг. Стефан двигался тяжело, тяготили доспехи. Огромный полуторный меч описывал полукруги в воздухе.

– Знаешь, – сквозь зубы прошипел младший брат. – Я испытал настоящее удовольствие, когда отравил эту злобную суку!

Олег сделал обманное движение мечом, будто собирался атаковать. Полуторник разрезал пустой воздух.

– Медленно! – выдохнул Олег. – Стареешь, брат!

Стефан тяжело двинулся на Олега. Мечи столкнулись, выбив искры. Рука едва не выронила клинок. Младший был медленным, но нечеловечески сильным бойцом.

– Всегда хотел спросить, кто тебе рожу расцарапал? – рассмеялся Олег. Он ткнул мечом и царапнул краешек панциря. Не дожидаясь ответа, рыцарь отскочил назад.

– Видишь эти руки? – загудел воин. – Я сестер задушил вот этими руками! Помню, они вырывались как птички! Ничего, из таких силков не выйти.

Олег атаковал вновь. От полуторника предпочитал уклоняться, страшась столкнуться со звериной мощь брата. Удары сыпались на левое предплечье противника. Стефан едва успевал отводить удары. Панцирь покрывался всё новыми и новыми царапинами.

Наконец, Стефан заметил, что брат атакует только одну сторону, и стал предугадывать удары. Один из выпадов был отбит и полуторник едва не сбил с ног Олега. Рыцарь едва успел отшатнуться. На броне остался глубокий срез.

– Слабак! – захохотал Стефан. Он наступал как оживший механический автомат. Полуторник обрушился вниз и едва не зацепил соперника. Все контратаки отбивались шутя, будто сражался с ребёнком, а не опытным воином. Зрители одобрительно заулюлюкали.

– Я сделаю из твоей головы ночной горшок! – пригрозил Стефан.

Солнце заходило за горизонт. Запад озарило ярким цветом. Малиновые отсветы легли на зрителей и бойцов, будто испачкав в крови. Приор перекрестился, заметив, что его белоснежная мантия стала багровой.

Олег всё рассчитал. Сначала вымотал тяжеловооруженного соперника, потом уловкой заставил пренебречь защитой.

– Умри! – воскликнул Олег и нырнул под полуторник. Меч наполовину вошёл в правый бок между листами панциря. Стефан обмяк и рухнул на брата.

Воцарилась тишина. Зрители молчали. В полной тишине приор подошёл к Олегу и поднял его руку.

– Ардалия завершена! – провозгласил судья. – Стефан признан убийцей матери!

Трибуны загудели от негодования. Приор чуть склонил голову и прошептал:

– Уходи, пока цел! Здесь тебя разорвут на части!

Уже позже, когда жар поединка сошёл, Олег отдыхал в таверне. Постояльцы только и твердили, что о прошедшем поединке. К счастью, рыцаря никто не узнал. Зато Олег услышал многое. Например, что только что оставил трёх детей сиротами. Впервые за две недели рыцарь напился до животного состояния.

Утром рыцаря задержал патруль Умани. Если бы не знакомые солдаты из числа перебежчиков, дела Олега были бы незавидны. Тем не менее, рыцарь стал заложником ситуации: с одной стороны попал под амнистию, с другой – обязан приступить к службе на город. Остатки пешего полка Урмана под началом Варги за гроши нанялись под начало Умани. Платили очень мало, служили практически даром. Если бы не награбленные средства не хватало бы даже на прокорм.

– Что там с нашими? – спросил Варга. Он на целую голову возвышался над Олегом.

«С нашими? Ты смеешь так говорить? Жалкий трус, предатель, подлое отродье»! – подумал рыцарь. Для себя он имел надежное оправдание – не мог воевать против сеньора.

– Я оставил Урмана тяжело раненным, но живым. Думаю, он поправится. Лира мертва.

– Жаль, – прогудел великан. – Хороший была боец.

Ночью в огромном лагере Умани прозвучали сигналы тревоги. Командиры подняли солдат и вывели в ночь. Олег не знал, куда их ведут. Уманцы не были откровенными с солдатами.

Рыцарь в полутьме видел пики со всех сторон. «Надеюсь, это не за Урманом! – подумал Олег. И тут же расслабился. – Точно не за ним. Не будут же за несколькими беглецами гонять тысячи солдат»!

Шли в молчании. Любые разговоры жестко пресекались командирами. Один из рядовых повысил голос, начал оспаривать и тут же был убит на месте. Дисциплина в армии была железной, не хуже чем в королевском ордене.

Засветло, когда солнце ещё не взошло, но ночная тьма развеялась, солдаты остановились. Армия Умани окружила чей-то лагерь. Олег узнал королевское знамя. Несколько дней назад здесь он сражался против брата.

– Демоны из Бездны! – прорычал Варга. – Слышишь?

Земля задрожала под ногами. К ним будто гнали целый табун лошадей. Из-за холмов проносились всадники с конскими гребнями на шлемах. Звонко запели рожки.

– Орда! – крикнул один из наемников.

Но командиры были спокойными, будто всё шло так, как надо. Они быстро навели дисциплину и выстроили солдат. Несколько конников отделились от основной массы и промчались в опасной близости от наемников.

– Спокойно! – послышался голос уманца. – Это наши союзники!

Тьма Арсена пришла на помощь Умани. С другой стороны подходили пешие части. По знамёнам Олег узнал копейщиков Словенска.

Королевский лагерь был окружён со всех сторон. Внутри началась паника. Кто-то пытался навести порядок, но тщетно. Нападения никто не ждал. Ворота распахнулись, и наружу хлынула беспорядочная масса конников. Они беспорядочно проносились мимо, со спущенными знамёнами и становились рядом с копейщиками Словенска. Дворянство Поморья бросило верховного сюзерена.

– Предатель на предателе! – Олег сплюнул на землю. Только теперь, он понял, что происходит.

Умань поставила шах и мат всем сторонам. Теперь, чтобы не произошло, Поморье изменится. На смену Лиги придёт гегемония Умани. Сначала рухнула конфедерация. Потом руками роялистов Умань избавилась от Орды и конкурентов из Словенска. Пришло время Железного короля. Преданный союзниками, отрезанный от основных баз, монарх оказался в безвыходном положении.

Дальнейший бой Олег постарался забыть и никогда не вспоминать. Он не был ни особо кровавым, ни жестоким, лишь горьким, как лекарство. Полк наемников стоял во втором ряду, прикрывая тылы. Впереди были пикинеры. Конница потеряла всякие преимущества. Со всех сторон надвигались длинные пики. Любые попытки прорыва немедленно вязли на остриях. Ордынцы кружились рядом и расстреливали лагерь подожжёнными стрелами, чтобы выкурить роялистов за стены. Большая часть рыцарей сдавалась в плен, кроме Ордена. Окружённые воины, находясь в безвыходном положении, предпочитали смерть позору. Рыцари в белоснежных плащах стояли посреди пожарища и пели религиозные гимны. Один за другим витязи шагали в пламя и сгорали. Железный король ушёл как легенда.

К девяти часам сражение закончилось. Пронзительно, до рвоты, воняло горелым мясом. Ветер разносил золу и пыл по облезлым, вытоптанным склонам холмов.

Среди наемников царило уныние.

– Теперь, когда мы не нужны, – прошептал Варга на ухо рыцарю. – Будем следующими. Надо уходить, пока есть шанс.

Недавние союзники разбрелись по пепелищу. Кто-то визгливым голосом славил некого Робара, будто срубившего королевское знамя. Командиры приказали похоронить останки противников.

Внезапно потемнело. Олег поднял голову. На солнце наползало чёрное пятно. Стало темно, будто наступил вечер. Солдаты зашумели. Оцепеневшие командиры потеряли контроль над подчинёнными.

– Дурной знак! Бог накажет предателей! – заголосил кто-то.

– В год затмения с неба спустится Ангел смерти и принесёт чуму! – продекламировал кто-то. – Род людской будет уничтожен! Так записано в пророчествах!

Олег увидел, как многие из солдат падают на колени и молятся. Он, ухмыляясь, повернулся к Варге:

– Невежественные дураки…

Варга упал на одно колено. Великан сжимал руки перед грудью.

– Ты что? Тоже веришь в эти бредни? – Олег засмеялся. Но вдруг под ним задрожала земля. Небосвод расколол гром. Рыцарь ойкнул и рухнул на колени.

– Арсен! Червь, ты посмел меня предать! – раздался жуткий замогильный голос. На вершине холма показалась черная фигура. Она всё росла в размерах, пока не головой не дотянулась до солнца.

– Это Ангел смерти! Мы все умрём! – кричали люди. Одни бросали оружие и бежали сломя голову, другие падали ничком.

Огромная фигура в плаще и капюшоне подняла руку:

– Ко мне, верные! Владимер, защитник Радужного города, зовёт на брань! Пробил час!

Младотюрки безропотно мчались на конях к вершине. Потерянный Бог вернулся. Орда насытилась независимостью и спешила расстаться со свободой.

– Лучше с ним, чем против него! – заорал Варга. Он поднял булаву и обрушил на спину молящемуся командиру. – Отряд! За мной!

Наемники один за другим выходили из оцепенения и бросались следом. Надо было как можно быстрее оторваться от уманцев, пока те не накинулись на предателей. Находились и такие, из местных, что бросались следом. Умань без боя теряла деморализованную армию. Наконец, командиры начали отводить тающее войско прочь.

Затмение прошло. Снова засияло солнце. Фигура Владимера уменьшилась до обычных размеров, но это отнюдь не убавило к нему почтения и страха.

Владимер обошёл своё войско. Арсен, как верный пёс, поспевал по пятам. Лицо тысячника было перевязано тряпкой. Шептали, будто колдун опалил его щёки огнём, в наказание за предательство.

– А вы кто такие? – рявкнул владыка. Владимер остановился перед отрядом наемников. Их число, вместе с перебежчиками-уманцами, достигло почти трёх тысяч солдат.

– Прими на службу, господин! – склонился Варга. Олег не мог понять, что на уме у товарища. От него он никак не мог бы ожидать пресмыкательства.

– А где мой Урман? – спросил колдун. Ему доложили, что ранен и скрывается. – Вздумаете предать – живьем ввергну в Бездну!

Чёрный плащ взметнулся перед самым носом. Олег успел заметить краешек лица под капюшоном. Это был не человек! Сухая коричневая плоть, кости, будто череп иссохшей мумии.

– Господи, – прошептал Олег. – Куда я попал?

Уже позже, когда страх и удивление спали, Олег встал перед Варгой. Огромный великан сверху вниз смотрел на рыцаря. «Он чертовски силён и вынослив, – подумал Олег. – И, тем не менее, боится и пресмыкается перед чародеем».

Рыцарь почувствовал уверенность, ведь он-то сумел сохранить выдержку!

– Не узнаю тебя, Варга, – процедил Олег. – Разве что в Диких кланах подлизы в чести. Или я просто тебе не знал раньше.

Воин не вспылил, как можно было подумать. Варга только производил вид дикого варвара, сам же был не в меру рассудителен.

– Эх, ты, насмешник! Смейся, пока можешь, пока лёгкие дышат, а ножки целы! Радуйся жизни! И молись, чтобы не увидеть Владимера в гневе!

Варга покачал головой. Он сжимал и разжимал пудовые кулаки.

– Если бы только знал… Наш клан Акада – мы были могущественны, многочисленны будто гусиные стаи. Если бы ты видел нашу крепость – каменные бастионы, башни до самого неба. Я помню черные, цвета слюды, стены. Наше братство, великого вождя – Максимуса. Он и Владимер как два заклятых врага. Мы гордились силой, но Владимер в одночасье разрушил мой мир. Даже Максимус бежал, бросив нас на произвол. Владимер как лавина, обвал. Ничто в подлунном мире не способно выстоять перед ним. Ты либо идёшь с ним, либо похоронен! Выбирай, насмешник, выбирай!

Владимер недолго оставался в лагере. Чародей только раздал приказы об обустройстве лагеря. Исполнение ничуть не заботило колдуна. Он прекрасно понимал, что Арсен будет стремиться выслужиться, заслужить прощение. А вот простых людей никто жалеть не будет. Для Арсена и Владимера люди были даже не пешки, те хоть могут выслужиться, нет – расхожий материал.

Приходилось идти пешком – ни одна лошадь не могла выдержать мёртвого седока. Зато Владимер не чувствовал усталости – массивное тело великана двигалась по одной лишь колдовской воле.

– Хм, – произнес чародей. Он уже давно, за неимением собеседников общался сам с собой. – Пока всё складывается как нельзя лучше. Я почти заполучил избранного и набрал армию. Осталось только успеть перехватить треклятого Максимуса.

Владимер подошёл к тихой лощине. Между двумя кручами, в маленькой зелёной рощице, можно было переговорить без свидетелей. Гость, пришедший на переговоры, не посмел опоздать.

Переговорщик был явно монашеского рода звания, в коричневой рясе, с чётками в сухих пальцах. Потемневшее лицо спокойно, без малейшего страха взирало на черного владыку.

– Бертин, мой любезный друг, – начал Владимер и тут же понял, что переигрывает. – Всё готово? Мой чемпион готов?

– Да, господин, – кивнул монах. – Наш уговор в силе? Сотрудничество оказалось на удивление плодотворным. Церковь в восторге!

– Вы мне нравитесь, – ухмыльнулся Владимер. Под капюшоном не было видно лица, только горели алые угольки глаз, но Бертин представил голодный костяной оскал монстра и непроизвольно сглотнул.

– Настоящая Церковь всегда должна охранять. Разрушать легко. Можно возвести новое – плохо, криво, на пару лет, но можно. А вот охранять, сберечь – это задача высшей сложности. Ваш огненный крест мне нравится. Средства будут перечислены в срок. И всё же, как мой Урман?

– Тяжело, мой господин, но выдержит, кремень, а не человек. Урман почти готов, он на перепутье. Один, потерявший всех близких, преданный, запутавшийся. Но я дал ему знания, внедрил в него как со стороны, чтобы он не принимал на веру, а так, будто сам дошёл до всего. Он ваш с головой. Нужен толчок – и вы получите истинного паладина. Урман будет служить под вашим стягом.

– Осталось только навестить, – покачал головой Владимер. – Бедный мальчик, он и в правду, такой же, как я.

– Нет, мой господин! – твердо произнёс Бертин. Чародей с удивлением воззрился на монаха. Бертин был не так прост, как казался. Сейчас монах казался крепче стали.

– Он лучше, Урман – истинный паладин Света. Он принесёт надежду и спасёт мир! Так записано в древних книгах: в час сошествия Ангела Смерти придёт человек с Бычьего острова и спасет грешную землю.

– Ладно, поп, – Владимер махнул когтистой лапой. – Не раздражай меня, главное, все довольны. Я иду за своим избранным!

Но далеко не ушёл. Едва Владимер сделал полсотни шагов, как услышал хруст ветки за спиной. Кто-то посмел следить! Чародей обернулсяя. Сзади скользила серая фигурка мужчины.

– Эй, кто таков, доложись! – приказал Владимер.

– Господин Владимер, не спешите гневаться! У меня есть шанс заслужить прощение! – произнёс мужчина. Владимер не мог не узнать голос подлого агента, обманувшего самого чародея Радужного города! Колдун заскрежетал зубами. В два прыжка он настиг человека и подвесил на вытянутой руке.

-Твоя жалкая жизнь в моей власти, червь! Ну, попробуй продлить мгновения заслуженного мучения, предатель!

– Я нужен вам, господин, – просипел Сергий. Он болтал ногами в воздухе. В новом облике Владимер стал настоящим колоссом. – Ваш враг Максимус уже выступил на Радужный город!

Владимер застыл, пальцы его разжались, и жертва мешком рухнула на землю. Сергий судорожно вдыхал воздух.

– Как?

– Наше руководство помогло. На флоте Рюгена он отправился морским путем. Ветер всегда будет попутным. Через месяц Максимус достигнет Радужного города с хорошо подготовленной армией.

– Я не успею, – прошептал Владимер. Он схватился за голову. Капюшон сполз, обнажив сухой череп, обтянутый мертвой коричневой кожей. Горящие угли сверкали в костяных глазницах. – Всё было зря!

– Нет, мой господин! – продолжил Сергий. – Хотя начальство и помогает вашему сопернику, но я пошёл дальше: ваша армия может отправиться тайной иномировой тропой. Вам покажется, что прошёл всего один переход, хотя здесь минует целый месяц. В город вы прибудете одновременно.

– Ты всё рассчитал, да? – догадался Владимер. – И по службе продвинулся, не смей лгать мне, я вижу твои мысли! Забыл, кто я есть? Ты подлый червь, пешка, метящая в дамки! Подсидел начальство, стравил нас, величайших колдунов. Нет, мой дружок, не ожидай, что самый умный! Ты тоже не остался в проигрыше! Я разгадал твой план. Жаль, время поджимает, иначе бы расквитался с вашей гнусной шайкой. Выродки! А теперь слушай, пёс!

Сергий снова поднялся в воздух. Могучая рука ухватила за шиворот и несколько раз тряхнула. Агент был очень сильным и ловким человеком, но перед монстром, все способности были детскими шалостями. С Владимером смогли бы справиться разве что древние патриархи Цитадели.

– Завтра, на рассвете, откроешь тайную тропу! Я пройду со всем войском! Но после, когда я уничтожу Разрушителя – мой тебе совет, услуга за услугу, убирайся прочь, проваливай! Я найду всех твоих агентов, любого замешанного в грязных делишках и задавлю своей рукой! Понял? Не вздумай! Так, как грезят Демоны, здесь не будет! А теперь пшёл вон, собака! До завтра!

Могучая рука закинула агента вдаль, и он тяжело рухнул на землю. Гудело всё тело. Сергий с трудом унял нервную дрожь.

– Было просто чудо, что удалось увести из-под его носа книгу, – прошептал Сергий. – Чудовище, настоящий монстр!

Урман собирался спать. Последнее время он жил как животное – действовал не задумываясь, по привычке. Тренировался, стрелял из лука, уходил молиться на могилку Лиры. Там, он садился, и часами смотрел на плиту. Спасибо Хмелю, помог с похоронами. Для бывшего гильдийца она тоже значила очень много – и как друг, боевой товарищ, память о славном прошлом.

Полог шатра разошёлся. Внутрь пролезла огромная фигура в чёрном плаще с капюшоном. Урман услышал тяжёлую поступь шагов, сипение, почувствовал странный приторный запах. Это был Владимер! Проклятый колдун возвратился!

– Я искал тебя, Урман! – начал Владимер. – Ты сумел освободиться от моей власти. Ныне я не хозяин тебе. Поэтому приглашаю как союзника, равного – встать под стяг! Ты нужен нам!

– Кому нам? – рыцарь и сам удивился своему безразличию. Владимер перестал пугать. Пусть хоть убьёт прямо сейчас, лишь бы прошла пустота в груди.

– Делу Света! Не смотри на меня – да, я чудовище, урод, но почему так случилось? Я пострадал на войне – все силы были брошены на победу. Я один, раздавлен, лишён облика, навеки опорочен, но не сдался. Знаешь, я завидую тебе, Урман! Ты хотя бы сохранил облик. Тебя любят – а меня ненавидят и боятся! Ты нужен мне!

– Что я могу? – отмахнулся рыцарь. – Я слабак! Ничтожество! Проиграл все сражения! Меня бросил собственный полк! Я плохой муж, сын, человек. Мои руки в крови, Бог отвернулся, больше не слышит молитв! Да, Владимер, мы похожи. Я – твоя копия, только молодая и ещё наивная. Но я буду хуже, безжалостней. Ты ведал подъёмы, славу, честь! А у меня ничего не было: я всегда был один, нищий, прожил в дыре! Только самообман позволял идти вперёд. Но туман лжи развеян! Я верил в честь – но её у меня нет! Я бесчестен! И где была моя честь – когда пил кровь, резал других чтобы продлить агонию?

Урман вытянул меч из ножен. Посмотрел на него – блестящий, покрытый узорами.

– А ещё я трус! Даже не могу заколоться! Нет, всё это ложь – про самоубийство и уход трусов! Да, ложь! Трус – это я, который не может сделать ещё один логический шаг и подвести закономерный итог. Вот моя судьба! Так должно быть, пора заплатить по счетам! Но рука разом слабеет. Я не могу – потому что трус. Ты зовёшь меня за собой – и я пойду! Хотя знай, мне плевать на твой вшивый Радужный город, и я ненавижу тебя Владимер, как своё будущее – уродливое отражение в кривом зеркале! Я иду, чтобы сдохнуть! И желательно захватив побольше врагов, потому что страшно умирать одному! Я ищу смерти и найду её! Пусть даже и там, на краю света, на чужбине!

– Завтра выходим! Я пришлю за тобой, – буркнул Владимер и заторопился наружу. Слова Урмана зацепили за живое. Он возвращался в лагерь и вспоминал детство, академию магии, Натали. Тогда никто не мог бы подумать, что так всё выйдет.

Хмель был самым взрослым из своей группы. По меркам гильдии он смело мог называться стариком, ему шёл тридцать четвёртый год. Маги обычно были куда более молоды, той же Лире едва исполнилось двадцать. Волшебство сокращало жизнь, а точнее не оно само, а тот рискованный образ жизни. Гильдийцы жили отдельными группами, ковенами. Хмель потерял свой ковен, когда отказался переходить на службу королю и бежал с отрядом Лиры. Больше не было друзей. Хмель был совсем один. Хотя говорили, что у него есть непризнанный ребёнок где-то на западе, но он даже не мог вспомнить, сын или дочь. Раньше всё казалось смешным, нелепым. Есть только ковен, походы и война! Остальные – мусор! Но теперь, после стольких событий, Хмель понимал, что немолод, одинок и беззащитен.

Смерть Лиры стала ударом, той потерей, которую невозможно перенести и не измениться. Отчаяние, безнадёжность, тоска – захлестнули мужчину. Всё чаще и чаще он возвращался к мыслям об одиночестве и страх голодной старости заставлял вцепляться в рукоять меча. Хмель выбегал из шатра и рубил молодую траву, пока, задыхаясь, не падал наземь от усталости.

– Ты пустое место, ничтожество, мусор! От тебя одни беды! Взгляни – впереди нет спасения! Нет смысла продолжать барахтанье! – нашептывали внутренние демоны. Хмель всё чаще начинал прислушиваться к ним. Иногда, репетируя, он подносил острие меча к левой стороне живота и примерялся, как зарезаться. Или проще перерезать горло?

Вечером, как раз после объявления Владимера, Хмель возвращался из кабака. Там только и твердили о солнечном затмении, сошествие с неба Ангела Смерти и грядущих бедах. Баяли и о недавнем сражении. Гибель Железного короля осталась второсортным, посредственным явлением. Ну, умер и пусть умер! Хвалили некого Робара, будто преломившего знамя и повалившего орденского чемпиона. Ещё рассказывали о странной схватке. Один прославленный убийца Берд по прозвищу Демон сразил Азата Великолепного. Азат считался лучшим королевским лазутчиком. А Берд на прошедшей войне убил несколько сотен человек и носил плащ с подкладкой из волосяных колтунов.

Какое же было удивление Хмеля, когда он столкнулся со священником. Отец Бертин направлялся к меняле с тяжёлой сумкой. Хмель уже видел эту сумку, когда искал тело Лиры.

– Что тут? – бесцеремонно влез воин и вырвал ношу у священника. Бертин возмущённо вскинул руки.

– Что за манеры? Ты понимаешь, с кем имеешь дело?

В сумке по дну перекатывались украшения, кольца, серьги, цепи. Часть из них была содрана с мясом или окровавлена. Некоторые повреждены или рассечены на части.

– Ну и откуда богатства? – Хмель выставил вперёд нижнюю челюсть. Он выглядел страшным – жилистый, с жутким лицом, коротко стриженный с жёлтыми крашеными волосами.

– Знаешь, что с мародёрами делают? Ах, сколько разговоров было о чести, Боге!

Хмель засмеялся как безумец. Он был близок к тому, чтобы убить священника. Причём, просто так, из-за пустячного повода. Ну, что он стражник или судья, чтобы следить за законом?

– А ты как думал, – нашёлся Бертин. – Святые отцы духом пробавляются? Нам нужны деньги! Прямо сейчас! Или ты хоть чем-то помог? Ходишь с кислой рожей, путаешься под ногами! Отойди прочь или пожалеешь!

Хмель увидел золотую серёжку с драконом. Такую носила Лира. И это всё, что осталось от девушки.

– Будь ты проклят, старик! Ты и твоя гнилая Церковь! И ваш треклятый Бог-слабак! Будьте вы все! Но эту вещь я тебе не отдам! – Воин выхватил серьгу из сумки. Он взял старика за пазуху.

– Даже Лиры не пожалел, гад! Только попробуй пожаловаться – я вижу тебя насквозь! Говоришь ладно, да помыслы корыстны! Учти, не стоит со мной связываться!

Хмель развернулся и ушёл. Он был совсем один в чужом мире. Вернуться в гильдию? К самодовольным болванам со свернувшимися набекрень мозгами? Поступить на службу Умани? Нет! Умань чувствовал ясный призыв, он нашёл бы путь даже с закрытыми глазами. Кто-то тёмный и могущественный собирал всех изгоев под своё крыло. Ноги сами собой несли в лагерь Владимера.

– А хоть бы и сдохнуть! – решил Хмель. – Лишь бы недолго мучиться!