Пролог

Июнь 2003 года. Швеция. Эребру. Отель Грандис.

— Господа, сегодня мы должны рассмотреть очень важный и в чем-то необычный для нас вопрос — о дароносце из России Артуре Бойцове, — Председатель Совета дароносцев Эльза медленно оглядела присутствующих членов Совета, — экспертная группа по моей просьбе изучила всю информацию, связанную с этим человеком, и эксперт Пауль доложит результаты этой работы. Пожалуйста, Пауль, Вам слово. Проходите к трибуне.

— Господа, члены Совета! Три эксперта занимались этим вопросом последние пол года — столько времени мы не посвящали подготовке ни одного вопроса до сих пор! Это связано во многом с личностью данного человека и целым рядом необычных обстоятельств, сопровождавших его первую инициацию. Но начну все по порядку, — Пауль сделал глоток минеральной воды из хрустального бокала и включил компьютер, связанный с огромным плоским монитором, висящим на стене перед присутствующими, — перед Вами Артур Бойцов, каким он был в 1963 году сразу после проведения первой инициации.

Он был выявлен, как дароносец, Зарой третьего июля 1963 года, в тот же день Зара провела с ним первую инициацию. При этом были нарушены все существующие на тот момент правила инициации:

— принимать решение о первой инициации имеет право только Совет экспертов, а не дароносец, выявивший испытуемого,

— перед инициацией должно быть проведено всестороннее изучение личности испытуемого специально назначаемым экспертом, что также не было выполнено,

— инициация должна проводиться в специальном помещении, оснащенном для этих целей оборудованием, позволяющим следить за ходом инициации, и не допускать технологических отклонений от ее течения. А отступления от технологии были допущены, и серьезнейшие!

Первым этапом инициации обязательна установка блока в мозгу испытуемого, определяющего первоочередным приоритетом — служение организации дароносцев, а все остальное — вторичным. Вторым этапом — установка блока, обеспечивающего полную деинициацию дароносца, прошедшего первую инициацию, по команде эксперта.

И только после этих двух — проведение инициации! В нашем случае два первых этапа были проведены, но только после того, как первая инициация уже была поведена!

Как показывает практика, это нарушение технологии не позволяет обеспечить заданную приоритетность в действиях испытуемого, а деинициация испытуемого не будет полной и окончательной. Им полностью утрачивается только способность перемещения по времени, а все остальное — в зависимости от его индивидуальных особенностей личности и физиологии,

— инициация должна проводиться специально подготовленным для этих целей экспертом, который может, в случае не штатных ситуаций, принять правильное решение, и даже прекратить первую инициацию.

Как я уже докладывал, первая инициация была проведена Зарой, не имеющей практического опыта в проведении этой очень сложной процедуры, без обязательного присутствия эксперта. Теперь уже невозможно установить все нарушения технологического процесса проведения первой инициации, кроме перечисленных, но они имели место — это не подлежит сомнению!

Объяснить перечисленные грубейшие нарушения при проведении первой инициации можно следующими причинами:

— Зара была очень больна. Ей оставались буквально считанные недели до смерти, когда она выявила дароносца,

— Зара считала, что она не выполнит свою миссию на Земле и не отдаст свой долг нашей организации за все хорошее, сделанное нами по отношению к ней. Она хотела лично убедиться, что выявленный ею дароносец будет инициирован, поскольку знала, что процесс принятия решения экспертами об инициации может затянуться на месяцы,

— Зара присутствовала на том общем собрании нашей организации в 1982 году, когда так остро был поставлен вопрос о сокращении численности дароносцев. Возможно, очень близко к сердцу восприняла принятые тогда решения о необходимости скорейшего роста численности, и при выявлении ею нового потенциального члена, забыла о предписанных в этом случае действиях и провела первую его инициацию самостоятельно. Не надо забывать, что в тот момент ей было более 80-и лет!

Но факт остается фактом — инициация дароносца проведена практически в момент его выявления.

Необходимо отметить, что Зара, после совершения первой инициации Артура Бойцова, сразу же поставила об этом в известность Совет дароносцев и очень раскаивалась в своем проступке.

Кстати, члены Совета тогда не приняли никаких решений, осуждающих опрометчивые действия Зары, а, наоборот, выразили свое одобрение ее действиям по поводу пополнения численности нашей организации и дали «добро» на легализацию Артура Бойцова Зарой в ее временах.

Последующие действия на обеих линиях жизни Артура Бойцова также получили полное одобрение членов Совета, и это продолжалось до тех пор, пока Эльза на очередном заседании Совета в 1990 году не проинформировала его членов о нежелании Артура Бойцова участвовать в боевой деятельности организации дароносцев. Это был первый «звоночек» о том, что правило приоритета для Артура Бойцова не работает! Хотя его решительное противодействие васидам, совершившим против него провокацию, позволили значительно снизить градус противостояния между нами.

Надо отметить, что причины снижения активности васидов после провокации по отношению к Артуру Бойцову до сих пор нам неизвестны. К сожалению, и тогда члены Совета не приняли действенных мер, чтобы разобраться в ситуации, а пошли по пути наименьшего сопротивления — оставили принятие решение по данному вопросу до момента наступления второй инициации, рассчитывая, наверное, что «все само рассосется». Не рассосалось!

Изучение личности Артура Бойцова показало, что он обладает очень сильной волей, энергичен, целеустремлен, у него сильная интуиция, он привлекает к себе людей и никогда не «сдает» своих соратников, стараясь «вытянуть» их из беды, в которую они попали в силу тех или иных причин. Хорошо разбирается в людях, быстро определяет их деловые качества и умеет их использовать наилучшим образом. Его поступки всегда продуманы и обоснованы, хорошо подготовлены.

В тоже время он циник. Для него любые методы достижения поставленной цели — допустимы.

Например, понимая, что подходит срок его второй инициации и сомневаясь в ее благополучном для него исходе, он заранее стал готовиться к этому моменту, ориентируясь на наиболее неудачное для него стечение обстоятельств. На первой линии жизни собрал значительные денежные ресурсы, заработанные им на второй линии жизни. Там же у него собраны запасы оргтехники и современных компьютеров со второй линии жизни с носителями информации, заполненными новейшими сведениями технического, политического, экономического и социологического характера за последующий двадцатилетний период, которые могут им использоваться после деинициации. Работа по сбору и переносу образцов техники и накопление информации проводилась Артуром Бойцовым настолько скрытно, что мы смогли установить это только по косвенным признакам. Все перечисленное очень хорошо спрятано и защищено от внешнего воздействия. Даже мы не смогли установить места их хранения на первой линии жизни.

Изучение последствий предполагаемой деинициации Артура Бойцова с большой вероятностью позволяет предположить следующую картину:

— он потеряет способность перемещаться по времени, а значит, созданная им реальность на второй линии его жизни для него «схлопнется», как будто там он никогда не появлялся. Но все, что он смог перенести на первую линию жизни и спрятать — останется в его распоряжении, и всегда может быть им использовано,

— скорее всего он сохранит, только в очень ослабленном виде, способность к чтению мыслей других людей,

— возможно, он сохранит память о прожитом им на второй линии жизни, а также, при благоприятном стечении обстоятельств, знания и умения, полученные там,

— возможно, интеллектуальные способности его, если и пострадают, то незначительно,

— он сохранит, скорее всего, знание о существовании дароносцев и васидов,

— нам не удастся вернуть наш игломет и пусар васидов, находящиеся у него, поскольку это оружие очень хорошо спрятано и мы не знаем его местонахождение.

Полученная информация от нашего источника у васидов, говорит о том, что они наблюдают за Артуром Бойцовым и тщательно фиксируют его действия все время, после его первой инициации. Они ожидают от него каких-то поступков, которые не могут достоверно прогнозировать. Но и не позволят никому им воспрепятствовать — то есть, они как бы взяли его под свою защиту. Причины этого — нам не понятны. По нашему мнению, такое отношение к нему со стороны васидов, возникло после неудачной провокации, совершённой ими, и скорее всего, после контакта Артура Бойцова с Шадлом во время инцидента. Ведь после этого случая никаких контактов васидов с ним не замечено.

Можно добавить, что васиды очень рады нашему охлаждению отношений с Артуром Бойцовым и постараются его защитить всеми доступными им средствами в случае нашей «атаки» на него, а также постараются не допустить его физического устранения нами.

Что за этим стоит, почему так происходит — нам не известно!

Наши рекомендации следующие:

— прежде, чем провести неконтактную деинициацию Артура Бойцова, Совету необходимо тщательно проанализировать все последствия этого для организации дароносцев, а может быть отложить ее проведение, понаблюдать за Артуром Бойцовым и васидами, и, получив дополнительную информацию, новые факты, тщательно изучить их и только тогда принимать окончательное решение;

— поручить Эльзе переговорить с ним после деинициации. Прощупать, какие способности остались в его «арсенале». Предупредить о недопустимости распространения информации о нас и васидах, и контактов с ними;

— сообщить васидам о проведенной нами деинициации Артура Бойцова и нежелательности их контактов с ним в будущем. Иначе нами будут приняты адекватные меры защиты;

— продолжить наблюдение за Артуром Бойцовым, но не предпринимать никаких агрессивных действий против него без должных оснований;

— рассмотреть еще раз технологию принятия решения по инициации дароносцев, разработать и ввести в действие новую инструкцию, регламентирующую эти процессы.

Я закончил. Спасибо за внимание!

— Господа! Будут ли какие-нибудь вопросы к Паулю? …Пожалуйста, Инесса, задавайте свой вопрос, — произнесла Эльза.

— Пауль, а какие неприятности эксперты прогнозируют со стороны Артура Бойцова для нашей организации?

— Мы не прогнозируем каких-либо неприятностей от Артура Бойцова, поскольку нам известно, что, в принципе, он разделяет нашу концепцию развития цивилизации и недопустимость внешнего воздействия на нее без консенсуса всех заинтересованных сторон, — ответил Пауль.

— Будут ли еще вопросы? Не стесняйтесь. Сегодня мы рассматриваем весьма необычный случай, и он должен быть проанализирован всесторонне.

Мое же мнение — немедленно провести неконтактную деинициацию Артура Бойцова, поскольку мое неоднократное общение с ним показало его нежелание действовать во благо организации дароносцев. Он ставит свои моральные принципы выше задач и требований организации дароносцев, что недопустимо. Остальные предложения экспертов — утвердить!

Она помолчала, поочередно переводят взгляд с одного члена Совета на другого.

— Будут ли еще какие-нибудь вопросы и предложения? — продолжила ведение заседания Эльза, — если нет, то ставлю предложение экспертов с моими замечаниями на голосование!

— Эльза! А как же предложение совета экспертов о недопустимости непродуманных решений в нашем случае?

— Я высказала свое мнение! И ставлю вопрос на голосование!

Кто «ЗА»? Все! Решение принято единогласно.

 

Глава первая. Что делать?

1983/2003 год для Арта был определяющим. Все шло к тому, что дароносцы, не проявлявшие себя с 1970/1990 года, предпримут какую-нибудь гадость по отношению к нему. С этим Арт еще мог смириться, но семья, «Артхолдинг» не оставляли надежды спустить все на тормозах, не предприняв никаких мер по защите своих близких и доверившихся ему людей.

Васиды также никак себя не проявляли.

Оставшиеся у Арта игломет и пусар не внушали ему оптимизма по защите близких и бизнеса от нападения дароносцев и васидов. Тем более, ему было не известно, как производится деинициация, надо ли личное участие Арта в этом мероприятии или все произойдет без его присутствия. Зара об этом ничего не говорила, как никакой информации не содержалось и на белом кристалле, оставшемся у Арта после встречи с Эльзой.

Желания сбежать куда-нибудь далеко-далеко и спрятаться до поры до времени также не было. Это напоминало бы «страусиную политику» и также не могло обеспечить высокую надежность защиты, тем более, что Арт плохо представлял возможности как дароносцев, так и васидов по поиску людей и приведению в исполнение своих решений.

Таким образом, имеет место быть «уравнение со многими неизвестными», не подлежащее решению известными Арту методами.

Но все-таки кое-что Арт мог противопоставить как дароносцам, так и васидам.

«Во-первых, мое хорошее знание реалий на обеих линиях жизни. Дароносцы и васиды — такие же люди, только имеющие некоторые дополнительные способности. Они живут среди людей, подвластны законам, действующим в обществе, смертны и подвержены всем людским слабостям.

Во-вторых, противостояние с Шадлом показало, что игломет вполне способен защитить человека при условии, что он сможет им воспользоваться первым, и если не уничтожить противника, то вывести его на некоторое время из строя. Пусар же способен уничтожить противника полностью, разложив его на атомы и не оставив даже следа от его существования. Только надо проверить на практике, как он действует на живые организмы.

Не надо скидывать со счетов холодное и огнестрельное оружие, имеющееся у меня, которое способно принести немалый вред противнику, а также наличие серьезной службы безопасности, готовой защитить мою жизнь и жизнь моей семьи.

Но все это может быть использовано только в случае, если со мной не проведут деинициацию «на расстоянии», противопоставить которой я ничего не смогу.

Зара говорила, что через двадцать лет после первой инициации возможны только два пути: вторая инициация и деинициация. Но насколько она была «в теме»? Ведь могло быть и так, что ей не все известно в этом вопросе. Может быть, среди дароносцев и васидов имеются «изгои», не желающие следовать правилам их сообществ и ведущие собственную жизнь, не подчиняющуюся общим правилам? Каково отношение к ним со стороны дароносцев и васидов?

Если они есть, то надо попытаться с ними связаться и выяснить их «идеологию» и возможность оказать мне помощь, или хотя бы прояснить ситуацию! Но как узнать, что они существуют, и если они есть, как их найти? К сожалению, на белом кристалле никакой информации об этом нет.

Связываться с дароносцами и задавать им эти вопросы — глупо. Очень низка вероятность получить правдивые ответы, а вот насторожить их и спровоцировать негативную реакцию — вполне возможно. Так что этот путь отпадает.

Выяснить ситуацию у васидов, наверное, можно, тут есть пространство для маневра с обеих сторон. Но как узнать, будут ли васиды также правдивы, отвечая на мои вопросы? И что предпримут дароносцы, узнав о моих контактах с васидами? Не подпишу ли я в этом случае себе смертный приговор немедленно, после начала такого контакта? Наверняка у дароносцев и васидов имеются источники информации из противоположных лагерей!

Как же все-таки поступить? Оставшегося времени крайне мало, приближается двадцатилетний рубеж, за которым полная неизвестность.

Как я могу выйти на васидов, — размышлял Арт, — мой единственный контакт с ними состоялся в 1969 году в Вене, причем инициаторами встречи были они. Кроме Шадла я никого не видел, да и его — в обстоятельствах, не располагающих к дальнейшим контактам.

Эльза при второй встрече упомянула, что Управление васидов расположено в Австралии.

На первой линии жизни путь туда мне заказан, поскольку я не выездной, на второй — могу попробовать слетать туда на самолете, но как их там найти? Не представляю. Нет никаких зацепок, кроме их особых способностей: обладание гипнозом, умение подчинять людей своей воле и дар предвидения.

По большому счету, если дар предвидения у них так хорошо развит, то они должны предвидеть мое появление в Австралии и огромное желание с ними пообщаться, и сами выйти на контакт со мной. В то же время, я считаю, о моем существовании на второй линии жизни они ничего не знают и открывать эту тайну — не в моих интересах.

Выяснить, кто сейчас в Австралии самый известный гипнотизер — среди артистов или среди врачей? Вероятность попадания именно на васида в этом случае невелика, но и не равна нулю.

Умением подчинять своей воле других людей, на мой непросвещенный взгляд, должны обладать проповедники, мошенники и управленцы очень высокого уровня. Как среди этих категорий людей можно выделить васидов — не знаю».

Арт еще долго размышлял на эти темы, прокручивая различные варианты развития событий и его действия в ответ на них. К сожалению, этот «мозговой штурм» ни к чему определенному не привел, и он решил сделать небольшой перерыв, тем более, что времени, как он считал, хоть и мало, но в запасе еще оставалось.

5 июля 1983 года Арт решил переместиться на вторую линию жизни, чтобы еще раз проверить, все ли запланированное перемещено на первую линию жизни. Он, как обычно, встал напротив окна, произвел все необходимые манипуляции, но… никуда не перенесся! Лифт во времени не работал!

«Началось», — подумал Арт, как тут же телефонный звонок заставил его поднять трубку.

— Бойцов, — произнес он и почувствовал, как заныло сердце, сигнализируя о неприятностях, — я вас слушаю.

— Это Эльза, через три минуты я буду у Вас, — произнес женский старческий голос, и телефонную трубку положили.

Ровно через три минуты в дверь позвонили и Арт, поздоровавшись, проводил в гостиную Эльзу. Она очень постарела за время после встречи в начале 1970 года, превратилась в этакий «одуванчик» на тонких ножках, но взгляд, острый и пронзительный, не оставлял сомнений в силе, которой она обладала и которую могла применить в любую минуту.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — предложил Арт, указывая на кресло около журнального столика, — кофе или чай?

— Не стоит утруждаться, — заявила Эльза, — у нас с вами разговор короткий.

— Не говорите двусмысленности, — ответил Арт.

— Вы меня не так поняли, — улыбнулась Эльза, — я пришла проинформировать Вас о принятом на Совете дароносцев решении, затрагивающем Ваши интересы. Это любезность с нашей стороны, мы этого бы не стали делать, если бы были уверены, что Ваша деинициация прошла штатно. Однако это не так, и Вы, думаю, это знаете.

Она с интересом взглянула на Арта. Ее взгляд пронзал Арта насквозь и ему пришлось предпринять серьезные усилия, чтобы поставить защиту.

— Я только что узнал, что не могу перемещаться по времени, — сказал он, — больше мне ничего не известно.

— Не притворяйтесь, у Вас еще остались дополнительные способности после проведения деинициации и Вы это чувствуете!

— Не буду с Вами спорить, но я совершенно ничего не знаю об этом! — ответил Арт.

— Короче. Совет дароносцев принял решение о Вашей деинициации и произвел ее неконтактным способом. К сожалению, в свое время Зара допустила серьезные нарушения в технологии проведения первой инициации, и деинициация не прошла штатно. Мы это знаем, знаем также, что Вы готовились к такому развитию событий и отдаем должное Вашей интуиции. После деинициации Ваша вторая линия жизни «схлопнулась», ее просто для Вас не существует. Однако все, что Вы смогли перенести на первую линию жизни и что смогли здесь укрыть, где — мы не знаем, остается Вашим. Это — наш подарок Вам взамен на обещание лояльности. Вы не должны никому говорить о существовании дароносцев и васидов. Вы не должны иметь никаких контактов с васидами. Вы должны оставаться лояльными к нам при любом развитии событий в мире. Иначе — мы все отберем, а Вас — уничтожим!

«Это Вы очень «погорячились», — подумал Арт, глядя на Эльзу, — я уверен, что если бы Вы могли, то камня на камне от меня не оставили!»

— Я буду соблюдать лояльность к органицации дароносцев всегда, поскольку я очень Вам благодарен за активацию моих скрытых способностей, которые так помогли мне в жизни. Я не буду самостоятельно контактировать с васидами, однако, если они сами выйдут на контакт со мной, может быть я поставлю Вас об этом в известность, если буду знать телефон для связи с Вами. Единственная просьба — все, что бы между нами не происходило, не должно касаться моей семьи, поскольку она не посвящена в наши взаимоотношения и не имеет никакого к ним касательства.

— Мы будем соблюдать достигнутые договоренности, — проговорила Эльза, — телефон и пароль для связи с нами остается прежний. По своей инициативе мы Вас беспокоить не будем. «Давайте жить дружно»! — улыбнулась она.

Закрыв за Эльзой дверь, Арт глубоко задумался.

«Вот и закончился важный период в моей жизни, и закончился не очень плохо! Надо провести ревизию своих способностей и возможностей, а также созданных запасов из будущего. А затем хорошо подумать, как их использовать на благо многострадальной России. Как смягчить период преобразований в стране, не допустить проявления его самых отвратительных сторон».

Зная, что ожидает Россию в ближайшие двадцать лет, и хорошо представляя себе главных действующих лиц на политической арене будущего, их сильные и слабые стороны, а также созревшее в народе требование перемен, Арт чувствовал в себе силы вступить в бой, а может быть, и возглавить движение за возрождение России.

«Делай, как должно и пусть будет, как будет!», — решил он.

 

Глава вторая. Инвентаризация

Арт очень не любил неопределенность. И когда она закончилась с приходом Эльзы, он вздохнул с облегчением. Теперь у него не будет этого сводящегося с ума «раздвоения личности» между двумя линиями жизни, необходимости еженедельно переключаться с одного вида деятельности на другой, нести бремя ответственности за развитие и процветание «Артхолдинга», ежедневно командовать тысячами людей и решать стратегические и тактические производственные задачи.

Но «покой нам только снится», так и Арт, избавившись от тяжкого груза одних проблем, тут же стал примериваться к решению других, еще более ответственных и глобальных.

Любой полководец, планирующий наступательную операцию, должен четко представлять ресурсы, которыми он располагает, а также противника и его возможности к сопротивлению.

Арт всю жизнь проповедовал системный подход к решению сложных задач, одним из краеугольных камней которого является четкое представление любого объекта как системы, состоящей из совокупности взаимосвязанных элементов, одним из которых и являются наличные ресурсы.

Инвентаризацией собственных ресурсов Арт и собирался незамедлительно заняться.

«Какими же дополнительными способностями я продолжаю обладать после проведенной со мной деинициации?» — задался он вопросом, и немедленно приступил к самотестированию.

«Во-первых, сохранил ли я способность к чтению мыслей других людей?» — спросил он сам себя и вышел на улицу прогуляться до ботанического сада, по пути включив мыслечтение. К его большому сожалению, эта способность резко ослабла. Только на расстоянии не более трех метров, причем с очень большими усилиями, он мог читать мысли людей, идущих ему навстречу. Выявилось также еще одно ограничение — мысли мужчин читались значительно легче, чем мысли женщин.

«На улице действует слишком много отвлекающих факторов, не позволяющих сосредоточиться до нужного уровня. В помещении при разговоре один на один будет полегче», — решил Арт, вернувшись домой.

«Во-вторых, в каком состоянии мои интеллектуальные способности?» — задался вопросом Арт, и принялся за их исследование. Он сел за стол, положил перед собой лист бумаги и попытался вспомнить основные положения и выводы своей докторской диссертации, после защиты которой прошло более десяти лет. Без особого труда ему это удалось сделать.

Затем Арт взял, не глядя, из стопки лежащих на столе книг одну, раскрыл ее в середине и прочитал текст на ее развороте. Потом записал на листе бумаги все, что смог запомнить из прочитанного, и сравнил его с оригиналом. Совпадение было полным!

Арт достал из сейфа ноутбук, переправленный из будущего, и запустил на нем программу для определения IQ- коэффициента интеллекта. Протестировав себя, определил свой IQ — он оказался равным 157, на уровне прошлых проверок.

«Мой интеллект не изменился», — сделал вывод Арт.

«В-третьих, я помню, что перед телефонным звонком Эльзы у меня появилось особое чувство в виде тревожного ожидания, которое ранее всегда предупреждало меня о грядущих неприятностях. Значит, я его не потерял!»

«Ну что ж, в целом, кроме потери способности перемещения по времени и значительном ослаблении способности к чтению мыслей, я ничего не потерял! Это очень значимый мой личный ресурс», — решил Арт.

«Теперь освежим в памяти наличные денежные ресурсы. В сейфе у меня хранится два миллиона рублей, пять миллионов марок и столько же долларов. У тещи дома около десяти миллионов рублей.

Спрятано на даче у тещи более пяти миллиардов рублей, на моей даче в Майори — еще около десяти миллиардов, да по пятьдесят миллионов марок и долларов.

Все деньги скомпонованы и разложены по годам выпуска. Откинем те, которые выпущены после 1983 года, оставшиеся — более 25 % запасенных, вполне пригодны для использования сейчас, так как не имеют двойников.

Стоимость драгоценностей считать не буду, их не менее, чем на пятьдесят миллионов долларов. Произведений искусства — во всех квартирах и дачах — на не меньшую сумму.

К сожалению, на счетах в Дойче банке остались значительные суммы, как мои личные, так и «Артхолдинга», а также часть драгоценностей в ячейках банка, средства на номерных счетах и счетах на предъявителя. Все это безвозвратно потеряно. А также моя недвижимость в Германии. Ну, ничего страшного. Не зря же в песне поется: «Что-то теряем, что-то находим…»

«Из средств оргтехники имеются в наличие: сканеры, копиры, факсы, принтеры, шредеры, цифровые телефонные аппараты, ноутбуки, плоские мониторы, источники БП. Множество запасных частей и расходных материалов, включая лазерные диски и флешки. Все это богатство рассредоточено по квартирам и дачам и хорошо спрятано. Новейшее программное обеспечение, гигабайты информации по всем отраслям науки и техники, скаченные из Интернета, и сканированные технические и научные журналы и книги — все также на дисках и флешках. Также новейшая радиоаппаратура, включая миниатюрные переговорные устройства, мобильные телефоны, радиостанции, зарядные устройства, несколько плоских телевизоров и т. д. Этих запасов должно хватить на 15–20 лет, как раз до их появления в свободной продаже».

«Оружие: игломет — всегда при мне, пусар — спрятан на даче в Майори, три пистолета, каждый с пятью обоймами — спрятаны на даче у тещи».

«Недвижимость: квартира на Попова, квартира тещи, моя дача в Майори и дача тещи на Заливе. Ну, сюда же приплюсуем мой ВАЗ 2103».

«Теперь дела домашние: Аня на сносях, сейчас лежит в больнице на сохранении. Даст Бог, в конце июля родит мне сына. Дочь Надежда двенадцати лет, с бабушкой на даче под Ленинградом. Жаль тестя, уже два года как нет с нами — похоронили в 1981 году. Теща — в этом году отпразднует свое пятидесяти пятилетие, собирается пойти сразу на пенсию — с внуками нянчиться. Аня — не успела до родов защитить докторскую, теперь только года через два, не раньше. Мне в этом году исполнится тридцать восемь лет, тьфу-тьфу через левое плечо, пока здоровье ни разу не подводило, спортом продолжаю заниматься по-прежнему регулярно».

Закончив подбивать итоги «накопленного тяжким трудом», Арт задумался над тем, кого из хорошо знакомых людей по второй линии жизни он мог бы привлечь для решения предстоящих задач.

«Дарья Николаевна из ЛФЭИ, хоть я с ней на первой линии жизни не знаком, но без ее знаний и поддержки мне не обойтись.

Михаил, он еще студент юрфака Университета, но привлечь его к моим делам в будущем, необходимо.

Юрий Максимович — тренер из «Спартака; надо с ним побыстрее познакомиться, это достойный человек, привлечь его к моим делам надо будет обязательно.

Эдуард Васильевич — контрразведчик из КГБ Ленинграда. С ним мы уже пересекались несколько раз, но близко не знакомы. Надежный, честный человек, я ему всегда смогу доверять. Надо с ним поближе познакомиться.

Ну, если подумать хорошо, то практически все, с кем я сотрудничал в «Артхолдинге» — люди достойные, ответственные, проверенные в непростые времена 1990-2000-х годов, на них можно положиться.

Всех надо иметь в виду».

«Сейчас середина 1983 года, — размышлял Арт, — Что же нас ожидает в ближайшие два года? Зимой следующего года похоронят Андропова, к власти придет Черненко, которого в марте 1985 года в связи со смертью, сменит Горбачев. Еще год пройдет, пока он не утвердится во власти. До этих пор в политику соваться нет смысла, а вот занять какой-нибудь пост в Академии наук, связанный с ее финансированием, распределением бюджетных денег, определением перспективных направлений развития науки — непременно надо.

Если раньше я отказывался от переезда на работу в Москву, боясь потерять точку перехода в будущее и обратно, то теперь меня ничто не держит в Ленинграде. Надо форсировать этот переезд, поскольку Москва — центр, в котором и будут развиваться основные события ближайших лет, и если я хочу принять в них активное участие, то надо поторопить решение этого вопроса. Тем более, что совсем недавно я получил письмо Председателя ГКНТ с предложением возглавить Институт системных исследований, входящий в структуру ГКНТ.

Всех более — менее значимых политических деятелей, находящихся сейчас у власти, и тех, кто в недалеком будущем окажется в руководстве страной, я знаю, к сожалению, только понаслышке, лично с ними не сталкивался. Надо «прокачать» имеющиеся у меня материалы и составить на каждого досье. Времени для этого достаточно», — отметил Арт.

«И, последнее, переехав в Москву, я окажусь среди людей, с которыми ранее не работал, деловые качества которых мне неизвестны, что можно ожидать от них в той или иной ситуации — неясно. Это очень осложнит мое положение, по крайней мере, в первый год пребывания в Москве в должности директора института. Ну, сколько я могу взять с собой единомышленников из Ленинграда? Несколько человек, не больше. Ведь им надо предоставить квартиры, должности, да и захотят ли они переезжать в Москву из Ленинграда — все люди не молодые, обремененные детьми, внуками, знакомыми, налаженными связями… Думаю, это будет самая главная проблема, которую мне предстоит решить в ближайшее время».

Арт просидел с этими мыслями пол ночи, подготовил черновик письма в Москву с согласием возглавить институт, продумал перечень сослуживцев, кому будет предложено перебраться с ним на новое место работы, и стал готовиться к срочной поездке в Москву для встречи с Председателем ГКНТ для решения организационных вопросов.

На следующий день утром он съездил на место расположения своей усадьбы в Удельной. Огромный квартал типовых пяти — семи этажных домов открылся его взору. Тут он окончательно осознал, что живет в новой реальности и возврата к старому не будет.

 

Глава третья. Первые неожиданности

На третий день после посещения Эльзы, поздно вечером, в квартире Арта раздался телефонный звонок — звонили с телефонной станции с сообщением о международном звонке из Мельбурна. Арт очень удивился, но согласился переговорить с абонентом. Женский голос на английском языке сообщил, что с ним хочет переговорить господин Сайрус Вонг — ректор Мельбурнского университета Монаш.

— Здравствуйте, господин Бойцов! — раздался в трубке старческий голос, — мое имя Сайрус Вонг, я ректор университета Монаш из Мельбурна. Извините за поздний звонок, но мы живем на 10 часов раньше, чем Вы, и у нас сейчас начало десятого утра. Нам известны Ваши работы по системному анализу, и ведущие научные работники нашего инженерного факультета и факультета информационных технологий замучили меня просьбами устроить им семинар по этим вопросам именно с Вами, так как их научные интересы пересекаются с теми областями науки, в которых Вы являетесь признанным авторитетом. Я знаю, что Вам невозможно лично приехать в Мельбурн, поэтому я прошу Вашего согласия на приезд в Ваш электротехнический институт на Вашу кафедру трех наших ученых на 5–7 дней для обсуждения ряда научных проблем, интересных для обеих сторон. Прежде, чем обращаться с этой просьбой по официальным каналам, я хочу заручиться Вашим согласием. Обещаю, что все Ваши временнЫе затраты будут компенсированы в полном объеме.

— Здравствуйте, господин Вонг! Для меня Ваш звонок действительно весьма неожиданный. Обстоятельства складываются таким образом, что осенью я переезжаю в Москву и возглавлю один из институтов ГКНТ Академии наук и, соответственно, сейчас очень занят. Поэтому, если и проводить семинар, то в Ленинграде в электротехническом институте и только в ближайшее время. Кроме того, летом все наши ученые отдыхают, да и я собрался на отдых в августе. Лично я ничего не имею против семинара, и, если Вы договоритесь с руководством электротехнического института, то с удовольствием приму в нем участие. Но должен заметить, что до августа осталось три недели, а ведь Вам надо получить визы и преодолеть еще ряд формальностей для проведения семинара! Если все пройдет успешно, то буду рад видеть Ваших ученых в Ленинграде.

— Спасибо, господин Бойцов! Я немедленно займусь решением всех организационных вопросов. До свидания!

— До свидания, господин Вонг!

«Что бы это значило, — размышлял Арт, положив трубку телефона на рычаги, — неужели «привет» от васидов? Если это так, то они знают о моей деинициации и разрыве с дароносцами, и хотят «сыграть свою игру»? Очень интересно, но как это все не вовремя! У меня совершенно нет времени, да и желания ввязываться в какие-либо авантюры. Да и обещание, которое я дал Эльзе — не вступать ни в какие отношения по собственной инициативе с васидами! А, может быть, это не васиды и я зря паникую? Не буду дергаться, если австралийцы все-таки приедут, и окажутся васидами, тогда и буду решать, что делать!»

На следующий день утром Арт связался с ректором электротехнического института и рассказал ему о звонке из Австралии. Они обсудили ситуацию с приездом ученых из Мельбурна, причем Арт уточнил, что все деньги за проведение семинара будут переведены на валютный счет института на приобретение научного оборудования. Удовлетворенный этим решением Арта ректор сказал, что он не против проведения семинара и постарается его организовать в кратчайшие сроки. Они рассмотрели вопросы размещения гостей, привлечения для участия в семинаре советских ученых и необходимости поставить в известность о планируемом семинаре представителей Большого дома с Литейного. (Конечно, и о звонке и предстоящем семинаре там все знали, но правила обязывали!).

Решение всех этих вопросов взял на себя ректор, но действовать он собирался только после получения информации из Мельбурна, чтобы не оказаться в смешном положении, если предложение о проведении семинара — глупая шутка. Договорились также о немедленном информировании друг друга при получении новой информации.

В середине дня Арту позвонил ректор и сообщил ему о только что состоявшемся телефонном разговоре с Сайрусом Вонгом. Тот подтвердил желание провести семинар в электротехническом институте в Ленинграде через две недели, которые ему необходимы для организации поездки своих сотрудников. Также им была озвучена сумма в долларах, которую университет Монаш перечислит на счет института — десять тысяч. Телеграфом была передана и предлагаемая австралийской стороной программа семинара, которую ректор через секретаря отправил Арту.

О тематике предстоящего семинара были оповещены ученые, чьи научные интересы совпадали с его содержанием. Всего предполагалось участие восьми человек с советской стороны и троих — с австралийской.

Две недели пролетели как два дня! Столько произошло событий за это время, что Арт потом только удивлялся их разнообразию.

Главное — он стал отцом! Мальчик родился довольно крупным — рост 52 см., вес — 3,5 кг. Аню с сыном он перевез домой на четвертый день после родов. Тут же появилась бабушка, которая настояла, чтобы дочь с внуком на первое время переехали в ее квартиру. Там женским коллективом (бабушка, мать и сестра) они лучше сумеют позаботиться о младенце.

Честно говора, Арт и не возражал против такого решения — времени до начала семинара было мало, а подготовиться хотелось получше — не часто проходилось ему встречаться с зарубежными коллегами!

Ежедневно он приезжал проведать сына, жену и дочь. Они, узнав о предстоящем осенью переезде в Москву, отреагировали однозначно — а зачем это надо? Надежда не хотела оставлять подруг и любимую школу, Аня беспокоилась о маленьком — переезжать с таким малышом в другой город на неустроенное место, по ее словам — было полным безумием. Теща, представившаяся, что останется одна в трехкомнатной квартире, и будет видеть дочь и внуков только от случая к случаю, развила бурную деятельность, отговаривая Арта от переезда и смены работы. В конце концов решили, что Арт пока поедет один, устроится там, поживет, а потом видно будет. Единственным условием, которое ему поставила Аня, был приезд домой в Ленинград на субботу и воскресенье каждую неделю.

— Две ночи в поезде? Какая ерунда! Если впереди встреча с любимой женой и детьми!

Не забывал он и о составлении досье на политических деятелей перестроечного и постперестроечного будущего России, а также бизнесменов, военных и ученых, оказавших существенное влияние на развитие ситуации в СССР и новой России. Арт решил, что период с 1986 по 2000 год позволит отследить все значимые фигуры того времени. Больше всего он жалел, что эту работу не проделал еще на второй линии жизни, поскольку ежедневное сидение за ноутбуком по три — четыре часа в день, скачивание информации, ее обработка за прошедшие две недели уже порядком надоело.

Семинар открылся, как и планировалось, 23 июля в зале заседаний Ученого совета электротехнического института в десять часов утра. Семинар открыл краткой вступительной речью проректор по науке, который быстренько передал управление им Арту и покинул зал.

Австралийцев было трое: два профессора и аспирант. С советской стороны — ученые Ленинграда из университета, политеха и электротехнического института и по одному человеку из Москвы и Новосибирска.

Семинар проходил в свободной и непринужденной обстановке. Все участники расположились за круглым столом, разговаривали на английском языке, заявленной тематике семинара строго не придерживались, обсуждая выявленные в ходе семинара интересные вопросы больше запланированного времени. Ежедневно было два утренних заседания по два академических часа с получасовым перерывом на чай, затем обед и еще одно вечернее заседание. После этого для гостей предлагалась скромная культурная программа, подготовленная принимающей стороной.

Арт, в процессе общения с австралийцами, определил, что это настоящие специалисты, хорошо разбирающиеся в обсуждаемых вопросах, интересующиеся новыми направлениями исследований, проводимыми Артом на своей кафедре в институте. Общение с ними было взаимно полезным, позволяющим определить зарубежный уровень развития науки в этом направлении, поскольку австралийские ученые часто посещали аналогичные семинары, проводимые в Европе и Америке.

Общение на неформальные темы в перерывах заседаний не давали Арту повода заподозрить их в чем-либо предосудительном. Даже сотрудник Большого дома с Литейного, «замаскированный» под одного из обслуживавшего семинар представителей кафедры, поприсутствовав на трех первых заседаниях семинара, на остальных больше не появлялся, ограничившись просьбой сообщать о всех неординарных обстоятельствах, если такие произойдут, ему по телефону.

Неформальное общение заключалось в рассказах об отдыхе, семье и увлечениях присутствующих.

В предпоследний день семинара, в перерыве между первыми и вторыми парами, разговорившись с профессором из Австралии Сержем Мидлтоном об увлечении последнего поиском подводных сокровищ с помощью дайвинга, Арт, неожиданно для себя, услышал раздавшийся в его голове голос. Он попросил его не подавать вида, поставить блок чтению мыслей и выслушать важное для Арта сообщение. Арт тут же выполнил предложенное и, глядя на Сержа, кивнул головой. Тот все понял и начал ему транслировать следующее сообщение:

— Я — представитель организации васидов. Наша организация немедленно организовала нашу встречу, когда Эльза сообщила о деинициации. После Вашей встречи с Шадлом, нам стало известно, что Вы также обладаете частью необычных способностей, присущих васидам, в частности, способностью к управлению людьми и даром предвидения, правда, в зачаточном состоянии. Чтобы разбудить эти способности, необходимо пройти инициацию у наших специалистов. Одним из них я и являюсь. Нам известно, что Вы отказались участвовать в боевой организации дароносцев по моральным мотивам. Также нам известно, что Вы разделяете концепцию дароносцев о невмешательстве в исторический процесс с целью его корректировки. К сожалению, Вы имеете односторонний взгляд на эту проблему, который проповедуют дароносцы. Но не это главное! Вы — единственный человек, выявленный нами, имеющий необычные способности, присущие как дароносцам, так и нам! К нашему огромному сожалению, дароносцы этого не поняли и под воздействием авторитета их предводителя — Эльзы, деинициировали Вас! Однако, у Вас остались некоторые способности, присущие дароносцам, и, если Вы согласитесь, мы Вас инициируем и Вы в полной мере получите дополнительно способности васидов. При этом мы не будем ставить Вам какие-либо приоритеты по отношению к нам. Вы достаточно умный и образованный человек, чтобы разумно воспользоваться предоставленными Вам возможностями. Между прочим, Ваша дочь — дароносец, а Ваш сын — васид! Может быть, Вам удастся прекратить наше вековое противостояние и организовать наше совместное с дароносцами служение на благо человечеству!

От полученной информации Арт «выпал в осадок». Он молча смотрел на Мидлтона и «переваривал» его сообщение. В голове Арта роилось множество вопросов, которые он хотел бы задать Сержу для прояснения ситуации, но как это сделать незаметно для наблюдателей, в наличии которых он не сомневался, Арт не знал.

Он был уверен, что находится под пристальным вниманием со стороны дароносцев, и не хотел дать им ни малейшего повода для агрессии против него и его семьи.

Арт взял лист бумаги и стал рисовать на нем схему последнего погружения Сержа к затопленной у берегов Кипра каравелле с сокровищами венецианцев, о котором только что рассказывал Мидлтон, вслух обсуждая нарисованное, и одновременно начертав фразу: «У меня вопросы! Где, когда и как?», после чего заштриховал ее и посмотрел на Сержа.

— Я все продумаю и сообщу позднее. Нас «пасут» со всех сторон. Не снимайте блок защиты от чтения мыслей. «Домашние заготовки» сейчас применить не могу — слишком плотное прикрытие. Сегодня вечером в опере, куда Вы нас пригласили, или завтра утром на семинаре я дам ответ, будьте бдительны, — услышал Арт мысли Сержа.

Перерыв закончился, и все участники семинара продолжили обсуждение заявленной темы.

Вечером Арт отправился вместе с гостями на оперу в Мариининский театр — они давали последнее представление перед гастролями во Франции. Во время встречи с гостями Арт взглянул на Сайруса Мидлтона — тот отрицательно покачал головой. У Арта было не такое настроение, чтобы слушать оперу. Он, сославшись на плохое самочувствие, отправился домой — дел было «невпроворот».

На следующий день по окончании семинара Сайрус Мидлтон выступил с благодарственной речью от имени австралийцев за отлично организованный и проведенный семинар и передал Арту благодарственное письмо от Университета Монаш с приглашением участникам семинара посетить его в любое удобное для них время. При этом он поднял его высоко над головой и показал всем присутствующим напечатанный там текст с подписью ректора университета Сайруса Вонга. Мысленно сообщил Арту, что на оборотной стороне письма имеется текст, который можно прочитать в течение двенадцати часов, подержав письмо над паром, после чего текст безвозвратно исчезнет.

Арт с благодарностью принял письмо и спрятал его в свою папку с бумагами, сказав, что он сегодня же передаст письмо в ректорат.

После прощального фуршета в буфете института австралийцы на предоставленном ректором автомобиле отправились в аэропорт «Пулково 2» на рейс в Париж, откуда был прямой самолет до Мельбурна.

Арт, проводив гостей, зашел на кафедру и попросил секретаря приготовить стакан очень горячего чая, после чего, подержав письмо над паром, сфотографировал появившийся текст миниатюрным цифровым фотоаппаратом, перенесенным из 2003 года. Когда текст письма исчез, Арт прошел в ректорат и оставил письмо в приемной у секретаря для передачи его ректору.

Добравшись до дома, Арт просмотрел текст сообщения. Он гласил:

«Васид Водопьянов Сергей Васильевич, сотрудник Управления кадров АН, ключевая фраза: «Поезд на Новгород».

Теперь ему надо было хорошо подумать, как быть дальше.

 

Глава четвертая. В Москву — разгонять тоску

Вот и наступил сентябрь.

В августе, будучи в отпуске, Арт все время уделял семье. Только ненадолго он отлучился на свою дачу в Майори, где убедился в сохранности «захоронок» со второй линии жизни.

Еще в июле, получив ответ на свое согласие возглавить НИИ, он поставил ректора электротехнического института в известность о своем предполагаемом назначении директором одного из НИИ при Академии наук и переезде в Москву, но, по его просьбе, пока отсутствует официальное решение о назначении Арта на эту должность, не афишировал эту новость. Кроме того, ректор попросил Арта подумать и остаться в должности завкафедрой в электротехническом институте, тем более что законодательство это разрешало.

А сейчас он ехал в Москву на утверждение в должности директора НИИ системных исследований при АН СССР.

В двухместном купе СВ, кроме него, находился мужчина возрастом «под пятьдесят» со «Светланы», который направлялся в Зеленоград по производственным делам своего КБ.

Когда они познакомились, оказалось, что Рафаил Аронович наслышан об Арте от своей родственницы, работающей в электротехническом институте секретарем на соседней кафедре. Более того, их научные интересы, связанные с разработкой однокристальных процессоров специального назначения совпадали и, если бы не вошедшее в кровь советских людей ожидание подвоха со стороны собеседника (враг не дремлет!), обязательно подискутировали бы на эту тему. Но оказалось, что Рафаил Аронович не только ученый и хороший инженер, но еще и поэт, что он, под рюмку хорошего коньяка и продемонстрировал, прочитав одно из своих стихотворений:

(По лесной тропинке узкой: стихотворения, 1972–1993. Рафаил Лашевский).

Под стук колес и хорошую беседу попутчики только около Чудово легли спать. Стук в дверь проводника поднял их с постелей без десяти минут семь утра, когда поезд проезжал невдалеке от телевизионной башни в Москве.

Арт, находящийся в постоянном напряжении последние несколько недель, только сейчас почувствовал, что немного расслабился и сумел отдохнуть, пообщавшись с попутчиком.

Выйдя на перрон, Арт и Рафаил Аронович тепло попрощались и разошлись по своим делам, чтобы уже больше никогда не увидеться.

По приезде в Москву, Арт сразу направился в гостиницу, где ему был забронирован одноместный номер. Приведя себя в порядок, он позвонил в приемную Председателя ГКНТ и уточнил, не изменилось ли время встречи. Все осталось без изменений, в двенадцать часов дня его ожидали.

Ровно без пяти минут двенадцать Арт вошел в приемную Председателя ГКНТ, а в двенадцать его пригласили в кабинет.

За столом, стоящем в левом углу кабинета, сидел сухощавый, приятного вида мужчина, который на звук открывающейся двери встал, вышел из-за стола и поздоровался с Артом, крепко пожав ему руку. Друг друга они знали давно, неоднократно встречались на различных заседаниях и конференциях, а вот так встретились впервые. Профессиональные и личностные качества Арта у его визави не вызывали никаких сомнений, но молодость и свойственная ей некоторая самонадеянность, заставляли еще раз лично проговорить цели, задачи, ответственность и права вновь назначаемого директора ведущего НИИ комитета, фактически исполняющего роль заместителя Председателя комитета.

После продолжительной беседы, приказ о назначении был подписан и тут же через секретаря, передан в Управление кадров. Утверждение в должности директора НИИ на заседании Совета Министров не вызывало сомнения, так как было согласовано на всех уровнях.

Получив «добро» на привлечение к работе в институте пяти близких соратников из Ленинграда, Арт, по указанию Председателя, направился в ХОЗУ ГКНТ для решения жилищно-бытовых вопросов привлекаемых сотрудников, да и своих личных.

Рассмотрев предложения ХОЗУ, Арт выбрал для осмотра пятикомнатную квартиру на проспекте Вернадского, недалеко от метро «Университет». Получив ключи от квартиры, он на автомашине, выделенной ему как директору НИИ, отправился ее осматривать.

Квартира располагалась на седьмом этаже девятиэтажного дома, окна двух комнат выходили на проспект Вернадского, а остальных — во двор.

Квартира Арту понравилась. Небольшой косметический ремонт, конечно, не помешает, но и так жить можно.

Следующим по плану было посещение Управления кадров ГКНТ для ознакомления с личными делами сотрудников НИИ.

После разговора с начальником управления, который поздравил Арта с вступлением в должность, его провели в отдельный кабинет, принесли целую стопку папок с личными делами и сообщили, что по всем вопросам он может обращаться к начальнику отдела персонала Сергею Васильевичу Водопьянову, и записали его внутренний телефон.

«И куда смотрят наши доблестные чекисты! В святую святых — отдел кадров ГКНТ, полном самой секретной информации, проникли «васиды»! — похихикал про себя Арт.

Арт добросовестно просидел над документами до конца рабочего дня, потом позвонил Сергею Васильевичу и сказал, что на сегодня он с делами закончил. Попросил забрать документы, но далеко их не убирать, поскольку завтра он продолжит с ними работать.

Через несколько минут в комнату к Артуру зашел пожилой мужчина с неприметной внешностью, забрал документы и предложил завтра зайти к нему в комнату номер 23 за документами, так как он уберет их в свой сейф, а не будет сдавать на хранение в секретную часть Управления.

На следующий день Арт зашел в кабинет к Сергею Васильевичу, поздоровался и попросил выдать документы из сейфа.

Получив их, он поинтересовался, не знает ли Сергей Васильевич случайно, в какое время отправляется «поезд на Новгород»? Удовлетворенно кивнув, тот ответил, что совершенно случайно знает:

— В 21 час 40 минут.

После этого Сергей Васильевич сказал, что в его кабинете можно говорить совершенно спокойно: «прослушка» отсутствует.

Арт попросил сообщить ему все, что известно по интересующему его вопросу.

— Во время акции против Вас в Вене, Шадл выяснил, что Вы — не инициированый васид. Учитывая, что Вы также дароносец, прошедший первую инициацию, за Вами было установлено наблюдение, которое позволило проследить всю Вашу деятельность до текущего момента. Когда мы были проинформированы Эльзой про Вашу деинициацию и установили, что Вы при этом не потеряли часть способностей, присущих дароносцам, было решено связаться с Вами и предложить пройти инициацию как васиду.

При рождении у Вас дочери, мы проверили ее и выяснили, что она не инициированный дароносец. В организации дароносцев об этом не знают. При рождении Вашего сына, мы выяснили, что он — не инициированный васид. С таким случаем мы сталкиваемся впервые. Всесторонне обсудив собранную о Вас и Вашей семье информацию, мы, совместно с Шадлом, приняли решение помогать Вам в желании изменить ход истории в России, хотя и не знаем, что нас ждет в ближайшие двадцать лет. Но уже то, что этим решили заняться Вы говорит, что ничего хорошего и Россию и Землю в целом в эти годы не ожидает, поскольку Вы их уже прожили и знаете, что будет, однако приняли решение провести изменение реальности. Очень жалко, что дароносцы поторопились и деинициировали Вас, но те дополнительные способности, которые Вы получите от нас и те, которыми владеете сейчас, позволят Вам действовать более успешно, тем более, что можете рассчитывать на нашу поддержку.

Нам известно о содержании Вашего разговора с Эльзой после деинициации. Можете не волноваться, мы имеем рычаги воздействия на дароносцев и сделаем им такие предложения, от которых они не смогут отказаться. Тем более, что в отношении Вас они решили ничего не предпринимать, а только наблюдать за Вашей деятельностью.

Вас и семью мы берем под свою защиту, о чем проинформируем дароносцев, — сказал Водопьянов.

Немного помолчав, он продолжил:

— Вы согласны пройти инициацию? Пройдя ее, Вы сможете, как минимум, обладать гипнозом, способностью подчинять людей своей воле и получите дар предвидения. У нас не существует второй инициации и деинициации. Однажды приобретенный дар остается с человеком до конца его жизни. Решайтесь! Я могу провести эту процедуру немедленно, она займет не более часа.

— Если я пройду процедуру инициации, Вы не станете требовать от меня обязательного вхождения в Вашу организацию, подчинения ее законам и правилам? — спросил Арт.

— Нет. Вы — свободны в своих действиях, с нами их согласовывать не надо. В случае необходимости можете обратиться к нам за помощью, и она Вам будет оказана. Мы не будем ревизовать Ваши действия, так как априори считаем их направленными на благо землян. Решайтесь!

— Я согласен. Проводите инициацию! — сказал Арт.

Через час Арт прошел в выделенный ему кабинет со стопкой личных дел своих сотрудников и продолжил их изучение. Инициация, по словам Сергея Васильевича, прошла успешно. В течение семи дней организм адаптируется, и вновь полученные способности проявятся у него в полной мере. А пока Арт получил синий кристалл с информацией о васидах, их мировоззрением и с обучающими программами по использованию новых способностей.

В новой квартире Арт решил в первую очередь оборудовать две комнаты: кабинет и спальню, а также кухню. Он поехал в мебельный магазин и, хорошо представляя ситуацию в целом, подошел к амбалу — грузчику.

— Командир, есть дело. Нужны клевые гарнитуры в спальню и кабинет и кухонный набор! Две цены сверху!

— Две с половиной!

— Две с четвертью!

— Договорились! Пошли в подсобку, выберешь, что понравится, только вчера был привоз из ГДР и Румынии.

Выбрав очень приличные гарнитуры и расплатившись, Арт договорился о доставке и сборке гарнитуров на завтра, после чего направился в следующий магазин, где таким же образом приобрел постельные принадлежности и белье. В магазине бытовой техники он купил холодильник «Минск», пару торшеров, люстры, лампочки, электроплиту на четыре установочных места, электровытяжку, электрочайник и кофеварку. Там же договорился о доставке и подключении электрооборудования частным образом.

Другими способами приобрести хоть что-нибудь приличное в то время было невозможно. Наверное, воспользовавшись своим положением, можно было через ХОЗУ решить эти вопросы, но в этом случае Арт оказался бы «обязан» его начальнику, чего ему категорически не хотелось. Деньги были и экономить их не имело смысла.

Закончив изучение личных дел своих сотрудников, Арт по одному начал приглашать их на собеседование, пытаясь и в разговоре и с помощью чтения мыслей разобраться, что они собой представляют.

В первую очередь он переговорил со специалистами, возглавляющими ведущие отделы и направления НИИ, затем — со старшими научными сотрудниками, и так постепенно, познакомился со всеми работниками, включая технический персонал. В целом, впечатление осталось хорошее, хотя было несколько человек, явно негативно к нему настроенных. Арт взял их на заметку и решил впоследствии разобраться в причинах этого.

Посетив еще раз Председателя ГКНТ и поставив того в известность, что дела приняты, и он готов приступить к работе, Арт на несколько дней вернулся в Ленинград для сдачи дел по прежнему месту работы.

 

Глава пятая. Всем сестрам — по серьгам

Наступило время разобраться со своими новыми способностями. Обещанные семь дней прошли, но Арт ничего нового не ощущал.

«Придется на первых порах воспользоваться инструкцией с синего кристалла»- подумал он и вставил кристалл в считыватель.

Сразу после включения кристалла Арт расположился в глубоком кресле у себя на Попова в Ленинграде. Перед ним на журнальном столике стоял считыватель с синим кристаллом, глаза Арта были закрыты, а голова уже «лопалась» от вновь полученной информации.

Сначала Арт познакомился с представлениями васидов об устройстве мира. Они ни в чем принципиально не отличались от известного ему ранее из белого кристалла дароносцев, только упор делался на подтверждение правильности подхода именно васидов к развитию цивилизаций на Земле с приведением различных конкретных примеров этого из их истории. Арт и хотел бы пропустить этот раздел, но работа синего кристалла была запрограммирована таким образом, что последовательность подачи им информации извне не регулировалась. Пришлось набраться терпения и «впитывать» подряд все, что транслировалось с кристалла.

Арт попробовал поставить мыслеблок, как он это делал, когда не хотел, чтобы кто-то «копался» у него в голове. Стало значительно легче, он мог уже фильтровать поступающую информацию, отсеивая ему не нужную, но скорость подачи ее он не мог регулировать.

Наконец начались обучающие программы.

Первый раздел был посвящен тренировке способностей к гипнозу. Сначала давался экскурс в историю его развития, затем раскрывались механизмы воздействия на человека и только потом давались рекомендации по тренировке и закреплению этой способности.

Далее транслировалась информация о механизмах управления людьми и методам подчинения их своей воле. Это была смесь гипноза, ментального воздействия на подсознание человека и подавления его силы воли путем блокирования определенных центров головного мозга. Арт узнал, что постоянное подчинение человека чужой воле возможно только при непрерывном воздействии на него, чего не может делать никто, так как это требует колоссального расхода энергии. Возможно только кратковременное подчинение людей. Приемы и правила этого «действа» Артем усвоил успешно.

Дар предвидения раскрывался только у ограниченного числа людей, имеющих его в зачаточном состоянии, с помощью инициации «от внешнего воздействия». Этим внешним воздействием мог оказаться не только другой человек, но и благоприятные внешние условия, в которых случайно оказывался испытуемый. Но это случалось чрезвычайно редко. Поэтому так редки среди людей «стихийные» провидцы и так непонятны для окружающих их предсказания, поскольку их никто специально не обучал пользоваться этим даром. Арт же усвоил методику погружения себя в специальное состояние, обеспечивающее «целевое просматривание будущего», на самом деле являющееся подбором наиболее вероятного варианта развития событий в заданном направлении. «Глубина» погружения в будущее определялась способностями человека и его тренированностью, а точность — его интеллектом.

Теперь Арту необходимо было разобраться когда, для чего и с кем можно будет применять полученные способности и методики.

Этим рекомендациям был посвящен последний раздел транслированной Арту информации.

К сожалению, отсутствовала информация о сочетаемости способностей дароносцев и васидов в одном человеке.

«Как это на мне скажется, к чему может привести — неизвестно. Также неизвестно, как часто могут применяться эти способности, что произойдет при их длительном попеременном использовании. Все это предстоит определить опытным путем».

Вот поэтому у Арта и «лопалась» голова, не успевая «переварить» поступившую информацию. Арт знал, что через некоторое время «все встанет на свои места», разложится по «полочкам» и он сможет, когда захочет, воспользоваться этими знаниями и умениями.

В электротехническом институте очень сожалели, что Арт не сможет совмещать свою работу в НИИ с обязанностями завкафедрой. Наверное, это было бы возможно, располагаясь они в одном городе, но постоянно мотаться между Москвой и Ленинградом было проблематично.

Передача дел своему заместителю на кафедре заняла три дня.

Официально уволившись из электротехнического института, Арту необходимо было решить вопрос с квартирой на Попова. В этой квартире, кроме него, была прописана Аня. Она не хотела выписываться из нее, так как привыкла к ней, и ей было близко до работы. Пока же она жила с матерью в ее квартире. В квартире мамы Ани была прописана их дочь Надежда, а в квартире на Попова — их сын, которого назвали Алексеем.

Чтобы прописаться в Москве, Арт должен был выписаться из квартиры на Попова, что он и сделал за оставшиеся дни.

Возвращаться в Москву одному без семьи ужасно не хотелось, но Арт понимал, что минимум полгода придется прожить с семьей раздельно.

Он вызвал из Москвы своего водителя с машиной, в которую загрузил необходимые вещи, в том числе оргтехнику, ноутбуки и часть финансов, и они вернулись в Москву, где Арт сразу же подал свои документы на прописку.

Начались рабочие будни. Сослуживцы Арта, которых он хотел видеть рядом с собой в НИИ, кроме одного, отказались от переезда в Москву, и ему практически не на кого было опереться на первых порах.

Пришлось еще несколько раз ездить в Ленинград на машине, пока все необходимое для жизни и работы не было доставлено в новую квартиру в Москве.

Арт продолжил обставлять московскую квартиру мебелью, и скоро она приобрела вполне жилой вид. В заботах время летело очень быстро, скоро Новый, 1984 год. Можно было приглашать Аню для осмотра нового места жительства.

Размышляя о предстоящих изменениях в Советском Союзе, Арт все чаще задумывался, на каких принципах необходимо строить новое общество.

Если не вмешиваться в предстоящие события, то с приходом к власти Горбачева, его попытками перестройки общества и экономики, не меняя ничего во властной структуре, оставляя у «руля государства» КПСС, деградировавшую и плодящую бюрократов и приспособленцев, получится все то, что Арт лично наблюдал в уже прожитом будущем.

Полная без инициативность людей, отученных самостоятельно принимать решения. Тупое желание надеяться только на государство, которым управляют недалекие люди. Руководители, не могущие прогнозировать последствия принимаемых ими решений и допускающие в связи с этим катастрофическое развитие событий. Вошедшая в практику лакировка реальности, когда желаемое выдается за действительное. Нежелание перемен, могущих снести с поверхности политического бомонда большинство его представителей. Получившее широчайшее распространение взяточничество и блат, местничество и лизоблюдство!

Хорошо уже то, что Горбачев «разворошит» эти авгиевы конюшни застоя и косности, публично обозначит проблемы общества, но в силу своего воспитания и образования ему не хватит силы воли, надежных сторонников и четко разработанной стратегии и тактики действий, чтобы довести начатое дело до логического завершения. А самое главное, за тот короткий промежуток времени, что был отпущен ему судьбой, за пять лет перестройки, просто невозможно изменить сознание людей, привыкших мало и плохо работать, получать за любой труд почти одинаково. Когда, сколько не работай — все равно получишь не намного больше бездельников, находящихся рядом. Когда инициатива наказуема, а нормой является общая серость. Когда ресурсы общества тратятся бездарно и не по хозяйски, затраты на оборону составляют половину бюджета страны, а в то же время вооружение ржавеет на складах, морально устаревает и разворовывается. А страна ведет никому не понятную войну в Афганистане, где гибнут молодые люди — будущий цвет нации! В армии царит дедовщина. СССР помогает всем вокруг себя, но его собственные люди живут в нищете и серости, не имея достойного их жилья, продуктов питания и промышленных товаров. Когда вокруг расцветает пьянство и коррупция!

Надо было предложить новый путь перехода от этой жизни к другой, более богатой и счастливой, но не связанный с развалом великой страны, потерей ею своего места среди великих держав мира, развалом науки, техники и экономики.

Идеи технократии все больше захватывали сознание Арта. Технократия — это управление обществом на научных принципах и провозглашение ведущей политической роли научно-технических специалистов. Эти идеи будоражили мир последние два века, когда прошедшие технические революции на Земле, выдвинули в первые ряды специалистов во всех отраслях науки и техники, медицине и производстве, но которые по ряду исторических и политических причин не смогли возглавить государства и преобразовать мир на научных принципах.

В силу своего интеллекта Арт, конечно, понимал всю грандиозность и сложность поставленной им перед собой задачи, но «под лежащий камень и вода не течет», надо было что-то предпринимать, готовиться перехватить управление процессом преобразований страны в свои руки. Допустить то, чему он был свидетелем в будущем — было свыше его сил.

В декабре 1983 года Арт провел расширенное заседание Ученого совета НИИ системных исследований, на котором озадачил все ведущие отделы института исследованиями в области прогноза развития СССР на ближайшую перспективу на основе реальной информации по состоянию дел в стране.

Предварительно он имел непростой разговор с Председателем ГКНТ, на котором, в принципе, согласовал некоторое изменение тематики института в связи с намечающимися крупными изменениями в руководстве страны.

Председатель ГКНТ понимал, что засилье «стариков» в руководстве КПСС приходит к концу. И тот, кто первый сможет предложить будущему руководству страны новые идеи и пути претворения их в жизнь, получит огромные бонусы в будущем. Поэтому отказываться от предложения Арта по изменению тематики его НИИ не стал, а только предупредил об ответственности за выполнение плана работы НИИ на текущую пятилетку. То есть, можно менять тематику, но только чтобы все запланированные ранее исследования были выполнены на высоком научном уровне и в срок, так как от их результатов зависит финансирование всего ГКНТ и НИИ Арта в частности.

Недовольных изменением тематики в своем институте, а их было не мало, так как это однозначно привело бы к увеличению нагрузки на всех научных сотрудников, Арт «задавил» авторитетом, поставив под сомнение в глазах многих свое реноме как ученого и прогнозиста. В обществе, хоть и «носился в воздухе дух перемен», никто не верил в скорое их наступление, тогда как Арт назвал даже срок наступления перемен — середину 1985 года. Особенно много времени Арт посвятил доведению до участников Научного совета мысли о необходимости скорейшего прекращения войны в Афганистане и о важности обоснования этого шага.

Процесс адаптации Арта к своим новым способностям продолжался постоянно. Он уже прилично овладел гипнозом. Методики управления людьми он неоднократно применял не только у себя в институте, но и по отношению к вышестоящим руководителям, добиваясь от них решений, в которых был заинтересован. Предвидение будущего пока ему не было так уж необходимо, поскольку он его хорошо представлял. Прогноз ситуации в его НИИ на ближайшие полтора — два года ничего угрожающего для него лично не предвещал. Одно его настораживало: прогноз действий со стороны дароносцев для него был неблагоприятным на ближайшие годы, зато потом — все должно было нормализоваться.

Новый, 1984 год, Арт встретил в кругу семьи. Здесь ему было хорошо и очень комфортно. Но важные дела требовали его присутствия в Москве. Предстоящая смена Генерального секретаря ЦК КПСС и сопутствующее ей перераспределение центров власти и влияния в руководстве страны не оставляли ему времени на отдых среди домашних.

 

Глава шестая. События несутся вскачь

Перед отъездом в Москву Арт вызвал своего водителя, Владимира, с машиной в Ленинград. Надо было перевезти часть вещей и книг. Владимир был молодым человеком двадцати пяти лет, одновременно и телохранителем Арта, предоставленным девятым управлением КГБ, поскольку Арт был носителем государственных секретов.

Они выехали из Ленинграда солнечным морозным утром третьего января. Арт, как обычно, устроился на заднем сидении с правой стороны и, закрыв глаза, обдумывал план работ на январь. Постепенно, под легкое покачивание машины, он задремал.

Владимир включил тихонько радио. «Волга» уверенно мчалась по шоссе, покрытому тонким слоем снега после ночного снегопада. Дорожные службы еще не успели расчистить все шоссе, и на отдельных участках дороги лежал снег.

Неожиданно чувство надвигающейся опасности разбудило Арта и он огляделся по сторонам. Шоссе было пустынно. Несмотря на это, Арт сказал Володе, чтобы тот был настороже, потому что у него предчувствие беды. Владимир сбавил скорость, вынул из наплечной кобуры пистолет и положил его в карман куртки, в которую был одет.

Он очень серьезно отнесся к предупреждению Арта, поскольку прослужил в Афганистане два года, и внезапно возникавшее чувство опасности у его сослуживцев не раз спасало им жизнь.

Все было спокойно. Постепенно они догоняли грузовой автомобиль с закрытым кузовом, двигавшийся впереди них.

Когда Володя собрался идти на обгон и включил поворотник, грузовой автомобиль резко затормозил. Володя тоже ударил по тормозам, их машину закрутило на шоссе и кинуло в кювет. Грузовой автомобиль прибавил скорость и вскоре скрылся впереди.

Первым делом, оказавшись в кювете, Арт и Володя осмотрели себя на предмет повреждений. Ничего не обнаружив, Володя хотел открыть дверь и выйти на шоссе, чтобы остановить любую машину и попытаться вытащить «Волгу» из кювета. Арт остановил его — чувство опасности не проходило, а, наоборот, только усилилось.

Володя достал из кармана пистолет, Арт приготовил свой игломет. Они открыли двери «Волги» и, спрятавшись за ее корпусом, выглянули на дорогу. Дорога оставалась пустынной. С другой стороны за ними в двух шагах начинался заснеженный лес.

Неожиданно в воздухе со стороны леса раздался приближающийся гул и над Артом с Володей на небольшой высоте завис вертолет, поднявший своими лопастями тучи снега, скрывшие их от пассажиров вертолета.

— Перемещаемся в лес! Он высокий и густой. Сесть там вертолет не сможет! А под елками можно спрятаться! И у нас будет простор для маневра! — прокричал Володя.

Где по пояс, где по колено в снегу, Арт с Володей бросились в лес. Поднятый вертолетом снег, падая, частично скрывал оставленные ими следы, однако направление движения определить было можно.

Вертолетчик, поняв свою ошибку, отлетел по дороге метров на пятьдесят в сторону и попытался приземлиться. Однако линия электропередачи, идущая с одной стороны шоссе, и высокие ели, подступающие с другой стороны, не позволили ему это сделать. Более-менее подходящее для посадки место, где шоссе пересекала местная дорога, находилось метрах в трехстах впереди от «Волги».

Пока вертолет перелетал на место посадки и высаживал десант из пяти человек, Арт и Владимир углубились в лес, стараясь перемещаться под большими деревьями.

Одеты они были не для ходьбы по заснеженному лесу — зимние ботинки, куртка у Володи и дубленка у Арта и зимние шапки. Перчатки они забыли в машине. Мороз стоял градусов под двадцать.

Отойдя от дороги в лес на километр, они снова услышали гул вертолета, который пролетел над ними и стал описывать широкие круги, пытаясь обнаружить беглецов. Стоять на месте и ожидать прекращение поисков, было глупо, и Володя предложил двигаться еще глубже в лес. Это происшествие случилось между Зайцево и Крестцами за Новгородом. Володя в этих местах бывал, так как родился в Крестцах. Деревни тут были малочисленные и располагались далеко друг от друга.

«Преследователям тоже приходится не сладко, так как едва ли у них есть лыжи, а перемещаться пешком по снегу, хоть и по нашим следам — тяжело. Тем более, они должны опасаться засады с нашей стороны, поэтому перемещаться будут осторожно», — подумал Арт.

Он и Володя были в хорошей физической форме и еще долго могли двигаться по лесу без отдыха. Правда, они не знали, что за люди их преследуют, сколько их и каковы их физические данные.

Горючее у вертолета тоже должно было скоро закончиться, вертолет был гражданский с запасом горючего максимум на два часа полета, поэтому он должен был улететь на заправку и не факт, что еще вернется обратно, так как частных вертолетов в то время не было, а государственные машины были под строгим контролем. Наконец, гул от вертолета стал удаляться на восток. Через минуту раздался сильный взрыв.

— Похоже, это вертолет «накрылся медным тазом», — прокомментировал услышанный взрыв Владимир.

Арт раздумывал над предложением Володи, продолжая двигаться в глубь леса. Оно имело смысл, если бы они двигались в сторону какого-нибудь жилья, где могли обогреться и одеть хотя бы валенки и рукавицы, а также связаться со спецслужбами и попросить помощь. Однако до жилья, по расчетам Володи, было далеко, мороз не слабел, и скоро они это должны были почувствовать в полной мере.

На ум Арта пришло два варианта действий, которые он тут же озвучил:

— Давай двигаться навстречу преследователям параллельно проложенному следу, в удобном месте устроим засаду и, если преследователей окажется немного и будет уверенность в удачном для нас исходе столкновения, дадим бой;

или двигаться в сторону дороги, сделав круг в два — три километра, выйти на нее в стороне от места приземления вертолета и попытаться поймать попутку.

Володя, выслушав Арта, сказал:

— Давайте объединим оба варианта в один: будем действовать по первому варианту до момента встречи с преследователями, и, если уверенности в исходе боя не будет, пропустим их мимо себя и действуем по второму варианту. Тем более, что вертолет, похоже, взорвался, и не может сообщить преследователям наше направление движения.

На том и порешили.

Сделав разворот на обратный путь радиусом метров триста, беглецы подошли к своему следу на расстояние пятьдесят метров и осторожно начали перемещаться вдоль него в обратном направлении.

Пройдя еще почти пол километра, услышали впереди звуки идущих по снегу людей. Тут же залегли за елями и приготовились к встрече.

К ним приближались четыре человека, идущие по их следам. Один шел впереди, настороженно оглядывая все вокруг себя. За ним двигалось еще трое на расстоянии пятидесяти метров.

Как разглядел Володя, первый и последний были вооружены автоматами, а идущие посередине — пистолетами. Лыж ни у кого не было.

Имея всего один пистолет, ввязываться в боевое столкновение в лесу против четырех человек, к тому же вооруженных автоматами, было бессмысленно.

Пропустив преследователей мимо себя, Арт и Володя направились к шоссе, забирая значительно левее места их входа в лес.

На подходе к дороге, у Арта опять усилилось чувство опасности. Он предупредил об этом Володю, сказав, что там их ждет засада.

Положение беглецов было катастрофическим — сзади их догоняли четверо вооруженных человек, впереди — засада. Руки на морозе застыли очень сильно, так что приходилось перемещаться по снегу, засунув их в карманы, что еще больше замедляло движение.

Со стороны шоссе изредка доносился шум от проезжавших автомобилей. Надо было найти решение, которое могло бы поставить в тупик преследователей и дать шансы беглецам скрыться.

— Мы подойдем к шоссе, и я выйду на него, затем упаду на обочине и останусь лежать без движения. Вы, взяв мой пистолет, сможете контролировать ситуацию и в случае необходимости, им воспользоваться. Если же никто на меня не нападет, я попробую остановить машину и организовать нашу эвакуацию отсюда, если нападут — попробую посопротивляться, да и Вы мне поможете, — предложил Володя.

— Да еще мы обменяемся с Вами одеждой. Едва ли им нужен я — скорее всего охотятся за Вами. Если бы хотели просто убить — не стали бы городить такой «огород», пристрелили бы из винтаря в городе. Это намного проще и для них безопаснее, — продолжил он.

— За неимением другого плана можно принять и этот, но тогда лучше нам не переодеваться, а выйти на дорогу мне, а тебе остаться недалеко в лесу и контролировать ситуацию. Пистолет можешь использовать по назначению и ты, тем более, что это твое табельное оружие, ты его сам пристреливал и прекрасно его знаешь. А отбиться от одного — двух человек, если у них нет желания меня пристрелить на расстоянии, смогу я и сам, — ответил Арт.

Володе было очень не по себе от такого решения Арта, но другого плана не было, а время поджимало: вот- вот должны были показаться преследователи из леса.

Подобравшись к стоящей почти у самой обочины шоссе ели, Володя спрятался за ней и достал пистолет, а Арт, имитируя полную потерю сил, выполз на шоссе и застыл на обочине вниз лицом и вытянув вперед руки.

Некоторое время ничего не происходило. Слева раздался звук приближающейся машины. Арт не шевелился. Легковой автомобиль, не доезжая до него метров десять, остановился.

Володя увидел, как из автомобиля вылезла пожилая женщина и направилась к Арту. Кто сидел за рулем — ему не было видно.

Женщина, подойдя к Арту, наклонилась над ним и попыталась перевернуть на спину. Это сделать у нее не получилось. Тогда она оглянулась на водителя и махнула ему рукой, призывая на помощь.

Из машины никто не выходил, только чуть опустилось боковое стекло правой задней двери, и Володя разглядел дуло автомата, направленное в лес в его сторону.

Машина подъехала почти вплотную к Арту, дверь со стороны водителя открылась, и из нее показался мужчина средних лет, который, прикрываясь со стороны леса машиной и стоящей женщиной, на карачках, направился к Арту. В руке он держал пистолет. Вдвоем с женщиной они перевернули Арта на спину и попытались поднять на ноги. Самое удобное место для погрузки Арта в машину было занято человеком с автоматом, который продолжал прикрывать мужчину и женщину оружием, и не двигался с места. Тогда они за руки потащили Арта к левой задней двери, обходя автомобиль спереди. Дуло автомата из приспущенного окна задней двери продолжало смотреть в лес.

Володя прицелился в человека с автоматом, но пока не стрелял, наблюдая за действиями пассажиров, волокущих Арта к задней двери машины. Похоже, что в автомобиле находился только человек с автоматом.

Неожиданно левая задняя дверь открылась, и оттуда показался еще один мужчина, принявшийся помогать втаскивать Арта в машину.

Арт, извернувшись, сильно оттолкнул женщину в сторону, сбил с ног водителя и навалился на второго мужчину сверху, подмяв его под себя.

Автомат разразился очередью в сторону леса.

Володя, не мешкая, сделал два выстрела в автоматчика и бросился на шоссе. Снега в кювете навалило по пояс, поэтому быстро достигнуть шоссе он не сумел. Водитель, поднявшись на ноги, выстрелил в Володю из пистолета. Одновременно и Володя выстрелил в него. Оба упали.

Арт сумел таки вытащить из кармана дубленки игломет, и выстрелил в придавленного им мужчину, который активно пытался вылезти из-под него, и в женщину, уже поднявшуюся на ноги. Приготовить игломет заранее он не мог, так как его бы увидели женщина и водитель, тащившие Арта за руки, и, если это были дароносцы, то, узнав оружие, немедленно отобрали бы его у Арта и его самого парализовали из такого же игломета.

Женщина упала, парализованная иглой, а в мужчину пришлось выстрелить еще два раза, пока он затих.

Арт заглянул в салон автомобиля — мужчина с автоматом лежал на заднем сидении весь в крови и не подавал признаков жизни. Не пожалев еще одной парализующей иглы на него, Арт направился к Володе мимо водителя, на груди которого расплывалось красное пятно и который также получил выстрел из игломета Арта.

Володя лежал в кювете, шапка с его головы валялась рядом, а вокруг головы на снегу также расплывалось пятно крови. Осмотрев рану, Арт увидел, что пуля, сбившая шапку, прошла по касательной, задев череп, но, не пробив его. Скорее всего, Володя получил тяжелую контузию и сотрясение мозга.

Закрыв рану на голове Володи своим платком и натянув на его голову шапку, Арт попытался вытащить его из кювета. Это оказалось не просто, Володя был «в отключке», а тащить человека, который не может оказать в этом помощь — все равно, что тащить мешок с грузом, равным по весу этому человеку.

Напрягая все силы, Арт подтащил Володю к автомобилю и упал рядом с ним на снег. За все это время мимо них не проехало ни одной машины.

Отдышавшись, Арт выволок убитого автоматчика из автомобиля и положил на обочину дороги, рядом положил водителя и третьего мужчину. Быстро обыскав их, забрал все вещи из карманов и оружие.

Втащив Володю на заднее сидение, он положил в его карман принадлежащий ему пистолет, и накрыл полушубком, снятым с водителя. Затем связал женщину и втиснул ее на сидение, справа от водителя, пристегнув ремнем безопасности. Надо было спешить: в любой момент из леса могли показаться четверо преследователей.

Заведя мотор, Арт поехал по шоссе в сторону Крестец — до них оставалось меньше десяти километров. Проезжая место аварии их «Волги», Арт ничего не обнаружил: значит, их машину достали из кювета и куда-то перегнали.

На въезде в Крестцы Арт обнаружил автомобиль ГАИ и затормозил около него. Выйдя из машины, Арт подошел к лейтенанту ГАИ и, предъявив свои документы, попросил срочно вызвать скорую помощь для Владимира, сказав, что это раненый сотрудник КГБ из Москвы, и вызвать сюда представителей районного отдела КГБ. Также он рассказал про происшествие с их «Волгой» и просил принять меры для ее розыска. Пока лейтенант связывался по рации со своим начальством и докладывал о происшествии, Арт поинтересовался у сержанта, сидевшего на месте водителя, давно ли они стоят на этом месте. Тот ответил, что уже около двух часов.

— Много ли мимо Вас проехало машин со стороны Новгорода, и была ли среди них черная «Волга? — спросил Арт.

— Машин проехало мало, в основном — грузовые. Черной «Волги» не было, — ответил тот.

— Пролетал ли в пределах Вашей видимости вертолет в сторону Новгорода?

— Я не видел, — ответил сержант.

Буквально через пять минут прибыла скорая помощь, а вслед за ней автомобиль с капитаном КГБ. Володю перенесли в автомобиль скорой помощи, и она уехала в районную больницу. Арт, присев рядом с капитаном и предъявив свои документы, рассказал тому о происшествии. Попросил в первую очередь ориентировать соответствующие службы на поиск их «Волги», поскольку в машине остался его дипломат с документами, сообщить о происшествии в Москву, и принять меры по задержанию их преследователей, которые или вышли или вот-вот должны выйти из леса, предупредив, что они вооружены и опасны.

Отдав необходимые распоряжения, капитан попросил Арта проследовать с ним до районного отдела КГБ, что тот и сделал, сев за руль своего автомобиля и направившись следом за автомобилем капитана.

Прибыв на место, подчиненные капитана вынесли из автомобиля Арта связанную женщину и отдали ее на попечение медработника, так как она оставалась без сознания.

Капитан составил подробный протокол, записав показания Арта, и предложил проводить того до местной гостиницы, где Арт мог отдохнуть до приезда сотрудников из Новгорода и Москвы, которые сообщили о скором прибытии.

Арт поселился в номере гостиницы и лег на кровать — сил не осталось — день был настолько насыщен событиями, что, попытавшись их привести в некоторую систему, он от этого отказался — сначала надо было отдохнуть.

Через пять часов состоялась беседа с сотрудниками КГБ, прибывшими из Москвы. Полковник Тореев, выслушав Арта и уточнив детали, сказал, что женщина, которую Арт связанной и в бессознательном состоянии доставил в райотдел, оказалась такой же потерпевшей, как и он.

Она ехала на собственных «Жигулях» из Новгорода в Валдай, когда в поселке Пролетарий ее остановил сотрудник ГАИ, представился старшим лейтенантом Орловым, поинтересовался, куда она едет, и попросил по пути подбросить трех сотрудников органов до Крестец, поскольку их автомобиль сломался, а по службе они должны быть до обеда в месте назначения. Около черной «Волги» стояли трое мужчин, похоже, выходцев с Кавказа, и смотрели на нее. Женщина запомнила, что номера у машины были московские и начинались с нуля. Она ответила, что согласна, только водитель она неопытный и поедет медленно. Тогда один из мужчин предложил сесть за руль и, высадив двух спутников в Крестцах, привезти ее в Валдай, куда ему надо добраться. На том и порешили. Мужчина сел на место водителя, она — рядом с ним, остальные двое мужчин — сзади.

Недалеко от Крестец она заметила на обочине дороги лежащего вниз лицом мужчину и сказала водителю, чтобы он остановился, может быть тому нужна помощь. Остановив машину недалеко от мужчины, водитель предложил ей подойти к нему и удостовериться, что тот жив. Она не стала спорить, кому идти, так как сама предложила остановиться, вышла из «Жигулей» и подошла к лежащему. Убедившись, что тот жив, она позвала кого-нибудь помочь ей перенести мужчину в машину. Машина подъехала ближе, и вышел водитель. Она обратила внимание, что он как-то странно перемещался к ней, на карачках, как будто чего-то опасался, но задумываться об этом было некогда. Они подняли мужчину и потащили за машину к задней левой двери. Неожиданно тот как-то вывернулся и сильно толкнул ее. Больше она ничего не помнит. Пришла в себя уже в райотделе, где ею занималась врач.

— Мы проверили показания этой женщины, — сказал полковник Тореев, — она говорит правду. Черную «Волгу» видели в Пролетарии, там же видели сотрудника ГАИ и трех мужчин, куда они потом делись вместе с «Волгой» — никто не знает.

— Значит, «Волгу» не нашли? — спросил Арт.

— Да, ее не нашли и никто не знает, куда она делась.

— А что с убитыми, которых я оставил на обочине? И с теми, что гнались за нами по лесу?

— На обочине остались следы от лежащих там трех тел и кровь на снегу, но самих тел прибывшие на место наши сотрудники не обнаружили. Также они заметили Ваши следы, идущие из леса, и следы шедших за Вами людей, но их также не нашли. Мы продолжим расследование этого преступления и при получении результатов, все Вам расскажем. А сейчас Вы с нашими сотрудниками на автомобиле поедете в Москву и дня два — три не будете один выходить из дома, пока мы не примем необходимые меры для Вашей безопасности. Два наших сотрудника поживут с Вами.

— Как самочувствие Владимира?

— С ним все будет хорошо, у него контузия от скользнувшей по черепу пули, он уже пришел в себя и даже кое-что сумел вспомнить и рассказать. Через месяц врачи обещают выпустить его из больницы.

Вечером Арт с двумя сотрудниками органов уже вошел в свою квартиру на Вернадского и, перекусив с дороги, лег спать.

 

Глава седьмая. Планы и сомнения, дела и стремления

4 января 1984 года Арт проснулся в своей постели в квартире на проспекте Вернадского в Москве. Вставать было лень. События вчерашнего дня прокручивались в его голове калейдоскопом ярких вспышек: отъезд из Ленинграда, авария, нападение, рейд по зимнему лесу, перестрелка у дороги, встреча с сотрудниками ГАИ и КГБ, поездка в Москву…

«А что же это на самом деле было? Кому я мог настолько «наступить на мозоль», что принято решение меня «мочить» или «похитить»? Кто это может быть: дароносцы или васиды? ЦРУ или Ми-5? А может быть Моссад? Кто, в принципе, знает, что я обладаю знаниями о будущем и хочу его изменить? И кому от этого так «поплохело»? А может быть, это родное КГБ? Там много разных управлений — одно не знает, чем занимается соседнее, а два предыдущих — что делает третье! Секретность! А может быть ГРУ?» — думал Арт.

«Вопросов много — ответов нет совсем. Ясно одно — охота за мной началась. Пока непонятно, кто охотник, но … Посмотрим, посмотрим!

Сейчас главное — принять меры и не попадаться так глупо, как это случилось намедни! Расслабился — вот и получил. Иметь при себе не только игломет, но и пусар, а может быть и огнестрельное оружие, стараться всегда сохранять в тайне маршрут перемещений, доверять только себе! Применять свои способности постоянно для собственной безопасности и защиты своей семьи, не допустить ее похищения и шантажа этим меня», — неслись мысли в его голове.

«Если рассуждать логически, — подумал Арт, — то, по большому счету, я никому не нужен. С моей деинициацией моя жизнь на «второй линии жизни» «схлопнулась», произошла временная развилка, и я живу в новой для себя реальности — параллельной. Вместе с тем миром, который остался со мной. И я могу тут попробовать сделать так, чтобы «не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», — изменить его в соответствии с моими представлениями «о прекрасном»! Хоть я ранее и осуждал попытки дать всем людям счастье, как его понимают «лучшие представители человечества» — но ничего не делать, зная все то, что случится с Россией — я не могу! Может быть, кому-то это не по нраву? Навязывать я никому ничего не собираюсь! Я должен выстроить события и их интерпретировать таким образом, чтобы от дальнейшего их развития в желаемом мне направлении люди просто не могли отказаться! Сами! Все другие варианты развития событий были бы заведомо хуже предлагаемого мною! И никаких «гулагов», репрессий, принуждений. Кто не согласен — полная свобода выбора: например, отъезд за границу с компенсацией потерянного имущества, если, конечно, оно не наворовано. Или, если настолько человек консервативен, что не может принять настоящее развитие событий и не способен вступить со мной в борьбу, погибнуть, пойдя против мнения большинства, то он может покинуть мир, забравшись куда-нибудь в глухой угол Сибири.

В конце концов, любой может мне составить конкуренцию — если его предложения лучше, эффективнее, привлекательнее, то люди пойдут за ним, а не за мной! У меня ума хватит, чтобы принять действительность такой, какая она есть, и не пытаться «плевать против ветра»! Такой шанс, как у меня, дается только раз в жизни и не использовать его — я не могу! Это то же самое, что пойти против своей совести!»

«Мои ближайшие действия, должны заключаться в сближении с действующими и будущими влиятельными политиками СССР.

Горбачев, как секретарь ЦК КПСС, Председатель Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР и член Политбюро ЦК КПСС, — молодой, растущий политик. Его поддерживают Андропов и Громыко, но сейчас Андропов сильно болен, а Громыко один не сможет противостоять мнению «стариков» из ЦК и такого сильного «силовика», как Устинов, который и предложит Черненко в Генсеки после смерти Андропова в феврале этого года. Горбачев не знает, что станет Генсеком только после Черненко, в марте 1985 года, а надеется занять этот пост после смерти Андропова.

Если мне в январе удастся встретиться с Горбачевым и «предсказать» ему будущее, то я смогу обратить его внимание на себя, тем самым сделать первый шаг к сближению с ним и войти в число его ближайших советников. Это мне очень сильно поможет для реализации моих планов», — размышлял Арт.

«И так, встретиться с Горбачевым в этом январе! Причем встретиться так, чтобы я смог переговорить с ним наедине. Что я могу для этого сделать? Узнать его расписание на январь? Это для меня невозможно. Подловить в коридоре — где? — смешно и маловероятно. Попытаться напроситься на прием? Через кого? Нет у меня таких влиятельных знакомых. Кстати, завтра, 5 января день рождения его жены. Какие тут возможны варианты? Наверняка, у них будет праздник, надо будет делать прическу, шить платье… Васиды! Надо обратиться к ним с просьбой, чтобы через подруг или хороших знакомых жены передали о моем большом желании встретиться с Горбачевым, поскольку у меня есть для него конфиденциальная информация, в которой он очень заинтересован… Ну нет, если так поступлю, то сразу окажусь «под колпаком» у спецслужб. Но все же это мысль! Сегодня у нас среда, до обеда встречусь с Водопьяновым и попрошу организовать мне встречу с Горбачевым. Как он это сделает — его проблемы, но то, что васиды это могут сделать — я уверен. И при этом не привлечь ничьего внимания к факту встречи».

К 10 часам утра Арт встал, позавтракал и попросил охраняющих его сотрудников органов организовать доставку его по делам службы в Управление кадров ГКНТ.

В 11 часов он входил в кабинет Водопьянова, включив чтение мыслей.

— Здравствуйте, Сергей Васильевич! Вы в курсе о попытке моего похищения или убийства вчера на пути из Ленинграда в Москву? — спросил он.

— Здравствуйте, Артур Алексеевич! Да, сегодня утром мне сообщили об этом прискорбном случае.

— Кто это может быть? Я очень беспокоюсь за семью. Это мое самое уязвимое место.

— Мы уже предусмотрели эту возможность развития событий. Все члены Вашей семьи под защитой. Мы проводим свое расследование происшествия с Вами. Пока мы предполагаем одно — это на дароносцев не похоже. Они под наблюдением и наши источники в их рядах немедленно сообщили бы о готовящемся нападении.

— Я прошу Вас держать меня в курсе Вашего расследования. Не зная противника, я не могу четко планировать свои действия.

У меня к Вам еще большая просьба: надо организовать мне встречу с Горбачевым, секретарем ЦК. Хорошо бы сделать так, чтобы инициатива исходила от него. Можно сообщить ему, что я обладаю конфиденциальной информацией, в которой он очень заинтересован, но не знаю, как мне с ним встретиться. Встреча должна состояться в этом январе и не привлечь ничьего внимания. Это возможно?

— Возможно. До конца января Вы встретитесь. Что-нибудь еще?

— Спасибо, это самое главное после защиты моей семьи.

— Не беспокойтесь, все под контролем.

— Для всех — повод моего посещения Вас — поиск нового водителя, пока Владимир в больнице.

— Хорошо.

— До свидания.

«Никаких плохих мыслей в отношении меня. Совершенно спокоен. Очень хочет помочь», — подумал Арт, выходя из кабинета.

«Один вопрос решен. Теперь мне надо побывать в ХОЗУ и договориться о предоставлении автомобиля взамен похищенного, а также зайти к Председателю ГКНТ и сообщить о происшествии».

Выполнив все намеченное, Арт в сопровождении охраны вернулся домой и занялся планированием ближайших дел.

«Обязательно надо съездить в Майори на дачу и забрать пусар. Причем это надо сделать по возможности быстро.

Также надо поставить перед органами вопрос о выдачи мне личного огнестрельного оружия. С этим вопросов не будет — они наверняка знают, что у меня первый разряд по пулевой стрельбе, так что специального обучения не потребуется.

Надо позвонить в Ленинград и сообщить Ане, что добрался нормально. Попросить ее, чтобы она ежедневно мне звонила и сообщала обо всех, даже незначительных, событиях дома. Только не напугать ее!

Надо подготовиться к разговору с Горбачевым, продумать, чем я замотивирую свои прогнозы и пророчества по ситуации в стране на ближайший год.

Надо, надо, все надо! А пока я один. Помощники отсутствуют. Самое главное — привлекать единомышленников, воспитывать помощников, одному все делать невозможно».

Через день Арта пригласили на Лубянку, где уже знакомый ему полковник Тореев привел его к генералу Воскову — куратору ГКНТ со стороны КГБ. Разговор начался с взаимных приветствий. Арт включил чтение мыслей, но, если мысли полковника он хорошо «слышал», то генерала — не очень — тот сидел за огромным письменным столом и находился от Арт более чем в трех метрах.

— Артур Алексеевич, мы расследуем нападение на Вас и пока не можем однозначно сделать выводы о том, кто же были нападавшие, — начал разговор генерал. — Уж очень все «по киношному» было устроено: грузовая машина, десант с вертолета, его взрыв, захват «Жигулей», попытка Вашего похищения на них. И, по Вашим словам, три трупа похитителей, которые никто, кроме Вас не видел. Женщина была в «отключке», да и наш сотрудник тоже. Как Вы все это можете объяснить? — генерал замолчал и пристально смотрел на Арта.

Арт также молча смотрел на него.

Во время обоюдного молчания в голове Арта раздались мысли генерала, и он понял, что того на самом деле интересует, как Арт может объяснить происшедшее, поскольку собственные идеи у генерала отсутствовали и следствие — в тупике. Но само построение фраз и тон разговора, заданные генералом, ему категорически не нравились. Получалось, что в организации нападения виноват сам Арт, поскольку он единственный, кто не пострадал, оказывая сопротивление нападавшим, хотя находился в центре событий.

Арт взглянул на полковника — тот мысленно хихикал, глядя на него, представляя, как Арт будет оправдываться, отвечая на слова генерала.

«Надо выбрать верный стиль поведения и разговора, ни в коем случае не оправдываться, а нападать, показать, что я не подследственный и тон разговора, предложенный генералом, со мной — не допустим», — подумал он.

— Мое видение событий следующее, — начал отвечать Арт, — доблестные органы «прошляпили» подготовку и сам факт нападения на меня организованной преступной группой неизвестного мне происхождения и пытающейся решить неизвестные мне задачи. А теперь, не имея никаких идей по дальнейшему ведению расследования, пытаются представить дело так, будто я был в курсе этого происшествия, а может быть, и сам его организовал. Это — не конструктивный диалог!

Если Вы продолжите разговор со мной в этом ключе, то не услышите от меня больше ни слова. Мне от Вас ничего не надо — не можете на соответствующем уровне организовать положенную мне охрану — меня будут охранять другие люди.

Генерал нахмурился и молча разглядывал Арта. Его мысли метались от желания наорать до восхищения поведением Арта в этой ситуации.

«Крепкий орешек, — думал генерал, — и цену себе знает. Взять хотя бы его поведение во время нападения, подтвержденное водителем — нашим сотрудником, оно говорит об очень сильном характере и уверенности в собственных силах».

«Надо же, неужели наш генерал впервые получил «по сусалам», — подумал полковник, с уважением глядя на Арта, — а ведь он нас совершенно не боится. Как-то поведение Артура Алексеевича не вяжется с отношением большинства людей к органам, где превалирует страх, ожидание неприятностей и растерянность».

— Не надо выдавать Ваши домыслы за мои слова, а мои слова интерпретировать таким образом, — проговорил примирительно генерал Восков, — я сожалею, что не сумел донести до Вас всю сложность ситуации, в которой и мы и Вы оказались. Хотелось бы в дальнейшем работать рука об руку и понять, что же произошло на самом деле и чего нам ждать в дальнейшем. Пока же вынужден признать, что однозначной трактовки происшествия не имею, и хотел бы с Вашей помощью прояснить ситуацию.

— Давайте попробуем сделать это вместе, — согласился Арт.

«Сразу видно умного человека, «в бутылку не лезет», ищет возможность перейти на не конфликтный уровень, сгладить ситуацию. С ним можно иметь дело! Академик. Далеко не дурак!» — подумал генерал.

Разговор продолжался около часа. Арт высказал свои наблюдения о нападавших людях и мысли, которые в связи с этим пришли в его голову. Он акцентировал внимание генерала на поиске дипломата с документами, пропавшего вместе с «Волгой». Хоть в нем и не было секретных документов, а только наброски идей, которые Арт обдумывал на досуге, но дипломат был приметный, из натуральной кожи, ручной работы с замками повышенной секретности, и если удастся проследить, где он «выплывет», то это значительно облегчит дальнейшее расследование.

Генерал предупредил Арта, что временно ему выделены два сотрудника для охраны и без них он на улице не должен появляться.

Пока ГКНТ не выделит Арту новую «Волгу» взамен утраченной, он будет пользоваться транспортом, предоставленным органами, с повышенной броневой защитой. В свою очередь Арт попросил выдать ему табельное оружие для самообороны, на что получил обещание «подумать».

Спустя несколько дней, в приемную НИИ системных исследований позвонили из секретариата ЦК и сообщили, что Арта приглашает для беседы член Политбюро ЦК КПСС, товарищ Михаил Сергеевич Горбачев. Беседа состоится 12 января в 11 часов утра. Пропуск будет заказан.

За десять минут до назначенного времени, Арт вошел в здание ЦК на Старой площади. При входе его попросили предъявить партийный билет и пропуск. Партийного билета у Арта не было, и он вместо него предъявил паспорт. Арт благополучно по возрасту вышел из комсомола, а в партию так и не вступил, несмотря на неоднократные предложения это сделать.

Его проводили в приемную Горбачева, где попросили подождать несколько минут.

Наконец из кабинета вышел смутно знакомый Арту человек и, кивнув ему, покинул приемную.

Референт пригласил Арта в кабинет, открыв перед ним дверь.

Горбачев вышел из-за стола и жестом предложил Арту расположиться в кожаном кресле, стоящем у приставного стола. Сам расположился напротив в таком же кресле. Помолчали. Арт включил чтение мыслей.

«Какой молодой, ведь нет сорока, а уже академик, — думал Горбачев, разглядывая Арта, — говорят, очень «светлая» голова и занимается весьма перспективным направлением в науке — системным анализом.

Думаю, не зря мне его рекомендовали весьма авторитетные люди».

— Я давно хотел с Вами познакомиться лично, — начал разговор Горбачев, — мне интересна тематика Ваших исследований, особенно применительно к конкретным задачам, решаемым нашим государством на данном этапе своего развития. Расскажите немного о себе и тех исследованиях, какими занимаетесь в последнее время.

Арт кратко рассказал свою биографию, подчеркнул, что в Москве он недавно, еще не обзавелся большим количеством знакомых, все время проводит на службе. При рассказе о проводимых в его НИИ исследованиях, подчеркнул, что несколько переориентировал их вектор, поставив главной задачей — прогноз развития государства в новых условиях, диктуемых временем.

— Что Вы понимаете под новыми условиями? — поинтересовался Горбачев.

— Михаил Сергеевич! Я считаю, что наступает новая эра в развитии нашей страны. Фраза «так больше жить нельзя» в скором времени станет лозунгом эпохи.

Внешние экономические условия: снижение цен на нефть и газ, и внутренние: нехватка товаров широкого потребления для населения, продовольствия, всеобщий дефицит, затоваривание складов оружием, которое в будущем не найдет себе применения, помощь ряду стран в ущерб себе, которые никогда не рассчитаются за нее ни материально, ни политически, в конце концов приток новых, молодых сил в руководство страны на смену «старцам», не способным перестроиться в ответ на вызовы времени — все это признаки наступающей эпохи перемен.

«Это провокация! Такие мысли у многих в головах, но озвучить их члену Политбюро! Это или очень смелый, «безбашенный» человек, или провокатор, присланный недругами для моей компрометации!» — думал Горбачев, глядя на невозмутимо спокойного Арта.

— Вы очень смелый человек. Ваши слова требуют аргументации и весьма необычны для этого кабинета.

— Мои исследования позволяют прогнозировать с весьма большой точностью развитие ситуации за рубежом и в стране и в ее верхнем эшелоне власти на срок до полутора — двух лет. Если Вам интересно, я могу рассказать, что случится в ближайшее время и как, с весьма большой вероятностью, будут развиваться события до середины 1985 года. Вы можете сравнить точность моих прогнозов с реальными событиями и сделать правильные выводы в отношении меня и моих исследований.

— Это интересно. Я весь во внимании.

— Вы уверены в безопасности этого кабинета, я буду давать взрывоопасные прогнозы!

«Если это провокатор, то он действует неумело, предупреждает о «прослушке». Мой начальник охраны недавно проверил кабинет на наличие подслушивающих устройств и сообщил, что ничего не обнаружил. Но можно ли ему доверять?»

— Говорите, я уверен в безопасности кабинета.

— Первое. Генсек Андропов умрет своей смертью 9 февраля этого года около пяти часов вечера.

Второе. По предложению Устинова, следующим Генсеком станет Черненко. Вас назначат вторым секретарем ЦК и Вы продолжите деятельность в качестве второго лица государства до смерти Черненко, которая случится 10 марта 1985 года между семью и восемью часами вечера.

Третье. По предложению Громыко, которое он сделает в ответ на Ваше предложение ему поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР, Вы станете Генсеком ЦК КПСС уже 11-го марта 1985 года.

Четвертое. 8 мая 1984 года СССР объявит о бойкоте Олимпийских игр в Лос-Анджелесе. 27 июня чемпионом Европы по футболу станет Франция. 15 декабря Вы посетите Лондон, где заявите о существенном сокращении запасов ядерного оружия. 20 января 1985 года Рейган станет вторично Президентом США. 16 мая должна начаться антиалкогольная компания в СССР, которая принесет стране большие беды.

Этого хватит?

Горбачев молчал, ошарашено глядя на Арта. В его голове билась единственная мысль: это больной человек! Ему надо в психушку!

— Возьмите ручку и запишите даты и события, которые я назвал. Потом сравните их с реальными событиями. Чтобы Вы мне поверили, через шесть дней 18 января на острове Омута в Японии случится взрыв на угольной шахте, погибнет 83 человека. Если этого не будет — отправляйте меня в психушку. А пока не спешите, я Вам еще очень пригожусь. Берите, берите ручку, записывайте!

Горбачев, словно под гипнозом, взял ручку и лист бумаги и под диктовку Арта записал даты и предстоящие события. Свернул лист и засунул его в карман. Затем нажал на кнопку. Вошел референт.

— Проводите Артура Алексеевича. Мы закончили.

Встреча Арта с Горбачевым продолжалась сорок минут.

Очутившись дома, Арт внимательно прослушал запись разговора с Горбачевым на диктофоне, отметил ошибки, которые совершил в разговоре, но ничего ужасного не заметил.

«Будем посмотреть», — подумал он и приготовился к ожиданию реакции Горбачева на сообщение из Японии 18 января 1984 года.

После ухода Арта Горбачев еще долго сидел, перечитывая прогнозы будущих событий.

«Кто он, Бойцов Артур Алексеевич? Ученый, провидец, проходимец или безумец? Уже 18 января можно будет сделать первые выводы. Если взрыв на шахте в Японии произойдет и погибнет не 83 человека, а другое количество людей — это уже за рамками реального! Какая-то эзотерика. Надо будет посоветоваться с Раисой, она философ, изучала непознанное, стоит на материалистических позициях, пусть попробует объяснить это, если предсказания будут сбываться.

Но что мне самому с этим делать? Как жить дальше, пользоваться ли этими прогнозами, заявить, куда следует, пусть там разбираются, или подождать, а там и заказать новые, на перспективу?» — размышлял Михаил Сергеевич, глядя на лист бумаги в своих руках.

В глубине души он понимал, что, конечно, будет использовать эти непонятные знания и умения академика Бойцова, никому о них не скажет, а будет оберегать и лелеять его, привлекая к своим делам, на свою сторону в борьбе за власть.

 

Глава восьмая. Параллельные прямые сходятся

18 января все телеграфные агентства мира облетела весть о взрыве на угольной шахте в Японии, унесшем жизни 83 человек. В Японии был объявлен траур.

Михаил Сергеевич Горбачев узнал об этом событии одним из первых, так как попросил в этот день с утра приносить каждый час новости, сообщаемые агентством Reuters.

«Итак, первое предсказание сбылось. Следующее — смерть Андропова 9 февраля. Совсем недавно я был у него в больнице, конечно самочувствие у Генсека неважное, но на умирающего он не похож. Он мне посоветовал не замыкаться на сельском хозяйстве, а вникать во все проблемы, рассматриваемые на Политбюро.

По предсказанию, следующим Генсеком будет Черненко. Да, «старцы» ничего не хотят менять, им и так хорошо, а страна катится в тартарары. Дождусь следующей даты, и тогда буду определяться с академиком», — размышлял Горбачев.

9 февраля, 17–05, приемная М.С.Горбачева.

— Слушаю Вас. Здравствуйте, Евгений Иванович! Один момент!

— Михаил Сергеевич, звонит Чазов Евгений Иванович. Хорошо.

— Евгений Иванович, соединяю!

— Здравствуйте, Евгений Иванович! …Только что? … Это прискорбное известие… Константин Устинович знает? …Конечно, Конечно … Всего хорошего.

«Прогнозы академика сбываются с завидным постоянством. Если Черненко утвердят Генсеком, то немедленно встречаюсь с академиком и выхожу с ним на основательный разговор о сотрудничестве. Он говорил, что в Москве недавно? Это очень хорошо! Еще не обзавелся связями, покровителями, пока ничем и никому не обязан … Самое время встречаться!» — думал Горбачев, получив известие о смерти Андропова.

14 февраля. Приемная директора НИИ системных исследований.

— Слушаю Вас!

— Это референт члена ЦК товарища Михаила Сергеевича Горбачева. Соедините меня с академиком Бойцовым Артуром Алексеевичем!

— Одну секунду!

— Артур Алексеевич! На проводе референт Горбачева! … Он не представился! … Соединяю!

— Артур Алексеевич! Звонят из приемной товарища Михаила Сергеевича Горбачева. Он приглашает Вас на беседу завтра в 11 часов утра. Пропуск заказан.

— Хорошо. Обязательно буду!

За прошедший месяц Арт успел побывать на своей даче в Майори, где забрал пусар, несколько флешек с информацией по состоянию мировой экономики на период 1984–1990 год, а также с материалами о зарубежных поездках Горбачева и его встречах с западными лидерами в этот период. Также ближе познакомился с будущими идеологами перестройки и ее критиками: Петраковым, Абалкиным, Аганбегяном и Шмелевым. Некоторые из них работали в его НИИ. Постепенно выкристаллизовывался круг ученых, способных теоретически проработать вопросы «вытягивания за уши из болота» страны, занимающей шестую часть суши Земли.

Именно в своем НИИ, в первую очередь, Арт пытался найти союзников в разработке программ выхода из глубокого кризиса, в котором оказался СССР на рубеже 1984–1986 годов в связи с резким падением цен на нефть и другими привходящими факторами.

Но сначала надо было заручиться поддержкой в верхах, и встреча с Горбачевым должна была сыграть решающую роль.

15 февраля, 11 часов утра. Кабинет М.С. Горбачева.

По уже начавшей складываться традиции Горбачев и Арт расположились в креслах около приставного стола. Арт включил чтение мыслей.

— Атрур Алексеевич, Ваши прогнозы сбываются! Не могли бы Вы мне объяснить природу этих прогнозов, ведь чисто научными методами нельзя, например, определить, что в каком-то месте Земли произойдет на шахте взрыв, виновниками которого будут люди, нарушившие технику безопасности, или точно, до часа определить момент смерти человека? Это попахивает какой-то дьявольщиной!

— Михаил Сергеевич, но Вы же материалист. Какая дьявольщина! Точный расчет и применение специальных методов математического моделирования, ну, может быть, немного интуиции … при выборе возможных вариантов развития событий.

— Не хотите, значит, поделиться Вашими знаниями о природе вещей…

«Этот академик — тот еще гусь. Как завернул — материалист, математическое моделирование, интуиция. С голыми руками не возьмешь!» — думал Горбачев, глядя на Арта.

— И что, вот так можете прогнозировать любое событие будущего? Даже по спецзаказу? Вот я, например, хочу узнать, что случится … эээ 29 февраля в … эээ, например, Канаде?

— Михаил Сергеевич, Вы же понимаете, что 29 февраля в Канаде может случиться множество событий, но только некоторые из них могут как-то повлиять на ситуацию в этой стране и каким-то образом воздействовать на развитие ситуации в мире, да и их может быть несколько. Я могу прогнозировать только значимые события, могущие оказать существенное влияние на судьбы людей и стран.

Хорошо, если Вас интересует именно Канада и именно 29 Февраля, послезавтра я сообщу, что важного произойдет в этой стране в этот день, а потом Вы сможете еще раз проверить точность моего прогноза.

«Ай да академик! Как он — «точность моего прогноза»! Настолько уверен в себе! Ладно, пора переходить к серьезным вопросам», — решил Горбачев.

— Не откажусь от Вашего предложения, сообщите, можете даже по телефону. У Вас ведь есть «вертушка»? Мой номер «вертушки» Вам скажет референт.

Артур Алексеевич, я бы хотел предложить более тесное сотрудничество между нами, я имею в виду сотрудничество Вашего НИИ и Вас лично со мной, выполнение прогнозов и разработку различных программ по моим заказам. Как Вы отнесетесь к этому?

— Прекрасно отнесусь. Я с огромным удовольствием буду работать вместе с Вами на благо нашей страны.

«Звучит весьма двусмысленно. Он что, будет определять, что благо, а что не благо, и выполнять мои поручения или нет по собственным критериям?»

— Хорошо, не введете ли меня в курс относительно Ваших возможностей?

— Я не хочу сказать, что мои возможности безграничны, но что они весьма велики — уверен. Может быть, лучше Вы сформулируете, что от меня ожидаете, и хотите получить, и тогда я определюсь, могу это сделать, или нет?

«Вот это самомнение! Да, не прост академик, не прост! А как ловко опять заставляет меня брать инициативу и раскрывать мои замыслы!»

— Планы Вашего НИИ уже сформированы на текущий год, не так ли? И поменять их, не привлекая ничьего внимания уже невозможно. А вот провести несколько инициативных исследований возможно?

— Если нам будут выделены необходимые ресурсы, то возможно.

— Вы имеете в виду дополнительное финансирование или что-нибудь еще?

— И это тоже. Все будет зависеть от поставленных перед нами задач. Пока они не известны, очень сложно определиться с необходимыми ресурсами.

— Конкретика такова: мне нужен точный прогноз существенных событий в стране на срок до апреля следующего года. Прогноз влияния событий в мире на экономическое и политическое развитие СССР. Предложения по их адаптации, если это влияние будет негативным.

— В какие сроки необходимо проделать эту работу?

— Месяца хватит?

— Постараемся уложиться. Подготовленные материалы передавать Вам по мере готовности или все сразу по окончании работы?

— Лучше по мере готовности, может быть по ходу их анализа возникнут дополнительные вопросы.

— Как лучше передавать готовые материалы? Я думаю, они будут весьма обширны и по объему весьма велики. Опять же вопросы секретности. Хоть я и директор НИИ, но этими вопросами ведает другое ведомство, и изымать секретные материалы или делать с них неучтенные копии невозможно. Можно, конечно, очень сократить материалы, значительно повысить их информативность, но тогда может потеряться взаимосвязь между фактами и их следствиями и логика, согласно которой будут сделаны те или иные выводы.

— Думаю, Вы начинайте работу, а по мере готовности мы будем решать эти вопросы в соответствии с развитием ситуации!

«Вот что значит политик! Такая красивая фраза, а ведь ничего не ответил на мой вопрос!» — подумал Арт.

— Как мне поддерживать с Вами связь? Я должен иметь прямой выход на Вас, и, скорее всего, в любое время! Ситуация, как Вы сказали, может развиваться неожиданно!

— По «вертушке», это закрытая связь. Но лучше, конечно, говорить иносказательно. Всякое может быть.

— Хорошо.

Горбачев вызвал референта, попросил проводить гостя и сообщить ему номер своей «вертушки», а заодно и узнать, установлен ли такой же аппарат у Арта. Если нет — то установить.

В принципе, собеседники результатами переговоров были довольны. Каждый получил, что хотел. Остались и неясности, но они еще очень плохо знали друг друга и не были готовы к откровенному разговору.

Через день Арт по «вертушке» связался с Горбачевым и сообщил ему, что 29 февраля премьер — министр Канады Пьер Трюдо объявит о своей предстоящей отставке.

Арт дал дополнительные задания руководителям подразделений своего НИИ по сбору материалов для подготовки материалов для Горбачева. Он не был уверен, что тот не поинтересуется по своим каналам, что происходило в институте после их встречи, и хотел замотивировать результаты исследований соответствующими действиями со своей стороны.

Арт тщательно обдумывал содержание, форму и вид материалов, которые собирался предоставить Горбачеву. Он был уверен, что Горбачев согласится на краткую выжимку из большого объема подготовленной информации, где будут обозначены проблемы и предложены пути их решения, без углубленного анализа.

Кратко, подготовленные Артом материалы содержали следующую информацию по состоянию дел в СССР:

К апрелю 1985 года положение СССР будет двойственным: с одной стороны, Советский Союз сохраняет статус великой державы; с другой — стремительно теряет этот статус.

Будут некоторые успехи в космической области.

Военно-промышленный комплекс СССР начнет терять военный паритет с США и всем блоком НАТО.

СССР, в основном, сможет обеспечить себя на минимально допустимом уровне продуктами питания и товарами широкого потребления, но их потребление и распределение по регионам будет несправедливо и неравномерно, что вызовет недовольство населения.

Социальные и национальные противоречия открыто не проявятся, но в народе чувствуется глухое недовольство войной в Афганистане. В действующую армию попадают дети простых людей, чиновники и партийные функционеры «отмазывают» своих чад от отдачи этого «долга Родине», не гнушаясь никаких способов.

Страна, обладающая природными богатствами, не сопоставимыми ни с одной из стран мира, окажется в глубоком кризисе: внешняя политика, направленная на конфронтацию с капиталистическими странами и имевшая конечной целью установление социализма во всем мире, зайдет в тупик.

Причины:

Во-первых, с начала 80-х годов прекратился приток «нефтедолларов» в связи с падением цен на энергоносители на мировом рынке — Запад перешел на энергозаменяемые технологии, спрос на нефть упал.

Во-вторых, противодействие американской программе СОИ — «звездных войн» — распространение вооружений в космосе — требует новых затрат, но никто не проанализировал, не блеф ли это всемирного масштаба, чтобы втянуть СССР в гонку вооружений и, в итоге, разорить его.

В-третьих, бремя безвозмездной материальной «интернациональной» помощи революционным силам на всех континентах не соответствует экономическим возможностям страны и не вызывает никакого понимания у ее населения в условиях нищеты и всеобщего дефицита.

В-четвертых, экстенсивный путь развития экономики приведет к дефициту бюджета, что усугубит экономическую ситуацию в стране.

В-пятых, инертность бюрократического аппарата, его чрезмерное количество, тормозящее продвижение нового, требование согласовывать все, что только можно, сковывает инициативу масс.

В-шестых, низкая эффективность производства.

В-седьмых, отсутствие материальной заинтересованности в производительном труде. Господствует уравниловка на всех уровнях.

В-восьмых, всеобщий дефицит и ввод талонной системы распределения.

В-девятых, падение рождаемости, что приведет к сокращению доли молодежи в общественном производстве, в то время как доля женщин среди рабочих и служащих составляет более половины от всех занятых (даже после войны это было всего 47 %!).

В-десятых, общественная опасность- пьянство — более 21 млн. человек в стране официально зарегистрированы как алкоголики.

В-одиннадцатых, развитие «теневой экономики» — различные виды индивидуальной трудовой деятельности и подпольные цеха по производству дефицита, изготовление неучтенных товаров на госпредприятиях и махинации в сфере отчетности (в этом бизнесе занято 15 млн. человек, объем выпуска продукции повышенного спроса -25 % от всего товарооборота).

В-двенадцатых, сращивание «теневиков» с государственно-партийным и правоохранительным аппаратом, то есть коррупция в чистом виде.

Что надо сделать:

Главная задача: остановить распад системы государственного социализма, пока не предложена более рациональная система государственного управления.

Средства:

— начать осторожное реформирование экономической и политической системы страны в рамках решения главной задачи.

Ошибки, которые не должны быть допущены:

— пока не разработана четкая концепция реформирования, не должно быть никаких серьезных «телодвижений» во всех сферах управления государством,

— решения должны опережать, а не следовать за процессами,

— надо создавать гражданское общество, стимулировать инициативных людей, которые воплощали бы в жизнь новые идеи.

Цель:

— ускорение социально-экономического развития страны и создание «социализма с человеческим лицом», «демократического социализма» или какого другого «…изма», («хоть горшком назови, только в печь не ставь»).

Средства:

— научно-техническая революция,

— технологическое перевооружение машиностроения,

— активизация человеческого фактора.

Шаги реформы:

Первый:

— расширение прав предприятий, возможность самостоятельно выходить на внешний рынок, искать партнеров,

— сокращать министерства и ведомства,

— изменить задачи министерств — они должны стать партнерами предприятий,

— предприятия переходят на хозрасчет: самоокупаемость, самофинансирование, самоуправление. Предприятие получает не план, а госзаказ, который в обязательной форме финансируется,

— рассмотреть и выбрать на селе 5 форм хозяйствования:

1. совхоз

2. колхоз

3. агрокомбинат

4. арендный коллектив

5. крестьянское хозяйство (фермерское хозяйство).

Второй:

— принять законы о частном предпринимательстве в 30–40? видах производства.

Третий:

— перейти к регулируемой рыночной экономике:

— демонополизация,

— децентрализация,

— денационализация — приватизация,

— учреждение акционерных предприятий, банков,

— развитие частного предпринимательства.

Одновременно с перечисленными шагами внедрить новой курс внешней политики страны, обеспечивающий выполнение следующих принципов:

— отказ от вывода о расколе мира на две системы — капиталистическую и социалистическую, признание его единым и взаимозависимым,

— отказ от принципа пролетарского интернационализма,

— объявление в качестве универсального способа решения спорных вопросов не баланса сил, а баланса интересов.

Направления и результаты новой внешней политики:

— ежегодные встречи Генсека? с президентами США,

— сокращение ядерного потенциала,

— снижение уровня обычного вооружения,

— уменьшение оборонных расходов СССР,

— уменьшение армии СССР на 500 тысяч?

— налаживание отношений с соседями: Японией и Китаем,

— ликвидация очагов напряженности, локальных конфликтов: вывод войск из Афганистана, признание участие в этой войне грубой политической ошибкой;

— приложить усилия к прекращению гражданской войны в Анголе, Камбодже, Никарагуа, режима апартеида в Южно-Африканской республике; начать поиск справедливого решения палестинской проблемы,

— изменить политику в отношениях с соцстранами: вывести войска из Восточной Европы при решении экономических и политических вопросов со стороны этих стран,

— улучшение отношений с Западом: подписать договор об объединении Германий при решении экономических и политических вопросов со стороны ФРГ.

«Горбачев будет в шоке, прочитав этот документ, хотя все сказанное в нем он в той или иной мере знает и принимает, но в совокупности документ имеет взрывной характер», — размышлял Арт, подготавливая заказанные материалы.

14 марта Арт по «вертушке» связался с Горбачевым и сказал, что заказ выполнен.

Михаил Сергеевич обещал лично приехать на следующий день в НИИ, познакомиться с его работой, коллективом и забрать заказ.

Арт заранее предупредил своего начальника — председателя ГКНТ — о посещении НИИ Горбачевым и получил указание принять того «по первому разряду»!

15 марта, с утра, на всех досках объявлений НИИ, красовались сообщения, что сегодня, после 17 часов институт посетит член ЦК, член Политбюро КПСС сам товарищ Михаил Сергеевич Горбачев. Встреча с ним для членов коллектива состоится в актовом зале института. Просьба — вопросы подготовить заранее, к 15 часам, чтобы он смог ответить на все, не пропустив ни одного.

Что тут началось! Первым в кабинете Арта оказался секретарь парторганизации института с претензиями, что тот его не оповестил заранее о таком «эпохальном» событии. И не только его, но и райком партии! У Арта было такое ощущение, что один из «небожителей» опустится на Землю, и если встреча его не будет соответствовать определенным канонам, то мир перестанет существовать! Потом были звонки из райкома и горкома партии с таким же содержанием и угрозами разобрать личное дело Бойцова на партсобрании, на что Арт всем отвечал, что надо «учить матчасть», поскольку он не член КПСС. В ответ он слышал глухое ворчание и желание «разобраться» с нерадивыми работниками, допустившими такое! непотребство!

Арту даже пришлось позвонить референту Горбачева с просьбой унять некоторых партийных функционеров, мешающих готовиться к встрече с Горбачевым.

В 14 часов Арту позвонил первый секретарь Московского городского комитета КПСС товарищ Гришин и сообщил, что он лично будет присутствовать на встрече члена Политбюро ЦК КПСС товарища Михаила Сергеевича Горбачева с коллективом НИИ.

Арт позвонил по «вертушке» Горбачеву и предупредил того об ажиотаже, который возник в связи с его посещением НИИ. Тот ответил, чтобы Арт не волновался, все будет нормально.

К 16 часам начали съезжаться гости: из ГКНТ — Председатель с десятком сопровождающих, первые секретари горкома и райкома КПСС также с ответственными работниками — не менее, чем с двумя десятками человек. Одних гостей приехало более пятидесяти человек!

Без пятнадцати пять прибыл Горбачев в сопровождении охраны. В кабинете Арта поместились только Горбачев и первые лица гостей. Михаил Сергеевич ничему не удивлялся, воспринимал все, как должное, поблагодарил Арта за подготовку встречи с коллективом НИИ и предложил пройти в актовый зал.

Зал был полон! Мест для сидения не хватало, и люди стояли в проходах. Появление Горбачева встретили «аплодисментами, переходящими в овацию». Все встали, встречая входящих руководителей. Махнув рукой, чтобы все садились, Горбачев обратился к присутствующим с просьбой, принести дополнительно стулья из кабинетов, чтобы никто не стоял. Пока все усаживались, Горбачев сказал Арту, что встреча продлится не более часа, будет иметь форму вопросов — ответов, и тот должен объявить об этом перед выходом Горбачева на трибуну. Причем, если вопросы будут касаться состояния дел в городе или районе, то отвечать на них будут соответствующие руководители.

Когда шум в зале стих и Арт сделал свое сообщение, к трибуне вышел Горбачев и в течение 15 минут проинформировал присутствующих о положении в мире, стране и задачах, стоящих перед коллективом института, подчеркнув «огромную ответственность», возложенную на их плечи декабрьским, 1983 года, и февральским 1984 года Пленумами ЦК КПСС. После этого, начались ответы на вопросы присутствующих. Все вопросы были заранее известны, собраны секретарем парторганизации НИИ и показаны работникам райкома, горкома и Горбачеву. Распределено, кто на что будет отвечать.

Встреча закончилась в запланированное время. После этого все первые руководители опять собрались в кабинете Арта, где обсудили прошедшее мероприятие, охарактеризовав его как «успешное». В заключение, Горбачев поблагодарил всех присутствующих и выразил желание побеседовать с Артом. Присутствующие руководители, попрощавшись, покинули кабинет Арта, и он остался с Горбачевым один на один.

Арт передал Горбачеву, как он назвал, «выжимку» из подготовленных материалов на 50 листах машинописного текста и предупредил, что это — единственный экземпляр. Если потребуется, он может передать остальные материалы, но они представляют собой три сброшюрованных тома по 1000 листов машинописного текста каждый и имеют гриф «секретно», так что должны передаваться по специальному запросу из первого отдела НИИ.

Горбачев забрал материалы и сказал, что в случае необходимости, дополнительные материалы будут запрошены, а пока ему хватит для ознакомления и полученного.

Также он предупредил, что кому-либо показывать эти материалы без его прямого указания запрещается.

— Материалы хранятся в первом отделе НИИ и я не смогу проконтролировать, кому их может показать начальник первого отдела, — сказал Арт.

— Я решу эту проблему, — ответил Горбачев, — если будут вопросы, я свяжусь с Вами. Кстати, Ваш прогноз на 29 февраля полностью оправдался. Я поверил в Вашу способность прогнозировать будущее с очень большой точностью.

Довольные друг другом, попрощавшись, они расстались.

 

Глава девятая. Будни

В понедельник, 19 марта по «вертушке» позвонил Горбачев. Сказал, что выполненный заказ его очень насторожил своей безаппеляционностью и резкостью. По его мнению, не так все плохо, советский народ доверяет партии и, хотя недостатки есть, они не критические.

Запрашивать материалы из первого отдела он не будет, поскольку его устроили «выжимки», представленные Артом. Он предложил Арту сосредоточиться на проработке вопросов экономического развития страны, оставив политику «в покое».

Также он очень удивил Арта предложением встретиться «накоротке», а впоследствии, может быть «подружиться домами», поскольку Раиса Максимовна очень заинтересовалась способностями Арта и хочет с ним поближе познакомиться.

Арт сообщил, что жена с малышом живет в Ленинграде и «воссоединиться» они смогут только в конце лета, когда Алеше исполнится годик. А пока он — «соломенный вдовец», и прийти в гости одному ему как-то неловко.

— Я передам Ваши слова Раисе Максимовне, она подумает, как лучше поступить, — ответил Горбачев.

Этот разговор с Горбачевым заставил Арта задуматься над тем, что делать дальше.

«Горбачев пока не самостоятельная фигура на политической арене СССР, «старцы» продолжают управлять страной, и, наверное, он прав, что пока хочет остаться в тени, не пугать их своими нововведениями и реформаторскими идеями. Но то, что он так уверен в непоколебимости КПСС — сильно настораживает. Эту же ошибку он допустил и «на второй линии жизни Арта», когда стремился во что бы то ни стало постепенно реформировать партию, которая, в итоге предала его. Время еще есть, события ближайших лет покажут, как надо поступить, а моя задача — удержать от ошибок и задать правильный вектор движения.

А идея познакомиться семьями, с Раисой Максимовной — очень не плоха. Говорят, она имеет сильное влияние на мужа, и он советуется с ней по многим вопросам. Отказываться от нее не стоит».

Очередная встреча с генералом Восковым в начале апреля ничего не прояснила. Внешне он выглядел вполне здоровым человеком, адекватно реагировал на вопросы Арта, но ничего конкретного о происшествии не сказал. Не смотря на включенное чтение мыслей, Арт не смог понять, есть ли успехи в расследовании нападения на него в январе. В голове генерала царил такой сумбур, что Арт испугался за его психическое здоровье.

Ни одну собственную мысль генерал не додумывал до конца, мысли перескакивали с одного события на другое, и уже через пять минут общения с ним Арт счел за благо поскорее откланяться. Он подумал, что его способности позволяют на ранней стадии выявлять психические заболевания у людей и, наверное, надо предупредить кого-нибудь о происходящем с генералом.

Водопьянов также пока не мог сказать ничего определенного о январском нападении. Но, по его словам, удалось выйти на пропавший или очень на него похожий дипломат Арта, обнаруженный в Пакистане, и сейчас васиды усиленно распутывают клубок с этого «конца», оказавшегося в их руках.

Во всяком случае, Арт решил, что достаточно «наработался» этой зимой и весной и пора подумать об отдыхе. При первом же приезде в Ленинград, он рассказал Ане о предложении Горбачева познакомиться семьями. Так же просил ее подумать, где им лучше отдохнуть в мае — июне. Ему предложили на выбор путевки в цековский санаторий имени 17-го партсъезда в Гаграх, путевки в санаторий «Электроника» в Хосте, принадлежащий министерству электронной промышленности, и путевки на теплоход для трехнедельного путешествия по Енисею от Красноярска до Дудинки и обратно на начало июня.

Аня сразу отвергла путешествие на теплоходе. Брать с собой сына было нельзя — он еще очень мал, а без него отдыхать она категорически отказывалась. А вот о том, чтобы поехать в санаторий в конце весны — начале лета на юг, когда можно «продлить» лето, что для жителей Ленинграда всегда было весьма актуально в связи с неустойчивым, а часто и холодным летом, а также возможностью с собой взять и дочь, она решила подумать. Свои «три копейки» внесла и теща, заявив, что давно не отдыхала на юге и тоже не прочь поехать с ними в санаторий.

В итоге на семейном совете женщины решили поехать в начале июня на месяц в Гагры всем семейством и поручили Арту обеспечить их путевками, причем и самому ехать с ними и не покидать их, отдохнув всего неделю, как часто бывало раньше, мотивируя служебной необходимостью. Подумав, Арт согласился. Он давно не отдыхал с семьей, а события последних месяцев его основательно вымотали, и ему требовался полноценный отдых. Хорошо еще, что Аня не знала о нападении на него в начале января! Какое решение об отдыхе в этом случае было бы ею принято — он даже не хотел загадывать.

Вернувшись в Москву, Арт написал заявление в ХОЗУ ГКНТ о предоставлении путевок в Гагры на июнь на троих взрослых и двух детей, желательно в двух рядом расположенных номерах: один для тещи с внучкой, второй для себя с женой и сыном. Получил заверения, что это решаемый вопрос, занялся повседневными делами в НИИ.

В середине апреля Арту позвонил Водопьянов и попросил посетить его по вопросу «кадров». Арт тут же собрался и выехал к нему.

Войдя в кабинет, Арт сразу включил чтение мыслей.

«Не знаю, обрадуется ли Артур Алексеевич моему сообщению, но поставить его в известность я обязан», — услышал Арт мысли Сергея Васильевича.

— Артур Алексеевич, у меня для Вас ряд новостей!

Первая — с 30 апреля выходит на работу Ваш водитель — Владимир. Он полностью поправился, и врачи признали его способным выполнять ранее возложенные на него обязанности.

«Это прекрасная новость. Я всегда хорошо относился к Володе и очень рад его возвращению!» — подумал Арт.

Вторая — в Пакистане действительно оказался Ваш дипломат с именно Вашими документами. Наши сотрудники выяснили, что он попал в руки организации «Мактаб-аль-Хидамат», возглавляемой Абдуллой Аззамом и Усамой бен Ладаном, кружным путем, через Чечено-Ингушетию, Азербайджан и Турцию не случайно. Это исламская организация, только что образованная для оказания помощи арабам, объявившим джихад против советских войск в Афганистане.

По полученным нами сведениям, эта организация откуда-то узнала, предположительно от дароносцев, что Вы выступаете против войны в Афганистане и пытаетесь донести эти мысли до высших руководителей СССР, предлагая незамедлительный вывод войск. Эти предложения идут в разрез политике, проповедуемой «Мактаб-аль-Хидамат», желающей на фоне поддержки борьбы афганского народа за независимость заявить о себе и поднять свой авторитет в арабском мире.

Резидент этой организации в России сумел завербовать несколько боевиков, принадлежащих к криминальным структурам чеченских группировок, расположенных в Москве, для Вашего похищения и, в дальнейшем, выяснения всего, связанного с выводом войск из Афганистана. Со стороны чеченских боевиков в этом нет никакой политики — только бизнес.

Мы провели соответствующую работу с руководителями чеченских преступных группировок в России и уверены, что в будущем никакие неприятности с их стороны Вам не грозят. Но мы не можем гарантировать, что представители исламских организаций не найдут еще исполнителей своих замыслов среди других преступных группировок.

Более того, по нашим сведениям, они сумели выйти на некоторых руководителей правоохранительных органов и договориться с ними за очень приличные деньги о поддержке своих замыслов.

«Не связано ли расстройство психики генерала Воскова с этими договоренностями? Уж очень неожиданно это произошло!» — подумал Арт.

— Сергей Васильевич, в начале апреля я встречался с генералом Восковым, куратором ГКНТ от КГБ, и мне показалось, что он неожиданно стал психически неадекватен, его мысли — это не мысли здорового человека!

— Артур Алексеевич, жаль, что Вы раньше не сказали мне о своих подозрениях. Мы все проверим по своим каналам.

Я очень Вас прошу, попытайтесь вспомнить, с кем Вы обсуждали вопросы вывода войск из Афганистана, или кто готовил и для кого доклад на эту тему, используя информацию об этом от Вас. Исламисты — очень серьезные противники и мы должны немедленно принять меры по обеспечению Вашей безопасности со стороны исламских группировок.

— Я непременно попытаюсь вспомнить все связанное с этим вопросом. Если мои подозрения в отношении генерала Воскова окажутся справедливыми, я бы хотел видеть на его месте человека, которому полностью доверяю, например, работника КГБ из Ленинграда, руководящего контрразведывательным направлением этого Управления, Решетова Эдуарда Васильевича. Это возможно организовать?

— Да. Но не будем торопить события. Сначала мы должны во всем досконально разобраться.

Где Вы собираетесь отдыхать в этом году?

— В Гаграх в июне, всей семьей, включая тещу. В санатории ЦК имени 17-го съезда партии.

— Ясно. Мы организуем Вашу охрану!

— Держите меня в курсе Вашего расследования!

— Обязательно!

После встречи с Водопьяновым Арт очень внимательно проанализировал все случаи, когда он в том или ином виде вел разговор о войне в Афганистане. После Нового года при подготовке информационной «выжимки» для Горбачева, было несколько человек из работников НИИ, посвященных в этот вопрос. Но нападение на него произошло в первых числах января! Арт вспомнил, что при проведении расширенного Ученого Совета в НИИ в начале декабря при анализе внешнеполитической деятельности СССР, он много времени посвятил прогнозам, в том числе однозначно высказался за прекращение войны в Афганистане и необходимости донести эти мысли в виде прогнозов до руководства СССР. На этом заседании присутствовали руководители отделов, старшие и младшие научные сотрудники института. Всего было более пятидесяти человек. Арт позвонил в первый отдел НИИ и попросил принести ему список сотрудников, присутствовавших на этом Ученом Совете. Список он решил передать Водопьянову. Больше он не смог вспомнить ни одного случая, связанного с этим вопросом.

Среди присутствующих в списке сотрудников НИИ наибольшие подозрения у него вызвали три человека, которые в том или ином виде высказывались против этой идеи. Хотя Арт и понимал, что «умный» противник никогда не будет публично высказываться против, а найдет другие пути противодействия. Он решил оставить этот вопрос на решение васидам, так как считал их более подготовленными для этого.

Неожиданно в середине мая Арту позвонил Горбачев и пригласил в гости. Он сказал, что хотел бы видеть его с женой, но понимает ситуацию, в которой находится Арт, и поэтому Раиса Максимовна и он будут рады увидеть Арта одного. От таких приглашений не принято отказываться и Арт, конечно, согласился.

В день визита ровно в семь часов вечера к подъезду дома Арта подъехал лимузин, в который тот, под удивленными взглядами соседей, быстро забрался, и был доставлен к дому на улице Косыгина, где жил Горбачев, через десять минут. У подъезда Арта встретил охранник, который и проводил его к Горбачевым.

Арта встретил сам Михаил Сергеевич, проводил его в гостиную, где познакомил с Раисой Максимовной.

Они расположились в кожаных креслах вокруг журнального столика, и Горбачев в двух словах охарактеризовал Арта как человека, способного делать очень точные прогнозы событий, которые всегда сбываются. Арт включил чтение мыслей.

— Артур Алексеевич, как это у Вас получается? Это интуиция или какие-то научные методы, а, может быть, что-то иррациональное, мистическое? — поинтересовалась Раиса Максимовна.

«Интересно, как академик будет выкручиваться, — раздались мысли Михаила Сергеевича, — а то мне рассказывал «специальные математические модели, интуиция… ", напротив тебя сидит философ, материалист, что ты ей скажешь?»

— Раиса Максимовна, а так ли это важно? Главное — мои прогнозы сбываются со сто процентной вероятностью. И никто, кроме меня, не может их делать с такой точностью!

«Ну и хитер, академик! Не отвечает на прямо поставленные вопросы!»-

думал Горбачев, глядя на Арта.

Раиса Максимовна смотрела молча, не веря, что ей так может кто-то отвечать. Она встала с кресла и, сказав, что сходит приготовить кофе, вышла из гостиной.

Горбачев покрутил головой и сказал:

— Вы ведь обидели Раису Максимовну, она так хотела узнать, как это у Вас получается!

— Михаил Сергеевич, каков вопрос, таков и ответ. Зачем знать механизм прогнозирования, не лучше ли задавать вопросы и получать ответы со стопроцентной гарантией исполнения! Что бы изменилось, если бы я стал рассказывать про математические методы прогнозирования, интуицию или еще про что-нибудь? Ведь проверить мои слова она никак не сможет! А так я перед собой чист — никого не ввожу в заблуждение, «говорю только правду и ничего, кроме правды».

Раиса Максимовна вошла в гостиную с подносом, на котором были три маленькие чашки с черным кофе и вазочка с печеньем.

— Я слышала Ваш разговор и совершенно не обижаюсь. У всех есть свои секреты, и раскрывать их — совершенно не обязательно. Главное — результат! Вот скажите мне, Артур Алексеевич, кто у нас с Михаилом Сергеевичем еще будет: внук или внучка и сколько их будет?

«Хорошо, что я готов к таким вопросам, женщины везде одинаковы, их интересуют дети и внуки».

— У Вас будут две внучки.

— А как сложится жизнь у дочери?

— Со своим первым мужем она разведется, а вот состоится ли ее второй брак — я не знаю.

Чета Горбачевых молча пила кофе, и задумчиво смотрела на Арта.

«Академик говорит очень уверенно. Я ему верю», — решил Михаил Сергеевич.

«Бедная Ириша! Неужели академик говорит правду? Что-то можно сделать, чтобы изменить прогноз?» — метались мысли в голове Раисы Максимовны.

— Артур Алексеевич, вот Вы делаете прогноз на какое-либо событие, которое должно произойти через несколько лет. Но Вы ведь его озвучили! Теперь, зная, что оно произойдет, ведь можно сделать что-то, чтобы не допустить его! Иначе, зачем жить, что-то делать, раз все предопределено! А как же свобода выбора? Ведь человек «сам кует свое счастье»? — спросила Раиса Максимовна.

— Я считаю, что можно предпринять шаги, чтобы изменить ход истории, и не важно — в жизни человека или целой страны. Недаром говорят: «предупрежден — значит вооружен!» Но чтобы сделать эти шаги, надо очень сильно верить в то, что это не приведет к более тяжелым последствиям. Вообще знание будущего — это тяжелейшая ноша. Уже то, что я сегодня сказал Вам о Ваших дочери и внучках — как-то повлияет на их дальнейшую судьбу. Лучше ничего не знать про судьбу близких людей. Но вот представлять будущее своей страны, если оно, к тому же, совершенно безрадостное, и ничего не предпринять для его улучшения — это, на мой взгляд, преступление! Не решать за всех людей их судьбу, а дать им возможность сделать осознанный выбор на основании приведенных прогнозов — вот мое мнение!

— Артур Алексеевич, Вы серьезно считаете, что народ сам может выбирать свою судьбу? Да большей его части нужно только «хлеба и зрелищ!» А меньшей — власти и денег! Умные правители это хорошо знают и легко могут манипулировать массовым сознанием людей!

— В чем-то Вы, Михаил Сергеевич, конечно правы. Но если мы станем говорить о конкретной стране, о конкретных условиях, в которых живут люди в этой стране, сравним их с условиями жизни в соседней стране, то всегда найдем существенные отличия. И я убежден, если в соседней стране жизнь людей богаче, сытнее, веселее, насыщеннее приятными событиями, то правители должны сделать все для того, чтобы и в их стране люди жили не хуже, а лучше, и не в «прекрасном далеко», а уже сегодня! Можно всю жизнь кормить людей обещаниями прекрасной жизни, но никогда их не претворить в жизнь.

— Не знаю, о какой стране Вы говорите, но меня больше волнует жизнь моих близких людей, их здоровье и счастье. Вот ради этого я могу сделать все возможное и невозможное, — сказала Раиса Максимовна.

Все опять задумались, молча перебирая приведенные аргументы, и как-то одновременно решили, что пора расходиться.

— Очень интересно было с Вами познакомиться, — сказала Раиса Максимовна, обращаясь к Арту, — когда Вы «воссоединитесь с семьей» мы будем рады Вас видеть у нас почаще.

— Спасибо.

Арт откланялся, и лимузин доставил его домой так же быстро, как и привез в гости.

В целом, Арт был доволен знакомством, хотя ожидал от него большего.

Раиса Максимовна сказала мужу, что «академик — тот еще фрукт», но если его прогнозы сбываются с такой точностью, то он просто необходим в советниках, а еще лучше — в друзьях, но — никак не во врагах.

«Это я уже давно понял, — размышлял Горбачев, — вот только как академика привязать покрепче — надо подумать».

 

Глава десятая. Отдых в Гаграх

В конце мая Арт оплатил пять путевок в санаторий ЦК имени 17-го партсъезда в Гаграх. Всем семейством они должны разместиться в двух номерах: люксе и полулюксе, расположенных рядом в первом корпусе санатория. Как сказали Арту завсегдатаи санатория, их номер будет иметь большую лоджию, выходящую на море, а полулюкс — вид на горы.

Время пребывания в санатории — 24 дня, заезд — строго в день начала действия путевки — 4 июня, отъезд — 28 июня.

Арт заказал билеты на самолет на 3 июня и гостиницу в Адлере на ночь, чтобы с утра выехать в Гагры. Сразу же были заказаны и обратные билеты на самолет на вечерний рейс из Адлера в Москву. С билетами была напряженка и только в кассе для партработников на Старой площади по брони Академии наук он смог их приобрести вовремя.

В субботу, 2-го июня, утром на Ленинградском вокзале Арт на новой бронированной «Волге», за рулем которой находился Володя, встречал свое семейство, впервые решившее приехать в Москву после его отъезда из Ленинграда.

Расцеловавшись с Аней и детьми, поцеловав в щечку и тещу, Арт посадил свое семейство в машину, и они поехали в квартиру на проспекте Вернадского.

Квартира всем очень понравилась. Пять комнат, две — для детей, одна спальня, гостиная и кабинет Арта. Большая кухня, большая ванная, большая прихожая. Имелась и лоджия — целых 16 метров, с входом из гостиной. Вся обставлена новой мебелью, которую Арт приобрел и расставил по комнатам за прошедший год.

Позавтракав, все опять сели в «Волгу» и поехали смотреть Москву, Красную площадь, потом в зоопарк, а уж после этого — домой. Алеша так замучился этим путешествием, что заснул, и Арту пришлось его на руках нести от машины до квартиры.

Договорившись с Володей о поездке на следующий день утром в аэропорт, Арт отпустил его отдыхать.

Перед отпуском Арт побывал на Лубянке, где его предупредили о негласной охране во время всего путешествия, а также дали два телефона в Гаграх, по которым он должен позвонить в случае любых неприятностей, и телефон в Адлере для таких же целей. Васиды тоже подсуетились и тоже снабдили Арта телефоном в Гаграх.

Переночевав, все семейство село в машину, загрузив в багажник два огромных чемодана с вещами, и отбыло в аэропорт. Там, пройдя регистрацию, на самолете ТУ-134Б благополучно долетели до аэродрома Сочи, расположенного в Адлере. На такси добрались до гостиницы. С тем же таксистом Арт договорился о поездке завтра с раннего утра в Гагры.

Черное море, синь неба, яркое жаркое солнце — какой контраст с Ленинградом, из которого семейство уезжало под проливным дождем!

Не преминули и искупаться в море, хотя вода еще была холодновата. Настроение у всех было отличное, впереди ждали двадцать четыре дня отдыха в Гаграх!

На следующий день в семь часов утра сели в такси и уже около девяти часов вошли в холл санатория.

Внешне здание санатория было похоже на дворец, на входе обрамленное белыми колоннами, с большой клумбой перед входом. По бокам от входа располагались магазинчик сувениров и билетная касса.

Войдя в холл, Арт посадил семейство на диваны, а сам пошел в администрацию оформляться. Постучав в дверь с надписью «Оформление отдыхающих», Арт вошел в небольшую комнату.

Его встретила женщина средних лет с тусклыми, редкими, испорченными перекисью водорода волосами, одетая в халат синего цвета и полным равнодушием во взоре.

— Здравствуйте! Мы — новые отдыхающие! Вот наши путевки! — радостно произнес Арт, передавая женщине бумаги и паспорта.

Та, положив бумаги на стол, посмотрела на Арта и сказала скучным голосом:

— Свободных мест в санатории нет!

— Как нет, — удивился Арт, — вот путевки, срок пребывания — с сегодняшнего числа, мы — уже здесь.

— Я же Вам русским языком сказала — мест нет!

Арт молча смотрел на нее, и внутри у него поднималась волна гнева.

Он знал за собой такую особенность, когда ему хамили в лицо, то иногда он просто терял самообладание и мог наделать глупости.

Он несколько раз глубоко вздохнул и включил чтение мыслей.

«Каков нахал! Сует мне путевки с полной оплатой за наличные и хочет получить номера! Тогда, когда истинные коммунисты получают путевки со скидкой до 90 процентов, этот «завмаг» хочет получить номера в санатории ЦК, а многим первым секретарям райкомов и горкомов в путевках отказывают! Нет, хоть и есть свободные номера: 305 и 306 — я сделаю все, чтобы дня три он пожил в резервном номере на двух человек без окна со всем своим семейством!»

Почему она решила, что этот отдыхающий является «завмагом» она и сама не могла сказать.

Услышав эти мысли, Арт потерял дар речи. Немного придя в себя, он обратился к женщине с вопросом:

— Извините, как Вас зовут?

— Фаина Семеновна!

— Фаина Семеновна! Но ведь у Вас свободны и подготовлены для приема отдыхающих два номера: люкс — 305 и полулюкс — 306, что соответствует указанным в наших путевках! Может быть, мне обратиться к главному врачу санатория и попросить разобраться?

«Вот гад! Кто ему сказал? Не боюсь я главврача, этого придурка, который только и может, что «строить» горничных и язык проглатывает на партсобраниях! Пусть только пикнет! Я, замсекретаря парторганизации санатория всегда права! А этот, «завмаг», еще и угрожает! Не три дня жить ему в резервном номере, а целую неделю! Пусть знает, как в партийном санатории встречают таких блатных «завмагов»!»

Арт молча смотрел, как лицо Фаины Семеновны наливается нездоровой краснотой.

— Смотри на меня, — рявкнул Арт, — и включил свою способность управления людьми.

Фаина Семеновна вздрогнула, вскинула глаза на лицо Арта и … поплыла. Она утонула в его глазах, воля полностью потерялась, захотелось стать маленькой, заплакать и прижаться к маминой юбке.

— Что ты себе позволяешь?! Кто ты такая, чтобы мне противоречить!

Немедленно все оформи и предупреди горничных, что надо обеспечить обслуживание по высшему классу! И сама за этим проследи!

Фаина Семеновна непроизвольно щелкнула каблуками своих туфель и вскрикнула:

— Яволь, герр генерал! Все будет сделано!

После этих слов у Арта невольно отвисла челюсть.

«Не проста эта Фаина Семеновна, что же она делала в войну? Ей сейчас на вид 50–55 лет, а тогда, в начале войны, было 17–21 год».

— Немедленно делай!

Фаина Семеновна оформила все бумаги в течение десяти минут, вызвала горничную и приказала проводить уважаемых гостей в их номера.

Когда она осталась одна, лицо ее стало бледным, дрожь пронзила все ее тело.

«Что я наделала! Как я назвала этого гада? Герр генерал! Ну, теперь все! Если он «настучит» на меня в органы, мне конец! Все узнают, и про мою жизнь в Одессе в оккупацию, и про связь с Абвером и про Валерия Викторовича, который приказал сидеть здесь тихо и не привлекать к себе внимания, а только передавать информацию: кто приехал, что сказал, с кем водил «шуры — муры», а я … Но как я могла так проколоться? Этот гад так посмотрел на меня, что я ничего не могла с собой поделать — только «благодарить и кланяться!»

Фаина Семеновна тяжко вздохнула и взялась за телефон. Надо немедленно сообщить Валерию Викторовичу о случившемся.

Арт со всем семейством в сопровождении горничной отправился заселяться в номера. В полулюксе поселилась теща с Надеждой, в люксе — он с Аней и Алешей. Номера были прекрасными! Конечно, не было того шика, что видел Арт при поездках на отдых в Эмираты и на Лазурный берег во Францию на второй линии жизни, но по сравнению с общим гостиничным уровнем 1984 года — сверх всяческих похвал.

Пока жена разбирала чемоданы в спальной, Арт из гостиной люкса позвонил по местному телефону по полученным в Москве номерам и сообщил о своем приезде, заселении в гостиницу и странном поведении Фаины Семеновны. Последним сообщением очень заинтересовались и попросили поподробнее рассказать о встрече и разговоре. Посоветовали вести себя как обычно, не проявляя нервозности. «Все под контролем!»

Арт прекрасно знал, что стоит за этими словами, и решил ни в коем случае не расслабляться и держать «ухо востро». Он переложил поближе игломет и сказал Ане, что надо быть внимательнее, смотреть за детьми, не оставлять их без внимания и предупредить об этом тещу. Также он позвонил по телефону, переданному ему Водопьяновым, и проинформировал абонента о происшествии.

Перед обедом все семейство Арта решило прогуляться по территории санатория. В 150 метрах от корпусов было море, чистое — чистое, голубое — голубое. Берег — галька, местами крупная. Пляж оборудован лежаками и навесами от солнца.

Вокруг корпусов разбит дендропарк с редкими и экзотическими видами растений. Содержится в очень хорошем состоянии. Много цветов, скульптур и скамеек.

На территории санатория имеется бассейн круглой формы, метров 15–20 в диаметре с морской водой. Когда на море шторм или температура воды опускается ниже 20 градусов — отдыхающие посещают бассейн. Также имеется большой клуб, где проводятся выступления артистов и показывают кинофильмы.

Столовая работает в две смены, все очень чисто и красиво. Их семейству выделили отдельный стол на шесть персон.

Посещение врача закончилось назначением физиотерапевтических процедур для каждого члена семьи.

Все остались очень довольны началом отдыха.

Валерий Викторович, переговорив с Фаиной Семеновной по телефону, немедленно покинул Гагры, предупредив свою подельницу о необходимости «рубить концы пока не поздно». Но Фаине Семеновне некуда было податься, никто и нигде ее не ждал. Знала и имела дела она только с Валерием Викторовичем, получала от него ежемесячно вознаграждение, равное зарплате в санатории, что позволяло ей безбедно жить в собственном маленьком домике в Гаграх. Семьи у нее не было, постоянного мужика — тоже. Пробавлялась ласками отдыхающих в санатории, приехавших без жен и подруг. Такая жизнь настолько озлобила Фаину Семеновну, что даже сослуживцы по санаторию ее сильно побаивались. Спасала только работа в партийной организации санатория, где всего было 15 коммунистов. Будучи замсекретаря парторганизации, она отвечала за идеологическое направление деятельности и постоянно «доставала» ее членов различными инициативами. Вроде «борьбы за чистоту рядов», изучение материалов Пленумов и съездов КПСС и т. п. Несмотря на свою «антисоветскую» биографию, она очень ревностно относилась к своим партийным обязанностям, вступив в партию десять лет назад по рекомендации Валерия Викторовича, и нисколько об этом не жалела.

«Что же делать? Если в органах что-нибудь станет известно о моем непростительном срыве перед этим гадом, то они начнут копать и накопают столько, что мало не покажется. И про мои дела в оккупированной Одессе, когда по заданию гестапо я сдавала подпольщиков. И про мою работу на Абвер, когда немцы оставили Одессу, и я передавала им информацию о работе морского порта. Да и потом, работая на Валерия Викторовича, снабжала его компроматом на партийных работников и передавала ему их разговоры. А уж кому эту информацию переправлял он сам — я и не знаю!»

Она посидела еще немного в своем кабинете и решила, сказавшись больной, отправиться домой, где и принять окончательное решение.

На выходе из санатория ее уже ждали. Подхватив под руки, посадили в «Волгу» и отвезли в местный отдел КГБ.

Запираться Фаина Семеновна не стала и обо всей своей жизни честно рассказала сотрудникам органов.

В санатории отдыхалось очень хорошо. Питание — отличное, бытовые условия — превосходные, море — теплое, процедуры — полезные и необременительные, по вечерам — или кинофильмы, или выступления артистов. От экскурсии на озеро Рица Арт осознанно отказался. Путешествие по горному серпантину его женщины бы не выдержали, не говоря об Алеше. Дети с большим удовольствием посещали через день цирк-шапито, расположившийся на базарной площади. Они могли смотреть представление хоть ежедневно, но взрослые больше двух раз подряд просмотр выдержать не могли, поэтому по очереди через день водили детей в цирк. Дни отдыха пролетали быстро и незаметно.

Как-то Арт спросил горничную, которая убирала их номер, про Фаину Семеновну, мол, что-то ее не видно. Та ответила, что Фаина Семеновна заболела и в санатории не показывается. Больше этот вопрос Арт не поднимал.

Отдыхать ни о чем не думая, Арт смог только неделю. Потом начал продумывать концепцию построения технократического государства на базе СССР. Взять с собой ноутбук он не мог, поэтому приходилось все мысли заносить в специальный блокнот, который постоянно находился у него в кармане. Аня несколько раз интересовалась, что такое он записывает, но, услышав несколько научных терминов, сразу потеряла интерес и больше Арту не мешала заниматься наукой. К концу срока нахождения в санатории, Арт смог в первом приближении разработать стратегию и тактику преобразования СССР. Конечно, еще требовалась большая работа по разработке этапов и сроков, наполнению их конкретикой, подбор желаемых руководителей и исполнителей, да еще многое другое. Но начало было положено!

«Срок пребывания в санатории заканчивается. Завтра сразу после обеда на такси и в аэропорт».

Арт оглядел свое семейство — отдых на море всем пошел на пользу: дети загорели и поздоровели, Аня стала значительно спокойнее, укрепила свою нервную систему, теща подлечила свои болячки и стала выглядеть бодрее.

Но что-то начало царапать сердце у Арта.

«Опять предчувствие неприятностей? Но если раньше это чувство было очень сильным, то сейчас оно как бы говорит мне: «Будь осторожен, неприятность приближается, но не предопределена, в твоих силах ее предотвратить».

28 июня после обеда, сдав номера в санатории, семейство Арта на такси покинуло «благословенные» Гагры и направилось в аэропорт в Адлер. По мере приближения к аэропорту, предчувствие неприятностей у Арта стало катастрофически нарастать. Оказавшись в аэропорту, Арт предупредил свое семейство, что сегодня они не полетят, и он попробует перенести дату вылета на возможно близкое время, а если этого сделать будет невозможно, то сдаст билеты на самолет и купит билеты на поезд. В связи с этим, им, может быть, придется задержаться в Сочи на несколько дней, для чего он готов или остановиться в гостинице, или снять частное жилье. Аня немедленно запаниковала, потребовала объяснений. Арт ответил, что его интуиция не позволяет лететь сегодня в Москву, и лучше перестраховаться, чем всем семейством оказаться на кладбище. Это был сильный аргумент, который снял все претензии.

Обменять билет на другой рейс не удалось, поэтому Арт сдал билеты на самолет, и они на такси отправились в Сочи, чтобы снять частное жилье на несколько дней, а за это время приобрести билеты на поезд. Договорившись об аренде двух комнат недалеко от моря, Арт поселил там свое семейство, а сам отправился в город доставать билеты на поезд. С первого же попавшегося на пути работающего телефона-автомата Арт позвонил по телефону, предоставленному ему в Москве для экстренной связи, и сообщил об изменении планов. Также попросил помощи в приобретении билетов на поезд до Москвы, хорошо бы в отдельном купе. Причину отказа от полета он объяснил нехорошим предчувствием, которому привык доверять.

Арту предложили обратиться к военному коменданту на железнодорожном вокзале в Сочи, тот будет в курсе дела и окажет необходимую помощь.

Как позже он узнал, рейс Аэрофлота, на котором должно было лететь семейство Арта, был задержан и произведена полная проверка самолета на наличие взрывчатых веществ. Ничего обнаружено не было. Однако, при посадке в аэропорту Москвы, пилоты не смогли выпустить шасси, и пришлось совершать аварийную посадку, в результате обошлось без погибших, но много пассажиров попало в больницу с серьезными травмами.

Арту пришлось еще раз, уже в Москве, давать показания по этому случаю, но ничего, кроме версии «нехорошего предчувствия», он показать не смог.

Приобретя билеты в отдельное купе поезда в Москву на 2 июля, Арт со спокойной совестью и без каких-либо нехороших предчувствий вернулся на съемную квартиру и объявил о новой дате отъезда. Погуляв по Сочи несколько дней и еще немного покупавшись в море, семейство Арта на поезде благополучно добралось до Москвы.

За время отдыха всем стало ясно, что Ане с детьми надо переезжать на постоянное место жительства в Москву. Оставшееся время до конца лета посвятить устройству детей в школу и детский сад, а Ане — на работу. Самой проигравшей оказалась теща: оставаться одной в Ленинграде ей очень не хотелось, но и переезжать в Москву — тоже.

Арт предложил не торопиться, пожить несколько месяцев отдельно.

Всегда ведь можно обменять квартиру тещи в Ленинграде на квартиру в Москве и даже в том же доме, где жил Арт. Вопрос с дачей на Заливе решить было сложнее: можно было только продать дачу и купить такую же в Подмосковье. Но это тоже решаемый вопрос. На этом и остановились.

 

Глава одиннадцатая. Точка бифуркации

В октябре Горбачев предложил Арту должность своего помощника. Арт подумал и отказался, мотивируя свой отказ желанием не прекращать научную деятельность в НИИ. В свою очередь он предложил стать его «советником на общественных началах», что позволит им чаще встречаться, обсуждать важнейшие вопросы жизни в СССР, прогнозировать события и их последствия. Михаил Сергеевич подумал и согласился.

Первым предложением Арта в ранге советника была организация поездки Горбачева в Англию и встреча с премьер-министром Тэтчер. Он убедил Горбачева в необходимости этой поездки, заявив, что его прогноз на ее результат — чрезвычайно благоприятный.

— Михаил Сергеевич, не позднее середины декабря Вы должны побывать в Великобритании и обязательно встретиться и поговорить с Маргарет Тэтчер. Эта «железная леди», если Вы ее сумеете «обаять», будет поддерживать Вас и давить на западных политиков своим авторитетом, призывая оказывать поддержку и помощь в Ваших планах и начинаниях, — убеждал Горбачева Арт.

— Почему именно в декабре, а не в январе или после назначения на пост Генсека в марте, когда такая поездка будет намного легче осуществима и подготовлена? — спросил его Горбачев.

— Потеря времени невосполнима. После хороших результатов переговоров в Великобритании Вы завоюете дополнительный авторитет среди Ваших соратников по Политбюро как специалист не только по вопросам внутренней политики, но и внешней, что облегчит Вам избрание на пост Генсека. С января до самой кончины Черненко будет находиться в больнице, и поехать куда-либо Вы не сможете, поскольку будете «тянуть» всю организационную работу в Политбюро на себе. А после марта — Вам хватит забот дома, чтобы окружить себя преданными людьми и обеспечить проведение своей политики.

Эти слова убедили Горбачева и МИД начал подготовку поездки на декабрь. Арт был одним из главных советников Горбачева при разработке вопросов, которые необходимо поднять при встречах с политиками и деловыми кругами Великобритании. В частности, он посоветовал Горбачеву объявить о предложении СССР проведения переговоров по сокращению запасов ядерного оружия в мире, считая это очень сильным внешнеполитическим ходом.

Генерал Восков был отправлен в отставку «по болезни», вместо него куратором ГКНТ от КГБ был назначен контрразведчик из Ленинграда Решетов Эдуард Васильевич. Медицинская комиссия, чтобы не привлекать внимания именно к Воскову, провела обследование состояния здоровья всех высших чинов КГБ. При обследовании у психиатра у Воскова были выявлены значительные отклонения от нормы и поставлен диагноз «параноидальная шизофрения». Кроме генерала Воскова, были отправлены в отставку еще два высокопоставленных сотрудника органов, но с другими диагнозами.

Теща Арта, прожив одна в Ленинграде до конца лета, поняла, что без дочери и внуков больше такой жизни не выдержит. Арт переговорил с начальником управления ХОЗУ ГКНТ и попросил помочь с обменом двух трехкомнатных квартир в Ленинграде, где прописаны его теща с внучкой и Аня с сыном на одну в Москве, желательно в доме на Вернадского, где он живет. Такой обмен был выгоден всем сторонам, поскольку несколько сотрудников ГКНТ в Ленинграде не имели достойного жилья, а Комитет не имел возможности решить этот вопрос, тогда как имел свободное жилье в Москве. Путем сложной цепочки обменов, в ноябре теща, Аня и дети получили такую же пятикомнатную квартиру в том же доме, где жил Арт, на том же этаже, только в соседнем подъезде. Причем обе квартиры имели зеркальное расположение комнат и разделялись только капитальной стеной. Изучив планировку квартир, Арт решил пробить проход через эту капитальную стену, соединив коридор одной квартиры дверью с коридором другой. Капитальная стена оказалась всего в полтора кирпича и не была несущей, так что эту проблему можно было легко решить.

Арт не стал афишировать эту перепланировку в ЖЭКе, посчитав, что дополнительный выход из его квартиры в соседний подъезд будет не лишним в грядущих событиях. Кроме того, это создаст значительные удобства всем жильцам обеих квартир. Только не надо болтать про это с соседями и знакомыми.

Решено — сделано. Вооружившись инструментом, Арт сам за субботу и воскресенье аккуратно разобрал проем в стене и установил со стороны обеих коридоров, упирающихся в эту стену, двери в виде книжных полок, легко поворачивающихся и открывающих проход между квартирами.

Почему-то Арт был уверен, что такая реконструкция квартиры еще очень пригодится в будущем.

Поездка Горбачева в Великобританию была очень успешной. У него были интересные встречи и выступления перед политиками и бизнесменами, а после беседы с Маргарет Тэтчер, она заявила:

— Мне нравится Горбачев. Мы можем иметь с ним дело.

Это было настоящим прорывом в отношениях между СССР и Западом.

Сам Горбачев был очень доволен результатами этой поездки и неоднократно говорил об этом Арту.

Влияние и авторитет Арта среди «небожителей политического олимпа СССР» укреплялся и рос.

Над своей концепцией перевода на технократическое управление СССР Арт все время работал, дополняя ее и уточняя. Он поручил руководителям подразделений своего НИИ, занимающихся вопросами экономики и управления, углубленную разработку отдельных вопросов своей концепции, не посвящая их в общую цель и задачу.

Но это были не глупые люди и конечно догадывались, что просто так ничего не делается.

Хорошо представляя себе ближайшее будущее, Арт постарался предостеречь Горбачева от грядущих ошибок. Он много времени посвятил обсуждению с ним первоочередных шагов по выводу страны из кризиса, недопустимости простых решений в виде введения сухого закона для борьбы с пьянством или развертыванию борьбы с нетрудовыми доходами при все нарастающем дефиците бюджета страны. Арт всесторонне поддержал идею проведения Пленума ЦК, посвященного вопросам развития экономики и технического прогресса в СССР, и очень сожалел, что «старцы» в Политбюро «замылили» эту идею.

Арт постоянно обращал внимание Горбачева на нестандартно мыслящих ученых и руководителей, советуя приглядеться к ним и, по возможности, приблизить к себе и использовать их интеллект для целей преобразования страны. Михаил Сергеевич со многими предложениями Арта соглашался, но категорически был против слома руководящей роли КПСС, считая преобразования в стране без ее направляющей роли невозможными. Горбачев еще не знал, насколько сильным будет противодействие функционеров партии в центре и на местах его идеям гласности и перестройки, когда они поймут, какая мина подводится под само их существование и их привилегии.

Арт знал одно, надо постоянно поднимать эти вопросы, чтобы Горбачев заранее был готов к противодействию и имел соответствующие силы и ресурсы противостоять ему.

10 марта 1985 года умер Черненко, а 11 марта на Пленуме ЦК Генсеком КПСС был выбран Горбачев. Предварительно Горбачев переговорил с Громыко и предложил тому должность Председателя Президиума ВС СССР взамен на поддержку на Пленуме. В итоге «старцы» оказались в меньшинстве и не смогли провести в Генсеки Романова из Ленинграда или Гришина из Москвы.

Предсказания Арта опять блестяще сбылись, и Горбачев решил не принимать сколько-нибудь значимых решений без совета с ним.

Михаил Сергеевич поставил себе задачу за год существенно изменить состав Политбюро и ЦК КПСС, вывести наиболее «одиозные» фигуры, омолодить их состав. А пока стояла задача как-то заявить о себе внутри страны, продемонстрировать всем, что к власти пришел новый, инициативный руководитель, знающий проблемы страны и простых людей, могущий предложить варианты их решения.

16 мая был опубликован Указ Президиума ВС СССР о начале антиалкогольной компании, которая проходила весьма активно, но без тех перегибов, которые были в истории, известной Арту, и связанных с вырубкой виноградников.

С июля начались перестановки в руководящей элите СССР: Председателем Президиума ВС СССР был выбран Громыко, а министром иностранных дел назначен Шеварднадзе.

Арт сразу сказал Горбачеву, что это временные фигуры переходного периода, один из которых — Громыко, не позднее осени 1988 покинет этот пост, а Шеварднадзе не сможет обеспечить развитие внешней политики СССР в нужном направлении, и также будет отстранен от должности.

16 февраля 1986 года был выведен из состава Политбюро ЦК КПСС Гришин и введен кандидатом в члены Политбюро Ельцин. Арт категорически возражал против назначения Ельцина, но Горбачев настоял, мотивируя это назначение отсутствием необходимого числа сторонников в высшем органе власти и незнанием Артом личности Ельцина. Арт только хмыкнул в ответ и сказал:

— Вам в Политбюро только алкоголиков не хватает!

25 февраля открылся 27 съезд КПСС, подтвердивший курс на строительство коммунизма в СССР и принявший программу развития страны на пятилетие и до 2000 года.

В апреле 1986 года цена на нефть впервые опустилась ниже 10 долларов за баррель. Начали выполняться прогнозы Арта, в которые Горбачев категорически не хотел верить — дефицит бюджета страны стремительно рос на фоне нехватки продовольствия и товаров народного потребления.

Приближалось 26 апреля — дата аварии на Чернобыльской АЭС.

За неделю до нее Арт встретился с Горбачевым и сказал, что он предсказывает ужасную катастрофу на атомной станции и связывает ее с проводимыми на ней экспериментами.

— Надо их немедленно прекратить, ввести на АЭС сотрудников КГБ и взять под контроль все управление станцией. Если не предпринять незамедлительно меры безопасности — катастрофы со страшными последствиями не избежать!

Горбачев немедленно приказал пригласить к нему ведущих сотрудников курчатовского института (ИАЭ им академика Курчатова) и сотрудников Госатомнадзора СССР.

— Товарищи, у меня есть информация, что проводимые на ЧАЭС эксперименты могут привести к катастрофе с ужасными последствиями. Сейчас сотрудник КГБ генерал Решетов Эдуард Васильевич доложит ставшую ему известной информацию о возможных причинах этой аварии, и мы вместе подумаем, что будем делать, — проговорил Горбачев.

Арт предварительно имел долгий разговор с генералом, в котором изложил тому свои предчувствия и рассказал, что они с завидной точностью сбываются. Он передал ему материалы о возможных причинах аварии (ставших известными Арту из будущего) и сказал, что поставит Горбачева в известность об этих прогнозах.

Эдуард Васильевич откашлялся и сказал:

— Товарищи! Я озвучу приблизительные причины аварии, которая может произойти на ЧАЭС в ближайшую неделю. Источники этой информации — закрытые, но доверять им можно с вероятностью почти 100 процентов.

Первая версия: грубые нарушения правил эксплуатации АЭС, совершённые её персоналом. Согласно этой версии причины аварии заключаются в следующем:

— проведение эксперимента на реакторе «любой ценой», несмотря на изменение состояния реактора;

— вывод при эксперименте из работы исправных технологических защит, которые просто остановили бы реактор ещё до того, как он попал в опасный режим;

— начавшаяся из-за действий оперативного персонала Чернобыльская авария может приобрести неадекватные им катастрофические масштабы вследствие неудовлетворительной конструкции реактора АЭС.

Вторая версия: основными факторами аварии являются:

— реактор не соответствует нормам безопасности и имеет опасные конструктивные особенности;

— низкое качество регламента эксплуатации в части обеспечения безопасности;

— не эффективность режима регулирования и надзора за безопасностью в ядерной энергетике, общая недостаточность культуры безопасности в ядерных вопросах как на общесоюзном, так и на местном уровне;

— отсутствие эффективного обмена информацией по безопасности, как между операторами, так и между операторами и проектировщиками,

— персонал не обладает достаточным пониманием особенностей атомной станции, влияющих на безопасность;

— персонал допустит ряд ошибок и нарушит существующие инструкции и программу испытаний.

Единым в этих версиях является только общее представление о возможном сценарии протекания аварии. Её основу может составлять неконтролируемое возрастание мощности реактора, перешедшее в тепловой взрыв ядерной природы. Разрушающая фаза аварии может начаться с того, что от перегрева ядерного топлива разрушатся тепловыделяющие элементы (твэлы) в определенной области в нижней части активной зоны реактора. Это приведет к разрушению оболочек нескольких каналов, в которых находятся эти твэлы, и пар под давлением около 7 МПа получит выход в реакторное пространство, в котором поддерживается нормальное атмосферное давление. Давление в реакторном пространстве резко возрастет, что вызовет дальнейшие разрушения уже реактора в целом, в частности отрыв верхней защитной плиты со всеми закрепленными в ней каналами. Герметичность корпуса реактора и вместе с ним контура циркуляции теплоносителя будет нарушена, и произойдет обезвоживание активной зоны реактора. При наличии положительного парового эффекта реактивности 4–5? это приведет к разгону реактора на мгновенных нейтронах (аналог ядерного взрыва) и наблюдаемым масштабным разрушениям со всеми вытекающими последствиями.

Версии принципиально расходятся по вопросу о том, какие именно физические процессы запустят этот сценарий и что явится исходным событием аварии.

— Произойдет ли первоначальный перегрев и разрушение твэлов из-за резкого возрастания мощности реактора вследствие появления в нём большой положительной реактивности или наоборот, появление положительной реактивности — это следствие разрушения твэлов, которое произойдет по какой-либо другой причине?

— Будет ли нажатие кнопки аварийной защиты АЗ-5 непосредственно перед неконтролируемым возрастанием мощности исходным событием аварии или нажатие кнопки АЗ-5 не имеет никакого отношения к аварии? И что тогда следует считать исходным событием: начало испытаний выбега или не заглушение реактора при провале по мощности за 50? минут до взрыва?

Помимо этих принципиальных различий версии могут расходиться в некоторых деталях сценария протекания аварии, её заключительной фазы (взрыв реактора). У меня все.

Все присутствующие на совещании молча переглядывались, желающих выступить не было.

— Я передам всем присутствующим мое выступление в письменном виде для ознакомления и анализа через первые отделы организаций, в которых Вы работаете. Я не являюсь специалистом в области атомной энергетики, но полученные нами данные заслуживают самого пристального внимания и анализа. Время до катастрофы еще есть, но его с каждым часом остается все меньше и меньше. Прошу отнестись к моему сообщению со всей возможной серьезностью, — проговорил генерал Решетов.

— Товарищи! Что мы можем предпринять для того, чтобы в принципе не могла произойти эта авария в указанные сроки? Наши самые первоначальные и решающие действия? Каковы они? — продолжил Горбачев.

Совещание продолжалось еще около часа. В итоге были предложены первоочередные меры, могущие предотвратить аварию.

Все решения были запротоколированы, назначены ответственные за их выполнение и сроки для контроля КГБ.

Совещание оказалось точкой бифуркации, после которой альтернативная реальность стала необратимой.

 

Глава двенадцатая. Момент истины

26 апреля, в день аварии на ЧАЭС в параллельной реальности, Горбачев пригласил Арта «на беседу». Он долго мялся, не зная, как начать разговор, чтобы не обидеть Арта, но потом взял себя в руки и сказал:

— Артур Алексеевич! Специалисты — атомщики проанализировали переданные им материалы по предполагаемой катастрофе на ЧАЭС и в один голос утверждают, что такого не могло случиться ни при каких обстоятельствах. Не смотря на это, я отменил проведение всех запланированных экспериментов на реакторе. По вашей просьбе сотрудники КГБ приставлены к обслуживающему персоналу станции и контролируют все их действия. Но долго такая ситуация продолжаться не может! Вы должны убедительно доказать мне, что мы не зря предприняли такие сверхординарные меры, иначе в скором времени мы с Вами станем предметом, я не побоюсь этого слова! — предметом насмешек и издевательств и наш авторитет рухнет! И как долго я должен сохранять такой режим работы на ЧАЭС? Что должно показать нам, что кризис преодолен, катастрофа предотвращена и больше никогда не повторится? И так уже ходят слухи по поводу Ваших предсказаний, и хотя они до сих пор сбывались, это противоречит основным положениям материалистического устройства мира, являющегося краеугольным камнем нашей коммунистической идеологии, вызывает много вопросов со стороны ученых — марксистов и я с каждым днем наживаю себе новых врагов, защищая Вас от их нападок! Я то Вам верю, но убедите меня, дайте мне весомые аргументы для Вашей защиты и противостояния противникам!

«Ну что ж, я ожидал, что это рано или поздно произойдет! Хотелось позже, но это от меня не зависит. Придется приоткрыть перед Горбачевым источник моих знаний о будущем. Надо подумать над тем, как преподнести эту «новость», чтобы он еще больше стал нуждаться в моих советах и рекомендациях».

— Михаил Сергеевич, мне нужно некоторое время для подготовки весомых аргументов, доказывающих мою правоту. Я буду готов для разговора с Вами завтра во второй половине дня. Только у меня настоятельная просьба — предпринять все меры для недопущения утечки информации, которую Вы узнаете во время нашей встречи!

— Отлично. Встречаемся завтра в три часа дня у меня дома. Я скажусь простуженным, и мы сможем поговорить без свидетелей, а с утра попрошу начальника моей охраны проверить весь дом техническими средствами на наличие «прослушки». Без десяти минут три выходите из дома, я пришлю за Вами машину.

Ровно в три часа Арт вошел в особняк Горбачева. В руках он нес небольшой дипломат. Старший смены по охране Горбачева попросил открыть его для осмотра. Арт отказался, сославшись на распоряжение Михаила Сергеевича. Тот связался с Горбачевым, получил соответствующее указание и пропустил Арта в дом.

В дипломате Арта находился ноутбук с лазерными дисками и флэшками, произведенный в 2003 году. Арт провел бессонную ночь, подготавливая для Горбачева «весомые аргументы». На дисках были записаны в хронологической последовательности основные события после аварии на ЧАЭС в виде документальных кадров кинохроники и хроника основных событий жизни СССР, начиная с момента избрания Горбачева Генсеком КПСС. Они охватывали период с января 1985 года по декабрь 1991 года, а также выборочно несколько значимых событий из жизни Горбачева в период до 2003 года, включая эпизод с рекламой Горбачевым пиццы на Западе. На флешках — официальные основные документы этого периода, включая появившиеся в мире книги, анализирующие роль и ошибки Горбачева в период его нахождения у власти. Все диски и флешки Арт пронумеровал в последовательности, рекомендованной им для просмотра.

Михаил Сергеевич и Арт расположились в гостиной на креслах с журнальным столиком между ними. Арт молча открыл дипломат и достал из него ноутбук. Поставил на столик, включив его в сеть. Он подсоединил к нему наушники, выложил рядом с ним лазерные диски и флешки, рядом положил простейшую инструкцию на одном листе по пользованию ноутбуком. Горбачев с интересом смотрел за действиями Арта. Арт запустил ноутбук, вставив в него диск под номером 1.

— Михаил Сергеевич, сейчас Вы наденете наушники и просмотрите информацию на этом устройстве, которое называется ноутбуком. Просматривайте информацию последовательно, вставляя диски и флешки в соответствии с написанными на них номерами, — Арт показал, как производится смена дисков и флешек в ноутбуке, — Информации здесь на несколько часов просмотра. Как просмотрите всю или надоест этим делом заниматься — разбудите меня — я очень устал и, с Вашего разрешения, прилягу вот на этом диванчике. Если возникнут любые затруднения со сменой дисков или флешек, или какие-нибудь вопросы по тематике представленной информации — будите меня, не раздумывая.

Арт продемонстрировал, как менять диски и флешки в ноутбуке, попросив повторить эти действия Горбачева несколько раз, убедился, что тот все понял, еще раз обратил внимание Горбачева на последовательность их смены и наличие инструкции по работе с ноутбуком, лег на диван и тут же уснул.

«Ну и крепкие же нервы у академика — не успел лечь, как заснул! Или на самом деле так устал, что еле дошел до дивана?»

Горбачев надел наушники и нажал кнопку запуска программ. Перед ним на экране возник заголовок: «Авария на Чернобыльской АЭС. Хроника событий». Больше он не отрывался от просмотра информации с дисков и флешек, заменяя их в указанной Артом последовательности. Он даже не заметил, как Арт проснулся и, сходив на кухню, приготовил две чашки кофе, машинально кивком поблагодарил Арта за принесенный кофе.

К десяти часам вечера Горбачев закончил просмотр и откинулся на кресле, потирая ладонями покрасневшие от усталости глаза. Он долго смотрел на сидевшего напротив него Арта, а потом спросил:

— Так кто же Вы на самом деле, Артур Алексеевич? Академик, инопланетянин или пришелец из будущего?

— Михаил Сергеевич, я думаю Вам надо отдохнуть и «переварить» полученную информацию. Ложитесь спать. Завтра встретимся и обо всем поговорим.

Горбачев согласно кивнул, вызвал водителя и попросил отвезти Арта домой. Тот, убрав ноутбук, диски и флешки в дипломат, попрощался с ним и удалился.

Оставшись один, Михаил Сергеевич долго раздумывал над увиденным. Он мысленно прогонял перед глазами видеоряд с ноутбука, затем усталость взяла свое, и Горбачев также заснул.

На следующий день Арт вместе с Горбачевым уехали на правительственную дачу на Валдае на срок — до майских праздников. Как было сказано в сообщении, опубликованном в газетах: «на отдых».

Все время они посвятили обсуждению информации, предоставленной Артом, много гуляли вокруг озера и в лесу, плавали в бассейне, парились в бане на берегу озера.

А началось их общение с фразы Горбачева:

— Артур Алексеевич! Вы так и не ответили на мой вопрос. Кто вы?

Арт уже подготовил правдоподобную версию ответа, поэтому начал отвечать не задумываясь:

— Михаил Сергеевич, я такой же человек, как и Вы. Родился, учился, занимался наукой. Мою жизнь легко можно отследить, было бы на это желание.

Горбачев утвердительно кивнул головой.

— Несколько лет назад я изобрел аппарат, позволяющий перемещаться в параллельный мир. Я проверил его действие на себе. В 1981 году я переместился, как я считал, в параллельную реальность точно в тот же день и час, что существовал на момент переноса, но оказался не в СССР, а в Германии. Местом переноса оказалось шоссе, и я получил травму — меня сбил автомобиль — очнулся в больнице. Когда понял, где я оказался, начал имитировать амнезию. Федеральное ведомство по охране конституции ФРГ несколько месяцев расследовало мое появление в Германии, но ничего не смогло «накопать». Так как я «помнил» только свое имя Артур, мне были выданы новые документы на имя Artur Woltsov, с фамилией, близкой по фонетике с названием населенного пункта в ФРГ, где меня нашли. Также дали небольшое ежемесячное пособие сроком на год, чтобы я смог акклиматизироваться. Пособия хватало на оплату жилья и питание.

Я переехал в город Билефельд, где и обосновался. Поскольку хорошо разбирался в электронике, то устроился сначала в мастерскую по ремонту радиоаппаратуры, а потом, освоившись, перешел на работу в фирму «Plazma», где занялся обслуживанием и ремонтом компьютеров и оргтехники, продаваемых этой фирмой в Германии. Убедившись в моей высокой квалификации, меня включили в группу специалистов, занимающихся наладкой и обслуживанием оборудования, поставляемого в СССР. Я быстро «выучил» русский язык и меня оставили работать в представительстве этой фирмы в Москве, где прожил много лет.

Возможность воспроизвести малогабаритную аппаратуру для переноса обратно в мою реальность представилась мне только в 2003 году. Я поехал в Германию, вышел на место моего появления там в 1981 году, включил аппаратуру и оказался в точке переноса в Ленинграде в то же время и в том же виде — в 1981 году и тридцати шестилетним мужчиной. Моего отсутствия никто не заметил, поскольку фактически в этой реальности я отсутствовал мгновения. С собой из параллельной реальности я смог забрать ноутбук, который Вы видели, и много информации из будущего, касающейся жизни в стране и мире с момента моего попадания до момента возврата.

После возвращения я стал сравнивать происходящие в стране и мире события с теми, что были в параллельной реальности, и убедился в их полной идентичности. Поскольку меня совершенно не устраивало развитие событий в мире, в частности, развал СССР да и многое другое, я долго думал, что можно сделать, чтобы не допустить такого развития событий у нас. Итогом моих раздумий стала встреча с Вами и решение помочь в преобразовании страны не столь трагическим путем, как это случилось в параллельной реальности.

Мой рассказ может показаться Вам неправдоподобным, но ничего другого я сказать не могу.

Арт включил чтение мыслей.

— И что же, в нашей реальности тоже есть фирма «Plazma», которая работает по договорам с нашими предприятиями?

— Да, есть! Только меня в ней нет, и обо мне там никто не слышал. Я уже наводил справки. Также как нет академика Артура Бойцова в той реальности, где я находился. Почему это так, я не знаю. Почему, прожив в параллельной реальности более тридцати лет, возвратившись обратно, я оказался в том же возрасте, что и на момент переноса — я не знаю, почему я перенесся из Ленинграда в Германию и обратно в Ленинград — я тоже не знаю. Моим расчетам это совершенно не соответствует. Я пока отказался от дальнейших исследований по тематике переноса, поскольку считаю, что задача преобразования страны занимает важнейший приоритет. К исследованиям можно вернуться позднее. Тем более, там так много неясностей!

«Вот это замутил академик, так замутил! И ведь ничего не проверишь. Все вроде бы складно получается, одно с другим вяжется. Да и его «прогнозы» исполняются совершенно точно!» — думал Горбачев, глядя на Арта.

— Как же Вы предлагаете мне поступать теперь, ведь знание того, что может произойти, еще не гарантирует правильных поступков сейчас. Тем более, что может получиться еще хуже, чем было!

— За последние годы я разработал концепцию преобразования СССР, позволяющую обойти «неблагоприятные» моменты возможного будущего. В моем НИИ проработаны вопросы преобразования всех сторон жизни в СССР с учетом реальностей сегодняшнего дня.

Почему так неудачно получилось в той реальности? Не было подходящих людей, на которых можно с уверенностью опираться, проводя реформы. Не было реальных, хорошо просчитанных планов преобразований, подкрепленных ресурсами. Не было знания последствий тех или иных решений, которые принимались исходя из неполной информации о реальностях в стране и мире. Сейчас все это у нас есть. Только нужна твердая воля и большое мужество в претворении этих планов в жизнь! Я готов быть рядом с Вами на этом пути, и если он окажется неудачным — разделить вместе с Вами горечь поражения. Мне есть, что терять. Да и Вам тоже.

Ведь рекламировать пиццу на Западе, чтобы заработать себе на жизнь, постоянно ощущать злобу и неприязнь очень большого количества людей, недовольных результатами реформ — это еще самое малое, что может ожидать Вас в будущем. Ведь, что случится с нами после 2003 года, я не знаю!

Предлагаю Вам свою помощь и поддержку в преобразовании СССР, и готов разделить с Вами последствия этих преобразований, если они будут неудачными!

«А ведь он очень искренне говорит, и, надеюсь, также думает! Разве есть у меня другой путь, кроме того, что предлагает академик? Он прав в одном: нужны верные люди, хорошо проработанные планы, знание реальности и последствий принятых решений. Всего этого у меня нет. Силы воли, характера, наконец, хитрости и ума, надеюсь, хватит, чтобы претворить в жизнь предложения академика. Надо досконально в них разобраться и только тогда принимать решение!»

— Ну что ж, Артур Алексеевич, давайте разбираться в Ваших предложениях. Изложите мне, для начала, в краткой форме, что Вы предлагаете делать.

— Первое. Предпринять все меры для подготовки прекращения войны в Афганистане и до конца года вывести войска. Эта война, кроме жизней наших молодых людей, ежедневно требует затрат в сумме не менее 10 миллионов долларов. В истории параллельного мира войска были выведены в конце 1989 года. Если мы прекратим войну в этом году, то будет сохранено не менее 2000 жизней молодых людей и более 3000 человек не станут инвалидами и не получат ранения. Кроме того, будет сэкономлено не менее 20 миллиардов долларов, которых так не хватает народному хозяйству в связи с резким падением цен на нефть.

— Да, Вы уже раньше это озвучивали. Но наши генералы, их планы, наконец, мнение большинства членов Политбюро! Все будут против! Если я войду в конфликт еще и с военными, мое положение станет более нестабильным!

— А кто сказал, что будет легко?

Второе. Необходимо немедленно сворачивать антиалкогольную кампанию. Цены на водку выросли в три раза, очереди за водкой растягиваются на сотни метров. Сахар пропал из продажи, поскольку используется для изготовления самогона. В некоторых районах введены талоны на сахар. На порядок выросло количество случаев отравления и гибели людей от суррогатов. Помните, какие стишки ходили в народе, когда при Брежневе ежегодно стали поднимать цену на водку?

«Если даже будет семь,

Пить не бросим мы совсем.

Передайте Ильичу,

Нам и десять по плечу!

Если будет больше,

Сделаем как в Польше!»

Только за прошлый год экономика недополучила около 10 миллиардов рублей за счет антиалкогольной кампании. Хорошо хоть немного притормозили с вырубкой виноградников. Если бы это не было сделано — потери были бы значительно больше!

А как растет недовольство в народе! Даже к празднику зачастую трудно купить бутылку водки. Процветает спекуляция спиртным, особенно у таксистов и цыган. Составляются миллионные состояния.

Сейчас бутылка водки — это валюта, особенно на селе.

— Это идея Лигачева! Он от нее так просто не откажется. В какой-то мере моя поддержка антиалкогольной компании компенсируется его поддержкой меня при решении спорных вопросов на Политбюро!

— Но я же не предлагаю полностью отказаться от борьбы с алкоголизмом! Ее надо проводить, но перевести в русло усиления пропаганды вреда алкоголя, последствий безудержного пьянства для семьи, детей и собственного здоровья.

Кстати, здесь большую помощь могут оказать церковь и медицина.

Вспомните, никогда запрет на спиртное не приносил ничего хорошего, и всегда приходилось от него отказываться, неся при этом большие материальные и репутационные потери. Перед первой мировой войной в России также был введен «сухой закон», аналогично в США после той же войны. В итоге ничего хорошего не получилось.

— Да, это так.

— Третье. Надо немедленно сокращать военные расходы. Америка нас специально втягивает в гонку вооружений для того, чтобы разорить. Как говорят: «Пока толстый иссохнет, худой сдохнет». Они богаче нас и на военные расходы могут пустить значительно больше средств, чем мы. А мы тянемся за ними, отрывая средства, предназначенные на развитие жилья, дорог, школ, детских учреждений, стадионов, плавательных бассейнов и многого другого, и пуская их на гонку вооружений.

Мы накопили ядерного оружия и средств его доставки столько, что можно уничтожить Америку десять раз. Задача сдерживания нами решена. Зачем еще его производить? А какие средства мы тратим на его хранение и регламентное обслуживание!

Возьмите производство обычных вооружений. Одних танков у нас произведено и законсервировано несколько десятков тысяч штук. А мы все продолжаем и продолжаем их выпускать! И ладно бы новейшие модели. Да у нас в стране нет столько специалистов, чтобы можно посадить на танки в случае необходимости. Ведь их подготовка занимает годы, а переподготовка должна производиться постоянно, выкачивая из страны огромные материальные ресурсы.

Склады боеприпасов забиты огнестрельным оружием времен Первой и Второй мировых войн. Снаряды, бомбы, мины, патроны имеют ограниченный срок хранения, их надо периодически обновлять. К сожалению, эта работа оставляет желать лучшего.

А что у нас творится в армии? Солдаты стреляют на стрельбищах раз в месяц и не более, чем пятью патронами. Заняты не военной подготовкой, а хозяйственным обслуживанием. С прекращением войны в Афганистане надо немедленно сокращать количество военных. И развивать части быстрого реагирования, а не тупо наращивать общую численность вооруженных сил.

— И опять входить в конфликт с военными, причем, думаю, конфликт более серьезный, чем из-за прекращения войны в Афганистане!

— Четвертое. По мере сокращения производства оружия надо загружать производственные мощности выпуском товаров народного потребления. И не так, чтобы в цехах, где выпускаются бронеплиты, начинать производство сковородок и утюгов, а организовывать новые современные производства, может быть, на первых порах закупая их за границей на сэкономленные средства.

Надо выходить на мировой рынок с услугами, товарами и научными разработками, которых там еще нет, но которые будут востребованы в ближайшем будущем. У меня есть знания того, что будет востребовано в ближайшее десятилетие, и надо ориентировать нашу науку и промышленность в этих направлениях. Этим я займусь в ближайшее время.

— Вот это правильно! Этим вопросам мы и на Политбюро постоянно уделяем пристальное внимание. Но отсутствие средств и мощностей всегда является тормозом в их решении!

— Знаете, сколько средств потрачено в параллельной реальности на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС? Их величина примерно равна затратам СССР на войну в Афганистане! Теперь эти средства мы можем использовать для других целей.

— Вот аргумент для противников прекращения экспериментов на ЧАЭС! Только они в это не поверят!

— Пятое. Надо перетряхнуть политическую систему страны. Сейчас КПСС превратилась в тормоз для ее развития. Косность, леность, лизоблюдство, лакировка действительности, стремление достигнуть результата любой, запредельной ценой даже в мирное время! Не умом и точным расчетом, а количеством и «пердячим паром»!

Широко распространилось мнение, что умение отчитаться — главное! «Из дерьма сделать конфетку!» И такие люди в партии — на коне!

— Ну, здесь Вы преувеличиваете! В партии достаточно честных и достойных людей, и отдельные недостатки мы знаем и с ними боремся!

— А как поднимать сельское хозяйство, заставить народ возвращаться в деревню придумали партийные «умники»? Стали давать разнарядки промышленным предприятиям на строительство домов в подшефных районах. И не один — два, а десятки! Фонды же на это никто не выделяет, люди отвлекаются от основной работы, вместо выполнения планов — приписки! А значит воровство под прикрытием помощи сельскому хозяйству. Кто-нибудь проверил, сколько построенных с таким трудом домов заселено в деревнях? Единицы! Дома стоят пустые и разрушаются, особенно в северо-западных областях страны, а люди клянут, почем попадя, таких партийных руководителей! И это повторяется из года в год. А попробуйте не выполнить план по строительству домов в подшефных районах! Райкомы партии за это спрашивают строже, чем за невыполнение производственных планов!

— Решения партии о подъеме сельского хозяйства, в том числе на северо-западе страны, позволят решить продовольственную проблему в СССР в ближайшее десятилетие!

— И Вы в это верите? Особое удивление вызывает шефская помощь промышленных предприятий селу. Начиная с лета тысячи рабочих и ИТР с заводов, институтов, учебных заведений направляются на помощь в деревню. А из деревни им навстречу — поток колхозников на базар, продавать продукцию со своих подсобных участков! А потом, трудозатраты шефов на этих работах руководители хозяйств делят среди своих приближённых, выплачивая им не заработанные деньги, да чаще всего не тем, кто это заслужил, а своим родственникам, друзьям, лизоблюдам! А на промышленных предприятиях отсутствие отправленных работников для шефской помощи прикрывается приписками и занижением норм выработки, то есть искажениями в отчетности по производительности труда. И это уже стало нормой! А во главе этих безобразий стоят партийные комитеты, прикрываясь лозунгами помощи сельскому хозяйству, а фактически разрушая и сельское хозяйство и промышленность!

— Тут я с Вами не согласен! Без шефской помощи селу нам не убрать урожай и не сделать заготовки на зиму. На селе не хватает людей, их заработная плата крайне низка, а если еще им не дать возможность реализовывать излишки со своих подсобных хозяйств — то бунт обеспечен!

— И кто же довел сельское хозяйство до такого состояния?

А решения судов по хозяйственным спорам! Одна фраза о том, что решение партийных органов «выше» закона чего стоит. Всякая инициатива «гробится» на корню, любой протест против произвола, глупости и местничества рассматривается партийными органами как подрыв их авторитета! Коего давно уже в народе нет!

А фактическое наличие двух систем управления в стране — с одной стороны правительство и советские органы, с другой — партия, которая ни за что не отвечает, но присвоила себе право всех «пинать, погонять и судить»! Поставьте над одним коллективом двух начальников и посмотрите, что из этого выйдет.

— Под руководством партии мы провели индустриализацию страны, выиграли тяжелейшую войну, строим коммунизм и помогаем братским странам идти по нашему пути развития!

— Вот-вот! Особое негодование вызывает так называемая «помощь братским народам», когда мы поддерживаем режимы, фактически являющиеся тоталитарными, которые мировое сообщество считает диктаторскими!

И самое обидное, только наша помощь уменьшается, как эти страны «плюют» в нашу сторону, никогда не возвращают долги ни в финансовом, ни в политическом отношении. Смеются над нами, считают идиотами, которым некуда девать деньги, которых «обмануть сам Бог велел»! А ведь эти деньги мы могли бы потратить с большей пользой на улучшение благосостояния наших людей!

Я считаю, что в современном мире коммунистами руководят догмы прошлого века, придуманные Марксом и Лениным, не выдержавшие испытание временем, не оправдавшие себя на практике.

Арт перевел дух.

«Как все запущено! И это я говорю с одним из самых передовых и перспективных политиков страны, понимающего необходимость реформ! А что тогда говорить о «старцах» в Политбюро и ЦК, министерствах и ведомствах!»

— Шестое. Надо ставить руководителями на всех уровнях технократов, то есть людей энергичных, образованных, способных самостоятельно принимать правильные, научно обоснованные решения, давать им возможность проявлять инициативу, но строго спрашивать за неудачи, несостоятельность и использование служебного положения в личных интересах.

Особое внимание следует уделить совершенствованию экономической науки применительно к стоящим перед нашей страной грандиозным задачам переходного периода. Ведь еще никто в мире не переходил от социализма или коммунизма обратно к капитализму, но с «человеческим лицом».

— К какому капитализму? Что Вы говорите!

— Надо широко внедрять хозрасчетные отношения. Давать возможность инициативным людям создавать собственные предприятия, в первую очередь в сфере обслуживания, торговле, строительстве, сельском хозяйстве и т. д. А для этого разработать и принять соответствующие законы, а самое главное — выбивать из сознания руководителей всех уровней, государственных чиновников мысли о том, что частник — это враг народа.

Во всех промышленно развитых странах мира малые предприятия, созданные частником, обеспечивают поступление в государственную казну более 50 процентов всех собираемых налогов, их усилиями изжит дефицит товаров и услуг, их деятельность считается почетной и престижной! Но только не у нас! Пусть у нас нет достаточно товаров для народа, не развита сфера услуг, не хватает продовольствия, но мы не поступимся принципами! К ногтю частника! В тюрьму! Изжить как класс!

Это — самая главная и самая трудная задача нашего переходного периода. При ее решении придется ломать мировоззрение миллионов людей, глубоко внедренное в их сознание нашей пропагандой. А какой вой поднимут «истинные марксисты» по этому поводу, хотя не смогли до сих пор предложить ничего, что могло бы исправить создавшееся положение в стране. Только обещания «прекрасного будущего»!

— Да, воспитание коммунистического сознания всегда считалось самой трудной задачей, посильной только коммунистической партии!

— Седьмое. О том, что в СССР создана «новая общность советских людей», для которых человек человеку друг, товарищ и брат Вы, конечно, знаете. И про дружбу союзных республик — тоже. Тогда почему же буквально за три года после объявленной перестройки в альтернативной реальности развалился Советский Союз? Причем закоперщиками этого действа была не Российская Федерация, Белоруссия и Украина, а страны Балтии, Средней Азии и Закавказские республики?

Я много думал над этим и считаю следующее: страны Балтии вошли в состав СССР не по воле всего их населения, а после ввода наших войск перед Великой отечественной войной. В результате этого они потеряли суверенитет. Последовавшие после ввода войск репрессии со стороны новой власти еще больше озлобили значительную часть населения. И оккупация их немецкими войсками была воспринята частью населения как освобождение от советской оккупации. Уклад жизни за три десятилетия не изменить. Конфискация частной собственности, уравниловка, диктат во всех вопросах, даже на местном уровне, также не способствовали любви к СССР. А приток русскоязычного населения из России, Белоруссии и Украины воспринимался ими как покушение на остатки национальной самобытности. Огромные, по сравнению с другими республиками, капитальные вложения, позволившие перевести эти страны из аграрных в индустриальные, даже в ущерб другим республикам Союза, не смогли примирить значительную часть их население с теми потерями, которые они понесли в результате вхождения в СССР.

У меня дача в Майори, это Латвия. Я специально искал там такую недвижимость, чтобы купить ее у истинных наследников, владевших и землей и домом до ввода наших войск перед войной. И оформил покупку в точном соответствии с законом, чтобы в будущем ко мне не было претензий по этому поводу. А многие приезжие в эти страны из разных регионов СССР или занимали дома и квартиры как трофеи, выселив местных жителей, или покупали их у таких же «захватчиков». А кому это может понравиться? Это у нас после революции понятие частной собственности выжигалось каленым железом три поколения. А в сознании жителей этих стран такие действия воспринимались как грабеж!

В среднеазиатских республиках как раньше были баи, так и остались теперь, только «порозовели». Закавказские республики всегда были на «особом» положении. Это было еще во времена Сталина.

Я считаю, что с частью перечисленных республик нам необходимо расстаться. Я бы оставил в Союзе из стран Балтии только Латвию и то потому, что там проживает сорок процентов русскоязычного населения. Из среднеазиатских республик — Казахстан, из Закавказских — Армению. Да и то лишь в том случае, если на проведенных референдумах большинство населения выскажется за это.

— Да это ревизионизм чистой воды! Народ ни одной из республик не захочет выйти из состава Союза по собственной воле!

— Не только захочет, но и сделает это, как только чуть-чуть «ослабить вожжи». Считаю, что лучше возглавить это движение, чем пустить его на самотек. Сохранить большую часть, чем потерять все.

Выход же из состава Союза пожелавших на это республик, я бы обусловил значительными материальными «контрибуциями». Они должны построить в Союзе жилье для русскоязычного населения, военнослужащих, выводимых из этих стран, компенсировать затраты на строительство промышленных предприятий, военных городков, транспортной сети и т. д. Причем территории, исконно принадлежавшие России, и по «дурости» партийных чиновников переданные в их состав, должны быть возвращены назад или за них должна быть получена дополнительная контрибуция.

А всю территорию, оставшуюся в Союзе, разделил бы на губернии, без привязки к территориям бывших республик. Вот тогда можно создавать «общность советских людей».

— Но это же изменение Конституции и основных законов страны!

— Конечно! Реформы — это потрясение основ! Но лучше, я повторяюсь, возглавить это «потрясение», провести его постепенно, «с умом», чем допустить хаос и неконтролируемое разрушение системы. Можно, конечно, ничего не делать, и ждать конца, постепенно превращаясь в третьеразрядное государство на мировой арене, обладающее ядерным оружием, дождаться революции с непредсказуемым концом. Но кому от этого будет лучше?

Восьмое. Наши отношения со странами Варшавского договора тоже своеобразны. Вспомните события в Германии, Венгрии, Чехословакии, а сейчас и в Польше. Не хотят входить в СЭВ и Варшавский договор, не хотят присутствия наших войск, хотят свободы — пусть выходят, но не просто так, а на таких же условиях, что и союзные республики, компенсируя наши затраты на вывод войск, обустройство жилья для военнослужащих, наши потери во второй мировой войне на освобождение этих стран от немецко-фашистских захватчиков.

Почему победитель во второй мировой войне — СССР — живет значительно хуже побежденных? Да потому, что мы всегда думали о «счастье для всего мира», но не о счастье для себя!

— Артур Алексеевич! Могилы русских воинов, освобождавших эти страны от немецко-фашистских захватчиков, кровь, пролитая ими, разбросаны по всей Европе, по всему миру! Вот так взять и отпустить на свободу всех! Да нам этого не простит ни один советский человек! За что же мы проливали русскую кровь! В каждой советской семье есть родственники, не вернувшиеся с войны. Для нас праздник Победы 9 мая — самый любимый и отмечаемый!

— Почему-то, несмотря на наши могилы и пролитую русскую кровь, не особенно то нас любят во всем мире! Боятся — да, но не уважают.

Особое место в моих планах занимает ГДР. Мы не должны препятствовать объединению двух Германий, но это надо обусловить особыми условиями: кроме выплаты компенсаций за вывод войск и разрешение объединению двух Германий, ФРГ должна объявить о своем нейтралитете и выйти из НАТО. Это — обязательное условие.

Арт немного помолчал, побираясь с мыслями.

— Как Вы заметили, я изложил системный подход к решению задачи преобразования СССР. Здесь одно вытекает из другого.

На первом этапе вывод войск из Афганистана, прекращение гонки вооружений, cсворачивание антиалкогольной компании высвободит некоторые средства для начала экономических преобразований в стране и повысит авторитет руководства в глазах народа. Политические преобразования в стране, отказ от коммунистических догм, введение частной собственности на втором этапе позволит развить инициативу масс, частично решит проблему с обеспечением населения товарами первой необходимости и продовольствием.

Отказ от насильственного удержания республик в составе Союза и разрешение на выход «дружественных» нам стран из СЭВ и Варшавского договора на третьем этапе даст нам значительные материальные ресурсы для модернизации промышленности, инфраструктуры страны, улучшения жизни людей.

Все, что я перечислил — лишь малая толика того, что надо сделать. Но если это не начать делать — мы изначально обречены на неудачу, и в итоге получим то, что Вы видели в представленной Вам информации.

Горбачев молчал. Да и что он мог сказать на такие радикальные предложения. Он сам не был пока готов воспринять сказанное Артом, не смотря на знание того, что ожидает страну.

Остальные дни отдыха на Валдае были посвящены детализации предложений Арта. В итоге решение проводить перестройку по сценарию Арта было принято. Арт был определен в качестве главного советника Горбачева, но без оставления им должности директора НИИ.

 

Глава тринадцатая. Первые шаги

Майские праздники Арт провел с семьей дома. На демонстрацию они не ходили, гостей не приглашали, а скромно, в присутствии только тещи, отметили праздник. Смотрели телевизор, читали книги, играли с детьми. Отдыхали душой. Впереди была тяжелая неделя.

Сразу после праздника, Арт должен был по просьбе Горбачева дать предложения по организации структуры, занимающейся разработкой и внедрением новых изделий и услуг для народного потребления, которые должны выпускаться в Союзе и, в том числе, экспортироваться на Запад.

Это была не простая задача. Уровень технологии в СССР по сравнению с Западом значительно отставал, поэтому новые изделия должны были, в первую очередь, отличаться повышенными потребительскими свойствами и производиться на оборудовании, широко используемом в Союзе.

Сначала Арт написал список самых применяемых в быту изделий в начале 2000-х годов, включая их технические характеристики. В основном это были различные электронные или электромеханические устройства с электронным управлением. Воспроизвести их при существующем в Союзе техническом и технологическом уровне было невозможно.

Тогда он составил список тех технологий, научных исследований и разработок, основываясь на которых должен произойти прорыв в ближайшие годы. Соответствующие НИИ и ученые в Союзе имелись, не было только необходимых материалов, оборудования, разработанных техпроцессов.

Таким образом, чтобы догнать технику, технологии и западную науку, а где-то и перегнать их, надо передать имеющуюся у него соответствующую информацию в КБ, НИИ, лаборатории АН. А чтобы дело делалось быстро и качественно, надо заинтересовать работников этих учреждений материально и морально. Кроме того, должна быть соблюдена абсолютная секретность источников получения этой информации и предприняты меры для предотвращения ее утечки на Запад.

У Арта имелись материалы по раскрытым до 2003 года резидентам и агентам зарубежных разведок в Союзе и России, перебежчикам и предателям, и он собирался передать эти данные через Горбачева в КГБ.

Арт считал, что наиболее удобная форма функционирования вновь создаваемых учреждений, предназначенных для решения перечисленных задач — это научно-производственные комплексы, во главе которых стоят академические НИИ, возглавляемые ведущими специалистами по выбранным направлениям развития науки и техники. Однако он знал, что очень редко ученый одновременно является и хорошим администратором. Поэтому во главе этих НПК должны стоять крепкие хозяйственники, а их первыми заместителями, или научными руководителями — директора академических НИИ.

Эти НПК должны подчиняться напрямую первому заместителю Председателя СМ СССР, одновременно по должности являющемуся и вице-президентом АН СССР. В этой должности он видел только себя, так как только он мог обеспечить координацию этой работы.

Направления науки и техники, в которых должны образовываться эти НПК, он предполагал следующие:

— микроэлектроника, радиоэлектроника и физика твердого тела,

— точная механика и оптика,

— химия, нефтехимия и материалы,

— прикладная математика, программирование и кибернетика.

Материальное и моральное стимулирование работников НПК должно быть четко увязано с конечными результатами их работы. Арт считал, что защита кандидатских и докторских диссертаций должна производиться только при наличие результатов их внедрения в практику. Это не касается чисто теоретических научных работ.

Что касается финансирования на первом этапе этих НПК, то Арт имел значительные денежные ресурсы, сохраненные им и полученные со второй линии жизни. Хотя, что о том говорить, имеющиеся у него денежные средства — это просто бумага, которую монетный двор в случае необходимости может напечатать сколько угодно.

Самое главное, что у него были «неучтенные» денежные средства, о которых не было известно Министерству финансов, и это давало определенный простор для маневра. Об имеющихся у него запасах денежных средств он решил никому не говорить, а вот обо всем остальном Арт доложил Горбачеву на встрече, состоявшейся 8 мая у того в кабинете.

— И как же, Артур Алексеевич, эти НПК могут обеспечить скорейшую разработку и внедрение новейших товаров, услуг, технологий и обеспечить прорыв в этих направлениях?

— По указанным направлениям будут созданы конгломераты научных работников, знающих технологов и производственников. Их задача — разработка новых технологий, оборудования и передача для внедрения в специальные инновационные фирмы при этих конгломератах. Таким образом, весь процесс от постановки задачи на разработку до выпуска нового изделия будет контролироваться от начала до конца специалистами в этом вопросе.

— Неужели нельзя обойтись уже имеющимися в народном хозяйстве академическими и отраслевыми НИИ, министерствами и предприятиями? Не будет ли создание новых структур только увеличением бюрократической прослойки, требующей новых людей, денежных средств и дополнительных фондов?

— Для решения поставленной задачи в столь сжатые сроки я не вижу другого пути, кроме указанного. Ведь для этих НПК будут разработаны и внедрены специальные условия экономического характера, обеспечивающие особые материальные и моральные поощрения их работников. Пока для всей нашей промышленности это сделать невозможно, а в нашем случае они пройдут апробацию, будут откорректированы на практическом опыте и, если покажут неплохие результаты, будут предложены для широкого внедрения.

Не думайте, они не будут огромными по размеру. На мой взгляд, общая численность их не превысит тысячи человек.

— А эти специальные экономические условия кто разработает, утвердит, и будет внедрять?

— Все материалы по этому вопросу я имею, они широко использовались в том будущем, где я побывал. Необходимо только их немного адаптировать к нашим условиям. Я считаю, что решение об их опытном внедрении будет принято специальными Постановлениями СМ и АН СССР. Поэтому мне и нужен указанный пост, иначе вопросы согласования могут так затянуться, что и делать ничего не придется.

К моменту моего утверждения в указанной должности у меня будут готовы эти документы.

— Таким образом, у нас на это очень немного времени? От двух недель до месяца?

— Да, Вы правы.

— Я переговорю с Николаем Ивановичем Рыжковым и Анатолием Петровичем Александровым, думаю смогу их убедить принять Ваше предложение.

Через две недели вышло совместное Постановление СМ и АН СССР по созданию НПК для решения особо важных вопросов развития науки и техники. Введены новые должности Первого заместителя Председателя СМ и Первого вице-президента АН, на которые был назначен Арт. Ему же было поручено курирование вновь создаваемых НПК.

Первый важный шаг на пути реформ, разработанных Артом, был сделан.

Арт официально пригласил на беседу в Москву своих «старых знакомых» по второй линии жизни: Дарью Николаевну из ЛФЭИ, Михаила — юрисконсульта с «Красного Выборжца» и двоих молодых людей, выпускников электротехнического института в Ленинграде, Виктора и Дмитрия, которые работали вместе с Артом в «Артхолдинге», один — директором предприятия, занимающегося ремонтом и обслуживанием радиоэлектронных устройств, второй — директором предприятия по оказанию услуг мобильной связи. Также он пригласил Анатолия, молодого ученого, кандидата экономических наук, из ЛИЭИ им. П. Тольятти, выделявшегося своими рыжими волосами.

Встреча состоялась в НИИ системных исследований. Все приглашенные были мало того, что заинтригованы этим приглашением, но и несколько напуганы им. Они ни слухом, ни духом, кроме Анатолия, до этого времени мало что знали об академике Бойцове, и когда собрались на встречу с Артом, первым с ними встретился Решетов Эдуард Васильевич, представившийся им куратором НИИ системных исследований от КГБ. Он сообщил, что встреча носит конфиденциальный характер, и предупредил, что после беседы с академиком Бойцовым они дадут подписку о неразглашении информации.

Арт провел встречу с приглашенными людьми в своем кабинете. Он тепло с ними поздоровался, расспросил об их успехах по месту работы и далее сказал:

— Прежде, чем пригласить Вас на эту встречу, я познакомился с Вами заочно: с кем-то, прочитав его научные статьи, с другими — выяснив пристрастия к определенным видам деятельности, с третьими — со слов сослуживцев и хороших знакомых. Но не это главное. На мой взгляд, Вас всех объединяет огромное желание изменить тот мир, в котором мы живем, сделать так, чтобы огромный потенциал нашего народа раскрылся, показав всему миру наши возможности.

На днях мне поручено Правительством и Академией наук возглавить чрезвычайно важный участок работы, при успешном функционировании которого наша страна получит огромный импульс развития, прорыв в науке и технологиях, неизвестных еще в нашем мире.

Я попрошу Вас познакомиться с набросками новых экономических реформ, подготавливаемых Правительством, и рядом юридических и экономических документов в их обеспечение. Ваша задача — их просмотреть, понять «откуда ноги растут» и вместе со мной устроить мозговой штурм, на котором определится, жизнеспособна ли предлагаемая идея, и как ее надо доработать. И не говорите мне о Вашей некомпетентности в этих вопросах. Вы не зря выбраны для этих целей.

Даю Вам неделю на подготовку. Жить Вы будете в специальной гостинице, в которую Вас проводит Эдуард Васильевич. Там будут для Вас созданы все условия для плодотворной работы. Желаю успеха.

Михаил Сергеевич в конце мая встретился с Председателем КГБ Чебриковым и передал ему информацию, полученную от Арта, по резидентам, агентам и предателям — перебежчикам. Одновременно он попросил Чебрикова назначить Решетова куратором деятельности академика Бойцова, поскольку они хорошо сработались в ГКНТ, и обеспечить усиленную охрану академика в связи с очень важным поручением Правительства.

Чебриков был удивлен полученными от Горбачева документами, но, соблюдая субординацию, не задал вопроса об их источнике. Ему хватило утверждения Горбачева, что необходимо хорошо присмотреться к этим людям и, если это враги, не допустить их работы против СССР.

Также в мае Горбачев провел предварительные переговоры с министром обороны Соколовым о выводе войск из Афганистана. Просил очень внимательно рассмотреть этот вопрос и доложить ему свои соображения через неделю.

Значительно сложнее прошли переговоры с Лигачевым о сворачивании антиалкогольной компании в стране. Доводы, приведенные Горбачевым, о потерях народного хозяйства от ограничения потребления спиртных напитков в стране, тот подверг сомнению. Главным аргументом Лигачева была статистика о сокращении алкоголиков в стране, уменьшении количества правонарушений по этой причине и травм на производстве. Горбачев попросил Лигачева сделать главный упор на пропаганде борьбы с пьянством, привлекая к этой теме медицину и церковь. В итоге они разошлись каждый при своем мнении, но Лигачев вынужден был ослабить нажим и бескомпромиссность в этом вопросе, что уже в ближайшее время было замечено населением страны и оценено соответствующим образом.

Мозговой штурм по вопросам внедрения новых экономических методов управления в народное хозяйство со своими бывшими соратниками у Арта прошел просто отлично. Мало того, что приглашенные специалисты довольно глубоко разобрались в представленных им документах, но и сделали ряд существенных замечаний и предложений. По итогам штурма Арт предложил всем его участникам работу в создаваемых им НПК, а пока — должности сотрудников в его НИИ. Обсудив этот вопрос и выслушав предложения Арта, все согласились. Тем, кто имел квартиры в Ленинграде, был обещан равноценный обмен на Москву. Кто же не имел своего жилья — обещаны квартиры не позднее ноября. А пока все они остались жить в той гостинице, куда их поселили по приезду.

Приближалось лето. В этом году Арту было не до отдыха. Он решил отправить все свое семейство на все лето на дачу в Майори, обещав приезжать туда не реже раза в две недели на два — три дня.

Дети стали уже совсем большими. Надежде в этом году исполнялось пятнадцать лет, Алеше — три года. Арт считал, что отдых на Рижском взморье ничуть не хуже отдыха на Заливе под Ленинградом, где раньше у тещи была дача. Весной дачу продали, и теперь теща искала варианты приобретения дачи в Подмосковье. Но это «не горело» и вполне можно было отдохнуть летом на даче Арта в Прибалтике.

 

Глава четырнадцатая. Неприятные неожиданности

На очередном заседании Совета дароносцев в начале июня 1986 года Эльза поинтересовалась у Пауля, продолжают ли они наблюдать за Артуром Бойцовым.

— Конечно, мы выполняем все решения Совета без изъятия, — ответил тот.

— Что-нибудь интересное выяснили?

— Ничего особенного. Он значительно вырос по административной линии, является советником Генсека. В контактах с васидами не замечен. Два с половиной года назад мы сообщили исламистам полученные от нашего источника данные, что Бойцов начал готовить материалы для руководства страны по вопросу вывода войск из Афганистана. Хотели посмотреть, что он будет делать и кто придет ему на помощь в случае проведения против него силовой акции. Однако, он справился самостоятельно, без помощи васидов. Применил при защите наш игломет. Больше таких мероприятий мы не проводили.

Сейчас по поручению Генсека занимается созданием и внедрением НПК для резкого подъема промышленности в стране.

— Не собирается ли он для этого использовать полученные на второй линии жизни знания, информацию и предметы будущего, перенесенные им в эту реальность? Ведь это будет считаться сторонним вмешательством в развитие цивилизации, что противоречит нашим принципам.

— Пока это нам неизвестно. При встрече с ним Вы не оговаривали запрещение на такие действия?

— Кажется, нет. Проследите, если это будет иметь место, надо не допустить такое развитие событий. Сразу проинформируйте меня об этом.

— Хорошо.

Неожиданно для Арта с ним связался Водопьянов и сообщил о разговоре Эльзы с Паулем на прошедшем днями Совете дароносцев.

— Мы считаем, что Вам надо удвоить осторожность, — сказал Водопьянов, — надо сделать так, чтобы дароносцы как можно позже узнали о Ваших истинных намерениях в этом деле.

— Но ведь Эльза напрямую не запрещала мне использовать знания будущего в этой реальности! И я это делал, когда находился на первой линии жизни.

— Тогда Вы вовремя поняли, что нельзя допускать значимых корректировок той реальности внедрением знаний из будущего и не делали этого. Сейчас же Ваши действия приведут к значительному ее изменению. Конечно, прямого запрещения на внедрение знаний из будущего от Эльзы Вы не получили, но также не получили и разрешения на это.

— Что не запрещено, то разрешено!

— Не забывайте о возможностях дароносцев! Если они решат, что Вы не в праве этого делать, то их противодействие будет очень сильным.

Своими руками они никаких пакостей, конечно, совершать не будут, но кто им запретит опять привлечь для этих целей тех же исламистов или криминал? Причем не напрямую, а опосредованно, сообщая нужным людям негативную информацию о тех или иных Ваших намерениях? В этом случае, мы даже не сможем предъявить им каких-либо обвинений, например, в нарушении договоренностей о неприменении силы в отношении Вас!

Поэтому, лучше всего все действия держать в тайне как можно дольше. И одновременно готовиться к грядущим неприятностям.

— Действительно. Вы правы. Но на поддержку с Вашей стороны я могу рассчитывать?

— Конечно. В этом можете не сомневаться. При получении любой информации о действиях дароносцев, я обязательно оповещу Вас.

— Прекрасно.

Вторая встреча Горбачева с министром обороны Соколовым прошла в достаточно нервной обстановке. Министр доложил, что наиболее оптимально можно закончить военные действия в Афганистане и вывести оттуда войска в течение трех лет. Любое иное решение чревато большими потерями как в технике, так и в живой силе.

— Не забывайте, Михаил Сергеевич, что в Афганистане мы апробируем новую военную технику, обучаем солдат вести военные действия в реальной боевой обстановке, наконец, имеем определенные обязательства перед руководством Афганистана!

— А то, что наши потери на сегодня составили более 10000 человек убитыми, более 30000 ранеными, из них более 3000 тысяч остались инвалидами, Вас не волнует? Ведь это наши советские молодые люди, за каждым стоят семьи, которые проклинают нас за потерю своих детей! Каждый день войны нам обходится в десять миллионов долларов! Если мы будем ждать еще три года, то потеряем не менее 3000 убитыми и затратим на ведение войны не менее 10 миллиардов долларов. Сейчас у страны таких ресурсов нет. Цена на нефть упала до 10 долларов за баррель, мы проваливаем социальные программы, недовольство войной в стране нарастает … Надо как можно скорее заканчивать эту войну! Я ставлю перед Вами задачу — подготовить предложения по полному выводу наших войск из Афганистана до конца этого года. Ваши предложения мы рассмотрим на Политбюро через десять дней. Вы свободны.

Не меньшие неприятности поджидали Горбачева и при его зондаже настроений соратников по вопросу реформирования партии.

В том, что проблема есть, согласилась только треть членов Политбюро. Еще треть посчитала этот вопрос мало значащим. Остальные — были категорически против любых реформ в партии.

Стало ясно, что с наскока этот вопрос решить невозможно. Нужна кропотливая работа по формированию состава Политбюро из сторонников, а от противников надо постепенно избавляться, пока они не объединились и не организовали идеям Горбачева активное сопротивление.

Горбачеву необходим был какой-то значимый прорыв на любом направлении развития страны, чтобы он был связан с его именем. Тогда его авторитет среди членов Политбюро и в стране резко возрастет, и можно будет ставить на рассмотрение непростые вопросы реформирования партии.

По мнению Горбачева такими прорывами могут стать успехи СССР на внешнеполитической арене, прекращение войны в Афганистане и работа, проводимая Артом.

По совету Арта Горбачев активизировал переговоры с Израилем о положении евреев в СССР и снятии ограничений их выезду из страны, и президентом США Рейганом о сокращении вооружений.

Арт считал, что эти вопросы все равно рано или поздно будут решены, так лучше на этом деле заработать политический капитал и какие-нибудь экономические дивиденды, чем просто пойти на уступки Западу, как это было в истории параллельного мира.

Дела с созданием НПК у Арта шли своим ходом. К концу июня были сформированы НПК по всем запланированным направлениям. В них включены конкретные подразделения АН, КБ, опытные производства и производственные подразделения. Назначены руководители. Разработаны и утверждены директивные и нормативные документы, обеспечивающие правовую сторону их функционирования и экономическую составляющую.

Пора было переходить к конкретике, то есть, передаче информации из будущего конкретным ученым, конструкторам и производственникам.

Решетов был предупрежден о необходимости обеспечения особого режима секретности. Водопьянов также предупрежден о начале внедрения технологий будущего.

У Арта заранее были сформированы блоки информации для каждого НПК, обеспеченные конкретными образцами предметов из будущего.

Во время их передачи ответственные исполнители предупреждались о персональной ответственности за сохранение режима секретности и о возможности получения консультаций по переданной информации непосредственно у Арта. Конечно, при этом возникали вопросы об источнике информации, но тут же пресекались ссылкой на гостайну.

Для части работников НПК был введен особый режим жизни: они размещалась в домах отдыха и санаториях в Подмосковье без права выезда оттуда до особого распоряжения. Это была вынужденная мера, преследующая цель сохранения секретности и создания особо привилегированных условий труда для специалистов, на которых возлагался особо сложный объем работ.

Вроде бы все было предусмотрено и готово для начала работы. Но Арта не оставляли нехорошие предчувствия. Он неоднократно входил в состояние особого транса, обеспечивающее наиболее глубокое прогнозирование недалекого будущего, но в разные моменты времени получал разные прогнозы относительно тех или иных грядущих событий. Это говорило ему о нестабильности будущего и множестве взаимоисключающих факторов, действующих на него.

«Надо рассчитывать на лучшее, а готовиться к плохому развитию событий. Тогда, по крайней мере, не будешь застигнут врасплох, — думал Арт после очередной попытки прогнозирования будущего, — вроде бы все предупреждены, все на контроле, а на душе — «кошки скребут»!

Первый звонок, предвестник грядущих неприятностей, раздался в два часа ночи 28 июня. Звонила Аня.

— Артурчик, миленький! Вокруг стреляют! Что мне делать? Будить детей и убегать? Куда?

— Аня, возьми себя в руки! Ты уверена, что слышишь выстрелы? А может это запускают фейерверки, например, на свадьбе или чьем-нибудь юбилее! Главное — не паникуй! Вокруг дачи — охрана. Так просто к Вам не проникнуть. С дачи — не уходить! Если ситуация будет ухудшаться, буди детей и перебирайтесь в подвал. Помнишь, что я тебе говорил и показывал, что надо делать в случае чрезвычайной ситуации? На всех окнах, в том числе и на втором этаже, опусти жалюзи, проверь, заперта ли входная дверь. В доме везде выключи свет. Разбуди мать. Приготовьте все для быстрого перемещения в подвал. В первую очередь — детей. Не берите ничего лишнего — в подвале есть все необходимое. Когда спуститесь в подвал — заприте на засовы дверь! Как это сделать — я тебе показывал. Никому, кроме меня дверь не открывай. В подвале есть телефон. Если Вы там укроетесь, позвони мне. Утром я к Вам выезжаю. Ты все поняла?

— Да, я все сделаю, что ты сказал! Только приезжай, как можно быстрее!

— Конечно! До встречи.

Второй телефонный звонок прозвучал в квартире Арта в 5 часов утра.

Звонил Водопьянов.

— Артур Алексеевич! Сегодня ночью на Вашу дачу в Майори совершено вооруженное нападение. Мои люди заметили вооруженных людей, скрытно окружающих дачу, вступили с ними в огневой контакт и убили четверых, пятого ранили. Из наших никто не пострадал.

К сожалению, раненый оказался простым боевиком из вильнюсской банды. По его словам, они должны были проникнуть на Вашу дачу и захватить кого-нибудь из трех человек: или жену, или детей. Им было достаточно одного человека, остальные их не интересовали. Заложника они должны были доставить в Литву в местечко Пабраде, где передать заказчику. К сожалению, боевик больше ничего не знает. Мы ведем расследование, о результатах его я буду сообщать. Не беспокойтесь, Ваша семья под защитой.

— Сергей Васильевич! Я утром выезжаю в Майори. Жена звонила ночью, очень напугана. Надо ее успокоить. Мой приезд не нарушит Ваши планы по поиску бандитов?

— Нет. Можете приезжать. До свидания.

— До свидания.

В семь часов утра позвонил Решетов.

— Доброе утро, Артур Алексеевич!

Сегодня ночью мои люди, охраняющие Вашу дачу, заметили пятерых вооруженных людей, движущихся в ее сторону. Вызвав подмогу, они вступили с ними в перестрелку и убили всех пятерых, сами не пострадали. Ведется расследование.

— Это они Вам сообщили о происшествии?

— Да. Я собираюсь в десять часов выехать в Майори и на месте разобраться с произошедшем. Если хотите, поедем вместе.

— Спасибо. Утром я разберусь с делами, а позже с Володей на своей «Волге» тоже поеду в Майори. Кстати, у меня нехорошее предчувствие, будьте осторожны. Можете сказать всем, что я поехал с Вами. Это даст возможность Вам, думаю, лицом к лицу оказаться с бандитами. Возьмите усиленную охрану.

— Не беспокойтесь. Со мной ничего не случится. До встречи.

— До свидания!

В одиннадцать часов утра Арт на служебной машине, за рулем которой находился Володя, и машиной сопровождения с четырьмя оперативниками, выехал в сторону Риги.

Не доезжая поселка Кокнесе в Латвии, на шоссе они обнаружили затор из автомобилей. Впереди была большая авария. Можно было воспользоваться объездом по местным дорогам, но Арт, нутром чувствуя неприятности, предложил машине сопровождения добраться до места аварии и выяснить, в чем там дело. Двое оперативников пересели в автомобиль Арта, а оставшиеся на машине сопровождения проехали вперед к месту аварии.

Через полчаса они вернулись обратно и доложили, что впереди дорога перегорожена тремя столкнувшимися автомобилями: бензовоз выехал на встречку и протаранил в лоб «Волгу». Вторая «Волга», следовавшая за первой, столкнулась с ними, но водитель успел сбросить скорость и затормозить, и ее пассажиры получили травмы средней тяжести. Пассажиры бензовоза и первой «Волги» в тяжелом состоянии отправлены в больницу в Кокнесе. Пассажиров из второй «Волги» также отправили в больницу. Самое неприятное то, что это были автомобили Решетова. В каком из них ехал он сам, было неизвестно. На месте аварии находятся работники ГАИ, уже подъехали два крана и в течение получаса дорога будет открыта для проезда автомобилей. Арт принял решение заехать в больницу и проведать Решетова.

Уже через час они остановились около поселковой больницы. В приемном покое они обнаружили Эдуарда Васильевича с перевязанными головой и кистью руки. Он рассказал об аварии и считал, что еще легко отделался, поскольку находился во второй «Волге». Арт предложил ему место в своей машине, на что тот с радостью согласился, попросив взять еще и двух сопровождавших его оперативников. Забив свою машину до отказа людьми, уже через полтора часа Арт въехал в Ригу и высадил Решетова с его людьми на улице Ленина около управления КГБ в Риге. Сам же отправился в Майори, куда приехал в девять часов вечера.

Радости Ани, когда она увидела Арта, входящего в ворота дачи, не было конца. Арт устроил сопровождавших его оперативников в комнатах на первом этаже, а сам с Аней, тещей и детьми поднялся на второй этаж, где выслушал все перипетии прошедшей ночи в изложении Ани.

Переночевав, Арт оставил двух оперативников на даче, согласовав это с Решетовым, который на следующее утро приехал в Майори. Решетов уточнил, что, по его мнению, около дачи Арта была назначена бандитская «стрелка». Они что-то не поделили и подняли стрельбу, убив пять членов преступных группировок. Нападения на дачу Арта не было. Его люди подоспели на место перестрелки, когда она уже закончилась, и обнаружили только пять трупов. Арт передал сообщение Решетова Ане, просил больше не волноваться, а сам вернулся обратно в Москву. Дел было — непочатый край!

 

Глава пятнадцатая. Не боги горшки обжигают

Постепенно все стало налаживаться.

Когда Арт передал информационные блоки и образцы изделий по назначению в каждый НПК, в них воцарилась на неделю тишина, сменившаяся восторгами и ажиотажным спросом на консультирование по множеству неясностей в теории работы и практике производства новых изделий.

Арту стало ясно, что его начинают дергать по пустякам. Он собрал на совещание руководителей НПК и их заместителей по науке и сказал следующее:

— Вы, наверное, думаете, что раз я академик и от меня Вы получили информацию, обеспечивающую разработку прорывных технологий по большому количеству направлений науки и техники, то только я смогу ответить на все возникающие у Вас вопросы, даже не будучи в них специалистом? Но Вы же все сами доктора и кандидаты наук, ученые с мировыми именами. Вы получили подсказки в том направлении науки и техники, в котором являетесь непревзойденными экспертами. Эти подсказки позволят Вам не терять время зря, проходя ложными путями, сосредоточиться на правильном направлении научного поиска, проводя эксперименты и получая новые научные результаты. Вы сможете сделать рывок вперед, обогнав Ваших коллег на Западе, так как Вы обладаете информацией, пока недоступной Вашим коллегам за рубежом. От Вас ожидают конкретных работ по созданию новых инструментов, оборудования, технологий, материалов, программ и т. д. Когда этот этап Вы успешно пройдете, тогда сможете заниматься подготовкой статей, диссертаций, заявок на изобретения и получать патенты. Чем короче окажется этот этап, тем скорее Вы приступите к его описательной части.

— Но все же, откуда у Вас такая информация и по различным направлениям науки и техники? Ведь она обогнала существующий уровень в мире на 15–20 лет, не меньше, — спросил один из присутствующих ученых.

— Задавать вопросы мне Вы, конечно, можете, вот только получать интересующие Вас ответы — едва ли. Считайте, что полученная Вами информация — манна небесная. Пока рано раскрывать этот секрет. Вот когда сможете воспроизвести полученные образцы изделий, причем не в лабораторных условиях, а хотя бы мелкими сериями, тогда обещаю, будете посвящены во все секреты.

— Значит, кто первый получит конкретный результат, тот первым и узнает эту тайну?

— Да, могу Вам это обещать.

Если кому-то потребуются консультации смежников, вот тогда обращайтесь ко мне. Тут я смогу оказать Вам помощь и поддержку.

Перед нами поставлена задача огромной важности: преодолеть отставание от Запада на основных направлениях современной науки и техники. Наша цель — начать реализовывать новые идеи в новых товарах и изделиях, насытить наш внутренний рынок новыми высокоэффективными товарами и услугами, обеспечить их реализацию за рубежом за валюту. Все это поднимет наш престиж на Западе.

Зарабатывать деньги, продавая идеи, новые технологии, материалы, выполнять заказные НИОКР намного выгоднее, чем поставлять нефть и газ, уголь и лес, на которые цены прыгают в зависимости от спроса и предложения. Спрос на научные разработки не прекратится никогда!

Уже в сентябре появились первые, пока еще лабораторные, образцы конечного продукта. Развернувшееся соревнование между НПК за первенство в этом вопросе начало давать свои результаты.

На Политбюро был рассмотрен вопрос прекращения войны в Афганистане и выводе оттуда наших войск до конца этого года. Со «скрипом», но нужное решение Горбачев сумел провести, хотя и выслушал много замечаний по поводу необходимости оказания интернациональной помощи дружественным нам странам, выполнения данных ранее обещаний руководителям Афганистана.

О решении Политбюро немедленно сообщили все средства массовой информации в мире. Многие западные политики стали пересматривать отношение к СССР в лучшую сторону.

С большим одобрением весть о прекращении войны и выводе войск из Афганистана встретило население Союза. Не было места в стране, откуда бы ни неслись слова одобрения и признательности этому решению руководства страны.

Проведенные летом переговоры с Израилем о положении евреев в СССР также сдвинули эту проблему с точки замерзания.

Было предложено всем лицам еврейской национальности разрешить выезд в Израиль. Ограничения касались только носителей государственных секретов, но таких людей было немного, не более тысячи человек. Условием отъезда было возмещение Израилем затрат, понесенных нашей страной, на их образование, бесплатное медицинское обслуживание, решение других социальных вопросов. Цена такого разрешения была установлена в 20 тысяч долларов на одного выезжающего.

При обсуждении в правительственной комиссии суммы возмещения на одного отъезжающего, произошел курьезный случай. Один из ее членов, выступая, сказал следующее:

— Однажды, после взятия какой-то крепости, адъютант Суворова, готовя победную реляцию для императрицы, спросил полководца, сколько указать убитых врагов? Вроде бы, если написать правду, то надо указать три тысячи, а это, кажется, маловато. Суворов, подумав, сказал — пиши десять тысяч. Тогда адъютант, воодушевившись, предложил указать двадцать пять тысяч человек. На что Суворов ответил — пиши двадцать пять тысяч, чего их, басурман, жалеть то!

Поэтому я предлагаю сумму возмещения на одного человека увеличить до сорока тысяч долларов! Чего этих репатриантов жалеть то!

Члены комиссии посмеялись, но оставили сумму в двадцать тысяч долларов, посчитав ее научно обоснованной.

Конечно, раздавались голоса, критикующие такое решение. Приводилось доводы о том, что евреи, выезжающие из Союза, своим трудом полностью рассчитались со страной и ничего ей не должны. В этом, конечно, была доля правды. Но правдой было и то, что потери страны от их отъезда, а уехать хотели сотни тысяч человек, были весьма значительные. Страна теряла много образованных людей, деятелей культуры, науки, медицинских работников, квалифицированных специалистов. Насильно их никто не гнал. Люди сами приняли решение покинуть страну, и принимающая сторона — Израиль, приобретая дополнительный людской потенциал, должна была компенсировать потери СССР. Тем более, что именно Израиль постоянно ставил вопрос перед СССР о разрешении эмиграции евреев именно в их страну. Если бы отъезд их из Союза не был таким массовым, то и подход с советской стороны мог быть другим. Репатриантам разрешалось также забирать все принадлежащее имущество. Необходимо было только оплатить его транспортировку по территории Союза до границы по мировым ценам, а дальше решать этот вопрос в соответствие с законами сопредельной стороны.

Чтобы не создавать огромные очереди в ОВИРах, предлагалось Израилю самому решать, сколько человек и в какое время он способен принять, а значит, и оплатить их отъезд. При этом, чтобы исключить всякую несправедливость в отношении отъезжающих, именно советская сторона вместе с представителями репатриантов, должна формировать партии отъезжающих из всех социальных слоев общества, пропорционально выделенной Израилем квоте.

Это решение также критиковалось со всех сторон, но только до тех пор, пока репатрианты не сообразили, что тем самым ставится барьер приоритету отдельным социальным группам при формировании партий отъезжающих. Не будет так, что в первую очередь уедут инженеры, медицинские работники, ученые, а остальные желающие — только после них. А может быть, и никогда не уедут, если Израиль по какой-то причине прекратит прием переселенцев.

Также было принято решение о возобновлении дипломатических отношений с Израилем, прерванных в июне 1967 году после «семидневной войны». Посольство Израиля в Москве начало свою деятельность в сентябре.

Было заключено правительственное соглашение между СССР и Израилем, в котором оговаривались все условия по переселению евреев из Союза в Израиль, ответственность и обязанности сторон. Соглашение начинало действовать с сентября 1986 года до момента, пока все желающие не смогут покинуть Союз.

Это соглашение также получило полную поддержку населения СССР.

В течение 1986 года произошли две встречи Горбачева с президентом США Рейганом, посвященные сокращению вооружений. Если первая встреча в октябре окончилась ничем, то вторая, в декабре, принесла существенное сближение позиций договаривающихся сторон в вопросе разоружения. Этому, безусловно, способствовали предпринятые СССР шаги по прекращению войны в Афганистане и разрешение выезда евреев из Союза.

1986 год заканчивался существенным ростом авторитета Горбачева в Политбюро и стране. Международный авторитет СССР также значительно вырос. Предпринятые шаги по урегулированию локальных конфликтов по всему миру, усилия к прекращению гражданской войны в Анголе, Камбодже и Никарагуа, режима апартеида в Южно-Африканской республике, поиску справедливого решения палестинской проблемы, наконец, налаживание отношений с дальневосточными соседями: Японией и Китаем, показали всему миру, что международная политика СССР претерпела существенные изменения. Стало намного проще ставить и решать межгосударственные проблемы, заключать торговые соглашения и отстаивать свои предложения в ООН.

В начале августа Арт сообщил Горбачеву об ожидающейся трагедии в Цемесской бухте под Новороссийском с круизным теплоходом «Адмирал Нахимов», унесшей жизни 423 человек. Тут же были приняты необходимые меры, и трагедия была предотвращена.

Удалось также пополнить валютные запасы страны за счет паники 11 сентября на Нью-Йоркской фондовой бирже за счет обвального падения курса акций, о котором загодя Арт предупредил Рыжкова, а тот дал соответствующие указания Госбанку СССР.

По дипломатическим каналам со ссылкой на исследования советских ученых в сентябре была передана информация в Сальвадор о прогнозируемом 9- 11 октября землетрясении силой до 9 баллов по шкале Рихтера. Эта информация была с благодарностью принята правительством Сальвадора. Все газеты мира сообщили о прогнозе советских ученых, и во всех странах ждали, исполнится ли этот прогноз. И когда 10 октября произошло землетрясение силой 7,5 баллов, и было разрушено множество зданий в Сальвадоре, пострадало только несколько человек, поскольку все сальвадорцы в эти дни ночевали на улицах.

Было сделано еще несколько аналогичных сообщений, оповещающих о природных катаклизмах в разных странах мира, позволивших избежать человеческие жертвы. Это значительно подняло престиж советской науки за рубежом. Арт объявил конкурс среди ученых СССР по разработке методики точных прогнозов природных катаклизмов, сформировав премиальный фонд из денежных средств, перенесенных из будущего.

Также им был образован «Фонд поддержки молодых ученых СССР», прошедший государственную регистрацию, и формируемый из его «личных» средств.

Задачами этого фонда была поддержка молодых ученых, сделавших значительный вклад в развитие советской науки, с ежеквартальным объявлением победителей. Первый денежный приз составлял 20 тысяч рублей, два вторых — пять тысяч, и три третьих по две тысячи рублей каждый.

Все это позволило стимулировать инициативу молодых ученых, открыло перед ними перспективы улучшения своего уровня жизни в зависимости от вклада в науку.

Расследование нападения на дачу Арта в Майори проводилось васидами скрупулезно и очень профессионально. Они выявили все связи вильнюсской банды, участвовавшей в этом преступлении, захватили и допросили ее главарей. Заказчиками преступления, как и раньше, оказались исламисты. Васиды сумели определить резидента исламистов, окопавшегося в Грозном, выкрасть его и допросить.

Приказ на проведение акции против Арта и деньги на ее оплату он получил непосредственно от организации «Мактаб-аль-Хидамат». Дальше ниточки заговора опять протянулись к дароносцам.

Необходимо было радикально решать этот вопрос, никто не гарантировал, что при продолжении таких действий дароносцев, не случится больших неприятностей или с Артом, или с его семьей.

Васиды гарантировали, что дароносцы ничего не знают об их связях с Артом. На этом он и решил сыграть, чтобы «вытащить» дароносцев на разговор с ним и попытаться решить дело миром.

Арт позвонил по известному ему телефону представителю дароносцев в СССР и попросил встречи с Эльзой по вопросу, «представляющему взаимный интерес».

Через некоторое время ему перезвонили и сообщили, что Эльза занята и встреча возможна только с членом Совета дароносцев Паулем. Арт ответил согласием, попросив провести эту встречу в любом, по выбору Пауля, ресторане в Москве. В итоге, встреча была назначена на семь часов вечера в «Славянском базаре» на завтра.

Арт договорился с васидами об имитации их нападения на него и Пауля во время встречи, при этом Арт сможет отбиться и одновременно защитить Пауля. Если тот явится на встречу с охраной, то васиды должны ее нейтрализовать. Поскольку встреча может пойти в нужном для Арта русле, тогда в нападении не будет необходимости, и он договорился с васидами о специальном сигнале в этом случае.

Арт заранее заказал столик в ресторане и пришел туда за пятнадцать минут до запланированного срока. Никакой охраны он с собой не взял, только при себе у него были игломет и пусар.

Ровно в семь часов к его столику подошел седой мужчина, лет шестидесяти, представился на английском языке Паулем, и расположился напротив Арта.

Некоторое время мужчины разглядывали друг друга, потом Арт улыбнулся и сказал по-английски:

— Пауль, я похож на того монстра, которого тебе обрисовала Эльза, давая рекомендации по ведению со мной разговора?

— К сожалению, я не получил от нее никаких рекомендаций. Имея их, мне было бы проще вести разговор, ради которого ты пригласил меня на встречу.

— Мы как, сначала подкрепимся, а потом начнем переговоры, или ты предпочитаешь не откладывать «дело в долгий ящик»? Должен заметить, что здесь хорошая кухня, и если ты тут еще не бывал, то стоит с ней познакомиться.

— Предпочитаю сначала перекусить, а потом, за кофе, поговорить о делах.

Мужчины отдали должное фирменному жульену из грибов, и салату из риса, зеленой фасоли, анчоусов, тунца и маслин, сдобрив их парой рюмок армянского коньяка.

На горячее был эскалоп из телятины на гриле с соусом. Под него было пропущено еще три рюмки коньяка. Насытившись, они умиротворенно откинулись на спинки стульев, и стали ожидать заказанный кофе.

Арт начал разговор, положив на стол включенный диктофон:

— Я хочу, чтобы осталась запись нашей беседы. Если ты против, я его выключу.

— Пожалуйста, делай, как считаешь нужным.

— Как приятно встретиться с мужчиной за переговорами. Даже если мы ни о чем не договоримся, будет, что вспомнить, хотя бы этот несравненный салат. К сожалению, все предыдущие встречи с Эльзой проходили в весьма нервной обстановке и не были обставлены столь приятным антуражем.

— Тебе, Артур, просто не повезло. Эльза очень умная и приятная в общении женщина. Она пользуется непререкаемым авторитетом в нашей организации, и ее решения, как правило, всегда справедливы и своевременны.

— Пауль, меня тревожат неприятные происшествия, случившиеся со мной за время, прошедшее после моей деинициации. Сначала это глупое нападение в январе 1984 года, теперь нападение на дачу, где находилась моя семья, этим летом!

Моя интуиция говорит, что в обоих случаях не обошлось без участия дароносцев в этом деле. Все договоренности, артикулированные Эльзой, я неукоснительно соблюдаю. В чем дело?

Пауль аккуратно поднес к губам чашку с кофе и сделал несколько глотков, обдумывая вопрос Арта.

— Твоя интуиция настолько сильна, что ты можешь с уверенностью утверждать, что мы замешаны в нападениях на тебя и твою семью?

— Сначала интуиция, а потом проведенное мною расследование достоверно показали, что дароносцы «бросили тот камень, от которого пошли круги», в том числе и в мою сторону.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

— Это дароносцы передали информацию обо мне исламистам из организации «Мактаб-аль-Хидамат», которые наняли криминал, чтобы убить меня в первом случае. Это Вы опять натравили исламистов на меня. Они наняли литовских бандитов для нападения на мою семью в Майори для похищения одного из ее членов. В обоих случаях я имею письменные показания бандитов со ссылкой на заказчиков преступления и показания исламистов о получении от Вас информации, на основании которой они спланировали и осуществили свои преступления. (Тут Арт блефовал).

— Мне об этом ничего не известно.

— Хочешь прослушать аудиозапись собственного выступления на Совете дароносцев в июне 1986 года в Эребру, где лично ты докладывал о проведении первой провокации против меня?

— Это невозможно!

— Что невозможно? Невозможно, что у меня оказалась запись твоего выступления на Совете дароносцев? Или невозможно было тебе произнести речь с указанным содержанием?

Пауль сидел с остекленевшим взглядом и о чем-то напряженно размышлял, или к чему-то прислушивался.

Арт уже давно включил чтение мыслей, но Пауль хорошо заблокировался.

«Такое ощущение, что кто-то ему транслирует какое-то сообщение и Пауль его тщательно обдумывает», — подумал Арт.

Он был недалек от истины. Пауль переговаривался с Эльзой, которая внимательно слушала его разговор с Артом, и теперь давала Паулю советы по его продолжению.

Наконец взгляд Пауля стал осмысленным, и он посмотрел Арту в глаза:

— Я буду с тобой предельно откровенен при условии, что ты назовешь источник информации с Совета дароносцев!

Арт вошел в транс, быстрый и глубокий прогноз сказал ему, что Пауль постоянно общается с Эльзой во время разговора.

— Пауль, ну как я могу тебе верить после того, как дароносцы в лице Эльзы меня несколько раз обманули. Я знаю, что сейчас при нашем разговоре незримо присутствует Эльза и ты с ней постоянно советуешься. Может быть, я открою Вам большую тайну, а может быть Вы знали об этом все время. По крайней мере, Эльза об этом мне намекала на последней встрече. После моей деинициации я, неожиданно для себя, обнаружил, что стал обладать целым рядом дополнительных способностей, которые и помогли мне провести свое собственное расследование преступлений против меня. Эти способности позволяют мне делать очень многое из того, что ранее было мне недоступно, кроме, к сожалению, перемещения во времени.

Пауль смотрел на Арта, как смотрят на какую-нибудь зверушку, которая неожиданно заговорила человеческим голосом.

— К-к-какие новые способности? О чем ты говоришь?

— Ну, раз Вы о них ничего не знаете, то и не надо знать! Только я хочу тебе, а в твоем лице всем дароносцам, сообщить еще раз — я не хочу с Вами никакого противостояния! Я полностью выполняю все договоренности с Эльзой, ничего не делаю, что мне было запрещено делать! И попрошу с этим считаться! И соблюдать договоренности, данные Вами на мой счет. Вам же известно, что даже заяц, загнанный в угол, становится смертельно опасным для загонщиков! А я не заяц! Я чувствую в себе огромные силы и возможности, чтобы противостоять Вам! Или Вы хотите получить, кроме васидов, еще одного сильного противника? Тем более, я уже принял серьезные меры для своей защиты, и не дай Бог никому испытать мое противодействие! Поверьте, я не блефую.

Пауль молчал. Наконец он сказал:

— Я вынужден взять перерыв. Мы обязательно встретимся и доведем наш разговор до конца. До свидания.

— До свидания!

Арт подал знак васидам, что он обойдется без их вмешательства.

 

Глава шестнадцатая. Политика — дело тонкое

К концу 1986 года, набрав значительный авторитет в Политбюро и в народе, Горбачев решил приступить к самой сложной части плана Арта — политическим преобразованиям в СССР.

Для начала они с Артом составили план: кто, что, когда и зачем будет делать.

— Сначала надо избавиться от балласта в Политбюро, введя в него верных Вам, Михаил Сергеевич, людей, — сказал Арт.

— Не только верных, но и разделяющих наши взгляды на политические преобразования в КПСС! Вот только, где столько их взять? По крайней мере от Кунаева, Алиева и Щербицкого надо избавляться. И ставить на их место Яковлева, Ельцина и Талызина или Медведева.

— Я категорически против Ельцина. Я наблюдал его в роли Президента России и крайне неудовлетворен результатами его работы. Он чрезвычайно обидчивый человек. Если он посчитает, что его обидели — вы получите врага. И потом, он не защищал своих сторонников, «сдавал» их, почем зря.

— И все же, я за Ельцина.

— Михаил Сергеевич, Вы же знакомились с материалами из будущего. Я не понимаю, почему Вы так настаиваете на его фигуре?

— Я верю, что если я буду его продвигать на более высокие посты — он всегда будет меня поддерживать!

— Вы очень пожалеете об этом решении. Но будет поздно!

— Ладно, я еще подумаю. Затем на Политбюро надо рассмотреть план реформирования КПСС, преобразовав ее в три — четыре самостоятельные партии, охватывающие весь спектр политических пристрастий людей.

— Я думаю, коммунистическую, социалистическую и либеральную. И для начала — достаточно. Потом, если будет потребность в увеличении их количества, всегда можно это решить, — сказал Арт.

— После этого, созвать Верховный Совет СССР, на котором внести изменения в Конституцию Союза, в том числе убрав оттуда шестую статью, определяющую КПСС единственной ведущей и направляющей силой в обществе.

— Это надо сделать в первую очередь. Без этого образование дополнительных партий — фикция.

А также провозгласить право частной собственности, главенство закона, выборы в Верховный Совет представителей всех новых партий, ввести должность Президента СССР, являющегося первым лицом в стране и избираемого непосредственно всенародным голосованием. И еще много другого, связанного с изменением структуры Союза, правом выхода из его состава союзных республик по решению большинства их населения на референдумах, размерах компенсаций, выплачиваемых Союзу выходящими из его состава республиками, решению спорных территориальных вопросов при выходе республик из состава СССР и т. д. Для чего надо образовать конституционную комиссию, которой и поручить разработку всех перечисленных вопросов.

— Вы правы, это сделаем обязательно.

— Далее надо провести обсуждение разработанных документов в народных массах, внести в эти документы изменения, которые апробировать на референдумах, и только после этого принять указанные документы.

— Обсудить надо, конечно. Вот только как мы это будем делать, если к этому моменту в партии начнется раскол?

— Привлечем профсоюзы, творческие союзы, советы народных депутатов на низовом уровне. Это решаемая проблема.

Эту огромную работу надо провести в сжатые сроки, очень организованно, не допустить «раскачивания политической лодки» в стране, пресекать все анархистские и волюнтаристские проявления в зародыше.

— Но сначала надо договориться с сильнейшими странами в мире: США, ФРГ, Францией, Англией, Японией и другими, о недопущении на этапе проведения политических реформ в СССР вмешательства в ее внутренние дела и в зону ее интересов.

— Вы правы. Надо обязательно подстраховаться. Может быть, даже перевести армию на особый режим на время бурления народных масс.

Дело значительно упрощается тем, что за основу директивных документов, проекта конституции и других можно взять документы, доставленные мною из параллельного будущего. А также знанием негативных последствий тех или иных решений и действий, если они будут совершены.

Также были оговорены и другие сложные и необходимые моменты организации этой работы.

В конце года был завершен вывод войск из Афганистана. Пошли в серию на производстве ряд наиболее простых и доступных товаров для народа, первые образцы которых распределялись среди передовиков производства профсоюзами. Страна полностью избавилась от дефицита спиртного. К Новому году любой гражданин мог купить столько шампанского, вина и водки, сколько ему было надо.

Особенно порадовало Арта завершение работы его «группы экономистов» под руководством «рыжего Толика» (так стали называть своего руководителя приглашенные в Москву из Ленинграда бывшие соратники Арта) над блоком документов, касающихся экономической реформы в СССР. Эти документы получили высокую оценку со стороны маститых академиков — экономистов и были приняты для апробации на ряде предприятий страны. Частично они уже использовались в НПК и показали свою эффективность.

Сам «рыжий Толик» был хорошо известен в параллельной реальности проведением приватизации государственных предприятий. Арту всегда импонировала его настырность, нацеленность на результат, движение к цели не глядя на препятствия, хорошая научная подготовка и знание практической экономики. В параллельной реальности его «капитально подставили», сделав «крайним», списав все издержки приватизации на него. В итоге, даже Ельцин как-то сказал: «Во всем виноват «рыжий Толик»!» Арт считал, что ему самое место стать руководителем аппарата Президента Союза, а потом, набравшись опыта, возглавить Правительство страны. Для этого он решил познакомить с ним Горбачева и обратить внимание того на деловые качества «рыжего Толика».

В самом конце декабря с Артом связался Пауль и договорился о встрече. Она состоялась 30 декабря в кабинете Арта в его НИИ.

— Я бы хотел продолжить начатый нами разговор в ресторане «Славянский базар», — проговорил Пауль, расположившись за приставным столиком у рабочего стола Арта.

Арт сел напротив него и опять выложил диктофон.

— Не возражаешь, — проговорил он, указав на него. Я хочу фиксировать все наши разговоры, чтобы в дальнейшем полностью исключить какое-либо непонимание и неверную трактовку сказанного нами.

— Ничего не имею против. Итак, мы в своем кругу обсудили полученные от тебя сведения и я уполномочен высказать наше к ним отношение. Мы считаем, что ты блефуешь. Никаких серьезных документированных доказательств ты не имеешь, их получить просто невозможно! Никакими дополнительными способностями ты также не обладаешь, им просто у тебя не откуда взяться. Деинициация дароносца не дает ему никаких новых способностей, а только лишает его тех, которыми он стал обладать при первой инициации. Исходя из этого, мы предлагаем тебе прекратить использовать перенесенные тобой из будущего артефакты и информацию для корректировки настоящего. Если этого ты не сделаешь сам, то мы тебя заставим это сделать. Тебе известны наши возможности.

Арт молча смотрел на Пауля. Глухая волна ярости непроизвольно стала подниматься из глубин его души, провоцируя на непоправимые ошибки. Огромным усилием он подавил в себе желание высказать Паулю все, что он думает о нем лично и его соратниках — дароносцах.

— Хорошо. Я дам тебе прослушать запись твоего выступления на Совете дароносцев, где ты докладывал о проделанной экспертами дароносцев работе по анализу ситуации, которая может сложиться при моей деинициации.

Арт достал другой диктофон и прокрутил запись выступления Пауля. В полном молчании они прослушали запись. Пауль, сцепив пальцы рук в замок, спросил:

— От кого ты получил эту запись? От васидов?

Арт усмехнулся и, глядя Паулю в глаза, отрицательно покачал головой.

— Вам же известно, что у меня нет контактов с ними.

— Еще раз повторяю вопрос: " Откуда ты получил эту запись?»

Арт включил свою способность управления людьми и приказал Паулю рассказать все, что тому известно про интриги дароносцев против него.

Пауль подчинился и медленно стал рассказывать все, что знал про это. Диктофон записывал признание Пауля. Когда Пауль окончил рассказ, Арт «отпустил» его.

— У тебя есть еще какие-либо сомнения в том, что я смог получить всю необходимую информацию самостоятельно? Ведь ты только что сам рассказал мне все про Ваши интриги против меня!

У Пауля дрожали губы и руки. Он смотрел на Арта с таким испугом, что тому стало не по себе.

— Не бойся, я не кусаюсь. Думаю, Вам пора пересмотреть отношение ко мне. Я не тот человек, кем Вы можете манипулировать, скорее наоборот.

— Но то, что ты только что сделал, могут делать только васиды!

— И я тоже. Открою тебе тайну: я обладаю способностями как дароносцев, так и васидов. И если бы не проведенная Вами деинициация, круг этих способностей был бы значительно больше и они были бы сильнее!

— Но это в принципе невозможно! Не было еще в последних цивилизациях на Земле человека, который бы обладал всеми сверх естественными способностями!

— Теперь есть. Это я. И должен предупредить, круг моих способностей значительно шире, чем у Вас и васидов вместе взятых!

Я смотрю, в «глубоком ауте» не только ты, но и Эльза, которая сейчас наблюдает за тобой. Эльза, привет! — Арт помахал рукой перед носом Пауля.

Тот отшатнулся и побледнел.

— У вас был предусмотрен вариант действий на тот случай, если я смогу представить Вам доказательства того, что не блефую?

— Н-н-нет..!

— И что мы теперь будем делать? О чем говорить?

Вдруг Пауль как бы окаменел и сказал следующее:

— Это Эльза. Мы хотим взять тайм-аут на раздумье. Я прошу Вас, отпустите Пауля, он выполнял мою волю и не может самостоятельно принимать решения. Я лично в ближайшее время встречусь с Вами. То, что я сегодня узнала — в корне меняет дело!

— Я не задерживаю тебя, Пауль, можешь идти, — произнес Арт.

Пауль встал из-за стола и деревянной походкой направился к выходу. Подойдя к двери, он приостановился и, обернувшись, сказал:

— Артур Алексеевич, извините меня, я многого не знал. До свидания.

— Всего хорошего, — ответил Арт.

В начале января 1987 года пленум ЦК КПСС большинством голосов вывел из состава Политбюро Кунаева, Алиева и Щербицкого и ввел Яковлева, Ельцина и Медведева. Начавшиеся было выступления сторонников Кунаева в Казахстане и Алиева в Азербайджане были ожидаемыми и немедленно подавлены сотрудниками КГБ. В Украине все прошло без эксцессов.

На место Кунаева Первым секретарем ЦК Казахстана был назначен Колбин, на место Щербицкого Первым секретарем ЦК Украины назначен Ивашко.

На том же пленуме была утверждена редакционная комиссия по разработке новой Конституции СССР под руководством Яковлева, принято решение реформирования КПСС и создана комиссия по разработке предложений по ее реформированию под руководством Ельцина. Также создана комиссия по разработке полномасштабных реформ во всех сферах жизни общества под руководством Воротникова. Всем комиссиям были установлены очень жесткие сроки для подготовки предложений — март месяц.

В пятницу, 9 января, Арту позвонила Эльза и сообщила о своем желании встретиться. Встречу назначили на следующий день опять в кабинете Арта в его НИИ.

Они уселись с разных сторон приставного столика к рабочему столу Арта. Рассматривая Эльзу, Арт подумал, как за прошедшие почти четыре года она сильно постарела. Пушок на голове Эльзы еще более поредел, глаза поблекли, кожа натянулась на скулах и стала пергаментного оттенка.

«Ведь ей уже за восемьдесят! И остается руководителем организации дароносцев. Что у них там случилось, неужели настолько плохо дело, что некем ее заменить и отпустить на «заслуженный» отдых?»

Эльза тоже разглядывала Арта, вспоминая прежние встречи:

«Неплохо выглядит, подтянут, в шевелюре не видно седины, на лице немного прибавилось морщин, в глазах проглядывает сила и уверенность. Эх, молодость, молодость! Где мои сорок два года!»

Арт разговор не начинал, предоставляя первенство Эльзе. Та также не спешила. Наконец, на ее губах мелькнула кривая усмешка, и она, вскинув голову, начала:

— Как все переменчиво в этом мире! Давно ли я ставила Вам условия и давала рекомендации, как надо жить! Теперь я у Вас в виде просителя и очень хочу достигнуть консенсус по обоюдно значимым вопросам. Артур Алексеевич, просветите меня, старую, что произошло с Вами? Откуда у Вас эта сила? Даже сразу после Вашей деинициации три с половиной года назад я ее не чувствовала! А сейчас чувствую. Что произошло с Вами за это время?

— Я так понимаю, что от моего ответа на Ваш вопрос зависит, как будут складываться наши взаимоотношения в дальнейшем?

Я хорошо знаю Вашу тактику: слабого принизить и заставить «не рыпаться», с сильным дружить и постоянно проверять его «на вшивость», уточняя, не потерял ли он свою силу и не пора ли перевести его опять в разряд слабого.

Опять повисло молчание. Эльза неотрывно смотрела на Арта. Наконец она сказала:

— К сожалению, при встречах с Вами, я постоянно совершаю ошибки. Что ни встреча — то ошибка. Встреча на теплоходе на Дунае — ошибка. Встреча с Вами в Ленинграде после провокации васидов и мое предложение занять руководящий пост в нашей организации — ошибка. Решение о деинициации — тоже ошибка. Даже то, как я построила разговор на последней нашей встрече после деинициации — ошибка! Сталкиваясь с множеством людей, я ни с одним человеком не совершила столько ошибок! И теперь я жутко боюсь совершить очередную ошибку. А сейчас не то время, когда я могу ее совершить. Вы представляете себе, как развиваются сейчас наши отношения с васидами? Кто после стольких лет противостояния в результате оказался сильнее? И то, на чьей стороне Вы в конце концов окажетесь, может определить окончательный итог. Поэтому я так боюсь ошибиться!

— С остальными ошибками — ладно, но почему Вы считаете, что допустили ошибку при встрече со мной на теплоходе, когда предупредили о возможной провокации васидов? Ведь Вы поступили в соответствии с принципами дароносцев, о которых мне говорила незабвенная Зара!

— Да потому, что я знала — с Вами не все так просто. Это я виновата, что Зара не смогла провести Вашу первую инициацию без ошибок! Когда я проводила с ней вторую инициацию, я очень спешила, и решила, что не буду терять время на ее обучение по полной программе. Она была очень старая и больная женщина. Жить ей оставалось совсем немного и я никак не могла подумать, что ей удастся отыскать дароносца после стольких лет бесплодных поисков! Тем более, что мы с ней договорились о немедленном информировании меня в случае нахождения дароносца. А она так обрадовалась тому, что нашла Вас! Даже мне сообщила только на второй день после инициации. Уже потом мы договорились, что она не расскажет правду о том, что вообще не поставила Вам барьер приоритетности и блок деинициации во время проведения первой инициации, поскольку вообще об этом не знала! Я должна была ее этому научить — и не научила! А потом испугалась последствий своей халатности и никому о ней не рассказала.

Зара была мне очень благодарна за проведение с ней второй инициации и, по моей просьбе, она обманула экспертов, сказав им, что все же поставила и барьер и блок, но после инициации.

Если бы я на теплоходе не предупредила Вас о возможной провокации васидов и не передала игломет, то вполне вероятно, что эта провокация с Вами им бы удалась и Вы исчезли бы из нашего поля зрения. Как говорят: «Нет человека — нет проблемы»!

Арт никак не ожидал от Эльзы таких признаний. Теперь ему стало ясно, что послужило основанием ее странного к нему отношения, и ее не менее не логичным предложениям и действиям на всем протяжении их знакомства. У нее был комплекс вины по отношению к нему!

— Почему же Вы сейчас решили рассказать мне правду о «делах давно минувших дней»? Я так понимаю, что они Вас не красят!

— Я уже стою одной ногой в могиле. Хорошо понимаю, что была плохим председателем Совета дароносцев: очень деспотичным, всегда стремилась проводить свои решения, практически не считаясь с мнением других, подавляла волю членов Совета своим авторитетом и, в результате, организация дароносцев стала проигрывать васидам по всем статьям. Самое печальное это то, что я не воспитала преемника. Дароносцы с моим уходом из жизни еще долго будут на вторых ролях на Земле.

— Жизнь показывает, что лидер всегда проявляется в экстремальных ситуациях и, как правило, обычно не тот, на кого все думают! Не стоит так печалиться по этому поводу. Я всегда считал, что «все, что ни делается — делается к лучшему»!

— В последнее время меня не покидает мысль: «Не предложить ли Вам проведение сразу второй инициации, не смотря на ранее проведенную деинициацию и минуя первую! «- проговорила Эльза. Но такого в нашей практике еще не было. Не было даже повторного проведения первой инициации после деинициации. Что все из этого выйдет — не знает никто, да и Вы, пожалуй, не согласитесь. Но это было бы лучшим решением для дароносцев. С Вашим характером, энергичностью, новыми сверхъестественными способностями, организация дароносцев получила бы так необходимый ей импульс в своем развитии!

Во время монолога, Арт внимательно наблюдал за Эльзой и восхищался артистизмом, с каким она пыталась его «охмурить». Конечно, пятьдесят процентов правды было в ее словах, но интуиция Арта просто кричала: «Поверишь — погибнешь!»

«В восемьдесят лет сохранить такую силу ума и воли, не побояться встретиться один на один с «непонятным» врагом, замутить все так, что не знаешь, где ложь, а где правда! Это надо уметь!»

— Эльза, давайте вернемся к началу нашего разговора. Все, о чем Вы только что говорили, на мой неискушенный взгляд, лирика. Хочу конкретики! Зачем Вы хотели встретиться со мной?

«Вот это человечище! Все мои ухищрения пропали втуне! Наскоком его не возьмешь. Это я поняла давно. Все стремлюсь к простым решениям, как самым эффективным. С ним так дело не выгорит. Придется открыть часть правды. Но что за этим последует? Его действия и решения непредсказуемы!» — размышляла Эльза.

— Артур Алексеевич! Я лично пришла к Вам с предложением забыть старые обиды и начать наши отношения с «чистого листа» на условиях равноправия. Мы свято обязуемся не предпринимать ничего против Вас, но и Вы должны обещать то же самое, а также мы настаиваем на соблюдении тех договоренностей, которых мы достигли на прошлой нашей встрече.

— Вы имеете в виду васидов? Не иметь с ними контактов?

— И это тоже.

— А использование мною артефактов и информации из будущего параллельного мира? Хотя и не было прямых запретов с Вашей стороны, мне известно негативное отношение к этому.

— И это тоже!

— И в чем же вы видите равноправие в наших отношениях? Мне нельзя ничего. Вы же обещаете мне только нейтралитет.

— Вы считаете, что этого мало? Какие Ваши условия?

— Эльза, я уже говорил, что мне от Вас и вашей организации ничего не надо. Все, что Вы мне дали, Вы у меня и отобрали. Я считаю, что мы квиты, особенно после тех провокаций, которые были организованы против меня. Мои условия таковы: я живу, как считаю нужным, встречаюсь с теми, с кем считаю нужным, делаю то, что считаю нужным. При этом лично не предпринимаю ничего во вред организации дароносцев. Полный нейтралитет! Я даже согласен встречаться с Вами время от времени для обсуждения насущных вопросов и согласования взглядов на те или иные проблемы. Но не более.

— Ага, и мы скрепим это соглашение честным словом! Нужны гарантии того, что Вы будете придерживаться наших договоренностей!

— Среди честных людей честное слово всегда было весомой гарантией соблюдения договоренностей. Вы правы, с Вашей стороны мало дать слово. Хозяин слова — сам дал, сам взял его обратно.

У меня другое предложение: давайте привлечем васидов в качестве гарантов наших соглашений. У Вас с ними сложные отношения. У меня — тоже, особенно после их провокации против меня в Вене. Соберем трехстороннюю встречу и попытаемся прийти к соглашению.

— Интересное предложение! Но васиды не идут с нами на контакты вот уже более пятнадцати лет! Инициатива всегда наказуема. Это предложение — Ваше, Вы и попробуете его осуществить!

— Это не реально! У меня никогда не было с ними контактов и я даже не представляю, где их искать! Увольте! Я отказываюсь. Очень жаль, но мне нечего Вам предложить. Если Вы не хотите привлечь гарантами наших соглашений васидов, считайте, что мы ни о чем не договорились. Как говорится: «Ни мира, ни войны!»

— Но васиды не хотят с нами контактировать! Уже много лет!

— Когда Вы последний раз пытались с ними вступить в контакт?

— Три года назад. И безуспешно!

— Попробуйте еще раз. Вы ведь не можете предложить никаких других гарантий выполнения наших договоренностей? Я тоже.

«Мы в тупике. Ловко он провел нашу беседу. Вроде мы еще и виноваты, что не можем гарантировать соблюдение соглашений! Конечно не можем! Мы как Англия: «У нас нет постоянных партнеров, а есть только постоянные интересы». Но выход из положения искать надо. Пожалуй, соглашусь еще раз обратиться к васидам, может быть из этого что-нибудь и выйдет», — решила Эльза.

— Хорошо, мы предпримем еще одну попытку. О ее результатах я поставлю Вас в известность. До свидания!

— До свидания.

Когда начались неприятности с исламистами, Арт специально съездил в Ленинград и познакомился со своим тренером по самбо со второй линии жизни Юрием Максимовичем, которому предложил перебраться в Москву, формально устроиться на работу к нему в НИИ на незаметную должность референта по особым поручениям, а фактически организовать охрану его семьи, в первую очередь дочери. Он обещал ему квартиру в Москве, зарплату до тысячи рублей ежемесячно, которую выплачивал из собственных средств, кроме оклада по штатному расписанию, а также как только создадутся условия — организацию собственной охранной фирмы.

Подумав, Юрий Максимович принял это предложение и ни сколько об этом не жалел. Семьи у него не было, поэтому жить одному в двухкомнатной квартире в Москве, покинув комнату в коммунальной квартире в Ленинграде, где кроме него жили еще пять семей, получать зарплату, превышающую в три раза ту, что он имел, работая тренером самбо в «Спартаке», да еще и свободное расписание — вполне его устраивало. Человеком он был обязательным, поэтому выполнял обязанности, порученные ему Артом, очень пунктуально.

Пока Надежда была школьницей, Юрий Максимович постоянно отслеживал ее перемещения в школу, на занятия в кружках, спортивную секцию и т. д., никак не проявляя себя, как охранника. Он периодически ставил Арта в известность о жизни Надежды вне дома, ее подругах, встречах и увлечениях.

В середине 1987 года он с помощью Арта организовал и зарегистрировал охранное агентство, специализирующееся на физической охране людей, охране бизнеса и оказании юридических услуг. Теперь все семейство Арта находилось под охраной его фирмы, численность которой составляла уже более двадцати человек.

По просьбе Арта, Решетов направлял в эту фирму профессионалов из силовых структур, уходящих на пенсию и желающих еще поработать. Это было выгодно всем, так как решало важные проблемы многих людей. Зарплата в фирме была высокой, сфера деятельности ее работников не сильно изменялась по сравнению с прежней, заказов становилось все больше и больше.

 

Глава семнадцатая. Мы наш, мы новый мир построим (1 часть)

В феврале 1987 года Правительство объявило об освобождении из тюрем и лагерей около 150 политических диссидентов. Этот сигнал о либерализации общественной жизни в СССР был с удовлетворением принят на Западе.

Творческая проработка документов, переданных Артом руководителям комиссий, образованным по постановлению январского Пленума ЦК, дала свои результаты.

Под эгидой подготовки к реформам в Союзе на суд общественности для всенародного обсуждения были вынесены разработанные документы. Они были опубликованы огромными тиражами, распространены среди всех слоев населения СССР, обсуждались на партийных, комсомольских, профсоюзных собраниях, по месту жительства, в армии и на флоте. Практически еженедельно первые лица государства выступали со статьями в газетах, на радио и телевидении, где разъясняли населению, для чего нужны реформы, как они будут проводиться и что в результате этого получит каждый житель Союза.

С мест в центр поступало много критических замечаний, предложений и дополнений к предложенным реформам. Они обобщались специальной комиссией из представителей всех структур власти и общественных организаций. В результате, к середине мая были выработаны ключевые положения реформы, которые должны быть вынесены на общесоюзный референдум для голосования.

Работники НИИ системных исследований по инициативе Арта приняли самое активное участие в этой работе. Арт прекрасно понимал, что на самотек такое важное дело пускать ни в коем случае нельзя. Он лично, перед тем как представить документы Горбачеву на предварительное рассмотрение, произвел их корректировку в соответствие со своим видением реформ. Также он сформулировал и вопросы референдума, касающиеся ключевых положений реформ.

Пройдя обсуждение на самом высоком уровне, они были приняты для включения в бюллетени для голосования, а проведение референдума было назначено на начало июня.

Весь мир с огромным интересом наблюдал за событиями в СССР. Как ответ на это, руководитель Правительства Чехословакии Густав Гусак объявил также о проведении политических и экономических реформ в своей стране.

Среди этих эпохальных событий трехсторонняя встреча дароносцев, васидов и Арта, прошедшая в феврале, принесла Арту сплошные разочарования. На ней от дороносцев и васидов присутствовали по три представителя, включая руководителей этих организаций. Арт представлял себя сам.

Не смотря на предварительное обсуждение Артом и васидами желаемых результатов трехсторонних переговоров, они так и не смогли выработать общую линию. Камнем преткновения было непоколебимая убежденность васидов, что какие-либо переговоры с дароносцами ни к чему не приведут, а если и о чем-то удастся договориться, то те обязательно нарушат условия соглашений.

Арт просил васидов четко заявить дароносцам свое желание выступить гарантами соглашений между ним и дароносцами. Он считал это первым шагом к сближению позиций обеих организаций по вопросам будущего взаимного сотрудничества.

— Если Вы объявите о своем желании выступить гарантами моих соглашений с дароносцами, то тем самым развяжете мне руки для проведения реформ в СССР, использованию артефактов и информации из будущего, что, в итоге, будет способствовать ускорению развития всего населения Земли в техническом и политическом аспекте, — говорил васидам Арт.

— Мы не можем поддержать Ваше желание сохранять полный нейтралитет по отношению к дароносцам! Они способны создать такую ситуацию, когда по фактам, которые никто не сможет опровергнуть, нарушителем соглашения будете признаны Вы. И мы, как гаранты, будем вынуждены действовать против Вас, играя тем самым на руку дароносцам! Вы не знаете их подлую сущность! Неоднократно мы в этом убеждались, — говорил представитель васидов.

— Но мы можем четко обговорить действия сторон при нарушении соглашений. Например, если их нарушат дароносцы, Вы выступите на моей стороне и подтвердите мою правоту.

— И что это даст? Как мы сможем воздействовать на них? Начать вооруженное противостояние? Так оно и сейчас имеет место быть. Только можем оказать Вам моральную поддержку. Заявить, что они не правы, а что еще? А если по представленным фактам виноватым окажетесь Вы, мы даже не сможем защитить Вас от дароносцев физически, если в виде кары за нарушение договоренностей будет Ваша ликвидация.

— Вот давайте на обсуждении этих вопросов и остановимся на трехсторонней встрече!

— Тогда все сведется к «говорильне» и ничего конкретного мы не решим, а только «засветим " нашу связь с Вами!

Оказались правы васиды. Обсуждение допустимого воздействия со стороны гаранта на нарушителя договоренностей на трехсторонней встрече ни к чему не привело. Дароносцы настаивали на ликвидации Арта, если виновным будет признан он, и простом порицании их, если виноватыми будут признаны они. Возмущению Арта таким предложениям не было предела. На все его возражения, от дароносцев он получал один ответ: они представляют целую организацию, поэтому публичное порицание будет для них достаточным наказанием, тогда как он представляет только себя. И для него достаточным наказанием должна быть ликвидация. Предложение Арта о ликвидации руководителя Совета дароносцев и непосредственных исполнителей в случае виновности организации было признано неприемлемым, поскольку руководитель мог и не знать об этом нарушении, а исполнители могли использоваться «в темную».

В итоге, стороны ничего не решили. Договорились изучить предложения сторон и еще раз собраться для их обсуждения попозже.

А пока все оставить, как есть: «Ни мира, ни войны».

Референдум о реформах был проведен с невиданным ранее энтузиазмом народных масс. Наконец-таки они почувствовали, что от их решения зависит будущее страны. Тем более, что результатов голосования предсказать заранее никто не мог. Было много сторонников реформ, но были и их противники. За подведением итогов референдума следила вся страна и весь мир. Результаты его были впечатляющие: за реформы, за их основные положения проголосовало более 85 процентов всех людей, участвующих в референдуме.

Теперь начиналось время претворения в жизнь его решений.

Получив на референдуме, фактически, всенародную поддержку, реформы вошли в «законодательную стадию». Почти ежедневно публиковались документы Правительства, облекающие решения референдума в форму законов. Проводилась подготовка к проведению сессии Верховного Совета СССР, на которой должна быть принята новая Конституция. Это событие произошло в начале июля. После этого началась подготовка к выборам новых Советов на всех уровнях и выборы Президента СССР, которые были назначены на октябрь. А пока начали формироваться новые партии, которые и должны были дать предложения по составу депутатов в новых Советах и определить кандидатуру Президента.

Начали поднимать голову партийные функционеры, особенно среднего звена, недовольные тем, что от них «сквозь пальцы» утекает власть и привилегии, к которым привыкли. Они завалили центральные партийные органы письмами, критикующими реформы, при неформальном общении стали создаваться блоки и фракции, всячески препятствующие проведению реформ в жизнь.

Ельцин, возглавивший комиссию по реформированию партии, не успевал разрешать возникающие проблемы, испытывал сильнейшее давление со стороны первых секретарей обкомов партии России и союзных республик. По их инициативе должен был собраться Пленум ЦК, на котором рассмотрен вопрос о своевременности и направленности реформ. Он постоянно докладывал Горбачеву о возникающих проблемах и создании единого фронта партаппаратчиков против Горбачева и Политбюро.

Самое неприятное, что на местах под давлением партаппарата и другие органы власти стали колебаться, сомневаться в своевременности реформ и их направленности. Необходимо было принимать экстраординарные меры для противодействия этим проявлениям.

Горбачев обратился к Арту с просьбой проанализировать складывающуюся ситуацию и дать предложения по ее нейтрализации:

— Артур Алексеевич, по сведениям, представленным КГБ, в части областей и союзных республик назревают неприятные события, организуемые партаппаратом. Возникли фракции в партии, многие недовольны, в том числе, проводимой мною политикой. Требуют проведения внеочередного Пленума ЦК партии, где будет поставлен вопрос о недоверии мне и другим членам Политбюро. Обвиняют в развале партии. Предупреждают о грядущем наступлении хаоса и потере управляемости в стране. Усиленно проводится агитация против реформ среди высшего состава армии. В общем, ситуация обостряется, и мне бы хотелось от Вас, как моего официального советника, получить предложения и рекомендации по дальнейшим действиям.

Арт давно был готов к такому разговору, но не хотел его начинать первым, так как Горбачев в последнее время, окрыленный поддержкой масс и всеобщим энтузиазмом, стал редко прислушиваться к его советам, считая, что «ухватил Бога за бороду» и теперь самостоятельно способен решать все возникающие проблемы.

— Михаил Сергеевич, о том, что именно так будут развиваться события, я Вас предупреждал неоднократно. Партаппарат, почувствовав, что теряет власть и привилегии, сплотился против реформ и Вас лично, и даст бой. Еще пол года назад я предлагал Вам начать замену первых секретарей обкомов партии. Кого-то по возрасту, кого-то за упущения в работе и т. д. И сейчас не поздно начать это делать. В первую очередь в крупных областях и промышленных центрах. Проведите заседание Политбюро, рассмотрите кадровые вопросы, протяните время, сколько это возможно, с проведением внеочередного Пленума. Да что мне Вас учить, оргработу в партии Вы прекрасно знаете. Одновременно форсируйте проведение реформ, поставьте перед всеми исполнителями более жесткие сроки исполнения принятых решений, начните спрашивать за их выполнение по полной программе. Под любыми предлогами избавляйтесь от своих противников. Обвиняйте их в саботаже. Почему Лигачев устранился от этой работы? Он курирует оргработу в партии. Если с ней не справляется, или не хочет конфликтовать с рядом партийных руководителей на местах, замените его, например, на Ельцина, своего любимчика. Он любит рубить с плеча, а сейчас для наведения порядка именно это Вам и надо. А реорганизацию КПСС поручите Яковлеву. Новая Конституция уже готова и он не работает в полную силу.

— Вы предлагаете решать возникшие проблемы репрессиями и кадровыми перестановками?

— На мой взгляд, других методов сейчас мы применить не можем. Вот когда Вас изберут Президентом, когда будет построена новая вертикаль власти, не опирающаяся на партию, когда партий будет много и они будут между собой конкурировать, когда Вы назначите губернаторов, на которых сможете положиться, тогда и можно применять более либеральные методы решения проблем. А пока — только бой! Или Вы их, или они Вас.

Итогом этого разговора были перестановки в Политбюро, волна отставок в партийном аппарате на местах, ускорение организационных мероприятий по проведению реформ.

«Все-таки у Горбачева хватило характера на решительные меры, замену «говорильни» конкретными действиями, — думал Арт. — Если до конца года он не успеет провести основные реформы, то упустит инициативу из своих рук. И тогда возможно непредсказуемое развитие событий».

После проведения мероприятий КГБ по чистке шпионов и предателей по списку, переданному Горбачевым Чебрикову, наступило на какое-то время затишье. Но «свято место пусто не бывает». Провалившиеся агенты срочно заменялись новыми, поскольку оставлять без наблюдения события, происходящие в Союзе, особенно во время перемен, ни одна страна не могла себе позволить. Работы у органов прибавилось. Не хватало людей. Назревали реформы и в этой закрытой организации.

Очередная встреча Горбачева с Чебриковым, по совету Арта, была посвящена переориентации работников органов, занимающихся политическим сыском, на контрразведывательную деятельность. Это потребовало укрепления руководства органов. Заместителем Чебрикова был назначен куратор Арта от органов Решетов, который знал, кому он обязан столь быстрым ростом по служебной линии.

В середине лета практически все НПК отчитались о завершении работы на своих направлениях. Результатом этого стало массовое внедрение новых технологий практически на всех ведущих предприятиях страны. Этому предшествовали крупные закупки специализированного оборудования за рубежом, особенно в ФРГ и Франции. Были также размещены заказы на производство компонентов радиоэлектроники, запатентованные за рубежом, на предприятиях промышленно развитых стран, в частности, Японии, Южной Кореи, США, ФРГ, Италии и Франции. Начали создаваться совместные предприятия с этими странами, где вкладом советской стороны были новые научные разработки, а другой стороны — новейшее оборудование, инструменты, а также современные системы управления.

Экономическую основу этого составили значительные поступления валюты от продажи за рубеж патентов, выполнение НИОКР по заказам западных фирм, а также сокращение расходов на ведение военных действий в Афганистане.

За четвертый квартал прошлого года и три квартала текущего, выехало в Израиль из Союза около миллиона евреев, что принесло стране в виде компенсаций около 20 миллиардов долларов валютных поступлений, часть из которых была направлена на модернизацию промышленности, а часть — на закупку продуктов питания, что значительно снизило напряженность с продовольствием в стране.

Начиная с июня, когда было разрешено создание производственных кооперативов и частных магазинов, торгующих продтоварами, как грибы стали плодиться продовольственные магазины. Они заключали договоры на реализацию продуктов питания напрямую с сельхозпроизводителями. Колхозам и совхозам было разрешено после реализации определенных объемов сельхозпродукции государству, излишки продавать по свободным ценам на рынке. Это способствовало наполнению рынка продовольствием, конкуренции среди производителей, стремлением увеличить выпуск сельхозпродукции. Конечно, «свободные» цены пока только назывались свободными, но были значительно выше закупочных. На первом этапе реформ цены оставались под контролем государства, но было объявлено, что по мере насыщения рынка цены будут отпускаться «в свободное плавание».

Шефская помощь селу пока не была отменена полностью, но стала не бесплатной. Количество людей, отправляемых на сельхозработы, точно соответствовало заявкам сельхозпредприятий, а не желанию сельхозотделов райков партии. Причем оплачивалась помощь по конечным результатам по действующим расценкам. Разница между средним заработком работников, посылаемых на село, и фактически заработанными там деньгами, компенсировалась из специального «Фонда поддержки сельхозпроизводителей». При этом все реальные затраты проверялись специально возданными комиссиями с привлечением заводчан.

Семейная жизнь Арта последние полтора года была на «нуле замерзания». Дома он появлялся только на время сна. Изредка проводил с семьей выходные. Аня говорила, то дети видят отца один раз в месяц, так как домой он приходил, когда они уже спали, а уходил — когда еще спали. Теща тоже потихоньку «капала на темечко» Ане, предрекая еще большую занятость мужа на «этой чертовой работе». Аня вспоминала жизнь их семьи в Ленинграде только в розовых тонах и проклинала тот день, когда согласилась на переезд Арта на работу в Москву. Все его заверения, что такая загрузка по работе — дело временное, доверия ни у кого не вызывали. Нервы у Ани от такой жизни расшатались основательно, но пока она держала себя в руках.

Интересно, что за последний год Аня близко сошлась с Раисой Максимовной, женой Горбачева. Они часто перезванивались, ходили вместе в театры, на выставки, как правило одни, поскольку их мужья были, наверное, самыми занятыми людьми в Союзе.

В одну из встреч, Раиса Максимовна неосторожно заметила по поводу будущего детей Ани:

— Тебе, Анечка, хорошо, ты ничего не знаешь о том, что случится с твоими детьми в будущем, а вот мне Артур Алексеевич предсказал, что Ириша расстанется со своим мужем! И теперь я только об этом и думаю. Все глаза выплакала!

Аня промолчала в ответ, но зарубку в памяти сделала, что надо бы узнать у Арта, какие такие предсказания он делает чужим людям, а ей — нет. Но подходящего момента все не было, время шло, и этот вопрос, со временем, потерял для нее актуальность. Но Аня о нем не забыла!

Как-то в летний выходной день, когда все семейство Арта собралось вместе и решило сходить в зоопарк, Надежда раскапризничалась:

— Ну что Вы все время меня маленькой девочкой считаете! Мне уже шестнадцать лет и я не хочу тратить время на Ваш зоопарк, лучше с подружками погулять схожу, они меня через час около «Ударника» ждут, лето ведь за окном! Тем более, послезавтра мы опять на дачу на все лето уезжаем и я никого до осени не увижу.

Арт внимательно посмотрел на нее и на сердце у него «заскребли кошки». Он немедленно погрузился в транс и четко увидел, что в ближайшие часы с Надеждой произойдет какое-то несчастье.

— Хорошо, Надя ты права. Никуда мы не пойдем, но и ты к подружкам не пойдешь. А займемся мы очень интересным делом: просмотром новейшего американского фильма «Хищник». Мне его дали только до пяти часов вечера. Фильм очень хвалят, там такие сногсшибательные эффекты!

Аня с удивлении посмотрела на Арта, тот ей шепнул: «Так надо!»

Все семейство разместились вокруг телевизора и два часа не отрываясь смотрело фильм со Шварценеггером в главной роли.

После этого Надежда пошла к себе в комнату, чтобы позвонить подружкам и узнать, как они погуляли. Через пять минут возвратилась вся в слезах: мама ее лучшей подруги Юлианы сказала, что случилось несчастье. Когда три подружки переходили дорогу к метро, они попали под автомобиль. Грузовик потерял управление из-за сердечного приступа водителя, не затормозил перед пешеходным переходом и врезался в толпу людей, переходящих улицу. Водитель умер за рулем машины, пять пешеходов госпитализированы с тяжелыми травмами, среди них ее подружки.

В голове у Ани тут же всплыли воспоминания о предчувствиях Арта, которые помогли ее семье избежать многих несчастий. Также она вспомнила и разговор с Раисой Максимовной о сделанном им предсказании в отношении ее дочери.

Когда все легли спать, Аня начала выпытывать у Арта подробности его предсказаний, в том числе поинтересовалась:

— А если бы Надежда не отказалась идти в зоопарк и если бы рядом не было тебя, который, фактически, не пустил ее идти погулять с подружками, несчастье с ней произошло бы?

Арт и сам об этом думал несколько часов после несчастья.

— Скорее всего — случилось бы, — ответил он.

— А ты разве не можешь по утрам каждый день предсказывать, с кем из нас может произойти несчастье, чтобы мы могли его предотвратить?

— Я буду это пытаться делать ежедневно. Но ты должна понимать, что я не волшебник и тоже могу ошибаться! Тем более на длительную перспективу все прогнозы очень редко бывают точными.

— А как же ты для Раисы Максимовны сделал прогноз на несколько лет вперед? И теперь она, бедная, ночи не спит, все переживает за дочку?

«Вот это я попал! — подумал Арт. — И ведь не скажешь, что я точно знал этот факт из биографии ее дочери. Вообще-то, история давно свернула с проторенной раньше колеи и вполне вероятно, что с дочерью Горбачевых ничего не случится! Надо будет поговорить с Михаилом Сергеевичем, пусть попытается успокоить жену».

— Знаешь, Аня, когда я делал этот прогноз несколько лет назад, я был уверен, что он сбудется. А вот сейчас я в этом совсем не уверен. С другой стороны, говорят: «Предупрежден — значит вооружен»! Если мое предсказание сбудется, то к нему семья Горбачевых уже готова и им не будет так больно за свою дочь.

— Но каково столько лет ждать несчастья и переживать из-за того, что еще не случилось, а может быть и не случится вообще? Ты лучше больше никому ничего не предсказывай, только нас можешь предупреждать о возможных неприятностях, но не больше, чем на один день вперед! Договорились?

— Договорились.

«А еще академик! Такие элементарные вещи не мог сам сообразить! Ах, как стыдно! Надо самому поговорить с Раисой Максимовной и попросить прощение. На самом деле, столько лет заставил женщину переживать и мучиться! Что-то совсем зачерствел с этой работой!» — размышлял Арт, прокручивая в голове разговор с Аней.

В октябре состоялись всенародные выборы Президента СССР. Горбачева на этот пост выдвинула социалистическая партия, которую возглавил Яковлев.

От коммунистической партии, возглавляемой Зайковым, выдвинули секретаря ЦК КПСС Романова.

От либеральной партии, возглавляемой Медведевым, был выдвинут сам ее глава — Медведев.

За много лет, впервые глава государства избирался на альтернативной основе.

С большим преимуществом Президентом СССР на пять лет избрали Горбачева. На втором месте по полученным голосам был Романов.

В ноябре — декабре состоялись выборы депутатов в Советы всех уровней. Все выборы проводились на альтернативной основе и в состав Советов вошли представители всех партий. Главой Верховного Совета на четыре года был избран Громыко, выдвинутый коммунистической партией. По новой конституции СССР роль Советов сводилась к разработке и принятию законов СССР.

Президент СССР обладал всей полнотой исполнительной власти. Он также назначал Председателя Совета Министров СССР, пост которого опять занял Рыжков.

Президентом был предложен состав Конституционного суда, который утвердил Верховный Совет СССР.

Таким образом, к концу 1987 года в СССР были сформированы все властные структуры. Перестройка политической жизни в Союзе была в первом приближении завершена.

 

Глава восемнадцатая. Мы наш, мы новый мир построим (часть 2)

1988 год начался с принятием Верховным Советом ряда новых законов, определяющих экономическую жизнь в СССР.

Были приняты законы, значительно расширяющие права руководителей государственных предприятий, разрешающие создавать частные малые и совместные предприятия, коммерческие банки; законы о реорганизации колхозов и совхозов и передачи им земли, пока в долгосрочную аренду, а со временем в собственность, об образовании фермерских хозяйств и наделении их сельхозугодиями и т. п.

На фоне этих изменений экономической жизни, начал поднимать голову криминал. По совету Арта были организованы: специальное подразделение в МВД по борьбе с организованной преступностью и специальное подразделение в КГБ для этих же целей.

Арт говорил Горбачеву:

— Если с самого начала претворения экономических реформ в жизнь не удастся обуздать организованную преступность, ни о каких быстрых результатах не может быть и речи. Я помню постоянные поборы и «крышевание» предприятий со стороны ОПГ, убийства и рэкет, установление своих «законов по понятиям». Где нет места нормальным экономическим отношениям, а есть отъем собственности. Нет уплаты налогов государству, а есть уклонение от них всеми возможными способами. Нет серьезной судебной и юридической защиты интересов государства и частников, а есть подкуп, шантаж и рейдерство.

— Артур Алексеевич, и что Вы предлагаете со всем этим делать?

— Я считаю, что государство должно защитить и свои интересы и интересы тех вновь образуемых деловых кругов, которые его поддерживают. А также простых людей — мелких предпринимателей — самую незащищенную часть делового мира. Для этого хороши все методы, вплоть до внесудебной расправы с беспредельщиками!

— Как это можно, что Вы говорите!

— Я знаю, что говорю. Если не будут немедленно приняты жесткие меры — впереди сращивание криминала с чиновничеством, коррупция, попрание всех законов и в итоге — скатывание к криминальному государству, когда поправить ситуацию удастся неимоверными усилиями!

— И что же, образовывать «тройки», расстреливать на месте преступников без суда и следствия? И кто это будет делать?

— Для этого есть «карающие органы», в нашем случае МВД и КГБ, прокуратура и суд. За последние два года в средствах массовой информации много грязи было вылито на сотрудников этих органов, в том числе совершенно незаслуженно. Ведь направляла и контролировала их деятельность в «антинародном направлении» в первую очередь КПСС, защищающая свои догмы, власть и привилегии. Ее надо было за это «поливать грязью», а не простых исполнителей, которые выполняли законы, установленные такой властью.

Я считаю, что надо немедленно резко увеличить денежное содержание работников этих государственных органов, сделать их работу настолько престижной и высокооплачиваемой, чтобы любое сотрудничество с криминалом стало бы невыгодным экономически: потерей работы, хорошей пенсии, различных социальных благ, всеобщим презрением и т. п. Эти люди выполняют очень неблагодарную работу, которую далеко не все могут и хотят исполнять. В то же время, надо организовать внутри этих служб специальные подразделения собственной безопасности, занимающиеся чисткой рядов от «оборотней в погонах». Да и в КГБ неплохо было бы создать подразделение, занимающееся негласным контролем за деятельностью перечисленных органов. Или не в КГБ, а совершенно новую службу с очень большими полномочиями.

— Я посоветуюсь с Чебриковым. В ваших словах есть резон.

Итогом этих разговоров стало усиление уголовного законодательства в борьбе с оргпреступностью, повышение денежного содержания сотрудникам МВД, КГБ, прокуратуры и суда, увеличение социальных льгот, создание новых подразделений в этих структурах.

Арт в конце прошлого года предупредил Председателя Совета Министров Рыжкова о своем прогнозе резкого падения индекса Доу-Джонса на Нью-Йоркской фондовой бирже восьмого января 1988 года. Рыжков, памятуя о прежних успешных прогнозах Артом ситуаций на биржах, переправил эту информацию в Госбанк для использования в биржевой игре в пользу Союза. И теперь Арт получил информацию о получении прибыли более, чем в сто миллионов долларов на этой игре.

Вообще его отношения с Рыжковым были очень хорошие. Арт, будучи его заместителем, не лез в вопросы, его не касающиеся, но развитию НПК, которые он курировал, отдавал все время, которое мог выкроить. Тем более, что успехи там были поразительные. Да и его прогнозы об отдельных катаклизмах на фондовых биржах мира, давали очень хороший «гешефт» народному хозяйству. Рыжков был наслышан об особых отношениях Арта с Горбачевым, но никогда не замечал за ним заносчивости и пренебрежительного отношения. Все это способствовало развитию между ними хороших деловых отношений.

С избранием новых органов власти на местах, в союзных республиках в первую очередь, усилились сепаратистские настроения. В прибалтийских республиках, западной части Украины, в Молдавии, Закавказье, среднеазиатских республиках, Татарии и Башкирии — стал поднимать голову национализм. Произошел ряд вооруженных выступлений в Карабахе, Сумгаите, Фергане. Крымские татары подняли вопрос о самоопределении. Абхазия и Осетия заявили о своем желании выйти из состава Грузии. Были и другие конфликты.

При очередной встрече, Арт напомнил Горбачеву, что еще при первых разговорах о преобразованиях в СССР, он назвал «фикцией» так называемую «общность советских людей», «дружбу народов» между советскими республиками, восприятие жителями этих республик русских как «старшего брата» и т. п.

— Теперь Вы видите, что я был прав. Нельзя загонять ситуацию в «угол». Надо немедленно принимать законы, дающие право республикам на самоопределение, определяющие механизмы выхода их из Союза. Насильно никого удерживать нельзя, будет только хуже. Лучше получить от этого приличные дивиденды, чем тратить огромные материальные и людские ресурсы для их удержания в составе Союза. «Сколько волка не корми — он все равно в лес смотрит». Тем более наработки по этим вопросам уже сделаны в моем НИИ. Я могу передать их в соответствующую комиссию Верховного Совета для изучения. Только нельзя терять время. Скоро эти конфликты перерастут в вооруженное противостояние. Сообщение о том, что эти вопросы рассматриваются в Верховном Совете и Правительстве на время приглушит страсти, даст возможность выиграть время.

— Но ведь очень жалко расставаться с землями, которые завоевывались кровью наших дедов и прадедов. Для чего-то ведь это надо было делать! Да и вложение в их развитие были колоссальные!

— Вы произнесли ключевое слово: «завоевывались». Вам же прекрасно известно, что все империи рано или поздно разваливались. Российская империя — не исключение. Она формировалась штыками солдат.

Как говорил Бисмарк: «На штыки можно опираться, но на них нельзя сидеть!»

Меры, принимаемые советской властью для цементации народов, включенных в империю, оказались фикцией. Слишком различен менталитет народов, входящих в Союз, слишком велики различия в их понимании путей и конечных целей развития. Конечно, жалко терять эти земли и народы. Но лучше отпустить их по-хорошему, чем гасить вооруженные конфликты в разных концах нашей необъятной страны! Необъятной! Да у нас столько земли, что потеря нескольких республик — сущая ерунда! Нам надо осваивать Сибирь и Дальний Восток — вот где сосредоточены настоящие богатства России! И, безусловно, принять все меры, чтобы не допустить выхода из Союза Украины, Белоруссии и Казахстана! Это наши братские народы и потеря их существенно скажется на экономическом и политическом потенциале и международном имидже Союза.

— Передавайте свои документы Громыко, я с ним переговорю.

Результатом этого разговора было опубликование проекта закона СССР, определяющего механизм выхода республик из состава Союза.

Этот проект закона был отправлен на обсуждение в Верховные Советы всех пятнадцати союзных республик с просьбой в десятидневный срок представить свои замечания и предложения.

В это же время Горбачев вместе с Громыко пригласили в Москву глав Верховных Советов Украины, Белоруссии и Казахстана, где хорошо «промыли им мозги» по поводу недопустимости выхода этих республик из состава Союза. Им было предложено принять все необходимые меры, чтобы не допустить негативного развития событий. Было подключено также КГБ и его отделения в этих же республиках с аналогичным заданием.

Первые пять дней с момента опубликования проекта закона в республиках была настороженная тишина. А потом как прорвало. Что только не писали СМИ в республиках по поводу проекта закона! И что он ущемляет права населения этих стран, и что недопустимо предъявлять и регулировать какие-либо претензии экономического и территориального плана к ним, что нарушены права человека и т. д.

В итоге были собраны все замечания и предложения и на ближайшей сессии Верховного Совета СССР закон подавляющим большинством депутатов был принят без каких-либо серьезных корректировок.

После этого в Москву были приглашены все главы Верховных Советов республик, где им были вручены материалы, определяющие «цену» их выхода их Союза.

Эта «цена» включала в себя:

— строительство жилья для русскоязычных, пожелавших покинуть республику в случае ее отделения от Союза, причем не худшего качества, чем то, в котором они проживали,

— строительство жилья для военных частей, выводимых из республик, — строительство аналогичных или компенсацию за потерю военных объектов, расположенных на территории этих республик,

— денежную компенсацию в валюте в момент отъезда репатриантов, составляющую размер полугодового жалования, которое получали переселенцы на момент принятия этого закона,

— компенсацию за строительство объектов социальной сферы, промышленных предприятий, инфраструктуры, построенных в республиках за годы вхождения их в Союз,

— в течение трех лет после официального выхода республики из состава Союза, она брала на себя обязательство не вступать в какие-либо военные союзы, направленные против Союза, и не допускать строительство военных баз на своей территории другими странами. Гарантом этого стала ООН.

Причем выход республик был возможен только после решения всех экономических вопросов.

В каждой из республик, заявившей о своем желании выйти из состава Союза, был проведен референдум, где четко оговаривались условия выхода. При этом составлялся график переселения русскоязычного населения по мере строительства для них жилья в городах, определенных самими репатриантами в тех республиках, которые оставались в Союзе. Были и ограничения. В города — миллионщики переселение репатриантов было сильно ограничено. До момента отъезда переселенцев было запрещено их увольнение с работы и какие-либо другие притеснения.

Референдумы показали, что только семь республик решительно настроены получить независимость и покинуть Союз. Это: Эстония, Литва, Азербайджан, Грузия, Узбекистан, Молдавия и Армения. Татария и Башкирия, сначала заявлявшие о своем желании получить независимость, от этого отказались, поскольку территориально они находились внутри Союза, а обеспечить им свободный доступ к границам было практически невозможно без колоссальных затрат, что для них было нереально.

При выходе из Союза Молдавия лишалась Приднестровья, население которого предпочло остаться в Союзе в виде автономной республики. Грузия лишалась Абхазии и Южной Осетии по такой же причине.

В западнвх областях Украины почти все население проголосовало за выход из состава Союза. На заседании Верховного Совета Украины было решено просить Верховный Совет СССР отдельно рассмотреть этот вопрос и определить «цену» выхода этих областей из Союза.

В Латвии референдум показал, что половина жителей хочет остаться в Союзе, а другая половина — хочет получить независимость. «Цена» выхода оказалась для этой республики неподъемной, и решение этого вопроса также было отдано Верховному Совету СССР.

Богатые западные страны немедленно предложили республикам, заявившим о своем желании выйти из Союза, и не имеющим на это достаточных средств, кредиты на эти цели. Прибалтийские страны сразу согласились по принципу: «Запад нам поможет», не заглядывая далеко вперед, в какую кабалу они попадают на десятилетия. Таким образом, Латвия и западные области Украины решили вопрос выхода из состава Союза.

В целом, в этой реальности, развала СССР не допустили. Получаемые средства от республик, выходящих из Союза, позволили создать приток русскоязычных, численностью около пяти миллионов человек, обеспечить их жильем, модернизировать промышленность и инфраструктуру, без конфликта решить сложнейшие вопросы размежевания стран.

Артур был очень рад, что удалось решить этот сложнейший вопрос в довольно сжатые сроки и приемлемо для Союза. Потеря восьми союзных республик и части западных областей Украины не была критична. В целом, русскоязычное население не было разобщено, наоборот, произошла его концентрация.

Военные в один голос заявляли, что такое решение вопроса в ближайшие годы создаст вокруг Союза пояс военных баз стран НАТО. Это потребует значительного увеличения расходов на вооруженные силы, увеличение численности армии и флота.

В ответ Арт заявлял, что если Союз вступит в гонку вооружений, соревнуясь в этом со странами Запада, то будут эти базы около его границ, или не будут — не имеет значения. Все равно экономически он проиграет. Только наличие ядерного оружия и средств его доставки заставит считаться с Союзом и не допускать с ним конфликтов. А вот армию надо модернизировать, разрабатывать новейшее вооружение, оснащать войска техникой, учиться воевать не числом, а умением. Надо повышать престиж офицерского звания, резко увеличить военнослужащим заработную плату, обеспечивать жильем. А вот количество — сокращать, доведя численность вооруженных сил до одного миллиона человек.

Арт предсказывал на ближайшие десять лет отсутствие крупных военных конфликтов, в которых заинтересован Союз. Для обеспечения своего присутствия в зонах интереса Союза, надо развивать войска быстрого реагирования, такие как ВДВ и морская пехота. Средства их доставки в горячие точки: самолеты, вертолеты, десантные суда. Вот здесь надо сосредоточить серьезные вложения материальных и финансовых ресурсов.

Арт считал, что уже стоит начать продумывать вопросы перевода армии на контрактную основу. В этом случае при росте оснащенности армии техническими средствами, возрастет эффективность их использования, заинтересованность солдат в их сохранности, желание наилучшим образом изучить их и использовать максимально эффективно. Все это он неоднократно «вдувал в уши» и Горбачеву, и министру обороны, и другим высокопоставленным руководителям Союза. «Под лежащий камень вода не течет», надо на всех уровнях поднимать эти вопросы, чтобы они были «на слуху» всех заинтересованных лиц.»- считал Арт.

«Теперь пришло время разрешать ситуацию с СЭВом и Организацией стран Варшавского договора, а также с вопросом объединения Германий», — размышлял Арт, направляясь на встречу с Горбачевым.

— Михаил Сергеевич, сделав шаги по разрешению выхода республик из состава Союза, пора переходить к решению тех же вопросов в отношении стран Восточной Европы.

— Не спешим ли мы, не окончив одно дело, и сразу берясь за другое?

— Своей перестройкой мы расшевелили не только страну, но и весь мир! Смотрите, уже Чехословакия объявляет о начале реформ, волнения в Польше. Я считаю, что надо действовать на опережение. Надо идти впереди событий, а «не бить по хвостам».

— Да, я помню, это Вы писали в своих заметках для меня.

— Но я настаиваю, этим нельзя заниматься Шеварднадзе! После выхода Грузии из состава Союза, он, на мой взгляд, не внушает доверия. Переговоры с восточно-европейскими странами, находящимися в нашей зоне интересов, надо поручить другому человеку.

— Ну чем Вам не нравится Шеварднадзе? Да, он этнический грузин. Да, Грузия объявила о своем выходе из Союза! Но это ничего не значит.

— Еще как значит! В «той» истории Шеварднадзе возглавил Грузию. Вся семья у него находится там. Своими корнями — он в Грузии! Представьте себе, как было бы хорошо будущему руководителю Грузии, которая стала независимой, так провести переговоры с восточно-европейскими странами, чтобы они вспоминали о нем с большой благодарностью! Для него Союз теперь — просто сосед, большой, могущественный, но сосед. Я бы не рисковал!

— Да у нас нет никого, кто бы мог с таким знанием существа дела, достойно и непоколебимо провести переговоры! Вы же не возьметесь за это?

— Если мне будет предложено, то займусь. Я считаю, что это самое главное, что нам необходимо сделать на завершающем этапе перестройки.

— Вот-вот, Вы уедете на переговоры, а они продлятся несколько месяцев, а я останусь один!

— Не преувеличивайте, Михаил Сергеевич, мое влияние на ситуацию в стране. Вы прекрасно справляетесь, в курсе всех проблем. Могу порекомендовать в помощники Вам молодого, перспективного, волевого, умного человека, полностью разделяющего Ваши взгляды на пути дальнейшего развития Союза.

— Кто же это?

— Руководитель группы разработчиков предложений по проведению экономических реформ из моего НИИ, Анатолий Борисович Чубайс, или «рыжий Толик», как его любя называют сотрудники института. Пообтершись в Вашем окружении, он вполне через несколько лет может претендовать на самые высокие должности в управлении государством, например, в Совете Министров. Рыжков пока прекрасно справляется со своими обязанностями, но уже не молод. Надо всем Вашим соратникам готовить достойную смену.

— В какой же должности Вы видите Вашего протеже сейчас?

— Я бы рекомендовал его на должность Главы вашей администрации. Он человек с сильной волей, пока не оброс знакомствами и личными отношениями с Вашим окружением. На него никто, кроме Вас, не сможет оказывать давление. Он будет Вашим человеком. Я думаю, позже Вы еще меня поблагодарите, что я Вам его порекомендовал.

Ведь Глава администрации Президента обязан хорошо разбираться в экономических вопросах, не быть в плену догм прошедшей политической эпохи, грамотно разбираться в вопросах, касающихся его компетенции.

— Ладно, я подумаю над Вашим предложением. Артур Алексеевич, готовьтесь поработать моим Особым представителем на переговорах с нашими союзниками по СЭВ и Варшавскому договору. Я чувствую, это будет очень не простое дело.

С последней трехсторонней встречи с васидами и дароносцами прошло уже много времени. Дароносцы пропали из поля зрения Арта и никак себя не проявляли. По информации васидов, у них идут серьезные «разборки " внутри организации. Пауль, ранее глава экспертного Совета дароносцев, взбунтовался против диктата Эльзы. Он потребовал проведения общего собрания дароносцев и хотел выступить на нем с разоблачениями неправильной и близорукой, по его мнению, политики, проводимой Эльзой. Вокруг него сплотилось довольно много сторонников. Все понимали, что Эльза уже очень стара, чтобы возглавлять Совет и дальше, и искали ей преемника. Сама же Эльза так не думала. Она продолжала крепко держать власть в своих руках и, как могла, оттягивала сроки проведения общего собрания дароносцев. В общем, там все было очень не просто.

 

Глава девятнадцатая. Мы наш, мы новый мир построим (3 часть)

На совещании у Горбачева присутствовали: Громыко, Рыжков, Шеварднадзе, министр обороны и Арт. По просьбе Горбачева, Арт изложил свое видение взаимоотношений Союза со странами СЭВ и странами организации Варшавского договора, а также вопрос объединения двух Германий. Началось обсуждение представленной информации:

— Мы выслушали предложения академика, вице-президента АН, заместителя Председателя СМ СССР товарища Бойцова Артура Алексеевича. Прошу высказываться по поставленным вопросам, — начал Горбачев.

Присутствующие молчали. Очень трудно переварить столь радикальные предложения, а тем более с ними согласиться. Все окружение Горбачева прекрасно знало, кем на самом деле является Арт в иерархической структуре управления Союзом. Ни один важнейший вопрос проведения реформ Горбачев не решал без совета с ним. И сейчас пока не нашлось никого, кто мог бы аргументировано возразить на предложенную Артом схему действий.

— Я считаю, что Артур Алексеевич прекрасно знает, что предлагает. И если все произойдет так, как он это представил, будет просто замечательно! Но кто даст гарантии, что наши партнеры по СЭВ и Варшавскому договору поведут себя именно так, как предсказывает Артур Алексеевич? Склонить их именно к таким действиям — очень не простая задача, — начал обсуждение Шеварднадзе.

— «Варшавский договор» является главной сдерживающей силой, противостоящей действиям НАТО в Европе. Если мы его развалим, то останемся один на один с НАТО. Причем я уверен, что страны Восточной Европы тут же окажутся в НАТО и значительно его усилят, — продолжил обсуждение министр обороны.

— Работая достаточно долго вместе с Артуром Алексеевичем, я неоднократно убеждался, что все его прогнозы неукоснительно сбываются. Думаю, так произойдет и на этот раз. Могу возразить на приведенные аргументы: что же это за союзники такие, что стоит им только выйти из «Варшавского договора», как они сразу оказываются в блоке НАТО? Может лучше и не рассчитывать на них, а только на свои силы, как это всегда делала Россия в сложные периоды своей истории? Также могу заметить, что после того, как удалось начать модернизацию промышленности, освоение, производство и поставку новых изделий как внутри СССР, так и за рубеж, наша зависимость от партнеров по СЭВ резко уменьшилась. Сейчас скорее они заинтересованы в сотрудничестве с нами, чем мы. Между прочим, если ранее страны — члены СЭВ были должны СССР, то теперь ситуация изменилась, и мы им должны более 15 миллиардов рублей. Ситуацию надо менять! Я поддерживаю предложения Артура Алексеевича, — проговорил Рыжков.

— Я долгое время возглавлял Министерство иностранных дел и могу сказать, что выполнить предложения Артура Алексеевича равносильно тому, что пройти между Сциллой и Харибдой. Особенно сложным мне представляется решение вопроса объединения двух Германий таким образом, чтобы Союз не остался обделенным. Я поддержу предложения Артура Алексеевича при условии, что лично он возглавит наших переговорщиков и предлагаю наделить его для решения этих вопросов соответствующими полномочиями, — заявил Громыко.

— Будут ли еще какие-нибудь мнения, предложения, замечания? …

Нет. Тогда принимается предложение товарища Андрея Андреевича Громыко. Артур Алексеевич, поздравляю Вас со столь сложным заданием и надеюсь, что Вы его успешно выполните, — закончил совещание Горбачев.

В этой реальности Арт последний раз был за границей, когда он с Аней путешествовал по Дунаю. С тех пор прошло более двадцати лет.

Когда Арт объявил домашним, что его назначили Чрезвычайным и Полномочным посланником с особыми полномочиями по решению вопросов, связанных с СЭВ и организацией стран Варшавского договора, и что он в ближайшее время уедет в «турне» по Европе, восторгам и обидам не было конца.

Во-первых, Алеша объявил, что тоже хочет за границу, и если его не возьмут, овсянку по утрам он есть не будет. Надежда сказала, что она не зря с самого детства изучает немецкий и английский языки и ей нужна практика с носителями языка, поэтому ей просто необходимо сопровождать отца в поездке. Аня ничего не говорила, но смотрела на Арта так жалобно, что он вынужден был обещать взять ее с собой на все время пребывания за границей. А Надежду взять только на время ее каникул, Алешу — только, когда он подрастет. Теща сказала, что она одна не управится с двумя внуками, на что Арт ответил: «Если не управитесь, то Аня со мной не поедет», после чего тещин вопрос был снят с повестки дня.

План поездки был следующий:

— первым делом посетить руководителей всех стран, входящих в СЭВ и организацию стран Варшавского договора, и разъяснить им предложения Арта. Каждому — по отдельности, поскольку для каждой страны предлагались свои конкретные условия. Приблизительно считая, что на посещение одной страны потребуется от трех до пяти дней, да еще переезды из страны в страну, то только на реализацию первой части плана потребуется не менее двух месяцев;

— далее посетить ФРГ, где с канцлером Гельмутом Колем оговорить предложения и условия объединения двух Германий. На это уйдет еще неделя;

— затем повторное посещение всех стран и рассмотрение их предложений и замечаний — еще не менее месяца;

— и, наконец, вторичное посещение ФРГ, окончательные переговоры с Колем, и затем трехсторонние переговоры руководителей ФРГ, ГДР с участием Арта — еще неделя.

Итого только нахождение за границей потребует не менее трех с половиной месяцев. А если учесть, что необходимо будет периодически посещать Союз для согласования возникших разногласий, то в целом на переговоры надо планировать не менее полугода.

Отъезд за границу Арт наметил на середину февраля. Первой страной для посещения была выбрана Чехословакия.

Состав делегации Арта был весьма невелик: два работника МИДа, работник Генштаба в ранге полковника, курирующий вопросы Организации стран Варшавского договора, начальник департамента СМ, занимающийся вопросами СЭВ и Аня, официально занимающая должность переводчика. Делегацию сопровождали три оперативника КГБ, выполняющие роль охранников.

Все посольства Союза в странах посещения были предупреждены о приезде делегации и обязывались выполнять все просьбы главы делегации и оказывать ей посильную помощь во всех вопросах.

С собой, кроме официально полученных командировочных, Арт взял в поездку десять тысяч долларов. Кроме того, у него при себе находились игломет и пусар. Все члены делегации имели дипломатические паспорта, поэтому их багаж досмотру не подлежал.

Утренним рейсом «Москва — Прага» 15 февраля делегация улетела из Москвы. Ее никто не провожал.

В Праге самолет приземлился в 12 часов. Делегацию встречали представители советского посольства, и на его автомобилях все они были благополучно доставлены в посольство. После дежурной встречи с послом, где Арту было доложено, что встреча его с Густавом Гусаком запланирована на завтра на 10 часов утра, делегацию отвезли в отель.

Встреча началась в точно запланированное время. После взаимных приветствий, Арт и Густав Гусак расположились вокруг стола заседаний. Кроме них присутствовал только переводчик с чешской стороны.

— Я наслышан о той роли, которую Вы играли в реформировании Советского Союза и очень рад лично познакомиться с Вами, — начал разговор Гусак. — Ваш приезд к нам означает, что реформы продолжаются, только переходят на более высокий уровень?

— Вы очень проницательны, мой приезд связан с некоторым изменением внешней политики в отношении стран Восточной Европы, которое планируется осуществить в этом году. Ваша страна — первая в вояже, который запланирован на ближайшие месяцы. Более того, то, что Вы объявили о начале проведения экономических реформ в Чехословакии, оказалось главным аргументом при посещении Вашей страны в первую очередь.

— Может быть имеет смысл продолжить наши переговоры в присутствии экспертов и специалистов с обеих сторон?

— Конечно, мы так и поступим, но позже. Пока же я хочу проинформировать Вас лично о наших предложениях, и, если они не вызовут отторжение, мы продолжим переговоры в расширенном составе.

— Да, конечно, Я вас внимательно слушаю.

— После окончания Второй мировой войны и известных послевоенных событий в ряде восточно-европейских стран, в том числе у Вас в 1968 году, ограниченные контингенты вооруженных сил Союза были введены в эти страны. После начала реформ в Союзе, когда был законодательно разрешен выход союзных республик из состава СССР, такое положение дел в Восточной Европе вызывает определенное разочарование самих этих стран, да и мирового сообщества в целом. Мы считаем, что настало время изменить существующее положение дел и хотим сделать следующие предложения:

— мы выводим ограниченный контингент своих войск из Чехословакии в обусловленные сроки,

— Чехословакия сама решает, остается ли она в СЭВ и «Варшавском договоре», и сообщает о своем решении официально соответствующим органам этих организаций.

Они определяют свои потери от ее выхода, с учетом дебетово — кредиторской задолженности страны перед этими организациями,

— СССР определяет компенсацию за свои потери во время освобождения Чехословакии от фашистов и стоимость вывода своих войск из страны,

— Чехословакия обязуется после выхода из состава «Варшавского договора», если это произойдет, в течение пяти лет соблюдать нейтралитет и не вступать ни в какие военные блоки, направленные против СССР.

После подписания соглашения, включающего все перечисленные положения, стороны их полностью исполняют.

Гарантом исполнения мы предлагаем ООН.

Сроки выполнения соглашений — не более четырех месяцев после их подписания.

И самое главное — в глазах народа Чехословакии именно Густав Гусак будет тем руководителем, который сумел решить эту сложнейшую проблему!

— Очень интересное предложение. Вы ведь уже подсчитали, какова цена их выполнения со стороны Чехословакии?

— Точные цифры я назвать не могу, но ориентировочно они составят:

— компенсации СЭВ с учетом заимствований — около 300 миллионов долларов,

— компенсация «Варшавскому договору» — около 200 миллионов долларов,

— компенсация СССР — около 7 миллиардов долларов.

Итого — семь с половиной миллиардов долларов.

Двухсторонняя комиссия более точно определит сумму компенсаций.

— Мда, … суммы значительные…

— Неужели свобода вообще стоит каких-нибудь денег?

— Сколько времени Вы еще пробудете в Праге?

— В пятницу я отбываю в Венгрию.

— В четверг я жду Вас у себя в 10 часов утра. Будут ли какие-нибудь пожелания?

— Я был более 20 лет назад в Брно и Братиславе. Хотелось бы посмотреть Прагу и окрестности.

— Я отдам соответствующие распоряжения.

— Спасибо. До четверга!

— Всего хорошего.

Во вторник после обеда Арт с Аней, в сопровождении двух оперативников, прибывших вместе с ним в Чехословакию, на минивене, в сопровождении гида, прекрасно говорящего по-русски, совершили обзорную экскурсию по Праге с посещением самых известных достопримечательностей города. Они поужинали в центре Праги в старинном ресторане, где попробовали знаменитые кнедлики со специальной подливкой и несколько сортов чешского пива. Перед сном прошлись по центральным улицам Праги и расстались с гидом около отеля, договорившись завтра совершить экскурсию по пражским предместьям.

В среду в том же составе, что и накануне, они объехали все достопримечательности предместья. Побывали также в Карловых Варах, посетили знаменитые источники и попробовали ликер «Бехеревка», которого закупили с собой аж пять литровых бутылок.

Представители МИДа и Генштаба во вторник и среду занимались своими делами в посольстве.

В четверг в назначенное время Арт вошел в кабинет Густава Гусака, где кроме него находился Любомир Штроугал, тогдашний Председатель СМ Чехословакии. Поздоровавшись и представившись, переговорщики продолжили начатый ранее разговор:

— Артур Алексеевич, мы обсудили Ваше предложение и готовы начать действия по его реализации, — сказал Гусак.

— Это очень своевременное предложение. В Чехословакии становится неспокойно. Молодежь, католическая церковь выступают за обретение Чехословакией подлинной независимости. И если мы возглавим это движение, будем его инициаторами, то народ поддержит нас и согласится на все Ваши предложения, — продолжил Штроугал.

— Я рад это слышать! А что Вы думаете насчет СЭВа и Организации стран Варшавского договора?

— Мы проведем референдум и с его помощью решим эту проблему. Как скажет народ, так мы и поступим. А пока мы готовы в кратчайшие сроки создать двухстороннюю комиссию и начинать проработку Ваших предложений, — добавил Гусак.

— Прекрасно! С нашей стороны комиссию возглавит наш посол в Вашей стране Ломакин Виктор Павлович. Он получит соответствующие указания из Москвы. Я надеюсь, что комиссия будет работать эффективно и быстро.

— Да, мы в этом заинтересованы в первую очередь! — сказал Гусак.

— Тогда самое позднее в апреле я снова приеду к Вам и, если все будет готово, мы подпишем соответствующие документы. Если по ходу дела будут возникать вопросы — обращайтесь сразу ко мне, я их попытаюсь быстро решить.

— Очень рады это слышать.

Затем разговор зашел о поездке Арта по Праге и окрестностям. Арт ответил, что было очень интересно. После этого они попрощались и Арт направился в посольство, где рассказал послу о достигнутых договоренностях. Также он передал ему пожелание Горбачева жестко отстаивать позиции Союза на переговорах и пожелал успехов.

Весь четверг Аня посвятила посещению магазинов, где накупила подарков домашним. Она должна была в пятницу вместе с Артом вернуться в Москву, чтобы с утра в понедельник вместе с ним отправиться в Венгрию. Вечером в пятницу у Арта была запланирована встреча с Горбачевым, где они собирались обсудить результаты первой его поездки и наметить перспективы на будущее, а в субботу — с Рыжковым по той же тематике.

Перелет до Москвы и все запланированные встречи прошли штатно.

Утром в понедельник Арт с такой же по количеству делегацией, но в другом составе, вылетел в Будапешт.

Затем он побывал в Варшаве, Софии, Бухаресте. Во всех этих странах в различных вариациях повторилось все то, что было в Чехословакии. Везде были созданы двухсторонние комиссии, которые вплотную занялись решением вопросов, озвученных Артом.

Наконец, в самом конце марта, он отправился в Берлин, где переговоры, на его взгляд, могли пройти наиболее сложно.

Прибыв на встречу с Эриком Хонеккером, Арт сразу почувствовал атмосферу напряженности, возникшую между ними. Переговоры велись один на один, так как Арт прекрасно владел немецким языком.

Безусловно, Хонеккер был отлично информирован о цели визита Арта, поскольку вся Восточная Европа бурлила, обсуждая грядущие перемены и готовясь к реформированию отношений с СССР.

Однако разговор между ними начался спокойно, с взаимных приветствий и передачи пожеланий здоровья от руководителей Союза.

— Я это понимаю так, что мне потребуется крепкое здоровье, чтобы выслушать Ваши предложения в отношении наших стран, — пошутил Хонеккер.

Арт включил чтение мыслей и с удивлением отметил, что Хонеккером поставлен блок и он ничего не «слышит».

«Выходит, Хонеккер обладает особыми способностями? Что же, он член организации дароносцев или «стихийный» обладатель этой способности? К сожалению, я этого не знаю. Моя миссия усложняется», — решил Арт, и также заблокировал чтение своих мыслей.

— Ничего неожиданного я Вам не скажу. Вы прекрасно представляете, что творится в мире после начала нашей перестройки, и ГДР, конечно, не может остаться в стороне, не затронутая этими преобразованиями.

Но если остальные восточно-европейские страны могут достаточно просто пройти этап преобразований, то с ГДР все намного сложнее. Единственный реальный путь для Вас — это объединение с ФРГ. Мне известно, что этого хочет большинство жителей как ГДР, так и ФРГ.

В руководстве СССР это знают и понимают.

Я могу предложить Вам два варианта действий:

— или первыми выступить с инициативой объединения двух Германий, и тогда мы будем вести переговоры о выводе наших войск из объединенной Германии с тем правительством, которое вновь будет создано. Но в этом случае никаких гарантий личной безопасности Вам и Вашим сторонникам мы дать не можем,

— или пойти на объединение с ФРГ при посредничестве СССР. В этом случае условия объединения будет диктовать СССР и одним из них будет гарантия Вашей безопасности и безопасности Ваших людей, вплоть до предоставления убежища в Союзе.

Хонеккер смотрел на Арта и думал:

«Как просто ему рассуждать о таком сложном вопросе, как объединение разъединенного десятилетиями народа. Жить в эпоху перемен всегда непросто. А особенно не просто, когда видишь, как рушится мир, создаваемый твоими руками многие годы. Но сейчас надо думать не только о себе, но и о своих соратниках, которых не пощадят новые власти объединенной страны. Из двух плохих вариантов надо выбирать лучший. А значит — второй».

— Поскольку у меня практически нет выбора, второй вариант, конечно, предпочтительнее. Но я бы хотел, чтобы до объединения с ФРГ мы смогли переправить Вам документы, связанные с деятельностью нашей разведки в ФРГ и других странах мира, информацию о работах наших ученых, деятельности дипломатов. Если эта информация окажется в ФРГ, то многие мои сторонники будут репрессированы. Это большая и сложная работа. Я был бы рад приступить к ней немедленно и привлечь Ваших специалистов для участия в ней.

— Вы все правильно понимаете. Это же и я хотел Вам предложить. Пока я веду переговоры с руководством ФРГ, вы в срочном порядке решаете все перечисленные Вами вопросы и определяете тех своих сторонников, которым нельзя оставаться в Германии.

Арт и Хонеккер еще долго и тщательно обговаривали все стороны проблемы объединения двух Германий, стараясь учесть все нюансы этого непростого дела. Также было решено создать двухстороннюю комиссию, которая и будет готовиться к объединению, и в которую, впоследствии, вольется и третья сторона — ФРГ.

Следующим пунктом вояжа Арта была ФРГ. Он отправился туда после пяти дней пребывания в ГДР, в которые им была организована оговоренная с Хонеккером совместная работа специалистов двух стран: ГДР и СССР.

Приезда Арта в ФРГ уже давно и с нетерпением ждали. Руководство ФРГ хорошо понимало, что вопрос объединения двух Германий как никогда близок к своему решению, и было для этого готово на многое.

Арт встретился с Канцлером ФРГ Гельмутом Колем в его резиденции один на один без переводчика.

После взаимных приветствий, они удобно разместились в креслах и начали беседу:

— Господин Коль, я уполномочен руководством СССР сделать Вам следующие предложения:

во-первых, предложить свои услуги в переговорах с ГДР об объединении двух Германий,

во-вторых, выступить гарантом выполнения соглашений по этому объединению, если эти соглашения будут достигнуты.

— Артур Алексеевич, мы очень заинтересованы в объединении двух Германий. Немецкий народ должен, наконец, воссоединиться в единую нацию в единой стране. Поэтому мы с радостью принимаем Ваше предложение стать посредником между нами и ГДР в этом Богоугодном деле.

— Перед приездом сюда я имел несколько бесед с господином Хонеккером, который также подтвердил мой статус посредника на переговорах с Вами по известному вопросу. Учтя его пожелания и наше видение решения вопроса объединения ФРГ и ГДР, я должен сделать следующие предложения и оговорить ряд условий, выполнение которых очень желательно:

1. После объединения, народы, населяющие оба государства, являются равноправными и ни один из них не должен подвергнуться каким-либо репрессиям за свои убеждения,

— Однозначно принимается.

— 2. Если не значительная часть населения любой из объединяющихся стран изъявит желание эмигрировать в третью страну, их родственники, остающиеся в Германии, не несут за них и их решения никакой ответственности и не преследуются за это властями,

— Нет никаких возражений.

— 3. При воссоединении Германий на территории, ранее относящейся к ГДР, проводятся выборы на местном и земельном уровне по законам, действующим на всей территории Германии, без какого-либо стороннего вмешательства со стороны центрального правительства,

— Тут должны поработать юристы, чтобы выборы были законными, но, в принципе, возражений нет.

— 4. Перед выводом ограниченного контингента вооруженных сил СССР, размещенного на территории бывшей ГДР, предварительно должны быть решены вопросы компенсации СССР со стороны Германии, включающие затраты на строительство жилья для выводимых военнослужащих, на строительство военных объектов, аналогичных оставляемым в Германии, на строительство инфраструктуры в местах размещения выводимых вооруженных сил, на транспортные расходы при выводе войск и компенсацию за временную потерю боеспособности выводимых войск,

— 5. Поскольку при объединении Германий СЭВ и Содружество стран Варшавского договора потеряют сильного партнера и участника, то Германия должна компенсировать потери этим организациям.

Размер компенсаций по п.п. 4 и 5 определяются двухсторонней комиссией, включающей в себя представителей СССР и ФРГ.

— Безусловно, здесь должна поработать комиссия, чтобы все затраты были согласованы до пфеннига. Наши налогоплательщики должны быть уверены в справедливости компенсаций!

— 6. Объединенная Германия должна выйти из блока НАТО и в течение пяти лет не входить ни в один военный блок, направленный против СССР. После пятилетнего периода Германия вольна вступать в любые блоки и союзы.

— Это очень жесткое условие. Мы входим в НАТО и выйти из него очень быстро — нереально! Опять же, мы вынуждены считаться и с другими членами НАТО, которые могут не пойти нам навстречу в этом вопросе.

— К сожалению, резкое ослабление Содружества стран Варшавского договора вследствие потери ряда его участников, включая ГДР, диктует нам именно такую меру, ограничивающую рост военного противодействия. Я думаю, этот вопрос для нас принципиален.

— Не будем торопиться. Мы посоветуемся со своими партнерами, посоветуемся с германским народом и примем правильное решение!

Артур Алексеевич, когда Вам желательно получить от нас ответ на сделанные предложения?

— Я хочу пробыть в ФРГ еще пять дней, поездить по стране, посмотреть города, людей. Я нахожусь в этой поездке с женой. Она владеет немецким, но имеет мало языковой практики. Эта поездка будет и ей очень полезна. Конечно, если Вы ничего не имеете против этого.

— Ну что Вы, конечно Вам следует поездить по стране. Я отдам соответствующие распоряжения. Через четыре дня я жду Вас в этом кабинете. В 11 часов утра Вас устроит?

— Безусловно. Спасибо. До свидания.

— Всего хорошего.

Арт вместе с Аней, двумя охранниками и сопровождающим от правительства Германии, на представленном ему для поездки комфортабельном автобусе, посетил ряд городов ФРГ, в том числе и свой любимый Билефельд, походил по его улицам, посмотрел на окна квартиры, владельцем которой он был на второй линии жизни в другой реальности. Аня очень удивилась тому, что Арт так хорошо ориентируется в Билефельде, на что он ответил, что изучил этот город по путеводителю. Они накупили много подарков детям, поскольку магазины в ФРГ были забиты товарами, их ассортимент на порядок был больше, чем даже в ГДР, не говоря о Союзе.

На следующей встрече с Гельмутом Колем, Арт получил согласие от него на все свои предложения и ими была создана двухсторонняя комиссия, которую от советской стороны возглавил посол СССР в ФРГ Квицинский Юлий Александрович.

На обратном пути в Москву, Арт опять посетил Хонеккера, и проинформировал его о результатах переговоров с Колем.

Первая фаза плана Арта закончилась успешно. Практически во всех странах Восточной Европы были достигнуты соглашения по предложениям Арта. Все руководители этих стран прекрасно поняли, какую палочку-выручалочку дает им Арт, предлагая возглавить движение за получение реальной независимости их стран, в том числе от СССР. У них появился шанс остаться руководителями в своих странах, не допустить волнений и вооруженного противостояния народа и правительства, начать мирным путем реформирование политической системы.

После непродолжительного пребывания в Москве, где Арт проинформировал руководство Союза о своих успехах, он вновь совершил вояж по Восточной Европе. Он подписал уже подготовленные соглашения, определяющие вывод советских войск из этих стран, размер и сроки компенсационных выплат и обязательства по нейтралитету на обусловленные соглашениями сроки.

Начался завершающий этап плана Арта по претворению в жизнь его плана реформирования политической и военной составляющих стран СЭВ и Содружества стран Варшавского договора, который успешно претворился в жизнь до конца текущего года.

В результате, СССР получил в виде компенсационных выплат более 58 миллиардов долларов, непрерывным потоком в Союз пошли железнодорожные составы со стройматериалами для возведения жилья и специалистами строительных профессии для выполнения этих работ, начался вывод войск из стран Восточной Европы и масштабное сокращение вооруженных сил в Союзе. Недовольных военных практически не было, поскольку при сокращении из армии, они сразу же получали новое жилье и им предлагалась работа в народном хозяйстве.

В Союзе в этом году шли постоянные изменения к лучшему: вводились в строй новые производства, модернизировались промышленность и сельское хозяйство, внедрялись новые формы хозяйствования, возникало множество малых частных предприятий торговли и оказания услуг, стали появляться частные банки и страховые компании, резко снизилась преступность, улучшились взаимоотношения в обществе, повысилась его политическая активность. Были подписаны ряд соглашений с западными странами по сокращению количества ядерных зарядов и средств их доставки, сокращению гонки вооружений.

В середине года были проведены всенародные празднования 1000-летия крещения Руси, пересмотрено отношение к церкви и церковным праздникам, сняты все ранее законодательно установленные ограничения и запреты на отправление религиозных обрядов.

Было официально прекращено глушение иностранных радиостанций, вещающих на русском языке.

На повестке дня стояли новые важные задачи: изменение территориального деления страны на губернии, усиление вертикали власти, сокращение и реформирование армии, поиск подходов к проведению приватизации.

Правительство СССР, по «прогнозу» Арта, в конце ноября предупредило Армению об ожидающемся 6–8 декабря очень сильном землетрясении в районе города Спитак. «Предсказания» природных катаклизмов, проводимых советскими учеными, и ранее отличались большой точностью. Поэтому в Армении в районе города Спитак и его окрестностях практически никто из жителей не ночевал и не находился в помещениях в эти дни. И когда 7 декабря произошло разрушительное землетрясение и город Спитак был полностью разрушен, пострадавших от него практически не было.

В конце года произошло еще одно знаменательное событие: васиды сообщили Арту, что Председатель Совета организации дароносцев Эльза скоропостижно скончалась. Сердце не выдержало волнений прошедшего года. И сейчас у дароносцев — разброд и шатание. Пост председателя организации дароносцев временно занял Пауль, как руководитель группы экспертов, но внутри организации продолжается борьба за пост Председателя Совета. И пока кандидата, значительно опережающего своих соперников в организации дароносцев — не наблюдается.

Состояние дел в организации дароносцев давно прогнозировалось им, и теперь Арт тщательно продумывал свои шаги, которые позволили бы ему нормализовать отношения с дароносцами.

 

Глава двадцатая. Ответный удар

Новый, 1989 год в Москве начался двадцатиградусными морозами и очередной волной возвращения старых названий городам, улицам, станциям метро, промышленным предприятиям, кораблям и домам культуры. Новые Советы народных депутатов на местах начинали свою деятельность, как правило, с таких решений, как бы доказывая себе и своим избирателям широту демократических взглядов.

У Арта в январе были свои проблемы: эпидемия гриппа добралась и до его семейства. Болели все, кроме него. И болели тяжело: с высокой температурой, сильной головной болью и раздирающим легкие кашлем. В эти дни Арту пришлось выполнять обязанности сиделки, повара, уборщицы и медсестры, вместе взятых. Поэтому он не сразу обратил внимание на начало опубликования в газетах коммерческой рекламы. А когда обратил — радости его не было предела: раз появилась коммерческая реклама, значит перестройка в экономике страны достигла уровня, который заставляет производителя бороться за покупателя. Теперь появилась и работает конкуренция. Значит не за горами снижение цен на аналогичную продукцию разных производителей, борьба за ее качество и количество уже без нажима со стороны государства.

Получил он весточку и от Пауля — временно исполняющего обязанности Председателя Совета организации дароносцев. Пауль сообщал о произошедших изменениях в организации дароносцев и о дате выборов нового Председателя. Арт, вообще-то, не очень понимал, зачем ему надо знать о дате выборов, но ответил Паулю о своей уверенности в том, что организация сделает правильный выбор.

Встретился он и с генералом Решетовым, который поставил Арта в известность о полученной оперативной информации из лагеря исламистов. По этой информации следовало, что Арт считается ими одним из главных врагов, благодаря которому их организация значительно ухудшила свои позиции как в Союзе, так и в мире в связи с выводом войск из Афганистана. Это было неприятное известие, говорящее о том, что надо ожидать очередных провокаций и нападений как на самого Арта, так и на его семью. Решетов обещал усилить охрану Арта, но оба отлично понимали малую результативность такого обещания.

Об этом Арт поставил в известность васидов, которые также подтвердили сообщение Решетова. Арт предложил им совместно с сотрудниками Решетова провести силовую акцию и раз и навсегда решить вопрос с исламистами. Васиды отвергли это предложение, поскольку не хотели «светиться» перед КГБ. Да и сам Арт понимал бесперспективность такого предложения.

Не в характере Арта было сидеть и «ждать у моря погоды», т. е. не предпринимать ничего в защиту себя и своей семьи. Он долго думал над решением этой проблемы и постепенно у него возник хоть и авантюрный, но вполне реальный план.

Самая большая трудность, по мнению васидов, заключалась в желании исламистов проводить акции в Союзе не своими руками, а используя вторых лиц: криминал или фанатиков. И если для криминала такие акции являлись «просто бизнесом»: взять заказ, провести «мероприятие», получить деньги и забыть об этом, то при участии фанатиков дело осложнялось многократно.

Во-первых, никто не мог сказать: кто, когда и как совершит преступление, и во-вторых, не было наработано стандартных методов противодействия фанатикам.

Увеличивать количество сотрудников, охраняющих Арта, не позволял как здравый смысл, так и ограниченные возможности органов. Как не увеличивай охрану, один меткий выстрел из снайперской винтовки с расстояния около километра — и все! Поэтому главная задача, считали васиды, заключалась в том, чтобы заставить руководителей исламистов самостоятельно провести акцию, своими силами. Но как этого добиться? Этого никто не знал.

План Арта состоял в следующем:

— Васиды заранее точно устанавливают место и время сбора руководителей исламистов, например, на какое-нибудь совещание, и сообщают об этом Арту.

— Арт по делам службы уезжает за границу в страну, где предполагается сборище исламистов, и хорошо бы, поближе к месту, указанному васидами.

— В указанное время Арт «отрывается» от своих охранников, гримируется и занимает заранее выбранное место на удалении не более ста — ста двадцати метров от места сбора исламистов. Ближе нельзя, поскольку это место наверняка будет хорошо охраняться. Но и дальше нельзя, так как для проведения акции Арт решил использовать пусар. Его преимущества: бесшумность, мгновенное действие, возможность произвести несколько выстрелов подряд, что значительно увеличит зону поражения.

— Проведение самой акции. При этом причины разрушения объекта обстрела пусаром охране исламистов не будут понятны, скорее всего приняты за природный катаклизм, поэтому их противодействие будет минимальным.

Арт не мог по многим причинам передать пусар в чужие руки. Главное, из-за боязни его утраты.

Васиды не имели своего пусара, поскольку единственный экземпляр, которым они владели, Арт в виде трофея захватил еще двадцать пять лет назад у Шадла в Вене.

При очередной встрече с Водопьяновым, Арт через него довел до васидов свой план акции против исламистов.

— Это единственный вариант, при котором мы можем одним ударом избавиться от главарей организации «Мактаб-аль-Хидамат», возглавляемой Абдуллой Аззамом и Усамой бен Ладеном, и при этом не засветиться. То, что с ними случится, никто не может связать с нашими действиями.

— Если мы примем этот план, то первое замечание, которое по нему будет сделано: Вы не должны появляться официально в том месте, да и стране, где будет проводиться акция — исламисты не дураки, они сложат «два плюс два» и сразу проведут параллель с вашим приездом и актом возмездия!

— Это значительно усложнит подготовку к проведению «мероприятия». Надо подумать, как мне лучше действовать. Но без знания времени и места сборища исламистов я не смогу даже наметить свои действия!

— В ближайшее время я сообщу о решении васидов по Вашему предложению.

Тем временем, разгорался конфликт между Азербайджаном и Арменией из-за принадлежности Нагорного Карабаха. Теперь это были уже независимые республики, и СССР не мог выступать арбитром в разрешении территориального спора между ними или поддерживать какую-либо сторону этого конфликта.

Армяне апеллировали к мировому сообществу и искали поддержку у армянской диаспоры во Франции и США, а Азербайджан — у арабских стран Ближнего Востока, Ирана и Турции.

К началу года вооруженные действия между этими странами в зоне конфликта привели к гибели тысяч людей. Землетрясение в Спитаке и значительные разрушения в этой области ослабили Армению и в ней стали раздаваться призывы вернуться в Союз. Зарубежная диаспора помогала Армении только деньгами, а нужны были подготовленные бойцы для ведения военных действий.

Правительство Армении провело тайные переговоры с руководителями Союза об оказании военной помощи и возвращению обратно в состав Союза. По первому вопросу сразу получила отрицательный ответ, а по второму — обещание проведения общенародного референдума в Союзе по этому вопросу, но только после завершения вооруженного конфликта с Азербайджаном.

Это совершенно не устроило Армению. Армянское лобби в Союзе, занимающее очень сильные позиции, стало искать пути решения этой проблемы уже не по дипломатическим каналам.

Хорошо представляя расклад сил в руководстве Союза, а также конкретных личностей, имеющих значительное влияние на него, представители армянской диаспоры вышли на Арта с предложением лоббирования их интересов за очень большое денежное вознаграждение.

Арт категорически не хотел ввязываться в конфликт между Арменией и Азербайджаном ни на какой стороне, а тем более втягивать Союз в эти «разборки», но просто проигнорировать обращение армян было невозможно. Арту пришлось обратиться к васидам за консультацией по этому вопросу. Те предложили Арту следующий алгоритм переведения стрелок на сторонних исполнителей: он должен четко дать понять, что никаких рычагов для решения этой проблемы не имеет, но может вывести армян на генерала в Министерстве обороны СССР (на самом деле — представителя васидов), порекомендовав его как человека, способного «разрулить» эту проблему, а самому уйти в сторону.

Встреча армян с представителем МО состоялась в Москве и, после обсуждения путей привлечения военных наемников для решения карабахской проблемы, стороны договорились о следующем: за приличные деньги этот представитель МО должен был вывести их на афганца, который имел возможность сформировать военное подразделение численностью до пятисот человек из афганских моджахедов, имеющих опыт военных действий, и женщин-снайперов из Прибалтийских республик, причем переброска этого военного контингента в Нагорный Карабах и обеспечение их оружием были полностью возложены на армянскую сторону. Об оплате бойцов этого подразделения армяне должны были договариваться с афганцем самостоятельно. Моральную сторону этого предложения стороны не рассматривали.

Арту очень неприятно было сознавать, что он, хоть и опосредованно, но принимал участие в этом «грязном» деле. Однако васиды несколько уменьшили его душевные терзания, сказав, что с аналогичными предложениями к ним обратилась и другая сторона конфликта, и которой на тех же условиях они также обещали помощь.

«Если стороны конфликта имеют деньги на наемников и не хотят рисковать жизнями своих сограждан в этом конфликте, то они наемников всегда найдут. Почему же нам не стать посредниками в этом вопросе и тоже не заработать немного денег, а заодно и не получить бонус на будущее в виде новых связей, людей, их потенциальных возможностей для решения предстоящих проблем?» — считали васиды.

«Надо принимать жизнь такой, какая она есть на самом деле. Не питать ненужных иллюзий в отношении людей. Люди всегда остаются такими, какими они были с самого начала их появления в этом мире: алчными, злыми, лживыми, добрыми, участливыми, умными, глупыми, властолюбивыми, слюнтяями, храбрыми, трусами, лгунами, жестокими, и … еще РАЗНЫМИ, не смотря на развитие техники, экономики, политики. Все эти черты людей заложены в них прадедами, и как не стремятся лучшие представители человечества их исправить, скорее всего этого сделать не удастся никогда», — часто размышлял Арт.

Пришло сообщение от дароносцев: Председатель Совета так и не определен. Пока на этом месте остается Пауль, но ему уже все надоело и он морально готов в любой момент сложить с себя эти обязанности.

Информация от васидов поступила в конце января. Они сообщили, что принимают предложение Арта и сейчас усиленно работают над подготовкой акции.

После поступления 14 февраля сообщения из Ирана о том, что их лидер Рухолла Хомейни призвал мусульман к убийству автора книги «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, да еще пообещал за это несколько миллионов долларов, доверенное лицо васидов в стане организации «Махтаб-аль-Хадимат» сообщило, что намечается расширенное совещание руководителей организации для выработки решения по этому вопросу не позднее 25 февраля, когда станет точно известен размер награды за голову Рушди. Скорее всего, совещание пройдет в Пакистане в окрестностях Исламабада.

Арту предпочтительнее всего появиться в Индии, Иране или Афганистане. Эти страны имеют общую границу с Пакистаном. Но все они очень опасны для посещения: Индия — из-за плохих отношений с Пакистаном, Иран — из-за того, что там не любят европейцев, Афганистан — из-за недавней войны с СССР.

Встреча Арта с Водопьяновым утром 15 февраля началась с обсуждения перспектив претворения в жизнь плана акции исходя из возможностей васидов определить точно дату сборища исламистов и место их сбора.

— Я предлагаю использовать в качестве «аэродрома подскока» Индию, — начал Арт. — Это наиболее безопасное место, куда я смогу добраться, и откуда перебраться на место проведения акции. Но все будет зависеть от места и времени проведения сборища. Вы говорите, что 24–25 февраля — наиболее вероятная дата, но место — неизвестно. Исламабад — большой город, и мест, где могут собраться исламисты тоже много.

Представьте себе, я появляюсь в городе 23 февраля, скрываюсь на конспиративной квартире. Вечером этого дня Вы определяете место и время сборища. Сможете ли Вы за ночь подготовить для меня «схрон», где я укроюсь для проведения акции? И определить пути отхода? Ведь времени будет очень мало!

— Безусловно, времени очень мало. И Исламабад — большой город. Но мест для проведения совещания исламистами не так много, я имею в виду надежных, с их точки зрения, мест. Буквально три — четыре, не больше. Ничто нам не мешает уже сейчас взять их под наблюдение, определить лучшие места для Вашего «схрона» и пути отхода. Пусть будет сделано много лишней работы, но другого решения проблемы я не вижу.

— Принято. Вы мне можете помочь с документами для посещения Индии, а затем и Пакистана? Со своими документами я там показаться не могу.

— Сделаем. Только надо определиться с гримом и сделать заранее фотографии. Думаю, Вам лучше обрядиться индусом, может быть живущим в Англии, или возвращающимся из Англии, например, после лечения, обратно в Индию. И сказаться глухонемым или чем-то больным, что мешает Вам нормально разговаривать. С вами будет наш сотрудник, скорее всего женщина. Она будет изображать Вашу жену.

— Прекрасно. Тогда мне лучше всего попасть в Индию самолетом из Лондона. При переходе границы я использую свои способности гипноза. Это позволит свести риск засветиться на границах до минимума.

— Чтобы казаться индусом, надо пообщаться с настоящими индусами, перенять, хотя бы поверхностно, их привычки и образ жизни, поведения и т. п. А также подготовить легенду, согласно которой Вы должны будете появиться в Пакистане. На это тоже надо время. У нас всего одна неделя.

— Василий Сергеевич, а может быть мы поступимся следующим образом: индус из Дели прилетает в Москву для лечения, ему делают здесь операцию на горле. Неожиданно что-то случается у него дома и он должен срочно вылететь обратно домой, буквально на пару дней. Он отправляется в Дели, решает там свои вопросы и возвращается обратно в Москву для долечивания. Я подменяю его во время кратковременной поездки в Дели. Замечательно, если бы это был ученый, например, хорошо мне знакомый по научной деятельности в сфере моих научных интересов. И тогда я могу поселить его у себя в квартире на время долечивания.

— В таком случае, было бы еще лучше, чтобы Вы сами договорились о проведении ему операции в Москве по его просьбе. Тогда все более — менее сходится. И не обязательно он должен быть ученым на самом деле. Вы скажете всем, что это хорошо известный Вам ученый, и едва ли кто-нибудь в этом усомнится. Тогда мы сможем подобрать на самом деле нуждающегося в операции человека, и сделать, заодно, доброе дело.

Но для такой легенды у нас очень мало времени на подготовку. Придется на всех этапах применять Ваши и наши способности.

— Значит, у нас есть, по крайней мере две легенды: первая — перелет Индия — Англия, операция, возвращение в Индию и вторая- перелет Индия — Москва, операция, кратковременное возвращение в Индию, затем опять в Москву, долечивание и окончательное возвращение в Индию. Да, вторая легенда весьма сложна, но в этом случае мне не надо покидать Москву, лететь в Англию, там отрываться от наблюдения местной службы безопасности и т. д. Может быть мне посоветоваться с Решетовым из КГБ? Если он согласится мне помочь, все значительно упростится.

— А если не согласится — вся операция провалится. Да и нас Вы можете засветить!

— Катастрофически не хватает времени! Жалко упускать такой хороший момент! Ведь он может и не повториться. Да и в следующий раз может оказаться еще меньше времени для подготовки акции!

Решаем так: Вы продумываете оба варианта, завтра встречаемся снова. Я сегодня попытаюсь встретиться с Решетовым и сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться. Если все сложится, тогда разрабатываем третий, окончательный вариант. Вас я в любом случае перед Решетовым «не свечу».

Арт связался с Решетовым только после обеда, поскольку по средам с утра проводилась коллегия в его ведомстве.

— Эдуард Васильевич, не уделите мне немного Вашего драгоценного времени? Вопрос у меня, несколько, я бы сказал, необычный, и мне нужен ваш профессиональный совет, — проговорил Арт в телефонную трубку.

— Здравствуйте, Артур Алексеевич, давно ко мне не обращались, по-моему с начала января. Я уж думал, совсем забыли меня. А встретиться с Вами — с превеликим удовольствием, только назовите место и время!

— Если Вам удобно, то немедленно, а место — где-нибудь «в тишине», без докучливого внимания «любопытных», на Ваш выбор.

— Вот, значит, как! Тогда предлагаю прогулку по Филевскому парку, сейчас всего 5 градусов мороза, солнышко. Встретимся у входа в усадьбу Нарышкина через час. Устраивает?

— Конечно. До встречи.

Арт и Решетов медленно прогуливались по расчищенным от снега аллеям парка. Мимо них, изредка, по лыжне проносились спортсмены, не мешая разговору.

— Эдуард Васильевич, помните нападение на меня зимой 1984 года и на мою семью двумя годами позже летом в Майори?

— Конечно, во втором случае я сам участвовал в его расследовании. Помнится, какие-то литовские бандиты устроили перестрелку около Вашей дачи, поубивали друг друга. А самого нападения на дачу не было. Не так ли? А зимнее нападение так и не раскрыто.

— Да так и не так. Открою Вам тайну. Я проводил расследование обоих случаев самостоятельно, с привлечением моих старых товарищей. Кто они — даже Вам не могу сказать. Но люди верные, для меня сделают все, что попрошу. Многим мне обязаные. Профессионалы в этом деле.

Так вот, по моей информации оба нападения выполнялись по заказу исламистов из организации «Махтаб-аль-Хадимат». В первом случае — бандитами из Чечни, во втором случае — литовскими бандитами. Зимой от бандитов мы сумели с Володей отбиться самостоятельно, а вот летом в Майори литовские бандиты хотели захватить кого-то из моей семьи в заложники и затем передать исламистам, чтобы меня шантажировать.

Тут мои старые товарищи «подсуетились» и смогли ликвидировать нападавших.

Оба случая связаны с моими действиями по прекращению войны в Афганистане и выводе оттуда наших войск. И вот сейчас, когда войска выведены, в стране — реформы на пике развития, исламисты опять зашевелились, собираются опять провокации против меня и моей семьи устраивать. И теперь точно не успокоятся, пока не добьются результата. «Джихад» против меня объявили, мстят. Да Вы же сами меня об этом недавно информировали.

— Артур Алексеевич, а что же Вы раньше ничего мне не говорили об этом? Давно бы «решили» эти вопросы, силы у нас нашлись бы!

— Эдуард Васильевич, вот Вы говорите, силы нашлись бы. Какие силы, когда даже расследование нападений не смогли провести грамотно? И потом, от выстрела снайперки с тысячи метров никто защитить не сможет. Сейчас же сложилась такая ситуация, что я с моими товарищами могу одним махом уничтожить все «осиное гнездо» исламистов, всех их руководителей, настроенных против меня. Причем так, что никто не сможет связать эту акцию с моим именем. Не будет их — прекратятся и их провокации против меня. Причем навсегда.

Акция, можно сказать, подготовлена, но без Вашей помощи, я имею в виду помощи Вашей службы здесь, в Москве, мне не обойтись. Сразу скажу, помощь нужна только для организации прикрытия меня во время моего отсутствия в Москве. Видите, насколько я Вам доверяю. Но только если согласитесь помочь, расскажу, в чем конкретно будет заключаться эта помощь. Не могу подводить своих товарищей. Если не можете помочь, считайте, что этого разговора между нами не было.

Решетов молча шагал рядом с Артом, напряженно о чем-то раздумывая.

Арт включил чтение мыслей.

«Всегда считал, что не прост Артур Алексеевич, ох не прост! Все-таки, что-то у него «такое» есть, и прогнозирует события будущего, и академик, и правая рука Горбачева. Да и такую «перестройку» в стране организовал! С самого «края» страну свел, а иначе хлебнули бы горя. Уж я то знаю, что творилось в наших «братских» республиках! Какие катаклизмы нас ожидали. А так мирно разошлись, и теперь это «внутреннее дело независимых государств». Пусть сами разбираются!

И даже деньжат для страны на этом заработали. Одна модернизация промышленности чего стоит! А как ловко с объединением Германий получилось! Вся агентурная сеть ГДР теперь наша. Да опять же валюта в страну пошла. Военные наконец-таки жилье стали получать.

Народ вздохнул свободно. А его «старые товарищи»? Кто это, интересно. Такие задачки смогли порешить, на самом деле не чета многим моим «асам». А сколько для меня лично сделал! Кем я был пять лет назад, и кто я теперь! Помочь, конечно, обязательно надо. Только бы не случилось чего с нашим академиком во время «акции»!

Никогда себе не прощу! Согласие даю, но и подстраховочку со своей стороны организую».

— Артур Алексеевич, можете на меня положиться. Что смогу — помогу. Только обязательно ли Вам самому в этой «акции» участвовать? Я Вам таких ребят дам — все, что надо сделают. Профессионалы!

— Спасибо, Эдуард Васильевич. Мои «старые товарищи» тоже не довольны тем, что я сам собираюсь в «акции» участвовать. Но иначе ничего не получится. Я все рассчитал. Прогноз на «акцию» — положительный.

Завтра с утра нам надо встретиться и все конкретно обговорить. Операция назначена на 23 февраля. Времени — крайне мало, а сделать еще надо много.

Вы сможете ко мне в НИИ подъехать в 11 часов? К этому времени у меня будет четкий план действий по проведению «акции», в котором отражены и Ваши действия.

— Обязательно подъеду к одиннадцати. До свидания.

— До завтра.

После встречи с Решетовым, Арт отправился к министру здравоохранения и договорился о приеме своего друга — ученого из Индии и проведении ему срочной операции на горле.

— Я лично привезу его в Московский НИИ уха, горла и носа! Только предупредите директора о моем приезде и необходимости «зеленой улицы» для срочной внеплановой операции. Все необходимые анализы у него будут с собой. Я обеспечу переводчика.

— Все будет сделано, Артур Алексеевич! Только решение вопросов с органами по его приезду и размещению — берите на себя. Тут я — пас.

— Все будет в лучшем виде, не беспокойтесь!

О разговоре с Решетовым и договоренности с министром здравоохранения Арт лично проинформировал Водопьянова, заехав к тому на службу. Договорились встретиться завтра в девять часов утра у Арта в НИИ.

Политическая жизнь в СССР развивалась по своим канонам. Начало года — время затишья. Не смотря на это в первой половине января была проведена очередная перепись населения СССР, в конце января — официально образована общественная организация «Мемориал», в начале февраля — начат вывод войск из Монголии и подписано соглашение о сокращении количества войск на советско-китайской границе. В Вене завершились переговоры с США о сокращении вооружений в Европе. Вроде бы ничего не предвещало обострения напряженности в мировой политике.

16 февраля ровно в 9 часов утра Арт встретился с Водопьяновым. Ими был рассмотрен и согласован план проведения акции с участием КГБ.

В 11 часов на встрече с Решетовым так же были оговорены действия обоих сторон. Операция началась.

17 февраля вечером Арт встретил в аэропорту Шереметьево своего «друга — ученого» из Дели Ананда с женой Джоти. Посадив их в свой автомобиль, он немедленно отвез их в городскую больницу им. Боткина — базу НИИ уха, горла, носа, где их с нетерпением ожидал предупрежденный заранее персонал. Предварительно Арт переговорил с врачами, операционными сестрами, анестезиологами и реаниматорами, задействованными в операции, и предупредил их о вознаграждении в валюте в случае успеха. Переводчик немедленно приступил к переводу с листа полученных медицинских документов, привезенных Анандом. После обследования пациента было принято решение о проведении срочной операции, которая началась в 11 часов вечера и продолжалась до двух часов ночи. После чего больного доставили в реанимацию, где он благополучно пришел в себя утром, 18-го февраля. Предварительное обследование показало, что операция прошла успешно, и вечером того же дня оперированный больной был переведен в палату, где находился под присмотром жены, которая ночевала с ним в палате на соседней кровати. Заживление «послеоперационной раны» проходило штатно.

21 февраля утром в больницу поступила телеграмма из Индии, в которой сообщалось, что отец Ананда при смерти из-за сердечного приступа, и хочет проститься с сыном. Ананд обратился к лечащим врачам с просьбой отпустить его на три дня проститься с отцом, обещая вернуться в Москву не позднее 25 февраля. Поскольку больной чувствовал себя хорошо, было принято решение разрешить ему это путешествие. Билеты на ночной рейс «Москва-Дели» были немедленно приобретены и Арт в десять часов вечера на своей машине в сопровождении машины скорой помощи прибыл в больницу. Отъехав от больницы, Арт, уже загримированный под Ананда, занял его место в машине скорой помощи, и в сопровождении Джоти поехал в аэропорт. В аэропорту на каталке его провезли на паспортный контроль, регистрацию и таможню, которые он, под «бдительным оком» предупрежденных спецслужб, благополучно миновал и оказался в самолете.

Ананд же пересел в машину Арта, и на ней его перевезли на конспиративную квартиру КГБ, где он должен был ожидать возвращения Арта в Москву.

Все время от помещения Ананда в больницу до отъезда в аэропорт, Арт получал уроки поведения и образа жизни индусов, которые ему преподавали специалисты Решетова.

После приземления самолета в Дели, Арт на каталке в сопровождении Джоти, благополучно миновал все «барьеры», был сопровожден в автомобиль и перевезен на конспиративную квартиру васидов, откуда вышел уже «здоровым», в другом обличие и с другими документами.

На автомобиле Арта перевезли на частный аэродром, где на легком самолете, с несколькими посадками, его доставили под Исламабад также на частный аэродром. Далее на автомобиле Арта привезли на какую-то квартиру, где он должен был дожидаться следующего этапа операции и отдыхать после столь утомительного путешествия. Было раннее утро 23 февраля.

24 февраля, утром, еще ничего не было известно. После обеда через СМИ было широко объявлено, что лидер Ирана Хомейни официально объявил награду в 2,8 миллиона долларов за голову Рушди. Сразу же поступило сообщение от информатора васидов, что исламисты соберутся сегодня в доме, принадлежащем одному из руководителей «Махтаб-аль-Хадимат» на окраине Исламабада после окончания Магриб — вечерней молитвы, совершаемой после захода солнца.

Все пришло в движение. Место настоящего сборища исламистов было определено ранее, как одно из наиболее вероятных. Заранее были исследованы подступы к нему, намечены места схрона. Их было три:

— в небольшом парке, метрах в 80-и от места сборища,

— в соседнем доме на расстоянии 50-и метров,

— на крыше трехэтажного здания, в котором располагалась маленькая фабрика по выделке пряжи и шерстяных ниток, которая не работала после вечерней пятничной молитвы до утра, но находилась не менее, чем в ста двадцати метрах от места сборища.

Первые два схрона были наиболее предпочтительны по расстоянию до места сборища, но и более опасны из-за возможной проверки их охранниками исламистов, которые время от времени это делали.

Последнее место схрона охранники ни разу не проверяли, поскольку на фабрике была своя охрана, которая не пропускала туда посторонних людей. Пробраться на крышу можно было после начала вечерней молитвы, когда все охранники были заняты молитвой, а на фабрике уже не было рабочих. Для этого надо забросить веревку с «кошкой» на крышу фабрики с противоположной от места сборища стороны, и по ней подняться на крышу, подняв после этого веревку наверх. Крыша была почти плоская с маленьким парапетом по краю, за которым можно спрятаться и, опираясь на который, хорошо стрелять. Дом, в котором собирались исламисты, был в прямой видимости с крыши фабрики. Уходить после «акции» также было удобно: по той же веревке спуститься с крыши и уйти по улицам в город.

Арт выбрал последнее место схрона. 120 метров — это было на пределе дальности прицельной стрельбы из пусара. Максимальная дальность стрельбы из него составляла около 150 метров, но разрушающая способность зарядов падала от увеличения дальности стрельбы. Предварительно Арт опробовал пусар еще в Москве. Он нормально выполнял свои функции. Также опытным путем Арт определил предельную дальность, с которой он мог уверенно поразить цель. Это было как раз 120 метров. Успокаивало то, что размер цели был большой. Сделав несколько выстрелов в ее сторону, можно было уверенно поразить цель.

Вечером после захода солнца Арт в сопровождении Джаянта, представителя васидов в Пакистане, подошли к фабрике. Они забросили «кошку» на веревке на крышу и спокойно туда поднялись. После чего залегли на крыше, дожидаясь сигнала по мини рации, два экземпляра которой Арт привез с собой на «акцию». По ней должно поступить сообщение, что все исламисты собрались и операцию можно начинать.

Лежать пришлось больше двух часов, пока поступило сообщение, что сборище началось. Выждав еще около получаса, Арт направил пусар в сторону хорошо освещенного дома исламистов. Вокруг него редкой цепью расположились моджахеды, охраняющие дом по периметру. Невдалеке стояли три джипа, также с вооруженными людьми.

«Ну, с Богом!» — подумал Арт, нажимая на красную кнопку на пусаре.

После третьего выстрела от дома не осталось ничего, только гора песка, вокруг которой бегали растерянные моджахеды. Произведя еще два выстрела в эту гору, Арт с Джаянтом по веревке спустились с крыши, сняли «кошку» и скрылись в переулках Исламабада. «Акция» прошла успешно.

В ту же ночь, Арта привезли на аэродром и на том же легком самолете доставили под утро в окрестности Дели, откуда на автомобиле переправили опять на конспиративную квартиру васидов. Самолет в Москву вылетал в час дня по местному времени. Уже в двенадцать часов Арт в сопровождении Джоти, на каталке, с перевязанным горлом и капельницей в руках, прошел все контроли и регистрацию на рейс в Москву. После чего благополучно загрузился в самолет и через восемь часов полета был встречен в Шереметьево сотрудниками Решетова. Арта уложили в машину скорой помощи и, по пути следования в больницу, поменяли на настоящего больного, которого и доставили туда прямо в руки давно ожидающих врачей.

Арт на своем служебном автомобиле, за рулем которого сидел Володя и рядом с ним Решетов, доехал до дома, по пути переодевшись и смыв грим. Для своих домашних он находился в командировке в Новосибирске, где в научном городке проходил симпозиум, посвященный системным исследованиям.

Решетов был очень рад благополучному завершению «акции» в Исламабаде, и тому, что Арт вернулся живым и здоровым. Договорившись о встрече в понедельник в НИИ, они расстались перед домом Арта.

 

Глава двадцать первая. Время собирать камни

Во всем мире со страниц газет не сходила информация о так называемом, «исламабадском феномене».

Прибывшие на место происшествия полиция, представители спецслужб и армии только разводили руками, глядя на груду песка, оставшуюся от довольно большого дома и двух десятков руководителей «Мактаб-аль-Хидамат». Показания моджахедов, охранявших сборище исламистов, о том, как все происходило, вызывали удивление и недоверие. Особенно их заявление, что превращение дома со всем в нем находящимся в песок произошло совершенно беззвучно и за доли секунды.

Ученые, также быстро узнавшие о происшествии и немедленно прибывшие на место «феномена», также ничего не могли предложить в качестве объяснения. Ими вспоминались случаи «самосгорания людей», от которых оставалась целой только одежда, а вместо тел — только пепел. В конце концов ученые решили, что объяснить данный феномен физическими законами, которые были открыты на момент происшествия, невозможно.

Прибывшие на место происшествия духовные лидеры исламистов также только разводили руками. Объяснить, почему руководители организации «Мактаб-аль-Хадимат» в доли секунды превратились в песок, они также не могли. Поэтому отделались дежурными призывами к усилению борьбы с неверными, дали указание огородить место происшествия, и построить поблизости еще одну мечеть.

Советские ученые и спецслужбы также не прочь были бы узнать поподробнее о причинах, вызвавших «феномен», и использовать их для своих разработок, но также ничего «путного» придумать не смогли.

При встрече с Артом Решетов задал вопрос о «феномене», но получил стандартный ответ: «Меньше знаешь — крепче спишь». Настаивать на каких-либо объяснениях он не стал, но зарубку в памяти о том, что Арт имеет какое-то особое, чрезвычайно разрушительное оружие, сделал.

После проведения «акции» Арт вздохнул с облегчением. Опасность для него и членов его семьи от мести исламистов была устранена.

Ранее, несмотря на то, что все члены семейства были под постоянным наблюдением как сотрудников охранного агентства, возглавляемого Юрием Максимовичем, так и васидами (по их словам), Арт постоянно чувствовал душевный дискомфорт, связанный с опасением в первую очередь за благополучие Надежды.

В прошлом году, после окончания физико-математической школы при МГУ, где показывала очень неплохие результаты, она стала студенткой Факультета вычислительной математики и кибернетики в университете. Кроме того, занималась спортом, постоянно была окружена подругами и друзьями, дома появлялась только вечером, а уходила на занятия рано утром. Надежда была красивой девушкой (в маму), имела сильный характер, умела за себя постоять и, что очень не нравилось Арту, не всегда адекватно оценивала окружающую действительность и людей.

Арт еще год назад передал в охранную фирму Юрия Максимовича базовую станцию слежения и маячки, устанавливаемые на одежде людей, за которыми велось наблюдение (из своих запасов, перевезенных со второй линии жизни). Теперь эти маячки были спрятаны в одежде всех членов его семьи. На мониторе станции слежения с картой Москвы отражалось их месторасположение. Теперь сотрудники фирмы всегда могли определить, соответствует ли их место нахождения с тем распорядком дня, который был им заявлен при уходе из дома. Если возникали серьезные рассогласования, то поднималась тревога и принимались необходимые меры безопасности.

Арт с боем заставил Надежду согласиться прикрепить маячок к своей одежде. Она считала себя уже взрослой и то, что родители будут знать место ее нахождения, считала покушением на свою свободу. Если бы не серьезный разговор Ани с дочерью, рассказавшей об уже двух покушениях на Арта и их семью за последнее время, она не стала бы сообщать об изменениях своего распорядка дня. Пока же система слежения работала почти без сбоев и позволяла в режиме реального времени отслеживать перемещения всех членов семьи Арта по Москве. Станция слежения располагалась почти в центре города, имела ретрансляторы в каждом районе, что позволяло иметь дальность приема сигнала около 30 километров, практически перекрывающую всю Москву.

В конце февраля Арт получил сообщение из Эребру, что большинством голосов на общем собрании дароносцев Пауль выбран Председателем Совета. Кроме того, Пауль просил назначить ему встречу для решения каких-то очень важных проблем.

Арт ответил, что он всегда рад его видеть и примет в любое время.

На следующий день Пауль позвонил Арту, сообщил, что он уже в Москве и завтра вечером собирается прийти к нему домой в семь часов вечера. Он просил, чтобы дочь Арта Надежда обязательно была в это время дома.

Арта очень насторожила просьба Пауля о присутствии Надежды на их встрече.

«Неужели ему стало известно, что она — неинициированный дароносец? И он хочет в этом сам убедиться. Для чего? Я понимаю, что провести первую инициацию Надежды дароносцы могут и без моего и ее согласия. Как это сделали со мной. Прежде, чем я познакомлю Пауля с Надеждой, надо выяснить, для чего он хочет ее видеть и уже потом принимать решение о знакомстве», — решил Арт.

— Аня, завтра в семь вечера к нам в гости придет мой хороший знакомый из Швеции. Приготовь праздничный ужин и предупреди Надежду, чтобы вечером она обязательно была дома. Я хочу познакомить ее с моим гостем.

— А кто это такой? Почему я его не знаю?

— Вот и познакомишься завтра. Да, и тещу не забудь позвать.

Ровно в семь часов вечера Арт встретил Пауля, попросил раздеваться и пригласил в кабинет, усадив на диван. Сам разместился напротив в кресле. Пауль принес с собой три букета цветов и положил рядом с собой.

«Для Ани, Надежды и тещи», — подумал Арт.

Они молча смотрели друг на друга, отмечая произошедшие с ними изменения со времени последней встречи. Арт отметил, что Пауль немного постарел, но выглядит хорошо, как раз на свои шестьдесят лет. Арт решил первым нарушить молчание:

— Пауль, что заставило тебя так торопиться со встречей? Я считаю, что уже не представляю для вас никакого интереса: бывший дароносец, почти полностью потерявший свои способности, живу тихо и не хочу никому доставлять какие-либо неприятности.

— Арт, перестань кокетничать. Я очень хорошо помню, что ты сотворил со мной в нашу прошлую встречу в НИИ! Да и информация из других источников о твоих подвигах заставляет относиться к тебе с большим уважением.

— Что ты имеешь в виду, говоря о «моих подвигах»?

— Я имею в виду акцию против исламистов из «Мактаб-аль-Хидамат», проведенную тобой в конце февраля, в результате которой весь мир «стоит на ушах», пытаясь разгадать загадку «исламабадского феномена». Ты разве забыл, что еще Эльза показала тебе, как правильно пользоваться пусаром? Поэтому мы сразу поняли, кто стоит за акцией в Исламабаде!

— Пауль, я во всем люблю определенность. Зачем я тебе понадобился? Зачем ты хочешь видеть мою дочь Надежу?

— Артур Алексеевич, я пришел к тебе с конкретным предложением, которое одобрено Советом дароносцев на последнем заседании. Мы предлагаем тебе выступить посредником между нами и васидами и нормализовать отношения между нами. Как говорится в библии: настало «время собирать камни», которые разбросали наши предшественники. Наши отношения с васидами зашли в тупик. Они нам совершенно не доверяют и не идут с нами ни на какие контакты. Это стало огромным тормозом в нашей и их деятельности на Земле.

— Почему ты считаешь, что васиды будут прислушиваться к моему мнению? Ведь я не имею с ними никаких отношений по вашей, кстати, просьбе. Я даже не знаю, где их искать и как с ними связаться!

— Артур Алексеевич, передо мной не надо «шифроваться». Я осведомлен, что операция в Исламабаде проведена тобой при поддержке васидов. Более того, я знаю, что Руководитель васидов ректор университета Манаш в Мельбурне Сайрус Вонг уже давно наблюдает за твоими действиями, откликается на все твои просьбы, помогает в защите тебя и твоей семьи. Он уже очень старый человек и давно ищет себе преемника. По нашей информации ты — первый претендент на его место.

Более того, мы также готовы предложить тебе возглавить нашу организацию при условии, что ты встанешь во главе васидов. В этом случае дароносцы и васиды, впервые за много тысячелетий, будут вместе!

— Пауль! Опустись на землю! Какой из меня руководитель одновременно васидов и дароносцев? Даже если предположить, что такое может случиться, васиды будут считать, что я лоббирую интересы дароносцев, дороносцы — васидов! И веры мне ни с какой стороны не будет!

— Ты был бы прав, если бы не одно обстоятельство: твоя дочь Надежда — дароносец, а твой сын Алексей — васид! Если они будут инициированы, то ты будешь проводить взвешенную политику, не выделяя ни васидов, ни дароносцев. Такая ситуация сложилась впервые за многие тысячелетия, и нам грех ею не воспользоваться!

Я хочу познакомиться с Надеждой только для того, чтобы лично убедиться, что она дароносец!

— Но не все васиды хотят объединения с вами в одно целое! Как и не все дароносцы способны пойти на такой альянс после стольких лет вражды! Какие же усилия мне придется приложить для стирания вражды между вами! Мне это надо?

— Артур Алексеевич, ты очень много не знаешь! Если ты возглавишь наши организации, твои способности увеличатся на порядок! Ты не представляешь, что доступно мне, как Председателю Совета дароносцев и Сайрусу Вонгу как руководителю васидов. Ты же в этом случае будешь обладать способностями нас обоих!

— Пауль, ты забыл, что я был деинициирован как дароносец и у меня остались некоторые способности только в результате ошибок, допущенных Зарой при моей инициации!

— Это тебе сказала Эльза? Дароносец может быть инициирован и деинициирован столько раз, сколько надо, и это никак на нем не отразится! Она просто ввела тебя в заблуждение!

— Сегодня я получил столько важной информации, что переварить ее так сразу не могу. Мне нужен тайм-аут. Я все обдумаю и дам тебе ответ.

— Я тебя не тороплю.

— Предлагаю перейти к более приятному времяпрепровождению — праздничному ужину, который Аня приготовила для встречи с тобой!

— Согласен!

— Аня, зайди к нам! … Познакомься, это Пауль, мой хороший товарищ из Швеции!

Пауль поцеловал Ане ручку, расшаркался перед ней и преподнес букет цветов.

— Спасибо, Пауль! Очень рада видеть Вас у нас в гостях! Проходите в гостиную.

В гостиной знакомство продолжилось. Сначала Пауль поцеловал ручку Надежде, при этом Арт заметил, как он вздрогнул, и подарил ей букет цветов. Затем такой же церемонии удостоилась теща. При этом Пауль уж очень внимательно ее разглядывал, что она даже несколько смутилась.

«Да он же «глаз на нее положил»! — подумал Арт.

Алеше был преподнесен в виде подарка маленький радиоуправляемый автомобильчик. Восторгам не было конца!

Наконец все расселись за столом. Немедленно были произнесены стандартные русские тосты: «За знакомство!», " За милых дам!» и «На здоровье!». Затем начались застольные разговоры. Женщины выспрашивали Пауля о жизни в Швеции, новых кинофильмах и книгах. Пауль интересовался, в первую очередь у Надежды, о ее успехах в учебе, интересах и хобби. В свою очередь Пауль показал фото своего дома в Эребру, сторожевого пса Арчи, своего любимца. Рассказал, как шведы проводят свободное время.

Выслушав рассказы Пауля, теща не удержалась и сказала:

— Живут же люди! Прямо как при коммунизме! Вот бы хоть одним глазком посмотреть на эту жизнь!

Пауль тут же пригласил ее приехать к нему в гости в любое удобное для нее время. Теща немного помялась, но довольно быстро согласилась, сказав, что это произойдет, скорее всего летом.

Надежда захлопала в ладоши и закричала:

— Бабуля! Ты молодец! Не забудь нам с Алешей привезти подарки из Швеции, а то так ею увлечешься, что и про нас забудешь, там и останешься!

Теща мило покраснела. Такой ее Арт еще никогда не видел.

При расставании, Пауль сказал Арту единственную фразу:

— Надежда — настоящий дороносец с очень большими способностями!

В начале марта Арт встретился с Горбачевым. Переговорили о насущных делах и состоянии мировой политики. В беседе Арт поднял давно волновавший его вопрос о взаимоотношениях с Финляндией:

— Михаил Сергеевич, что Вы думаете о наших отношениях с Финляндией?

— Я понимаю, что ты не просто так спрашиваешь, а как всегда, вопрос с «двойным дном». Но я отвечу прямо: «Хорошо думаю». Насколько я в курсе дела, в последние 20–25 лет Финляндия, соблюдающая нейтралитет во внешней политике, очень много сделала в качестве посредника между нами и Западом. Через нее к нам поступали западные товары, в том числе и запрещенные к поставкам в Союз из развитых стран, имеющие двойное применение, а от нас — наши товары на Запад. А почему Вы спросили о Финляндии?

— Да потому, что сотрудничество с нами позволило Финляндии очень «подняться экономически», не пропорционально имеющимся у нее природным ресурсам и промышленности. За свое посредничество она имела очень много преимуществ по сравнению с другими западными странами. Льготы по таможенным сборам, заниженные цены на получаемое от нас сырье, в первую очередь на лес, — это только малая часть «айсберга преимуществ», скрытая в воде. А получившая огромное развитие инфраструктура страны: морские порты, железные и шоссейные дороги, аэропорты и авиационное сообщение, склады и перевалочные базы, и т. д. — все это следствие сотрудничества с нами. Я отдаю должное руководителям Финляндии, которые сумели поставить дело таким образом, что огромный Союз стал зависеть от маленькой Финляндии. Но ситуация в мире изменилась и нам пора менять свои отношения с нашими соседями.

— И что Вы предлагаете?

— Во-первых, провести экономический анализ наших отношений за последние четверть века,

во-вторых, используя полученные при анализе данные, объяснить руководителям Финляндии все прелести их сотрудничества с нами, если они этого не понимают,

в-третьих, поставить вопрос о дальнейшем равноправном сотрудничестве между нашими странами и очень большом нашем желании несколько компенсировать «недополученную прибыль» за последние десятилетия.

— Похвальное желание! Я смотрю, Вы думаете, что если сумели организовать поступление очень приличных денежных ресурсов от бывших наших союзных республик, стран СЭВ, Германии, то это удастся и от Финляндии?

— Михаил Сергеевич, я считаю, что за все надо платить: за свободу, за объединение, за преимущества в торговле и т. п.

— Артур Алексеевич, что же Вы собираетесь потребовать от Финляндии?

— В первую очередь строительство нового современного шоссе от границы до Ленинграда. Причем за ее счет. Со стороны Финляндии к границе подходят вполне приличные дороги, а с нашей стороны — стыдно глянуть! Далее, обустройство и модернизацию таможенных пропускных пунктов на совместной границе. Если Финляндия хочет и дальше иметь приоритет в торговле с нами, она должна сделать так, чтобы свести до минимума наши потери при пересечении границы и при перемещении к границе.

Я позволю себе напомнить Вам о том, чему лично был свидетелем при моем «попадании» в будущее.

Как Вы помните, я проживал в Ленинграде до 2004 года. Начиная с 1991 года посещение Финляндии ленинградцами и жителями близ лежащих областей из года в год очень сильно увеличивалось. Особенно, когда были введены мультивизы, позволяющие посещать Финляндию до нескольких десятков раз в год, если считать: один день — одно посещение, без оформления разовых виз. Финляндии чрезвычайно выгодны были эти посещения: русские люди ехали туда за продуктами, промтоварами, лекарствами. Дело дошло до того, что сразу за финской границей около пропускных пунктов были построены огромные магазины — склады, предназначенные именно для русских «туристов». Если считать, что за одно посещение «турист» тратил сто долларов на покупки, а таких посещений в год было несколько миллионов, то можете себе представить объем валютных поступлений в Финляндию из Союза! Тем более, что продавались, как правило, финские товары. Таким образом, стимулировалось развитие производства продуктов питания и промтоваров в Финляндии.

— Так это хорошо! Наш народ имел возможность самостоятельно обеспечиваться дефицитными товарами, улучшить свой рацион.

— Это так, но из страны утекала так необходимая ей валюта, на российские деньги развивалась финская промышленность.

Чтобы не допустить такого развития событий, надо уже сейчас, заранее, готовиться к этому. Реформы в СССР дали мощный стимул развития собственной промышленности, выпускающей товары народного потребления и продукты питания. Причем сейчас их качество и ассортимент ничуть не уступают зарубежному. У советских людей будет все больше появляться валюты. Я не против того, чтобы наши люди могли ездить в Финляндию как к себе домой, покупать там недвижимость, ширпотреб, продукты питания, отдыхать на финских курортах и т. п. Но за это финны должны заплатить.

Уже настало время отменить выдачу разрешений на выезд наших людей за границу. Надо сделать так, чтобы посещение любой страны при наличии заграничного паспорта регулировалось только принимающей стороной. Хочет она пустить к себе данного гражданина — даст ему въездную визу, не хочет — не даст.

Уже можно не волноваться, что наш человек только и хочет, что убежать за границу! Сейчас условия жизни у нас значительно улучшились, в то же время остались и социальные льготы, которых нет на Западе.

— Артур Алексеевич, начав разговор о Финляндии, ты перешел на более общие проблемы. Подготовь для меня специальную записку со своими предложениями. Я ее рассмотрю. Передай ее Чубайсу.

— Кстати, как работает мой протеже? Вы довольны?

— Головастый парень. Наберется опыта — сможет горы свернуть с его стальным характером!

— Михаил Сергеевич, у меня есть личная просьба. По моим научным делам мне надо съездить с визитом в Австралию, в Мельбурн, в университет Монаш. Мне будет позволено это сделать?

— Вот подготовишь для меня записку с предложениями — и поезжай!

— Спасибо.

 

Глава двадцать вторая. Смелое решение

Проведение экономического анализа взаимоотношений СССР с Финляндией для сотрудников НИИ системных исследований при наличии исходной информации, потребовало десять дней. Столько же времени Арт подготавливал предложения для Горбачева по либерализации законодательства по выдаче заграничных паспортов и таможенному контролю. Особое внимание он уделил реформам в таможенном законодательстве, поскольку хорошо помнил, какие проблемы ему приходилось решать, какие «левые» схемы придумывать для организации внешнеэкономической деятельности в прошлой жизни.

В итоге, предложения были оформлены и переданы Главе администрации Президента Чубайсу Анатолию Борисовичу.

При их встрече Арт поинтересовался у «рыжего Толика», как тому работается на новом месте.

— Артур Алексеевич, я очень Вам благодарен за протекцию. Работа очень интересная, мне нравится, — ответил тот.

Следующим делом был телефонный разговор с Сайрусом Вонгом из Австралии.

— Господин Вонг! Здравствуйте, беспокоит Бойцов Артур Алексеевич из Москвы. Помните меня?

— Здравствуйте, Артур Алексееич! Конечно помню и с большим интересом слежу за Вашей деятельностью, теперь уже на политическом поприще. Что-нибудь случилось?

— Помните Ваше приглашение о приезде к Вам в университет Монаш?

Сейчас у меня возникла потребность пообщаться с коллегами по научной деятельности. Ваше обещание остается в силе?

— Безусловно, приезжайте! Я организую для Вас семинар, приглашу ведущих специалистов мира для встречи с Вами. Им будет очень интересно «вживую» встретиться и обсудить состояние современной науки с таким известным ученым, как Вы. Когда планируете прибыть в Австралию?

— Мне надо подготовиться, поэтому желательно — в начале апреля. Это возможно?

— Прекрасно, буду планировать проведение семинара на пять дней: начнем работать в понедельник, 3 — го апреля и закончим 7 — го. А вас ждем раньше! Или Вам удобнее задержаться немного после семинара, чтобы осмотреть Мельбурн, познакомиться с Австралией. Всегда лучше совмещать полезное с приятным, не так ли?

— Вы правы. Я бы хотел приехать со своей женой Анной. Расписание авиарейсов в Австралию из Европы таково, что нам удобнее прилететь в Мельбурн утром, 2- го апреля. Устроимся в гостинице, отдохнем. С понедельника — участие в семинаре. После его окончания мы хотим задержаться у Вас до пятницы, 14 апреля. На этот день мы приобретем билеты на обратный рейс. А период с 8 — го по 13 апреля посвятим знакомству с Австралией. Приехать на край света и не посмотреть на жизнь людей в далекой Австралии! — Это нонсенс! Когда еще мы у Вас побываем!

— Очень буду рад видеть Вас с супругой у меня в гостях. У меня большой дом в центре Мельбурна, практически пустой. Дети выросли, разъехались, жена умерла еще десять лет назад. Зачем Вам гостиница? Останавливайтесь у меня. Прислуга только рада будет гостям, а то их жизнь совсем пресная. Меня Вы совершенно не стесните, да и не буду я вам мешать. Соглашайтесь!

— Спасибо за приглашение. Я подумаю и сообщу позднее. До свидания!

— До свидания!

Арт предупредил Аню о поездке на две недели в Австралию сразу после разговора с Сайрусом Вонгом. Она сразу начала готовиться к поездке: новые платья, новые туфли, купальник (температура воды в Австралии в апреле — 20 градусов, хоть бархатный сезон уже подошел к концу).

Арт занялся подготовкой документов на поездку: заграничные паспорта, билеты на самолет в оба конца, командировка от Академии наук и т. п.

Решетов усиленно рекомендовал Арту взять с собой двух — трех охранников, но Арт категорически отказался, сославшись на то, что поездка не официальная и он представляет не государственные органы, а Академию наук.

Арт с Аней улетели в Мельбурн 1- го апреля ночным рейсом с прибытием к месту назначения утром 2-го апреля по местному времени. Перелет проходил через Вену и Сингапур с посадками в этих городах. Дорога вымотала путешественников основательно. В аэропорту Мельбурна их встретил персональный автомобиль Сайруса Вонга, который доставил их к нему домой.

Вонг встретил гостей на пороге дома, тепло поздоровался, и пригласил в дом. Слуга тут же отвел гостей в предназначенные им апартаменты. Им была отведена половина третьего этажа, включающая две спальни, кабинет, гостиную и огромную ванную комнату. После того, как гости привели себя в порядок, их пригласили в гостиную на втором этаже, где в честь их прибытия был дан праздничный обед. Кроме них на нем присутствовал сам хозяин и знакомый Арту по семинару в Ленинграде профессор Серж Мидлтон с супругой.

Во время обеда была еще раз обговорена программа пребывания четы Бойцовых в Австралии. Поскольку Арт первую неделю был занят на семинаре, то Сильвия, жена Мидлтона, взяла шефство над Аней. Они были одного возраста и быстро нашли общий язык. Договорились за эту неделю походить по музеям, выставкам, магазинам. После обеда мужчины перешли в кабинет, чтобы выпить по рюмке коньяка и поговорить на более серьезные темы, а дамы пошли осматривать дом и его окрестности.

Позднее Арт рассказывал Ане:

— Расселись мы вокруг столика с бутылкой «Хеннеси», каждый на своем кресле. Вонг, на правах хозяина, разлил коньяк по стопочкам, чокнулись, выпили по двадцать грамм, закусили конфеткой. Сидим, смотрим друг на друга и молчим. Так и промолчали до вашего прихода.

На самом деле одним молчанием дело не обошлось. Мидлтон поинтересовался у Арта, есть ли у того замечания по поводу подготовки «акции» в Исламабаде. Все ли прошло по плану и как проявил себя Джаянт, который впервые принимал участие в акции такого масштаба.

— Все прошло, как и намечалось. Все сработали на «отлично». Одно только плохо: дароносцы полностью осведомлены о вашем участии в этой акции.

— Вот с этого места — поподробнее, — проговорил Вонг.

Арт достал из кармана микроплеер, воспроизводящий запись с флешки, и включил его. Запись последнего разговора с Паулем была не длинной. Вонг и Мидлтон внимательно слушали ее, не прерывая вопросами. Потом Вонг также молча разлил по рюмкам коньяк и, не чокаясь, выпил до дна. Арт и Мидлтон последовали его примеру.

— Больше Пауль ничего Вам не говорил? — спросил Вонг.

— Только при расставании сказал, что Надежда — дароносец с очень сильными способностями.

— Ваш приезд сюда — это следствие разговора с Паулем?

— В какой-то степени — да. Я не любитель «ловли рыбы в мутной воде», всегда предпочитаю ясность и однозначность. Вы — мои соратники уже много лет, я Вам доверяю. Скрыть от Вас этот разговор я не имел права. Мне бы хотелось услышать от Вас мнение о нем.

Вонг и Мидлтон сидели молча. Затем Вонг сказал:

— Мы должны обсудить услышанное с нашими коллегами. Вы оставите нам этот девайс? Через несколько дней мы вернемся к этому разговору. И возвратим микроплеер.

— Конечно.

Арт передал девайс Вонгу. Тот убрал его в карман пиджака.

В этот момент открылась дверь и появились дамы.

— Все секретничаете? Какой у Вас прекрасный дом, господин Вонг!

— Хоть я и старше Вас, но предлагаю перейти всем на обращение друг к другу по именам. Давайте за это выпьем!

Вонг поставил на стол еще две рюмки и разлил коньяк.

— Спасибо за прекрасный обед и изумительные апартаменты, Сайрус — сказал Арт, выпив свою рюмку до дна.

Все последовали его примеру. Посидев еще немного, Арт с Аней ушли отдыхать, Серж с Сильвией уехали домой, а Сайрус еще несколько раз прослушал разговор с Артом, записанный на диктофон.

Семинар практически проходил так же, как и шесть лет назад в Ленинграде. Только участники были другие: кроме австралийцев, два американца, один англичанин, один француз и два немца. К пяти часам вечера ученые заканчивали свои прения, собирались в баре и еще час — полтора общались неформально. Все с большим пиететом относились к Арту, выслушивали его рассуждения по тем или иным вопросам, сами задавали вопросы и отвечали на его. Арт давно не был в такой дружелюбной научной атмосфере. Он просто упивался чувством расслабленности и свободой.

Аня целые дни вместе с Сильвией проводила в походах по Мельбурну.

Они обошли пешком почти весь город, побывали в музеях, накупили подарков детям и знакомым. Аня видела мужа только вечером, да и то поговорить времени у них было мало: Арт готовился к семинарским занятиям.

Сайрус Вонг собрал своих «ближников» для обсуждения ситуации, которая сложилась после встречи Арта с Паулем.

Он прокрутил перед ними запись беседы Арта с Паулем и попросил высказываться.

— Больше всего меня ошеломила фраза Пауля, что они в курсе наших дел! Я отвечаю за безопасность нашей организации. Поскольку не смог ее обеспечить, то подаю в отставку!

— Не горячись, Сэмюель, тебя никто не обвиняет. Я хотел бы услышать Ваше мнение, прежде всего, о тех предложениях, которые сделали дароносцы нашему гостю.

— Предложения, безусловно, неожиданные и перспективные! И гарантии, что Артур Алексеевич не сможет отдать предпочтение ни одной из сторон — весьма здравые. Вот только не верю я в искренность дароносцев! — продолжил обсуждение Стив.

— Мы совершенно не знаем этого Артура Алексеевича, и вручать ему руководство нашей организацией — недопустимо! Пусть сначала проявит себя в деле, а потом посмотрим, — добавила Мари.

— Мари, ты не права. Артура Алексеевича мы знаем более двадцати лет. Еще Шадл обратил на него внимание, когда они встретились лицом к лицу в Вене, и проиграл, лишившись много, в том числе, пусара! Это он первым определил в нем скрытого васида и рекомендовал нам хорошо присмотреться к нему. А проведенная им совместно с нами «акция» в Исламабаде, в результате которой весь мир говорит об «исламабадском феномене»? Артур Алексеевич проверен нами в конкретных делах и зарекомендовал себя храбрым, умным и настойчивым человеком. У него сильная воля, он энергичен и, самое главное, честен, — сказал Серж Мидлтон.

— Зачем нам новый руководитель? Лично меня вполне устраивает Сайрус Вонг. Не стоит ставить на место руководителя «не нашего» человека!

— Господа! Всем хорошо известно, что я стар, жить мне осталось недолго. Я действительно уже давно подыскиваю на свое место нового человека, с современным мировоззрением, не погрязшего в догмах, способного по-новому взглянуть на «проблему взаимоотношения васидов и дароносцев». Да и пора заканчивать нашу «борьбу с призраками», т. е. с устаревшими взглядами на жизнь и дароносцев.

Пауль прав, пришло «время собирать камни».

Обсуждение продолжалось еще не один час. Было высказано множество мнений, предположений и сомнений. Категорически против никто больше не высказывался, но и решиться на революционные преобразования рука поднималась далеко не у всех васидов.

В заключение, Сайрус Вонг подвел итоги обсуждения. Они свелись к следующим предложениям:

— в настоящее время не принимать решение об объединении васидов и дароносцев в одну организацию во главе с Артом, но и с ходу не отвергать такое развитие событий, т. е., отложить «на потом»;

— поручить Арту подумать и предложить обеим организациям совместную программу деятельности на ближайшие пять лет. При ее согласовании возглавить ее проведение в жизнь, для чего наделить его соответствующими полномочиями. Рекомендовать дароносцам также делегировать Арту ряд полномочий для решения этих вопросов;

— рассмотреть еще раз вопросы объединения васидов и дароносцев после подведения итогов совместной пятилетней деятельности.

Кстати, к тому времени сын Арта Алексей достаточно подрастет и можно будет подумать над его инициацией.

С этим все согласились и поручили Сайрусу Вонгу проинформировать Арта об их решении.

Неделя путешествий по Австралии после окончания семинара пролетела быстро. Арт с Аней побывали в Сиднее и Канберре с посещением Национального музея и Национальной галереи Австралии. Просто поездили по Австралии, посмотрели фермы, жизнь сельских жителей и аборигенов. Однако все хорошее быстро заканчивается. Пришло к концу и путешествие в Австралию.

Накануне отъезда у Арта состоялся разговор с Сайрусом Вонгом, на котором тот рассказал о принятых васидами решениях и попросил довести их до дароносцев. Поблагодарив Вонга за гостеприимство, Арт с Аней отправились в аэропорт и уже на следующий день были в Москве.

«Похоже, открывается новая страница в моей жизни. Уже третья. С первыми двумя, на мой взгляд, я успешно справился.

По состоянию на середину 1989 года реформы в СССР практически завершены. С некоторыми потерями держава сохранилась. Русскоязычные, кто этого хотел, перебрались в Союз. Все обеспечены работой и жильем. Проведена модернизация промышленности. Советская наука занимает передовые рубежи в мире. Началась модернизация сельского хозяйства, введена частная собственность, в том числе на средства производства. Завершились политические реформы: образовались три партии, конкурирующие за свои идеи у избирателей. Государственная Дума разрабатывает и принимает новые законы. Начались масштабные преобразования в армии. Да много чего уже сделано.

Позавчера передал Паулю предложения васидов и ожидаю в ближайшие дни его реакцию на них. В семье все хорошо. Дети здоровы, теща готовится к поездке в Швецию, и, кажется, рассчитывает на что-то большее, чем просто знакомство со страной.

Мне, похоже, пора больше внимании уделять научной деятельности, заниматься политикой уже поднадоело. Здоровье есть, идей хватает.

Будем жить дальше!» — размышлял Арт, направляясь в свой НИИ.

Конец.