В понедельник, 19 марта по «вертушке» позвонил Горбачев. Сказал, что выполненный заказ его очень насторожил своей безаппеляционностью и резкостью. По его мнению, не так все плохо, советский народ доверяет партии и, хотя недостатки есть, они не критические.

Запрашивать материалы из первого отдела он не будет, поскольку его устроили «выжимки», представленные Артом. Он предложил Арту сосредоточиться на проработке вопросов экономического развития страны, оставив политику «в покое».

Также он очень удивил Арта предложением встретиться «накоротке», а впоследствии, может быть «подружиться домами», поскольку Раиса Максимовна очень заинтересовалась способностями Арта и хочет с ним поближе познакомиться.

Арт сообщил, что жена с малышом живет в Ленинграде и «воссоединиться» они смогут только в конце лета, когда Алеше исполнится годик. А пока он — «соломенный вдовец», и прийти в гости одному ему как-то неловко.

— Я передам Ваши слова Раисе Максимовне, она подумает, как лучше поступить, — ответил Горбачев.

Этот разговор с Горбачевым заставил Арта задуматься над тем, что делать дальше.

«Горбачев пока не самостоятельная фигура на политической арене СССР, «старцы» продолжают управлять страной, и, наверное, он прав, что пока хочет остаться в тени, не пугать их своими нововведениями и реформаторскими идеями. Но то, что он так уверен в непоколебимости КПСС — сильно настораживает. Эту же ошибку он допустил и «на второй линии жизни Арта», когда стремился во что бы то ни стало постепенно реформировать партию, которая, в итоге предала его. Время еще есть, события ближайших лет покажут, как надо поступить, а моя задача — удержать от ошибок и задать правильный вектор движения.

А идея познакомиться семьями, с Раисой Максимовной — очень не плоха. Говорят, она имеет сильное влияние на мужа, и он советуется с ней по многим вопросам. Отказываться от нее не стоит».

Очередная встреча с генералом Восковым в начале апреля ничего не прояснила. Внешне он выглядел вполне здоровым человеком, адекватно реагировал на вопросы Арта, но ничего конкретного о происшествии не сказал. Не смотря на включенное чтение мыслей, Арт не смог понять, есть ли успехи в расследовании нападения на него в январе. В голове генерала царил такой сумбур, что Арт испугался за его психическое здоровье.

Ни одну собственную мысль генерал не додумывал до конца, мысли перескакивали с одного события на другое, и уже через пять минут общения с ним Арт счел за благо поскорее откланяться. Он подумал, что его способности позволяют на ранней стадии выявлять психические заболевания у людей и, наверное, надо предупредить кого-нибудь о происходящем с генералом.

Водопьянов также пока не мог сказать ничего определенного о январском нападении. Но, по его словам, удалось выйти на пропавший или очень на него похожий дипломат Арта, обнаруженный в Пакистане, и сейчас васиды усиленно распутывают клубок с этого «конца», оказавшегося в их руках.

Во всяком случае, Арт решил, что достаточно «наработался» этой зимой и весной и пора подумать об отдыхе. При первом же приезде в Ленинград, он рассказал Ане о предложении Горбачева познакомиться семьями. Так же просил ее подумать, где им лучше отдохнуть в мае — июне. Ему предложили на выбор путевки в цековский санаторий имени 17-го партсъезда в Гаграх, путевки в санаторий «Электроника» в Хосте, принадлежащий министерству электронной промышленности, и путевки на теплоход для трехнедельного путешествия по Енисею от Красноярска до Дудинки и обратно на начало июня.

Аня сразу отвергла путешествие на теплоходе. Брать с собой сына было нельзя — он еще очень мал, а без него отдыхать она категорически отказывалась. А вот о том, чтобы поехать в санаторий в конце весны — начале лета на юг, когда можно «продлить» лето, что для жителей Ленинграда всегда было весьма актуально в связи с неустойчивым, а часто и холодным летом, а также возможностью с собой взять и дочь, она решила подумать. Свои «три копейки» внесла и теща, заявив, что давно не отдыхала на юге и тоже не прочь поехать с ними в санаторий.

В итоге на семейном совете женщины решили поехать в начале июня на месяц в Гагры всем семейством и поручили Арту обеспечить их путевками, причем и самому ехать с ними и не покидать их, отдохнув всего неделю, как часто бывало раньше, мотивируя служебной необходимостью. Подумав, Арт согласился. Он давно не отдыхал с семьей, а события последних месяцев его основательно вымотали, и ему требовался полноценный отдых. Хорошо еще, что Аня не знала о нападении на него в начале января! Какое решение об отдыхе в этом случае было бы ею принято — он даже не хотел загадывать.

Вернувшись в Москву, Арт написал заявление в ХОЗУ ГКНТ о предоставлении путевок в Гагры на июнь на троих взрослых и двух детей, желательно в двух рядом расположенных номерах: один для тещи с внучкой, второй для себя с женой и сыном. Получил заверения, что это решаемый вопрос, занялся повседневными делами в НИИ.

В середине апреля Арту позвонил Водопьянов и попросил посетить его по вопросу «кадров». Арт тут же собрался и выехал к нему.

Войдя в кабинет, Арт сразу включил чтение мыслей.

«Не знаю, обрадуется ли Артур Алексеевич моему сообщению, но поставить его в известность я обязан», — услышал Арт мысли Сергея Васильевича.

— Артур Алексеевич, у меня для Вас ряд новостей!

Первая — с 30 апреля выходит на работу Ваш водитель — Владимир. Он полностью поправился, и врачи признали его способным выполнять ранее возложенные на него обязанности.

«Это прекрасная новость. Я всегда хорошо относился к Володе и очень рад его возвращению!» — подумал Арт.

Вторая — в Пакистане действительно оказался Ваш дипломат с именно Вашими документами. Наши сотрудники выяснили, что он попал в руки организации «Мактаб-аль-Хидамат», возглавляемой Абдуллой Аззамом и Усамой бен Ладаном, кружным путем, через Чечено-Ингушетию, Азербайджан и Турцию не случайно. Это исламская организация, только что образованная для оказания помощи арабам, объявившим джихад против советских войск в Афганистане.

По полученным нами сведениям, эта организация откуда-то узнала, предположительно от дароносцев, что Вы выступаете против войны в Афганистане и пытаетесь донести эти мысли до высших руководителей СССР, предлагая незамедлительный вывод войск. Эти предложения идут в разрез политике, проповедуемой «Мактаб-аль-Хидамат», желающей на фоне поддержки борьбы афганского народа за независимость заявить о себе и поднять свой авторитет в арабском мире.

Резидент этой организации в России сумел завербовать несколько боевиков, принадлежащих к криминальным структурам чеченских группировок, расположенных в Москве, для Вашего похищения и, в дальнейшем, выяснения всего, связанного с выводом войск из Афганистана. Со стороны чеченских боевиков в этом нет никакой политики — только бизнес.

Мы провели соответствующую работу с руководителями чеченских преступных группировок в России и уверены, что в будущем никакие неприятности с их стороны Вам не грозят. Но мы не можем гарантировать, что представители исламских организаций не найдут еще исполнителей своих замыслов среди других преступных группировок.

Более того, по нашим сведениям, они сумели выйти на некоторых руководителей правоохранительных органов и договориться с ними за очень приличные деньги о поддержке своих замыслов.

«Не связано ли расстройство психики генерала Воскова с этими договоренностями? Уж очень неожиданно это произошло!» — подумал Арт.

— Сергей Васильевич, в начале апреля я встречался с генералом Восковым, куратором ГКНТ от КГБ, и мне показалось, что он неожиданно стал психически неадекватен, его мысли — это не мысли здорового человека!

— Артур Алексеевич, жаль, что Вы раньше не сказали мне о своих подозрениях. Мы все проверим по своим каналам.

Я очень Вас прошу, попытайтесь вспомнить, с кем Вы обсуждали вопросы вывода войск из Афганистана, или кто готовил и для кого доклад на эту тему, используя информацию об этом от Вас. Исламисты — очень серьезные противники и мы должны немедленно принять меры по обеспечению Вашей безопасности со стороны исламских группировок.

— Я непременно попытаюсь вспомнить все связанное с этим вопросом. Если мои подозрения в отношении генерала Воскова окажутся справедливыми, я бы хотел видеть на его месте человека, которому полностью доверяю, например, работника КГБ из Ленинграда, руководящего контрразведывательным направлением этого Управления, Решетова Эдуарда Васильевича. Это возможно организовать?

— Да. Но не будем торопить события. Сначала мы должны во всем досконально разобраться.

Где Вы собираетесь отдыхать в этом году?

— В Гаграх в июне, всей семьей, включая тещу. В санатории ЦК имени 17-го съезда партии.

— Ясно. Мы организуем Вашу охрану!

— Держите меня в курсе Вашего расследования!

— Обязательно!

После встречи с Водопьяновым Арт очень внимательно проанализировал все случаи, когда он в том или ином виде вел разговор о войне в Афганистане. После Нового года при подготовке информационной «выжимки» для Горбачева, было несколько человек из работников НИИ, посвященных в этот вопрос. Но нападение на него произошло в первых числах января! Арт вспомнил, что при проведении расширенного Ученого Совета в НИИ в начале декабря при анализе внешнеполитической деятельности СССР, он много времени посвятил прогнозам, в том числе однозначно высказался за прекращение войны в Афганистане и необходимости донести эти мысли в виде прогнозов до руководства СССР. На этом заседании присутствовали руководители отделов, старшие и младшие научные сотрудники института. Всего было более пятидесяти человек. Арт позвонил в первый отдел НИИ и попросил принести ему список сотрудников, присутствовавших на этом Ученом Совете. Список он решил передать Водопьянову. Больше он не смог вспомнить ни одного случая, связанного с этим вопросом.

Среди присутствующих в списке сотрудников НИИ наибольшие подозрения у него вызвали три человека, которые в том или ином виде высказывались против этой идеи. Хотя Арт и понимал, что «умный» противник никогда не будет публично высказываться против, а найдет другие пути противодействия. Он решил оставить этот вопрос на решение васидам, так как считал их более подготовленными для этого.

Неожиданно в середине мая Арту позвонил Горбачев и пригласил в гости. Он сказал, что хотел бы видеть его с женой, но понимает ситуацию, в которой находится Арт, и поэтому Раиса Максимовна и он будут рады увидеть Арта одного. От таких приглашений не принято отказываться и Арт, конечно, согласился.

В день визита ровно в семь часов вечера к подъезду дома Арта подъехал лимузин, в который тот, под удивленными взглядами соседей, быстро забрался, и был доставлен к дому на улице Косыгина, где жил Горбачев, через десять минут. У подъезда Арта встретил охранник, который и проводил его к Горбачевым.

Арта встретил сам Михаил Сергеевич, проводил его в гостиную, где познакомил с Раисой Максимовной.

Они расположились в кожаных креслах вокруг журнального столика, и Горбачев в двух словах охарактеризовал Арта как человека, способного делать очень точные прогнозы событий, которые всегда сбываются. Арт включил чтение мыслей.

— Артур Алексеевич, как это у Вас получается? Это интуиция или какие-то научные методы, а, может быть, что-то иррациональное, мистическое? — поинтересовалась Раиса Максимовна.

«Интересно, как академик будет выкручиваться, — раздались мысли Михаила Сергеевича, — а то мне рассказывал «специальные математические модели, интуиция… ", напротив тебя сидит философ, материалист, что ты ей скажешь?»

— Раиса Максимовна, а так ли это важно? Главное — мои прогнозы сбываются со сто процентной вероятностью. И никто, кроме меня, не может их делать с такой точностью!

«Ну и хитер, академик! Не отвечает на прямо поставленные вопросы!»-

думал Горбачев, глядя на Арта.

Раиса Максимовна смотрела молча, не веря, что ей так может кто-то отвечать. Она встала с кресла и, сказав, что сходит приготовить кофе, вышла из гостиной.

Горбачев покрутил головой и сказал:

— Вы ведь обидели Раису Максимовну, она так хотела узнать, как это у Вас получается!

— Михаил Сергеевич, каков вопрос, таков и ответ. Зачем знать механизм прогнозирования, не лучше ли задавать вопросы и получать ответы со стопроцентной гарантией исполнения! Что бы изменилось, если бы я стал рассказывать про математические методы прогнозирования, интуицию или еще про что-нибудь? Ведь проверить мои слова она никак не сможет! А так я перед собой чист — никого не ввожу в заблуждение, «говорю только правду и ничего, кроме правды».

Раиса Максимовна вошла в гостиную с подносом, на котором были три маленькие чашки с черным кофе и вазочка с печеньем.

— Я слышала Ваш разговор и совершенно не обижаюсь. У всех есть свои секреты, и раскрывать их — совершенно не обязательно. Главное — результат! Вот скажите мне, Артур Алексеевич, кто у нас с Михаилом Сергеевичем еще будет: внук или внучка и сколько их будет?

«Хорошо, что я готов к таким вопросам, женщины везде одинаковы, их интересуют дети и внуки».

— У Вас будут две внучки.

— А как сложится жизнь у дочери?

— Со своим первым мужем она разведется, а вот состоится ли ее второй брак — я не знаю.

Чета Горбачевых молча пила кофе, и задумчиво смотрела на Арта.

«Академик говорит очень уверенно. Я ему верю», — решил Михаил Сергеевич.

«Бедная Ириша! Неужели академик говорит правду? Что-то можно сделать, чтобы изменить прогноз?» — метались мысли в голове Раисы Максимовны.

— Артур Алексеевич, вот Вы делаете прогноз на какое-либо событие, которое должно произойти через несколько лет. Но Вы ведь его озвучили! Теперь, зная, что оно произойдет, ведь можно сделать что-то, чтобы не допустить его! Иначе, зачем жить, что-то делать, раз все предопределено! А как же свобода выбора? Ведь человек «сам кует свое счастье»? — спросила Раиса Максимовна.

— Я считаю, что можно предпринять шаги, чтобы изменить ход истории, и не важно — в жизни человека или целой страны. Недаром говорят: «предупрежден — значит вооружен!» Но чтобы сделать эти шаги, надо очень сильно верить в то, что это не приведет к более тяжелым последствиям. Вообще знание будущего — это тяжелейшая ноша. Уже то, что я сегодня сказал Вам о Ваших дочери и внучках — как-то повлияет на их дальнейшую судьбу. Лучше ничего не знать про судьбу близких людей. Но вот представлять будущее своей страны, если оно, к тому же, совершенно безрадостное, и ничего не предпринять для его улучшения — это, на мой взгляд, преступление! Не решать за всех людей их судьбу, а дать им возможность сделать осознанный выбор на основании приведенных прогнозов — вот мое мнение!

— Артур Алексеевич, Вы серьезно считаете, что народ сам может выбирать свою судьбу? Да большей его части нужно только «хлеба и зрелищ!» А меньшей — власти и денег! Умные правители это хорошо знают и легко могут манипулировать массовым сознанием людей!

— В чем-то Вы, Михаил Сергеевич, конечно правы. Но если мы станем говорить о конкретной стране, о конкретных условиях, в которых живут люди в этой стране, сравним их с условиями жизни в соседней стране, то всегда найдем существенные отличия. И я убежден, если в соседней стране жизнь людей богаче, сытнее, веселее, насыщеннее приятными событиями, то правители должны сделать все для того, чтобы и в их стране люди жили не хуже, а лучше, и не в «прекрасном далеко», а уже сегодня! Можно всю жизнь кормить людей обещаниями прекрасной жизни, но никогда их не претворить в жизнь.

— Не знаю, о какой стране Вы говорите, но меня больше волнует жизнь моих близких людей, их здоровье и счастье. Вот ради этого я могу сделать все возможное и невозможное, — сказала Раиса Максимовна.

Все опять задумались, молча перебирая приведенные аргументы, и как-то одновременно решили, что пора расходиться.

— Очень интересно было с Вами познакомиться, — сказала Раиса Максимовна, обращаясь к Арту, — когда Вы «воссоединитесь с семьей» мы будем рады Вас видеть у нас почаще.

— Спасибо.

Арт откланялся, и лимузин доставил его домой так же быстро, как и привез в гости.

В целом, Арт был доволен знакомством, хотя ожидал от него большего.

Раиса Максимовна сказала мужу, что «академик — тот еще фрукт», но если его прогнозы сбываются с такой точностью, то он просто необходим в советниках, а еще лучше — в друзьях, но — никак не во врагах.

«Это я уже давно понял, — размышлял Горбачев, — вот только как академика привязать покрепче — надо подумать».