Пролог
Олег Петрович Панов собрался умирать. Сегодня пятого мая 2021 года в двенадцать часов пятнадцать минут ему должно исполниться семьдесят пять лет, и он достигнет того возраста, который юбиляр сам для себя определил как граничный между жизнью и смертью. Хоть и принятый не так давно новый закон о пенсионном обеспечении обещал «срок дожития» после пенсии до десяти лет, он понимал, что это ему «не грозит». Как сказал поэт: «Я выжил жизнь почти что до предела…» (Лашевский Р.А.)
Не дай Бог, уважаемые читатели, если Вы решили, что господин Панов собирается совершить суицид. Просто его жизненные силы подошли к концу. Он это прекрасно понимал и решил больше не бороться за жизнь. Он знал, что стоит ему сегодня уснуть, то проснуться уже не удастся. Такая смерть его полностью устраивала: по его мнению, она была лёгкой, ни для кого не обременительной, а для него и желанной.
Гостей он не ждал, да и некого было ждать: ни жены, ни детей у него не было. Прожил жизнь бобылём. Хотя женщин не избегал. Встречались ему и красивые, умные, интересные, но вот как-то не сложилось… Друзья, если и были, то все далече. Связь с ними была потеряна ещё пятнадцать лет назад, когда в своё шестидесятилетие Олег Петрович переселился из Санкт-Петербурга, где прожил всю свою сознательную жизнь, в маленький посёлок около финской границы, поменяв свою двушку в Питере на небольшой кирпичный дом с маленьким приусадебным участком на берегу озера со странным названием Капля.
Олег Петрович лежал на кровати в спальне в своём доме и прокручивал в голове прошедшую жизнь. И чем больше подробностей ему вспоминалось, тем неспокойнее становилось у него на душе. Не зря говорят, что старики отлично помнят то, что случилось в их молодости, и забывают те события, что произошли с ними несколько часов, а то и минут назад.
До определённого им срока оставалось ещё три часа, поэтому вспомнить свою жизнь и войти в согласие с самим собой при оценке её наиболее значимых событий, времени было достаточно.
«Вот если представить себе, что мне бы пришлось прожить заново мою жизнь, стал бы я повторять свой жизненный путь без изменений, или внёс бы в него корректировки? Но ведь изменив даже сущую малость в тех или иных событиях моей жизни в молодости, непременно очень сильно изменил бы всю оставшуюся жизнь. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне хочется вернуться назад и прожить жизнь заново. Прекрасно понимаю, что это невозможно, но „мечтать не вредно“. Ведь и чудеса случаются! Самое главное, что я бы обязательно сделал, это изучил холм, находящийся недалеко от моего дома. Раньше я на него никакого внимания не обращал, а вот в последнее время стал он меня чем-то привлекать. Даже скорее не привлекать, а заставил обращать на себя внимание какими-то странными ощущениями, идущими от него ко мне. Как будто кто-то о помощи просит, но так тихо, неуверенно. Сходил я несколько раз к холму, обошёл его кругом, поднялся на вершину… Чувствую, кто-то ко мне с какой-то просьбой постоянно обращается. А вокруг — никого. И решил я, что всё это мне привиделось. Старость — не радость. Да и сил, чтобы исследовать этот холм у меня уже не было. Но исследовать его обязательно стоило бы».
В постели лежать было тепло и уютно. Мысли текли неровно, скача по прожитым годам, а не плавно переходя из года в год, двигаясь от конца к началу.
«Какой же год для моей жизни был самым значимым? Когда могла бы произойти важная развилка, могущая направить течение моей жизни по другому пути? Вот, хотя бы вспомнить 1993 год. Вполне мог уехать в Японию вместе со своими партнёрами по бизнесу, когда преподаватели в ВУЗах стали получать сущие копейки и им пришлось уходить в бизнес. Кто мог, конечно».
Тогда мы только начали получать прибыль от своего детища, как бандиты зажали нас так, что было «не вздохнуть, ни пёрнуть», когда наша «крыша» отвернулась от нас, испугавшись наезда бандитов. Когда органы правопорядка за защиту просто предложили отдать им долю в семьдесят процентов уставного капитала, оставив нам, основателям успешного кооператива «Инновационный Центр», всего по десять процентов каждому. Пришлось срочно «делать ноги» вместе со своими семьями. Хорошо хоть был подготовлен «запасной аэродром» в городке провинции Фокушима в Японии, где приходилось часто бывать по делам бизнеса. Мои друзья организовали там в «Европейском техническом колледже» отделение, где обучали японцев на английском языке теории и практике производства микросхем. Сейчас кажется это невероятным, но что было, то было: все мы были специалистами очень высокого класса: кандидатами и докторами наук, работавшими по заказам оборонки. Как мне известно, колледж пользовался большим успехом, и желающих пройти в нём обучение было значительно больше наличных мест. Мои друзья проработали в нём до 2010 года, после чего переехали в Америку и стали пенсионерами, доживая свой век в Пенсильвании в уюте и достатке. Но я остался в России, о чём особенно не жалею.
Или 1975 год — когда защитил диссертацию и выбирал, куда пойти работать. Было несколько предложений, все интересные и престижные.
Пожалуй, наиболее значимым был 1961 год, когда мне исполнилось пятнадцать лет, и я стоял перед выбором: продолжить учиться в дневной школе и окончить одиннадцать классов, потеряв год согласно введённой тогда в школьную программу обязательной производственно-технической практике, что привело к лишнему, одиннадцатому году обучения в школе. Или пойти работать на завод и окончить десятилетку в школе рабочей молодёжи (ШРМ). Я выбрал очное дневное образование и проучился в школе одиннадцать лет: жалко было расставаться со школьными друзьями, да и мать не хотела «лишать меня детства», как она говорила. Именно тогда я определился с выбором направления моей будущей деятельности: радиоэлектроника и физика твёрдого тела. Этот выбор стал моей судьбой, когда я не сам уже определял своё дальнейшее движение по жизни, а судьба тащила меня по ней. Не зря ещё латиняне придумали пословицу: «Желающего судьба ведёт, а не желающего — тащит».
Надо было успокоиться. Воспоминания привели к учащённому сердцебиению и болям в сердце. Пришлось вылезать из-под тёплого одеяла и принимать таблетки.
«Раз уж встал, то нечего валяться в постели. Одеться, умыться, оправиться — сделать всё согласно разработанному плану на этот день. Потом позвонить Марине Павловне: единственному человеку, с которым продолжал до сего дня поддерживать связь в Питере. Проститься и попросить приехать сюда. С ней всё давно оговорено, и она знает, что надо делать».
В половине двенадцатого Олег Петрович сделал последний телефонный звонок в Питер, и лёг на диван: в этой жизни ему больше ничего было не нужно. Пролежал немного с закрытыми глазами, сознание затуманилось, и душа покинула бренное тело.
Часть первая
На горку
Глава первая
Олег проснулся от звонкого дребезжания будильника, что поставила у его кровати мать, уходя на работу. Стрелки стояли на девяти часах.
«Сегодня первый день летних каникул! Сданы экзамены за восьмой класс, впереди — два месяца отдыха!»
Почему-то голова была тяжёлой, мысли, цепляясь друг за друга, норовили опять окунуться в сон, не дав порадоваться наступившим каникулам. Олег не стал сопротивляться этому желанию и опять заснул.
Второй раз он проснулся около двенадцати и как-то сразу ощутил себя одновременно пятнадцатилетним пареньком Олегом и умудрённым жизнью семидесятипятилетним стариком Олегом Петровичем Пановым. И вспомнил всё!
«Уж не знаю, как это получилось, но я снова оказался пятнадцатилетним парнем с памятью о дополнительно прожитых мною шестидесяти годах: с 1961 по 2021 годы. Получается, моя последняя в прошлой жизни мечта: прожить жизнь заново — реальность? За что мне дано такое счастье, да и счастье ли это? Но, как говорится: „Всё, что ни делается — делается к лучшему!“ Буду воспринимать случившееся как бонус, полученный мною неизвестно от кого и неизвестно за что».
* * *
Олег Петрович лежал в своей постели и размышлял.
«Как же мне теперь построить свою жизнь? Что, например, писатель Н. Островский говорил по этому поводу?
— „Она (жизнь) дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому главному в мире — борьбе за освобождение человечества.“
Если посмотреть на это изречение с высоты прожитых мною лет, то немедленно возникает несколько вопросов:
— Что такое „подленькое и мелочное прошлое“? Что под этим подразумевается с точки зрения двадцать первого века? Мне кажется то, что считалось ранее подленьким и мелочным сейчас является тем фундаментом, на котором строится наше общество. И уж позор за это никого не жжёт, наоборот, является добродетелью.
— Что такое борьба за освобождение человечества? Тут речь идёт опять же о населении всего земного шара. А вот надо ли это „человечество“ освобождать? И от чего?
Ведь мне прекрасно известно, что случится с СССР, куда денутся Коммунистическая партия вместе с блоком беспартийных. Что десятилетиями выстраиваемый в России коммунизм переродится в капитализм, который народ воспримет с радостью и будет также истово строить, пока не разочаруется и в нём.
Кому как, а я с высоты прожитых лет прекрасно вижу, что наши прежние коммунистические правители, да и теперешние капиталистические за редким исключением борются именно за власть, а не за счастье народа. Стараются построить для своих близких „личный“ коммунизм, напрочь забыв о простых россиянах, хотя день и ночь говорят про „социальное государство“. Прекрасно понимают: власть в их руках — не навсегда, их подпирают снизу такие же властолюбцы, у которых также имеются родные и близкие, которым тоже хочется пожить в „персональном коммунизме“.
Толкаться локтями, пробиваясь к партийной кормушке, мне не комильфо. Да это и невозможно! Для меня невместно „облизывать сверху донизу“ своих начальников за протекцию и помощь в продвижении по ступенькам власти вверх. Тем более, когда ты их совершенно не уважаешь. Да будь я хоть семи пядей во лбу, во власть мне ходу нет: нет у меня „волосатой“ руки, которая придаст мне верное направление движения вверх. Нет высокопоставленных родственников, готовых посодействовать в этом. А система власти в СССР выстроена так, что только сверху можно разрушить её. Ведь только сверху можно что-то изменить в нашей стране, если не доводить дело до революции, которую народ боится, как огня, памятуя о гражданской войне в начале двадцатого века.
Конечно, можно стать диссидентом, влиться в группу нескольких десятков борцов с режимом, провести лучшие годы жизни в лагерях и тюрьмах и, в конце концов, оказаться высланным за границу. Существующий порядок вещей в СССР был разрушен не ими, а тем, что коммунистический строй полностью себя дискредитировал, и народ больше не хотел жить как раньше под властью коммунистов, что ясно выразилось в миллионных демонстрациях и нежеланием защищать власть с оружием в руках. Значит, я должен пойти другим путём, не ставя перед собой тех великих целей, что определены Н. Островским.
Так каков же должен быть этот путь? Опыт прожитых лет говорит, что в моём юном возрасте — пятнадцать лет — получение знаний — это главное. Конечно, я уже многое знаю. Поэтому новые знания должны дополнять уже имеющиеся, чтобы их сплав позволил мне совершить значимый рывок как специалисту в какой-либо конкретной перспективной области науки, востребованной человечеством. Определить её — моя ближайшая цель. Пусть буду считать, что для её достижения мне надо десятилетие. Сейчас на более долгий срок загадывать бесполезно.
Значит, сначала надо закончить десятилетку, потом поступить в высшее учебное заведение, приближающее меня к поставленной цели, далее стать специалистом высшей квалификации в избранной отрасли науки. А дальше — бой покажет.
И последнее. Идти к поставленной цели в этом мире надо пользуясь девизом иезуитов: „Цель оправдывает средства!“ Как они с нами, так и мы с ними!
Кстати, чтобы избежать конфликта между сознанием пятнадцатилетнего парня, воспитанного в духе „марксизма-ленинизма“, и моим сознанием старого циника и интригана, много чего повидавшего на свете и знающего жизнь, необходимо не слить эти сознания воедино, а искусно разделить их, считая, что во мне единовременно находятся сразу старый да малый. Думаю, тогда мне будет значительно легче добиваться душевного согласия, идти на компромиссы с совестью и идти к намеченной цели».
* * *
Пора было переходить к конкретике.
«Сейчас в первую очередь необходимо поменять планы на ближайшие два года и добиться их осуществления. Когда придёт мать, сразу скажу, что после долгих раздумий я решил пойти работать и учиться в ШРМ. Причины приведу такие:
— я уже взрослый, пора зарабатывать деньги и помогать семье.
— не хочется терять год, протирая штаны в одиннадцатом классе.
— будет в запасе ещё год для поступления в институт, если этого не удастся сделать с первого раза.
Думаю, этими аргументами смогу поколебать принятое ею решение об отправке меня в одиннадцатилетку».
Семья у Олега была совсем маленькой: он да мать. Отец был военным лётчиком и погиб в войне в Корее в 1951 году. На фотографии, висевшей на стене в гостиной, были сфотографированы отец и мать, он — в лётной форме, она — в простеньком ситцевом платье. Как рассказывала мать Олегу, этот снимок был сделан в день, когда его отец сделал ей предложение руки и сердца.
Участие наших лётчиков в этой «корейской» войне не афишировалось, тем более их безвозвратные потери. В то же время государство выплачивало семьям погибших ежемесячно определённые денежные пособия. Однако денег в семье постоянно не хватало, хоть мать и работала в объединении «Светлана» начальником бюро изобретательства и рационализации (БРИЗ) после окончания политехнического института. Жили они на 2-м Муринском проспекте, (в 1971 году переименованным в проспект Шверника и вернувшим старое название в 1993 году), недалеко от Светлановской площади в двухкомнатной квартире старого, кирпичного, ещё довоенной постройки дома. Всё было рядом: и школа Олега, и работа матери, и политехнический институт.
* * *
По сложившемуся годами порядку мать обедала на работе в столовой, Олег — в школе, когда были занятия. Сейчас же, в каникулы, обед находился в холодильнике. Быстро разогрев его, и съев, Олег отправился на улицу: заново знакомиться с районом проживания.
«Обязательно надо уходить из дневной школы в ШРМ и устраиваться на работу. Иначе меня на раз расшифруют приятели: объясняйся потом, почему я вдруг стал совершенно не похож на себя. А для начала буду говорить всем, что упал и сильно ударился. Теперь болит голова, и врач запретил какие-либо физические упражнения на свежем воздухе: нужен покой. Жаль, что ни синяк, ни шишку на голове предъявить не могу. Ничего, через неделю большинство друзей разъедется на лето, а потом я уйду из школы и устроюсь на работу. А вот с матерью будет сложнее. Её на мякине не проведёшь. Может быть, стоит признаться и взять её в союзники? Она — железная женщина. Если поверит, то лучшего и желать не надо. Конечно, разволнуется и может поступить необдуманно, например, решит, что у меня что-то не в порядке с головой и отправит к психиатру. А мне оно надо? Придётся разубеждать. Вот только получится ли у меня это? Поступлю ситуативно, в зависимости от её настроения и предварительно прощупав реакцию на моё необычное поведение, которое она, в чём не сомневаюсь, сразу заметит».
Прогулка по городу оставила в душе Олега двоякое чувство: он сравнивал увиденное с тем, что стало через шестьдесят лет, и не мог решить, что ему больше по нраву.
«Здесь я молод, вся жизнь впереди. Жизненные силы бьют через край, хочется того, этого и многого другого. В то же время я знаю, что будет через десятилетия, и часть из будущего мне совершенно не нравится. В то же время умом понимаю, что жизнь не затормозить, и что назначено судьбой, то и совершится. Возможны только локальные изменения действительности, не затрагивающие основ, а влияющие в первую очередь на жизнь отдельного человека или небольшой группы связанных с ним людей. И все, кто думает иначе: недалёкие фантазёры. „Лучше синица в руках, чем журавль в небе“».
Во время прогулки никого из знакомых и друзей Олег не встретил, чему был очень рад, и к приходу матери с работы уже вернулся домой.
* * *
Мать немного задержалась: у её подчинённой был день рождения, и они всем коллективом: впятером, его отмечали с чаем и тортиком. Дома она быстро приготовила ужин и Олег, уплетая за обе щеки жареную рыбу с картошкой, внимательно слушал её рассказ о прошедшем дне. Когда все новости с работы были озвучены и обсуждены, он решил, что пора и ему поделиться собственной информацией.
— Мам, я сегодня гулял на улице и встретил знакомых ребят из соседней школы: мы вместе занимаемся в спортивной секции. Так вот, они уходят в вечернюю школу и устраиваются на работу. Причём торопятся сделать это как можно быстрее: скоро хорошие места на заводах для пятнадцатилетних будут все заняты. Они говорят, что их родители уже договорились об их трудоустройстве и им надо выходить на работу уже в августе.
— Так ты же вроде решил оканчивать одиннадцать классов? Тебе-то до них какое дело?
— Знаешь, не хочу потерять год, протирая штаны в одиннадцатом классе. Там ведь всё равно все три года придётся проводить один-два дня в неделю на производстве. Тем более нам сказали, что работать мы будем в мастерской на телефонной станции и изучать телефонные аппараты, а потом их ремонтировать. И так все три года. А по окончании школы получим специальность слесаря-электромеханика телефонных аппаратов второго разряда. А мне совсем не нравится эта работа и специальность!
И ещё: ребята сказали, отработав два года и окончив ШРМ можно получить направление от завода в институт. То есть поступить можно будет, просто сдав приёмные экзамены и независимо от оценок быть зачисленным. А потом получать стипендию даже имея тройки в сессию! А стипендия — до сорока рублей в месяц.
— Всё-то ты уже подсчитал. Мне кажется, что тебя больше устраивает, что, плохо учась, ты всё равно будешь получать стипендию! У тебя не будет стимула стать хорошим специалистом.
А вот заработать рабочий стаж за два года и получить хорошую специальность на производстве — это неплохо. Только я слышала, что в ШРМ одни двоечники учиться идут. Те, кого из дневной школы за плохую успеваемость выгнали. И преподают там кое-как, только чтобы ученики хоть как-нибудь аттестат получили.
«Похоже, мать совсем не против моего предложения, по крайней мере, в штыки его не принимает. Надо додавливать!»
— Мам, ведь за восьмой класс у меня в аттестате всего две четвёрки! С чего ты взяла, что я плохо буду учиться в ШРМ? Да я там отличником стану! Золотую медаль получу!
— Ловлю тебя на слове! Обещаешь мне получить медаль в ШРМ? Хоть серебряную! Тогда поговорю на заводе, может, удастся тебя учеником на хорошую специальность устроить. Вот только твои пятнадцать лет… Было бы тебе шестнадцать — проще бы было. А чем бы ты хотел заниматься? Какую специальность получить?
— Помнишь, ты меня на завод водила? Тогда мне очень понравилась работа в Центральной лаборатории измерительной техники (ЦЛИТ). Там ещё ремонтировали и настраивали осциллографы, электронные мультивольтметры, звуковые генераторы и другую сложную радиоаппаратуру. И специальность красиво называется: регулировщик радиоаппаратуры. Вот туда бы учеником устроиться!
— Откуда ты всё это знаешь? Не припомню, чтобы тогда ты с кем-нибудь из работников ЦЛИТа разговаривал.
— Ну, как же! Пока ты с их начальником про выполнение плана по рационализаторским предложениям говорила, я с ребятами про их работу поговорил. Они там все радиолюбители, карманные радиоприёмники собирают. Я тоже хочу.
— Ладно, поговорю на заводе. У меня хорошие отношения с начальником отдела подготовки кадров — Марией Ивановной. Поспрашиваю её, что и как. Потом тебе расскажу. Может, ты и прав: устроиться на завод и ШРМ окончить. Потом — в институт, а не в армию. Одного военного было в нашей семье достаточно.
Ты кино по телевизору будешь смотреть? Уже начинается. Включай скорее!
* * *
Прошла неделя и мать рассказала Олегу о своих успехах в рамках их предыдущего разговора.
— Мария Ивановна мне посоветовала сходить к главному инженеру и поговорить с ним о тебе. Или он, или директор могут решить этот вопрос. По её словам, уже три человека подали в отдел кадров заявления на приём на работу, правда, в ЦЛИТ — пока никто. Сходила я к главному инженеру, поговорила, попросила содействия. Ко мне, как начальнику бюро у него претензий нет. Наоборот, одни похвальные грамоты от обкома профсоюза. Он расспросил о тебе, как учишься, чего хочешь в жизни добиться и пообещал помочь. Тебе надо завтра же сходить в заводской отдел кадров и подать заявление на приём в ЦЛИТ учеником регулировщика радиоаппаратуры. Он при мне позвонил начальнику отдела кадров и распорядился о приёме на работу.
— Мама, а ты с начальником ЦЛИТа поговорила? Я хоть и не знаю заводских правил, но думаю, что в первую очередь должен дать своё согласие начальник ЦЛИТа на моё трудоустройство.
— Конечно, поговорила. Если бы я с ним решила твой вопрос, идти на приём по личному вопросу к главному инженеру было бы не надо!
— Ну ка, ну ка, подробнее! Там что, какая-нибудь интрига разворачивается?
— Олег! Ты совершенно изменился! И всего за несколько дней! Да ты раньше о таких словах и выражениях: «интрига», «согласие начальника ЦЛИТа» и понятия не имел!
«Прокололся! Но не всё потеряно. Ни в коем случае не признаваться, кто я есть такой. Буду оправдываться по-другому».
— Мам! Я окончил восьмилетку, читаю книги, в том числе производственные романы, взрослею! А ты меня всё за пятилетнего детсадовца держишь! Да я может, вскоре женюсь! А ты так и продолжать будешь за мной сопли вытирать?
— Назови мне хоть один производственный роман, который ты прочитал в последнее время!
«Вот попал! Надо вспоминать, а то точно проколюсь!»
— Пожалуйста! Автор Ажаев, имя и отчество не помню, название «Далеко от Москвы», читал в журнале «Новый мир» за 1948 год.
— И ты всё в нём понял? Это же «взрослый» роман, не для детей! И про любовь там есть, и про… А, где ты его взял? Почему я ничего не знаю?
— Читал в районной библиотеке в читальном зале. Рассказали про него друзья по школе. Мне роман очень понравился.
— Олег! Как ты быстро вырос. Так и на самом деле скоро женишься, и мне внуков придётся нянчить. Как быстро летит время! Что бы отец сказал, узнав такое.
— Сказал бы, что мне пора работать, а не всякой ерундой голову забивать! Лучше про интриги в ЦЛИТе расскажи.
— Сначала я обратилась к Анатолию Васильевичу, начальнику ЦЛИТа. Рассказала о твоём желании пойти учиться в ШРМ и на работу к нему в лабораторию. Он сказал, что пообещал единственное свободное место в лаборатории какому-то Огородникову, сыну своего приятеля по институту. У него многодетная семья и надо устраивать парня на работу. Поэтому больше принять никого не может. Хотя и добавил, что если ему дадут ещё одну рабочую единицу, то он тебя, конечно, возьмёт.
Обо всём этом я рассказала главному инженеру. Тот позвонил в отдел труда и заработной платы (ОТЗ) и попросил дать ещё одну рабочую единицу в ЦЛИТ. Самое интересное, что начальник ОТЗ ни о какой имеющейся в ЦЛИТе свободной единице не знала. Думаю, тут что-то не чисто, какая-то махинация. Ну, мне-то всё равно, лишь бы тебя на работу приняли!
«Какая инфантильность! Никогда не думал, что мать так плохо разбирается в людях! Да если меня вместо сына этого Огородникова в ЦЛИТ примут, отношение ко мне будет соответствующее. Скажут: „По протекции матери поступил! На обещанное другому человеку место!“ Оно мне надо? И что теперь делать? Ведь не скажешь же матери, что надо всё переиграть… Да и главный инженер в отношении меня распорядился. Не пойдёт больше мать к нему за меня просить. Ладно, прорвёмся! Пусть всё будет, как будет!»
— Ладно, мама, не бери в голову. Главное: договорилась о моём приёме на работу. Завтра же схожу в отдел кадров устраиваться.
— Если что не так, звони мне на работу, я приду, помогу. Вот, свои документы возьми, я уже приготовила. Здесь всё, что тебе надо: в отделе кадров подсказали.
Глава вторая
Прошло две недели. Сегодня впервые Олег отправился в ЦЛИТ как полноправный работник этого подразделения завода. Предъявил пропуск на проходной и зашагал на второй этаж 2-го производственного корпуса, где располагалась лаборатория. Было без пятнадцати минут восемь утра. Работа в ЦЛИТе начиналась в восемь. Он постучался в кабинет начальника, потом подёргал ручку: дверь была заперта.
«Постою тут, подожду прихода Анатолия Васильевича. Ведь он должен направить меня к наставнику, у которого я буду учеником. Думаю, он вскоре подойдёт. „Начальство не опаздывает, а задерживается“».
Начальник появился только в половине девятого. Хмуро взглянул на Олега и проговорил:
— Жди тут!
После чего скрылся в кабинете.
Минут через пятнадцать в кабинет прошёл мужчина лет сорока в тёмно-синем халате, с интересом взглянув на Олега.
Еще спустя десять минут его пригласили в кабинет.
— Знакомься, Олег. Это твой наставник Василий Васильевич, регулировщик радиоаппаратуры пятого разряда. Ты — его ученик. Сейчас сходите в отдел подготовки кадров и заключите официальный договор об ученичестве. Обычно, такой договор заключается на три месяца, за время которых ты должен освоить специальность и сдать на второй разряд.
Василий Васильевич! Олегу пятнадцать лет. Поэтому у него будет сокращённый рабочий день и ещё некоторые льготы. О них тебе расскажут при заключении договора об ученичестве. На работу Олег будет приходить к девяти часам. С двенадцати до часу — обед, как у всех в лаборатории, потом продолжение работы до трёх часов. После этого он идёт домой. Когда ему исполнится шестнадцать лет, его рабочий день увеличится до шести часов.
Сейчас отправляйтесь в отдел подготовки кадров: заключайте договор, потом проведи ему инструктаж по технике безопасности с записью в журнале и его росписью там же. Освободи ему верстак рядом с твоим: тот, который завален приборами в ремонт, и начинай обучение.
Вопросы есть? Вопросов нет. Свободны.
* * *
Василий Васильевич оказался бывшим старшим лейтенантом — штурманом бомбардировщика, демобилизованным два года назад из армии, подпавшим под знаменитый указ Хрущёва о сокращении вооружённых сил. Он окончил специальные курсы регулировщиков радиоаппаратуры при радиотехническом техникуме, организованные для демобилизованных офицеров. Получил третий разряд, а потом, работая на заводе, сдал на четвёртый, а потом и пятый. Кстати, почти треть работников ЦЛИТа были демобилизованными офицерами. Позднее Олег не раз слышал от них убийственные характеристики Хрущёва, лишивших их любимого дела, средств к существованию их семей, жилья в военных городках и т. п.
Со следующего дня у Олега началась учёба. Конечно, его знания на порядок, а то и больше превосходили те, которыми обладал его учитель. Но он и виду не подавал, выслушивая все наставления и поучения. Запасся технической литературой, описаниями и инструкциями по ремонтируемой в лаборатории измерительной радиоаппаратуре, которую хранил на своём верстаке и постоянно уносил домой для изучения. Такое его рвение было замечено и одобрено.
Уже через месяц к Олегу стали обращаться работники лаборатории с вопросами о тех или иных теоретических аспектах работы радиоустройств. Чаще всего это были те, кто готовился к сдаче на разряд и кому приходилось штудировать теорию радиотехники и электронных приборов. Василий Васильевич только диву давался, наблюдая за успехами своего ученика. Особенно его поразил научный подход Олега к ремонту электронных ламповых милливольтметров (МВЛ 2М), которых десятками приносили из цехов, и завалы которых занимали целый угол лаборатории.
Всего в группе регулировщиков радиоаппаратуры было пять человек, включая Олега. Возглавлял её Василий Васильевич, ремонтировавший наиболее сложные приборы: измерители нелинейных искажений, многофункциональные радиоизмерительные приборы и т. п. Ещё двое: молодые парни после армии, Пётр и Владимир, недавно сдавшие на третий и четвёртый разряды, занимались ремонтом осциллографов, звуковых генераторов, источников питания и, конечно, милливольтметров, которые постоянно выходили из строя и требовали регулировки. В составе группы была девушка Валя, окончившая техникум и занимавшаяся поверкой отремонтированных приборов. Она имела пятый разряд.
Милливольтметр ламповый — это тот прибор, ремонт которого должен был освоить Олег за три месяца ученичества. Его ремонт заключался чаще всего в настройке выходных параметров, которые должны быть стабильными и не изменяться во времени («ползти» при измерениях), что сильно сказывалось на точности измерений. А сама настройка заключалась в подборе радиоламп, которых в приборе было около десятка, имевших различные технические характеристики, но все — в пределах технических допусков. Надо было добиться такого сочетания радиоламп, чтобы их характеристики обеспечивали стабильность измерений.
Регулировщики меняли радиолампы одну за другой, больше ориентируясь на опыт и интуицию, чем на знание теории работы устройства. Поэтому процесс ремонта милливольтметров часто затягивался и разгребать их «завалы» приходилось авральным методом, в котором участвовали все члены группы.
Олег, понаблюдав за существующей системой ремонта, пришёл к выводу, что необходимо применить научный подход, позволяющий свести к минимуму количество подборов радиоламп, тем самым значительно уменьшив время ремонта этих приборов.
Первым делом он определил характеристики радиолам, которые влияют на стабильность измерений. Затем определил пределы параметров этих характеристик, внутри которых возможен подбор радиолам, обеспечивающий правильную работу прибора. И, последнее, определил наилучшее сочетание параметров радиоламп в зависимости от места их расположения в схеме прибора.
Эта работа продолжалась две недели. Все сотрудники группы следили за действиями Олега с большим интересом. Пётр и Владимир постоянно подшучивали над ним, называя «профессором кислых щей». Только Василий Васильевич иногда одёргивал их, когда в своих шутках они заходили слишком далеко. Олег на эти подколки особого внимания не обращал. Он попросил у Василия Васильевича разрешение использовать картонные коробки из-под запчастей радиоизмерительных приборов для хранения подобранных им по параметрам радиоламп. Получив разрешение, он расположил радиолампы в только ему известном порядке и начал проводить испытания своей методики. Вокруг него собрались все радиорегулировщики и стали наблюдать за его действиями.
Олег поставил на верстак неисправный милливольтметр, проверил его, убедился в нестабильности измерений, и вытащил из него все радиолампы. Затем стал вставлять в него радиолампы из картонных кассет, где лежали отобранные им по параметрам радиолампы. После чего вновь проверил работоспособность прибора. Измерения были стабильными. Тут же подключилась Валя, которая испытала милливольтметр по всем параметрам и вынесла вердикт: прибор исправен!
— Это — случайность! Вот попробуй настроить мой прибор! Я с ним вожусь уже три часа, и ничего не получается! — сказал Пётр.
— Ставь его на мой верстак! — проговорил Олег.
После проверки, убедившись в его нестабильной работе, он опять заменил все радиолампы прибора по своей методике и передал Вале для проверки.
— Прибор исправен! — был её вердикт.
Петр скривился и опять стал что-то говорить о случайности.
— Олег, расскажи, что ты делаешь. А то мне кое-что неясно. Может быть, нам всем стоит поступать так же при ремонте милливольтметров, — проговорил Василий Васильевич.
Скрывать Олег ничего не стал, всё подробно рассказал и показал, обратив особое внимание на предварительный подбор радиоламп по параметрам по его методике.
— Так! Всем немедленно заняться подбором радиоламп. Валя, а ты займись склейкой кассет под хранение отобранных образцов. Олег — консультируй нас в случае необходимости.
До конца рабочего дня весь имеющийся запас радиоламп в лаборатории был рассортирован по параметрам. На выброс оказалось около тридцати процентов негодных для ремонта милливольтметров ламп, но годных для применения в других радиоприборах.
На следующий день с утра Олег принялся обучать своей методике настройке милливольтметров регулировщиков. Уже до обеда весь завал неисправных приборов был ликвидирован, и они принялись обновлять запасы радиоламп, рассортированных по кассетам.
Анатолий Васильевич был очень удивлён, зайдя к регулировщикам радиоаппаратуры и увидев отсутствие неисправных приборов. Поговорил с Василием Васильевичем, издали посмотрел на Олега, сортирующего радиолампы, покрутил головой и ушёл.
«Как же так, пришёл пацан на работу, пятнадцатилетний, проработал полтора месяца и сумел увидеть то, что не видели мы, проработавшие по нескольку лет на ремонте милливольтметров! Да ещё и научил нас, как это надо делать просто и быстро! Варит голова у парня» — думал Василий Васильевич, рассматривая коробки с отобранными радиолампами.
— Олег! Подавай рацпредложение по своей методике ремонта милливольтметров. Наша группа постоянно в отстающих по количеству рацпредложений. Может, удастся в соцсоревновании в ЦЛИТе занять призовое место.
— Мне как-то неудобно. Что Анатолий Васильевич скажет. Мне кажется, он недоволен случившимся.
— Не думай об этом, я с ним поговорю, — сказал наставник.
* * *
Когда Олег ушёл домой, Василий Васильевич направился к начальнику лаборатории с разговором об успехах ученика.
— Анатолий Васильевич! При применении методики ремонта милливольтметров, предложенной Олегом, скорость ремонта увеличивается в десять раз, и это с учётом предварительного подбора радиоламп по параметрам. А, если учесть, что их ремонт составляет восемьдесят процентов всех неисправных измерительных радиоприборов в нашей группе, то надо подавать рацпредложение. Тут реальный экономический эффект.
— Так-то так, да не так. Если будет подано это рацпредложение, то нормировщики ОТЗ насчитают экономический эффект за счёт сокращения работников твоей группы. Я прикинул: двух человек лаборатория потеряет. Это нам надо? А если случится завал других радиоизмерительных приборов? Кто их будет ремонтировать? Ты и ученик? А кто в колхоз будет ездить на помощь в уборке урожая? Работать на овощебазах, сортируя гнилые овощи? Убирать заводской двор? А если ты или твой ученик заболеет? Кто ремонтом радиоаппаратуры будет заниматься? Да и вообще, куда пойдут работать Пётр и Володя, если им нечего будет делать в лаборатории. Ты об этом подумал? А они жениться собираются!
Василий Васильевич стоял как оплёванный.
«Прав начальник! Получит Олег за это рацпредложение сто рублей, а забот оно нам принесёт на десять тысяч. Надо просто поощрить его премией рублей в двадцать пять, да на месяц раньше разрешить сдачу на второй разряд. И он будет доволен, и лаборатории хорошо. Будет хоть время ребятам осваивать более сложную технику».
Он поделился с начальником своими соображениями. Тот согласился только с предложением о досрочной сдаче на разряд. Про премию сказал, что сразу возникнут вопросы: за что ученику премия? Почему не подано рацпредложение? И опять Василий Васильевич согласился с его рассуждениями, пообещав переговорить с Олегом. Тот парень умный, всё поймёт правильно.
* * *
В конце августа на место уволившегося прибориста в группу ремонта стрелочных электроизмерительных приборов пришёл учеником Вася Огородников, тот самый, которого протежировал Анатолий Васильевич. Ему уже в ноябре должно было исполниться шестнадцать лет, а пока он, как и Олег, работал в день пять часов. Олег был очень рад его появлению: дорогу он никому не перебежал, начальник ЦЛИТа не должен иметь к нему претензий по этому поводу.
В девятом классе ШРМ у Олега оказалось несколько знакомых ребят: из его класса двое, из соседней школы — трое и ещё этот самый Вася Огородников. Оказывается, он жил недалеко от школы на проспекте Энгельса. Однако отношения с ним у Олега не складывались: тот был парнем замкнутым, практически ни с кем не общался, сидел на последней парте в классе в одиночестве.
На уроках Олегу было скучно: всё, чему учили, он прекрасно знал, домашние задания выполнял в школе на других уроках, получал только пятёрки. Вася Огородников учился слабо: часто получал тройки: двоек в ШРМ не ставили, списывал домашние задания у других учеников, интеллектом не блистал. После того, как в середине сентября Олег досрочно сдал на второй разряд, вообще стал смотреть в его сторону волком: и пятёрки получает, и уже не ученик, а полноценный рабочий человек. Оказалось, что Вася очень завистливый человек, и, как выяснилось позднее, стукачек и интриган: о всём происходящем в ЦЛИТе докладывает начальнику. Но Олег внимания на него обращал мало: не было у них общих интересов.
Убедившись, что с учёбой больших проблем у него не будет, Олег стал подумывать об окончании вечерней школы экстерном. Если это удастся сделать, то поступить в институт можно будет на год раньше. Он поговорил об этом с матерью, но та его отговорила: не надо так уж сильно выделяться из числа других рабочих лаборатории. Таких — не любят, и могут начать делать всякие гадости, например, не дать путёвку от завода в институт. Мол, раз такой умный, то и без направления поступит. Да и так у него год в запасе на такой случай имеется.
— Ты лучше определись, куда пойдёшь учиться после школы. Какое высшее образование хочешь получить: техническое или гуманитарное. И ещё: раз всё успеваешь в школе делать и пятёрки получаешь, то лучше потрать время и усилия на изучение иностранного языка. Мне кажется отличное знание иностранного языка — это огромное преимущество в жизни. Мне в отделе подготовки кадров сказали, что при заводском Особом конструкторском бюро (ОКБ) открыли группы по изучению иностранного языка для соискателей. Но на некоторые языки мало народу записалось, так что там и тебе будут рады, а то могут такие группы расформировать. Особенно мало желающих в группу французского языка. Английский ты вроде и так хорошо знаешь.
«Ну, английский язык я знаю на очень хорошем уровне, только этого не афиширую. А вот французским или немецким языками я бы с удовольствием занялся. Пожалуй, мать права, надо заняться языками».
Олег уже давно размышлял, по какому пути пойти в жизни? Повторить свой прошлый путь, занявшись наукой и техникой в области микро и радиоэлектроники? Он прекрасно представлял, чего мог добиться на этом пути. Да и для этого ли ему дана возможность прожить вторую жизнь? Свой научный потенциал он прекрасно представлял. Максимум — станет доктором наук. В академики ему не пробиться. Заниматься преподаванием в институте в лучшем случае добравшись до доктора наук? Нет никакого желания. А вот использовать знания прошлой жизни и применить их вместе с новыми, полученными в этой — заманчиво. Хоть он об этом матери не говорил, но получать направление от завода в институт ему совершенно не хотелось. В этом случае ему придётся пойти по ранее пройденному пути и на несколько лет потерять возможность самому вершить свою судьбу.
Получить специальность гуманитария. Какую? Впереди — развал страны, остановить который ничто не в силах. Он это отлично понимал. Обращение ни к каким партийным бонзам с предложением своих знаний о будущем — ничего не изменит: они думают не о стране, а о личном благополучии. Да и всё настолько прогнило в государстве, что эволюционными методами делу не поможешь, нужны революционные. А вот потерять голову в таком случае и ничего не добиться — реально. Время для принятия решений ещё было достаточно, но оно не стоит на месте. Забывать об этом не стоит.
«На ближайшие два года мне мои действия ясны: окончить отлично школу, получить столько дополнительных знаний, сколько возможно, и определиться с выбором жизненного пути. Вот и не буду забивать свою голову больше ничем другим».
* * *
В марте 1962 года Олег сдал на третий разряд. Мог бы и раньше: знаний хватало, но действовало дурацкое правило, разрешающее это делать не ранее полугода после предыдущей сдачи. За это время он освоил ремонт практически всех измерительных радиоприборов, используемых на заводе, и стал очень востребованным профессионалом, которого с удовольствием взяли бы в любой цех для работы с радиоаппаратурой.
— Если так дело пойдёт, осенью ты получишь четвёртый разряд, а весной 1963 года — пятый! — говорил ему Василий Васильевич. — Чем дальше планируешь заниматься? В какой институт собираешься поступать?
— Пока не решил, но сдать сначала на четвёртый, а потом на пятый разряд хочу.
— Должен тебя предупредить, что в лаборатории имеется рабочая сетка, выданная ОТЗ, определяющая количество регулировщиков радиоаппаратуры, имеющих те или иные разряды. Согласно этой сетке в нашей группе может быть только один человек с пятым разрядом, два с четвёртым и один с третьим. Летом Пётр собирается сдавать на четвёртый разряд, так что у тебя могут быть проблемы. Анатолий Васильевич может, наверно, решить эту проблему, но едва ли захочет: до сих пор не знаю, что за чёрная кошка пробежала между вами.
— Не знаю. Сам удивляюсь, чем я мог ему не угодить. Ведь и дел то между нами никаких нет. Он — начальник, я рядовой рабочий. Претензий ко мне нет, даже за успехи в работе моё фото поместили на Доске почёта ЦЛИТа, сами ведь знаете. Василий Васильевич, не подскажете, что мне делать со сдачей на четвёртый и пятый разряды?
— Тут мне советовать трудно. Одно могу сказать: у нас ты едва ли сможешь получить разрешение на повышение квалификации. Я знаю, что в других подразделениях завода требуются регулировщики и четвёртого, и пятого разрядов, по это цеха, где трёхсменная работа. А ты в ШРМ учишься. Хотя есть один вариант: тут меня приглашали перейти на работу в ОКБ на опытный участок. Им был нужен специалист моей квалификации для сборки и настройки опытных образцов приборов. Не знаю, нашли ли они его или нет. Я отказался, мне и здесь хорошо. Если хочешь, могу узнать.
— Конечно, хочу.
— Договорились. Завтра же узнаю.
Только через неделю Василий Васильевич сказал Олегу, что с ним хочет встретиться мастер опытного участка ОКБ, чтобы поговорить и определиться с его трудоустройством. Встреча состоялась на следующий день в коридоре около лаборатории.
— Так вот ты какой, гений радиоэлектроники! — начал разговор при встрече с Олегом Николай Михайлович, начальник опытного участка ОКБ, молодой мужчина спортивного вида. — Василий Васильевич одни дифирамбы тебе пел, рассказывая о твоих успехах. Теперь хочу лично от тебя услышать: кто ты, что ты и зачем. Ну, начинай.
— В начале мая мне исполнится шестнадцать лет. Могу тогда работать уже по шесть часов в день. Подал несколько рацпредложений. Имею третий разряд регулировщика радиоаппаратуры. Изучил все радиоизмерительные приборы в ЦЛИТе, умею ими пользоваться и ремонтировать. Имею опыт настройки не стандартной радиоаппаратуры, радиолюбитель. Заканчиваю девятый класс в ШРМ, учусь на отлично. Хожу в группу изучения французского языка при ОКБ, знаю английский язык: читаю и перевожу техническую литературу. Могу на нём и говорить, но не имею разговорной практики. Пожалуй, это всё.
— Как ты только такой «чемодан достоинств» с собой носишь и не надорвался? А почему желаешь из ЦЛИТа уйти?
— Хочу осенью сдать на четвёртый разряд, а потом, на следующий год, и на пятый. Но в ЦЛИТе не получится: рабочая сетка не позволяет. И ещё имеется причина: всю радиоаппаратуру в лаборатории изучил. Уже становится неинтересно работать. Хочется чего-нибудь нового, посложнее.
— Понятно. А какие ещё пожелания есть?
— Если возьмёте, то хочу к Вам переводом перейти, чтобы стаж и отпуск не потерять. И ещё: дайте мне какую-нибудь пробную работу по настройке. Чтобы знали мои возможности.
— Ну, это — само собой. Хорошо. Ты во сколько заканчиваешь смену в лаборатории?
— В три часа.
— Приходи завтра на опытный участок сразу после трёх. Знаешь, где это?
— Знаю.
— Дам тебе работу. Справишься — будешь у нас работать.
— Хорошо.
* * *
Когда Олег пришёл на опытный участок ОКБ его ожидал стоящий на верстаке небольшой ламповый радиоприбор без корпуса. Рядом лежала его принципиальная схема и техническое описание, выполненное разработчиком, с указанием выходных параметров, которые должны быть получены в результате настройки. Прибор назывался «генератор импульсов регулируемой частоты, длительности и амплитуды».
Олега усадили за верстак и предложили произвести настройку устройства. Все необходимые для настройки измерительные приборы находились на верстаке. Там же были кассеты с радиодеталями, паяльник, отвертки с пассатижами и пинцет со скальпелем.
— Олег! Тебе даётся три дня на эту работу. Можешь работать ежедневно с трёх до пяти часов. За время твоего отсутствия ни один человек не дотронется до этого устройства. Можешь начинать.
— Хорошо. Но первое, что я сделаю: изучу техописание, принципиальную схему и проверю правильность монтажа. Техописание и принципиальную схему я заберу домой: там мне будет удобнее с ними работать. Завтра час посвящу проверке монтажа, а оставшиеся три часа — настройке прибора. Если я найду ошибки в принципиальной схеме и техописании, то могу ли я встретиться с разработчиком прибора и выяснить неясные мне вещи?
— Можешь. Только предварительно покажи мне, что ты там отыщешь, — проговорил Николай Михайлович. — Но лучше, для чистоты эксперимента, чтобы ты и с техописанием, и с принципиальной схемой прибора поработал бы здесь, на наших глазах.
— Хорошо.
Олег принялся за работу, фиксируя что-то в имеющемся у него с собой блокноте. Примерно в полпятого он принялся проверять правильность монтажа прибора. Ровно в пять часов он ушёл домой, оставив на верстаке свой блокнот.
В следующее своё появление на опытном участке Олег закончил проверку монтажа и пригласил Владимира Михайловича для беседы. Тот с большим интересом устроился рядом с ним и приготовился выслушать его замечания.
— Первое. Монтаж полностью соответствует принципиальной схеме прибора, выполнен качественно и профессионально.
— Второе. Представленная принципиальная схема прибора содержит несколько грубых ошибок, которые не обеспечат в принципе достижения указанных в техописании прибора заданных характеристик.
Олег указал на схеме эти ошибки, обосновал их приведёнными расчётами и спросил:
— Могу ли я внести изменения в принципиальную схему и исправить монтаж, а завтра приступить к настройке прибора? Для этого сегодня мне потребуется время до конца этого рабочего дня. Или предварительно я должен поговорить с разработчиком прибора?
— Лучше начать с разговора с инженером-разработчиком. Предлагаемые тобой изменения принципиальны и требуется его согласие на их внесение. Подожди немного, я сейчас его приглашу.
Разработчиком прибора оказался молодой человек лет тридцати на вид, который с показной брезгливостью уселся около Олега и стал выслушивать его замечания. По мере разговора его отношение к словам Олега кардинально изменилось, а познакомившись с приведёнными им расчётами, заставило надолго замолчать. Владимир Михайлович с интересом наблюдал за этой беседой. Наконец, разработчик поднял обе руки вверх:
— Сдаюсь! Олег, ты прав. Вноси изменения и настраивай прибор. Я согласен со всеми твоими предложениями.
Олег внёс изменения в монтаж согласно исправленной принципиальной схеме прибора и произвёл его настройку. Прибор выдал характеристики, указанные в техописании. Владимир Михайлович объявил, что испытание Олега закончено успешно. Он согласен на перевод его на работу на опытный участок с подтверждением сразу четвёртого разряда регулировщика радиоаппаратуры на аттестационной комиссии ОКБ. Только попросил начать оформление перевода после того, как Олег отгуляет плановый отпуск в ЦЛИТе, иначе кто-то из работников участка лишится отпуска в летнее время. Отпуск у Олега начинался пятнадцатого июня и заканчивался через тридцать дней. Олег согласился.
Глава третья
В заводском профсоюзном комитете матери Олега предложили бесплатную путёвку в санаторий под Петрозаводском на двадцать четыре дня с седьмого июня. Она давно хотела побывать на водах марциальных источников, которые ей настоятельно советовали врачи для профилактики прогрессирующей сердечной недостаточности. Мать решила посоветоваться с Олегом: тот как раз в это время должен находиться в отпуске и оставлять его одного дома ей очень не хотелось.
— Я считаю, что тебе просто необходимо подлечиться. Всё время жалуешься на усталость, слабость, перебои в сердце. А тут такая удача: путёвка в санаторий «Марциальные воды»! Да ещё и бесплатная. Обо мне не беспокойся. Пока тебя не будет, я займусь ремонтом квартиры. Сменю обои, покрашу потолки и пол, подоконники и оконные рамы. Вернёшься домой — квартиру не узнаешь.
— А кто же тебя накормит в это время? Ты и так худой, как щепка. Вообще в Кащея превратишься!
— Мам! Завтрак и ужин я прекрасно приготовлю сам. Кто по субботам и воскресеньям этим занимается? Я! А обедать буду ходить в заводскую столовую: пропуск на завод ведь у меня не отберут! Даже не сомневайся, всё будет хорошо. Да и надо заниматься французским языком: Сюзанна Павловна предложила продолжить занятия и летом с теми, кто останется в городе. Нас будет пять человек. Не волнуйся, я уже большой. Паспорт получил. Никаких глупостей не наделаю. Всё время буду занят: то ремонтом, то французским. Поезжай в санаторий, не раздумывая!
«Очень удачно. Если мать уедет в санаторий, я смогу дня на два — три съездить на озеро Капля и исследовать холм у моего прежнего дома. Что-то постоянно я думаю об этом месте, наверное, неспроста. Возьму с собой туристскую палатку в прокате. Рюкзак у меня есть. Добираться туда просто: сначала на электричке, потом на автобусе. Место тихое, безлюдное. В это время дом у озера ещё не построен. Возьму с собой спиннинг. Буду рыбу ловить… Ох, отдохну!»
— Даже не знаю, что делать! И хочется, и колется. Ты обещаешь мне звонить каждые три дня по телефону? В санатории такая возможность есть: в путёвке написано.
— Конечно, каждые три дня в пять часов вечера будь у телефона. Я буду тебе звонить.
Ещё несколько дней поколебавшись, мать взяла путёвку в профкоме.
— Завтра пойдём покупать материалы для ремонта, а то ты накупишь таких, что потом стыдно будет людей в квартиру пригласить!
Наконец Олег посадил мать на поезд до Петрозаводска и остался в квартире в одиночестве. Надо было заниматься ремонтом. В прошлой жизни он всегда старался всё делать своими руками. Как говорится: «Хочешь, чтобы всё было сделано хорошо — сделай сам!»
Он решил, что закончит ремонт к двадцать пятому июня, и у него будет несколько дней до возвращения матери, чтобы съездить на озеро Капля.
* * *
«Глаза боятся, а руки делают!» Так и у Олега: сначала боялся начинать ремонт, а вот уже двадцать третье июня и — квартира стала как картинка.
«А ведь неплохо получилось! Сначала всё не мог приняться за ремонт: казалось, что руки не вспомнят, как и что надо делать. Да и материалы — не те, с которыми привык работать в девяностые — нулевые годы. Но, как говорят: „Мастерство не пропьёшь“, хотя это и очень спорное утверждение. Пора собираться в поход на озеро Каплю. Уже узнавал в пункте проката, что в подвале на углу Первого Муринского и Лесного проспектов: туристские палатки там есть и мне по паспорту, хоть я шестнадцатилетний, выдадут. Там же можно взять рюкзак, походный котелок, сапёрную лопатку, ветровку с накомарником, резиновые сапоги. Матери я сегодня вечером позвоню, сообщу, что всё в порядке и что приду встречать прямо на вокзал: звонить больше не буду, так как нет смысла — уже на днях приезжает. Сегодня куплю продукты, всё соберу и утром — на Финляндский вокзал».
Как задумано — так и сделано. В Выборге Олег сел на автобус и через двадцать километров вышел около небольшой деревни, откуда до озера было ходу по лесу километра три — четыре. Граница близко, недалеко начиналась пограничная зона, так что надо идти да оглядываться: как бы на пограничников не наткнуться, если случайно забредёшь, куда не надо. Но всё прошло без проблем. Выйдя на берег озера и подойдя почти вплотную к холму, Олег разбил лагерь: поставил палатку, натаскал сушняка, подготовил место для кострища. Дело было к вечеру, и он пошёл на рыбалку, отложив исследование холма на завтра.
Были белые ночи. Весело горел костёр, варилась уха. Тишина, только комары зудели над ухом. Самодельный карманный радиоприёмник тихонько наигрывал какие-то мелодии, передаваемые радиостанцией из Лапеенранты. Уже в одиннадцать часов Олег завалился спать: утром надо было рано вставать на рыбалку.
К утру погода стала портиться. Небо покрылось облаками, которые то и дело скрывали солнце. С озера начал задувать неприятный ветерок. Позавтракав вчерашней ухой и напившись горячего чая, Олег решил на рыбалку не ходить: вдруг погода испортится, пойдёт дождь, а ползать по грязи вокруг холма очень не хотелось. Взяв палку и сапёрную лопатку, он начал взбираться на холм, постоянно останавливаясь и прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего необычного не ощущалось: никаких голосов, просьб о помощи, тоски ни откуда не доносилось.
«Наверно, старику всё привиделось. Всё же семьдесят пять лет, психика уже расшатанная, нервы, начинающийся маразм, — размышлял Олег, спускаясь с противоположного от озера склона холма. Погода, вроде, не портится, пойду ка я спиннинг лучше побросаю. А вечером снова сюда схожу. Если ничего не замечу, то переночую и утром — домой. Тем более мать должна через три дня приехать. Опаздывать нельзя».
Уже дойдя почти до самой подошвы холма, Олег неожиданно почувствовал что-то странное, тоскливое, идущее из-под ног. Он сразу остановился и прислушался к себе.
«Вот оно! Что же делать? Сначала надо точно определить место, откуда тянет этим „потусторонним“. Потом подумать, стоит ли копать в этом месте яму: как бы до чего „такого“ не докопаться, от чего и убежать не сможешь. Будем искать!»
Олег стал нарезать круги вокруг того места, где возникающее у него чувство тоски проявлялось особенно сильно, отмечая эти места сломанными ветками кустарника, растущего на холме. В результате вскоре он наблюдал круг диаметром метра три, одной стороной упирающийся в подошву холма, второй — в небольшую канаву, больше похожую на промоину в земле от дождя.
Он встал в середину круга: сердце защемило от тоски и безысходности. Два шага в любую сторону и это чувство исчезало. Центр круга был совершенно непримечателен: наклон поверхности холма в этом месте был градусов пятнадцать, зарос невысокой травой.
«Помнится, это чувство у меня возникало не только в этом месте, а и выше, и ниже центра круга. Или тому, что спрятано в холме, становилось год от года всё хуже и хуже, или у меня к старости обострились чувства. Ну что, копать? Глубоко? Что искать?»
Олег задумался.
«В конце концов, что со мной может случиться? И раньше ходил по этому месту, и сейчас стою рядом… Кроме чувства тоски и безысходности ничего не ощущаю. Надеюсь, не съедят меня здесь и не убьют. Буду копать!»
Он воткнул палку в центр круга и стал осторожно снимать вокруг неё дёрн, постепенно углубляясь. Сначала шла земля, потом песок, затем, на глубине полуметра, пошла голубая глина. Вдруг сапёрная лопатка уткнулась во что-то твёрдое. Олег, определив границы предмета, стал осторожно его окапывать. Перед ним лежал небольшой кусок глины неправильной формы примерно десять сантиметров в поперечнике. Он осторожно взял его в руки, удивившись небольшому весу, и стал счищать с него прилипшую глину. В результате на его ладони оказалась небольшая коробочка, по ощущениям, очень лёгкая, размером 5*3*1.5 см. Олег сунул её в карман и пошёл к озеру: надо было смыть с коробки глину.
После мытья коробочка оказалась цвета антрацита. Как он не крутил её в руках, нигде не было ни защёлки, ни чего другого, что могло бы помочь открыть её. На вид она была выполнена из монолита. Определить материал Олег не смог, но он был очень твёрдый: нож не оставлял на коробочке царапин. Чем дольше коробочка находилась в руках Олега, тем сильнее ослабевало у него чувство тоски и безысходности, идущее от неё. Олег заметил, что коробочка стала постепенно нагреваться, не сильно, градусов на пять, но уже чувствительно. Он продолжал держать ей в руках, пока неожиданно она не разломилась пополам. Осторожно, стараясь не повредить, он вытащил из неё какую-то маленькую таблетку белого цвета и странную конструкцию: три разного размера диска: самый большой диск диаметром сантиметра три, следующие по два и полтора сантиметра. Они были соединены между собой тремя эластичными растягивающимися цепочками, изготовленными из неизвестного материала белого цвета. Причём самый большой и средний диск были закреплены на концах этих цепочек, а самый маленький мог свободно перемещаться вдоль одной из них. Все диски были настолько невесомы, что почти не ощущались в руке.
«Интересно, эта конструкция похожа на скелет шапочки: если большой диск расположить на лбу, средний — на затылке, боковые цепочки с боков охватывают голову, а маленький диск, перемещаясь по средней цепочке — будет находиться на темечке. При надевании все диски и цепочки плотно прилегают к голове. Что же мне такое досталось? Вместо тоски от этих предметов веет радостью и благодарностью! Уберу их обратно в футляр и дома внимательно осмотрю».
Спрятав находку в рюкзак, Олег отправился на берег озера и занялся рыбалкой. Вытащил несколько трёхсотграммовых окуней и отправился варить уху. Больше ловить рыбу в озере он не собирался: скоротает ночь, соберёт вещи в рюкзак и — домой.
Уже расположившись в палатке на ночь, при свете фонарика он ещё раз достал находку и стал её рассматривать. Неожиданно в его голове раздался приятный женский голос, предложивший проделать ряд манипуляций. Удивительно, но Олег почему-то этого голоса совершенно не испугался. Подспудно он ожидал чего-то подобного. Находясь словно под гипнозом, Олег налил в кружку воду и бросил туда таблетку из найденного футляра. Через минуту в кружке образовался гель, который он нанёс на голову, хорошо втерев его в кожу, покрытую волосами. Ещё через несколько минут голова осталась совершенно без волос, гладкая и блестящая. Затем он надел странную конструкцию себе на голову, расположив на лбу большой диск как раз на месте «третьего глаза». Средний диск оказался на затылке, а самый маленький он, двигая по срединной цепочке, проходящей через темечко, расположил на нём. Лёг на спину. Проделав указанные манипуляции, он зажал в каждой руке по половинке футляра и неожиданно сразу заснул. Проснувшись утром, не обнаружил на своей голове ни дисков, ни цепочек, а вот волосы уже появились, достигшие длины миллиметра в два. Также отсутствовали и обе половинки футляра, которые Олег сжимал в ладонях перед сном.
«Куда же подевалась эта конструкция с дисками и цепочками? Уж, не в голову ли мою имплантировалась? — подумал он. — И волосы стали очень быстро отрастать».
Неожиданно в голове опять прозвучало:
— Биоискин «Преданный друг» имплантировался через черепную коробку реципиента и уже начал создавать связи с нейронами мозга. Примерно через полгода процесс установки полностью завершится. В этот момент на сетчатке глаза реципиент увидит соответствующее меню и ему будет залита инструкция по пользованию биоискином. Реципиент может не волноваться: вживление «Преданного друга» позволит ему стать обладателем совершенно необычных способностей, позволяющих значительно улучшить параметры организма, о которых будет сообщено после полной установки имплантата. До тех пор связь между реципиентом и биоискином прерывается. Волосы на голове отрастут до сантиметровой длины в течение двух дней.
После этих слов голос пропал и больше ничем не напоминал о себе.
«Безобразие! Кто-то что-то имплантировал мне в голову, не спросив моего разрешения, а просто задним числом поставив об этом в известность. Почему так произошло и для чего я смогу узнать только тогда, когда этот „Преданный друг“ полностью установится. И теперь я должен продолжать жить, как будто ничего со мной не произошло. Как-то всё это сделано не по-людски».
Олег позавтракал, собрал палатку, набил рюкзак вещами и отправился в обратный путь. В двенадцать часов через деревню проходил рейсовый автобус в Выборг, и надо было успеть сесть на него.
* * *
Поезд, на котором приехала мать, немного опоздал. Когда она выходила из вагона, Олег заметил, что какой-то мужчина лет сорока пяти помог ей вынести из вагона чемодан и о чём-то разговаривал с ней, пока она не заметила сына. Мать быстро попрощалась с этим человеком и помахала Олегу рукой. Он отметил, что она выглядит очень счастливой, даже немного смутилась и покраснела, когда Олег поинтересовался, с кем она так долго прощалась.
— Это Егор Иванович, работает в Ленэнерго начальником отдела эксплуатации энергосетей Красногвардейского района. Он тоже отдыхал в «Марциальных водах». Там мы и познакомились.
Лучше расскажи, как ты здесь без меня жил. Смотрю, не похудел. Уже хорошо. Да и подрос немного. А ещё и постригся! Тебе идут короткие волосы, — и она провела ладонью по его голове.
Олег отчитался матери о проведённом ремонте, о поданном им заявлении на перевод из ЦЛИТа на опытный участок ОКБ, об обещании начальства участка сразу разрешить сдачу на четвёртый разряд.
— Неужели вот так сразу Анатолий Васильевич подписал твоё заявление о переходе? Даже не уговаривал остаться?
— Нет, не уговаривал. Подписал и пожелал счастливого пути. Он ко мне почему-то всегда как-то неприязненно относился. Я правильно сделал, что ушёл из лаборатории. Сразу после отпуска выйду на работу в ОКБ, до конца августа сдам на четвёртый разряд.
— Так ведь мог бы и в ЦЛИТе сдать! Там всех знаешь, работа знакомая, да и для получения направления в институт лучше на одном месте больше двух лет проработать.
— Нет, четвёртый разряд я бы не получил, не говоря уже о пятом. В ЦЛИТе по рабочей сетке имеется ограничение на количество работников с четвёртым и пятым разрядами, а в ОКБ такого ограничения нет. Да и работа на опытном участке интереснее. А в отношении направления в институт я ещё не решил, куда пойду учиться. Может быть, мне его на заводе и не дадут, если захочу гуманитарное образование получить.
— Ладно, ещё год впереди. Несколько раз передумать успеешь.
Прядя домой, Олег столько выслушал от матери похвал, сколько не слышал с рождения. Его ремонт квартиры ей очень понравился. Он даже заметил, как она произнесла себе под нос:
— Теперь хоть в дом гостей пригласить будет не стыдно.
«Не иначе она имеет в виду этого Егора Ивановича. Матери всего тридцать восемь лет, ещё молодая. Я уже отрезанный ломоть: пройдёт лет пять — семь и уйду из дома или женюсь. А ей одной век доживать. Пора и мужа себе нового найти. Всё же уже больше десяти лет вдовой прожила. Хоть немного счастья в жизни получит».
* * *
В ОКБ Олега не обманули. Когда он в середине июля вышел на работу на опытный участок его сразу приняли с четвёртым разрядом и предложили его подтвердить в течение месяца. Работа тут была очень разнообразная и творческая. Не было этой тягомотины с ремонтом надоевших ламповых милливольтметров, постоянным дефицитом запчастей и электронных компонентов. Сразу Олега прикрепили к уже знакомому ему инженеру-разработчику Вадиму, конструкцию которого он настраивал при выполнении испытательной работы. Они на пару занимались разработкой и настройкой измерительного комплекса для отбраковки интегральных микросхем, производство которых начиналось на заводе. Убедившись в глубоких знаниях Олега, ему стали поручать и расчёты некоторых радиоэлектронных блоков, их монтаж и настройку, которые он проводил полностью самостоятельно. В ОКБ был важен конечный результат, а кто его добьётся: инженер или регулировщик радиоаппаратуры было не столь важно.
В запланированное время Олег подтвердил четвёртый разряд и стал считаться одним из наиболее квалифицированных регулировщиков радиоаппаратуры опытного участка, которому можно поручать сложные работы. Начальник участка предупредил Олега, что тот может уже в марте следующего года сдать на пятый разряд.
При редких встречах в столовой со своим бывшим наставником Василием Васильевичем он узнал, что на его место перевели Огородникова: тот не смог сдать на второй разряд прибориста и теперь пытался освоить профессию регулировщика.
— Не будет и у нас от него толку: нет у него способностей и желания копаться в электронике. Всё больше пропадает в заводском комитете комсомола. Там ему нравится. Думаю, у нас долго не задержится, зацепится где-нибудь за общественную работу, будет нас учить, как жить. Зря его Анатолий Васильевич тянет, не благодарный человек этот Огородников. Всегда подвести может. Как-то начальник мне признался, что зря отпустил тебя из ЦЛИТа.
— Ничего, всё делается к лучшему. Остался бы я в лаборатории, возникли бы трения по поводу сдачи мною на следующие разряды. А кому скандалы нужны?
— Это-то так, да тебя пока и заменить некем. У Петьки и Вовки женитьба на уме: на работу приходят сонные, уставшие. Когда остепенятся, не знаю. Ладно, бывай, не забывай старых друзей!
Глава четвёртая
С сентября началась у Олега учёба в десятом классе ШРМ. На сельхозработы в подшефный колхоз его из ОКБ не посылали: учиться в школе надо. Зато на работе стали нагружать прилично. Приходилось Олегу частенько задерживаться на работе. Конечно, никто ему приказать работать больше шести часов в день права не имел, но за добро платить добром надо. Олег это прекрасно осознавал.
Время шло, вот и осень прошла, наступил декабрь. Скоро Новый, 1963 год. К этому времени его портрет уже находился на Доске почёта ОКБ. Не забывали его и премиями поощрять за ударный труд. Всё в жизни пока складывалось удачно. Мать стала к нему относиться как к взрослому человеку: теперь в дом ежемесячно приносил столько же денег, сколько и она без премий зарабатывала.
В последнее время мать всё чаще встречалась со своим знакомым по санаторию: Егором Ивановичем, и Олег подозревал, что их отношения давно перешли в горизонтальную плоскость. Она возвращалась с этих свиданий всегда в хорошем настроении, весёлая и радостная.
Всё чаще Олег вспоминал о непонятных имплантатах, установленных ему летом: время начала их инициации приближалось.
Проснувшись однажды утром, Олег почувствовал в глазах что-то неправильное: сколько их не тёр и не умывал, чувство засоренности глаз не проходило. Конечно, сначала испугался. А потом в его голове прозвучал знакомый голос:
— Биоискин «Преданный друг» инициировался. Определите, на какой глаз будет транслироваться меню функций.
«Вот и дождался. Оба глаза у меня имеют отличное зрение. Какой выбрать? Лучше левый: вдруг правым придётся когда-нибудь в прицел смотреть».
— «Преданный друг», поясни, потом я смогу перенести меню на другой глаз, если захочу?
— В любое время по Вашей команде эта операция будет выполнена.
— Тогда выбираю левый глаз.
Сразу же в глазу появилось изображение, похожее на Windows, с каким работал Олег в далёком двадцать первом веке.
— Справа внизу имеется иконка, сосредоточившись на которой Вы выведете текст с инструкцией по настройке меню управления биоискином. Изучите и проведите настройку!
«Этот „Преданный Друг“ ещё и командует мной! Ладно, разберусь в настройках, пойму, как этим биоискином пользоваться, тогда и наведу порядок в этом хозяйстве».
Придя на работу, Олег открыл перед собой очередное техзадание и, делая вид, что его тщательно изучает, занялся настройкой меню. Уже через час всё было настроено, и он вызвал на экран список баз знаний, хранящихся в долговременной памяти биоискина, какие мог изучить в любое время.
— «Преданный Друг»! Для удобства общения я тебя буду называть «Друг», а ты меня — Олег.
— Принято!
— Так вот, Друг, правильно ли я понял, что эти базы знаний относятся к уровню развития науки и техники твоих создателей и на тысячелетия опережают имеющиеся у нас знания, представляющие современную науку и технику?
— Всё верно.
— Как долго мне придётся изучать эти базы знаний, если, конечно, я решу это сделать?
— При трансплантации тебе биоискина была проведена проверка уровня твоего собственного интеллекта. В зависимости от его значения были определены базы знаний в объёме, доступном твоему мозгу для освоения. Все они вошли в представленный тебе их перечень. Время освоения каждой базы знаний определяется только её размером. Например, база знаний «Основные языки планеты Земля», включающая двадцать два языка, потребует для изучения и запоминания тридцать восемь часов. Если её взять за основу, то база знаний «Математика» такого же уровня потребует в десять раз большего времени, «Физика» — в двенадцать раз, «Биология» — в девять раз и т. д. Если ты поставишь своей целью изучить все имеющиеся в моей памяти базы знаний, то для этого тебе потребуется около тридцати тысяч часов.
— Как происходит процесс изучения баз знаний?
— Сначала я определяю область твоего мозга, предназначенную для долговременного хранения информации, и полностью закачиваю в неё выбранную тобой базу знаний. Далее, воздействуя на определённые точки мозга, запускаю процесс изучения. От простого к сложному. По мере изучения материала ты выполняешь контрольные задания и, только после их сдачи, процесс изучения продолжается. Но есть базы знаний таких дисциплин, которые требуют специальных тренировок на симуляторах и тренажёрах. Здесь они отсутствуют. Поэтому я применяю виртуальные способы для этих целей.
— Понятно. Приведи мне примеры баз знаний, требующих для изучения использования тренажёров и симуляторов.
— Пилот космического корабля. Защита и нападение с оружием и без оружия. Проведение хирургических операций в полевых условиях. Достаточно?
— Вполне. С этим мне всё более-менее ясно. Теперь расскажи мне, каким образом ты оказался на Земле и сумел попасть в мои руки.
— К сожалению, я установил связь с искином спасательной капсулы только после того, как потерпевший катастрофу космолётчик вынул меня из специального стазис-пенала, в котором я хранился. Поэтому я многого не знаю, и мой рассказ будет скорее реконструкцией того, что случилось на самом деле.
— Значит, представь максимально близкую к истине реконструкцию.
— Чуть более сорока лет назад (по исчислению времени, принятому на Земле) на планету Земля произвела аварийную посадку спасательная капсула с одним человеком, оставшимся в живых после взрыва космического корабля, направляющегося к Земле для продолжения её изучения, которое длится уже несколько тысяч лет. Взрыв произошёл за планетой Сатурн, и искин спасательной капсулы имеющимся в ней сканером определил направление движения на Землю, так как она была единственной планетой в этом секторе космоса, пригодной для жизни потерпевшего аварию космолётчика.
Капсула приводнилась на озеро Капля. Поскольку она тоже была частично разрушена, приводнение превратилось в затопление отсека движителя, и капсула погрузилась на дно озера. Инопланетянин имел очень серьёзные травмы. Имеющиеся аптечки в спасательной капсуле могли только поддерживать его жизнь. Установленная у него нейросеть «Тактик 8» была сильно устаревшей моделью, и не могла активно заниматься его лечением. Поэтому ни о каком излечении в такой ситуации и речи быть не могло.
Инопланетянин пришёл в себя только в момент приводнения капсулы и по совету нейросети принял решение имплантировать себе имплантат — биоискин, предназначенный именно для применения в аварийных ситуациях. Основное назначение его: внедрение в организм человека дополнительно современных колоний нанороботов, предназначенных для лечения и поддержания жизни. Он хранился в статис-камере спасательной капсулы. Однако эту операцию можно было провести только в два этапа: сначала частично или полностью удалить старую нейросеть, а уж потом вживить аварийный имплантат, способный полностью заменить нейросеть. В капсуле это было сделать невозможно: вода из озера продолжала её затоплять, поэтому инопланетянин покинул капсулу, забрав с собой аварийный имплантат, то есть меня.
Добравшись до берега озера, он сумел обогнуть холм, где и решил провести необходимые манипуляции с нейросетью и имплантатом. К сожалению, в процессе удаления старой нейросети он умер. Аварийный имплантат — это, как ты понимаешь, был я, оказался зажат в его руке.
Уже спустя год от тела инопланетянина ничего не осталось: дикие звери, сильное влияние климата — всё это привело к полному его уничтожению. Я остался лежать в том месте, где он выронил меня. Это была неглубокая ямка. За прошедшие годы я всё глубже и глубже уходил в землю.
Через восемь тысяч пятьсот часов после потери связи с пострадавшим у меня автоматически включился сигнал, оповещающий о месте моего нахождения. Ты был первым, кто его принял и взял меня в свои руки. После этого опять автоматически включилась программа анализа разумного, нашедшего меня. Анализ показал, что ты вполне можешь стать моим реципиентом, и тебе было сделано предложение, от которого ты не смог отказаться. Так я был имплантирован в твой организм.
«Надо бы сегодня и поработать. И так два часа посвятил разговорам с Другом».
— Давай продолжим этот разговор позже, а то сейчас я должен заняться техзаданием на новое устройство, переданное мне для проектирования.
И Олег приступил к работе.
* * *
Следующие дни были выходными и Олег, общаясь с Другом, узнал много нового. В частности, выяснилось, что после инициации Друг полностью перешёл под его контроль, и теперь выполняет только команды Олега и согласует с ним любые свои действия.
По мере взросления Олегу станут доступны всё большее количество функций, выполняемых Другом. Так, при прекращении роста тела, что произойдёт в двадцатилетнем возрасте, может быть проведена модернизация и укрепление скелета и мышечной ткани: колония нанороботов уже распределена по организму Олега. Она сформировалась из того небольшого их количества, что проникло в его организм из материала футляра, зажатого в руках при имплантации Друга.
Кроме того, после окончания роста головного мозга возможно освоение функции Псион, когда инициируется соответствующее приложение биоискина. Олег очень заинтересовался им и жалел, что придётся подождать ещё год — два до его инициации.
Самое главное, Друг полностью взял под контроль состояние здоровья Олега, обеспечил наличие у него абсолютной памяти, резко возросшего уровня интеллекта, ускоренную регенерацию и усиление других защитных функций организма.
Также по его команде Друг мог временно изменять любые параметры организма в зависимости от типа внешней среды, и таким образом, поддерживать его жизнеспособность. Как пример: в случае необходимости Олег мог пребывать под водой значительно больше времени, чем обыкновенный человек, или мог переносить длительное время довольно значительную температуру окружающей среды без последствий для организма.
Он в любое время мог приступить к изучению любых баз знаний, имеющихся в памяти Друга. В качестве первого опыта Олег решил изучить базу знаний «Основные языки планеты Земля», к чему приступил немедленно.
Всё это привело к пересмотру дальнейших планов по учёбе Олега в институте и, как следствие, ухудшению отношений с матерью, воспротивившейся предложенной перспективе его жизни.
— Как ты не понимаешь! В нашем мире только наличие высшего образования даёт право считаться интеллигентом! И потом, без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек! Бумажка — это диплом. А ты меня убеждаешь, что для тебя получение высшего образования — это потеря времени.
— Мама, в марте я сдам на пятый разряд регулировщика радиоаппаратуры. Осенью получу шестой, высший разряд. Я уже сейчас выполняю в ОКБ работу инженера-конструктора. И без всякого высшего образования! Терять пять лет в институте, изучая разные дурацкие предметы вроде истории КПСС, диалектического материализма, протирать штаны на уроках иностранного языка, когда я уже сейчас на очень приличном уровне владею английским и французским языками! Ты ведь лучше меня знаешь, что девяносто процентов изученных тобой в институте дисциплин тебе не пригодилось и не пригодится в жизни!
— Олег, твоё упрямство зашкаливает! Ты, как и твой отец, упрям, как не знаю кто! Всегда хочешь настоять на своём, совершенно не зная жизни, — и она разрыдалась. — Ты обязан окончить институт. Выбери любой, хоть санитарно-гигиенический, но диплом у тебя должен быть! Я не хочу, чтобы ты потерял два или три года на службе в армии. Про эту службу рассказывают жуткие вещи! Я не хочу тебя потерять как твоего отца!
Олег не выносил материнских слёз, понимая, что она желает ему только добра, как сама его понимает. Тем более ей ничего не известно про Друга и те возможности, которые он получил от него.
— Ладно, мама, я ещё подумаю. Время есть: полгода до окончания ШРМ.
* * *
В школе все учителя считали Олега первым претендентом на золотую медаль. В их ШРМ такого события ещё не бывало.
В ОКБ ему прочили прекрасное будущее, карьеру учёного или крупного специалиста в радиоэлектронике.
«Представляю, каким ударом будет для учителей моё решение отказаться от высшего образования! И ведь никакие мои объяснения приняты не будут. Надо очень хорошо продумать, как сделать так, чтобы „и рыбку съесть и в пруд не лезть“».
В марте Олег получил пятый разряд, и начальник ОКБ предложил ему путёвку в институт: он станет заводским стипендиатом и по окончанию института вернётся на работу в ОКБ.
Олег поблагодарил и сказал, что обязательно подумает над этим предложением, чем очень удивил того: обычно за такие предложения хватались двумя руками.
Приближался июнь, а значит экзамены на аттестат зрелости. Время принятия решений подходило к концу, а вот самого решения не было ещё и в проекте.
Глава пятая
Экзамены за десятилетку на аттестат зрелости Олег сдал отлично. На выпускном вечере ему была вручена золотая медаль и произнесено много хороших слов. Мать присутствовала при этом и немного всплакнула: сын вырос!
Олег после отпуска на сдачу экзаменов в школе сразу оформил себе очередной отпуск, который мог завершиться новым — на сдачу экзаменов в институт. От направления в институт от ОКБ он заранее отказался: пусть лучше кто-нибудь другой воспользуется этой привилегией. Он до сих пор сомневался в своём выборе пути. На данном этапе у него было рассмотрено три наиболее подходящих варианта:
— стать филологом — лингвистом.
— стать бухгалтером.
— стать журналистом.
Идти учиться на инженера — не было никакого желания. Он уже прошёл этот путь в своей прошлой жизни и больше не хотел этим заниматься. Свои знания и умения в радиоэлектронике он собирался применить для зарабатывания денег, будучи студентом, да и потом по мере необходимости. В шестидесятые годы специалистов, разбирающихся в ремонте радиоаппаратуры, было мало, и они шабашили, зарабатывая очень приличные деньги. Тем более что Егор Иванович в мае перешёл жить в их с матерью двушку, отдав свою однокомнатную квартиру Олегу. Квартира располагалась на Ланской улице недалеко от проспекта Смирнова. Прописка у всех осталась старая, чтобы не заморачиваться с официальными обменами. Зато теперь Олег имел собственное жильё, которое могло рано или поздно стать постоянным. Поэтому ему надо было иметь серьёзный источник дохода, ведь он собирался жить один.
Армии он тоже не боялся: Друг так настроил параметры его сердца при прохождении медосмотра при получении приписного свидетельства в военкомате, что врачи признали его негодным к службе и выдали белый билет, над чем Друг иногда подсмеивался, называя его белобилетником.
Олег прекрасно знал будущее России и мира и поэтому заранее выбирал специальность, востребованную в постперестроечной России. Кроме того, он хотел иметь возможность и до перестройки ездить за границу: или постоянно работая там, или в командировки. Насовсем покидать Россию пока не входило в его планы. Никто не знал, как у него пойдёт дело с освоением дополнительных знаний и способностей, предоставляемых Другом, хотя двадцать два самых распространённых на Земле языка он выучил играючи.
Если с первыми двумя специальностями всё было ясно с самого начала, то последнюю: «журналистика» — он обозначил в надежде, что сможет под официальным прикрытием журналиста заниматься поиском инопланетян, о которых ему рассказал Друг. Встретиться с ними, побывать на их планете, посмотреть, как они живут — было его сокровенной мечтой. Можно выбрать и специальности геолога, археолога, картографа, но с белым билетом реально было оказаться не в экспедициях, ногами меряющим землю, а в конторах, изучающим добытые другими людьми образцы.
После долгих раздумий, Олег всё же решил поступать на факультет журналистики ленинградского университета.
«В конце концов, не важен путь, по которому ты идёшь к поставленной цели, а важен результат. Ну, не отыщу я инопланетян на Земле, буду писать очерки, путевые заметки, может быть фантастику. В любом случае без хлеба с маслом не останусь. Единственное, что меня напрягает — это целый букет общественных дисциплин, которые придётся изучать при получении этой специальности и во многом идеологическая направленность последующей деятельности. Поэтому ещё в университете надо специализироваться на очерках из зарубежья: я ведь знаю двадцать два иностранных языка! А также на описаниях путешествий по СССР, туризму и т. п.
И ещё одна проблема: оказывается, при поступлении на эту специальность требуется предъявить в приёмную комиссию собственные сочинения, уже опубликованные в печати, чего у меня нет. Надо сходить в заводскую многотиражку и поговорить с её редактором. Может, подскажет что-нибудь».
* * *
Встреча с редактором газеты «Светлана» закончилась без результата: тот не захотел ни в чём помогать Олегу. Даже в ближайших номерах, которые должны выйти до начала экзаменов в университет, отказался поместить две небольшие заметки, написанные об ОКБ и ЦЛИТе, рассказывающие о передовиках производства. Конечно, заметки были короткие и довольно непрофессионально написанные, но из общего ряда публикаций многотиражки особенно не выделялись. Тем более, Олегу нужно было только формально закрыть требование приёмной комиссии. Никаких шедевров от него не требовалось.
Он съездил в университет и, поговорив с дежурным членом приёмной комиссии факультета журналистики доцентом Глотовым выяснил, что наличие публикаций у абитуриента является желательным, но не необходимым условием допуска к экзаменам. Всё решат оценки на экзаменах. А вот если баллы у нескольких абитуриентов окажутся одинаковыми, вот тут и будет играть роль наличие публикаций. В ходе разговора выяснилось, что Олег имеет золотую медаль, двухлетний рабочий стаж на производстве, владеет в совершенстве несколькими иностранными языками. Это очень заинтересовало доцента, и он взял Олега на заметку. Однако предупредил, что конкурс на их факультет обычно очень большой: до пятнадцати человек на место, и многие абитуриенты также являются медалистами и с рабочим стажем, а главное — имеют протекции со стороны редакторов изданий, с которыми сотрудничал факультет.
«К сожалению, нельзя одновременно сдавать экзамены на несколько факультетов: не прошёл на один — пройдёшь на другой. Это тебе не двадцать первый век с ЕГЭ, когда идёт конкурс баллов, а не влиятельных знакомых и родственников! Сейчас ведь и специально снизить оценку абитуриенту экзаменаторы могут, чтобы убрать опасного конкурента для своего протеже».
По большому счёту Олегу не нужна была уж так сильно специальность журналиста, тем более он понятия не имел о своих способностях к журналистике. Да и не хотелось ему перебегать дорогу на самом деле талантливым молодым людям, для которых работать в журналистике было главной мечтой в жизни.
Поэтому в итоге решил пойти по самому простому пути: получить специальность бухгалтера. Профессию совершенно не престижную, не котирующуюся у парней, но, в совокупности с его дополнительными знаниями и возможностями, открывающую перед ним определённые перспективы в будущем. Кроме того, учиться на этой специальности было достаточно легко, оставляло много свободного времени для решения собственных проблем. Да никто и не требовал от него обязательно посвятить всю жизнь работе бухгалтером.
Олег сдал документы в финансово-экономический институт им. Вознесенского, чем произвёл фурор в приёмной комиссии института, особенно на специальности «Бухгалтерский учёт», студентом которой он собирался стать. Парни, имеющие золотую медаль, не часто становились студентами этого института.
* * *
Сдав только один первый экзамен на «отлично», Олег как золотой медалист был зачислен студентом в институт вне конкурса.
Когда мать узнала о выборе Олега, она была в шоке. Только Егор Иванович, успокаивая её, приводил серьёзные аргументы в пользу выбора сына: специальность очень востребованная, мужчин в ней работает мало, тем более знающих иностранные языки, быстрые перспективы карьерного роста и т. п. Это немного успокоило мать Олега, но всё равно она считала сына достойным более престижной профессии.
«В этом году в связи с переходом на одиннадцатилетнее образование, будет особый порядок учёбы на первом курсе ВУЗов страны: студенты, пришедшие на учёбу и имеющие двухгодичный производственный стаж, первый семестр продолжают работать на своих рабочих местах и начинают учёбу со второго семестра, то есть с февраля 1964 года. В это же время остальные студенты первого курса одновременно с учёбой проходят производственную практику весь 1963/1964 учебный год. И только на втором курсе оба потока студентов сливаются в единое целое, образуя общие учебные группы. Значит, я ещё должен вернуться в ОКБ и отработать там до конца этого года. Отлично, денег заработаю и на шестой разряд к новому году сдам».
В ОКБ приходу Олега на работу, хоть и на четыре месяца, были очень рады: дел было много. Его сразу загрузили работой, пообещав дать возможность сдать на шестой разряд перед увольнением.
«Пока всё идёт по плану: в институт поступил, в ОКБ на сдачу шестого разряда договорился, квартиру заимел, живу один, сам себе хозяин-барин! Теперь надо деньжат подзаработать, чтобы в первое время хотя бы не отвлекаться от учёбы в институте. И самое главное определиться, что буду изучать из запасов баз знаний моего Друга».
Первым делом Олег через знакомых объявил всем желающим отремонтировать любую имеющуюся у них в пользовании неисправную радиоаппаратуру быстро, недорого и с гарантией. В сентябре тоненький ручеёк заказов потянулся к Олегу и с октября превратился в широкую реку.
Перед ремонтом Олег сразу объявлял заказчику стоимость покупных радиодеталей на замену и оценивал свою работу. Если общая стоимость заказчика устраивала, Олег брался за работу. Средний срок ремонта составлял три дня. Гарантия: от полугода до года в зависимости от времени выпуска аппарата. Он принимал в ремонт любые аппараты: отечественные и зарубежные, никогда не нарушал установленные им сроки и свои обязательства. Даже, в случае ошибок в определении количества и типов радиодеталей, подлежащих замене, за свои деньги компенсировал свои просчёты, не увеличивая стоимость ремонта.
Подводя итоги своей деятельности с сентября по февраль, Олег с радостью констатировал наличие у него трёх с половиной тысяч рублей, заработанных честным трудом, однако скрытых от налоговой инспекции. Однако он никогда и ни с кем не заключал никаких договоров в письменной форме, не писал никаких расписок, не имел дело с клиентами без рекомендации от проверенных клиентов. Поэтому считал себя более-менее в безопасности от «доброжелателей», стучащих в органы на умелых и предприимчивых людей.
В конце декабря получил шестой разряд регулировщика радиоаппаратуры с соответствующей записью в трудовой книжке, а в январе уволился из ОКБ. Впереди предстояла студенческая жизнь. Ему в мае 1964 года должно исполниться восемнадцать лет, и он становился полноправным гражданином СССР.
Ещё в сентябре Олег выяснил у Друга наличие у того профильных ему баз знаний. Их оказалось всего четыре: Финансы, Экономика, Бухгалтерский учёт и анализ и Юрист и начал их изучение за исключением Юриста. Все базы знаний к февралю, то есть началу занятий в институте, были выучены. Он понимал, что эти его знания специфичны и весьма далеки от тех, что будут преподаваться в институте, но считал это плюсом, а не минусом. Любые знания никогда лишними не бывают, а кругозор значительно расширяют, позволяя принимать верные решения.
Также он тщательно выспросил у Друга, что тому известно о появлении инопланетян на Земле. Оказалось, что почти ничего. Однако полученные сведения об искине, находящемся на затонувшей в озере Капля спасательной капсуле с космического корабля инопланетян, заставили его задуматься. По мнению Друга, этот искин был прекрасно защищён от внешних воздействий, в том числе от воды, и полностью сохранил работоспособность. Если удастся его достать и запустить, то можно получить значительно больше сведений об инопланетянах чем те, что имелись у Друга.
При этом Друг обещал использовать свои ключи доступа к искину. Наиболее проблематичным было обеспечить зарядку искина энергией. Но и это могло быть решено: на спасательной капсуле имелся малогабаритный источник питания со сроком действия в тысячу лет и набор инструментов, с помощью которого это оборудование можно демонтировать, вытащить из капсулы и установить в квартире. Для производства этих действий необходимо было знать базу знаний Техник, к изучению которой Олег решил приступить весной: всё равно до озера Капля он мог добраться только в июле после сессии. Кроме этого в спасательной капсуле могли находиться и другие ништяки, которые могли помочь Олегу в поиске инопланетян на Земле, да и вообще улучшить его быт.
По рассказу Друга искин капсулы и малогабаритный источник питания из спасательной капсулы были на самом деле невелики, но весили вместе не менее тридцати пяти — сорока килограмм. Поэтому надо быть готовым доставить их домой на каком-нибудь транспорте: не на руках же тащить! Значит надо приобрести хотя бы мотоцикл с коляской и получить до июля права на управление им. Иначе экспедиция может окончиться пшиком.
«Вот так все заработанные непосильным трудом денежки и разойдутся в разные стороны. И на достойную жизнь их может не хватить. Вывод: продолжать „окучивать“ заказчиков ремонта радиоаппаратуры, привлекать новых, зарабатывать деньги и чем больше, тем лучше».
* * *
Первый учебный день в институте начался со знакомства с сокурсниками. В этом семестре всех студентов, имеющих рабочий стаж, свели в одну группу. Всего их набралось двадцать пять человек, из которых только один мужчина — Олег. Народ подобрался разный. Было шесть девушек постарше, проработавших по два года бухгалтерами после окончания техникума, ещё десять — с различных заводов, как говорят «от станка», оставшиеся восемь — по мнению Олега какие-то «левые», не похоже, что с производства. Да и они больше помалкивали о себе.
Познакомились с куратором, выбрали временного старосту, секретаря комсомольской организации и профорга. Олег категорически отказался занимать любую из этих должностей, заявив, что он не публичный человек, не имеет организаторских способностей и вообще не любит общественную работу. Кроме того, ему только семнадцать лет, а выборные ответственные должности должны занимать люди постарше. Девушки вскоре перестали обращать на него внимание, решив, что он просто ботаник: ну какой ещё молодой человек, получив золотую медаль, пойдёт учиться на бухгалтера? Заметив перемену в отношении себя присутствующих на собрании учебной группы девушек, Олег обрадовался. Тратить свободное время на общественную работу он не собирался.
После двух лекционных пар первокурсников отпустили. Так начались студенческие будни.
* * *
К началу занятий в институте Олег успел выучить только три базы знаний, скаченные Другом: Экономика, Финансы и Бухгалтерский учёт и анализ. Базу знаний Юрист оставил на потом. Он подозревал, что законы у инопланетян в корне отличаются от законов в СССР. Изученные базы знаний помогли Олегу уяснить, чему его будут учить в институте.
«Конечно, должны быть различия между нашими мирами, причём существенные. Но понятия: „себестоимость“, „прибыль“, „доход“ и т. п. везде одинаковы. Хотя в СССР — плановая экономика и главная цель предприятия — не получить прибыль, а выполнить план по товарной продукции и номенклатуре. Видеть различия — это даже неплохо: всегда смогу задать преподавателю интересные вопросы, пусть объясняет. Вот только как бы „преклонение перед Западом“ не приписали».
Учёба Олегу казалась лёгкой: прекрасная память, знание основ специальности позволяли иметь много свободного времени при отличном освоении учебного материала. Это быстро заметили его сокурсницы и начали просить объяснить, помочь или выполнить за них учебные задания. Олегу стало ясно, что скоро на него верхом сядут и ноги свесят, если он не даст укорот наиболее наглым сокурсницам.
— Девочки, у меня совершенно нет свободного времени заменять собой преподавателей. Живу я один, стипендия — маленькая, приходится по вечерам и ночам подрабатывать. Так что надейтесь только на собственные силы. Да и учитесь Вы для себя, а не для дяди. Как работать-то будете после института? — отговаривался он на их просьбы выполнить те или иные учебные задания.
Постепенно сокурсницы поняли, что на Олега никакие их уговоры и заигрывания не действуют и отстали от него.
На второй месяц учёбы он пришёл в деканат, чтобы выяснить: можно ли часть экзаменов за институт сдать экстерном?
Декан, всеми уважаемый доктор экономических наук Моисей Львович Вайнсберг, сначала даже не понял, что хочет от него семнадцатилетний первокурсник, поступивший в институт после окончания ШРМ.
— Э-э-э, экстерном? Это как?
— Ну, досрочно. Я много предметов выучил самостоятельно и не хочу тратить время, просто присутствуя на лекциях и практических занятиях.
— И какие же предметы Вы хотите сдать досрочно?
— Немецкий язык, математику и введение в специальность — это за первый курс.
Профессор, услышав названные Олегом предметы, тут же перешёл на немецкий язык, который знал в совершенстве.
— Прекрасно, если сможете мне объяснить на немецком языке основные принципы двойной записи бухгалтерских проводок, то немецкий язык и введение в специальность я Вам разрешу сдать досрочно. В отношении математики — обещаю поговорить о Вашей просьбе на кафедре высшей математики.
Олег также на отличном немецком языке подробно ответил на заданный вопрос. Затем они ещё немного поговорили на другие темы. В частности, Олег признался в отличном знании ещё английского, французского и идиш. Также подтвердил, что выучил все эти языки самостоятельно: так уж сложилась жизнь и он имеет большие способности к изучению языков. На идиш профессор Вайнсберг также не преминул немного поговорить, но вынужден был признать, что этот язык Олег знает лучше него.
— Поскольку я всегда выполняю свои обещания, то в марте я дам Вам направление на досрочную сдачу указанных Вами дисциплин. Прошу: не подведите меня перед уважаемыми людьми, вынужденными тратить своё свободное время на исполнение Ваших прихотей. Но больше с такими просьбами ко мне не обращайтесь. Переходите на заочное отделение и сдавайте там экзамены в любое время: как договоритесь с преподавателями.
Несмотря на такую отповедь, он взял Олега на заметку: мальчик умненький, многое знает, прекрасно говорит на идиш. Его племянница собиралась уехать на жительство в Израиль и искала хорошего учителя языка. Чем этот первокурсник не учитель? Притом отказать не сможет и не возьмёт за уроки ни рубля!
Приближалось лето, а вместе с ним и первая сессия. Олег заранее стал готовиться к экспедиции на озеро Капля. Купил с рук мотоцикл с коляской, не новый, но на ходу. Окончил курсы по вождению мотоцикла и получил права.
Возникли и некоторые проблемы. Где хранить мотоцикл? Оставлять его во дворе было стрёмно: не только малышня покушалась на «поиграть» с ним, но взрослые ребята также постоянно крутились вокруг. Хорошо, что недалеко от дома имелась станция скорой помощи с большим гаражом. Разговор с завгаром окончился успешно: за пятнадцать рублей в месяц лично завгару Олег стал хранить свой мотоцикл в этом гараже.
При подготовке к экспедиции на озеро Капля Олег начал изучать базу знаний Техник, планируя освоить её до наступления сессии.
Заказчики продолжали носить ему в ремонт радиоаппаратуру, что ежемесячно приносило от двухсот до трёхсот рублей. Олег подрос, приоделся, стал более мужественно выглядеть и студентки опять стали обращать на него особое внимание: в такие годы, да ещё и сам себя обеспечивает, зарабатывая приличные деньги! Не всякий молодой человек и старше Олега способен на это.
Сессию он практически не заметил: хвостов за зачётную неделю у него не было, а все экзамены сдавал на пятёрки. Наконец, наступили каникулы. Пора было отправляться в экспедицию на озеро Капля.
Глава шестая
Олег заранее разработал маршрут экспедиции, определил остановки на отдых, места заправки мотоцикла бензином. Он впервые отправлялся в такое далёкое путешествие на мотоцикле и планировал добраться до озера за один день: надо было проехать около трёхсот километров. Напрямую, конечно, меньше, но после Выборга пришлось пользоваться дорогами местного значения, вкруговую соединяющими местные маленькие деревни и посёлки. Также необходимо было учесть и близкую пограничную зону, приближаться к которой также не следовало, если не хотел получить большие неприятности.
Отъезд был намечен на шесть часов утра: на дорогах машин мало, гаишников тоже. Самое время выбраться из Ленинграда без проблем. После семи утра интенсивность дорожного движения возрастает в разы. Хотя, что Олегу это «интенсивное» движение — семечки — после того, когда за сорок пять «будущих» лет наездил более трёх миллионов километров по дорогам всего мира. Но на мотоцикле раньше ездить не пришлось, поэтому надо было отставить в сторону шапкозакидательские настроения и серьёзно готовиться к поездке. Олег сам никогда не совершал аварий, и не создавал на дороге аварийных ситуаций, но более десяти раз попадал в аварии, произошедшие по вине других водителей, в основном не трезвых.
Багаж был собран заранее. Туристская палатка, запасная одежда, сапёрная лопатка, фонарик с запасными батарейками, маска для ныряния, верёвка длиной двадцать пять метров, кошка с тремя зубьями, резиновая надувная лодка, сапоги, канистра бензина, продукты на две недели, рыболовные снасти, топор… Люлька мотоцикла была полностью ими забита. Пришлось брать с собой ещё и рюкзак.
«Интересно, если удастся что-нибудь достать из озера, хватит ли места всё привезти домой?»
Олег выехал на Приморское шоссе и до Сестрорецка ехал более-менее нормально со скоростью пятьдесят километров в час. Дальше начался участок, где строилась новая дорога. Скорость движения снизилась до тридцати километров в час.
«На мотоцикле здесь ещё можно проехать, да на грузовике, а на легковушке — уже нет».
Не доезжая Выборга до пересечения погранзоны, Олег свернул вправо и поехал просёлочными дорогами ещё около восьмидесяти километров. Недавно прошли дожди и дороги были в ужасном состоянии. Если до Выборга он ехал пять часов, то от повёртки в сторону озера Капля — ещё четыре. Всего с остановками на отдых и заправку он ехал около двенадцати часов. Только после восьми часов вечера он оказался у озера, разбил палатку, поужинал бутербродами и завалился спать: так сильно он ещё не уставал в этой жизни.
* * *
Утро было прекрасное: пели птички, лёгкий ветерок слегка раскачивал тонкие ветви деревьев, мелкая рябь покрывала поверхность озера, в нём резвилась хищная рыба, гоняясь за мальками.
Пришлось заняться благоустройством лагеря. Олег вырыл ямы для отходов, для туалета, благоустроил место для кострища, сделал скамейку и стол, натаскал из леса целую гору сушняка и закинул в озеро донки. Сам сходил на место находки Друга и обыскал всё вокруг: должно же что-нибудь было остаться из вещей погибшего инопланетянина! Обнаружил обрывки комбинезона, череп и несколько человеческих костей, также какие-то пластиковые карточки и некий браслет, похожий на часы. На этом находки закончились. Олег выкопал яму сапёрной лопаткой и захоронил останки инопланетянина. Вернулся в лагерь.
Первым делом проверил донки. Одна была пуста и без крючка: похоже, большая хищная рыба порезвилась в его отсутствие. На второй донке кругами ходили два приличных окуня.
«Как раз на уху!»
Через полчаса над костром висел котелок, в котором варилась уха, а Олег около озера отмывал в воде свои находки.
— Друг, что это такое я отыскал около места гибели инопланетянина? Ты, случайно, не знаешь? — он махнул в сторону разложенных на полиэтиленовой плёнке находок.
— Браслет в виде часов — это личный коммуникатор с функцией считывания банковских карточек и баз знаний с кристаллов. Пластиковые карточки — обезличенные банковские карточки на предъявителя. На них хранятся деньги, которые можно использовать при расчётах.
— Нельзя ли узнать, сколько там денег?
— Коммуникатор не отвечает на мой запрос: он полностью разряжен. Надень его на свою руку. Через несколько часов он опять заработает. Только мне неизвестно, закрыт ли он паролем своего хозяина или нет. Если нет, то мы можем узнать, сколько денег находится на счёте в банке погибшего инопланетянина, а также его имя.
— Под деньгами ты подразумеваешь кредиты, о которых я читал в базах знаний?
— Именно их. Это основная денежная единица на планете инопланетянина и других планетах, объединённых в так называемое Содружество Миров. К сожалению, у меня отсутствует база знаний, рассказывающая о Содружестве миров и Тории — планете, откуда прилетел инопланетянин. Мне только известно, что так же называется и государство — по имени планеты.
— Расскажи мне ещё раз о спасательной капсуле. Завтра я собираюсь спуститься в озеро и отыскать её.
— Спасательная капсула многоразового использования тип СКМИ 7123 М, предназначена для срочной эвакуации человека с космического корабля, терпящего бедствие. Обеспечивает поддержание жизни в течение тридцати суток. При наличии энергии способна к полётам в космосе и атмосфере планеты для чего в ней имеются выдвижные крылья. Также капсула может стартовать с поверхности планеты и доставить эвакуируемого человека на космический корабль, находящийся от неё на расстоянии доступности полёта, определяемой количеством топлива и работоспособностью системы жизнеобеспечения. Имеет довольно мощный искин, способный управлять полётом капсулы, принимать самостоятельно решения жизнеобеспечения спасаемого, поддерживать связь со спасателями.
По моей информации, полученной в момент, когда инопланетянин покинул спасательную капсулу, она находилась на дне озера на глубине восьми метров. Дно — заиленное, поэтому корпус капсулы находился в иле и возвышался над ним на высоту не более двух метров. Размеры капсулы, следующие: длина — восемь метров, форма капсулы: усечённая пирамида с диаметрами два и четыре метра с её концов. Выдвижные крылья имеют размеры: длина два метра, ширина полтора, толщина полметра.
Инопланетянин покинул капсулу через тамбур, соединённый с аварийным люком, расположенным на её верхней части, возвышающейся над илом на высоту около двух метров. Люк был автоматически закрыт после этого. Согласно регламенту, вода из переходного тамбура должна быть удалена автоматически.
Капсула имела разрушения: разгерметизирован отсек движителей — заполнен водой из озера. В момент оставления капсулы инопланетянином вода стала заполнять жилой отсек, но аварийные системы капсулы уже проводили её герметизацию и откачку воды. Результаты этой работы мне неизвестны.
— Можно ли надеяться, что аварийные системы жизнеобеспечения капсулы смогли устранить последствия аварии: герметизировать корпус, откачать воду, законсервировать оборудование капсулы.
— Скорее всего, всё, что ты перечислил, выполнено.
— Ладно, утро вечера мудренее. Я пошёл на рыбалку.
* * *
Вечерняя уха получилась на славу: из трёх крупных окуней и пяти плотвичек получился очень наваристый бульон, а добавленная в него крупа, картофель, лук, специи придали кушанью обалденный аромат.
Только Олег приступил к ужину, как вдали раздалось ворчание мотора, и вскоре к нему подъехал военный Газ 66 с тремя пограничниками.
— Предъявите документы! — строго произнёс лейтенант, вылезая из автомобиля.
Олег был готов к такому развитию событий: все же рядом пограничная зона, поэтому все документы заранее сложил в конверт, который и протянул пограничнику. Тот внимательно пересмотрел содержимое пакета и поинтересовался:
— Ты здесь один?
— Пока один, но могут подъехать друзья по институту. Но это проблематично.
— Чем здесь занимаешься?
— Отдыхаю. Ловлю рыбу, купаюсь, гуляю по лесу: жаль, грибов ещё нет. Книжки читаю. Вроде, всё.
— Тебе известно, что для посещения погранзоны необходимо иметь пропуск?
— Известно.
— У тебя он имеется?
— Нет, он мне не нужен.
— Почему?
— В погранзону заходить я не собираюсь. Насколько мне известно, её граница проходит за озером в полутора километрах.
— Откуда тебе это известно?
— Из карт и книг. Я специально занимался этим вопросом и знаю, что говорю. Садитесь лучше со мной да похлебайте ухи: наварил столько, что одному не съесть. Вот только с хлебом плоховато. Может, завтра съезжу в деревню, привезу несколько буханок.
Лейтенант огляделся по сторонам.
— Когда приехал сюда? Это твой мотоцикл?
— Вчера. Документы на мотоцикл я Вам уже показывал. Да садитесь же, будем уху хлебать, заодно и поговорим.
По команде лейтенанта из машины вылезли сержант и рядовой и уселись на бревно. Олег быстро разлил уху в алюминиевые плошки, выдал ложки, и через пять минут они уже оказались пустыми.
— Сейчас заварю чай.
Пока готовился чай, Олег отвечал на вопросы лейтенанта об учёбе в институте, жизни в Ленинграде, о сроке его пребывания здесь у озера.
Попив чаю с колотым сахаром, лейтенант переписал в блокнот данные с паспорта Олега, козырнул на прощание и сказал:
— Через недельку снова к тебе заедем. Ничего плохого не думай: служба у нас такая. Спасибо за уху.
Скоро звук мотора затих в лесу.
— Друг! Почему не предупредил о гостях? Ты же хвастался, что вокруг на километр знаешь, кто там есть?
— Приказа не было.
— Значит так! Чтобы я знал о всех гостях как можно раньше! А если бы я находился в капсуле под водой, а тут эти погранцы появились?
— Понял, исправлюсь.
Перед тем, как залезть в палатку, Олег поинтересовался:
— Ну как, Друг, коммуникатор готов к работе? Ты с ним уже связался?
— Он ещё плохо зарядился. Придётся отсрочить работу с ним до утра. Всё же больше сорока лет без подзарядки…
— Ладно, я — спать.
* * *
Утром после завтрака Олег под руководством Друга осваивал коммуникатор. Он оказался без пароля, и Друг сумел забраться в его память. Хозяина коммуникатора — инопланетянина звали Рол Дром, он был навигатором на космическом корабле. У него имелись счета в государственном банке Тории, на которых хранились два с половиной миллиона кредитов. Тут же были записаны все коды и номера счетов. Друг сказал, что эти деньги можно снять, так как вся необходимая информация для этого имелась.
Через считыватель на коммуникаторе они проверили пластиковые банковские карточки. Из семи штук две оказались пустыми, на остальных имелось в целом сто двадцать тысяч кредитов.
Олег ввёл в коммуникатор свой пароль и привязал его к Другу. Тот помог его замаскировать под часы, и научил использовать как вычислитель и долговременную память для хранения информации. Пришлось срочно изучать интер — язык, на котором общались все жители Содружества Миров и который использовался в коммуникаторе как рабочий язык.
Так прошло два часа, и Олег решил больше не откладывать поиск спасательной капсулы в озере. Он накачал надувную лодку, погрузил в неё кошку с верёвкой, забрал маску для ныряния и отправился в путь. Единственным ориентиром для Олега были воспоминания Друга, что инопланетянин провёл в воде не более десяти мину, пока сумел доплыть до берега.
— Друг, ты не можешь связаться с искином капсулы по тем каналам связи, что ты использовал, когда инопланетянин покидал капсулу, держа тебя в своих руках? Нам бы это очень помогло в определении её местонахождения.
— К сожалению, связь отсутствует. Тут два варианта: или капсула полностью затоплена и всё её оборудование вышло из строя, или она перешла в режим консервации, поскольку за прошедшие десятилетия никто не выходил на связь с ней, и она в автоматическом режиме законсервировалась до лучших времён. И ещё надо учитывать один момент: это наличие слоя воды озера между мною и искином капсулы. Тот вид связи, что использовался мною ранее, не предназначен для связи в воде.
«Скорее всего, капсула утонула недалеко от берега. Из-за ила на дне вода в озере довольно мутная, просматривается на глубину не более одного метра. Попробую на лодке потаскать кошку за собой вдоль берега, проплывая вдоль холма, постепенно отдаляясь от него. Каждый зацеп кошки буду исследовать, ныряя в воду. Надеюсь, такая метода поможет быстрее обнаружить капсулу».
Олег несколько раз проплыл по определённому им маршруту, трижды нырял в озеро для того, чтобы отцепить кошку от топляков и коряг, пока капсула была обнаружена. Прошло несколько часов с начала поисков, Он устал и захотел есть. Решил сделать часовой перерыв и возобновить исследование найденной капсулы в пять часов вечера. Неожиданно с ним связался Друг:
— Олег, ты не мог бы прикрепить свой коммуникатор к корпусу капсулы в головной её части? Через него я попробую «достучаться» до искина, используя разные хитрости. Вода не является преградой для связи с коммуникатором, в то же время коммуникатор имеет возможность использовать различные виды связи. Попробую «поиграть» ими.
Предложение Олегу понравилось. Он нырнул в озеро, на ощупь добрался до головной части капсулы и прикрепил свой коммуникатор к одному из эмиттеров. Затем выбрался на берег.
Спустя некоторое время Друг сообщил, что связь с искином капсулы установлена. Искин начал расконсервировать аппаратуру.
Самое главное: все механизмы капсулы, оборудование, корпус восстановлены и капсула полностью работоспособна. Это означает, что она может совершать полёты в атмосфере Земли, а также в космосе. К сожалению, она имеет запас топлива только в размере пяти процентов от нормы.
— Если я правильно тебя понял, то мне совершенно не нужно опять лезть в воду, открывать аварийный вход, сидеть в тамбуре, ожидая, пока будет откачена из него вода, и лишь потом оказаться в жилом отсеке спасательной капсулы?
— Почему ты так решил?
— Если капсула полностью работоспособна, можно дать команду искину на перемещение её на берег в любое удобное для нас место. Там нам будет несравненно удобнее её исследовать! Только надо найти такое место, чтобы она была спрятана от посторонних глаз.
— Очень хорошая идея. Кстати, капсула имеет аппаратуру маскировки. Включив её, она станет невидима для человека, не вооружённого специальной аппаратурой. А такой аппаратуры в настоящее время человечество не имеет.
— Ты свяжись с искином и согласуй с ним возможность самостоятельно выбраться из озера и перелететь в указанное нами место. А я пока похожу по окрестностям: может, найду что подходящее.
Место, где можно временно поместить капсулу, Олег нашёл буквально в двухстах метрах от лагеря. Это был овраг глубиной до десяти метров, в котором капсула могла, как лежать, так и стоять вертикально. Воды в нём не было, только по дну протекал тоненький ручеёк, огибая место предполагаемой стоянки капсулы.
— Искин сообщил, что капсула будет полностью готова к полёту через шесть часов. Считаю не нужным пороть горячку и ночью проводить её перемещение на новое место. Спокойно дождёмся утра и тогда при дневном свете всё сделаем в лучшем виде.
— Согласен. Тогда я отправлюсь опять на рыбалку.
* * *
Олег с большим интересом наблюдал, как сначала в озере забурлила вода, потом из него стала медленно появляться усечённая пирамида чёрного цвета, украшенная зацепившимися за неё водорослями. Капсула поднялась над озером на пять метров и стала медленно перемещаться на указанное место стоянки. Олег шёл следом за ней, в это время Друг корректировал движение капсулы. Вскоре капсула опустилась на место стоянки, полностью скрывшись в овраге.
«Сделано очень важное дело! Неделю назад я даже представить себе не мог, что стану обладателем работоспособной спасательной капсулы. Собирался снять с неё кое-какие приборы и оборудование и этим ограничиться. Теперь надо в корне пересматривать планы. Но сначала хорошо бы узнать, что может позволить себе капсула с таким маленьким запасом топлива? Оставлять её здесь нельзя ни в коем случае: любопытные погранцы всё осмотрят вокруг моего лагеря и наткнутся на неё».
Наконец люк в верхней части капсулы откинулся, образовав собой аппарель, которая как пожарная лестница выдвинулась в бок и легла на край оврага, как бы приглашая Олега в гости. Он не преминул этим воспользоваться и вошёл в капсулу, предварительно сняв с эмиттера свой коммуникатор.
В жилом отсеке было очень тесно. Там находились: кресло пилота (или спасаемого), пульт управления с большим голоэкраном перед ним, синтезатор пищи, дверь в санузел, шкаф со скафандром и стоящим в нём рюкзаком с аварийным комплектом вещей, необходимых для выживания. Чтобы добраться до отсека с движителями, надо было произвести демонтаж переборок. Но для этого имелись дроиды, которые и произвели ремонт капсулы, её консервацию и последующую подготовку к работе.
— Искин спасательной станции! Теперь твоё имя Умник. Ко мне можешь обращаться: Олег, — произнёс Он. — Я задам тебе несколько вопросов.
Умник, мне известно, что у капсулы в наличие имеется всего пять процентов топлива от нормы. Я понимаю, что его очень мало. Однако мне необходимо знать, на что способна капсула с таким запасом топлива.
— Капсула способна семь раз слетать на Луну и обратно, более ста раз облететь Землю в режиме флаера, и всё это с включённой маскировкой. Или находиться на одном месте в режиме частичной консервации, включёнными маскировкой и узлом связи на приём и передачу — более семи лет.
— Можно ли скинуть Другу инструкцию для пилота по управлению спасательной капсулой, её описание и руководство пользователя?
— Выполнено. Запрашиваемая информация передана Другу.
— Имеется ли у капсулы грузовой отсек, позволяющий перевезти мой мотоцикл?
— При частичной разборке мотоцикла транспортировка возможна, но только в жилом отсеке капсулы.
— Что является топливом для движителя капсулы и возможна ли его замена другими веществами, имеющимися на Земле?
— Топливо: минерал лоунит, измельчённый в порошок с зёрнами не более двадцати микрон. На земле — отсутствует. Заменитель — порошок графита, измельчённый до такого же размера зёрен. Эффективность графита как топлива составляет семьдесят пять процентов от использования такого же объёма лоунита при сохранении номинальной мощности движителя.
— Каков объём резервуара для хранения топлива? И каким образом осуществляется заправка резервуара топливом?
— Два кубических метра. Заправка производится насосом для перемещения сыпучих материалов по специальным шлангам. Всё оборудование заправки резервуара входит в состав капсулы.
— Расскажи, что случилось с космическим кораблём?
— Я получил команду от главного искина корабля готовиться к вылету: на корабле произошёл взрыв, полностью разрушивший медотсек и частично капитанскую рубку. Вскоре дроидами был доставлен раненый второй пилот, без сознания, увешанный автоматическими аптечками, и помещён в спасательную капсулу. Я получил команду покинуть корабль. Однако штатно это сделать не удалось: при снятии силового поля, отделяющего отсек космического корабля, где я находился, и открытый космос произошёл новый взрыв, и капсулу просто выкинуло из отсека. Она получила повреждения корпуса и ремонтные дроиды немедленно приступили к ликвидации последствий взрыва. Капсула успела отлететь от космического корабля на несколько тысяч километров, когда новый взрыв полностью разрушил космический корабль. Причина взрывов мне неизвестна.
Согласно программе спасения, я определил ближайшую планету, подходящую для жизни человека и направил капсулу к ней. Во время полёта дроиды продолжали ремонтные работы, однако разрушения были серьезные, и в момент вхождения в атмосферу Земли одно крыло капсулы не заняло штатное положение. Поэтому приводнение в озеро было жёстким, опять произошла разгерметизация корпуса капсулы и в неё стала поступать вода. К этому времени спасаемый пилот уже пришёл в себя и принял решение аварийно покинуть капсулу, что и сделал немедленно. Это всё.
— Спасибо, Умник. Теперь буду думать, как тебя спрятать от «лихих» людей и использовать по прямому назначению.
Глава седьмая
«Загадала мне судьба задачу: „Как на ёлку залезть и зад не оцарапать?“ Где можно спрятать спасательную капсулу? Причём так, чтобы она была под рукой, никто про неё не знал и не узнал, да ещё её можно было постоянно использовать? Думай, голова, думай!»
Олег решил посоветоваться с Другом, поскольку никаких стОящих идей в его голову пока не приходило. Однако и тот ничего предложить не смог, кроме как поискать около Ленинграда такой же овраг, в котором сейчас стояла спасательная капсула, и замаскировать его сверху маскировочной сетью, которой, однако, не было.
«Где-то я читал, что лучше всего прятать лист в лесу, то есть там, где никто искать не будет, поскольку это бесполезно. Где можно спрятать восьмиметровую тяжеленную „дуру“ с диаметром нижнего основания в четыре метра, а верхнего — в два? Среди таких же „дур“! А где они имеются? На Земле мне такое место неизвестно. Значит, такая метода нам не подойдёт. Думаем дальше.
Если найти в Ленинграде или пригороде заброшенный колодец с размерами, подходящими для того, чтобы в нём уместилась капсула? Это решение того же плана, что предложил Друг.
Не так давно, будучи школьником. Я ездил на экскурсию в Саблино смотреть местные пещеры. К сожалению, о них всем известно, да вход маловат по размерам.
Может быть, исследовать карьеры, из которых берут щебень и песок для строительства дорог? Ведь среди них имеется много заброшенных карьеров. На пути в Выборг при строительстве дороги постоянно снуют туда-сюда самосвалы с песком и щебнем. Если облететь эти места на капсуле под маскировкой, да посмотреть сверху на карьеры, то что-нибудь подходящее отыскать можно. И поискать поближе к Ленинграду, да ещё с дорогой, по которой на мотоцикле проехать можно. Чем не вариант?»
— Друг! Если Умник не будет находиться под водой, а расположится на поверхности земли, на каком расстоянии ты можешь с ним держать связь?
— Километров пять — семь.
— А с помощью моего коммуникатора? Если он будет у меня на руке?
— Восемьдесят — сто километров.
— Тогда моё решение следующее: мы собираемся в обратный путь. Я отсоединяю от мотоцикла коляску, снимаю колёса. Загружаюсь со всеми вещами в жилой отсек капсулы. Тесновато будет, но переживём. Летим в сторону Ленинграда под маскировкой, обследуя на своём пути все заброшенные карьеры. Подбираем наиболее удобный для хранения в нём капсулы. Оставляем её на месте. Умник включает маскировку и систему связи с тобой с использованием коммуникатора. Я собираю мотоцикл и еду домой. В пути ты постоянно поддерживаешь связь с Умником: мы должны быть уверены, что связь работает. Желательно найти заброшенный карьер недалеко от Ленинграда. И ещё одно условие: до него я должен без проблем доехать на мотоцикле.
— Умник! Я начинаю искать для тебя топливо. Постараюсь решить эту проблему до осени. Ты стой на месте и не реагируй ни на кого. В случае форс-мажора связывайся с Другом. Буду решать твои проблемы.
Уже спустя два часа Олег загрузился со всеми своими вещами в капсулу, и она полетела в направлении Ленинграда на высоте двести метров под маскировкой и придерживаясь шоссе в Выборг. Примерно в районе Зеленогорска он заметил заброшенный карьер, к которому вела неплохая дорога от шоссе.
Сделав круг над карьером, Олег присмотрел место, где вполне можно было спрятать капсулу: это была яма глубиной десять — двенадцать метров и диаметром метров пятьдесят. Похоже, из неё добывали щебень. На дне ямы была вода. Именно туда и спустилась спасательная капсула. Вокруг не было ни души.
Олег выгрузился из капсулы, прихватив с собой и рюкзак с аварийным набором для выживания, собрал мотоцикл и поехал к шоссе, до которого было три километра, а потом — прямо домой.
* * *
Первым, что он сделал после того, как поел и принял душ — занялся разборкой аварийного рюкзака для выживания, который подготовили инопланетяне для своих страдальцев.
«Очень интересно посмотреть, что за ништяки попали в мои руки. Может, нечто совершенно необычное достану из этого рюкзака».
Олег расстегнул верхний клапан рюкзака, откинул его в сторону и увидел доверху набитый мешок из водонепроницаемой ткани, заваренный сверху. Аккуратно ножом сделал разрез вдоль линии шва и стал доставать из рюкзака предметы, по порядку раскладывая их на полу комнаты.
«Небольшой котелок литра на полтора из очень лёгкого металла. В нём лежат рукавицы, наверное, чтобы не обжигать руки на огне. Далее небольшая кружка на 0.3 литра из такого же металла. В ней герметично закрытый пенал со спичеками с большими красными головками для розжига костра в сырую погоду. Также ложка и вилка с раскладными ручками из металла. Всё проложено мягкой тканью.
Далее небольшая сковородка диаметром двадцать сантиметров, без ручки. Ручка упакована и лежит рядом: съёмная. Тут же двенадцать штырей длиной сантиметров двадцать, диаметром три миллиметра, металлические, со специальными зажимами на концах. Это, чтобы можно их стыковать друг с другом, собирая различные конструкции, в том числе для подвешивания котелка над костром и установки сковородки.
Нож в ножнах. Необычный, лезвие длиной пятнадцать сантиметров, шириной три, с кнопкой. При её нажатии лезвие начинает вибрировать с огромной частотой. Это — вибронож! Режет всё, что угодно.
Водонепроницаемый мешочек с какими-то пальчиковыми батарейками, упакованными в три пачки: по двенадцать штук в каждой. Там же два фонарика: побольше размером, и поменьше с тремя светофильтрами каждый. Ещё один мешочек с оружием: два устройства, похожие на наши пистолеты, но разные. На одном надпись на интере: „парализатор“, на втором: „игольник“ и шесть пачек боеприпасов.
Туго свёрнутый комбинезон из мягкой камуфляжной ткани, похожей на наш кевлар. Тут же ботинки, похожие на берцы. И головной убор, похожий на бейсболку. В него вложена бандана.
Свёрток с палаткой: ткань очень тонкая, лёгкая. Инструкция по её установке. Оказывается, ткань не только водонепроницаемая и жаропрочная, но ещё и способная держать удар ножом, если растянута на специальном каркасе. Тут же элементы каркаса, похожие на уже виденные мною штыри, только эти длиннее и толще.
Ещё несколько водонепроницаемых мешочков. В одном баллончики спрея от насекомых, в другом какая-то стеклянная разноцветная бижутерия. Похоже — это подарки для аборигенов — туземцев. В третьем: с полкило весом — ювелирка из золота, серебра и платины, некоторые вещи с драгоценными камнями. Тут же пакетик только с камнями. Это — для более цивилизованных людей. Также несколько упакованных пластинок из золота и серебра с канавками для отделения небольших их кусочков. Грамм по пятьсот каждого металла. Понятно, это можно использовать вместо денег.
Так, ещё две автоматические аптечки с запасом лекарственных катриджей. Фляжка для воды на пол литра, с биофильтром. Упаковка питания в тюбиках.
Внизу коробка с минибиноклем, ноктовизором, и очками-консервами, которые можно использовать под водой. Также комплект запасных батареек для ноктовизора.
В самом низу мешочек с таблетками серого цвета и надписью „сухое горючее“. Тут же прибор, похожий на зажигалку для газовой плиты с комплектом батареек. Это — прибор для розжига костра. При установке в него более мощных батареек, они тоже имеются в рюкзаке, его можно использовать для сварки металла. В последней коробке: принадлежности для рыбной ловли. Во внутреннем кармане рюкзака лежит инструкция по использованию всех вещей, уложенных в него.
Да, с таким рюкзаком можно выжить в любых условиях».
* * *
Однако не перебор ништяков сейчас для Олега был наиболее значимым делом. Главное — где найти графит? Ещё в прошлой жизни ему пришлось иметь дело с одной частной конторой, прилепившейся к предприятию, в промышленных масштабах занимающегося добычей графита и изготовлением изделий из него. Это предприятие находилось в городе Егорьевске Московской области.
«Купить графит там я не смогу, даже за наличку. Это ни много ни мало, десять двухсотлитровых бочек порошкового графита надо. Да и есть ли у них столько? Сейчас же плановая экономика: всё копейки стоит, а нигде ничего не купить. Надо поговорить с Егором Ивановичем: может быть сможет помочь. У них в электросетях используются изделия из графита. Если решать этот вопрос будет взрослый солидный мужчина, то и за наличку могут продать. А привезти из-под Москвы уж я сам сумею».
Вечером Олег отправился в материнскую квартиру. Там он был не частый гость, поэтому его встретили хорошо, накрыли стол, даже четвертинку Егор Иванович выставил несмотря на сердитые взгляды матери. Душевно посидели, поговорили за жизнь. Тут и узнал Олег, что мать решила выйти замуж. Подняли рюмки, чокнулись, он сказал тост, пожелав счастья «молодым».
Затем Егор Иванович вышел на балкон покурить, Олег — за ним следом. И завёл разговор о порошковом графите: применяется ли этот материал у Егора Ивановича на работе, большими ли партиями, кто поставщик, сколько стоит…
Вскоре до Егора Ивановича дошло, что Олег не так просто графитом интересуется.
— Олег, ты не крути, прямо скажи, что тебе надо. Если смогу — помогу.
— Надо мне порошкового графита много: два кубометра. Это десять двухсотлитровых бочек. Но для начала хватит и одной. Одну идею хочу проверить. Если Вы мне поможете графит достать, то обещаю ровно половину того, что в результате эксперимента с графитовым порошком получу — Вам отдать.
— Так что за эксперимент? Уж не алмазы же ты собираешься из графита получать?
— Всё-то Вы, Егор Иванович знаете! Ну, так как, поможете бочку графитового порошка найти? Деньги у меня есть. Можно наличкой расплатиться. Никаких бумаг не надо. Только сколько надо будет, скажите.
— Ладно, Олег, разузнаю всё получше — расскажу. Тогда и ясность в этом вопросе наступит. Только матери ничего не говори. Она и куста ночью боится, а тут — бочка графита.
Возвращался домой Олег в приподнятом настроении: вдруг получится? Огромной важности дело будет сделано. Очень кстати Егор Иванович про алмазы вспомнил. Вот и вариант: из бочки графитового порошка получается в результате эксперимента якобы бриллиант в три карата. Именно такие сегодня он в аварийном рюкзаке для выживания видел.
«Графит Егор Иванович добудет — первый бриллиант — ему».
Но и сиднем сидеть Олег не собирался. Не привык он «на дядю» надеяться. Решил скататься на мотоцикле в Егорьевск, посмотреть, что там и как. Тем более Егор Иванович не об Егорьевске, а о Туле говорил, мол там есть шахты, где графит добывают и именно оттуда в Ленинград графит поступает.
Отдохнул три дня, да и поехал в Московскую область в город Егорьевск.
И в Егорьевске тоже оказались графитовые шахты. Но графит, добытый в них, приходилось обогащать. Олег свободно прошёл на территорию обогатительной фабрики, походил вокруг, посмотрел. Оказывается, графит насыпается в бочки, и они выставляются на площадку около железнодорожных путей. Раз в неделю подгоняется несколько вагонов, куда бочки загружаются автокраном.
«Охрана на площадке отсутствует: кому этот графит в Егорьевске нужен? Бочек выставляется около двух сотен: пропажу десятка никто и не заметит! Да только плохо это — воровать народное добро. Хотя графит особенно никто не бережёт: везде кучки его по двору рассыпаны. Значит — много его».
Насыпал из одной кучки в пол литровую стеклянную банку он графитового порошка. Решил сначала Умнику показать: пусть определит, подходит этот графит в виде топлива движителям капсулы или нет. И спокойно покинул двор обогатительной фабрики. Сел на мотоцикл — и в Ленинград.
А тут через два дня и Егор Иванович объявился: сам в гости вечером пришёл. Один, без матери Олега.
— Бочку графитового порошка я нашёл: наличкой за неё просят двести рублей. Потянешь? А то я подмогну.
— Нет вопросов! Вот двести рублей. Где её можно забрать?
— На товарном дворе станции Кушелевка. Съездим туда — покажу.
* * *
Товарный двор железнодорожной станции Кушелевка, что расположилась в Выборгском районе Ленинграда, использовался для перевалки небольших партий грузов, предназначенных для предприятий города. Он был невелик, охранялся вневедомственной охраной, и вывезти с него чего-либо без документов было невозможно.
Егор Иванович вместе с Олегом по заранее выписанному пропуску прошли на его территорию и направились к пакгаузу. Тот разместился у самого забора вдоль тупика железнодорожного пути, в который загоняли вагоны для разгрузки. Это был большой деревянный сарай с пандусами с двух сторон: с одной — для железнодорожных вагонов, с другой — для автомобильного транспорта.
Искомая бочка с графитовым порошком стояла внутри пакгауза. Документы на её вывоз были уже оформлены. Надо было только подогнать транспорт, погрузить бочку, и проблема решена. Егор Иванович передал Олегу оформленные документы и поинтересовался:
— Сам найти транспорт и вывезти груз сумеешь? А то у меня совсем нет времени, других дел полно. Я тогда пойду.
— Сумею. Спасибо большое, Егор Иванович, я Ваш должник. Конечно, идите по своим делам.
После чего Олег подошёл к экспедитору загружавшейся грузовой машины и поинтересовался:
— Не захватите одну бочку? Тут недалеко подбросить надо в конец проспекта Смирнова со стороны Ланской. Плачу наличкой.
Тот оглядел Олега:
— Документы оформлены?
— Конечно.
— Пять рублей. Жди, сейчас свой груз заберём, а твою бочку самой последней погрузим: к тебе первому заскочим.
— Договорились.
Бочку с графитом выгрузили во дворе гаража скорой помощи, о чём Олег заранее договорился с завгаром.
Теперь остался последний этап: переправить её к спасательной капсуле.
«Зачем мне её куда-то перевозить, когда сама капсула может сюда прилететь и перекачать порошковый графит? Если это сделать вечером да под маскировкой… Я поставлю мотоцикл около неё и буду копаться в моторе. Капсула под маскировкой подлетит, зависнет надо мной, спустит шланг. Я открою горловину бочки и засуну туда его. Ещё пятнадцать минут и дело сделано. А пустую бочку отдам завгару. Он ещё спасибо скажет».
Эта операция была проведена уже на следующий вечер. Всё получилось так, как и задумано. Теперь всё зависело от Умника: нужно было провести испытания порошкового графита как топлива для движителей капсулы.
Вскоре Друг получил от него сообщение:
— Графитовый порошок из бочки пригоден для использования вместо лоунита. После фильтрации графита его потери составили десять процентов от закаченного объёма. Для полной загрузки резервуара для топлива капсулы потребуется 2.2 м3 порошка графита с учётом его потерь.
Представленный ранее образец порошка графита также может быть использован как топливо, но он сильно загрязнён и после его фильтрации выход годного топлива составит всего семьдесят пять процентов.
«Понятно. Значит надо достать ещё десять бочек порошка из Тулы, или тринадцать бочек порошка из Егорьевска. Хотя в Егорьевске я набрал порошок прямо из кучи, сваленной во дворе. И таких куч разных размеров там немало. Думаю, будет проще слетать в Егорьевск, зависнуть в капсуле прямо над двором и как пылесосом скачать весь имеющийся на площадке графитовый порошок, фильтруя его тут же. Заодно и двор станет значительно чище. И воровством это не будет считаться: порошок-то загрязнённый, бракованный. Отходы производства. Всё равно будет выброшен на свалку. Отличное решение! Завтра же летим в Егорьевск!»
Экспедиция в Егорьевск прошла успешно. Запасы топлива для движителей капсулы были пополнены, отработана методика их пополнения на будущее. Теперь у Олега имелся собственный воздушный транспорт, позволяющий посетить любые уголки Земли и активно заняться поиском инопланетян.
Часть вторая
Наперекосяк
Глава первая
Прошло два месяца. Начались занятия в институте. Уже студентам было объявлено об отправке их через неделю на сельхозработы в Волосовский район — предстояла уборка картофеля.
Друг сообщил Олегу об инициации у него функции Псион, и что ему стала доступна для изучения эта база знаний. Олег дал команду закачать её для изучения. Кроме того, став обладателем парализатора, игольника и виброножа, он решил изучить базу знаний «Применение холодного и стрелкового оружия», которая также была закачена в его долговременную память.
Олег привык отдавать долги. В ближайшую встречу с Егором Ивановичем он передал ему 5-миллилитровый пузырёк из-под лекарства с одним алмазом в три карата.
— К сожалению, получилось изготовить только три алмаза из добытой Вами бочки с порошковым графитом. Всё по справедливости: один алмаз мне, второй — Вам, третий — изобретателю технологии. Получить ещё алмазы больше не получится: закончился специальный катализатор, а лаборатория, которая его выпускала, взлетела на воздух. При взрыве погиб и человек, его достававший — тот самый изобретатель. Так что больше мне графитового порошка не надо. Тем более что я был только подсобным рабочим при преобразовании графита в алмазы, а в суть технологии меня не посвящали.
— Спасибо. Надеюсь, никто не узнает об этом нашем сотрудничестве? В первую очередь я имею в виду твою мать.
— Я был бы этому очень рад.
Олегу было всё равно, поверил тот или нет его словам о гибели изобретателя «технологии превращения графита в алмазы».
* * *
Конечно, Олег не мог не слетать на спасательной капсуле куда-нибудь за границу: надо же было прочувствовать, какое чудо попало в его руки. Он долго не раздумывал: иностранной валюты у него не было, золото можно было продать, будучи за границей, но разрешено ли это сделать без документов ему было неизвестно. А без денег ни в музей не сходить, ни в кафе посидеть, не говоря уже о кинотеатре. Поэтому его вояж должен быть просто проверкой возможностей капсулы. Значит, надо было слетать на какой-нибудь зарубежный курорт, погреться на августовском солнышке, искупаться в тёплом море, побыть среди людей, окунуться в языковую среду. Он выбрал Францию, где в начале нулевых годов несколько раз отдыхал на побережье Средиземного моря.
Оделся Олег попроще: клетчатая рубашка с короткими рукавами, светлые брюки, сандалии и бейсболка из «аварийного» рюкзака. В дорогу взял с собой сумку с бутербродами и лимонадом. Чтобы полёт прошёл с толком, решил приказать Умнику включить все виды связи и сканировать пространство, над которым пролетала капсула, на предмет поиска инопланетян.
В конце августа он сел в прибывшую по его вызову спасательную капсулу и отправился в местечко Сен Сюприен Сюн. Два часа полёта над Европой — и его капсула зависла над пляжем, раскинувшимся на километры вдоль Средиземного моря. Выбрав более-менее безлюдное место, Олег покинул капсулу, разделся на берегу и сразу бросился в море. До этого момента он был не раз на южных морях, поэтому представлял, какая здесь солёная вода, какие замечательные виллы построены вдоль морского берега, какие павильончики и кафе расположены вдоль пляжа.
После купания прогулялся по пляжу, походил по курортному городку, посмотрел на людей, даже поговорил с некоторыми, проверив своё знание французского языка.
«Жаль, что мои возможности столь ограничены. Хотя я был готов к этому. В следующий раз обязательно надо здесь побывать, имея валюту. Надо продумать пути её приобретения».
Пробыв на побережье до вечера, вдоволь накупавшись и совершенно изголодавшийся, он вызвал капсулу, занял место пилота и дал команду Умнику возвращаться домой.
«Вот съезжу в колхоз в сентябре, вернусь в Ленинград, выберу денёк и опять слетаю сюда на отдых».
* * *
Неожиданно за день до отъезда в колхоз Олега пригласили в деканат. Декан Моисей Львович поинтересовался у него, отдохнул ли тот за лето, хочет ли ехать на две недели в колхоз. Вопросы декана насторожили Олега: с какой стати тот заинтересовался отдыхом первокурсника? Но вскоре всё прояснилось.
— Я могу освободить тебя от поездки в колхоз, но ты должен помочь мне в одном деле. Ты ещё не забыл идиш?
«Наверно, хочет привлечь меня к переводу научных статей».
— Не забыл, но не практиковался в нём уже больше года.
— Так это же отлично! И тебе будет практика и мне помощь. Надо позаниматься идиш с одной молодой девушкой. Она изучает его самостоятельно: это необходимо для её научной деятельности.
— Я никогда никого не обучал языку. Не знаю методик, не уверен в своём произношении, знании грамматики и в других важных вещах, какие знают специалисты — переводчики. Едва ли я справлюсь.
— От тебя требуется немногое: ежедневно в течение трёх часов две недели подряд общаться с ней на идиш на самые распространённые бытовые темы. О погоде, о поездке на транспорте, о посещении ресторана и т. п. Она сама тебе скажет, что её больше интересует.
— Где будут проходить занятия?
— Можно тут, в институте, в любой свободной аудитории, или у неё дома. Если ты согласишься, она сама определит лучший вариант.
— Попробовать можно, но я не уверен за положительный результат этих занятий. Претензий, что я не поехал в колхоз и не сумел принести пользу за это время Вашей протеже, надеюсь, не будет?
— Не волнуйся. Чтобы тебя не доставали вопросами сокурсники и преподаватели института, почему ты не поехал на сельхозработы, всем будешь говорить, что по моему поручению занимаешься важными переводами научных статей для меня в рамках участия в студенческом научном обществе (СНО). Мы готовим совместный доклад. Кстати, ты член СНО?
— Нет.
— Пиши заявление и поставь дату: любую в марте. С этого момента ты член СНО и работаешь под моим руководством.
— Хорошо. Я согласен.
— Тогда в день отъезда твоей группы в колхоз приходи в институт к десяти часам утра сюда в деканат. Я познакомлю тебя с ученицей. Первый раз будете заниматься в институте. О свободной аудитории я позабочусь. А потом определимся.
«Ну-ну, попрактиковаться молодой женщине в идиш для совершенствования языка! Особенно для ведения научной работы в стенах нашего института! Да в Израиль она собралась эмигрировать! Хотя, мне-то что? Человек ищет, где лучше, рыба — где глубже. Я и сам такой».
* * *
Молодая женщина на вид лет двадцати пяти может и моложе, уже ожидала Олега в деканате. Моисея Львовича пока не было. Она с интересом посмотрела на Олега и попыталась что-то произнести на идиш. Видно было, что фраза далась ей с трудом: приходилось подбирать слова, переводя их в уме с русского на идиш.
«Да, знания идиш почти никакого. Похоже, она относится к людям, совершенно не способным к изучению иностранных языков. Такие хоть двадцать лет будут учить один язык, а ничего кроме перевода текста с помощью словаря не освоят, если не окунутся полностью в языковую среду. И она это знает. Тяжело ей придётся».
Олег даже не пытался ответить ей на идиш, поскольку с трудом понял произнесённую ею фразу. Та правильно поняла его реакцию и сидела молча, ожидая прихода декана.
— Давайте дождёмся Моисея Львовича, тогда и определимся с нашей учёбой. Сразу предупреждаю: Вам придётся очень много работать самостоятельно. Похоже — языки — это не Ваше.
— Я и сама это знаю. Но «надо Вася, надо».
— Так, все заинтересованные лица уже собрались, — взял «быка за рога» появившийся в дверях декан. — Познакомьтесь: это Ирина, это — Олег. Цель встречи: договориться о месте занятий на будущее, а сегодня позаниматься, чтобы определиться с предстоящими трудозатратами. Думаю, Вы пока позанимайтесь в свободной аудитории, а потом я зайду к Вам для предметного разговора. Аудитория N236 свободна.
Олег и Ирина уселись друг против друга в маленькой аудитории, причём Олег за стол преподавателя, Ирина — за парту для студента. Олег сразу заговорил на идиш, медленно произнося слова и делая большие остановки между фразами.
— Если заниматься по три часа каждый день в течение двух недель, да ещё дома постоянно слушать радио Израиля и полностью выполнять домашние задания, определённые навыки разговорного языка у Вас появятся. К какому времени Вы планируете закончить наши встречи?
— Извините, но я поняла только отдельные слова. Смысл сказанной Вами фразы я уловила только приблизительно.
Олег повторил фразу по-русски и предупредил, что они будут говорить при встречах только на идиш на определённые накануне темы, к которым Ирина должна много готовиться, заучивая слова.
Далее он на идиш поговорил с ней на бытовые темы.
Выяснил, что словарный запас невелик, но его хватает для элементарного общения. Ирина слушала Олега очень внимательно, пытаясь понять смысл сказанного им, и отвечла, когда смысл услышанного ей был ясен.
Через два часа обоим стало всё понятно: только напряжённая учёба позволит Ирине в оставшееся время освоить язык. Сейчас уровень её подготовки очень низок.
Наконец появился Моисей Львович.
— Как успехи, молодые люди?
— Дядя! Я поняла, что совершенно не знаю языка и едва ли смогу через месяц на нём заговорить! Как же быть, ведь задержать отъезд невозможно!
— Не психуй, Ирина! Надо сделать всё возможное, чтобы ты успела изучить язык к поставленному сроку. Олег, что скажешь?
— За две недели язык не изучишь. Месяц — это минимальный срок, да и то при условии ежедневных трёхчасовых занятий со мной, и самостоятельных занятий всё оставшееся время. О себе могу сказать одно — мне будет очень тяжело обеспечить такой режим работы, что уж тут говорить об Ирине. Надо ставить выполнимые задачи.
— Если так рассуждать, то никто никогда не сможет ничего добиться в жизни! Я сужу по себе: мне надо было подготовить кандидатскую диссертацию за полгода, и я это сделал! Все говорили, что это невозможно, но факт есть факт! Нечего распускать нюни, надо садиться и учиться!
— Дядя! У меня только один месяц до свадьбы! Если я не смогу разговаривать с моим женихом Менахемом так, говорят жители Израиля, он не женится на мне! Это условие его родителей тебе известно! Что же мне делать! Я так его люблю!
— Если он слушает родителей в таком вопросе как женитьба, значит он тряпка! Он не достоин тебя! Но раз ты говоришь, что ты без него жить не можешь, послушай Олега. Он сказал, что за месяц ты сможешь изучить идиш! Две недели занятий с ним я подарил тебе! Сделал всё, что мог. Теперь сама договаривайся с ним на оставшиеся две недели!
Ирина плакала молча. Из её глаз лились потоки слёз, но она не издавала ни звука. Наконец, она взяла себя в руки.
— Олег! Я хочу, чтобы ещё две недели, до моего отъезда в Израиль, ты занимался со мной идиш. Что тебе надо? Деньги? Выполнение твоего любого желания? Я готова на всё, кроме измены моему Менахему!
«Вот это страсти! Никогда не думал, что такое возможно. Я — старый циник, всегда руководствовался принципом: „дают — бери, бьют — беги!“. У меня есть цель в жизни: найти инопланетян. Первым шагом для этого может послужить получение хотя бы двух тысяч долларов, нужных мне для организации начала поиска их за границей и как стартовый капитал для зарабатывания там денег, которые я использую для достижения этой же цели. Похоже, Ирина — богатая женщина. Для неё две тысячи долларов — так, семечки. А я в ближайшее время не смогу их получить, и не потому, что у меня руки приставлены не к тому месту, а потому, что я живу в этой стране. Решено: по тысяче долларов за каждую неделю занятий — и я в деле!»
— Ирина, у меня тоже имеется цель в жизни. Озвучивать я её не буду, но она не менее величественна, чем твоя. Для её достижения я готов на то, чтобы прозаниматься с тобой ещё две недели идиш. То, что я получу взамен — сможет сильно мне помочь для её достижения. Две тысячи долларов — и я трачу своё время на занятия с тобой!
— Я… согласна!
«А Олег-то, молодой, да ранний! Молодец! Не повёлся на сопли племянницы! Она на слезах всегда получала всё, что хотела, не отдавая взамен ничего. Две тысячи долларов за две недели занятий? И я бы от этого не отказался», — размышлял Моисей Львович, слушая разговор молодых людей. — «Стоит познакомить внучку Сарочку с Олегом, может у них что-нибудь и сложится».
— Раз стороны сошлись во мнениях по стоимости их усилий в достижении поставленной цели, то я приветствую Ваше решение. Эта аудитория предоставляется Вам для занятий в течение четырёх недель, начиная с сегодняшнего дня. Я объявляю себя гарантом того, что Вы выполните свои обязательства по этой сделке.
«Ну, силён Моисей Львович! Такую речь произнёс, да ещё и себя в гаранты записал, чтобы „рыбка с крючка не соскочила“! Поверим, евреи всегда старались держать своё слово, когда имели дело со мной в прошлой жизни».
* * *
К удивлению Олега, всё оказалось не так страшно, как он рисовал в своём воображении. Ирина за первые две недели очень прилично пополнила свой словарный запас, перестала бояться говорить на идиш, стала раскованной и даже стала получать удовольствие от общения на нём. Следующие две недели были посвящены отработке произношения и особенностей языка, расширению тематики разговоров.
В итоге, Моисей Львович оценил знания идиш Ириной на твёрдую четвёрку и был очень удивлён её успехами.
— Ирина, ты никогда не блистала успехами в изучении языков. Теперь я знаю, что и таких, как ты можно чему-нибудь научить, если обе стороны: ученик и учитель материально заинтересованы в этом.
Олег получил свои честно заработанные две тысячи долларов и «большое спасибо» от Ирины, а также предложение помощи от неё в случае необходимости, только без указания адреса, где её можно найти. Он не обиделся: именно так всегда заканчивались его собственные дела в прошлой жизни, когда партнёрам больше ничего не нужно было друг от друга.
* * *
По плану Олега спасательная капсула теперь постоянно совершала разведывательные полёты над Землёй, сканируя поверхность и всевозможные сигналы, пытаясь отыскать среди них те, что могли использовать инопланетяне. Отвечал за эту работу Умник, докладывая её итоги после каждого полёта через Друга. Пока положительных результатов не было.
Ещё одно событие произошло в семье Олега в начале ноября: мать и Егор Иванович поженились. Свадьба была очень скромной: вдова и вдовец с несколькими близкими друзьями собрались в квартире матери после посещения ЗАГСа.
Олег подарил на свадьбу матери очень красивое золотое кольцо с сапфиром из той ювелирки, что досталась ему из аварийного рюкзака для выживания. А вот Егор Иванович его сильно удивил, подарив матери золотое обручальное кольцо с бриллиантом в три карата, в котором он сильно подозревал отданный тому алмаз, огранённый в бриллиант.
«Выходит, Егор Иванович заказал ювелиру не только огранить алмаз, но ещё и укрепить на обручальном кольце. По нашим временам — это царский подарок».
В институте учёба продолжалась без особых взлётов и падений. С этого третьего семестра группы студентов — второкурсников на всех факультетах были сформированы заново из двух категорий учащихся: проучившихся первый курс в течение двух семестров с отработкой на производстве, и имеющих двухгодичный производственный стаж и учившихся только в весенний семестр. Это значительно омолодило состав группы Олега, поскольку там появились ещё один парень и девушки одних лет с ним.
Олег продолжал подрабатывать ремонтом радиоустройств. Кроме того, с лёгкой руки Ирины, о нём как отличном учителе идиш стало известно в определённых кругах будущих эмигрантов в Израиль, которые также очень хотели заранее выучить идиш на приличном уровне. Ему стали поступать предложения о проведении занятий с небольшими группами будущих эмигрантов, причём сулились за это очень неплохие деньги в валюте.
Олег рассказал об этих предложениях Моисею Львовичу, так как не без оснований считал именно его человеком, открывшим эту плотину желающих изучать идиш. Тот был не на шутку рассержен поступком Ирины и настоятельно советовал Олегу не принимать эти предложения.
— Пойми, все будущие эмигранты находятся под колпаком КГБ и, если ты будешь с ними сотрудничать — попадёшь под пристальное внимание органов, которое для тебя ничем хорошим не закончится. Не будет у тебя поездок за рубеж, работать после института отправят куда-нибудь в Коми АССР в леспромхоз простым бухгалтером, несмотря на твой красный диплом, который тебе светит, если не будешь валять дурака во время учёбы.
Лучше на самом деле займись наукой в СНО. Языки ты знаешь. Запишись в Публичку в иностранный отдел. Письмо — рекомендацию от СНО института я тебе организую. Почитай статьи на финансово-экономические темы, выбери, что тебе покажется интересным. Напиши статью и принеси её мне. Я помогу всё правильно оформить и пристрою в журнал, если она того будет стоить. Так потихоньку заранее подготовишь дипломную работу, которая, в будущем может перерасти в диссертацию. А имея кандидатский диплом устроиться на хорошее место на порядок больше шансов, чем без него.
— Спасибо за совет, Моисей Львович, я подумаю.
— Тут не думать надо, а делать! Молодые годы пролетят — не заметишь, как. С твоими талантами можешь на всю жизнь остаться бухгалтером в конторе «Рога и копыта». Сколько я видел подающих надежды молодых людей, не использовавших вовремя представившийся им шанс и, в итоге, закончивших жизнь безымянными алкоголиками!
Глава вторая
Разговоры с Моисеем Львовичем для Олега не прошли бесследно. В Публичку он записался, стал регулярно посещать иностранный отдел читального зала и знакомиться со статьями по финансам и экономике, изданным на английском, немецком, французском и итальянском языках. Причём просматривал довольно много различных журналов за одно посещение. С его отличной памятью это было не трудно. На это обратили внимание некоторые сотрудники публички и сообщили своим кураторам об Олеге. В Большом доме на Литейном не могли оставить такие сообщения без внимания, и в соответствующем подразделении КГБ было поручено старшему лейтенанту Федорову заняться этим парнем.
В таком поручении не было ничего особенного: всё, что выходило за пределы стандарта бралось под контроль. Необычным было то, что молодой восемнадцатилетний парень прекрасно владел несколькими иностранными языками. Сбор информации об Олеге потребовал от старшего лейтенанта целого месяца. Он проследил его жизнь с детского сада по настоящее время. Было, над чем задуматься.
«Жил-был обыкновенный мальчишка, ничем особенно не отличающийся от сверстников. В школе учился хорошо, близких друзей не имел, занимался спортом в легкоатлетической секции детской спортивной школы. Особыми спортивными успехами не блистал. Окончил восьмой класс дневной школы — и переменился. Стал очень самостоятельным, рассудительным. Уговорил мать отпустить его учиться в ШРМ и устроить на работу. Неожиданно на работе проявил себя очень грамотным специалистом: сдал на месяц раньше срока на второй разряд и перед увольнением с работы в связи с поступлением в институт — уже на шестой разряд регулировщика радиоаппаратуры. То есть чуть больше чем за два года в восемнадцать лет получил высшую рабочую квалификацию. Такого стремительного роста ранее ни у кого из своих работников ни его начальники, ни другие эксперты припомнить не смогли. Тем более непонятно, почему Олег не пошёл учиться в технический ВУЗ, а выбрал финансово-экономический институт, специальность бухгалтера.
Далее, работая на заводе, стал изучать французский язык на курсах. Очень преуспел в нём, как и в английском, который изучал в школе. Тогда непонятно, откуда он знает немецкий язык и идиш? Причём все языки в совершенстве.
В институте сблизился с деканом своего факультета Моисеем Львовичем Вайнсбергом, по просьбе которого помог его племяннице изучить идиш перед отъездом её в Израиль.
Имеет приработок: занимается частным образом ремонтом радиоаппаратуры своим знакомым.
Учится в институте очень хорошо. Вступил в СНО и сейчас готовит материалы для написания статьи по зарубежным методам финансового анализа и бухгалтерского учёта.
Отметился у пограничников пребыванием на отдыхе этим летом в Ленинградской области у озера Капля. В пограничную зону не заходил, занимался только рыбалкой. Пробыл там несколько дней и уехал в Ленинград на собственном мотоцикле.
Вот, пожалуй, и вся информация об Олеге Петровиче Панове, 1946 года рождения, ленинградце, ранее никуда из города не выезжавшего, кроме пионерских лагерей в Ленинградской области».
Старший лейтенант Фёдоров принял решение в ближайшее время познакомиться с Олегом не афишируя место своей работы. Если получится, то и подружиться, а главное попытаться узнать о природе так неожиданно проснувшихся способностях его к технике и иностранным языкам. Благо разница в возрасте между ними была невелика — всего семь лет.
* * *
К декабрю Олег окончил изучение баз знаний «Псион» и «Применение стрелкового и холодного оружия». По классификации, приведённой в «Псионе» он определил, что обладает 5–6 уровнем способностей псиона, которые требуют постоянных тренировок и развития. Кое-что он умел делать уже сейчас: мог с большой точностью определять психоэмоциональное состояние человека, а по нему — его отношение к себе. Также мог влиять на людей, заставляя их выполнять его желания. Был способен определять в окружающем его пространстве живых существ, но отстоящих от него не более чем на пятьдесят метров. И ещё некоторые вещи.
Друг объяснил Олегу, что пси-способности развиваются годами и человек, ими обладающий, имеет огромное преимущество перед другими людьми. В некоторых случаях ранг пси-способностей у человека может измениться скачком: например, при воздействии сильного пси-импульса. Но этот пси-импульс также может и погубить псиона, превратив его в овощ, пускающий слюни, в результате полностью выжженных мозгов. Олег правильно понял объяснения Друга и теперь ежедневно посвящал два часа совершенствованию своих пси-способностей, используя виртуальные симуляторы Друга.
Вторая изученная им база знаний придала Олегу уверенность в себе. Теперь он владел парализатором и игольником на уровне профессионала. Постоянно таскал в кармане небольшой нож с лезвием длиной восемь сантиметров в кожаном чехле, не являющийся холодным оружием по классификации органов, но способный защитить его жизнь в случае необходимости, поскольку в совершенстве изучил на виртуальном тренажёре способы владения холодным оружием.
На сегодняшний день Олег овладел уже семью базами знаний: «Основные языки Земли и Интер», «Экономика», «Финансы», «Бухгалтерский учёт и анализ», «Техник», «Псион», «Применение стрелкового и холодного оружия» и решил закачать себе ещё «Пилот малых космических кораблей», рассчитывая рано или поздно использовать её на практике.
Приближалась зимняя сессия, и надо бы использовать оставшееся время для подготовки к экзаменам.
* * *
Спасательная капсула продолжала облёты Земли. В одном из них, пролетая над Исландией, Умник зафиксировал трансляцию неких информационных пакетов, повторяющихся через каждый час. Связь была очень слабой, похоже, источник был на грани отключения из-за недостатка энергии. Умник принял решение снижаться к местонахождению источника и уже на месте разобраться, в чём там дело.
Спасательная капсула приземлилась на северной стороне Исландии, покрытой ледником, на месте, откуда велась трансляция пакетов информации. Тут же были выпущены дроиды, которые стали резать лёд на пути к источнику сигналов, погружённому в его толщу. Пробившись сквозь пятиметровый слой льда, они обнаружили мёртвого инопланетянина, вмурованного в лёд. Транслировал информационные пакеты наручный искин мертвеца, подпитываемый крохами энергии из батареек, находящихся в его комбинезоне. Обследование места трагедии выявило причину, приведшую к смерти инопланетянина: несчастный случай. В руках инопланетянина находился ледоруб, который воткнулся в правый висок человека при его падении на лёд, поскользнувшись. Погибший инопланетянин был доставлен в спасательную капсулу.
Кроме того, был расплавлен лёд вокругтела погибшего и обнаружены его вещи: рюкзак и какие-то приборы. Они также были забраны в капсулу.
Умник тут же связался с Другом и проинформировал того о находке. Немедленно информация была сообщена Олегу. Он распорядился подлететь капсуле во двор дома, соседнего с институтом, и забрать его оттуда через полчаса.
* * *
При тщательном обыске, с погибшего инопланетянина был снят комбинезон, имеющий несколько специфических функций, определённых Другом как шпионские. Он заявил, что это — комбинезон-скафандр Древних, который имеет собственный движитель, обеспечивает нахождение в космосе до двенадцати часов, на который может навешиваться автоматическое оружие и многое другое. Также браслет — коммуникатор аратанского производства, три банковские карточки на предъявителя, выпущенные в империи Аратан, и висящий на цепочке из платины на шее небольшой диск, определённый Другом как прибор для поиска пси-излучений.
Содержимое рюкзака было аналогично тому, что Олег обнаружил в спасательной капсуле, но все предметы были изготовленны в империи Аратан. Два прибора, найденные около погибшего были определены Другом: малогабаритный сканер геолога, определяющий залегание руд на глубине до ста метров с их точной сертификацией. И подключённый к сканеру полностью разряженный источник питания, используемый жителями империи Аратан Содружества Миров для комплектации спасательных капсул собственного производства.
«Очень интересно! Это что же получается? Ещё один потерпевший крушение инопланетянин, прибывший на Землю тоже в спасательной капсуле, только аратанец. Уж не был ли причиной взрыва их космолётов бой между космическими кораблями империи Аратан и государства Тория?»
— Друг, надо всё узнать про этого инопланетянина. Моё предположение: он один из космонавтов космического корабля империи Аратан, который, встретившись с космическим кораблём государства Тория, вступил с ним в бой, результатом которого стала гибель обоих космических кораблей. Спасательную капсулу с аратанского корабля мы не нашли, поэтому с её искином пообщаться не сможем. А вот просмотреть информацию с браслета-коммуникатора аратанца — возможно. Вот и займись этим в первую очередь. На мой взгляд, браслет артатанца выглядит значительно солиднее, чем торианца. Думаю, он занимал не последний пост на аратанском корабле.
Умник! Отправляйся в свой карьер и похорони там инопланетянина. Место мёртвых — в земле.
* * *
Друг запитал браслет аратанца от браслета Олега. Буквально через полчаса тот включился и запросил пароль. Пароль не был известен, поэтому воспользоваться информацией с браслета не удалось.
«Попробовать отыскать пароль путём перебора, конечно, можно, но, сколько лет будет проходить эта операция? Попробую ещё раз внимательно осмотреть комбинезон аратанца. Может быть, найду нечто такое, что поможет мне узнать пароль. Кстати, надо внимательно осмотреть и сам браслет: нет ли на нём каких-либо знаков?»
Знаков на браслете не оказалось, зато в каблуке правого ботинка от комбинезона оказался тайник с кристаллом памяти. Им стал заниматься Друг, потому что кристалл был помечен как саморазрушающийся без ввода в него специального шифра при скачивании хранящейся информации. Друг сумел полностью переписать информацию с кристалла в свою долговременную память до его разрушения. Анализ скаченной информации позволил определить, что кристалл являлся идентификатором личности аратанца в случае его гибели, так как он служил на аратанском космическом корабле начальником службы безопасности (СБ).
Аратанца звали Тог Пор. Звание его было майор СБ. Там же имелся его идентификационный номер и домашний адрес.
— Друг, введи идентификационный номер аратанца вместо шифра для вскрытия браслета. Может быть повезёт.
Повезло, браслет загрузился. Друг тут же принялся считывать информацию с браслета.
— Олег, вот что я выяснил, воспользовавшись считанной с браслета аратанца информацией.
Корабль аратанцев был отправлен вслед кораблю торианцев для наблюдения за ним и, самое главное, для разведки координат Земли, на которой у Тории уже несколько сот лет была создана база. Их интерес был чисто меркантильным: с Земли на Торию партиями по несколько тысяч человек с периодичностью в двадцать лет переправлялись земляне с очень высоким уровнем собственного интеллекта, с которыми заключались пожизненные контракты и благодаря которым Тория в последние века достигла существенного прорыва в различных отраслях науки и техники.
Всё было хорошо до момента обнаружения торианцами их преследователей — аратанцев. Это произошло за орбитой Сатурна. Допустить обнаружения Земли торианцы не могли и вступили в бой с преследователями. Итоги боя известны: по одному спасшемуся с каждого корабля на спасательных капсулах. После приземления и торианец, и аратанец погибли. Информация, передаваемая пакетами с браслета аратанца, была сигналом о помощи. В ней указывались координаты приземления спасательной капсулы на Землю, утонувшей в атлантическом океане и краткий отчёт о боестолкновении кораблей.
На браслете также оказался кристалл с незагруженной базой знаний «Разведчик 5М», производства империи Аратан. Если тебе эта база знаний интересна, то её можно скачать в мою долговременную память, а потом и изучить.
Ещё на браслете имеется много зашифрованных блоков информации, доступа к которым я не имею. Если ты хочешь заменить имеющийся у тебя браслет торианца на более современный аратанца, то можно скачать с него всю информацию и закачать в память Умнику. Там она будет храниться до тех пор, пока не будут определены пароли и расшифрованы скрытые информационные блоки. При этом память браслета будет очищена.
— Пожалуй, я пока обойдусь имеющимся у меня браслетом. Сколько кредитов имеется на трёх банковских карточках аратанца?
— Одна карточка пустая. На двух остальных хранится всего шестьсот тридцать тысяч кредитов.
— Информацию о счетах в банках и их кодах в браслете не нашёл?
— Думаю, она там имеется, но пароль к блоку информации, в котором она хранится, мне неизвестен.
— Ясно. Продолжим полёты капсулы над Землёй. Раз в браслете аратанца имеется упоминание о базе торианцев на Земле, то возможно на ней действует маяк, и мы сможем определить её местонахождение. А там будет много интересного. Дай задание Умнику на продолжение сканирования сигналов с Земли. И ещё один момент: это дискретность в двадцать лет поступления землян на Торию. Можно сделать предположение, что агенты торианцев на Земле подбирали подходящих им людей в течение этого периода времени и на пребывающих с такой же периодичностью кораблях отправляли их к себе на планету.
Друг, ты говорил, что катастрофа с кораблём торианцев произошла примерно сорок лет назад. Похоже, двадцать лет назад на Землю никто не прилетал, иначе спасательные капсулы были бы обнаружены. В ближайшее время подойдёт новый двадцатилетний срок посещения инопланетянами Земли. Необходимо удвоить бдительность и начать обязательное сканирование космоса на предмет раннего обнаружения летящих сюда космических кораблей. Ты с Умником займитесь этим.
И последнее. Я, пожалуй, вместо базы знаний «Пилот малых кораблей» начну изучать базу «Разведчик 5М». Что-то моя чуйка говорит, что так будет правильно сделать.
* * *
Сразу после празднования Нового года началась зимняя сессия, продолжавшаяся до конца января. Особенно не утруждаясь, Олег прошёл её без сбоев, да ещё за это время успел подготовить статью о рыночной экономике, взяв за основу один из разделов базы знаний «Экономика» торианцев. Идеи, изложенные им в статье, были поистине революционными, и он с большим сомнением всё же передал её текст Моисею Львовичу на ознакомление.
Сразу после зимних каникул тот пригласил Олега в деканат для серьёзного разговора.
— Олег, я прочитал твою статью с большим интересом и поражён глубиной проработки материала и выводам, сделанным тобой в заключении. Ты точно брал материалы для неё из экономических и финансовых журналов Публички? Я тоже постоянно с ними знакомлюсь, но на такие мысли и выводы они меня не наталкивали. Если всё, что ты изложил в статье — плоды твоих размышлений, то тебя ждёт блестящее будущее как экономиста и финансиста. Но не в СССР, а на Западе.
— Спасибо за похвалу. Я изложил именно своё видение развития мировой экономики в ближайшие пятьдесят лет.
— Я чрезвычайно сожалею об этом! Вместо того чтобы писать о перспективах развития плановой экономики в мире, её ведущей роли в мировой экономической науке, ты обсуждаешь первенство таких понятий как «прибыль», «доход», «конкуренция», «себестоимость», присущих рынку. И ладно бы ты об этом писал с точки зрения их критики! Ты их ставишь на первое место в экономической мировой науке! Вся соль твоей статьи: разрушение авторитетов светил советской экономики, академиков и докторов наук. Ты хоть понимаешь, на кого ты замахнулся? Да от тебя и мокрого места не останется, если они займутся тобой всерьёз!
Будем считать, что ты ничего подобного не писал, а я — не читал. Большие знания — большие печали. Ещё не хватало, чтобы тебя объявили диссидентом и отправили в места, не столь отдалённые, охлаждать северным холодом твои воспалённые мозги.
— То есть, моя статья идеологически не выдержанная, вредная и не заслуживающая внимания?
— Ты очень точно охарактеризовал её. Только не добавил два слова: в СССР! Если удастся переправить её на Запад и там опубликовать под псевдонимом, предварительно нотариально закрепив своё авторство, и продолжать работать в том же направлении, не афишируя свои мысли в СССР, то лет через…дцать, оказавшись на Западе, ты станешь там светилом мировой экономической науки.
Вот только я не уверен, надо ли тебе это? Стоит ли шкурка выделки? Просидев в лагерях в нечеловеческих условиях и потеряв там здоровье, пожинать лавры учёного мирового уровня всего несколько лет до преждевременной смерти, не иметь семьи и детей… Лично такое подвижничество не по мне. И тебе не советую идти по этому пути.
— Значит, я должен прекратить свои научные изыскания в этом направлении?
— Именно так! Займись лучше исследованием различных методов экономического анализа параметров мирового хозяйства, применяемых на Западе, укажи их недостатки и дай предложения о применении их достоинств в плановой экономике. На этой теме ты защитишь не только кандидатскую, но и докторскую диссертацию. И очень быстро.
«Зачем мне это всё надо? Всерьёз заниматься экономической наукой я не собираюсь. Все мои мысли — встретиться с инопланетянами и побывать в Содружестве Миров. Бодаться с советскими светилами науки, портя себе жизнь и зная, что уже в конце века развалится СССР, а эти академики будут отодвинуты на задворки истории…»
— Я Вас понял, Моисей Львович! Договорились: я — ничего не писал, Вы — ничего не читали. Да и вообще, этого разговора у нас не было. Я должен хорошо подумать, и уж потом решить, на что стоит направить свои знания и умения. Спасибо за советы.
Глава третья
Старший лейтенант Фёдоров несколько раз пытался познакомиться с Олегом, посещая Публичку именно в те дни, когда тот бывал там чаще всего. Однако ни в январе, ни в феврале Олег там не появился.
«Что-то моя голова совершенно перестала думать! В январе — сессия, в феврале — каникулы! Какая Публичка? Вася, вспомни себя молодым. Разве о библиотеке ты думал в свои каникулы! Подождём до марта. Думаю, тогда всё войдёт в свою колею, устаканится, и мой клиент, как штык, заявится в Публичку».
Однако прошла уже половина марта, а Олег так и не появился в библиотеке. Это навевало грустные мысли: сроки выполнения задания заканчивались, а с клиентом Вася Фёдоров так и не познакомился.
«Раз гора не идёт к Магомеду, то Магомед пойдёт к горе!» — решил Вася, направляясь в институт, где учился Олег. — «Где всегда бывает студент? В столовой! Вот там я его и встречу!»
Однако и в институтской столовой Олега не оказалось.
«Может, заболел? Или ещё что с ним случилось?» — рассуждал старший лейтенант, стоя у входа в деканат. — «Надо спросить у знающих людей: декана или его зама. Вот только красными корочками светить не хочется. Лучше всего мне сказаться его дальним родственником, приехавшим в гости».
— Извините! Не подскажете, где я могу найти студента второго курса Олега Панова?
— С какой целью интересуетесь? — проговорила молодая девушка, сидящая за пишущей машинкой и заправляющая в неё новую красящую ленту.
— Да вот, родственник я его, приехал в гости, а Олега дома нет. Помогите найти, не на улице же мне ночевать?
— А Вы документы покажите, — продолжала прикалываться девушка, — может Вы никакой и не родственник, а так, третья вода на киселе, — стрельнула она глазами на Васю.
«Вот стерва!» — старший лейтенант пришёл в бешенство, хотя знал за собой такую слабость и уже много раз обещал себя вести сдержаннее.
Он сунул под нос девушке удостоверение сотрудника КГБ. Та испуганно заморгала длинными ресницами. Вася невольно залюбовался ими. Бешенство стало растворяться, и опять Вася видел перед собой симпатичную девушку, напуганную до колик в животе.
— Ой, а я не знаю! Я тут секретарём декана работаю, не студентка. Вам лучше у Моисея Львовича про студента Панова спросить. Но только сейчас он на лекции, придёт сюда через час: только вторая пара началась. Посидите, подождите, я Вас чаем напою?!
«А ведь симпатичная девушка. Надо познакомиться. Мать постоянно ругается: „Ты со своей работой никак себе жену не найдёшь.“ Мне уже двадцать семь лет. Да и сослуживцы, сволочи, постоянно подкалывают. Чем не будущая жена эта девица?»
— Напоите чаем, буду очень благодарен. А как Вас, девушка, звать-величать?
— Валей. Фамилия моя Громова. Я тут уже второй год машинисткой работаю, а считаюсь секретаршей у декана. Стаж зарабатываю, чтобы в институт поступить. А Вы правда из КГБ?
— Кривда! Вы моё удостоверение видели?
— Видела, только как Вас звать прочитать не успела. И какое у Вас звание…
— Звать Василий, старший лейтенант.
Пока молодые люди знакомились, чайник уже закипел, и вскоре Вася с Валей за одним столом гоняли чаи, с интересом поглядывая друг на друга и ведя разговоры на общие темы, стараясь разузнать как можно больше каждый о своём визави.
Наконец появился Моисей Львович и Валя сказала:
— Моисей Львович, к Вам товарищ старший лейтенант из КГБ по делу студента второго курса Панова Олега.
Тот аж вздрогнул, но быстро собрался и, открыв дверь в свой кабинет, пригласил Васю пройти.
— Разрешите взглянуть на Ваши документы. Спасибо. Чем обязан Вашему визиту в деканат? О каком деле говорила Валя?
— Мне необходимо получить характеристику на студента второго курса Вашего факультета Панова Олега. Также желательно, не откладывая дело в долгий ящик, с ним побеседовать.
— Вы будете делать официальный запрос характеристики на студента Панова, или ограничитесь устной характеристикой, полученной от меня? Если первое, то представьте официальное письмо, и мы в течение недели Вам вышлем просимое.
— Пока никаких официальных бумаг не надо. Просто расскажите мне всё, что знаете об этом студенте.
Моисей Львович, тщательно подбирая слова, чтобы не наговорить чего лишнего об Олеге, дал ему характеристику, со всех сторон охарактеризовав положительно. Затем ответил ещё на ряд вопросов старшего лейтенанта, пока не споткнулся при ответе на следующий вопрос:
— Скажите, пожалуйста, откуда Ваш студент второго курса знает английский, немецкий, французский языки, да ещё идиш на столь высоком уровне, что может читать без словаря научные журналы на этих языках в Публичке? Да ещё работать репетитором идиш?
— Я также задавался этим вопросом. Олег Панов отвечал, что часть языков он освоил на курсах по месту работы, часть — при учёбе в школе, часть выучил, пользуясь самоучителем.
— Выходит, он у Вас полиглот?
— Ну, полиглотами называют людей, владеющих пятью и более языками. Как видите, студент Панов до этого критерия ещё не дотягивает. Хотя должен признаться, он имеет отличные способности к изучению иностранных языков.
— А какие у него успехи в СНО?
— Читает научную литературу, готовит материалы для доклада на СНО.
— Что Вы знаете о его репетиторстве идиш?
— Ничего. По моей личной просьбе он позанимался с моей племянницей идиш две недели, она его поблагодарила за это и уехала к жениху в Израиль. Насколько мне известно, больше ни с кем он репетиторством не занимался.
— Я бы хотел встретиться с Олегом, поговорить, задать вопросы. Вы можете его пригласить сюда?
— Почему нет? Только он сейчас на лекциях. Прерывать лектора по этой причине нехорошо.
Валя! Сходи к аудитории, где сейчас занимается студент Панов, и в перерыве между лекциями передай ему мою просьбу зайти в деканат. Тут товарищ из органов хочет с ним встретиться. Поняла?
— Конечно, уже бегу!
Спустя полчаса, которые были потрачены на разговоры об успехах Олега в учёбе, появился Олег. Моисей Львович познакомил его со старшим лейтенантом, а сам удалился из кабинета, оставив их наедине.
— Олег! Я давно хотел с тобой познакомиться. Уж очень ты интересный парень: четыре иностранных языка знаешь, отлично учишься, посещаешь СНО, в Публичке днями пропадаешь. Как на всё это у тебя хватает времени?
«Чем меньше я скажу этому лейтенанту, тем будет лучше. Буду отвечать лаконично и коротко».
— Думаю, я просто научился не тратить его попусту.
— И это всё?
— Думаю, да.
— Хорошо, можешь подробнее рассказать о том, как ты сумел к девятнадцати годам с нуля выучить четыре иностранных языка, и почему один из них — идиш?
— Мне нравится заниматься изучением иностранных языков. Они мне легко даются. Английский я изучил в школе, французский — на курсах в ОКБ, где работал, немецкий — самостоятельно по самоучителю, идиш — попутно с немецким: они очень близки друг к другу, а мне было интересно изучить ещё один язык. Изучение языков — моё хобби. Хочу стать полиглотом.
— Зачем тебе это?
— Хочу, и всё! Нравится мне это дело.
— Мне известно, что ты имеешь самый высокий рабочий разряд — шестой по специальности регулировщик радиоаппаратуры. Почему ты, имея несомненные успехи в технике, пошёл учиться на бухгалтера?
— Я считаю, что любое знание и умение может пригодиться в жизни. Вот и специальность бухгалтера — тоже.
— Часто ли тебе приходится частным порядком ремонтировать радиоаппаратуру?
— Иногда приходится. У меня много знакомых, которым я не могу отказать в их просьбах отремонтировать магнитофон, телевизор или радиоприёмник. Денег за это я не беру. Они только оплачивают стоимость заменяемых радиодеталей. Да и свободного времени у меня стало совсем мало, так что приходится часто отказывать им в этих просьбах.
Беседа продолжалась ещё около часа. В итоге — оба собеседника остались недовольны её результатами.
«Этот Олег — не простой парень, себе на уме. Ничего, кроме того, что я уже знал, он не рассказал. Да, умный, да, разносторонне образованный, но какой-то он… не наш. Надо продолжать за ним наблюдение. Именно это я и доложу своему начальнику».
При уходе из деканата Вася Фёдоров задержался около Вали. Слово за слово — пригласил её на свидание. Та с радостью согласилась.
* * *
Моисей Львович был очень озабочен появлением сотрудника КГБ в деканате по поводу Олега.
«Значит, информаторы поработали. Теперь Олег под колпаком: не для того его взяли на заметку, чтобы побеседовать и отстать. Или продолжат за ним наблюдение, или возьмут в разработку. Может даже предложат перейти к ним на работу после окончания института. Думаю, немного в их рядах имеется сотрудников, владеющих в совершенстве несколькими иностранными языками.
В общем, ничем хорошим это не кончится. Если Олег откажется принять любое их предложение, в покое не оставят, будут ломать через колено. О работе за границей он может забыть. Как и о поездках туда туристом. Не пустят. Жалко парня, ведь очень умный, многое мог бы сделать в науке».
Олег выслушал соображения Моисея Львовича при следующей встрече и со многими его прогнозами согласился.
Одному противостоять давлению такого сильного противника как КГБ, если тот сочтёт это необходимым, было невозможно.
«Скоро мне исполнится девятнадцать лет, я окончу второй курс института. Как прогнозировал Друг, с двадцати лет у меня запустится программа совершенствования костей скелета и мышечного каркаса тела. Развитие пси-способностей идёт полным ходом.
Надо во что бы то ни стало продержаться ещё минимум два года, а лучше всего ещё и успеть получить диплом, не давая повода КГБ заняться мной вплотную. За это время изучить ещё несколько баз знаний, включая „Пилот малых кораблей“, „Юрист“, „Кибернетика“, „Медицина“ и „Защита и нападение без оружия“, хотя часть этих знаний и умений я уже получаю на виртуальных симуляторах при изучении базы знаний „Разведчик 5М“, и продолжить поиск базы инопланетян на Земле.
Кроме того, надо начинать подготовку „запасного аэродрома“ на Западе: вдруг придётся срочно покинуть Россию под давлением обстоятельств непреодолимой силы. Значит, надо озаботиться получением новых документов, хорошо бы сразу на гражданина одной из стран Европы или Америки, организовать там действующее прибыльное предприятие, обеспечивающее достойное существование, и, главное, продолжать поиск инопланетян».
Олег давно размышлял о подготовке «запасного аэродрома». Сначала он решил, что для этого стоит перебраться в Сибирь или на Дальний восток, но хорошо подумав, понял, что в СССР его всё равно отыщут, если такая задача будет поставлена перед КГБ. Значит, остаётся только Запад. Причём он должен пропасть так, чтобы ни у кого и мысли не было продолжить где-либо поиски. Картина его смерти в СССР должна быть настолько правдоподобной, чтобы исключить возможность даже предположения о её имитации. Тут было, над чем подумать.
Что касается создания прибыльного предприятия на Западе, то тут вариантов много. Из них наиболее предпочтителен тот, который позволит руководить им на расстоянии, например, держа связь по телеграфу или телефону, физически очень редко появляясь на нём лично. Ничего лучшего, чем игру на бирже на рынках ценных бумаг и валют он для начала придумать не смог. Тем более, акции каких предприятий всегда будут в цене, он представлял отлично, хотя ничего конкретного по их стоимости, курсам и временным лагам не знал. То же самое касалось и котировок валют и стоимости драгоценных металлов.
Недаром Олег в прошлой жизни до миллениума активно занимался предпринимательством. Однако для запуска такого бизнеса необходимо было обзавестись документами и счётом в зарубежном банке. Именно этим Олег и решил в первую очередь заняться.
Глава четвёртая
Поддельные документы, которые легко было купить у криминала за деньги, Олегу были не нужны. Их иметь, значит, всю оставшуюся жизнь ходить под опасностью разоблачения со всеми неприятностями, вытекающими из этого. Приобретать документы умершего человека, или пропавшего без вести, конечно, можно, но где найти продавца таких документов? Тем более, они должны хотя бы приблизительно соответствовать его возрасту.
Советоваться с Моисеем Львовичем по этому вопросу Олег пока не решался: и так лично принёс ему много неприятностей.
Для начала, надо было определиться с государством, документы которого можно было получить проще всего в это время. Единственным источником таких сведений были иностранные газеты и детективная литература. На детективы у Олега хватило ума не размениваться, а вот газеты могли дать верное направление поиска.
«Надо вспомнить, что такого происходило в 1964–1965 годах в мире, чтобы определиться со слабым звеном — государством, в котором власть держалась на волоске, где уровень жизни упал ниже плинтуса и где государственные чиновники готовы были выправить любые документы всем желающим за приемлемые деньги».
Поиск информации в Публичке сформировал у Олега стойкое убеждение, что стоит обратить внимание только на две страны: Бразилию, в которой в 1964 году произошёл военный переворот, и Аргентину, в которой также в результате множества военных переворотов власть была очень нестабильной.
«В Бразилии примерно половина населения страны — белые. После военного переворота началось сокращение прав и свобод граждан страны. Усилилась эмиграция, резко выросло количество людей, бежавших из страны по политическим мотивам без оформления каких-либо документов. Экономическое положение стало ухудшаться, хотя власти и прилагают усилия вытянуть экономику страны строительством дорог.
В Аргентине также всё нестабильно, также в стране имеется много эмигрантов из Европы, в том числе русских после революции 1917 года и немцев, после поражения Германии во Второй мировой войне» — рассуждал он.
Выбрать какую-то страну из этих двух Олег не мог: не хватало информации. Поэтому он решил во время летних каникул слетать туда на спасательной капсуле и на месте определиться с лучшим вариантом.
Для него совершенно фиолетово было, гражданином какой страны он будет по документам: хоть Южной Америки или любого африканского государства. Главное: чтобы эти документы были подлинные и по ним можно было открыть счёт в банке одного из европейских государств, ведущего операции на фондовой бирже. Жить ни в Бразилии, ни в Аргентине он не собирался.
* * *
«Время неповторимо и неумолимо: прошла секунда — она уже в прошлом, если этой секундой заканчивается век — он там же. Я же проживаю вторую жизнь в своём собственном теле. Даже скорее не я, а моё сознание. А сознание не материально? Как говорил философ Декарт: „Cogito ergo sum“ (лат: „Мыслю, значит существую!“) Как это можно совместить со временем? Ведь время необратимо! Только оказавшись в параллельном мире. Значит всё, что происходит со мной, на самом деле происходит с моим двойником из параллельного мира. Мира, настолько близкого к моему старому миру, что никаких различий я не наблюдаю. Хотя, всего знать не могу. Конечно, различия имеются, только мне они неизвестны. И даже не могу это экспериментально доказать!» — размышлял Олег, слушая лекцию по философии.
Заканчивался четвёртый семестр его учёбы в институте. Скоро экзамены за второй курс, а там и каникулы, на которые у него были большие планы. Когда занят делом — время летит быстро.
Вот и получена последняя пятёрка в зачётку, а деканатом сделана запись: «Переведён на третий курс» и поставлена печать.
Всё готово для полёта на спасательной капсуле в Южную Америку: сначала в Бразилию, а если там ничего не получится — в Аргентину. Отлёт назначен на завтра. Мать предупреждена, что он с друзьями отправляется на месяц в поход по Крыму, так что волноваться за него, конечно, будет, но в меру. Пора ложиться спать. Все новые дела надо начинать с утра, хотя и говорят: «Утро добрым не бывает».
* * *
До столицы страны города Бразилиа долетели за четыре часа. Олег решил, что лучше лететь сразу в столицу: в маленьком городе без каких-либо документов (с собой он взял на всякий случай серпастый и молоткастый) не стоит.
«В 1964 году в стране был в очередной раз совершён военный переворот, в результате которого к власти пришёл маршал Умберту Кастелу Бранку. Это был третий диктаторский режим за всю историю Бразилии. Он просуществовал два десятилетия». — это было всё, что Олег помнил об этой стране из прошлой жизни.
Сделав несколько кругов над городом, капсула приземлилась в большом парке на окраине. Одежда Олега не слишком отличалась от той, что была надета на бразильцах: недаром он просмотрел столько фотографий в газетах из Бразилии и подсуетился, купив себе светлые широкие брюки и светлую рубашку. На ногах — сандалии, на голове — бейсболка. В руках у него была небольшая сумка, в которой лежал его советский паспорт, пятьдесят долларов и парализатор. Если бы его схватила полиция, и он не смог бы от неё отбиться и скрыться на капсуле, то пришлось бы воспользоваться заранее разработанной легендой. Якобы он прибыл в Бразилию в порт Сантус около Сан-Пауло на сухогрузе нелегально, бежав из СССР, а до столицы добрался специально, чтобы сдаться властям и попросить политического убежища. Как доказательство этого, в паспорте лежало заявление в Министерство юстиции Бразилии с соответствующим текстом, написанном на португальском языке — государственном языке этой страны.
Перед посещением Бразилии Олег познакомился в Публичке с основными законами страны, государственным устройством, однако, никакой информации, что изменилось после военного переворота 1964 года, он не знал. Поэтому приходилось рассчитывать на интуицию и удачу при посещении страны.
Первым делом Олег в телефонном справочнике, находящемся в каждой телефонной будке, узнал адреса и телефоны нескольких адвокатских контор, расположенных недалеко от места приземления, и выбрал одну из них, рекламирующую помощь в получении гражданства Бразилии. На капсуле за двадцать минут добрался туда и, оставив капсулу под маскировкой висеть недалеко от входа в неё, направился в контору.
У входа его встретил пожилой мужчина, немедленно поинтересовавшийся, что привело молодого человека к ним. Удовлетворившись ответом, что ему нужна консультация адвоката, предложил пройти в комнату для переговоров, сообщив, что вскоре первый освободившийся адвокат займётся им. Также предупредил, что консультация платная. Один час работы адвоката стоит пятьдесят реалов. Но они принимают любую валюту, переводя её по курсу банка на сегодняшний день.
За это время Олег переложил парализатор из сумки в брючный карман. Кто знает, как пойдёт дело.
Спустя десять минут в комнату вошёл белый мужчина средних лет и сел за стол напротив Олега.
— Ренато Сильва, адвокат — представился мужчина, — расскажите мне о своём деле.
— Олег, — в ответ было озвучено имя посетителя. — Я бы хотел узнать, как мне самым быстрым способом можно получить гражданство Бразилии.
— Каким бы способом Вы это не стали делать, пройдёт не менее нескольких лет, пока Вы получите бразильский паспорт. Если, конечно, Вы не родились в Бразилии, и не имеете соответствующего документа: я имею в виду свидетельство о рождении. Тогда этот срок может сократиться до нескольких месяцев. Давайте, не будем терять моё и Ваше время: расскажите честно, чего хотите, и я честно отвечу на Ваш вопрос.
— Я хочу получить подлинный паспорт Бразилии и чем быстрее, тем лучше. Деньги, чтобы заплатить за эту услугу, у меня имеются.
— Наша адвокатская контора не занимается такими делами. Есть, конечно, специалисты, зарабатывающие на этом неплохие деньги, но никто не гарантирует, что подготовленные ими документы — подлинные и пройдут все проверки в полиции в случае необходимости. Вы ведь иностранец? У Вас очень хороший португальский язык, так правильно в Бразилии не говорят. Наш португальский имеет много включений из местных языков.
— Да, я нелегальный эмигрант из России. Здесь оказался случайно, имея только паспорт гражданина СССР. Подлинный паспорт гражданина Бразилии мне нужен только для того, чтобы я мог вскоре покинуть страну и обосноваться в другом месте.
— Как интересно! Вы очень молоды, а уже сумели оказаться на другом краю света. Если не секрет, почему Вы эмигрировали?
— Мои родители во времена Сталина по политическим мотивам были репрессированы и погибли в сибирских лагерях, воспитывался в интернате для детей врагов народа, но оказался более удачлив, чем мои друзья, бежав оттуда, и добравшись до бабушки, проживавшей в деревне.
Сумел скрыть перед властями, кто были мои родители, окончить среднюю школу и поступить в институт, в котором проучился два курса. К сожалению, месяц назад был разоблачён по доносу друга моего отца, к которому обратился за помощью для решения вопроса, связанного с продажей ювелирных изделий, оставшихся у меня от родителей. Был вынужден бежать из страны. Так оказался здесь. Вот моя история.
— Да это целый авантюрный роман! Если Вы опишите свои приключения, то сможете заработать кучу денег!
— Вы правы, но сначала я должен легализоваться. Поскольку я оказался в Бразилии, то мне ничего не остаётся, как стать гражданином этой страны и быстро.
— Вы знаете, Ваша история что-то затронула в моей душе, и я готов Вам помочь. Но эта помощь будет стоить денег.
— Расскажите сначала, в чём будет заключаться эта помощь?
— У меня был младший брат, Аугусто. Он, будучи студентом университета в Сан-Пауло, поехал с друзьями в туристское путешествие в дельту Амазонки на катере. Они не вернулись из него. Что с ними произошло — неизвестно. С тех пор прошло два года. У меня имеется полный комплект его документов: свидетельство о рождении, паспорт, права, аттестат об окончании школы, даже студенческий билет. Эти документы я могу продать Вам. Цена: двадцать тысяч долларов.
— Это интересное предложение. Могу я предварительно их посмотреть?
— Конечно. Я уже заканчиваю работу. Рассчитайтесь в кассе конторы за консультацию, выходите на улицу. Я появлюсь минут через десять. У меня тут автомобиль. Поедем ко мне домой, там и посмотрите документы. Деньги у Вас с собой?
— Нет, но я могу с Вами на автомобиле съездить и забрать их там, где спрятал. Но сначала я хочу посмотреть документы: какой смысл мне их покупать, если Ваш брат совершенно не похож на меня, у него один глаз, или шрам во всю щёку или ещё что-нибудь такое.
— Мой брат был очень похож на меня, только значительно моложе: он младше меня на двадцать лет. Вот зеркало. Поднесите его к моему лицу, разверните в свою сторону и сравните моё лицо и Ваше — в зеркале. Заметите — они похожи. Но Вы правы, сначала надо посмотреть документы. Пошли, сначала я проведу Вас в кассу для оплаты услуги за консультацию, а прямо оттуда мы пойдём к моему автомобилю: это чтобы у вас отпали сомнения в чистоте моих помыслов.
Они прошли в кассу, где Олег рассчитался за консультацию долларами за неимением местной валюты, затем сели в автомобиль, припаркованный у конторы, и поехали домой к Ренато. За это время Ренато всё время находился около Олега, не пропадая из вида. Капсула, управляемая Умником, летела за ними как привязанная.
«Ренато производит впечатление искреннего человека. Его эмоциональный фон весьма благожелателен ко мне, он не агрессивен, и я не испытываю никакого негатива по отношению к нему», — проанализировал Олег информацию, полученную применением способностей псиона.
Спустя полчаса автомобиль остановился у небольшого домика в зелёном квартале Бразилиа. Они вышли из машины и прошли в дом. Там на его глазах Ренато достал из ящика письменного стола конверт с документами и протянул его Олегу.
В конверте оказались именно те бумаги, о которых шла речь ранее. Внимательно их просмотрев, Олег не смог отыскать никаких нестыковок между ними: все они базировались на одних и тех же событиях, имели ссылки друг на друга и не вызывали отторжения. Фото Аугусто было похоже на лицо Олега. Ренато наблюдал за впечатлением, какое документы произвели на Олега, и довольно улыбался.
— Вроде, никаких замечаний нет. Я, конечно, не владею этим вопросом, но Вам, Ренато, вынужден довериться. Ещё пара вопросов.
1. Для выезда за границу надо получать загранпаспорт.
или достаточно этого? Нужна ли какая-нибудь регистрация?
2. Если я покину Бразилию на несколько лет, надо ли мне сюда приезжать и где-нибудь регистрироваться, подтверждая действие паспорта?
— Отвечаю:
1. Загранпаспорт не нужен, регистрация при выезде за границу — не нужна. Только на паспортном контроле в паспорте ставится отметка. И надо зарегистрироваться в посольстве Бразилии в той стране, где будете жить.
2. Постоянные приезды в Бразилию не нужны. Достаточно раз в год отмечаться в посольстве Бразилии в стране пребывания.
— Спасибо. Теперь об оплате. Долларов у меня всего две тысячи, поэтому я бы хотел расплатиться ювелирными украшениями. Общая их стоимость, по мнению ювелира-эксперта, превышает сто тысяч долларов. Мы можем проехать к знакомому Вам ювелиру. Там Вы выберете понравившиеся ювелирные украшения. Ювелир оценит их. Я готов рассчитаться ювелиркой реально стоящей на десять процентов больше двадцати тысяч долларов, которые Вы просите за Вашу услугу, то есть — заплатить Вам двадцать две тысячи долларов, по оценке Вашего ювелира. Думаю, это выгодно нам обоим: ювелирные украшения всё время растут в цене и, продав их года через два, Вы получите денег ещё на десять процентов больше, чем сейчас. Мне — я не трачу доллары, которые мне нужны для выезда из страны. Если это Вас не устраивает, я могу продать украшения ювелиру за доллары, но тогда Вы получите только двадцать тысяч долларов, а «наварится» на этом деле ювелир, а не Вы. Ваше решение?
— Мы едем прямо к ювелиру? Драгоценности с Вами?
— Да.
— Тогда я согласен. Документы я заберу с собой, после обменяемся: я заберу ювелирку, Вы — документы. Пошли в автомобиль.
«Друг, передай Умнику, чтобы он приготовил мешочек с ювелиркой, положив в него ювелирные изделия, стоимостью двадцать пять тысяч долларов, ранее оцененные тобой по каталогам, и передал мне его при входе в ювелирную лавку», — дал команду Олег.
У ювелирной лавки Олег и Ренато вышли из автомобиля. Ренато пошёл впереди, показывая дорогу, а в руке Олега, идущего за ним, «материализовался» прямо из воздуха мешочек с драгоценностями, который он убрал в сумку.
— Энрике! Ты свободен? Мне нужна твоя помощь. Надо справедливо оценить несколько ювелирных украшений. Сможешь?
— О, Ренато! Давно ты ко мне не заходил! Конечно, помогу, только повешу табличку «Закрыто».
Они уселись около стола ювелира, и Олег достал свой мешочек с драгоценностями. Его содержимое было высыпано на кусок бархата и Энрике и Ренато одновременно восхищённо выдохнули: такой красоты им видеть не приходилось.
Уже через полчаса обмен между Олегом и Ренато благополучно завершился. Остатки драгоценностей из мешочка купил Энрике, заплатив за них Олегу пять тысяч долларов.
— Олег! Если ещё тебе нужна будет какая-нибудь помощь, обращайся! Всегда рад буду тебя видеть, — при расставании проговорил Ренато.
— Спасибо, — крепко пожимая его руку, сказал Олег.
* * *
«Чтобы ко мне не было претензий со стороны посольства Бразилии в любой стране мира, куда я приду для отметки своего появления в этой стране, необходима отметка в паспорте, поставленная пограничниками Бразилии при выезде из страны и отметка в паспорте пограничниками страны, куда я въехал. Как это проще всего сделать, не тратя время и деньги на билеты для поездки?
Можно добраться до границы Бразилии с любой страной Южной Америки, куда не требуется виза гражданам Бразилии и где часть границы проходит по морю. Например, из города Риу-Гранди (Бразилия) имеется сообщение по океану с Монтевидео (Уругвай). Купить билет на теплоход, перевозящий пассажиров в Уругвай, пройти паспортный контроль, получить отметку в паспорте. Отплыв от берега, покинуть теплоход на спасательной капсуле. Далее, узнав, когда океанский лайнер, отправляющийся, например, в Португалию, по расписанию приходит в порт назначения (Лиссабон), за несколько часов до этого выгрузиться на его прогулочную палубу из спасательной капсулы и вместе с пассажирами покинуть лайнер, получив при проходе через паспортный контроль нужный штамп в паспорте. Такой способ хорош только для тех стран, куда не требуется виза гражданам Бразилии. Португалия — именно такая страна.
Вроде бы, я ничего не напутал при конструировании такого маршрута. Кстати, меня вполне устраивает Португалия. Хоть сейчас в ней „свирепствует“ режим Салазара, но уже в 1968 году он уйдёт от власти. Служба в армии в этой стране мне не грозит: я не её гражданин, поэтому участвовать в отстаивании колониальных интересов Португалии мне не придётся. В стране имеется много банков, как португальских, так и филиалы банков других стран: Испании, Франции, Англии, которые работают на мировых фондовых рынках. Меня это устраивает. Так и сделаю».
На следующий день Олег, купив самый дешевый билет на теплоход, пройдя паспортный и таможенный контроль, отплыл на нём от Риу-Гранде в Уругвай, а уже через час оказался в своей спасательной капсуле, летящей в Португалию. Всю неделю, ожидая прихода лайнера из Бразилии, Олег провёл на пляжах около Лиссабона, купаясь и загорая. Теперь хоть будет, как отчитаться перед матерью о своей поездке в Крым.
За два часа до прихода корабля в Лиссабон выгрузился из спасательной капсулы на прогулочную палубу лайнера, совершающего регулярные океанские рейсы между Рио-де-Жанейро и Лиссабоном. Спокойно прошёл паспортный и таможенный контроль, получил штамп в паспорте и сошёл на берег.
Глава пятая
«Выбор банка, с которым я собираюсь сотрудничать на фондовом рынке — очень серьёзное дело.
Во-первых, это должен быть надёжный банк, во-вторых — известный банк, в-третьих — он должен иметь свои филиалы в большинстве стран мира. Поскольку я собираюсь работать с его брокерами по беспроводной связи через Умника, он должен обладать соответствующими системами связи. К сожалению, ни один чисто португальский банк не имеет всех перечисленных качеств. Значит, буду выбирать банк, имеющий филиал в Португалии, поскольку я только тут смогу открыть счёт, чтобы снова не заморачиваться с пересечением границ».
За неделю, проведённую в Лиссабоне, Олег навёл справки о всех филиалах иностранных банков, имеющихся в Португалии. Самым достойным, по его мнению, оказался BARCLAYS BANK со штаб-квартирой в Лондоне. Очень солидный банк, прекрасно существовавший и в двадцать первом веке, имеющий разветвлённую сеть филиалов по всему миру. Он посетил его и выяснил, что для открытия счёта в нём необходимо представить паспорт и рекомендацию посольства Бразилии, которая выдаётся практически всем гражданам Бразилии, решившим обосноваться в Португалии.
Теперь, имея отметки в паспорте, можно было посетить посольство, отметиться там и получить справку для открытия счёта в банке.
В посольстве никаких проблем не возникло. Паспорт Аугусто Сильва был зарегистрирован, записан адрес, где он проживает в Лиссабоне, и выдана необходимая справка для банка.
Поход в банк также был удачен. На основании предъявленных документов Олегу был открыт текущий счёт, на который он сразу положил шесть тысяч долларов. Также он заключил договор на брокерское обслуживание с подразделением банка, занимающимся фондовым рынком, где также открыл брокерский счёт и перевёл на него пять тысяч долларов со своего текущего счёта. В договоре было указано: брокер совершает действия с его брокерским счётом, только получив на это указания владельца счёта. Причём указания могут даваться как лично, так и в письменной форме и по телефону.
Поскольку Олег решил задержаться в Португалии до начала августа, у него оставалось двадцать дней для игры на фондовой бирже, чем он и занялся с большим удовольствием.
Ориентируясь на свои возросшие пси-способности, что сказалось на усилении его провидческих возможностей, в простонародье — чуйки, и, хорошо представляя перечень предприятий, в будущем добившихся прекрасных экономических результатов, акции которых котировались на мировых биржах, Олег ежедневно стал по телефону давать своему брокеру указания по покупке\продаже акций. Это позволило ему к концу июля довести свой брокерский счёт до одиннадцати тысяч долларов. Он перевёл из них три тысячи долларов на свой текущий счёт, который собирался использовать для финансирования своих путешествий по миру.
Если сначала брокер скептически относился к указаниям Олега по игре на бирже, то вскоре его отношение к нему значительно улучшилось. Покидая Португалию, Олег предупредил брокера, что интенсивность его участия в биржевой игре несколько уменьшится в связи с его поездкой по Европе, однако не менее двух раз в неделю он будет связываться с ним по телефону и давать указания по своему брокерскому счёту.
* * *
Потихоньку, всё, что намечалось Олегом, осуществлялось. Появились документы гражданина Бразилии, счёт в банке в Португалии, там же началась работа на мировом фондовом рынке. Одно его сильно расстраивало: больше не было найдено никаких следов инопланетян на Земле.
Олег внимательно изучил все маршруты перемещения спасательной капсулы над Землёй и обратил внимание на то, что только Антарктида осталась не охваченной вниманием Умника. На вопрос, почему так произошло, ответ был один: но там же люди не живут! Пришлось корректировать план полётов капсулы на август месяц, включив в него облёт Антарктиды.
А пока, в начале августа Олег появился в Ленинграде, поздоровевший, загоревший, накупавшийся. Мать была очень рада увидеть сына отдохнувшим. Вместе с Егором Ивановичем она собиралась отправиться в путешествие на теплоходе по Енисею: от Красноярска до Дудинки и обратно. Буквально на следующий день после возвращения Олега они должны были улетать на самолёте в Красноярск. Олегу был знаком этот маршрут. Он сам в 1985 году совершил такое путешествие на вполне комфортабельном теплоходе. Что за теплоход эксплуатируется в 1965 году на этом маршруте — он даже не представлял. Однако ни мать, ни Егор Иванович не заморачивались этим вопросом. У них была двухместная каюта для ночлега. И они считали, если на теплоходе будут хорошо и регулярно кормить, будет возможность посещать душ с горячей водой, любоваться красотами Енисея в августе, когда уже холодает, но снег выпадает чуть позже, да ещё образуется хорошая компания, не отказывающая себе ни в каких удовольствиях, то отдых должен быть прекрасен. Люди в это время были очень непритязательны и радовались жизни во всех её проявлениях.
В отсутствие матери Олег должен был регулярно появляться в квартире и поливать цветы, что он клятвенно обещал ей не забывать делать.
Пробыв в Ленинграде буквально два дня после приезда, Олег заскучал и решил слетать в Париж: походить по городу, посидеть в маленьких кафе на бульварах Парижа, посетить Лувр и другие музеи, побывать на Эйфелевой башне. На текущем счёте деньги были, а брокерский счёт регулярно пополнялся после удачных сделок с ценными бумагами и валютой.
В итоге, до конца августа он побывал не только в Париже, но и в Вене, Риме и Мадриде. Приходилось, конечно, два раза в неделю возвращаться в Ленинград для выполнения обещания, данного матери, но, имея спасательную капсулу, это делать было не обременительно.
* * *
Прошёл ещё год. Олегу исполнилось двадцать лет. Окончен третий курс института. В начале июля все четверокурсники проходили месячную производственную практику. Олег был распределён на практику в Псков на завод, выпускающий радиоэлектронное оборудование.
В Пскове он был всего один раз в конце семидесятых годов на заводе, выпускавшем мини ЭВМ «Электроника 200», где пытался договориться получить без фондов один экземпляр в обмен на поставку дефицитных комплектующих. Но не срослось и поэтому об этом городе у него остались неприятные воспоминания.
Сейчас же он прибыл в Псков на рейсовом автобусе из Ленинграда в двенадцать часов дня и сразу поспешил к месту прохождения практики именно на тот самый хорошо известный ему завод, который занимался выпуском радиоэлектронного оборудования. В отделе кадров были удивлены появлением у них для прохождения практики студента уже четвёртого курса ленинградского института, на которого никто заявок не подавал, тем более по бухгалтерскому профилю. Однако представленные Олегом документы из института и наличие выписки из решения Управления кадров Минрадиопрома о направлении его на практику сроком на один месяц, сомнения не вызывали, поэтому он был отправлен в распоряжение главного бухгалтера завода Огурцовой Елены Петровны. Это была суровая женщина предпенсионного возраста, проработавшая на заводе со дня его основания и прошедшая все ступеньки профессии, получившая высшее образование заочно.
Первое, что пришло в её неглупую голову, это мысль о том, что кто-то готовит ей замену: до пенсии оставалось ровно три года. Она поговорила с Олегом, выяснила, что он ленинградец, имеет там квартиру, в Пскове впервые, жить здесь и работать на заводе после окончания института не собирается, хочет заняться наукой и немного успокоилась.
«Наверно, какая-нибудь путаница произошла с этим направлением на практику. Никогда у нас такого не было, чтобы в бухгалтерию без заявок от неё присылали студентов из Ленинграда! Да у нас и мест-то свободных в бухгалтерии нет! Куда я этого парня посажу? Да ещё и запуск машиносчётной станции для механизации расчётов! Сплошные ошибки при начислении заработной платы в лицевых счетах! На копейку баланс не идёт, а приходится всё „крыжить“, эту копейку искать! Сколько людей отвлекается на это дело! А тут ещё полугодовой баланс надо готовить. Очень не вовремя этот Олег к нам приехал. Пошлю ка я его проходить практику на машиносчётную станцию представителем от бухгалтерии: пусть консультирует и ошибки в табуляграммах ищет».
Она договорилась о предоставлении Олегу на месяц места в заводском общежитии, дала указание начальнику машиносчётной станции о временном зачислении его в штат счетоводом, чтобы было, на что жить во время практики, и отправила на работу, предварительно поставив перед ним задачу:
— Чем меньше ты, Олег, будешь мне надоедать со своими проблемами, тем выше получишь оценку за прохождение практики. Сейчас у меня полугодовой отчёт, бухгалтерский баланс надо делать, потом в Москву его везти на утверждение. Времени совершенно нет ещё и тобой заниматься. А тут некстати и мой заместитель в больницу попала с аппендицитом.
— Елена Петровна! Так может быть, сразу мне отчёт о практике подпишете: я уже его подготовил. Да распрощаемся по- хорошему. И Вам и мне хорошо будет! Никто об этом не узнает. А, в ведомости за получение семидесяти рублей за работу счетовода я сразу готов расписаться и денег мне этих не надо: лучше с собой в Москву возьмите. Хоть будет на что подарки в бухгалтерии Главка дарить. Я-то знаю, в Главке без подарков не обойтись.
— Всё-то ты, Олег, знаешь. И про чёрный нал, и про подарки. Вот скажи мне, откуда? Парень молодой, только двадцать лет стукнуло! А уже на ходу подмётки режешь!
— Так я на заводе перед институтом два года проработал. Имею шестой разряд регулировщика радиоаппаратуры. Вы что, мою трудовую книжку не видели? Она в отделе кадров осталась, так бы показал. Как говорится: жизнь повидал!
— Это что? В пятнадцать лет работать пошёл? ШРМ окончил?
— Да. Что тут такого? У нас так многие школьники поступили, чтобы лишний год в дневной школе штаны не протирать. А сидеть в машиносчётной станции и ошибки на копейки в табуляграммах искать меня совершенно не привлекает.
Лучше отправьте меня в сборочный цех на настройку радиоаппаратуры. Сейчас лето, знаю, специалистов нигде не хватает: отпуска, шефская помощь сельскому хозяйству. Вот там я со своим шестым разрядом и знаниями на месте буду. Потом Вам за это директор благодарность объявит!
— А как же практика по специальности?
— А давайте я Вам полугодовой бухгалтерский баланс по заводу за три дня сведу? Тогда в цех отправите работать, если просто домой отпустить не хотите.
— Да что ты такое говоришь? Баланс за три дня? Ты хоть раз этим делом занимался?
— Вот и проверите. Тем более что Ваш зам в больнице сейчас. Значит, её место свободно. Только дайте указание Вашим бухгалтерам меня своевременно необходимой информацией снабжать.
«Ну и хвастун этот Олег! Так и хочется его на место поставить, лицом в правду жизни (говно) ткнуть! Баланс за три дня свести! Где это видано? Хорошо, пусть попробует!»
— Договорились! Занимай место моего зама. Указания мои бухгалтера получат. Начинай работать. Только потом объяснения я никакие от тебя не приму, если в три дня не уложишься, и справку плохую напишу.
— Отлично! Согласен, при условии, что всю необходимую информацию буду получать вовремя!
* * *
— Друг! Ты готов к покорению вершин бухгалтерского учёта? Курсовики по балансу, что мы делали, помнишь? Учебник бухучёта наизусть знаешь? Статьи из журналов, инструкции, различные положения и справочным материалом владеешь? Приступай! Говори мне, что тебе нужно, а я буду доставать.
— Яволь! Мой белобилетник.
И дело закрутилось. Только сейчас работники бухгалтерии поняли, что значит вовремя давать информацию к полугодовому бухгалтерскому отчёту. Рабочий день — ненормированный, хоть домой спать не уходи, а выдай всё в положенное время. Олег только успевал давать задания да ругать бухгалтеров при срыве сроков. Те, конечно, винили во всём машиносчётную станцию, учётчиков цехов, ОТиЗ, плановый и производственный отделы завода. Но спрос со стороны Олега был строгий: ему с этими людьми не работать больше вместе, поэтому любые отношения его устраивали: хоть самые негативные. Самое главное: уложиться в три дня. Сам он сидел в бухгалтерии ежедневно до ночи, пока то, что наметил, не было за день выполнено.
С жалобами на Олега к главному бухгалтеру каждый час шли представители всех отделов заводоуправления: «Охолони его, государыня, совсем замучил! Так мы никогда не работали!» Но всегда получали отлуп: до сих пор не работали, так будете работать! Сроки полугодового отчёта никому не позволено срывать! Или в премии не нуждаетесь?!
«Вот уж настырный парень! Всё заводоуправление на уши поставил! Уже директор дважды звонил, интересовался, что такое происходит: с жалобами народ идёт, в произволе бухгалтерию обвиняют! Пришлось напомнить, что сам приказ по заводу подписал со сроками предоставления информации к бухгалтерскому отчёту! И все начальники отделов его завизировали! А теперь сами на себя жалуются. Понял. Отстал, только со стороны наблюдает да посмеивается».
С утра на четвёртый день Олег положил на стол Елены Петровны сведённый полугодовой бухгалтерский баланс.
— Прошу! Теперь можете его править, гонять туда-сюда цифры, придавая балансу приличный вид. Этот экземпляр подготовлен на основании реальных данных, полученных от служб завода по итогам его работы за полугодие. Я выполнил поставленное Вами условие?
— Оставь мне баланс, я с ним познакомлюсь, определюсь с тем, что ты там написал, тогда и поговорим. Заходи ко мне после пяти часов вечера.
— Хорошо. Я тогда пойду в общежитие спать: всю ночь над балансом работал!
— Иди, отдыхай!
«Интересно, что у Олега получилось? Не иначе что-то непотребное! „Гоняйте цифры туда-сюда, делайте приличный баланс!“ Да этим делом главный бухгалтер всегда и занимается! Для чего он тогда ещё нужен? Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что он там накропал».
Все цифры баланса вязались между собой и в точности соответствовали предоставленным службами заводоуправления. Вот только согласно балансу, план по себестоимости заводом не был выполнен, имелся перерасход по ряду лимитов, утверждённых Главком. С таким балансом полугодовой премии заводу не видать, как своих ушей!
«Ладно, дело знакомое, будем творчески работать с полугодовым балансом. Но, каков Олег! Не только бухгалтерский баланс сделал, но ещё и предложения по его корректировке дал: что с какой статьи можно перекинуть туда-сюда, да так, что ни один ревизор не отыщет! Да чем объяснить это в случае необходимости. И будет полугодовой план у завода по всем статьям выполнен! Светлая голова у парня! Далеко пойдёт, если милиция не остановит. Надо будет директору завода про него сказать — вот готовая мне замена! Пусть просит в Главке направить его по распределению через два года сюда. Как раз годик поработает. Мне пятьдесят пять лет исполнится. Я — на пенсию, он — в главные бухгалтеры. Возьму ка я его с собой в командировку в Главк, пусть поучаствует в сдаче полугодового отчёта. Поучится, как это надо делать, да и Москву посмотрит: не был там, наверно, никогда. В виде поощрения за ударный труд».
Пришлось Олегу ещё поучаствовать и в написании пояснительной записки к полугодовому отчёту, и в сдаче его в Главке, где его прекрасное знание всех цифр отчёта, проводок просто поразило главного бухгалтера Главка. А когда он узнал, что Олег — студент, проходивший месячную практику на заводе, то сразу решил, что надо этого парня распределять к себе.
«Такие ребята в Москве нужны! Мне до пенсии пять лет осталось. Ну, ещё года два поработаю, если совсем здоровье не откажет, и его на своё место поставлю. За это время все ступеньки профессии пройдёт, а, главное, политесу научится. Вот только бы какого блатного не прислали из отдела кадров Министерства. Это у нас, что два пальца об асфальт».
После окончания практики Олег провёл весь август в Лиссабоне.
Он бы и ещё куда-нибудь слетал, но информация, полученная Умником в полётах над Антарктидой, перечеркнула все планы: нашлась база инопланетян!
* * *
Умник обнаружил пакетную передачу информации в диапазоне, используемом инопланетянами, пролетая над оконечностью Антарктиды, обращённой к мысу Гор. Место передачи информации оказалось на одном из небольших островов, входящих в архипелаг Южных Шетландских островов. Спасательная капсула зависла над этим местом, и была сделана видеозапись. Остров совершенно необитаемый, большая его часть покрыта льдом. На расстоянии до десяти километров от него находятся ещё три острова, также необитаемые. На переданной видеозаписи кроме скал и ледника, закрывающего большую часть острова, ничего не видно. Непосредственно место, откуда велась передача информации, представляет собой скальное образование, несколько возвышающееся над окружающей его местностью, находящейся метрах в ста от океана. Передавались одни и те же пакеты информации длительностью три минуты постоянно с периодичностью десять минут. Мощность передаваемого сигнала была невелика и нестабильна, что указывало или на неисправность аппаратуры связи или снижение запасов энергии источника питания.
Игнорировать такую информацию Олег не мог, поэтому решил лично посетить это место и осмотреть его. Надеть решил комбинезон, доставшийся ему от аратанца, поскольку тот имел подогрев и подстройку цвета под окружающую среду.
По возвращении спасательной капсулы из Антарктиды Олег тут же занял кресло пилота, и капсула полетела обратно. Полёт длился около шести часов. Приземлилась капсула на ровной площадке из скальных пород, расположенной недалеко от места передачи информации.
Олег внимательно осмотрел это место и решил, что оно скрыто под маскировочным полем, поскольку ощущал его, используя пси-способности. Кроме того, вместо небольшого скального выступа при ощупывании его руками он нашёл конструкцию, состоящую из металлических штанг, похожую на опору антенны, вмурованную в скальное основание.
— Друг, выясни у Умника, не может ли он как-нибудь снять это маскировочное поле? Ведь у него имеется собственная аппаратура маскировки. Думаю, их принцип действия идентичен.
— Умник уже пытался это сделать, однако безрезультатно. Ты будь осторожен: аппаратура передачи данных обычно защищена не только маскировочным полем. Может быть и дополнительная защита.
Олег не стал рисковать и отошёл к капсуле. Ещё раз осмотрелся: скала и скала, ледник и ледник.
«Что же я могу предпринять в этом случае? Надо всё хорошо обдумать. То, что найдена передающая станция связи инопланетян — это отлично. Где-то рядом под маскировочным полем расположена и сама база. Вполне возможно, что она вмурована в скальный грунт. Ходить тут и искать её очень опасно: можно и без головы остаться. Надо лететь домой. Подумать, как поставить под постоянный контроль этот остров, чтобы любые изменения на нём передавались Умнику, а от него — Другу».
* * *
Перед самым возвращением матери и её супруга из путешествия по Енисею Олег возвратился домой. Через пять дней начало занятий в институте. Олег за это лето хорошо отдохнул, многое сделал и с оптимизмом смотрел в будущее. Как-то забылись все прошлые неприятности, связанные с повышенным интересом к его персоне сотрудников КГБ, ведь с тех пор прошло больше года.
К концу лета закончилось изучение большой базы знаний «Разведчик 5М». Он узнал много нового и полезного и планировал использовать эти знания в своей жизни. С Моисеем Львовичем отношения разладились. Тот больше не давал ему никаких советов, не предлагал заняться наукой под его руководством, старался держаться от него в стороне.
«Интересно, это связано с предположением, что я стал стукачком, или нежеланием попасть под каток органов, если я не пойду им навстречу? Да какое мне теперь, в принципе, дело до Моисея Львовича. В учёные я не стремлюсь, фактические мои знания в несколько раз превышают его, ничего нового дать он мне не может. Не буду показывать вида, что заметил с его стороны отчуждение. Пусть всё идёт, как идёт. Лучше бы обратил внимание на свою секретаршу Валечку: уже несколько раз видел, как старший лейтенант Фёдоров встречал её после работы у института. Если кто и сливает ему информацию на дела в деканате, то, скорее всего, именно она».
Сколько не ломал голову Олег над проблемой установки датчиков о появлении инопланетян на острове у берегов Антарктиды, придумать ничего не смог. Оставалось одно: регулярные полёты спасательной капсулы над островом и фиксация всех внешних изменений, а также продолжение поиска передач инопланетян в эфире Земли. Но это было и очень опасно: была велика вероятность потери спасательной капсулы. Если инопланетяне действительно появятся на своей базе, то, обнаружив капсулу, безусловно, захотят её захватить и использовать в своих целях. Чтобы выяснить: кто, чего, как, когда и зачем. А допустить потерю капсулы Олег не мог хотя бы потому, что это был единственно возможный быстрый его путь в другие страны, не говоря о других проблемах, возникающих в этом случае.
Но так как об инопланетянах ничего не было слышно, то всё продолжалось по уже заведённому порядку. Прошёл сентябрь и октябрь.
Олег поинтересовался у Друга, как обстоит дело с запасами топлива у спасательной капсулы: всё же за последние два года практически ежедневно она совершала длительные вояжи над Землёй. Оказалось, что израсходовано всего восемь процентов топлива в резервуаре капсулы. Также Умник давно уже подсуетился, где-то достал десятикубовую герметично закрывающуюся цистерну, доставил её к месту стоянки капсулы, замаскировал, завалив со всех сторон грунтом из выработки, и постепенно полностью заполнил её порошком графита, частенько появляясь для этого в Егорьевске.
Олег продолжал постоянно работать с брокером из Лиссабона, связываясь с ним по телефону. Связь организовывал Умник, подключаясь к международным телефонным линиям связи в Финляндии, обеспечивая через Друга это соединение для Олега.
Брокерский счёт Олега рос, хотя не так быстро, как раньше, но к ноябрю достиг уже ста двенадцати тысяч долларов.
Друзей у Олега ни в институте, ни дома так и не появилось. Не было у него ни с кем общих интересов: всё же в его теле скрывался старый, умудрённый опытом долгой жизни человек, на несколько порядков больше знавший и умевший, чем его сверстники. А вот на личном фронте наметились определённые изменения.
* * *
Началось всё после возвращения Олега в конце августа из Антарктиды. Дело обстояло следующим образом.
Когда Егор Иванович проживал в своей однушке, заниматься ведением хозяйства ни желания, ни времени у него не было: постоянно был занят на работе. Тогда договорился с пожилой женщиной из его дома, и та два раза в неделю приходила и убирала квартиру, стирала и гладила его вещи. Готовкой не занималась: обедал тот в столовой на работе. Эта женщина — Полина Ивановна по наследству от Егора Ивановича досталась Олегу. За плату малую она продолжила следить за хозяйством уже Олега.
Полина Ивановна тоже жила одна: дочка по призыву комсомола уехала в 1960 году поднимать целину в казахстанские степи. Тогда она только что окончила школу и в восемнадцать лет без специальности, но полная комсомольского энтузиазма оказалась далеко от дома, от матери, среди малознакомых людей. Девочка была городская, симпатичная, образованная (десятилетка по тем временам на целине — ценилась), а народ собрался разный… В общем, промучилась там пять лет и сумела уехать домой: на целину рубль — вход, да пять — выход был. И замужем побывать успела, и развестись, хорошо хоть детей не завела. Вернулась домой к матери в начале лета, поступила на работу в какую-то контору счетоводом, стала осматриваться. Несколько раз подменяла мать, убираясь в квартире Олега, да и положила глаз на него, хотя и старше была на три года: время было такое, что молодых мужиков — нехватка. Но Олег всё лето дома отсутствовал, появляясь там только наездами.
Когда же он в сентябре опять стал ходить в институт, тут-то и поняла Марина, что самое время «клинья бить»: парень молодой, перспективный, деньги есть: подрабатывает на ремонте радиоаппаратуры, чем не жених! Полностью отстранила мать от уборок в квартире Олега, говорила, что мать болеть стала, а она — молодая, вполне может после работы заходить и убираться.
То, другое, затащила Олега в постель, правда, он не очень-то и сопротивлялся: гормоны вовсю играли — парень тоже не железный. И стала Марина часто у Олега бывать, правда на ночь не оставалась: матери боялась. Та ей строго наказала не приставать к парню, не пара он ей.
Разик попробовал Олег использовать «изделие N2» при встрече с Мариной, да понял, что это одно мучение, и слетал на капсуле во Францию, привёз оттуда несколько больших упаковок презервативов разных видов и производителей. Так и пошла у них интенсивная сексуальная жизнь: любовью тут ни с какой стороны и не пахло. Да и Марина вскоре поняла, что на Олега матримониальные планы лучше не строить, а искать кого постарше, попроще, но продолжала регулярно появляться у него дома для секса: нравился он ей в постели, да и презервативы использовал «классные».
* * *
Зимнюю сессию на четвёртом курсе Олег, как обычно сдал на пятёрки. Закончил изучение ещё двух баз знаний: «Пилот малых кораблей» и «Нападение и самозащита без оружия». Закачал себе ещё две базы знаний: «Медицина» и «Кибернетика».
Всё в его жизни было без больших изменений, пока Умник, в очередной раз летевший к базе в Антарктиде, в конце февраля 1967 года не прислал сообщение Другу:
— На базе сильные изменения. Будучи на расстоянии тысячи километров от базы мой сканер обнаружил обмен узконаправленными сигналами между базой и космосом. Сигнал соответствует стандартам государства Тория, зашифрован. Шифр мне неизвестен. Предполагаю приближение к планете Земля космического корабля. Подлетать к базе не стал: следую инструкциям, полученным от Олега. Приземлился на Фолклендских островах. База — в зоне действия моего сканера. Жду указаний.
Глава шестая
«Дождался! Инопланетяне прилетают. Приземлятся, проведут ревизию того, что сделано за время их отсутствия. Потом что-то начнут делать. Именно в этот момент мне и надо подсуетиться. Если раньше — могут неправильно понять и „прихлопнуть“ как муху. Если позже — я могу уже быть им не нужен. Но для этого необходимо обеспечить за ними непрерывное наблюдение. Если этим будет заниматься Умник на капсуле, то спасательную капсулу непременно обнаружат, захватят, и я потеряю очень важное для меня транспортное средство. Этот вариант даже не хочу рассматривать. Остаётся только пассивное наблюдение с помощью перехвата сообщений. Решено: Умник остаётся на Фолклендских островах и выполняет это моё задание, записывая всё, что сможет перехватить.
Я, пользуясь наручным браслетом-коммуникатором аратанца, попытаюсь провести дешифровку этих сообщений. Изученная мною база знаний „Разведчик 5М“ позволяет использовать этот браслет в качестве дешифратора. Хорошо, что можно объединить его вычислительные ресурсы с ресурсами браслета торианца и Друга. Тогда шансы дешифровки возрастут. Удачно, что я не снёс все записанные на браслете аратанца программные продукты, предназначенные для работы разведчика.
Также надо форсировать изучение базы знаний „Кибернетика“. Мне осталось выучить чуть больше половины. Конечно, сразу не получится, но, если долго мучиться…К сожалению, других вариантов не вижу.
И ещё, всю записанную информацию Умник должен передавать Другу только улетая с Фолклендских островов, например, в Бразилию, и используя, по возможности, проводную связь. Иначе его моментально вычислят инопланетяне».
Теперь Друг регулярно получал записи переговоров космического корабля с базой и, под руководством Олега, объединив память и вычислительные ресурсы с браслетами инопланетян, пытался их расшифровать. Как понял Олег, космический корабль опустился на Марс, и оттуда переговаривался с базой, не особенно торопясь на Землю.
Так прошёл февраль, март, начался апрель. Расшифровать сообщения никак не получалось: слишком слабы были вычислительные мощности двух браслетов, объединённые в систему. Даже использование знания системы шифрования торианцев, используемой для зашифровки сообщений связи спасательной капсулы с космическим кораблём, имеющееся у Умника, не помогло: Умник был слабым специализированным искином и не имел доступа к современным шифрам. В конце апреля Умник сообщил, что к острову с базой приближается малый космический корабль, скорее всего пустотник. Он зафиксировал его приземление на острове.
Начался новый этап посещения инопланетянами Земли.
* * *
Олег решил пойти на хитрость. Умник с Другом переписали на магнитную ленту сообщение об аварии и просьбу о помощи, передаваемые спасательной капсулой при аварийном приводнении. Он срочно собрал слабенькую радиостанцию, работающую на частотах торианцев, подсоединил её к магнитофону, запитал их от энергоэлемента инопланетян и спрятал в одном из заброшенных карьеров недалеко от Ленинграда. Рядом с этим «чудом» современной радиоэлектроники расположил письмо на интере, упакованное в несколько полиэтиленовых пакетов, с предложением о встрече, указав, как можно с ним связаться.
Уже через три дня он получил через Друга сообщение о желании торианцев встретиться с ним. Встреча произошла в пустынном месте в районе Огоньков в пятидесяти километрах от Ленинграда. Сначала туда прилетел Олег и, только отправив спасательную капсулу подальше от места встречи, связался с инопланетянами, указав место, где находится. Для встречи он надел торианский комбинезон и ожидал появления гостей, сидя на сваленном дереве.
Пси-способности позволили Олегу определить появление пустотника, опустившегося невдалеке от него, и трёх инопланетян, двигавшихся в его сторону под маскировочным полем. Он встал с дерева и повернулся в их сторону, показывая, что они замечены.
Увидев, что Олег заметил их, торианцы сняли маскировочное поле, подошли к нему на расстояние пяти метров, держа в руках оружие, направленное на него.
— Я без оружия, — начал разговор Олег, показывая пустые ладони. — Моё имя Олег, я являюсь жителем Земли.
— Меня зовут Лог Док, я гражданин государства Тория, входящего в Содружество Миров. Я возглавляю службу безопасности (СБ) космического корабля торианцев, отправленных в экспедицию на Землю. Вам что-нибудь известно о судьбе предыдущей экспедиции?
— Да. Ловите информацию, снятую с коммуникаторов торианца и аратанца, найденных мною мёртвыми три года назад, а также с искина спасательной капсулы торианцев, аварийно приводнившейся на Землю.
Друг переслал информационный пакет Лог Доку.
Спустя некоторое время Лог Док произнёс:
— Я хотел бы получить искин спасательной капсулы и оба браслета-коммуникатора для изучения.
Неожиданно Олег почувствовал, что Лог Док пытается с помощью пси-способностей покопаться в его сознании. Однако защита, установленная им, не только не позволила сделать это, но ещё и нанесла ответный удар, от которого торианец побледнел. Он никак не ожидал, что Олег является настолько сильным псионом. Лог Док тут же поднял руки ладонями вперёд, показав, что больше не допустит подобных действий.
— К сожалению, эти устройства являются моей собственностью, на них хранится принадлежащая лично мне информация, делиться которой я ни с кем не намерен. Поверьте, информация, сейчас полученная от меня — это всё, что, так или иначе, проливает свет на бой космических кораблей и судьбы спасшихся инопланетян. Единственное, что я могу для Вас ещё сделать, это указать предполагаемые координаты приземления спасательной капсулы аратанцев. Она утонула в Атлантическом океане. Я не смог до неё добраться, так как не имел соответствующего оборудования. Ловите эту информацию.
— Спасибо, информация получена. Благодарю Вас за то, что, найдя останки гражданина Тории Рола Дрома вы их предали земле.
Я предлагаю Вам, Олег, посетить наш космический катер, на нём добраться до нашей базы, расположенной на Земле, пообщаться с начальником экспедиции. Затем посетить наш космический корабль, встретиться с капитаном.
— Я с удовольствием посещу Вашу базу, расположенную в Антарктиде, и встречусь с начальником экспедиции. Но это я смогу сделать только через день. Тогда в моих делах появится окно, длительностью в два дня. Но Вам придётся меня доставить на Вашу базу и вернуть обратно.
— Конечно. Откуда Вам известно расположение нашей базы на Земле?
— Я провёл прошедшие три года с момента обнаружения присутствия инопланетян на Земле в поисках их следов. Обнаружение места расположения Вашей базы — результат этих поисков.
— Ясно. Откуда Вас забрать через день для полёта на нашу базу?
— Отсюда. Я прибуду сюда в десять часов утра.
* * *
Скорость полёта космического катера была значительно выше, чем спасательной капсулы. До базы долетели за два с половиной часа. Приземлились, не снимая маскировочного поля. Лог Док что-то сделал, и Олег перестал ощущать действие маскировки: как будто её и не было.
— Я присвоил Вам статус гостя, поэтому маскировочное поле на Ваше восприятие действительности перестало влиять. Прошу, проходите.
Они прошли в дверь, закрывающую проход, вырубленный в скале, спустились ниже поверхности земли метров на пять — шесть по лестнице и оказались перед второй дверью, которая автоматически открылась перед ними. По небольшому коридору добрались до кают-компании, где находились пятеро мужчин. Познакомились. Начальник экспедиции Бог Трог попросил Олега рассказать о себе, о своих приключениях при поиске инопланетян.
Олег сразу почувствовал на себе пси-давление со стороны Бог Трога. Это был псион не ниже седьмого уровня. Однако защитный барьер Олега он преодолеть не сумел и прекратил эти попытки.
Рассказав немного о себе и поисках инопланетян на Земле, Олег кое-что скрыл, кое-что немного недоговорил. Изученная база знаний «Разведчик 5М» позволила ему это проделать, не вызвав отторжения его слов у торианцев. Со своей стороны, он также дал понять инопланетянам, что хочет подробнее узнать у них о целях и задачах, которые поставлены перед ними их руководством.
— На планету Земля мы летаем уже тысячу лет. Она была найдена одной из наших научных экспедиций при изучении космоса. На наших глазах развивалась цивилизация землян. Причём, развивалась очень быстро, без какого-то ни было вмешательства с нашей стороны. Несколько сот лет назад мы стали предлагать некоторым жителям Земли контракты на работу на нашей планете. Это — дело сугубо добровольное. Кто хотел — соглашался и переселялся в наше государство, становился гражданином, получал те же права, что и остальные граждане Тории. Мы рады землянам: у них высокий уровень собственного интеллекта, они быстро осваивают очень престижные профессии, богатеют, многие — входят в руководство государством.
Однако удержать в тайне существование Земли не удалось. Аратанцы сумели проследить за нашими вояжами сюда. Хорошо, что случившееся более сорока лет назад боевое столкновение наших двух кораблей на время пригасило их любопытство.
— А почему Вы не хотите, чтобы о Земле узнали в Содружестве Миров, не приняли её в свой состав?
— По нашим параметрам цивилизации Земля не достигла уровня, предъявляемого Содружеством Миров своим членам. Она относится к «диким» планетам, на которые не распространяются многие права цивилизованных планет.
Уже несколько сот лет мы постоянно боремся с так называемыми работорговцами — гражданами империи Авар, которые тайно проникают к Земле и захватывают её жителей, превращая в рабов и продавая различным корпорациям во Фронтире, занимающимся незаконными видами деятельности. Как они узнали путь к Земле — нам неизвестно. Мы специально ни в одной карте звёздного мира не даём информацию о вашей звёздной системе. Официально о её существовании не объявлено. Да и добираться до Вас из Содружества Миров очень сложно: только через так называемую «червоточину», которая открывается каждые двадцать лет на короткое время. Это — один из наиболее охраняемых секретов Тории. Думаю, работорговцы узнали этот путь к Вам так же как хотели и аратанцы: проследив за нами. Мы бы очень хотели взять Землю под свою защиту, но уровень цивилизации на ней очень низок. Самое главное — отсутствует мировое правительство, позволяющее представлять Землю в переговорах с государствами Содружества Миров. И, по нашим наблюдениям, землянам очень далеко до объединения в единое государство.
Земляне, живущие на Тории, и их потомки прекрасно знают эту проблему, но пока не могут предложить хорошего решения.
Эта наша экспедиция прибыла на Землю на три года с целью опять отобрать землян, желающих переселиться на Торию. Тем более что постоянные военные конфликты между государствами Земли, особенно на религиозной почве, не дают возможности добиться успехов талантливым людям, превращая их в неудачников, живущих за чертой бедности.
Я считаю нашу миссию — гуманитарной. Ни один человек не принуждается нами к переселению на Торию. Наоборот, заключаемый с ним контракт позволяет получить профессию и заработную плату, обеспечивающую достойную жизнь им и членам их семей.
Они ещё долго разговаривали о проблемах Земли, о государстве Тория, о жизни на их родной планете. Передали Олегу кристалл с записью голоинфовидео о Тории и Содружестве Миров, о жизни на других планетах, видео на бытовые темы. Подарили головизор для просмотра видео. Расстались хорошими друзьями, договорились постоянно поддерживать контакт и оказывать помощь друг другу в случае необходимости.
* * *
После того, как землянина Олега отправили обратно, Бог Трог уединился с Лог Доком в каюте безопасника. Они разлили по стаканам планетарку, выпили и начали обсуждать прошедшую встречу с землянином.
— Считаю, что это большая удача — встретиться с дружелюбно настроенным к нам аборигеном, причём не простым, а ещё и псионом! — начал разговор Бог.
— Это так, да только этот абориген слишком уж «продвинутый», ни в чём нам не уступает, а где-то и превосходит. Его вокруг пальца не обведёшь! За «стеклянные разноцветные бусы» работать на нас не заставишь!
— Мне кажется, Лог, ты преувеличиваешь. Олег — молодой парень, жизни не знает. Да, повезло ему: отыскал останки Рола Дрома, прибрал к рукам его имущество, научился им пользоваться… Да ещё сумел отыскать и останки аратанца. Также кое-чем разжился. Но разве всё это он сможет использовать на сто процентов и применить против нас? Ему прямой путь — в наши помощники. Посулить поставить ему нейросеть, закачать базы знаний не выше второго — третьего уровня, принять на работу, дав оклад в тысячу кредитов в месяц — и он наш с потрохами!
— Знаешь, Бог, мне кажется ты Олега очень сильно недооцениваешь. Поставь себя на его место. Разве ты смог бы с нуля провернуть всё, что он сделал за прошедшие три года? Да мы не так воспитаны, чтобы с такой настойчивостью идти к своей цели. Кроме того, мне кажется, при разговоре с нами он умолчал кое-что существенное. По крайней мере, его поведение говорит об этом.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне кажется, у него уже имеется нейросеть или, в крайнем случае, вживлён аварийный имплантат, имеющийся в каждой спасательной капсуле. Как бы он смог общаться с искином капсулы? А ведь он говорил, что она является его имуществом и он никому её не отдаст! Кроме того, Олег — сильный псион. Не ниже шестого ранга. Ни я, ни ты не смогли сломать его ментальную защиту. А я ещё получил «ответку» за это. Мой опыт говорит, что такое мог сделать лишь разумный, освоивший базу знаний «Псион».
— Да, я как-то не подумал об этом. На то ты и безопасник, чтобы обращать внимание на такие мелочи!
— Я это мелочами не считаю. Вполне допускаю, что Олег изучил целый ряд баз знаний и является специалистом широкого профиля: нахватался всего и отовсюду. Это — самый сложный противник, если мы войдём с ним в противостояние. Совершенно не предсказуемый. Сильный. Умелый. Обладающий хоть и ограниченными, но определёнными техническими возможностями, сравнимыми с нашими.
— Я подумаю над твоими словами. Но всё же не считаю его кем-то ещё, кроме как дикарём, вооружившимся несколькими артефактами, с которыми и обращаться в полной мере не умеет.
— В любом случае я подготовлю развёрнутое сообщение на имя капитана корабля со всеми моими предположениями и выводами.
— Конечно. Это твоя обязанность.
У Олега встреча с инопланетянами оставила двоякое впечатление. Он всегда считал: раз человек создаёт космические корабли, осваивает космос, изобрёл гипердвижитель, искинов, создал запредельного уровня медицину — значит он не дурак.
Но его общение с начальником экспедиции торианцев несколько поколебало в этом мнении. Самовлюблённость, непогрешимость, вседозволенность как-то не вязались в его представлении с настоящими учёными.
«Конечно, по знакомству с одним человеком делать выводы о всех торианцах неверно. Тем более перед глазами безопасник: вполне вменяемый человек, здравомыслящий, умеющий слушать, задавать вопросы, не выпячивать себя перед собеседником… Я сам такой, не в похвальбу себе будет сказано. Хотя, что говорить, и среди землян достаточно людей типа этого учёного. Главное: контакт с инопланетянами налажен. Думаю, я их заинтересовал, определённый уровень доверия между нами достигнут. Их пребывание на Земле в течение трёх лет позволит мне многое узнать, сделать выводы и определиться с собственным будущим. А пока: учиться, учиться и учиться! Изучать все доступные мне базы знаний. Лишних знаний не бывает!»
Глава седьмая
Капитан инопланетного корабля Грей Сюр получил сообщение безопасника о встрече с Олегом и дал задание психологу корабля проанализировать полученные данные и, если надо, встретиться с землянином и создать его психологический портрет. Привлекать к работе неизвестного человека, хотя и необходимого в свете поставленных перед экспедицией задач, было чревато. Капитан отвечал не только за корабль, но и удачное завершение экспедиции. Начальник экспедиции подчинялся ему по всем вопросам, кроме научных, но принимал окончательное решение только капитан. Поэтому психолог Рота Нор была вскоре отправлена на Землю с заданием: составить психологический портрет Олега.
Она была доставлена на базу одним из рейсов пустотника и принялась изучать уже имеющиеся данные об Олеге.
Рота как приключенческий роман воспринимала все перипетии судьбы Олега с момента нахождения им останков торианца и поражалась уму и смелости настолько молодого землянина. Поставив себя на его место, она поняла, что все его решения чётко выверены, взвешены и продуманы.
«Вот бы провести исследования уровня собственного интеллекта Олега! Не удивлюсь, если его значение превысит двести единиц. Скорее бы удалось с ним встретиться. Жаль, что сейчас он занят: сдаёт весеннюю сессию за четвёртый курс местного университета.
Зачем это только ему надо? По предположению Лог Дока, нашего безопасника, у него вживлён аварийный имплантат, предназначенный для замены нейросети спасаемому при аварии космического корабля космонавту при выходе последней из строя. Причём, это один из модернизированных образцов имплантата, которые совсем недавно запущены в серию.
Тот, что у него — опытный образец, хотя и частично прошедший испытания, но вобравший в себя все научные достижения сорокалетней давности. Можно считать, что у Олега стоит имплантат, полностью заменяющий современную нейросеть типа „Тактик 9“, только с рядом дополнительных достоинств, ещё до конца не изученных и не прошедших испытания. Также, как считает безопасник, у него имеется запас баз знаний как торианских, так и аратанских, которые Олег мог начать изучать».
Дождавшись, когда Олег успешно сдаст сессию за четвёртый курс института, Рота связалась с ним, представилась психологом экспедиции, обследующим всех землян, претендующих на сотрудничество с торианцами, и попросила о встрече. Олег, уставший после экзаменов, был не против немного отдохнуть и предложил Роте встретиться в Португалии, где собирался провести две недели. Они встретились, познакомились и даже понравились друг другу: молодые (ей — двадцать два года, ему — двадцать один), весёлые, с незашоренным сознанием люди.
Олег опять снял квартиру в Лиссабоне, так же поступила и Рота. Её документы, выполненные с помощью технологий инопланетян, позволяли не только спокойно жить во многих странах Земли, но и перемещаться по миру. У неё было восемь паспортов наиболее значимых государств Земли, в том числе и Португалии. Олег не мог похвастаться такими возможностями, но не унывал.
В Лиссабоне кроме встречи с Ротой он надеялся активизировать игру на фондовой бирже и заработать немного денег на отпуск, чем и занялся с первого дня появления в Португалии. Сейчас на его брокерском счёте было сто пятьдесят восемь тысяч долларов, большую часть из которых он решил потратить на приобретение собственной квартиры. Олег обратился в риэлтерское агентство для этих целей и перевёл деньги на свой текущий счёт на приобретение недвижимости, а остальные решить использовать на бирже.
Он договорился с Ротой, что не будет возражать против её желания находиться рядом с ним во время отдыха, постарается отвечать правдиво на её вопросы, сам будет помогать ей в изучении землян.
Они довольно часто встречались, посещали музеи, спортивные состязания, купались в океане, разговаривали на любые интересующие их темы. Конечно, и Олегу и Роте было интересно попробовать заняться сексом с партнёром: одному с инопланетянкой, второй — с дикарём. Попробовали: ничего необычного. Больше решили не отвлекаться на разные глупости.
Так прошло две недели. Отпуск, отпущенный себе Олегом, закончился. Рота убыла на базу, готовить психологический портрет Олега, он — в Ленинград, где обнаружил письмо из Пскова от Елены Петровны с приглашением в гости на неделю и предложением опять поучаствовать в подготовке полугодового отчёта и его сдаче в Главке. Олег был очень удивлён этому приглашению, и решил не отказываться от него. Развитие искренних отношений между людьми, желающих друг другу только добра, всегда могут помочь в различных сложных жизненных ситуациях и пренебрегать ими не стоит. Тем более что речь идёт всего о неделе, потраченной на благое дело.
Как он и предполагал, встреча с Еленой Петровной, работа над полугодовым бухгалтерским отчётом, а потом и поездка в Москву, где пришлось лично участвовать в его защите перед главным бухгалтером Главка, внесли некоторое оживление в его «пресную» жизнь и показала заинтересованность этих людей в развитии дальнейших отношений между ними.
Перед этим он купил пентхаус в предместьях Лиссабона недалеко от моря, расположенный на последнем этаже трёхэтажного дома. Половина площади пентхауса занимала терраса на крыше, а на второй половине располагалась четырёхкомнатная квартира. Нанял трёх специалистов для проведения косметического ремонта и, предупредив, что будет здесь появляться каждые три дня, отбыл в Ленинград.
После чего с лёгким сердцем отправился в путешествие по Северной Америке.
* * *
Рота подошла к подготовке психологического портрета Олега очень основательно. Она несколько раз просмотрела все записи встреч с ним, подметила нюансы и недомолвки в разговорах, проанализировала ответы на свои вопросы и общие рассуждения о его отношении к жизни на Земле и желании побывать в Содружестве Миров. На основании этих наблюдений был подготовлен подробный психологический портрет Олега, который Рота передала капитану космического корабля.
После знакомства с ним и разговора с Ротой капитан сделал вывод о желательности привлечения Олега к работе в составе научной экспедиции на должности консультанта по взаимодействию с землянами. Он переговорил об этом с Богом Трогом и тот подтвердил разумность такого решения, пообещав при встрече с Олегом сделать ему это предложение. Одновременно дал указание начальнику СБ Логу Доку организовать наблюдение за Олегом с помощью специальных технических средств, имеющихся в арсенале безопасника.
Учёба на пятом курсе института продолжалась: особых проблем не было. Много времени отнимало наблюдение за работой строителей, занимающихся косметическим ремонтом пентхауса: он поглощал все зарабатываемые деньги, и его окончанию не видно было конца. Поэтому пришлось много времени уделять игре на бирже: денег постоянно не хватало.
«Похоже, я сильно сглупил, связавшись с этими рабочими. Претензий к качеству их работы у меня нет, но постоянные их предложения по дальнейшему улучшению пентхауса, применению современных материалов, разных штучек-дрючек для украшательства квартиры меня уже достали. Я их понимаю: сейчас осень, работы мало, а тут появилась возможность „подоить“ молодого иностранца, развести на деньги. Конечно, некоторые их предложения весьма привлекательны, но ведь деньги я не печатаю! На текущем счёте осталось всего двадцать тысяч долларов, а доходы от игры на бирже практически полностью уходят на продолжение ремонта. На сегодняшний день с учётом денег, заплаченных за приобретение пентхауса и вбуханных в его косметический ремонт, всего потрачено около ста пятидесяти тысяч долларов! Что-то я слишком размахнулся. Надо с этим заканчивать!»
Олег предупредил рабочих, что деньги у него заканчиваются, и он больше не нуждается в их услугах. Произвёл окончательный расчёт, поблагодарил за работу, и они расстались. Кое-что осталось недоделанным, но не главное. Так, мелочи.
«Будет время, доделаю сам» — решил Олег.
Пришлось ему нанимать приходящую служанку для присмотра за квартирой и её уборкой, а самому еженедельно появляться в Лиссабоне для решения текущих проблем.
«Это по-русски называется: „Не было у бабы забот, да купила порося.“ Так и я — купил пентхаус не подумав. Если бы в нём можно было поселить мать с Егором Ивановичем, а то в последнее время они стали жаловаться на здоровье. Всё же в Ленинграде не очень здоровый для жизни климат. Но вот как это переселение организовать? Будем посмотреть».
* * *
В ноябре 1967 года прозвучал очередной неприятный звоночек: Валечка из деканата передала Олегу письмо из КГБ с приглашением на беседу. Приглашал его майор Вихрев к одиннадцати часам в 376 кабинет. Приглашение было официальное, поэтому Олег поставил в известность декана об отсутствии на семинаре по философии по уважительной причине.
Моисей Львович внимательно ознакомился с письмом и, ничего не сказав, передал его секретарю, наложив резолюцию: «Считать отсутствующим на занятиях по уважительной причине».
Майор Вихрев оказался невзрачным мужчиной лет около пятидесяти с красными от недосыпа глазами, с совершенно лысым блестящим черепом и с длинными, густыми, завивающимися на концах чёрными бровями. Внимательными ледяными глазами-буравчиками он осмотрел его и сказал:
— Присаживайтесь, Олег Петрович! Вот сюда, за приставной столик. Разговор у нас будет долгий, интересный и мне и Вам, поэтому устраивайтесь поудобнее.
Первые двадцать минут были посвящены уточнению дат и основных вех биографии Олега: его успехам и достижениям. Наконец, майор перешёл к главному.
— В следующем году Вы заканчиваете институт. Уже определились с желательным местом работы? Или согласитесь с распределением Министерства?
— Я, безусловно, хотел бы работать по специальности, полученной в институте. Поскольку я надеюсь получить красный диплом, то буду иметь право первого выбора из предложенных в распределении мест работы.
— Вам известно, какое распределение выпускников по Вашей специальности было в прошлом году? Если нет, то я могу напомнить: из двадцати пяти выпускников в Ленинграде осталось двое: обе девушки, вышедшие замуж за жителей города, имеющих высшее образование. Пять человек были распределены на предприятия Ленинградской области: двое — в Тосно, двое — Любань и одна в Выборг; восемь человек попали на предприятия Северо-Запада: в районные центры Новгородской, Вологодской областей и Коми АССР. Остальные десять уехали в Сибирь и на Дальний Восток, из них на Камчатку — трое, на Сахалин — тоже три человека. Пять последних — мужчины, были призваны в ряды Советской армии.
Согласно закону, по распределению выпускники ВУЗов должны отработать не менее трёх лет. При этом не женатым должны быть предоставлены места в общежитиях, и всем — должности в соответствии с вакансиями на предприятиях, куда распределены выпускники ВУЗов. Как правило, с окладами 90 — 100 рублей в месяц.
Как Вам такие перспективы?
— Родина сказала: надо, пионер ответил: «Есть»! Интересно, какой Вы ожидаете от меня ответ? Если распределение будет аналогично прошлогоднему, то выберу наилучшее, по моему разумению, место, отработаю положенные три года и вернусь в Ленинград.
— Если я Вас правильно понял, готовы положить на алтарь отечества три года пребывания в глуши, забыть иностранные языки, какими владеете, похерить красный диплом, поставить крест на научной работе и т. п.?
— А какой у меня имеется выбор? Закон одинаков для всех.
— Организация, которую я представляю, с учётом Ваших достижений за годы учёбы в институте может посодействовать в получении распределения на перспективное место, наиболее полно отвечающее Вашим способностям.
— Как известно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Наверно, Вы попросите меня оказать Вам ответную услугу или услуги за такую протекцию?
— Сразу видно умного человека! Никто не собирается принуждать Вас идти против совести, заниматься доносительством или другими подобными вещами. Наша организация заинтересована расставить умных, перспективных людей на места, которые могут оказаться ключевыми в недалёком будущем. Это очень важно для страны и её уверенного движения по пути строительства коммунизма. Возможно, в будущем мы попросим Вас принять определённое участие в жизни некоторых людей, на которых мы укажем. Но это будет содействовать только интересам СССР и народам, живущим в нём. Никакого давления на Вас не будет. Никаких предварительных обязательств от Вас мы брать не собираемся. Всё должно происходить по взаимному согласию и к обоюдной выгоде.
— Что ж, Вы сказали, я — услышал. Мне нужно время на раздумье. Надеюсь, никакой спешки нет?
— Спешки нет. Однако нам желательно не позднее февраля следующего года получить от Вас определённый ответ. Где-нибудь в конце января мы встретимся с Вами ещё раз. И тогда поставим все точки над i.
* * *
После ухода Олега майор Вихрев глубоко задумался. Вроде бы и сделал он всё, как надо, и пряник предложил, и кнут в случае отказа обрисовал, но на душе было не спокойно. Олег только выглядел очень молодо, а рассуждал как умудрённый жизнью пожилой человек. Не был уверен майор Вихрев, что в итоге будет получен нужный результат. Уж очень уверенно держался этот Олег, как будто за его спиной имелось надёжное прикрытие, позволяющее принять решение, устраивающее именно его, а не предлагаемое майором Вихревым.
«Как и предполагал, в покое меня не оставят. Два года не беспокоили, держали на длинном поводке, приглядывались, прикидывали, изучали… Наконец, решили перейти к вербовке. Только не в лоб, а издалека, аккуратно так, с экивоками и реверансами. Но я-то понимаю, что как бы это всё не начиналось, конец будет один: коготок увяз — птичке конец. Так и мне: стоит согласиться, потом буду плясать под их дудку. Никакой свободы выбора не будет. Полное подчинение. Выполнение приказов без обсуждения и собственного мнения об их законности, необходимости и возможных последствиях. Ладно. Потянем время. Может всё как-нибудь само собой рассосётся. Правда, надежда в этом — минимальная. Буду готовиться к худшему. Самое главное, чтобы дали окончить институт. Если нет — мать будет очень из-за этого переживать, а с её сердцем — это чревато!»
* * *
Примерно спустя неделю Олег получил приглашение от начальника научной экспедиции торианцев Бога Трога на встречу. Она состоялась на базе инопланетян в Антарктиде. При разговоре присутствовал и начальник СБ инопланетян Лог Док.
— Здравствуйте, уважаемый Олег Петрович! — именно такими словами встретил Олега Бог Трог. — Как Ваше здоровье и здоровье Ваших родственников? Есть ли какие-нибудь причины для беспокойства? Как идёт учёба в институте?
«Какое странное начало разговора. И не менее странные вопросы, связанные именно с некоторыми болевыми точками, возникшими в последнее время. Можно предположить, что СБ торианцев очень внимательно отслеживает мою жизнь. Уж не хотят ли они сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться, так как оно будет подкреплено весьма убедительными фактами, о которых мне ничего не известно. Надо быть предельно внимательным и осторожным в этом разговоре».
— Благодарю Вас, Бог Трог, за искреннее участие в моей жизни. Думаю, не каждому землянину при встрече Вы будете задавать такие личные вопросы, и ожидать получить на них откровенные ответы. Или это проявление присущего торианцам желания всегда быть в курсе действительных или мнимых проблем людей, с которыми они вынуждены контактировать?
Бог Трог несколько смутился, услышав отповедь Олега, но сделал вид, что не понял заключённого в ней сарказма. Лог Док нахмурился:
«Этот кретин, называющий себя учёным, способен испортить всё, к чему прикоснётся! Двумя глупыми фразами дал понять Олегу о ведущемся нами за ним постоянном наблюдении. Сразу раскрыл наши козыри в предстоящем важном разговоре. А ведь я его предупреждал: этот землянин очень непрост! О чём прекрасно свидетельствует его психологический портрет, составленный Ротой».
— Мы всегда интересуемся жизнью близких нам людей, тем более тех, кто оказал нам важные услуги и с которыми мы рассчитываем развивать деловые отношения в дальнейшем. Не надо принимать мои слова столь прямолинейно, считайте их проявлением свойственной нам заботы о своих друзьях. Ведь я могу считать Вас нашим другом?
— Мне бы очень хотелось, чтобы наши деловые отношения переросли в дружеские, однако пока эти самые деловые отношения — отсутствуют. Или я не прав?
— Вот это и есть цель нашей встречи. Я готов сделать Вам ряд интересных взаимовыгодных деловых предложений.
— С удовольствием выслушаю Вас.
— Как Вам известно, кроме осуществления мониторинга развития цивилизации на Земле Тория приглашает землян к себе, заключив с ними пожизненные контракты, позволяющие найти применение своим способностям и получать за труд достойное вознаграждение. Количество таких людей составляет от трёх с половиной до четырёх тысяч человек каждые двадцать лет.
Открыто заниматься поиском эмигрантов на Торию мы не можем по ряду причин, главной из которых является инкогнито нашего пребывания на Земле. Никто из землян не знает о нашем существовании. И этот режим для нас — обязателен.
В то же время мы из чисто гуманитарных соображений хотим помочь наиболее обездоленным землянам найти себя в жизни, улучшить условия своего существования, стать уважаемыми членами общества. Организацией процесса поиска землян, подпадающих под определённые критерии отбора, мы и хотим предложить Вам заняться.
Конечно, Ваш труд также будет достойно оплачен, но об этом мы поговорим позже. Как Вам моё предложение? Подходит?
— Прежде, чем что-либо решать, я должен познакомиться с критериями отбора эмигрантов, с договорами, заключаемыми с ними, с обеспечением принципа добровольности эмиграции. Только после этого я смогу принять верное решение.
— Мы готовы представить Вам все необходимые документы. Браслет-коммуникатор у Вас имеется. Я передам Вам кристалл с информацией по этому вопросу и готов ответить на Ваши вопросы, если они возникнут. Кстати, на кристалле имеется также описание ранее использованной нами системы организации отбора эмигрантов. Время идёт, всё изменяется. Возможно, придётся вносить в неё изменения и уточнения. Прошу также над этим подумать.
Уверен, предупреждать Вас о сугубой секретности передаваемых материалов нет необходимости? Эти материалы никто не должен видеть, кроме Вас.
— Я это отлично понимаю.
Лог Док передал вышеупомянутый кристалл Олегу предупредив, что после считывания с него информации кристалл разрушится. А считывание возможно только при наличии у человека нейросети.
— Вы справитесь с этой проблемой?
— Справлюсь. Я уже имел дело с информационными кристаллами и особых трудностей в работе с ними у меня не возникло.
«Значит, я был прав. У Олега поставлен аварийный имплантат, заменяющий нейросеть, хранившийся ранее в спасательной капсуле. Но как он сумел его самостоятельно поставить? Где получил информацию об этом процессе?»
После окончания встречи Олег был доставлен домой.
Глава восьмая
Оказавшись дома в Ленинграде, Олег сразу перекачал информацию с кристалла в долговременную память Друга. Кристалл, как и было обещано, немедленно рассыпался.
«Посмотрим, что за информацию я получил от торианцев. Первым по списку идёт применяемая инопланетянами система организации поиска и отправки эмигрантов».
Олег внимательно прочитал текст. Ничего заумного в используемой системе не было.
В наиболее бедных странах мира, а также странах, где скопилось много беженцев, инопланетяне под видом работы благотворительных фондов открывали краткосрочные курсы обучения людей профессиям. Одновременно шёл отбор аборигенов по определённым критериям.
Отобранные люди получали предложения заключить пожизненные контракты на работу в другой стране без права возвращения обратно, то есть на переселение. С наиболее ценным человеческим материалом заключались индивидуальные контракты, отличающиеся льготными условиями от типовых.
Проводилась индивидуальная работа с каждым потенциальным эмигрантом. Отобранные люди перемещались в специально созданные лагеря с приличными социальными условиями жизни, где ожидали отправки в Торию. Эти лагеря тщательно охранялись местными военизированными организациями согласно заключённым договорам. Никакого насилия над проживающими в лагерях людьми не допускалось.
Также с будущими переселенцами проводились мероприятия по их лечению, установке нейросетей и имплантатов, указанных в договорах, тренировки на симуляторах и тренажёрах.
Как правило, такие лагеря создавались не более чем за три месяца до отправки людей в эмиграцию. В случае отказа некоторых аборигенов от эмиграции, им проводилась корректировка памяти, и они возвращались обратно.
При отправке эмигранты помещались в криокамеры и в таком виде транспортировались на Торию.
К работе по отбору эмигрантов привлекались все свободные от вахт члены экипажа космического корабля и сотрудники научной экспедиции. Все они проходили специальную подготовку для этой работы. Их труд дополнительно оплачивался.
«Вполне разумно. Ничего лучшего я предложить не могу. Но при такой системе отбора эмигрантов я не вижу возможности приложения собственных сил. Для чего я нужен торианцам? Или они боятся при отлёте к себе на Торию оставить меня на Земле? И для этого придумали такой хитрый ход, в дальнейшем исключающий моё пребывание здесь?»
Вторым по списку шёл набор критериев отбора землян.
Не допускались на переселение африканцы, тогда как земляне с другим цветом кожи: белые, жёлтые и красные — никаких препятствий не имели.
Как правило, минимальный уровень коэффициента собственного интеллекта эмигранта должен был превышать сто тридцать единиц.
С уровнем от ста тридцати до ста пятидесяти единиц (первый ранг) к эмиграции допускались только одиночки.
С уровнем от ста пятидесяти до ста шестидесяти пяти (второй ранг) эмигрант мог переселяться вместе со своим супругом(ой), независимого от пола и значения коэффициента.
С коэффициентом от ста шестидесяти пяти до ста восьмидесяти (третий ранг) у одного из эмигрантов, допускались к переселению совместно с ним семья из трёх человек.
При значении этого коэффициента от ста восьмидесяти до двухсот единиц (четвёртый ранг) у одного из членов семьи, количество переселяемых вместе с ним возрастало до пяти.
При уровне коэффициента собственного интеллекта, превышающего двести единиц (пятый ранг) снималось ограничение на чёрный цвет кожи, а число членов семьи увеличивалось до семи человек.
При наличии пси-способностей, превышающих четвёртый уровень, такой эмигрант в зависимости от коэффициента собственного интеллекта относился к категории, на два ранга выше, чем имел право претендовать по своему уровню собственного интеллекта.
С уникумами, имеющими значение коэффициента собственного интеллекта выше двухсот двадцати единиц, или пси-способности превышающие седьмой уровень, заключались индивидуальные контракты на значительно лучших условиях, чем с другими эмигрантами.
Ограничений по возрасту для землян не было, поскольку считалось, что, пройдя лечение в медкапсуле они способны прожить в Тории не менее пятидесяти лет и полностью возместить затраты на их лечение, образование и т. п.
«Тоже всё более-менее разумно. Надо только уточнить причину введения дискриминационных мер к землянам с чёрной кожей».
Третьим по списку шла инструкция о правах и обязанностях переселенцев, не зависимо от страны эмиграции.
Далее была приведена форма стандартного договора с переселенцем с перечнем размера выдаваемого ему кредита под установленные нейросети, имплантаты, базы знаний в зависимости от установленного ранга переселенца.
Предпоследним было предписание, определяющее количественное соотношение эмигрантов, относящихся к различным рангам. Первый ранг: пять процентов от общего количества эмигрантов, второй — десять, третий — тридцать, четвёртый — пятьдесят, пятый — пять процентов. Количество уникумов определено инструкцией не было.
«Чем больше, тем лучше для Тории», — решил Олег.
Последним документом была таблица, определяющая материальное поощрение всех членов экипажа и сотрудников экспедиции, участвующих в наборе и транспортировке эмигрантов, в зависимости от количества переселенцев, отнесённых к определённому рангу.
«Что ж, более-менее ясно. Совершенно не вижу своего места в предстоящей инопланетянам работе по набору и отправке эмигрантов. Разве что бюджет этого мероприятия разработать да организовать контроль за его исполнением. Хотя… А, кто из инопланетян раньше организовывал и регистрировал благотворительные фонды? Кто занимался подготовкой и строительством лагерей? Кто нанимал охранников? Кто транспортировал эмигрантов в эти лагеря и обеспечивал их жизнь в них? Земляне! Скорее всего, именно это имеют в виду торианцы, привлекая меня к себе на службу. Думаю, я нужен им в качестве первого лица, организующего работу по подбору и отправке переселенцев на Торию.
Три года пребывания экспедиции на Земле заканчивается в начале 1970 года. Я окончу институт в следующем, 1968 году. Если считать, что полутора лет мне хватит для проведения этих работ, то реально смогу в них поучаствовать. Вот только как быть с обязательной отработкой трёх лет по месту распределения? Уже через полгода эта проблема станет во весь рост передо мной. А тут ещё предложение КГБ! Да намёки Елены Петровны и главного бухгалтера Главка об отправке заявки на моё распределение в их организации. Пока одни неясности. Ладно, время есть. Если я так нужен инопланетянам, пусть тоже подсуетятся и предложат оптимальное решение моих проблем».
* * *
Практические сразу после празднования Нового года неожиданно возникла проблема со здоровьем матери и Егора Ивановича. У матери Олега уже дважды врачи определяли предынфарктное состояние, и только срочная госпитализация помогала избежать непоправимое. У Егора Ивановича врачи определили раннюю стадию рака предстательной железы. Необходима была срочная операция. Однако исход операции был неоднозначен: слишком много негативных примеров было ему известно, поэтому он никак не мог решиться на хирургическое вмешательство. Время шло, и откладывать решение стало невозможно.
Олег мог помочь близким людям только одним способом: обратиться за помощью к инопланетянам. Он связался с начальником СБ торианцев и рассказал о своей проблеме. Лог Док обещал переговорить с капитаном корабля: только тот мог принять решение по данному вопросу. Медкапсулы имелись только на космическом корабле, и посещение его посторонними лицами нарушало действующий порядок.
Уже через день Лог Док пригласил Олега посетить базу инопланетян чтобы определиться с выполнением его просьбы: капитан дал «добро».
На присланном за ним пустотнике Олег прибыл на базу.
* * *
— Олег, нам надо определиться, как лучше выполнить твою просьбу. Капитан разрешил провести лечение матери и отчима в медотсеке корабля, но поставил условие: они об этом ничего не должны знать. Нарушение режима секретности обязательно будет зафиксировано искином корабля и по возвращению в Торию капитан может иметь большие неприятности.
— Неужели Вам ни разу не приходилось пролечивать землян? Ведь как-то раньше Вы находили решение обеспечения секретности?
— Да, в прошлых экспедициях такие случаи были. Землянам, прошедшим лечение на корабле, производили корректировку памяти. Однако этот процесс не все земляне переносят без последствий: очень часто пропадает память не только та, которую корректируют, но и большие её объёмы, захватывающие значительные периоды жизни людей.
— Ясно, этот вариант нам не подходит. А если поступить следующим образом. Я усыпляю пациентов, затем на пустотнике Вы переправляете их в медотсек корабля, там в медкапсулах проводите лечение, далее, не приводя их в сознание опять же на пустотнике возвращаете на Землю. И уже дома я их привожу в сознание. Они даже подозревать не будут, что с ними происходило. Проснутся — и окажутся здоровыми людьми.
— Это — вариант. Но как они объяснят своё чудесное выздоровление? Ведь врачи замучают их обследованиями! Сегодня — они смертельно больные люди, завтра — совершенно здоровы. Ведь их вылечат не только от известных болезней, но медкапсулы полностью оздоровят организм. Это чудо потребует объяснения, а оно получено не будет.
— Значит, им не надо возвращаться в Ленинград. Я перевезу их в свой пентхаус в Лиссабоне. На моём счёте в банке имеются деньги, так что им будет, за счёт чего жить. Вот только как быть с документами и языком? Хорошо бы им знать кроме португальского, ещё испанский и французский. В этом Вы им помочь не сможете?
— С изучением языков мы помочь сможем: во время нахождения в медкапсуле зальём эти языки. Документы сделать — не проблема. Вот только меня гложут сомнения: согласятся ли твои мать и отчим переселиться в Лиссабон? Там ведь жизнь — совершенно отличная от той, какой они жили до сих пор. Кстати, а большие у тебя накопления на банковском счёте?
— Ну, переселиться в Лиссабон на берег океана, пожить в шикарном пентхаусе — надеюсь, согласятся. А вот на счёте у меня сейчас чуть больше ста тысяч долларов.
— Но этого же мало! Если их тратить только на жизнь, нигде не работая, то через пять лет они закончатся. Хорошо бы им иметь на счёте миллион долларов и жить на проценты с вклада, то есть стать рантье.
— Да, хорошо бы. Да где их взять?
— Ты можешь заработать! Тебе же сделано предложение начальником экспедиции Богом Трогом поработать. Для нас намного проще организовать твою оплату местной валютой, а уж какая это будем сумма — вообще не имеет значения.
Значит так. Ты договариваешься с матерью и отчимом о переезде на жительство в Лиссабон, предварительно сообщив им о предстоящем лечении. Мы во время нахождения в медкапсулах заливаем им по три языка, подготавливаем документы, например, граждан Бразилии, приехавшим к сыну в Португалию, то есть к тебе. Все необходимые отметки в документах будут сделаны. Ты заключаешь с нами контракт, по которому на твой счёт будет переведён миллион долларов. И все довольны!
— Но окончить институт мне всё равно придётся: иначе мать будет так расстроена, что её сердце снова заболит. Да ещё имеется одна проблема: наша служба безопасности, называемая КГБ, очень хочет видеть меня в своих рядах. Вот как бы мне избежать их внимания!
— Расскажи мне об этом подробнее.
Олег рассказал Логу Доку о своих взаимоотношениях с КГБ. Тот задал несколько вопросов. Они обсудили варианты решения возникшей проблемы. Один из них был принят за основу.
— Кажется, мы всё решили. Олег, теперь всё зависит от тебя.
— Я это понимаю. Буду действовать.
* * *
«Не всё так просто, как казалось при разговоре с Логом Доком. Хорошо, конечно, что появился реальный вариант вылечить мать и отчима. Но как их убедить, что моё предложение — единственно возможное в их случае! Даже в двадцать первом веке при том прогрессе медицины и наличии новых лекарственных препаратов инфаркты частенько заканчивались летальным исходом. Это же касается и болезни отчима. Как же мне лучше построить с ними разговор? Может, лучше сначала поговорить с Егором Ивановичем? Убедить его, а потом вместе уговаривать мать? Начну с этого варианта. Он-то прекрасно представляет, что его ждёт в больнице и после неё. Уже не один его приятель пошёл по этой дорожке, и где они теперь?»
Олег специально подгадал время так, чтобы застать отчима дома одного.
— Егор Иванович, как самочувствие? Что врачи говорят, советуют?
— Эх, Олег, не дай Бог тебе дожить до жизни такой. Даже об этом и говорить не хочется. Врачи говорят одно: нужно ложиться под нож. Вот два моих приятеля уже побывали в операционной. Одного через полгода похоронили, второй — на низком старте. Очень невелика вероятность того, что после операции эта болезнь не перекинется куда-нибудь ещё.
— Очень мне хочется Вам с мамой помочь. Ведь с её сердцем инфаркт не за горами. Есть один вариант, очень нестандартный, но гарантирует Вам обоим стопроцентное излечение. Только не знаю, как Вас убедить, что это — единственная для Вас возможность стать здоровыми и прожить ещё полвека. Одно плохо: после операции придётся кардинально менять жизнь.
— Что за вариант? Да я за любой схвачусь обеими руками, только бы помогло! И мать твою уговорю!
— Есть возможность попасть на лечение к знахарю. Я в своё время ему очень помог с ремонтом редкой японской радиоаппаратуры, и он мне в просьбе относительно Вас отказать не смог. Я с ним уже переговорил. То, что Вы обязательно вылечитесь — я гарантирую. Однако у него два условия.
Первое: Вы его видеть не должны и знать, где он живёт — тоже. Я обязался Вас усыпить и уже в таком виде доставить к нему домой. Он там проведёт курс лечения до полного Вашего выздоровления.
Второе условие: Вы должны сменить место жительства. По его словам, это необходимо, чтобы никто из лечащих врачей, поставивших Вам диагноз, в дальнейшем не смог с Вами встретиться и поднять шум из-за этого сенсационного выздоровления. Он совершенно не хочет известности, так как понимает, что за этим последует. Думаю, и Вам это совершенно не нужно: положат в больницу или институт медицинский какой-нибудь, начнут исследовать. Там одним годом не отделаетесь. Может и дообследуют до смерти: жизнь не в радость будет.
Я вопрос с новым местом жительства могу решить: уже присмотрел отличный домик на юге на берегу моря. Даже купил его. Сразу после операции доставлю Вас туда. Деньги у меня имеются. Вы же знаете, каким способом я их добыл: вспомните порошковый графит и всё, что с ним связано. Так что жить будете припеваючи. Инвалидность второй группы у Вас имеется, поэтому вопросов, почему не работаете, Вам никто задавать не будет. В конце концов, надоест дома сидеть — найдёте, чем заняться.
— Олег, а не фантазируешь ли ты? Разве такое возможно? Полностью вылечить болячки, что у меня и твоей матери? Да этот знахарь в золоте бы купался, если бы на самом деле умел лечить все болезни! В Кремлёвской больнице работал, членов Политбюро лечил! А не в неизвестности прозябал!
— Вот поэтому-то он и не хочет известности, что боится попасть в золотую клетку и лечить тех, кто его туда посадит. А всем людям помочь невозможно! Только некоторым, кто ему тоже помог. Мне, например. А уверен в его способностях потому, что знаю одного человека, которого он от рака желудка в последней стадии излечил. Тот меня потом с ним и свёл, просил помочь с ремонтом иностранной радиоаппаратуры, за который никто не брался.
— Так что, мы, значит, уснём, а потом проснёмся в твоём доме на берегу моря? Здоровые и счастливые? И даже работать нам не надо будет, так как деньгами на жизнь ты нас обеспечишь? Я правильно всё понял?
— Правильно. Именно так всё и будет, если, согласитесь.
— А вещи наши: одежда там, книги, кухонная утварь… С собой не возьмём?
— Если Вы всё заранее подготовите, упакуете, то сразу после того, как я Вас перевезу в дом знахаря, отправлю вещи в свой дом на юг. Там проснётесь, распакуете и будете пользоваться. Только подумать надо, что делать с квартирой. Я — то с матерью прописан. Она перед отъездом к знахарю выпишется по причине отбытия на новое место жительства. Квартира за мной останется. А вот Вашу за так отдавать не хочется. Подумайте, как её лучше пристроить. Хорошо бы, например, фиктивный обмен сделать, за деньги. Вам они пригодятся. Но это тоже надо перед лечением всё оформить. Больше в Ленинграде Вы не покажетесь и все контакты со знакомыми прекратите. Начнёте новую жизнь, так сказать, с чистого листа.
— Олег, если всё, что ты сказал — правда, то нам грех от такой возможности отказываться. Я переговорю с твоей мамой, попробую её уговорить серьёзно отнестись к твоему предложению. Потом встретимся, всё обсудим. Я — на твоей стороне.
* * *
После неоднократных встреч с Олегом и обсуждений его предложения мать и Егор Иванович начали подготовку к лечению и переезду на новое место жительства. Постепенно были решены и все организационные вопросы.
В середине февраля план Олега начал осуществляться. Уже через неделю мать и отчим оказались в пентхаусе в Лиссабоне. Не обошлось и без обвинений в обмане, и без допроса с пристрастием, при котором Олегу пришлось изворачиваться как ужу, пытаясь хоть как-то объяснить необъяснимое. Но всё закончилось хорошо: супружеская пара Лолита и Жорже Сильва, прибывшие из Бразилии, поселились в доме своего сына Аугусто, открыли депозитные счёта в нескольких банках, на которые положили в общей сложности миллион долларов США. Полностью выздоровевшие, помолодевшие, знающие по три языка каждый, они с головой окунулись в новую жизнь, организованную для них Олегом.
Глава девятая
Начальник СБ торианцев Лог Док с трудом, но разобрался с проблемой распределения Олега после окончания института. Наряду с уже поступившими заявками на Олега из Министерства радиопромышленности и радиозавода из Пскова неожиданно в институт пришло указание из Министерства высшего и среднего образования о целевом распределении выпускника 1968 года Панова Олега Петровича в Геологическую экспедицию Уренгойского газового месторождения Ямало-Ненецкого автономного округа, подписанное самим Министром!
«Ничего не понимаю! В такую дыру парня отправляют! — удивлялся Моисей Львович этой новости. — Не иначе, как с органами общего языка не нашел, вот и отыгрались на нём!»
Олег также был очень удивлён этим указанием Министерства, но связавшийся с ним Лог Док быстро внёс ясность:
— Приедешь на место, обратишься в отдел кадров, там пожмут плечами и выдадут тебе справку, что в специалистах твоего профиля не нуждаются и тем самым проблема отработки после распределения будет закрыта. После этого мы делаем отметку в твоей трудовой книжке, что ты устроился бухгалтером в фирме «Рога и копыта» в какой-нибудь Тьмутаракане, так что претензий к тебе от властей не будет. Копия указания Министерства отправлена и в Большой дом на Литейном, так что они также успокоятся и больше дергать тебя не будут.
— Едва ли они успокоятся. Этой организации никакие министерства не указ.
— На копии указания, отправленного на Литейный, имеется виза заместителя Андропова. Так что всё будет нормально. Тем более что указание зарегистрировано в этих ведомствах.
Олег только головой покрутил, подумав: «С этими инопланетянами никакое КГБ не справится».
— Перейдём к нашим делам. В конце июня ты получаешь институтский диплом. Значит, с первого июля можешь включиться в работу на нас. Со своей стороны, мы все озвученные тобой условия выполнили. Проведённая нами исследовательская работа по выбору наиболее конфликтных мест на Земле в настоящее время показала следующее. Из 9 стран, где сейчас происходят конфликты, нами выделены три, где имеется много беженцев и люди которых нуждаются в помощи. Остальные шесть — это африканские страны, с которыми мы стараемся никаких дел не иметь. Нами определены для работы по набору эмигрантов: Чехословакия, Греция и Австрия. В Греции к власти пришли «чёрные полковники», в Чехословакии власти начали строить «социализм с человеческим лицом», в Австрию начался пока очень «тоненький» поток беженцев из Чехословакии. Мы прогнозируем, что в 1968 году в Чехословакии случится революция, которая будет жестоко подавлена, в том числе с применением военной силы из СССР. Будет открыта граница с Австрией, через которую пройдут несколько сот тысяч эмигрантов. Поэтому уже сейчас в этих трёх странах можно создавать фонды помощи переселенцам, организовывать учебные центры, проводить тестирование и отбор переселенцев в Торию.
— Давно хотел спросить, почему Вы не хотите набирать переселенцев из стран Африки?
— Одним из наших соседей в Содружестве Миров является империя Авар, жители которой — чернокожие. В этой империи узаконено рабство, которое не признают все остальные страны Содружества. Именно поэтому мы стараемся не пускать в свою страну чернокожих людей. Уже имели место конфликты с некоторыми гражданами Тории — чернокожими жителями. Нам бы не хотелось усугублять эту ситуацию: ведь не объяснишь всем, что привезённые нами люди — земляне, а не жители империи Авар.
— Понятно. Контракт у меня с Вами подписан, я готов приступить с первого июля к работе. Каков бюджет предстоящей работы?
— Бюджет своей работы на предстоящие полтора года составляешь ты лично, его утверждает начальник экспедиции. После этого ты его исполняешь и отчитываешься за выполнение. Как тебе известно, успешным завершением контракта считается отбор четырёх тысяч переселенцев с Земли, подобранных в запланированном соотношении между определёнными рангами их групп.
Кстати, я считаю, что твой диплом ленинградского института никого не впечатлит на Западе, поэтому я подготовил для тебя диплом университета Рио де Жанейро, с которым ты будешь выглядеть более солидно. Он подлинный. В случае проверки во всех первичных документах университета имеются все необходимые записи об учившемся в нём студенте Аугусто Сильва, окончившем экономический факультет. Вот, возьми его.
— Спасибо. К концу февраля бюджет предстоящих работ я подготовлю.
* * *
Выпускные экзамены в июне Олег успешно сдал. Получил индивидуальное распределение, предписывающее направиться на Север. За неделю смотался туда и вернулся обратно, получив официальный отказ от принятия на работу с записью в трудовую книжку.
Лог Док оформил ему записи в трудовую книжку, что он трудится бухгалтером на маленьком винном заводике в Адыгее, который фактически уже не существовал два года. Также выдал пачку оформленных командировочных удостоверений с необходимыми подписями, но не заполненными строками мест командировки и дат поездок. Теперь Олег имел возможность кататься по всему СССР в случае необходимости.
Также Олег получил сделанную инопланетянами фиктивную доверенность от Фонда Рокфеллера на создание его филиалов в Греции, Чехословакии и Австрии, занимающихся благотворительностью, и открытие специальных банковских счетов в этих странах, финансирующих деятельность этих филиалов.
Теперь можно было начинать заниматься выполнением контракта с инопланетянами.
* * *
Олег зарегистрировал в Лиссабоне филиал Фонда Рокфеллера, открыл счёт на десять миллионов долларов и снял небольшой особняк в центре города. Официальная должность его назвалась исполнительный директор этого фонда в странах Европы со штаб-квартирой в Лиссабоне.
Затем обратился в Лиссабоне в посольства Чехословакии, Греции и Австрии с просьбой о предоставлении ему годичной мультивизы для посещения этих стран с целью организации благотворительных фондов, оказывающих бесплатную помощь в обучении новым специальностям малоимущим жителям этих стран. Одновременно приложил к письмам копии доверенностей от Фонда Рокфеллера, копию диплома о высшем образовании, полученном в университете Рио-де-Жанейро, копию на владение им недвижимостью в Лиссабоне и копии документов на зарегистрированную штаб-квартиру Фонда в Лиссабоне. Стал терпеливо ожидать результатов.
Первым откликнулось посольство Чехословакии, предложив Олегу явиться на беседу с послом в Португалии, назначив встречу через три дня. Затем поступило такое же письмо из Австрии с предложением встречи через неделю. Дольше всего раздумывало посольство Греции, но также назначило встречу, но только через две недели. Дело закрутилось.
* * *
Иржи Шумек, исполняющий обязанности посла Чехословакии в Испании, Португалии и Андоре, принял Олега в особняке посольства в присутствии переводчика.
После знакомства, на котором Олег разговаривал с и.о. посла на чистейшем чешском языке, переводчик был отправлен за ненадобностью и беседа началась.
— Уважаемый Аугусто Сильва! Нас очень заинтересовало Ваше предложение о благотворительной помощи такого известного американского Фонда. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом проекте и, главное, что Вас подвигло на сотрудничество с социалистическим государством?
— Господин Шумек! Больше того, что было изложено в моём информационном письме, рассказать будет сложно. Единственно, я могу дать гарантии того, если наше предложение будет принято мы тут же откроем в одном из Ваших банков валютный счёт на десять миллионов долларов. Также арендуем отдельные помещения в Праге и Брно, где расположатся наши офисы, примем на работу не менее десяти граждан Чехословакии для обеспечения их работы. В течение двух — трёх месяцев Фонд начнёт функционировать.
— Какое количество Ваших специалистов будет представлено в Чехословакии?
— Только я один. Думаю, специалисты найдутся среди Ваших граждан. Мы передадим им специальные методики по работе с нуждающимися, в случае необходимости лично я подключусь к решению неясных вопросов…
Теперь о второй части Вашего вопроса. Почему именно Чехословакия? Должен сообщить, что кроме Вашей страны сейчас такие же предложения поступили Греции и Австрии. В ближайшее время я встречусь с представителями этих стран.
Именно Чехословакия вызвала наш интерес тем, что руководство страны открыто объявило о желании «строить социализм с человеческим лицом». Мы посчитали, что любая помощь, в том числе та, которую мы озвучили, поможет более успешно решить поставленные Вашим Правительством задачи.
Чтобы не было сомнений в нашей искренности, мы специально решили набирать персонал Фонда из Ваших граждан. Это позволит полностью отмести сомнения в какой-либо другой направленности нашей деятельности, кроме благотворительности. Тем более что персонал мы будем принимать на работу в Фонд только по Вашей рекомендации. Ещё раз хочу уточнить цели, преследуемые Фондом в Чехословакии:
— поддержка малоимущих граждан, но не путём выплаты им пособий, а обучению наиболее перспективным рабочим профессиям.
— медицинская помощь путём диагностики заболеваний наиболее совершенными методами и использованием современной медицинской аппаратуры. Самим лечением заниматься мы не сможем.
— выявление людей, желающих заключить долговременные контракты на работу за границей. Обеспечение контактов будущих работодателей с этими людьми.
Всё перечисленное — обычный набор благотворительной помощи, отработанной годами на примере многих стран мира. Как говорится: мы хотим дать людям «в руки удочку, чтобы они могли сами ловить рыбу», а не помогать им предоставлением этой рыбы для улучшения питания. Тем более что помощь рыбой имеет неприятное свойство рано или поздно заканчиваться.
Разговор продолжался еще около часа и закончился твёрдым обещанием и.о. посла оказать всемерную поддержку Фонду в организации его деятельности в Чехословакии.
Аналогичные встречи и разговоры состоялись и с представителями посольств Греции и Австрии. Положительная реакция этих стан на проведение благотворительных мероприятий Фонда в этих странах также была достигнута.
Если Греция была очень рада предложению Фонда об организации его филиала на своей территории, поскольку после прихода к власти военных экономика страны стала скукоживаться, появилось много безработных, уровень жизни населения стал снижаться, то Австрия сначала не очень понимала желание Фонда о взаимодействии. Только пояснения Олега о возможных скорых политических потрясениях в соседней Чехословакии и появлением в связи с этим большого количества беженцев оттуда позволили им договориться.
* * *
До конца 1968 года Олег занимался организацией филиалов Фонда в выбранных странах. Дома он появлялся очень редко: постоянно приходилось перемещаться по Европе, решая возникающие как грибы в конце лета проблемы. Тем более что события в Чехословакии развернулись очень быстро и на границе с Австрией стали расти потоки эмигрантов. В основном, это были молодые люди, не привязанные сильно собственностью к старому месту жительства, желающие перебраться в страны Западной Европы и начать новую жизнь. После ввода советских войск в Чехословакию, филиал Фонда занимался, в основном, помощью гражданам страны покинуть пределы Чехословакии, обеспечивая их необходимыми материальными ресурсами.
Созданные на территории Австрии лагеря беженцев были полностью заполнены. Люди находили временный приют, могли осмотреться и определиться со своим будущим. Многие из них поступали на курсы для получения современных, востребованных в Европе профессий, где проводилась их диагностика и отбор наиболее перспективных в Торию. То же самое происходило и в Греции. К середине 1969 года были сформированы списки землян, которым инопланетяне собирались предложить переселение в Торию. К концу года с согласившимися на переселение людьми были заключены контракты, они прошли установку нейросетей и имплантатов в медкапсулах, установленных в учебных центрах Фонда для обещанной диагностики здоровья эмигрантов, после чего были переправлены на космический корабль инопланетян для изучения баз знаний по их будущим профессиям. Постепенно деятельность фонда в Австрии и Греции начала сворачиваться. Там осталось лишь по одному учебному центру для оказания помощи нуждающимся. Все, кто хотел, уже покинули Чехословакию и как-то определились со своим будущим. Поток эмигрантов из Чехословакии после закрытия границы с Австрией прекратился. После соответствующего решения нового правительства Чехословакии филиалы Фонда в этой стране были закрыты.
В целом, задачи, поставленные инопланетянами перед Олегом, были выполнены. Переселенцы в Торию в нужной пропорции подобраны и переправлены на космический корабль. Работа экспедиции сворачивалась.
* * *
Олег изредка появлялся в собственном пентхаусе в Лиссабоне, интересуясь жизнью семьи. К его удивлению и мать и отчим очень быстро приспособились к новой жизни, а, пройдя курс оздоровления и значительно помолодев, активно занялись «работой» по пополнению семьи общим ребёнком. В результате мать ходила уже с небольшим пузиком, а отчим, выпятив грудь колесом, с большим удовольствием принимал восхищения Олега успехами на «любовном» фронте.
Он оказался неплохим бизнесменом: организовал собственное небольшое предприятие, занимающееся модернизацией электрических сетей, внедряя новинки, уменьшающие потери электроэнергии. Также его предприятие сосредоточилось на замене установочных элементов электросетей, повышающих их надёжность и долговечность. За год существования его фирма под названием «Современные электросети» (СЭС) уже имела клиентами несколько крупных предприятий, множество мелких и подбиралась к окучиванию физических лиц, заинтересованных в улучшении электроснабжения своих коттеджей и квартир.
Знание иностранных языков позволяли отчиму напрямую связываться с производителями электрооборудования в соседних странах, заключать с ними выгодные контракты и, с наиболее известными, заключать договоры на поставку их продукции в Португалии, выступая их дилером.
За прошедший год чистая прибыль «СЭС» составила около пятидесяти тысяч в долларовом эквиваленте, а оборот превысил миллион долларов.
«Прекрасно! Меня никто не попрекает за вынужденное переселение в Португалию, все „цветут и пахнут“. Похоже, вскоре меня наградят братишкой или сестрёнкой. Мать вся лучится счастьем».
* * *
В последнее время Олег стал испытывать постоянное беспричинное беспокойство. Что-то его тревожило день ото дня всё сильнее и сильнее. Что за этим стоит он не знал. Вроде бы контракт с инопланетянами успешно выполнен, к нему претензий нет. Впереди обещанная премия в долларах. Потом прощание с торианцами. Он неоднократно задумывался о том, стоит ли попроситься в переселенцы, но при зрелом размышлении решил, что, имея девайсы: спасательная капсула, коммуникаторы, оружие, комбинезоны и т. п., что им освоены, и те знания, которыми он обладает, на Земле тоже весьма неплохо можно устроиться. А полет на Торию можно совершить и через двадцать лет, в следующий прилёт инопланетян.
Однако в последнее время он постоянно носил с собой оба коммуникатора, доставшиеся от инопланетян, игольник, банковские карточки на предъявителя и документы. Мало ли что может произойти до отлёта инопланетян домой. Также всё крупногабаритное инопланетное оборудование перенёс на хранение в свою спасательную капсулу.
* * *
За неделю до запланированного отлёта в Торию капитан корабля провёл совещание со своими ближайшими помощниками: начальником экспедиции и начальником СБ, по подведению итогов экспедиции.
Они обсудили её результаты и пришли к выводу, что все поставленные задачи перед экспедицией полностью выполнены.
— Господа! Остался не решённым единственный вопрос: что делать с нашим активным помощником — землянином Олегом, — проговорил начальник СБ. — Больше тянуть с его решением невозможно: через неделю мы покидаем Землю.
— Не понял, в чём проблема, — проговорил Бог Трог, — разве имеющийся контракт между Олегом и нами не определяет все нюансы наших взаимоотношений? Контракт он выполнил полностью. Претензий к Олегу нет. Выплатим обещанную ему премию в местной валюте и расстанемся до следующего посещения Земли через двадцать лет.
— Не всё так просто, — нахмурясь сказал капитан. — Контракт — контрактом, но имеются ещё и правила безопасности, установленные СБ государства Тория при посещении диких миров. Господин Лог Док напомнит их Вам, раз забыли.
— Законами Тории запрещено оставлять какие-либо свидетельства о посещении и, более того, о деятельности торианских экспедиций на Земле. В нашем случае, Олег — землянин. Это правило полностью распространяется на него лично. В живых он не может остаться на Земле после нашего отбытия. Олег — секретоноситель высшего ранга по нашим законам. Мы не знаем, чем он займётся в наше отсутствие и будет ли хранить полученную от нас информацию, — проговорил Лог Док.
— Погодите! Но разве он не самостоятельно обнаружил на Земле спасательную капсулу? Тела погибших торианца и аратанца? Научился пользоваться их снаряжением? Узнал о нашем существовании? Мы-то здесь причём? Всё, что Олег знает — его личная заслуга. Экспедиция ничего нового ему не сообщила. Даже о её задачах по подбору переселенцев он узнал не от нас.
— И всё же по нашим законам Олег — секретоноситель. Нарушать законы мы не имеем права! — проговорил капитан.
— Поэтому мы должны убить его?!
— Ну, имеется много способов обеспечить выполнение закона и оставить Олега в живых, — вмешался в спор Лог Док. Навскидку: подкорректировать память, забрать с собой на Торию в виде переселенца, по пути домой высадить на какой-нибудь планете, условия жизни которой ему подходят…
— Вы лучше меня знаете, что корректировка памяти без вредных последствий для умственного развития реципиента возможна только на короткий срок: не более десяти дней. Олегу же придётся убирать память за последние несколько лет. Да он превратится в слабоумного! В самом начале нашего с ним знакомства я считал его «диким», не способным встать с нами в один ряд по уму, способностям, умениям. Пообщавшись в течение нескольких лет, я понял, что Олег не только равен нам по развитию, но и во многих аспектах значительно превышает наших земляков. И такому человеку корректировать память! Лично я — категорически против!
— Как ты думаешь, капитан, если начальник экспедиции напишет заявление на твоё имя, что он, зная, что Олег секретоноситель, берёт на себя полную ответственность за нарушение закона Тории нас с тобой не привлекут за это к ответственности? За всё будет отвечать Бог Трог?
— Это — едва ли. В лучшем случае его отправят пожизненно на каторжные работы на планету Рух добывать в шахтах редкие металлы. Нам же грозит разжалование, потеря пенсии и накоплений, доживание своего века в нищете на какой-нибудь захолустной планетке Фронтира. Бог Трог, ты готов написать такое заявление?
— Хорошо, я понял, что во всём нужна мера. В том числе и в защите невиновного от страшного несправедливого наказания. Тогда давайте предложим Олегу подписать контракт и стать переселенцем.
— Предложить-то мы можем, только я не уверен, что Олег согласится, — проговорил Лог Док. Если бы он этого хотел — давно сам попросился в переселенцы. Однако никогда к нам с такой просьбой не обращался. Если же мы его заманим на корабль и увезём на Торию без его согласия — это будет просто похищение, приравненное по нашим законам к работорговле со всеми вытекающими последствиями.
— Значит, остаётся только похищение и тайная высадка на планету во Фронтире? Причём, босого и голого, не приспособленного к жизни среди аборигенов?
— Ну, не надо делать из нас людоедов! Во-первых, мы поставим ему хорошую нейросеть, отвечающую его личностным характеристикам, и два — три имплантата на интеллект и память. Закачаем несколько современных баз знаний. Во-вторых, откроем Олегу счёт в банке, на который положим небольшую сумму, необходимую для нормальной адаптации к новой жизни. В-третьих, экипируем его, выдав оружие, девайсы и современный комбинезон-скафандр, — проговорил капитан. — Главное, сохранить в тайне его похищение и высадку во Фронтире. Что Вы скажете на мои предложения?
— Я — согласен, — проговорил Бог Трог.
— Я — тоже «За!». Лог Док, поручаю тебе организовать эту операцию. Для общего сведения: про похищение Олега и отправку его на одну из планет Фронтира должно быть известно только нам троим!
* * *
На прощальной встрече Олег был усыплён и тайно доставлен на космический корабль.
Лог Док решил использовать лично для себя по максиму разрешение капитана оснастить Олега. Он прекрасно знал, что тот имеет уже установленный аварийный имплантат, соответствующий нейросети Тактик 8М, отражающий именно её наличие по запросам извне. Также несколько изученных баз знаний, хоть и устаревших, но вполне пригодных для работы. Кроме того, перед помещением в медкапсулу он осмотрел личные вещи Олега и убедился в том, что тот имеет банковские карточки на предъявителя, найденные им у погибших инопланетян. О наличие у того спасательной капсулы с рядом приборов ему также было хорошо известно. Поэтому он решил по минимуму выполнить указание капитана, выдав всё имеющееся у Олега имущество как предоставленное из состава корабельного, забрав всю разницу себе лично.
По указанию Лог Дока Олегу провели полную диагностику организма и подлечили, установили три имплантата: на интеллект, память и пси-способности, поскольку у него оказался пятый пси-уровень. Закачали обновления к двенадцати наиболее востребованным базам знаний до четвёртого — шестого уровня, включая Псион, Пилот малых кораблей, Медицина, Техник, Инженер, Кибернетика, Абордажник и запустили процесс их изучения. Была доставлена на корабль спасательная капсула многоразового использования, которую Олег нашёл ранее. Её дополнили необходимыми для выживания катриджами для синтезатора пищи и жизнеобеспечения, топливом, медицинскими аптечками, закачали навигационные карты Фронтира. Всё имеющееся в капсуле оборудование, приборы и оружие оставили, не изъяв ничего, но ничем новым и современным не дополнив.
Во время полёта на космическом корабле до места во Фронтире, где его собирались выбросить в космос на спасательной капсуле, Олег всё время находился в медицинской капсуле, в которой изучал базы знаний под разгоном, прерываясь только на время профилактического обслуживания медкапсулы, то есть через каждые десять дней, но не покидал её.
При пролёте недалеко от планеты Актавия, входящей в империю Аратан и находящуюся во Фронтире, его переместили в спасательную капсулу и отстрелили её от космического корабля.
Часть третья
Проходимец
Глава первая
Олег пришёл в себя лежащим в кресле пилота спасательной капсулы. Немедленно с ним связался искин капсулы, сообщивший, что полёт проходит штатно и все системы капсулы функционируют нормально. Он продолжал информировать его о количестве запасов топлива, состоянии оборудования, но Олег искина не слушал. Мысли метались в его голове: сознание старалось совместить последние воспоминания, оставшиеся в его памяти, с происходящим с ним в настоящее время.
«Прощальная встреча с торианцами на их базе в Антарктиде. Бутылка изумительного латросского вина, открытая Бог Трогом, четыре бокала, стоящие на столе, в которые Лог Док его разливал, тост за успешное завершение контракта, произнесённый капитаном корабля… И провал в памяти! Как я оказался в этой спасательной капсуле? Сколько прошло времени с того момента? Надо расспросить искина капсулы».
— Искин, представься!
— Искин Умник!
— Где я? Что случилось? Почему я здесь?
— Вам оставлено сообщение. Скинуть его на Вашу нейросеть или воспроизвести вслух?
— Воспроизведи!
— Уважаемый Олег! Обстоятельства сложились так, что то, что произошло с Вами — лучший выход из очень плохой ситуации. Прошу нас в этом не винить, а попытаться понять мотивы наших действий и смириться с происшедшим.
Лично к Вам у нас нет никаких претензий, но в результате встречи с нами и работая по контракту, Вы невольно стали секретоносителем тайн государства Тория. Согласно нашим законам мы должны были откорректировать Вашу память за время нашего сотрудничества, что без серьёзных последствий для Вашей психики и способностей сделать было невозможно. Нам пришлось разработать и осуществить этот вариант Вашего спасения, позволяющий сохранить Вам жизнь и память. Имейте в виду, что согласно нашим документам Вы погибли в результате несчастного случая на Земле, то есть Вы не существуете.
Мы установили Вам три современных имплантата: на память, на интеллект и на способности псиона, все — по 100 единиц, совместимые с аварийным имплантатом, названным Вами «Друг», изъятым из спасательной капсулы и имплантированным Вами самостоятельно. Это позволило сохранить все изученные Вами с его помощью базы знаний. Кроме того, дополнительно закачали в аварийный имплантат двенадцать обновлений баз знаний, которые, по нашему мнению, позволят Вам успешно легализоваться в любом из Миров Содружества. Также имейте в виду, что аварийный имплантант определяется приборами и другими разумными как нейросеть Тактик 8М, при этом она показывает Ваш уровень собственного интеллекта в размере 180 единиц вместо фактического. Также уровень пси-способностей при фактическом шестом отражается как второй. Это сделано для Вашей безопасности.
На Вашем аварийном имплантате нами установлена метка гражданина империи Аратан под именем Ал Паш. Это — имя реального гражданина империи Аратан — погибшего глубоко законспирированного сотрудника нашей СБ, личностные данные которого внесены во все банки данных империи Аратан. Этот человек, по легенде, при встрече с пиратами во Фронтире после боя лишился собственного космического корабля и сумел покинуть разбитый корабль на спасательной капсуле, летящей к планете Актавия, входящей в империю Аратан. Все необходимые отметки о Вашей залегендированной жизни проставлены в нейросети. Вы имеете собственный счёт в государственном банке империи Аратан, на котором хранится пятьдесят тысяч кредитов. Более подробно о своей новой биографии можете узнать в специальном разделе Вашего аварийного имплантата.
Спасательная капсула — та самая, которую Вы нашли в озере. Всё оборудование, в ней находящееся и принадлежащее Вам другое имущество изъято не было. Капсула со всем содержимым принадлежит Вам. Также мы сохранили Ваши документы с Земли, банковские карточки на предъявителя, найденные у Вас и другое имущество. Всё находится в специальном контейнере в капсуле.
Вашим родителям мы отправили письмо от Вашего имени с сообщением об отъезде в длительную командировку. Также оформили им дарственную на пентхаус и право пользования Вашим счётом в банке. Думаем, с ними будет всё хорошо и у Вас скоро появится братик.
И последнее. В ваших интересах забыть всё, что случилось с Вами на Земле, забыть о встрече с нами, как мы уже забыли о Вас.
«Не зря в последнее время меня мучили предчувствия о каком-то надвигающемся несчастье. Слава Богу, что я остался жив и вышел с минимальными потерями из очень непростой ситуации. Спасибо и торианцам, что не ликвидировали меня, а обеспечили, чем могли, мой старт в новой жизни. Надо изучить мою биографию, провести инвентаризацию всех плюшек, которыми они меня снабдили, и готовиться к посадке на планету Актавия. Удивительно, но никаких негативных чувств к торианцам я не испытываю».
* * *
— Искин! Твоё имя — Умник остаётся без изменения!
— Принято. Спасибо, капитан!
— Умник, сколько времени нам ещё лететь до Актавии?
— Оставшееся расчётное время полёта двести восемнадцать часов три минуты. Из них сто семьдесят часов — в гиперпространстве.
— Сбрось мне на нейросеть основные характеристики спасательной капсулы, состав её оборудования и его состояние, и, если имеется, перечень всего того, что загружено в виде дополнительного груза для меня любимого.
— Принимайте! В отношении дополнительного груза: имеется три коробки и небольшой кожаный чемодан. Что находится в них — мне неизвестно. Этот груз находится в нише за креслом пилота.
«Вот с него я и начну. Интересно, что „подарили“ мне мои дорогие друзья?»
Олег откинул пластиковую крышку, прикрывающую нишу, и стал по одному вынимать из неё чемодан и коробки.
В чемодане оказалась его одежда, к которой он прибыл на прощальную встречу с торианцами, барсетка с паспортом на имя Аугусто Сильва, паспорт на имя Олега, два диплома об окончании ленинградского ВУЗа и университета в Рио-де-Жанейро, портмоне с деньгами и банковскими карточками, обнаруженными им у погибших торианца и аратанца, два коммуникатора. Таким образом, все его личные вещи сохранились.
В первой коробке находился тщательно упакованный новый комбинезон-скафандр повышенной защиты производства Древних, предназначенный для жизни и работы в сложных климатических условиях, в том числе в космосе, с установленными генераторами защитных силовых полей от стрелкового и плазменного оружия, генератор маскирующего поля, навесное вооружение и гравидвижитель для перемещения как в космосе, так и в атмосфере. Этот комбинезон-скафандр Олег «приватизировал» с погибшего аратанца, найденного в Исландии. Также здесь находились три комплекта запасных аккумуляторов для данного комбинезона-скафандра.
Во второй коробке находился комплект оружия: два игольника, два парализатора, два бластера. Все — с большим запасом выстрелов и энергокапсул. Это были также его трофеи. Два виброножа завершали коллекцию оружия.
В третьей коробке было несколько девайсов: два браслета-коммуникатора, снятые с инопланетян, сканер пси-излучений, снятый с погибшего аратанца и его же геологический сканер. Запас источников питания для девайсов. Также находилось навесное оружие для комбинезона-скафандра с запасом выстрелов.
«Неплохо! Помнится, только на банковских карточках на предъявителя, которые не закрыты паролем, было около семисот пятидесяти тысяч кредитов, да ещё на банковском счете погибшего торианца более двух миллионов. Также имеются и несколько запароленных карточек и информационных файлов на коммуникаторе аратанца с, предположительно, данными его банковского счёта. Можно заняться их взломом. Время имеется. Значит, уже сейчас у меня имеется с учётом подаренных торианцами пятидесяти тысяч около трёх миллионов кредитов!
Надо узнать побольше про планету Актавию. Спрошу у Умника».
Искин сбросил на нейросеть информационный блок, касающийся интересующей Олега планеты.
«Планета Актавия была присоединена к империи Аратан в результате очередной войны с империей рабовладельцев Авар около двухсот лет назад. Является пограничной с Фронтиром, наиболее удалённой от центра империи. Планета по своим параметрам полностью отвечает стандартным условиям жизни для человека.
Суша занимает девятнадцать процентов площади планеты. Она состоит из более восемнадцати тысяч островов, материков не имеет. На самом большом острове — Акте, расположена столица. Его площадь составляет около десяти тысяч квадратных километров. Космопорт соединён с ним космическим лифтом. Численность жителей планеты — двадцать два миллиона человек. Численность столичных жителей — шесть миллионов человек.
Водная поверхность планеты — не глубокая, до полукилометра, средняя глубина — около ста метров. У островов — отличные песчаные пляжи. На островах построены современные рекреационные комплексы, не пустующие круглый год. За год планету посещает более двухсот миллионов отдыхающих. Постоянные жители планеты заняты, в основном, обслуживанием отдыхающих и морским хозяйством. Они перевозят пассажиров на флаерах между островами, организуют спортивное рыболовство для отдыхающих, разводят водоросли, используемые в пищевой промышленности для производства катриджей пищевых синтезаторов. Опасных морских животных на планете нет. Климат планеты соответствует климату средиземноморья Земли.
Покой и безопасность жителей и отдыхающих Актавии охраняет девятый военный космофлот империи, размещённый на космической станции около планеты. Там же находится их военный учебный Центр. На этой же станции размещена космическая верфь и металлургический комбинат, куда свозят разбитые космические корабли местные мусорщики и руду шахтёры, добывающие её в поясе астероидов».
«Неплохое для жизни место. Здесь можно затеряться среди приезжих отдыхающих, только надо благополучно миновать местную СБ в космопорту. Так, теперь внимательно изучу собственную биографию. Что там в ней интересного?
Родился на планете Лодва двадцать шесть лет назад. Родители были отставными военными и держали ресторан. В восемнадцать лет получил гражданство империи Аратан, мне была поставлена нейросеть Тактик 8М и три имплантата. В карточке личностных характеристик и нейросети отмечены значение уровня собственного интеллекта — 181единица (фактически — 204), второй уровень пси-способностей (фактически — шестой), а также отметки об изученных базах знаний Техник, Инженер, Медик, Пилот малых кораблей — все шестого уровня и ещё несколько третьего — четвёртого уровня.
Имел в собственности космический корабль — эсминец пятого поколения, доставшийся мне от родителей, на котором занимался работой мусорщика, но в другом районе Фронтира, далёком от этого. Уже два года как остался один: родители попали в разборку между бандами и погибли, а ресторан был сожжён.
Оказался в этом районе Фронтира, так как решил сменить место жительства, но неудачно: напоролся на пирата, произошло боевое столкновение, оба корабля уничтожены, я сумел воспользоваться спасательной капсулой, и добрался до Актавии.
Что ж, неплохая биография. Особого внимания не привлечёт: обычный человек, мусорщик, потерял корабль, остался жив, имеет некоторые накопления, хочет приобрести новый корабль и продолжить знакомую работу.
Одно меня чрезвычайно волнует: торианцам известно имя, под которым я числюсь в империи Аратан. А это, возможно, грозит мне большими неприятностями в будущем. Думаю, пока люди, что отправили меня на Актавию, занимают высокие посты и не проговорились никому обо мне, никто не будет вовлекать меня в игры их СБ, да и это под большим сомнением. Стоит же этим людям уйти в сторону — на первый план выйдут интересы СБ государства Тория в делах империи Аратан. Ведь в этом случае меня им даже вербовать не надо: бери готовенького, шантажируй и я как миленький стану их шпионом. С этим что-то надо делать».
Олег также внимательно ознакомился с имеющимся в капсуле оборудованием, запасами катриджей и топлива. Их вполне хватало, чтобы благополучно долететь до Актавии.
В целом он был очень доволен спасательной капсулой. Она по своим техническим параметрам соответствовала современным требованиям к пустотникам этого типа, а набор дополнительных приборов и оборудования в ней позволял решать значительно более сложные задачи выживания.
Оставшееся до прибытия на планету время он посвятил изучению базы знаний Юрист, стараясь успеть довести её до четвёртого уровня. Олег прекрасно понимал, что хорошее знание законов империи Аратан лишним не будет.
* * *
После неожиданного исчезновения Олега, уехавшего в очередную командировку и не подающего признаков жизни, его мать сильно забеспокоилась.
«Такого никогда не бывало! Всегда хоть раз в неделю, да позвонит, сообщит, что с ним всё хорошо. Сейчас же уже идёт третья неделя с последнего телефонного разговора и — молчание. Ни слуху, ни духу! И неизвестно, где и как его искать. Ведь про свою работу, практически ничего не рассказывал! Егор говорит, что беспокоиться не стоит: парень взрослый, самостоятельный. Но сердце-то болит, чувствует, что что-то случилось. Да ещё это непонятное письмо, пришедшее сегодня утром:
„Дорогая мама! Я вынужден срочно уехать по делам в длительную командировку. Когда вернусь — не знаю. Ты не беспокойся обо мне, у меня всё хорошо.
Чтобы у Вас не было проблем с квартирой, я оставил у нашего нотариуса дарственную на неё на твоё имя. Также можете пользоваться моим счётом в банке. Там также имеется доверенность на твоё имя. Думаю, будет лучше, если ты закроешь мой счёт, а деньги переведёшь на свой. Так мне будет спокойнее.
Больше думай о моём братике, я знаю, что у тебя родится мальчик, поэтому старайся не волноваться лишний раз. Вернусь я не скоро, но обязательно вернусь. Я вас всех очень люблю!
Предпринимать что-нибудь для моего поиска не надо: всё равно у Вас ничего не получится, а вот навредит мне сильно.“
Откуда ему известно о будущем братике? Даже я не знаю, кто родится!»
Несмотря на все сомнения, мать сходила к нотариусу и оформила право собственности на пентхаус. Также последовала совету Олега и перевела деньги с его счёта на свой. Она привыкла, что все, даже на первый взгляд странные решения сына всегда заканчиваются во благо его и всей семьи.
* * *
Спасательная капсула приближалась к Актавии. Находясь в гиперпрыжке, Олег изучал базу знаний Юрист в фоновом режиме и готовился к встрече с работниками СБ.
При выходе из гиперпрыжка вблизи планеты, со спасательной капсулой связался патруль девятого флота ВКС империи Аратан с запросом о её принадлежности. Олег ответил, что это — спасательная капсула, принадлежит ему. В двух словах рассказал о бое с пиратами и потере собственного космического корабля. Сообщил, что уже две недели добирается из Фронтира на спасательной капсуле до ближайшей планеты империи Аратан, так как является её гражданином. Очень рад, что, наконец, добрался до своих сограждан. В ответ получил приказание выключить движители и ожидать прибытия досмотровой команды. По результатам досмотра будет принято решение о дальнейшей судьбе Олега.
Через несколько часов к спасательной капсуле подошли два эсминца и транспортник аратанцев. Военные убедились, что этот космический аппарат — именно спасательная капсула, и с помощью гравизахватов поместили её в трюм транспортника. После этого уже на месте провели обследование спасательной капсулы на наличие запрещённых для провоза приборов и материалов, ничего не нашли и отправили Олега на беседу с представителем СБ.
Капитан СБ женщина средних лет, улыбчивая, с ласковыми глазами и нежным голосом произвела на Олега двоякое впечатление: он понимал, что работник СБ по определению не может соответствовать её облику и в то же время невольно подпадал под её обаяние. Он сразу решил, что пси-защита должна быть выставлена на максимум, он будет отвечать только на прямо поставленные вопросы и чем лаконичнее, тем лучше.
Капитан СБ представляла свою беседу с молодым парнем совсем иначе. Её обаяние практически всегда действовало на подследственных очень положительно (каким, она надеялась, станет Олег, так как очень хотелось, наконец, нацепить себе на погоны следующую звёздочку). Они видели перед собой милую женщину средних лет, весьма далёкую от проблем службы и почти всегда выбалтывали много того, что мужчине — СБ-ешнику никогда не рассказали бы. Этот же молодой человек практически сразу стал воспринимать её как сотрудника СБ и старался не говорить лишнего.
Олег рассказал капитану СБ о своих приключениях во Фронтире, о встрече и бое с пиратами, о потере космического корабля и спасении на капсуле, совсем недавно приобретённой и оборудованной.
— Скажите, Ал Паш, для чего Вы столько денег потратили на эту спасательную капсулу? Так нормальные мусорщики не поступают! Они берегут каждый кредит для модернизации своего корабля, а спасательная капсула для них — дело последнее?
— Видите ли, капитан, я парень молодой, пожить хочется подольше. Мой эсминец, доставшийся мне от родителей, был в весьма приличном состоянии, а вот современная спасательная капсула отсутствовала. Пришлось целый год копить деньги на её приобретение. В результате, я нашёл её в открытом космосе во Фронтире, практически целую, но почти без необходимых приборов и оборудования. Даже искина на ней не было. Поэтому все собранные с разбитых кораблей приборы и оборудование, и накопленные деньги вложил в её модернизацию и оснащение. Как видите, это было сделано не зря: она мне спасла жизнь!
— Скажите, Ал, зачем Вы решили переменить место жительства и переместиться в этот район Фронтира?
— Мои родители погибли, на старом месте меня ничто не держало, захотелось посмотреть мир. Об Актавии в центральных мирах много ходит хороших мнений, люди сюда стремятся, надеясь улучшить свою жизнь. Я жил во Фронтире, и здесь — Фронтир. Но рядом жемчужина империи Аратан — Актавия, а я всегда стремился улучшить свою жизнь, надеялся приобрести на ней дом, жениться, завести детей и вести достойную жизнь. Вот почему я оказался здесь.
— У Вас имеются накопления, чтобы купить корабль, дом, устроиться с комфортом?
— Да, от родителей мне осталось неплохое наследство, да и я кое-что заработал на ниве «мусорничества». Так что я с уверенностью смотрю в будущее. Главное — я жив!
«Похоже, этот парень — не клиент СБ, и следующую звёздочку на погоны с ним не получишь. Пора заканчивать нашу беседу».
Олег с миром был отпущен из СБ с разрешением посетить Актавию. Он арендовал небольшой ангар в космопорту Актавии, где оставил спасательную капсулу, и отправился на планету: предстояло знакомство с новым миром. Столица планеты Актавии также называлась Актавией и располагалась на острове с названием Акта. Впереди была новая жизнь!
Глава вторая
Олег устроился в гостиницу: снял дешёвый одноместный номер за пятьдесят кредитов в сутки. Подключился к местному голонету, проплатив эту услугу за месяц, и отправился на прогулку. Всё было интересно: архитектура, люди, транспорт, магазины, кафе и рестораны. Одет он был в простой комбинезон техника, в котором пришёл в себя в капсуле. Из массы прохожих на улице не отличался: в таких комбинезонах различных расцветок ходило множество людей. Поскольку он имел уровень благонадёжности 0,5, то имел право носить игольник, кобура с которым висела на его поясе. Изучив законы империи Аратан, Олег помнил про «правило 10», поэтому не расслаблялся, рот на разные необычности не раскрывал, в парки и глухие переулки не заходил, вёл себя осторожно.
Он обошёл центр города, полюбовался на дворец наместника императора на Актавии, посетил музей «Развития и Созидания» планеты, где ознакомился с историей планеты и её будущим. Решил, что надо побывать ещё на нескольких островах, расположенных в разных частях планеты, чтобы не ошибиться в выборе места проживания.
Олег предпочёл не торопиться с приобретением космического корабля, а сначала обжиться в новом мире.
«Может быть лучше сначала устроиться на работу техником или медиком в какой-нибудь конторе на планете, благо базы знаний у меня выучены, и соответствующие отметки на нейросети имеются, познакомиться с имеющимися правилами и особенностями взаимоотношений в трудовых коллективах, и уж потом принимать кардинальные решения. Не надо забывать и о том, что придётся рано или поздно менять личность: Ал Паш — засвечен в Тории, а мне это совершенно не надо».
Он пообедал в городе и вернулся в гостиницу. Там с помощью нейросети зашёл в местную инфосеть посмотреть имеющиеся вакансии на предприятиях планеты. Их было много. Требовались специалисты всевозможных специальностей и квалификаций для работы, как в столице, так и с выездом в другие места планеты.
Олег прикинул: с его квалификацией он может найти работу с оплатой до восьмидесяти тысяч кредитов в месяц, но с выездом из столицы. Поскольку никакого практического опыта работы ни по какой специальности не имел, то сразу замахиваться на что-то престижное не стал.
Для посещения выбрал три острова.
Остров Ветреный, удалённый от столицы на тысячу километров на восток, имеющий площадь пять тысяч квадратных километров, где в госпиталь требовался медик квалификации не ниже пятого уровня с оплатой шестьдесят китов в месяц.
Остров Лазурный, расположенный на другой стороне планеты практически напротив столицы, площадью около трёх тысяч километров. На нём имелся завод по производству пищевых катриджей из морского сырья: водорослей и морских животных. Туда требовался техник по обслуживанию оборудования не ниже четвёртого уровня. Оплата — пятьдесят китов в месяц.
Северный остров. Отстоит от столицы строго на север на четыре тысячи километров. Площадью около полутора тысяч квадратных километров. На острове имеется Школа пилотов, подготавливающая пилотов малых и средних кораблей. В неё требуются: инженер с окладом семьдесят тысяч китов в месяц, медик и техник с окладами по пятьдесят тысяч китов, и даже пилот-наставник с окладом восемьдесят китов.
Это были наиболее крупные острова планеты кроме острова Акта. Таких на планете было около двухсот. Поселяться на очень маленьком острове Олег не хотел: чем меньше остров — тем меньше численность жителей, тем скучнее жизнь и тем больше внимания к себе привлекаешь.
«Не понравится ни один из этих островов — устроюсь в столице. Тем более постоянно жить на Актавии я не собираюсь: это моё временное пристанище».
* * *
До острова Ветреного Олег добрался на флаере за час двадцать минут. С высоты полёта флаера остров представлял собой вытянутую колбасу длиной двести пятьдесят километров, шириной — двадцать, несколько прогнутую в середине в сторону запада. В самой южной его части находился госпиталь, занимающий площадь в сто квадратных километров. Южная и северные области острова соединяли дорога, проходящая по его восточному и западному берегу.
По всему острову располагались частные владения по площади не превышающие пяти квадратных километров, расположенные по берегам омывающего их моря (Океана? Олег затруднялся дать характеристику водной глади, покрывающей планету, хотя в инфосети Актавии она называлась океаном.) В середине острова между частными жилыми зонами находились сельскохозяйственные угодья.
В северной части острова располагался порт, позволяющий принимать суда большого водоизмещения. Там же находились пакгаузы для складирования грузов.
Около порта прилепилась и маленькая стоянка для флаеров, выполняющих регулярные рейсы между островами и внутри Ветреного.
На маленьком флаере-такси Олег очень быстро долетел до госпиталя и прошёл в администрацию. Узнав, что он ищет работу медика, его сразу провели к директору госпиталя на беседу.
После взаимного представления директор клиники сказал:
— Я вижу у Вас на нейросети отметку медика пятого уровня. Где Вы уже успели поработать?
— К сожалению, опыта практической работы медиком я не имею. Сейчас заканчиваю изучение шестого уровня базы знаний Медицина и ищу возможность начать практиковаться.
— Жаль. Если отсутствует опыт работы по специальности, то по нашим правилам Вы можете претендовать в первый год только на оплату в размере до семидесяти процентов указанной в предложении на работу, то есть всего сорок два кита в месяц.
— Ясно. Вы можете мне рассказать, какая работа меня ожидает, если мы договоримся?
— Конечно. Наш госпиталь специализируется на восстановлении больных, получивших тяжёлые ранения и травмы, которые полностью не излечиваются медицинскими капсулами. В основном, это травмы головы и сильные нарушения нервной системы человека. Мы имеем постоянный договор с девятым флотом ВКС и его служащие составляют до восьмидесяти процентов наших клиентов. Остальные — гражданские лица, нуждающиеся в наших услугах. Должен сказать, что мы единственный госпиталь на Актавии, имеющий такой профиль.
— Как я понял, работа медика будет заключаться в первую очередь не с использованием медкапсул, а индивидуальным подбором медикаментов для каждого больного, слежением за их состоянием во время лечения и внесением корректировок?
— В основном, да.
— А сколько всего врачей работает в Вашем госпитале?
— Каждый врач постоянно ведёт не менее пятнадцати больных. Всего врачей — пятнадцать.
— А какого они уровня?
— Шестого нет вообще, пятого — двое, четвёртого — остальные.
— А какова заработная плата врача четвёртого уровня?
— Сорок пять китов. Врач шестого уровня считается главным врачом госпиталя и получает семьдесят пять китов. Но мы уже договорились о приходе к нам на работу уходящего в отставку с линкора ВКС врача шестого уровня. Он появится на работе через месяц.
— Где проживают Ваши врачи?
— Как правило, врачи, не имеющие собственного жилья, снимают его частным образом у жителей острова. Постоянно жить в гостинице для врача довольно дорого: двадцать — двадцать пять китов в месяц. Многие врачи, заключившие с госпиталем долговременный контракт, берут кредит в банке на приобретение жилья. Стоимость небольшого домика с участком в три — четыре сотни квадратных метра на берегу океана стоит от миллиона кредитов.
— Спасибо за информацию. Я должен подумать. О своём решении сообщу в ближайшее время.
— Хорошо, но не тяните. Если за это время появится ещё один претендент на вакантное место — мы Вас ждать не будем.
«Интересно, в сети ясно видно, что вакансия медика пятого ранга в этом госпитале открыта уже больше года! И за это время они её не закрыли. В то же время особенной заинтересованности в приёме меня на работу директор не проявил. Что-то здесь не чисто! Можно, конечно, пообщаться с работающими в госпитале врачами и выяснить этот вопрос, но оно мне надо? Работать в этом госпитале всю оставшуюся жизнь и жить на этом острове я не собираюсь. Полечу на остров Лазурный. Может быть, там мне больше понравится».
* * *
Лазурный по форме отличался от Ветреного ненамного. Только был короче того где-то вдвое. С флаера Олег заметил на нём в северной части горы и несколько довольно высоких пиков: до двух километров, окружённых зеленью деревьев. Эта горная часть занимала около половины острова. Остальная часть острова отлого понижалась от гор к югу, и заканчивалась песчаным пляжем. Именно здесь сгрудились дома жителей острова.
Жилая зона растянулась на двадцать пять километров с юга на север. Пространство от гор до жилой зоны по северному берегу занимал завод по производству пищевых катриджей, изготавливающий их из даров моря. Около завода вплотную к нему располагался небольшой порт с маленькими рыболовными корабликами и несколькими большими рефрижераторами для хранения и обработки выловленных морских животных, рыбы и морских водорослей. Вся эта продукция выгружалась из рефрижераторов и перевозилась на завод первичной обработки, готовящей полуфабрикаты для завода пищевых катриджей. Всё это рассказала Олегу молодая женщина, летящая с ним во флаере. Она работала на заводе технологом и возвращалась на остров из отпуска.
— Нам на заводе очень не хватает технического обслуживающего персонала. Оборудование обоих заводов довольно новое, современное, а квалификация техников — низкая, до четвёртого уровня. «Вы бы нам очень пригодились», — говорила она Олегу, сидя рядом с ним во флаере. — «Численность жителей на острове — около ста тысяч человек, включая стариков и детей. Добывают морских животных и водоросли тысяч двадцать, работают на заводе полуфабрикатов — около семи тысячи человек. Еще тысяч пятнадцать — на заводе пищевых катриджей. Остальные взрослые заняты в сфере обслуживания, много домохозяек, детей. Причём мужчин на острове больше, чем женщин».
— Так это хорошо! Есть из кого женщинам выбрать мужа!
— Если бы! Примерно треть рабочих на заводах — дикие. Беженцы и переселенцы из диких миров, попавшие на планету с захваченных кораблей работорговцев и ставших гражданами империи. И вообще, половина населения Актавии — бывшие рабы, направленные сюда с других планет империи по договору между властями Актавии и центральным правительством. Надо же как-то заселять окраины империи, а желающих свободных граждан переселиться сюда немного.
— Странно, в голонете я читал обратное: желающих на переселение очень много.
— Так это реклама! С приличным уровнем интеллекта и образованных людей на Актавии пока нехватка. Дикие имеют низкий коэффициент собственного интеллекта: восемьдесят — девяносто единиц и могут работать только на простейших механизмах. Дирекция завода хотела заменить их автоматическим оборудованием, но отказалась от этой идеи: некому его обслуживать. Нет квалифицированных инженеров и техников.
Кстати, я могу показать, как пройти от стоянки флаеров до административного корпуса! Если хочешь, конечно.
— Спасибо, Кети, конечно, проводи.
* * *
Управляющая комплексом по добыче, переработке морских продуктов и изготовлению пищевых катриджей и армейских пайков Тома Ров встретила Олега настороженно.
— Кети по сети связалась со мной и рекомендовала встретиться с Вами и переговорить о работе на комплексе. Она хорошая девочка, очень искренняя и доверчивая, а такой красавчик как Вы вполне может задурить ей голову. Расскажите о себе.
— Прежде, чем я расскажу о своей жизни, хотелось бы узнать о работе, которую Вы мне можете предложить. Если она меня не устроит, то и говорить больше нам будет не о чем.
— Я вижу, что Вы техник и инженер высокой квалификации. Шестой уровень изученных Вами баз знаний мне о многом говорит. А вот есть ли у Вас опыт практической работы с промышленным оборудованием?
— Я несколько лет был мусорщиком. Не буду рассказывать об этой работе — думаю, Вы представляете, чем мне приходилось заниматься.
— Ну, это не то. Разборка оборудования — это не его ремонт и восстановление.
— Я думал, что Вам известно: первый этап ремонта — это именно разборка оборудования. Предварительно, конечно, его диагностика. А уж дать команду ремонтным дроидам по замене вышедших из строя блоков — плёвое дело. Но это всё — лирика. Я так и не услышал, что Вы мне можете предложить!
— Вы очень самоуверенны! При Вашем возрасте — и такие заявления! Хорошо, я могу предложить Вам работу в ремонтной группе. Должность — техник пятого уровня. Надо обеспечить обслуживание автоматического оборудования при изготовлении полуфабрикатов для завода катриджей. Заработная плата — шестьдесят китов ежемесячно. Месяц — испытательный срок. Предупреждаю, что оборудование надо сначала наладить — оно простояло, не используемое, два года. Справитесь?
— Ремкомплекты и запасные части к нему имеются?
— По-моему, да, но я не уверена. Если их нет — я ими Вас обеспечу.
— Вам известно, что работа по наладке и запуску оборудования сильно отличается от поддержания его в рабочем состоянии? И оплачиваются такие работы раза в три больше, чем просто эксплуатация?
— Меня это особенно не интересует. Автоматическое оборудование у нас простояло уже два года, начальство на это махнуло рукой, так что я — особенно в нём не заинтересована.
— Не понимаю, тогда для чего его запускать?
— А вдруг у Вас получится? И автоматические линии заработают? Но Вы у нас надолго не задержитесь, сбежите, как и все остальные. И тогда кто ими будет заниматься? Дядя? А комплекс за это время выдаст повышенный выход катриджей. В этом случае с меня будут требовать поддержание выпуска готовой продукции на достигнутом уровне. А как я это смогу сделать?
— И всё равно, я не понимаю Вашу логику. Вы мне предлагаете заняться наладкой оборудования и готовы платить за это деньги, но считаете, что это всё не имеет смысла: я сбегу. Не проще ли предложить мне просто обслуживание уже действующего оборудования?
— Конечно, проще! Но с Вашей квалификацией инженера и техника эта работа Вам по плечу. А, поскольку, долго у нас Вы не задержитесь и сбежите в любом случае, так хоть автоматическое оборудование запустите. На нём мы сделаем запас готовой продукции и положим его на склад: мало ли что случится, а запас будет. «Дырку» в плане заткнём, премию получим. Всё польза.
— Понятно. Тогда я делаю Вам следующее предложение: после осмотра оборудования, требующего наладки, я или берусь, или не берусь за его наладку в установленные Вами сроки за конкретную оплату, определённую в результате торга. Причём, получаю дополнительно премию в случае сокращения установленного Вами срока наладки.
Это соглашение оформляется в виде договора. При этом я согласен при невыполнении срока наладки нести за это материальную ответственность в случае выполнения с Вашей стороны всех условий договора. Ими могут быть поставка запчастей в оговоренные сроки, предоставление ремонтных дроидов, помещения мастерской с необходимым оборудованием и т. п.
— Я должна подумать. А пока давайте сходим на участок и посмотрим оборудование.
* * *
В результате осмотра оборудования и торга между Олегом и управляющей комплексом был заключён контракт на наладку оборудования сроком — один месяц. Также указаны особые дополнительные условия, выдвинутые Олегом. Начало работ определено: через три дня, которые берёт на себя администрация производственного комплекса для выполнения особых условий договора.
Неожиданно с Олегом связалась по сети Кети. Она уже знала о заключённом контракте и хотела узнать, где Олег собирается жить в течение предстоящего месяца.
— Кети, даже не знаю, где лучше: или устроиться в гостинице, или снять жильё частным образом. Посоветуй?
— У меня в доме имеется свободная комната, и я могу сдать тебе её на месяц. Со мной проживает только брат и мама. Комнат в доме — пять, так что мешать друг другу мы не будем.
— Спасибо. Я могу прийти и посмотреть комнату?
— Конечно. Я сейчас подлечу к административному корпусу на флаере и мы слетаем ко мне домой.
— Хорошо. Жду.
Уже спустя пять минут они летели на флаере на северо-восток.
— До моего дома всего двадцать два километра. Со стороны моря — пляж, с другой стороны через два соседских участка — парк. Идёт дорожка от моря до парка. Мне все завидуют: отличное место для жизни. Наш участок находится на небольшом возвышении над морем: метров десять, поэтому никакие штормы нам не страшны. На пляж с обрыва сделана специальная каменная лестница. Я очень люблю сидеть в кресле на самом краю обрыва к океану и смотреть на шторм! А дальше справа расположены отроги гор. Там очень интересно гулять. Недалеко в океане имеется маленький остров, заселённый птицами. Там их сотни тысяч!
— Вот уже и пляж виден. Похоже, у берега песочек и очень мелко. Опасных морских животных не наблюдается?
— Нет, что ты! А у берега на самом деле мелко. Глубина начинается метрах в сорока: там коралловые рифы на глубине до десяти метров, много разных морских рыб. Брат часто с ластами и маской там охотится. Он и сегодня туда уплыл.
— Если поселюсь у тебя дома, то составлю ему компанию: у меня большой опыт подводной охоты.
— Прилетели. Я сажаю флаер около дома.
Глава третья
Мать Кети — Тора, довольно молодая симпатичная женщина встретила флаер, выйдя из двухэтажного особнячка, стоящего на ухоженном садовом участке с гектар величиной. Олег, выйдя из флаера, познакомился с ней и решил, что она, пожалуй, ничем не уступает дочке: такая же красивая, фигуристая и раскованная.
— Олег, проходи в дом, — сказала Тора, — а ты, Кети, покажи ему свободную комнату.
— Спасибо, — поблагодарил Олег Тору за заботу.
Комната ему понравилась. Большая, светлая, на втором этаже. Кроме неё на этаже были три спальни: матери, Кети и её брата.
В комнате имелся индивидуальный санузел: душ, унитаз, умывальник. Имелся и балкон с видом на море, которое накатывало волны на пляж метрах в пятидесяти от дома.
На первом этаже находилась большая гостиная, кухня и кабинет. В доме и по саду сновали дроиды: похоже, работы им было достаточно.
Неожиданный стук в дверь отвлёк Олега от изучения местности, открывающейся через окно.
— Войдите!
— Олег, я тебе не помешала? — Кети состроила такую умилительную рожицу, открыв дверь, что сказать кроме: «Конечно, нет» он не смог.
— Пошли купаться в океане! Я узнавала: вода около двадцати пяти градусов, волнение около одного бала. И мама с нами идёт!
— Хорошо, я только переоденусь.
Вода и на самом деле была очень приятная, в меру солёная, чистая. Пока они купались, из моря появился брат Кети, с трудом тащивший сетчатый мешок, заполненный результатами подводной охоты. Все тут же засобирались на берег: хотелось посмотреть добычу подводного охотника.
— Нечего разглядывать! Берите ножи и начинайте чистить рыбу. Я пока приготовлю всё остальное для её готовки!
— Луи! Ну, ты же всегда чистил рыбу! — заныла Кети. — А мама её готовила.
— Сегодня у Вас есть помощник, а я устал: охочусь уже больше трёх часов.
— Я готов к разделке рыбы, только такую — вижу впервые в жизни, — проговорил Олег. — Вдруг что-то не так сделаю?
— Хорошо, давай её чистить вместе. Бери мешок и пошли во двор: там есть специальный стол для этого, — проговорила Кет. — А мама с Луи всё подготовят для её приготовления.
Рыба действительно была отлично приготовлена, свежая, вкусная. Так и таяла во рту. Заодно распили литровую бутылочку выдержанного сарносского вина, привезённую Олегом.
Луи оказался молодым парнем, которому в этом году исполняется восемнадцать лет и предстоит установка нейросети и имплантатов. Всё было заранее приобретено, с ним согласовано, и он уже давно с нетерпением ожидал этого события. Глядя на взаимоотношения его с сестрой, Олег сделал вывод, что Луи очень к ней привязан и «порвёт» любого, кого заподозрит в плохом к ней отношении. Немного выпитого вина развязало его язык и Луи начал рассказывать Олегу о своих приключениях на «дне морском», сразу прекращая рассказ при приближении матери или сестры. В итоге они договорились отправиться на охоту в море, как только выпадет свободное время, причём Луи обещал показать что-то очень интересное и даже «секретное». Хотя, какие «секреты» мог знать Луи? Обыкновенная похвальба подростка.
Вечер удался на славу. Олегу понравились люди, которые его окружают, и он с радостью окунулся в семейную атмосферу, которой был лишён в последние годы.
* * *
Работа по запуску оборудования для Олега не представляла чего-либо сложного. Всё же выученные базы знаний и высокий интеллект позволяли проводить и более сложные работы. Главное: чтобы всё заказанное имелось в наличии.
Он ходил на работу ежедневно, занимаясь запуском приборов и оборудования с самого утра до вечера, и возвращался домой в сумерках. Олегу хотелось обязательно доказать Томе Ров свою компетентность и уложиться в оговорённые контрактом сроки. Проработав в таком режиме неделю, Олег понял, что вполне успевает досрочно выполнить наладку оборудования и решил несколько сбавить интенсивность работы, сделать перерыв на отдых и, наконец, сходить с Луи на подводную охоту в море.
* * *
Олег и Луи утром хорошо позавтракав и собрав необходимое снаряжение, вышли из дома и прошли вдоль берега вправо метров триста до невысоких скал, начинающихся на берегу и постепенно входящих в океан. Вершины некоторых скал торчали из воды довольно далеко от берега, уходя в океан. Они были оконечностью отрогов гор, спускающихся в воду в этом месте острова.
— Почему мы не вошли в море около дома, — поинтересовался Олег, — а потащили всё снаряжение с собой?
— Между домом и этими скалами в океане начинается сильное подводное течение от глубокой трещины на дне. Мы потратили бы много сил для его преодоления, и оно отнесло бы нас далеко в океан. Именно в этих скалах наиболее вероятно встретить крупную рыбу, да и ещё: я обещал показать тебе кое-что интересное, что известно только мне одному. Кстати, пообещай, что никому не расскажешь про то, что увидишь.
— Обещаю.
«Друг, включай режим навигации: надо записать наш путь в океане» — скомандовал Олег искину.
Они быстро проверили работоспособность оборудования для дыхания под водой и мощных фонарей, укрепляемых на голове, надели гидрокостюмы, опоясались ремнями с ножами в ножнах, подошли к воде и, надев ласты и маски, погрузились в океан. Луи быстро поплыл от берега над дном, сделав Олегу знак следовать за ним. Дно постепенно понижалось, и на расстоянии метров ста от берега глубина достигла десяти метров. Дно было покрыто обломками скал, среди которых колыхались водоросли. Редкие стайки небольших рыб сновали между ними.
Олег следовал за Луи метрах в пяти. Видимость была отличная: вода была прозрачная, лучи солнца проникали глубоко в воду. Луи, следуя только ему известным ориентирам, резко свернул направо и они, проплыв ещё метров сто, оказались около скалистой гряды, уходящей в океан. Глубина резко увеличилась, но Луи не стал опускаться ниже и поплыл вдоль возвышающихся над дном скал. Дальше начался лабиринт: пловцам приходилось лавировать между скалами, верхушки которых возвышались над уровнем океана, всё дальше удаляясь от берега. Через полчаса они доплыли до скалы, ничем особенным не отличающейся от своих соседей.
Луи сделал знак приблизиться к нему и, когда Олег оказался около него, нырнул в глубину вдоль поверхности скалы. Стало заметно темнее и пришлось включить налобные фонари. Опустились ещё ниже на пять метров. Олег огляделся: они оказались около узкой щели, наискосок пронизывающей скалу. Щель была длиной метра три и шириной в центре не более семидесяти сантиметров, полностью сходясь к краям.
Луи медленно вплыл в неё. Олег последовал за ним, держась сзади в полуметре. Так они плыли довольно долго. Щель то расширялась, то опять сужалась. При этом постоянно поворачивала то вправо, то влево. Причём было заметно, что постепенно они двигались вверх. Олег совершенно потерял ориентировку: двигаясь в этой щели, невозможно было даже приблизительно определиться с расстоянием, которое они проплыли.
«Как же я раньше не сообразил уточнить у Луи о способе связи под водой? Он-то пацан, привык плавать один, а если с кем-то, то общаться подачей сигналов руками. А я-то, взрослый мужик! И сделал такую глупость. Теперь приходится терпеть до конца этого путешествия в полном неведении об его окончании. Одна надежда на Друга! Мне кажется, что мы находимся уже где-то под поверхностью острова, но ниже уровня поверхности океана, поэтому тут вода. Интересно, как мы будем разворачиваться, чтобы плыть обратно: в этой щели — это сделать невозможно».
Ещё минут через десять они добрались до места, где вода отсутствовала. Проползли по щели метров пять, и оказались в совершенно круглой пещере метров двадцать диаметром. Пещера имела совершенно плоский пол и вертикальные стены, вырубленные в скальном основании. На высоте трёх метров от стен начинался купол, также вырубленный в скале, высотой в центре пещеры метров семь. Пещера имела явно искусственное происхождение.
Пловцы выбрались из щели, встали на плоский каменный пол, где с удовольствием сняли ласты и маски.
— Олег, здесь довольно холодно. Я, когда сюда приплываю, просто отдыхаю в этой пещере, а потом возвращаюсь домой. Это просто грот. Отсюда никуда дальше не пройти. Я уже обследовал пещеру и всё вокруг: открытое пространство ограничивается скальной поверхностью. Правда, хорошее место для уединения? Я его совсем недавно случайно обнаружил, и ты первый, кому я его показал!
— Спасибо! Буду сюда приплывать для медитаций, когда выдастся свободное время. Хотя, я не смогу найти путь в этот грот: через тот скальный лабиринт я не проберусь. А сейчас поплыли обратно. Мы и так много времени потратили на посещение этого грота. А ведь надо ещё заняться подводной охотой!
«Луи не псион! Говорит, обследовал грот! Не нашёл в нём ничего интересного! Да я только глянул вокруг: одни странности! Повышенный уровень пси-излучений, странного цвета поверхность скальных стен, пятна пси-излучений… Сюда обязательно надо наведаться в свободное время, прихватив с собой пси-сканер!»
Позднее вдоволь наохотившись среди подводных скал, Олег с Луи принесли домой несколько больших рыбин, которые Луи называл «куди». По его мнению, это были самые вкусные рыбы, водящиеся около острова.
Вечером вся семья Кети, включая Олега, угощалась местным вином, купленным им в магазине, и закусывала действительно вкуснейшей рыбой куди, приготовленной Кети и её мамой. От почётной обязанности помощи в её готовке Луи и Олег были освобождены как главные добытчики.
Также в эту же ночь Кети впервые посетила Олега в его комнате, которую покинула только под утро.
* * *
Прошла ещё неделя. Дело с наладкой оборудования шло к концу. Олег считал, что спустя ещё неделю сможет предъявить управляющей местным перерабатывающим комплексом полностью работоспособное оборудование.
«Пора сделать отдых дня на два да посетить подземный грот, пока Луи отсутствует: уехал в гости к своим приятелям на другой конец острова. Друг мне доложил, что сможет довести меня до места, поскольку запись пути прошла без сбоев. Надо только точно войти в океан там, где начиналось наше с Луи прошлое путешествие под водой».
На следующий день с утра Олег уже входил в воду в знакомом месте на берегу, а пустя полтора часа оказался в гроте.
С собой он взял сканер для поиска пси-излучений, доставшийся ему от погибшего на Земле аратанца. Также на поясе у него были вибронож, игольник и автоматическая аптечка: Олег всегда заботился о сохранении своей жизни и здоровья.
Он встал напротив скальной стены и включил сканер.
Сканер пси-излучения чётко указал ему на отдельные области стены, обрамляющей подземный пляж, где были отмечены всплески уровня пси-излучений в виде небольших круглых пятен диаметром десять сантиметров, расположенных в ряд на расстоянии трёх метров друг от друга и не более полутора метров от поверхности пола.
Олег подошёл к пятну, расположенному слева, и приложил к нему ладонь, которую тут же отдёрнул. Ничего не произошло. Тогда он опять коснулся пятна и стал вливать через ладонь в пятно собственную пси-энергию. При определённом уровне наполнения пятна пси-энергией неожиданно справа от него на стене возникла светящаяся арка молочного цвета, как бы стоящая на поверхности пола, шириной полтора и высотой два с половиной метра.
С правой стороны от арки рядом с ней располагались четыре небольших, расположенных в столбик вертикально, пятна, но уже диаметром не более пяти сантиметров. Причём все они были окрашены в разные цвета.
Олег медленно прошёлся вдоль стены, поочерёдно прикладывая ладонь к десятисантиметровым пятнам пси-полей и вливая в них свою пси-энергию, тем самым включая справа от них арки молочного цвета и по четыре разноцветных пятна справа от арок. При включении последней десятой арки около неё оказалось только два пятна. Внимательный осмотр получившейся в целом картины навёл Олега на некоторые размышления:
«Когда смотришь на эту картину в пси-диапазоне, то всё вместе напоминает круглый зал, на стенах которого развешены большие зеркала арочной формы, стоящие на полу и окружённые небольшими разноцветными зеркалами. Так и хочется дотронуться до этих маленьких зеркал и посмотреть, что произойдёт с ними и находящимися рядом большими зеркалами. Я ощущаю, что имеется какая-то связь между ними. Как будто маленькие зеркала выполняют роль триггеров, воздействующих на большие. Например, четыре маленьких зеркала справа от большого — переключают режимы работы большого зеркала. Причём все маленькие зеркала имеют совершенно разные цвета, не повторяющиеся больше у остальных зеркал нигде. Я думаю, что маленькие зеркала различных цветов — включают различные режимы работы больших зеркал. Что ж, наступило время проверки моих предположений. Вот только достаточно ли будет только моего прикосновения к маленьким зеркалам для включения режима работы больших, или потребуются ещё какие-либо манипуляции. Вопрос в том — какие? И какова будет их реакция?»
Олег задумчиво прошёлся вдоль стены с «зеркалами», словно выбирая, с какого начинать. Наконец остановился у большого крайнего левого и дотронулся до маленького «зеркала» бледно жёлтого цвета и тут же отдёрнул руку. Ничего не произошло. Тогда он снова приложил ладонь к зеркалу и подержал так её секунд тридцать. Никакой реакции! Затем начал постепенно напитывать ладонь пси-энергией, направляя её в маленькое зеркало и постепенно увеличивая напряжённость пси-поля. В какой-то момент на маленьком зеркале высветился знак «*», а большое зеркало покрыла переливающаяся всеми цветами радуги дымка.
Олег опустил руку: ничего не изменилось.
«Единственное предположение — открылся портал, но куда?
И сколько он продержится, если я не попытаюсь пройти через него? Как же мне поступить? Я пока не готов к таким экспериментам. Надо всё хорошо продумать, а уже потом действовать. Подожду немного: вдруг портал сам выключится через некоторое время. Если не выключится, опять коснусь бледно жёлтого зеркала — может это заставит его выключиться. Если и это не поможет — то проведу такую же манипуляцию с маленьким белым зеркалом слева от большого. Но сначала надо убедиться, что этот портал пропустит через себя хоть какой-нибудь предмет».
Олег поднял с пола маленький камень и швырнул его в портал. Камушек пропал, не оставив никакого следа. В ответ также ничего не прилетело.
После этого, прикоснувшись к бледно жёлтому зеркалу, Олег убрал разноцветную дымку с поверхности большого зеркала, превратив её опять в молочный цвет. Опять кинул маленький камешек в большое зеркало — тот отскочил, отразившись от его поверхности.
«Этот портал закрылся, но механизм его работоспособен и готов к открытию при следующем включении. Думаю, этот грот — портальная пересадочная станция для перемещения между чем? Неизвестно».
После манипуляций с белым маленьким зеркалом большое зеркало с молочным экраном пропало.
«Я убедился в работоспособности одного из порталов. Теперь хорошо бы узнать, куда можно попасть с их помощью. Элементарный расчёт показывает, что всего можно открыть тридцать восемь порталов, но куда? Огласите весь список, пожалуйста! Где же мне этот список отыскать? Не определять же всё это „научным тыком“?»
Олег ещё раз прошёлся вдоль скальной стены с зеркалами, тщательно вглядываясь в неё пси-зрением. Неожиданно его взгляд остановился на маленьком пятне пси-области, расположенном справа от последнего правого зеркала на расстоянии полутора метров. Раньше это пятно как-то выпало из его внимания.
Он подошёл к нему и приложил ладонь, накачивая через неё пси-энергию. В какой-то момент на месте пятна на расстоянии десяти сантиметров от стены в воздухе возник большой квадратный голоэкран. На нём отражалась таблица из тридцати восьми строчек, отмеченная различными знаками. В первой строчке располагался уже знакомый Олегу знак «*», ниже — другие знаки. Справа от них — слова, составленные из неизвестного Олегу алфавита. Таблица была разделена на разделы по четыре строки в каждом. Только в десятом разделе имелись две строки.
«Вот и искомый списочек нашёлся! Да только как его прочитать?»
— Друг, ты всё фиксируешь? Скоро ты будешь заниматься поиском этого алфавита в голонете планеты.
— Конечно, шеф. Уже ищу!
Олег подошёл к голоэкрану и дотронулся рукой до значка «*» в первой строчке. Тут же на месте таблицы возникло изображение неизвестной Олегу звёздной системы, на котором одна из планет ярко пульсировала. Следующее касание, но уже этой пульсирующей планеты — и на голоэкране отобразилось изображение планеты с пульсирующей точкой на её поверхности.
При касании этой точки на голоэкране появилось изображение скалистой местности, а на одной из скал также была хорошо заметная яркая пульсирующая точка.
«Отлично! Передо мной этакий визуальный справочник местонахождения портала. Если я правильно понял, то войдя в портал, отображаемый знаком „*“, я окажусь именно в месте, отмеченном этой пульсирующей точкой! Это — выход из портала. Думаю, в этом же месте находится и вход в портал, позволяющий вернуться обратно на пересадочную станцию. Нужно последовательно проделать такие же манипуляции со всеми строками первоначальной таблицы, нажимая на знаки, отображающие конкретные порталы, и зафиксировать в памяти Друга изображения на голоэкране. А потом Друг озаботится поиском этих звёздных систем в голонете и на навигационных космических картах, а затем планет и конкретных мест на них, где расположены порталы. Думаю, это сделать будет не просто, но реально».
Олег ещё раз внимательно оглядел стену.
«Интересно, почему девять зеркал имеют справа по четыре разноцветных маленьких зеркальца, а последнее десятое — только два? Не значит ли это, что последнее зеркало — это портал для входа/выхода на планету, где расположена эта пересадочная станция? Это надо обязательно проверить!»
Олег коснулся знака портала на тридцать седьмой строчке таблицы, отображённой на голоэкране. Сразу возникло изображение планеты Актавии, легко узнаваемой наличием большой водной поверхности и множеством островов. На самом большом острове Акте — столице планеты — пульсировала точка. Коснувшись её, Олег вместо изображения местонахождения портала увидел тёмный экран с какой-то короткой надписью на незнакомом языке.
«Думается мне, что портал на острове Акта разрушен и больше не существует. Попробую нажать на изображение знака портала на тридцать восьмой строчке. Может быть мне повезёт».
Сразу после касания соответствующего знака в тридцать восьмой строке таблицы появилась карта острова Лазурного и пульсирующая точка в горном массиве, недалеко от дома Кети. Коснувшись её рукой Олег увидел на голоэкране горную поверхность острова, на поверхности одной из скал которой пульсировала точка.
«Отлично. Портал на поверхность острова имеется, не разрушен и действует. Значит, путь в грот под водой мне не нужен. Надо что-то сделать, чтобы в этот грот не имел доступ никто, кроме меня. Конечно, жалко Луи, всё же это его находка! Но он не псион, и ею воспользоваться ему невозможно».
— Друг, по пути сюда ты не приметил место в лабиринте, на котором удобнее всего сделать завал или что-то подобное, чтобы закрыть доступ к щели в подводной скале? А, может быть и несколько завалов. Луи тут всё облазил и так просто путь к гроту для него не закроешь.
— Шеф, думаю, что так просто эту проблему решить не удастся. Лучший вариант: сделать несколько завалов в самой щели и большой завал на входе в щель, обрушив свод. Но для этого мы должны найти в грот другой путь. Считаю, что тот путь, которым мы прошли, не есть главный. Скорее всего, он образовался в результате тектонической деятельности на планете. Вы правы решив, что грот — пересадочная станция. Сюда пребывают путешественники, используют имеющиеся порталы и следуют дальше. Нам надо искать другой путь, а именно вход через портал на Актавию — тот, что Вы нашли. Кроме того, нам придётся перебрать все имеющиеся здесь порталы, пока не найдём те, что работают, и расшифровать список.
— Ты прав. Даже организовав завал в нескольких местах лабиринта, мы не будем уверены, что не найдётся другого пути через него в грот. Луи — ушлый малый, упорный и настойчивый. Только завал у входа в щель и несколько завалов внутри неё отрежут ему путь в грот. Значит — в первую очередь расшифровка списка порталов, во вторую — огромная работа по перебору картинок с изображением мест в поисках нахождения порталов, подходящих для нас. Да и как мы определим подходящие? По каким признакам? Друг! Вся надежда на тебя! Ищите и обрящете (Библия. Евангелие от Матфея. Гл.7, ст7-8)!
Глава четвёртая
Олег не стал использовать найденный портал для возвращения обратно на остров, а воспользовался уже изученным подводным путём. Он был одет в гидрокостюм и снаряжён для подводного плавания. Появление его в таком виде в горной местности через портал могло вызвать неадекватное к нему отношение невольных наблюдателей.
Следующие три дня он опять провёл на работе. В целом, запланированная работа по наладке оборудования подходила к своему завершению. Ещё максимум неделя — и можно сдавать работу. Однако в связи с такой находкой надо было хорошо подумать, стоит ли уезжать на остров Северный. Тем более, с острова Лазурного имелся единственный портал с планеты Актавия на пересадочную станцию, и бросить такую находку было для Олега свыше его сил. Поэтому прежде, чем что-либо предпринимать, надо было хорошо всё обдумать.
«Конечно, можно уже через неделю собрать вещички, выбрать место, куда можно переместиться порталом с пересадочной станции, и воспользоваться порталом, но это — глупое решение. Так поступить можно в любое время. Друг получил задание собрать и обработать всю возможную информацию по местам, куда имеются пути с этой пересадочной станции. Это — дело не одной недели. Без очень серьёзной подготовки сломя голову бросаться в такую авантюру мне не позволяет опыт прошлых прожитых лет, хотя сознание „молодого“ Олега хочет поступить именно так. Хорошо, что я могу влиять на поступки своей новой личности и своей силой воли в корне пресекать такие выверты сознания. Думаю, мне придётся задержаться здесь на некоторое время, возможно даже поступить на работу: кредиты лишними никогда не будут. И только тогда, когда Друг полностью выполнит поручение по поиску и анализу информации я смогу принять взвешенное решение».
Как планировал Олег — так всё и произошло. Во-первых, он с помощью Друга отыскал портал в горах и с его помощью побывал в пересадочной станции. Убедившись, что портал на острове работает, приступил к подготовке организации завалов в щели на подводном пути в грот. Друг подсказал, как, используя боеприпасы вооружения комбинезона-скафандра Древних сделать три закладки в щели и подорвать их, обеспечивая полное её перекрытие. Дело осталось за малым: побывать в космопорту Актавии, посетить спасательную капсулу, оставленную там на хранение, забрать три ракеты из наплечной ракетной установки скафандра Древних и доставить их на остров Лазурный.
«А зачем мне нужна теперь спасательная капсула? С собой в путешествие через порталы её не возьмёшь, а, покинув Актавию, я могу сюда и не вернуться. Не лучше ли совместить приятное с полезным: продать капсулу с оборудованием, в ней находящимся, а на эти деньги приобрести участок земли в горах острова Лазурный, где располагается портал? Не думаю, что эта бросовая земля будет стоить дорого. Кстати, можно купить и мини флаер для полёта в атмосфере планет. Некоторые модели имеют очень хорошие ТТХ, включая маскировочное поле и огромную скорость полёта. Я видел такие: в разобранном виде они занимают три четверти кубового контейнера и легко собираются в полевых условиях. Размещаются в специальных контейнерах с колёсиками для перемещения и имеющих маленькую встроенную гравиплатформу для удобства траспортировки. Габариты такого контейнера таковы, что он без проблем пройдёт в зеркало портала. Мини флаер функционально вполне может заменить используемую ранее спасательную капсулу. Надо изучить этот вопрос».
* * *
Сдав выполненную работу по запуску оборудования комплекса производства катриджей его управляющей Томе Ров и получив обещанную оплату, Олег поинтересовался о возможности продолжении работы по обслуживанию этого оборудования.
— Конечно, мы бы с большим удовольствием продолжили наше взаимовыгодное сотрудничество, — ответила управляющая, но мы заинтересованы в долговременном его продолжении.
— Мне кажется, что произнесённые Вами слова: «взаимовыгодное сотрудничество» есть признание того факта, что обе стороны должны получить определённые преференции от него, не так ли?
— Что Вы имеете в виду?
— Я готов заключить с Вами контракт на три месяца с пролонгацией его действия на следующие три месяца и так далее при обоюдном согласии на это обеих сторон. Но при этом я рассчитываю получать заработную плату, соответствующую моей квалификации, и обеспечении других социальных условий.
— О чём идёт речь?
— Заработная плата — не менее ста тысяч кредитов в месяц при восьмичасовом рабочем дне и двух выходных в неделю и выплате премий по двойному тарифу в случае необходимости сверхурочной работы и моём согласии на её выполнение. Полный социальный пакет, который имеют другие работники комплекса.
— Я должна подумать, насколько Ваши требования отвечают нашим возможностям и так ли уж мы заинтересованы в Вас.
— Прекрасно! Я собираюсь на несколько дней слетать на остров Акту чтобы избавиться от лишних вещей, находящихся там на хранении, и после моего возвращения надеюсь получить от Вас ответ на мой предложение. У вас будет время подумать.
Олег рассказал Кети о своём разговоре с управляющей и попросил подержать некоторое время занимаемую им комнату за ним. После возвращения из столицы он примет решение о своей дальнейшей судьбе. Получив согласие, Олег на рейсовом флаере отбыл в столицу.
* * *
Перелёт на остров Акта прошёл штатно. Вместе с Олегом туда летели девятнадцать человек: большинство — молодые люди в погоне за интересной насыщенной жизнью, то есть за тем, чего были лишены на острове Лазурном. За те несколько часов полёта, что они провели во флаере, Олег сполна наслушался их мечтаний по поводу жизни в столице. Иначе чем «отстойником» они свой родной Лазурный не называли. Конечно, молодые люди были уверены, что стоит им только появиться в столице, как все получат престижную высокооплачиваемую работу, заведут новые интересные знакомства. Олег только удивлялся их инфантильности, демонстрируемой без всякого стеснения и оглядки на других пассажиров флаера. Несколько пожилых людей попробовали вступить с ними в разговор, стараясь хоть немного сблизить надежды с ожидающей их действительностью, но, выслушав ряд довольно резких высказываний в свой адрес, замолчали.
«Ничто не меняется в мире, будь то на Актавии или на Земле. Конфликт детей и отцов присутствует во всей красе» — подумал Олег.
На Акте Олег сразу снял номер в отеле на три дня и стал анализировать информацию, подготовленную Другом, о ценах на оборудование, которое он собирался продать. Полученные данные не радовали: и спасательная капсула, и имеющееся в ней оборудование были устаревшими и особым спросом не пользовались. Максимум, что он мог выручить, продав их — восемьдесят тысяч кредитов, но скорее не более семидесяти.
Олег обратился к брокеру на биржу с просьбой о продаже своего имущества и, подписав соответствующий контракт за выплату десяти процентов от общей суммы дохода, приготовился ждать результатов предстоящих торгов.
К моменту прилёта Олега в столицу задание, данное им Другу по идентификации звёздных систем, было весьма далеко от выполнения. Вычислительные мощности его помощника были явно недостаточны. Конечно, имелось несколько способов ускорить этот процесс, и он решил одним из них воспользоваться.
Следующим утром Олег сходил в местную школу пилотов и получил исчерпывающую консультацию у старшего преподавателя навигации космических аппаратов о возможности решении поставленной задачи. Тот запросил у Олега сто тысяч кредитов за поиск её решения на вычислительном оборудовании школы. Причём, никаких гарантий не давал. Он также предупредил, что квалифицированно может решить проблему идентификации звёздных систем только специалист по космической навигации и картографии, имеющий знания не ниже шестого уровня по этим дисциплинам.
«Если я всерьёз собираюсь заниматься изучением порталов, то мне проще самому изучить необходимые базы знаний и проделать всю работу самостоятельно. Или обратиться с такой же просьбой к одному из младших сотрудников школы пилотов или даже к её курсанту и заплатить в десять раз меньше денег за получение аналогичного результата по идентификации звёздных систем. Ведь они будут использовать те же вычислительные мощности, предназначенные для решения навигационных задач такого типа, которые мог применить и старший преподаватель. На данном этапе оставить изучение этих дисциплин на потом более рационально, так как это займёт у меня довольно много времени и проще обратиться за помощью к курсанту школы пилотов».
Олег поблагодарил преподавателя за предполагаемое участие в решении своей проблемы, но отказался от помощи, объяснив это неимением даже свободной тысячи кредитов, не говоря о ста тысячах. После этого в кафе школы пилотов познакомился с курсантом Нилом, которому и предложил пять тысяч кредитов за выполнение указанной работы, на что немедленно получил согласие.
Уже в конце дня Олег имел информацию от курсанта об идентифицированных трёх звёздных системах, входящих в Содружество миров. Остальные шесть так и не были распознаны.
Друг также частично выполнил поручение Олега: выяснил, что буквы, с помощью которых сделаны надписи на экране головизора на портальной пересадочной станции, принадлежат алфавиту одной из рас Древних. Для изучения этого языка необходимо приобретение специализированной базы знаний, отсутствующей в свободной продаже.
«Значит, надо отправляться в местный университет. Думаю, на факультете истории и ксенологии мне помогут решить и эту проблему. Неимущих студентов этого профиля ещё больше, чем бедных курсантов школы пилотов».
Всего за двадцать тысяч кредитов Олег уже на следующий день приобрёл необходимую базу знаний третьего уровня «Истрия и языки рас Древних», выпущенную ещё сто лет назад, но по уверению студента-историка вполне пригодную и сейчас для знакомства с языками Древних. Особенно студент отмечал наличие в этой базе знаний словарей языка интер и языков рас Древних, составленных учёными-лингвистами Миров Содружества. Олег немедленно закачал себе эту базу знаний и приступил к её изучению. Также занялся в голонете поиском дешёвых баз знаний по навигации и картографии шестого уровня, хоть и устаревших, но пригодных для его целей.
А ещё через день он получил на свой счёт восемьдесят одну тысячу кредитов, так как нанятый им брокер сумел продать его имущество за девяносто тысяч кредитов.
Позднее с помощью того же курсанта школы пилотов приобрёл устаревшие базы знаний по навигации и картографии и, посчитав свою миссию в столице Актавии выполненной, отбыл на флаере обратно на остров Лазурный.
* * *
Особенно была рада возвращению Олега Кети. В глубине души она не верила, что он возвратится обратно, несмотря на оставленные им вещи.
Олег поинтересовался у неё как можно купить на острове небольшой участок земли для строительства собственного дома. Кети перенаправила его к своей матери, которая всё очень подробно ему объяснила, так как работала юристом в мэрии. Заодно поинтересовалась о покупке какого участка идёт речь.
— Я много гулял в окрестностях Вашего дома, забирался и в горную местность. Мне очень понравился один участок в горах с прекрасным видом на океан. Именно его я и хочу купить. Плохо только одно: к этому участку ведёт только пешеходная тропа. Мне неясно, как без дороги будут завозиться материалы. Около дома я хочу построить площадку для флаера, так что добираться до работы проблем у меня не будет. От дома до океана ведет хорошая дорожка всего двести метров длиной. Так что и заниматься подводной охотой не составит труда. Конечно, много значит стоимость земли. От этого будет зависеть моё решение о строительстве дома в этом месте.
— Олег, ты не возражаешь, если сегодня мы вместе с Кети сходим и посмотрим место, которое ты присмотрел для строительства дома. Там смогу определиться с примерной стоимостью земли в зависимости от площади участка.
— Конечно, я всегда рад видеть Вас и Кети.
— Когда тебе надо возвращаться на работу?
— Послезавтра я должен продолжить с управляющей разговор об условиях моей работы на комплексе.
— Отлично. Тогда завтра мы с тобой побываем в мэрии в отделе землепользования и всё выясним.
Посещение предполагаемого участка строительства дома для Олега вылилось в не длительную лёгкую прогулку по невысоким горам недалеко от дома Кети. Напрямую он находился метрах в трёхстах — четырёхстах, но если двигаться по тропинке, то надо было пройти около километра. Вид с этого места был на самом деле прекрасный: с высоты пятидесяти метров океан с входящими в него отрогами старых гор, уже превратившихся в скалы, выглядел замечательно.
— Особенно захватывающе будет смотреться океан во время шторма! — проговорила Кети.
— Да, место выбрано отличное, — подтвердила её мать. — Олег, ты можешь обозначить границы участка и указать месторасположение дома?
— Конечно, Участок и дом я отметил колышками.
— Я смотрю, он не велик: соток пять — шесть?
— Четыре с половиной сотки. Дом займёт всего одну. Остальное место для строительства площадки для флаера, ограждения вокруг дома и посадки вдоль него деревьев.
— Мне кажется, обязательно надо вместо тропинки к дому построить полноценную дорогу. Тут всего метров пятьсот, не больше. Строительство дороги в неосвоенной местности приветствуется мэрией так как позволяет расширить площади под строительство жилья жителям острова. Тогда земля под твой участок будет в два раза дешевле, а половину средств на строительство дороги возместит мэрия. А сама дорога может перейти в твою собственность. Если кто-нибудь захочет строиться вдоль неё, ты сможешь очень быстро отбить затраты, введя платный проезд по ней.
— Нет, владельцем дороги я становиться не буду. Если честно, то и тратить деньги на её строительство я не планирую. Всё, что мне надо для личного использования я доставлю флаером. Тропинка в горах позволит за пятнадцать минут добираться до главной дороги острова. Само строительство дома встанет мне в пятьдесят — шестьдесят тысяч кредитов: это будет стандартный коттедж. Строительство фундамента не потребуется: скальный грунт. В конце концов, если я сменю позднее постоянное место жительства, то этот коттедж можно будет использовать как загородный дом для отдыха. Деньги на его строительство у меня имеются. Теперь бы ещё определиться со стоимостью участка.
— Думаю, в горной местности стоимость одной сотки не превысит десяти тысяч кредитов. Еще лицензия на пользование недрами под поверхностью дома: в твоём случае — это вода — тысяч пять. Таким образом, уложишься в пятьдесят тысяч кредитов.
— Ну, такие деньги я найду. Когда завтра мы поедем в мэрию для решения земельного вопроса?
— В десять часов утра на нашем флаере мы полетим в мэрию. Не проспи!
— Мама! Я обязательно прослежу за этим! — вскричала Кети.
* * *
Посещение мэрии и присутствие матери Кети позволило в течение одного дня решить вопрос покупки участка земли и получить разрешение на строительство дома. Олег немедленно оплатил всё необходимое и получил соответствующие документы. В тот же день посетил строительную организацию и заключил с ней договор на строительство типового коттеджа и обустройства территории участка. Уже завтра после посещения им управляющей комплекса для решения вопроса с трудоустройством, к нему должен был прибыть представитель строительной фирмы для решения всех вопросов на месте.
«Жаль, конечно, тратить кредиты на строительство совершенно не нужного мне коттеджа, но сохранить в собственности вход в портал для перемещения на портальную пересадочную станцию было необходимо. Думаю, и дом мне пригодится: не всё же время мне жить в съёмной комнате у Кети. Тем более что пробуду я здесь довольно долго: придётся изучить ряд баз знаний, сделать дом местом, откуда я буду совершать свои путешествия посредством порталов. Планов у меня — громадьё!»
* * *
Встреча с Управляющей комплексом закончилась полным принятием условий, поставленных Олегом. Он заключил контракт на три месяца с его последующей пролонгацией по согласованию сторон. И уже на следующий день приступил к работе на комплексе по изготовлению пищевых катриджей.
Осталось решить последний, важнейший вопрос: ликвидировать подводный путь на пересадочную станцию. За прошедшее время брат Кети — Луи несколько раз посещал подводный грот, о чём сообщал Олегу, приглашая его с собой.
Тот постоянно отказывался, объясняя это то отсутствием свободного времени, то нежеланием тратить время на совершенно бесполезное занятие. Наконец, настало время ехать Луи в столицу для установки нейросети и имплантатов. Лучшего времени для диверсии было трудно придумать.
Сразу после его отъезда Олег расставил привезённые во время поездки в столицу снаряды от наплечной пушки комбинезона-скафандра Древних в трёх местах в щели, определённых Другом и прикрепил к ним три дистанционных взрывателя. Выбравшись на берег, произвёл их подрыв.
На следующий день сплавал под водой к входу в щель: тот был полностью завален обломками скального грунта, прохода не было. Проверил проход из грота: на расстоянии ста метров от него также был завал. Третий завал был устроен где-то посередине пути по щели. Олег посчитал, что это вполне сойдёт за результаты тектонических процессов, время от времени фиксируемых в горной местности острова.
Луи, вернувшись из столицы, также поступил на работу на комплекс, одновременно изучая базы знаний техника. В первый же подводный вояж сплавал к щели и обнаружил завал. Немного погоревал об этом, но потом новые дела закрутили его, и вскоре память о подводном гроте и пути к нему через щель поблекла, а затем полностью выветрилась из его головы.
Олег вплотную занялся строительством коттеджа, который уже спустя месяц стал украшением скалистого берега океана. Он особое внимание уделил расположению дома: вход в портал был расположен в подвале, закрытым толстой металлической дверью и, для гарантии, перекрывался силовым полем, код управления которым знал только Олег.
Кети в последнее время после окончания строительства коттеджа часто бывала у него в гостях и иногда оставалась на ночь. В своей хорошенькой головке уже строила матримониальные планы своей совместной с Олегом жизни, но случившаяся авария с её флаером резко всё изменила.
Совершенно неожиданно при приближении к дому со стороны океана на её флаер напала большая стая морских птиц, проживающих колонией на скалах, уходящих в океан. Они были очень похожи на чаек с Земли, но раза в два крупнее. Такое иногда случалось, поэтому все флаеры имели специальные приборы, отпугивающие птиц. В этот раз произошёл сбой аппаратуры: сигнал, отпугивающий птиц, не включился. Стая птиц, в которой их были тысячи, окружила флаер, не давая ему возможности нормально лететь. Кети испугалась и, забыв все инструкции, нажала кнопку немедленного катапультирования. Её выбросило из флаера и она сильно ударилась в тела птиц, окруживших флаер, потеряла сознание и упала в океан. Выплыть не сумела. Её мама и брат были безутешны. Олегу также было очень жалко Кети, она ему нравилась, хотя особой любви к ней у него не было.
Глава пятая
В текущую работу на комплексе Олег втянулся довольно быстро. Здесь, как и везде в первую очередь всё надо было правильно организовать: своевременная профилактика, тестирование оборудования, не откладывание текущего ремонта оборудования даже по мелочам «на потом» и т. п. Уже через две недели у него появилось свободное время, а спустя месяц Олег смог посвятить две трети рабочего дня своим личным делам: изучению новых баз знаний. Он считал, что, учась такими темпами, сможет уже через три — четыре месяца приступить к практическому освоению наследства Древних, случайно попавшего в его руки.
Пока же он регулярно посещал пересадочную портальную станцию, где нещадно эксплуатировал экран головизора для изучения появляющихся на нём сообщений по настройке и эксплуатации порталов. Оказывается, имелась возможность с помощью экрана отражать довольно много различной информации, касающейся тестирования отдельных частей портальной системы и её в целом, что случайно обнаружил Олег при манипуляциях с маленькими зеркалами.
На сегодняшний день Олег смог определить, что сеть порталов связывает более семисот звёздных систем, в каждой из которых имеются свои портальные пересадочные станции. Общее количество мест, до которых можно было добраться порталами, превышало пять тысяч. К сожалению, примерно треть из них при тестировании оказалась неработоспособной, а месторасположение девяноста процентов работоспособных он пока не мог определить.
По крайней мере, он знал, что уже сейчас может посетить шестьдесят три планеты, относящиеся к пятнадцати государствам Содружества Миров. Сокровенной мечтой Олега было отыскать портал на родную Землю, но пока это сделать не удавалось.
Теперь его главной целью было приобретение мощного современного искина с комплексом специальных программ для анализа звёздных систем и определения их расположения в космосе. Но стоила такая аппаратура дорого, и имеющихся кредитов на его счёте не хватало для её приобретения после покупки дополнительных баз знаний, земли на острове, флаера, строительства коттеджа и т. п. Брать кредит в банке он не хотел, так как потребовалось бы заложить всё своё имущество и подписать контракт с управляющей производственным комплексом не менее чем на пять лет. Накопить же необходимые средства, работая на комплексе, быстро не удавалось. Поэтому сейчас все его мысли были направлены на решение вопроса: как заработать дополнительно три миллиона кредитов?
* * *
Изучение новых баз знаний шло несколько быстрее, чем Олег предполагал. Уже спустя три месяца он полностью освоил алфавит и грамматику языка расы Древних, создавших портальную сеть, и выучил словарь этого языка, соотносящийся с интером, подготовленный учёными Содружества Миров. Олег прекрасно понимал, что этот словарь — ущербен, не охватывает множество слов Древних, так как в интере просто отсутствуют необходимые понятия, которыми оперировали Древние. Но теперь он мог самостоятельно разбираться с инструкциями по пользованию порталами, по смыслу додумывая неизвестные термины, и это очень сильно помогало ему в его исследованиях.
К сожалению, накопление кредитов на счёте шло медленно, и сам этот процесс мог растянуться на годы. Несмотря на присущую Олегу осторожность, культивируемую старшей половиной его личности, младшая постоянно торопилась жить и подталкивала его на различные авантюры. В конце концов, ему стало ясно, что надо приступать хоть к каким-нибудь экспериментам с порталами, опробовать хотя бы один из них, например, связывающий его местожительство со старой столицей империи Тория. Неоднократный осмотр места расположения выхода из этого портала показывал, что он находится в каких-то развалинах. Поиск информации с помощью голонета позволил достаточно точно определить это место: заповедный парк в горной местности, где много веков назад располагался дворец торийского императора. Позднее, после разрушительной междоусобной войны столица, а с ней и дворец были перенесены в более удобное место, так как дворец был полностью разрушен. Сейчас это место посещают только туристы и школьники, изучающие историю империи.
«Попробую хоть один раз переместиться на другую планету, отстоящую от этой на тысячу с лишним парсеков, но входящую в Содружество Миров. Если всё пройдёт удачно, и я смогу вернуться обратно, то начну осваивать другие порталы. В первую очередь те, которые соединяют мою планету с планетами звёздных систем, не входящих в Содружество Миров. Я уже понял, что единственный способ быстро разбогатеть — это найти артефакты Древних и продать их. А где их можно отыскать? Там, где бывали Древние, но пока не появлялись жители Содружества Миров. Этими местами могут являться как сами пересадочные станции, так и планеты, где те расположены. У меня имеется очень хорошо защищённая от всяких техногенных неприятностей экипировка: комбинезон-скафандр, снятый с аратанца. Думаю, с его помощью я всегда смогу выжить и вернуться обратно, если условия жизни на планете будут для меня неблагоприятными».
Олег собрал небольшой рюкзак, положив в него всё самое необходимое для жизни в течение недели, хотя рассчитывал вернуться обратно в тот же день, дождался выходного дня и, экипировавшись в комбинезон-скафандр Древних, телепортировался на пересадочную портальную станцию. Там проделал необходимые манипуляции с зеркалами и открыл портал в портальную станцию на планете Тория. Долго не раздумывая, шагнул в него сквозь радужную плёнку, покрывающую портальное зеркало.
* * *
Портальная пересадочная станция в бывшей столице империи Тория имела восемнадцать порталов, включая выходящий на поверхность планеты.
«Эта портальная станция по площади значительно больше и на порядок благоустроеннее, чем моя. Тут имеются специально оборудованные места для пассажиров, ожидающих телепортацию. Это небольшие столики со стоящими рядом стульями. Имеется даже что-то похожее на стойку бара со стоящим на ней каким-то навороченным пищевым синтезатором. Также в стене зала имеются три двери. Интересно, куда они ведут? Попробую открыть».
Левая дверь, изготовленная из пластика, была не заперта и вела в кладовку со стеллажами, заполненными каким-то совершенно незнакомым Олегу оборудованием и приборами.
Средняя дверь, изготовленная из керамометалла, была закрыта. Олег почувствовал за ней сильное пси-излучение. Как не пытался, открыть её не получилось.
За правой металлической незапертой дверью оказался также небольшой склад, в котором стояло несколько дроидов-уборщиков, один маленький ремонтный дроид, оборудование для из подзарядки и стеллаж с запчастями. Каждый дроид имел шильдик с названием и номером.
«Контроль и учёт — наше всё! Даже Древние не отказали себе в удовольствии прикрепить на дроиды шильдики с номерами. Хотя надписи на шильдиках помогли мне понять: что это такое. Наши дроиды, выполняющие такие же функции, имеют совершенно другой вид. При возвращении домой надо будет прихватить с собой один дроид и попробовать продать его. Может быть, это решит мою проблему с кредитами. Кстати, надо поставить его на зарядку, моя зарядная станция не приспособлена для изделий Древних. Теперь, когда я нашёл артефакты Древних, может быть мне стоит вернуться обратно (настаивала часть сознания старого). Надо обязательно выйти на поверхность планеты и всё внимательно осмотреть (не успокаивалась часть сознания малого). Когда ещё мне придётся здесь снова появиться!»
Победила, как это часто бывает, молодость.
Портал выходил в развалины дворца торийского императора в какой-то подвал, заваленный камнями, засыпанный мусором и имеющий небольшой лаз наружу. С большой осторожностью, чтобы не вызвать обрушение свода, Олег протиснулся в этот лаз и оказался на поверхности планеты среди обломков толстенных колонн, ранее поддерживающих перекрытия дворца. Вокруг не было ни души, о чём ему немедленно сообщили максимально задействованные пси-способности.
Олег огляделся. Невдалеке виднелся запущенный парк, уже столетия зарастающий дикими деревьями и кустарником, больше похожий на лесную пущу. К развалинам подходила узенькая тропинка, теряющаяся среди нагромождения разбитых стен и куч мусора. Похоже, это место было совершенно заброшено, и никто не стремился его как-то окультурить для посещения туристов. Только наличие тропинки говорило о их существовании.
«Что-то мне совершенно не хочется пробираться через этот дикий лес по тропинке незнамо куда. Да и сколько времени это потребует — неизвестно. Посмотрел на развалины, удовлетворил своё любопытство — и достаточно. Надо убираться отсюда, пока не поздно: чуйка советует мне поступить так немедленно».
На этот раз молодость прислушалась к старости, посчитав, что больше ничего интересного на Тории не увидит.
Олег через лаз вернулся в подвал, там активировал портал и оказался на пересадочной станции. Не задерживаясь, отключил с зарядки небольшой дроид-уборщик и вместе с ним телепортировался в свой дом на Актавию. Всего Олег отсутствовал в своём доме восемь часов.
Спустя десять минут после его исчезновения с Тории над развалинами дворца завис военный флаер, прибывший на сигнал сработавших датчиков, указывающих на несанкционированное посещение этого места. Из него высыпался десант сотрудников СБ империи, обыскавший развалины. Обнаружив только улепётывающую со всех ног от них дикую тонгу (что-то похожее на крупного зайца с Земли), сотрудники СБ списали на неё ложную тревогу, погрузились во флаер и улетели. Если бы здесь появились самодеятельные туристы, они бы обязательно пошли по тропинке через лес, где их встретила бы засада. Развалины дворца императора Тории считались заповедным местом, и его посещение разрешалось только группами организованных туристов в сопровождении сотрудников СБ.
* * *
Дома Олег решил внимательно познакомиться с артефактом Древних. Дроид-уборщик был весьма невелик, имел восемь ножек, которые одновременно могли служить захватами, и небольшое шарообразное тело, сантиметров десять в диаметре. На его спине имелись три кнопки: зелёная имела надпись «Пуск», красная — «Стоп», и синяя «Тест».
Олег нажал синюю кнопку и с удовольствием наблюдал, как дрон на его глазах стал заниматься «производственной гимнастикой», проверяя свои механизмы. Он даже пробежался по потолку, используя присоски на концах своих ножек. Несколько раз включал пылесос, тестируя его режимы, и надувал специальный мешок для мусора. По окончанию теста над его спиной развернулся голоэкран, на котором возникли несколько надписей:
«Дроид полностью исправен, запас энергии составляет 81 %».
«Выберите режим управления» и ниже две строки:
— ручной.
— автоматический.
«Выберите канал общения» и ниже три строки:
— пси.
— визуальный.
— голосовой.
«Выберите вид уборки» и ниже шесть строк:
— полная.
— выборочная (с указанием места уборки).
— полная ежедневная.
— выборочная ежедневная.
— полная по команде.
— выборочная по команде.
«Укажите место расположения мусоросборника-утилизатора используя выбранный канал общения».
«Сохранить установленные настройки режима работы» и ниже две строки:
— да.
— нет.
Олег, касаясь рукой виртуальных кнопок на строках таблицы, установил режимы работы дроида.
«Интересная модель. Рассчитана на использование дебилом. А, может, эта модель предназначена для детей? Или она имеет ещё ряд особенностей, о которых мне неизвестно. Например, может убирать любые типы загрязнений или работать в любых средах… Надо поискать в голонете упоминание об этом артефакте Древних и его стоимости. Думаю, что много кредитов от его продажи я не заработаю. Надо будет наведаться ещё раз на портальную пересадочную станцию на Тории и поискать более интересные артефакты».
Поиск в голонете подобных артефактов не выявил. Были аналогичные модели, но совершенно других конструкций и размеров. Цена их колебалась от сотен тысяч кредитов до нескольких миллионов. И везде подчёркивалось, что для их первичного запуска необходимо иметь соответствующую привязку к ДНК Древних.
«Странно. Этот дроид-уборщик заработал сразу после нажатия зелёной кнопки и очень быстро убрал помещения дома. Никакой привязки к ДНК Древних не потребовалось. Надо выставить его на продажу, подчеркнув эту его особенность, и установить первоначальную цену в десять миллионов кредитов. Если будут интересоваться, каким образом он у меня оказался, скажу, что нашёл на одном из разбитых кораблей, когда работал мусорщиком».
* * *
Количество желающих приобрести дроида-уборщика Древних превзошло самые радужные ожидания Олега. Он сообщил в голонете на сайте артефактов о желании продать имеющийся у него артефакт за наибольшую предложенную цену, но не менее десяти миллионов кредитов. Там же было опубликовано видео работы дроида-уборщика и настройка его параметров с помощью экрана головизора. Поступило более пятидесяти предложений о приобретении артефакта. Наибольшая названная цена составила восемнадцать миллионов кредитов. Покупатель обещал прибыть вместе с экспертом в течение десяти дней для совершения сделки. Желающих посмотреть на дроида-уборщика Древних среди жителей острова Лазурного было много, особенно среди знакомых Олега. Каждый день до приезда покупателя у него дома собиралось до двадцати человек, которым нельзя было отказать. На ночь Олег прятал артефакт в подвал коттеджа в комнату, где находился портал. Пришлось даже нанять трёх наёмников для охраны коттеджа на десять дней.
Прибывшие в назначенное время покупатель и эксперт в сопровождении нескольких охранников, внимательно осмотрели артефакт и, убедившись в его подлинности и работоспособности, перевели на счёт Олега восемнадцать миллионов кредитов.
Олег уже давно договорился с владельцами необходимого ему оборудования и программного обеспечения для решения навигационных задач о его покупке, поэтому сразу был подписан контракт о поставке. В течение месяца оборудование было получено и запущено. Необходимые базы знаний также были выучены, и он вплотную занялся исследованиями звёздных карт и идентификацией звёздных систем Древних. Так прошло ещё около полугода.
Время было потрачено не зря: Олег сумел идентифицировать ещё семнадцать звёздных систем и теперь занимался выбором места следующего своего путешествия с помощью портала Древних.
«Посещать ещё одну звёздную систему, входящую в Содружество Миров — нет смысла. Я уже побывал в империи Тория и знаю, что порталы Древних нормально функционируют. К сожалению, пришло в негодность около тридцати процентов прежней портальной сети из-за природных катаклизмов, неразумной деятельности разумных, не имеющих понятия о приносимом ими вреде, разрушений, вызванных войнами и т. п. Надо выбрать не изученную звёздную систему, находящуюся за пределами Фронтира, которую совсем недавно открыли учёные. И такая система имеется! Это звёздная система Галатея, о которой недавно сообщили аграфы и официально включили в сферу своих интересов. В её состав входят восемь планет, вращающихся вокруг звезды, относящейся к типу „желтого карлика“, на одной из которых — пятой от звезды и названной Роя, предполагается наличие жизни. Звёздная система находится очень далеко от империи Аграфов, и они ещё не смогли организовать на неё экспедицию. Я побываю там первым!»
Глава шестая
Олег тщательно продумал свою экипировку для следующего путешествия. В этот раз кроме комбинезона-скафандра Древних со всем возможным штатным оружием с полным боекомплектом и запасом энергобатарей и катриджей для систем жизнеобеспечения, в котором он собирался пройти в портал, имелся рюкзак весом не менее тридцати килограмм. Он содержал: семь суточных офицерских пайков, три автоматических аптечки, три комплекта запасного боекомплекта для оружия комбинезона-скафандра, мощный фонарь с запасными батареями, миниатюрную одноместную палатку и спальный мешок. Также там лежали походные комплекты выживания: утварь для готовки на костре, набор снастей для рыбалки, сканер пси-полей, геологический сканер и комплект для альпиниста. Также у него имелись малый универсальный дроид и мощный миниатюрный искин, предназначенный для вскрытия кодов.
Приобретённый ранее минифлаер он брать с собой не планировал: и так багажа хватало, да и понадобится ли он ему?
Всего Олег планировал путешествовать по планете Роя не более трёх дней. Если потребуется, то можно вернуться домой и дополнить снаряжение необходимыми вещами.
На работе оформил отпуск на две недели и предупредил, что собирается провести его в столице Актавии.
Чётко разработал маршрут передвижения между портальными пересадочными станциями до планеты Роя. Надо было совершить три пересадки: на планете Дора, затем на Жапреле и последней — планете Толла. Смущало только одно: путь в сети Древних между Жапрелой и Толлой был отмечен красным цветом. В сети Древних было процентов пятнадцать путей, отмеченных красным, десять процентов — синим, тогда как остальные пути были зелёные. Никаких объяснений этому в инструкции к паутине порталов Олег не нашёл. Только над путями, отмеченными красным, стояли знаки, похожие на стилизованное обозначение песочных часов. В частности, над этим порталом стоял знак «туда +Х (30), обратно — Х (30)». Над другими стояли знаки с другими цифрами в скобках.
«В голову приходит только два объяснения: или порталы, отмеченные красным цветом, одновременно с перемещением в пространстве переносят путника между ними и во времени, или функционируют не постоянно, а только в определённые моменты времени.
Это похоже на червоточины в космическом пространстве: они тоже не всегда стабильны и готовы для прохождения космических кораблей через них. Не думаю, что это мне может помешать. В первом случае я всё равно попаду на планету Роя пусть и в её будущее, отстоящее от настоящего времени на 30 единиц (знать бы ещё, что означают эти единицы!), а при перемещении обратно опять возвращусь в свою реальность. Во втором случае портал сработает через тридцать временных единиц „туда“ и через такое же время „обратно“. Думаю, второй вариант маловероятен: в этом случае резко снижается функциональность портальной сети Древних. Более похож на правду именно первый вариант.
Что касается путей, отмеченных синим цветом, то тут у меня только ничем не подкреплённые догадки, основанные на интуиции. Мне кажется, что эти пути ведут на планеты, имеющие параллельные миры. Ведь стоят же над этими путями цифры со следующими отметками: например, 9-й мир планеты Гамма, 25-й мир планеты Терция и т. п.
Также меня смущает тот факт, что часть планет на схемах созвездий отмечена ярким оранжевым цветом. В частности, моя планета Актавия, а также планета Роя, куда я собрался путешествовать, были именно такими. Что означает их оранжевый цвет, я не знаю. Однако Актавия по своим природным условиям меня полностью устраивала, поэтому я не стал заморачиваться выяснением этого вопроса, да и как это можно сделать мне всё равно неизвестно».
Олег без проблем добрался до пересадочной станции на планете Жапрела, где ещё раз внимательно ознакомился с информационной таблицей, характеризующей портал до планеты Толла, надеясь отыскать разгадку «красного цвета» пути. Однако никакой дополнительной информации не нашёл.
«Придётся рисковать!» — решил он.
Умудрённая долгой жизнью «старая» составляющая его личности била тревогу, тогда как молодая надеялась на благоприятный исход этого опасного поступка. В этот раз победила молодость, и Олег прошёл в открывшийся портал на планету Толла.
* * *
Пересадочная портальная станция на Толле ничем не отличалась от уже виденных Олегом. Только имела всего семь пересадочных порталов, один из которых вёл на поверхность планеты. Олег не заметил какого-либо изменения времени на 30 единиц в сторону увеличения, поскольку никаких приборов, указывающих на это, на пересадочной станции не было.
«Получается, что все последующие мои перемещения, кроме обратного на планету Жапрела, автоматически означают моё пребывание в будущем времени по отношению к текущему на планете Актавия.
Интересно, как такое возможно? Но ведь для чего-то Древние это сделали? К сожалению, я полный профан во всём, что касается путешествий во времени.
Могу выдать только достаточно абсурдное предположение: это надо было сделать для того, чтобы разумные существа, например, родственники различных поколений, разделённые временными рамками, могли лично общаться друг с другом. Ведь недаром над всеми „красными“ путями стоят совершенно различные не повторяющиеся числа, показывающие изменение времени. Я помню, что среди этих чисел были и трёхзначные и даже пятизначные. Таким образом, пройдя по некоторым путям, можно будет даже оказаться во временах, когда жили Древние, и встретиться с ними! Хотя я заметил, что большинство „красных“ путей, отмеченных многозначными числами, в настоящее время не работают. По крайней мере, именно так показывают информационные таблицы порталов, с которыми я успел познакомиться. И, думаю, это сделано неспроста: не интересно Древним встречаться с моими современниками, даже живущими в Содружестве Миров!»
Олег открыл портал на планету Роя и спустя мгновение оказался на пересадочной портальной станции, расположенной на этой планете. Он сразу обратил внимание на некоторые отличия, выделяющие её из уже виденных им пересадочных портальных станций.
Во-первых, она была очень маленькой: имела три пересадочных портала, выводящих только на поверхность планеты. Похоже, это была конечная станция.
Во-вторых, она была очень богато отделана: стены, пол и потолок выполнены из полированного камня зелёного цвета, очень похожего на мрамор. Около пересадочного зала имелся ещё один зал, уставленный мебелью весьма необычной формы, но очень удобной для отдыха, что не преминул отметить Олег, посидев на нескольких стульях и диванчиках. Там же располагался и большой синтезатор пищи с более чем пятью тысячами рецептов, и стояла необычная аппаратура головидео, которую ему не удалось запустить.
В-третьих, оба зала охраняли боевые дроиды, которые отреагировали на появление Олега отслеживая его перемещения по станции, но не проявляя больше никаких агрессивных намерений в отношении него.
«Вот это я попал! А если бы эти дроиды меня пристрелили при выходе из портала? Интересно, что или кого они тут защищают? По информации из портальной сети мне известно, что из трёх порталов, имеющихся на станции, в рабочем состоянии находится только один. Два остальных отмечены как неисправные и куда они ведут — неизвестно. Исправный же выводит в подвал здания, расположенного на одном из материков планеты, причём он синего цвета и над ним надпись 3-ий мир планеты Роя».
Олег обошёл все помещения портальной станции, всё внимательно осмотрел, благо никаких запрещающих надписей нигде не появлялось и все двери исправно открывались при его приближении. Только одна небольшая металлокерамическая дверь, расположенная в нише портального зала, оставалась закрытой. Над ней высвечивалась надпись: «Аварийный выход».
Не обнаружив больше ничего интересного, Олег активировал исправный портал и прошёл в него.
* * *
Помещение, в котором он оказался, выйдя из портального зеркала, освещалось несколькими лампами и представляло собой довольно большую пустую комнату, вид которой он наблюдал на картинках информационного табло ранее. Из него имелось два выхода. Один — дверь в лифт, которая открывалась при наборе определённого кода, неизвестного Олегу. Второй — дверь на лестничную площадку, выходящую на узкую лестницу, ведущую наверх и вниз.
«Код лифтовой двери мне неизвестен, поэтому остаётся только воспользоваться лестницей. Идти вниз мне незачем, поэтому буду подниматься по лестнице наверх, надеясь найти там выход на поверхность Рои. Хорошо, что здесь нет боевых дронов и никто не спрашивает у меня никаких паролей и кодов. Даже не знаю, что бы я в этом случае делал!»
Подъём наверх оказался довольно тяжёлым и длительным: пришлось пройти двадцать четыре лестничных клетки, между которыми было по восемнадцать ступенек. С верхней лестничной площадки обыкновенная пластиковая дверь привела Олега в большой совершенно пустой холл с огромными окнами, выходящими на берег моря. Там, с левой стороны дома к каменному причалу бесшумно подходила лодка необычной конструкции, на которой находилось два человека.
«Надо понаблюдать за ними. С виду они очень похожи на обыкновенных людей. Да и одеты так, как одеваются жители империи Аратан: обыкновенные комбинезоны техников».
Олег огляделся. Из холла выходило ещё две двери, одна из которых была распахнута. Он подошёл к ней, заглянул: ещё одна пустая комната с такими же большими окнами, но выходящими на мощённую камнем дорогу, ведущую к причалу.
Вторая дверь была заперта. Олег вернулся на лестничную площадку и поднялся на второй этаж.
«Похоже, это верхний и последний этаж, выше уже крыша».
Очередная открытая дверь привела его на застеклённую галерею, идущую вокруг дома. Стёкла галереи со стороны моря были затемнены. Прямо перед ними располагался причал, на который выгружались два приплывших на лодке человека. Они с помощью небольшой грузовой гравиплатформы переместили на него два кубовых стандартных контейнера и направились к берегу.
У обоих за плечами имелись рюкзаки. Гравиплатформа двигалась за ними. Теперь Олег хорошо рассмотрел этих людей.
«На вид обыкновенные люди, белые с европеоидными чертами лица. Один совсем молодой, лет двадцати, второй постарше: около сорока. Похоже, они здесь уже бывали: идут уверенно, не оглядываясь по сторонам. Направляются к стоящему метрах в пятидесяти отсюда тоже двухэтажному зданию».
Олег перемещался по галерее, наблюдая за прибывшими. Подойдя к соседнему дому, один из людей открыл входную дверь, пропуская второго и грузовую платформу. Когда они оказались внутри, также скрылся в доме и закрыл за собой дверь.
«И что мне теперь делать? Идти знакомиться? А рады ли мне они будут? В то же время сидеть в этом пустом доме тоже не дело. Думаю, надо идти к ним, только что я скажу по поводу своего появления на Рое? Информацию о портальной станции нельзя сообщать ни в коем случае! Остаётся только опять „косить“ за спасшегося члена экипажа потерпевшего аварию космического корабля, спасательная капсула которого утонула в море. И благополучно добравшегося до берега с помощью своего комбинезона-скафандра Древних, имеющего гравидвижитель. Буду говорить, что я мусорщик, прошедший через нестабильную червоточину в эту область космоса. Из-за этой червоточины и потерпел аварию мой космический корабль. Только надо быть готовым к любым неожиданностям: неизвестно, что на уме этих неизвестных людей!»
Приготовившись к самому плохому развитию событий, Олег вышел из своего дома и направился к соседнему.
Конец второй книги.
Эпилог
Птица-тройка
Планета Роя.
Послеобеденный сон Миха и Ника был прерван стуком в закрытую изнутри входную дверь в отель. Перед ней стоял незнакомый молодой человек, одетый с комбинезон-скафандр Древних и нагружённый забитым до самого верха большим рюкзаком.
— Вот только не прошеных гостей нам сейчас и не хватало! — проговорил Мих.
Открыв входную дверь отеля, Мих и Ник стояли на пороге и вопросительно смотрели на молодого человека, нежданно пожаловавшего к ним в гости.
— Извините, если я нарушил Ваш покой, но, оказавшись здесь и увидев Вас, я просто не мог не познакомиться. Моё имя Ал Паш, я аратанец.
— Мы подданные империи Сонимар Мих Вал и Ник Грин, — проговорил Мих и замолчал, передавая инициативу в разговоре Павлу.
— Очень приятно познакомиться! Вы давно покинули империю Сонимар?
— Недавно. А что с ней случилось?
— Насколько мне известно — ничего. Я всего час назад попал на Рою и совершенно не рассчитывал здесь встретить жителей Содружества Миров.
— Почему? Эта планета разве необитаема?
— Насколько мне известно, звёздная система Галатея, в которую входит планета Роя, открыта совсем недавно империей аграфов и официально объявлена входящей в эту империю. Она настолько далеко находится от Миров Содружества, что организовать экспедицию сюда аграфы просто не успели и только готовят её. По имеющейся информации в голонете добраться сюда они рассчитывают не ранее, чем через год с лишним.
— А как же ты, Ал, сумел добраться сюда так быстро?
— Думаю, также, как и Вы.
Все попаданцы стояли молча, усиленно раздумывая над только что услышанной информацией.
— В ногах правды нет! В этой загадке без пол литра не разобраться. Предлагаю пройти в здание, сесть рядком да поговорить ладком, — предложил Мих.
— Согласен, только хочу уточнить: Вы — земляне, русские?
— Да, мы с Земли. А как ты узнал?
— Ну, это просто: «без пол литра не разобраться», «сядем рядком да поговорим ладком». Я — сам с Земли из СССР.
— Вот это встреча! Чёрте за сколько парсеков от Земли встречаются трое русских и, как всегда, собираются «сообразить на троих»! — воскликнул Ник.
Мих с удивлением взглянул на него, но ничего не сказал.
«Помнится, Ник никогда не говорил, что он из России, а всегда называл себя бельгийцем».
* * *
Трое попаданцев расположились в гостиной за большим столом, уставленным тарелками с закусками и литровой бутылкой виски из запасов Ника.
— Мих наполнил рюмки и провозгласил первый тост: «Со знакомством!»
Все дружно выпили и закусили.
— Ал Паш, а как тебя на самом деле звать? Меня — Артём, а Ник сам назовёт своё настоящее имя.
— Я — Олег.
— Я — Никита.
— Вот и познакомились. Теперь пора выпить за здоровье присутствующих, как ведётся на Руси.
Все опять дружно подняли и осушили рюмки.
Далее начался обстоятельный разговор, в котором каждый из них правдиво поведал свою реальную биографию. В результате этих посиделок всем троим попаданцам стало ясно, что они преследуют одну цель: как добраться до своих домов в их параллельных мирах Земли. Причём не только добраться, но и сохранить возможность возвращаться в Миры Содружества при необходимости, не завися от наличия космических кораблей, а только опираясь на собственные знания, способности и умения.
— Я могу констатировать, что первым делом мы должны решить главную задачу: определиться со своим местонахождением на космических навигационных картах и определить на них расположение Земли. Для решения этой задачи необходимы как минимум две вещи: специальная навигационная аппаратура, анализирующая космические карты созвездий, имеющаяся у Олега, и запись пути космического корабля с главного искина базы от Земли до империи Сонимар, имеющаяся у нас, — проговорил Артём. — Так давайте объединим усилия и попробуем решить эту задачу.
— Я — согласен, — проговорил Олег. — Приглашаю Вас в гости ко мне домой на планету Актавию. Там я смогу используя принадлежащую Вам запись пути с Земли до империи Сонимар и имеющуюся у меня навигационную аппаратуру и карты звёздных скоплений попытаться определить искомое. И даже, если удастся определить наличие портала в один из параллельных миров Земли, доставить Вас туда.
— Мы согласны, — заявили Артём и Никита.
— Думаю, забирать с собой Вашу гравиплатформу с кубовыми контейнерами не стоит. Пусть остаются в гостинице, на них никто здесь не польстится. Возьмите с собой только личные вещи, необходимые для жизни, и, не теряя времени, отправимся в путь. Кстати, если кто увидит Вас в моём доме, будем говорить, что Вы мои друзья из столицы Актавии, на несколько дней приехавшие отдохнуть, — предложил Олег.
Уже утром следующего дня попаданцы отправились на Актавию.
* * *
Пока Артём и Никита бродили по окрестностям коттеджа Олега, купались в море, отдыхали, Олег ввёл информацию с кристалла о пути их космолёта с Земли в империю Сонимар и запустил соответствующие навигационные программы поиска соответствия звёздных систем, мимо которых пролегал этот путь, с космическими картами, заложенными в портальную систему Древних. Приходилось постоянно вмешиваться в работу программ поиска, так им всё время не хватало той или иной информации. Олег был вынужден постоянно держать под контролем их работу. Поиск продолжался восемь дней и, наконец, был получен искомый результат: Земля оказалась задействована в портальной системе. Причём имелись выходы в пять параллельных миров Земли, два из которых также были отмечены оранжевым цветом.
Попаданцы собрались, чтобы обсудить полученные результаты и выработать дальнейший план действий.
— Друзья! Я хочу доложить результаты работы по поиску пути на Землю. Найдены работающие порталы в пять параллельных миров Земли. Два мира из них отмечены оранжевым цветом. Подчёркиваю, что таким же цветом отмечены планета Актавия, на которой мы сейчас находимся, и планета Роя, где мы встретились. Таким образом, мы имеем возможность хоть завтра оказаться на Земле, только не знаю, в тех ли параллельных мирах, куда мы стремимся попасть. Ещё имеется три неработающих портала в три параллельных мира Земли.
— Что общего, на мой взгляд, между Актавией и Роей? И там и там имеется магия! Находясь здесь, я просто купаюсь в магической энергии. Думаю, оранжевым цветом отмечаются планеты, где присутствует магическая энергия, — высказался Никита. — Поэтому я хочу предложить сначала посетить оба «оранжевых» мира Земли: один из них с большой вероятностью окажется моим. Там я запасусь таким количеством маны, что её будет достаточно для сопровождения Вас в остальные миры Земли и возвращения обратно в случае необходимости. Нам ведь неизвестно, является ли хоть один из этих трёх миров — Вашим? С моей помощью, поскольку мне известна метка мира Артёма, я смогу доставить его в родной мир без особых проблем. Что касается Олега: тут будет необходим перебор параллельных миров, хотя мне неизвестно в каком мире он жил — может быть тоже в магическом. Тогда один из «оранжевых» миров — его!
— Это очень радостное известие. Хотя мне особенно нечего делать именно на Земле. Со своим миром я распрощался и снова попасть туда, и начинать всё сначала мне как-то не улыбается. Я хочу пожить в Мирах Содружества, посмотреть, как и что там устроено, и уж потом определиться с дальнейшей жизнью, — сказал Артём. — Но я буду сопровождать Вас до Ваших миров и помогать их успешно отыскать.
— Значит, решено: мы готовимся к путешествию на Землю через портальную сеть Древних. Не знаю, есть ли необходимость тащить с собой всё наше имущество, или лучше вернуться за ним позже, когда найдём свои миры. Чем меньше мы будем загружены, тем более свободны в своих поступках мы будем. Я предлагаю путешествовать к Земле, имея только минимум необходимых вещей, — добавил Олег.
* * *
Наконец, пройдя все промежуточные портальные пересадочные станции, перед попаданцами остался последний этап: выбор «оранжевого» параллельного мира Земли, который они посетят первым.
— Артём! Ты — псион десятого уровня! Тебе доступно предвидение. Напрягись, сконцентрируйся и выбери мир, к которому принадлежит Никита, — проговорил Олег.
Артём опустился на пол пересадочной портальной станции Земли, откуда начинались порталы в её параллельные миры, и начал медитировать. Спустя полчаса он решительно поднялся и подошёл ко второму порталу слева.
— Этот!
Олег активировал портал и попаданцы перешли на портальную станцию этого параллельного мира. Из пяти имеющихся выходов на поверхность Земли работоспособными оказались только три: в Андору в Пиренеи около крошечного села, в Швецию в какие-то развалины недалеко от Гетеборга и Чехию в местечко Zeleza рядом с границей с Германией на берегу озера Zelezensky Rubnik также в старинных развалинах.
— Думаю, предпочтительнее всего — Чехия. Место наверняка безлюдное, старинные заброшенные железные рудники. Недалеко от Швейцарии. Мы выйдем на поверхность, и я тут же построю магический портал и телепортирую Вас в свой дом в Женеве. Кстати, землю, где находится этот портал я смогу приобрести и построить там небольшой домик, — проговорил Никита. — Хорошо бы приобрести землю с порталами в Андоре и Швеции: такими местами не разбрасываются! Но это всё — в перспективе!
Олег инициировал выбранный портал на поверхность этого мира и попаданцы, пройдя через него, оказались в местности поросшей кустарником рядом с развалинами рудника, на одной стене которого, вырубленной в скальном грунте и находился выход из портала.
Никита проделал несколько пасов руками, собрал попаданцев в плотную группу, произнёс несколько заклинаний, и они перенеслись во двор его особняка в Женеве.
* * *
Особенно был рад появлению Ника его помощник — Дока. Всё же тот отсутствовал около трёх лет и не подавал о себе весточек, как обещал.
За время отсутствия Ника его счёт в банке пополнился на семнадцать миллионов франков за счёт продажи дизельгенераторов и печей СВЧ. Ещё четыре миллиона принесла продажа патентов на новые изделия. Никаких особых происшествий за время отсутствия Ника не случилось. Поэтому он мог со спокойной душой выполнить своё обещание по переносу Артёма в его параллельный мир. Однако этого делать не пришлось: тот решил пока пожить в коттедже Ника, а потом заняться доставкой своих вещей с Рои.
По просьбе Олега он опять провёл сеанс предвидения у оставшихся порталов в параллельные миры Земли и, немного поколебавшись, указал на второй портал с отметкой оранжевого цвета как ведущий в мир Олега. Значит, в мире Олега тоже имелась магия! Чтобы убедиться в этом Ник предложил сопроводить Олега в его мир. Тем более что тому надо было убедиться в том, что этот мир его родной.
К сожалению, из трёх порталов в мир Олега рабочим оказался только один, выходящий в горах Восточные Пиренеи в десяти километрах севернее города Перпиньян, расположенного на юге Франции. Пришлось Олегу и Нику надеть туристское снаряжение, позволяющее совершить горный переход по Пиренеям. Олегу необходимо было добраться до Перпиньяна — ближайшего города к месту портала — и оттуда позвонить в Лиссабон. Нужно поговорить с матерью, чтобы убедиться, что он действительно попал в свой родной мир. Документы и немного долларов у него были, так что задуманное выполнить было вполне реально. Он договорился с Никитой, что тот поставит метку у выхода из портала, и они после телефонного звонка из Перпиньяна сразу же телепортируются обратно к порталу и вернутся в мир Никиты.
Выйдя на поверхность из портала в Пиринеях, Олег и Никита оказались на старой заброшенной дороге и, сориентировавшись, пошли по ней на юг. Через три километра вышли в маленькую горную деревню, где подрядили местного жителя отвезти их на повозке, запряжённой ослом в Перпиньян. Уже через час Олег поговорил по телефону с матерью, сообщив, что вскоре он появится дома в Лиссабоне. Мать его обрадовала известием, что он теперь имеет братика, названного Леоном, и они всем семейством с нетерпением ждут его дома.
Спустя два часа они оказались у коттеджа Никиты в Женеве.
Попаданцам осталось сделать последнее запланированное дело: вернуться в Содружество Миров и забрать крупногабаритные вещи, подготовленные ими к перемещению в свои миры.
* * *
Олег оставил своих друзей на Рое, где они решили подождать его возвращения с Актавии, чтобы потом вместе вернуться на Землю, а сам перенёсся в свой дом на острове Лазурный. Он решил, что заберёт с собой на Землю только маленькую гравиплатформу с двумя контейнерами: один — с минифлаером, приобретённым ранее вместе с аппаратурой навигационного поиска, второй — с подарками и необходимыми вещами для жизни на Земле. Надо же было иметь замену его проданной спасательной капсулы. Иначе перемещаться между странами на Земле он не мог. Переместив гравиплатформу через порталы на Рою, он должен был убедиться, что это возможно и уже потом строить планы на освоение портальной системы Древних. Также ему необходимо было закончить все текущие дела на Лазурном: уволиться с работы, законсервировать дом и предупредить соседей о своём отсутствии некоторое время.
Порталы без проблем пропустили через себя гравиплатформу с двумя контейнерами и Олег, оставив её на пересадочной станции на планету Роя, опять поднялся по лестнице на поверхность планеты. В отеле ни Артёма, ни Никиты не было, только их комнаты были забиты вещами, которые они нашли в домах соседнего пустого городка.
«Скорее всего, они продолжают заниматься мародёркой. Ладно бы только Никита: ему хоть есть, куда перевезти собранные вещи! Но Артем! Он даже ещё не определился, где будет жить и чем станет заниматься. Ладно, что мне об этом думать. Он сам должен знать, зачем это делает».
Часа через два появились его друзья, конвоируя гравиплатформу, заваленную различными приборами и оборудованием. Встреча завершилась посиделками за столом в гостиной отеля, где определялись планы на будущее. Олег поделился с попаданцами имеющимся опытом по перемещению гружёных гравиплатформ через порталы. Предупредил, что через открытый портал сначала перемещается груз, который порталом пропускается без ограничений на вес, лишь бы он соответствовал габаритам портального окна, а потом проходит человек. После прохода человека портал сам схлопывается через пять секунд.
Весь вечер Артём и Никита посвятили перевалке накопленных вещей на портальную пересадочную станцию планеты Роя. Пришлось задействовать ещё три гравиплатформы, чтобы уместить весь накопленный груз. Хорошо хоть они нашлись в городе.
На следующее утро началось перемещение попаданцев через цепочку портальных пересадочных станций на портальную станцию Земли. Тут их пути расходились. Артём и Никита перемещались в параллельный мир Земли, где имелся коттедж Никиты. Олег следовал в свой мир.
Попаданцы договорились общаться или лично, прибывая в гости друг к другу, что было маловероятно из-за сложности перемещения от выхода из портала до их постоянного местонахождения, либо оставляя послания на портальной пересадочной станции Земли. Они чувствовали, что рано или поздно им придётся скооперироваться, чтобы организовать совместное предприятие по использованию найденной Олегом портальной сети Древних. Также они решили, что тайна сети никому не будет разглашена.
* * *
Олег вышел из портала в верхних Пиринеях, толкая перед собой гружёную гравиплатформу. Огляделся. Вокруг не было ни души. Он быстренько выгрузил с неё упакованный минифлаер и собрал его. Прогнал по всем тестам. Все системы работали штатно. Затем поднял его в воздух и на гравизахватах снизу прицепил гравиплатформу и кубовый контейнер с вещами. Включил маскировочное поле и не спеша полетел в Лиссабон. Его ожидала тёплая встреча с матерью, отчимом и маленьким братиком.
* * *
Артём и Никита также успешно вытащили свои гружёные гравиплатформы из зеркала портала, и Никита стал их поочерёдно телепортировать во двор своего коттеджа. Артём ожидал своей очереди. Наконец, и он оказался в доме Никиты. Впереди был отдых, а что последует за ним — друзьям ещё предстояло решить.
Конец дилогии.