Борискин Александр Алексеевич.

Новый год - ночь подарков, или что делать попаданцу

Фантастическая история.

Аннотация.

Ожидание. Празднование. Подарки. Сон. Похмелье. Слёзы. Бред. Ужас. Тоска. Примирение с правдой жизни. Перспективы и планы. Куды бечь? Нос по ветру. Happy end.

PS. Проницательным читателям вполне достаточно только прочитать аннотацию, чтобы сделать выводы о содержании этой истории и принять решение не тратить своё драгоценное время на её прочтение.

PPS. Ещё более проницательные читатели одной аннотацией не удовлетворятся, и будут читать эту книгу. На свой страх и риск!

Приятного чтения!

Оглавление.

-- Пролог.

-- Часть первая. "Орёл".

-- Часть вторая. "Решка".

-- Эпилог.

Пролог.

Контрабандист, доставляющий запрещённые товары между параллельными мирами Земли по заявкам клиентов, Зум Крум, бежал от одного портала к другому по редкому лесу. Он имел универсальный ключ от переходов между мирами и оказался в этом параллельном мире, спасаясь от засады, организованной Межмировым таможенным комитетом в месте доставки товара - одном из хорошо развитых техномагических миров Земли. Спасаясь, пришлось прыгать в ближайший межмировой проход, связывающий тот мир с этим техномиром, да к тому же недостаточно развитым. Здесь Зум был всего только один раз в юности, когда наставник обучал его нелёгкому ремеслу контрабандиста. Этот мир был бедным, практически лишённым магии, а поэтому редко посещаемым. Однако имел одно важное преимущество: в нём имелось много проходов в другие параллельные миры, а, значит, был очень удобен для бегства от погони.

Зум нутром чувствовал, что погоня приближается. Попасться ей в руки с рюкзаком, полным контрабандных товаров - значит не менее чем на двадцать лет оказаться на каторге. А в его возрасте это означало только одно - смерть. Надо было что-то делать.

"Единственное правильное решение - спрятать рюкзак в этом мире, набросив на него покров невидимости, инициировав имеющийся на рюкзаке артефакт. Он скроет рюкзак от любопытных взглядов не менее чем на десять дней. А за это время я смогу вернуться сюда и забрать контрабанду. Даже, если погоня меня догонит и схватит, им нечего будет мне предъявить. Я просто решил прогуляться по мирам! А почему убегал? Испугался! Может быть, за мной гнались бандиты? А никакого оружия у меня не было. Гулять же по параллельным мирам выходцам из моего мира разрешено, тем более имеющим универсальный ключ: нет никаких ограничений."

За двадцать метров до портала в следующий мир Зум приостановился. Он сошел с тропинки метров на пять в сторону, перепрыгнул через срубленное дерево, лежащее на земле, снял рюкзак и повесил его высоко над землёй, зацепив лямками за крепкий сук. Тут же инициировал артефакт скрыта.

"Отлично. Рюкзак не заметен. Дерево очень приметное: раздвоенная вершина. Смогу легко его найти. Теперь вперёд, в портал!"

Он вышел из портала в следующем мире, огляделся: вокруг развалины, ничего подозрительного.

"Зря спрятал рюкзак! Может вернуться?", - однако чуйка сулила неприятности.

Прошёл ещё метров сто: из засады выскочили трое таможенников. Быстро скрутили руки.

- Где рюкзак?

- Какой рюкзак?

- С контрабандой! Не валяй дурака! Тебя видели перед порталом: ты шёл с рюкзаком!

- Понятия не имею, о чём Вы говорите! Если он был, то пойдите и найдите.

- Сейчас по-другому заговоришь! В таможне тебя дожидается маг! Быстро проведёт ментоскопирование сознания и всё узнает!

"Дело плохо! Если маг на самом деле ожидает в таможне, то по совокупности всех прошлых дел мне дадут не каторгу, а петлю на шею. Пора использовать артефакт "Последний шанс"! Жалко, конечно, стирать память за последние двадцать лет, но это лучше, чем верёвка на шее."

Его уже подводили к флаеру. Зум пошевелил руками в наручниках.

" Хорошо, что я зашил артефакт в уголок воротника рубашки."

Он повернул голову, раскусил артефакт, тем самым инициировав его, и тут же упал: при стирании памяти человек всегда теряет сознание. К нему бросились таможенники.

- Поздно! Он успел что-то сделать с собой! Быстрее в таможню. Может быть маг поможет.

Маг не помог. Последние двадцать лет жизни в памяти Зума отсутствовали. Привлекать его к какой-либо ответственности не было оснований. Пришлось отпустить.

" Так, что же я помню? Себя двадцатипятилетнего, и слова моего наставника: "Зум, запомни навсегда, что ты должен найти меня на "Земле 35" в точке с координатами 521ui\5gr. Если не помнишь, что это такое - выясни. Ума хватит. Ты всегда здесь получишь помощь."

* * *

Два алкаша (не путать: не бомжа!) Колька и Петька, спустя две недели после описанных выше событий медленно тащились по уже знакомой нам лесной тропинке в сторону озера.

- Колька, давай передохнЁм! Здоровья идти дальше, уже нет! Ты как лось молодой по лесу прёшь. Не зря в милиции столько лет проработал: там физо на уровне! Каждый день зарядку, небось, делал! Мне, бывшему юристу - офисному планктону, за тобой не угнаться!

- Ещё пятьдесят метров и посидим на упавшем дереве. Потерпи немножко.

Наконец они присели на ствол, лежащий на земле. Не спеша огляделись.

- Петь! Смотри ка, на дереве рюкзак висит! - Колька вскочил и вскоре возвратился с рюкзаком в руках. - Не тяжёлый, около десяти килограмм.

- Не томи, открывай быстрее. Кто же его на дерево повесил? И зачем?

- Помнишь, года два назад, тоже нашли рюкзак на дереве?

- Так тогда грибник повесил и забыл куда. Наверное, такой же, как мы - склеротик. В том рюкзаке ведро с грибами было спрятано. Жаль, грибы сгнили - давно рюкзак своего хозяина дожидался. А сейчас - начало июня! Какие грибы? Нет, тут что-то другое.

Колька отстегнул клапан на верхней части рюкзака и вывалил его содержимое на траву перед приятелем.

- Смотри, бутылка шампанского! Пакет с едой! Фляжка с коньяком! И мешочек с каким-то песком. Только мелким. Всё, больше ничего нет.

- Вот это повезло! Не придётся сегодня палёную водку пить. Коньячком побалуемся! А что за песочек? Обыкновенный речной? Кварцевый?

- На мой взгляд, кварцевый. Ведь я ж не специалист. Давай, чтобы его с собой не таскать, спрячем мешочек под этим лежащим деревом. Если он нам понадобится - всегда можно отсюда забрать.

- Хорошо, прячь. Да пошли скорее на наше место около озера: выпьем, посидим, поговорим. Вот ещё что: ведь у Тёмки - нашего приятеля, в конце июня день рождения. Давай ему эту бутылку шампанского подарим. Всё же семьдесят лет исполнится. Юбилей. Ты не против?

- Нет, конечно. Мы всё равно его не пьём, беленькой пробавляемся.

Часть первая. "Орёл".

Глава первая.

"Когда Новый год празднуется с удовольствием? В кругу семьи. С друзьями. За столом, полным закусок и хорошего спиртного. Желательно, перед телевизором, транслирующим новогоднюю программу. С верой в прекрасное далёко, - рассуждал Тимофей Аркадьевич, или просто Тёма, на пути домой утром тридцать первого декабря после суточного дежурства в качестве сторожа на территории склада техники сельскохозяйственного колледжа, расположенного на окраине небольшого областного центра на Северо-Западе России. - А когда ты один как перст: ни родных, ни близких друзей, кроме записных собутыльников, когда не только не хочется готовиться к празднику, но и праздновать наступление очередного года, приближающего окончание срока твоего пребывания в этом мире ... Да, что говорить! Сейчас зайду в магазин, куплю бутылку беленькой, пива на утро. Колбаски твёрдой, московской, салатик из капусты, солёных огурчиков банку, можно ещё охлаждённую курочку - чтобы распластать и зажарить на гриле. Картошка дома есть, хлеб, булка, чай - тоже. Много ли мне одному надо?! Да ещё традицию надо соблюсти - под бой курантов открыть шампанское. Уже полгода бутылка лежит в холодильнике: подарок от приятелей Кольки и Петьки на семидесятилетие. Не успели выпить в мой юбилей. Беленькой за глаза хватило. Они говорили, что это шампанское какое-то особо ценное, по большому блату достали. Век этот подарок должен буду помнить: вспоминать и благодарить. Так я им и поверил. Как глаза зальют - ещё и не такого нагородят. Слушай только. Но сначала беленькой провожу старый год, пожелаю себе какого-никакого здоровья в Новом году... Да ещё дверь не забыть не открывать, когда припрутся приятели-собутыльники после полуночи. А они точно придут. Тогда праздник превратится в пьянку. Как уже не раз бывало.

Слава Богу, дожил до семидесяти лет. В новом году на работу уже ходить не надо: вчера с почётом проводили на заслуженный отдых. Путёвку в санаторий в Сочи вручили, седьмого января надо уже на месте быть. Сегодня последние сутки отдежурил. И так-то держали как ветерана колледжа, даже уже совесть стала мучать. Молодым надо уступать дорогу. В сторожа. Гммм. Всё же двадцать лет здесь проработал. Сначала мастером, потом преподавателем. А вот сейчас - сторожем. Что делать без работы буду? Так хоть что-то за жизнь держаться заставляет. Ладно, не буду душу бередить. Надо подумать, может, стоит на старости лет в деревню жить перебраться. Вернусь из санатория - решу."

На лестничной площадке перед квартирой встретил соседку, предупредил, что в январе будет в санатории, а за квартирой будут присматривать его приятели. Переложив принесённые продукты в холодильник, Тимофей Аркадьевич решил поспать: всё же на дежурстве мало удалось покемарить: после новогодних корпоративов много пьяного народу шаталось вокруг колледжа, некоторые даже в закрытые ворота рвались. Что хотели там найти кроме вросших в землю железок - один Бог знает.

Он завёл будильник на семь часов вечера, посчитав, что хватит до Нового года времени и выспаться и приготовить стол, да и проводить старый год. И завалился спать.

* * *

К десяти часам стол был накрыт, телевизор включён на канале "Культура": очень нравился этот канал старику. Здесь не было сплошной политики, лжи и одних и тех же говорящих голов, показываемых на других каналах, до чёртиков надоевших. Тем более что в этот год обещали передачу "Новый год с оркестром дирижёра Владимира Спивакова". Правда, Тимофею Аркадьевичу больше хотелось посмотреть на Сати - жену дирижёра. Очень ему нравились музыкальные передачи, которые она вела на этом канале. Но и против самого дирижёра он ничего не имел против, признавая его несомненный талант.

Принял первую стопку за год уходящий, закусил колбаской с солёным огурчиком. Потом ещё стопку принял глядя на экран телевизора, где национальный оркестр показывал свою программу телезрителям. Пожелал здоровья в Новом году такой обаятельной Сати, ведущей эту передачу, приняв ещё одну стопку. Невольно стал вспоминать свою жизнь.

"Детский дом с пяти лет, родителей не помню. Учеба в политехническом институте по специальности конструирование и эксплуатация автотракторного оборудования. Одновременно работа на военной кафедре этого института - денег вечно не хватало.

Как сейчас помню свой разговор с заведующим военной кафедрой, полковником Ивановым, перевернувшим мою судьбу.

" - Ты парень молодой, не глупый, здоровьем Бог не обидел. Получишь диплом инженера-механика и что дальше? Жилья нет, зарплата маленькая, зашлют тебя в деревню на какую-нибудь машинно-тракторную станцию. Женишься на доярке, потихонечку сопьёшься. Нужна тебе такая жизнь? Ты же закончил военную кафедру, получил погоны лейтенанта. Так иди служить! Порекомендую тебя своим старым армейским друзьям, что служат в ГДР в рядах ОГСВ на заводе по ремонту военной техники. Денег накопишь, дембельнёшься ещё не старым человеком, пенсию военную будешь получать. Да подрабатывать будешь на гражданке. На кусок хлеба с маслом, всяк хватит. Немецкий язык изучишь - всё в жизни пригодится."

Как полковник говорил, так всё и получилось. Ушёл в запас капитаном: дали отслужить необходимый для выслуги срок. Денег в валюте накопил. Демобилизовался. Получил военную пенсию. Деньги есть, а жилья - нет. Приехал в этот город, устроился на работу в техникум, переименованный позднее в колледж. Зарплата маленькая. В это же время окончил курсы бухгалтеров. Стал подрабатывать. Купил квартиру - однокомнатную. Так впервые в жизни обзавелся собственным жильём. А до этого всё по общежитиям и частным квартирам мыкался. Потом женитьба, развод. Хобби: чтение книг, которому посвящено практически всё свободное время. В том числе на немецком языке. Язык не забываю, стараюсь при первой возможности практиковаться. Постоянно радиопередачи из Германии слушаю. В совершенстве им овладел, прожив в Германии двадцать три года. Читал всё подряд: поэзию, классическую прозу, фантастику... Ещё одна любовь - интернет - моё окно в мир. Вот и всё. Хорошо, что по врачам не бегаю. Давно понял: стоит хоть раз сходить в поликлинику, потом станешь её частым гостем. Лучше там вообще не появляться. Конечно, бывает: то там заболит, здесь кольнёт - не обращаю внимания, потому и жив до сих пор. Как говорят: "Меньше знаешь, крепче спишь." Все болезни от нервов. Пора ещё одну стопочку принять да курочку достать из гриля."

Так потихонечку Тимофей Аркадьевич и приголубил к полуночи всю бутылку. Закуска была хорошая, организм к водочке - привычный. Практически почти не опьянел. Поэтому ко времени боя курантов он был готов открыть подаренное на юбилей шампанское.

"Ну вот. Президент поздравил с Новым годом. Пора открывать шампанское. Сначала избавимся от защитной серебряной фольги на пробке. Готово. Теперь бутылку наклонить под углом в сорок пять градусов, и выкрутить пробку. Какая-то пробка странная, раньше с такими никогда не сталкивался: металлическая и на резьбе. Её что, гаечным ключом выкручивать нужно?"

Тимофей Аркадьевич с изумлением рассматривал бутылку и пробку.

"Бутылка обыкновенная, из зеленого стекла. Этикетка какая-то странная: "Шампанское. Брют. Оригинальное. Двойного действия: туда (от - 45 до - 50 лет), сюда: 0" Что означают эта надпись и цифры - не понятно. Внутри - жидкость с пузырьками, очень похожа на шампанское. Но вот пробка! Похожа на болт под ключ на двадцать один. Вкручена в горлышко бутылки. Стеклянной! Будем выкручивать."

Он достал из чемоданчика с инструментами соответствующий ключ, накинул его на шестигранную болт-пробку и стал осторожно её выкручивать. Когда пробка полностью вылезла из горлышка бутылки, раздалось шипение и жидкость, превращаясь в туман молочного цвета, стала быстро заполнять объём комнаты. Последнее, что успел подумать Тимофей Аркадьевич перед потерей сознания, было: "Вот так подарок! Точно, приятели говорили, что во век не забуду!"

* * *

Сколько времени Тимофей Аркадьевич находился в отключке - он не знал. Очнулся, лёжа на полу комнаты. Голова болела неимоверно. Тело волнами скручивали проходящие по нему судороги. Во рту всё пересохло, горло саднило и очень хотелось в туалет. Потихоньку, практически не открывая глаз, по стеночке добравшись до него, сделал свои дела и, держась за стенку, прошёл на кухню к холодильнику, где, как он помнил, стояли три бутылки пива, приготовленные именно для такого случая.

Однако что-то было не так.

"Дверь в туалете должна висеть с другой стороны! Коридор у меня был значительно короче! Кухня - меньше, а холодильник - "Самсунг", а не стоящая здесь "Волхова"! Где это я нахожусь?"

Тимофей Аркадьевич с помощью пальцев рук попытался пошире раскрыть сопротивляющиеся такому надругательству глаза, чтобы лучше видеть окружающую его действительность. Однако ничего не изменилось. Долго раздумывать об этом не было никаких сил: трубы горели! Открыв холодильник, он обнаружил в нём пиво, правда, не "Клинское", которое покупал накануне в магазине, а незнакомое ему "Ударное". Долго не раздумывая, сорвал пробку и прямо из горла, захлёбываясь, в три глотка её опорожнил.

"Хорошо! В раз мозги прочистило! Так, сколько же оно градусов? Вроде, покрепче "Клинского". 5,3! Что-то не помню таких градусов у пива. Ладно, вторую допью, тогда и буду разбираться."

По телу продолжали пробегать волны судорог, захватив теперь уже и лицо. В голове Тимофея Аркадьевича возникла идея посмотреть на себя любимого в зеркале. Он прошёл в ванную, отметив, что она также стала несколько большего размера, чем ранее, и уткнулся в зеркало, прикреплённое к двери. Раньше имелось только одно зеркало, висевшее над умывальником, а здесь их было два!

На него смотрело смутно знакомое лицо мужчины лет сорока пяти, небритое, опухшее, с мешками под глазами. На этом лице были заметны постоянные сокращения мышц на щеках, лбу и подбородке.

"Кто же это такой?"

Тимофея Аркадьевича накрыла волна ужаса.

"Допился! Хотя странно, не так уж часто я и выпиваю! Не больше четырёх бутылок беленькой в месяц. Мои приятели - не меньше семи - восьми каждый. Вот, опять начинает мутить: судороги в теле не прошли. Да и голова продолжает болеть. После пива вроде полегчало, а сейчас опять болит. Неужели это я в зеркале? Да мне уже за семьдесят! На голове волос не осталось. А тут - мужчина средних лет, с волосами, даже усики маленькие имеются. Помню, и я такие же в этом возрасте носил. Смотри ка, на глазах лицо молодеет. Боже ж мой! Да это я молодею! Судороги и на теле и на лице - это происходит процесс омоложения! Куда же я попал? Что со мной случилось? Всё болит, стоять уже нету сил. Пойду, лягу на диван, а то опять потеряю сознание."

Тимофей Аркадьевич подошел к дивану и упал на него.

* * *

Самочувствие после следующего пробуждения было значительно лучше. Теперь у Тимофея Аркадьевича почти не болели голова и тело.

"Похоже, все преобразования моего тела, то есть омоложение, близки к завершению. Как неохота вставать с дивана! Но нужда зовёт."

Теперь поход в туалет прошёл просто замечательно: без опоры на стенку, слабости в ногах и головокружения. Только спадающие штаны пришлось придерживать двумя руками: талия уменьшилась раза в два. На своё отражение в зеркале Тимофей Аркадьевич просто не мог наглядеться. Он выглядел не более чем на двадцать пять лет, а скорее всего даже моложе. Нестерпимое чувство голода погнало его на кухню. Только сейчас он обратил внимание, что в этой квартире установлена электрическая плита, а не газовая, как было ранее. Быстро проведя обследование холодильника, достал четыре яйца, варёную колбасу, и состряпал яичницу, которую тут же съел. Попил чайку с парочкой бутербродов с сыром. Вроде, чувство голода отступило.

Пришло время "разбора полётов".

Глава вторая.

"С чего начать? Осмотрю квартиру, может быть это мне даст отправную точку для анализа ситуации."

Тимофей Аркадьевич (в дальнейшем Тёма - как его называли друзья) сначала осмотрел кухню. Всё, как обычно. Полки с посудой, шкафчики с запасами круп, сахаром, солью. Хлебница. Небольшой стол с тремя табуретками. Холодильник "Волхова" - совершенно не знакомая ему марка.. Электрическая плита на два установочных места. Мойка. Отсутствуют: печь СВЧ, фритюрница, небольшой телевизор, которые были на прошлой квартире.

В ванной имеется умывальник, ванна и стиральная машина старой конструкции: с резиновыми валиками для отжимания выстиранных вещей.

Маленькая кладовая с тазиком, вёдрами, шваброй, веником с совком и полочками на стене, уставленными коробками со стиральным порошком, моющими средствами, кое-какими инструментами.

Небольшая прихожая со встроенным шкафом для верхней одежды. Там висело зимнее пальто с меховым воротником, куртка и ветровка. Зимняя шапка, шарф и кожаные перчатки лежали на верхней полке. Внизу находились зимние ботинки, кожаные туфли и кеды. Рядом со шкафом стояла скамеечка, чтобы сидя надевать обувь. На стене висела небольшая полочка, на которой лежали две связки ключей. Одна - явно от квартиры, вторая - с двумя большими ключами и биркой, похоже, была со службы.

"Или с работы, или от гаража",- решил Тёма.

Жилая комната на 25м2 с раскладным диваном, небольшим письменным столом, накрытым толстым стеклом, и стулом около окна, шифоньером, застеклённым книжным шкафом, круглым столом с четырьмя стульями и небольшой горкой с посудой. В углу напротив дивана на тумбе стоял телевизор с кинескопом старой конструкции. На стене - концертная гитара.

"Жаль, что я не музыкант. Так, немного понимаю ноты, могу записать мелодию, напеть что-нибудь. Плохо, голоса нет. А сколько песен своего мира мне известно! Может быть, эта гитара мне ещё и пригодится?"

Высокие потолки - под три метра.

На письменном столике стоял транзисторный радиоприёмник "Томь".

Вся мебель и радиоаппаратура, по мнению Тёмы, была старой, образца середины семидесятых годов.

На окне тюлевые занавески и шторы.

Из окна просматривался заснеженный двор со снежной горкой посередине, заполненный гуляющими детьми.

"Похоже, квартира на третьем этаже. С центральным отоплением. Стены поклеены обоями. Дощатые крашеные полы. По моим ощущениям дому не менее двадцати лет."

Тёма открыл тумбу письменного столика. В трёх выдвижных ящиках лежали какие-то коробки, папки с завязками, пачка белой бумаги, карандаши и ручки. Он стал выкладывать их содержимое на стол и внимательно просматривать.

"Коробка с документами. В ней: паспорт на имя Артёма Густавовича Гросса, 28 июня 1991 года рождения. Похоже, у Артёма немецкие корни. Если сейчас 2017 год, то этому Артёму или Тёме двадцать пять лет. На фото - моё лицо. Так. Отметок о браке и детях нет. Прописан по улице Новой, дом 4, квартира 10. В Русограде. Что-то я такого города не припомню. Дальше. Свидетельство о рождении, водительские права, аттестат об окончании школы, диплом об окончании музыкального училища по классу гитары. Военный билет - сержант музвзвода. Трудовая книжка. Посмотрим. Последнее место работы: заведующий клубом стройтреста номер 3. Все эти документы только приблизительно по форме похожи на те, которые были у меня.

В небольшой папочке договор с каким-то Медицинским Центром "Алгоритм совершенствования" на испытание пилюль для улучшения памяти. Тёма должен принимать каждый день в течение трёх месяцев по одной пилюле и каждую неделю подавать отчет о самочувствии, а также ежемесячно проходить тесты по проверке памяти. Копии отчётов и тестов лежат тут же. Последнюю пилюлю он принял 31 декабря, а последний тест должен пройти третьего января этого года. Интересный договор! О, да тут этот Центр гарантирует отсутствие каких-либо негативных последствий для реципиента. В случае же их появления (проводится сравнение здоровья реципиента до и после эксперимента, зафиксированное медицинской комиссией. Один экземпляр заключения прилагается к договору.) - гарантируется бесплатное лечение и возмещение нанесённого ущерба здоровью, устанавливаемое независимыми экспертами. Сумма возмещения определяется сторонами договора или, в случае неудачи переговоров - решением суда. Кстати, участие в эксперименте - бесплатное! Прекрасно! Если настоящий Артём в ближайшее время здесь не появится, то у меня будет отличный повод объяснить выборочную потерю памяти этим экспериментом!"

У Тёмы задрожали руки. Он вынул следующую коробку.

"Свидетельства о смерти отца, матери и сестры. Все датированы одним числом в июле 2016 года. Наверно несчастный случай. Другие их документы. Завещание на его имя. А вот это интересно! Контракт Густава Гросса с Министерством промышленности РФ о приёме на работу главным инженером на строящийся в Северограде завод тяжёлого машиностроения сроком на десять лет, датированный 1989 годом. Договор от июля 2014 на приобретение земельного участка и строительство коттеджа в городе Бонне в Германии, со сроком сдачи под ключ в декабре 2016 года, подписанный отцом Артёма. Письмо, датированное августом 2016 года, отправленное Артёмом в Германию в адрес строительной компании с сообщением о смерти отца и ожидаемым вступлении его в наследство согласно имеющемуся завещанию. Это должно произойти в январе 2017 спустя шесть месяцев после смерти всех родственников в автокатастрофе. Документы по оплате земельного участка и строительства коттеджа согласно проекту и сметы затрат. С этими документами необходимо тщательно разбираться."

В лежащем портмоне обнаружил деньги: две тысячные купюры, пять сотенных, одну двадцати пяти рублёвую. Тут же находилась сберегательная книжка с вкладом на одиннадцать тысяч рублей. В небольшом кошельке лежали одна сотенная купюра, две двадцатипятирублёвых, три десятки, пятирублёвка и целая горсть мелочи. Деньги размером и формой отличались от знакомых ему по прошлой жизни.

"Хорошо бы ещё узнать цену этих денег. Много это или мало?"

В отдельной коробке были собраны документы на бытовую и радиотехнику, имеющуюся в квартире: паспорта, руководства, гарантийные талоны. Здесь же находились документы на гараж.

"Гараж рядом с домом. Вот чертёж местности."

В последней коробке лежали квитанции по оплате коммунальных услуг за последние пять лет.

Теперь пошли папки.

"В этой рукопись книги с названием "Ровесники", в следующей - тоже рукопись, и ещё, ещё, ещё. Стихи, песни, ноты. В последней тоненькой папке собраны письма издательств с отказами от публикаций. Похоже, Тёма - прозаик, поэт и графоман в "одном флаконе". Пишет в стол. С этим всё ясно."

В книжном шкафу стояла музыкальная и художественная литература. Вперемежку. Ни одного знакомого автора Тёма не обнаружил. Шкаф забит книгами полностью.

В шифоньере на полочках лежало чистое нижнее бельё, несколько простыней, наволочек, полотенец. Отдельно пара пуловеров, носки разных цветов и два спортивных костюма: зимний с начёсом и летний из тонкого трикотажа. На плечиках висело три рубашки, пара брюк и один костюм чёрного цвета.

В тумбе под телевизором на одной полке стоял небольшой катушечный магнитофон "Ладога", а на второй - катушки с записями.

В горке - фарфоровый сервиз на двенадцать персон, рюмки, бокалы, фарфоровые статуэтки животных.

"Бедненько! Но всё необходимое для жизни имеется, кроме телефона. Ещё бы узнать, куда делся хозяин квартиры. Не перенёсся ли на моё место? Бедный парень! Без документов, одежды, в незнакомом городе... А то появится здесь сейчас, что буду делать? Хотя едва ли: вся зимняя одежда на месте, а в демисезонной не погуляешь - на улице мороз за двадцать градусов. Да и домашних тапочек нет - наверное, в них и перенёсся.

Да и этот город мне совершенно не знаком. Где находится его место работы - неизвестно. Что за друзья - тоже. Ладно, как-нибудь выкручусь. К трудностям не привыкать. Надо мне переодеться в спортивный костюм, а то вся старая одежда на мне висит как на пугале. Да и побриться не мешает".

Только Тёма успел привести себя в порядок, как в дверь позвонили.

"Кого там черти несут! Посмотрю в глазок. Если парень - открывать не буду. Едва ли Тёма будет звонить в свою квартиру. Тем более что замок закрыт, а ключ торчит изнутри."

Тёма потихоньку подошёл к двери и посмотрел в глазок. Перед дверью стояла молодая симпатичная девушка и, закусив губу, опять нажимала на кнопку звонка. Он открыл дверь. Девушка быстро прошла в квартиру, обежала все помещения и только потом обратила свой взор на него.

- Как ты мог! Обещал сразу после боя курантов прийти к нам домой - и не пришёл! А потом два дня не открывал дверь, когда я приходила сюда! Я не знаю, что уже передумала! Обзвонила все больницы, обежала морги, побывала в милиции. Даже сегодня с утра сходила к тебе на работу. А там сказали - должен был прийти, но не пришёл! Что стоишь, молчишь? Стыдно? Ой, почему ты такой странный? И глаза у тебя какие-то не такие? Тёма, ты не заболел? Что случилось?

- Девушка, я с Вами не знаком. Кто Вы? Как Вас звать?

- Я - Тамара! Мы с тобой уже два года, как ты вернулся из армии, знакомы! Помолвка должна была состояться в новогоднюю ночь! А ты не пришёл!

- Тамара, я только сейчас пришёл в себя. Вообще ничего не помню: кто я, кто ты ... Вот видишь - свои документы рассматриваю, пытаюсь хоть что-то вспомнить. Какой-то договор нашёл. С Медицинским Центром. Эксперимент по улучшению памяти. Какие-то таблетки принимал целых три месяца. Может, они так подействовали?

- Я же тебе говорила: не ходи туда, не экспериментируй со своей головой! А ты всё: надо, надо! В английском буду совершенствоваться! Доэкспериментировался! Память потерял! Что же теперь будет!?

И она разрыдалась на его груди. Тёма обнял Тамару и стал гладить её по голове, спине приговаривая: всё пройдёт, пройдёт и это.

- Ну да, пройдёт! Если ты всё забыл, почему разговаривать можешь? По-русски? И читать?

- Ну, я и по-немецки говорить могу.

- Ты английский в школе и институте изучал. Правда, плохо его знал. Всего слов сто, не больше. А немецким с тобой отец занимался.

- Откуда знаешь?

- Знаю! Недаром мы уже два года женихаемся! Ой, что будет!- и она опять разрыдалась.

Тёма покрепче прижал к себе девушку и вдруг почувствовал давно забытые ощущения: в штанах стало его дружочку тесно.

"Вот это да! Даже и подумать не мог, что со мной такое опять может случиться!"

Тамара высвободилась из его объятий и рванула в сторону двери.

- Ты куда? Постой!

- В Медицинский Центр! Я сейчас там всё по кочкам разнесу! Экспериментаторы!

- Это будет большой непоправимой глупостью! Ты всё испортишь! Сначала надо всё продумать: что говорить, что требовать, у кого и так далее. Садись рядом со мной на диван, обсудим сложившуюся ситуацию.

Тамара остановилась в прихожей, сняла и повесила пальто на плечики, стянула сапоги и пошла в ванную умыться.

- Ой, глаза потекли! Хорошо, что ты меня остановил: представляю, что бы люди про меня на улице подумали! Я сейчас!

Через десять минут она уже сидела рядом с Тёмой на диване и слушала его рассуждения.

- Прежде, чем предъявлять претензии исследователям, мы сами должны определить, что со мной случилось! А вдруг кроме памяти у меня ещё что-нибудь пропало.

- Что у тебя может пропасть? Глаза, два уха, голова - на месте. Руки - ноги тоже целы.

- Не скажи. Я, конечно, не помню, но мне кажется, что не только мы женихались, но ещё и миловались, здесь, у меня. Любовью занимались!

- А ты что, не помнишь? Как ещё год назад я на этом диване женщиной стала? И ты говорил, что любишь меня!

- Вот и я про это. А вдруг у меня вместе с памятью потенция пропала? Нужен тебе такой жених?

Тамара смотрела на Тёму широко открытыми глазами. Вдруг она прыгнула ему на колени и стала страстно целоваться, одновременно раздеваясь сама и пытаясь раздеть его.

- Погоди, я схожу, дверь закрою. Вдруг кто придёт!

Через полчаса они лежали на диване, обнявшись. Тамара водила своими пальчиками по его груди и говорила:

- Слава Богу, в этом отношении ты здоров. Но ты, Тёма, всё равно очень изменился. Нет, не физически: руки-ноги те же самые, да и всё остальное осталось вроде бы прежним, однако ухватки в постели какие-то не такие, а ещё стал очень рассудительным, каким-то взрослым, опытным. Раньше ты был другим!

- Конечно, изменился. Только об этом никому нельзя рассказывать. Как только в Медицинском Центре узнают, что со мной приключилось, сразу начнутся исследования, в том числе и у психиатра. Но это ещё не самое страшное. Ведь я теперь не помню ни школьную программу, ни играть на музыкальных инструментах не умею. Вот только на гитаре немного. Ещё читать, писать и считать умею. Значит, мой диплом музыканта стал недействительным. И водительские права тоже. Как же мне деньги зарабатывать? Грузчиком идти работать? Или опять школу оканчивать, потом училище, на права сдавать ... Вот видишь сколько проблем возникло. Поэтому тут надо к юристам обращаться. Только они могут грамотно составить исковое заявление и определить размер финансовых требований. Да и в быту как себя вести я плохо представляю. Что для тебя является обыденным, для меня совершенно неизвестным. Конечно, кое-какие глобальные вещи я помню, а вот мелочи - нет. Как говорят: "Дьявол - в деталях." А вот они-то мне и неизвестны. То есть, мне надо заново учиться общаться с людьми и т.д.

- Тёма, что же делать? Тебе двадцать пять лет и чтобы достичь хотя бы минимального уровня развития надо так много трудиться! А ведь жизнь то проходит. Этак только к сорока годам ты опять встанешь на ноги. Мои родители когда об этом узнают ... Ой, что будет...

- Поэтому я и говорю: надо меньше о том, что со мной произошло, болтать. Память, может быть, ещё вернётся, а в глазах соседей, сослуживцев, знакомых останусь дебилом. Тогда один выход: переезжать в другое место, где меня не знают. И там начинать всё сначала. Тамара, ты подумай хорошо, надо ли тебе это?

Тамара лежала молча, только слёзы проложили две дорожки по её щекам. Похоже, она только сейчас осознала, что случилось.

Глава третья.

- Тамара, а ты чем занимаешься по жизни? - поинтересовался Тёма, когда они обедали на кухне. - Я ведь ничего не помню.

- Работаю в риэлтерской конторе оценщиком и учусь на четвёртом курсе архитектурно-строительного института на экономическом отделении. Мне двадцать один год. Ты же этого тоже не помнишь?

- Ты права. А родители чем занимаются? Есть ли братья и сёстры?

- Нет, я один поздний ребёнок в семье. Отец - хозяин и одновременно директор этой риэлтерской конторы, мама - там же главный бухгалтер. Ещё у нас работают пять агентов, но они не родственники.

- Понятно. Не могла бы ты выполнить одну мою просьбу?

- Конечно.

- Надо сходить в юридическую консультацию и заключить договор с юристом на индивидуальное обслуживание. Возьми мой паспорт и деньги. Думаю, для начала двух тысяч хватит. Обязательно покажи ему договор с Медицинским Центром и пачку с моими отчётами о его выполнении. Подлинники им не оставляй, пусть снимают копии. Возьми номер его телефона. Предупреди, что я могу позвонить в любое время.

- Хорошо, прямо сейчас и схожу. Жди меня. Юридическая консультация недалеко, я скоро вернусь.

Тамара вернулась через час. Показала договор с юристом. Сказала, то он очень заинтересовался этим делом. Передала номер телефона для связи. Уточнила, что адвоката зовут Максим Иванович.

- Спасибо, ты мне очень помогла. Но надо сделать ещё одно дело. Позвонить по телефону, указанному в договоре с Медицинским Центром, и сообщить, что сегодня зашла ко мне и увидела, что у меня амнезия. Даже тебя не узнал, хотя мы знакомы более двух лет. Выпали целые разделы памяти. Кое-что я помню, но многое и забыл. И спроси, надо ли везти меня в больницу или можно ограничиться посещением поликлиники. Дождись ответа. Я сам не могу позвонить - у меня нет телефона, а идти искать работающий телефон-автомат как-то боязно. Совсем не помню реалий мира за окошком.

- Конечно, позвоню. А потом приду и расскажу о результатах разговора. Я схожу в нашу контору. Сегодня она не работает, поэтому разговор никто не услышит, а ключ от входной двери у меня есть.

- Я буду ждать.

После ухода Тамары Тёма оделся: брюки, рубашку, пуловер и стал ожидать её прихода. Она отсутствовала двадцать минут, а когда пришла, то сообщила, что за ним выслали машину. Никуда обращаться не надо, врачи из Центра сами окажут необходимую помощь.

В этот момент в дверь позвонили. Тёма впустил в квартиру мужчину средних лет, который с прищуром посмотрел на него.

- Вы меня не узнаёте?

- Нет, впервые вижу.

- Я - Ваш врач-куратор по эксперименту. Меня зовут Василий Михайлович.

Он поговорил с ним о симптомах и пригласил в машину.

- Как долго я пробуду у Вас?

- Сейчас ничего не могу сказать. В Центре проведём необходимые исследования, тогда и появится определённость.

- А домой обратно Вы тоже меня на машине привезёте?

- Конечно. Можешь не волноваться. А девушка пусть дома подождёт. Её всё равно в Медицинский Центр не пустят.

- Всё же, ответьте мне, когда Вы привезёте Артёма домой? Сколько времени займёт обследование?

- Трудно сказать. Думаю, несколько часов. Да ты не волнуйся, обязательно домой ночевать вернётся.

Тёма надел пальто, зимние ботинки, шапку и отправился в машину.

- Тёма, у меня ключ от квартиры есть. Я сейчас по делам схожу и через час вернусь. Тут буду тебя ждать. Возвращайся скорее.

Всю дорогу до Медицинского Центра Василий Михайлович промолчал, о чём-то глубоко задумавшись.

* * *

В Центре Тёма разделся в общем гардеробе и вслед за Василием Михайловичем на лифте поднялся на пятый этаж, где находилась исследовательская лаборатория совершенствования механизмов памяти. Они зашли в кабинет Василия Михайловича.

- Подожди меня немного. Я приготовлю тесты.

Однако Василий Михайлович сразу направился к заведующему лабораторией доктору наук Костомарову Илье Юрьевичу.

- Привёз? Как первое впечатление?

- Впечатление, что он на самом деле ничего не помнит. Меня не узнал, хотя мы с ним неоднократно встречались. Причём вёл себя очень естественно. Так не сыграешь. Я его не узнаю. То, что это именно Артём Гросс, я не сомневаюсь. Но такое разительное различие между ним и ранее мне известным человеком! Что будем делать?

- Запускай ему тесты, в первую очередь те, по которым его проверяла медицинская комиссия перед началом эксперимента. Да, выпиши ему больничный на неделю. Он уже сегодня пропустил рабочий день. Надо, чтобы комар носа не подточил в случае каких-либо осложнений.

- Хорошо. Но эти тесты займут несколько часов. И ещё. Он просил отвезти его домой на машине: очень себя неуверенно чувствует на открытом пространстве. Можно сказать, совершенно теряется в незнакомой обстановке. Она сейчас ему вся не знакома.

- Понятно. Машина будет. Успехов.

* * *

Поскольку реальная действительность мира, в котором Тёма оказался, была ему неизвестна, то вопросы в предложенных ему тестах, построенные на её знании, он просто пропускал. В то же время в тестах на быстроту восприятия, запоминания, слуховую, зрительную, моторную память и подобные он показал неплохие результаты, значительно превышающие те, что у него были перед началом эксперимента.

После четырёх часов, проведённых в лаборатории, его отвезли домой, а её руководители продолжили анализ полученных результатов.

- Василий Михайлович, к завтрашнему дню надо подготовить тесты, позволяющие выявить лакуны потерянной памяти. Это не наш профиль, поэтому придётся обратиться к психиатрам: они у них имеются. Я свяжусь с ними и договорюсь воспользоваться этими наработками. Вы сейчас поезжайте к ним, заберите тесты и проконсультируйтесь по вопросам анализа тестирования.

- Хорошо. Но Вы заметили, что сама память Артёма значительно улучшилась? И это несмотря на то, что он был в контрольной группе испытуемых, которые вместо "пилюль улучшения памяти" получали обыкновенные витамины. Я просто не могу себе представить, что привело к улучшению памяти и одновременно такой сильной амнезии! Уж точно не витамины.

- Вы правы, но нам от этого не легче. Я переговорил с юристом из договорного отдела Центра. Он ещё раз тщательно проанализировал положения договора. Его вывод: в случае судебного разбирательства виновной стороной признают нас, что приведёт к очень серьёзным финансовым потерям. Поэтому мы должны направить свои усилия на поиск причин амнезии. Думаю, придётся проанализировать буквально по минутам период времени от разговора Артёма с Вами, состоявшегося 31 декабря, в котором он сообщил о завершении эксперимента: последняя пилюля была им принята в пятнадцать часов, до момента телефонного звонка его девушки с сообщением о частичной потере памяти. И именно здесь искать причину амнезии. И не только найти, но и доказать её знАчимость. Это надо сделать ещё и для того, чтобы не провалить наш эксперимент по улучшению памяти с помощью медикаментозных средств. Если причина амнезии не будет найдена, её спишут на наши пилюли, хотя они не при чём.

* * *

Следующим утром за Тёмой опять прислали машину, но без сопровождающего. Опять провели в лабораторию, где предложили пройти тесты, полученные у психиатров. Много времени они не заняли, так как большую часть вопросов Тёма просто пропускал, не зная на них ответа.

После этого он вместе с Василием Михайловичем заполнял временную таблицу, отражающую его действия поминутно 31 декабря и 1, 2 и 3 января. Тёма чётко придерживался версии, что ничего не помнит со дня своего рождения до момента, когда пришёл в себя утром третьего января, и попытался, найдя ряд своих документов, восстановить в памяти кто он есть такой. Потом с помощью пришедшей Тамары стал заново восстанавливать отдельные моменты своей жизни. Василий Михайлович был разочарован этим этапом расследования "феномена Гросса", так в Центре стали называть факт амнезии у него. Тёму опять отправили на машине домой, предупредив, что завтра его отвезут на консультацию к психиатрам.

* * *

Тёма встретился с нанятым адвокатом и обсудил сложившуюся ситуацию. Они пришли к выводу, что торопиться и афишировать договор с ним пока не стоит. А вот подсчитать размер возможной компенсации - необходимо. Чем адвокат и собирался заняться.

В эти дни Тамара при первой возможности находилась дома у Тёмы, где он с её помощью пытался как можно больше узнать об этом мире и "восстановить" воспоминания о погибшей семье. Её рассказы, изучение семейных документов, собственный анализ информации позволили воссоздать жизнь его семьи до "потери памяти". Вот что у него получилось.

Густав Гросс родился в Кёльне в Германии в 1956 году. В двадцать два года окончил университет и устроился на работу в промышленный концерн, занимающийся проектированием, производством и поставкой машиностроительных заводов "под ключ". Сначала два года проработал на производстве, затем три - в техотделе, занимаясь подготовкой производства, потом перешёл в проектный институт, где за пять лет добрался до должности старшего инженера.

В 1988 году Министерство промышленности РФ заключило договор с концерном на разработку, комплектование и поставку в город Североград завода тяжёлого машиностроения, а в 1989 году обратилось с просьбой подобрать на завод главного инженера из специалистов концерна. Желающих покинуть Германию и поработать в России на севере, было немного. Густав получил предложение уехать на десять лет в РФ и построить, а потом и поработать на действующем заводе главным инженером. Он понял, что такая возможность появляется всего один раз в жизни: карьерный рост в Германии с должности старшего инженера проектного бюро до главного инженера крупного завода невозможен без связей и знакомств. А вот их-то у него и не было. Поэтому он немедленно согласился и с ним был заключен соответствующий контракт. Условия контракта были более чем хорошими: и оклад, и льготы, и возможность сохранения гражданства Германии. Так весной 1989 года он оказался в Северограде.

Инженерно-технических работников строящегося завода временно размещали в местной гостинице, которую строящийся завод выкупил и преобразовал в общежитие. Одновременно со строительством завода строилось и жильё для его работников. Густав поселился в одноместном номере как один из руководителей завода. С лета на завод стали прибывать молодые специалисты из разных концов России, которых по двое - трое также заселяли в общежитие. Одной из прибывших была инженер-архитектор Ольга Завьялова, распределённая в Североград и обязанная здесь отработать три года. Густав и Ольга познакомились, полюбили друг друга, поженились и в конце июня 1991 года у них родился сын Артём.

Завод был построен, запущен и начал выпуск продукции. Густав успешно работал главным инженером. Ему всё нравилось, всё устраивало, и он даже подумывал продлить контракт ещё на пять лет. Ольга была другого мнения.

- Густав! У нас маленький ребёнок. Скоро родится ещё один. Условия жизни на севере тяжелы и для взрослых людей, не говоря о детях. Я против продления контракта. Давай уедем в Русоград. Там живут мои родители - пенсионеры. У них большой собственный дом. Мы там хорошо разместимся. Когда родится ребёнок - мама будет помогать. Ты устроишься на работу в Русограде, там имеются машиностроительные производства. Только получи российское гражданство.

Как Густав не сопротивлялся, жена оказалась очень убедительна. И в мае 1999 года семья Гроссов оказалась в Русограде, а в декабре родилась дочка Анна. Густав устроился на машиностроительный завод заместителем главного инженера и уже через два года стал главным инженером. В 2005 году умер отец Ольги, а через год её мать.

В 2008 году Артём окончил школу и поступил в местный политехнический институт. Проучился год, понял, что это не его, и поступил в местное музыкальное училище. Прослужил год в армии и в 2014 году вернулся домой. Родители сразу купили ему однокомнатную квартиру. Они считали, что взрослый сын должен жить отдельно. Устроился на работу. Познакомился с Тамарой.

В 2016 году Густав собирался выйти на пенсию и перебраться в Германию. На этот раз он сумел убедить жену, что так будет лучше. Заранее в 2014 году съездил в Кёльн, заключил договор с фирмой, специализирующейся на организации строительства коттеджей по индивидуальным проектам. Проект, который представил Гросс, был выполнен Ольгой. Предлагаемые участки земли под строительство на окраине Кёльна его не устроили. Тогда он съездил в Бонн - тихий город с числом жителей около трёхсот тысяч человек - рядом с Кёльном, где приобрёл землю. Стоимость земли и строительства в Бонне были значительно ниже, чем в Кёльне. Был заключён договор на строительство коттеджа, облагораживание участка со сроком окончания в декабре 2016 года. Выплачен аванс на производство строительных работ в размере половины сметной стоимости. Следующие платежи он должен произвести в июне 2015, а затем в июле 2016 года и окончательно рассчитаться после сдачи работы под ключ - в декабре 2016 года. В середине 2015 года Густав ездил в Бонн и проконтролировал ход строительства: всё шло по графику.

В мае 2016 родители продали дом в Русограде и произвели предпоследний платёж. В декабре надо было оплатить последние десять процентов сметной стоимости. Задержка оплаты более чем на три месяца была недопустима - она приведёт к большим штрафным санкциям.

Переезжать в Бонн решили летом: Анна окончила десятый класс, а одиннадцатый надо было обязательно оканчивать в Германии и именно немецкую школу. Она отлично говорила по-немецки, потому окончив школу, собиралась сразу поступать в университет. В июне были отправлены в Бонн три контейнера с домашними вещами, приобретены билеты на самолёт. Буквально перед самым отъездом Густав взял машину Артёма и поехал с женой и дочкой по друзьям - прощаться. Пьяный водитель самосвала с песком протаранил их машину. Все погибли.

Ольга очень боялась лететь на самолёте в Германию. Поэтому настояла на составлении завещания, по которому вся собственность семьи переходила Артёму, так как других родственников у них не было. Сам Артём не хотел ехать в Бонн: в Русограде была Тамара, с которой он собирался пожениться.

После гибели семьи он обратился к нотариусу, у которого хранилось завещание, и получил ответ, что может вступить в наследство только в январе 2017 года. Письмом проинформировал фирму в Германии о несчастье и сообщил, когда может официально вступить в наследование. Гарантировал лично приехать в начале года в Бонн, оплатить оставшуюся сумму, и принять коттедж.

Также он узнал, что в Кёльне у него имеется тётка по имени Эльза. Ни адреса, ни чем она занимается, выяснить не удалось.

* * *

Тамара постоянно приносила ему из библиотеки учебники истории, как мира, так и Российской Федерации, а также географии и литературы. Он их изучал, знакомясь с этим миром.

Вечером 5 января Тёма сходил с Тамарой в близлежащий универсам, где познакомился с товарами и ценами на них. Тёме стало ясно, что имеющиеся у него одиннадцать тысяч рублей на сберегательной книжке позволят скромно прожить месяцев пять - шесть не работая. Заодно выяснил стоимость своей квартиры, если её продать вместе с мебелью. По мнению Тамары, в целом можно получить двести - двести пятьдесят тысяч рублей, не более. Гараж она оценила в двадцать тысяч.

Поинтересовался он и курсом рубля к немецкой марке и доллару. Одна марка стоила полтора рубля, доллар - три. Курс был довольно таки стабильным. Таким образом, Тёма мог стать владельцем примерно ста шестидесяти тысяч марок, продав всё своё имущество. В РФ разрешалось свободное приобретение иностранной валюты через государственные банки, имеющие брокерские конторы на фондовых биржах.

В этом мире РФ представляла собой федерацию из трёх республик: России, Белоруссии, Украины. Территориально они соответствовали с небольшими неточностями его прежнему миру. Вообще карта мира практически повторяла известную ему политическую карту мира. Только отсутствовал Евросоюз и Африка была разделена на колонии, принадлежащие европейским государствам. Известные ему США здесь назывались Северной Америкой (СА) и включали в себя США и Канаду. По площади РФ и СА были самыми крупными державами мира.

Знакомство с мировой историей показало, что ничего подобного мировым войнам его прошлого мира здесь не было. Только локальные конфликты, в основном за передел колоний. Да несколько конфликтов на религиозной почве между христианами и приверженцами ислама.

В мире процветали чисто капиталистические отношения, различаясь только уровнем участия государств: от чисто государственного капитализма (РФ) до полностью частного (СА). Это - крайние точки, между которыми располагались остальные государства. О коммунизме и социализме в этом мире было неизвестно.

Практически все страны имели или президентское правление или управлялись парламентом. Только в Китае имелся император, который сделал свою империю закрытой страной. Въехать в неё и выехать без разрешения властей, было невозможно. Остальные страны были открыты для въезда и выезда, однако требовалось получение визы. Кстати это правило соблюдалось только для туристских поездок. При смене страны проживания на постоянной основе требовалось особое разрешение принимающей страны.

Всё, что успел выяснить Тёма, ему понравилось. Также его удивило, что классики его прежнего мира здесь совершено неизвестны. В учебнике по литературе он прочитал совершенно незнакомые фамилии и ознакомился, по диагонали, с их произведениями. Совершенно ими не впечатлился. Толстой, Достоевский, Чехов писали намного интереснее. Конечно, полученные знания были фрагментарны и не полны, но уже давали определённое представление о литературе этого мира.

"Какой простор деятельности для талантливого человека с литературными способностями! Кстати, поскольку в этом мире культура совершенно не похожа на известную мне, думаю, не будет считаться плагиатом, если я выдам за собственные произведения те, что мне запомнились. А подписывать их можно именами настоящих авторов, используемых в качестве моих псевдонимов. И совесть меня не замучает, поскольку тех авторов в этом мире нет, а, значит, нет их произведений. Лишь бы память не подвела! Кстати, память Артёма значительно лучше той, которой обладал до появления в этом мире. Похоже, переход в этот мир реально её улучшил."

* * *

Обследование у психиатров оказалось очень муторным делом. Во-первых, их собралось трое, причём они проповедовали совершенно различные научные подходы к механизму потери памяти. Задаваемые вопросы и ответы Тёмы тут же интерпретировались с точки зрения теорий, которым эти психиатры придерживались. А, поскольку, некоторые теории были прямо противоположны, то обсуждение постоянно прерывалось спорами специалистов. В конце концов, единственное, в чём они сошлись, было мнение, что амнезия у Тёмы не связана с какими либо травмами головы, так как они отсутствуют. Также было решено, что его случай подлежит, по их компетентному мнению, долговременному и всестороннему исследованию в психиатрической лечебнице, чем бы они с большим удовольствием и занялись. Попытки Тёмы объяснить им, что он совершенно не настроен проводить своё время в дурдоме, не представляет опасности окружающим и совершенно адекватен, и, кроме того, по действующим законам для этого требуется его согласие, закончились ироничным переглядыванием психиатров.

Присутствующий на этом консилиуме Василий Михайлович, как представитель Центра, участия в обсуждении причин амнезии не принимал, а только хмыкал на отдельные высказывания психиатров.

Тёма понял, что требуется серьёзный разговор с компетентными представителями Центра, итогом которого должно стать скорейшее определение позиций сторон и, скорее всего, введение в действие "тяжелой артиллерии" в виде его адвоката. Иначе из рук психиатров он никогда не выберется.

Когда они оказались в Центре, Тёма потребовал встречи с господином Костомаровым - руководителем лаборатории. Василий Михайлович после присутствия на консилиуме понимал, что такая встреча неизбежна и чем скорее стороны полюбовно договорятся, тем будет лучше. Он провёл Тёму в свою лабораторию и попросил подождать, пока договорится о встрече.

- Илья Юрьевич, ситуация накаляется. Консилиум психиатров привел только к констатации факта: причиной амнезии не является травма. Они очень заинтересовались "феноменом Гросса" и хотят провести всестороннее его обследование в своей клинике. На мой взгляд, когда они выяснят, что Гросс принимал участие в эксперименте по улучшению памяти, а это обязательно станет известно, джин будет выпущен из бутылки: психиатры мёртвой хваткой ухватятся за Артёма и история с экспериментом станет достоянием гласности. Сам Артём напуган этим консилиумом и требует встречи с Вами. Надо быстро что-то решать, как бы он не наделал глупостей.

- Похоже, идея с психиатрами был плохой. Да, встреча необходима. Мы должны к ней подготовиться. Сообщи ему, что завтра в три часа дня она состоится. С нашей стороны на ней будет также присутствовать юрист. Завтра утром мы соберёмся все вместе и ещё раз обсудим возможное развитие событий, а также предел, до которого мы можем отступать, и выработать наши требования к Артёму.

Василий Михайлович сообщил Тёме о завтрашней встрече и пообещал прислать машину. Тёма предупредил, что заключил договор с адвокатом, который будет представлять его интересы на переговорах, так как он не ориентируется в действующем законодательстве. Василий Михайлович был неприятно поражён этим заявлением. После того, как Тёму увезли домой, он опять встретился с Костомаровым и рассказал о привлечении Артёмом к переговорам адвоката.

Глава четвёртая.

Утром следующего дня господин Костомаров провёл совещание, на котором присутствовали Василий Михайлович, юрист и финансист Медицинского Центра. Рассматривался вопрос о "сохранении лица" в случае с "феноменом Гросса".

- Господа, подоплёка дела Вам известна. Обстоятельства складываются так, что время для принятия решения остаётся всё меньше, иначе "феномен Гросса" попадёт в прессу, что подорвёт наши позиции как ведущего медицинского государственного исследовательского учреждения и принесёт большие финансовые потери. Чтобы предложить руководству Центра возможные варианты решения этой проблемы мы в этом узком кругу должны провести анализ ситуации и выработать взвешенные предложения. Сначала выслушаем мнение юриста. Пожалуйста, Матвей Юрьевич.

- При проведении эксперимента по улучшению памяти использовался стандартный договор, единый для всех участников без выделения основной и контрольной группы. В нём были отражены одинаковые права и обязанности обоих сторон для каждого участника эксперимента. Это - важно. Таким образом, участники контрольной группы не предупреждались об этом и имели одинаковые права с участниками основной группы. По окончанию эксперимента не планировалось доведение до сведения его участников, к какой группе они принадлежали. Поэтому утверждение специалистов о том, что витамины, выдаваемые участникам контрольной группы, не могли привести к амнезии - ничем не доказано и не может являться основанием для признания форс-мажорных обстоятельств, по которым не принимаются претензии участников эксперимента при получении ими того или иного ущерба здоровью. Тем более в договоре было гарантировано отсутствие негативных последствий эксперимента. Таким образом, Центр является виновной стороной и обязан возместить ущерб, причинённый своими действиями любому участнику эксперимента. Размер ущерба определяется независимыми экспертами. Кроме того Центр берёт на себя обязательство оплатить лечение. Я не знаю, можно ли вылечить амнезию, но то, что это долгое и непредсказуемое дело мне понятно. Кроме того в возмещаемый ущерб входит стоимость мероприятий по доведению умений и навыков реципиента до состояния, предшествовавшего эксперименту. В нашем случае это затраты на обучение его в школе, музыкальном училище, службе в армии, повышении его квалификации до уровня, позволяющего выполнять работу, которой он занимался до участия в эксперименте. Также я не исключаю иска о возмещении морального вреда, полученного вследствие эксперимента. Я закончил.

- Спасибо. Вы не рассчитывали размер возможных компенсаций, которые может назначить суд?

- Только сделал прикидочный расчёт. Это от миллиона до трёх миллионов рублей не считая затрат на проведение лечения, которое может продолжаться всю жизнь и проводиться в лучших клиниках мира. Тогда - это десятки миллионов рублей.

- Теперь послушаем финансиста. Мария Петровна, прошу.

- Цифр размера компенсации, приведённых уважаемым Матвеем Юрьевичем, я не буду касаться. Проинформирую Вас только о финансовых возможностях нашего Центра погашения требований пострадавшего.

Из чего они складываются?

Это заложенная в бюджет премия работникам лаборатории господина Костомарова при успешном завершении эксперимента: сто двадцать тысяч рублей.

Это запланированные выплаты этим же работникам по результатам года: сто пятьдесят тысяч рублей.

Это имеющийся финансовый резерв руководителя Центра на покрытие убытков от влияния форс-мажорных обстоятельств: два миллиона рублей.

Это десять процентов премиального фонда всего Центра, выплачиваемого за результаты работы по итогам года. Уже без выплат работникам лаборатории господина Костомарова: десять миллионов рублей.

Итого: двенадцать миллионов дести семьдесят тысяч рублей. Спасибо за внимание.

- Значит, нам намного выгоднее решать это дело миром, чем идти в суд. Сегодня после обеда выслушаем предложения адвоката Гросса и по ним сориентируемся, как поступить. Прошу всех участников этого совещания прибыть в мой кабинет в три часа на встречу с Гроссом и его адвокатом. А я схожу к директору Центра и проинформирую его о результатах нашего совещания. Надеюсь получить от него рекомендации о максимально допустимом размере компенсации.

Все свободны.

* * *

Тёма связался с адвокатом и попросил о встрече, объяснив её необходимость намеченным на завтра совещанием. Они встретились в его квартире.

- Завтра в три часа предстоит совещание с руководством Центра по моему делу. Нам надо вместе там присутствовать.

- Хорошо. В половине третьего я приду к Вам.

- Сейчас хотелось бы оговорить нашу позицию. Вы обещали сделать расчёт возможной компенсации по моему делу.

- Расчёт я сделал. Общая сумма варьируется от четырёх до шести миллионов рублей. Это минимум и максимум возможных требований. Из чего же они сложились при расчёте по минимуму?

Во-первых, Ваши потери от невозможности продолжать работу по полученной в училище специальности. Сейчас Ваша средняя зарплата составляет две с половиной тысячи рублей в месяц. Чтобы её начать получать снова, надо проучиться в школе десять лет и ещё пять - в училище, да проработать не менее двух - трёх лет по специальности. То есть: компенсация составит 510000 рублей.

Также надо учесть невозможность воспользоваться водительскими правами. У Вас могут потребовать снова сдавать на права и т.д. Это ещё реальные потери в пять тысяч рублей.

Во-вторых, Ваши потери за это время в результате невозможности карьерного роста. Примем, что в течение следующих семнадцати лет Ваш средний оклад составит три с половиной тысячи рублей. Это при условии, что каждые три года он будет повышаться. Кстати, с первого января Ваш оклад повышен до двух тысяч восьмисот рублей. Приказ уже подписан. То есть: сумма потерь: 714000 рублей.

В-третьих, затраты на лечение. Их трудно прогнозировать, но если считать исходя из стоимости лечения амнезии после травм, то средняя сумма составит 300000 рублей.

В-четвёртых, Ваши моральные потери. Практически на тридцать лет вперёд Ваше профессиональное развитие приостановилось. Это - огромная моральная травма. Оценим её в миллион рублей. Далее. Слухи о потери Вами памяти расползутся по городу. Отношение людей к Вам изменится, станет настороженным, никто не захочет иметь с Вами ничего общего, боясь, что Вы не будете выполнять свои обязательства из-за этого. Я оценил этот моральный ущерб в 500000 рублей. Кроме того, у Вас могут возникнуть проблемы в личной жизни. Сейчас Вы не женаты. Проблемы с устройством семейной жизни оцениваются в 2000000 рублей.

Как видите, суммы довольно большие. Наша тактика при переговорах должна состоять в том, чтобы требовать компенсацию выше максимума процентов на пятьдесят, на уровне девяти миллионов рублей. Будет от чего отталкиваться при торговле.

Кроме того можно выдвинуть ещё ряд требований, связанных с оказанием содействия в получении различных льгот. По ходу переговоров это будет видно.

- Максим Иванович, я совершенно не в курсе, просветите меня, пожалуйста. Насколько затруднено получение заграничного паспорта в моём случае? Что для этого надо?

- Особенно ничего трудного нет, но для Вас возникнет ряд проблем. Требуется представление с места работы о выдаче Вам загранпаспорта, а Вас, скорее всего, уволят из строительного треста в связи с невозможностью выполнять записанные в трудовом договоре обязанности. Также предприятие должно гарантировать госслужбам выполнение Вами действующего законодательства при посещении зарубежных стран. Думаю, их получить будет сложно в связи с потерей памяти. Кстати, это тоже Ваши моральные потери, которые мы вправе оценить.

- Спасибо. Жду Вас у себя полтретьего.

* * *

Заведующий лабораторией Илья Юрьевич Костомаров сидел в приёмной директора Медицинского Центра, ожидая приёма. Настроение у него было неважное. Хотя особой вины за собой он не чувствовал - это же форс-мажор, от него никто не застрахован, но было неприятно. Наконец, его пригласили в кабинет.

- Проходите, Илья Юрьевич, присаживайтесь. Пришли доложить о подготовке к переговорам с господином Гроссом?

- Да, сегодня провели совещание с юристом и финансистом и получили некоторое понимание ситуации.

И он рассказал директору об итогах совещания. После их обсуждения получил следующие ценные указания:

- Обязательно надо найти компромисс, не доводя дело до суда. Максимально возможные отступные не должны превышать шесть миллионов рублей. Обязательно получите от Гросса согласие покинуть Русоград, переехав куда угодно, и никогда никому не сообщать о "феномене Гросса". По последнему требованию заключите с ним официальное соглашение, нарушение условий которого грозит выплатой огромной неустойки.

* * *

В три часа в кабинете Коростылёва собрались все заинтересованные лица. Он начал совещание краткой характеристикой случившегося, особенно подчеркнув необходимость достигнуть соглашения, устраивающего обе стороны.

- Обсудив с руководством Центра сложившуюся ситуацию, уполномочен предложить господину Гроссу денежную компенсацию в размере двух миллионов рублей.

Немного помолчав, добавил:

- При условии покинуть Русоград в согласованные сроки, подписав обязательство о неразглашении условий сделки и передачи кому-либо информации о так называемом "феномене Гросса".

После этого в диалог вступили юристы, под микроскопом рассматривающие статьи и размеры компенсаций. Постепенно происходило сближение интересов сторон, пока не была названа цифра в пять с половиной миллионов рублей. Взоры всех присутствующих остановились на Тёме, как человеке, от которого зависело окончательное решение.

- Господа! Я внимательно слушал Ваши аргументы и поражён той настойчивостью, с которой представители Центра отстаивали свои интересы. А, между прочим, я тот человек, который в одночасье стал изгоем этого мира, потеряв память. Я не врач, не специалист - психиатр, поэтому не могу назвать причину несчастья, произошедшего со мной. Все косвенные аргументы говорят о том, что моя потеря памяти связана с исследованием улучшения памяти, в котором я принял участие. Поэтому я не считаю себя в чём-либо виноватым, как пытался доказать юрист Центра. Я готов согласиться с пятью с половиной миллионами рублей компенсации, на которую, в конечном итоге согласился и Медицинский Центр. Но вот как быть с оставшимися двумя условиями, которые назвал господин Коростылёв?

Первое - покинуть Русоград. Я не представляю, как это могу сделать без помощи Центра. Если бы, покинув город, я оказался в среде мне незнакомой, например, за границей, тогда мне пришлось бы вживаться в быт этой страны, как говорят, с чистого листа. Это не в РФ, когда мои проблемы восстановления памяти будут вызывать недоумение и возможные издевательства. А за границей многие мои промахи не вызвали бы осуждение и смех местных жителей: ведь я - иностранец. Я готов покинуть РФ, но без помощи Центра это невозможно: у меня нет заграничного паспорта. Чтобы его получить, необходимо иметь ряд документов с места работы. На прежней работе мне их никто не оформит. Поэтому у меня следующее предложение: Медицинский Центр принимает меня на любую самую низкооплачиваемую должность и одновременно оформляет мне заграничный паспорт. После его получения я обязуюсь в течение трёх месяцев покинуть Россию. Тогда же я подписываю соглашение о неразглашении всех событий, связанных с "феноменом Гросса". При этом денежная компенсация переводится на мой банковский счёт в момент получения мною заграничного паспорта. Три месяца после этого необходимы для получения вида на жительство в стране проживания. Если поможете оформить вид на жительство в более короткие сроки, значит, уеду раньше.

Это - моё окончательное решение.

По мере того, как Тёма произносил свой спич, тишина в кабинете превращалась во что-то материальное. Все очень внимательно его слушали и мысленно ставили себя на его место. Её нарушил Илья Юрьевич:

- Я рад, что мы сумели достигнуть компромисса в переговорах. Ваше желание я доведу до директора института. Об его окончательном решении Вам сообщит Василий Михайлович, думаю, в ближайшее время.

* * *

Тёма поблагодарил своего адвоката за удачно проведённые переговоры и попросил тщательно проверять все подготавливаемые Центром документы. Получил от него полное одобрение действиям на совещании и обещание довести дело с Центром до полного завершения.

Глава пятая.

В понедельник, 9 января приехал Василий Михайлович и передал Тёме, что все решения прошедшего совещания одобрены руководством Центра. По старому месту работы ему появляться не надо: его уволили в прошлую пятницу, а с сегодняшнего дня он принят на работу лаборантом с окладом семьсот рублей в лабораторию Коростылёва. Добавил, что на работе ему делать нечего, может заниматься знакомством с Русоградом. Забрал паспорт для оформления в отделе кадров и предупредил, что в среду привезёт на подпись документы на загранпаспорт. Если всё сложится удачно, через неделю получит его на руки. А пока пусть думает, в какую страну поедет.

Наступила некая определённость с дальнейшей жизнью. Тёма решил объясниться с Тамарой. Она частенько забегала, интересовалась тяжбой с Центром, но на ночь не оставалась. По отдельным репликам Тёма понял, что её родители что-то узнали про его здоровье и теперь ежедневно проводят с ней профилактические беседы, убеждая с ним расстаться.

Когда пришла Тамара, Тёма усадил её на диван и рассказал о соглашении с Медицинским Центром, ничего не утаивая. Предложил выйти за него замуж и уехать вместе с ним в Германию.

- Почему именно в Германию?

- Потому что у меня там родственные корни, да и получить вид на жительство там проще.

- А вообще никуда не уезжать? Остаться здесь, разве нельзя? Тебе не нравится Русоград? Но ты же прожил в этом городе всю жизнь. Неужели тебе не жалко отсюда уезжать? И ты с родителями не поехал, отказался.

- Остаться нельзя. Такое условие получения компенсации мне поставил Центр. Если тебя смущает незнание немецкого языка, то за год жизни там ты его отлично выучишь.

- А как же моя учёба в институте? Мне осталось всего полтора года до получения диплома. Да и родители здесь одни останутся...

- Тамара, если ты хочешь, чтобы мы были вместе, придётся чем-то пожертвовать. Кроме того, ты можешь перейти на заочное отделение. Я тебе сделал предложение. Хорошо всё продумай, посоветуйся с родителями. И прими решение. В Германию мы приедем не нищими, а довольно состоятельными людьми. Р

Мои родители имели дом в Бонне. За год - два освоимся. Думаю, ты не пожалеешь.

Тамара сидела, задумавшись. Потом засобиралась домой. Впервые их встреча закончилась без поцелуев и любовной игры.

* * *

Наконец Тёма получил заграничный паспорт. Довеском к нему Василий Михайлович передал соглашение сторон, разработанное юристом Центра, для ознакомления и подписания. Обещал заехать через три дня за подписанными документами.

Тёма уже более-менее начал осваиваться в городе. Пешочком прогулялся до юридической конторы, встретился с адвокатом и передал для рассмотрения соглашение. Тот всё очень внимательно прочитал и сказал, что его буква и дух полностью отвечают принятым ранее решениям. Можно подписывать.

Также Тёма поинтересовался, насколько он занят на следующей неделе.

- Дела имеются, но не срочные, могут и подождать. А что?

- Я в понедельник планирую ухать в столицу. Надо сходить в посольство Германии, подать документы для получения вида на жительство. Одному ехать - как-то боязно. Давай заключим новый договор. Согласно ему ты сопровождаешь меня в столицу и консультируешь по визовым вопросам. Проезд и гостиницу я полностью оплачиваю. Так же твои услуги юриста.

- Согласен.

Они тут же подписали договор, договорившись, что уедут вечером в ближайшее воскресенье ночным поездом. Билеты решил заранее приобрести Тёма - надо быстрее осваиваться в этом мире.

* * *

В назначенное время появился Василий Михайлович, забрал подписанное соглашение и сообщил, что обещанные деньги завтра же поступят на счёт Артёма.

- Решил, в какую страну поедешь?

- В Германию. На следующей неделе еду в посольство и подаю документы. Как вернусь - сообщу. Если это возможно, помогите ускорить получение визы - баба с воза, кобыле легче.

- Что ты сказал?

"Прокололся. Эта половица здесь неизвестна."

- Пословица есть такая. Смыл: чем быстрее уду, тем всем будет лучше.

- Интересно. Надо запомнить. Пока, звони.

* * *

Тамара уже не появлялась неделю.

"Значит, решила остаться. Ну, Бог ей судья."

Тёма сходил на вокзал. Посмотрел расписание поездов. Выбрал ночной скорый. Купил два билета в купейный вагон на воскресенье. Зашёл в банк. Проверил поступление денег. В книжном магазине приобрёл карту столицы. Отметил местонахождение посольства Германии, вокзал и несколько гостиниц около посольства. Также прикупил карту Германии и путеводитель.

"До отъезда осталось два дня. Пойду домой штудировать принесённые Тамарой учебники."

* * *

Поезд отошёл точно по расписанию. В купе кроме Тёмы и адвоката находилась молодая женщина. Познакомились, разговорились. Время позднее, поезд прибывает рано утром. Решили ложиться спать.

Тёма захотел расположиться на верхней полке. Пока дама ходила готовиться ко сну, вынул из портфеля бумаги, приготовленные для передачи в посольство, документы и портмоне и засунул их под матрас в головах. Портфель с дорожными припасами положил на верхнюю полку.

Утром встали. Попутчицы уже не было. Не было и портфеля Тёмы. Адвокат спрятал свой саквояж в ящик под своей полкой. Он был цел. Пришлось Тёме переложить бумаги в саквояж адвоката. Предупредили проводника о случившемся. Тот только развел руками. Минут через десять принёс портфель Тёмы - пустой. Сказал, что нашел его в переходе между вагонами. Тёма наградил его пятьюдесятью рублями.

"Что мой мир, что этот. Люди - везде одинаковые. Каждой твари по паре. Нечего рот разевать."

- Поехали на метро до Лужков, там недалеко гостиница и посольство Германии. С утра устроимся в гостиницу, помоемся, побреемся. Я схожу в посольство, а ты занимайся своими делами. Вечером встретимся, поговорим.

Они сняли двухместный номер. Тёма вымылся под душем, сходил в парикмахерскую, уложил документы в портфель и отправился в посольство.

В приёмной его встретил клерк, который на русском поинтересовался, что за нужда привела в посольство молодого человека. Тёма на немецком ответил, что хотел бы встретиться с сотрудником, рассматривающим документы на выдачу вида на жительство.

- Пожалуйста, посидите на диване. Я приглашу специалиста. Придётся подождать полчаса. Он сейчас занят.

На столике перед диваном в навал лежали свежие немецкие газеты и журналы. Тёма углубился в их чтение. Наконец его пригласили пройти в кабинет атташе по работе с соотечественниками.

- Здравствуйте. Я - атташе германского посольства. Что привело Вас сюда?

- Моё имя Артём Густавович Гросс. Вот мои документы. Я бы хотел получить вид на жительство в Германии. Я - этнический немец. Моя история такова ...

И Тёма подробно изложил историю появления отца в РФ, рассказал о себе, об уже построенном доме в Бонне, желании переехать на постоянное жительство в Германию. Все слова он подтверждал документами.

- Вы имеете средства на оплату последнего этапа строительства коттеджа?

- Да, на моём счёте имеется более пяти миллионов рублей. Кроме того, по завещанию я получу еще миллион сто тысяч немецких марок - уже в конце января.

- Чем думаете заниматься?

- Я имею диплом музыканта и опыт работы по этой специальности. Но эта работа мне не по душе. Думаю, без работы я не останусь.

- Вы не женаты?

- Холостяк, женат не был, детей не имею. Из родственников была только тётка - сестра отца. Раньше жила в Кёльне. Связи с ней не поддерживаю.

Они еще долго беседовали. Атташе интересовало всё: от способа, каким были получены такие деньги, до службы в армии. В итоге он принял заявление Артёма о предоставлении вида на жительство, разрешающего проживание и работу в Германии, позволяющего потом претендовать на получение гражданства. На просьбу Тёмы ускорить получение въездных документов, так как должен в указанные договором сроки принять дом в Бонне и провести последний платёж ответил, что это от него не зависит. Решение принимается в МВД. Однако пообещал отметить просьбу Артёма в докладной записке и её причину.

Документы по описи приняла секретарь атташе. Она же записала адрес Артёма и дала телефон, по которому можно узнать состояние дел по его заявлению.

Выйдя в приёмную, Артём поинтересовался у клерка о возможности приобретения свежих газет и журналов. Получил ответ: можете забирать столько, сколько хотите. После чего набил ими портфель, поблагодарил клерка и откланялся.

"За один день сумел решить все вопросы в столице. Во вторник и среду прогуляюсь по городу, затем - домой."

Гуляя по столице обнаружил филиал немецкого "Дойче Банка". Зашёл, поинтересовался о возможности и сроках открытия счёта и конвертации рублей в марки. Ответ его устроил: всё будет сделано в течение двух дней. Счёт можно открыть хоть сейчас, а перевод денег на него со счёта Тёмы в банке Русограда - за два дня, в которые входит и конвертация рублей в марки. Подумав, он открыл счёт, посчитав, что лучше приехать в Германию имея счёт и марки на нём.

* * *

По пути домой в вагоне адвокат поинтересовался у Тёмы, что он собирается делать со своей квартирой и гаражом.

- Буду продавать. Имею оценку риэлтерской конторы: двести пятьдесят тысяч рублей за всё. Как только наступит ясность со сроками получения документов, сразу начну искать покупателя.

- Я давно ищу себе жильё и гараж. Буду первым в очереди на покупку квартиры и гаража. Цена меня устраивает.

* * *

Вернувшись в Русоград, Тёма позвонил Василию Михайловичу и сообщил, что сдал документы в посольство Германии и теперь ожидает официального ответа. Срок рассмотрения документов составляет три месяца и лично он его ускорить не может.

Дни шли за днями. В конце января Тёма принял наследство. Деньги со счёта отца перевёл на свой счёт в "Дойче Банке", завещание и документы, касающиеся наследства, официально перевёл на немецкий язык в бюро, имеющего лицензию на эту деятельность, и заверил у нотариуса. Приобрёл два больших кожаных чемодана и отобрал часть личных вещей, которые собирался забрать в Германию, частично упаковав их в чемоданы.

Как-то на минутку забежала Тамара, поинтересовалась его делами и сказала, что остаётся в России. Тёма и так об этом догадывался, поэтому пожелал ей счастья, и они распрощались.

В свободное время занялся записью стихов немецких поэтов, которые запомнил еще в бытность службы в ГДР - авось пригодится. Занимаясь этим отметил, что память его значительно улучшилась, и он практически дословно помнил ранее прочитанные литературные произведения, как на немецком, так и русском языках.

Так прошёл февраль. В начале марта позвонил в посольство. Ответили, что решение по его вопросу пока не принято. В конце марта пришло письмо, что его вопрос решён положительно, и можно получить в посольстве все необходимые документы. Сразу же предупредил адвоката, что уезжает через два дня. Тот подсуетился и уже на следующий день они оформили договор продажи квартиры и гаража. Деньги поступили на его рублёвый счёт. Перевёл с рублёвого счёта все деньги на счёт в "Дойче Банке", произвел их конвертацию. По телефону предупредил Василия Михайловича, что в течение недели уезжает из России и попрощался. Приобрёл билеты на поезд до столицы, упаковал чемоданы, прихватил гитару и отбыл из Русограда.

В посольстве получил необходимые документы, купил билет на ближайший рейс до Кёльна, добрался до аэропорта, сдал багаж, прошёл регистрацию, таможенный и паспортный контроль и взошёл на борт самолёта.

Глава шестая.

Рейс был беспересадочный, поэтому в воздухе пассажиры находились около трёх часов. По существующим правилам в этом случае авиакомпания обязана предоставить пассажирам легкий завтрак. Тёма получил пластиковый контейнер, в котором были бутерброд: булочка с сыром, куриная ножка и одна маленькая печенка, покрытая шоколадом. Отдельно предложили на выбор чай или кофе. Он попросил стакан минералки, по прошлому опыту зная, что предложенные напитки - бурда бурдой, чем заслужил одобрительный взгляд стюардессы. Рядом с ним сидела пожилая женщина, отчаянно трусившая весь полёт. Она вцепилась обеими руками за пояс, пристёгиваемый во время взлёта и посадки, и весь полёт не отрывала от него рук. Даже отказалась от предложенного завтрака. С другой стороны, около окна, расположился юноша лет шестнадцати, не отрывавший от него взгляда. Самолёт, ровно завывая двигателями, уверенно пробивал толщу воздуха, изредка попадая в места турбулентности.

Настроение у Тёмы было отличное: впереди - Германия, позади - Россия, внизу - Польша. Он вынул из кармана, расположенного в спинке кресла, вчерашнюю кёльнскую газету и стал просматривать объявления. Куплю, продам, требуются ... Требуются - именно этот раздел привлёк его внимание. Требовались инженеры-программисты, связисты, электрики, строители, врачи, даже артисты, но музыкантов среди них не наблюдалось.

"Странно это. Обычно наоборот. Музыканты нужны везде."

Он сложил газету и вернул на место. Настроение стало портиться. Чуйка говорила, что этот полёт добром не закончится. Но ничего необычного не происходило. Командир корабля объявил, что самолёт пересёк границу с Германией. Осталось пятьдесят минут полёта. Началась небольшая тряска: самолёт проходил грозовой фронт. Тёма пристегнулся. Проверил наличие под сидением спасательного жилета. Тряска стала увеличиваться. За окном сверкали молнии, начиналась гроза. Командир корабля предложил пассажирам пристегнуть ремни. Начались воздушные ямы. Самолёт стал снижаться. За окном - сплошная облачность. Соседка справа шевелила губами: читала молитву, юноша слева побледнел и тоже вцепился в ручки кресла. Молния попала в левый двигатель, и он перестал работать. Самолёт накренился, но лётчик его выровнял. Слева работал один двигатель, справа - два. Ещё одно попадание молнии, теперь уже в хвостовую часть фюзеляжа. Началась постепенно усиливающаяся тряска. Самолёт снижался всё быстрее. Пилот объявил, что придётся идти на вынужденную посадку на военный аэродром. Тёма огляделся: пассажиры были в панике. Стюардессы как могли, успокаивали пассажиров. Наконец, самолёт пробил облачность и сразу стал заходить на посадку. Скорость была слишком велика. Посадочная полоса быстро приближалась. Касание, отрыв, ещё касание и самолёт покатился по бетонным плитам аэродрома. Сели! Пассажиры стали неистово хлопать, отдавая должное мастерству пилотов.

"Что это было? Предупреждение свыше? Напоминание о бренности вновь полученной жизни в этом мире? Ничто не предвещало грозы. Но она случилась. Значит, надо постоянно оглядываться, тщательно просчитывать шаги, быть настороже. Почему я решил, что случившееся - предупреждение именно мне? Да потому, что заранее почувствовал приближение неприятностей. Ладно, я понял. Нельзя расслабляться, нельзя считать, что "схватил Бога за бороду". Надо помнить, что в жизни белую полосу всегда сменяет чёрная и наоборот. Никогда и ничто не идёт слишком гладко. А если это происходит - обязательно ожидай в скором времени неприятностей. И не удивляйся им."

* * *

Самолёт приземлился на военном аэродроме на юг от Дортмунда. Пассажирам предложили или дождаться другого самолета и на нём вылететь в Кёльн, или добраться до Кёльна по железной дороге: тут всего семьдесят километров. До Бонна отсюда было ещё ближе: не более сорока. Тёма решил ехать на вокзал и на поезде - в Бонн. Но сначала надо было пройти паспортный и таможенный контроль, так как рейс был международным.

Пассажиров с их багажом отвели в огромный ангар, предложили располагаться на имеющихся деревянных скамейках и ожидать прибытия автобуса с десятью курсантами из расположенной поблизости школы пограничного резерва. В ней готовили паспортистов для проведения паспортного контроля на границе. Группа уже заканчивала обучение и должна была пройти практику перед выпускными экзаменами. Аварийная посадка самолёта очень удачно совпала с этим мероприятием, позволяя быстро решить целый ряд вопросов. Согласно существующему положению в экстренных случаях допускались такие операции под наблюдением военной контрразведки, представители которой имелись на военном аэродроме.

Ожидание прибытия паспортистов было недолгим. Десять девушек под руководством своего наставника в течение часа обработали сто пятьдесят пассажиров, поставив им отметку в заграничном паспорте. Таможенный контроль проводить было некому, поэтому решили обойтись без него.

Военные выделили автобусы и отвезли пассажиров на ближайшую железнодорожную станцию. Тёма не заметил, чтобы кто-то из них решил остаться и ожидать прилёт самолёта.

Между прочим, сразу после приземления облачность пропала, выглянуло солнце. Как будто никакой грозы и не было. Пассажирам самолёта перед посадкой в автобусы стюардессы выдали по пятьдесят марок на билет до Кёльна. Вскоре подошла электричка, Тёма сел в вагон. Путешествие продолжалось!

* * *

В Бонне Тёма поселился в гостинице. Где находится коттедж, он не знал, да и кто его туда пустит. Сначала надо официально легализоваться в Германии, получить соответствующий статус, и только потом решать свои вопросы.

"Проще всего это поручить специалистам. Деньги имеются. Найду юридическую контору в Бонне, заключу договор, расскажу о своих проблемах. Пусть они этим занимаются. У них получится лучше и быстрее, чем у меня."

В телефонном справочнике гостиницы нашел аж десять юридических контор в Бонне. Какую из них выбрать, кто бы подсказал. Посмотрел в бумагах отца: он же здесь был, приходилось, наверное, общаться с юристами. Нашёл упоминание об одной, ведшей переговоры с собственником земли. "Шмутц и Ко", расположена недалеко от гостиницы. Достал все свои документы, переложил в портфель и, уточнив на ресепшен дорогу, отправился к юристам.

Над входом в небольшой особнячок сияла неоном вывеска: "Шмутц и Ко. Юридические услуги." Тёма вошёл в здание. Его встретил мужчина, пригласил присесть на диван.

- Вы к нам по делу, или просто поговорить? - поинтересовался он у Тёмы.

- По делу. А что, и поговорить клиенты приходят?

- Да каждый второй. Бонн небольшой город. Много пенсионеров. Делать им нечего. В пивной сидеть тоже надоедает. Вот и заходят к нам. Наши клиенты. Новости узнать, поговорить.

- Я по делу. Хочу заключить долговременный договор как постоянный клиент. Думаю, буду здесь частым гостем.

- Тогда Вам к господину Шмутцу, я сейчас доложу.

Он вошёл в дверь с вывеской "Директор" и тут же вернулся, пригласив Тёму войти.

Кабинет директора поражал воображение своей солидностью. Тяжелая старинная мебель из тёмного дерева, вдоль стен шкафы, забитые различной юридической литературой, большой письменный стол с приставным столиком. В центре кабинета - восьмирожковая хрустальная люстра. За столом в огромном кожаном кресле, больше похожим на трон, восседал маленький круглый человечек с румяными щёчками и без единого волоска на круглой как биллиардный шар голове.

- Проходите, присаживайтесь, - басом проговорил хозяин кабинета, - я директор юридической фирмы Гельмут Шмутц, прошу любить и жаловать.

- Артём Гросс, - также представился Тёма, усаживаясь за приставной стол.

- Мой помощник сообщил, что Вы нуждаетесь в долговременных услугах юриста? Это так?

- Да, я выбираю юридическую фирму для долгосрочного сотрудничества, известную, компетентную, солидную и уважаемую.

- Вы не ошиблись, зайдя к нам. Всем перечисленным условиям мы полностью удовлетворяем. Как подтверждение моих слов: год создания фирмы - 1890 ! Её организовал ещё мой прадед. Она последовательно возглавлялась им, затем моими дедом и отцом. Все имели лучшее юридическое образование, которое получили в самом известном германском университете в Мюнхене!

- Очень приятно это слышать. Значит, недаром мой отец обращался к Вам за услугами юридического характера в 2014 году. Теперь вот пришёл я.

- М-М-М... 2014 год... Гросс... Гросс! Приобретение земельного участка под строительство коттеджа. Помню! Что же привело теперь Вас к нам?

Тёма последовательно изложил историю несчастья со своими родителями, собственные проблемы, не умолчав и об отсутствии у него официального статуса для решения своих проблем в учреждениях и судах Германии. Свой рассказ он подтверждал предъявлением имеющихся у него документов. Свой спич он закончил словами:

- Первое, что я хотел бы сделать, это рассчитаться со строителями и принять построенный коттедж. Сроки оплаты заканчиваются в марте, а сегодня уже двадцать девятое число! Не люблю быть должником!

- Похвальное желание, господин Гросс. Думаю, всё Вами перечисленное вполне решаемо. Мы заключаем договор на постоянное юридическое обслуживание. Вы проплачиваете взнос за первый год и мы начинаем работать. Первое, что мы сделаем, это определим приоритеты вопросов, которыми нам предстоит заниматься. И постепенно, мы их все решим. Согласны?

-Безусловно. Ваш подход напомнил мне известный в России анекдот:

"Стоят на горе старый бык и молодой, а внизу пасётся стадо коров и тёлок. Молодой бык аж подпрыгивает от нетерпения: "Ах, как хороша вон та серенькая тёлочка! А на том краю стада коричневая корова с большими рогами! А с другой стороны белая тёлочка с тёмными пятнами, как она выгибает шейку! Не знаю, с какой начать." Старый бык посмотрел на молодого: "Сейчас спустимся с горы и с левого края подряд осчастливим всех тёлок и коров, не пропуская ни одной. Пора тебе уже взрослеть, сынок!"

- Ха-ха-ха, - рассмеялся Шмутц, - надо будет рассказать друзьям в пивной. Очень хороший анекдот: последовательно осчастливим всех, не пропуская ни одной! Ха-ха-ха!

Тёма подписал договор, заплатил годовой взнос, оказавшийся значительным: тридцать шесть тысяч марок, и отправился в гостиницу ожидать сообщение от господина Шмутца о решении своих дел.

* * *

Вечером позвонил Шмутц:

- Завтра утром Вам надо быть около коттеджа. Подъедет представитель строительной фирмы для сдачи объекта. Я привлёк своего хорошего знакомого для участия в этом деле. Поучаствует совершенно бесплатно, ну, может быть за пару кружек пива. Ранее он работал в муниципалитете в отделе архстройнадзора. Хочет вспомнить молодость. Да и себе я не смог отказать в удовольствии поучаствовать в бесплатном спектакле. Мы подъедем к гостинице без четверти десять. Ждите нас около входа.

В точно указанное время к гостинице подрулил мерседес. За рулём восседал Шмутц, рядом с ним огромный тучный старик с пивным животом. Тёма поздоровался и уселся сзади.

- Познакомьтесь. Герр Отто Фенцель - архитектор, герр Артём Гросс - владелец коттеджа. Сразу договоримся: работает герр Фенцель, мы только наблюдаем. Герр Гросс, в какую сумму Вашему отцу обошёлся коттедж и облагораживание территории вокруг него?

- Сметная стоимость - три миллиона двести тысяч марок. Из них остался последний взнос - триста тысяч. Строительство начато летом 2014 года, сдача объекта "под ключ" - декабрь 2016. Индивидуальный проект. Чертежи с собой имеются.

- Отлично! - сказал герр Фенцель, потирая руки.

Ровно в десять часов мерседес остановился у кованых ворот, врезанных в металлическую ограду, опоясывающую участок земли соток в двадцать пять. Представители "приёмной комиссии" вылезли из автомобиля и через калитку в воротах прошли во двор. Там их встречали два человека.

- Михель Нойман, архитектор, - представился один.

- Фриц Шнитке, подрядчик. Очень рад Вас видеть, герр Фенцель. Ещё коптите небо?

- Не дождётесь, - проворчал Фенцель, пожимая руки представителям стороны, сдающей объект. - Это со мной, помощники, - он кивнул на Шмутца и Гросса. - Вот официальный документ от заказчика на приёмку объекта.

Шнитке сморщился. Нойман смотрел на Фенцеля, не понимая происходящее.

- Сначала осмотрим территорию. Показывайте, герр Нойман, - проговорил Фенцель.

Недаром Шмутц говорил, что хочет поприсутствовать на бесплатном спектакле. Тёма прожил долгую жизнь, но такое ему ещё видеть не приходилось. Обмерялось рулеткой всё, что можно с точностью до сантиметра. В строительстве - и до сантиметра! Все нарушения скрупулёзно фиксировались на бумаге и подписывались представителями обеих сторон. Проверялось наличие фурнитуры, её соответствию проекту, тип краски, цвет, количество слоёв и так далее и так далее. Помощники Фенцеля так устали за время приёмки, что давно пожалели о своём желании "посмотреть спектакль". Штитке и Нойман сначала пытались оспорить требования Фенцеля, но тот наизусть шпарил положениями и параграфами строительных норм, утверждённых государством. Только Фенцелю ничего не делалось. Он раскраснелся, глаза сверкали, ноздри раздувались - человек оказался в своей стихии. Но всё когда-нибудь кончается. Закончился и этот спектакль одного актёра в присутствии статистов.

Члены обеих сторон собрались в главном зале коттеджа, и Фенцель огласил выводы комиссии: выявленные недоделки и отступления от проекта не позволяют подписать Акт приёмки. Срок устранения недоделок определяется в тридцать дней. Подписывать такой Акт представители сдающей стороны отказались, что было зафиксировано записью на Акте и подписями приёмщиков.

- Вы, господа, сами роете себе яму,- проговорил Фенцель, обращаясь к Нойману и Шнитке. У нас имеются зафиксированные и подписанные Вами отдельные выявленные недостатки, а, сведённые вместе в Акте - не желаете принять? Да любая экспертиза, проведённая специалистами торгово-промышленной палаты при муниципалитете, их подтвердит! А это - огромные штрафы и неустойки, лишение лицензии, позор на весь мир!

- Да, отдельные недостатки имеются. Мы их признаём. Однако в целом они не ухудшают общее качество сдаваемого объекта. Что за глупость, например, такой недостаток: "Ширина дорожек не соответствует указанной в проекте. Тридцать метров дорожек имеют ширину на сантиметр превышающую указанную в проекте, а сорок восемь метров - на сантиметр заниженную." Ну и что? Это никак не влияет на функциональность дорожек. По ним можно ходить? Можно! Или такое замечание: "Толщина нанесённого лакового покрытия пола в помещениях NN 3, 4, 10 и 12 на тридцать процентов превышает, установленную проектом." Другими словами пол в этих помещениях покрыт не в два слоя, а в три! Это что, хуже или лучше?

- Это - нарушение проекта, а также установленных норм и правил! Ведь можно задаться и таким вопросом: а почему нанесено три слоя лака? Не везде, а именно в этих помещениях? Мне известна только одна причина: поверхность пола была плохо подготовлена. Поэтому и лакировали три раза. Чтобы скрыть брак!

Господа! Спорить со мной бесполезно! Я просто честно выполняю свой долг. Я не хочу краснеть перед заказчиком строительства за плохо выполненную работу! Не хотите подписывать Акт и устранять недостатки? Я Вас понимаю. Давайте искать компромисс! Если заказчик согласится принять объект, написав в Акте: "без замечаний" - это его право. Вот только в этом случае стоимость договора должна быть уменьшена. На сколько? Это вопрос компромисса. Если заказчик захочет узнать моё мнение, то - не менее чем на три процента от общей сметы затрат. Все указанные замечания не являются препятствием проживания в коттедже, но могут доставить некоторые неудобства. И за это надо платить.

- Как мы узнаем о согласии заказчика с Вашим предложением?

- Если Вы согласны с предложенным компромиссом, то этот вопрос можно решить немедленно.

Нойман и Шнитке отошли в сторону и начали о чём-то совещаться.

- Герр Фенцель! Если будет подписан Акт приёмки без замечаний, а после эксплуатации коттеджа через некоторое время будут проявляться существенные недоделки, то, как заставить строителей исправить свой брак? - спросил Тёма.

- На каждый объект существует свой гарантийный срок. Если в течение его недоделки по вине строителей обнаружатся, то они их будут устранять за свой счёт. На коттедж гарантийный срок составляет три года.

После совещания между собой Нойман и Шнитке согласились с компромиссом, предложенным Фенцелем.

Акт был переписан заново. В него была включена запись:

"С учётом отдельных недостатков, существенно не влияющих на эксплуатацию объекта, но требующих для устранения определённого времени и дополнительных средств, величина последнего этапа оплаты объекта уменьшается на девяносто шесть тысяч марок, что составляет три процента от сметной стоимости договора. При этом гарантийный срок объекта не изменяется и составляет три года."

Данный Акт со стороны строителей подписали господа Нойман и Шнитке, являющиеся владельцами строительной фирмы, и Артём Гросс, являющийся заказчиком строительства объекта.

Тёма поинтересовался у герра Шмутца о размере комиссионных, заработанных герром Фенцелем участием в приёмочной комиссии.

- Первоначальная договорённость не предусматривала каких-либо комиссионных. Но, как правило, считается хорошим тоном поощрить специалиста, сумевшего сэкономить определённую сумму, четвертью её размера.

- Как лучше поступить: передать наличные или перевести двадцать четыре тысячи марок на счёт герра Фенцеля?

- Конечно, наличные, в конверте. Приходите сегодня в пивную "Старая лошадь" к семи часам. Там мы будем с Отто. Передадите ему конверт, только не вздумайте благодарить или говорить о произошедшем сегодня утром. Это не принято.

- Хорошо.

В конце дня Тёма осуществил платёж за последний этап строительства в размере двести четыре тысячи марок. Теперь контора герра Шмутца могла приступить к регистрации принятого объекта в муниципалитете на имя Артёма Гросса.

Глава седьмая.

Герр Шмутц не зря имел приличную клиентуру и получал большие деньги за свои услуги. За следующий месяц Тёма въехал в зарегистрированный на его имя коттедж, привёз с железнодорожной станции три контейнера с вещами, отправленными из Русограда, нанял служанку, следящую за чистотой в коттедже, и дворника, обеспечивающего порядок во дворе и выполняющего мелкий ремонт систем обеспечения обживаемого коттеджа. От услуг повара Тёма пока отказался, предпочитая питаться в кафе и ресторанах Бонна. Тем более, служанка по его просьбе всегда могла приготовить что-нибудь из запасённых продуктов на кухне.

Поданные документы на получение гражданства также вселяли уверенность в его получении через год жизни в Германии, как того требовал закон.

Бытовые условия жизни полностью устраивали Тёму.

Несколько напрягало лишь отсутствие работы в Бонне согласно его квалификации. Конечно, две тысячи марок в месяц, предлагаемые за работу музыкантом в театре, расположенном между Бонном и Кёльном, для неизвестного человека из России, имеющего вид на жительство и разрешение на работу - очень неплохо. Но не лежала душа к этой работе! Да и какой из него музыкант?! Чисто любительски потренькать на гитаре? Диплома инженера-механика у него нет: остался в том мире. С его капиталами в банке, положенными на депозит под три процента годовых, выходило по шестнадцать тысяч в месяц. И две тысячи за месяц работы как-то не смотрелись рядом с ними. Даже, если вычесть из них зарплаты служанки и дворника, расходы на коммунальные платежи, да ещё тысячу марок на разные мелочи, оставалось десять тысяч марок в месяц на себя любимого. Конечно, надо было купить автомобиль, кое-что из одежды, но это разовые траты. Тем более что экономия на последнем взносе строителям составила чистыми семьдесят тысяч марок, что с запасом перекрывало планируемые затраты. Однако сидеть дома и бездельничать - было не в характере Тёмы.

Целый месяц он посвятил знакомству с Бонном. Обошёл город пешком, ознакомился с его достопримечательностями. Раз семь съездил на электричке в Кёльн. Тоже походил по городу, музеям, пивным. Побывал в Дортмунде. В общем, более-менее освоился в Германии.

В Бонне записался в университетскую библиотеку. Более тщательно ознакомился с литературой, востребованной немцами. Ещё раз удостоверился, что хорошо известных писателей и поэтов по прошлому миру здесь нет. Также нет и произведений, даже отдалённо напоминающих те, какими зачитывались жители его мира. У него была уже исписана стихами, которые он вспомнил, целая толстенная общая тетрадь. Но показывать её кому-нибудь Тёме было страшновато. Да и более-менее хорошо он был знаком только герром Шмутцем. Вот только не знал, является ли тот любителем и ценителем поэзии.

При очередной встрече с ним Тёма поинтересовался у него о возможности показать кому-нибудь знающему "свои" стихи и предъявил исписанную ими тетрадь. Шмутц удивился, но тетрадь забрал, обещав показать стихи дочери, учившейся на филологическом факультете местного университета и очень любящей поэзию.

Результат сказался уже спустя три дня, когда Тёма был приглашён в гости к герру Шмутцу в его особняк в центре Бонна. Его познакомили с молодой девушкой, совершенно не похожей ни внешне, ни по характеру на своего папочку.

- Это - Карина, моя дочь. Карина, это герр Артём Гросс, тетрадь со стихами которого ты получила два дня назад. Вы тут поговорите, а я пока займусь делами. Да, через час обед - не опаздывайте, - и он удалился из гостиной.

Тёма стоял напротив девушки и любовался её живыми глазами, в которых светилось огромное любопытство и желание немедленно приступить к расспросам.

- Герр Гросс! Я познакомилась с Вашими стихами! Они так необычны, так красивы, так берут за душу! Ни с чем подобным я раньше не сталкивалась! Как красивы эти строфы:

Так ты ушла? Ни сном ни духом

Я не виновен пред тобой.

Еще ловлю привычным слухом

Твои слова и голос твой.

Как путник с беспокойством смутным

Глядит в бездонный небосвод,

Где жаворонок ранним утром

Над ним - невидимый - поет;

Как взгляд мой, полный нетерпенья,

Следит - сквозь чащи - даль и высь,

Так все мои стихотворенья

"Вернись! - безумствуют.- Вернись!"

( Гёте И. В. "Ушедшей." Пер. О. Чухонцева )

Это так прекрасно! Если следовать объяснениям моего профессора из университета - это лучший образец любовной лирики!

Или эти незабываемые строфы, описывающие красоты нашей Родины:

Uber allen Yipfeln

ist Ruh

Yn allen Wipfeln

Sprest du

kaum einen Hauch.

Die Vglein schweigen in Walde.

Warte nur, balde

ruhest du auch.

(В переводе М. Ю. Лермонтова:

Горные вершины

Спят во тьме ночной,

Тихие долины

Полны свежей мглой.

Не пылит дорога,

Не дрожат листы

Подожди немного,

Отдохнешь и ты. )

А вот ещё:

"...Пьет туман рассветный

Островерхие дали.

Зыбью огнецветной

Волны вдруг засверкали.

Ветер налетевший

Будит зеркало вод,

И, почти созревший,

К влаге клонится плод."

( И. В. Гёте. "У озера." Пер. В Левика ).

Всего двадцать семь стихотворений, но любое из них - шедевр! Так сказал профессор Шульце из университета, которому я показала Ваши стихи. Вы не обидитесь на меня за это? Давайте, присядем вот сюда, на диван. Вы мне расскажите, как Вам в голову пришли такие замечательные стихи!

"Что же мне сказать этой милой девушке? Особенно на её слова: "...как Вам в голову пришли такие замечательные стихи". Зря я вообще связался с этими стихами. Остаётся только краснеть, смущаться и пожимать плечами."

- Вы сильно смутили меня своими словами. Конечно, я не обижусь на Вас. Мне и самому хотелось узнать мнение специалиста - профессионального критика.

- Профессор Шульце очень хотел встретиться с Вами, поговорить. Он считает, что Вы очень талантливы, и, если Вы согласитесь, готов способствовать публикации нескольких Ваших стихов в поэтическом журнале "Поэзия Германии". Он уверен, что Вы сразу получите предложения от издательств на издание сборника стихов.

- Всё, что Вы сказали, очень неожиданно! Я не стремлюсь к известности. Пишу для себя, в стол. Ну и для тех, кому интересны мои произведения. У меня есть и проза. И произведения на русском языке: там, как Вам должно быть известно, я прожил всю свою сознательную жизнь до приезда в Германию.

- Я обещала профессору Шульцу привести Вас в университет. Он готов встретиться с Вами в любое время!

- Думаю, будет лучше, если он сам назначит время нашей встречи. Я пока свободен и могу прийти в университет в любое время. Только прошу Вас сопровождать меня: я ни разу не был в университете Бонна.

- Хорошо! Я завтра же сообщу профессору о Вашем согласии. Дайте мне Ваш телефон - я немедленно позвоню.

"Перед встречей надо обязательно познакомиться с научными работами Шульца: учёные так тщеславны! Особенно когда положительно оценивает их труд непосредственно будущий объект исследования."

* * *

Профессор Шульц встретил Артёма и Карину на пороге своего кабинета. Это был пожилой человек с аристократической внешностью, копной совершенно седых густых волос и пенсне, поблёскивающим из-под густых бровей.

- Герр Гросс! Очень рад Вас видеть! Проходите к столу. Ты, Карина, тоже,- произнёс он, пожимая Тёме руку. - Я не представляюсь: Карина Вам сказала, кто я такой.

- Спасибо, герр профессор. Конечно, мне известны Ваши заслуги в исследовании германской словесности. Я с большим интересом прочитал Вашу последнюю монографию о германской поэзии двадцатого века. Очень много интересных и необычных суждений!

Стёкла пенсне торжествующе блеснули.

- Что Вы, герр Гросс! Я просто один из многих людей, пытающихся понять и объяснить творчество талантливых и необычных людей! Разве поэт может быть обычным человеком?! Именно ПОЭТ, а не графоман-стихоплёт, каких множество среди нас! Расскажите мне о себе. Мои исследования говорят, что источником таланта является не только поцелуй Бога при рождении, но и множество других факторов: наследственность, полученное воспитание и образование, сила духа, настойчивость и воля.

- Боюсь Вас разочаровать. Я родился в смешанной семье: отец - немец, мать - русская. Отец всю жизнь занимался железками. Он работал главным инженером на крупном машиностроительном производстве. Мать была архитектором, причём талантливым: сама спроектировала дом, в котором я живу. Я в детстве и юности много занимался музыкой: окончил музыкальное училище по классу гитары. К сожалению, находясь на службе в армии, получил травму руки и не смог продолжить карьеру музыканта. Занимался организацией досуга людей. Начал писать стихи, песни, сочинять мелодии. Потом перешёл к прозе. Сочинительство захватило меня, я ему стал отдавать всё свободное время. Но нигде не публиковался: считал, что мои творческие поиски никому не интересны. Писал, как говорится, в стол. После смерти родителей и сестры, погибших в автокатастрофе, пережил период депрессии, из которой только стал выходить. Вот и вся моя биография.

"Если Артём нигде не публиковался и совершенно не знаком читающей публики, то я смогу стать открывателем его таланта! Главное, привязать покрепче к себе, показать, как я ему нужен, что без меня ему никогда не стать известным человеком", - размышлял Шульц.

Карина слушала рассказ Артёма с огромным вниманием. Ей очень нравились его стихи, скромность, да и сам он был очень приятным человеком. Сердце тревожно билось и сладостное томление всё больше овладевало её душой.

- Герр Гросс! Я познакомился с Вашей поэзией и считаю, что стихи, написанные Вами, достойны публикации в ежегодном сборнике "Поэзия Германии", одним из редакторов которого я являюсь. Я отобрал пять стихотворений и прошу дать согласие на их публикацию. Также я напишу небольшое предисловие, в котором познакомлю читателей с Вашей жизнью. Сборник должен выйти в июне.

- Спасибо! Если Вы считаете, что их можно представить на суд читателей, то я согласен.

- Отлично! Теперь поговорим о Вашей прозе. Что Вы написали?

- Я полностью закончил один роман и сейчас вычитываю второй. Не знаю, насколько в Германии востребованы жанры исторического детектива и фантастики, но они написаны именно в этих жанрах.

- Интересно! Эти жанры очень популярны. Расскажите их содержание.

- Действие первого романа происходит в Англии конца девятнадцатого века. Главное действующее лицо: человек свободной профессии, на досуге занимающийся расследованием различных преступлений. Его имя Шерлок Холмс. Вместе со своим другом врачом доктором Ватсоном они расследуют очень сложные детективные истории, используя новый метод: дедукцию, неизменно выходя в них победителями. Роман состоит из трёх взаимосвязанных историй. Называется роман: "Приключения Шерлока Холмса". Если читатели им заинтересуются, то у меня имеются наброски ещё шести историй, являющихся продолжением романа.

Второй роман: чистая фантастика. Посвящён случайному переносу американца, жителя девятнадцатого века, во времена шестого века: рыцарей круглого стола в Англии. И там описываются различные приключения, с ним случившиеся. Я его назвал: "Янки при дворе короля Артура". Думаю, к июню я его закончу.

- Вы пишите прозу на русском или немецком языке?

- Пишу на русском и тут же перевожу на немецкий. К сожалению, английским владею недостаточно хорошо, так бы сразу переводил и на него. На английском пишу только песни.

- Много стихов у Вас написано на русском языке? Наш филологический факультет университета имеет отличные связи с рядом учебных заведений России. Пользуясь ими, я бы мог рекомендовать познакомиться с Вашими произведениями мэтрам русской словесности.

- Очень интересное предложение. Я буду Вам очень благодарен за это.

Они ещё много рассуждали о мировой литературе, месте в ней немецкой и русской, жанрах и наиболее известных поэтах и писателях. Расстались вполне довольные друг другом, договорившись о тесном сотрудничестве.

По пути домой Тёма с Кариной много говорили про свою жизнь, неосознанно искали точки пересечения интересов. При расставании договорились встречаться, и Тёма обещал дать почитать ей роман о Шерлоке Холмсе.

Глава восьмая.

В конце мая Тёма получил официальное уведомление, что пять его стихотворений включены в сборник "Поэзия Германии" и предложение выкупить три экземпляра, переведя деньги на счёт издательства до конца мая.

"Интересно, каков тираж сборника? И хорошо ли он раскупается любителями германской поэзии, если заранее авторам предлагается выкупить часть тиража. Надо узнать у Карины. Тем более что она обещала сегодня зайти и вернуть вторую мою рукопись с романом про попаданца."

- Карина, мне пришло сообщение о включении пяти стихотворений в сборник, о котором говорил профессор. Ты не знаешь, какой будет его тираж?

- У меня имеются пять таких сборников. У всех одинаковый тираж: три тысячи экземпляров. Стоимость одной книги: тридцать марок. Ты боишься, что всё раскупят и тебе не достанется?

- Нет, свои три экземпляра я выкуплю заранее. Похоже, что у издательства не хватает средств на издание сборника. В Германии так мало любителей поэзии?

- Думаю, ты прав. Больше читают беллетристику, особенно детективы и фантастику. Ты собирался отнести свои рукописи в издательство в Кёльне. Отнёс?

- Пока не отнёс. Всё никак не соберусь.

- Я послезавтра еду в Кёльн. Можем поехать вместе. Заодно зайдём в парочку издательств. Вдвоём будет веселее.

- Согласен. Ты едешь на электричке?

- Да. Встречаемся во втором вагоне десятичасовой электрички. Кто придёт первый, тот занимает место. Сначала сходим по твоим делам, а потом ты поможешь мне забрать портфель с бумагами из юридической конторы, с которой у папы дела. Но это можно сделать до пяти часов вечера: позже она будет закрыта.

- Договорились. Первой я решил напечатать книгу про Шерлока Холмса.

* * *

В первом же издательстве им повезло: Карина встретила свою знакомую, которая окончила университет два года назад, а сейчас работала помощником редактора.

- Пригласи её пообедать с нами. Заодно узнаем новости.

В близлежащем кафе за обедом выяснилось, что авторов, желающих напечатать свои произведения столько, что в очередь только к редактору записываются уже на ноябрь. Причём, печатают только каждого десятого.

- И ничего нельзя сделать? - поинтересовалась Карина.

- По крайней мере, как это сделать - мне неизвестно. Решение о печатании книги принимает только редактор. Я же выполняю только техническую работу по редактированию рукописи. И такой порядок установлен во всех издательствах.

- А бывают у Вас случаи, когда автор выступает спонсором издания своей книги? Например, половину расходов на издание несёт он, соответственно и получает половину прибыли после реализации книги?

- Я не знаю. Только редактор может Вам это сказать.

- А хотя бы встречу с редактором ты нам можешь устроить? - подключилась к разговору Карина.

- Я постараюсь. Только эта редакторша такая мымра, что мне бы не хотелось быть ей должной. Сразу заставит работать сверхурочно.

- Не стоит тебе портить с ней отношения. Мне проще сразу обратиться к директору издательства и издать весь тираж за собственные деньги. Вот только как я буду его распространять?

- А почему бы Вам не обратиться в специальное агентство, занимающееся распространением книг? Это намного дешевле, чем сдавать книги на продажу через книжные магазины. Там подрабатывают студенты и старшеклассники. Если книга интересная, то они её продадут значительно быстрее, чем в книжном магазине.

- Отличная мысль. Покажи, как пройти к директору.

В приёмной директора народа не было. Секретарь поинтересовалась причиной появления их в издательстве и сразу доложила начальству. Тёма и Карина прошли в кабинет.

- Проходите, присаживайтесь. Прошу изложить суть дела.

Тёма объяснил причину появления в издательстве, показал рукопись и поинтересовался, сколько будет стоить тираж в десять тысяч экземпляров.

- Надо составить калькуляцию, тогда можно сказать точно. Какая будет обложка, какая бумага, какой шрифт. Если всё самое дешёвое, то примерно десятитысячный тираж обойдётся Вам в пятьдесят тысяч марок.

- А как скоро будет выполнен заказ?

- Две недели на редактирование, неделю на вёрстку и неделю на печать.

- К кому мне обратиться для заключения договора на эту работу?

Директор снял трубку и пригласил начальника производственного отдела.

- Отто, это наши заказчики. Поработай с ними, они скажут, что надо сделать.

Уже спустя два часа Тёма и Карина покинули издательство, имея на руках договор на печать книги. Тёма сразу перевёл аванс в размере трети суммы, указанной в договоре. Кстати, в нём имелся отдельный пункт о внеочередной допечатке тиража в случае заявки заказчика. Причём стоимость печати одного экземпляра снижалась вдвое.

- Артём, ты считаешь, что поступил правильно?

- Конечно. Я уверен в успехе книги. Думаю, придётся допечатывать не менее пятидесяти тысяч экземпляров.

- Давай, сходим в агентство по распространению книг. Узнаем стоимость этой работы и определим розничную цену.

Уже в электричке, возвращаясь в Бонн, они решили, что первый тираж надо сделать предельно дешёвым. И установить розничную цену не более пятнадцати марок за один экземпляр. Учитывая все затраты, ожидаемая прибыль составит не менее восьмидесяти тысяч марок.

- Артём, я расскажу папе об издании твоей книги и о том, как мы это сделали! Может быть, он подскажет ещё что-нибудь.

- Хорошо. Назначаю тебя ответственной за издание и распространение всего тиража и обещаю выплатить десять процентов от полученной прибыли. Если хочешь, можем заключить официальный договор.

- Как интересно! Значит я - твой литературный агент? Я обязательно проконсультируюсь с папой, и если он скажет, что нужен договор - мы его заключим!

* * *

Герр Шмутц выслушал с большим вниманием рассказ дочери о поездке вместе с Тёмой в Кёльн, заключении договора на печать и распространение его книги, а также о намечаемом назначении её на роль литературного агента.

- Ты читала книгу, о которой идёт речь?

- Читала! Отличная книга, обязательно будет хорошо раскупаться. Артём собирается допечатать еще пятьдесят тысяч экземпляров, но позже.

- О чём она?

- Детективные истории, связанные одними героями и происходящие в Англии. При этом используется новый метод расследования: дедуктивный. С героями приключаются различные страшные истории, но всё заканчивается хорошо.

- Ты бы не могла принести мне рукопись книги? Хочу её прочитать.

- Папа! Ты же никогда не брал в руки ни одной художественной книги! Только свою юридическую муть! И ты будешь читать книгу?

- Твой отец знает, что делает! На кон поставлено твоё будущее. Если книга так хороша, как ты говоришь, то за предложение Артёма стать его литературным агентом надо хвататься обеими руками! Что такое филолог? Пустое место! Ни денег, ни положения, ни перспектив. Лучшее, что может быть - это работа в школе среди малолетних оболтусов. А литературный агент популярного писателя - это перспективы, большие деньги, поездки по всему миру, выгодная женитьба, наконец. Если всё сложится удачно, дополнительно окончишь курсы бухгалтеров, краткие юридические курсы и станешь, в итоге, человеком! Я не вечен и желаю тебе только счастья.

- Хорошо папа. Я завтра же принесу тебе рукопись книги. Только ненадолго! Артём собирается заключить договор с переводчиком и получить текст книги на английском языке. Будет издавать её в Англии! За два дня прочитаешь?

- Чего только не сделаешь ради счастья собственной дочери. Прочитаю!

- И ещё, папа. Научишь меня быть литературным агентом? Артём сказал, что теперь на мне висят все работы по изданию и распространению книги в Германии. Ему этим заниматься некогда. Он едет в Россию, и будет организовывать издание соей книги там тоже.

- Чем быстрее я получу рукопись, тем больше времени будет у тебя на обучение!

* * *

Дело закрутилось. Когда Тёма узнал, что сам герр Шмутц согласился принять участие в организации издания и продаже его книги и при этом обучить дочь этому нелёгкому делу, он понял, что юрист начал обкладывать его со всех сторон и чем это может закончиться, стало ясней ясного. Но отступать было уже поздно: договор с Кариной был заключён и "мельничные жернова стронулись с места и стали набирать обороты".

"Пусть всё идёт так, как идёт! Карина ещё очень молода: всего двадцать лет, что там будет дальше - один Бог знает!" - махнул Тёма рукой.

После успешной поездки в Россию с целью договориться об издании его книги прошло три недели. За это время был подготовлен профессиональный перевод книги на английский язык, и надо было ехать в Англию с целью её издания. Заканчивалась печать книги в Кёльне. Через три дня она должна уйти к агентам - распространителям. Этим делом занималась Карина, руководимая отцом, так что волноваться не стоило.

В Англии также всё прошло хорошо: опять печать книги производилась за счёт Тёмы, а её продажей должна заниматься специальная фирма, минуя книжные магазины. Тираж был такой же небольшой: всего десять тысяч экземпляров. Начало продаж ожидалось уже в июле. А в начале августа - продажа его книги в России. Время спрессовалось, везде требовалось участие Тёмы. Приходилось крутиться как белке в колесе.

Продажа книги в Германии завершилась за три дня: было продано три тысячи экземпляров в Кёльне, столько же в Мюнхене и четыре тысячи в Берлине. Со всех сторон раздавались требования печати дополнительного тиража. Карина в типографии Кёльна заказала ещё семьдесят пять тысяч книг. За неделю они были напечатаны и развезены по всем крупным городам Германии. И этот тираж был полностью распродан.

Всех интересовал вопрос: кто скрывается под псевдонимом Артур Конан Дойль, написавший эту книгу. Если это англичанин, то почему книга сначала была издана Германии? Но Тёме пока не нужна была известность: успеть разгрести хотя бы то, что уже начато. В Англии также начался ажиотажный спрос на книгу. Пришлось допечатать ещё сто тысяч экземпляров. То же самое происходило и в России.

Тёма передал книгу для перевода на французский и испанский языки. Теперь Карине предстояло самостоятельно съездить во Францию и Испанию и организовать в этих странах печать и продажу книг. Было решено тираж сразу сделать на уровне восьмидесяти тысяч экземпляров.

Герр Шмутц, конечно, не упустил такую возможность практически бесплатно съездить с дочкой в эти страны в качестве консультанта. Карине хотелось, чтобы на месте папы оказался Тёма, но тот был занят подготовкой к печати своей второй книги про янки - попаданца.

К концу года поступления на счёт Тёмы составили более трёх миллионов марок, которые после снятия расходов и выплаты налогов превратились в два миллиона марок чистой прибыли! И это без учёта поступлений из Испании.

Несколько крупных издательств Северной Америки также выразили желание выпустить книгу Тёмы. Он решил, что проще просто заключить с ними контракт, оговорив сумму ежемесячных отчислений с каждого экземпляра проданной ими книги. Поступления денег из Америки должны начаться с января.

Герр Шмутц сиял как пасхальное яичко, когда на Рождество принимал у себя в гостях Тёму. Именно такой зять ему и был нужен! Из ничего делает деньги! Пишет книги, которые покупают глупцы, не понимающие, что время, потраченное ими на их чтение, можно было бы потратить с большим толком, например, зарабатывая деньги.

Карина очень хотела стать женой Тёмы как можно быстрее, но его вечная занятость не давала возможности им сблизиться. Она чувствовала, что нравится Тёме, и рассчитывала в это Рождество решить эту проблему.

Наступал Новый год, на который разные люди питали радужные надежды.

Часть вторая. "Решка".

Глава первая.

Артём с недоумением оглядывался по сторонам: по его часам прошло ровно пять минут с того момента, как поднял бокал с шампанским за Новый год. Он был совершенно трезв и теперь не понимал, как оказался в этой чужой квартире.

"Похоже, я отключился ровно на пять минут и за это время перенёсся из своего дома в чужой. Я хорошо помню, что у меня дверь была закрыта, и ключ оставался в замке. И тут то же самое. Но в этой квартире я один. Как же я мог попасть в закрытую изнутри квартиру?"

Артём заглянул и на кухню, и в ванную, и в гостиную: это была не его квартира! В гостиной был накрыт стол на одного человека, работал телевизор с очень плоским цветным кинескопом. Транслировалась новогодняя программа. На полу валялась пустая бутылка из-под шампанского. Он поднял её и поставил на стол. Рядом положил странную пробку с резьбой. Он никогда не видел, чтобы бутылки с шампанским закрывались такими пробками. Артём ничего не понимал. Что случилось? Его охватила паника. Во дворе дома стреляли петарды и взлетали ракеты: народ праздновал Новый год.

Надо было торопиться: в половине первого он обещал Тамаре появиться у неё дома и официально попросить её руки у родителей. Тамара считала, что они не смогут отказать ему в такой день. Несколько раз ему пришлось пересекаться с ними, когда он провожал Тамару домой. Никакого дружелюбия с их стороны он не замечал. Ему казалось, что его работа заведующим клубом строительного треста и музыкантом в маленьком оркестре в ресторане совсем их не устраивает. И они хотели бы более солидного мужа для своей единственной дочери.

"Куда же мне идти? Где искать дом Тамары? Я совершено не узнаю этот город. Хорошо хоть я одет в свой лучший костюм: было бы ужасно, если бы я оказался здесь в трениках и футболке! Но на ногах у меня домашние тапочки из моей квартиры. Ничего не понимаю!"

Неожиданно в дверь позвонили, потом стали стучать. Артём подошёл и посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояли два пожилых мужика, явно хорошо поддатые, и рвались в квартиру. Один нажимал звонок и кричал:

- Тёма! Открывай! Это мы: Петька с Колькой!

Другой, стуча в дверь кулаком, ему вторил:

- Тёмка! Мы пришли с новогодними поздравлениями! Открывай! Мы знаем, ты здесь!

"Эти сумасшедшие разнесут дверь! Лучше открыть, чем потом объясняться перед хозяином квартиры ."

Он повернул ключ в замке и толкнул отпертую дверь. Тут же в квартиру ввалились оба мужика, заполнив собой всю прихожую и совершенно не обращая внимания на него. Тёма оказался прижатым к стене около двери.

- Тёма, мы пришли!- кричал один.

- Тёма, ты где!? - мужики ходили по квартире, заглядывая во все двери. - Не прячься, всё равно найдём! - кричал другой.

- Колька! Его нигде нет!

- Тогда кто же нам открыл дверь?

- Да вот тот пацан, он в прихожей!

Тёму уже лет десять никто не называл пацаном и он решил обидеться:

- Мужики! Кто Вам нужен? Я - Тёма! Ворвались в квартиру, всполошили своими криками и стуком всех соседей.

- Ты - Тёма? - Колька громко рассмеялся. - Да ему уже семьдесят лет! А тебе - не больше двадцати! Где Тёма?

- Отвечай, пацан!- подключился Петька, - А то вызовем полицию! Может ты вор и оказался здесь для грабежа!

- Ага! И открыл Вам дверь! И вместо того, чтобы тут же убежать, пытаюсь призвать Вас к порядку!

Мужики немного стушевались и уже спокойными голосами стали выяснять, где же Тёма.

- Понятия не имею! Я - Артём Густавович Гросс. Полчаса назад я оказался здесь сам не знаю как! Сидел дома за столом, поднял бокал с шампанским, потом ровно на пять минут выпал из реальности и очнулся уже здесь! В квартире, закрытой на замок изнутри! Ключ торчал из замка со стороны прихожей!

Мужики озадаченно молчали.

- Так ты не видел Тёму? Когда ты сюда попал, его не было здесь? - спросил Колька.

- Никого здесь не было! Только пустая бутылка из-под шампанского и пробка от неё валялись на полу. Их поднял и положил на стол! - Тёма махнул рукой в сторону стола.

Колька подошёл к столу и стал внимательно рассматривать бутылку, не касаясь её руками.

- Слышь, Петька! А ведь это та самая бутылка шампанского, которую мы подарили Тёме на семидесятилетие! Только пробка какая-то странная: в виде болта. А бутылка та самая. Я ещё тогда удивился, почему на этикетке написано просто "Шампанское", а не "Русское" или "Советское"! И вот ниже: "Оригинальное". Да ещё какая-то ерунда. Так у нас не пишут

Петька подошёл к столу и прочитал на этикетке:

- "Двойного действия. Туда: (от - 45 до - 50 лет), сюда: 0. Что бы это могло означать? Парень, а ты сам-то, откуда?

- Из Русограда. Это город в России.

- Русоград? Никогда не слышал. А где он находится?

- На Северо - Западе России, между Санкт-Петербургом и Москвой. Областной центр. Один из самых древних городов.

- А ну ка покажи документы! Паспорт предъяви!

- Вы чего, мужики, с дуба рухнули? Вы всегда Новый год отмечаете с паспортом в кармане? Сами мне свои документы предъявите! А потом мои требуйте!

- Ну, хоть какой-то документ у тебя имеется?

Тёма похлопал себя по груди, полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда пропуск в картонных корочках на проход в строительный трест, на котором работал заведующим клубом. Протянул его Петьке.

- Так, фото твоё. Артём Густавович Гросс. Заведующий клубом Русоградского строительного треста N3. Подпись: заместитель директора по кадрам и режиму А.В. Круглов. Круглая печать. Вроде, документ не фальшивый.

- А где я сейчас нахожусь? В каком городе?

- В городе N. Расположен между Санкт-Петербургом и Москвой. Тоже областной центр. И тоже очень древний, более тысячи ста лет существует.

Тёма завис.

"Это что, Русоград и город N - один и тот же город? Значит? Это две разные реальности? Хоть я небольшой любитель фантастики, но про параллельные миры читал и про попаданцев тоже. Так куда же меня закинуло? Что там мужики про шампанское говорили? Подарок Тёме к юбилею? А открыл только в Новый год? И пропал? А я, значит, на его место, а он на моё? Шампанское в лесу нашли, а не в магазине купили. Кто делал, когда, зачем, кому - неизвестно. А они дружку своему Тёме, в подарок! Облагодетельствовали!"

- Так, ответьте мне на три вопроса. Подарочное шампанское - неизвестно чьё?

- Н, да. В лесу нашли, в рюкзаке было.

- Как Вы понимаете надпись на этикетке: "Оригинальное. Двойного действия. Туда: ( от - 45 до - 50 лет), сюда: 0 ?

- Трудно сказать. Думать надо. А мозги уже не те, пропиты совсем. Не знаем!

- Как Вы считаете, если из-за Ваших действий посторонний человек попал в безвыходную ситуацию, должны ли Вы оказать ему всемерную помощь?

- Конечно, если мы виноваты, то должны! А к чему эти вопросы?

- Так Вы ещё не поняли?! Объясняю! Вы нашли бутылку шампанского. Неизвестного производителя, с непонятной этикеткой, и подарили её своему приятелю на юбилей. Он открыл её на Новый год и перенёсся в другой мир - параллельный мир Земли в город Русоград, находящийся на месте города N в Вашем мире, в мой дом, мою квартиру. А я - на его место: оттуда - сюда! И оказался тут в безвыходной ситуации: без документов, без денег, без жилья, без работы, без будущего! Завтра - послезавтра меня в психушку заберут: там это же самое объяснять буду?! Как Вы думаете, мне поверят? Или психом признают! Тогда и Вы туда же заодно со мной попадёте! Значит - во всём этом виноваты только Вы!

- Постой, не спеши! С чего ты решил, что перенёсся из какого-то параллельного мира сюда? А Тёма - на твоё место?

- Этикетку бутылки из-под шампанского читать надо! На ней же ясно написано: оригинальное, двойного действия. Туда: (от -45 до -50 лет), сюда: 0! О чём это говорит? Оригинальное - это не простое шампанское, а особое, предназначенное для какого-то двойного действия, а не для употребления внутрь. Если его употребить в этом мире, то есть здесь, то перенесёшься туда, в другой мир. Причём помолодеешь на 45 - 50 лет. Одновременно на место, освободившееся тут, сюда перенесётся другой человек, но уже без омоложения. Об этом говорит цифра "0" на этикетке. Ваш Тёма открыл бутылку в этой комнате и перенёсся в мою комнату, так как территориально они совпали! И при этом помолодел минимум на сорок пять лет. А я перенёсся на его место, но без омоложения. Если бы меня в момент открытия бутылки в этой комнате не было, то на место Тёмы, сюда, никто бы не перенёсся! Я ясно излагаю?

Мужики молчали, переваривая услышанное.

- Похоже, пацан говорит правду. Да и документ предъявил из Русограда. По крайней мере, правдоподобно! Так выходит, что Тёма сейчас молодой, гуляет по Русограду, поплёвывая, на девушек поглядывает да о нашем подарке с благодарностью вспоминает?- проговорил Петька.

- Не думаю, что всё так просто. У него ведь тоже документов нет, жилья нет, денег тоже нет... . Проблем хватает!

- Тёма не пропадёт! Такую жизнь прожил, чем только не занимался. Прорвётся. А вот тебе, Артём, здесь несладко придётся.

- Так, мужики, хватит базарить. Пошли, по единой накатим. У нас есть. Да спать будем ложиться. Утро вечера мудренее. А утром всё по полочкам разложим, и будем решать.

С антресолей над коридором в кухню были вытащены раскладушка и надувной матрац. После распития беленькой все улеглись спать, предоставив диван Тёме, как человеку, наиболее пострадавшему от превратности судьбы.

Глава вторая.

Недаром говорится: "Утро добрым не бывает". У всех мужчин болели головы, тряслись руки и организмы требовали немедленно принять противоядие. Как только было выпито всё пиво из холодильника - полегчало, а когда Тёма приготовил яичницу из двенадцати яиц с салом и колбасой - совсем стало хорошо. Петька выставил на стол очередную беленькую - опохмелиться, чтобы голова лучше работала: важные вопросы надо решать. Сколько Артём не отнекивался, но сто грамм принять пришлось.

- Я вот что хочу сказать: мне двадцать пять лет и я никакой не пацан. Я - Артём, или Тёма, если Вам так будет удобнее. И называть Вас Петькой и Колькой - мне не с руки.

- Правильно мыслишь, Тёма. Я - Пётр Михайлович, юрист на пенсии, он - Николай Васильевич, майор милиции в отставке. Ну что, посидим рядком да поговорим ладком? Ситуация с тобой, Тёма, хоть и не простая, но решаемая. Первым делом тебе нужны документы. Я тут пока Вы спали, подумал, мозгами пораскидал, и кое-что надумал.

- Петька! Чего ты гонишь? Не спал он, всю ночь думал. Да ты так храпел, что шторы колыхались! Ладно, продолжай.

- Так вот. Есть у меня племяш со стороны жены, пусть ей земля будет пухом! Колька его знает, не раз помогал ему из разных историй выкручиваться. Звать его Артём Иванович Дудко. В прошлом году ему должно было исполниться двадцать семь лет. Почти, Тёма, твой ровесник. Да еще и тёзка! Но не путёвый. С семнадцати лет в ресторане лабал пока в училище музыкальном учился. Потом в армии служил: в оркестре играл. Вернулся - опять в ресторан. Алкоголиком там стал. Дальше - больше: наркотики, сначала лёгкие, потом синтетические. Вот уже полгода как пропал: не приходит, не звонит, не пишет. Раньше хоть раз в месяц давал о себе знать: живой мол. В июне я его последний раз видел. Пришёл - чернея тучи. Вокруг глаз - синие круги, лицо всё побитое, хромает, кашляет, худой как щепка. Отдал мне все свои документы: свидетельство о рождении, паспорт, военный билет, диплом музыкального училища и аттестат об окончании школы. Сказал: "Сохрани. Я нахожусь в такой ж.пе, что едва ли живым останусь: долг на мне большой висит за наркотики, да я ещё партию, что мне дали продать, потерял. Украли, наверное. Теперь в бегах. Если жив буду - приду за документами." Приходили ко мне его друзья - тоже наркоманы, интересовались, где он может быть. Мол, ищут его. А недавно его старого школьного приятеля встретил: тоже наркоман, но начинающий. Сказал, что ещё осенью его зарезали да где-то в лесу прикопали.

Ростом ты с ним одинаковый, на лицо похож, бородку отпустишь - не отличить будет. Паспорт, конечно, заменить придётся. В этом деле тебе Колька поможет, посоветует, что сделать надо. Так что эту проблему мы решим.

- А никаких после Артёма музыкальных инструментов не осталось? Я ведь тоже музыкант: на всём, что душа пожелает, играть могу.

- Что ты, всё спустил: и инструменты, и одежду, и квартиру. Мать не выдержала, умерла пять лет назад. Пришлось у меня временную регистрацию ему организовать.

- Инструменты сам купишь. Тут у нашего Тёмы наверняка деньги где-нибудь лежат: только найти надо. Он в санаторий ехать собрался. Да и вообще был не бедным человеком. Посмотри в его кошельке - там кредитка должна быть. На неё ему и пенсия, и зарплата поступали, - добавил Колька.

- Что за зверь такой эта кредитка? У нас их не было.

Колька открыл платяной шкаф, засунул руку в карман висящего там костюма и вытащил портмоне. Достал оттуда кредитную карту и показал Тёме.

- Только ПИН код не знаю. Если найдёшь - научу, как карточкой пользоваться. Ты пока из дома не выходи: соседи мало ли что подумать могут, полицию позовут. Да и документов у тебя нет. Продукты мы купим: вот две тысячи заберём. Тут ещё двадцать пять тысяч осталось. Завтра снова к тебе зайдём, уже с документами. Посмотрим, порешаем как лучше паспорт поменять. Сейчас продукты принесём да и распрощаемся до завтра. У самих дел полно.

- Спасибо, что помогаете. Не знаю, что бы я без Вас делал!

* * *

Тёма осмотрел квартиру. Деньги: двести пятьдесят тысяч, лежали в конверте в шкафу под стопкой чистого белья. Все документы прежнего хозяина: паспорт, военный билет, сберкнижка с вкладом в восемьсот тысяч рублей, документы на квартиру оказались в ящике письменного стола. Там же находилась записная книжка, в которой Тёма обнаружил запись с ПИН кодом кредитки, и конверт с путёвкой в санаторий и билетами на поезд на пятое января. Сотовый телефон оказался на подоконнике на кухне. Золотые швейцарские часы с гравировкой: "На память от товарищей по военной службе в Германии" нашлись на тумбочке возле дивана. Из одежды Тёме подошли только зимняя шапка, перчатки, носки и обувь. Всё остальное было пятьдесят шестого размера. Гитара, висевшая на стене, была ширпотребовская, для профессиональной деятельности непригодная. Ещё Тёма обнаружил несколько альбомов с фотографиями. Тимофей Аркадьевич в молодости очень был похож на него сегодняшнего. Он даже решил несколько фотографий забрать себе - могут пригодиться.

* * *

На следующий день с утра пришли Пётр Михайлович и Николай Васильевич. Все расселись вокруг стола в комнате.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что документы Дудко можно было использовать, но они были в ужасном состоянии. Паспорт разрисован красным и синим фломастерами, причём буквально все страницы. Наверное, маленький ребёнок занимался творчеством. Свидетельство о рождении разорвано на четыре части. Аттестат о среднем образовании наполовину залит красной тушью. Военный билет побывал в стирке, и некоторые страницы оказались совершенно не читаемы. Только диплом об окончании музыкального училища, ламинированный, наверно, сразу по получению, имел приличный вид.

Николай Васильевич посоветовал первым делом заменить паспорт, затем в ЗАГСе получить дубликат свидетельства о рождении на основании нового паспорта, а остальные документы не трогать. Едва ли они потребуются для устройства жизни в этой реальности.

Решили, что пока у Тёмы не появятся борода и усы, менять паспорт нельзя: хоть лицом он и похож на Артура, но бережёного бог бережёт. Жить ему придётся затворником в этой квартире до тех пор, как не получит новый паспорт. Это - до конца месяца. Потом перейдёт на жительство к Петру Михайловичу. У того двухкомнатная квартира. Тем более что придётся заявлять в полицию о пропаже хозяина квартиры: уехал в санаторий, а обратно не вернулся. Но это - в конце января. Оставаться в городе N надолго нельзя: мало ли кто заинтересуется Дудко - в городе он личность известная. Так что весной - в другие края, устраивать новую жизнь уже самостоятельно.

Тёма рассказал о своих находках денег и ПИН кода кредитки. Николай Васильевич забрал кредитку и пообещал снять с неё деньги: сколько их там - неизвестно, но на некоторое время хватит.

* * *

За две недели у Тёмы выросла небольшая борода и усы, и теперь его сложно было отличить от настоящего Дудко, тем более что на фото тот был без бороды.

Николай Васильевич сходил с Тёмой в паспортный стол, где они сдали все необходимые документы, а потом пообщался со своими сослуживцами в УВД, что позволило получить новый паспорт значительно быстрее установленного законом срока.

Дубликат свидетельства о рождении Тёма получил уже самостоятельно.

В январе два раза в неделю приятели приносили Тёме продукты. Кроме того на снятые с кредитки деньги купили зимнюю куртку и спортивный костюм. Приближался февраль.

Всё свободное время Тёма проводил у телевизора: вживался в новый мир. Изучил карту, познакомился с историей и географией страны и мира по учебникам, принесённым Петром Михайловичем.

Двадцать девятого января, собрав все необходимые для жизни вещи в чемодан, поздно вечером Тёма в сопровождении Петра Михайловича переехал к нему на квартиру. А тридцатого числа приятели Тимофея Аркадьевича отнесли в полицию заявление о его пропаже.

* * *

Весь февраль Тёма посвятил вживанию в новую реальность. Гулял по городу, приобрёл симку для мобильника, открыл карточный счёт в банке и научился пользоваться кредиткой. Немного прибарахлился: купил пару комплектов нижнего белья, три рубашки, джинсы, пуловер. Зашёл в несколько ресторанов, поинтересовался: везде требовались музыканты.

"Без работы не останусь. На хлеб с маслом всегда заработаю. Вот только приобрести бы мне какой-нибудь профессиональный инструмент: или гитару, или аккордеон, или цифровой синтезатор. Только дорогие они. Придётся брать б/у. В комиссионках есть, что посмотреть и выбрать. Вот только что? Всё же лучше синтезатор. В том времени имел дело с японскими аналоговыми, у нас других не было. Ладно, время ещё есть. А музыка здесь совершенно другая. Похожие мелодии слышал, но только похожие! Да и то редко. Если заниматься сочинением музыки и песен или воспользоваться уже известными в прошлом мире, то вполне можно здесь сделать себе имя."

Инструмент Тёме нужен был для того, чтобы не потерять "руки": не поиграл некоторое время - потом будешь восстанавливать технику игры неизвестно как долго. А он уже полтора месяца был без него!

"Какими же средствами я располагаю? Двести пятьдесят тысяч лежат на счёте в сбербанке - мой стартовый капитал. На карточке - шестьдесят одна тысяча, да в кармане десять. Вот и всё. Те цифровые синтезаторы, что видел в комиссионках, уже заезженные: от пяти лет и старше. И стоят от ста тридцати тысяч рублей. А ведь надо поездить по стране, поискать город, в котором мне понравится жить, снять квартиру, опять же питаться чем-то надо. Буду считать, что максимум, который могу потратить на синтезатор - двести тысяч рублей. Ещё надо купить обязательно ноутбук, совместимый с синтезатором. Это ещё тысяч двадцать пять. Микрофон, колонки ватт на тридцать. Ещё кое-что по мелочи. Вот так весь стартовый капитал и уйдёт."

Ежедневно Пётр Михайлович проводил с Тёмой воспитательные беседы: учил уму - разуму. Проработав адвокатом сорок пять лет, повидал в жизни много плохого и хорошего, он пытался на собственном опыте предостеречь его от ошибок. А Тёма делился с ним своими новыми впечатлениями.

- Пётр Михайлович, все ноги исходил по комиссионкам, всё никак не могу найти приличный цифровой синтезатор. А без него - я не музыкант. На работу устроиться в разы сложнее, да и с самого начала репутации не будет. Конечно, денег у меня мало, но может быть, Вы мне что-то можете подсказать?

- Нет у меня знакомых - музыкантов. Но если встречу кого из знакомых Артёма - поинтересуюсь. Они мне часто на улице попадаются. Да и Кольку предупрежу: может быть, у него чего проклюнется.

Не прошло и трёх дней, как Николай Васильевич позвонил Тёме по мобильнику:

- Тёмка, Петька говорил, что ты инструменты музыкальные ищешь, купить собираешься. Ещё не купил?

- Нет, Николай Васильевич, пока не купил.

- Тогда скорее подъезжай на "пять углов", я там тебя в "Связном" ожидаю. Знаешь, где это?

- Знаю, через двадцать минут буду.

* * *

- Тёма, такое дело. Случайно узнал, что солисту ансамбля "Други - недруги" сегодня двушечку за хулиганку дали и днями отправляют в колонию. У его сестры находятся инструменты, принадлежащие ему, но на которых играли участники ансамбля, и она по его просьбе срочно их продаёт. Своим приятелям он не хочет их даже предлагать: очень на них обижен. Сдавать в комиссионку: долго, а деньги нужны срочно. Я знаю её телефон. Можем съездить. Вдруг купишь что!

- Конечно, съездим. Звони и договаривайся о встрече.

Уже через пять минут они ехали на такси по указанному сестрой адресу. Это был частный дом на окраине города.

Сестра музыканта провела их в подвал дома, где ансамбль ранее репетировал. Продавалось восемь инструментов, но Тёма обратил внимание на два: синтезатор TYROS 4 - YAMAHA 2016 года выпуска в комплекте с микрофоном и наушниками: всего за 160 тысяч рублей ( новый стоил 220 тысяч рублей), и электрогитара DEAN Vendetta Resurrection - 2015 года выпуска вместе с усилителем и колонками за 40 тысяч рублей (новая -56 тыс. руб,).

"Вот бы купить оба инструмента! И всего за двести тысяч рублей! И деньги имеются. Но как я потащу всё это? Ещё надо прибавить чемодан со шмотками. Тёма! Будь благоразумен! Ты не ишак, инструменты дорогие, боятся ударов. Лучше возьму синтезатор. Он универсален, имеет огромное множество функций и возможностей. Может заменить собой целый оркестр. Наиболее подходит для сочинения музыки, создания аранжировок и записи на носители. И для выступлений вполне подходит. Беру его!"

- Николай Васильевич. Наиболее мне подходят синтезатор и электрогитара. И денег на них хватает, но вот как я с ними буду по поездам таскаться? Поэтому беру синтезатор. Оплата наличными или можно перевести деньги со счёта на счёт?

Николай Васильевич сказал, что возможны оба варианта. Тёма решил с наличными не связываться. Был составлен договор купли/продажи синтезатора. Он был погружен на автомобиль сестры музыканта и отвезён домой к Петру Михайловичу с заездом в банк. Сделка завершилась.

Теперь всё свободное время Тёма проводил за синтезатором. Чтобы не мешать хозяину квартиры он играл постоянно в наушниках. К началу марта к Тёме вернулось "чувство рук". Он продолжал осваивать синтезатор, поражаясь тому количеству новых возможностей для аранжировок и записи звука, которые им предоставлялись. Вспоминались и записывались песни и мелодии его старого мира, выучивались хиты этого: если придётся играть в ресторанах или в ВИА, то они, безусловно, пригодятся. Дни шли за днями, приближалось время отъезда. Наступила пора принимать окончательное решение: в какую часть России он уедет.

Конечно, такой важный вопрос его старшие приятели не могли оставить без своего внимания. Тёма закупил продукты, приобрёл три бутыли беленькой и решил "накрыть поляну", совместив мозговой штурм на решение этой проблемы, с приятным времяпровождением. Целый день он провёл на кухне, готовя салаты, жульены, жаря мясо и рыбу.

"Пожалуй, трёх беленьких будет маловато. С такой закуской мои старшие товарищи будут штурмовать "свои мозги" не только весь вечер, но прихватят и ночь!"

Он сходил в магазин и прикупил ещё две бутылки беленькой и девять пива. Сбор штурмующих был назначен на семь часов вечера. Они явились без опоздания, празднично одетые, готовые к решению важных вопросов Тёминого бытия.

Тёма встретил их бравурной музыкой, что внесло в ожидаемое мероприятие некую торжественность.

Пока не была распита первая бутылка, штурмовики хранили гордое молчание, усиленно работая челюстями. На этот раз Тёма сумел настоять на своём "лёгком" участии в застолье, мотивировав это необходимостью быть в форме и поддерживать штурмующих игрой мелодий на синтезаторе.

Наконец перешли к главному вопросу повестки дня: куда Тёме бечь? Каждый из участников штурма пришёл с хорошо обдуманным предложением. Таким образом, были названы следующие районы России: юг, центр и запад.

Пётр Михайлович отстаивал запад. Аргументировал он своё предложение так: Тёма - этнический немец, прекрасно владеет немецким языком, знает множество современных немецких хитов и в загашнике припас совершено новые песни и мелодии из своего покинутого мира. Проживая в Калининградской области, сможет постоянно участвовать в радиопередачах, транслируемых на страны Балтии и Германию, тем самым создавая там себе имя. Это поможет со временем приобрести известность и рано или поздно переехать туда жить.

Николай Васильевич считал, что лучше центра ничего быть не может. Тёма будет всё время на виду, тусоваться среди знаменитостей, писать песни, дарить их популярным исполнителям и с их помощью стать известным композитором. А что будет потом - время покажет. Главное - зацепиться за какой-нибудь известный ВИА или знаменитого исполнителя, приклеиться к ним и карабкаться вверх.

Тёма считал, что лучше всего можно устроиться на юге. Во-первых, там тепло, рядом Чёрное море, много фруктов и виноградных вин. Во-вторых, в Сочи, Ялте, других южных городах проводится много выступлений различных популярных певцов. С ними легко будет встретиться и познакомиться. В третьих, на юг едет отдыхать множество людей с разных концов России. Причём, не бедных. Значит там можно неплохо зарабатывать. Тем более что сейчас он гол как сокол: ни жилья, ни денег, ни известности. Путь наверх для музыканта - труден и тернист. Популярность - "ветреная особа". Стать известным - очень непросто, потребуется много времени. А жить хорошо хочется уже сейчас. То есть, главным для него было как можно быстрее хорошо устроиться в жизни материально, стать независимым и постепенно приобретать популярность. А уж потом, в зависимости от результата, ставить перед собой более грандиозные цели. При наличии денег все вопросы решаются значительно быстрее, чем без них!

Дебаты продолжались весь вечер, захватили часть ночи и, после недолгого сна, начались снова утром. Конечно, постоянно подогреваемые игрой Тёмы на синтезаторе и орошаемые божественной влагой, называемой штурмовиками просто и без затей: беленькой.

Итогом обсуждения стал выработанный общими усилиями гибридный план, который должен начаться по сценарию Тёмы, а продолжится по одному из оставшихся сценариев, в зависимости от достижений на первом этапе.

Очень довольные результатом проведённого мозгового штурма, штурмовики разошлись по своим домам и постелям.

Главное, была установлена дата отъезда Тёмы из города N - первое апреля.

Глава третья.

Поезд в Москву бодро стучал колёсами на стыках рельсов. Тёма расположился в купейном вагоне на нижнем месте, упрятав под сидение свой синтезатор и чемодан, и смотрел в окно. Мимо проносились заснеженные поля, однако, весна уже чувствовалась: мороз по ночам и оттепели днём превращали дороги в ледяные полосы, по которым медленно двигались автомобили и пешеходы.

"Вот и закончился начальный трёхмесячный этап моего нахождения в этом новом мире. И результат обнадёживает.

Появившись в первые минуты нового года здесь совершенно неожиданно для себя, не зная ничего о нём, не имея документов, денег, зимней одежды, уже через три месяца с помощью хороших людей смог легализоваться. Даже приобрести почти новый профессиональный синтезатор, ноутбук, немного денег на первое время, и теперь еду в Сочи, покорять этот мир.

Новые друзья проводили меня до вагона, при прощании даже прослезились. Приглашали приезжать в случае каких-либо осложнений, опять обещали помощь. Хотя нам всем было ясно: расстаёмся навсегда. Им уже за семьдесят, они старые больные люди. Моё появление как глоток свежего воздуха внесло в их жизнь осознание нужности другим людям, а оказанная мне помощь вселила уверенность в их силах и жизненный оптимизм. Думаю, это добавит им ещё несколько лет жизни. А подарок Николая Васильевича при прощании? Сунул мне в руки какой-то свёрток. Хорошо, что в купе пока нет попутчиков, и я смог рассмотреть его содержимое. В нём оказался небольшой пистолет и две пачки патронов! А его слова при прощании: "Тёма, в этой жизни ты пока один, ни помощи, ни защиты у тебя там, где окажешься, нет. Мой подарок придаст уверенности и поможет тебе справиться с трудностями."

Что ждёт меня впереди? Не знаю, но почему-то уверен в своих силах. Наверно, мне представляется, что раз так всё более-менее хорошо началось, то и дальше удача мне будет сопутствовать. Вот с таким настроением надо бороться. Я могу опираться только на собственные силы, умения, знания. Надо всегда быть настороже: этот мир более жесток и непредсказуем чем мой прежний."

В Чудово в купе подселились попутчики: две женщины, едущие в Москву. Было уже поздно и все легли спать.

* * *

Поезд прибыл на Ленинградский вокзал точно по расписанию.

"Теперь перейти на Казанский вокзал: тут недалеко, по подземному переходу. Отправление в десять часов утра, то есть ещё три часа ожидания. Таскаться с моим багажом очень неудобно, поэтому пойду в зал ожидания. Позавтракаю тем, что взял в дорогу, прямо там. А уж плотно поем в поезде: ехать сутки."

Тёма расположился на скамье в зале ожидания, доел оставшиеся три бутерброда, запил минералкой. Огляделся. Зал был не заполнен. Свои вещи: упакованный в чехол синтезатор и чемодан поставил перед собой - места хватало.

"Ещё не сезон. Начало апреля. Вот в мае на юг уже поедут отдыхающие. А тут собрались пассажиры, в основном, едущие на восток."

Неожиданно рядом с ним на скамью уселся молодой мужчина с портфелем в руках, хотя вокруг было полно свободных мест.

"Как меня предупреждали мои друзья - особое внимание лицам кавказской национальности. Некоторые из них - очень опасны. Вообще лучше постараться свести контакты с кем-либо в дороге к минимуму: именно там легче всего наткнуться на бандитов и аферистов."

- Парень, куда едешь? Один или с друзьями?

- С какой целью интересуетесь?

- Хм, да ты не прост. Не бойся, я не кусаюсь. Скучно, поговорить охота. До поезда ещё пять часов.

- Друзья ушли за билетами. Сейчас придут, - сказал Тёма.

- А я из командировки возвращаюсь. Решил на поезде: погода весной переменчивая, можно застрять в аэропорту надолго.

Тёма молча достал из кармана мобильник и начал играть, гоняя шарики на дисплее. Весь его вид говорил: "Отвяжись!"

- Ты что, музыкант? Смотрю, синтезатор везёшь.

Тёма продолжал играть, не обращая внимания на соседа.

- Не хочешь разговаривать - не надо. Но уж так явно пренебрегать собеседником не вежливо,- мужчина встал и пересел на скамейку в ряд напротив Тёмы, около двух парней с горой чемоданов. И тут же с ними о чём-то заговорил.

Тёма продолжал наблюдать за его действиями. Тот достал из кармана колоду карт и передал одному из ребят, прося перетасовать, а потом и раздать. Игра началась.

"Играют в очко. Точно, шулер. Сначала просто так, без ставок. Вот, уже и ставки делают. Как всё примитивно: пару раз проиграет, потом обчистит парней. Ага, и подельники его рядом: наблюдают. Похоже, влипли ребята."

В это время к парням подошли ещё пятеро человек. Все встали, разобрали чемоданы и направились на перрон: объявили посадку на очередной поезд. Мужчина с картами был вынужден ретироваться.

Народу в зале ожидания стало прибавляться. Появились цыгане, человек двадцать. В основном, женщины с детьми. Стало шумно. Они стали обходить пассажиров. Дети прося деньги, женщины - предлагая погадать. Желающих не было.

"Да, вокзал - очень криминальная территория. С вещей глаз спускать нельзя. Плохо ехать без попутчика: некому за багажом присмотреть, когда припрёт в туалет отлучиться."

Наконец, объявили посадку на поезд до Сочи.

В вагон Тёма зашёл одним из первых. Опять спрятал синтезатор в ящик под своим нижним местом, чемодан закинул на полку над дверью и стал ожидать соседей, глядя на перрон. В окно он заметил пару: молодая женщина и мужчина средних лет с электрогитарой в чехле за спиной, нагруженные чемоданами и коробками, подходящие к его вагону. Через пять минут они уже входили к нему в купе.

- Здравствуйте! Мы Ваши соседи. Едем до Адлера, а Вы?

- До Сочи.

- Очень хорошо! Практически весь путь будем вместе. Меня зовут Олег, а это - Ольга.

- Артём, - представился Тёма.

- Артём, у нас просьба. Я смотрю, у Вас совсем нет вещей. Нельзя ли нам спрятать инструмент в ящик под Вашей полкой? Электрогитара концертная, очень дорогая и нам не хотелось бы оставлять её наверху.

- К сожалению, место занято.

- Очень жалко. Мы бы могли Вам доплатить за пользование ящиком под Вашей полкой. Например, триста рублей?

- Извините, но там лежит синтезатор. Вещь весьма хрупкая и тоже дорогая. Я боюсь за её сохранность.

- Так Вы музыкант? Едете на сезонные заработки?

- Можно и так сказать.

- Уже знаете место, где будете работать, и коллектив? Или впервые, осваиваете, так сказать, возможности своей профессии?

- К сожалению, наш ВИА развалился месяц назад, и я еду один. С местом пока не определился, коллектива, как понимаете, в наличие нет.

- Если не секрет, откуда Вы? Что за ВИА, в котором работали, и почему он развалился?

- Я из города N. ВИА имел название "Други - недруги". Меня приняли в состав ансамбля стажёром, а через неделю он прекратил своё существование. Руководитель ансамбля был осуждён на два года за хулиганку. Подробностей я не знаю, так как во время инцидента в ансамбле не работал.

- Вы имеете музыкальное образование? Опыт работы?

- Да, я окончил музыкальное училище. Играл в группах по ресторанам. В армии служил в музвзводе. Последние два года пытался сочинять инструментальные пьесы и песни. Много занимался аранжировкой. Думаю, поэтому меня и пригласили стажёром в ансамбль.

Тёму уже стал напрягать этот форменный допрос, но он старался быть предельно доброжелательным.

- А сколько Вам лет? - поинтересовалась Ольга.

- Двадцать семь. Не женат. Детей не имею. Жилья тоже.

В купе воцарилось молчание.

- Артур, извините нас за этот допрос. Я сейчас расскажу, почему мы так набросились на Вас. Просто увидели в Вас кандидата в партнёры. Мы регулярно на летний сезон приезжаем в Сочи и уже имеем отработанную систему работы в санаториях, ресторанах и танцплощадках. Нас четверо. Я - художественный руководитель этого коллектива, одновременно администратор и гитарист. Ещё мы имеем ударника и саксофониста. Ольга - певица. А вот пятый - клавишник. Он также исполнял некоторые наши песни. Но неделю назад срочно выехал за границу: по национальности он казах. У его матери инфаркт. И едва ли вернётся обратно. Уже давно собирался уехать домой. Он нас очень сильно подвёл, но мы понимаем - форс-мажор.

Если ты хочешь, по приезду в Адлер мы можем организовать прослушивание и, если ты нам подойдёшь, а мы устроим тебя - можем начать вместе работать. Остальные участники нашей группы уже на месте, а мы задержались: пытались найти клавишника, но пока безуспешно.

- Я готов пройти прослушивание. Будет мне место, где остановиться?

- Конечно. Мы живём в моём доме. Рядом построен эллинг, где репетируем. Мест хватит всем.

"Неплохое начало. Не успел приехать, как получил предложение работы. Если всё на самом деле так, как рассказал Олег, то надо хвататься за это предложение обеими руками. Лучшего способа влиться в этот бизнес трудно представить.

* * *

Высадились из поезда в десять часов утра. Взяли такси - микроавтобус и за полчаса доехали до дома Олега. Тёму поселили в отдельную комнату, хоть и небольшую, но с окном в сад.

"Летом здесь хорошо, тень от листвы защитит от солнца. Будет не так жарко. Эллинг хорош: обит внутри деревом с прокладкой из какого-то звукопоглощающего материала, снаружи обтянут брезентом - чтобы не накалялся на солнце, и установлен мощный кондиционер. Отличные условия для репетиций. Прослушивание назначено на три часа. Соберутся все участники группы. После него будет репетиция. Оказывается, группа специально собралась за месяц до сезона - сыграться."

При прослушивании Тёма "не ударил в грязь лицом". И сыграл, и спел, в том числе на немецком языке, продемонстрировал несколько пьес собственного сочинения и показал аранжировки. Потом была репетиция, продолжившаяся четыре часа. Группа прогоняла знакомый всем, кроме Тёмы, репертуар без нот, а ему пришлось ими воспользоваться для некоторых незнакомых ему песен и мелодий. Олег остался доволен игрой Тёмы и пригласил вечером встретиться, чтобы оговорить условия работы в коллективе.

- Я готов тебя принять клавишником и солистом группы на тех же условиях, которые прописаны в контрактах с другими ребятами. Вот контракт, читай, спрашивай, что неясно.

Тёма внимательно прочитал документ. Вроде, всё ясно: обязанности, права, вознаграждение, особые требования.

- Олег, у меня в мае заканчивается временная регистрация в городе N. Посоветуй, что надо предпринять для её получения здесь.

- Давай паспорт и военный билет, я тебя зарегистрирую у меня до конца года. А там - видно будет.

- Ещё вопрос: контракт действует с третьего апреля по третье ноября, то есть семь месяцев. Разрыв в пять осенне-зимних месяцев говорит о том, что я могу заниматься в это время чем хочу? И мне никто не гарантирует заключение нового контракта в следующем году?

- В эти пять месяцев здесь затишье. Ребята разъезжаются по домам. Денег, заработанных за лето, вполне хватает на безбедное существование в остальные месяцы. В марте мы созваниваемся, и договариваемся о работе в следующем сезоне. Как ты понимаешь, оклады в контракте - это только для налоговиков. Остальное будем получать налом. Доходы между нами делятся так: каждый член группы получает одну долю. Ты, как солист - ещё пол доли, Ольга как главный бухгалтер, ведущий отчётность - ещё пол доли, и я как художественный руководитель и менеджер - ещё две доли. Итого всего восемь долей. Из полученных в течение месяца денег за выступления вычитаются обязательные платежи: официальная зарплата, отчисления в фонды и т.п. Ольга следит за тем, чтобы прибыль была, но очень не большой. Остаток денег делится согласно установленным долям между участниками группы. Размер официальной зарплаты рассчитан таким образом, чтобы хватало денег на оплату жилья и коммунальных услуг: пятьсот в день, питание: пятьсот в день, прочие расходы: пятьсот рублей в день. То есть сорок пять тысяч в месяц. Дополнительно, по результатам работы в прошлом году, на одну долю приходилось пятьдесят тысяч рублей в месяц. Думаю, в этом году доходы у нас будут не меньше. Загруженность в течение дня составит восемь - десять часов. В остальное время ты можешь заниматься, чем хочешь. Я имею в виду твой личный приработок: на свадьбах, днях рождения и т.п. - но не в ущерб общему делу. Кстати, вполне вероятно, что по итогам работы и исходя из индивидуальной нагрузки в течение сезона количество долей, получаемых каждым музыкантом, будет пересмотрено.

"Честно говоря, я почему-то считал, что музыканты зарабатывают больше. Поживём - увидим. С чего-то начинать надо."

- Я хотел договориться ещё о трёх часах пользования эллингом: с десяти часов до часу дня, кроме общих репетиций. Мне надо осваивать новый для меня репертуар, чтобы догнать участников группы.

- Нет проблем: эллинг в указанное время в твоём распоряжении. Кстати, каждая новая песня, мелодия, аранжировка, которую группа включит в свой репертуар, оплачивается отдельно. Сумма определяется за каждую конкретную вещь на общем собрании группы. Если у тебя будут предложения - не стесняйся, показывай. Только не забывай регистрировать в РАО и у нотариуса свои произведения. За них тоже денежка будет капать, если их станут исполнять на радио и в официальных концертах. Тебе не нужен аванс? А то могу тысяч тридцать на апрель дать.

- Спасибо, обойдусь своими.

Глава четвёртая.

За прошедшие десять дней Тёма полностью изучил репертуар группы и теперь мог играть свои партии даже с закрытыми глазами. Он не отказался от утренних репетиций, только стал использовать их для дальнейшего изучения возможностей своего синтезатора: они были просто сказочными. Также он готовил три песни для предложения в репертуар. Они были хитами в его мире и пользовались бешеным успехом.

С середины апреля начались выступления группы перед публикой. Олег стал восстанавливать связи с культмассовиками, заведующими клубами санаториев и домов отдыха,һ которые за долю малую содействовали заключению длительных контрактов по музыкальному обслуживанию отдыхающих. Пока занятость группы была небольшая: вторник, четверг и суббота с воскресеньем по три часа, но постепенно нагрузка увеличивалась, достигнув в конце месяца шести дней в неделю по шесть часов. Понедельник пока оставался выходным, но уже с середины мая он также становился рабочим днём. Чтобы охватить обслуживанием все заключённые договоры, приходилось делить группу на две, даже иногда три части. Уже треть времени Тёма выступал один, солируя и производя своим синтезатором звуки целого оркестра.

Финансовые результаты работы группы были неплохими: за апрель на одну долю было начислено двадцать две тысячи рублей, не считая стабильной зарплаты - сорок пять тысяч. В мае выплата на одну долю достигла пятидесяти тысяч. Тёма чувствовал, что его как клавишника используют больше, чем других музыкантов, но пока молчал. Ещё не настало время требовать пересмотра количества долей. Также продолжала тлеть надежда, что Олег это сделает сам, без его просьбы.

Тёма очень сильно уставал. Еле успевал восстанавливаться в свободное от выступлений время. Даже съездить в Краснодар и зарегистрировать свои песни в областном отделении РАО всё никак не получалось. Он их показал Олегу, тому они очень понравились, но группой пока не исполнялись, так как не были зарегистрированы.

Ещё Тёма работал над сборником песен на немецком языке, включив в него двенадцать хитов из прошлого мира. Дело двигалось медленно из-за нехватки времени, но было очень перспективным. Если наладить контакты с какой-нибудь известной звукозаписывающей немецкой фирмой и выпустить альбом, то можно враз стать известным композитором в Германии, а потом и мире.

Но это были пока только мечты. Времени заниматься личными делами катастрофически не хватало.

"Вот закончу этот сезон, заработаю денег, определюсь с жильём и постоянной пропиской, получу заграничный паспорт, и тогда уже буду строить далеко идущие планы. Тут Олег как-то заикнулся, что потребуется сторож его дома в Адлере на осенне-зимний сезон. Если ничего получше не подберу, то попробую с ним об этом договориться. Мне всё равно, где жить. Так почему не здесь? Можно ведь и на работу в какой-нибудь санаторий устроиться: и зарплата будет идти, и время для творчества останется. Главное, продержаться до конца сезона."

* * *

Но не всё было так гладко.

В начале июля Олег собрал группу для решения возникшей проблемы: на них наехали местные бандиты. Он объяснил, что похоже, повторялась ситуация девяностых годов прошлого века. Когда в стране кризис, доходы населения падают, на всех денег перестало хватать. Соответственно и бандиты ищут новые источники дохода. Не стали гнушаться и небольшими, которые в другое время просто не замечали. Тем более что многие из них, отсидев по пятнадцать - двадцать лет за свои "художества", откинулись с зоны и, не умея ничего другого, вернулись к старому проверенному делу. Конечно, зона их кое-чему научила, и возвращаться туда обратно им совершенно не хотелось. Поэтому грубо предлагать "крышу" они не стали. А начали действовать более тонко: шантажом. Собрали сведения о размере реально получаемых денег группой от своих выступлений и пригрозили предоставить эти данные налоговикам. Чёрный нал имеете, половину отдавайте нам. По такой же схеме шантажировали в советское время подпольных цеховиков. Жаловаться никто не пойдёт: у самих рыльце в пушку, а жить надо всем. Встал вопрос, что делать?

Если бы музыканты не вкалывали ежедневно как "папы карлы" за свой кусок хлеба, а имели его мошенничеством или воровством, было бы не так обидно пойти с бандитами на сделку. Поднимать расценки за свою работу, тем более что и так отстёгивали часть заработка работодателям, да ещё в середине сезона - не комильфо, никто не поймёт. Подключить их к решению проблем с шантажистами - опять значительно снизить собственные заработки. Всё бросить, расторгнуть договоры и уехать из Сочи - значит не заработать на жизнь в зимнее время. Найти новую работу по месту жительства: там всё схвачено и сторонних музыкантов никто не ждёт.

- Я всё рассказал. Что будем делать?

- Аналогичная ситуация возникает каждый год: то налоговики запросят отступного, то полиция, то администрация. Но никогда эта сумма не превышала двадцати процентов! А сейчас - пятьдесят, - проговорил ударник.

- Это - бандиты. У них свои расценки,- парировал Олег.

- Если так пойдёт дальше, нам надо разбегаться, - проговорил саксофонист, - заработки будут не соответствовать нашим физическим затратам. Если молодой ещё выдюжит, то я, например - нет!

"Вот говорил же Ольге: не больше двадцати процентов, а она настояла на пятидесяти! Не иначе, соскочить хочет."

- Налоговики, что, так сразу к нам придут, и будут всё проверять? Если они что-нибудь найдут, то обратятся к тем, кто заключил с нами договоры . У тех тоже будут проблемы, - сказал Тёма.

- У них проблем не будет. Они с нами рассчитываются в точности с договором. Мы просто ведём двойную бухгалтерию и не показываем настоящую прибыль. А по окончании сезона банкротим наше предприятие, списывая все на подставную фирму. Это можно сделать, так как наше предприятие не проработало и года, - пояснила Ольга.

- Что нам мешает списать всё на подставную фирму сейчас? Ведь налоговики на это закрывают глаза? Затем открыть новую фирму и восстановить договора уже с ней? А потом проделать опять такую же операцию в конце сезона? Да хоть каждый месяц! Думаю, это выйдет дешевле? Вы - руководитель и бухгалтер, это - Ваши проблемы. За это деньги получаете. Вы - и решайте. Нам хватит того, что без отдыха работаем девять часов ежедневно. Нет времени даже на личные нужды!

"Откуда у этого Артёма такое знание существа дела? Как хорошо было раньше: Ольга придумывает вариант, я его ставлю на рассмотрение всех членов группы. Они его принимают, и мы делим деньги с Ольгой пополам. Только на этот раз она пожадничала: захотела срубить половину дохода, раньше ограничивалась двадцатью процентами. Надо отрабатывать назад. Так группа развалится, кто деньги будет зарабатывать? А с этим Артёмом надо распрощаться, жалко, только в конце сезона. Замену ему сейчас не найти."

- Мнение Ваше я выслушал. Отказаться от договоров сейчас - это потерять репутацию. И в будущем скатиться на самые обычные доходы, а не такие, как мы получаем. Поэтому моё решение следующее: для Вас всё остаётся без изменения, я беру все убытки на себя, то есть договариваюсь полюбовно с бандитами. Но предупреждаю, на следующий сезон состав группы будет изменён. Сами делайте выводы. Ещё вопросы?

"Похоже, терять мне нечего: уже всё потерял. В лучшем варианте доработаю только этот сезон. Поэтому буду ставить свои условия."

- Хочу уточнить, - проговорил Тёма,- при заключении со мной контракта Вы говорили, что пересмотрите распределение долей между участниками группы по итогам работы за месяц и фактическому вкладу каждого музыканта в "общий котёл". Тем более, мне стало известно, то клавишник, работавший в группе до меня, имел две доли, а не полторы, как у меня. Я работаю не меньше, а может быть и больше, чем он. Думаю, я должен получать две доли из общего дохода, начиная с июля.

Все молчали. Впервые музыкант стал "качать права".

Первой не выдержала Ольга: и так уплыли доходы, которые были уже подсчитаны и распределены! А тут ещё их уменьшение! И кто виноват? Какой-то музыкантишка, подобранный в поезде и пристроенный к хорошему заработку! На целый сезон!

- Артём! Постыдись! И так Олег берёт на себя все дополнительные расходы! А ты ещё дополнительно пол доли требуешь! Не устраивает работа в группе - скатертью дорога!

"Ну, сейчас Ольга наговорит! Сама, что ли вместо клавишника будет? Да он один тридцать процентов всей выручки обеспечивает. Заменить его не кем! Пора вмешаться."

- Ольга, успокойся. Да, был у меня такой разговор с Артёмом. Да, не во время он ставит вопрос о добавлении ему половины доли, но такое право он имеет. Ставлю вопрос на голосование. Кто "За"?

И он первый поднял руку. За ним Артём и саксофонист.

- Ясно, кто "Против" - ударник и Ольга. Меньшинство. Решение принято!

* * *

На следующий день саксофонист подошёл к Артёму:

- Я рад, что ты выступил против предложения Олега и Ольги. Я в этой группе работаю уже пять лет, и каждый год в середине сезона происходит одно и то же: возникают какие-то непредвиденные обстоятельства и наш заработок снижается. Сначала это были пять процентов, потом десять, потом пятнадцать, двадцать, наконец, пятьдесят! И никогда не повышается, а так и держится примерно на одном уровне. У меня такое ощущение, что никто на нашу группу не наезжает, а эти деньги просто присваиваются Олегом и Ольгой. Я разговаривал с другими музыкантами, спрашивал, как у них обстоят дела. Конечно, размер заработка мне никто не называл, но они не припомнили ни одного случая уменьшения начисления на долю по тем причинам, что нам называл Олег. А начинали мы примерно с одного уровня: меня переманили из другой группы, поэтому я и знаю. Ты молодой, без семьи. Можешь бунтовать. Остальным сложнее. Надеюсь, ты понимаешь, что в нашей группе в следующем сезоне тебе участвовать не придётся. Кроме того обрати внимание: Ольга имеет сильное влияние на Олега. Они давно вместе живут. Она очень злопамятная. По окончанию сезона жди от неё подлянки.

- И что это может быть?

- Что угодно. Например, подкараулят тебя бандиты за углом, отметелят, пальцы на руках так поломают, что больше играть не сможешь. Или украдут синтезатор, или сломают его. Ты - одиночка. У тебя защитников нет. Никто спину не прикроет. Думаю, надо тебе заранее продумать, как будешь выбираться из Сочи, куда поедешь. Здесь тебе жизни не будет.

- Спасибо. Открыл мне глаза на этих людей. Буду осторожен.

* * *

"Загадал мне загадку саксофонист. И ведь ничего нового не сказал: всё это я и сам чувствовал. Значит, Сочи для меня на некоторое время - закрытый город. Куды бечь? В Крым? Как-то неуютно сейчас там. Не попасть бы из огня да в полымя. Задействовать варианты, предложенные стариками - штурмовиками? Прикину ка я, чем буду располагать по окончанию сезона. Деньги: пятьсот тысяч, заработанные здесь. Все конвертированы в валюту. Рубли - около ста тысяч. Синтезатор и чемодан со шмотками. Ну, ещё полученный богатый опыт существования в весьма специфической среде музыкантов этого мира. Вот и всё. Чемодан и синтезатор придётся тащить с собой. Деньги: валюта на карточке, пятьдесят тысяч - наличкой, остальные - тоже на карточке. Так безопаснее. Из средств защиты только пистолет - подарок Николая Васильевича. Не пришлось мне из него ни разу выстрелить. Когда в армии служил - приходилось стрелять. Метров с пяти попаду в цель. В остальном - надежда на ноги. Как представлю, что в одной руке чемодан, в другой - синтезатор, и я несусь сломя голову незнамо куда... Да уж, картинка.

Так всё-таки, куда бечь? Сегодняшнюю Москву только по ленинградскому и казанскому вокзалам знаю. Да в столице Олег и Ольга обитают: вдруг ненароком столкнусь. В Калининград? Если туда ехать, то с пистолетом нужно расставаться: таможня и пограничники бдят. Да и город небольшой. В нём не затеряешься. В Санкт-Петербург? А если там якорь бросить. Тоже запад. Финляндия близко. Страны Балтии. Моих жалких семи тысяч евро ни на какое жильё не хватит. Даже комнату в коммуналке не купить. Только дом в какой-нибудь деревне под городом. Значит проблемы: дрова, вода, канализация, электроэнергия. До Питера - не менее двадцати километров. Сплошные заботы. И где работать, деньги на жизнь зарабатывать? В город ежедневно на автобусах или электричке добираться замучаешься. А без собственного жилья постоянной регистрации не получить, значит и с оформлением загранпаспорта проблемы могут возникнуть, да и с визами тоже.

Какие ещё варианты? Вернуться в город N, к старикам? Им и без меня забот хватает, да и самому туда не хочется. А вот позвонить стоит. Узнаю, как там у них дела. Может быть, подскажут варианты. Решено, позвоню Петру Михайловичу. Прямо сейчас. Прошлый раз звонил в конце апреля."

Тёма по мобильнику набрал знакомый номер. Трубку никто не брал. Тогда позвонил Николаю Васильевичу.

- Николай Васильевич! Здравствуйте. Это Тёма.

- Тёма! Привет! Как жизнь?

- Пока всё нормально. Деньги зарабатываю неплохие. Работать буду до середины октября.

- Так ты что, в Сочи не остаёшься?

- Нет. Тут оставаться опасно для моего здоровья. Это не по телефону рассказывать.

- Так какие у тебя планы?

- Хочу перебраться в Питер. Там удобно будет порешать мои проблемы. Только без постоянной прописки сделать ничего не смогу. Если она будет, смогу снимать жильё, оформить загранпаспорт.

- А купить хотя бы комнату?

- Просмотрел в интернете все варианты. Пока не по моим деньгам. Надо в два раза больше.

- Сколько не хватает?

- Минимум пятьсот тысяч. Звонил Петру Михайловичу, он не отвечает. Ничего с ним не случилось?

- Петька в больнице лежит. Уже месяц. Стенокардия. Постоянно задыхается. Не знаю, сколько ещё протянет.

- Плохо.

- Тёма, я тут завтра буду у него, расскажу о твоём звонке. Мы вместе подумаем, может чего и надумаем. Ты завтра вечером, часиков в восемь, позвони.

- Хорошо.

- Ну, будь здоров. Мы в тебя верим. Держись там.

В трубке раздались частые гудки.

* * *

На следующий день только Тёма набрал телефонный номер, ответил Николай Васильевич. Обменявшись дежурными любезностями, разговор был переведён в деловую плоскость.

- Тёма, Петька предложил два варианта и оба мне нравятся. Я бы даже совместил их в один. Слушай.

В Питере у него живёт старый друг ещё по университету. Такой же старик, как и мы, и такой же одинокий человек. Петька ему позвонил и уговорил сделать тебе постоянную регистрацию у него. Под свою гарантию, что у него проблем с тобой не будет. Условия следующие: ты оплачиваешь его ежемесячные коммунальные платежи и проживаешь на съёмной квартире отдельно от него. Эти платежи составляют около пяти тысяч рублей в месяц. Пенсия у него маленькая, и эти деньги для него важны. Прописавшись в Питере, ты приезжаешь в город N, где Петька фиктивно продаёт тебе свою квартиру. Ты её знаешь. Наследников у него нет, так что скандалов ему никто устраивать не будет. Время идёт быстро и рано или поздно Петька переселится в мир иной. Тогда ты продаёшь его квартиру и на эти деньги покупаешь себе жильё в Питере. Главное: успеть оформить квартиру на тебя. Петька очень плох. Если бы ты смог приехать на денёк сюда, то было бы очень хорошо.

Ещё он сказал, что если я приеду к тебе и схожу с тобой к местному нотариусу, где ты оформишь на меня доверенность на приобретение у Петьки квартиры на твоё имя, то приезжать тебе не надо. Я приеду уже с доверенностью от Петьки, что имею право на продажу его квартиры тебе. Тогда нотариус без вопросов выдаст мне необходимую доверенность от тебя. Я может быть, путано объясняю, но ты, надеюсь, меня понял. Когда будет время, тогда и приедешь за уже оформленными бумагами. Я могу выехать к тебе хоть завтра. Только переведи на мою карточку деньги на самолёт и дай деньги на оплату госпошлины при продаже квартиры. Всего надо будет двадцать пять тысяч. Что ты думаешь об этом предложении?

- Предложение отличное. Сэмээской сообщи реквизиты твоего счёта, и я немедленно переведу тебе деньги. Приезжай, жду.

Глава пятая.

Уже через месяц Николай Васильевич сообщил, что квартира Петьки официально продана и зарегистрирована на Тёму. Бумаги хранятся у него.

"Так, сейчас середина августа. Через два месяца надо уезжать из Сочи. Николай Васильевич, как бывший мент, в свой приезд дал мне ряд полезных советов. Пора постепенно готовиться к их реализации. Первым стоит вопрос подбора охранного агентства, которое возьмёт на себя обеспечение моей безопасности в последние дни пребывания в городе. Он советовал обратиться в агентство, организованное бывшими ментами: там хоть дороже, зато надёжнее. Надо заранее его найти. Вот с этого и начну."

* * *

Наступил октябрь. Количество отдыхающих в городе сильно сократилось. Уменьшилась и загрузка музыкантов. Олег объявил, что он закрывает договоры, а расчёт за сентябрь и половину октября произведёт шестнадцатого числа. После этого все музыканты будут свободны.

Тёма заранее съездил на вокзал и купил билет на поезд до Санкт-Петербурга на двадцатое число. Не верил он, что расчёт будет произведён в указанное Олегом время. Опять возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Да и ударник с саксофонистом приобрели билеты до Москвы на вечер девятнадцатого. Саксофонист больше с Тёмой не общался, наверно, получил соответствующее указание от Олега. Ольга интересовалась, куда и когда он собирается уезжать. В ответ Тёма пожал плечами: ещё не решил.

С охранным агентством он заключил договор на пять дней: с шестнадцатого по двадцатое октября включительно. Дорого получилось, но безопасность того стоила. После расчёта с Олегом Тёма планировал перебраться в гостиницу, где провести четыре ночи. Отъезд - днём двадцатого.

Утром шестнадцатого Олег объявил, что может до обеда рассчитаться только за сентябрь: у банка не хватило наличности. Остальные деньги отдаст девятнадцатого числа, тоже до обеда. Все восприняли это заявление, как должное. Похоже, это была обычная практика: вдруг кто-то уже уедет и деньги зависнут у Олега. Попробуй потом получить их.

Тёма заранее вызвал своих телохранителей, чтобы они проводили его от дома Олега до банка, а потом в гостиницу.

Получив причитающиеся ему сто десять тысяч рублей, он уточнил, в какое время Олег собирается выдавать деньги девятнадцатого октября, и какова сумма. Ему было сказано: в двенадцать часов дня. Тридцать одна тысяча рублей. Он откланялся и вышел на улицу. Там его ожидали трое молодых крепких парней, которые проводили его в банк, где Тёма положил деньги на карточный счёт, сразу конвертировав их в евро, а потом проводили до гостиницы.

- Артём, Вы, наверно, не обратили внимания, но нас всю дорогу сопровождали четверо мужчин. Одного мы знаем: недавно появился в город после отсидки в колонии. Рекомендуем выходить из гостиницы только в случае необходимости. Мы будем в холле напротив ресепшен. Связь по мобильнику.

* * *

- Как же получилось, что Вы нарушили договорённость и клиент сумел уйти? Между прочим, вмести с ним ушли и Ваши деньги, - возмущалась Ольга на встрече с бандитами.

- Дамочка, рядом с ним было три волкодава. У нас глаз - ватерпас! Клиент как вчера заселился в гостиницу, так сегодня вышел только, чтобы добраться до Вашего дома. Он был без денег, поэтому мы его пропустили. А после, когда вышел от Вас, уже его ожидали менты. Снова на нары мы не хотим. Заплатите нам обещанные пять тысяч и распрощаемся.

- Девятнадцатого в двенадцать часов он опять придёт сюда за деньгами. Сумма будет меньше, чем сегодня: тридцать одна тысяча. У Вас есть ещё один шанс. Но в этот раз я Вам только даю наводку. Хотите - работайте, нет - Ваше дело. С моей стороны никакой оплаты не будет.

* * *

Девятнадцатого октября Тёма пришел к Олегу также в сопровождении телохранителей. Получил деньги, распрощался со всеми и спокойно вернулся в гостиницу. Его никто не пас и не ожидал в "тёмном месте".

- Завтра меня надо сопроводить до вокзала. Я уеду в Санкт-Петербург. Такси - микроавтобус я заказал на десять утра. Вы меня сажаете в вагон, дожидаетесь отправления поезда и - свободны.

* * *

До Питера Тёма добрался без проблем. Утром двадцать первого октября он вышел из такси у дома приятеля Петра Михайловича, с которым созвонился с вокзала. Тот обещал его ожидать.

Набрав указанный код на домофоне, Тёма прошёл в дом, на лифте поднялся на пятый этаж и позвонил в квартиру 33. Открыл ему дверь седенький старичок, возрастом далеко за семьдесят. Пригласил войти, а вещи оставить в прихожей.

Они прошли в гостиную, уселись за стол и стали обсуждать оформление прописки.

- Давайте познакомимся. Я - Яков Моисеевич Гердт, бывший юрист одного крупного промышленного объединения. На пенсии с 1999 года. Дети - в Израиле, жену схоронил десять лет назад.

"Похоже, что господину Гердту скучно, поговорить хочется, а не с кем."

- Пенсия у меня маленькая и не потому, что мало в своё время зарабатывал, а потому, что таково в России пенсионное законодательство. Был у меня "подкожный жирок", да весь вышел. Сами посудите: пенсия четырнадцать с половиной тысяч рублей. Квартплата и коммунальные услуги, как ни живу экономно, составляют пять тысяч рублей в месяц. А сейчас и того больше: расценки то увеличили! На еду трачу двести пятьдесят рублей в день, то есть семь с половиной тысяч в месяц. И на личные расходы остаётся всего две тысячи. Куда они уходят: на интернет - пятьсот рублей, на транспорт - шестьсот рублей, на мобильник - двести. Оставшиеся деньги складываю в банку - стеклянную, чтобы видеть, сколько их там накопилось. И трачу: на одежду, обувь, ремонт компьютера, и т. п. Без него вообще бы с ума сошёл. Это - моё окно в мир: разговоры с детьми по скайпу, чтение книг, новости.

"На самом деле старику тяжело живётся."

- А дети? Не помогают?

- Дети ... Маленькие детки - маленькие бедки. Большие детки - большие бедки. Слышали такую поговорку? Вот у меня в точности так. Было два сына: один военное училище окончил, танкист. Второй - инженер. Когда в Израиль уехали, танкист в их армию пошёл. Всё у него было хорошо, пока его заживо в танке не сожгли - бутылками с "коктейлем Молотова" арабы закидали. Он последним уходил, прикрывал пехоту. Ну, пенсию дали, дети в школе учились. Вдова его болела долго и померла. Второй сын стал о них заботиться. У него одна дочка. Он инженер - электроник. Хорошо зарабатывал. Всё нормально было лет пять. Уже в последний класс дети учиться пошли. Опять несчастье: ракеты арабы запускали, и одна попала прямо во двор их дома. Дети в бассейне купались. Один только мальчик жив остался. Да и то - калека: руки и ноги нет. В коляске катается. Но институт закончил. Программистом работает. Сын, который инженер, в армию пошёл: отомстить этим нелюдям решил. До полковника дослужился. Мне рассказывал, что сполна за свою дочь, племянников и брата рассчитался. Потом заболел. Что врачи не делали, всё-таки заслуженный человек, в лучших клиниках лечился - помер. И вот живут сейчас вдвоём: вдова его с калекой - племянником. Она тоже постоянно болеет, а про внука и так всё ясно. Ну как я могу просить у них помощи?

- А почему в Израиль не едете? Втроём легче бы жить было?

- Куда я поеду? Мне под восемьдесят. Языка не знаю. Чем там буду заниматься, кроме как сердце рвать, глядя на них.

- Да, Вам не позавидуешь. У вас со здоровьем как?

- Тьфу, тьфу, тьфу! Ничем не болею вот уже тридцать лет. На лекарства бы точно денег не было. Ты про себя расскажи.

Тёма рассказал о своей жизни, планах, и перешёл к самому главному для себя вопросу.

- Так как, Яков Моисеевич, с моими делами? Что я должен сделать?

- Так ты, Артём, говоришь, что у тебя имеется квартира в городе N? И ты её продавать хочешь, чтобы в Питере жильё купить? А почему до сих пор не продал?

- Квартира в моей собственности, но в ней прописан и живёт старый друг нашей семьи, очень больной человек. Месяц - дома, месяц - больнице. Ну как я могу продать сейчас квартиру? Пока он этот мир не покинет, продавать я её не могу. Врачи говорят, что это может произойти в любой момент. У него стенокардия, четвёртая группа риска.

- Понятно. А зачем постоянная прописка в Питере нужна?

- Как Вы знаете, я музыкант. И не только исполнитель, но и композитор. Не оперы и симфонии пишу, а песни и инструментальную музыку. Чтобы продвигать свои произведения к слушателям, надо стать своим человеком на радио и телевидении, участвовать в конкурсах, может быть создать свой ансамбль. Для этого надо жить в Москве или Санкт-Петербурге. В Москве по ряду причин не могу, остаётся Питер. Чтобы здесь жить, надо снимать жильё. Чтобы снимать жильё надо иметь регистрацию: временную или постоянную. Мне нужна постоянная, чтобы оформить загранпаспорт. Я хочу бывать за границей, представлять и там свои произведения. Если Вы меня зарегистрируете на своей жилплощади постоянно, то я смогу решить обе проблемы.

- То есть, ты не станешь жить в моей квартире, но за постоянную регистрацию в ней ежемесячно будешь платить мне пять тысяч рублей?

- Совершенно верно. Жильё я сниму в другом месте.

- А сколько стоит аренда отдельной комнаты в пятнадцать метров в трехкомнатной квартире, где проживает ещё один человек?

- Всё зависит от района, времени ходьбы до станции метро, условий проживания. Если Вы пользуетесь интернетом, то там можно всё это узнать.

- Ты знаешь, я таки поинтересовался в интернете. Если я стану сдавать комнату в моей квартире, то квартиранту это обойдётся в пятнадцать тысяч рублей. Ты не хочешь посмотреть эту комнату?

Тёма был в затруднении.

"Посмотреть, конечно, можно. Только надо ли мне тут жить? Если в эту цену будут включены пять тысяч за постоянную регистрацию, то почему нет? По моим прикидкам, проживание в однокомнатной квартире около метро обойдётся в двадцать пять тысяч. Да плюс пять - за регистрацию. Итого - тридцать тысяч в месяц, или триста шестьдесят в год. Конечно, комната это не однокомнатная квартира, но и стоит в два раза дешевле."

- Пойдёмте, посмотрим.

- Я тебе покажу всю квартиру. Вот это - гостиная, двадцать пять метров. Эта - моя спальная. Это - гостевая. Для тебя. Кухня десять метров. Раздельный санузел. Можно пользоваться всей имеющейся в квартире бытовой техникой. Одно условие: не приводить гостей. Да, пятнадцать тысяч - это включая пять за постоянную регистрацию.

- Могу пройти в гостевую комнату и всё внимательно рассмотреть?

- Конечно, не буду тебе мешать.

"Так, одно окно, раздвижной диван с местом для белья. Маленький письменный стол со стулом. Зеркальный шкаф, тоже небольшой. Имеется место для установки синтезатора. Дверь закрывается на замок. Всё чистенько, прилично. Обои не оборваны. Пол паркетный. В принципе, меня всё устраивает."

- Договор на аренду комнаты будем заключать?

- А зачем? Ты же здесь постоянно будешь прописан. Да и потом налоги ... Будем считать, что ты мой племянник.

- Я согласен. Только подскажите, метро рядом? Я пока плохо знаю город.

- Десять минут неспешной ходьбы от подъезда. Метро "Чернышевская". Рядом консульство Финляндии.

- Я готов прямо сейчас с Вами рассчитаться.

- Давай сначала посетим паспортный стол. Вдруг возникнут осложнения. Он сегодня работает до пяти вечера. Я пошёл собираться, а ты можешь на кухне попить чайку. Там электрический чайник.

- Спасибо. Пока не хочу.

* * *

Через десять дней Тёма получил паспорт с постоянной регистрацией в квартире Якова Моисеевича. За это время они притёрлись друг к другу, узнали сильные и слабые стороны характеров. Им стало ясно, что антагонизма между ними нет. Яков Моисеевич очень интересовался музыкой, сочиняемой Тёмой. Всегда был первым критиком, хотя в ней ничего не понимал.

Глава шестая.

К концу октября у Тёмы было всё, чтобы начать продвигать свои произведения "в массы".

Он подготовил несколько магнитоальбомов на диске и флешке. Один - с записью пятнадцати песен на русском языке, половина которых - хиты мира, который покинул. Все песни он исполнял сам. Второй магнитоальбом включал в себя десять наиболее популярных песен на немецком языке также в его исполнении. Третий - восемь инструментальных произведений. Четвёртый - сборник танцевальных мелодий. Конечно, все произведения прошли регистрацию в РАО и копии хранились у нотариуса. Но вот конкретного плана покорения мира у него не было: не знал он специфики продвижения музыкальных произведений!

Понять, что надо делать, помог интернет. Там давалось множество советов как раскрутиться. Начинать советовали с социальных сетей. Потом посылать свои произведения на различные музыкальные сайты. Искать исполнителей, готовых взять в свой репертуар новые песни, но самое главное, найти музыкального продюсера, который всегда возьмёт под своё крыло талантливого композитора, не избалованного деньгами.

Тёма решил начать с посещения наиболее известных радиостанций Питера, вещающих в FM диапазоне. Для этого изготовил десяток дисков и флешек только с одним хитом из магнитоальбома: проще демонстрировать. И стал обходить их, предлагая песню для включения в музыкальные программы. Уже после посещения трёх радиостанций он понял, что делает что-то не так. Первый вопрос, который ему задавали: кто он такой? Кто может его рекомендовать? Кто представляет его интересы?

Тогда он завёл аккаунты во всех социальных сетях, где выложил по одному произведению из всех подготовленных магнитоальбомов. Зарегистрировался на сайте: "Золотая дорожка", где также выложил свои произведения.

Пока особых результатов не было. Как искать себе продюсера, Тёма не знал. Давать объявления, как советовали в интернете? Но это как-то было не по его менталитету.

И он решил посоветоваться с Яковом Моисеевичем.

- Ничего у меня не получается. Как-то не так я действую. Похоже, с улицы композиторы не появляются, а тем более неизвестные. С хитами в кармане. Что делать, Яков Моисеевич?

- Артур, совершенно не знаком с этой сферой деятельности. Дай мне время подумать, проконсультироваться с друзьями. Может чего и предложу. Как у тебя дела с оформлением загранпаспорта?

- Уже прошла неделя, как сдал документы. По срокам будет готов в ноябре. Сразу подам на шенгенскую визу.

- А в Германию ты отправлял диски со своими песнями?

- Пока нет. Боюсь по незнанию всё испортить. Нужен мне консультант в этом вопросе. Но к кому обратиться - не знаю. Хотя и нашёл сайт, где молодые немецкие музыканты выкладывают свои произведения.

- Так выложи тоже! Что ты потеряешь? А вдруг, кто-нибудь из серьёзных людей заинтересуется!

Я постараюсь что-нибудь разузнать про продюсера. Ты время не теряй, устраивайся на работу, вживайся в музыкальную среду. Там скорее получишь нужную информацию.

- Да я и так уже прошёлся по близлежащим ресторанам. Нигде клавишники не нужны, свои есть. Вот только в школе танцев в соседнем ДК заинтересовались. Сейчас идёт набор желающих научиться танцевать, с ноября школа начинает занятия. Им нужен тапёр. Специфика своя имеется: надо повторять мелодию танца много раз с разных мест по знаку балетмейстера. Очень нудная работа. Не каждый согласится. Я подумал, если использовать мой синтезатор, записать на нём необходимые танцы и разбить их на части, каждую отметив "закладкой", можно сильно упростить дело: получил сигнал от учителя танцев, набрал код, инструмент сам воспроизведет мелодию с нужного места. Сиди, кнопки нажимай, и вся работа.

- Что же никто до такого не додумался?

- Додумались. Пользуются магнитофоном с закольцованными записями. Но там тоже не всё так просто. Не буду рассказывать. Тоже, весьма муторно. Да и под живую музыку намного приятнее танцевать.

- Так тебя тапёром приняли или нет?

- Приняли, только они ещё не знают, что я с синтезатором на занятия приходить буду. Прослушивание прошёл на рояле. С первого ноября надо приходить на работу к семи часам вечера. Занятия два раза в неделю: по средам и субботам по три часа. И платить обещают неплохо: по три тысячи за одно занятие.

- А контракт заключил?

- Конечно. Там всё прописано: и права, и обязанности, и оплата. Но нигде не записано, что я только на рояле играть должен.

* * *

Яков Моисеевич очень близко к сердцу принимал проблемы Тёмы. Чем-то понравился он ему. Наверно, проявились отцовские чувства, которых был лишён последние тридцать лет. Поэтому к просьбе Тёмы помочь с продюсером отнёсся со всем вниманием и ответственностью.

В своей записной книжке, из которой уже выпадали листки от ветхости, он нашёл телефоны нескольких однокашников по юрфаку. Телефоны были ещё старые, шестизначные. Пришлось сходить в районный узел связи, где путём долгих уговоров ему выдали действующие сейчас номера телефонов. Конечно, надежда на них была слабенькая: кто уже помер, кто переехал, кто обзавёлся мобильником.

"Все старики держатся за привычные вещи годами. В первую очередь за старый телефон: вдруг кто из старых приятелей вспомнит и позвонит? Редко меняют их на мобильник, скорее он для них остаётся вторым средством связи."

Обзвонил полученные номера только с одним попаданием, да и то поговорить не получилось: старый приятель Борька Коган совершал ежедневную прогулку по парку. Ещё раз позвонил через два часа. Трубку поднял Борька.

- Борька, привет! Не узнаешь?

- Не узнаю. Не хулиганьте, юноша! Какой я Вам Борька? В семьдесят восемь лет! Сейчас же положите трубку! Не занимайте телефон. Я жду важный звонок!

- Так это и есть тот самый звонок, который ты ожидаешь! Это я, Яшка! Небось, предупредили, что я позвоню, вот ты и психуешь. Совершено не изменился за последние шестьдесят пять лет!

- Яшка, ты? А почему голос такой молодой? Мне говорили, что ещё лет тридцать назад ты в Израиль уехал. Оттуда звонишь?

- Нет, Я в Питере всё время живу. Это сыновья уехали.

Они ещё долго расспрашивали друг друга о жизни, о детях, бывших приятелях ... Наконец, Борька сказал:

- Яшка, я тебя знаю. Опять что-нибудь от меня надо?

- Боря, у меня слов нет! За последние тридцать лет впервые тебе звоню, а ты говоришь: "опять"! Как будто я тебе своими звонками уже надоел. А вот совет от тебя мне бы хотелось услышать.

- За советы по телефону денег не беру. Задавай вопрос.

- Есть у меня родственник, седьмая вода на киселе. Месяц назад приехал в Питер мир покорять. У меня живёт. Дипломированный музыкант. Композитор. Песни сочиняет, инструментальную музыку. Как кому, но мне очень нравится. Всё, что мог сделать сам, делал: и интернет использовал, и по радиостанциям ходил - свои песни предлагал. Все хвалят, а толку нет. Нужен ему профессиональный продюсер для раскрутки. Не знаешь ли ты кого, кто этим делом занимается?

- С ходу так и не соображу. Ты же знаешь, я всю жизнь юристом в издательстве "Советская энциклопедия" проработал. Кое-какие знакомые в мире музыки были. Надо позаниматься.

- Заранее благодарю. Запиши название его личного сайта в интернете: на нём выложено несколько произведений Артёма, - Яков Моисеевич по буквам продиктовал название сайта. - Позвони в любом случае. Не пропадай!

* * *

Боря позвонил Якову Моисеевичу через три дня. Сообщил, что нашёл музыкального продюсера, который согласился вживую послушать произведения Артёма. Звать его Наум Львович, семьдесят лет, на пенсии. Всю жизнь был продюсером, в том числе у известных певцов. Человек он деятельный. Дома стало скучно сидеть. Сообщил его телефон. Артём должен с ним связаться. Скажет, что от него, и они договорятся о встрече.

Уже на следующий день Тёма в обнимку со своим синтезатором входил в квартиру Наума Львовича. Тот долго его рассматривал, попросил повернуться в профиль и сказал:

- Молодой человек. Я прослушал твои песни и музыку с сайта. Очень прилично, очень. Да и лицо фотогеничное, особенно бородка и длинные волосы говорят о творческой натуре. Фигура тоже ничего. Надеюсь, ещё есть, что показать из сочинений? Имея одну песню, выходить на эстраду глупо.

- У меня подготовлено четыре альбома: песни на русском языке, песни на немецком, инструментальная музыка, танцевальные мелодии. Выбирайте, с чего начнём.

- Артём, начнём в том порядке, что ты назвал. Всё, конечно, слушать не будем, но ещё по три произведения из каждого альбома по твоему выбору, послушаю.

Спустя два часа Наум Львович очень устал: всё же не молодой человек. Однако его авторитетное мнение было однозначно: это хиты!

- Артём, уже через год ты станешь одним из популярнейших песенников России. А может быть и Германии, всё же я не достаточно знаю конъюнктуру в этой стране. Ты вполне можешь выступать один, аккомпанируя себе на синтезаторе. Этим снимешь многие проблемы, присущие любым популярным исполнителям. Ты отлично играешь на инструменте, у тебя приятная внешность. Красивый голос - баритон. Но ты должен взять себе псевдоним: Дудка - это не фамилия для исполнителя.

- А если называться просто - Артём?

- Тоже не очень хорошо. И ты и я подумаем над этим.

В целом, я доволен встречей. Конечно, есть над чем работать, но ты уже состоявшийся исполнитель и композитор.

К следующей встрече подготовлю договор между нами и план завоевания места под солнцем. Приходи ко мне послезавтра к одиннадцати часам. Жду.

Наум Львович был на самом деле очень опытным специалистом. Ещё в советское время, работая в ленинградской филармонии, организовывал концертные программы, занимался репертуаром, имел очень много знакомств среди людей, причастных к концертной деятельности. Позднее работал продюсером многих известных ленинградских исполнителей, давал путёвку на сцену молодым исполнителям, которые становились популярными. Но возраст заставил его оставить любимое дело и сейчас он мирно доживал свой век на пенсии.

Неожиданный звонок его старого приятеля с просьбой помочь молодому талантливому композитору сделать карьеру стал как бальзам на душу Науму Львовичу. Он решил, что если этот человек на самом деле талантлив, то уж он тряхнёт стариной и приложит все свои способности, знания и связи для этого богоугодного дела.

Но Наум Львович никогда не был бессребреником. Считал, что любая работа должна оплачиваться, и чем она сложнее, тем лучше. Для себя он решил, что полностью выложится в этом деле, но и заработает приличные деньги. Поэтому извлёк из своего архива стандартный контракт, заключаемый между артистом и продюсером, и недрогнувшей рукой вписал в него размер своего гонорара: сорок процентов от гонорара Тёмы. Затем извлёк оттуда же копию плана, который он использовал в бытность активной продюсерской деятельности, обновил его применительно к ситуации сегодняшнего дня: что-то добавил, что-то исключил и переписал набело. Он был готов для делового разговора с Тёмой.

* * *

При следующей встрече Тёма получил в руки проекты контракта и плана и принялся их внимательно читать, чем заслужил определённое уважение Наума Львовича.

- Всё нормально? - поинтересовался он, когда Тёма принялся в третий раз перечитывать контракт, отложив план в сторону. - Тебя что-то смущает?

- Хотелось бы уточнить некоторые моменты. В контракте предусмотрена выплата Вам гонорара в размере сорока процентов от моего, то есть я получу только шестьдесят процентов заработанных мною денег?

- Именно так. На первом этапе мне придётся очень много работать. Потом будет полегче.

- Но я могу часть гонораров получать за выступления, которые организовал сам или другие люди: например, мои друзья. От них также сорок процентов будет поступать Вам?

- Сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдёт. Но я готов твоё замечание отразить в особых условиях контракта и исключить гонорары, полученные тобой не с моей помощью из общей суммы. Это всё?

- Еще я хотел бы, чтобы в контракте был оговорена длительность первого этапа, после окончания которого, мы можем путём переговоров изменить Ваши проценты.

"Этот парень мне всё больше и больше нравится. Вот так бы вдумчиво все артисты изучали свои контракты с продюсерами! Причём он обратил внимание на самые главные моменты."

- Я готов установить длительность первого этапа в размере одного года и это также отразить в особых условиях контракта.

- Прекрасно. Больше у меня нет замечаний. Только сообщение для Вас: я заключил контракт сроком на три месяца с первого ноября со школой танцев, где должен работать тапёром. Занятия проходят два раза в неделю по средам и субботам с семи до десяти часов вечера. Это надо предусмотреть в разработанном Вами плане. И ещё я добавил бы в контракт пункт, но это на Ваше усмотрение, что должен ставить Вас в известность о сроках и времени выступлений, организованных мною лично, не менее чем за три месяца до их начала. И Вы имеете право не разрешить мне в них участвовать, если эти сроки мною нарушены. Думаю, так будет правильно.

- Я тоже согласен. Перепечатываем контракт набело, подписываем и регистрируем у нотариуса. После этого начинаем работать по нашему плану.

Глава седьмая.

В том, что в своём деле Наум Львович непревзойдённый специалист, Тёма убедился уже на следующий день: одна его песня и инструментальная композиция были исполнены в музыкальной программе "Радио Зенит" с очень лестными комментариями. Дальше - больше. В течение ноября практически все известные радиостанции Питера, имеющие популярные музыкальные передачи, по нескольку раз прокрутили произведения Тёмы. Его имя становилось известным, и растущее количество заявок радиослушателей о трансляции в эфире его песен было подтверждением этого. Начали появляться песни Тёмы на "Дорожном радио", "Авторадио", "Маяке" ...

Наум Львович продал несколько хитов Тёмы в его аранжировке известным исполнителям за очень приличные деньги для начинающего композитора. Их исполнение в концертных программах звёздами эстрады также способствовали его растущей известности. Множество музыкальных групп, выступающих в ресторанах и на различных предновогодних корпоративах, включили произведения Тёмы в свои программы. Наконец, кульминацией победного взлёта исполнителя - композитора Арта Гросса, таков был театральный псевдоним Тёмы - стала сорокапятиминутная передача на "Пятом канале" питерского телевидения. Она была посвящена ему лично и его творчеству. Хорошо разрекламированная в прессе, она собрала много зрителей, особенно молодых и среднего возраста, что говорило о большом потенциале Тёмы как эстрадного исполнителя. Ему поступили приглашения участвовать в записи новогодних телепередач и, наконец, частное концертное агентство "Таланты среди нас" заключило с ним договор на двенадцать сольных концертов в первом полугодии следующего года, причём половина из них - на концертных площадках Санкт-Петербурга. Тёма был очень доволен такими результатами и понимал, что имя на эстраде ему "сделал" Наум Львович.

Тридцать первого декабря Тёма с продюсером подвели итоги работы за прошедшие два месяца и констатировали несомненный успех начала совместной деятельности.

Что касается заработка, то он тоже выглядел солидным: Тёма лично получил более трёхсот тысяч рублей, причём в декабре - двести пятьдесят тысяч. Это вселяло определённую уверенность в его дальнейшем росте. Тем более что оплата за проданные песни должна поступить только в первом квартале нового года.

* * *

В середине февраля Тёме позвонил Николай Васильевич и сообщил о кончине Петра Михайловича. Тот немедленно выехал в город N. На похороны собрались только друзья: всего несколько человек. Поминки Тёма устроил в кафе. После их окончания он вместе с Николаем Васильевичем пошел в собственную квартиру, где они продолжили поминать Петра Михайловича.

- Вот так, Тёма, и заканчивается жизнь у одиноких людей: проводить в последний путь собралось только восемь человек. Хорошим был человеком Пётр Михайлович! Давай помянем его. Пусть земля ему будет пухом!

Они, не чокаясь, выпили. Николай Васильевич достал из ящика письменного стола конверт и передал его Тёме.

- Здесь бумаги на квартиру. Сразу продавать будешь? А то покупатель уже имеется. Два миллиона четыреста тысяч даёт. Сразу, наличными. Завтра можно и оформить. И тебе сюда приезжать лишний раз не придётся. Ты сейчас известный человек стал, вон, по всему городу развешены объявления о выступлении Арта Гросса в филармонии двадцать пятого февраля. Свободного времени, наверно, совсем нет.

- Пожалуй, так и сделаю. Хороший хоть человек, покупатель то?

- Хороший. Да и в будущем тебе может пригодиться. Судьёй работает.

- Да? Вроде не замешан я ни в какие такие дела, чтобы знакомство с судьёй искать.

- "Никогда не говори "Никогда". В конце ноября стало известно о завещании Терентия Аркадьевича. Он свою квартиру и другое имущество, оказывается, завещал мне и Петру в равных долях. А мы-то ничего и не знали. Родственников то у него не было. Тридцатого января исполнился ровно год, как он пропал. Чтобы наследники вступили в наследство необходимо решение суда о его смерти. Суд состоялся и решение имеется. Нотариус провёл необходимые действия, и мы получили право на половину имущества Терентия Аркадьевича каждый. Одновременно Пётр Михайлович написал завещание, по которому ты являешься его наследником и зарегистрировал его у нотариуса. А на следующий день умер. Так что тебе ещё и за наследством Петра Михайловича сюда придётся приезжать, когда оно между нами будет разделено. Недвижимость придётся продавать, а деньги со сберкнижки просто пополам разделим. По моим предварительным прикидкам каждый получит около полутора миллионов рублей.

- Вы меня, Николай Васильевич, удивили. Когда это ещё будет. Вот возьмите сто пятьдесят тысяч рублей: это на памятник на могилу Петра Михайловича. Так что, завтра к нотариусу, оформлять продажу квартиры?

- Я зайду за тобой в одиннадцать часов, а сегодня предупрежу судью: пусть деньги готовит. Пора домой идти. До завтра.

* * *

Тёма ещё в ноябре отправил диски с песнями на немецком языке в Германию, выбрав шесть радиостанций: в Берлине ("Mischwerk.fm", "Modul303" и "Bass-Clubbers") , в Мюнхене ("89 hit fm - easy fm" и "89 hit fm - dream fm") и в Везеле "Discofoxhimmel", посчитав их наиболее популярными. Изредка интересовался, стали ли появляться его песни в хит-парадах. В январе появилась одна песня, занявшая восемнадцатое место из двадцати, в феврале - уже семь песен, занявших соответственно третье, девятое - тринадцатое и семнадцатое места. Это был несомненный успех! В марте он получил письмо от известнейшей звукозаписывающей фирмы "Hansa", расположенной в Берлине, с предложением встретиться и обсудить запись нескольких его дисков, в том числе с немецкими песнями, инструментальной и танцевальной музыкой. К этому времени он уже имел заграничный паспорт и полугодовую шенгенскую визу. Решил посоветоваться со своим продюсером.

- Наум Львович! Я ещё в ноябре отправил на ряд радиостанций в Германии диски со своими песнями на немецком языке. Сначала всё было тихо. Однако, начиная с января отдельные песни стали попадать в хит-парады, в феврале - уже семь песен, а одна заняла даже двадцатое место в американском списке Billboard Hot 100 Chart.

Вчера получил письмо из Берлина от звукозаписывающей фирмы "Hansa" с предложением обсудить варианты сотрудничества по записи дисков моей музыки. Приглашают приехать. Поедете со мной?

- Спасибо за приглашение. Но что я там буду делать без знания немецкого языка? Ведь надо участвовать в переговорах, обговаривать условия контракта.

- Я же владею языком. Всё буду дословно переводить. Ваша поддержка мне будет нужна. Я ведь никогда не участвовал в таких переговорах.

- И всё-таки я откажусь. Тебе надо самому учиться этому, утверждаться, набирать опыт. Конечно, некоторые советы я тебе дам. Но действовать в Германии тебе придётся самому. Я тебе давно хотел сказать: тяжело мне работать. Переоценил свои силы. Надо тебе продюсера помоложе. Вот у меня внучатая племянница: юрист, работает в филармонии на контрактах, знает английский язык, окончила курсы бухгалтеров - именно такой человек тебе и нужен.

- Я подумаю. После приезда сообщу своё решение. Кстати, сколько ей лет и как её имя?

- Девушке двадцать шесть лет, не замужем, Белла Натановна Кац.

"Не иначе Наум Львович хочет пристроить свою племянницу не только ко мне продюсером, но и питает матримониальные планы. Не надо мне такого счастья."

- Определитесь с наиболее удобным временем моей поездки в Германию: чтобы не нарушить наших планов в России. Тогда я сообщу "Hansa" о дате приезда.

* * *

В конце марта позвонил Николай Васильевич и сообщил, что всё имущество, полученное по наследству от Петра Михайловича, продано, налоги заплачены и доля Тёмы составляет миллион двести пятьдесят тысяч рублей. Можно приезжать и оформлять эти деньги.

Теперь Тёме можно было подумать о собственной квартире. Всего на его счёте с учётом продажи квартиры, наследства от Петра Михайловича, поступлений от музыкальной деятельности на конец марта скопилось чуть более пяти миллионов рублей.

* * *

У Якова Моисеевича возникли проблемы: из Израиля сообщили, что его невестка умерла, и искалеченный внук остался один. Конечно, социальные службы заботятся о нём. Он неплохо зарабатывает. Денег на жизнь хватает.

"Чем же я помогу внуку, приехав к нему? Я уже старик. Хорошо, если проживу ещё несколько лет. А заболею? Вот и будут два инвалида в одном доме. Правда, дом большой. Места для двоих хватит и ещё останется: пять комнат. Да и врачи там хорошие. Это у нас в поликлинику не прийти. "Номерков нет. Запишитесь сначала к участковому, а он даст направление к специалисту". Пока попадёшь - уже ноги протянешь. Ладно, напишу внуку письмо. Спрошу совета: стоит ли мне приезжать к нему. Не помешаю ли. И потом, если тут помру, как он сможет наследство получить? Приехать сюда у него физической возможности нет. А так продам квартиру и мебель, соберу контейнер с вещами и отправлю к внуку. Сам следом приеду, да не пустой, с деньгами. Сейчас Артём разбогател, может быть мою квартиру купит?"

* * *

Тёма собирался в Германию. Подготовил записи на дисках, дополнил их новыми произведениями, взял с собой документы, подтверждающие своё авторство.

В Берлин прилетел двадцатого апреля. На выходе из аэропорта его встретил представитель "Hansa" и отвёз на фирму.

- Проходите, Артём Иванович, присаживайтесь,- встретил Тёму уже не молодой мужчина, одетый в джинсы и водолазку. - Я - Йозеф Штерн, руководитель подразделения "Hansa", занимающегося поиском талантов по всему миру.

- Я так понимаю, что я один из тех, кого Вы нашли?

- Можно и так сказать. Я рад, что понимаете юмор. Не буду ходить вокруг да около. Ваши песни и мелодии пробились в топ-листы хитов в Германии и США. Мне известно, что Вы и композитор и исполнитель. Мы бы хотели послушать Вас и принять решение о дальнейшем сотрудничестве. Вы не привезли с собой инструмент, к которому привыкли?

- Нет, к сожалению, мне никто об этом не сказал. Но я могу исполнить свои произведения и на Вашем. Надеюсь, у Вас найдётся синтезатор TYROS 4 - YAMAHA? Все необходимые флешки и диски у меня с собой.

- Прекрасно! Если не возражаете, то сейчас пройдите в нашу студию. У Вас будет час, чтобы подготовиться. Я с нашими специалистами пока обсужу программу прослушивания.

Тёма прошёл в студию, где уже находился синтезатор. Пробежался по клавишам. Вставил флешки и диски. Опробовал звучание. Всё нормально.

В студии появились пять человек, включая Штерна.

- Вместе со мной пришли: герр Зоммель - эксперт по музыкальным программам, герр Миллер - специалист по звукозаписи, фрау Книпп - редактор музыкальных программ и одновременно преподаватель факультета искусств местного университета и фройляйн Красовски - певица, знакомая с Вашими произведениями. Герр Дудко, какие-нибудь замечания, пожелания по предоставленному Вам инструменту имеются?

- Спасибо, всё хорошо.

- Тогда начнём. Все члены экспертной комиссии уже знакомы с Вашими произведениями, полученными нами от Вас в записи. Всё же, ряд произведений нам хотелось бы услышать вживую. Начнём с песен. Исполните, пожалуйста, песню "Северное море". Потом "Билет в один конец" и "Нас двое". Прошу.

Герр Миллер занял место за пультом управления звукозаписью и подал сигнал о готовности.

Тёма начал петь, делая небольшие паузы между песнями.

- Попробуйте спеть последнюю песню вместе с фройляйн Красовски. Прошу.

Они спели "Нас двое".

- Теперь эту же песню ещё раз, но Артём поёт первый и третий куплет, остальные фройляйн Красовски.

Поле этого Тёме пришлось исполнить четыре инструментальные пьесы и одну танцевальную мелодию: фокстрот. В конце прослушивания ему предложили исполнить любое написанное им произведение, не звучавшее сегодня. Тёма спел на английском языке хит своего мира "Уходи!"

- Герр Дудко, на сегодня работа закончена. Можете отдыхать. Вас отвезут в гостиницу. А мы ещё поработаем, обменяемся мнениями. Завтра встречаемся в три часа дня. Вас сюда привезут. Будьте в холле около ресепшен в половине третьего.

* * *

- И так, прошу высказываться. Герр Зоммель, прошу.

- Все песни и мелодии, исполненные Дудко, совершенно необычны и, несомненно, понравятся публике. Особенно мне понравилась последняя песня. Я её слышал впервые. Это - стопроцентный хит! Надо заключать контракт с Дудко и выпускать три диска: песни, инструментальная музыка, танцевальная музыка. Для начала тиражом по сто тысяч экземпляров. По мере реализации, переиздадим ещё пару раз. Думаю, тиражами от двухсот до трёхсот тысяч экземпляров.

- Фрау Книпп. Прошу высказаться.

- Я полностью согласна с герром Зоммелем. Однако предлагаю три песни передать на исполнение фройляйн Красовски - они больше подходят для исполнения женским голосом. Это: "Жаркие объятия", "Головокружение" и "Любовь и слёзы". А песню "Нас двое" исполнить дуэтом. Надо узнать, есть ли у герра Дудко ещё песни на английском языке. Если есть, то обязательно заняться и их записью. Если они так же хороши, как "Уходи!", то можно сразу выпускать диск с ними миллионным тиражом. Количество англоговорящих слушателей на порядок, а то и два превышает говорящих на немецком языке.

- Герр Мюллер. Слушаем Вас.

- Не вижу никаких проблем при записи. Немного кое-где отрегулируем высокие частоты, поработаем с темпом. Думаю, часть произведений лучше записать с оркестром: синтезатор не всегда справляется. Но это - на Ваше усмотрение.

- Спасибо. Я проинформирую Вас о принятом руководством студии решении. Все свободны.

* * *

Тёма ехал в аэропорт, имея на руках три подписанных контракта. Первый на выпуск трёх дисков по сто тысяч экземпляров каждый и второй на пятьсот тысяч экземпляров с записью десяти песен на английском языке. Третий контракт определял фирму "Hansa" его представителем по сбору отчислений во всех странах мира от исполнения его песен и мелодий на ближайшие три года.

За эту поездку Тёма стал богаче на два миллиона долларов.

* * *

За оставшееся время до Нового года Тёма побывал на гастролях в Германии, Англии, США и везде ему сопутствовал успех. Записал два диска в России, один в США. Компания "Hansa" выпустила дополнительный тираж записанных ранее дисков, которые расхватывались любителями музыки как горячие пирожки. Постоянным участником гастролей Тёмы по миру стала фройляйн Амалия Красовски. Они хорошо пели дуэтом, прекрасно смотрелись вместе на сцене и уже давно были близки.

В наступающем Новом году разные люди питали радужные надежды на будущее.

Эпилог.

Контрабандист Зум Крум лежал на нарах в таможенной межмировой тюрьме, ожидая суда, и анализировал сделанные им ошибки, приведшие его сюда.

"Как хорошо всё начиналось! Сразу после выхода из тюрьмы два года назад я за неделю добрался до "Земли 35" и встретился с наставником, обучавшего меня премудростям контрабандного ремесла."

Пока наставник собирал информацию по его последней ходке с контрабандой, предшествовавшей его провалу, Зум знакомился с собственноручно изготовленными материалами о своей жизни за последние двадцать лет, которые оказались затёртыми в его памяти.

Наставник сумел выйти на нужных людей в межмировом таможенном комитете, достал оперативное дело Зума Крума, затратив на это ещё две недели. Как только Зум ознакомился с информацией, добытой наставником, то немедленно отправился по пути, который прошёл до потери рюкзака с контрабандным товаром. Его надо было отыскать во что бы то ни стало! От этого зависела его жизнь.

Выяснилось, что контрабандный товар предназначался для дяди короля государства Октрон, расположенной на "Земле 43". С помощью артефакта "Шампанское" он собирался скрыться из королевства в параллельный мир, при этом омолодившись на пятьдесят лет и изменив свою внешность. Человека, появившегося вместо него, должны были убить доверенные люди.

Дядя короля участвовал в заговоре против него и шпионы доносили, что он находился под подозрением у службы безопасности. Дядя решил, что на свободе ему оставалось быть считанные дни. Поэтому артефакт был приобретён просто за сумасшедшие деньги. Также он собирался прихватить с собой мешочек с мелкими необработанными алмазами, за которые также были уплачены огромные деньги. Именно артефакт и мешочек с алмазами и должен был доставить Зум Крум заказчику. В итоге, король был свергнут заговорщиками. А дядя, конечно, потребовал обратно или контрабандные товары или деньги.

Зум добрался до того мира, в который вошёл с рюкзаком, а вышел - без него. Этот мир определил наставник, прочтя оперативно дело Зума. Он считал, что раз спасался от погони, то должен был перемещаться по кратчайшему пути между порталами. Зум прошёл по предполагаемому маршруту несколько раз туда и обратно, но рюкзака нигде не обнаружил.

"Рюкзак был снабжён артефактом скрыта, инициирование которого обеспечивало ему полное слияние с окружающей средой. Скорее всего, я повесил его на дерево, так как в рюкзаке были продукты, дикие звери могли по запаху их обнаружить и вскрыть рюкзак, что привело бы к потере контрабандного товара. В этом мире совсем нет магии, поэтому артефакту скрыта нечем было подпитываться, а значит, он перестал действовать через две - три недели после инициации. То есть, я опоздал на неделю, в течение которой рюкзак нашли и забрали себе неизвестные люди, не представляющие ценность найденных вещей и их опасность в случае неверных действий с ними. Значит, мне надо было скрыться, так как я не смог вернуть товар или выплатить за него деньги. Но на меня был объявлен межмировой розыск. Я имел одно местечко на "Земле 18", где мог спрятаться. Там я провёл почти два года, пока не получил весточку от наставника, что моё убежище обнаружено. Он предложил совершить мелкое правонарушение и сесть в тюрьму года на три. За это время может многое изменится. И вот я здесь."

* * *

Уважаемые читатели! Вот и закончилась эта фантастическая история. Теперь у главных её героев началась обычная жизнь, описание которой выходит за рамки, определённые автором .

Честно говоря, мне жаль расставаться с двумя Тёмами. Но я сделал всё, чтобы к моменту окончания фантастической её части герои освоились в новых для них мирах, встали на ноги, нашли друзей и стали чётко видеть свои перспективы. И всего этого они добились собственным умом, находчивостью, умениями, полученными ранее, талантом и удачей, которая не оставляет деятельных и энергичных людей.

Конечно, хотелось бы узнать, что будет с Артёмом и Кариной, другим Артёмом и Амалией. Не придётся ли применить пистолет, полученный от Николая Васильевича. Если да, то когда и для чего? Переедет ли Артём на постоянное место жительства в Германию? Не обнаружится ли спрятанный под стволом дерева мешочек с не огранёнными алмазами ... Как в дальнейшем сложится жизнь главных героев этой фантастической истории. Но это уже, как было сказано, обычная жизнь людей, не являющаяся предметом моего рассказа.

Конец фантастической истории.

146