Жизнь конечна. Даже у королей…

10 августа 1715 года Людовик XIV почувствовал себя плохо. В последующие дни его на руках относили в часовню, но он не изменил своего обычного распорядка дня и по-прежнему работал с министрами. 20 августа короля в последний раз одели. По традиции 25 августа, в день святого Людовика, фанфары звучали под его окнами, скрипачи играли в приемной. А король уже готовился к смерти. 30 августа он потерял сознание. Гангрена охватила колено и все бедро. 1 сентября в 8 часов 15 минут утра Его Величество скончался. Как только смерть была установлена, офицер в шляпе с черным султаном вышел на балкон дворца в Версале и громким голосом произнес: «Король умер!» Затем он удалился и, появившись в шляпе с белым султаном, провозгласил: «Да здравствует Людовик XV!»

Умер человек или посланец Бога на земле? Человек — со всеми его слабостями и противоречиями. Людовик XIV не обладал выдающимися способностями, но умел использовать чужие мысли и идеи. Король не был великим полководцем, но именно ему доставалась вся слава побед, и никогда его имя не связывали с поражениями армии Франции. Его Величество провозгласил себя главой христианства, что не мешало ему поддерживать дружественные отношения с султаном. С мусульманами он сотрудничал, а своих подданных-протестантов беспощадно преследовал, силой принуждал к переходу в католичество. Людовик XIV был благочестив, но это не мешало ему иметь любовниц и от них многочисленных детей, получавших почетные звания и высокие должности, дворцы и деньги.

Таким был этот монарх, более полувека правивший богатейшим королевством Европы. Каковы уроки его царствования?

Говорят, что все новое — это хорошо забытое старое. Действительно подлинно новые идеи ценятся на вес золота. Но и творцы новых идей, как правило, имеют своих предшественников. Разумеется, тождество событий и фактов невозможно. И, тем не менее, система жестко централизованной власти, созданной при Людовике XIV, явилась примером для многих политических режимов.

Правилен ли вывод, что абсолютная монархия была только и исключительно общественным злом? Нет, конечно, «абсолютного зла» не существует в политике. Иначе монархия Короля-Солнца не просуществовала бы во Франции еще три четверти века после его смерти. При Людовике XIV феодальные междоусобицы прекратились. Разгром Фронды утихомирил аристократов. Укрепилась национальная и территориальная целостность страны. Функционировал единый внутренний рынок. Жесткая регламентация и государственная поддержка промышленного производства способствовали росту продукции, повышению качества многих товаров.

Абсолютная власть немыслима без культа сильной личности, стоящей во главе страны и никем не контролируемой. В его основе, в зависимости от эпохи, лежат различные идеи: божественного происхождения царя или короля; спасителя отечества от внутренних и внешних врагов; руководителя, сочетающего в одном лице теоретика, практика, провидца, организатора; концентрации власти, важнейших государственных постов в руках одного человека на время вывода государства из кризисной ситуации. (Увы, хорошо известно, что нередко именно временное оказывается самым устойчивым и постоянным.)

Сильная личность — Людовик XIV — имел и самую сильную в Европе армию. Лувуа модернизировал ее вооружения. Изменились организация управления войсками, их структура и тактика. Появились новые службы: артиллерийская, саперная, интендантская, инженерная, медицинская. Был фактически заново создан военно-морской флот, способный противостоять мощным флотам Англии и Голландии. Однако все еще сохранялись пережитки феодально-рыцарского прошлого. Командные должности продавались и покупались. Солдат вербовали путем подкупа и насилия. Целые полки состояли из иностранцев-наемников. Вместе с тем началось создание регулярной армии, формируемой на основе всеобщей воинской повинности; массовая милиция в провинции.

А руководители военного и финансового ведомств, генералы и министры — умело ли подбирал их король? Историк Камил Руссе считает: «В своем правительстве Людовик XIV представлял главным образом министерство подписи». Трудно с этим согласиться. Да, монаршая подпись под документами первостепенного значения, которые готовили государственные секретари Кольбер (финансы) и Лувуа (военное ведомство), стоила дорого. Эти люди-антиподы были на своих местах. Они являлись выдающимися государственными деятелями. «Кольбер и Лувуа, скрытые соперники, руководили делами. В их руках находилось правительство, вдохновляемое Людовиком XIV. Но всемогущий Кольбер увидел, что его влияние начало падать. Вынужденный покрывать расходы и изыскивать крайние средства, чтобы удовлетворить потребности страны, он учил сдержанности и предостерегал от тягот войны, от вреда, который она наносила реформам и многим полезным свершениям. В то же время Лувуа, организатор побед, гениальный в своей сфере человек, потакал страстям монарха, подталкивая его к завоеваниям». Оценка герцога Ноай, хорошо знавшего коридоры власти французского королевства.

Кольбер и Лувуа жили в то время, когда в окружении короля было много талантливых людей. Среди маршалов — Конде, Тюренн, Вобан. Среди дипломатов — Лион, Помпон, Аво, Талар. Вторая же половина царствования Людовика XIV — время посредственностей. Чем это объяснить? Необузданным высокомерием короля, неоправданно полагавшегося на собственный выбор. Вопреки взглядам, которых Людовик придерживался в молодости, оценивая людей по их уму и энергии, он в зрелом возрасте стал привлекать в сферы политики, финансов, дипломатии, управления армией и флотом аристократов, не блиставших ни знаниями, ни способностями, ни трудолюбием. Люди, подобные Кольберу и Лувуа, вышли из моды и вспоминались после их смерти как нелепая диковинка.

Конечно, выдающиеся личности оказывают влияние на ход событий, но не определяют его. Если бы Кольбер и Лувуа, Конде и Тюренн имели по две жизни в запасе, то и тогда им не удалось бы утвердить на длительное время господство Франции в Европе. Некоторые историки думают иначе: «Начиная с 1661 года и в течение пятидесяти лет Франция пользовалась в Европе военной славой и занимала преобладающие позиции в большей мере, чем ранее Испания и затем Англия». Слова Жоржа Дюби. Правильны ли они?

Отчасти. Да, военная слава Короля-Солнца была громкой. На определенных этапах европейской истории Франция являлась могучей политической и военной силой на Европейском континенте. Надолго ли? Нет, конечно. Это аксиома истории. Никому не удавалось на длительные сроки силой оружия подчинить себе народы Европы, заставить их жить под иностранным игом.

Людовик XIV мечтал о завоеваниях Карла I Великого, короля франков и императора Запада, и активно действовал силой оружия и словом дипломатов. Итог его усилий оказался плачевным. Планы, вынашиваемые в Версале, не выдержали испытаний общеевропейских войн, рухнули.

Значит ли это, что Людовик XIV, под властью которого Франция более 30 лет не покидала поля сражений в Европе и за океаном, всегда действовал вопреки национальным интересам своей страны? Не следует картины прошлого рисовать одной черной краской. История обязательно перемешивает цвета и оттенки во всем их разнообразии. На самом деле при Короле-Солнце формирование территории французского государства было в основном завершено. Безнадежен спор: плохо или хорошо, что Франция силой присоединила около 50 тысяч квадратных километров (Эльзас со Страсбургом, Франш-Конте, Руссийон, часть Фландрии, Эно, Оранж, долина Барселонет, Безонсон, Лилль, Дюнкерк)? «Железный пояс» крепостей, построенных на севере страны Вобаном, защищал Париж от иностранного вторжения. Бурбоны на троне в Мадриде обезопасили франко-испанскую границу. В Лотарингии, Савойе, Ницце укрепилось французское влияние. Да, территориальные захваты. Да, оружие и кровь. Но скажите: где и когда пограничные столбы между государствами ставили в обстановке дружбы и согласия, уважения и взаимопонимания? Уверен, к сожалению, что список стран и народов будет предельно кратким.

Войны… Франция вела их при Людовике XIV с Испанией, с Республикой Соединенных провинций, со странами Аугсбургской лиги, с многочисленными участниками могучей антифранцузской коалиции, претендовавшей ка испанское наследство. Силой пытался король решать международные вопросы. А внешняя политика выступала в качестве подспорья армии, прокладывала ей дорогу в международных отношениях, «зализывала» раны, закрепляла победы и смягчала последствия поражений. Внешнюю политику Людовика XIV французский историк Жан Денфревиль считает осторожной, сдержанной, ловкой. Это преувеличение. Внешняя политика короля была осторожной лишь после тяжелых военных поражений, сдержанной только в периоды перемирий между двумя войнами, нередко столь же ловкой, как слон в посудной лавке. Королевская дипломатия страдала от острого недостатка реализма. На самом деле главным противником для Людовика XIV являлась империя Габсбургов, которую он охотно увидел бы завоеванной турками. При этом в Версале забывали, что от Вены недалеко до Парижа. Король упорно ориентировался на союз со Швецией, а она перебегала из лагеря в лагерь; платил огромные деньга электору Бранденбурга, изменявшему французам через час после получения очередной взятки; искал сотрудничества с герцогом Савойским, прославившимся коварством, вероломством; поддерживал свергнутую династию Стюартов, подрывая тем самым возможность соглашения с протестантской Англией; беспощадно преследовал гугенотов, ослабляя позиции французского королевства в Европе; вел борьбу со Святым Престолом, в то же время претендовал на роль лидера христианского мира. Со времен Ришелье для королевской дипломатии незыблемой оставалась идея «восточного барьера» — союза Польши, Швеции, Турции против Габсбургов. Вот новой роли России, открывшей при Петре I окно в Европу, не понимали и не хотели понимать Людовик XIV и его министры. Не поняли и тогда, когда отгремели пушки на полях Полтавской битвы и Карл XII превратился в эмигранта без армии и флота.

Таким образом, французская дипломатия допускала просчеты, нередко грубые. Многие из ее ошибок объясняются не только субъективными, но и объективными причинами: Людовик XIV хотел большего, чем мог. Впрочем, кто и где в дипломатии не делал ошибок? При всем том дипломатическая служба Его Величества, несомненно, была лучшей в Европе. Во Франции сложилась продуманная система принятия решений, в которой «ведущими звеньями» в административной цепи были государственный секретарь по иностранным делам и его аппарат, генеральный контролер финансов и военный министр, Государственный совет и, наконец, король — вершина политической иерархии. Необходимая информация, выводы и рекомендации по различным аспектам двусторонних и многосторонних отношений регулярно поступали в Версаль от французских посольств в европейских столицах, в Константинополе. Депеши охватывали широчайший круг политических, экономических, финансовых, культурных, религиозных проблем, сотрудничества и противоречий между монархами, странами и регионами. Послы и посланники прогнозировали развитие событий, давали характеристики государственных деятелей, фаворитов и фавориток, администраторов и генералов, кардиналов и епископов в стране пребывания. Ведущие дипломаты короля были выходцами из аристократии, высшего духовенства, военных кругов. Многие дипломатические представители Людовика XIV являлись опытными профессионалами. Но нередко его выбор падал на дилетантов, наносивших ущерб международным позициям Франции. В отличие от них, активную роль во внешней политике играли некоторые высокопоставленные женщины. Важные дипломатические вопросы успешно решали в критических ситуациях маркиза Ментенон, герцогиня Орлеанская, принцесса Юрсен.

Везде и всегда, во всех случаях король слепо верил в силу денег. Его дипломатия широко использовала подкуп монархов и князей, английских и голландских парламентариев, польских панов и турецких визирей. Средства тратились баснословные, а результаты во многих случаях были ничтожными. Но это не останавливало французских дипломатов. Они содержали армии союзных с Францией государств, подкупали участников двусторонних и многосторонних переговоров. Зловещая, но живучая традиция. У нее немало своих героев в разные времена и у разных народов.

Какие же плоды приносило Людовику XIV ядовитое древо коррупции с его разветвленными корнями? Создавались военно-политические союзы, устойчивые и временные. Десятки тысяч иностранных солдат сражались на стороне Франции. Но французских союзников перекупали. Коалиции, созданные королем, распадались. Друзья становились врагами. И на заключительных этапах войн с Аугсбургской лигой из-за раздела испанского наследства Франция оказалась в состоянии международной изоляции.

Вина ли это французской дипломатии? Скорее ее беда. Дипломаты короля нередко обладали высокими личными качествами: опытом бесчисленных переговоров; подлинным профессионализмом; знанием консульских, торгово-экономических, колониальных вопросов. Дипломатические задачи, как правило, решались успешно. Почему же результаты усилий французских дипломатов столь часто оказывались плачевными? Ответ однозначен: экономические, финансовые, военные возможности Франции не отвечали агрессивным замыслам монарха и его окружения, всегда отдававшим предпочтение силе и только силе. А это и триста лет назад, и в наши дни никогда не приводило и не приводит к добру. Дипломатия являлась для Людовика XIV орудием вспомогательным, второстепенным. Она представляла собой своего рода пожарную команду, гасившую всеуничтожающее пламя, разгоравшееся в ходе локальных и общеевропейских войн, спасавшую страну и армию от полного разгрома в катастрофических ситуациях.

Итак, Людовика XIV не назовешь ни великим полководцем, ни великим дипломатом. Говорить о «золотом веке» его царствования можно только применительно к сфере культуры. Вот здесь Король-Солнце был действительно великим. Он активно способствовал созданию бессмертных творений, духовно обогативших французскую нацию и все человечество. Конечно, же только высокие идеалы служения прекрасному вдохновляли Его Величество. Отнюдь. Архитекторы и художники, писатели и поэты своим искусством творили культ государя. Политический характер заботы Людовика о деятелях культуры очевиден. Но разве от этого менее прекрасными стали Версаль и Большой Трианон, Дом Инвалидов и колоннада Лувра, ворота Сен-Дени и Сен-Мартен в Париже? Незабываемо творчество архитектора Ардуэна-Монсара, художников и скульпторов Лебрена, Жирардона, Леклерка, Латура, Куазевокса, Риго, писателей, поэтов и драматургов Мольера, Расина, Буало, Лафонтена, Перро. При Людовике XIV возникли академия наук, академия музыки, академия архитектуры, французская академия в Риме.

Королевское солнце ярко светило, но не согревало души простых людей. Французский народ не оплакивал монарха, царствовавшего 72 года. Когда траурный кортеж с гробом Людовика XIV направлялся из Версаля в Сен-Дени, вдоль дороги бурно разлилась волна народных гуляний. Их участником был молодой француз Мари Франсуа Аруэ, вошедший в историю под именем Вольтера. Он вспоминал: «Я видел небольшие тенты, стоявшие по дороге в Сен-Дени, там пили, пели, смеялись». Это зрелище заставило одного из герцогов, провожавших короля в последний путь, открыть окно своей кареты и презрительно бросить оскорбительную фразу: «Квакайте, жабы, теперь, когда солнце зашло».

Герцог был прав в одном: «солнце» зашло навсегда. Угасло величие короля. Считали ли его великим современники? Они начали судить Людовика XIV уже в день его похорон, когда в надгробной речи католический епископ подвел итоги бурного, неслыханно долгого царствования одной фразой:

— Только Бог велик!

Не правда ли, полезное напутствие всем земным правителям — как нынешним так и грядущим?