Окно в Европу мы в 1990-е рубили заново. Но сегодня из него предательски дует… Может, нужен капитальный ремонт? И тогда мы обойдемся без простуд и приступов весенней депрессии.

Однажды весенним воскресным утром под мокрым снегом и дождем я вышла из дома. Ну, в деревне «Гадюкино», как известно, всегда дожди, мы люди привыкшие, закаленные зимами и холодами, весенне-осенними депрессиями и прочими милыми пустяками. «А мы такие зимы знали, вжились в такие холода…», — написал когда-то Илья Эренбург. Как будто сегодня написал.

Цели у меня были простые, незатейливые — постричься и сходить в Эрмитаж. Мне показалось, что это здорово: привести голову и мысли в порядок, а затем красивой и нарядной встретиться с прекрасным. Если конкретно — побывать на выставке, которую давно мечтала посетить.

В салоне меня приняли с почестями, вполне адекватными сумме, которую я собралась там оставить. Девушка на ресепшн выглядела счастливой.

Мастер долго выбирала со мной оттенки, красила, стригла и параллельно поила чаем. В общем, я расслабилась и решила, что пусть у нас тут снег, дождь и протекающие крыши, зато сервис местами на высоком уровне, потому как окно в Европу все-таки было прорублено раз и навсегда. Иногда из него дует, но в целом все не так и плохо. Девяностые, с их стремительной приватизацией и немалыми жертвами, прошли не напрасно, и теперь за некоторую сумму с тобой будут разговаривать как с родной, и ты в отношениях с обслуживающим персоналом выступаешь не просителем, а нормальным человеком — прежде всего, с правами и лишь потом с обязанностями. Рано я радовалась.

В общем, провозились со мной чуть дольше, чем я предполагала. К Эрмитажу я уже продвигалась бегом, хотя бегом это назвать трудно — по Дворцовой площади, покрытой брусчаткой, под мокрым снегом не разбежишься — под ногами скользкая грязь.

И вдруг неподалеку увидела лошадей, которые катают туристов. Несчастные животные стояли, переминаясь с ноги на ногу. Мокрые, продрогшие, понурые…

Но еще больше я пожалела людей, которые стояли у входа в Эрмитаж. Часы показывали четыре пополудни. Воскресенье, школьные каникулы, но продавать билеты уже прекратили, даже на временные выставки. До закрытия музея оставался час. Школьники, не знавшие правил музея, стояли у входа обреченно. Иностранцы пытались выяснить, в чем дело, и натыкались на суровые лица обслуживающего персонала. Я тоже постаралась объяснить, что хотела бы посетить выставку и сорок минут мне для этого хватит, но столкнулась с ледяным молчанием администраторов. Не хотели они со мной вести какие бы то ни было беседы.

Напомню, цена на билет в Эрмитаж варьируется от 300 рублей до 17,95 долларов при заказе через Интернет. Не хочу сказать, что оно того не стоит — стоит, конечно. Но что-то не припомню, чтобы из бесплатных музеев Вашингтона (повторяю, бесплатных!) меня выгоняли в четыре часа дня. Причем довольно бесцеремонно, без улыбок, извинений и приглашений зайти в другой раз. Не было такого.

Само собой, один из крупнейших и прекраснейших музеев мира и салон красоты есть две вещи не сравнимые. Тем не менее, в это воскресенье сравнение напрашивалось само собой. И было оно не в пользу музея.

Пока палитра нашей жизни серого цвета на провокационный вопрос в ЖЖ галериста Марата Гельмана «За что вы не любите Россию?» ответов будет тьма. От «За серость, жадность и лень, а вы за что?» до «А за что ее любить? В России все сделано не для жизни человека, а для практики естественного отбора…». Ребята, признаем: у нас во многих регионах плохой климат. У нас непростой менталитет. У нас тяжелое историческое наследие. Всё так. Но если мы и дальше будем не любить друг друга, а временами ненавидеть, жить нам станет еще тяжелее. Может, лучше попробовать жить по-другому? Улыбаться встречным, разговаривать вежливо даже с незнакомцами, думать о посетителях, клиентах, коллегах и друзьях. Заботиться о чистоте и приветливости своего дома, своей улицы, своего города. В общем, жить, как нормальные люди.

Вы не замечали — в последние несколько лет об эмиграции заговорили те, кто раньше никуда не собирался, а на вопрос о патриотизме начинали бить себя в грудь. Вот моя подруга, к которой я, желая исправить настроение, направилась прямо с Дворцовой. Она половину времени проводит в Европе — такая у нее работа. Но недавно призналась, что всякий раз ей стало все безрадостнее возвращаться из Рима или Парижа в Петербург. Потому что к хорошему привыкают быстро, а к плохому — никогда.

Мы с ней немножко выпили и пришли к каким-то выводам. Голодные годы давно позади. Колбасы у всех достаточно, захотелось большего — уважения, например. Уважения к тебе просто потому, что ты есть, работаешь, исправно платишь налоги, никого не обижаешь и даже ходишь на выборы. Захотелось чистоты, красоты, порядка, улыбок. И — на тебе: аномальная зима и пыльная весна с аномальным неуважением и хамством в придачу. И что теперь делать с любовью к Эрмитажу и Дворцовой площади?

2011

#i_017.jpg

Фото Галины Зерниной