Что значит «дружить» в нашем быстро меняющемся мире? И вообще, сохранилось ли это понятие, или прагматичный век потребовал прагматичного отношения друг к другу?
Когда сидишь дома, ну, скажем, лечишь ногу, пострадавшую при твоем головокружительном падении у родного подъезда, мир вокруг тебя сужается до размера квартиры, а отношения с друзьями и родственниками… не то, чтобы меняются, а становятся, как это модно сейчас говорить, транспарентными. То есть хрустально-прозрачными.
Ну, с родственниками все понятно — их, известное дело, не выбирают, и ведут они себя, как Бог на душу положит, то есть вполне ожидаемо — то на три с минусом, то на пять с плюсом в зависимости от настроения. Например, родственник из Франции звонит регулярно и рассказывает, как плохо он сам себя чувствует. Я долго сопереживаю, и он вешает трубку, забыв о моей проблеме, о которой узнал по почте. Другой родственник, из США, заботливо советует съездить куда-нибудь на морской курорт, прогреться. Я слушаю и киваю.
А вот с друзьями — еще сложнее. Я вообще стала сомневаться, что понятие дружба значима для нашего среднего поколения (что же касается 20-летних, они под этим словом понимают, кажется, реальные и виртуальные тусовки или партнерство в каких-то занятиях). Я еще недавно была убеждена: мои друзья — мое богатство. Сегодня констатирую: я не так богата, как мне казалось до сих пор.
— Хорошо бы завезти хлеба, — кидаю я клич друзьям. И в ожидании ответа скачу на здоровой ноге в сторону кухни, где мыши давно повесились и в холодильнике и в шкафу.
— Да-да, я на машине, завтра заеду, — торопится подруга и пропадает навсегда. То есть — не заезжает, и что, характерно, не звонит, потому что она — нормальный человек, и ей стыдно.
У друга тоже есть машина, и я прошу его подбросить меня к врачу. Он соглашается сразу:
— Только, — добавляет, — знаешь, сегодня очень плохая дорожная обстановка. Снег идет. А давай я тебя лучше до метро довезу, а там ты уж сама…
Спасибо, не надо. К врачу я еду на такси.
Вдруг в моем доме появляется старый приятель с сумкой продуктов. Я радуюсь, как ребенок, и мы зависаем на кухне в нескончаемом интеллигентском разговоре. Я даже не замечаю, как он съедает все, что принес, и прихожу в себя, только когда он убегает, забыв вынести мусор. Хлеба, кстати, по-прежнему нет. Приходится заказать пиццу по телефону, что обходится не дешевле такси. Впрочем, спасибо тебе, друг, — ты скрасил мое одиночество, а это тоже немало.
Кто выражал искреннюю готовность помочь, так это подруги моей мамы. Дамы лет под восемьдесят, они, случайно узнав о моих проблемах, предлагали на выбор костыли, мази, продукты и деньги. Тронутая до слез, я отказывалась, упорно надеясь на «своих» — мобильных, здоровых и на колесах.
И, наконец, — о чудо! — меня навещают две подружки. Настоящие: приносят хлеб и поднимают настроение. Жить можно.
…Конечно, никто не обещал, что будет легко. Но, земную жизнь пройдя до половины, а, может, и больше, я, оказывается, ожидала от дружбы того, что могу предложить сама в сходной ситуации. Когда-то, впечатлившись теорией «малых дел», я решила, что сделать жизнь близкого тебе человека чуть легче — это самое малое, что мы можем и должны делать в этом суровом мире. Вести себя милосердно по отношению к человечеству и даже к незнакомым тебе людям — трудная задача, а вот помочь близкому — легко и приятно. Повторяю: так мне казалось.
Но в реальности мое старое понятие дружбы теперь идеалистично, а виртуальные френды, наоборот, реальны. Слишком часто дружба в наши дни — милое или не очень милое общение в сети. Я знаю кучу любителей дружить в ЖЖ, с восхищением оценивать друг друга, писать комменты «как ты прав, однако» и посылать по случаю стишки. И все, так сказать. That’s it.
2010
#i_019.jpg