С тех пор как они встретились, всё вернулось на круги своя. Снова эльф бежал впереди, а ведьмочка изо всех сил старалась от него не отставать.

Вскоре Аталисе это надоело и она, задавшись вопросом, к чему ей такая спешка, замедлила шаг. Она больше не хотела в мир фейри, где никто её не ждал, и всей душой рвалась домой. В мечтах она уже представляла, как гуляет вместе с очаровательным малышом и показывает ему свои любимые места: обрыв у реки, где живут многочисленные ласточки; луг, на котором растут золотые одуванчики; лесную полянку с хрупкими ландышами и ещё многое другое.

Впереди маняще блеснула серебряная гладь воды и ведьмочка, не раздумывая, устремилась к реке.

"Малыш, хочешь увидеться с папочкой? – спросила она и улыбнулась, коснувшись живота. – Знаю, что хочешь. Ведь он тоже любит тебя, иначе не следовал бы за нами повсюду».

На крутом берегу ведьмочка не сразу нашла спуск к реке. Цепляясь за обнажённые корни деревьев, подмытые водой во время разлива, она спустилась вниз и с блаженным вздохом растянулась на большом плоском камне, нагревшемся на солнце. Журчание воды на перекатах действовало умиротворяющее действие, и она посмотрела сквозь кружево серебристо-зелёных листьев ивы. Солнце стояло ещё высоко, до вечера было далеко, и её глаза закрылись сами собой.

 Обнаружив, что ведьмочка пропала, Лесной король отправился на поиски, но первыми её обнаружили феи. Трепеща прозрачными крылышками, они с весёлым щебетом зависли над спящей Аталисой, а затем всей стайкой бросились навстречу спускающемуся эльфу.

"Ваше высочество, нам разбудить ведьму?" – спросила одна из них.

"Пусть спит. Завтра мы будем дома, и ей понадобится немало сил, чтобы выдержать напор Титании".

После его слов феи серебристо засмеялись.

"О да, ваше высочество, их эльфийское величество бесподобны! Ведьме можно только посочувствовать".

Лесному королю не понравилось это высказывание, и он смерил крылатых малышек недобрым взглядом.

"Эй! Кто вам разрешал обсуждать мою матушку? А ну кыш!"

Напуганные феи исчезли, оставив после себя отзвук серебряного смеха и золотую пыль с крылышек, а Лесной король превратился в кота и, свернувшись клубком, улёгся под боком у ведьмочки. Он прикрыл глаза и заурчал от удовольствия.  

Когда солнце перевалило за зенит, спрятавшиеся феи выглянули из своих укрытий и, крадучись, подобрались к спящему коту. В ручках у малышек появились волшебные палочки и они, высунув язычки от усердия, стали рисовать на его мордочке маскарадную маску, а самые нахальные из них завязали его усы бантиком. Вдруг он пружинисто вскочил и прижал лапой одну из фей.

"Ваше высочество, отпустите!" – взмолилась она.  

"Ваше высочество, отпустите Селину!»

"Ваше высочество, мы же пошутили! Честное слово, мы больше не будем!" – вразнобой затараторили феи, пойманные на озорстве.

"Да ни за что! Считайте, что ваши шуточки вам же вышли боком", – лениво отозвался эльф, играя с пойманной феей, как с мышью.

Поднявшийся переполох разбудил Аталису.

– Всеобщая мать! – вскрикнула она и выкрутила коту ухо. – Сейчас же отпусти малышку! Вдруг ты повредил ей крылышки?  

От неожиданности кот выгнул спину и злобно зашипел.

 – Ах-ах, как страшно! – насмешливо воскликнула ведьмочка, но на всякий случай подалась назад и предупредила: – Раэтиэль, прекрати заниматься глупостями, а то сейчас искупаю в реке, чтобы ты пришёл в себя!

– Им, значит, можно заниматься глупостями, а мне нельзя? – проворчал эльф.

Он вернулся к привычному облику и Аталиса, увидев его лицо, не выдержала и засмеялась. 

– Ой, не могу!.. Здорово тебя разрисовали!.. И поделом тебе, не будешь обижать малышек! – выговорила она между приступами смеха.  

– Я думал, что только усы пострадали. 

Лесной король улёгся на живот, и текучая вода зеркалом замерла под его взглядом. Он поднял голову, и сбившиеся в стайку феи взвизгнули от ужаса.  

– Сейчас же уберите свои художества, или я пущу вас на наживку для рыб! Живо! Я кому сказал?!

Несмотря на грозный рык никто из малышек не рискнул приблизиться к нему.

– Ладно, не хотите добром, пеняйте на себя, – сказал он и в его руке появился зелёный огонь.

Феи бросились наутёк, но их накрыла паутина, и по сигнальной нити к ним начал подбираться огромный зелёный паук с множеством горящих красных глазок. 

– Подожди, не горячись, Раэтиэль! Ты же совсем запугал несчастных малышек. Не сердись, сейчас я всё сотру! 

Намочив подол юбки, Аталиса бросилась к эльфу, но он уклонился от её рук.

– Сдурела? Это магические краски и вода их не берёт.

– Да ладно тебе! Что ты злишься из-за ерунды? – примирительно проговорила ведьмочка, загораживая собой дрожащих феечек. – Пошёл вон! – замахнулась она на паука, и тот спрятался в ветвях ивы.

– По-твоему это ерунда? – задохнулся Лесной король от негодования. – Понадобится целый месяц, чтобы смыть их пачкотню! Чтобы я таким посмешищем предстал перед родителями?! Да никогда!

Аталиса с надеждой посмотрела на фей, которые, трепеща крылышками, висели в воздухе.

– Ну, пожалуйста! – попросила она, но они отрицательно замотали головками.

– Нет, мы боимся! – последовал дружный ответ.

Дело обстояли из рук вон плохо. Лесной король только что не дымился от раздражения. Воздух вокруг него сгустился и засветился серебром. Под действием призванной магии краски на его лице слегка потускнели, но до полного исчезновения росписи было ещё далеко. Тогда Аталиса попробовала снова уговорить фей.

– Девочки, не бойтесь. Я ручаюсь, что Раэтиэль вас не тронет, – попыталась она подбодрить маленьких трусишек.

Одна из фей двинулась было в их сторону, но посмотрела на эльфа и с визгом бросилась обратно к подружкам.

Ведьмочка возвела очи горе. "Небесный отец, о чём только эти дурочки думали, если знали, что Раэтиэль рассердится!" Поневоле она отметила, что малышки страшно его боятся, и задумалась по какой причине. Тут её взгляд упал на оскаленное лицо эльфа и она снова принялась уговаривать фей.

Наконец, одна малышка бросилась к Аталисе и, дрожа все тельцем, зарылась в её волосы. Она осторожно взяла её двумя пальцами и посадила себе на ладонь. Это оказалась фея, которую она спасла от Раэтиэля, когда он был в облике кота.

"Не бойся, Селина, я не дам тебя в обиду", – мысленно сказала она, понадеявшись, что её услышали.   

Фея с надеждой заглянула в синие глаза смертной девчонки.

"Спаси меня, ведьма, и ты не пожалеешь. При случае я тебя отблагодарю, – также мысленно ответила она и предупредила: – Как только я закончу работу, будь настороже. В этот момент их высочество нанёсет удар".

Аталиса согласно опустила ресницы и поднесла ладонь с феей к лицу Лесного короля, и она принялась за дело.

В ручке Селины появилась волшебная палочка, и она прошлась ею по всем линиям, нанесённым её легкомысленными подружками. Под действием её магии они исчезли одна за другой.

Когда фея закончила свою работу и взлетела, предупреждённая ведьмочка успела вовремя поставить барьер, и сгусток магического огня рассыпался фейерверком безобидных серебристых искр. Тогда эльф стремительно развернулся к остальной стайке фей и в его руке расцвёл новый огненный цветок, но ведьмочка бросилась ему наперерез.

– Не смей, Раэтиэль! – выкрикнула она, раскинув руки.

Лесной король засмеялся и, погасив огонь, спокойно уселся на камень.

– Идите ко мне, мои хорошие, – сказал он, и феи с радостным писком устремились к нему. Они водрузили ему на голову пышный венок из полевых цветов, а затем со смехом закружились вокруг ведьмочки.

Проказницы как могли, издевались над ней: "Защитница выискалась!", "Неуклюжая смертная дура!", "Непроходимая дурища!" – доносилось со всех сторон. При этом феи нещадно щипали её и пребольно шлёпали волшебными палочками и от обиды у Аталисы выступили слёзы на глазах. Причём, Лесной король с улыбкой взирал на творящееся безобразие, и даже не подумал вступиться за неё, и это было обидней всего.  

Чашу терпения ведьмочки переполнила всё та же Селина. Подбоченившись, она задрала носик и весело проговорила: "Наивная простушка! Их высочество и я разыграли тебя, как маленькую! Неужели ты могла подумать, что наш повелитель обидит нас, своих подданных? Идиотка! Ты заслужила своё наказание".

С мстительным выражением на личике фея вцепилась в мочку её уха и Аталиса вскрикнула от боли. Когда она была уже готова прихлопнуть зловредное создание, Селина чуть слышно выдохнула ей прямо в ухо: «Спасибо!», а затем во всеуслышание выкрикнула: "Эй, пора собирать нектар! Не знаю как вы, а я страшно проголодалась!"

Фея бросилась прочь от реки и увлекла за собой подруг. Лесной король проводил их задумчивым взглядом, и Аталиса поспешно всхлипнула, чтобы отвлечь его внимание от Селины. «Ненавижу фей!» – искренне заявила она и он засмеялся.

* * *

После этого происшествия они снова пустились в путь. Аталиса бежала не спеша и поглядывала по сторонам, но эльф больше не оставлял её одну и держался рядом, несмотря на её ротозейство.

Заметив целое поселение сородичей малыша, чей домик она чуть не раздавила, ведьмочка помахала им как старым знакомым. Нарядные брауни-кошечки в ярких платьицах и в белых кружевных передничках хлопотали по хозяйству, а брауни-коты грелись на солнышке и покуривали вересковые трубочки. При виде такой фамильярности со стороны смертной девчонки брауни-кошечки прищурили жёлтые глаза и проводили её недоумёнными взглядами, а брауни-коты смерили её оценивающими взглядами и презрительно фыркнули.

"Ой-ой, воображалы! Надрать бы вам уши, чтобы не задавались! – весело подумала ведьмочка. Она не видела, как брауни-коты переглянулись и при этом злорадно ухмыльнулись, мол, попробуй и посмотри, что из этого выйдет.

Несмотря на попытки Лесного короля увести Аталису подальше от реки, она упорно держалась берега. Он заявил, что это удлиняет им дорогу и прибёг к помощи феечек, которые взялись мельтешить перед её лицом. В конце концов, ведьмочке надоело спорить с ним и отмахиваться от надоедливых фей и она, заприметив раскидистый дуб у реки, устроилась на отдых раньше времени. Стоило ей лечь, и она сразу же уснула. Лесной король не стал её будить и вернулся, когда солнце уже двинулось на закат. Опустившись рядом с Аталисой, он пощекотал ей нос травинкой, и она лениво приоткрыла глаза.

– Ну и зачем ты меня разбудил?

– Нужно поговорить. Завтра мы будем уже в мире фейри, и я хочу, чтобы ты знала, как тебе держаться с моим окружением, чтобы с ходу не нарваться на неприятности, – сказал эльф.

Озабоченно хмурясь, он изложил правила поведения смертной в мире фейри и Аталиса, слушая его,  ужаснулась. Улльтор оказался прав, она должна была отказаться от всего, к чему привыкла. Лесной король особо настаивал, что она должна больше молчать и быть готовой исполнить любое пожелание своего господина.

– И кто же будет моим господином? Видимо, ты? – усмехнулась ведьмочка.

– Да я, – не стал увиливать Лесной король, и на его лице снова промелькнуло жестокое выражение.  

Огорчённая Аталиса опустила глаза и впервые по-настоящему пожалела о своём легкомысленном решении наведаться в мир фейри.

– Скажи, сколько я могу протянуть в вашем мире, не расставаясь с душой?

По нервно дёрнувшимся кончикам ушей эльфа она поняла, что ему не понравился её вопрос.

– Вижу, водяной счел своим долгом просветить тебя. Зря он это сделал: когда меньше знаешь, лучше спишь. Но если ты хочешь знать, то я отвечу, в среднем ведьмы живут около двух лет.

– Спасибо. Вотар сказал то же самое. – Помолчав, Аталиса снова спросила: – Скажи, Раэтиэль, ты очень нуждаешься в моей душе?

– С чего ты взяла, что я вообще нуждаюсь в ней?

– Оттого, что ты хочешь оживить свою невесту.

Рассерженный Лесной король оскалил зубы и с силой ударил по стволу дуба. Напуганная дриада устремилась к верхушке дерева и среди веток промелькнули её полупрозрачные светло-зелёные волосы и тонкая фигурка, облачённая в платье из листьев. На ведьмочку посыпались листья и мелкие веточки, но на эльфа не упало ни листочка, и она грустно подумала, что волшебные существа боятся его как огня.

Ради будущего своего ребенка Аталиса решила, что должна договориться с Лесным королём. Пока это возможно.

– Раэтиэль, ответь мне ещё на несколько вопросов и, пожалуйста, не сердись. Хорошо?

– Я попробую. Говори.    

– Скажи, ведь мир фейри не повредит моему ребёнку?

– Нет. Благодаря бессмертной крови его отца. Что ещё?

– Хотел бы ты, чтобы я сама подарила тебе душу?

Глаза эльфа сузились.

– Почему ты спрашиваешь?

– Мольпа как-то сказала, что в мире фейри душа смертного, отданная добровольно, имеет гораздо большую магическую силу, чем отнятая насильно.

– Что ты хочешь взамен?   

Аталиса взволнованно стиснула руки.

– Раэтиэль, поклянись, что усыновишь моего мальчика и будешь о нём заботиться, как о родном сыне. Я должна знать, что Люцифер ни в чём не будет знать нужды и получит образование, соответствующее рангу принца. Ведь его дед хоть и бывший, но король Морского королевства.

– Люцифер!

Поражённый эльф во все глаза уставился на ведьмочку, но быстро взял себя в руки и пренебрежительно усмехнулся.

– Идиотское имя. Откуда ты его взяла?

– Это имя назвала наша Всеобщая мать, когда я попросила богов о благосклонности к моему мальчику.

– Как смела ты колдовать без моего разрешения? Забыла о чудовищах? Так я вмиг напомню, оставив тебя им на растерзание! – взъярился эльф.

– Не придумывай! Думал, до бесконечности можешь водить меня за нос? – рассердилась ведьмочка. – Междумирье изменилось и здесь полно магической энергии. – Она бросила на эльфа испытующий взгляд. – Раэтиэль, ты согласен на таком условии приобрести мою душу?

– Да, – легко согласился он.

Слишком легко, чтобы Аталиса ему поверила.

– Учти, если обманешь, я прокляну тебя и весь твой род до седьмого колена. Ни днём, ни ночью ты не будешь знать покоя. Понял? – попыталась она припугнуть его.  

– Я уже ответил, что согласен. Что ещё ты хочешь услышать от меня?

"Аталиса, не верь на слово Лесному королю и призови Свидетелей", – вдруг раздался в её голове голос аса.

"И рада бы, но я не умею", – ответила она.

"Всё-таки попробуй к ним воззвать и, может быть, они откликнутся. Только говори чётко и понятно, как я учил, чтобы в твоих словах не было неопределенности. Поняла?"

"Да. Спасибо, Улльтор", – ведьмочка поднялась на ноги и отчаянно выкрикнула:

– Свидетели, я прошу вас засвидетельствовать обещание, данное Лесным королем ведьме Аталисе, что он позаботится о её сыне как о собственном ребёнке и тот, не зная нужды, получит образование, соответствующее потомку и наследнику морского короля.

В ответ на её призыв над их головами пронесся сильный порыв ветра, зашумевший листьями дуба, и на ведьмочку обрушился град из желудей. Прикрыв голову, она отскочила в сторону и посмотрела наверх.

"Паршивка! Что я тебе сделала плохого?" – мысленно спросила она, заметив мелькнувший изящный силуэт.

"Смертная, как смеешь ты не верить словам Лесного короля?!" – дриада сердито посмотрела на неё глазами цвета листвы и растворилась в стволе дерева.

Время шло, а Свидетели не отзывались, и у ведьмочки упало сердце, как вдруг чьи-то голоса зашептали:

– Мы слышали! Мы подтверждаем! Слово сказано и от него нельзя отказаться!

 Обрадованная Аталиса захлопала в ладоши.

– Огромное вам спасибо, Свидетели!

После её слов повисла удивлённая тишина. Затем она наполнилась шорохом и невнятным перешептыванием.

– Что?

– Что случилось?

– Неслыханное дело! Впервые за тысячу лет нас поблагодарили! – воскликнул звонкий детский голос. – Это моё решение, значит, я свободен!

– В самом деле?..

– Да!

Колокольчиками рассыпался ликующий смех и на мгновение в воздухе вспыхнул силуэт прекрасного крылатого существа. Стремительно набирая высоту, огромный аспидно-чёрный дракон уходил вверх, пока не превратился в неразличимую точку.

Невидимые существа торжественно пропели:

– Пусть тебе сопутствует удача, ведьма Аталиса! Будь благословенна за свою доброту!

– Заткнитесь, идиоты! – с яростью воскликнул эльф, вскакивая на ноги.

– Молчать, Младший! – рявкнул по-змеиному шипящий голос. – Договоришься, и Изначальные расторгнут договор с вашим эльфийским королевством.

– Простите, сентай, такое больше не повторится, – промямлил Лесной король и как только понял, что Свидетели исчезли, злобно глянул на ведьмочку. – Ну-ка идём! Достаточно уже прохлаждаться, пришла тебе пора ознакомиться с гостеприимством фейри.

– Не злись, Раэтиэль! Дай мне попрощаться с Альфеем!.. Ведь ты сам хотел заночевать здесь и отправиться в Майолиллорн завтра утром!

Не слушая возражений Аталисы, Лесной король схватил её за руку и выскочил на открытое пространство. Он пронзительно свистнул, и в небе появилась белая точка, которая росла до тех пор, пока не стало видно, что это летящий дракон. Когда он приземлился, Лесной король вскочил ему на спину и встал в прикреплённые стремена. Подобрав поводья, он ударил дракона гибким кнутом и тот взлетел вверх, а растерянная ведьмочка осталась на земле, глядя, как он исчезает в небесной голубизне. Но не успела она порадоваться, что её оставили в покое, как снова раздался рёв воздуха, рассекаемого мощными кожистыми крыльями.

Вернувшийся дракон заложил крутой вираж и пошёл вниз. У самой земли он дохнул огнём, метя прямо в Аталису, но она закрылась защитным барьером. Кашляя и чихая от дыма, она зажмурила глаза и яростно завизжала. Окружённая огненной ловушкой она не могла сбежать. Дракон сделал ещё круг и снова полетел на неё. При виде жуткой морды с частоколом зубов, она попрощалась с жизнью, но в последний миг он резко пошёл вверх, и Аталиса оказалась у ног эльфа. Бьющий в лицо ветер откинул лезущие в глаза пряди волос, и она с ужасом увидела, что земля уже страшно далеко. Не находя за что зацепиться её пальцы судорожно заскользили по снежно-белой чешуе и она начала потихоньку сползать набок, но каким-то чудом ей всё же удавалось держаться на мерно движущихся тугих буграх мышц летящего дракона.

Слушая её виртуозную ругань – в своё время ведьмочка плавала на судне, где подрабатывала магом-погодником, – эльф хохотал как ненормальный. Затем он схватил её за шкирку и забросил в седло за своей спиной.

Аталиса разжала скрюченные пальцы и судорожно вцепилась в серебряную витую ручку на передней луке, и только после этого рискнула посмотреть, где они находятся. Несмотря на привычку к полётам на метле, ей по-прежнему было не по себе от высоты полёта. Но вскоре чудесная панорама и захватывающее чувство свободы настолько её заворожили, что она позабыла о своих страхах.

Дело шло к позднему вечеру и Междумирье окрасилось охряными красками. Мерно взмахивающий мощными крыльями дракон летел за закатным солнцем, и оно багровым оком неприязненно взирало на нарушителей покоя небесных чертогов. Вдруг Аталиса вспомнила рассказ речного бога о проклятии, и ей стало тревожно.

"На коленях умоляю, не гневайся, благостная Соль! Мой мальчик уже назван в твою честь. Будь милостива к нему и его отцу. Они ни в чём не виноваты перед тобой и не заслужили твою немилость", – мысленно воскликнула она и, сложив руки на груди, зашептала молитву, отвращающую несчастья.

"Соль, я тоже присоединяюсь к просьбе Аталисы!" – вдруг проговорил чей-то голос, звенящий радостью, и ведьмочке показалось, что после этих слов солнце смотрит на неё гораздо благосклонней. Она повернула голову и увидела, что угольно-чёрный дракон летит рядом с ними, но ни белоснежный дракон, ни эльф его не замечают.

"Малыш, спасибо тебе за поддержку", – поблагодарила она дракона-Свидетеля.

"Ну что ты, Аталиса! Это такая малость, что не стоит благодарности. Ведь я обязан тебе всем и в первую очередь свободой, – сказал дракон-Свидетель и на его изящной морде появилось забавное смущённое выражение. – В общем-то, я не имею ничего против малыша, но если тебе не трудно, то зови меня Аспид, – он весело хрюкнул. – Пусть тебя не вводят в заблуждение мои повадки. Хоть я самый молодой из собратьев, но старше тебя на невообразимое количество тысячелетий".

"Ой! – сконфуженная ведьмочка покраснела. – Прости, я не хотела показаться невежливой..."

"Ничего страшного!" – утешил её дракон-Свидетель и, проделав серию изящных пируэтов, снова полетел бок о бок со своим собратом, который на его фоне казался страшно неуклюжим и неповоротливым.

"Скажи, Аспид, ведь как-то можно освободить остальных Свидетелей? Ты только скажи и я сделаю всё, что в моих силах ", – проговорила ведьмочка и с трудом выдержала взгляд миндалевидных золотых глаз.   

"Спасибо, Аталиса! – поблагодарил её дракон-Свидетель. – Увы! Сегодня было стечение счастливых обстоятельств, и твоя благодарность лишь капля, что наконец наполнила чашу до краёв. Думаю, в ближайшие тысячелетия чудо не повторится".

"Жаль, а я уж возомнила себя вашей спасительницей", – улыбнулась ведьмочка.

"Поверь, то что ты сделала уже заслуживает записи на скрижалях мироздания", – загадочно произнёс дракон-Свидетель и, не прощаясь, чёрной молнией рванулся в темнеющее небо.

"Прощай, Аспид! Удачи тебе!" – пожелала ему ведьмочка и, задрав голову, долго смотрела вслед загадочному созданию.

Лесной король обернулся к ней, почувствовав, что происходит что-то необычное.

– Что с тобой? – спросил он, пытливо вглядываясь в смертную девчонку, на лице которой блуждала задумчивая улыбка.

– Ничего, – Аталиса не собиралась рассказывать ему о своём разговоре с драконом-Свидетелем. – Просто глазею на небо. Мы летим так высоко что кажется будто можно достать до звёзд, – весело проговорила она, но её слова не обманули Лесного короля.

– Лгунья! – проворчал он и, перехватив вожжи одной рукой, другую вытянул перед собой. – Видишь? Впереди уже показался мир фейри, так что держись крепче, – предупредил он.

Вдали действительно появилась зеленая светящаяся завеса с пробегающими по ней серебряными сполохами – двойник той, что отделяла Морское королевство от Междумирья.

Совет эльфа оказался нелишним. Дракон нырнул в светящееся марево, и камнем рухнул вниз. Это оказалось гораздо хуже, чем при преодолении завесы, отделяющей Морское королевство от Междумирья. Лёгкая ведьмочка сразу же вылетела из седла и только благодаря тому, что изо всех сил цеплялась за ручку луки, она не потеряла своих спутников (а если говорить точней, то это они её не потеряли).

Казалось, что падение никогда не кончится, и они разобьются, но дракон распахнул крылья и благополучно приземлился вместе со своими седоками.

"Благословенная земля!" – с трудом удерживая позыв к рвоте, Аталиса сползла с крутого чешуйчатого бока и рухнула на лужайку. Она не замечала что, цепляясь за землю, вырывает клочки нежной ярко-зелёной травы, и тут кто-то легонько коснулся её плеча.

– Лапочка, прекрати портить мою любимую лужайку, – со сдерживаемым смехом произнёс удивительно красивый женский голос, мало чем уступающий по звучности голосу сирены.

Ведьмочка подняла голову и затуманенным взором встретилась со знакомыми зелёными глазами, только они принадлежали не Лесному королю, а красавице эльфийке, и ей захотелось провалиться сквозь землю. "Вот рогатый! Это же Титания, а Раэтиэль предупреждал, чтобы я держалась почтительно с его матушкой и постаралась произвести на неё хорошее впечатление... Вот я и произвела… Ну всё, хватит разлёживаться! – мечтая превратиться в траву и навсегда остаться на лужайке, она поднялась на колени, и мысленно себя подбодрила: – Ну, дорогуша, ещё немного, ещё чуть-чуть..."

Ведьмочка задавила на корню желание выругаться и, мысленно возблагодарив уроки своей наставницы сирены, присела в низком книксене.

– Ваше величество, прошу простить за неподобающий вид.

Глаза Титании заискрились смехом.

– Рада с тобой познакомиться, девочка, – пропела она и, подхватив её под руку, потащила за собой.

Лесной король куда-то уже исчез, и его матушка забросала гостью градом вопросов. Аталиса ещё не пришла в себя и чтобы не показаться невежливой, отвечала наобум, совершенно не думая, что говорит. Впоследствии выяснилось, что эльфийская королева вытащила из измученной девчонки чуть ли не всю историю её жизни, в том числе, и об её сиротстве, хотя она не любила об этом распространяться.

Аталиса с младенчества воспитывалась в ведовской обители и с тех пор навсегда возненавидела как притворную, так и непритворную жалость, которую к ней проявляли окружающие. Подарки от родителей соучениц девочка всегда выкидывала, но делала это потихоньку, чтобы никто не видел. Она не хотела обижать подружек, – ведь некоторые из них искренне её жалели. Во время каникул Аталиса была единственной ученицей, которая оставалась в ведовской обители. Подружки всегда звали её с собой, но она неизменно отвечала отказом, особенно, после того, как из любопытства поддалась на уговоры одной девочки. Как только они оказались в поместье, и она познакомила её со своей семьёй, Аталиса сразу же поняла, что зря приехала. Предчувствие её не обмануло. В общем-то, родители подружки не были плохими людьми. Просто они оказались жуткими снобами. Сами того не замечая, они то и дело унижали маленькую гостью, как правило, своими бестактными замечаниями. Каникулы показались девочке вечностью, и она еле дождалась возвращения в ведовскую обитель.  

Собственный голос, который в подробностях излагал её детские обиды, привёл Аталису в чувство. Она смущённо улыбнулась и попыталась замять разговор, но отмолчаться ей не удалось. Титания заинтересовалась её пребыванием у Вотара, и хотя ведьмочка была уже настороже, отвечая на её многочисленные вопросы, это мало помогло. Эльфийская королева только тогда смилостивилась и отпустила полуживую девчонку, когда вытянула из неё всю подноготную, да и то только затем, чтобы её привели в порядок перед предстоящим ужином.

Многочисленные служанки, завладевшие ведьмочкой, обращались с ней вежливо, но ни в грош не ставили её пожелания. Вскоре она перестала сопротивляться и стала послушной куклой в их ловких руках. Вымытая, одетая, причесанная и накрашенная Аталиса заглянула в зеркало и не узнала себя в отражении. Каким-то чудом, а может и на самом деле при помощи магии, с её кожи свели все веснушки и многодневный загар. Зазеркалье показало бледную томную красавицу в голубом воздушном платье.

"О!.. А я очень даже ничего!" – восхитилась ведьмочка. Опасаясь за сохранность нежных луговых цветов, украшающих причёску, она вызвала снежное заклятие, собираясь продлить их жизнь, но старшая распорядительница резко ударила её по руке и под угрозой наказания запретила применять магию.

Самоуверенности ведьмочки хватило ненадолго. Как только она оказалась в пиршественном зале, то сразу почувствовала себя гадким утёнком в стае лебедей и бросила жалобный взгляд в спину уходящей распорядительницы. Она с трудом поборола желание удрать следом, чтобы не видеть устремлённых на неё презрительных взглядов надменных эльфийских красавцев и красавиц. Многозначительные переглядывания и серебристый смех вернули её во времена достопамятных каникул из детства, и она снова почувствовала себя униженной и осмеянной, как тогда, когда оказалась среди приглашённых расфуфыренных гостей в очень скромном ученическом платье ведовской обители.

"Ну нет! Не смей кукожиться, ты уже не та маленькая девочка! Больше никто и никогда не посмеет смотреть на тебя как на ничтожество!" – Аталиса выпрямилась и, гордо вздёрнув голову, смерила окружающих не менее надменным взглядом. – Господа, меня не интересует ваше мнение! Можете не стараться! Мой друг Улльтор находит меня достаточно привлекательной, и потому мне глубоко наплевать на ваше презрение, жалкие любители показухи!.."

Разгорячённая ведьмочка настолько углубилась в перечисление предполагаемых пороков и соответствующих им болезней тщеславных эльфов, что не сразу заметила наступившую в зале тишину. Она вздрогнула, услышав одинокие хлопки, и резко развернулась.

– Браво, девочка! Так их поганцев! А то некоторые пустоголовые фрейлины уже готовы душу продать за магические мази. Да и их кавалеры не далеко от них ушли, чрезмерно увлекаясь кое-какими эликсирами, – пропел изнеженный красавец эльф, идущий по проходу между коленопреклонёнными придворными и, приблизившись к Аталисе, окинул её одобрительным взглядом.

– Для смертной ты выглядишь совсем неплохо. Конечно, не красавица, но телосложением почти не отличаешься от эльфов. Наверно, любишь много танцевать?

   – Ваше величество, вы не ошиблись в своих предположениях, – смущенно пробормотала ведьмочка, приседая в глубоком книксене. Заметив, что синие глаза эльфийского владыки недовольно блеснули, она поняла, что чем-то нарушила установленный этикет и, встав на колени, покаянно улыбнулась.

   – О! Простите моё невежество, ваше величество! Я совсем не знаю обычаев вашего двора, но поверьте, я искренне преклоняюсь перед легендарным королем мира фейри и ради него готова пойти на любые жертвы!

Услышав слова ведьмочки, Оберон просветлел лицом и подал ей руку.

– Идём, девочка, сегодня ты будешь развлекать меня за ужином.

– Ага, в качестве обезьянки! – не удержался кто-то от ехидного замечания.

– Раэтиэль, придержи язык! Не будь ты моим наследником, сейчас сам бы прыгал в обезьяньей шкуре и развлекал придворных дам забавными ужимками, – не оборачиваясь, произнёс Оберон.

– А вы рискните, ваше величество! – подзадорил отца Лесной король и, улыбаясь, подхватил ведьмочку под руку с другой стороны. Она смерила его поражённым взглядом. Раэтиэль снова сменил облик, и знакомыми на его лице оставались только холодные зелёные глаза.

– Смотри, а то когда-нибудь допросишься! – Оберон бросил на сына весёлый взгляд. – Ну, что поедешь со мной на ночную охоту или без промедления займёшься новой игрушкой? – спросил он и лукаво покоился на ведьмочку. – Кстати, сделай что-нибудь, чтобы девочка не транслировала свои мысли всем без разбору.

После слов эльфийского владыки Аталиса попыталась закрыться,  как её учили наставницы, но от волнения никак не могла сосредоточиться. Споткнувшись, она на мгновение повисла на руках своих спутников.

– Простите!

– Впрочем, и над самообладанием нужно поработать. Негоже, чтобы девочка так сильно нервничала по пустякам.

– Простите, я постараюсь!.. держать себя в руках, – пробормотала ведьмочка, но спутники не обращали на неё внимания и продолжали беседовать между собой. 

– Зачем? Она же смертная, – усмехнулся Лесной король. – Да и вряд ли это возможно за такой короткий срок.

– Между прочим, в твоём возрасте трудности обычно не отпугивают, а привлекают, – укоризненно произнёс Оберон.

– По любому, овчинка не стоит выделки. Заниматься воспитанием… О, вот и мама!

– Обычно воспитанные принцы о не забывают титуловать своих венценосных родителей. – Титания укоризненно глянула на мужа и взяла девушку за руку. – Идём, дорогая! Отведите девочку туда, где ей место, – приказала она своей свите.  

Фрейлины окружили Аталису и повлекли её туда, где она оказалась на задворках эльфийского пиршества, в полутёмном закутке, отведённым для смертных рабынь. Она села за один столиков, и остальные девушки смерили её ревнивыми взглядами, в которых сквозили неприязнь и недоумение. Все они были очень красивы, конечно же, по человеческим меркам. И лишь одна из них приветливо улыбнулась ведьмочке; черноволосая и синеглазая девушка была такой удивительной красоты, что её можно было принять за эльфийку. Аталиса улыбнулась ей в ответ и потянулась к еде на нарядных тарелках. Она покончила с одним блюдом, которое оказалось восхитительным, и взялась за другое, украшенное розовыми лепестками и толстыми зелёными ростками, аппетитными даже на вид. Уплетая за обе щёки эльфийские деликатесы, Аталиса не замечала завистливых взглядов соседок по столу. Оберегая фигуру, девушки ничего не ели, зная, что привередливые хозяева быстро меняют рабынь, как только они хоть немного теряют привлекательность в их глазах.