Игры Царицы вампиров. Опрометчивая жалость.

Тринадцать темных силуэтов замерли на огромной площадке у входа в храм Кровавой луны. Тяжелые бронзовые врата с изображениями злобных демонов и кабалистических знаков были закрыты, а внутренний запрет не давал носферату войти внутрь без приглашения. Ожидание затянулось, и мрачные лица начали проясняться. Переглянувшись, они дружно развернулись и, ускоряя шаг, бросились к лестнице.

— Войдите, — прозвучал холодный ясный голос, который похоронил их надежду на счастливое избавление.

Кабалистические знаки и скульптурные изображения демонов, в которые со временем превратились символы православной веры и фигуры святых, пришли в движение. Бронзовые когтистые лапы потянулись к массивным ручкам дверей. Створки врат дрогнули и с противным скрипом распахнулись.

Не глядя друг на друга, вампиры потянулись внутрь храма. Вопреки ожиданиям их встретила гулкая пустота и темнота, — не было и следа той роскоши, которой любила окружать себя Царица вампиров. Единственно, что немного рассеивало мрак — это еле теплящийся вечный огонь в алтаре, да под высокими сводами по-прежнему мерцало жуткое паникадило из кровавых капель. Учуяв поживу, оно выпустило тонкие и пока ещё прозрачные нити. По-змеиному скользя, они устремились к провинившимся вампирам, распростёршимся у величественного трона и, извиваясь, зависли над носферату, который лишь недавно выбился в главы отряда. Он вздрогнул от их легчайшего, но леденящего душу прикосновения и, не удержавшись, поднял голову.

Носферату был ещё совсем молод. Невзирая на опасность, он поискал глазами грозную повелительницу, о которой много слышал, но ещё ни разу не видел, и на его лице появилось невольное восхищение. Конечно, он не знал, что утончённая красавица в белом парике и воздушном платье наряжена по моде Земли времён российской императрицы Екатерины II, но она поразила его воображение. Казалось, что на трон присела экзотическая бабочка, которая случайно залетела в мрачный храм, привлечённая светом вечного огня на алтаре. Стоило только ему подумать, что для Царицы вампиров это слишком невыгодный фон, и окружающая темнота и пустота сменились пышным барокко дворцовой обстановки. Тронный зал, залитый светом многочисленных люстр и канделябров, поражал воображение своей роскошью — сияло золото и мягко отблескивали полированный камень и дерево. Потолочная роспись, как водится, изображала небесные чертоги, вот только лица у святых были не слишком-то благостными, да и упитанные херувимчики взирали на них без всякого почтения.

— Так лучше? — спросила Царица вампиров.

— О да! — восторженно воскликнул носферату, не сводя с неё восторженного взгляда.

И в самом деле, по-девчоночьи пригорюнившаяся Царица вампиров была юна и прекрасна. Подперев голову рукой, она с укоризной взирала на провинившихся носферату и при этом совсем не выглядела тем исчадием ада, которым её рисовала молва. Лишь вблизи было заметно, что в широко распахнутых тёмных глазах иногда переливаются кровавые искры безумия. Но уже не так явно, как это было раньше.

По прихоти Лазаря, заглянувшего в гости к Аспиду, в Царице вампиров всё чаще просыпалась прежняя Гемма. Правда, с его стороны это был сомнительный акт благодеяния. Он поддался чувству, уловив её близкое родство с Цветанкой, к которой тепло относился из-за сына, но при этом он не мог ни понимать, что в самом процессе выздоровлении кроется возмездие за её прошлую бездумную жестокость. И оно уже приближалось, исподволь нанося свои пробные уколы, почти ещё не ощутимые из-за толстой шкуры грехов на её душе, но ведь вода и камень точит.

— Ах, бедные мои дети! Единственная отрада и свет моих очей! — забавляясь, мягко пропела Царица вампиров. — Скажите, неужели я недостаточно люблю и забочусь о вас?

— Простите нас, госпожа!

— Мы очень старались…

— Истинный крест!..

— Герцог Адлигвульф словно сквозь землю провалился…

Разноголосый хор оправданий перебил нежный, но властный голосок:

— Дети!.. Вы ставите меня в неловкое положение.

Глаза Царицы вампиров наполнились слезами. В то же мгновение рядом с троном возник арапчонок в нарядном шёлковом камзоле и чалме. С благоговением на тёмном личике он протянул своей госпоже кружевной батистовый платочек.

— Спасибо, Ибрагим, — она аккуратно промокнула слёзы. — Боже мой!.. — её голос задрожал от волнения. — Неужели я о многом прошу вас? Или вы уже ни во что не ставите мои приказы?

Ответом ей послужило мёртвое молчание. С горестным видом Царица вампиров прикрыла глаза рукой. Украшающие её вычурные браслеты и массивные кольца выглядели чрезмерно тяжёлыми, отчего их обладательница казалась ещё более хрупкой и беззащитной. Выдержав особо тягостную паузу, Царица вампиров надрывно всхлипнула.

— О, простите! Не могу сдержаться! Что поделаешь, я всего лишь слабая женщина.

— Госпожа, пожалуйста, не плачьте! — расстроенный юноша-носферату вскочил на ноги. — В вашей воле казнить нас, но я прошу вас о снисхождении! Пожалуйста, дайте нам ещё немного времени, и вы не пожалеете. Вот увидите, мы поймаем герцога Адлигвульфа.

— Да? — Царица вампиров томно вздохнула. — Ах, мой дорогой мальчик, за кого ты принимаешь меня? Разве может мать поднять руку на своих детей?.. О боже! — откинувшись на спинку трона, она не выдержала и засмеялась. — Увы, глупыш! Второго шанса не будет. Я и первый даю немногим из вас.

С лица красавицы-колдуньи слетела добросердечная маска. Она щёлкнула пальцами и в храме снова воцарились пустота и темнота. Нити ожили и, присосавшись к телу доверчивого простака, обрели алый цвет.

— Госпожа!.. Пожалуйста, не надо! — воскликнул юноша-носферату, не веря происходящему.

— Сука! — темноволосый мужчина поднялся и с ненавистью посмотрел на хрупкую, но смертельно опасную прародительницу. — Тварь, утерявшая человеческое лицо! Сколько тебе нужно крови, чтобы ты захлебнулась и сдохла? — прорычал он, подавшись вперёд. — Ждёшь, что я буду молить тебя о пощаде? Не надейся, не буду! Мы с сыном уже мертвы. Можешь рвать его на куски, я и пальцем не шевельну!

— Как скажешь, — спокойно проговорила Царица вампиров и махнула платочком. — Зверинец на арену!

Безмолвные слуги попятились и снова растворились в вязкой тьме, отбрасываемой высоченной спинкой трона. Под сводами храма загрохотала цепь и носферату встревожено переглянулись. Во вспыхнувшем мертвенно-синем столбе света появилась спускаемая клетка с зомби. Несмотря на недавнюю принадлежность к человеческому роду сейчас это были звери, доведённые голодом до безумия.

Повинуясь жесту Царицы вампиров, нити отпрянули от юноши-носферату. Слуги подхватили его и поставили перед клеткой и тогда зомби, почуявшие запах вампирской крови, окончательно взбесились. Визжа и воя, они бросались на железные прутья, стремясь дотянуться до вожделенной добычи.

— Ну, Селсиньо, ты не передумал? Даю тебе последний шанс спасти сына.

Глаза темноволосого мужчины затянуло кровью.

— Сдохни тварь! — выхватив меч, он распластался в прыжке и к нему, как к негласному вожаку, присоединились другие носферату. Они понимали, что им не уйти из храма живыми.

— Что ж, лично я не против позабавиться, — Царица вампиров взлетела и, балансируя на спинке трона, спокойно смотрела на оскаленные лица несущихся к ней носферату. — Я прошу вас, удивите меня, дети! — и она с мольбой прижала руки к груди. — Пожалуйста! Я даже пойду вам навстречу и, чтобы уравнять наши шансы, дам вам фору. Если один из вас ухитрится задеть меня, будем считать, что бой окончен. Я отпущу вас, и вы уйдёте из храма, не скажу, что живыми, но в целости и сохранности.

В то же мгновение её пышный наряд сменился обтягивающим трико. Легко оттолкнувшись от спинки трона, она изящно перевернулась в воздухе и мягко приземлилась на ноги. Из оружия в её руке был лишь один небольшой кинжал.

— Ну? Чего вы медлите, детки? Неужели струсили? — поддразнила она носферату, видя, что никто из них не решается напасть первым, и тут же насмешка на её лице сменилась участливым выражением. — Ах, мои милые! Поверьте, я не какая-нибудь там злюка-клюка шестнадцатая, а такая же, как и вы…

Носферату переглянулись и, зарычав, бросились к ней. Они действовали слаженно, повинуясь указаниям старшего Селсиньо. Одна четвёрка взвилась в воздух, другая — скользнула за спину Царице, остальные бросились в лобовую атаку. На полпути они перестроились, стремясь использовать своё численное преимущество.

Несмотря на изощрённую тактику, носферату безнадёжно проигрывали своей прародительнице как в скорости движений, так и в быстроте решений. Ведь за их плечами не было такого жестокого опыта на выживание, который она приобрела в мире Аспида. Она была на порядок быстрей, чем нападающие, и схватка не затянулась.

Царица убила их всех, кроме старшего Селсиньо. Играя с ним, как кошка с мышью, она наносила ему пустяковые удары, но делала это без передышки, чтобы у него не было времени на регенерацию. Капля за каплей она забирала у него дарованную видимость жизни, чтобы он успел полностью прочувствовать весь ужас предстоящего небытия.

Видя, что отец совсем обессилел и больше не сопротивляется, ещё живой младший Селсиньо подполз поближе к их мучительнице и, собравшись с силами, ударил её кинжалом. Царица зашипела и, стремительно развернувшись, сожгла его магическим пламенем.

Старший Селсиньо отвёл взгляд от кучки пепла, что недавно была его сыном, и смерил её ненавидящим взглядом.

— Лживая тварь! Так и знал, что в твоих словах нет ни капли правды, а я дурак даже поверил, что ты сдержишь своё обещание.

— Прости, дружок! Я не хотела убивать мальчика. Клянусь, это вышло случайно! — воскликнула Царица с раскаянием в голосе. У неё действительно не было такого намерения, а сработал рефлекс на нападение.

Мужчина прислонился к колонне и медленно осел на пол.

— Не клянись! У тебя нет чести!

— Вот как? — почему-то Царицу задело его презрение, и на смену почти человеческому выражению на её лице пришла привычная безжалостная маска. — Ну если мне отведена роль изверга, тогда нужно подобрать соответствующий декор. Кого же мне выбрать? Клеопатру? Царицу Савскую? — призадумавшись, она прошлась по залу. — Нет, это всё не то. Жаль, что нет Дракулы в женском обличье. Ладно. Пожалуй, не стоит отрываться от национальной почвы. Тогда кто? Боярыня Морозова? Салтычиха?.. Нет, все они одно сплошное убожество, было бы кому подражать. Одна — фанатичка от веры, вторая — банальная помещица-душегубка. Короче, у обеих ни ума, ни фантазии, — она с хрустом впилась в румяное яблоко, возникшее в её руке. — Ладно, пусть будет что-нибудь сказочное. Кто там у нас из отечественных страшилищ? Панночка, пушкинская Наина, Баба Яга или «Свет мой зеркальце, скажи да всю правду доложи»?.. М-да, что-то совсем жидковато с русскими ужастиками. Делать нечего, придётся прибегнуть к импровизации. Вот, нашла! Пусть будет Бажов с его сказками. Антураж на высоте, а ужастика сейчас добавим.

Огрызок яблока полетел на пол, и обстановка храма снова изменилась — он приобрёл вид огромной пещеры. Шелковисто отблескивающие малахитовые стены заискрились вкраплениями золота и драгоценных камней. В центре пещеры вырос огромный каменный цветок, и к нему по блестящему полу заскользили две изумрудные ящерки с коронами на точёных головках. Царица вампиров тоже изменилась, черные кудри посветлели и приобрели насыщенный рыжий цвет. Подхватив тонкими пальчиками подол зелёного бархатного платья с низким декольте, расшитого золотом и драгоценными каменьями, новоявленная хозяйка Медной горы опустилась на трон. Она положила руки на подлокотники и величественно выпрямилась.

— В клетку его! — прозвенел её властный голос. — Как бы то ни было, а зверушки должны получить свой обед.

Царица вампиров захохотала и, вторя ей, под высокими сводами заметалось подхалимское эхо.

Обессилевший носферату не сопротивлялся. Слуги бросили его к зомби, и вскоре всё было кончено. Самые сильные из двуногих зверей довольно заурчали, досуха вылизывая остатки крови, а те что были послабей и не успели к пиршеству, кружили по клетке и, жалобно поскуливая, перебирали разбросанные по полу начисто обглоданные кости.

Лишь один из зомби, молодой человек лет двадцати пяти, держался особняком и вполне владел собой даже до превращения. Когда Царица вампиров сожгла младшего Селсиньо, он опомнился и, вцепившись в решётку, горестно зарычал. К счастью, ни она, ни слуги не обратили на это внимания.

Как только старший Селсиньо оказался в клетке, молодой человек бросился к нему.

— Отец, очнись! — выкрикнул он, отшвыривая остальных зомби.

— Эрвин! — израненный носферату открыл глаза. — Проклятье! Ты тоже угодил в ловушку!

— Отец, что делать?

— Вырви моё сердце, оно твоё!

— Что?.. Нет! Я не могу!

— Дурак! Этим ты избавишь меня от страданий, — по лицу старшего Селсиньо прошла горестная тень. — Сынок, за что Господь наказывает наш род? — в его глазах промелькнул кровавый огонь. — Действуй! Я приказываю, выживи и убей Царицу.

— Отец!..

— Не медли!

— Хорошо! — горестно выдохнул молодой человек.

— Смелей!

— Прости, если можешь!

Нечеловеческим усилием Эрвин Селсиньо отшвырнул беснующихся зомби и выполнил просьбу отца. Увёртываясь от тянущихся к нему жадных рук, он отрывал куски от его трепещущего сердца и, не жуя, торопливо их глотал. Когда с жуткой трапезой было покончено, он забился в угол клетки и попытался заткнуть уши, чтобы не слышать смачного чавканья и хруста костей. По его лицу текли слёзы, но эта слабость длилась недолго. Он с ненавистью посмотрел на Царицу вампиров и, приведя себя в порядок, стал терпеливо ждать, чем всё закончится.

Когда обращение подействовало, слуги открыли клетку и первым делом уничтожили неполноценных носферату, которым не хватило вампирской крови. Обычно Царица вампиров не обращала внимания на пополнение в ночной стае, но на этот раз она почуяла сюрприз и, действительно, мысли одного из носферату не поддавались чтению. Это был такой изъян, из-за которого она убивала даже лордов-вампиров, но сейчас почему-то медлила, а всё из-за того, что темноволосый и темноглазый невысокий парень имел сходство с только что погибшими Селсиньо.

Царица направилась к группке носферату, которые не обращали на неё внимания; они жались друг к другу и с ужасом смотрели на сваленные в кучу трупы убитых зомби. Лишь тот, что от природы имел сильнейший ментальный щит, не спускал с неё глаз.

— Кто ты? — резко спросила она, когда оказалась рядом.

Носферату улыбнулся, демонстрируя отменные вампирские клыки. Он одернул рваный светло-серый сюртук, покрытый тёмными влажными пятнами, и склонился в учтивом поклоне.

— Госпожа, к вашим услугам Эрвин Селсиньо, торговец из Сполето.

— Вот как! — Царица вампиров удивлённо хмыкнула. «Бывают же такие совпадения!»

— У тебя есть близкие родственники?

На лице носферату появилась скорбная гримаса.

— Да. Отец и брат-погодок. Уже прошло семь лет, как они пропали.

— Ты знаешь, что с ними случилось?

— Нет, госпожа. Караван, с которым они ушли, бесследно исчез. Наверно, на них напали разбойники.

— Может быть. Несмотря на старания сил правопорядка, в Ночном королевстве ещё случаются преступления.

— Да, госпожа. Видно, Богу угодно испытывать нас.

Удивляясь собственной нерешительности, Царица вампиров смерила проблемного носферату задумчивым взглядом. «Интересно, кто это проснулся в моём величестве? Сердобольная тётушка по материнской линии?» — насмешливо подумала она, когда впервые за долгое время ощутила угрызения совести. Неожиданно для себя она решила: «— Ладно, пусть живёт. Зато теперь это ничтожество, его отец, не сможет обвинить меня, что я не выполнила своего обещания».

— Эрвин Селсиньо, я определяю тебя в личную гвардию, — проговорила она с чопорным видом.

Обтягивающее трико исчезло, и на ней снова было пышное придворное платье времён Екатерины Второй.

— Госпожа!.. Не знаю, как вас благодарить! — носферату склонился в низком поклоне, пряча за густыми ресницами кровавый блеск в глазах.

— Это такая милость, за которую положено благодарить доблестью и честью, — высокопарно отозвалась Царица вампиров, и грациозно опустилась на трон. — Антоний! — позвала она повелительным тоном.

Из темноты выступил коренастый мужчина, облачённый в удобный пятнистый комбинезон и высокие ботинки. На фоне одеяний новообращенных вампиров, он выглядел инопланетянином.

— Принимай пополнение, полковник. Ах, да! Пусть лейтенант Селсиньо возглавит один из отрядов храмовой охраны.

— Так точно, госпожа! — рявкнул Антоний Центурион и зверообразно глянул на замешкавшихся новобранцев. — За мной, бездельники!

Он коснулся колонны, и его ладонь обрисовала магическая подсветка. Следом за своим провожатым носферату нырнули в открывшийся ход.

— Господин, — не удержался Эрвин Селсиньо, шагая по тёмному узкому тоннелю, — здесь всего десять человек. Это все мои люди?

— С рядовым составом нет проблем, чего не скажешь о командирах. У меня тринадцать вакантных мест, выбирай любое, — хмуро бросил Центурион. — Впредь обращайся ко мне господин полковник.

— Да.

— Что?!

— Так точно, господин полковник!

В конце пути Антоний Центурион приложил руку к стене, которой оканчивался туннель. Носферату удивлённо переглянулись, оказавшись в тёмном зале, который как две капли воды походил на тот, что они недавно покинули.

— Вот хрень!.. Мы снова в храме Кровавой луны.

— Стоило столько ползать под землёй, чтобы вернуться на прежнее место!

— Молчать, ублюдки! — рявкнул полковник, и в его руке вспыхнул магический проводник. — Марш в казарму, а ты Селсиньо останься.

— Господин полковник? — озадаченно проговорил молодой человек, когда остальные ушли.

— Я-то полсотни лет как «господин полковник», а вот кто ты, лейтенант? — заложив руки за спину, Антоний Центурион покачался на пятках, не сводя с новичка пытливого взгляда.

Эрвин усмехнулся.

— Недавно был человеком, а кто теперь это вам видней.

— Верно. Учти, парень, если подведёшь меня, оторву голову! Понял?

— Отчего не понять? Правда, не понял из-за чего…

— Молчать! Ишь умник выискался на мою голову! По наглой морде вижу, что ты ещё доставишь мне кучу хлопот, — помолчав, полковник сердито хмыкнул. — Куда только смотрела госпожа? Обычно таких недоумков, как ты, она с ходу пускает в расход, так нет! Видимо, на этот раз на неё накатила бабская блажь.

— Думаю…

— Не сметь думать, когда рядом старший по званию! — рявкнул полковник. — Пошёл вон, недоумок!

— Слушаюсь!

Эрвин Селсиньо поклонился и бросился бежать туда, куда ушли остальные носферату. По пути он догадался, чем вызвано внимание Царицы и недовольство полковника — ему было известно, что вампиры умеют читать мысли. «Но только не мои! Иначе эта сука уже сожгла бы меня, как брата, — подумал он и возликовал. — Отец, вот теперь я совершенно уверен, что сумею отомстить за тебя и брата!»

Плотный крепыш носферату почему-то отстал от товарищей и Эрвин Селсиньо, догнав его, без раздумий снёс ему голову. «Один есть, осталось ещё девять, — он с жадностью облизал окровавленные пальцы. — Сначала звери, что разорвали отца, а затем я поищу подходы к главному чудовищу».