Вступление

Многие годы являясь поклонником зомби, я могу с уверенностью сказать, что большую часть жизни меня непреодолимо тянуло к разного рода нежити. Я мог выйти из дома и купить книгу или фильм лишь потому, что в названии присутствовало слово «зомби». Не стоит говорить, что такие покупки нередко оборачивались для меня ужасным разочарованием («Ночь зомби» и «Зомби-деревенщины»).

Большинство покупок было результатом чистой случайности. Я искал одно, и натыкался на любимый жанр. Ничто не могло сбить меня с толку кроме зомби — поэтому вы поймете, почему несколько лет назад я на целый день исчез с лица земли. Телефонные звонки и электронные письма остались без ответа. Я даже о еде забыл. Не забыл только о сигаретах. О сигаретах я никогда не забываю.

Причиной моего ухода в маленькую личную вселенную были обнаруженные в интернете удивительные записки одного человека, пытающегося выжить в мире, переполненном нежитью. Это был чей-то фанфик. Там описывался каждый день путешествия героя, с самого начала нашествия нежити до одного из самых интригующих из встречавшихся мне поворотов сюжета. Естественно, я говорю о «Хрониках Армагеддона».

Не помню, где я наткнулся на ссылку, ведущую к запискам Дж. Л. Борна об апокалипсисе зомби, но точно помню, что следующие семь или восемь часов читал с самого начала до последнего его на тот момент поста. Читаю я довольно быстро, но я настолько проникся историей, что постоянно прерывался, чтобы зайти на форум и посмотреть, что другие люди говорят о том месте, на котором я остановился. Я взял этот рассказ и выжал его как мокрое полотенце, до последней капли, и в итоге, дочитав до конца, понял, что «подсел». Уверен, что есть и другие «наркоманы», с похожей на мою историей. Благодаря «Хроникам Армагеддона» я раскрыл секрет зомби-чтива в интернете. Моим первым шагом стала регистрация на форуме мистера Борна, где я начал общаться с единомышленниками.

Должен отметить, что до того момента мою любовь к нежити мои друзья, мягко говоря, не разделяли. А тут, меня окружили люди, действительно потворствующие моему увлечению. Они говорили о вещах, о которых мне всегда нравилось думать, но не с кем было обсудить: лучшая тачка на случай апокалипсиса зомби, долгосрочное планирование выживания, и постоянная готовность к неожиданностям. Конечно, все это просто полезные советы, и не важно кто ты, зомби-фэн или нет.

Так я скакал с форума на форум. Я даже рискнул засветиться в паре политических веток. Это все равно, что сунуть руки в груду раскаленных углей. Ты понимаешь, что становится горячо, понимаешь, что это делать глупо, и хоть убей, не понимаешь, зачем это делаешь. Но причин для беспокойства не было; я был всего лишь монеткой в воронке для пожертвований. Надо было просто чуть подождать, и рано или поздно я оказался там, где надо. А именно на литературном форуме. Здесь было множество других историй про жизнь в мире нежити. Я внимательно изучил их вдоль и поперек. С зомби-чтивом дела обстоят забавно — в отличие от еды, чем больше ты его поглощаешь, тем голодней становишься. Вскоре я решил, что не могу больше читать чужие сочинения. Я решил запустить свой собственный мини-сериал. Так я начал писать предполагаемую новеллу под названием «Пандемия», о вирусе «Утренняя звезда», разносящемся по планете, и зомбировавшем свои жертвы.

Новелла получила положительные отзывы, поэтому я продолжил писать ее. Вскоре она вышла из-под контроля. Достигнув размеров новеллы, книга продолжала увеличиваться в размерах. Я выложил ее на своем сайте, разместил баннер на странице со ссылками на «Хроники Армагеддона», и продолжил писать. Через пару лет «Пандемия» превратилась в «Чуму мертвых», полновесный, напечатанный роман с двумя сиквелами в работе. И если начистоту, все из-за того, что я наткнулся на «Хроники Армагеддона» и открыл для себя этот жанр.

В этой истории есть все, что делает жанр близким сердцу его фэнов: стойкая воля к выживанию, медленные, неуклюжие зомби, постоянно присутствующая опасность, замечательное чувство ужасного и, конечно же, списки снаряжения.

Истинный ли вы фанат или случайный в этом жанре человек, это та книга, которой удастся завладеть вашим вниманием. Вы будете читать ее только потому, чтобы узнать, что случится потом, а это уже признак книги, стоящей прочтения. Скажу так. Одни книги вы читаете, лишь бы узнать какую-нибудь страшную тайну, другие пролистываете, лишь бы быстрее закончить. Такие книги не рассказывают историю, то есть не развлекают вас. Такие книги вызывают после прочтения лишь апатию и разочарование. Книга «Хроники Армагеддона» же рассказывает историю — и делает это хорошо. Когда вы прочтете ее, почувствуете, как кровь кипит в жилах, потому что это отличная история. Вы почувствуете себя живым — и это больше, чем скажет большинство персонажей романа.

Что еще можно пожелать кроме «Приятного чтения»? В голову ничего не приходит. Просто приятного чтения, читатель. Приятного чтения.

З. А. Рехт

Автор книги «Чума мертвых»

 

 

В начале…

1 января

03.58

С новым годом меня. Протрезвев после ночной пьянки, я отправился к себе домой. Проводить праздники дома у родителей жутко надоело. Перерыв в учебе — это хорошо, но Арканзас быстро наскучивает. Друзья ничуть не изменились, все то же пиво, и занятия все те же. Буду очень рад вернуться к себе домой в Сан Антонио. В новый год решил — буду вести дневник.

2 января

11.00

Голова, наконец, прошла. Хотел посмотреть новости по телевизору, но здесь, у родителей, похоже, показывают только местные каналы. Даже пытаться не буду там что-то настраивать, не то точно свихнусь. Когда вернусь домой, проверю электронную почту. Похоже, в Китае что-то стряслось. Местные новости сообщили о накрывшем их вирусе какого-то гриппа. С гриппом в этом году здесь было тяжело. Я поставил прививку на базе, тем самым, избежав дефицита с вакциной. Рад, что завтра буду уже дома, и воссоединюсь со своим высокоскоростным Интернетом и цифровым кабельным ТВ.

В этой дыре даже мобильник не работает. Но хуже всего осознавать, что придется много летать, чтобы вернуть прежние навыки. Когда записывался в морскую авиацию, я и не думал, что для сохранения квалификации, нужно постоянно работать и учиться.

3 января

06.09

Утром позвонила бабушка, и сказала матери, что мы собираемся воевать с Китаем, пыталась уговорить меня бросить службу и уехать в Канаду. Честно скажу, бабуля не в себе. Включил новости, думая услышать что-нибудь о принятии в отношении Китая какого-нибудь сраного эмбарго. В новостях сказали, что президент Буш согласился направить в Китай военный медперсонал, но только в консультационных целях.

Что такого есть у нас в Америке, чего нет в такой огромной стране как Китай? У них есть все необходимые природные ресурсы. По-прежнему думаю, что оставил включенным свет у себя дома в Сан Антонио. У меня на крыше две небольших солнечных батареи, но я подключен к электросети. Я использую эти батареи для обратной продажи электричества коммунальщикам, когда уезжаю на базу. Они уже окупились.

5 января

20.04

После десятичасовой езды из Арканзаса, вчера я добрался дома. Получил на рождество спутниковый радиоприемник и в пути активировал его. Всю дорогу слушал то Buzz, то Fox, вперемешку с музычкой из мп3-плеера. Этот приемник вполне можно было повесить в доме родителей, и я более чем уверен, что он работал бы даже в такой дыре, как там.

Ситуация в Китае начинает накаляться. В новостях сообщают, что из-за этой китайской заразы мы потеряли уже более десяти медработников. Остальные находящиеся в Китае «военные консультанты» будут помещены на вынужденный карантин перед отправкой обратно в Штаты. Ерунда какая-то. Приехали туда помочь, а в итоге оказались за решеткой.

Сегодня день прошел не плохо. Пришлось сделать несколько учебных вылетов. Самолет EP-3 в целом это C-130 с кучей антенн. Не очень маневренный, но на высоте от 20 000 футов может выдавать неплохие результаты.

Сегодня звонил друг из Гротона. Брайс служит офицером на подлодке. Несколько лет назад он мне очень помог со списанными деталями с дизельных лодок, когда я устанавливал те батареи у себя дома. Брайс сказал, что, наконец, разводится, жена призналась, что изменяет ему. Мне немного нравилась эта девчонка, но я никогда не говорил об этом. Да и если бы сказал, вряд ли это имело какое-либо значение. Мы долго болтали про ситуацию в Китае и сошлись на том, что это вирус какого-то нехорошего гриппа.

9 января

16.23

Слава богу, пятница!

Сегодня мне на мобильник звонила мать и интересовалась, не знаю ли я, что происходит за океаном. Пришлось снова ей объяснять, что если я офицер военно-морского флота, это не значит, что я знаю, кто убил Кеннеди, или что случилось в Розуэлле. Я люблю свою мать, но она с ума меня сводит. Успокоил ее, как мог, но все равно что-то не то. Этот бред все чаще обсуждается в новостях. Похоже, журналисты о чем-то догадываются, раз задают вопросы ФАПЧС, Белому дому и агентству национальной безопасности.

Президент выступил с речью (причем только по АМ-радио, видимо во избежание большой огласки) и сообщил, что беспокоиться не о чем, и что военно-морской медицинской бригаде в Китае пришлось отправить одного из заболевших врачей домой, по причине невозможности оказания ему квалифицированной помощи на месте. Еще странно то, что в следующем месяце наша эскадрилья планировала отправиться в Атсуги (Япония) для тренировочных полетов над Тихим океаном, и нашу поездку отменили.

Я спросил по поводу этого своего шкипера (командира), но он лишь сказал, что они решили не рисковать, потому как ходят слухи о «зараженных» в Хоншу (Япония).

Он подбодрил меня и попросил не беспокоиться. Что-то не нравится мне все это, в голову уже лезут нехорошие мысли. Чувствую, надо ехать в лавку и закупаться бутилированной водой и тому подобным.

10 января

07.00

Сегодня спал всего ничего. Всю ночь смотрел новости, боясь что-нибудь пропустить. «Могу заверить американский народ, что мы принимаем все меры, чтобы не допустить распространения эпидемии за пределы Китая.» Давай, скажи это со своим знаменитым техасским акцентом. Сегодня съездил в «Уол-март» и купил кое-чего, на случай если из-за угрозы заражения придется сидеть дома. Купил немного бутилированной воды, тушенки, и заехал на склад нашей базы поболтать со своим приятелем-поставщиком. Он сказал, что может поменять пару ящиков сухпайка на новенький летный костюм из номекса. Не волнуйтесь, у меня таких пара дюжин. Я взял один почти новый, и привез ему. Сейчас у меня будет хоть какое-то разнообразие в диете, если придется сидеть дома.

Вэнс (мой поставщик) сообщил, что видел в интернете правительственную счет-фактуру, что несколько тысяч ящиков сухпайка было отгружено для Объединенного командования ПВО и еще в несколько других мест на северо-западе. Я спросил, нормально ли это, и он ответил, что эти структуры не запрашивали столько провизии со времен кубинского кризиса. Думаю, что если все настолько серьезно, что эти шишки решили запереться на несколько месяцев, то это серьезней, чем я думаю.

10.42

Я выгрузил из машины свой сухпаек и заметил, что одна из упаковок порвана. В воздухе распространился знакомый запах, и я вспомнил, сколько его съел на станции в Арабском заливе, во время позорного назначения на «землю». Там я его ненавидел. Все время было чертовски жарко. И пребывание на корабле не улучшало моего самочувствия.

Это было, когда я проходил срочную. Я проверил свои батареи, индикаторы всех шести горели зеленым. Вспомнил Брайса, и нашу выгодную сделку, в результате которой получил эти старые лодочные батареи.

Раньше, когда подлодки были не ядерными, а дизельными, они работали от батарей, когда находились под водой, а, после всплытия на поверхность, батареи заряжались дизельным генератором. Некоторые страны по-прежнему используют старые дизельные подлодки. Думаю, это хорошая мысль, однако, заряжать их солнечными батареями гораздо дольше, десять часов вместо трех. Хотя, солнце-то бесплатное.

Скучаю по сестренкам, Дженни и Мэнди. С тех пор, как поступил на службу, виделся с ними не часто. Они наверно переросли уже меня. Звонил в дом отца и поговорил с Дженни, младшей. Она еще не отошла ото сна, когда я позвонил. Раньше, когда она была маленькой, я часто дразнил ее. Как же я люблю эту маленькую чертовку с характером. Мэнди снова живет дома, пока не встанет на ноги. Мэнди никогда не была той, с кем можно поболтать по душам. Хотелось бы все изменить, или в детстве нам надо было быть ближе.

Нужно почистить винтовки. Особенно мою CAR-15, а то она очень грязная. Заодно можно почистить пистолеты. Раз уж я этим занялся, неплохо было бы прикупить пару сотен патронов для карабина, тем более что они дешевые. Терпеть не могу мародеров, так что в случае чего, хочу быть наготове.

14.36

Начинаю уже беспокоиться. Центр по контролю заболеваний в Атланте сообщил о случае «заболевания» в военно-морском госпитале в Бетесде, Мэриленд. Поскольку здесь нет коммунистов, замалчивающих новости, репортаж вышел в эфир. Видимо эта болезнь лишает жертву некоторых двигательных функций, а также становится причиной ее неадекватного поведения. Я позвонил в эскадрилью, чтобы задать несколько вопросов. Мне сказали, что возможно мы отправимся в понедельник, так чтобы министерство обороны могло оценить уровень угрозы военнослужащим в США.

Мать тоже позвонила насчет сюжета в новостях и сказала, что именно в военно-морской госпиталь в Бетесде отвезли Кэннеди после покушения. Я посмеялся над маминой теорией заговора, сказал ей присматривать за мужем (моим отчимом), и избегать поездок в город, если хватает запасов. Съездил в местный продовольственный магазин, чтобы прикупить припасов, и, приобрел тысячу патронов для карабина. Пришлось помотаться по разным лавкам, чтобы купить их. Нигде не хотели продавать такое количество одновременно. Наверное, это какой-то неизвестный мне либеральный закон породил такую волокиту, или озабоченный владелец оружейной лавки приберегал немного для себя и старался одновременно угодить своим клиентам.

Почти вышел за дверь, как позвонили и приказали надеть униформу и явиться в эскадрилью. Продолжение следует.

19.12

Только что вернулся со сборов на базе эскадрильи. Немного обеспокоен. Нам сообщили, что завтра, в воскресенье, нас ждет важная миссия. Вероятно, нам придется произвести разведывательный полет над Атлантой, а именно над Декейтером, штат Джорджия. Мы должны будем сосредоточиться на определенном районе, рядом с Центром контроля заболеваний в Атланте. Ничего серьезного, нам просто приказали убедить федеральных агентов из Вашингтона, что этот Центр ничего не скрывает. Обычная сигнальная и фоторазведка.

Напомнило мне то время, когда я слушал телефонную болтовню своей бывшей подружки во время моих тренировочных полетов над Сан-Антонио. Люблю эту технику, потому что она сэкономила мне кучу денег и времени с этой женщиной. А еще в новостях, одна журналистка очень уж разорялась, что в Бетесде офицер по связям с общественностью не пустил прессу в госпиталь задать вопросы персоналу. О’рейли спрашивала, — Что вы от нас скрываете? Молоденький офицер не сдавался, и утверждал, что ради безопасности журналистского же корпуса доступ посторонних в госпиталь воспрещен, и что это не муниципальная собственность, а военный госпиталь правительства США. Странно, что офицер столь невысокого ранга дает подобные интервью.

11 января

19.44

Не знаю уже, что и думать. Были на базе, в 8.16 утра послали шпионить за нашим собственным правительством (ЦКЗ). Стали настраивать аппаратуру для перехвата всех телефонных (спутниковых и наземных) входящих и исходящих звонков, а также передаваемых данных из ЦКЗ. Кое-чему из услышанного верю с трудом. На борту был один агент ФБР, что уже очень необычно для данной ситуации. Во время инструктажа перед вылетом он сообщил, что формально использование военных в официальных миссиях на территории США запрещено.

Официально этот агент должен был быть командиром самолета, чтобы не допустить с нашей стороны незаконных действий на территории США. Мы принимали прерывистые сообщения между разными корпусами ЦКЗ о том, что вирус трудно сдерживать, и что директор ЦКЗ очень не хочет предстать перед президентом в плохом свете. Они скрывали эту проблему изо всех сил и пользовались секретными средствами связи (телефонами ССС), но Агентство национальной безопасности немного помогло нам, так что взломать код для нас было раз плюнуть.

Говорили, что один из инфицированных в приступе бешенства укусил медбрата, когда тот пытался его покормить. Тогда его пристегнули ремнями к кровати, а в рот вставили специальный кляп. С медбратом тоже не все в порядке, у него началась лихорадка. Еще голос из ЦКЗ сказал, — Джим (так звали человека на другом конце провода), ты не поверишь показателям состояния того инфицированного. Джим сказал, — Что ты имеешь в виду? Можешь прочитать мне заключение? Голос из ЦКЗ, — Нет, нет, только не по телефону.

Тут я разволновался не на шутку. После посадки меня заставили подписать соглашение о неразглашении, но я его сразу же нарушил. Позвонил родителям, высказал им свои соображения, затем сам начал приготовления. Узнал, что завтра мы никуда не летим, и что нам нужно лишь отзвониться в 8.00.

Ружья я уже почистил, так что пора позаботиться о пистолетах. Это увеличивало количество моего оружия до четырех единиц, плюс хороший нож. Сходил на крышу, почистил батареи, а то они все были в грязи и пыли. Также я перешел в режим экономии, переключившись с электросети на батареи с подлодки, что могло пригодиться в будущем. Зарядил все магазины (10 шт.), всего 290 патронов. Стараюсь не заряжать магазины под завязку, патронами по 30 штук, чтобы оружие вдруг не заклинило.

На окнах первого этажа у меня только двойные стеклопакеты, поэтому я съездил в местную лавку и купил решетки на те два окна, что находятся на уровне груди (остальные слишком высоко, чтобы добраться до них без лестницы). Сейчас установлю их.

23.54

Установил решетки с помощью рулетки, карандаша, сверла 5/32, и шуруповерта с квадратной головкой (того, что шел с решетками). Если же какому-нибудь мародеру удастся вывинтить решетки и обворовать, пока я сплю, я сам загружу свое барахло ему на грузовик!

Обойдя внутренний двор по периметру, я решил, что мой каменный забор не достаточно высок. Любой здоровяк с легкостью перепрыгнет через него. Забор построен вместе с домом. Я разбил несколько бутылок, которые были в гостиной, и цементом приклеил осколки на верхнюю поверхность забора, по всему периметру через каждый фут. Так я смогу хоть задержать кого-нибудь. Пока работал, я слушал в наушниках свой радиоприемник. Теперь я информирован куда больше, и понимаю, что ситуация только ухудшилась.

По радио передали, что завтра утром в 9.00 президент сделает заявление. Ниже по улице, вдалеке я увидел, как какая-то семья загружается во внедорожник и уезжает. Никто не берет отпуск в это время года, так что могу лишь сделать вывод, что они спасаются бегством. Завтра прикуплю еще припасов, после того как послушаю президентскую речь и отзвонюсь в эскадрилью.

12 января

09.34

Я могу лишь сказать, вау! Президент довольного много говорил о том, что этот вирус крайне заразный и лекарства на данный момент нет. Он сказал, что американцам рекомендуется оставаться дома и незамедлительно сообщать властям о лицах с подозрительными симптомами. Один из журналистов спросил, — Мистер президент! Мистер президент! Уточните, пожалуйста, что это за подозрительные симптомы? Президент ответил, что мы должны обращать внимание на лиц, ведущих себя агрессивно или выглядящих нездоровыми. Еще он сказал, что очень важно, что если у кого-либо из членов вашей семьи есть подобные симптомы, главное не давать им никаких лекарств, а сдать его властям.

На экране замигал номер 1–800, и президент сказал:

— Прошу вас звонить по этому телефону, если в вашем районе появятся любые симптомы заболевания. Для урегулирования ситуации у нас есть специально обученные мужчины и женщины, так что мы отвезем ваших родных в соответствующее медучреждение для лечения.

Также президент сказал, что он отдает приказ о полном выводе американских военных и гражданских лиц из Китая и Ирака. Он отметил, что учитывает войска, выводящиеся из демилитаризованной зоны в Южной Корее. На проигрываемом на заднем фоне видеоклипе показывалось эвакуирующееся американское посольство, под прикрытием тяжеловооруженных морских пехотинцев. На одном из клипов три морпеха спускали американский флаг, что означало официальную ликвидацию посольства. На экране мелькнула сцена, напоминающая падение Сайгона. Толпы американских граждан эвакуировались вертолетом с какой-то крыши в Пекине. Были слышны выстрелы из автоматического оружия, но люди на крыше, казалось, не обращали на них внимания, они просто хотели улететь.

Поехал за припасами.

15.22

Полный дурдом. На парковке у хозяйственной лавки попал в ДТП, и какая-то дамочка чуть не подралась со мной из-за пяти бутылей воды, когда я покупал их в «Уол-марте». Также я там купил еще 9мм патронов. Рад, что теперь у меня есть несколько коробок сухпайка и достаточно воды, на случай если дела пойдут плохо. Купил еще несколько дешевых одноразовых марлевых повязок, на случай вспышки эпидемии в нашем районе. Купил все, что оставалось на полке в консервном отделе. 50 банок разных супов. Не могу поверить. С 9 сентября такой шизы не было.

Родители в горах Арканзаса в безопасности. Посоветовал им оставаться дома и не в коем случае не ездить в город. У них есть холодильник со свежими продуктами, и свой колодец, так что с водой тоже проблем нет. И маленький электрогенератор на зиму, если линии электропередач замерзнут и выйдут из строя.

Купил кое-каких железяк в одной скобяной лавке: несколько досок на всякий случай, несколько тяжелых стальных кронштейнов и болтов, чтобы построить простейшую баррикаду у парадной двери и черного хода. Вставлю в дверь доску 4х4, чтобы никто не смог вломился. Думаю, если я ограничу себе диету до одного литра воды в день и 1000–1500 калорий, я смогу продержаться с таким запасом еды минимум пять месяцев.

Еще я включил ОД-радио, чтобы узнать кто там и что. Выбрал 19 канал, послушать, что обо всем этом думают водилы-дальнобойщики. Их очень злили все эти КПП и досмотры грузов, которым они подвергались. Вероятно, ЦКЗ и Национальную иммиграционную службу беспокоили грузовики, перевозившие через границу нелегальных иммигрантов. Это было небезопасно. Был один инцидент с вирусом, когда агент НИС проверял одну остановленную фуру.

Как я понял, карантину подвергли и грузовик и дежурного агента, потому что все ехавшие в фуре иммигранты были инфицированы, и один из них напал на агента, видимо испугавшись, что его вернут в Мексику. Собираюсь позвонить одному приятелю-морпеху в Сан-Диего и узнать, что он обо всем этом думает.

18.54

Только что закончил говорить по телефону с моим приятелем-морпехом, Шепом. Он сказал, что на улицах Сан-Диего появились вооруженные национальные гвардейцы, а его самого призвали вступить в службу безопасности его базы. Что ему сказали отправить жену в бомбоубежище, вновь открытое на территории базы, что ворота собираются закрыть, а саму базу перевести на карантин, если возникнет угроза эпидемии. Солнце село. По периметру дома у меня установлены датчики, фиксирующие движение. Так что если какой-нибудь мародер залезет и попытается что-нибудь спереть, во всем доме зажжется свет. Когда пойду спать, положу под подушку «Глок», а у кровати поставлю CAR-15.

В новостях говорят о странном феномене, отмеченном в крупных городах, в частности сообщали о нескольких случаях каннибализма. Получай, Америка. Запахло жаренным, и все посходили с ума. Так как мне посчастливилось жить на окраине восьмого по величине города страны, такие новости не назовешь хорошими. С улицы рядом с моим домом слышны сирены проносящихся полицейских машин и карет скорой помощи. Я голоден, но сегодня я уже съел достаточно. Хотя, думаю, сельдерей можно.

21.13

СиЭнЭн передают картинку с веб-камеры в Таймс-скуэр. Вероятно, она является их собственностью, а федералы не догадались ее отключить. Камера снимает всю панораму и на зернистой картинке видно, как военные расстреливают гражданских. Черт, по этому поводу последует не одно судебное разбирательство.

Внезапно картинка прервалась аварийной системой вещания. Через несколько минут на экране появляется министр национальной безопасности, стоящий у трибуны с президентской эмблемой.

— Америка, к сожалению, я вынужден сообщить, что, не смотря на все наши усилия, мы не смогли сдержать этот вирус. В крупных городах находиться больше небезопасно.

Рядом с густонаселенными районами создаются зоны безопасности, которые будут открыты для лиц, не инфицированных этим вирусом. Пожалуйста, постарайтесь сохранять спокойствие, так как то, что я сейчас скажу, покажется вам отвратительным. По имеющимся у нас данным, этот вирус передается через укус инфицированного лица. Мы не знаем, связано ли это как-либо со слюной или кровью. Зараженные вскоре умирают от ран, но где-то через час оживают и начинают преследовать живых. Неизвестно, почему возвращаются к жизни люди, умершие естественной смертью, хотя это так. Приношу свои извинения, что здесь отсутствует президент, так как он переправлен в безопасное место. Да пребудет с нами господь в это трудное время. Сейчас я предоставляю слово генералу Мейерсу.

Не успел министр национальной безопасности закрыть свою папку, как на него градом посыпались вопросы журналистов. Пресс-конференция больше напоминала биржевые торги на Уолл-стрит. Хотя толпу репортеров перед трибуной не было видно, об их присутствии говорили шум, голоса и вспышки камер. Один из журналистов задал наиболее волнующий всех вопрос: откуда министр знает, что эти твари мертвы. Может, они просто инфицированы вирусом. На что министр ответил, что у живых существ температура тела не совпадает с температурой окружающей среды. Сегодня утром мы заперли одну из тварей в лабораторном рефрижераторе. За более чем двенадцать часов пребывания там температура его тела не изменилась и составляла 40 градусов по Фаренгейту.

Толпа недоверчиво загудела, и на трибуну посыпался новый град вопросов. Каковы шансы заразиться через укус? Министр тяжело вздохнул и ответил, если кожа повреждена от укуса, заражение вирусом неизбежно. Черт, я не могу поверить в это! Звоню семье.

22.00

Спустя полчаса безуспешных попыток дозвониться, я понял, что именно этим сейчас заняты все остальные жители Штатов. Телефонные линии не выдерживают такой нагрузки. Попробовал позвонить с мобильного. То же самое. Сеть занята. Пока дозванивался, слушал, что скажет генерал.

В данной ситуации лучше оставаться дома и ждать эвакуационных бригад. Любой ценой избегайте контакта с инфицированными. Если противостояния избежать не удается, постарайтесь поразить этих тварей в голову. Если вы не можете заставить себя защищаться от близких вам людей, будьте с ними так же бдительны как с чужаками, ибо фактически они уже таковыми являются. Ни в коем случае не дайте себя укусить, только так сможете избежать заражения. Наши военные, вернувшиеся из Китая, докладывают, что этих существ привлекает в основном громкий шум. Похоже, это их основной способ поиска жертвы. Подчеркиваю, в ваших же интересах оставаться дома и соблюдать тишину. По предположению наших людей из ЦРУ, эта болезнь свирепствует в Китае уже более трех недель и ситуация там катастрофическая. Если мы не будем действовать иначе, чем китайцы, нас ждет та же судьба.

Потом один из правительственных чиновников попросил генерала покинуть подиум, наградив его мрачным взглядом. Следующий оратор попытался хоть как-то сгладить слова генерала.

Мне страшно… Даже не знаю, что делать. Разве что выключить свет, сидеть здесь и писать. Ружье всегда со мной. Кто-то стучит в дверь. Скоро вернусь.

23.50

Один знакомый офицер из эскадрильи пришел поделиться новостями, услышанными от Джейка, нашего общего друга. Джейк вернулся из полета над одной из зон заражения в Атланте. Рассказал, что видел толпы инфицированных трупов, разгуливающих по улицам в южной части города. Видел, как бродячие собаки лаяли на них, а зараженные пытались их ловить. Джейк наехал камерой ближе. Ему показалось, что какие-то малолетние гангстеры пытались своими силами навести порядок, отстреливая инфицированных.

По словам моего друга, после посадки Джейк был бледный как привидение. Он не мог поверить своим глазам. Мой ночной посетитель Крис был напуган рассказом Джейка. Это было видно по его глазам. Он спросил, не хочу ли я пойти с ним на базу, где они организовали убежище. Я знал, о чем он говорит. На базе было много оставшихся со времен холодной войны бомбоубежищ, большинство из которых использовалось для хранения пищи, воды и медикаментов. Я посмотрел на Криса и сказал, что с ним все будет хорошо, чтобы он сохранял спокойствие и был осторожен.

Сказал ему, что останусь здесь один и постараюсь никому не попадаться на глаза. Он спросил, уверен ли я. Я ответил, что да. Он ушел. Как я устал. Пойду, закроюсь, посмотрю новости, а потом постараюсь уснуть. До сих пор не могу поверить в происходящее. Одна моя половина хочет увидеть все своими глазами, другая — залезть с ружьем под стол и трястись там от страха.

13 января

11.43

Всю ночь не спал. Слушал сирены полицейских, пожарных машин и карет скорой помощи. Места себе не нахожу. Слышал вдали выстрелы, хотя это могли быть хлопки в карбюраторе чьей-то машины. Встал в 5 утра. Сходил в гараж за флуоресцентными лампочками. Вкручу их в светильники, которые в доме и на улице по периметру. Как правило, я пользуюсь обычными лампочками, так как они ярче, но в данной ситуации мне придется временно попользоваться электричеством от солнечных батарей, если вдруг вышибет трансформатор или распределительную решетку.

В новостях показывают только смерть и разруху. Говорят, что из всех крупных городов приходят сообщения о ходячих трупах. Утром начал заколачивать все окна, даже те что выше уровня земли. Заколотил даже те два, на которые недавно поставил решетки. На всякий случай. Насчет окон я сейчас спокоен. Вкрутил энергосберегающие лампочки в фонари по периметру.

Неудобство: они включаются через несколько секунд после того, как сработает датчик движения.

Удобство: они не так быстро тратят мои тяговые аккумуляторы.

Я позаботился о своей безопасности, но я должен быть уверен, что делаю все правильно. Делаю новую секцию для запасов, так чтобы я мог отмечать количество потребляемой воды и пищи. Также проверил уровень кислоты в аккумуляторах. С ними все в порядке. Нужно сделать это все сейчас, пока не… Не хочу сейчас об этом думать.

15.55

Наконец дозвонился до мамы и отчима (Папы). Мать в истерике. Нужно поговорить с Папой, иначе она не дает мне ничего сказать. Он сказал, что с ними все в порядке, что они приняли все меры безопасности. Они не видели никаких признаков болезни, но были сообщения о возможной вспышке эпидемии в городе, что в 10 милях от них.

У них есть ружья и собаки, если возникнет проблема с мародерами. Я спросил отчима, что он собирается делать, если дома дела пойдут слишком плохо. Он сказал, что в таком случае они с мамой и собаками отправятся в пещеру Финчера. Это маленькая пещера, в которой я играл, когда был ребенком. Старый Финчер грозился стрельнуть в меня солью из ружья, если я буду еще лазить в его пещеру без родителей. Столько времени прошло. Тогда мне было всего двенадцать. Я сказал, что я буду с ними на связи, пока работают линии. Сотовый телефон бесполезен, так как уже сдох. Подобные сервисы сдыхают первыми.

19.10

Сегодня моргал свет. Это не обычные перебои с электричеством. Я чистил ружье, когда это случилось. Я подумал, что свет сейчас погаснет, но он опять включился. Ветер доносил звуки сирен и выстрелов. Это были основные звуки, которые я слышал сегодня. После того, как попытался дозвониться до семьи (хотел поговорить с Папой, но он не брал трубку), я начал придавать дому нежилой вид. Взял строительный пистолет, несколько одеял, и прибил их на укрепленные окна, чтобы сквозь них не проникал свет от телевизора, ламп или компьютера. У меня осталась пара аккумуляторов от старого лэптопа. К моему «Эпплу» они не подходят, но пригодиться могут. Это на крайний случай. С помощью липкой ленты прикрепил веб-камеру за окном, чтобы наблюдать за передним двором, не открывая занавески. Теперь могу все видеть на экране.

Когда компьютер находится в спящем режиме (в закрытом состоянии), я даже не вижу, как движутся стрелки на индикаторе батареи. Пришлось использовать дополнительный USB-кабель от принтера (кому придет в голову печатать что-нибудь в такое время). Я тоже не собираюсь печатать талоны на пиццу. Послал несколько электронных писем, но все вернулись обратно. Постоянно идут сообщения, что сервер не работает. Уже стемнело. Установлю камеру за верхним окном. Мне очень страшно.

23.19

Проснулся от звуков выстрелов (на это раз совсем близко) и включил камеру. Похоже, на углу у моего дома под фонарем припарковался зеленый военный грузовик. Солдаты загружали в кузов чье-то тело. Сегодня нужно поспать. По периметру все спокойно. Рискнул принять тайленол (всего полдозы), чтобы отключиться.

В новостях сообщили, что в центре города объявлено военное положение. Я живу на окраине. Можно было и тут объявить, если бы эти военные появлялись почаще. Ах да, сегодня звонили из эскадрильи, я не ответил. Старший помощник командира сказал, что я должен явиться в укрытие, и немедленно связаться с ним, когда получу сообщение. Да, конечно, пошли вы на хрен, сэр… Клонит в сон.

14 января

08.15

Уснул под шум океана из МР3-плеера. Включил его, чтобы заглушить звуки с улицы. Проснулся часа в три, чтобы сходить в туалет. Уже совсем забыл, что происходит. Это как в детстве или юности, когда происходило что-то плохое, например смерть кого-то из близких. В те короткие моменты мозг был не в состоянии справиться с трагедией, и жестокая правда могла повредить моей неустойчивой психике. Через секунду я протянул руку, чтобы включить телевизор и трагедия вернулась в мое сознание. Я смотрел, как говорящие головы выдвигают свои бесконечные теории касаемо причины и следствия. Фондовая биржа находится на грани краха.

Вертолет береговой охраны был выделен для полета вглубь страны, чтобы помочь полиции и военным эвакуировать людей из наиболее пораженных районов. Особенно затронул один сюжет про группу выживших на крыше дома в Сан-Диего. Вертолет кружил вокруг и ветер от его винтов развевал волосы и одежды, стоящих на крыше людей. Люди были блокированы на верху большого кондиционера. Видимо они забрались туда, спасаясь от преследователей (дюжины ходячих трупов). Особенно шокирующим был кадр с матерью и дочерью. Мать зажала рот дочери рукой. Руки и ноги у той были связаны. Ее дочь не была больше одной из нас. Она была мертва. Мать просто не могла бросить ее. Бедная глупая женщина.

Не знаю, как реагировать на то, что мир вокруг рушится. В новостной ленте пробегали бесчисленные названия городов. Увидел даже название своего города внизу экрана. Рекламы не было, одни говорящие головы. Репортер: — Следующий сюжет содержит материал, который не рекомендуется смотреть несовершеннолетним.

В этом сюжете группа репортеров ехала в своем фургоне по улицам Чикаго. Камера фиксировала водителя, который был заметно взволнован и изо всех сил старался удержать фургон на дороге. Потом камера переместилась вперед. Спереди и по бокам фургона были многочисленные толпы. Было видно, что фургон движется с максимальной скоростью. Из задней части фургона доносились крики мужчины. Водитель изо всех сил крутил руль, петляя по улицам, но избежать столкновения с прущими на фургон мертвецами было крайне тяжело. Камера переместилась на сидящую сзади журналистку, которая сказала: Как видите, ехать в Чикаго будет самоубийством, да поможет нам всем бог. Она провела себе ребром ладони по горлу и камера выключилась. На экране снова появился репортер. Он неуверенно пожелал им вернуться целыми и невредимыми, все время стараясь сохранять на лице фальшивую улыбку. Я выключил телевизор, и сделал собственную оценку ситуации рядом с домом.

09.00

Стена по периметру: целая.

Улица: Только автомобили техпомощи. Вижу несколько человеческих фигур, но не известно, друзья это или враги.

Угрозы: Где-то в миле отсюда вижу пожар. По направлению дыма могу сказать, что ветер дует не в мою сторону.

22.12

Оставил сообщение на Интернет-форуме для выживших. Думаю, в новостях не говорят всей правды. Сегодня оставил сообщение один моряк, застрявший на американском военном корабле. Вероятно, он питался там рыбой и чайками. Надеюсь, он выдюжит. Это только подтвердило мои предположения, что правительство скрывало и продолжает скрывать факты. Из этого следует вопрос. Какое правительство? За 24 часа я не видел на ТВ ни одного представителя Белого дома.

Остаток утра и весь день я собирал «тревожный» рюкзачок, на тот случай если придется срочно валить из «Доджа», а еще наполнил все ванны в доме. Воду еще не отключили, поэтому пока буду пить из ванны, чтобы экономить бутилированную воду. С сегодняшнего дня начал ограничивать себя в пище. Съел только банку тушенки и банан. Можно еще съесть все фрукты, потому что через неделю они испортятся (за исключением яблок). Снова проверил периметр, и решил не снимать летный костюм и маскироваться всякий раз, когда буду выходить на улицу.

У меня есть маска из номекса, перчатки и десять летных костюмов. Думаю, носить летный костюм хорошая идея, потому что, во-первых, он огнеупорный, во-вторых, он цельный и удобный, то есть ничем не зацепишься, если придется бежать.

Я приспособил под стиральную доску решетку для жарки от своего пропанового гриля. Придется почистить ее проволочной щеткой, но она сослужит хорошую службу для поддержания моей одежды в чистоте. Так у меня будет меньше шансов подцепить что-либо. Бреюсь через день, чтобы сэкономить лезвия.

23.50

Услышал движение за воротами и отключил датчики движения, пока надевал маску и перчатки. Схватил ружье и вышел на улицу, чтобы осмотреть участок. Я увидел странного человека в гражданской одежде, бредущего по дороге, и время от времени натыкающегося на мою каменную стену. Очень похож на те трупы из телевизора (походкой). Не собираюсь ни рисковать, ни изображать крутого. Мне нужно вести себя тихо, чтобы не быть увиденным или услышанным кем-то. Кроме того, сейчас слишком темно, чтобы сказать наверняка живой он или мертвый. Ощущаю себя полным идиотом за то, что не стащил несколько приборов ночного видения со склада эскадрильи, когда была возможность. В этой ситуации они бы очень пригодились. Спокойной ночи, дневник.

15 января

22.37

Весь день я следил за обстановкой у дома. Примерно в 10.45 утра видел несколько тварей, бредущих по улице. Чтобы лучше разглядеть их, воспользовался биноклем. Некоторые из них выглядели нормально, некоторые не очень. У одного из них было разорвано горло. Крайне неприятное зрелище. Около полудня зазвонил телефон (и тут же затих). Пару дней назад я переключил его в тихий режим. Я сидел рядом с ним, поэтому решил взять трубку. Наверняка это один из моих начальников интересуется, почему я до сих пор не в убежище базы. Оказалось, это мой приятель по эскадрилье, Джейк. Мы с ним вместе учились в школе офицеров.

Довольно странно, что мы выбрали одинаковую профессию, и оказались в одном и том же месте. Он рассказывал мне о ситуации на базе, и я лишний раз убедился в правильности своего решения остаться здесь. Он сказал, что его послали принести несколько одеял со склада у восточных ворот. Там он видел, что военная полиция постоянно стреляет через ограду в тех тварей, чтобы хоть немного проредить их ряды, в противном случае ворота могут не выдержать. На эту толпу послали «хаммер» с пушкой 0.50 калибра, но им пришлось отступить, когда стрелка чуть не стащили с кузова.

Он сказал, что не знает, сколько еще выдержат ворота, но он уверен, что в бетонное бомбоубежище тварям не пробраться. Я спросил, откуда он звонит. Он сказал, что звонит с ЦКС-линий (внутренние линии Минобороны США). Он сказал, что все офицеры сидят в бункере, вооруженные до зубов, и провизии там, по его подсчетам, на несколько недель. Я сказал, чтобы он не беспокоился обо мне, и что никто не знает, что я здесь. Вдруг на заднем фоне заиграла «Карма». Это все на сегодня, дневник.

16 января

22.00

Телефоны снова мертвы. По крайней мере, широкополосный канал работает. Все новостные вебсайты перестали выкладывать красивые цветные флэш-заставки и ограничились простейшими новостными лентами. Похоже, у них нет времени что-то выдумывать. Потратил целый день на подготовку, перетащив на мансарду несколько бутылей с водой и одну коробку сухпайка, на всякий случай. Также принес из гаража несколько листов фанеры и сделал там временный настил, чтобы спать. Сегодня ни одной машины техпомощи. В воздухе запах гари от пожаров в городе. Я вижу пожары даже сквозь дождь. Весь свет в доме выключен. Сегодня опять были перебои с электричеством. Если электричества не станет, мне потребуется, по крайней мере, двадцать минут чтобы переключится на солнечные батареи.

По телевизору новости больше не передают в прямом эфире. Очевидно, что вещанием управляют дистанционно, потому что мы видим лишь картинку с уличных камер наблюдения, соединенных друг с другом по всему миру через интернет. А в новостной ленте внизу экрана продолжают крутить адреса государственных спасательных центров. Половина из них набрана с ошибками, явно в спешке. Особый интерес привлекла камера с какой-то автострады в Калифорнии. Видно было, как мертвецы, застрявшие в своих машинах и пристегнутые ремнями, пытались выбраться наружу. Похоже, они погибли в автокатастрофе и, вернувшись к жизни, не могли вылезти из машин, не в состоянии были даже отстегнуть ремни безопасности. Это немного меня обрадовало, потому что если они не могут отстегнуть ремень, то и не смогут повернуть дверную ручку. Подозрительно, телефонной связи нет, а Интернет есть… почему? Наверное, потому что большинство интернет-линий находится под землей, или работает через спутник. А телефонные линии проходят по земле, и чувствительны к пожарам и непогоде.

17 января

14.24

Взошло солнце. Дома становится жарко. Не хочу включать кондиционер. Боюсь, что он будет шуметь. Электричество не стабильно. Давление воды падает. Поддерживаю ванны наполненными, когда пью воду. Стараюсь не принимать душ или ванну, потому что пришлось бы выпускать воду, и тогда давление могло бы пропасть совсем. Моюсь с помощью ведра и губки. Стараюсь бриться через день, чтобы не терять человеческий облик. На экране мелькают все те же новости. Два дня не было репортеров. Чтобы сохранить рассудок, стараюсь соблюдать режим. Периметр обхожу рано утром, еще до восхода солнца, чтобы не привлекать внимание мертвецов. Потом делаю гимнастику.

Этим утром сильно перепугался. На ограду прыгнула кошка, спасаясь от одной из этих тварей. Я не придал этому особого значения, но когда кошка убежала, перепрыгнув через противоположную сторону ограды, появился мертвец. Видимо преследователь решил продолжить охоту. Я видел лишь его руки над оградой, пытающиеся нащупать кошку. Он продолжал ранить себя битым стеклом, которое я наклеил там несколькими днями ранее. Похоже, эти твари не боятся боли.

Меня очень рассердило, что мертвец стал колотить руками по стене. Я слышал глухие удары снаружи. Да чтоб он провалился! Похоже, он собирается не просто разрушить стену. Их было там уже четверо или пятеро. Они бродили рядом. Кажется, почуяли меня, хотя я не уверен. На худой конец придется с ними что-то делать. Решил достать стремянку и садовый распылитель, который заправлю керосином. Залезу на лестницу, оболью их керосином, чиркну спичкой и сожгу. Думаю, это гораздо более тихий способ, чем расстреливать их. Кстати так я хоть как следует разгляжу их. Пошел готовиться.

16.00

Не знаю, как написать, насколько отвратительны эти твари. Сейчас я уже уверовал в них. Они действительно мертвы и хотят, чтобы я тоже был мертв, как они. Я тихо сходил в гараж за лестницей, стремянкой и распылителем. Сначала установил лестницу. Встал напротив того места, где, как я предполагал, они находятся. Я слышал там их шаги.

Очень хотел посмотреть, но боялся выглянуть. Вернулся в гараж за остальным «боевым» снаряжением. Я мог бы легко перестрелять их, но не хотел ни поднимать шум, ни тратить боеприпасы. Наполнил распылитель и залез на лестницу. Первая ступенька… Я увидел макушки трех этих тварей… Вторая ступенька… Они заметили меня и ужасный булькающий стон вырвался из горла одной из них. Этот звук был похож, даже не знаю на что. Когда я залез на верхнюю ступеньку лестницы, с противоположной стороны стены собралось уже шесть таких тварей.

Я стал качать насос на канистре, подавая давление в распылитель и поливая этих ублюдков керосином. Они были очень злые, или голодные, а может и то и другое, не знаю. Я зажег спичку и бросил в ближайшую тварь. Безрезультатно. Повторил еще три раза, пока эти злобные твари карабкались на стену, стараясь дотянуться до меня. Наконец, с четвертой попытки, один из них загорелся. Я решил оставаться на лестнице, чтобы заставить их толкаться, перенося огонь друг на друга.

Наконец, когда все они были объяты пламенем, я слез с лестницы и убрал снаряжение. Следующие два часа я слушал шипящий звук горящего жира. Рад, что последние несколько дней шел дождь, иначе у меня не родился бы такой план. Нужно еще разработать запасной план на тот случай, если меня застанут в доме врасплох.

1. Они не чувствуют боли.

2. Они хотят сожрать меня.

3. Огонь убивает их.

4. Насчет огнестрельного оружия еще не уверен.

18.15

Солнце быстро садится. Через вебкамеру на моем лэптопе вижу многочисленные фигуры, собравшиеся у соседнего дома на нашей улице. Интересно, жив ли там кто-нибудь. Слышно, как там беснуются птицы. Не знаю, в чем дело. Надеюсь, что если там есть живые люди, у них хватит ума не шуметь, потому что я не очень то хочу сейчас узнавать, как на этих тварей влияет оружейный огонь. Не хочу сегодня быть героем. Я уже соскучился по остальному миру. Соскучился по полетам. Соскучился по форме морского офицера. Наверное, я все еще офицер, но не уверен, что есть хоть какое-то правительство, которое может признать мое звание. Сегодня наточил нож до идеального состояния. Это было отчасти релаксационное занятие. Еще почистил карабин. Хотя он не нуждался в чистке. Все оружие подверг визуальному осмотру.

Солнечные панели действуют эффективно. Боюсь лезть на крышу, чтобы почистить их, потому что не уверен, что меня не заметят. Нужно заняться этим ночью. А это еще не скоро. Сегодня слышал звук вертолета, но не рискнул выйти и посмотреть, хотя эти твари и не заметили бы меня. Но унюхать могли бы. Интересно, какие чувства они утратили или приобрели после смерти и воскрешения. По-моему, тем тварям, что я сжег, потребовалось больше времени, чтобы умереть, чем обычно нужно нормальному человеку.

Я видел через стену языки пламени, удаляющиеся от моего дома в течение минут трех. Думаю, что среднестатистический человек потерял бы сознание от боли меньше чем за тридцать секунд. Когда стемнеет, попробую подать сигналы тому дому с помощью лазерного прицела от пистолета. По крайней мере, такой сигнал не заметят не твари, а лишь получатель, если он вообще существует, и жив.

 

Джон

22.51

С помощью лазерного прицела от пистолета я попробовал подать сигналы дому, вокруг которого собрались твари. Сперва я навел «указатель» на каждое окно, и потряс им. Спустя пять минут, в верхнем окне увидел слабый свет от фонарика. Кто бы там ни был, он начал моргать фонариком: «Дит-дит-дит-да-да-да-дит-дит-дит.» На языке Морзе это был сигнал бедствия. Я учил язык Морзе несколько лет назад в школе радистов, и хорошо разбирался в его визуальном интерпретировании и довольно хреново — в слуховом.

На этот раз я был счастлив. Я схватил ручку и несколько листков бумаги (счета, которые я уже никогда не оплачу), и подал сигнал в коде Морзе, что готов записывать. Твари не реагировали на свет фонариков, поэтому вместо лазерного прицела я решил использовать светодиодный индикатор, потому что его батареи хватало на 25 часов. Я стал записывать. Сперва получалось медленно, потому что мне приходилось подавать ему (или ей) сигнал, чтобы он повторил сообщение. Через пару предложений я вошел в привычную колею.

О… К… Е… Й… (пауза)

З… Д… Е… С… Ь….(пауза) И…М…Я… (пауза) Д… Ж… О… Н… (пауза)

Т… Ы…? (вопросительный знак)

Я сказал ему свое имя, и что со мною тоже все окей. Еще я сказал ему сидеть тихо, так как твари любят шум. Он понял меня. Не плохая коммуникация для расстояния в сто ярдов. Он сообщил, что его дом в безопасности, и что у него есть план ускорить коммуникацию, но нужно подождать до завтра. Я спросил, в чем заключается план, он ответил:

Ж… Г… У… Т… (пауза)

Р… А… Ц… И… Я… (пауза)

Р… О… Г… А… Т… К… А…

Я сказал Джону, что вроде бы понял его. Он просигнализировал, что ему пора передохнуть. На чем мы расстались. Прошел час, и я все еще не могу понять, что он собирается делать со жгутом, рацией и рогаткой. Я не представлял, как можно метнуть из рогатки портативную рацию на сто ярдов до моего дома. Даже если получится и она долетит, то разобьется на миллион кусочков. Думаю, завтра мне хоть будет чего ждать.

18 января

10.12

Я проснулся в 6.05 и решил выглянуть из окна верхнего этажа. Немного посидел там с фонариком, потом решил поприветствовать Джона, посветив в окно. Никакого ответа. Начал подумывать о худшем. Посидел там несколько минут, приуныв, потому что через полчаса уже будет все равно, так как из-за яркого солнца мы уже не увидим наши сигналы. И вдруг я увидел его. Заметил движение на крыше, силуэт мужчины средних лет в клетчатой красно-черной рубашке и джинсах. Я сбегал за биноклем и начал стал подавать фонариком сигналы.

Солнце уже светило так, что я не был уверен, видит ли он меня. Он посмотрел в мою сторону и помахал рукой. Потом поднял вверх длинную эластичную ленту зеленого цвета и какую-то штуку, похожую на металлический термос.

Потом он стал обматывать один конец ленты вокруг трубы, а другой… вокруг чердачного вентилятора. Получилась простая рогатка. Он вложил в рогатку термос и стал отходить к другому краю крыши, натягивая зеленую ленту. Казалось, что прошла вечность. Наконец я увидел, как лента взлетела вверх, и через секунду до меня долетел звук щелчка.

Термос, которым Джон выстрелил из рогатки, приземлился где-то у меня во дворе. Десять или пятнадцать мертвецов, бродивших вокруг дома Джона, не обратили на эту передачу посылки никакого внимания. Я услышал громкий шлепок, когда термос ударился о камень у меня во дворе.

Посылка попала мне за ограду, пролетев более 100 ярдов. Хотя не обошлось без проблем. Звук удара был громкий и пара тварей, услышав его, отвернулась от дома Джона и двинулась в моем направлении. Не теряя времени, я тут же надел перчатки, маску и схватил пистолет. Ружье во двор я решил не брать.

Я спустился вниз меньше чем за пятнадцать секунд, подобрал погнутый термос и бросился в дом, помахав рукой Джону. Он видел меня, а я видел его, но твари нас не замечали. Оказавшись в доме, я открыл посылку и обнаружил в ней две упаковки батареек «Дюраселл», записку от Джона и приемопередатчик.

«Сосед, я на седьмом канале.

Джон.

P.S. Я же говорил, что получится!»

(Посылка была заполнена упаковочными пенопластовыми гранулами)

Трупы, наконец, приблизились к моему дому, но звук удара был такой короткий, что они не знали, куда дальше идти. Я вставил батарейки в приемник и надел наушник. Джон уже пытался связаться со мной на седьмом канале. Мы долго разговаривали. Он сказал, что для переправки термоса воспользовался эспандером жены, с которым она занималась йогой. Над чем мы вместе посмеялись. Я не рискнул его спросить про его жену, и вместо этого спросил, потерял ли он кого-нибудь во время этих событий. На что он просто ответил, — Похоже, всех.

Я не стал развивать тему и спросил, какие у него планы и как у него обстоят дела с припасами. Он сказал, что сейчас разрабатывает один план спасения и запасной вариант. Пищи и воды у него достаточно. Еще он сказал мне, что у него есть полуавтоматическое ружье 22-го калибра и пара коробок с патронами. Черт, больше чем у меня.

Я спросил, почему эти твари собрались вокруг его дома, на что он ответил, что причина в его собаке. Она стала лаять на них, и ей пришлось надеть намордник. Я спросил, какой породы собака, он ответил, что итальянская борзая (карликовая версия обычной борзой). И зовут ее Аннабелла. Я позавидовал его компании. При моем жестком графике службы я не мог позволить завести себе какое-нибудь животное, которое пригодилось бы мне в трудное время. Я сказал ему, что у меня есть друг в эскадрилье, тоже по имени Джон. Он сказал, что мы должны экономить батарейки и подумать, что полезное сможем обсудить вечером. Пообещал выйти на связь ровно в 18.00. Я согласился и мы отключились.

1. Припасы: В ПОРЯДКЕ!

19.50

Джон, как и обещал, вышел в эфир в 18.00. Мы обсудили нынешнюю ситуацию и поделились теориями о происхождении эпидемии. Я спросил у Джона, можно ли убить этих тварей пулями, он сказал, что не знает. Я рассказал ему о своем вчерашнем «костре», он сказал, что видел горящих тварей, но не знал, что произошло. Наконец он рассказал мне про свою жену. Его сын был на учебе в колледже Пердью, когда все началось. Жена стала жертвой одной из тварей. Та напала на нее на закате, несколько дней назад, когда жена вышла в сарай за гвоздями, чтобы мы прибили доски на окна. Это был бродяга, который прятался в нашем сарае, и умер накануне ночью. Жена позвала на помощь слишком поздно. Когда Джон выскочил с бейсбольной битой из дома, она бежала к нему, держась за окровавленную руку. Следом волочился мертвец. Джон прикончил его битой.

Он сказал, что на руке в месте укуса тут же появились признаки заражения. За час все кровеносные сосуды на руке до плеча почернели и покраснели. Он оказал ей первую помощь и успокоил, но больше ничего сделать не смог. Он заплакал, и я попытался сменить тему, но он сказал, — Мне пришлось убить ее. Черт, мне было так больно, но мне пришлось. Я сказал ему, чтобы он не думал об этом, и держал себя в руках. Он согласился со мной, и мы продолжили разговор.

Я сказал ему, что получил по интернету множество сообщений от выживших со всех Соединенных Штатов и ни одного от наших заокеанских союзников. Он попросил прочитать их ему, что я и сделал. Я сказал, что один из выживших писал из юго-восточного Техаса. А это значит, что мы здесь не одни. Я прочитать про одного выжившего из Нью-Йорка, на что Джон глухо сказал мне, что там у него родня. На пару минут мы отключились, чтобы достать дорожные атласы.

Вернувшись в эфир, мы стали обсуждать пути эвакуации, потому как этот район становился непригодным для жилья. Джон предложил отправиться в Аламо, потому что до туда полдня пути. Я сказал, что входить в город сейчас будет самоубийством. Предложил «позаимствовать» какую-нибудь крепкую машину и двинуть на восток, в Мексиканский залив, и найти там какую-нибудь плавучую нефтяную платформу.

Джон сказал, что последние несколько дней у него барахлит электричество, и он не знает, насколько его еще хватит. Он нашел в подвале генератор, но пока еще не решался его использовать, потому что шум от него будет слышно снаружи. Мы решили не тратить батарейки в приемниках. У меня осталось только три набора.

Проверил все каналы в общественном диапазоне. Везде только помехи. Хочу есть.

Мысль: У меня в машине еще был спутниковый приемник.

Спутник: Там нет линий передач, которые могут сгореть. Если спутниковый канал работает, значит, кто-то может принимать данные через интернет, и соответственно передавать. Сегодня ночью выйду к машине и заберу приемник и УВЧ-антенну.

23.34

Мы с Джоном решили, что если нам потребуется поговорить друг с другом, мы будем подавать сигнал фонариком из окна, в начале каждого часа. Договорились подходить к окну и проверять друг друга каждый час, пока не подадим сигнал ко сну (5 вспышек). Выключенный свет означает, что не нужно тратить батарейки из приемников. Я проверил радио. Похоже, работает нормально. К сожалению, каждая действующая радиостанция крутит по кругу одно и то же. Некоторые новостные каналы передавали сюжеты и новости с прошлой недели. Старые новости. Продолжу мониторить, как смогу. Опять проверил общественный диапазон. Могу поклясться, что поймал слабый сигнал с человеческим голосом. Я сделал запрос, надеясь получить ответ. Никакого результата.

Глядя в окно, я видел вдали минимум дюжину пожаров, и постоянно слышал звуки выстрелов. На мгновение я представил, что это могут быть последние выжившие во всем городе. Здесь идет настоящая война. Мне нужно помыться, но не хочу тратить воду. Вспомнил, что нужно проверить давление воды. Еще немного есть. Похоже, я не покидал пределов дома дней пять (не считая инцидентов с костром и рогаткой). А такое чувство, что уже прошел месяц.

Интересно, как держатся другие страны. Готов поспорить, что эскимосы и несколько островков на Филиппинах не особо пострадали. Счастливчики, мать их. Интересно, эти ходячие мертвецы холодные на ощупь? Это навело бы меня на мысль, что они не вырабатывают тепло, поэтому больше похожи на змей. Предполагаю, что сильный холод может замедлить их телодвижения. Завтра воскресенье. В церковь идти не придется. Похоже, в финальной части Книги откровений есть доля правды. Уже почти полночь, так что пойду, моргну Джону фонариком пять раз.

19 января

16.59

Проснулся утром без электричества. Было где-то 7.30. Ровно в 8.00 я подошел к окну, чтобы подать сигнал Джону. Он уже был там. Сказал, что ночью, примерно в 3.30 пропало электричество. Я проспал этот момент. Не знаю, в чем дело, но с тех пор, как я встретил Джона, я стал спать гораздо лучше. Наверное, это от чувства, что я не одинок. Будучи военным, у меня не было возможности завести много близких друзей, потому что я постоянно был в отлучке. Вот в чем дело. Я построил этот дом, потому что думал, что это будет хорошим вложением, и потому что знал, что пробуду здесь пару лет.

Джон сказал, что совсем не нуждается в электричестве. У него есть пропановая плитка и достаточно воды. Я сказал ему, что пользуюсь солнечной энергией от батарей с подводной лодки.

Моя широкополосная связь проходила по подземным кабельным линиям, и, похоже, не пострадала. Также электричество было в телефонной сети, потому что, когда я снимал трубку, я слышал короткие гудки, говорящие что коммутаторы не работают, но сами линии в порядке. Я сказал Джону, что скоро вернусь, что мне нужно сходить в гараж и переключиться с электрической сети на мой собственный источник питания (не хочу, чтобы из-за скачка напряжения полетели батареи).

Переключившись на солнечные батареи, я вернулся к разговору с Джоном. Он попросил, если есть новые сообщения от выживших на интернет-форумах, чтобы я почитал ему их. Люди писали со всех Соединенных Штатов. Одни сообщения были полны отчаяния, другие — надежды. Думаю, что чтение этих сообщений Джону было своего рода отдушиной. Мы обсудили наше путешествие. Я сказал ему, что умею летать. Если сможем найти исправный самолет, то доберемся до любой точки Соединенных Штатов. Если у нас есть карты, я смогу найти аэродромы для заправки. От долгого пребывания в одиночестве мы становились раздражительными, и лишь искали предлог, чтобы покинуть это мертвое место.

19.20

Выстрелы на улице. Без фонарей дом Джона в темноте не видно. Включил приемник и подождал несколько минут. Я не был уверен, что с Джоном все в порядке, пока не услышал, как он подключился. — Не беспокойся, я в безопасности, мне пришлось пристрелить несколько тварей, потому что они стали забираться друг на друга, формируя лестницу. Я спросил, как на них действуют выстрелы. Он сказал, что прикончил двенадцать тварей выстрелами в голову с близкого расстояния, при одном лунном свете. Это хорошие новости. Знаю, что эти выстрелы привлекут других, поэтому спать сегодня буду очень тихо. Сказал Джону, чтобы он был готов с первыми лучами солнца уничтожить вдвое больше этих тварей, чем сегодня.

23.11

Не могу спать из-за мыслей обо всех людях, оставшихся в живых и борющихся за выживание. Одна женщина застряла вместе с детьми в Оклахоме. На интернет-форуме она спрашивала совета. Я не знаю, каково мне будет осознавать, что мой совет обрек кого-нибудь на смерть от толпы этих тварей. Знаю, что если бы я оказался в такой ситуации… в ловушке… осажденный ежедневно растущей толпой нежити, то у меня не было бы иного выбора, кроме как выбираться оттуда. Я думаю о, так сказать, кратковременных убежищах. Например, водонапорные башни, вагоны поездов (с выходом на крышу), крыши зданий с ограниченным доступом. Я просто не хотел бы оказаться в окружении, без возможности выбраться. Если есть какие-либо тюрьмы или военные объекты, я бы выбрал их. Они вас защитят, только если вы сумеете их зачистить. Чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что я могу быстро оказаться в положении той женщины, если не буду действовать. Я не считаю разумным давать другим советы, потому что я не эксперт. Я просто надеюсь, что мы все выживем. Хотя у большинства из нас шансов не так много.

 

Женитьба Фигаро

20 января

22.23

Ситуация ужасная… Проснувшись, мы сразу установили друг с другом связь. То, что я увидел в окно, выходило за все рамки. На часах было 7.00. Примерно сотня этих тварей окружила дом Джона живым кольцом. Я схватил карабин, проверил его, повесил на плечо и приготовился к битве. Надел перчатки, маску, летный костюм. Взял приемник Джона и надел наушник. Джон и не думал, что его прежние попытки зачистить периметр приведут своим шумом такое количество нежити. Я сказал Джону оставаться на месте, а сам разбаррикадировал черный ход, вышел через него и запрыгнул на ограду, предварительно накинув на нее старое банное полотенце, чтобы не порезаться о стекло.

Тщательно целясь, я стал отстреливать сперва тех, кто поближе и тех, кто был с краю кольца, полагая тем самым ослабить осаду. У меня было всего четыре магазина, это 116 патронов. Я вгонял пулю за пулей в черепа этих тварей. Казалось бы, это должно вызывать мгновенную смерть. Не тут то было. Даже при прямом попадании пуля могла лишь скользнуть по черепу, не повредив мозг. На каждые десять выстрелов приходилось лишь восемь-девять убитых.

Неуклюжая толпа упырей преследовала меня, когда я уходил, спотыкаясь об распростертые на земле трупы. У меня не было другого выбора. Нужно было спасаться. Я пробегал квартал за кварталом и везде натыкался на этих тварей. Я знал, что это мертвое место. Чувствовал это в воздухе, а их стоны вызывали вибрацию у меня в груди, как на концерте какой-нибудь дешевой рок-группы в ночном клубе. Они шли за мной по пятам. Ближайшим убежищем была какая-то бензоколонка. Адреналин переполнял мое тело. Я знал, что если сдамся, меня сожрут.

Я взобрался по трубе на крышу бензоколонки и встал там во весь рост. По стонам и движению вдали, я понял, что скоро мне будет крышка. У меня осталось почти тридцать патронов (магазин с небольшим). Поэтому решил сохранить один патрон для себя.

Я начал стрелять, стараясь попасть в голову. Кого-то поражая, кого-то нет. Прицел заволокло какой-то пеленой, возможно, это депрессия, которая бывает, например, у людей, узнавших, что они ВИЧ-инфицированы.

Тут я услышал моего спасителя. Краем глаза я заметил машину, едущую со стороны моей улицы. Я продолжал стрелять. Сидевший за рулем заметил меня и повернул в мою сторону. Это был Джон. Он лихо притормозил у бензоколонки. К нам приближалось пятеро тварей. Я снял троих, и тут у меня кончились патроны. Пришлось лезть в патронташ. Быстро спрыгнул с крыши, вскочил на ноги и расстрелял оставшихся двоих в упор, выбив из их голов облачка темно-коричневого цвета. Стараясь не испачкаться и не подцепить инфекцию, запрыгнул в машину к Джону. Мы обошлись без рукопожатия, и Джон спросил меня, не хочу ли я поехать домой. Я сказал, что если мы вернемся, мы только приведем за собой тварей. Он согласился. Тогда я и выдвинул свой план. Я спросил Джона, готов ли он расстаться со своей машиной. Он улыбнулся и спросил, — Что за план, моряк?

Я сказал, чтобы Джон ехал дальше. Твари шли за нами. Я вел его к месту, неподалеку от наших домов. Я спросил Джона, какая музыка есть у него в машине. Он оказался консерватором. Просматривая его диски, я нашел, что искал. То, что нужно. Мы прибыли на место — большая автостоянка рядом с заброшенной фабрикой. Когда припарковались, я сказал Джону, чтобы он убегал. Я поставил диск в проигрыватель, опустил окна, и открыл все двери. Включил все, что можно, даже дворники. Потом включил проигрыватель на максимально возможную громкость. Мы с Джоном схватили ружья, и отошли в более безопасное место, на четверть мили от машины.

С автостоянки на всю округу гремела «Женитьба Фигаро». Наконец из-за ближайшего угла вывалила толпа нежити. Они ускорили темп, когда их остекленевшие белесые глаза увидели то, что хотели видеть. Они окружили машину, и облепили ее со всех сторон. Мы с Джоном не теряли зря время. Увидев, что наш план сработал, двинулись дальше.

По пути домой я сказал Джону, что не уверен, выживут ли они после такой музыки. На что он рассмеялся, и мы продолжили путь. Пока мы крались домой, на глаза нам попалась дюжина этих тварей. Но они нас не заметили. И вот я сижу здесь, с наполовину приконченной бутылкой виски. Смотрю на пулю, которую я приберег для себя… А стоит ли вообще жить?

21 января

21.43

Отойдя от вчерашней катастрофы и сегодняшнего похмелья, я собрал мысли в кучу. Мы с Джоном решили, что будет лучше, если мы останемся в разных домах, потому что «негоже класть все яйца в одну корзину». Мы не хотим погибнуть вдвоем, если чей-то дом окажется под осадой. Вчерашние события сильно потрясли меня. Я чуть не погиб. Если бы Джон не нашел меня, я бы умер там через несколько дней от обезвоживания, под стоны мертвецов.

Оставленную нами на автостоянке машину облепили не менее пяти сотен мертвецов. Лежа ночью в кровати, я слышал доносимые ветром далекие звуки произведения Моцарта. Сейчас их уже не слышно. Могу только представить, сколько времени потребовалось, чтобы машине выработать весь бензин, а аккумулятору разрядится при всех включенных приборах. Сейчас улицы опустели, но не известно, как надолго. Когда звук, идущий от машины перестал привлекать их, уверен, они снова разбрелись по округе. Лишь вопрос времени, когда закон больших чисел опять приведет их сюда.

Мы с Джоном разговаривали. Вчера вечером, перед тем как разойтись, Джон сбегал и принес мне еще несколько упаковок батареек для приемника. Наверное, ему хотелось поговорить. Именно сегодня я понял это. Джон знал, в каком я состоянии. Сегодня я узнал его немного лучше. Джон — инженер (что объясняет его странный план с экспандером). Он получил степень магистра по машиностроению в колледже. Сказал мне, что работал на «Экзеку-Тек».

Он чувствовал свою вину за возможную судьбу сына, за то, что зря заставил его пойти по своим стопам в тот же колледж. Я сказал Джону, что не важно в какой точке планеты был его сын, когда все началось. Везде было одинаково плохо.

После увиденного вчера знаю, что уцелеть удастся далеко немногим. Я истратил 884 патрона. Думаю, даже 500 патронов будет крайне мало, учитывая, что они превосходят меня в соотношении тысяча к одному. Может даже больше. Это не может быть войной на изнурение, так как пиррова победа не выход.

Мы с Джоном встречаемся завтра, чтобы зачистить улицу. Собираемся обсудить нашу разведывательную экспедицию за припасами. Вполне возможно, что наши дни здесь сочтены. Я твердо уверен, что правительство рухнуло. Идею с нефтяной вышкой мы оставили про запас, потому что туда пришлось бы идти по огромной территории, кишащей мертвецами. Если будем сваливать отсюда, нам потребуется реалистичный план и легко обороняемое помещение.

Как-то отгородиться от внешнего мира не представлялось возможным. Разве что, если кто-нибудь пригнал пару автопоездов с обеих сторон улицы. Одним трейлером подтащить другой в одну сторону (чтобы не дать им сползти вниз). А машинами поменьше заполнить пустые места. Но этот план чистое безумие. Прежде чем мы пригоним хоть один грузовик, улица уже будет кишеть тварями. Сейчас я все отдал бы за гидросамолет с заполненным под завязку баком. Интересно, как там держится моя база. Уверен, что ворота еще целы. В худшем случае, большие самолеты (737-е Боинги) перенесли выживших в безопасное место, задолго до того, как туда прорвались твари. Мне нужно как следует все обдумать. Спокойной ночи, журнал.

22 января

22.40

Сейчас Джон находится у меня. Мы решили, что лучше планировать все напрямую друг с другом, чем координировать наши действия по радио. Он кормит на кухне свою собаку. Мы с Джоном решили найти какой-нибудь годный для полета самолет. Весь день паковали самое необходимое. Собираемся выдвинуться с первыми лучами солнца. Свою собаку Джон оставит в подвале с пятидневным запасом еды и воды. Плюс в том, что если она будет лаять, в подвале твари ее не услышат. Мне ее жалко, но лучшему другу человека не место в этом мире. По пути я хочу найти еще оружие.

Особенно мне необходимо найти зарядник для автомобильного аккумулятора. Без него моя машина не обойдется. Планируем уехать утром на моей машине (потому что машина Джона сейчас для нас бесполезна), и сразу искать альтернативный транспорт, лучше всего военный. Оптимальный вариант — бронированная машина, но шансы найти такую равны нулю. Интересно, работают ли GPS-спутники без участия операторов. Если у нас получится найти самолет, система GPS не помешала бы как запасной навигационный прибор. В пути планирую и дальше вести свой дневник. Думаю, что мы вернемся через три дня, это миль триста, не больше. Собираемся направится к окраинам Остина, штат Техас. В город заходить не будем, особенно после моего фиаско в ночном магазине пару дней назад. При мысли об этом меня не покидает дрожь, а еще запах пороха и пота.

23 января

06.00

Мы с Джоном уехали. Планы поменялись… Вернемся через два дня, а не через три.

10.00

Отбыли около шести утра. Сейчас мы в Юниверсал Сити. Я упаковал машину, пока был в гараже, чтобы избежать непрошеных гостей, затем включил зажигание, двигатель пофыркал, пофыркал, но завелся. В «Вольво» не так много места, поэтому нашей первоначальной задачей было раздобыть подходящий транспорт. Мы добрались до 1604 магистрали. Никогда не видел столько хаоса. Дорога была забита брошенным транспортом. Я достал бинокль и решил осмотреться. Увиденное потрясло меня. Вспомнил дорожную камеру, которую видел ранее (похоже, несколько недель назад). Некоторые твари сидели в машинах, пристегнутые ремнями безопасности. Похоже, на них напали через опущенные окна, и они потом ожили в машинах. Наконец мы нашли то, что искали, хотя цвет был далек от идеала.

Поперек дороги стоял канареечно желтого цвета «Хаммер», с открытой дверью со стороны водителя. Мы с Джоном незаметно припарковали машину, взяли оружие, зарядник для аккумулятора, и медленно двинулись вдоль холма рядом с магистралью. По пути мы видели лишь несколько тварей, бродящих на почтительном от нас расстоянии, да тех, что застряли в машинах.

Когда мы приблизились к «Хаммеру», я увидел то, что никогда не забуду. Детское сиденье, пристегнутое ремнем в задней части салона. Я сказал Джону оставаться на месте, а сам пошел вперед. Я не хотел, чтобы он видел это, потому что он сам отец или был им.

Я открыл заднюю дверь машины. С сиденья, извиваясь, тянулось ко мне то, что раньше было когда-то маленьким ребенком. Черные круги под глазами походили на глазницы черепа. Я чуть не заплакал. Отстегнув сиденье, я поставил его на землю на безопасном расстоянии. В тот момент, когда я поставил сиденье на землю и выпрямился, я увидел ее. Сильно изуродованная женщина в джинсах, футболке и ботинках медленно брела по дороге, всего в нескольких метрах от меня.

Она заметила меня и двинулась в моем направлении. Высокий пронзительный стон вырвался из ее разложившейся глотки. Я отчаянно стал придумывать способ по-тихому избавиться от нее. Я знал, что нам придется «прикуривать» «Хаммер» зарядником (что произведет шум), потому что водительская дверь была открыта несколько дней, если не недель, и потолочный плафон все это время горел.

Она приближалась медленно, но верно. Я заглянул в салон. На пассажирском сиденье лежала подушка. Я быстро схватил ее, снял с себя ремень и крепко привязал ее к дулу карабина. Тварь была прямо передо мной, так что у меня уже не было другого выхода. Как только она ощерила свои желтые зубы, я спустил курок.

Оружие произвело не больше шума, чем лопающийся попкорн. Голова монстра взорвалась, выпустив темное облако. Твари не стало. Я опустился на колени перед младенцем. Я сидел и медитировал над тем, что придется сделать. Я молил бога, если он есть, чтобы он простил меня. Я прикончил малыша ножом. Дальнейшие подробности опущу.

Потом я набросил наволочку на детское сидение и подал Джону знак подойти. Я не видел рядом больше никакой угрозы, разве что одна тварь билась в машине в двадцати футах от нас. Джон принес портативный зарядник (это заряженный аккумулятор с проводами, который подсоединяется к разряженному). Я отстегнул ограничители капота, заглянул в водительскую дверь, открыл капот, вернулся в салон за ключами. Ключей не было. Я посидел там и поразмышлял с минуту.

Что случилось с водителем? Разве можно быть таким эгоистом, чтобы оставить своего ребенка на растерзание этих тварей? Как следует поразмыслив, я понял, что родители, похоже, не бросали своего ребенка. Проверив салон машины, я заметил освежитель воздуха с запахом розовой сосны, висящий на зеркале заднего вида. Потом я посмотрел на лежащую передо мной тварь, которую только что убил. Я проверил у нее карманы, и нашел ключи от «Хаммера» и водительское удостоверение. Сожалею о вашем ребенке, мисс Роджерс. Взял ключи и попробовал включить зажигание. Но, как и предполагал, аккумулятор сдох. Тогда я подключил к нему зарядник, а Джон стал поворачивать ключ. Машина с рыком ожила. Проверил бензин. Из выхлопной трубы вырывался дым. Джон прыгнул на пассажирское сиденье, и мы сорвались с места. Развернувшись на 180 градусов, двинулись в направлении моей машины. Проезжая по насыпи, я глянул в зеркало заднего вида и тут же отметил, что мы привлекли к себе ненужное внимание. За нами, в трех сотнях ярдах, ковыляла целая толпа тварей. Я остановил «Хаммер» рядом со своей машиной и быстро перегрузил припасы в новый автомобиль. Потом мы отправились искать ближайшее место, где можно будет разжиться топливом. Мы с Джоном знали, что без электричества бензонасосы не будут работать, поэтому взяли с собой садовый шланг, чтобы откачивать бензин.

Проехав пару миль, петляя между брошенных машин, я заметил боковую дорогу и свернул на нее. Мы проехали еще полмили, пока наконец не нашли подходящую машину без защиты от откачки топлива. Ее аварийные огни тускло горели, видимо уже давно. Мы проверили периметр, и не обнаружили никакой угрозы. Я припарковал «Хаммер» так, чтобы удобнее было откачивать бензин. Мы выжали все до последней капли, но у нас набралось всего пол бака. В любом случае, все бензоколонки сейчас закрыты.

 

Блю Лайт Спэшлз, проход 13

22.43

Если и есть где-то ад на земле, то сегодня я его нашел. Подумываю выбросить свою фотокамеру, потому что вряд ли кто-то захочет видеть эти снимки, даже если человечеству удастся пережить такое испытание. Кругом я вижу лишь смерть и разруху.

Я проехал большую часть пути. Покинув Юниверсал Сити, мы двинули по 35-му шоссе в направлении Сан-Маркоса, маневрируя между брошенных машин и этих гребаных жмуров. Это страшно нервирует. Я еще больше зауважал тех боевых ветеранов, которые ежедневно видели смерть. Но я смотрел на все другими глазами. Я видел дым на Остином, хотя мы еще даже не добрались до Сан-Маркоса. Нам нужен был бензин, поэтому мы свернули с шоссе на давно заброшенную «Уол-мартовскую» парковку.

Джон вел наблюдение, пока я выбирался из кювета. Потом мы поменялись. Мы поставили «Хаммер» рядом с несколькими машинами, так чтобы слить больше бензина. На этот раз я хотя бы нашел старенький «Чеви Блейзер» с полным баком горючего. Мы заправили «Хаммер» на три четверти. У меня было где-то 880 патронов 223 калибра и 300 9-милиметровых. У Джона было две коробки 22 калибра. Я подошел к Джону и спросил, не хочет ли он сделать кое-какие покупки.

Передние двери магазина были закрыты. Я вернулся к «Хаммеру», подогнал его к самому входу и поискал среди инструментов монтировку. Я нашел то, что искал и стал отжимать замок. У меня получился хороший рычаг, и я поднажал изо всех сил. Джон следил за стоянкой во избежание сюрпризов. Я продолжал борьбу с замком. Вдруг я почувствовал удар в дверь. Я поднял глаза и к моему глубочайшему огорчению, увидел труп в окровавленном голубом «Уол-мартовском» жилете. Он молотил кулаками по стеклянной двери, пытаясь вырваться наружу.

Дверь слегка приоткрылась под натиском твари. Она просунула в щель голову, и я не упустил возможности воткнуть ей монтировку прямо в глаз, тем самым мгновенно ее прикончив. Как истинный джентльмен, я придержал дверь, позволив трупу вывалиться на тротуар. Я раскрыл дверь полностью и подставил мусорную корзину, чтобы она не закрылась.

Я высказал Джону свое предположение, что внутри могут быть еще несколько тварей. Мы подогнали «Хаммер» как можно ближе к входу, чтобы никто не смог ни войти, ни выйти. Разве что если залезть в водительскую дверь и вылезти из пассажирской. Я придумал это на тот случай, если во время нашего похода по магазину появятся какие-нибудь посетители. Я показал Джону, как держать оружие в замкнутом пространстве. Я называю это «развед-скольжением», как меня научил один мой друг-морпех. Мы с Джоном крались между рядами… Черт, почему в «Уол-марте» спорттовары всегда в самом дальнем конце?

Я жестом показал Джону в ту сторону, куда сам смотрел. Там был еще один рабочий, погибший, похоже, во время смены. Он медленно двигался к нам. Я подал Джону сигнал стрелять, потому что его оружие гораздо тише моего. Тщательно прицелившись, Джон выстрелил, и тварь замертво рухнула на пол.

Нас очень выручил дневной свет, проникавший через потолочные окна. Без него моя затея провалилась бы. Мы с Джоном двинулись дальше, в глубь магазина. Дойдя до спортивных товаров, мы обнаружили, что большинство оружия либо распродано, либо разграблено. Там было много коробок с патронами 223 и 12 калибра. В ящиках на прилавке нашлось ружье, вызвавшее у меня особый интерес — помповый Ремингтон 870 двенадцатого калибра. Разбив стекло, я достал его и отдал Джону, нуждавшемуся в дополнительной огневой мощи. Захватив боеприпасы, мы двинулись к выходу.

Мы с Джоном постоянно проверяли проходы между стеллажами на наличие упырей. Только мы вышли из спорттоваров, как за первым же углом меня сбил с ног женский труп. Я сильно ударился об пол и почувствовал, как тварь вцепилась мне в лодыжку, пытаясь прокусить голенище солдатского ботинка. Я изо всех сил зарядил ей ногой в нос и услышал хруст хряща, когда попал в цель. Я поднялся на ноги и отошел назад, проверяя, цела ли моя лодыжка. Спасибо ботинкам «Алтама». Тварь не могла встать, так как ее спина была сломана упавшей полкой, похоже, несколькими неделями ранее. Она лишь рычала на меня. Джон прицелился… Я подал ему сигнал не стрелять. Я подошел к твари и, что есть силы, ударил пяткой в висок. С ней было покончено.

Мы добрались до главного входа, и как я думал, нас там уже ждали. Я насчитал тридцать тварей. Джон перелез через окно на пассажирское сиденье, а я занял место водителя. Я включил зажигание и поднял стекло. Не поставь мы «Хаммер» впритык к входным дверям, мы бы сейчас влипли. Когда выехали на автостоянку, я, потеряв всякую осторожность, стал просто сбивать тварей. Джон был занят тем, что чистил свой «Ремингтон» от наклеек и этикеток.

Пришло время найти убежище, так как солнце уже садилось. Мы выехали на подсобную дорогу, шедшую параллельно 35 шоссе на север, и стали искать, где бы остановиться. Я предложил Джону найти какое-нибудь в меру безопасное местечко и переночевать в «Хаммере». Он согласился, пошутив, — Гостиницы сейчас уж точно не работают.

Я ехал дальше, пока мы не достигли городишка под названием Кайл, к югу от Остина. Дорожный знак гласил: «Кайл, штат Техас. Добро пожаловать домой». Тогда я и заметил подходящее место. Это было большое поле с кипами сена, обнесенное оградой. Тварей поблизости видно не было. Я въехал на подъездную дорогу и убрал с ворот подпорку. Подал Джону сигнал поменяться местами и вылез, чтобы снова запереть за нами ворота. Мы поставили «Хаммер» между четырех круглых кип сена. Кипы прикрывали машину с обоих боков, поэтому подойти к нам можно было либо спереди, либо сзади. Мы с Джоном убедились, что все двери закрыты, и Джон отошел ко сну. На часах 23.30, поэтому я сделаю то же самое.

24 января

15.34

Мы проснулись в 6.15 от далекого петушиного крика. Я завел двигатель и вывел машину из сена. Подъехав к воротам, мы посмотрели на дорогу, откуда приехали. Вдалеке виднелось множество тварей. Не понятно, в нашем ли направлении они двигались. Могли они услышать нашу машину, и пойти сюда на шум? Надеюсь, что нет.

В 7.05 мы достигли окраин Остина, штат Техас. Из-за дыма нечем дышать. Видимость ярдов сто. При каждом порыве ветра вдали проявлялись очертания высоких зданий. Одно из них походило своей пылающей верхушкой на факел. Справа я увидел что-то типа диспетчерской башни, какие бывают в аэропортах. На следующем повороте мы свернули направо и двинулись к ней.

Добрались до забора внешнего периметра. Это был маленький частный аэропорт с несколькими «Сесснами» и парой реактивных самолетов, стоявшими в открытых ангарах. В одном месте ограждение было разрушено, поэтом мы въехали прямо на бетонированную площадку перед ангарами. Осмотрели место, и никакой прямой угрозы не обнаружили. Я привязал веревку к винту на носу одной 172-ой «Сессны» (выбрал самую лучшую) и открыл дверь в кабину. К своему удивлению, нашел на пассажирском сиденье планшет пилота, бортовой компьютер и карту.

Я забрался в кабину и крикнул Джону, чтобы он аккуратно тащил нас к заправочной станции. Закрыл дверь и сосредоточился на инструкции, чтобы включить в самолете электричество, проверить индикаторы топлива и все остальное. Спустя несколько секунд я почувствовал, как самолет тронулся с места, это Джон буксировал самолет и меня к заправке. Проверив индикаторы, я с радостью обнаружил, что оба бака полные, поэтому я открыл дверь, выпрыгнул на землю и побежал вперед, сказать Джону, чтобы тот разворачивался и тащил птичку назад к башне.

У вышки я воспользовался инструкцией, чтобы произвести полный осмотр. Мне не очень нравится идея потерять управление над сильно зараженным районом. Я подготовил птичку к полету и обсудил с Джоном дальнейший план действий. Мы достали атлас и стали искать ближайший к нашему родному Сан-Антонио аэропорт. В конечном итоге я смог найти только международный аэропорт в центре города. Но это был неприемлемый вариант.

Джон склонился над атласом с озадаченным видом. Он спросил, не бывал ли я на гоночном треке «Ретама Парк», что у съезда с 35-го шоссе. Он сказал, что мы проезжали его по пути из города. Я не слышал о таком, так как давно там не живу. Джон спросил, какой длины мне нужна дорожка, чтобы посадить самолет. Я вернулся в кабину и заглянул в карту, но не смог найти никакой информации. Если я пользовался бета-управлением, для маленьких самолетов, на которых я летал, требовалась где-то 1000 футов. Но у этой птички не было бета-управления. Пришлось поломать голову. Похоже, мне потребуется минимум 1500 футов. Джон сказал, что у нас должно получиться.

Мы с Джоном достали оружие и осторожно подошли к дверям башни. Джон открыл дверь и занял позицию. Лифт, естественно, не работал, поэтому нам пришлось воспользоваться лестницей. Мы заперли за собой дверь и стали тихо подниматься. В каждом пролете были окна, через которые было видно взлетную полосу. Я не заметил ничего подозрительного, пока мы не достигли конца лестницы. Перед дверью в центр управления я увидел запекшуюся лужу крови.

Подал знак Джону. Подошел к двери, медленно открыл ее, и резко вошел, держа оружие наготове. Я не думал, что увижу такое… Видимо, один из операторов прикончил четырех тварей, а потом от безысходности пустил себе пулю в лоб. Я открыл двери на смотровую площадку, и мы с Джоном сбросили тела на землю, с противоположной стороны от того места, где стоял наш самолет.

Потом мы спустились к нашему «Хаммеру», чтобы разгрузить его. На всякий случай перетащили все вещи в башню. Я запер машину и поднялся наверх, чтобы составить план действий.

Джон сказал, что не хочет оставлять свою собаку в подвале умирать с голоду. Я его понимаю. Он сказал, что хочет взять «Хаммер» и встретиться со мной уже на гоночном треке, а потом мы поедем домой с ним вдвоем. Мне же нужно было запустить птичку и аккуратно посадить ее на трек. У меня большой опыт в военной авиации, но я никогда не управлял «Сессной». Это было рискованно, но необходимо.

Я рассчитал, что на то чтобы произвести контрольный запуск, подняться в воздух и посадить самолет на трек мне потребуется минут 35. Значит, ради экономии топлива, Джону нужно было уезжать до меня. Его поездка займет два часа. Я показал Джону свои расчеты, и он согласился с тем, что ему лучше уезжать первым.

22.43

На улице темно. Только вдали горят огни. Нашел кое-какие взлетно-посадочные схемы для этой полосы. Тоже не плохо. Из этих документов я узнал, что в конце взлетной полосы стоит двухсотфутовая водонапорная башня. Из-за дыма ее не было видно. Теперь хоть знаю, в каком направлении лететь, когда подниму самолет в воздух. А сейчас спать.

25 января

07.00

Пора выдвигаться. Мы вышли с Джоном на смотровую площадку и посмотрели вниз. Похоже, мы наделали много шума. Вокруг башни шаталось с десяток тварей, то и дело натыкаясь на нее с глухим металлическим стуком. Я отвлек их, пока Джон сбрасывал на землю небьющиеся вещи, чтобы нам не пришлось делать многочисленные рейсы. Джон подошел ко мне и протянул свою винтовку 22-го калибра. Я сказал, что позабочусь о них, пока он будет собирать припасы. Видимость по-прежнему была ярдов 100.

Я перестрелял всех тварей и помог Джону с остатками припасов. По лестнице спустились без происшествий. Я взял все необходимое для полета, то есть оружие, немного еды и питья, а Джон забрал остальное. Я спросил Джона, не передумал ли он. Он ответил, что нет. Я сказал, что встречу его на треке в 9.30. Мы нашли в башне портативное радио, поэтому Джон сможет связаться со мной на частоте 121.5, если потребуется. Это авиационная аварийная частота. Сомневаюсь, что кому-то пришло бы в голову пользоваться ей.

Джон сел в «Хаммер» и уехал. Я забрался в самолет, закрыл двери и стал проверять все приборы. Дым и плохая видимость должны были притупить чувства этих тварей. Знаю, что выстрелы приведут сюда еще больше нежити. Что-то мне страшно. Улетаю…

08.12

Я в воздухе. Самолет выровнял, поэтому руки сейчас свободны. Направляюсь к треку. Решил провести небольшую разведку, раз уж вылетел так рано. Этим самолетом довольно легко управлять. Думал, что будет больше проблем. Взлетев, решил слетать до базы, и посмотреть, целы ли стены. Я помнил координаты, набрал их на навигаторе и последовал за указателем. Сердце екнуло, когда я опустился сквозь облака на высоту в 2000 футов.

Я летел прямо над базой, так низко как мог, и видел весь ужас. Каждое здание было либо охвачено огнем, либо разрушено… Как после авиаудара. Это могло объяснить то, что случилось с Остином, штат Техас. Я повернул самолет с небольшим углом крена в 15 градусов и направил его к воротам. Они были полностью разрушены, и сквозь дым я видел тысячи ходячих мертвецов, наводнивших территорию базы. Потом я вернулся к основному курсу и направил птичку к треку.

23.50

Я дома. Писать уже ничего не хочу. Везет же мертвым.

 

Предупрежден, значит вооружен

26 января

18.42

Вчера был тяжелый день. До трека я добрался с достаточным количеством топлива. Забор цел, тварей не видно. Похоже, места для посадки достаточно, но я заметил, что сам трек не ровный, и имеет уклон в десять градусов. Придется проявить свои пилотские навыки, чтобы посадить самолет на оба колеса.

Я направил самолет к северному концу трека на скорости 85 узлов. Сбросил мощность и коснулся земли двумя задними колесами… Отпустил руль, и наклонил нос вниз. Перевел двигатель в холостой режим, и птичка, прокатившись по треку, остановилась (без поломок, хотя трек был грязный). Я посмотрел на планшет и перелистнул страницы, найдя инструкцию по выключению двигателя. Отогнав птичку в наименее заметное место в дальнем конце трека, заглушил мотор.

Теперь ждем. Я сел в 9.30. «Хаммер» нигде не видно. Было бы сложно не заметить канареечно желтую машину даже при двухмильной видимости. Если бы Джон приехал, то увидел бы птичку, и знал, что я близко. Я решил поискать, чем можно накрыть самолет, так чтобы его было не очень заметно никому… ни живым, ни мертвым. Это гоночный трек, поэтому где-то здесь обязательно должен быть брезент. Я взял ружье и направился к площадке техобслуживания. За забором из проволочной сетки бродили толпы нежити. Некоторые натыкались на забор, беснуясь от невозможности проникнуть за него. Знаю, что если их придет достаточно много, они сделают это без труда.

Я осторожно подошел к площадке для техобслуживания. Встал перед стальной дверью и прислушался… Изнутри доносился металлический стук, как будто кто-то колотил молотком по полу. Моей философией всегда была хитрость, а не конфронтация. Я обошел здание в поиске окон. Нашел одно позади здания, в футах восьми над землей. Единственной проблемой был труп, шатающийся там за забором. Он не мог добраться до меня, но допускаю, что наделал бы много шума, увидь он меня. Окно не помогло. Прижимаясь к стене, я тихо вернулся к двери.

Стук прекратился. Черт, меня уже это бесит. Не в силах больше терпеть, я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Там было темно, лишь полоска света проникала сквозь уже знакомое мне окно. В нос ударил запах разлагающейся плоти.

Я снова закрыл дверь. Инстинкты подсказывали мне забыть о брезенте для самолета. Это не так уж важно. Но по какой-то причине я проигнорировал этот совершенно логичный мыслительный процесс. Взял светодиодный фонарь и прикрепил его к ружью. Включил его и снова открыл дверь. Направил ружье так, чтобы осветить темный гараж. Вонь была почти не выносимой.

Внезапно я увидел источник шума. Мертвый механик, раздавленный гидравлическим подъемником и вернувшийся к жизни, лежал на спине и молотил по полу гаечным ключом. Из его глотки вырвалось низкое рычание, когда он попытался повернуться в мою сторону. Он тянулся ко мне. Через секунду произошло следующее:

Я увидел у него отметки от укусов, куски мяса были вырваны из лица и шеи. Я знал, что сам он не мог сделать такое, и пришел к выводу, что в помещении находится еще один труп. Вдруг дверь распахнулась и меня схватила другая тварь (думаю, именно та, что отобедала механиком).

Единственное, что не дало этому вонючему куску дерьма откусить мне нос, так это оказавшееся между нами мое ружье. Я отпихнул тварь от себя, и она (или он, не знаю) схватила меня за запястье. Я как следует ударил тварь ружьем в лицо и она упала на спину. Я вскочил на ноги и тут же вогнал ей пулю в лоб. Хотел уже развалить ей башку пополам, но вовремя одумался и решил не тратить напрасно боеприпасы.

Дверь в гараж была закрыта. Я слышал, как кто-то колотит в нее кулаками. Знаю, что внутри еще несколько тварей. Я подошел к гаражу с боку, где увидел несколько бочек с топливом и подкатил одну из них к переднему входу, прислонил ее к двери, чтобы тот, кто находился за ней, не смог ее открыть и добраться до меня.

Хватит приключений. Я осторожно двинулся назад к самолету. Заметил, что по другую сторону забора собрал большую толпу «поклонников». Видимо им понравилось мое исполнение. Они скрежетали зубами о металлическую сетку, стонали и бились о забор. Наблюдать эту разношерстую серую толпу было очень нелегко.

Примерно в это время я услышал звук приближающегося автомобиля. Спрятался за один из закусочных киосков и стал смотреть. Мерзкий желтый цвет подтвердил мои подозрения. Это был Джон. Я подбежал к воротам, чтобы впустить его, но они оказались закрыты.

С неохотой я вскинул ружье, целясь не в сам замок, а в то место, где он соприкасался с цепью. Три выстрела и замок слетел с цепи. Мне казалось, что отстреливать замки получается только в кино. Я сорвал цепь и открыл ворота. Джон с криком въехал. Я быстро закрыл ворота, замотал обратно цепь и бросился к самолету. Вспомнил, что видел в кабине С-образную струбцину, прикрепленную к шлемофону. Быстро отвинтил ее и побежал назад к воротам. Там, на расстоянии броска камня, уже было несколько тварей. Я зацепил струбциной оба конца цепи и затянул ее. Живых это не остановит, но сомневаюсь, что эти жалкие пустышки это понимают.

Я вернулся к самолету, где припарковался Джек. Посмотрел на него. Щека была в крови. Я спросил, что случилось. Он сказал, что остановился, чтобы слить немного бензина, и в итоге пристрелил троих мертвецов. Убил первого, выстрелил второй раз, промахнулся, и пуля, срикошетив от бетонного ограждения, попала ему в щеку. Прикончив последнего, дал оттуда деру. К счастью он успел заправиться до того, как это случилось.

Когда я только его увидел, я подумал, что его укусили или поцарапали, и мой единственный друг скоро станет одним из «них».

Я сказал Джону, что топлива у меня часа на два полета (это приблизительно 190 морских миль при максимальной крейсерской скорости в 95 узлов).

Самолет был готов к полету. Мы с Джоном решили, что лучше оставить самолет и вернуться домой, где все обдумать. От дома мы были в минутах двадцати езды. Я забрал из самолета свои вещи и перенес их в «Хаммер». Нам придется отвлечь этих тварей, если мы хотим уехать той же дорогой, которой приехал Джон.

Я подошел к воротам и привлек их внимание. Я играл роль приманки (они были с другой стороны забора) и отвлекал их, пока Джон готовил «Хаммер» к отступлению. Твари пошли за мной к другому концу забора. Мне нужно было пробежать назад две сотни ярдов, открыть ворота, сесть в машину, выехать за ворота, выйти из машины и снова закрыть ворота. Никаких проблем. Все получилось именно так. Мы с Джоном ехали домой.

Это вошло уже в привычку. Когда мы добрались до моего района, Джон свернул в закоулок и припарковал машину на пустой стоянке. Мы взяли оружие, самое необходимое, и как тени прокрались к дому Джона. По дороге старались не попадаться тварям на глаза. Перебрались через стену на участок Джона, и он поспешил проверить собаку, пока я осматривал остальную часть дома. Собака взбежала вверх по лестнице, прыгнула Джону на руки и стала лизать ему лицо. Я сказал Джону, что у меня есть электричество, поэтому мы должны устроить базу в моем доме. Кроме того, если нам придется умереть, то сделаем это вместе. Забавно, как меняются отношения.

Сегодня мы весь день переносили сюда приспособления Джона, по одному заходу за раз, стараясь оставаться незамеченными. У меня такое чувство, что скоро мы поднимемся в воздух.

27 января

17.13

Здорово, что Джон инженер. Он придумал, как сделать сигнальное устройство, которое выручит нас в трудную минуту. Мы подумали об этом сегодня, когда нам пришлось выйти и тихо прикончить одну тварь, громко колотившую в задние ворота. Я убил ее пестиком для колки льда, примотанным клейкой лентой к металлической трубе. После этого Джон и спросил меня, что я думаю о его плане. Он хотел привязать проволокой радиоприемник с батарейным питанием к почтовому ящику в двух домах от нас. Он сказал, что у него есть немного проволоки в подвале, так что должно получиться. Мы прокрались к его дому, забрать кое-какие припасы и проволоку. Весь подвал был в собачьих фекалиях.

Он взял свой радиоприемник с будильником, проволоку, и простой переключатель и сделал что-то типа устройства дистанционной сигнализации. Наша идея заключалась в следующем: если эти твари решат напасть на нас ночью, и их будет слишком много, мы включим переключателем радиоприемник, и привлечем их шумом к почтовому ящику, который стоит через улицу в нескольких домах от нас.

Джон прикрепил радиоприемник внутрь почтового ящика, чтобы металлическая коробка была чем-то вроде усилителя. Мы проверили его в течение секунды. Звук получился действительно громкий, хотя нам пришлось использовать функцию будильника, так как вещающих радиостанций больше не осталось. Обмотали проволоку вокруг стойки ящика и спрятали ее за бордюр. Проблема возникла, когда нам пришлось тянуть ее через улицу к моему дому. Перетащив проволоку через дорогу, мы взяли лопаты и накидали поверх проволоки земли, чтобы твари не спотыкались об нее и не повредили. В итоге получилось 100 ярдов проволоки.

Переключатель для будильника я прикрепил к распределительной коробке кухонным магнитом.

Почти всю ночь я буду думать, куда двинуться дальше. Некоторое время мы можем оставаться здесь, но потом мое вчерашнее настроение снова может возобладать.

Закончив с нашим маленьким изобретением, я проверил в бинокль «Хаммер». С моей наблюдательной позиции я видел только его переднюю часть. Три или четыре твари бродили вокруг с любопытным видом. Взял это себе на заметку.

28 января

20.39

Прослушивая сегодня общегражданский диапазон, я сделал потрясающее открытие. Перехватил запись, передаваемую по девятому каналу. Это был призыв к выжившим добровольцам вступать в ряды новых вооруженных сил. Радиообращение представляло собой записанный цикл, датированный вчерашним днем. Добровольцев просили откликаться в начале каждого часа. Что-то тут не так. Если это группа оставшихся военных, и они нуждаются в пополнения личного состава, то что случилось с остальными? Убиты? Казнены? Не понятно. Я выключил приемник и включил его примерно без десяти шесть вечера. И слушал, не объявятся ли добровольцы.

Помехи. — Здесь Шейн Стал, Конкорд, штат Техас. Есть кто-нибудь?

— Да, это капитан Томас Беверли, 24-я эскадрилья особого назначения. Рад вас слышать.

Разговор продолжался. Те двое обменялись информацией и договорились о точке эвакуации недалеко от дома Шейна, рядом с водонапорной башней у шоссе. Мы с Джоном обсудили это новое событие, и решили, что лучше продолжить мониторинг и сбор информации, пока не станет понятно, что это действительно добровольцы, а не какие-нибудь проходимцы. Почти все утро изучал руководство по управлению самолетом и порядок действий при аварийной ситуации. Хочу быть компетентным в самолетах этой системы. Так, на всякий случай.

Мы с Джоном обсуждали многочисленные маршруты нашей будущей поездки. У нас два варианта. Продолжать сидеть здесь, и надеяться, что нас не найдут, либо взять птичку, нагрузить ее под завязку и направиться на юго-восток на острова у побережья Корпус-Кристи. В Корпусе есть авиабаза ВМС, и я уверен, что найдем там топливо, и может быть даже более удобный самолет.

Если мы выбираем второй вариант, нам нужно тщательно обдумать, что из оборудования оставить, а что брать с собой в самолет. Общий вес нас с Джоном 360 фунтов. Добавим к этому топливо и багаж, а самолет поднимет не больше четыреста фунтов. Не так-то много если посмотреть. Стали составлять список самого необходимого. Джон записал, — Собака, 20 фунтов. Я сказал Джону, — Не беспокойся, Аннабелла летит с нами.

Во всяком случае, мы ни сегодня, ни завтра никуда не летим. Я сказал Джону, что не хочу умирать в свой день рождения.

29 января

12.50

Полчаса назад через наш район с ревом промчалась группа байкеров. Джону пришлось одеть Аннабелле намордник, чтобы та не лаяла. Сомневаюсь, что они слышали лай сквозь рев их двигателей, но мой девиз — не давать ни единого шанса. Когда конвой миновал, я насчитал 70–80 мотоциклов. На многих сидели пассажиры. Большинство байков было оснащено длинными кобурами с ружьями или дробовиками.

Я заметил кое-что, что не видел до никогда раньше. Там были не просто круизеры, в конвое были еще гоночные байки («Ракеты между ног»). Думаю, что гонщики использовали их для разведки. Опять же вся эта банда имела дикий вид, поэтому я не счел необходимым известить их о нашем присутствии.

18.47

Стоны и шарканье мертвецов становятся уже невыносимыми. Спустя три часа после исчезновения конвоя байков, твари, шедшие за ними, начали свое неторопливое шествие по нашему району. Мы с Джоном соблюдали тишину. В меркнущем свете их было не счесть. Все легко могло обернуться наихудшим образом. Не думаю, что они знают о нашем присутствии, хотя я не уверен. Вижу, что они периодически смотрят в нашу сторону и тычутся в стену моего дома, но не знаю, хотят ли они забраться в дом, из-за шума.

Сходил в оружейную комнату и принес пару желтых противошумовых наушников. Одни отдал Джону, и сказал, что если завтра мы хотим устроить себе перерыв, нам потребуется покой. Джон сунул их карман и кивнул.

22.13

Мы приготовили все вещи, на случай внезапного побега. Многие упыри продолжали движение в сторону уехавших байкеров. Но большинство, похоже, заблудились и шатались с озадаченным видом по нашей улице, натыкаясь друг на друга. Это напомнило мне класс физики в моем колледже. Молекулы хаотично носились, сталкивались друг с другом. Я бы сказал, при приблизительной оценке насчитывалось 85 ходячих мертвецов. Считать могу только при лунном свете.

Заметка для себя: Как можно скорее найти прибор ночного видения.

Будь сегодня обычный день, мы с офицерами из моей эскадрильи нажрались бы в каком-нибудь баре у реки. У меня день рождения и мне точно не дали бы вот так сидеть дома. Что ж, похоже, с праздником придется повременить. Мы с Джоном выпили по глотку виски, подняв тост за выживание. Спокойной ночи.

 

Тайное становится явным

30 января

15.34

Плохие новости. Мониторя телевидение и радио, мы с Джоном наткнулись на первое за последнее время правительственное сообщение. Оно передавалось по всем доступным телеканалам, а также в АМ-диапазоне. Наверное, из-за того, что АМ-диапазон шире, чем ЧМ. Выступала первая леди. Торжественным голосом она сообщила, что президент погиб во время нападения нежити неделю назад. Вооруженные силы сейчас подчиняются вице-президенту. Еще она сказала, что вице-президент находится в безопасном месте, и что она надеется, что Америку и остальной мир ждут лучшие времена.

Она предупредила о бродячих группах военных, дезертировавших за последнее время, и надеется, что они проявят здравый смысл и вернутся сражаться за своего павшего главнокомандующего.

Самое интересное она приберегла напоследок.

Она попросила, чтобы все, кто слышит это сообщение, постарались донести его до других, так как уверена, что не у всех выживших есть электричество, телевидение или радио.

А потом она проговорилась:

— Президент санкционировал применение тактического ядерного оружия во всех крупных городах. Первого февраля, примерно в 10 часов утра по Центральному стандартному времени, ударный отряд, состоящий из бомбардировщиков объединенных военно-морских и воздушных сил, сбросит тактические ядерные боеголовки на основные городские центры. Мы считаем, что эта акция возмездия даст нам преимущество, в котором мы так отчаянно нуждаемся, чтобы вернуть себе страну, а со временем и весь остальной мир. С помощью наших беспилотников «Глобал Хок» и «Придейтор» в целевых городах и их окрестностях обнаружены основные популяции нежити. Если вы способны передвигаться, и слышите это сообщение, советую вам подготовиться к эвакуации. Сейчас мы дадим список намеченных целевых районов. Пожалуйста, внимательно следите за нижней частью экрана.

Я видел, как по ее лицу катятся слезы.

Нет, она не врала. Они собираются это сделать. Я смотрел, скрестив пальцы. Я знал, что мой город 8-ой по величине в Соединенных Штатах. Я не ошибся. Когда прошли города на букву «Р», мы с Джоном затаили дыхание. Так и есть… Сан-Антонио. Мы с Джоном обозначены ядерной мишенью. Я живу в восемнадцати милях от Аламо. Аламо — центр Сан-Антонио. Радиус взрыва будет минимум миль двадцать, в зависимости от размера боеголовки. Я уверен, что они не будут рисковать, а значит, радиус взрыва будет более пятидесяти миль.

Как только эта мысль пришла мне в голову (перед глазами прокручивались названия обреченных городов), на экране появилось превентивное руководство. Минимальное безопасное расстояние от точки взрыва — 150 миль. Это значит, что правительство будет использовать боеголовки повышенной мощности и не остановится ни перед чем.

Я посмотрел на Джона и сказал, — Похоже, пора линять отсюда.

31 января

23.41

Ситуация не улучшается. Мы с Джоном загрузили «Хаммер» для поездки к гоночному треку. Сегодня ночью мы улетим. Взошла луна, поэтому видимость для полета будет замечательная. Текст в аварийном сообщении предупреждал выживших, что для увеличения эффективности взрыва бомбардировщики сбросят в центре намеченных городов электронные звуковые приманки, чтобы привлечь нежить. Также прозвучало предупреждение, что это может вызвать повышенную активность в рядах мертвецов. Сегодня около полудня над нами пролетели самолеты и сбросили свою полезную нагрузку. Звук был такой громкий, что слышно было даже отсюда. Это был какой-то пронзительный вибрирующий вой. Аннабелле это не нравится, но она привыкает, хотя шерсть на загривке периодически встает колом.

Трудно поверить, что январь кончится через несколько минут. Сегодня нам с Джоном пришлось воспользоваться нашей сигнализацией в почтовом ящике, когда загружали «Хаммер». Это произошло через пару часов после того, как военные сбросили звуковую приманку. Твари полезли отовсюду, и многие из них толпились на нашей улице. Мы сделали три захода, пока мертвецы не уничтожили изобретение Джона. В конце концов, одна из тварей вырвала его из почтового ящика и принялась колотить им по ящику. Мы все загрузили, и можно было уже уезжать. На улице стемнело, и я выключил в доме свет, так чтобы перед поездкой наши глаза привыкли в темноте. Мы с Джоном полетим на восток. Я изучил руководство к самолету вдоль и поперек. Подходящее занятие в последние часы перед отлетом. Думаю, мы немного перегрузим птичку, но все равно, я подниму ее в воздух. До конца света осталось десять часов.

 

Ядерная зима

1 февраля

04.30

Мы втроем (включая Аннабеллу) выскользнули через черный ход и добрались до «Хаммера». Глаза привыкли к темноте. Вероятно, глаза Аннабеллы тоже привыкли, потому что она предупредила нас о прячущемся в темноте упыре. Несший ее на руках, Джон сказал, что чувствует, как у нее на загривке вздыбилась шерсть, и мы услышали, как она тихо залаяла сквозь намордник. Я прикончил тварь алюминиевой битой и продолжил путь к машине. За автомобилем скрывалось еще несколько тварей, но они находились на безопасном расстоянии и мы смогли забраться внутрь. Даже из машины мы слышали вибрирующий вой звуковых приманок. Но даже его заглушали далекие потусторонние стоны мертвецов.

Поездка до гоночного трека прошла без происшествий. Я ехал медленно, с выключенными фарами. Кроме случайного удара одного из тварей о крыло, ничего не случилось. Лунный свет показывал мне дорогу.

Мы остановились у сетчатых ворот трека. Я включил фары. Струбцина была на месте. Вышел с ружьем из «Хаммера» и открыл ворота. Хотя тварей поблизости видно не было, я чувствовал их запах и ощущал их присутствие на расстоянии.

Загнав «Хаммер» в ворота, я поставил струбцину на место. Проехав сто ярдов, я разглядел силуэт одного из трупов. Ну и пусть. Чтобы сломать забор, потребуется не меньше ста тварей.

Мы с Джоном перетащили вещи из «Хаммера» в «Сессну». Я провел предполетную проверку и подготовил птичку к полету. Забрался в кабину и проверил двигатель. Он завелся без труда. Проверил давление и количество топлива. Все в порядке. Мы с Джоном задраили двери, и я включил бортовые фары. И вдруг я вспомнил, какое страшное открытие я сделал на днях. Бедный механик, раздавленный лифтом и колотивший гаечным ключом по полу. Еще я вспомнил, как я столкнулся с одной из тварей, как я убил ее, а потом заблокировал дверь 55-галонной бочкой с маслом, чтобы не дать никому выбраться наружу.

Бортовые фары светили прямо в гаражную дверь. Она была открыта, бочка валялась на боку. И тут появился таинственный обитатель гаража. Сильный удар в боковое стекло, и за окном нем возникла тварь… Она прижимала свои слюнявые губы к стеклу кабины, как аквариумная рыба-присоска. Я чуть не обделался от страха. Как же я мог забыть про гараж! Это могло бы плохо кончиться. Я стал выруливать на зону взлета. Тварь волочилась за самолетом. Я старался не задеть ее пропеллером, так как боялся повредить самолет.

Я перевел рычаг на полную мощность, и подал в двигатель богатую смесь топлива. Мы рванули вперед. Мои проблесковые огни устроили на стадионе натуральный грозовой шторм. Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел в периметре двух, волочащихся к нам, упырей.

50 узлов… 60 узлов… 75 узлов… Я отпустил рычаг и начал подъем. Вот-вот взлетим. Двигатель заревел, когда я выжал максимальную скорость. Могу поклясться, что задел главной опорой одно из мест на трибуне, когда миновал верхний ряд кресел.

Мы были в воздухе, и летели на юго-юго-восток в направлении Корпуса. Еще раньше, до того как сесть в «Хаммер», мониторя телевидение и радио, и мы дважды удостоверились, что на пути нашего следования не будет ядерных взрывов. Внизу экрана прокручивались все те же названия городов. Думаю, Корпус не такой уж и большой город. Черт, наверняка, бомб у них достаточно… вот только сомневаюсь, что хватит пилотов.

По пути мы различили слабый свет фар на автостраде. Неужели это эвакуируются другие выжившие? У меня ничего бы не вышло, и я убил бы и себя и Джона, попробуй я посадить самолет на автостраду или рядом с ней.

Я летел на высоте 7000 футов, по привычке следуя правилам визуального полета. Сомневаюсь, что возможно столкновение с другим воздушным судном, так как мы, похоже, единственный пилотируемый самолет в воздухе Северной Америки. Но я уверен, что небо патрулируют несколько беспилотников «Предейтор», собирающих данные о растущем количестве мертвецов. На полпути к Корпусу, я увидел нечто невероятное… — Огни, настоящие электрические огни. Хотя огни были обычным делом с момента нашего взлета, но только не электрические.

Если верить карте, мы приближались к Бивилю, штат Техас. Там была небольшая муниципальная взлетная полоса. Проверил топливо. Я знал, что рано или поздно оно кончится, поэтому мы с Джоном решили пройти над аэропортом на бреющем полете, раз там горят огни, и посмотреть сможем ли мы там сесть. Я летел на юго-восток над 37-ым шоссе. Чудесным образом GPS-спутники еще работали, и я набрал координаты в GPS (28–21.42N / 097–47.27W). Зеленый дисплей указывал то же направление, в котором я двигался, так что я на правильном пути.

Через восемь минут мы достигли взлетно-посадочной полосы, как и показывала система GPS, и я сбросил высоту до 800 футов. Полоса проходила с северо-запада на юго-восток. Я решил зайти на 12-ую полосу, потому что ветер благоприятствовал моей посадке там. Направленные маяки все еще работали, поэтому я знал, что смогу приземлиться, поскольку бетонированная площадка перед ангарами была пуста. Пролетев над аэропортом один раз, я направил самолет на посадку. При первом же заходе я увидел рядом с рулежной дорожкой автоцистерну с горючим.

Я посадил самолет и вырулил его к автоцистерне. Не заглушая двигатель, я вылез и самолета и, обойдя его сзади, пошел к грузовику. Ружье на всякий случай держал наготове. Я включил свой светодиодный фонарь и ярким лучом осветил пространство рядом с грузовиком. Когда вылезал из самолета, я забыл выключить проблесковые огни, поэтому они ярко мигали, освещая местность каждые две секунды.

Я подошел к шлангу, снял его и проверил давление в топливном насосе. Похоже, его и не выключали. Ну и пусть. Аккумулятор не разрядится, если им не качать постоянно. Топлива в цистерне было достаточно, чтобы пролететь страну вдоль и поперек два раза. Плохо, что не могу забрать все. Я вернулся к самолету и вскрыл крышку бензобака на крыле деревянной колодкой, которая была в дверце. Я боялся выбить искру. Обычно я не оставляю двигатель работающим, когда заправляюсь, просто я не хочу чтобы птичка вдруг отказалась заводиться. Заполнил баки под завязку. Вернул шлаг в люльку автоцистерны, и направился назад к самолету. Из-за шума двигателей я ничего не слышал. Пока я шел к самолету, Джон отчаянно пытался мне сигнализировать. Он выпрыгнул из кабины и побежал ко мне. Я развернулся и инстинктивно вскинул ружье. И вовремя.

С первого выстрела я начисто снес твари голову… Хорошо, что Джон со мной, потому что у этого семифутового мешка с дерьмом вполне хватало роста, чтобы нагнуться и вырвать у меня из горла кусок мяса, и я ничего не успел бы понять. Сейчас эта тварь конвульсировала у моих ног. Джон обеспокоено взглянул на меня и вернулся с Аннабеллой в самолет. Собаке летать не нравилось, и за все время полета ее дважды вырвало.

Мы поднялись в воздух и продолжили путь к Корпусу. Сверился с картой. Корпус находился в 144 милях от Сан-Антонио. Необходимое безопасное расстояние — 150 миль. Мы взлетели в 3.15. Значит, до сброса бомбы осталось 6 часов 45 минут. Через час после вылета из Бивиля мы были в воздушном пространстве Корпуса. Пунктом назначения была авиабаза ВМС на востоке города. Она была на минимальном безопасном расстоянии. Авиабаза ВМС Корпус-Кристи была тренировочной базой. Самолеты там были не тактического назначения, просто надежные тренировочные однодвигательные турбовинтовые самолеты.

На базе все еще горели огни. Похоже, там есть автономный генератор. Большинство баз имеют альтернативные источники питания на случай вражеской атаки на энергосистему. Когда я пролетал над базой, увидел следы разрушения. Периметр был разрушен, и по базе разгуливали сотни трупов. Везде одно и тоже… Проверил аэродром. Маяк на башне по-прежнему работал и подавал белые и синие сигналы.

Огни в башне все еще горели, и я не заметил никакого движения в периметре аэродрома, когда пролетал над ним (аэродром и административные здания с башней окружал отдельный забор). На рулежных дорожках я насчитал 50–60 однодвигательных самолетов. В основном «Турбо менторы» T-34c и «Тексаны» T-6. Вот это уже другое дело. Я знаком с «Турбо менторами», и знаю, что они все укомплектованы парашютами (в отличии от «Сессны»). Мы с Джоном решили приземлиться рядом с башней, и укрыться в ней на ночь. Посадили самолет и быстро заглушили мотор, чтобы не привлекать внимание тварей. Дверь в башню была не заперта, а просто прикрыта. Как я и подозревал, внутри никого не было. Никаких признаков жизни или смерти. Мы с Джоном взяли с собой на ночь еду, воду и оружие с боеприпасами, и заперли за собой дверь. Дверь тяжелая, стальная, так что думаю, выдержит.

 

Эпицентр

10.50

Спать легли только в 5.40 утра. В башне было чисто, тихо и безопасно, что хорошо. Поставил будильник на 9.30, чтобы у меня было полчаса на сборы. Мы включили радио. Там повторяли уже знакомое нам сообщение. Где-то в 10.05, я понял, что это случилось. Взрывная волна, похоже, шла с огромной скоростью. Поднялся ветер, и я увидел, как деревья склонились на восток, не раскачиваясь. Мои глаза были устремлены на северо-запад, в сторону Сан-Антонио. И я увидел. Издалека было видно плохо, но я увидел.

На горизонте поднимался ярко-оранжевый гриб. Черт, похоже, бомба не маленькая, раз взрывная волна чувствуется даже отсюда. День был ясным и тихим. Я знал, что сам ветер не был радиоактивным, в отличие от вызвавшей его силы. Надеюсь, что газовое облако не понесет в нашу сторону.

Я заметил кое-что странное. Хьюстон был на северо-востоке от меня. Джон смотрел в том направлении. Но там взрыва не было. При условии, что он был от нас в 217 милях. Очень странно. Интересно, может они опаздывают?

В башне было электричество, вода и радио. Надо остановиться здесь и все обдумать.

2 февраля

14.35

Я проснулся утром и схватил бинокль, чтобы осмотреть территорию. В первую очередь проверил ветроуказатель. Он указывал на запад. Это хорошие новости. Не буду светиться сегодня в темноте. На аэродроме чисто. На всех базах ВМС стоянки самолетов отгорожены восьмифутовыми сетчатыми заборами. Вдалеке вдоль границ аэродрома стояли толпы мертвецов. Они не обращали на забор никакого внимания; они просто стояли там.

Анабелла скулила. Джон мониторил радио, поэтому я решил выпустить ее (она просилась по маленькому). Я спустился с ней по лестнице и вывел ее на клочок травы рядом с башней, напротив взлетно-посадочных полос. Она сделала свое дело и понюхала воздух. Собака маленькая, но нюх у нее хороший. Шерсть на загривке вздыбилась. Я поднялся с ней по лестнице наверх, закрыв за собой дверь. Башня имела круговой обзор, поэтому я подошел к травянистой стороне, надеясь увидеть то, что ее так разозлило.

Ничего. Может, это ветер донес до нее неприятный запах. Она снова была счастлива. Я налил ей воды и положил собачьего корма. Джон сидел в наушниках и слушал. В диспетчерских вышках все пользуются наушниками, потому что если у всех будет работать радио, получится хаос. Джон старался расслышать что-нибудь сквозь помехи. Я подошел к его пульту, проверил его частоту, и отошел послушать другой терминал.

Засек разговор двух пилотов. Один другого спрашивал, правильное ли они приняли решение. Похоже, они были рядом с башней, иначе мы бы их не поймали. Наверное, думают, что никто их не слышит. Считают, что в этом районе нет ни одной живой души. Интересно, что они имели в виду. Ни те ли это пилоты, которые сбросили бомбы? Скоро я получил ответ на свой вопрос. Из их дальнейшего разговора я узнал, что эти пилоты отказались сбросить свой смертоносный груз. Они сочли это плохим решением, поэтому вместо выполнения приказа они выбрали изгнание.

Я не могу их винить. Они такие же люди как я. И я наверно, поступил бы так же. Интересно, сколько городов спасли эти пилоты. Наверное, Хьюстон был одним из них, а может быть даже Остин, хотя их могло накрыть взрывом в Сан-Антонио.

Мы с Джоном не могли унести с собой на самолет всю еду. С водой сейчас проблем не было, но через пару недель могут возникнуть проблемы с едой. Ночью на северо-западе ярко горел огонь. Похоже, горело все, что может гореть. Думаю, что от моего дома осталась лишь кучка пепла.

21.43

Тщательно осмотрев башню, мы с Джоном наткнулись на большой алюминиевый ящик, закрытый на замок. Мы смогли вскрыть его с помощью болторезов, которые нашли в шкафу с инструментами этажом ниже. В ящике хранились приборы ночного видения. Всего четыре набора, монокулярного типа, на батарейках. Я должен был знать. По ночам с их помощью диспетчеры предупреждали пилотов о препятствиях на взлетной полосе. Они были в большинстве диспетчерских башен. Теперь они есть у нас с Джоном. Ориентироваться в пространстве в них тяжело, но с ними я чувствую себя увереннее.

Я проверил их. Мы с Джоном выключили в помещении весь свет. Я настроил фокус и силу звездного света. Аэродром погрузился в зеленое свечение. Эти штуки очень пригодятся. Я разглядел даже полевую мышь, сновавшую по взлетной полосе, рядом с самолетами. Завтра выйду и сам проверю самолеты.

3 февраля

15.23

Утром я вышел на улицу, проверить несколько самолетов и выбрать лучший, на тот случай, если нам с Джоном придется валить. Эти турбовинтовые модели более надежны, чем «Сессны». По крайней мере, я налетал на таких несколько часов. Я знал, что они все в рабочем состоянии, но тщательно отобрал наиболее исправный. Это был самолет под номером 7. Сегодня мы с Джоном сходим в ангар за кое-каким снаряжением.

Этим же утром я осторожно обошел забор по периметру, держась подальше от тех мест, где притаились твари. Большой аэродром. Находясь на улице, я посмотрел в бинокль и заметил какое-то движение на третьем этаже административного здания. Живые? Вряд ли. Тихо вернулся в башню и известил Джона о находке. Единственный способ одолеть этих монстров, это ждать, когда они выйдут. Похоже на длительное тюремное заключение.

Я давно не вспоминал о родителях. Не надеюсь уже увидеть их живыми. Думал уже взять одну из птичек и слетать к ним домой. Джона с собой не стал бы звать. Хотя это просто мимолетная мысль.

4 февраля

14.47

Мы заправили один из «Т-34». Я проверил двигатель и показал Джону, как работает ВСУ (вспомогательная силовая установка). «Т-34с» может запускаться от аккумулятора. Просто его лучше запускать с внешнего газового ВСУ. После этого мы с Джоном заперли Аннабеллу в башне, и пошли проверить ангар на предмет нужного нам оборудования.

Мы с Джоном уже эксперты в этом деле. Он открывает дверь, я зачищаю помещение. В ангаре был натуральный город-призрак. Мы с Джоном заглянули в комнату под вывеской «Техобслуживание летного оборудования». Дверь была наполовину открыта, внутри горел свет. Я влетел в комнату, держа оружие наготове. Я чуть не застрелил манекен в летном костюме. Костюм оказался мне мал, но Джону, похоже, подойдет.

Зачистив комнату, и закрыв дверь (на всякий случай), я сказал Джону раздеть манекен и примерить костюм и шлем. Я схватил шлем с полки с надписью «Обслуживание завершено» и подошел к тестовому радиоприемнику проверить подвесной микрофон. Он оказался в порядке. Мы схватили пару разгрузочных жилетов, укомплектованных предметами первой необходимости, а также деревянную модель Т-34, которая пригодится, если придется объяснять Джону, что там как работает. Под табличкой «Ключ от автоцистерны» висело несколько наборов ключей.

Вернувшись в башню, я стал учить Джона основам полета. С помощью руководства по летной эксплуатации и деревянной модели, я дал ему некоторое представление об авиационной электронике и как работают рулевые поверхности. Я спросил Джона, не хочет ли он полетать и посмотреть, что к чему, вроде как на разведку. Он согласился, и мы надели снаряжение.

19.32

В воздух поднялись примерно в 15.45. Полетели на северо-запад на скорости свыше 200 узлов, чтобы оценить последствия взрыва. Добрались до окраин всего за 40 минут, достаточно быстро. Город лежал в руинах. Шли на большой высоте (свыше 10 000 футов), чтобы избежать остаточной радиации. Решили, что лучше вернуться. Выйдя из опасной зоны, снизились до 2000 футов. День был ясный, солнце светило нам в спину. Мы шли вдоль шоссе.

Джон попросил меня накренить самолет, чтобы как следуют рассмотреть, что внизу. Я накренил самолет на 30 градусов. Мы с Джоном посмотрели на шоссе. Твари совершали массовый исход из города. Интересно, как бомбы повлияли на тех, кто находился вне непосредственной близости от взрыва. Сомневаюсь, что на этих тварей как-то действует радиация. Уничтожить их мог лишь жар от взрыва. Минимальное безопасное расстояние для живых существ составляет 150 миль, но только не для них. Думаю, они не пострадали и в радиусе двадцати миль.

Джон снял на цифру отступление упырей из города. Мы приземлились, когда солнце уже стало садиться, и отогнали самолет к месту парковки рядом с башней. Это поистине было мертвое место. Ни одной живой души, лишь тысячи и тысячи бредущих тварей. В конце концов, огни Корпус-Кристи приведут их в город.

5 февраля

22.01

У западной стороны забора количество тварей растет. Это примерно в четверти мили от башни. В прибор ночного видения я вижу, как они бродят вдали. Зеленая зернистая картинка дает очень сюрреалистичный и пугающий вид. Мы с Джоном выключили свет, как только заметили их сегодня. У меня такое чувство, что это первая волна, идущая из крупных городов. Черт, счетчик Гейгера был бы хорошим рождественским подарком в прошлом году. И никаких больше легкомысленных прогулок на самолете. Не хочу беспокоить их лишний раз. Пойду сегодня ночью на разведку в административное здание, где видел на днях движение. У меня есть преимущество в виде прибора ночного видения, так что со мной все будет в порядке. А еще, мне нужны аккумуляторы.

6 февраля

4.30

Ночью ходил один в административное здание. Джон остался в башне. Покинув верхний этаж башни, я закрыл дверь и включил ПНВ. Появилась зеленая, зернистая картинка. Я почувствовал себя невидимкой. Здание находилось в добрых трехстах ярдах от башни. В качестве главного оружия я взял винтовку, и в виде резерва — «Глок». Захватил только 58 патронов 223 калибра для карабина (по 29 в каждом магазине). Я не собирался воевать, разве что для зачистки. Взял еще несколько стяжных ремней и веревку, которые нашел в башне. Еще месяц назад я не пошел бы на такой подвиг. В глубине сознания продолжаю думать, ради чего же еще остается жить?

Осторожно приближаясь к входной двери административного здания, я стал методично проверять окна на движение. Из-за ограничений ПНВ в окна можно было заглянуть лишь с расстояния брошенного камня. Не могу сказать, что там двигалось на третьем этаже. На мгновенье мне показалось, что это тень от вращающегося вентилятора. Мне хотелось, чтобы это было так. Подошел к входной двери. Не заперто. Осторожно вошел, прислушиваясь. Вспомнил все слуховые тесты, которые проходил в армии. Тихо, как в звукоизолированном помещении. Миновав вторые двери, я прошел в центр помещения и заметил большую лестницу, ведущую, видимо, на второй и третий этажи. Я сделал еще шаг и под ногами раздался громкий хруст. Я наступил на кусок стекла… причем на самый громкий. И тут я услышал их.

Похоже, что где-то наверху находилось четыре или пять тварей. Тихие стоны и хруст мусора под медленно ступающими ногами. Я понял. Они услышали меня, и сейчас хотят спуститься по лестнице и отведать моей плоти. Я быстро развернулся, и двинулся к выходу. За спиной раздался шум падающего по лестнице тела, или нескольких тел. Как будто скатился мусорный мешок, набитый сырыми листьями.

Я бросился со всех ног к выходу. Оказавшись за первыми двойными дверями, я выхватил пару стяжек и блокировал вход. Выбежал через вторые двери на улицу, и сделал то же самое. Стяжки были из твердого пластика, и я знал, что они задержат их лишь на время. Четверо тварей уже ломились в первые двери. Стоило мне сделать шаг назад, как они прорвались уже ко вторым дверям, которые я только что заблокировал. Побежал к башне. За спиной раздавались гулкие удары.

Затем громкий звон разбитого стекла. Я оглянулся через плечо и увидел, что одна из тварей выпрыгнула из окна третьего этажа. Похоже, ее привлек шум. Я добрался до башни, и взлетел по лестнице на верхний этаж, где мы остановились. Я постучал в дверь и крикнул Джону, чтобы он гасил свет и одевал ПНВ. Увидев, что щель в двери стала темной, я вошел посмотреть, не преследует ли меня выпавший из окна упырь.

Никого не видно. Дверь внизу закрыта. Я услышал бы, если бы тварь решила добраться до входа. Теперь мы в безопасности.

15.34

Джон слушал радио (последние дни он очень переживал по поводу смерти жены), и сканировал каналы, когда позвал меня кое-что проверить. Он сказал, что под одним из самолетов кто-то ползал, но сейчас уже никого не видно. Я схватил бинокль и проверил то место, на которое указал Джон. Это был тот труп, который выпрыгнул из окна прошлой ночью. Он ползал на животе с помощью рук. Ноги безжизненно волочились сзади. Мне не нравится идея выйти на улицу и прикончить ее, тем более что сейчас тварь нас не беспокоит.

7 февраля

18.26

Пару часов назад мы с Джоном заметили движение. С моего угла обзора было не видно, цела ли блокированная стяжками входная дверь административного здания. У западного края забора стало еще больше тварей. Выходил проверить самолет, и убедился, что он готов к полету. Из-за мокрой травы после недавнего дождя я не смог припарковать самолет поближе к башне, когда мы вернулись из разведывательного полета над городом.

Мне пришлось поставить самолет в добрых двух сотнях ярдов от башни, поэтому путь до него был не близкий. Я подкрался к самолету без приключений. Ползающего упыря по близости я не увидел. Это была огромная огороженная зона, и он мог быть где угодно. Автоцистерна с горючим была ярдов на пятьдесят дальше самолета. Я направился к ней, а потом увидел их. С моей прежней позиции их не было видно. В пространстве между административным зданием и забором я насчитал с десяток шатающихся тварей. Меня они не видели, он они увидят автоцистерну, если я попытаюсь подогнать ее к самолету для дозаправки. От мысли, что придется заправляться в темноте, мне сделалось дурно, но другого выхода не было.

21.00

Я схватил ПНВ и запасные ключи от автоцистерны, которые мы с Джоном нашли двумя днями ранее, и вышел в темноту заправлять самолет. Держа оружие наготове, я медленно двинулся через аэродром к автоцистерне. На этот раз шел так, чтобы видеть административное здание. Тварей не видно. Добрался до грузовика и заглянул в окошко, на всякий случай. Чисто. Открыл дверь, поставил на неитралку. Я никогда не пробовал толкать такой большой грузовик, и теперь знаю почему. Вы бы тоже не смогли. Я собирался завести двигатель. Эти твари вряд ли видят в темноте, но наверняка знаю, что слышат.

С неохотой я вытащил ключ из кармана и вставил в зажигание… Некоторое время колебался, потом съежившись от страха, выжал сцепление, нажал на тормоз и повернул ключ. С двух поворотов двигатель ожил, и я, отпустив сцепление, рванул к самолету. По пути нажал на пульт управления насосом, так чтобы он был готов, когда я выпрыгну из кабины.

Припарковав грузовик, я выскочил из кабины и направился к самолету. Заметил, как что-то ползает в траве в сотне ярдов от меня. Увеличил чувствительность очков и разглядел, что это. Искалеченный упырь, ползший к башне. Позабочусь о нем на обратном пути.

И вдруг меня ослепил свет фонарика Джона, наблюдавшего за мной с башни. Конечно же, это азбука Морзе.

В… З… А… Д… И…

Я повернулся и увидел шестерых тварей, пробирающихся к автоцистерне. Выбора не было. Я бросился к самолету, держа карабин наготове. Запрыгнув на крыло, я начал стрелять. Двоих уложил, в одного промазал.

Я старался не стрелять по тем двоим, которые были на линии прямой видимости между мной и автоцистерной. Пришлось сначала уложить двух других, а потом уже заняться остальными. Одного прикончил выстрелом в голову. Голова у него раскрылась, как весенний цветок.

От вспышек выстрелов я чуть не ослеп, поэтому пришлось уменьшить чувствительность прибора. Уже почти в полной темноте я прикончил четвертного упыря выстрелами в голову и шею. Оставалось еще двое. Те двое (в которых было опасно стрелять) подошли совсем близко. Они были у самого самолета. Пытались залезть на крыло. Одного я отбросил назад выстрелом в плечо. Другой почти уже схватил меня за ногу, прежде чем я уложил его выстрелом в голову.

Последний раненный упырь поднялся на ноги и, подняв руки, как безумный Франкенштейн, двинулся на меня. Я спрыгнул с крыла с противоположной от монстра стороны и стал наблюдать, как он идет ко мне вокруг самолета. В темноте он натыкался на крыло и на хвостовое оперение. Тщательно прицелившись, чтобы не задеть саму птичку, я выстрелил. Челюсть отлетела от лица, и язык вывалился наружу. Даже с ограниченной цветопередачей ПНВ, зрелище было отвратительное. Пошатнувшись, тварь снова двинулась на меня с булькающим звуком. Я еще раз выстрелил в ублюдка, положив конец его жалкому существованию.

Оттащив тела за ноги подальше от самолета, я принялся его заправлять. На это ушло почти десять минут. Все это время ветер доносил до меня стоны потревоженных стрельбой мертвецов. Звук был ужасный. Заправив самолет, я направился к башне. Шел напрямик. Искалеченного упыря опять нигде не было видно. Что за черт? Этой ночью я добрался до башни целым и невредимым. Стоны не утихают… Придется спать с затычками в ушах.

Ночные размышления: Шестерых я убил… остается «калека» и еще четверо. Где же они?

8 февраля

18.22

Проснулся утром от ударов в стальную дверь башни. Стучавших было явно несколько. Мы с Джоном прокрались вниз, проверить, что к чему. Судя по звукам, в дверь колотили несколько кулаков. Из-за двери доносились глухие стоны. Я проверил, цел ли замок. В башню вела лишь одна дверь.

Был еще один вариант — прыжок с балкона с двухсотфутовой высоты. Мы с Джоном спустили вниз тяжелый стол и приперли им дверь. Я поднялся наверх, к пульту управления. Из-за козырька над дверью я не видел, что происходит внизу. Я посмотрел в бинокль на дальнюю западную часть забора. Тварей прибавилось, но забор держался. Похоже, в дверь колотили те твари, которые уцелели после вчерашней битвы. Не хочу рисковать и открывать дверь внизу. Но другого способа избавиться от них не знаю.

9 февраля

21.42

Ночью удары прекратились. Мертвецы бросили это занятие, похоже, потому что больше не видели и не слышали нас. Вчера мы с Джоном весь день просидели не шелохнувшись. Выходить сегодня наружу нужды не было, так как самолет заправлен, и электричество с водой в башне есть.

Я даже смог принять душ в ванной этажом ниже. Там была большая раковина и садовый шланг. Панель перекрытия была пластиковая, и имела сливное отверстие в середине. Сама комната была каморкой вахтера. Я закрепил шланг над головой и устроил себе душ. Вместо шампуня пришлось воспользоваться куском мыла. Не до жиру, как говорится. Я не брился уже несколько дней. Лицо с радостью приняло бритву. После мытья я почувствовал себя, будто заново родился. Постирал белье (в раковине с мылом) и развесил его сушиться на лестнице. Рассказал Джону о своем маленьком трюке со шлангом, но он не проявил интереса. Горюя о жене, он совсем запустил себя.

Я не уверен в своих дальнейших планах. Мир изменился. Дальность полета турбовинтового самолета чуть больше четырехсот миль. Это дает нам некоторую свободу выбора. Сегодня я уже подумывал найти то, что осталось от вооруженных сил. На вопросы, которые мне бы задали, было бы трудно ответить. «Как ты выжил на базе, сынок?» Я испытывал некоторое чувство вины за то, что не погиб вместе со своими товарищами. Вспомнил эпизод из «Сумеречной зоны», который смотрел до того, как случилась катастрофа. Эпизод был про боевую подлодку, затонувшую с одним живым матросом на борту. Матрос чувствовал себя виноватым и смотрел, как его вздувшиеся товарищи зовут его с собой на глубину.

Хоть бы не видеть сегодня снов.

10 февраля

23.50

Западная часть забора может не выдержать. По периметру собрались сотни тварей. Их притягивали огни города. Не хотел бы я сейчас отправиться за покупками в центр Корпус-Кристи. Почти весь день я провел за биноклем, изучая их передвижения. Видел, как некоторых из них атакуют птицы. У одной твари не было рук, и пара грифов, воспользовавшись этим, сели трупу на плечи и клевали ему череп. Труп лишь щелкал зубами, безуспешно пытаясь укусить их. Так этому ублюдку и надо.

Мы с Джоном попытались понять, каким будет наш следующий шаг, но неприступность башни внушила нам ложное чувство безопасности. При ограниченной дальности полета самолета и зараженности некоторых районов трудно принять решение. Вертолетом я управлять не умею, поэтому если мы найдем остров, мне понадобится полоса ровной земли приличной длины, чтобы сесть. Уже почти месяц, как восстали мертвые. У некоторых я видел признаки разложения, но другие выглядели так, будто дали дуба совсем недавно.

Интересно, как на эту нежить влияет радиация. Точно знаю, что трогать их опасно, но какое воздействие радиация оказывает на сам труп? Убивает ли радиация бактерии, которые заставляют труп разлагаться естественным путем? Я содрогнулся при мысли о том, что сброшенные бомбы принесли больше вреда, чем пользы. Провизия на исходе. Осталось, может на неделю. Наверняка еда есть в соседних зданиях, но на этот раз я не готов рисковать жизнью, потому что там наверняка прячутся другие твари.

Гоню от себя мрачные мысли. Не знаю, сколько я еще продержусь. Думаю, это естественный ход вещей, и не хочу сломаться в неподходящее время. Джону было не лучше. Сегодня я поиграл с Аннабеллой, так как ей это было нужно. Хорошая собачка. Чувствует, что мы с Джоном на пределе, но не знает как помочь. Мы с Джоном решили, что одному из нас нужно постоянно проверять периметр. Пойду, передохну, и вздремнуть не помешает. Моя смена через четыре часа.

11 февраля

17.13

С помощью разных квадратных узлов я связал из трех стофутовых нейлоновых шнуров веревку для побега, на всякий случай. Завязанные каждые три фута узлы несколько укоротили длину веревки, но от балкона до земли все же хватало. Более чем уверен, что твари не умеют лазать по веревке, и все же, я не стал оставлять ее висящей, а аккуратно свернул и положил у балконной двери, привязав одним концом к водосточной трубе.

Забор еще держится, но это лишь потому, что они не знают о нашем существовании. Думаю, если бы они увидели нас или узнали, что мы здесь, они легко бы снесли забор, и задали бы нам с Джоном жару. Наверно, мы слишком далеко от западной стороны забора, и нас им не видно. Сегодня почистил оружие, также показал Джону, как обращаться с CAR-15. Еще обнаружил люк на крышу башни. Он вероятно для того, чтобы обслуживающий персонал мог подниматься на крышу и чинить многочисленные антенны и маяки. Проверил люк и слазил на крышу. До балкона футов десять.

Знаю, что уже месяц как все самолеты проходили техобслуживание, поэтому выбрался сегодня на улицу, дополз до самолета и вытащил парашюты пилота и пассажира. Убедился, что они в рабочем состоянии. Если вдруг что-то случиться с двигателем, у нас с Джоном будет шанс. В пределах периметра я не заметил никаких упырей (их минимум четверо, плюс «калека»). Конечно, я их и не искал. Взял парашюты с собой в башню. Как следует осмотрев их, я решил снова взять самолет под номером 7, если возникнет необходимость. Продолжаю смотреть на запад, цел ли наш спасительный забор.

12 февраля

19.13

У западной стороны забора лежат мертвые птицы. Я увидел их сегодня в бинокль. Насчитал шесть штук. Не похоже, что их ели; похоже, они просто умерли там. Лежат на земле, в четырех футах от забора, облепленного упырями. Не могу сказать, что это за птицы. Черного цвета, так что большинство хищников отпадает. Ну и не важно, хотя я все еще думаю о черных грифах сидевших на плечах безрукой твари, и клевавших ее мясо. Сегодня день прошел без происшествий. Забор еще держится.

Ночью пойду, загружу дополнительные боеприпасы и провизию в самолет. Буду особенно тихим и осторожным, чтобы не попасться на глаза мертвецам, прячущимся в периметре. Этих тварей привлекает одно — живая плоть. Я не видел, чтобы они ели друг друга. Что-то отвлекло находящихся в периметре тварей. Аннабелла спит. Не хочу сейчас думать о собаке. Неведенье — благо.

21.22

Всего трясет. С детства не боялся темноты, но сегодня мои страхи вернулись. Загрузил припасы в отсек самолета. Из-за туч луну почти не видно, поэтому довольно темно. И тут у меня в очках почернело. У меня были с собой батарейки на всякий случай, но я не ожидал, что очки сдохнут так быстро. Нащупал их в темноте. Я был в доброй сотне ярдов от башни. Когда я сел в темноте, чтобы найти, куда вставляются батарейки, я услышал шаркающие звуки. Мой мозг сыграл со мной злую шутку.

Страх усиливался. Наконец я вставил правильно батарейки, натянул ПНВ на голову, и настроил чувствительность. Как только зернистая зеленая картинка вернулась, я осмотрел периметр. Ничего. Тут я не выдержал и побежал к башне. Взлетел вверх по лестнице и сел там. Джон разглядывал одну из карт, найденных нами на днях. Заглянув ему через плечо, я увидел обведенное им место. «Мустанг Бич» был совсем неподалеку от нас.

13 февраля

20.13

На улице темно, и очень холодно, особенно здесь наверху, в башне. Думаю, если бы мы включили свет, то стало бы теплее, но это привлекло бы тварей с западной стороны забора. Уверен, что они заметят свет. На закате я вылез через люк на крышу и стал любоваться звездами. В периметре больше не было горящих фонарей (мы с Джоном позаботились об этом, когда у западной стороны забора стали собираться мертвецы). Поэтому млечный путь хорошо просматривался на небе.

Похоже, Джон выходит из депрессии, и начинает восстанавливаться. Уже шутит. Сегодня я не покидал пределов башни, но мне нужно вернуть парашюты в самолет, чтобы потом пришлось меньше нести. Мне до сих пор не по себе от последней ночи, так что, думаю, парашюты подождут. Не понимаю, почему твари собрались только с западной стороны забора, а у других их нет. Очень хочется нормальной еды. Мониторя сегодня радио, Джон услышал передачу с военного самолета, исследующего район. Одна основная вещь, которую заметил Джон, обеспокоила меня. Пилоту пришлось вернуться на базу, потому что он решил сберечь топливо. Пилот упомянул об ограниченных припасах на базе. То есть, они экономят топливо. Поэтому, они привязаны к району, где оно малодоступно. Правительство (или какая-то его часть) в ловушке, как и мы.

Идея с островом у побережья Техаса нравится все больше и больше. Единственная проблема в том, что нам вдвоем будет трудно добывать припасы.

14 февраля

14.40

Забор прогнулся внутрь, и я не знаю, сколько он еще выдержит. Сегодня или никогда. Гляжу на ветроуказатель. Сильный ветер дует с востока на запад вдоль взлетной полосы. Полетим, как только…

 

Башня

15 февраля

22.43

Ситуация ужасная. Кровотечение остановилось, но меня все еще мутит от кровопотери. Не успел я вчера дописать последнее предложение, как это случилось. Я заметил, что они прорвались в периметр только в 14.45, но уже было поздно. Мы с Джоном увидели их. Примерно стометровая часть забора рухнула, и они хлынули на летное поле как муравьи.

Мы собрали самое необходимое и направились к двери. Когда мы спустились и открыли дверь, нас там ждали четыре твари. Мы захлопнули дверь и заблокировали столом, который принесли раньше.

Мы были как крысы, попавшие в ловушку, и те ублюдки чувствовали это. Вскоре снизу послышались стоны сотен тварей и в единственную дверь забарабанили кулаки мертвецов. Башня была более двух сотен футов в высоту и с одним выходом. Я вышел на балкон и мои подозрения подтвердились.

У двери и на прилегающем к башне участке собралось сотни три тварей. Джон надел Аннабелле намордник, потому что она начала волноваться. Я схватил веревку и посмотрел вниз, прикидывая, куда она приземлится, если я ее сброшу. Хорошего мало. С сожалением я затащил веревку обратно на балкон, так как спустится, чтобы нас не заметили сотни тварей, было невозможно. Нас прикончили бы еще до того, как мы коснулись земли.

И тут ситуация ухудшилась. Снизу раздался скрежет гнущейся стали. Тварей было так много, что они буквально выдавили дверь. В этот момент я понял, что мы влипли. Я посмотрел на Джона и сказал, — Я еще не готов умирать. Он ответил, — Я тоже. Мы оба бросились к двери, ведущей на лестницу, и принялись скидывать вниз мониторы, столы и стулья. Так мы выиграем немного времени. Потом закрыли дверь… Слава богу, что она открывается наружу.

Эта дверь была не такая прочная, как входная. Как только мы закрыли ее и заблокировали последним оставшимся столом, с лестницы раздался топот ног по металлу. Джон засунул Аннабеллу в рюкзак и застегнул молнию ей до шеи. Я жестом показал Джону залезть на стремянку и принимать там от меня припасы.

Джон ждал на верхней ступеньке с Аннабеллой в рюкзаке. Она чувствовала наш страх и скулила. Сначала я подал ему две самых главных вещи нашего плана — парашюты, которые так и не вернул в самолет. Затем упаковку бутилированной воды, наши ПНВ, несколько сухпайков и кейс со своим лэптопом. И, наконец, все наше оружие, и боеприпасы, хотя каждый произведенный выстрел привлечет сюда сотни новых тварей.

Мертвецы были уже за дверью. В ней было прямоугольное окошко, шесть на десять дюймов. Я видел, как один из них прижался лицом к небьющемуся стеклу, и, скалясь, пытался разглядеть, что внутри. Увидев меня, он завыл и заколотил в дверь. Другие вскоре последовали его примеру. Джон выбрался на крышу, и я вслед за ним. Было ветрено, как и накануне. Может это и к лучшему.

Джон снял рюкзак с собакой со спины и повесил себе на грудь. Я помог ему надеть парашют, и с помощью стяжек нагрузил его по максимуму. Быстро проинструктировал его, как избавиться от парашюта, когда он приземлится.

Объяснил ему, что очень важно, чтобы он сначала расстегнул два ремня на внутренней стороне бедер, а только потом тот, что на груди. Он кивнул, тогда я нагнулся и взял свой парашют. Снизу раздался звон бьющегося стекла. Похоже, они выдавили окошко в двери. Надеюсь, что эти твари не умеют лазать по стремянкам. С помощью зажимов на рюкзаке я прикрепил ружье к вытяжному кольцу на груди через поддерживающую скобу. Нож закрепил на поясе, чтобы можно было легко достать его, когда приземлюсь.

Буду прыгать первым… В этот момент раздался знакомый скрежет гнущейся стали и скрип отодвигаемого стола. Запереть люк на крышу снаружи было невозможно. Просто, если они залезут на стремянку, они попадут на крышу. Я дал Джону последний урок, — Обязательно тяни за стропы, чтобы замедлить падение. Я объяснил ему, как они выглядят.

Сказал Джону смотреть за мной, и пополз к краю крыши. Я слышал, как рыщут внизу в поисках пищи твари. Увидел, как раскрылась внизу дверь на балкон, и на площадку высыпали две, пять, двенадцать тварей. Почему-то они выглядели не такими разложившимися, как я себе их представлял. Похоже, сейчас в башне находились не меньше двухсот ходячих мертвецов.

Джон наклонился и увидел их. Он был белый от страха. От страха не только быть съеденным… но и от страха спрыгнуть с башни, сломать обе ноги и потерять способность сопротивляться… Я знал о чем он думает. Я думал о том же. В этот момент дверца люка подпрыгнула и соскочила вниз… Дзынь… Дзынь… Обручальное кольцо на руке твари звякало об люк. От удара дверца приподнялась на пару дюймов и снова соскочила вниз. На какую-то долю секунды из люка появилась белая рука и исчезла. Я чуть не закричал.

Я каким-то образом переключил внимание Джона на себя и показал ему, как дергать вытяжное кольцо тормозного парашюта. Это такой маленький парашют, который подхватывает ветер и выбрасывает основной парашют. Он работает на пружине. Дергаешь, тормозной парашют выстреливает, подхватывает ветер, и распускает основной парашют. Я посмотрел на ветроуказатель в дальнем конце поля… Ветер в порядке. Посмотрел вниз. Тварей много, но большинство, похоже, в башне. Я дернул за кольцо и ухватился за край крыши, чтобы не упасть, пока парашют не раскроется.

Ветер подхватил основной парашют, и меня буквально сорвало с места. Я увидел, как дверца люка взметнулась вверх и с грохотом ударилась о крышу. Джон был сзади. Твари на балконе увидели Джона, и я прыгнул, с трудом сдерживая крик. Я видел, как мертвецы тянут руки к куполу моего парашюта.

Шахта лестницы просматривалась через окна, расположенные каждые несколько футов. Черт… они карабкались наверх буквально по головам друг друга. Многие в военной форме. Их было гораздо больше двух сотен. Если учитывать, как они громоздятся друг на друге в шахте лестницы, их никак не меньше тысячи. Я медленно снижался к земле. Казалось, это продолжалось целую вечность. Каждое окно, мимо которого я пролетал, походило на какую-то фотографию, или картину Пикассо, если хотите, с месивом из мертвых лиц и конечностей… Приземлившись, я вернулся в реальность. Посадка была не мягкая, но я ничего себе не сломал. Я тут же расстегнул парашют и сбросил его. Расчехлил нож, и стал дожидаться Джона. Твари приближались.

Как только Джон приземлился, он принялся избавляться от парашюта. Никто из нас не хотел, чтобы ветер утащил нас в толпу этих тварей. Мне пришлось помочь ему, срезав нейлоновый ремень. Я сказал Джону, хватать парашют за один конец. И мы бросились через толпу тварей к самолету.

Джон знал про мой план. С десяток тварей мы обернули в поврежденный парашют, обежав вокруг них и обмотав их порезанным ремнем. К счастью, во время прыжка нас отнесло на пятьдесят метров ближе к самолету. Мы неслись со всех ног. От возбуждения собака выпрыгнула у Джона из рюкзака на землю. Джон был впереди меня, и я подхватил ее на бегу. Я почувствовал тепло ее мочи, текущей по моей одежде. Я не виню ее.

Мы добежали до самолета, я открыл кабину и забросил шмотки на заднее сидение. Джон с Аннабеллой прыгнули туда же. Сказал Джону пристегнуться. Запрыгнул в птичку, закрыл кабину и защелкнул замок. Я помнил последовательность запуска из инструкции, и по привычке стал громко называть свои действия, по мере их выполнения…

1. Синхронизатор запущен

2. Стартер включен

3. Аккумулятор свыше десяти вольт

4. Зажигание включено

5. Давление топлива выключено

6. Давление масла растет

7. Н1 свыше 12 процентов

8. Рычаг регулировки во флюгерное положение

9. Показать обходчику два больших пальца.

Над последним я чуть не рассмеялся. Здесь не было обходчика. Хотя уверен, что он стоит где-то и смотрит на нас. Я перевел рычаг регулировки на максимум, и почувствовал, как пропеллер подхватил воздух.

Потом случилось неизбежное. К нам приближалось с полсотни тварей. Все, что я мог сделать, это подготовить самолет к взлету. Одна из тварей перла прямо на носовой пропеллер. Мне всегда было интересно, на что похож этот звук. Теперь знаю. На большую овощерезку. В результате труп лишился левого плеча. Я проверил число оборотов пропеллера. Оно немного упало, но потом снова вернулось к значению 2200 об/мин. Не хочу никого больше сбивать. Маневрируя между тварями с помощью педалей, я вырулил на позицию. Нескольких задел, но не так сильно, как первого.

Проверил давление топлива. Все в норме. Перевел рычаг газа на максимум и начал разбег перед взлетом… 50 узлов, запустился указатель воздушной скорости… 65 узлов, 70 узлов… На скорости под 80 узлов я снес одну тварь левым крылом, раздробив ей бедро (как минимум). На 85 узлах я отпустил рычаг, и мы взлетели. Джон уже застегнул шлем. Я схватил свой с коленей и надел на голову. Проверил систему внутренней связи с Джоном. Он понимал меня, но по манере разговора и по посиневшим губам (было видно в зеркале заднего вида), я сообразил, что у парня шок.

Самое скверное в этой истории было то, что мы не знали, куда летим. Когда мы взлетели, я посмотрел на башню. Крыша буквально кишела тварями, и они сыпались с нее как лемминги. Я пытался управлять самолетом и одновременно смотреть на карту. Я вилял из стороны в сторону, и через наушники своего шлема слышал, как Джон мучился от воздушной болезни. Смешно немного, но я не хочу над ним смеяться. Примерно в 65 милях к северо-востоку от нас нашел небольшой заброшенный аэродром, под названием «Аэродром Матагорда Айленд». Я быстро отметил его на карте красной ручкой. И от Корпуса он не далеко, так что электричество там должно быть.

Минут двадцать мы шли на северо-восток на скорости 180 узлов, как я заметил, что барахлит пропеллер. Двигатель был в порядке, но пропеллер продолжал терять угол наклона, не захватывая достаточно воздуха. Одним словом, пропеллер флюгировал. Я знал, что это все тот труп, которого я разрубил накануне. Выбора не было. Придется планировать, потому что регулятору шага пропеллера не хватало давления масла. Я флюгировал пропеллер рычагом регулировки и сбросил обороты двигателя до трехсот.

Если верить карте, аэродром уже должен был появиться, но я его не видел. Для хорошего планирования я опустился до трех тысяч футов. Внизу, похоже, была туристическая зона с расположенными вдоль пляжа многочисленными отелями. Хорошо, что сейчас февраль, а не курортный сезон. В данный момент мне пришлось делать выбор, либо искать другое место для посадки, либо послать все к черту, и садится прямо на дорогу. Внизу виднелись нескольких тварей, но это не имело ничего общего с тем, от чего мы сбежали. Неизвестно сколько мы продержались бы без хорошего пропеллера, так что пришлось садиться. Я отвел рычаг назад и влево, нажал на малый левый руль, и пошел на снижение под углом в 180 градусов к дороге. Шел носом вниз на пониженной передаче, у самой дороги задрал нос вверх и коснулся основной опорой земли.

Ударил по тормозам, стараясь не задеть крыльями телефонные столбы. У меня осталось еще много топлива, и я не хочу, чтобы оно взорвалось. По пути я зацепил одну из тварей правым крылом, от чего она сложилась пополам. Удар в голову был такой силы, что тварь умерла мгновенно, забрызгав крыло коричневыми мозгами. Я проверил скорость. Пятьдесят узлов… Когда я снизил скорость вдвое, по близости было чисто.

Подал Джону знак вылезать. Двигатель глушить не стал, чтобы его шум отвлекал тварей на себя. Мы выпрыгнули из кабины, схватили шмотки и направились к знаку «Пристань Матагорда Айленд».

Вот мы и пришли…

Через пять минут я распорол ногу об острый бампер разбитой машины. Мы оказались на длинном пригорке (целая миля переулков, набережных и задворков). Пристань была приличного размера с большим паромом и магазином подарков. Электричество тут еще есть. На самой пристани ни души. Начальник, похоже, покончил с собой. Его вздувшийся труп сидел за столом в головном офисе. Его мозги засохли на календаре, на котором стоял январь месяц. Телевизор все еще работал, показывая белый шум.

16 февраля

19.12

Сегодня я очень слаб. Если бы не Джон, я бы отдал концы. Аннабелла спит рядом. На улице темно. Сегодня весь день я терял сознание. Рана на ноге воспалилась, и мне нужны антибиотики. В столе начальника пристани я нашел немного виски. Сегодня оно весь день служило мне и дезинфицирующим и болеутоляющим средством. Завтра Джон один пойдет искать мне какое-нибудь лекарство. В данный момент у нас все спокойно.

Вчера еще целых два часа я слышал шум работающего самолетного двигателя, пока он, наконец, не сдох. Неважно, все равно это уже хлам, так как я уверен, что в живых не осталось никого, кто смог бы его починить.

17 февраля

22.20

Сегодня чувствую себя лучше. Слышали вдалеке звук двигателя. Похоже на мотоцикл. На соседнем пароме Джон нашел аптечку. Антибиотиков в ней не было, зато были другие нужные вещи. Я содержал рану в чистоте, промывая ее несколько раз на дню, и принимал лекарства. Похоже, помогло. Вокруг раны по-прежнему было покраснение и зуд. Ночью мы слышали какие-то звуки в темноте. С помощью ПНВ мы пытались рассмотреть, что это было, но оказалось, что это всего лишь енот, ищущий пищу. Завтра попробую встать на ноги. Нам с Джоном нужно обследовать район, так как наша безопасность здесь не вечная.

 

«Темный рыцарь»

18 февраля

23.02

Ветер доносит звуки выстрелов. По портовому радио мы поймали сигнал бедствия от семьи из пригорода Виктории, штат Техас (это в 50 милях от нас). Сигнал был слабый, мы пытались ответить, но они нас не слышали, и продолжали передавать свое сообщение. Мы подумали и решили, что пройти пятьдесят миль по вражеской территории, чтобы найти группу людей, которые к тому моменту уже могут погибнуть, не лучшая идея. Жаль. Раньше я был более сострадательным и внимательным к людям. Когда видишь, что с хорошими людьми происходят плохие вещи, уже не хочется быть хорошим.

Эта семья забаррикадировалась от тварей на мансарде своего дома. Похоже, я знаю, кто еще может подождать.

Думаю, они запаслись на мансарде самым необходимым, когда разразилась катастрофа. Что-то грызет меня изнутри, как будто частица моего прежнего «я» приказывает мне что-то сделать. А может у меня еще осталась совесть. Вряд ли.

Сегодня уже хожу, но еще не бегаю. Мы с Джоном отстегнули цепь, соединяющую плывучий трап с пристанью. В подсобке причального офиса мы нашли немного веревки, которая послужит частью нашего «разводного моста». Сегодня все обдумали. Когда мы здесь, мы просто подтягиваем веревкой плывучий трап от берега к пристани, и ни один ублюдок до нас не доберется. Надеюсь, плавать они не умеют.

19 февраля

15.24

Мы весьма преуспели в обеспечении безопасности нашей территории. На пристани полно маленьких лодок, и мы с Джоном подтащили самые стоящие на наш взгляд к месту нашей дислокации. Хочу проверить их все сразу, чтобы не запускать двигатели в разное время и не производить много шума. Сегодня утром видел группу из восьми мертвецов, шедших по улице в метрах пятидесяти от края воды. Меня обеспокоило только то, что они двигались быстрее тех тварей, которые встречались нам раньше. Они не бежали, но и не шли. У меня екнуло сердце, когда я заметил, с какой скоростью они двигаются.

Я прошел по мосткам на паром рядом с причальным офисом. Это паром среднего размера, который может вместить до двадцати машин. Думаю, он использовался для переправы через канал на материк.

Я залез на верхнюю палубу и проверил мост. Нашел бинокль (свой я оставил в башне), и стал высматривать мертвецов. Изучил пляж вдоль и поперек, проверил окна отелей. Никаких признаков жизни. Я насчитал пять окон на пятом и шестом этаже ближайшего отеля (Отель Ла Бланк), в которых я заметил жильцов. Мертвые и гниющие, они уже никогда не расплатятся за снятые номера.

Бинокль был сделан для морских целей. Большой, тяжелый, с сильным увеличением. Носить такой с собой было неудобно, но изучать местность — в самый раз. Трое монстров просто стояли у окон и смотрели на улицу. Один из них как будто уставился прямо на меня. Двое других, похоже, расхаживали по комнате. Интересно, от чего они умерли.

Нога гораздо лучше. Думаю, через пару дней уже смогу бегать. Сегодня идем за едой, поэтому будем курочить торговые автоматы, пока снова не смогу бегать. Потом будем искать еду в отбросах. Я припас только 500 патронов для своей для CAR-15, а Джон тысячу для полуавтоматического карабина 22 калибра.

22.23

Полчаса назад я слышал шум. Надел ПНВ, и думал, что опять увижу енота. На этот раз все было иначе. У кромки воды стояли четверо тварей, и смотрели в нашем направлении. Они не издавали никаких звуков. Просто стояли у кромки воды, угрожающе размахивая руками. Мы с Джоном сидели не шелохнувшись. В целях экономии батарей, я снял ПНВ, и теперь, слыша всплески воды о понтоны пристани, представляю, как эти твари плывут к нам.

20 февраля

18.34

Ночью совсем не спал. Спустившийся после полуночи на воду туман не давал мне видеть берег. Утром, когда взошло солнце, и туман рассеялся, я проверил наличие тварей. Вдалеке раздавался какой-то шум. Как будто кто-то стучал по жестяным банкам. Ноге уже гораздо лучше. Сегодня из еды у нас только зачерствевшие шоколадные батончики и банка газировки. Это наводит на кое-какие мысли… Похоже, другой такой банки уже не будет. И от этого как-то тоскливо. Скоро мне потребуются новые часы, потому что в моих батарейка не менялась уже более двух лет. Поставлю-ка их в список «трофеев первостепенной важности». Хотя некоторые бы сказали, что воровство ради выживания, это и не воровство вовсе. Все это мелочи. Я не собираюсь грабить ювелирную лавку, но не откажусь от того, что поможет мне выжить.

К нашей с Джоном радости мы наткнулись на радиостанцию, транслирующую музыку. Плохо только, что она автоматизированная и крутит одну и ту же программу по кругу каждые 12 часов. Настроение все равно поднялось. Рад, что она еще работает. Как будто она живая. Это помогает… немного.

21 февраля

08.00

Нам позарез нужна провизия. Питьевой воды в автомате на пристани полно, и мы жили на одном кофеине и сахаре. Очень помогла бы подробная карта этого района, хотя искать ее очень рискованно. Рано утром, когда солнце пробилось сквозь туман, я услышал и увидел толпы мертвецов, бродивших по улице напротив пристани. По какой-то причине они двигались все вместе. Похоже, их привлекал производимый ими же самими шум. Всех мне не было видно, но думаю, что их там не одна сотня.

Мы с Джоном выбрали лодку, из собранных нами накануне. Я проверил топливный бак, он был на три четверти полон. На пристани был топливный насос, поэтому мы решили посмотреть, работает ли он еще. Я сходил в причальный офис, и проверил переключатель насоса. Тот, что под номером два все еще был включен. Я вышел на пристань и попробовал заправить лодку вторым насосом. Безрезультатно. Насос работал, но топливо не поступало. Похоже, топливо там кончилось. Вернулся в офис, и включил первый насос. Зажал сопло и подождал несколько секунд, пока не пошло топливо. По поверхности воды разлилась бензиновая радуга. В другой раз, с меня бы содрали за это штраф. Через несколько секунд бак был полон. Нашел на пристани пару пластиковых канистр, наполнил их и закинул в лодку.

Джон сходил за моим ружьем, и держал берег на прицеле, пока я работал. Мы по-прежнему не знали, как себя поведет мертвец, окажись он в воде. Вчера, слушая последние радиопередачи человечества, мы с Джоном нашли в административном офисе рядом с полкой металлический ящик с ключами. Все суда имели на корпусе регистрационные номера, наклеенные светоотражающей лентой, поэтому отыскать нужный ключ не составило труда. Я сверил номер лодки с ключом, подписанным «Трилистник 220» и вернулся на борт, чтобы завести ее.

Когда я вышел, лодка развернулась задней частью к двери офиса. Там полукругом было выведено название, «Багама Мама». Я запрыгнул на корму, подошел к рулю, и вставил ключ. Джон по-прежнему сидел на пристани, не спуская глаз с улицы и отелей. Я перевел рычаг в стартовую позицию и повернул ключ. Я запустил двигатель со второй попытки, и оставил его включенным на пять минут.

Я сидел и счастливый улыбался Джону. Повернул ключ, чтобы выключить двигатель, и как только он заглох, мы услышали это. Ужасный вой сотен тварей разнесся над островом. Мы обратили внимание на реакцию Аннабеллы. Шум напугал ее, шкура на загривке встала дыбом. Теперь мы знаем, что двигатель работает, поэтому пора планировать поездку за провизией. Выдвигаемся утром.

22 февраля

04.03

К концу вчерашнего дня на берегу собралось не меньше пятидесяти тварей, жаждущих нашей плоти. Что-то с ними не то. Сейчас их количество сократилось примерно до двадцати. «Багама Мама» выдвигается за провизией.

 

Отбытие

23 февраля

20.06

Вчера утром, надев ПНВ, я подготовил лодку к отплытию. Примерно в 4.30 начал загружать в лодку шоколадные батончики, бутилированную воду, боеприпасы и канистры с запасным топливом. Еще принес монтировку, на тот случай, если нам придется куда-нибудь пробиваться. Джон готовил маленькое убежище для Аннабеллы. Брать с собой ее опасно. Ей будет лучше здесь, на нашем плывучем укрытии.

Мертвецов двадцать по-прежнему бродили вдоль берега, ночью слепые, надеясь выследить жертву. Я нашел в подсобке несколько пластмассовых весел и тихо положил их в лодку (не знаю зачем). Мы с Джоном забрались на борт, и я отвязал лодку от пристани. Я с неохотой запустил двигатель и проверил движение на берегу. Некоторые твари яростно размахивали руками, а двое зашли в воду по колено. От мысли, что страх перед водой у них проходит, у меня по спине пробежал холодок.

Когда мы отплыли, я направил лодку на запад. В офисе на пристани я нашел навигационную карту. Плохо, что там не было карты самого острова Матагорда. Я знал остров лишь в общих чертах, но детали мне не известны. Сейчас я направлялся в бухту Сан-Антонио. Шел медленно, экономя топливо и следя за любой опасностью, которая могла подстерегать в утреннем тумане.

Я двигался в четком соответствии с картой. Я приплыву в бухту Сан-Антонио и выберу либо западный, либо восточный берег. На западе (если верить карте) был меленький прибрежный город Оствелл, а на востоке Сидрифт. Ни тот, ни другой, нам с Джоном не известен. Мы оба выбрали Сидрифт. Без особых на то причин. Возможно, какой-то задней мыслью я думал, что своим названием он больше походит для места нашей высадки.

Солнце достигло зенита над восточным горизонтом и светило нам в спину, когда появился Сидрифт. Там были многочисленные длинные доки, видимо, служащие причалом для рыбацких лодок. Я заглушил двигатель, и мы с Джоном пошли на веслах к докам. Шум был для нас непозволительной роскошью.

С помощью бинокля, взятого с большого парома, я просканировал береговую линию. Твари были и здесь. Я видел, как они бесцельно слоняются по главной улице, протянувшейся на всю длину бухты. Их было не много, но достаточно, чтобы вызвать беспокойство. Вывеска на пристани гласила «Рыболовецкий центр Доксайд». На одной из пришвартованных здесь лодок находился мертвый экипаж. Всего в сорока метрах от нас мы с Джоном увидели трех тварей, бродивших по палубе рыболовного судна. Они заметили нас. Один из них бросился в нашу сторону, но, свалившись с лодки, скрылся в темной воде.

Когда мы подплыли поближе к доку, то увидели, что прямо у пирса есть маленькая бакалейная лавка. Я привязал «Маму» к доку на расстоянии вытянутой руки. Мы с Джоном осторожно ступили на стертые деревянные доски пирса. Я схватил монтировку и засунул себе за пояс. Каждый скрип громом отдавался в ушах. Мертвецы на другой лодке шумели больше нашего, но, в остальном, было тихо. Ни звуков природы, ни шума двигателей. Даже вода у берега плескалась бесшумно.

Трап, ведущий на лодку с двумя оставшимися упырями, был все еще на месте, поэтому они представляли угрозу. Я попросил Джона привлечь их внимание. Джон стал махать руками, а я прокрался к трапу, связывающему лодку с доком, и тихо спихнул его в воду. Всплеск оказался громче, чем я ожидал, и твари тут же обернулись в мою сторону, издав знакомый стон. На палубе лодки в ряд лежали крабы, на корме громоздилась куча дохлой рыбы.

Вонь была невыносимой. Крабы цеплялись за штанины мертвецов. На палубе валялось несколько дохлых крабов. Ноги оторваны, панцири расколоты. При внимательном рассмотрении, я заметил, что зубы у некоторых тварей были либо сломаны, либо вообще отсутствовали. Эти ублюдки пытались жрать крабов.

Мы с Джоном оставили упырей позади и направились в бакалейную лавку. Держа оружие наготове, подошли к двери. Никакого движения. Черт, как я голоден. Мысли о еде лишь усиливали чувство голода. В правой руке я держал наготове ружье, в левой крепко сжимал черную стальную монтировку. Бакалейная лавка была размером не больше теннисного корта. Защитные ставни скрывали все, что было внутри. На стеклянной входной двери, с внутренней стороны, висело две таблички. «Закрыто» и «Нужна помощь». Последнее было преуменьшением.

Подойдя к двери, я схватился за ручку и потянул. Безрезультатно. Придется пойти другим путем. Я засунул монтировку между дверью и рамой и поднажал. На этот раз мне сюрпризов не нужно. Вспомнил «Уол-март». С тех пор, похоже, прошла вечность. Я нервно следил за движением внутри, пока возился с дверью. Джон стал хорошим напарником. Он тоже следил за движением, прикрывая меня. Провозившись с дверью несколько минут, я, наконец, открыл ее.

В лавке было темно и очень жарко. В нос ударил запах гнилых фруктов. Я включил фонарь, прикрепленный на моем ружье. Огляделся, прислушиваясь. Мы с Джоном схватили тележки и двинулись к отделу с консервами. Тихо наполнили тележки всем, что можно есть и пить, начиная с непортящихся продуктов. Весь хлеб заплесневел, но кое-какое печенье было в порядке. Ну и консервы, конечно же.

В холодильниках все сгнило. Я посветил сквозь стекло фонариком и увидел пожелтевшие бутылки с молоком и заплесневелый сыр. Затем что-то привлекло мое внимание. Я заметил в морозильнике какое-то движение. Знаю, что там сзади есть проход, через который продавцы заносят в морозильник продукты. Похоже, там все еще находились двое таких продавцов. Свет вспугнул их, и я увидел, как они заколотили руками по полкам с молоком. В одной секции, один из них полз по полке к двери морозильника, ведущей к нам.

Мы с Джоном решили, что пора уходить. Мы подкатили тележки к входу, и я осмотрелся в поисках врага. Открыл дверь, и Джон выкатил тележку первым. Следуя за ним, я увидел, что дверь морозильника в конце зала открылась, и услышал звук падающего тела. Я знал, что это мистер Продавец вышел посмотреть, все ли нам удалось найти.

Мы с Джоном поспешили к пирсу. Тележки издавали много шума, и мне не хотелось ждать, чем все это кончится. Быстро загрузили в лодку провизию. Позади нас дверь бакалейной лавки медленно открылась, и я увидел бледную фигуру твари из морозильной камеры. Мы с Джоном запрыгнули в лодку, и я оттолкнулся ногой от дока. Мы изо всех сил налегли на весла и остановились лишь в десяти метрах от места швартовки.

Время сделать перерыв. Я открыл ножом банку тушенки и вывалил в рот содержимое. Джон сделал то же самое. Пока мы сидели и пили бутилированную воду, наш друг на пирсе махал нам. У твари был ужасный вид. Правая рука отсутствовала, и большая часть нижней челюсти. На мертвеце был длинный белый фартук, на котором что-то было написано кровью. Я достал бинокль. Надпись простыми печатными буквами гласила: «Если вы читаете это, убейте меня!»

Я улыбнулся и подумал про себя, что хотел бы знать этого парня при жизни, потому что оценил его чувство юмора. Я вскинул ружье и переключил на стрельбу одиночными. Затем прицелился и уложил продавца одним выстрелом в голову. Джон вопросительно посмотрел на меня. В ответ я сказал, — Профессиональный этикет, мой друг, профессиональный этикет.

Дорога в нашу крепость-пристань прошла без происшествий. Где-то в четверти мили от пирса мы заглушили двигатель и тихо пошли на веслах к доку. На берегу не было никого, видимо, потому что всех тварей увлек от пристани шум нашего двигателя сегодня утром. Мы тихо разгрузили большую часть еды и воды. Для Аннабеллы настало время обеда. Забавно, но сейчас она ест лучше, чем раньше.

24 февраля

20.47

Мы с Джоном разговаривали о семье. Я сказал ему, что беспокоюсь о своих родных, и что сомневаюсь, что они остались в живых, не смотря на их местонахождение. Джон рассказал мне о сыне, как он им гордится, и что тот получал стипендию в Пердью. Потом рассказал мне про абсурдность недавнего воссоединения их семьи, и как его жена не могла ужиться с его матерью. Джон спросил меня, почему я поступил на службу. Я рассказал ему историю про бедного паренька из маленького американского городка, который захотел служить своей стране, и как он прошел тяжелый путь через воинские звания. (Хотя сейчас мое звание не имеет никакого значения).

Уверен, что где-то глубоко под землей на северо-западе Соединенных Штатов, воинские звания еще действуют, но только не здесь, на этой плохонькой пристани у безымянного острова. Потом я рассказал Джону, почему не остался со своими товарищами на базе. Тут я сделал паузу, задав себе вопрос, за правое ли дело я борюсь. Я сказал Джону, что иногда жалею, что не поехал на базу с сослуживцами. Дело в том, что я жив, а они нет. Я лучше выбрал бы синицу в руках, чем журавля в небе. Сказал Джону, что мне придется жить с этим выбором, но, по крайней мере, я жив.

Джон посмотрел на меня и сказал, — Ты говоришь так, будто бы я обвиняю тебя в дезертирстве. Я извинился и сказал, что для меня это щекотливая тема. Я считаю себя дезертиром. Но кто из живых так скажет? Наверное, если когда-нибудь все вернется в прежнее русло, я во всем признаюсь… Раньше об этом как-то не думал.

Сердце заныло при мысли о родителях, засевших на мансарде и молящих о помощи. Воображение рисовало мне их грязную одежду, спутанные волосы, и исхудавшие от недоедания тела. Пришлось отогнать от себя эту мысль, чтобы не наделать ошибок. Попытка спасти родителей, находящихся в сотнях миль отсюда, была бы самоубийством. Интересно, за какое время катастрофа может достигнуть дальних лесов Арканзаса? С момента, как я услышал сообщение о тварях в новостях, и до того, как они добрались до моей улицы и стали скрестись в мою дверь, прошло не так много времени.

Это трудное решение, но если я хочу жить, то не могу давать волю эмоциям. Малейшая ошибка может стоить жизни. Если же я хочу отправиться в Арканзас, проверить, живы ли родители, мне нужно тщательно продумать каждый шаг, вплоть до того, где я буду спать и чем питаться.

В чем же дело? Не знаю, почему я задумался об этом лишь спустя почти два месяца, но какой еще псих поступил бы так же? Я слишком много на себя беру. Человек достиг уровня бога? Или поднялся еще выше? Не хочу сейчас об этом думать, так как могу разразиться проклятиями, а если это что-то большее, не хочу давать этой высшей силе повода наказывать меня за неподчинение. Так что давай договоримся. Если ты существуешь, оставь пока нас всех в покое… Я дам тебе знать, когда буду готов.

Смерти я не боюсь.

25 февраля

19.32

Сегодня утром, когда я вывел Аннабеллу размять лапы на док, берег был чистым. Мы прогуливались с ней по деревянным доскам. Я бы сказал, она набрала пару лишних фунтов, и ей нужна небольшая зарядка. Чтобы она не лаяла, я надел ей намордник. Пристань представляла собой систему доков, образующих букву «Н». С одной стороны к ней прилегал причальный офис, а соединял с островом эту груду дерева, металла и пенопласта единственный плывучий трап.

Мы обошли с Аннабеллой док по периметру. Вчера я взял с одной из лодок длинную удочку и попробовал дотронуться ею до дна с ближайшего к берегу края дока. Не получилось, а это значит, что глубина здесь не менее девяти футов. Почему-то я боялся, что они смогут добраться до нас вброд и вылезти здесь. После замера глубины я немного успокоился.

На втором круге Анабелла начала нюхать воздух, шерсть на загривке вздыбилась. Она почуяла их. Ветер дул с берега в нашу сторону. Я взял ее на руки и занес внутрь. Подошел к окну, выходящему на берег и стал ждать. Рассказал Джону про поведение Аннабеллы на улице. Мы с Джоном устроились у окна и стали наблюдать.

Сначала до нас донесся звук, как будто вдалеке работала уборочная машина. Потом появилась большая толпа тварей. Им не было числа. Знаю, если бы они захотели, то добрались бы до нас. Их шествие напомнило мне большой городской марафон. Такого количества хватило бы, чтобы устроить запруду. Я устал убегать, но это большой остров, и я не уверен, что мы найдем достаточно оружия и боеприпасов, чтобы перебить их всех. Если бы у нас было еще несколько дней в башне Корпуса, чтобы все продумать. Джон поймал слабый сигнал от выживших, забаррикадировавшихся на мансарде. Это тоже терзает меня.

26 февраля

09.23

Утром мы с Джоном слушали радио. Похоже, с нашими выжившими на мансарде по прежнему все в порядке, но мы не можем вызывать их своим передатчиком. Мужчину звали Уильям Гришэм, это он выходил в эфир. Время от времени я слышал на заднем плане женский голос. Не знаю, ребенок это или его жена. Он говорит, что они не заражены, и у них хватит пищи и воды еще на неделю, но шумящие внизу трупы сводят их с ума.

Похоже, он считает, что им не выбраться живыми без посторонней помощи. Если верить карте воздушных путей, которая все еще у меня, мы можем вернуться на лодке в Сидрифт, найти там машину и попробовать добраться до Виктории, штат Техас. Даже не знаю, зачем я об этом думаю. Вся дорога составит около пятидесяти миль. Десять из них — по воде. То есть туда и обратно восемьдесят полных опасности миль. Я не просил Джона пойти со мной. На самом деле, лучше, чтобы он оставался здесь. Джон разрывался между тем, чтобы поступить правильно и, возможно, потерять товарища, и тем, чтобы поступить не правильно и потерять душу. Мои мысли формировались постепенно. Я не хотел бы оказаться в таком положении, но раз такое случилось, я кое-что решил. Я выбрал жизнь.

21.45

Уильям выходил в эфир весь день. В его голосе чувствовалось отчаяние. Я мог слушать его без остановки, потому что это голос другого человека. Его бессвязное бормотание сводило с ума. Я чувствовал, что должен помочь. Мы с Джоном как следует все обдумали. Он останется здесь с Аннабеллой сторожить пристань. Хочу уже познакомиться с этим Уильямом. По какой-то непонятной причине он минут тридцать болтал обо всем, что у него на уме. Предполагаю, что у него шок, и он использует радио как эмоциональную отдушину. Он говорил о своей работе, о том, что был химиком до того, как все случилось. В его голосе звучал искренний страх потерять семью. Чувствую, что я ДОЛЖЕН помочь. Сегодня готовлюсь, а завтра выдвигаюсь.

27 февраля

08.20

Скоро уезжаю. Доберусь на лодке до Сидрифта, дальше либо на машине, либо пешком. Дорога займет несколько дней. На одной из лодок я нашел ОД-радио. Оно тяжеловато и работает на батарейках, но когда я окажусь в диапазоне радио Уильяма, попробую с ним связаться. Незачем ехать последние двадцать миль, лишь для того, чтобы узнать, что Уильям с семьей уже одни из них. У меня почти 500 патронов осталось от того, что я в спешке забрал из диспетчерской вышки, учитывая, что один патрон я потратил на продавца из лавки. С радио, водой, патронами, пищей и другой мелочевкой выйдет фунтов 70. Вот почему машина была бы предпочтительней.

Когда попаду в Сидрифт, хочу найти дорожный атлас, потом заштрихую все дороги, ведущие в Викторию (если пойду пешком). Не хочу по пути попадаться на глаза ни живым, ни мертвым. Буду с Джоном на связи, пока хватит сигнала. Не знаю диапазона его передатчика, но уверен, что смогу связаться с ним из Сидрифта, так как по воде сигнал распространяется дальше.

Последнюю ночь провел на улице, глядя на звезды. Видел в небе яркую зеленую полосу, похожую на метеорит. Похоже, зеленым горела медь в падающем, давно забытом спутнике. Лишь вопрос времени, сколько еще проработает GPS, и остальные спутниковые системы.

Довольно бессмысленной болтовни.

Пора взвести курок.

18.44

Я отплыл на веслах от пристани на четверть мили, чтобы не привлекать к Джону внимание тварей. Заправлять лодку пришлось ночью. Когда завел двигатель, повернул немного западнее, чтобы отвлечь внимание тварей от пристани и дать Джону немного душевного спокойствия. Добрался до Сидрифта довольно быстро, так как от пристани до материка всего миль десять. Снова заглушил двигатель, и остаток пути проделал, изо всех сил работая одним веслом. Добравшись до знакомой уже пристани, я заметил тех же двух тварей на рыболовном судне и приконченного мною продавца, лежащего вниз лицом на доке. Над ним уже поработали птицы.

Прежде чем подойти к докам, я проверил заранее выбранный нами с Джоном канал на ОД-радио. Со второй попытки услышал сквозь потрескивания слабый голос Джона, спрашивающий, все ли со мной в порядке. Я сказал ему, что все хорошо, что его друзья на рыболовном судне ужинают крабами, и поинтересовался, не хочет ли он к ним

присоединиться. Он рассмеялся над моей шуткой. Я сказал, что выйду с ним на связь, как только вернусь в зону приема.

Я знал, что в бакалейной лавке есть еще одна тварь. В четверти мили к северу, на улице, заметил слабое движение. Еще разглядел вдалеке другие причальные доки, но без напарника мне до них на веслах не доплыть. Пришлось заводить двигатель. Это возбудило тварей на рыболовном судне. Я прямо почувствовал на себе взгляд голодных глаз, полных ярости из-за нарушенной тишины.

Когда добрался до берега, твари на пляже заметили мою лодку и двинулись ко мне вдоль беговой линии. Я не верил своим глазам. Это были не прежние, медленно ковыляющие твари, к которым я привык. Некоторые из них двигались довольно быстро.

Один из них чуть ли не бежал трусцой, вытянув руки в сторону моей лодки. Но движения их были еще очень нескоординированы. Многие падали лицом вниз на песок, потом поднимались на ноги и продолжали преследование. Я решил держаться подальше от береговой линии и добрался до дока незаметно для этого сброда.

Отплыл на милю к центру бухты и подошел к доку перпендикулярно. Перед тем, как заглушить двигатель, я постарался развить максимальную скорость, чтобы дрейфовать большую часть пути. Этот док не был мне знаком, поэтому, подплывая, я держал оружие наготове. Он во многом очень походил на восточный док. Мертвых здесь я не видел. В 300 метрах от пристани виднелась бензоколонка. Я поежился, вспомнив свое пребывание на крыше бензоколонки рядом с домом. Страх усилился, когда бензоколонку стало видно лучше.

Наконец я заглушил мотор и дрейфовал, сколько мог. Причалив к пристани, привязал лодку. Проверил местность на предмет внезапной опасности, потом проверил, хватит ли мне топлива вернуться на остров Матагорда. Выключил ОД-радио, так как не хотел, чтобы чьи-нибудь сигналы не нарушили драгоценную тишину, которую я старался сохранять. Взвалив на плечи тяжелый рюкзак, я ступил на док и, стараясь не шуметь, направился к берегу.

Перед бензоколонкой я увидел две припаркованные машины. У одной из бензобака все еще торчал топливный шланг, видимо владелец не смог вернуть его на колонку. Я увидел, что у другой машины дверь со стороны водителя была открыта. Уверен, что лампа в потолочном плафоне разрядила аккумулятор задолго до моего появления здесь.

Я подобрался к бензоколонке поближе, держа оружие наготове. Знаю, если придется убегать, я из-за своей тяжелой ноши смогу пройти без остановки не более трех миль. Подойдя ближе к машине, стоящей у колонок, я слышал лишь звук воды, плещущейся у доков. Вот я и на заправке.

Проверил показания счетчика на колонке, чтобы понять заправлена ли машина. Бесполезно. Счетчик был электронный, а электричества в колонках не было. Я тихо вытащил из бака машины заправочный пистолет, положил его на землю, потом закрутил на баке крышку. Предположительно, машина была модели середины 80-ы. По маркировке я понял, что это «Бьюик Регал Гранд Нэшнл». Цвет черный.

Подошел к двери со стороны водителя. Окно было опущено, поэтому я заглянул внутрь и поискал ключи. Ключей не было. Направился в лавку. Стеклянные окна и дверь были разбиты, причем давно. Я не грабитель, мне просто нужен дорожный атлас. Я увидел стенд с картами на одном прилавке с микроволновкой, поэтому я перелез через битое стекло и направился туда. Чутье подсказывало, что мертвецов здесь нет. Пока добирался до карт, проверил каждый проход. Дорожных атласов там не было, но я нашел ламинированную карту Техаса. Поскольку границы штата я пересекать не собираюсь, он вполне подойдет.

Сейчас нужно что-то решать с «Бьюиком». Так как это место выглядело безопасным, я решил, попробовать завести его без ключа. С машиной более новой модели я мог бы и не справиться, но старый «Бьюик» другое дело. Я нашел прилавок с мелочевкой и взял упаковку дешевого провода, затем прошел к витринам главного прилавка и взял самый дешевый, топорно сделанный армейский нож (подделка под Швейцарию).

Выйдя со своими подарками из магазина, я снова внимательно осмотрелся и подошел к «Бьюику». Проходя мимо другой машины, той, что с открытой дверью, я вздрогнул от звука, донесшегося изнутри. Это белка устроила себе на заднем сидении гнездо. Я залез в «Бьюик» и открыл капот. По коммутационным шнурам я нашел центральный провод катушки зажигания. Я взял магазинный провод, зачистил концы армейским ножом и соединил им положительные концы аккумулятора и катушки. Это подведет ток к приборной доске. Иначе машина бесполезна.

Пришлось найти катушку стартера. Обычно она находится у самого стартера. С помощью длинного лезвия ножа я установил соединение между катушкой стартера и положительным выводом аккумулятора. Прошла искра. Двигатель завелся. Позже соединю проводом. Этот шум обязательно привлечет тварей, так что нужно торопиться.

Взял рюкзак, оружие, и бросил их на пассажирское сиденье. С помощью плоскоголовой отвертки на ноже я смог вытащить фиксатор из рулевого колеса. Затем закрепил магазинный провод, чтобы во время движения он не соскочил. Закрыл капот, залез в салон, быстро поднял окна, чтобы нарушить звуковой барьер, и рванул к дороге. К счастью, бедный хозяин машины действительно заполнил бак под завязку, перед тем, как, похоже, отдал концы. Глядя на карту, я определился с маршрутом.

Я несся по 185 шоссе на северо-запад от Сидрифта, в сторону Виктории. Эта дорога была далеко не главной автострадой, поэтому я без труда добрался до окраины Виктории меньше чем за два часа. Меня задержала лишь случайная машина, припаркованная у обочины, да необычно большая толпа тварей, переходящих дорогу, словно стадо баранов. Подъехав к окраине, я понял, что въезжаю в зону осадков, так как на машинах, домах и зданиях лежал слой пепла. Я не эксперт в области радиации, но здесь не видно ни птиц, ни животных, поэтому рискнул предположить, что пересекать эту местность небезопасно.

Сейчас примерно 20.30. Последние полчаса я пытался вызвать по радио Гришэмов. Безрезультатно. Эта поездка может обернуться полным провалом. Въезжая в город, старался не попадаться тварям на глаза. Припарковал машину рядом с местной водонапорной башней. Стоило мне отойти от машины на три сотни ярдов, как ее тут же окружила толпа тварей. Не представляю, как они так могут триангулировать звуки. Живой человек вряд ли бы так смог. Я подумал о строении уха, и что органы затвердевают после смерти.

Скоро заход солнца. Писать уже устал. Схоронился с рюкзаком на башне, на высоте сто пятьдесят футов от земли. Моросит дождь. На душе хреново. Утром попробую снова связаться с выжившими.

28 февраля

09.23

Я нашел их. Времени писать особенно нет. Включил радио в восемь утра, перешел на противоположную сторону башни, проверить прием. После трех попыток ответил знакомый голос Уильяма, — Слава богу! Нам нужна помощь. Где вы? Я обменялся с ним информацией, сказал, что уже несколько дней принимаю его сигналы и что мы с еще одним человеком по имени Джон засели на пристани у одного острова рядом с техасским побережьем.

Я спросил, как у него дела, на что он ответил, что их дом полностью окружен мертвецами. Я сказал ему, что сижу сейчас на водонапорной башне Виктории, и спросил, где по отношению к башне он находится. Он сказал, что найти его будет просто, так как он находится всего в паре миль от моего местонахождения. Выезжаю сейчас же…

Свернуть налево на главную улицу (Браун авеню). Проехать четверть мили. Повернуть направо на Элм Стрит. Продолжать движение. Я узнаю нужный дом, когда его увижу.

16.41

Я забрал их. Уильям за рулем.

Поговорив утром с Уильямом, я отправился их искать. Снова завел машину без ключа (на этот раз все было гораздо проще) и помчался в указанном направлении. Дом нашел без труда, так как подступы к нему буквально кишели нежитью. На мансарде, в зияющей на месте вентиляционного отверстия дыре я увидел лицо Уильяма. Даже с такого расстояния в его глазах читалось отчаяние. Не знаю, что на меня нашло. Может, после всего случившегося во мне осталось еще что-то человеческое. А может это просто совесть. Я сказал Уильяму по радио, чтобы он ждал моих инструкций. Дал по тормозам, выпрыгнул из машины и открыл огонь по толпе тварей. Сотни пар белесых глаз тут же обернулись в мою сторону. И клянусь, сотня ртов открылась в унисон и произнесла мое имя.

Конечно, у страха глаза велики, но они шли за мной. Я запрыгнул обратно в машину, дал задний ход и развернулся. Как только первые твари добрались до машины и стали колотить по ней руками, я сорвался с места, увлекая их прочь от дома Уильяма.

Я включил микрофон и сказал Уильяму собрать семью и выбираться на крышу, как можно ближе к краю. Я двигался очень медленно, чтобы не дать мертвецам отстать. Уильям сказал мне по радио, что они ушли за мной все до одного. План работает. Остались лишь те, кого мне посчастливилось уложить случайными выстрелами в голову.

Обогнув квартал, я подождал, когда подойдут все твари, и дал по газам. Добравшись до дома Гришэмов, я увидел на крыше Уильяма, его жену и маленькую девочку. Я подогнал машину к самому дому, чтобы сократить расстояние для их прыжка. Вышел и стал прикрывать их. Первым спрыгнул Уильям, и помог спуститься остальным.

Один из мертвецов появился из разбитой парадной двери. Он увидел жену Уильяма, как та спускается с крыши, свесив вниз ноги, и бросился к ней. Я прицелился и вогнал пулю ублюдку прямо в рот. Но это его не остановило. Вот достал! Еще одна пуля в череп уложила его на месте.

Я огляделся вокруг. Чисто. Всех уложил. Уильям бросился благодарить меня, но я прервал его. Женщины забрались на заднее сидение. Уильям сел рядом со мной и пристегнул ремень. Я передал ему свое ружье и рванул с места, направляясь обратно в Сидрифт. Уже будет слишком темно, чтобы плыть на Матагорду. А в темноте я не смогу найти ее, так как оставил ПНВ Джону. Нам надо найти безопасное место для ночлега, в Сидрифте или рядом с ним.

29 февраля

06.45

Ни ночью, ни утром не смог связаться с Джоном. В конце концов, мы уснули в лодке. Я отогнал ее на сотню метров от пристани и бросил якорь. Теперь мы в безопасности, и можем немного вздремнуть. «Бьюик» припаркован прямо у дока. Не уверен, потребуется ли он еще, но машина это хорошая. Через несколько минут выдвигаемся к острову. Поболтать с ними особенно не удалось, потому что, как только мы бросили якорь, они тут же крепко уснули. Девочка (Лаура) всю ночь всхлипывала во сне.

09.00

Джона нигде не видно. Ни записки, ни следов борьбы. Ничего. На пристани мы (я, Уильям, Джен, и маленькая Лаура) будем в безопасности. Я беспокоюсь о Джоне. Он слишком консервативен, чтобы так поступать. Аннабелла была бы рада видеть меня, но особенно обрадовалась бы Лауре. А девочка была бы рада поиграть с собакой. Может быть, Джон уплыл на лодке и скоро вернется…

 

Стоянка

1 марта

15.22

Джона так и не было. Похоже, нужно его искать. Только не представляю, где. Что же заставило его уйти без предупреждения? Его оружие пропало, а наш «разводной мост» притянут к пристани. Все это очень странно. Это время простоя я использую, чтобы лучше узнать семью Гришэмов. Они не знакомы с Джоном, но видят беспокойство в моих глазах, которое я стараюсь скрыть.

3 марта

09.14

Утром вернулся Джон и позвал меня. Он был уставший, подавленный и весь в крови. Я выбежал наружу и подогнал к нему «разводной мост». На берегу он упал без чувств, и мне пришлось тащить его внутрь на себе. Джон мужчина не крупный, фунтов 160. Я взвалил его на плечо и перешел на пристань по разводному мосту. Потом притянул его веревкой обратно и закрепил у стены пристани. Когда я внес Джона внутрь и положил на импровизированную кровать, я заметил в его окровавленной руке фотографию.

Заляпанный кровью снимок женщины выпал из его руки на пол. Я догадывался, кто это. Его жена. Все утро он то приходил в себя, то снова терял сознание. Он выпил немного воды, и пытался поесть консервированный суп. Мы с Дженет все время не спускали с него глаз.

Жена Уильяма, Джен, была дипломированной медсестрой (бросила эту работу пару лет назад из-за учебы в медколледже). Она не врач, хотя сейчас это не так важно.

Дженет осмотрела Джона с головы до пят, уделяя особое внимание его ранам. На укусы они не походили. Одна, на его плече, выглядела, как входное отверстие от пули маленького калибра (похоже пуля прошла навылет), остальные повреждения он получил похоже, при падении. Джон был не в состоянии объяснить что-либо, так как стоило ему лишь попить воды или супа, как его тут же рвало или он терял сознание. Я очень обеспокоен.

4 марта

20.14

Джон, наконец, встал на ноги. Я сказал ему, что беспокоился и не знал, что с ним случилось. Он поведал, что в те дни, что он провел в одиночестве, у него наступил переломный момент. Пока меня не было, он все время думал о жене и сыне, о том, как он сильно их любит. Джен все слышала из соседней комнаты. Знаю, она сочувствовала ему. Джон рассказал, что вспомнил о забытых в брошенном нами самолете кое-каких вещах, из которых самой важной для него был единственный снимок его жены. Он никогда бы не попросил меня рисковать жизнью из-за фотографии, поэтому, не дожидаясь меня, он решил попробовать сделать все сам.

Он добрался до самолета, отыскал сумочку со снимком, и сразу двинулся обратно. Вскоре он наткнулся на толпу нежити, и ему пришлось укрыться в каком-то отеле. Он решил забаррикадировать второй этаж пятиэтажного отеля. Затем он принялся зачищать отель от нежити своей винтовкой 22 калибра. Через три дня и три ночи, устав от стонов запертых в своих номерах «гостей», он решился на побег.

Он обошел все открытые номера и собрал с кроватей простыни. Из них он связал квадратными узлами канат. Рано утром он нашел подходящее окно. Оно находилось на третьем этаже, а вид с улицы закрывало большое, растущее рядом дерево. Он повесил ружье на плечо и спустил канат вниз, потом сбросил на землю небьющуюся поклажу.

Когда он стал спускаться, почувствовал, что один из узлов может не выдержать. Возвращаться было поздно, и он продолжил спуск. На высоте второго этажа узел развязался. Джон рухнул вниз сквозь ветви дерева, при этом сильно поранившись. При ударе об землю ружье выстрелило, и пуля пробила ему плечо навылет.

Последнее что он помнил, это как я нес его к доку.

5 марта

12.30

Примерно в шесть утра я проснулся в холодном поту. Гришэмы спали в другой комнате. Мы с Джоном расположились на двух кушетках в офисе. Знаю, что мне ночью приснился кошмар, но что именно, не помню. Помню лишь, что от кого-то убегал. Первое, что я увидел, когда проснулся, это капли крови на стене, оставшиеся после самоубийства начальника пристани. Джон проспал где-то до 11.30.

К счастью, в его раны не попала инфекция, появилось лишь небольшое покраснение по краям некоторых порезов. Хорошо, что пуля прошла на вылет. Иначе он мог бы умереть от заражения крови, если кому-нибудь из нас пришлось извлекать ее самостоятельно.

Было бы неплохо иметь под рукой медикаменты, особенно если есть тот, кто умеет ими пользоваться. Конечно, хороший бункер с восьмифутовыми стальными стенами, геотермальным электричеством, и бесконечным запасом пищи и воды тоже не помешал бы. Люди в аду хотят воды со льдом.

Над кем я шучу?

Ада больше нет.

Ад здесь.

Я хочу воды со льдом.

 

Игра в молчанку

19.44

Лаура играла с Аннабеллой в дальней комнате пристани, пока Джен, Джон, Уильям и я делились своими злоключениями. Уильям рассказал о том, что было на мансарде, и как они там оказались. Джон лежал на кушетке, с рукой на перевязи (по иронии судьбы сделанной из куска простыни).

Я дал всем понять, что мы не можем торчать на этом острове вечно. Мы не можем быть в безопасности от бродящих по улицам орд. Что если случится ураган и унесет нашу пристань в океан, или чего хуже, прибьет ее к берегу? Случиться может все, что угодно. Здесь у нас есть только ограниченный запас топлива для лодок. Никто из нас не знал, как чинить или управлять огромным паромом, стоявшим рядом с нами. Я спросил Уильяма, почему он химик, а не лодочный механик. Для химика у него оказалось хорошее чувство юмора.

Я спросил у Джен, как воспринимает происходящее Лаура. Джен сказала, что после последней пары месяцев кошмара она необыкновенно жизнерадостна. Ночью я снова слышал, как Лаура всхлипывает во сне, но не стал об этом говорить Джен, так как уверен, что она сама знает.

Может это моя армейская закалка, но ситуация очень напоминает ту, что была у нас с Джоном в башне. Чувствую, что нам надо что-то решать, и решать быстро. Здесь на пристани я не вижу пока никакой угрозы, так как это наш маленький рукотворный остров. С другой стороны, тогда мы с Джоном были в двухсотфутовой башне, окруженной высоким забором, но это нам не помогло.

Может, я просто параноик.

Мы придумали для Лауры кодовые слова, на случай появления на берегу тварей. Играем в молчанку. Это значит, что Лауре нельзя прыгать, смеяться и играть с Аннабеллой. Как раз сегодня тут бродила одна из тварей, прямо у самого берега, там где обычно бывает трап. Тварь была в сильно разложившемся состоянии и не могла ворочать головой, но как только я выглянул из-за жалюзей, стала поворачиваться в мою сторону. Знаю, что эта тварь мертва, но все равно ощущаю на себе ее оценивающий взгляд. Вскоре появились другие. Некоторые выглядели так, будто умерли совсем недавно. Эти двигались гораздо проворнее своих гнилых собратьев. Надо взять за правило держаться от таких еще подальше.

6 марта

03.22

Проснулся полчаса назад, и не могу больше уснуть, поэтому решил проверить береговую линию с ПНВ. Вижу многочисленные фигуры, бродящие вдоль берега. Со стороны высотных зданий слышен какой-то звук. Не могу понять, что это. Похоже на включенный на полную громкость телевизор. Надо проверить наш, только подожду, когда рассветет, чтобы свет экрана с берега не заметили с берега. Почему эти твари не уходят? Чуют нас?

Если бы у меня был глушитель, я положил бы большинство этих жалких тварей прямо сейчас.

12.42

Думай, думай, думай. Все утро перебирал в голове возможные безопасные места. Стопроцентно безопасных мест, конечно, не бывает. Любые укрепленные здания, тюремные сооружения будут неприступны и бесполезны без доступа. Этот остров не такой. Будь он меньше, и нежити было бы меньше. Кто-то подумал бы, что остров идеален в такой ситуации, но с него никуда не убежишь, да и припасы не бесконечны. Когда у нас кончатся продукты, найденные в близлежащих домах, тогда все. Уильям рассказал мне о своем соседе, которого укусили. Не прошло и двух часов, как он умер от раны и обратился. Это лишь один из них. Я читал где-то, что даже лучшие воры осознают тот факт, что рано или поздно их поймают. Закон средних чисел. Исходя из этого, мои шансы на спасение невелики. Все что я могу, это пытаться выжить. У меня никогда не было детей, и я вижу беспокойство в глазах Уильяма и Джен, когда Лаура просится на улицу. Дерьмо, а не жизнь. В некотором роде я чувствую свою ответственность за них за всех. Знаю, что если кто-то из них погибнет от рук мертвецов, для меня это будет большая утрата. Где-то должны еще быть люди. Вопрос лишь в том, хочу ли я это знать. Я придвинул радиоприемник к кушетке Джона, чтобы он мог его слушать. Джон очень этому обрадовался, так ему будет чем заняться, пока он поправляется.

Еще у меня есть карта Техаса. Матагорда Айленд изображен на ней не очень подробно, но видно, что в паре миль от нас есть больница. Раны Джона выглядят не так чтобы плохо, поэтому ему вряд ли будут нужны медикаменты, но если вдруг потребуется, буду знать, где искать.

Телевидение не работает. Могу поклясться, что слышал утром вдалеке звук похожий на включенный телевизор. По одному из каналов был лишь пищащий сигнал и снег вместо картинки. Радиостанция по-прежнему передавала музыку. Похоже, я выучил уже порядок песен и всю рекламу. Бесконечный цикл, который прервет лишь сбой в электропитании или поломка аппаратуры. Интересно, что за гнилой урод сидит сейчас там, в будке диджея?

Весна стремительно надвигается, и мне не нравится идея попасть под ураган, если мы здесь застрянем. Очень не хочется куда-то уезжать, но, похоже, это единственный способ сохранить себе жизнь.

7 марта

21.23

Во время поездки в Сидрифт за продуктами, мы с Джоном сложили все, что смогли, в две магазинные тележки и дали оттуда деру. На какое-то время этого хватило бы, но теперь нам еще три месяца нужно чем-то питаться. Джон пока не дееспособен, поэтому остается Уильям. Сегодня я обратился к нему с этой проблемой. Мне было немного неловко, учитывая тот факт, что у него жена и ребенок. Но в одиночку мне не справится. Нужно, чтобы кто-то пошел со мной, и прикрывал. Уильям с готовностью согласился и рассыпался в благодарностях. Не люблю тратить время на всякие любезности и комплименты, поэтому просто поблагодарил его и сменил тему.

Проведя инвентаризацию еды и питья, я с радостью обнаружил, что пищи нам хватит еще на неделю. Неплохо на первый взгляд, но я хотел бы иметь запас недель на пять. Плохо только, что у Уильяма очень небольшой опыт обращения с огнестрельным оружием. Это нужно исправить, для его же блага. Обсудив с Уильямом планы на ближайшие дни, мы решили, что ему нужно научиться обращаться с винтовкой Джона.

Мы проверили, не прячутся ли по близости трупы. Увидели лишь одного, бредущего вдоль берега и что-то увлеченно разглядывающего на земле. Я зарядил свое ружье, ружье Джона, и взял достаточно боеприпасов, чтобы воплотить задуманное. Пистолеты я оставил для Джен, тоже заряженные. Сказал ей, чтобы она не оставляла их там, где их может найти Лаура, и объяснил, как ими пользоваться. Знаю, что во время нашего с Уильямом отсутствия, они будут в безопасности. Нас не будет всего час.

Мы с Уильямом тихо забрались в лодку и отвязали ее. Пятнадцать минут мы гребли в унисон, отойдя от пристани на безопасное расстояние. На этот раз, вместо того, чтобы направиться в сторону Сидрифта (на запад), мы двинулись к побережью наиболее населенной части Матагорда Айленд. Тренироваться лучше на настоящих мишенях.

Мне показалось, что Уильям нервничает. Я сказал, чтобы он расслабился, потому что на берег мы высаживаться не будем. Это немного сняло с него напряжение и улучшило настроение. Мы бросили якорь в двадцати ярдах от берега, совсем рядом с тремя огромными пляжными отелями. Не хотелось заставлять Уильяма, но лучше пусть он попотеет здесь, чем изойдет кровью в битве. Нужно привлечь внимание тварей. Я стал свистеть и кричать. Вскоре на пляже собралось с дюжину трупов. Некоторые из них, зайдя по колено вводу, выбирались обратно на сушу.

Я показал Уильяму как заражать ружье и что делать, если его заклинит. Я понял, что если он научится заряжать в присутствии мертвецов, то сможет делать это везде. Пока Уильям доставал патроны, он уронил несколько на палубу, но в целом заряжать и целиться он научился довольно быстро. Я взял у него ружье и, не заметно для него, заменил заряженный магазин на пустой, который был у меня в кармане. Он с беспокойством смотрел в сторону берега. Я вернул ему в руки ружье и сказал прицелиться в тварь в красной рубашке.

Я наглядно показал ему, как нужно целиться, и объяснил, что убить тварь можно только выстрелом в голову. В идеале, я сказал ему, нужно попасть в верхнюю часть черепа. Я сказал ему глубоко вдохнуть и задержать дыхание. Как только он будет готов, нужно нажать на спуск, и лишь потом выдохнуть.

Я тренировал его. Интересно, знает ли он про отдачу? Дал ему команду стрелять.

Он прицелился, не жмурясь, как я сказал ему, и нажал на спуск. ЩЕЛК…

Уильям дернул ружье вверх и вправо, как подсказали ему ментальные рефлексы. Затем смущенно посмотрел на меня. Я сказал ему, что я сделал и почему. Спустя несколько минут я взял у него ружье и зарядил магазин одним тренировочным патроном. Вскоре он научился совсем не дергать ружье. Свою первую тварь он снял прямым попаданием, прямо в глаз, выбив счастливчику мозги.

Я зарядил магазин десятью патронами и сказал Уильяму разобраться сперва с самыми подвижными тварями. Вскоре берег был устлан примерно двумя десятками неподвижных тел. В целом на этот маленький урок по стрельбе ушло двадцать патронов. Осталось еще почти 800.

Стрельбой мы привлекли к себе всех тварей в радиусе десяти миль. Не важно, главное увести их подальше от пристани. Я вытащил якорь и рванул дальше вдоль берега, увлекая за собой мертвецов. Через пять минут я развернулся и направился прочь от острова, чтобы скрыть шум двигателя. Подойдя к пристани на разумное расстояние, мы заглушили мотор и дальше шли уже на веслах. Я не жалею, что взял Уильяма с собой, так как сейчас он уже больше уверен в себе.

9 марта

20.47

Вчерашний и сегодняшний день прошли интересно. Моя чаша гуманности все никак не наполнится, она лишь продолжает иссякать и ржаветь. После той супружеской размолвки, свидетелями которой сегодня стали мы с Джоном, я знаю, что никакая чума не в силах уничтожить человеческую природу. Так как ни смотреть телевизор, ни гулять по городу не представлялось возможным, этот скандал стал сегодня моим единственным утренним развлечением.

Скандалили они, как я понял, от ностальгии по своей прежней жизни. Обычный скандал из-за стирки и уборки, и кто раньше занимался работой по дому. Разок еще можно послушать обычный разговор, но слушать, как кто-то пытается уйти от трудностей, тут уж увольте.

Еда: Количество еще не критическое, но по предварительным оценкам его хватит дней на пять.

Лаура захотела выйти на улицу поиграть в «школу». Я попытался объяснить ей, с моим ограниченным опытом общения с детьми, что сейчас играть на улице не стоит, там ходят плохие люди. Она посмотрела на меня, закатила глаза и сказала, — Знаю, они мертвые и играть там нельзя. Я был поражен прямотой этой маленькой девочки и с трудом сдержал смешок.

Интересно, у кого из родителей она научилась этому. Из стола в гостиной я сделал ножом шахматную доску. Спер несколько рыболовных приманок с торгового прилавка здесь на пристани, и мы с Джоном сделали из них шахматные фигурки, предварительно выдернув крючки. Пока счет три два в мою пользу.

Мне кажется, что Уильям и Джен стараются загладить вину за свой нелепый скандал, так как за занавеской, которой я отгородил несколько дней назад их территорию, было тихо.

Вражеская активность: Передвижения носят случайный характер. Сегодняшнее полнолуние привело на берег сотни тварей. Изучал их в ПНВ. Кажется, они стали активнее. Может из-за полнолуния? Вряд ли.

Отдал последние беруши Гришэмам. Лауру привела в восторг их способность принимать прежнюю форму, после того как их сожмешь. Такие же есть у Джона в кармане брюк.

Мне беруш не досталось, поэтому я взял из коробки с боеприпасами два 9-мм патрона и засунул их в уши. Они как раз подходят по размеру и ночью хорошо заглушают стоны тварей.

10 марта

12.22

Сегодня радиостанция перестала передавать музыку. В какой-то момент я услышал с другого конца человеческий голос. Что-то типа «защитите», прежде чем микрофон отключился. Это произошло в том момент, когда мы с Джоном играли в шахматы. Теперь Джона не оттащить от приемника. Он пытается подавать радиосигналы в надежде, что тот, кто выключил музыку, услышит их и ответит. Эта станция вещает из Корпуса, и я наверняка знаю, что город кишит тварями. Еще я знаю, что сигнал приемника, которым пользуется Джон, не доходит туда. Так хоть что-то поддерживает его бодрость духа.

Мы с Уильямом говорили о его способностях в области химии. Я спросил его, может ли он сделать что-нибудь полезное, принимая во внимание нашу теперешнюю ситуацию. Он сказал, что если бы у него были бы ингредиенты, он смог бы сделать много чего. С химическими способностями Уильяма и инженерными Джона мы обязательно придумаем, как выкрутиться из нашего затруднительного положения.

Мысль: Интересно, какие разрушены исторические места, которые Лаура еще не видела. Помню, посещал Аламо в прошлом году. Интересно, остался хоть один живой защитник Аламо после ядерного удара.

Услышаны ли будут наши молитвы?

12 марта

21.45

Еда: Осталось на два дня.

Вода: Напор еще есть, но вкус начинает портиться. Скоро понадобятся очищающие таблетки. Если появятся симптомы, например, диареи, потребуется найти очищающие таблетки, либо просто кипятить ее.

Уильям знает, что пора отправляться в путь. Завтра мы должны ехать за припасами, либо придется голодать. Идет дождь, вода покрылась рябью, от чего пристань покачивается, вызывая дискомфорт. От ранее работавшей радиостанции никаких сигналов. Очень подробно изучил карту, которую привез из последней поездки. Есть другие места, где можно поискать еду. Мы может отправиться на северо-восток вдоль берега и поискать там, но есть риск механической поломки лодки, что приведет к непоправимым последствиям.

Другой вариант это вернуться в «старый добрый» Сидрифт.

За бухтой Сан-Антонио, на западном берегу есть другой городишко, Оствелл. Там мы тоже можем поискать еду и припасы. Мне нужны запасные батарейки для ПНВ и кое-какие медикаменты.

Джон идет на поправку и даже может двигать рукой. Раны заживают, только без швов, поэтому не будем пока его тревожить. Джен стянула края порезов клейкой лентой. Еще одно для нее применение. Уильям пообещал Лауре, что привезет ей что-нибудь из поездки. Наверное, Уильям всегда, когда уезжал по делам, по возвращении привозил своей маленькой девочке гостинец. Я постараюсь, чтобы так случилось и на этот раз.

Меня очень пугают эти экскурсии. Интересно, наступит ли такое время, когда я снова смогу свободно гулять. Ночью продолжу составлять «список покупок», а потом, в темноте заправлю лодку, чтобы не привлекать внимание тварей. К полуночи постараюсь быть уже в кровати.

13 марта

07.45

Готовы отправляться. Снаряжение загружено в лодку. Дождь идти перестал, и вода более-менее спокойная. Свой «Вальтер» оставил Джону и Джен. Оставил им немного боеприпасов, но думаю, они им не понадобятся. Пункт нашего назначения — Оствелл, штат Техас (на противоположной от Сидрифта стороне бухты). Оствелл тоже отмечен на карте маленькой точкой, Надеюсь, это говорит о небольшой популяции тварей. У этой экскурсии две цели. Во-первых, научить Уильяма чувствовать себя увереннее среди тварей, чтобы потом мы могли планировать более крупную вылазку. Во-вторых, собрать больше припасов.

Теперь на маленькой пристани нас шестеро (включая Аннабеллу), а вдвоем мы можем набрать еды за раз где-то на неделю. То есть, теоретически, мы должны выбираться в мир раз в неделю, хотя для меня и одного раза слишком много. Нужно пересмотреть свои взгляды на шоппинг. Да, всякие суррогаты, консервированные супы, и прочее, что мы набираем, все это здорово, но недостаток витаминов и физических упражнений дает о себе знать. От неспособности бегать мой метаболизм замедлился.

Да пребудет с нами удача.

22.33

Отойдя от пристани на веслах на «безопасное расстояние», мы завели двигатель и рванули в направлении бухты Сан-Антонио. Вижу в небе птиц, и свежий воздух бодрит. Вскоре перед нами появилось Техасское побережье. В бухту входили так же как и раньше. Добравшись до западного берега, мы увидели несколько частных доков. На невысоком холме рядом с ними стоял большой дом. Похоже, доки предназначались для лодок владельца дома, хотя ни одной там я не увидел.

Заглушили двигатель и стали грести к берегу. Я сидел и думал, как глупо я выгляжу со стороны. Я отбросил эти мысли прочь и продолжил грести, сказав себе, что все в порядке.

Кругом полный разгром. Выбитые окна, крысы, мусор, газеты, носимые ветром над доком и улицей. На асфальтированном участке за пристанью была большая парковка. Там я увидел пять тварей, окруживших белую малолитражку, и колотивших по стеклам своими гнилыми руками. С такого расстояния я не видел, кто сидит в машине. Что-то в салоне их привлекало, явно это было что-то живое.

Мы тихо подгребли к доку и пришвартовали лодку. Я повесил за спину пустой рюкзак, засунул за ремень монтировку, взял наизготовку оружие, и вылез из лодки. Назад не смотрел, но, тем не менее, ощущал присутствие Уильяма. Чувствовал исходящий от него запах страха. Мне, наверно, было даже страшнее, чем ему. Сканируя местность, мы поползли по трапу к берегу. Я не сводил глаз с маленького белого «Форда», окруженного мертвецами. Едва ступив на твердую землю, я подобрал камень размером с кулак и, что есть силы, бросил его на двадцать метров дальше машины, попав в ветровое стекло большого черного грузовика. Раздался звук, похожий на удар по барабану. Мертвецы тут же выпрямились и двинулись к источнику шума.

Я сказал Уильяму остаться на месте и следить за тварями, пока я проверяю, что к чему. Я почти дошел до машины. Она была на расстоянии вытянутой руки. Потрогал капот. Холодный. На опущенном водительском сидении увидел лежащую фигуру. Симпатичная девушка, на вид лет двадцать с небольшим. Стекла машины были вымазаны засохшим гноем, оставленным осаждавшими ее тварями. Большинство стекол покрывала паутина трещин.

Я наклонился ближе к окну, чтобы рассмотреть девушку получше. Она не подавала признаков жизни. На лице были видны признаки крайнего обезвоживания. Губы сухие и потрескавшиеся. Твари, осаждавшие машину, собрались теперь где-то в другом месте. Я позвал Уильяма. Я спросил его, сколько времени нужно человеку, чтобы «обратиться» (помню, что он рассказывал про это раньше). Он сказал, что, сидя на мансарде своего дома, видел, как какой-то мужчина умер на улице, и «обратился» через час.

Ерунда какая-то. На пассажирском сидении лежала открытая бутылочка аспирина с рассыпанными таблетками, по всему салону разбросаны пустые пластиковые бутылки из-под воды. С момента ее смерти вряд ли прошло больше дня. Я спросил себя, почему тогда она не «обратилась», как другие?

На заднем сидении я увидел множество фастфудовских стаканчиков, наполненных, как мне показалось, фекалиями и мочой. Похоже, она проторчала в этой машине несколько дней.

Вдруг девушка шевельнулась. Сперва рот раскрылся в слабом зевке, потом задрожали веки. Я направил на нее свое ружье и сказал Уильяму, чтобы он прикрывал меня и вел наблюдение за ближайшей территорией. Я ожидал увидеть знакомые молочного цвета трупные бельма и очень удивился, когда на меня уставились голубые глаза. Девушка была в шоке. Я был для нее незнакомцем в маске, целящимся в нее из автомата. Она оглянулась назад, посмотрела по сторонам, и одними губами, беззвучно спросила, — Я жива?

Я стянул с лица маску и подошел к двери, чтобы открыть ее. Заперто. Девушка улыбнулась, посмотрев на меня, и открыла дверь. Я взял ее за руку и помог вылезти из машины. От нее очень дурно пахло. А может, это от машины. Мне пришлось поддерживать ее, когда она шла. Она была очень слаба и больна после такого длительного заточения. Оглянувшись через плечо, я дал Уильяму знак следовать за мной в лодку.

Добравшись до «Багама Мамы», я посадил ее, дал немного воды и тушенки (мой обед). Сказал ей не есть слишком быстро. На болтовню не было времени. Уильям получил инструкции. Он должен был отплыть на лодке на двадцать метров, бросить якорь и ждать меня. А я пойду за «покупками».

Выбравшись на док, я услышал, как Уильям гребет прочь от берега. Вернулся на парковку и увидел что тварей уже больше пяти. Они спокойно брели вдоль берега к городу. Вокруг никаких признаков жизни. Ни собак, ни кошек, никого. Даже птицы не летали над городом. Я двинулся в сторону группы зданий. Пересек окраину и пошел в сторону городского центра. Через пару сотен метров я вышел на чистый участок. Там был «Уолгрин» и бензоколонка.

Сомневаюсь что в «Улгрине» есть еда, но медикаменты там точно должны быть. Прижимаясь к стене, я подкрался к входной двери. Эта дверь отличалась тем, что была закрыта изнутри на цепь. Попасть внутрь можно было лишь разбив стекло, а шуметь нельзя. Я обошел лавку сзади. Там было окно приема товаров. Этой стороной здание выходило на лес. Там могли быть сотни тварей, которые могут меня заметить. Я не чувствовал их присутствия, но опять же, о каком чувстве может идет речь, если дело касается этих тварей.

Окно было закрыто стальной подъемной дверью. Попробовал поднять. Закрыта накрепко. Нужно найти в местной библиотеке книгу по вскрытию дверей. Вытащил из-за пояса монтировку. Засунул ее в щель рядом с замком. Спустя несколько минут, тужась, потея и проклиная все вокруг, я, наконец-то взломал замок. Я огляделся, заметив, что привлек нежелательное внимание в квартале отсюда и залез внутрь.

Прикрепил к своему карабину тактический фонарь. В складском помещении было темно, так как оно было отгорожено от основной торговой части магазина, куда проникал дневной свет. Посветил фонариком. Вокруг лишь коробки и стальные стеллажи. Спрыгнул на погрузочную площадку. Как только начал опускать за собой дверь, из-за угла вынырнули две твари и заметили меня. Я захлопнул дверь и тут же подумал, как ее закрепить. Я припер ее ногой, и тут с другой стороны посыпались удары. Шумом они привлекут других. Пластмассовые стяжки, которые были у меня в кармане, тут не помогут, так как в полу не было ничего, за что можно закрепиться. Я заглянул за угол помещения и увидел там швабру и немного нейлоновой веревки. Не убирая правую ногу и упираясь на левую, я потянулся и схватил швабру. Сунул ее между дверных роликов и закрепил с помощью бечевки. На стеллаже стояла тяжелая коробка, полная пластиковых бутылок с гигиенической жидкостью. Придвинул коробку к двери, чтобы не держать ногой. Долго не простоит, но на первое время хватит.

Убедившись, что какое-то время дверь продержится, я вошел в торговый зал. На прилавках выстроились многочисленные книги по фармацевтике. Взяв с полки «Настольную книгу врача», я пробежал ее глазами в поисках полезной информации. Я хотел бы взять ее для Джен, но она слишком велика и заняла бы большую часть рюкзака.

Была еще книга по различным антибиотикам. Я вытащил пакеты с таблетками из торгового контейнера, чей хозяин уже вряд ли объявится. Почти все лекарства с окончанием «биотики» нашли пристанище в пластиковом отсеке моего рюкзака. Перемахнув через прилавок, я приземлился в главном зале и сразу же взял ружье на изготовку.

Подняв голову вверх, я заметил, что магазин оснащен выпуклыми зеркалами наблюдения, обеспечивающими хороший обзор помещения. Следя за зеркалами, я зачистил магазин ряд за рядом. В заднюю дверь продолжали колотить твари. Мне это очень не нравится. Чувствуешь себя загнанным. Тайленол, перекись водорода, бинты, лейкопластыри. Все засунул в большой пластиковый отсек вместе с антибиотиками. Увидел на полке немного йода. По школе выживания еще помню, что йод используется для очищения воды. Закинул в рюкзак. Очень хочется пить. Схватил с полки теплую бутылку с водой и тут же осушил ее. Рюкзак уже наполовину полон. Прошел мимо отдела с шоколадными батончиками и взял один.

Распечатав его, я осознал, сколько уже времени прошло с начала катастрофы. Срок хранения батончика давно истек. Неважно, мне нужна энергия. В секции игрушек я нашел маленького плюшевого мишку и положил его в рюкзак. Доев конфету, я стал искать пути отхода.

Я был у дверей главного входа. Обычная тяжелая стальная цепь. Если я решил выбираться через эти двери, не стоит перед ними маячить. Этот тяжелый стальной замок можно победить лишь ружьем, либо пожарным топором. Я взял с полки стеллажа моток скотча. Тихо (насколько это было возможно на фоне грохота устроенного теми тварями на заднем дворе) проклеил нижнюю часть стеклянной двери, стараясь при этом не быть замеченным.

Спустя несколько минут вся нижняя часть двери была заклеена скотчем. Затем я взял из-за прилавка огнетушитель и ударил им в дверь. Скотч приглушил звук удара, но не намного, как мне показалось. Я бросился к причальной парковке тем же путем, что и пришел, через лесок. Я отсутствовал больше часа. Я бежал сквозь деревья. Можно сказать, несся. Увидел впереди чистый участок.

Передо мной две твари. Обогнул их и помчался дальше. Выбежал из леса. Сердце екнуло. Тут их видимо-невидимо. Обошел стороной парковку, стараясь не привлечь к себе внимание. Другого выхода нет. Я бросился к доку, зная, что меня заметили. Их стоны отражались от воды и эхом разносились во всех направлениях, отчего хотелось забиться куда-нибудь, свернувшись в позу эмбриона.

Я был в режиме полета. Позвал Уильяма. Лодки нигде не видно. Побежал дальше. Лодки нет. Оглянулся и увидел, что твари уже приближаются к доку. Назад пути нет. У меня оставалось десять футов дока, а твари были в двадцати футах от меня. Голодные, гнилые, мерзкие твари. Они в ярости сбрасывали своих собратьев в воду, спеша первыми добраться до моей плоти. Я развернулся и побежал.

Прыгнув в воду, я поплыл прочь от берега. Целую минуту я плыл на боку, затем развернулся в вертикальное положение и оглянулся на док. Док буквально кишел трупами, теряя равновесие многие падали в воду. Я был совершенно один. Представил себе, что что-то под водой сейчас схватит меня за ноги. Испугался, и поперхнулся, случайно заглотнув воды. Сколько тварей гниет в этих темных глубинах?

Вдруг послышался шум мотора. Все снаряжение было по-прежнему на мне, но с попутным ветром плыть было на удивление легко. Я изо всех сил погреб к лодке. Это Уильям. Он увидел меня.

Лодка перешла на холостой ход и скользила ко мне с еще работающим двигателем. Я передал Уильяму рюкзак и ружье. Затем сам залез на борт. Уильям сказал, что вскоре после моего ухода парковка заполнилась тварями. У него не было выбора, кроме как отогнать лодку от пристани, ради моей же безопасности. Я проверил рюкзак. В пластиковые пакеты попало лишь немного воды, так что содержимое не пострадало.

Мы отправились в обратный путь, к Джону, Джен, Лауре и Аннабелле. Я был весь сырой, замерзший и без еды, которую должен был найти. Если бы лодка не появилась, не знаю, чем бы все для меня закончилось. Не уверен, что долго продержался бы в воде. Твари преследовали бы меня вдоль берега до тех пор, пока силы не оставили бы меня. Мое смирившееся с поражением, обессиленное тело выбросило бы на мель, где его бы уже бы ждали с распростертыми объятьями…

 

Мартовские иды

15 марта

18.22

Весь вчерашний и сегодняшний день я провел, борясь с простудой после недавнего купания, а еще чистил и сушил ружье. Только в нынешнем мире простуда могла означать смертный приговор. Не такая сильная, просто небольшая слабость и легкий жар. Джен посоветовала принимать антибиотики лишь в крайнем случае, потому что организм может привыкнуть к препарату и в будущем, когда действительно понадобится, лечение антибиотиками окажется не эффективным. Джен также осмотрела вновь прибывшую, Тару. Тара несколько дней просидела запертая в машине. Когда появились мы с Уильямом, она была на грани смерти от обезвоживания. Сейчас она уже чувствовала себя лучше. Тару напоили и уложили в кровать.

Сегодня я несколько раз ловил на себе ее взгляд. Я и сам, не заметно для нее, поглядывал в ее сторону. Она привлекательная девушка, а я живой человек. Я подслушал их разговор с Джен о том, как она попала на док.

Оказавшись в ловушке в своем доме в Оствелле, он нашла возможность сбежать. Добралась до пристани и пока искала лодку, была замечена тремя тварями. У нее не было другого выбора, кроме как искать убежище в ближайшей незапертой машине. Тара училась на маркетолога в местном колледже. Как она подметила, никто и не думал, что ее карьера маркетолога закончится, так и не начавшись. Они обе посмеялись на этим замечанием.

Вчера Уильям с Джоном брали лодку и поймали десять рыбок. Джон был готов к этому, да и солнце ему не повредило бы. Лаура спросила, как прошло мое путешествие в магазин. Я сказал, что все прошло хорошо, и извинился за то, что не нашел для нее никакой еды. Она успокоила меня, и сказала, что ее папа тоже не привозит ей ничего из поездок. Я вспомнил про мишку. Я отдал его Уильяму, чтобы он высушил его на солнце, прежде чем отдать ей. Тот промок насквозь, когда я прыгнул в воду, спасаясь от тварей. Я сказал Лауре, чтобы она не расстраивалась, что у ее папы есть для нее подарок, и что он только ждет походящего момента, чтобы вручить его. Она улыбнулась и ушла на разведку.

Сырая рыба не мое любимое антре, но миллионы японцев не могут ошибаться. Может, миллион из них выжил, откуда мне знать. Снова наступает мой День Сурка и мне страшно куда-то уезжать. Нам нужна лучшая жизнь, и лучшее место для обитания.

17 марта

18.33

Мы собрались вокруг стола, как древние рыцари, обсуждающие свои военные планы. Джен, Тара, Джон, Уильям и я детально обсуждали все возможности поиска нового места для жизни. В неприступности острова есть определенная таинственность и привлекательность, однако мы вычеркнули это из-за постоянной необходимости ездить за припасами на материк. Где еще может быть защищенное место подальше от крупных городов?

На стене в лавке подарков была большая карта Соединенных Штатов. Без подробностей, только реки, границы штатов и крупные города. Я снял карту со стены, и мы подробно ее изучили. Мои эгоистичные мотивы взяли верх, и я предложил отправиться на лодке вдоль берега, добраться до реки Миссури и найти там подходящее место (поближе к родителям). Это одно мнение. Уильям предложил пойти по суше, во избежание катастрофы, вызванной механической поломкой лодки. Джон предложил обогнуть на лодке южную Флориду и направиться к Багамам.

Все улыбнулись этой идее, но разговор опять вернулся к ограниченному запасу продовольствия и необходимости делать вылазки за запасами. Пока мы в безопасности, так как во время рыбалки или поездок за припасами мы шумом двигателя увлекали тварей в другие части острова. Но это не может продолжаться вечно. Нам нужно более постоянное место для жизни.

Вечером мы все вместе для поддержания боевого духа играли в покер. У Лауры, Аннабеллы и плюшевого медвежонка «Топтыжки» были другие планы. Они играли в «домики».

 

Сияние Клаудии

18 марта

21.48

Последние несколько дней назад мы питались одной рыбой. На одной лодке у пристани я нашел пропановую плитку, и, наконец, поджарил немного мяса. Сейчас еда стала разнообразней. Сегодня мы с Уильямом делали вылазку на остров. Мы прошлись на «Багама Маме» на запад вдоль побережья острова, чтобы найти хоть какой-то еды. Если верить карте, остров Матагорда примерно 25 миль в длину и 2–3 мили в ширину. Я придумал соорудить какое-нибудь звуковое устройство как для отвлечения этих тварей, так для привлечения их к определенной точке на острове, пока мы с Уильямом будем изучать остальную его часть. Джон работает над этой идеей.

Сегодня мы с Уильямом нашли кое-что интересное. Нам пришлось пройти десять миль вдоль берега, когда на суше, за деревьями, мы увидели нечто. Что-то похожее на башню. Подойдя ближе, мы поняли, что это маяк. Это была большая черная башня, поднимающаяся на полторы сотни футов ввысь с большой стеклянной комнатой наверху. У подножья башни, похоже, стоял домик смотрителя. Укромное местечко. Вот только не пройдет и пары часов, как звук нашего мотора приведет сюда тварей.

Мы бросили якорь в десяти футах от суши. Я спрыгнул на мель. Воды по лодыжку. Тепло. Местность более дикая, чем рядом с пристанью. С одной стороны, меньше живого населения — меньше мертвого населения. С другой, деревья мешали круговому обзору с маяка.

За последние несколько дней Уильям довольно сносно научился обращаться с ружьем. У него осталось 700 патронов 22 калибра, у меня всего 450 223-его (я тоже немного попрактиковался в стрельбе по мишеням). Мы подползли к окружавшему маяк леску. Тут мы услышали какой-то стук. Чем ближе мы подходили к строению, тем громче был стук. Это был непрерывный, равномерный стук, хотя никакой нежити по-прежнему не наблюдалось. Мы оказались на чистом участке. Маяк, похоже, очень старый. Когда-то он был покрашен блестящей черной краской, но за годы соленый ветер и дождь сделали свое дело. Дом, прилегавший к подножию маяка, выглядел более современно. Двор порос трехмесячной травой и сорняками. Удары доносились явно со стороны маяка.

Мы подошли поближе. Я подал Уильяму сигнал проверить фланг, чтобы избежать возможного нападения с тыла. Бам… Бам… Бам… Удары не смолкали. Похоже было на тиканье секундной стрелки на часах. Мы с Уильямом обошли маяк с домом по периметру. Источник стука явно находился внутри. Дверь в подвал, расположенная на задней стороне дома, сотрясалась при каждом доносившемся изнутри ударе. Я не уверен на сто процентов, но догадываюсь, что там такое.

Знаю, что дверь заперта (что самое странное, снаружи), и что бы там внутри не находилось, оно пробудет там, пока не сгниют дверные петли либо пока я не выпущу его. Мы подошли к входной двери дома. Она не была заперта, но окна были заколочены досками, что мне было совершенно непонятно. Я осторожно повернул ручку и распахнул дверь. Мы оба отпрыгнули назад, держа оружие наготове. Наверно, мы выглядели нелепо.

В доме пахло разлагающейся плотью. Это плохо. Я уже хотел послать все к черту и питаться до конца жизни одной рыбой, но я здесь, и нам всем нужна еда и припасы. Пол этого морского жилища был деревянный и очень старый. Каждый скрип звучал как раскат грома. Мы были в гостиной. Я прошептал Уильяму, — Думаешь, в доме есть дверь в подвал? Он не был в этом уверен. Надеюсь, что двери в подвал здесь нет. На полу я сразу заметил засохшую кровь. Она вела в коридор. Везде виднелись отпечатки рук, будто кто-то или что-то ползло по коридору.

Я пошел первым, Уильям за мной. Завернув за угол в направлении холла, я заметил, что кровавый след поворачивает в комнату, похожую на спальню. Я пошел по следу. Сердце колотилось от страха, по спине струился пот. Кровавый след привел меня к двери. Дверь заперта. Кровавые отпечатки покрывали всю ее нижнюю часть. Я прислушался и потянулся к ручке. Ни звука. Я тихо повернул ручку и приоткрыл дверь на дюйм, в ноздри ударил запах гнили. На кровати заметил чьи-то ноги в грязных джинсах. Зашел. То, что я увидел, оказалось человеческими останками. Клетчатая рубашка и джинсы были залиты запекшейся кровью, верхняя часть головы отсутствовала. В ранах копошились личинки, кожа буквально шевелилась от ползающих под ней червей.

На груди лежал охотничий дробовик двенадцатого калибра. Вытаскивая его из гниющей руки, я заметил пожелтевший лист бумаги, исписанный черными чернилами…

12 февраля.

Дорогая моя Клаудия!

Я так тебя люблю. Знаю, что ты смотришь на меня с небес. Мне так больно. Хоть я и знаю, что в подвале не ты, я не могу заставить себя сделать это. Пожалуйста, прости меня, за то, что не упокоил тебя с миром. Я трус. Да простит меня Господь за то, что я собираюсь сделать. Всегда буду тебя любить.

Фрэнк.

Я протянул записку Уильяму. Следующие несколько минут мы не разговаривали. Дробовик удачная находка, а на комоде еще были три коробки патронов. Проверили сам комод. В ящике с носками нашелся «Смит-Вессон» 357 калибра с коробкой патронов. Далее кухня. Там нам попались консервы, масло для жарки, специи и другие не скоропортящиеся продукты. Еды не так много, как я ожидал. Стук не прекращался. Клаудия не сдавалась.

Вспомнил, что позади дома, рядом с дверью в подвал, я видел тачку. Я прикатил ее к входной двери, и мы с Уильямом наполнили ее находками. Я поделился с Уильямом соображениями насчет подвала, что там может быть еще еда и оружие. Мы решили открыть дверь и позаботиться о Клаудии.

Уильям вызвался открыть дверь, а я должен был стрелять. Мы осторожно вытащили Т-образный запор из бетонного стакана и открыли дверь. Стук продолжался. Она не знала, что мы здесь. Она знала лишь, что голодна и хочет выбраться наружу. От мысли, что я сейчас увижу ее, мне стало страшно.

Уильям схватился за ручку двери и уже собрался потянуть ее, как я остановил его. Есть более безопасный способ. Я попросил Уильяма найти в доме какую-нибудь веревку или шпагат. Спустя несколько минут он вернулся с мотком пряжи, найденным в одной из спален. Я попросил его сложить нитку вдвое, привязать к ручке двери и отойти футов на пятнадцать. Я подал сигнал, и он, дернув за другой конец нитки, распахнул дверь.

Там стояла она… гниющее воплощение зла. Ее мертвые молочно белые глаза уставились на нас, остатки губ обнажили желтые неровные зубы. От бесконечных недель борьбы с деревянной дверью подвала ее руки превратились в какие-то окровавленные культи. И тут она бросилась на нас. Выскакивая из двери, она запнулась за порог и грохнулась на землю лицом вниз. Я воспользовался этой возможность, чтобы упокоить ее душу, что так и не удалось Фрэнку. Я выстрелил ей в затылок в упор, воссоединив ее с мужем.

В подвале было темно, что вызывало дурные предчувствия. Я включил фонарь, прикрепленный к ружью. Свет залил лестничный проем. Давая время глазам привыкнуть, я подумал о том, какие ужасы могут прятаться в недрах этого старого маяка. Я спустился по лестнице во тьму, но не обнаружил никого. Клаудия была здесь одна. Позвал Уильяма. Тут была куча банок с зеленой фасолью, сладким картофелем и другими овощами. Еще был богатый выбор вина и консервы.

Похоже, Фрэнк с Клаудией первоначально обосновались здесь, потому что тут были кровать, кухонная плита и холодильник, а в углу стоял охотничий семимиллиметровый «Ремингтон» с оптическим прицелом. На холодильнике лежали две коробки патронов к нему. Мы взяли столько еды, сколько смогли нести, и карабин.

Набили рюкзаки едой, оружием и боеприпасами. Большую часть добычи загрузили в тачку. Я снял рюкзак и сказал Уильяму, что скоро вернусь. Я двинулся к маяку. Хотел забраться наверх и посмотреть оттуда, не ожидает ли нас компания. Наматывая круг за кругом, я поднимался по винтовой лестнице.

Забравшись на вершину башни, я осмотрелся. На востоке, откуда мы пришли, я увидел штук двадцать тварей, бредущих в нашем направлении. Шум лодки и выстрелы явились катализатором.

Судя по скорости их передвижения, у нас достаточно времени, чтобы уйти. Я бегом спустился по лестнице, и мы с Уильямом покатили тележку к лодке, толкая ее по очереди.

Загрузив «Маму» мы направились домой. Сегодня мы счастливы.

20 марта

15.17

Только что по ОД-радио получил сообщение. Некто утверждал, что он конгрессмен от штата Луизиана, и находится в бункере в ста милях к северу от Нового Орлеана. Голос дрожащий и усталый. Он утверждал, что с ним находится много выживших солдат Луизианской национальной гвардии. Цель его обращения — предупредить всех выживших об угрозе нежити, попавшей под воздействие радиации. Видимо, Новый Орлеан был уничтожен в ходе ядерной бомбардировки.

Конгрессмен послал разведчиков, оснащенных дозиметрами и счетчиками Гейгера, выяснить степень ущерба, нанесенного городу, и численность нежити. Из десяти, назад вернулось шестеро. Разведчики доложили конгрессмену, что пораженные радиацией твари в меньшей степени подвержены разложению, более быстры и скоординированы в движениях, чем их необлученные сородичи. Радиация каким-то образом защищала их. Один из солдат утверждал, будто услышал от одной из тварей какое-то простое слово. Из четырех погибших разведчиков двое были атакованы дюжиной облученных тварей на шоссе рядом с Новым Орлеаном. Еще двое умерло от радиоактивного облучения, когда они по незнанию провели ночь в пожарной машине, насквозь пропитанной радиацией. Другие же в это время спали в бетонной канализационной трубе на глубине пяти футов, чем спасли себе жизнь.

Конгрессмен утверждал, что у него есть коротковолновая телетайпная связь с одной базой, оснащенной эскадрильями беспилотников и складами со взрывчаткой.

Согласно его обращению, электромагнитный импульс, вызванный взрывом, вывел из строя большинство незащищенной электроники в пострадавшем районе. Разведчикам не удалось ни завести машины без ключей, ни найти рабочее радиооборудование. Надо запомнить это на будущее, на тот случай, если доведется оказаться в районе взрыва.

Джон попытался ответить на сообщение, но наш маломощный передатчик не в состоянии посылать сигнал на такое большое расстояние. Может в облачную погоду, но только не сегодня. Вот еще пища для размышления.

22 марта

18.54

Тара интересная женщина. Надо отдать ей должное, за ее волю к жизни. Не представляю, что пришлось ей пережить, сидя в той машине и целыми днями слушая стук тварей. Она рассказала, как целый день потратила на то, чтобы привлечь тварей на другую сторону машины, так чтобы на несколько секунд приоткрыть окно с противоположной стороны и подышать свежим воздухом. Я еще не видел, чтобы она теряла самообладание и плакала, но это естественная вещь, и я уверен, что у нее все впереди.

Лаура живет в своем маленьком мирке с Аннабеллой и плюшевым медвежонком. Я боюсь, что скоро настанет тот день, когда нам придется уходить. Я чувствую себя в некоторой мере ответственным за каждого, находящегося здесь. Будет невыносимо потерять кого-нибудь из них, но, знаю, рано или поздно статистика нас догонит. Я прилично поднаторел в шахматах, и мы с Джоном сейчас играем почти на равных.

Уильям проснулся около двух часов ночи. Я не спал, смотрел карту. Он сказал, что ему приснился наш поход к маяку, только той женщины из подвала, Клаудии, в его сне не было. Я подумал о том, чем он занимается, и постарался выкинуть это из головы. С момента нашей поездки я не видел ни одной твари. Мы успешно сбили их с толку шумом лодочного мотора и выстрелами.

Радиосообщений из Луизианы не было ни вчера, ни сегодня. Один из нас постоянно дежурил у радио. После маяка я находился в подавленном состоянии, поэтому для поднятия боевого духа решил сегодня побриться. После бритья чувствуешь себя человеком.

Думал о том, сколько вообще этих тварей. Интересно, насколько они нас превосходят числом, и сколько осталось профессиональных военных. Помню последнюю перепись населения США в 2000, тогда говорили почти о трехстах миллионах человек. Понятия не имею, сколько из них выжило, но уверен, что тварей все равно больше. Могу сказать, что ядерная бомбардировка уничтожила несколько миллионов (в том числе живых). Для точных подсчетов у меня просто не хватает данных.

Из-за моросящего дождя видимость плохая. Наступает весна, а с ней грядут бури.

23 марта

18.19

Мы получили новое сообщение из Луизианы. На этот раз было много помех. Голос на другом конце утверждал, что всякая связь с Объединенным командованием ПВО США оборвана. Они придерживались теории, что командования уже нет. Они пытались получить видеосигнал от их командного центра на севере от Нового Орлеана, но все попытки закончились неудачей.

Джон все рисует какие-то наброски «отвлекателя» для тварей. Я еще попросил его придумать какой-нибудь быстрый способ зарядки дохлых аккумуляторов, так как чувствую, что большинство автомобильных аккумуляторов на материке мертво так же как их владельцы. Мы подготавливаем почву для отхода. Куда, еще не знаем.

24 марта

23.39

От радиоактивных осадков мы не пострадали. Нам нужно избегать крупных городов, так как я уверен, что там держится смертельный уровень радиации, о чем свидетельствовало сообщение о погибших разведчиках. Дело еще в другой информации, полученной несколько дней назад из Луизианы. Я слышу стон этих тварей, доносимый ветром. Кажется, будто мертвецы прямо под окном. Знаю, что это не так, но все равно как-то не по себе. Это не человеческий стон. Какой-то утробный звук, низкий и неестественный. Нужно проверить периметр.

26 марта

20.03

Эти твари не умеют плавать, но они могут «жить» в воде. Погода сегодня ясная, вода спокойная. Мы решили выйти на доки и получить свою порцию солнца. На всякий случай я взял с собой ружье. От недостатка солнца маленькая Лаура вся бледная, и я чувствую себя виноватым в том, что ей нельзя выходить на улицу. Я встал лицом к берегу, а другие скинули обувь и сели на край дока, спустив ноги в воду.

Проверяя береговую линию, я не заметил никакого движения, кроме мучающихся тварей, запертых в номере отеля через улицу от нас. Я оглянулся назад, похоже, народ наслаждался погодой. Все молчали, потому как знали об опасностях, подстерегающих нас на берегу. Я посмотрел в воду и заметил, что там движется какое-то пятно. Темно-зеленая морская вода затрудняла видимость.

Я подозвал Джона. Уильяму сказал остаться приглядывать за остальными, и попросить всех достать ноги из воды. На стене пристани висел пенопластовый спасательный круг, как на кораблях, и крюк для вытаскивания людей из воды. Я посмотрел сначала на крюк, потом на Джона. Он принес его мне, а я тем временем не сводил глаз с зеленой бездны. Снова увидел это. Под водой определенно двигалось нечто большое.

Я попросил Джона крепко держать меня за ремень, сам же опустил длинный крюк в воду. Я почувствовал, как он коснулся объекта. После нескольких неудачных попыток я наконец подцепил его. Когда я вытащил из воды этого гнилого мертвяка, я пожалел обо всей съеденной нами за последнее время рыбе, для которой эта тварь, возможно, являлась пищей. Мертвяк бился в воде, широко раскрывая пасть и щелкая зубами. Когда он в очередной раз раскрыл пасть в попытке укусить меня, из его горла с низким булькающим звуком хлынула застоявшаяся вода.

Глаз у твари не было, съели рыбы. Она пробыла долгое время в воде. Я вытащил ее на док. Когда из воды появился торс, оказалось, что ног у нее тоже нет. Она все еще опасна, поэтому я решил по-тихому прикончить ее аккуратным ударом ножа в левую глазницу. Прижав стержнем крюка голову твари, я вытащил нож и нейтрализовал ее.

Наверно я еще долго не решусь на купание в любом водоеме. С помощью канатного шкива я подогнал трап к берегу. Решил перетащить тело твари через улицу, пока Джон прикрывал меня с ружьем в руках. Пока тащил, мертвяка заметила Лаура и заплакала. За это я еще больше возненавидел этот гнилой кусок мяса. Труп оставил после себя черный влажный след на раскаленном от солнца тротуаре.

27 марта

19.51

Снаружи воет ветер. Со временем стоны тварей, похоже, стали громче. Пара дюжин «патрулировала» берег. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не пойти и не расправиться с ними. Сегодня ночью я опять буду спать с 9-мм патронами в ушах, потому что шум невыносимый. Даже во тьме сумерек на тротуаре отчетливо виднелись следы волочения убитого мной вчера трупа.

Мы решили, что пора уходить. Установили срок в одну неделю. За это время мы должны были собрать больше припасов и подумать о подходящей дислокации. Я пришел к мысли, что если не будешь двигаться, ты умрешь. Даже не умрешь, а будешь таким же, как эти твари, что еще хуже.

 

Атлантида

28 марта

13.00

Мы сидим в лодке. Сегодня часа в два ночи, стеклянный стакан, который Лаура оставила накануне на прилавке с приманкой, упал на пол без видимой причины. Я тут же вскочил с кровати, и почувствовал себя будто пьяным, потому что с трудом держался на ногах. Я шел разбитому стакану, будто поднимался на холм. Включил свет и позвал Джона с Уильямом. Они тоже чувствовали себе дезориентированными, и тут я понял, что случилось.

По закону Мерфи это давно должно было произойти. Мы тонули. Ночью был шторм, и нас немного качало. Похоже, недостаток техобслуживания, осмотров, и гнев природы, наконец, сделали свое дело. Мы разбудили остальных, и я предложил Джону и Уильяму собирать вещи. Я понятия не имел, сколько у нас есть времени, пока вся пристань не уйдет под воду. Дисбаланс веса и плавучести, в конечном счете, сломал бы каркасную опору, и все строение затонуло бы.

Делать все бесшумно нет времени. Я надел ПНВ и тут же стал готовить «Маму» к отплытию. Производимый мною шум, в сочетании со скрипом перенапряженных бревен пристани привлек толпу мертвецов. Сквозь зерно оптики я насчитал штук двадцать тварей. Они были ужасны. Я чувствовал сердцем, что если где и есть ад, то они пришли именно оттуда, я словно ощущал на себе их горячее адское дыхание.

Хотя они вряд ли видят в темноте, многие смотрели в мою сторону, привлеченные шумом, подняв головы, как сбитый с толку пес смотрит на хозяина. Большинство из них было в средней стадии разложения, через очки я не видел их глаз, только черные круги, что лишь усиливало исходящий от них ужас.

Джен, Тара, Джон, Уильям и я выстроились в живую цепь и передавали припасы из рук в руки в лодку. Прошло всего полчаса, и один угол пристани погрузился уже почти на два фута в воду, от чего противоположный угол приподнялся примерно на фут. Это значит, что строение перенапряжено.

Я надел Аннабелле намордник, перенес ее и Лауру в лодку и посадил там. Стон тварей прямо сводил с ума. Я шепнул Лауре, чтобы она не боялась и крепко держала Аннабеллу, чтобы та не выскочила из лодки. Я протянул ей медвежонка и чмокнул в щеку.

Мы загрузили лодку по максимуму. Я помог Джен и Таре забраться в нее, а Уильяму сказал остаться, пока мы с Джоном сходим и проверим, что ничего ценного не забыли. Удовлетворенные результатом, мы загрузились в лодку и запустили мотор. Если бы не Лаура, я бы не задумываясь, прикончил пару тварей, не только для того, чтобы поднять себе настроение.

Когда мы отплыли от пристани, я мысленно вернулся к тем местам, в которых нам раньше приходилось искать убежище. Похоже, с каждым разом они становятся все менее комфортными. Сейчас мы находимся примерно в миле от техасского побережья. Заглушив мотор, дрейфуем, чтобы экономить топливо.

21.44

Решили плыть на северо-восток вдоль техасского побережья к Галвестону. Двигатель что-то барахлит. Прилив продолжается. Когда мне, наконец, удалось завести двигатель, он сдох через пять минут. Никакой надежды уже нет. По моим прикидкам мы прошли миль 75 вдоль побережья. Топлива осталось всего ничего. Тем не менее, для лодки это не проблема. Похоже, проблемы с двигателем, а это значит, что мы либо пойдем на веслах со скоростью узел в час, либо нам придется идти пешком.

Лучше уже не будет.

29 марта

06.05

Пройдя на веслах четыре часа, мы добрались до места, где можно, наконец, бросить якорь. Поспав всего два часа, мы решили дальше идти пешком. Тара пожаловалась, что не может без туалета, и что после того небольшого инцидента с подводной тварью, ей не очень то хочется свешивать задницу с борта. Я ее понимаю. Мы не можем оставаться на этой маленькой лодке бесконечно. Мы подошли на веслах к берегу так близко, что я видел песчаное дно. Я выпрыгнул из лодки, оказавшись по лодыжки в соленой воде, и подтащил ее к берегу. Уильям прикрывал меня дробовиком смотрителя маяка. Мы выгрузили на берег столько вещей, сколько могли нести. Мы где-то рядом с Фрипортом, хотя не уверен.

Что-то было опасное и глупое в идее путешествия по техасскому материку с маленькой девочкой. Хотя это и не мой ребенок, я чувствовал за нее большую ответственность. Когда мы сидели на берегу, я сказал мужчинам, что нам нужно двигаться в оборонительном порядке. Женщины (включая Аннабеллу) в середине, мужчины по краям. Сейчас мы уходим и вынуждены оставить здесь несколько банок с овощами и немного питьевой воды. Весь груз нам не унести. Когда мы отошли подальше от берега, я обернулся на «Багама маму» и мысленно с ней попрощался, как с той машиной, которая была у меня в школьные годы.

13.41

Прошагав пять часов на северо-запад в глубь материка, мы сделали короткий перерыв на ланч. Я чувствую здесь себя таким уязвимым по сравнению с безопасной пристанью. При достаточном количестве твари могли легко нас осилить. За последние несколько часов мы пересекли множество двухполосных шоссе и несколько четырехполосных. Мы находились на пересеченной местности, большинство которой занимали пастбища. Думаю, мы где-то рядом с Суини, штат Техас, хотя я не уверен, и не рискну попросить помощи у местного населения. Повсюду в огромном количестве росли кактусы. Я никогда бы не обратил на это внимание, так как никогда и ни за что не отправился бы пешком через незнакомые фермерские земли.

Сегодня, примерно в 10.30 утра мы пересекли одно шоссе. Там метрах в ста от нас столкнулось шесть автомобилей, одним из которых была пожарная машина с торчащей вверх лестницей. Я решил сходить и проверить, нет ли там чего ценного. Глядя на обломки, я подумал, что именно из-за этих аварий ни за что не рискну ехать по шоссе. Не хочу застрять в такой пробке в окружении тварей.

Подойдя к месту аварии, я вдруг понял, что здесь произошло. Я подал остальным знак не двигаться. Враг был близко. Тварь, висящая на ремне безопасности, на верху выдвижной пожарной лестницы, заметила мое присутствие. Трудно сказать, сколько она там висела, как дикий зверь, попавший в ловушку. Этот государственный служащий, обратившийся в нежить, при жизни, должно быть, был хорошим человеком. Под высохшей кровью еще просматривался ярко желтый костюм пожарного. На левом рукаве у него был американский флаг с вышитой датой «9–11–01».

Я хотел прикончить эту тварь одним метким выстрелом, но знаю, что здесь другое.

У нас нет преимущества в виде безопасной лодки. Оставлю его там висеть. Я обошел место аварии с другой стороны. Похоже, этого пожарного атаковали, и он нашел спасение на высоте сорока футов, на верхнем конце лестницы. Там была небольшая корзина, в которой вполне мог разместиться один человек. Вероятно, пожарный обратился уже там, сорвался вниз и был обречен висеть на ремне безопасности, пока не сгниет совсем. На земле под лестницей были фекалии, что свидетельствовало о том, что он держал там оборону ни один день. Вопрос только, оборону от кого? Кроме его несчастного трупа, по близости не было видно следов нежити. Кровавые отпечатки рук у основания белой выдвижной лестницы, плюс такие же на кузове самой пожарной машины, говорили обратное.

Мы продолжали углубляться в пустынные техасские прерии, перебираясь через изгороди из колючей проволоки и густые заросли. Мы могли бы путешествовать целыми днями, если ни неделями, пока не найдем что-то стоящее.

23.12

На ночь мы нашли убежище на территории, огороженной забором из колючей проволоки. Мы случайно наткнулись на нее, часами пробиваясь через кактусы и густые заросли. Табличка, привинченная к забору, гласила:

Внимание!

Запретная зона, собственность правительства США.

Без разрешения командира базы доступ на эту территорию запрещен.

Перед допуском на базу весь персонал должен пройти обязательный досмотр. Территория охраняется собаками.

Джон наткнулся на нее уже в сумерках. Вторую половину дня нам пришлось по очереди нести Лауру, потому что ее ножки устали, и она не могла идти дальше. Огороженная территория была не больше пятьдесят на пятьдесят футов. Понятия не имею, для чего правительству нужен этот маленький клочок земли.

Я имел полный обзор всей территории и не заметил никаких признаков жизни или смерти кроме нас самих. Здесь не было видно никаких зданий, лишь ровная, покрытая травой территория, похожая на обычный двор. Трава была достаточно высокая, и если бы в ней кто-то залег, я бы не увидел. У нас не было иного выбора, кроме как спать на дереве, и мне этот вариант не очень нравился. Я достал из рюкзака Тары одеяла и свернул их так, чтобы в ширину получилось примерно три фута. Длину оставил прежней.

Забор был примерно восемь футов в высоту, поэтому с двух попыток я все-таки закинул одеяла на колючую проволоку, чтобы перелезть через нее, не порезавшись. Спрыгнув на землю, я вскинул ружье на изготовку и стал проверять траву на предмет опасности.

Я обошел весь внутренний периметр, потом отправился в центр территории. Там на земле обнаружилась большая крышка люка. Я опустился на одно колено и не заметил никакой внешней ручки, даже если бы она была, я не смог бы поднять ее, так как стальной люк выпирал из земли на четыре дюйма. С одной стороны этой странной крышки были очень большие петли. Думаю, эта крышка весит больше чем мы все вместе взятые. Я не слышал ничего, кроме звуков природы. Звезды сегодня светили очень ярко, забор прочный. Если бы не дождь, можно было бы спать прямо под звездами.

30 марта

15.17

Удача нам изменила. Утром я проснулся от воя собак вдали. Понятия не имею, дикие они или домашние. Сразу вспомнилась табличка, которую мы видели вчера на заборе. Очень интересно, что делает толстенная стальная крышка люка в этой техасской дыре, за забором с колючей проволокой. Я сказал Джону, что хочу осмотреть территорию за забором, так как с одной стороны, похоже, нет деревьев и кустов.

Я снова с помощью одеял перелез через забор, взяв на буксир полностью выздоровевшего Джона. Джон оставил ружье 22 калибра Уильяму и женщинам, а сам взял дробовик, потому что стрелять из дробовика сквозь забор не самая лучшая идея.

Огороженная территория, откуда мы пришли, была на десять футов ниже холма, по которому мы взобрались к прогалине. С холма местность хорошо просматривалась. Там была достаточно ровная земля для взлета и посадки маленького самолета, а метрах в трехстах от нас стоял другой забор.

Когда мы приблизились ко второй обнесенной забором территории, мы заметили, что она гораздо больше, чем та, на которой мы провели ночь, а на ней находится маленькое, размером с сарай, кирпичное здание, с выкрашенной в серый цвет стальной дверью и кучей антенн на крыше. Подойдя к забору, мы с Джоном заметили там посадочную площадку для вертолета. Еще там был большой участок почерневшей травы, окружавший нечто, похожее на очень большую квадратную дыру в земле. Нигде никаких признаков жизни. У нас был хороший обзор во всех направлениях. Мы даже могли различить верхушку забора, где ждал Уильям с остальными. Это определенно не база, но что же это тогда? Мы с Джоном вернулись за одеялами, чтобы перелезть через второй забор. Рассказав Уильяму о своем открытии, вернулись к новой территории.

Прежде чем лезть через забор, я проверил на всякий случай ворота. Они были заперты на кодовый замок. Наша же территория была закрыта на цепь с висячим замком. Мне показалось, что эта территория была немного важнее, чем наша. Мы перемахнули через забор и стали проверять периметр. Оглядываясь по сторонам, я направился к вертолетной площадке. Потом мое внимание привлекла дыра в земле, и мы с Джоном решили ее проверить. Когда мы подошли к краю этой пропасти, я начал понимать, что это за место.

Никогда в жизни такого не видел, но на забор здесь можно смело вешать табличку «Минитмен 3». Я стоял у раскрытых дверей шахты, откуда недавно была выпущена стратегическая ракета. Земля вокруг почернела. Я достал из рюкзака фонарик и проверил, не ведет ли в шахту какая-нибудь лестница. Нашел одну такую в футах трех от края раздвинутых в стороны толстых стальных дверей. Джон держал меня за руку, когда я опустил ногу во тьму. Повесив ружье на плечо, я начал спускаться. Шахта, похоже, футов шестьдесят в глубину, не меньше, так как спускался я целую вечность. Когда я посмотрел вверх, Джон был будто в миллионе миль от меня. Не знаю, не сошел ли я тогда с ума, но клянусь, я услышал слабые звуки музыки. Я стоял на дне шахты. Посветив вокруг фонариком, я увидел тушки белок, упавших в шахту и умерших без еды и питья. Пол был покрыт грязью и листьями. Двери были открыты некоторое время. Некоторые беличьи тушки сгнили почти до костей. Я проверил нижний уровень шахты. На противоположной стене я заметил овальную дверь, с колесом в центре. Я спросил Джона, может ли он спуститься вниз, без моей помощи. Он не ответил, но я увидел, как его нога коснулась верхней ступеньки лестницы и он начал спуск вниз.

Пока Джон спускался, я взялся за колесо и попробовал повернуть по часовой стрелке. К моему удивлению, оно поддалось. Думаю, те толстенные двери на верху шахты были хорошей защитой от незваных гостей, поэтому никто не позаботился закрыть этот незначительный овальный люк, но почему тогда двери шахты остались открытыми после запуска?

Джон, наконец, достиг дна шахты. Он стоял сзади, пока я возился с колесом, пытаясь открыть люк. Я повернул его до упора влево, и услышал металлический щелчок, когда болты одновременно вышли из дверной коробки. Я потянул дверь на себя, из-за нее с шипением вырвался воздух. Я открыл дверь полностью, и в нас с Джоном ударил яркий свет и звуки музыки.

Думаю, конец света порождает цинизм. Держа оружие наготове, мы с Джоном вошли в интерьер этого современного замка. Я понятия не имел о планировке этого места. Мы с Джоном двинулись на звуки музыки. Я шел первым.

Повсюду горел свет, и мы шли медленно. Песня кончилась… потом заиграла снова. Это был бесконечный цикл. Я надеялся на другое, потому что эта музыка давала мне ложное ощущение жизни. Хоть я и знал, что песня может месяцами проигрываться по кругу, теперь я услышал, что она повторилась один раз.

Мы подошли ближе к источнику музыки. Она гремела на полную мощность…

Завернув за угол, мы оказались у открытой двери, в фут толщиной по моим прикидкам. Она походила на дверь в банковское хранилище. Музыка звучала из той комнаты.

Внутри я увидел мигающие огоньки на компьютерной панели, в воздухе стоял резкий запах разложения. Я глянул на Джона и вошел в комнату. Первым мне на глаза попался труп капитана Бейкера. В стальном кресле сидел связанным капитан ВВС с именной биркой «Бейкер», пришпиленной над правым карманом.

Он корчился и боролся с удерживающими его узами. Кожа местами была содрана от веревок. Другой офицер, с наполовину снесенным черепом, лежал на пульте управления с 9мм «Береттой» в руке.

Могу лишь предположить, что здесь произошло. У Бейкера было три пулевых ранения в грудь и расколотый череп. Пока тварь сидела там и корчилась, я выхватил пистолет из окоченевшей руки другого офицера. Проверив магазин, я насчитал одиннадцать патронов. Три для Бейкера, один для безымянного «майора Тома», итого пятнадцать. Похоже, Бейкер был инфицирован, «майор Том» связал его, запустил ракету, потом выпустил три пули в Бейкера, и одну в себя. Конечно, все это только догадки, но сейчас это не имеет никакого значения.

23.26

Мы с Джоном привели остальных к шахте, ликвидировали Бейкера, и на время перенесли его с «майором Томом» в пустую комнату. Электричество, пища, убежище и вода, похоже, были здесь в изобилии.

Понятия не имею, работает ли еще интернет. В данный момент я занимаюсь компьютерной системой базы. Большинство из защищенных консолей разблокировано, и многие настольные компьютеры работают. Нужно найти способ закрыть двери шахты. Последующие дни будем искать «ключи к царству».

 

Отель 23

1 апреля

0912

Я обыскал трупы Бейкера и «майора Тома» и обнаружил множество личных вещей и блокнот. Особый интерес представлял блокнот Бейкера, содержащий пароли к различным системам объекта, и карта доступа, открывающая определенные двери.

Этот объект питался от локальной электроэнергетической системы и четырех огромных дизельных генераторов. Локальная сеть здесь работала. В ящиках стола в диспетчерской я нашел несколько технических справочников. В них описывались порядок действий в аварийной обстановке и возможности данного объекта. В одном справочнике утверждалось, что этот объект обеспечен всем необходимым. Здесь есть воздух, пища, вода, укрытие для ста человек на 180 дней.

Остается одна проблема, понять, как все работает, и где что находится. Мы не исследовали весь объект из страха, что в катакомбах помещений, близких к поверхности, может прятаться другая нежить. Интересно, что на обложках всех справочников стоит надпись «Отель 23». Над главным пультом управления висел декоративный деревянный диск с той же самой надписью на английском, а ниже на русском.

Местная кухня имела большую кладовую с консервами и кучей наборов так называемого рациона «С». Я никогда не ел такой, но слышал о нем от некоторых старослужащих, до того как все случилось. Еще было множество сухпайков, выстроенных в ряд на полках в дальнем проходе кладовой.

Джон, разбираясь с компьютерной системой контроля, понял, как управлять камерами слежения, расположенными снаружи объекта. Как закрыть двери шахты, так и не удалось узнать. С помощью камер слежения мы нашли главный вход и выход. К сожалению, до него четверть мили по входному туннелю, а потом на лифте вверх. Еще хуже то, что на мониторах системы видеонаблюдения видна сотня тварей, бродящих за дверьми.

2 апреля

20.07

Сегодня я нашел нарисованную от руки схему объекта. Некоторых комнат на ней нет. Думаю, это из-за того, что они были построены уже после того, как появилась эта схема.

К завтрашнему дню мы планируем полностью вычистить бункер, а то здесь воняет гниющей плотью и испорченными фруктами.

4 апреля

15.35

Обыскивая вчера жилой сектор шахты, я нашел личный дневник капитана Бейкера. Он вел его два года, последняя запись сделана в марте. В нем хорошо описано все происходившее здесь с самого начала. Я не читал его полностью, но в ближайшие дни планирую сделать это.

Нашел это интересным:

Капитан Бейкер, ВВС США. 10 января

Мне предписано нести боевое дежурство здесь, в «Отеле 23». Мы продолжаем получать пугающие сообщения от командования ракетных войск относительно наших новых координат для альтернативных целей. Хотя координаты написаны не на упрощенном языке, я достаточно хорошо знаком с ними, чтобы понимать, что вводимые нами данные не нацеливают боеголовки за океан. Нас заперли в шахте нести боевое дежурство до дальнейших распоряжений. К счастью на этот раз я догадался принести сюда почти дюжину книг, не как во время прошлых учений. Начальство, похоже, чувствует, что эта эпидемия может представлять реальную угрозу нашей безопасности.

Сегодня мы сделали попытку полностью вычистить интерьер. Время от времени я слышу механический или электрический звук из другой части бункера. Думаю, это какая-то система очистки воздуха. Вчера мы вычистили большую часть бункера, все кроме помещения, отмеченного как «Контроль внешних условий». Доступ в него блокирован тяжелой стальной дверью с кодовым замком. В блокноте, взятом у офицера несколько дней назад, именно для этой двери коды отсутствуют. На рабочем столе одного из компьютеров для контроля за запуском Джон нашел одну папку.

Не защищенные паролем компьютеры работали под системой Windows, защищенные же — под какой то неизвестной мне формой «Линукса». Для изучения компьютера Джон пользовался какой-то разновидностью «ДОС» (без графического пользовательского интерфейса). Он смог вытащить кучу цветных аэрофотоснимков одной и той же территории (нам неизвестной). Только всякий раз, когда он залазил в папку со снимками и выбирал один и тот же файл, возникало слегка измененное фото, то есть другое положение облаков, или какая-то другая мимолетная деталь.

Еще в нашем списке доступа стоит большой, семь футов в высоту, стальной сейф с пометкой «Военное снаряжение». К сожалению, на двери сейфа висит довольно большой замок, временно препятствующий доступу. У меня еще не было возможности как следует познакомиться с Тарой, но она проявила себя весьма любознательной персоной. Она не могла не удовлетворить свое любопытство касаемо содержимого сейфа, поэтому за три часа перерыла все ящики в бункере, пытаясь найти, чем можно перекусить замок. Безрезультатно.

Кстати, все туалеты на объекте похожи на уборные в самолете. Сухие унитазы. Думаю, это в целях экономии воды. Это напомнило мне о здешних запасах воды. В комнате с дизельными генераторами мы нашли большой прямоугольный бак с меткой «питьевая вода». Я стукнул прикладом ружья по стенке бака, глухой звук резонировал в помещении. Бак был на три четверти полон. Его примерные размеры 20х10х5 футов. В ближайшие дни произведу расчеты, сколько воды мы можем и должны использовать.

 

Лучше один раз увидеть…

6 апреля

21.44

Фотографии, вытащенные нами с Джоном с защищенного UNIX-компьютера, менялись по вполне понятной причине. Съемка велась почти в реальном времени со спутника. Джон понял это прошлой ночью, а еще он понял, как увеличить масштаб снимков до 20 см. С помощью приблизительных координат из дорожного атласа мы смогли сделать подробный снимок того, что осталось от Сан-Антонио.

Поначалу было трудно выставить для съемки нужный угол. Еще плохо настраивалась цветность, отчего снимки получались бледноватыми. После бесконечных пробных команд Джон увеличил масштаб до тысячи метров, и мы смогли как следует рассмотреть то, что осталось от центра города. Снимку было несколько минут, судя по временной отметке, это связано с тем, что спутник настроен на автоматическую съемку определенной зоны в определенное время. Джон так и не понял, как заставить спутник делать снимок по принуждению.

Изучая снимок, я разглядел многочисленные разрушенные дома, и даже нескольких тварей, возвращающихся в город после взрыва, привлеченных шумом и вспышкой. Еще я разглядел одну группу мертвецов, столпившихся вокруг чего-то. Джон максимально наехал камерой в центр группы.

Твари дрались над трупом большой крысы. Думаю, увидеть лучше, чем описывать словами. Мы с Джоном планируем пройти город за городом, вводя координаты, и собрать любую информацию о том, какие города разрушены, а какие устояли. Это займет некоторое время, но душевное спокойствие, точнее его недостаток, того стоит.

Джен, Уильям и Лаура расположились в отсеке побольше. Джон сказал им, что будет хорошо, если ночью Аннабелла будет спать с Лаурой. Джон знал, что собака поможет Лауре справиться с ситуацией, так как Аннабелла ее единственная связь с прежним миром.

Вчера мы с Тарой выходили наверх проверить периметр, так как камера у входа покрывала лишь участок у ворот в ракетный отсек. Забавно, что Джон понял, как посмотреть на ручные часы мертвеца с высоты тысячи миль, и до сих пор не разобрался, как закрыть двери шахты. Я должен верить ему, так как он зарекомендовал себя хорошим другом и легко адаптирующимся человеком.

8 апреля

23.24

Провозившись несколько дней с вычислением координат, мы получили спутниковые снимки городов, уничтоженных ядерными ударами или массированным артиллерийским огнем.

Я хотел посмотреть с помощью спутников мой дом в Арканзасе, но, похоже, в данной долготе они не работают. Сан-Антонио, Новый Орлеан, Сан-Диего, Лос-Анджелес, Даллас, Орландо, и возможно Нью-Йорк уничтожены и мы убедились, что по их разрушенным улицам бродят мертвецы. Это определенный удар по боевому духу нашей группы, в том числе и моему. Увеличив разрешение снимков, мы всюду видели полное опустошение. Ни на одной фотографии не было видно живых людей. Некоторые толпы тварей, увиденные нами, напомнили мне Вудстокский фестиваль. Подсчитать их было нереально, но думаю, в городах с повышенным уровнем радиации находятся миллионы тварей. Не говоря уже о том, сколько их бродит в незараженных районах Соединенных Штатов. Они безнадежно превзошли нас по численности, и самое плохое, что от нашего правительства, похоже, ничего не осталось.

Наши с Джоном попытки собрать информацию по северным штатам закончились ничем, из-за ограниченной зоны охвата спутников. Однако я смог кое-что разузнать о судьбе Нью-Йорк Сити.

При подробном осмотре командной и контрольной площади я нашел засунутый между двух пультов черный портфель с двойным цифровым замком, с цифрой 205, установленной с обеих сторон. Кейс был не заперт, а внутри оказалось печатное сообщение.

Похоже, правительство использовало командование ракетно-космической обороны, чтобы приструнить «норовистых» пилотов. Они, похоже, подстраховались, так как Бейкер получил новые цели задолго до того, как пилоты решили ослушаться приказов.

11 апреля

12.33

Ключи от ящика с оружием так и не нашлись. Вот думаю, стоит ли идти в город, искать, чем можно перекусить замок. Оптимальное решение — газовый резак, но сомневаюсь, что смогу раздобыть такой. Слесарная ножовка тоже сойдет. Болторезы не подойдут, так как стопорный болт слишком толстый для них.

Джон нашел код доступа к экологическому отсеку. Он был внедрен в файловую систему папок контроля над объектом. На любую новую территорию мы всегда входили с большой осторожностью. Джон держал дверь и ждал моего сигнала. В этом отсеке я стрелять опасался, так как пуля рикошетом может повредить какую-нибудь жизненно важную систему. Джон распахнул дверь. За ней было очень темно.

Я натянул ПНВ на глаза, и включил его. Внутри я не заметил никакой опасности. В комнате было очень чисто. Найдя на стене выключатель, я задрал очки на лоб, и щелкнул им. Потребовалось несколько секунд, чтобы флуоресцентные лампы зажглись. Комната оказалась огромной системой очистки воздуха, и я понятия не имел, как ее настраивать или обслуживать. На аппаратных стойках стояли различные приборы по контролю над окружающей средой. Я сразу обратил внимание на два разных типа противогазов, а еще в аккуратном ряду лежало пять счетчиков Гейгера. Противогазы были без фильтров, а сами фильтры лежали рядом в жестяных банках. Я насчитал десять противогазов каждого типа, итого двадцать штук.

На полу стояло несколько коробок со штампом «костюмы химзащиты». Я осторожно срезал ножом ленту и обнаружил в каждой коробке десять, упакованных в полиэтилен, цвета хаки костюмов химической, биологической и радиологической защиты. Еще в коробке был набор спецификаций и инструкций относительно того, какую степень облучения может получить человек в таком костюме и за какой срок.

Ясно, что этот объект способен вынести ядерную атаку. Только не понимаю, почему здесь дислоцировались всего два офицера, и ни одной ВИП-персоны из числа выживших. Может быть, мир развалился слишком быстро, или этого аванпоста даже нет на карте. Отсюда следует другое важное заключение. Я только вчера узнал, где мы находимся. Похоже, прошла уже целая вечность с тех пор, как мы покинули «Багама маму», и набрели на это место. С помощью спутниковой съемки Джон нашел наше местонахождение. Мы прикинули наше основное направление движения от береговой линии, и с помощью атласа ввели координаты.

Сперва нам пришлось найти лодку. Потом мы настроили координаты и максимально увеличили масштаб на северо-западе, пока не нашли место аварии с висящим на гидравлической лестнице пожарным. После этого, строго следуя координатам, мы снова двинулись на северо-запад, пока не обнаружили объект.

Его было сложно не заметить, так как зияющая дыра ракетной шахты была хорошим ориентиром. Джон отметил точные координаты на куске бумаги. Просто чтобы убедиться, что мы смотрим на правильный снимок, я взял рулон туалетной бумаги, выбрался наружу и, убедившись, что вокруг чисто, сделал гигантскую букву «Х» рядом с дверями в шахту.

Подождав пятнадцать минут, Джон вновь ввел координаты и действительно, на снимке с масштабом сто метров тут же появилась моя буква «Х» из туалетной бумаги. Не меняя координат, мы уменьшили масштаб до двух сотен километров. Объект теперь мы не видели, но знали, что он в центре экрана, потому что так работает программа.

С помощью атласа и снимков мы смогли определить, что находимся рядом с городком Нада, штат Техас. Плохо еще, что мы находимся в всего в шестидесяти милях к юго-западу от Хьюстона. Хьюстон не был уничтожен ядерным взрывом, и, вспоминая снимки, полученные нами 8-го числа, мы знаем, что он кишит нежитью. С помощью камер наружного наблюдения мы можем наблюдать за движением тварей у главного входа, но теперь, когда у нас есть точные координаты, c помощью спутниковых снимков мы можем получить более полную картину.

 

«Тук, тук»

12 апреля

22.19

Что касается здешних развлечений, буду краток. Здесь есть комната отдыха, оборудованная телевизором, видеомагнитофоном и ДВД-проигрывателем. В деревянной тумбочке, на которой стоит телевизор, полно ДВД-дисков. Проверив содержимое тумбочки, я нашел на видеокассете свое старое любимое кино, «Человек Омега». По какой-то причине я не смог заставить себя посмотреть его. Это все равно, что смотреть фильм про войну, находясь на передовой.

Днем решил побегать вдоль внешнего забора. Прежде чем выйти наружу, проверил камеры слежения, убедившись, что твари все еще там, где я видел их в последний раз, а именно у входной двери объекта. Сделав почти пятьдесят кругов вдоль забора, я вернулся внутрь и по-быстрому принял душ. Я привык рассчитывать время для экономии воды. Это напоминает мне «учебку» и школу офицеров, где мне приходилось наносить шампунь на волосы, прежде чем идти в душ, чтобы сэкономить время на мытье. Я укладывался в минуту.

Другие, похоже, не имеют понятия ни о дисциплине, ни об экономии. Не могу требовать, чтобы все вели себя как роботы. Возможно, проблема во мне. Из-за своей контузии я вернулся к логичной и бесстрастной реакции на данную ситуацию.

Тщательно проверяя объект несколько дней назад, мы нашли подходящий выход наружу, не лазая по лестнице шахты всякий раз. Мы обнаружили лестницу, ведущую, как мы поняли, к маленькому кирпичному зданию с выкрашенной в серый цвет стальной дверью.

Так как эта дверь вела к поверхности рядом с ракетной шахтой, мы решили, что использовать ее будет лучше и безопасней.

Сегодня мы с Тарой провели время вместе. Становимся друзьями. Под нашим строгим контролем мы позволили Лауре и Аннабелле выйти поиграть в периметре. Вчера днем мы с Джоном выходили наружу. С помощью бечевки и четырех деревянных столбов, взятых из отсека техобслуживания, сделали временную ограду вокруг входа в ракетную шахту. Джон, похоже, разобрался, как проникнуть в нужную область компьютерной системы, но боялся по ошибке открыть главные входные двери объекта. Открыв ящик Пандоры, мы бы впустили внутрь сотни демонов, из-за чего пришлось бы изолировать большую часть строения.

Глядя, как Лаура играет с Аннабеллой, я на время забыл о нежити. Лишь через полчаса, когда ветер донес до меня стоны мертвецов, я вспомнил, какие ужасные обстоятельства привели нас сюда, в Отель 23. Как только вместе с симфонией жутких стонов ветер стал доносить до нас запах тления, я позвал всех внутрь.

14 апреля

23.57

Сегодня примерно на два часа отключался свет. Включилось резервное питание, и весь комплекс осветился боевым красным светом. Похоже, начинает барахлить энергосистема. Точно определить невозможно. Свет включился в 23.30. Уверен, что система автоматизирована, так как сомневаюсь, что какой-нибудь добросовестный электрик будет обслуживать свой пост в подобные времена.

15 апреля

19.20

Сегодня ночью собираюсь провести разведку территории с помощью ПНВ. Буду избегать скопления нежити у главного входа. Территория с четверть мили за маленьким холмом. Джон будет наблюдать через камеры слежения.

Я сказал ему, что при малейшей угрозе я отведу тварей подальше от комплекса, так что пусть не беспокоится. Во всяком случае, в темноте они, похоже, не видят. Возможно, я становлюсь самоуверенным, и недооцениваю тварей. Знаю, что в большом количестве они смертельно опасны. Хотя, они смертельно опасны и в одиночку.

Сегодня я четыре раза слышал странный механический звук. Один раз я поспешил в комнату контроля за экологией, чтобы посмотреть, не там ли его источник. Оказалось, что нет. Звук исходил откуда-то из недр комплекса. Это может быть какой-нибудь насос, или аварийная система, не знаю. В этом году я впервые опоздал заплатить налоги.

16 апреля

14.09

Ночью патрулировал территорию. Перед тем как выйти, мы с Джоном тщательно проверили дневные снимки со спутника. Территория была обнесена двойным забором, доступ к главному входу был только через подземный тоннель, или через второй забор. Еще на снимках я заметил что-то типа небольших групп тел на земле в северо-восточной части комплекса. Я вышел по лестнице наружу. Попросил Джона выключить на моем участке свет, чтобы прибор ночного видения смог настроится на темноту. Я подождал двадцать минут, пока прибор полностью не настроится.

Я натянул ПНВ на глаза, затянул ремни, и открыл люк. Холодный ночной воздух пах весенней жимолостью. Я шагнул за порог в «их» мир. Закрыв за собой люк, я взял с плеча одеяло и накинул его на забор в том же месте, где мы перелезали в прошлый раз.

У меня был код доступа к воротам, но я не хотел возиться с кодовым замком в адреналиновой спешке. Одеяло в данной ситуации было более безопасным способом пересечения забора. Сейчас оно было порвано во многих местах, и еще через пару раз использования сгодится лишь на костер. Оставив его висеть на колючей проволоке, я спрыгнул по другую сторону забора, и двинулся вдоль периметра по часовой стрелке.

Включив на ПНВ инфракрасный режим, я увидел на территории множество ночных животных. Ночью здесь полно было кроликов, мышей и белок. Надо иметь в виду на будущее эту потенциальную пищу. Я обогнул первый угол забора и зашагал дальше.

Покинув знакомую территорию, я вошел в ту часть комплекса, где никогда не был. Между нашим забором и другим был промежуток в три сотни ярдов. Я прикинул, что Джон сейчас как раз подо мной, на глубине восьмидесяти футов. На углу забора я увидел яркие огни камер наблюдения, следящих за моим перемещением. Они тоже работали в инфракрасном режиме, поэтому в моих очках ПНВ выглядели маячками. Примерно через минуту я оказался у второго забора. Это был северо-восточный его угол. Стоны мертвецов и запах тлена усилились. Сейчас я был вне зоны охвата большинства камер наблюдения.

За вторым забором я увидел сваленные в груду тела, а вдалеке с трудом различил основную массу мертвецов, беспрестанно молотящих кулаками в главные двери. Пригнувшись, я тихо приблизился к трупам. Чем ближе я подходил, тем яснее для меня становилось произошедшее здесь. Весь забор был в многочисленных дырах, оставленных, похоже, огнем из автоматического оружия. Трупы на земле были жертвами стрелка, находившегося по эту сторону забора. Лежали они там давно. Их голая кожа была покрыта личинками и другими насекомыми.

Я исследовал внутренний периметр второго забора на предмет стрелка, но не увидел ничего, кроме высокой травы. Этот забор должен огораживать что-то важное, но я не вижу никаких больших стальных люков, какие мы нашли у первого забора. Не могу не думать о том, что кто бы не перестрелял упырей, он наверняка отступил во тьму бункера. Мы исследовали весь объект и не нашли никого, ни живых не мертвых. Мои мысли вернулись к прерывистому механическому звуку.

Я проверил забор в местах повреждений, и нашел, что его повредило. Размером дыры были не больше человеческой руки. На рваных краях сетки были пятна засохшей крови и куски кожи. Похоже, некоторые твари на самом деле тянулись сквозь дыры к своему палачу.

Я тихо развернулся и двинулся назад тем же путем, что и пришел. Вместо того, чтобы идти прямо к первому забору, я выбрал другой маршрут. Я прошел между заборов в западную часть комплекса. Снова обратил внимание на длинную и ровную покрытую травой полосу. Я заметил ее, как только впервые нашел это место. Здесь можно было легко посадить или поднять небольшой самолет. Было бы не плохо где-нибудь найти такой. Все-таки летать это не ездить на велосипеде, нужно постоянно поддерживать себя в форме. Я перепрыгнул через забор, забрал одеяло, вернулся в комплекс и стал рассказывать остальным, что я видел.

19 апреля

12.11

Ночью я вернулся из трехдневного похода за припасами и необходимым оборудованием. Я ранен, опять чуть не погиб. Джону повезло больше, у него только поцарапано лицо. Одна из тварей зацепила его. Мы почти все время были на ногах.

С помощью атласа и навигационной карты для пилотов, которая была у меня еще до этого, мы смогли определить расстояние до ближайшего аэродрома. В соответствии с картой, на северо-северо-востоке, в 20 милях от Отеля 28 был маленький частный аэродром Игл Лейк. Ночью, накануне нашего отбытия, мы с Джоном смогли получить спутниковый снимок всего района, и действительно, на фотографии были видны две параллельные бетонированные взлетно-посадочные полосы. Ангар и, похоже, два небольших самолета, припаркованных у маленькой башни. Когда мы уменьшили масштаб, примерно в восьми милях от аэродрома также виднелась тонкая нить 10-го шоссе. Мы знали, что для безопасного возвращения нам мог бы понадобиться транспорт, поэтому наехали «зумом» на шоссе к северу от аэродрома. Вся автострада была усеяна брошенными машинами. Это главная ветка, соединяющая руины Сан-Антонио с городом Хьюстоном.

По шоссе бродили толпы нежити. Мы с Джоном подумали, что вряд ли поход к автостраде будет продуктивным. Холодный утренний апрельский воздух ворвался в люк, когда мы повернули рычаг запора. Цвели цветы, и день обещал быть прекрасным. Мы с Джоном нагрузились оборудованием. Он ввел код доступа, отпирающий ворота, вновь связывая нас с враждебным миром.

Мы отправились в путь, держась зарослей и деревьев. Когда мы впервые приблизились к главному входу, мы смогли увидеть наших «швейцаров» воочию, без помощи цифрового увеличения. Мы с Джоном по очереди наблюдали в бинокль из кустов. Описать их можно двумя словами — голодные и злые. Сомневаюсь, что кто-то может понять, откуда взялась их неугасающая злоба по отношению к живым. В любом случае я не хочу знать.

Меня выворачивало наизнанку, когда они царапали тяжелые стальные двери, ломая ногти, колотили по ним кулаками, с каждым ударом оставляя коричневые влажные следы. Некоторые из них были явно возбуждены, и отталкивали других, чтобы тоже получить доступ к дверям.

Еще меня поразило то, что один из них колотил в дверь камнем. Камень был размером с бейсбольный мяч, и тварь монотонно и неумолимо колотила им в дверь. Знаю, почему мы не слышали этого раньше. Просто эти двери были первыми из трех дверей, отделяющих нас от внешнего мира. Твари явно сохранили какое-то первоначальное чувство насчет них.

Прежде чем покинуть Отель 23, мы попробовали отпечатать спутниковый снимок и взять его с собой, в качестве визуального ориентира. По какой-то причине защита в панели управления не позволила сделать распечатку снимков из папок «Спутниковая разведка». Нам пришлось делать примечания и наброски в нашем атласе, изображающие интересующие нас ориентиры.

Понаблюдав несколько минут за орудующим камнем трупом, мы продолжили путь на север, к Игл Лейк. Мы продирались сквозь неровную, суровую местность, периодически раня ноги о колючий кустарник. После часа ходьбы, стараясь оставаться незамеченными с двухполосной дороги, мы наткнулись на группу крестов, стоявших посреди поля. Кресты были разной высоты. К крестам были привязаны три оживших трупа, четвертый был мертв. Похоже, местные птицы выклевали у него из головы большую часть мозга.

Когда мы подошли ближе, другие три трупа одновременно уставились на нас своими жуткими глазами. Рыча, они вращали головами и старательно вытягивали шеи, следя за нашими перемещениями. Один из них не был связан так крепко, как другие, и он размахивал ногами, пытаясь освободится от уз. Мы с Джоном знали, что если пристрелим их, на звуки выстрелов обязательно придут другие. Пытаясь вырваться на свободу, мертвецы расшатали все кресты.

Мы решили покинуть это место, и двинуться дальше на север. Когда мы ушли с этого проклятого поля, мне стало интересно, какие такие коварные злодеи потратили время, сделали кресты, поставили их, и распяли четырех мертвецов. И тут мне в голову пришла очень тревожная мысль: А что если эти твари не были мертвы, когда их распинали?

Я не стал делиться соображениями с Джоном, так как эти опасения нам сейчас ни к чему. Подойдя к границам поля, мы перелезли через ограду с колючей проволокой, и отправились на открытые равнины Техаса.

Не знаю, двигала ли мной надежда снова подняться в воздух, или просто банальный интерес. Наверняка знаю одно. Мы в глубокой заднице, и с этим не поспоришь. Даже большой паук не стоит армии муравьев.

Мы направились к ангару по той простой причине, что нам нужны специфические принадлежности, типа ножовки для сейфа с оружием, а еще самолет был бы очень хорошим средством спасения. И если мы сумеем избавиться от нежити у передних дверей, самолет будет хорошим средством разведки.

Я вспомнил спутниковые снимки аэродрома. Конечно, они были сделаны под прямым углом, потому как съемка велась из космоса. Я хорошо разглядел силуэты самолетов, но, раз я видел профиль крыльев лишь сверху, я не уверен, 172-ые это «Сессны», или 152-ые. Хотя не важно. Мысль о том, что я снова смогу летать, подняла мне настроение. Мы с Джоном продолжили путь к аэродрому Игл Лейк. На часах было 19.00, когда мы впервые почувствовали этот запах. Это не запах гниющих мертвецов. Это было похоже на запах озерной воды, принесенный северным ветерком. Когда мы поднялись на очередной холм, перед нами раскинулась водная гладь.

Согласно атласу, озеро Игл Лейк было не очень большим водоемом. Похоже, оно было радо нам, хотя после того случая на доках, бог знает, что прячется в его темных водах. Аэродром был рядом, но мы знали, что надо найти место для ночлега, пока не стемнеет. С другой стороны озера была дорога. Я взял бинокль и увидел, что на обочине дороги стоит большой стального цвета автобус «Грейхаунд», а рядом несколько машин поменьше.

Я несколько минут изучал автобус, убеждаясь, что ни внутри него, ни снаружи нет никакого движения. Передал бинокль Джону, и он сделал тоже самое. Мы осторожно двинулись вдоль озера к дороге. Когда мы подошли к двухполосному шоссе, солнце было опасно низко. Здесь было множество брошенных машин, но нежити видно не было. Но я знал, что они здесь, просто мы их не видим. Держа оружие наизготовку, мы двинулись к «Грейхаунду». Ничего. Я опустился на одно колено, держа оружие перед собой, и шепнул Джону, чтобы он встал мне на плечи и заглянул в автобус.

Повторив эту процедуру через каждые шесть футов на протяжении всей длины автобуса, мы убедились, что он пуст. Мы оба были на взводе. Я не особо ожидал увидеть еще одного гнилого ублюдка, но знал, что рано или поздно это произойдет. Я подошел к двери автобуса и легко открыл ее. Водительский отсек не было закрыт, и ключи были на месте. Я сильно сомневался, что аккумулятор еще работает, но меня это не волновало. Это всего лишь наш отель на ночь.

Я осторожно вошел в автобус. Джон следовал за мной. Мы закрыли тяжелую входную дверь и заперли ее на задвижку, чтобы ее невозможно было открыть снаружи. Тут волосы зашевелились у меня на затылке оттого, что я заметил в дальнем конце салона. В проходе лежала человеческая рука. Похоже, в поздней стадии разложения.

Джон остался сзади, держа под прицелом периметр салона. Я же пошел проверить. Держа оружие наизготовку, я двинулся в заднюю часть автобуса. Пройдя две трети пути, я увидел, что это всего лишь рука. Я надел свои перчатки из номекса, тихо открыл окно и выбросил этот кусок мяса с костью наружу. Все заднее сидение было чем-то измазано, оказалось, что это высохшая кровь. Я подал Джону знак, и мы стали осторожно располагаться здесь (предварительно дважды проверив все сидения).

У меня было два комплекта батареек для ПНВ, но я экономил их, пользуясь очками лишь в случае крайней необходимости. Так что ночь мы провели в темноте, не считая лунного света. Большую часть ночи мы с Джоном шепотом обсуждали план дальнейших действий. Аэродром не был отмечен на дорожном атласе, поэтому нам нужно будет вычислить его местонахождение по моей аэронавигационной карте. Атлас и карта были выполнены в совершенно разных масштабах, поэтому нам потребуется какое-то время, чтобы отыскать его.

Этой ночью я уснул под шум дождя по стальной крыше. В районе трех часов ночи я внезапно проснулся от грома и вспышек молний. Я протер глаза и пришел в себя, выглянув в полу-тонированные окна автобуса. Молнии участились, и я обрадовался, что мы внутри. При очередной вспышке я заметил очертания человеческой фигуры в метрах 20-ти. Это была как раз та крайняя необходимость, поэтому я быстро надел ПНВ. Это оказался не человек, а одинокий труп какого-то бродяги, с рюкзаком за спиной. Я видел, как сквозь кожу выпирают его скулы, когда тварь покачивалась вперед-назад. У него был рюкзак, который не просто одевается на спину, но и крепится лямками на груди, чтобы оставаться при ходьбе в устойчивом положении. Тварь ощерила зубы в вечной улыбке, вода ручьем лилась по ее безжизненному телу.

Она не видела нас. Джон все еще спал. Я не стал будить его. Вскоре мертвый бродяга двинулся дальше, скрывшись в темноте техасской ночи.

На следующее утро (17-ого числа), мы тихо упаковали вещи и собрались в дорогу. Выходя из салона, я попросил Джона прикрыть меня, а сам из чистого любопытства решил проверить двигатель автобуса. Естественно, это вызовет шум, но я просто хотел знать, жив ли еще аккумулятор. Я повернул ключ и взялся за пусковой переключатель. Автобус не издал ни звука. Он был мертв, как и тот ночной бродяга. Мы с Джоном отправились на поиски аэродрома.

После пары часов поисков мы нашли взлетно-посадочные полосы. Оказалось, это недалеко от главной дороги. Они выглядели точно так же, как на спутниковых снимках, поэтому я почти уверен, что мы в нужном месте. Вдали я различил очертания двух самолетов, припаркованных у башни. Мы осторожно приблизились к огораживающему аэродром забору, то и дело, останавливаясь и прислушиваясь. Этот забор не был опутан сверху колючей проволокой, поэтому мы с Джоном легко перебрались через него. Аэродром хорошо просматривался. Движения нигде не было заметно. На некоторое время мы почувствовали себя в безопасности.

Похоже, всякая активность нежити здесь отсутствовала. Я знал, что 10-ое шоссе в нескольких милях к северу отсюда, а спутниковые снимки указывали на наличие там большого количества нежити. Возможно, они притягивают друг друга, и стекаются к автостраде, как капли воды, собирающиеся в лужу. Должно быть, это они издавали тот шум. Может это всего лишь мое воображение, но всякий раз мне кажется, что ветер доносит издалека тот знакомый ужасный звук

Но больше всего меня волновали те два самолета, если они вообще на ходу. Мы подходили к башне все ближе и ближе, не сводя глаз с этих двух птичек, стоявших близко друг к другу. Одна из них была определенно 172-ой «Сессной». Другая — 152-ая, чуть менее мощная модель. Я не спец по ремонту, но на первый взгляд они в порядке. Я снова вытащил бинокль, чтобы изучить периметр с нашей точки обзора. Ангары были закрыты, и с той стороны я не слышал никакого шума. Затемненные окна башни выглядели очень угрожающе, и я не знал, есть там твари или нет. Одно мы знали наверняка, нам придется провести ночь в башне, ради нашей же безопасности.

Мы с Джоном подошли к дверям башни. Джон прикрывал меня, когда я осторожно повернул стальную ручку, открывая дверь. Внутри было темно. Я включил фонарь на ружье и начал зачищать шахту лестницы. Ни следов крови, ни следов борьбы. Башня выглядела заброшенной.

Когда мы дошли до верха, чувство страха скоро покинуло нас. Башня была пуста. Вспомнился наш побег. Будто уже вечность прошла. Электричества в башне не было, хотя я видел, что у ангара свет горел. Похоже, выключен рубильник. Я не собирался его искать.

Нашей следующей задачей было проверить ангары, так как там, скорое всего, есть интересующие нас инструменты и материалы. Было около двух часов дня, сегодня очень жарко. Усыпив свою бдительность, мы вяло приблизились к первому ангару. Я подал Джону знак прикрывать меня, а сам распахнул дверь. Тут наша расслабленность чуть нас не погубила.

Из дверей на нас вылетел разложившийся труп в белом фартуке с шпалерными ножницами в левой руке. Не понятно, использовал ли он их как оружие, когда атаковал Джона, видимо не замечая мое присутствие. Тварь кинулась на Джона, щелкая гнилыми зубами. Ножницы рассекли Джону щеку, и он закричал. Я услышал в ангаре еще какой-то шум. Я оттолкнул ногой тварь от Джона и повернулся к открытой двери, за которой было темно. Похоже, Джон был в порядке, но при падении он потерял сознание. У твари, которую я отбросил от Джона, теперь была новая цель… я.

Тварь медленно двинулась на меня в атаку, но было слишком поздно. Не успел я среагировать на знакомый булькающий звук, как она заехала мне ножницами в ребра. Ярость захлестнула меня. Я ударил тварь ногой в грудь, и та рухнула на землю очень близко с Джоном. Я навел прицел ей между глаз и выстрелил. Мозги, похожие на цветную капусту, тут же смешались с пылью. Ножницы по-прежнему были в руке твари, и как я полагаю, они были там уже несколько месяцев.

Я опустился на колени рядом с Джоном и несколько раз похлопал ему по лицу. Все руки у меня были в его крови. Хотя моя рана была серьезнее, крови у него было больше. Я проверил ножницы. На них была только наша свежая кровь. Шум из ангара напомнил мне о новой, подстерегающей нас, опасности. Я не оставлю Джона лежать здесь без сознания.

Я шлепал его по щекам, пока он, наконец, не пришел в себя. Я помог ему встать на ноги, и сказал, чтобы он был настороже. Источник света, который я видел у ангара, был как раз над входной дверью. Две большие ангарные двери были по обе стороны дверного проема. Я планировал войти в ангар и включить там свет.

Входя в дверь, я мельком заметил одну из тварей. У меня не было другого выбора, кроме как уничтожить ее. Яркая вспышка выстрела выявила еще шесть тварей. Я протянул руку к выключателю и включил его. Безрезультатно. Попробовал другой, тот, что ниже, и услышал грохот, как будто открывается гаражная дверь.

Я двинулся назад к двери, направив ружье вперед, в тающую тьму ангара. Джон прикрывал мне спину. Обернувшись, я увидел, что Джон очень бледный, и опирается на ружье. Я крикнул ему, чтобы он шел за мной. Время пошло. Я взял ружье наизготовку и ждал, когда появятся твари. Показалась первая.

Я убил ее с одного выстрела. За ней тут же последовали другие, возбужденные видом первой за последнее время еды. Они бросились на нас, вытянув вперед руки. Джон пытался стрелять, но пока безрезультатно. Большинство тварей я прикончил с одного выстрела, однако в двоих я дважды промазал. Последняя упала в четырех футах от меня.

В дверях и в пыли перед ангаром лежало восемь бездыханных тел. Я убил их всех. Я проверил магазин и перезарядил ружье. Джон начал приходить в себя, кровь из щеки идти перестала. Он дал мне знать, что с ним все в порядке, и что нам нужно убрать эти тела отсюда, потому что выстрелы могли слышать не только мертвецы. Мы знали, что оба думаем об одном и том же… о крестах в поле.

Мы затащили тела за угол ангара. Порыскав вокруг несколько минут, мы нашли кусок синего брезента. С его помощью мы скроем их демоническое присутствие. Я забыл о своей ране, пока Джон не наткнулся на аптечку, висевшую на стене рядом с огнетушителем. Вскрыв ножом печать, я стал вытаскивать то, что мне нужно. Я взял йод, пластырь и марлю.

Расстегнув летный костюм, и стянул его до пояса. Кровавое пятно четко выделялось на темно зеленой майке. Я боялся ее задрать… Я медленно приподнял левый край майки, и увидел, что все не так плохо, но первую помощь оказать определенно нужно. Я взболтал бутылек с йодом, открыл его, и обильно полил рану. Было холодно, и немного жгло. Швы накладывать было не нужно. От йода кожа стала ярко оранжевой. Я приложил к ране марлю и закрепил пластырем.

Проверив забор, мы с Джоном заметили, что вдалеке собралась группа из трех мертвецов. Их привлек шум стрельбы. Они были слишком далеко, чтобы видеть нас, но все же нелегко было осознавать, что они там.

Найдя множество припасов, как то ножовку, гаечные ключи, бензонасос, распылитель смазки, и кожаную куртку «пилот», мы приступили к осмотру комнаты в ангаре. Там мы нашли множество инструкций к «Сесснам», некоторые из них устарели, но в нашей ситуации сгодятся. Важной находкой было руководство по техобслуживанию 172-ой и 152-ой модели. Мы с Джоном собрали все «подарки» и направились к самолету. Теперь у забора было уже четыре твари. Мы забрались в самолет и тут же стали по инструкции проверять его исправность.

На проверку ушло несколько минут, однако после трех попыток запустить двигатель, пропеллер, наконец, повернулся и ожил. Я запустил все приборы и проверил топливо. Есть полбака, это два часа лета. Я прикинул, что Отель 23 минутах в двадцати, так что дело не в топливе. А дело в нежити за забором, стремительно прибывающей в числе. Я заглушил двигатель, и мы вернулись в ангар за канистрой, так чтобы смогли откачать топливо из 152-ой «Сессны» в 172-ую. За забором было уже десять тварей. Они не пытались проникнуть на аэродром, а просто бродили там, привлеченные звуками выстрелов и шумом самолетного двигателя.

Мы с Джоном схватили канистру и приступили к выполнению такой утомительной задачи, как скачивание двадцати двух галлонов топлива из самолета. После двадцати галлонов 152-ой был пуст. Ну что же. Сделав в уме быстрые расчеты, я понял, что самолет продержится в воздухе примерно три часа сорок пять минут. Наше снаряжение мы загрузили на заднее сидение самолета. Каждый уголок отсека забили всем, что могли вместить. Еще я взял из ангара техобслуживания немного масла для самолета, на всякий случай.

И напоследок, я достал из 152-ой аккумулятор, и втиснул ее в груду вещей на заднем сидении. Мы шли перегруженными, но у меня имелся подобный опыт, и на этот раз у нас есть настоящая взлетная полоса, а не грязный трек. Вечерело. У забора всего тринадцать тварей, так что я сомневаюсь, что они его обрушат. Когда мы проводили последние приготовления к полету, вдали раздались выстрелы из автоматического оружия. Услышав стрельбу, многие твари отошли от забора и двинулись на шум.

Мы понятия не имели, кто это может быть. В худшем случае (и видимо так оно и есть) это те сумасшедшие ублюдки, которые распяли тех бедолаг на поле недалеко от Отеля 23. Мы с Джоном приготовили все, что смогли и вернулись в диспетчерскую башню, где забылись беспокойным сном.

Утром я проснулся от пронзительной боли в груди. Лицо Джона выглядело гораздо лучше, но мой порез воспалился. Я снова продезинфицировал его, и приложил чистую ткань. Было десять утра, и я понял, что нам нужно уходить. Нежити у забора уже не было, и ночью стрельбы мы больше не слышали. Теперь появилась другая проблема. Как нам улететь, сесть на травяную полосу рядом с Отелем 23, выйти из самолета, и перелезть через забор, и не быть при этом съеденными?

Мы думали над этим несколько часов, коротая день. Я выразил озабоченность, что громкий шум двигателя привлечет к нам тварей не зависимо от времени суток. Тогда Джон спросил, — А ты можешь посадить самолет с выключенным двигателем? Я рассмеялся, и сказал, что не знаю, не пробовал, разве что во время учебных полетов в контролируемой обстановке. Я хорошо обдумал его предложение, после чего согласился попробовать.

Мы терпеливо ждали наступления ночи. 18 апреля, в 20.50 мы, наконец, решили, что пора отправляться домой. Ночью, когда мы загружали постели и разное снаряжение из башни в самолет, снова раздалась стрельба. На этот раз гораздо ближе. Еще в промежутках между стрельбой мы слышали что-то похожее на рев моторов. Мы запрыгнули в самолет, пристегнули ремни, и приготовились уносить ноги. Я знал, что легко отыщу Отель 23 по камерам слежения. В ПНВ видно все, что светится в инфракрасном спектре, как маяк.

Мы проинструктировали Уильяма, чтобы он всякий раз перед сном проверял, включены ли камеры и работают ли они в инфракрасном режиме. Это наш верный способ вернуться домой. Я вывел самолет на взлетную полосу, из осторожности не включая бортовые огни. Не будет огней, ничто не выдаст наше местонахождение.

Выровняв носовое шасси с центральной линией взлетной полосы, я разглядел в прибор ночного видения многочисленные человеческие фигуры по другую сторону забора. Ни Джон, ни я не хотели знать, друзья это или враги. Я отпустил тормоза, на скорости в пятьдесят узлов поднял нос вверх, и мы снова оказались в воздухе. С помощью аэронавигационной карты я направил самолет в сторону Отеля 23.

Как только мы взлетели, я заметил внизу вспышки выстрелов. Понятия не имею, стреляли они в нас, или оборонялись. Но, памятуя кресты в поле, склоняюсь к первому.

Вскоре я заметил в ПНВ свечение многочисленных камер наблюдения. Чтобы сориентироваться, я сделал один круг, а потом поднялся на высоту 2500 футов и начал заход на посадку. Я неохотно выключил двигатель, зная, что мы в любом случае окажемся на земле. Я не знал, как запускать двигатель в воздухе, поэтому это был билет в один конец. Мое правое крыло было параллельно западной части забора (две камеры на западном углу). Я продолжал проверять высоту и скорость полета. Восемьдесят узлов, 1500 футов.

Я сделал еще один круг, на этот раз с более крутым углом крена, потому что я был слишком высоко. Я немного снизил скорость и на высоте шесть сотен футов пошел на последний заход. Мы определенно падали быстрее, чем мне доводилось раньше. Под левым крылом у меня был Отель 23. Пространственное зрение в ПНВ было никудышное, поэтому приходилось поглядывать на альтиметр (перед взлетом я установил его на уровень моря). Три сотни, две сотни, одна, 70 узлов…

На высоте десяти футов я сбросил скорость, чтобы смягчить посадку. Пропеллер все еще вертелся, когда самолет коснулся земли сначала главной опорой, а потом и передним колесом. От жесткого удара все наше незакрепленное барахло разлетелось по кабине. Я выровнял самолет, медленно нажимая на остатки гидравлических тормозов, чтобы замедлить скорость.

С выключенным двигателем гидравлика почти не работала. Мне было наплевать на оставленные нами в самолете вещи. Я взял с собой только ружье, оставив самолет посреди поля, и бросился к забору, таща за собой Джона.

Мы добрались до забора, и Джон ввел код. Механический щелчок дал знать, что дверь открыта. Мы зашли внутрь. И закрыли дверь за собой. Наконец мы в безопасности. Этой ночью я попал из люка прямо в распростертые объятия Тары и под ее встревоженный взгляд, когда она уставилась на мою окровавленную одежду. Почти все утро я отдыхал и получал медицинскую помощь от Джен. Она, похоже, решила, что рану лучше зашить, поэтому резко вскрыла ее, прочистила и приступила к наложению швов. Я не стал спорить. Чтобы облегчить боль, я сделал несколько глотков рома «Капитан Морган», принадлежавшего некогда капитану Бейкеру.

21 апреля

21.18

Мы потратили целый день, маскируя самолет кустами и травой, и перенося припасы из кабины в Отель 23. Джон энергично изучал спутниковые снимки, пытаясь определить идентичность нашего места для атак с воздуха. Тара стала ближе ко мне с момента нашего возвращения. Завтра попытаемся вскрыть сейф с оружием с помощью ножовки

24 апреля

20.41

В отеле все спокойно. Воспаление вокруг раны спадает. Рана зудит и горит, но не болит так, как при глубоком заражении. Джен говорит, что через неделю, возможно, снимет швы. К сожалению, они использовала обычные нитки. Утром 22-ого, Уильям, Джон и я по очереди пилили огромный замок на сейфе с оружием. Каждый по десять минут.

Мы нанесли на ножовку смазочное масло, чтобы она не перегрелась и не сломалась. На то, чтобы перепилить замок, ушел почти час. Я уже почти представлял себе, что как только мы откроем дверь сейфа, оттуда вывалится труп. Конечно, такого не случилось. Нам повезло. В большом сейфе был склад оружия. Пять М-16, одна оснащена гранатометом «М-203». Не являясь опытным пехотинцем, перед тем как им пользоваться, мне потребуется его изучить.

Еще в нашей сокровищнице были два военных модифицированных дробовика «Ремингтон 870», и четыре «Беретты М-9». Когда мы начали вынимать оружие из стоек и переносит его в диспетчерскую, я заметил еще одно ружье, наполовину спрятанное в задней части сейфа, за коробками с боеприпасами. Заглянув в шкаф, чтобы рассмотреть, как следует, я увидел русский автомат. Если бы не надпись на нем, я никогда не перестал бы удивляться его нахождению здесь.

Часть надписи была сделана на английском, часть на русском:

Полковнику Джеймсу Батлеру, ВВС США

«Холодная война 1945–1989»

От Дмитрия Николаевича

Мне было не трудно догадаться, откуда здесь это оружие. При моем запущенном русском (да я и не знал его толком никогда), я все же понял смысл надписи. Этот русский АК-47 был, похоже, подарком доброй воли от одного военного павшей сверхдержавы полковнику Батлеру. Понятия не имею, кто такой Батлер, но, похоже, он командовал этим местом во время холодной войны и встречался со своим русским противником накануне распада СССР.

Мне стало интересно, что мистер Батлер подарил товарищу Николаевичу взамен. Похоже, ответ я не узнаю никогда. Автомат был в отличном состоянии. Я решил взять его в свой отсек в качестве сувенира, сувенира гораздо более полезного, чем та же рюмка.

Теперь то мы были хорошо вооружены, по крайней мере, одной единицей боевого оружия на человека. К сожалению, женщины обращаться с ним не умели, и это нужно исправить в первую очередь. Мы с Джоном снова вышли наружу, чтобы лучше спрятать самолет.

Теперь разглядеть его можно было только сверху. Мы с Джоном по-прежнему разбираемся со всевозможными системами этого комплекса. Из недр объекта все еще раздается тот прерывистый механический звук, и мы с Джоном пытаемся выявить источник. Изучив буквально с дюжину снимков, мы не нашли ни малейших следов тех, кто атаковал нас ночью на аэродроме.

Интересно, смогут ли они найти нас, просто следуя в направлении, куда улетел самолет. Знаю, что если бы я включил бортовые огни, нас бы точно тогда подстрелили. Хорошо подсвеченную мишень сбить не составило бы труда. Стрелок целился на шум двигателя.

Мы все по очереди в равные промежутки времени следили за камерами наблюдения. Джон считает, что у камер где-то должна включаться функция детектирования движения. Сейчас нам нужно почистить оружие.

26 апреля

19.54

Потратили время, но, наконец, почистили все необходимое оружие. Я не прочь бы получить боеприпасы к АК-47, так как для него нужен калибр, отличающийся от его ближайшего товарища, М-16. Весь вчерашний день я учил Тару и Джен заряжать, целиться, и подстраиваться под ветер. Думаю, что эти умения очень важны в наши дни.

Со скуки мы с Джоном сделали несколько спутниковых снимков Хьюстона, но других выживших нам найти не удалось. В какой-то момент, мы подумали, что мы в нужном направлении, так как на крыше одной высотки заметили в спешке сделанный транспарант с надписью «Помогите!». Джону не пришлось делать увеличение, чтобы понять, что «помощь» уже явилась туда в виде нежити. По крыше бродили четыре твари, похоже, те, кто при жизни и соорудил этот транспарант.

Еще мы изучали инструкции по эксплуатации дизельного генератора. В задней части генераторной комнаты были большие аккумуляторы, которые сразу и не заметишь. При ближайшем рассмотрении, датчики батарей светились красным, а не зеленым.

Мы с Джоном узнали, что красный цвет датчика означает, что батарея давно разряжена. Нам пришлось немного потренироваться, пока мы, наконец, не выполнили правильную последовательность запуска. Шум поднялся такой, что нам с Джоном пришлось кричать друг другу, пока не осознали, каковы могут быть последствия наших действий. Мы бросились в диспетчерскую, и Джон тут же переключился на камеры у дверей главного входа.

Твари по-прежнему были там, и, похоже, не реагировали на шум. Диспетчерская была недалеко от генераторной. Негромкое, но непрерывное гудение от двигателя слышалось отчетливо. Довольные тем, что не потревожили тварей, мы вернулись в генераторную, чтобы проверить датчики. Они стабильно зеленели. Для полной зарядки потребовалось всего два часа, и потом мы выключили генераторы. В сети электричество чудесным образом сохранилось.

Какой-то задней мыслью я не переставал думать, что означали те вспышки выстрелов. Зачем кому-то стрелять в других выживших, если те не собираются причинить ему вреда? Я не понимаю, что за радость человек может получить от убийства себе подобного в таком мире как этот? С января мне неоднократно приходилось «убивать заново», но мне не приходилось направлять оружие на человека. В свете последних событий все определенно может измениться.

 

Друзья

29 апреля

23.05

Несколько дней прошли без особых происшествий. Я проверял камеры наблюдения через равные промежутки времени, на предмет малейших признаков активности нежити. Знаю, что те, что у дверей главного входа не совсем бесполезны. Они дадут мне знать, если появиться кто-нибудь живой. Я считаю их своего рода запасной сигнализацией. Учитывая угрозу возможной агрессии со стороны живых людей, мы потратили некоторое время за последнюю пару дней проверяя нашу физическую безопасность. Мы постарались запереть люк, ведущий в шахту, так чтобы никто не мог спуститься туда, как мы, и забраться внутрь. Но двери в шахту так и не смогли закрыть. Джон думает, что эти двери автоматически зафиксировались, чтобы никто не прервал запуск простым закрыванием дверей.

Обломки старого мира продолжали заполнять мои мысли. Я не уверен в судьбе друзей, которых когда-то знал. Я уже почти не помню их имена. Мне не хватает их. Один друг владел собственной компанией, был успешным бизнесменом. У него были жена и дети. Мы были близки. Одна моя половина хотела, чтобы Крейг выжил вместе со всей семьей, но другая желала ему быстрой смерти, так как я знал, что те, кто умер быстро, были счастливчиками. Другой мой друг, Майк, уехал в Нью-Йорк, учиться в школе кулинарного мастерства.

По иронии судьбы, пуля, убившая его, была выпущена из Отеля 23. Этот объект служил заменой для вышедших из подчинения пилотов бомбардировщиков. Думаю, лучше испариться при взрыве, чем быть разорванным на куски двенадцатью миллионами мертвецов. Дункан был профессиональным лентяем, который не верил в полный рабочий день. Думаю, что он был прав. Вместо того чтобы быть в свои последние дни хомяком в колесе, он оставался самим собой.

30 апреля

20.10

Примерно час назад услышал громкий стук откуда-то из недр комплекса. Проверив все помещения, так и не нашли источник звука.

23.42

Слышим странные стуки из глубины комплекса. Мы с Джоном направляемся проверять камеры наблюдения.

 

Правда и последствия

1 мая

14.24

Не могу забыть про громкий стук, который слышал прошлой ночью. Шум, похоже, исходил из глубины комплекса, но, после тщательного осмотра, мы так ничего и не нашли. Утром звук изменился. Мы снова стали слышать прерывистые постукивания, исходящие из недр комплекса. Мы опять для уверенности проверили камеры. Проверили периметр. Джон посидел там с минуту и предложил, — Почему бы не проверить все камеры на всякий случай? Я согласился, и мы стали переключать все камеры в комплексе.

На всех было чисто, пока не дошли до камеры в ракетной шахте. Линза была, похоже, закопчена во время запуска, потому что видно было плохо. Джон попробовал включить режим ночного видения, но, похоже, в камере отсутствовала эта функция.

Мы продолжали наблюдать. Перед камерой появилась большая темная фигура, на мгновение заслонив собой обзор. Затем из глубины комплекса снова раздались звуки. Кто-то или что-то стучало и колотило в стены шахты. Я решил выбраться наружу и посмотреть в шахту сверху, вместо того чтобы оказаться в потенциально (смертельно) опасном положении.

Я схватил карабин и стал подниматься по лестнице запасного выхода, ведущего к вертолетной площадке, и самой шахте. Когда я открыл герметизированную дверь, в нее ворвался прохладный майский ветер. Я вышел на солнечный свет, давая глазам привыкнуть. Первое, что я заметил, это ворота. Они были открыты. Я подошел к ним и проверил на предмет взлома. Но все было в порядке, разве что на самих кнопках было немного грязи. Хотя я знал, что любой из нас мог нажимать их грязными руками, поэтому не придал этому значения и пошел к зияющей в земле яме.

Чтобы порывистый ветер не столкнул меня вниз, я лег ничком и опустил голову вниз. Заглянув в шахту, я увидел источник всех странных звуков. На дне шахты стоял изуродованный труп офицера ВВС, Его рука была в нескольких местах сломана, из под сгнившей кожи торчали обломки костей. Ужасная тварь заметила отбрасываемую мною тень и попыталась взобраться ко мне по лестнице.

Я едва сдержал смех. Похоже, упав отсюда, она сломала руку и плечевой сустав. Тварь поставила ногу на первую ступеньку, а затем, потеряв равновесие, упала назад.

Этот бывший офицер был одет точно в такую же форму, что и те двое, которых мы нашли здесь в день нашего прибытия. Поэтому я решил спуститься в шахту и с лестницы застрелить его. Мне не очень то этого хотелось, но лучше сделать это так, чем привлекать внимание толпящихся перед комплексом легионов.

Я свесил ноги вниз и начал спускаться, убрав ружье за плечо. На пол пути я остановился, и, держась левой рукой, правой приготовил оружие. Тварь была в ярости. Она жаждала одного, чтобы я свалился вниз и переломал ноги. И она сожрала бы меня, беспомощного. Я прицелился и прикончил ее.

Я рассказал Джону новости, и он выразил беспокойство по поводу ворот, и каким образом твари удалось открыть их. Я хотел проверить карманы мертвого офицера, но не стал. Не было настроения. Мы оставили его пока там, завтра уберем.

4 мая

21.09

Сегодня моей матери исполнилось пятьдесят. Уже нет никакой надежды, что моя семья выжила. Мы с Джоном поменяли код на внешних воротах на случай нового визита. Через день после встречи с «прыгуном из шахты», мы решили проверить его карманы. Абсолютно ничего. Однако кое-что привлекло мое внимание. На левой руке у него были новенькие наручные часы «Омега». Не пропадать же добру.

Часы отставали от моих на час, из-за того, что тварь не могла перевести их на летнее время. С другой стороны, они все еще аккуратно шли. Они были автоматическими, и движение трупа поддерживало в них жизнь. Хорошая находка.

Ночью под покровом тьмы собираюсь проверить самолет. Сегодня поиграл с Лаурой. Заодно выгулял Аннабеллу. Дал им побегать на свежем воздухе, пока чинил слабую ограду вокруг шахты. В ней была брешь, оставленная свалившимся в шахту трупом.

Ветер сменился, и Аннабелла почуяла тварей. Шерсть на затылке встала, как ежовые иголки, и она залаяла. Я подал сигнал Лауре забрать собаку. Смешно было наблюдать, как Лаура пыталась удержать вырывающуюся из рук Аннабеллу. Думаю, на сегодня прогулки достаточно. Мы вернулись внутрь.

7 мая

20.36

Хотя из комплекса не слышно звука вечернего дождя, я знал, что он идет, как и стоны мертвецов, толпящихся снаружи. Последние часы, не переставая, грохотал гром. На экранах возникали помехи, когда рядом с комплексом ударяли молнии. Думаю, гроза не повредит нам под землей, но торнадо снесет окружающий периметр забор наверняка.

Между помехами я различал орды нежити. Многие из них сбивались с ног ветром, или накатывающей волной других тварей. Роясь вчера в гостиной, я нашел книгу Маргарет Этвуд, озаглавленную «Орикс и Крейк». Почти всю ночь и большую часть дня я провел за чтением. По-моему книга напоминает отчасти мою ситуацию, такая же странная. Не буду углубляться в нее. Сомневаюсь, что кто-то еще будет ее читать. Довольно депрессивная вещь. Мы с Джоном слышали по ВЧ-радио чьи-то голоса. Довольно отчетливо, но люди как будто разговаривали с помощью какого-то сокращенного кода. Как хорошо думать, что кому-то еще не наплевать.

Сегодня утром мы с Тарой вместе занимались гимнастикой. Отжимания, приседания, прыжки… «Мы не остановимся, пока бьется сердце». Эта строчка напомнила мне нашего инструктора по строевой подготовке в школе офицеров. Жесткий был засранец. Уверен, что сукин сын и сейчас жив-здоров и издевается над кем-нибудь.

10 мая

19.53

Ночью 8-ого, что-то заставило нежить уйти от переднего входа на несколько часов. Посмотрев в камеры установленные у входа, я увидел, как что-то отвлекло их внимание. Они вращали гнилыми головами в поисках пищи. Сотнями они уходили из поля видимости камеры в ночь. Что было потом, я не знаю. Мы с Уильямом предположили, что это тот же человек или группа людей, которые обстреляли наш самолет. Возможно, что они прочесывали район, учитывая его очевидную ценность для укрытия.

Опять голоса на ВЧ-волне. Я смог разобрать следующие слова: «Банда», «нападение», «периметр». Я не уверен насчет порядка, в котором они произносились, или насчет контекста, в котором они использовались, но они могли значить очень многое. У нас есть несколько тысяч единиц боеприпасов из сейфа с оружием, но я не думаю, что мы сможем отразить нападение извне, если противник будет превосходить нас числом. Если защита комплекса будет сломлена, мы проиграем.

Девушки учились целится из карабинов, но думаю, им полезнее было бы попрактиковаться в стрельбе, чтобы получить хоть какой-то опыт. Заниматься этим рядом с комплексом было бы безумием, так как шум привлек бы тварей, и они заметили бы нас. Начну готовиться к дневной вылазке с Джен и Тарой, чтобы убедиться в их умении стрелять из автоматов, когда придет время.

Я подслушал, как Джен учит Лауру математике. Думаю при невозможности посещать школу, это неплохая идея давать Лауре знания. Аннабелла начинает толстеть от недостатка физических упражнений и нормальной собачьей еды.

14 мая

22.09

11-ого числа брал девушек на небольшую вылазку. Обошли, примерно, с милю вокруг комплекса, так чтобы видны были двери главного входа. Пошли Уильям, Джен, Тара, и я. Мы взяли Джен и Тару, чтобы они набрались опыта в обращении с М-16, теми, что мы нашли в сейфе с оружием. Вместо того чтобы впустую тратить боеприпасы, мы решили использовать в качестве тренировочных мишеней нежить. Осторожно подобравшись к территории главного входа, остановились примерно в пятистах ярдах от дверей, где был хороший обзор.

Я корректировал стрельбу в бинокль, а Уильям прикрывал нам тыл. Джен и Тара были уже заряжены и несли запасные магазины. Теперь пришло время пострелять им по-настоящему. Они отвели назад затворы, и я услышал щелчки, когда они их отпустили, отправляя патрон в патронник. Прицелились. Я заткнул уши 9-милиметровыми патронами, и поднес к глазам бинокль, когда они выстрелили. Не целясь куда-то конкретно, они выстрелили в центр толпы. В бинокль я увидел, как некоторые твари упали, у других в местах попадания взметнулись коричневые облачка. Теперь пришла моя очередь потренироваться.

Мы ждали, когда толпа нежити двинется на звуки выстрелов прочь от Отеля 23. Девушки продолжали отстреливать отставших от основной толпы тварей, пока я заряжал гранатомет на своей М-16. Никогда не стрелял из такого, но за последние несколько дней изучил инструкцию вдоль и поперек.

В нашем направлении двигалось как минимум триста тварей. Сзади оставалось и того больше. Я представил себе, что может произойти, если они тоже двинутся к нам. Когда до первой группы оставалось ярдов двести, я выпустил в них гранату. Не зная характеристик оружия, я перестраховался и выстрелил в пространство между первой и второй группой. Завалил несколько тварей из обоих групп. Девушки продолжали стрелять, целясь в головы. Уильям продолжал прикрывать фланг, фронт доверив нам.

Я отправил в гранатомет второй заряд. На этот раз целиться буду в центр приближающейся толпы. Сейчас взрывом снесло минимум пятьдесят тварей, а половину сбило с ног взрывной волной. Они попадали друг на друга как домино. Конечно же, многие из них медленно поднялись на ноги. Теперь то я знаю возможности этого оружия, и девушки получили реальный опыт в обращении с М-16. Пора возвращаться. Мы скрылись в полосе деревьев и, прячась в кустарнике, вернулись в комплекс.

 

Гром в раю

16 мая

12.02

Мы под осадой. Сегодня, примерно в 05.30 утра, мы услышали громкий шум сверху, и через несколько минут раздался знакомый стук. Так когда-то стучал упавший в шахту мертвый офицер. Я потерял счет ударам.

Двадцать, а может быть тридцать. Джон, Уилл и я пошли в диспетчерскую, и отмотали запись с камер наблюдения назад. Мы увидели на экране источник шума. К забору с кодовым замком был привязан цепью тягач, похожий на те, на которых буксируют тракторные прицепы. Похоже, водитель буксовал, так как из под колес во все стороны летела грязь с травой. Ворота и десятифутовый кусок забора медленно, но верно выкорчевывались из земли, оставляя в забое пятнадцатифутовую брешь. Почти весь тягач был уже облеплен нежитью, когда он умчался в ночь. Мы увидели, как твари хлынули в периметр через разрушенную часть забора.

Мы переключили камеры на обычный режим, но это не сильно помогло. Я успел заметить, как пятеро людей надевают на камеры что-то вроде картофельных мешков. Зачем им это? Осталась только одна, у дверей главного входа. Либо они ее не заметили, либо им помешала сделать это концентрация нежити в том месте. Мы услышали доносящиеся сверху прерывистые звуки, но не имели ни малейшего понятия, что там назревает.

Полагаю, что открой мы сейчас двери в шахту, мы столкнулись бы с небольшой армией покалеченных тварей. Даже сейчас я слышу глухие удары. Это твари хотели выбраться из своей цилиндрической тюрьмы. Но это не совсем так. На самом деле они хотели только одного.

Еще я никак не мог понять, почему те люди просто не протаранили забор огромным тягачом? Это было бы безопасней, чем выходить наружу, прилаживать цепь на забор и сам тягач. Хотя… Они старались нанести объекту минимальный урон. Джон работал с главной камерой. Он видел автомобили, движущиеся за массой нежити. Как только они оказались на видном месте, они свернули с проторенной дороги к задней части комплекса, где находились мы. Джон насчитал всего шесть автомобилей, не считая тягача. Солнце только вставало, и еще было тихо. Длинный же будет денек.

20.18

Не знаю, почему мы не думали об этом раньше. Они накинули на камеры мешки, чтобы вывести их из строя, а не уничтожить. Джон переключил режим камер с обычного на тепловой, и мы смогли видеть все перемещения противника прямо через мешочную ткань. Мы крутили камерами туда-сюда, стараясь пересчитать всех по головам. От многочисленных машин в их группе исходило красно-оранжевое свечение. На экране мелькали частые вспышки выстрелов. Оружие у них, похоже, не военное. Скорее всего, охотничье.

Они продолжали двигаться, уводя мертвецов от этого места, а потом снова возвращались. Похоже, они не могут оставаться на одной месте из-за превосходящего числа нежити. Они периодически уводили их прочь, а затем возвращались. Довольно хитроумно. Похоже, у них есть опыт выживания на колесах.

Уверен, что они давно уже охотятся за нами, и были здесь даже, когда мы практиковались в стрельбе. Я не слышал никаких звуков режущих инструментов или чего-то, что заставило бы меня думать о силовом проникновении. Главная камера перед комплексом все еще полностью функционировала и показывала в режиме ночного видения пустую парковку.

Эти мародеры успешно расчистили для нас переднюю дверь, но я не уверен, что они сейчас не сидят в тени и не ждут, чтобы убить нас при первой же возможности. Я приложил ухо к двери люка, ведущего в шахту. Слышу, как бродят, стонут, и колотят по стенам застрявшие в шахте твари.

 

Уловка Джона

19 мая

19.32

Ночью 17-ого числа, нас атаковали. Мы смотрели в камеры, переключенные на тепловой режим, и в ту незакрытую, что у главного входа, когда это случилось. К яме ракетной шахты, куда упало уже множество тварей, подошло несколько групп людей. Через несколько минут картинка с тепловой камеры рядом с шахтой побелела. Спустя десять минут, я, надев перчатку, потрогал дверь люка. Она была толстая и прочная, и теперь раскалилась от сильного жара снаружи. Люди выжигали свалившуюся в шахту нежить. Они хотели спуститься вниз, где по другую сторону двери стоял я.

Нам пришлось вырабатывать план действий. Джон сказал мне, что перед тем как картинка с камеры побелела, он увидел четырех человек, несущих к пролому в заборе большой ящик. Наверное, это какой-то режущий инструмент. Последние 24 часа (ночь с 16-ого на 17-ое) я наблюдал, что они продолжают использовать свою «пастушью» тактику, чтобы сохранять контроль над нежитью.

Еще они пригнали под конвоем большой восемнадцатиколесный бензовоз. Мы наблюдали это на спутниковых снимках, пока не стало облачно. Я подсчитал, что их человек пятьдесят, и где-то двадцать автомобилей.

Мы постоянно слушали ОД-радио, чтобы получить хоть какую-то информацию. Мы определенно слышали их переговоры. Код, который они использовали, казался очень знакомым. Очень похоже на сокращенный код, который мы слышали по радио пару недель назад. А может это китайский язык. Сейчас это неважно. Судя по белой картинке с камеры, огонь в шахте еще бушует. Мне нужно придумать способ незаметно выбраться наверх, а потом каким-то образом заставить противника сдаться. И заняться этим придется нам всем.

План следующий:

Я проинструктировал Джен в определенное время обратиться к мародерам с радиообращением. В обращении проинформировать их, что это официальная правительственная база, что здесь находятся более сотни хорошо вооруженных солдат. И если они не отступят, солдаты имеют право применить оружие. Я проинструктировал ее, выступить на частоте мародеров ровно через сорок пять минут после того, как мы покинем базу.

Мы с Джоном вспомнили тот момент, когда только пришли в Отель 23. Мы спали на маленькой, огороженной забором площадке с большим люком в середине. К данному моменту Джон, Уилл и я уже выяснили, что это эвакуационный лаз, запасной выход на тот случай, если другие будут перекрыты. Он находится довольно далеко от шахты и главного входа, поэтому шансы уйти незамеченными есть.

Девушки вооружились карабинами и дробовиками. Я проинструктировал их, как пользоваться дробовиком в стальном помещении. Если они выстрелят в стальной пол под углом в сорок пять градусов, дробь двенадцатого калибра срикошетит и уничтожит все живое перед ними. Я научился этому на антитеррористических учениях по отражению нападения на военные корабли. И им даже не придется видеть их цели.

Я схватил М-16 с гранатометом, все необходимые боеприпасы, одеяло и прибор ночного видения. Джон с Уильямом взяли М-16, два пистолета М-9, и бинокли. Мы направились к запасному выходу, примерно треть мили по темному туннелю.

Некоторые лампочки здесь перегорели, и мне постоянно приходилось включать ПНВ, чтобы вести Джона и Уилла к люку. Джон держал меня за плечо, когда я вел их через тьму. Я ощущал в воздухе запах страха. Нам всем было страшно. Никто не хотел убивать другого человека, но на карту поставлены наши жизни.

Мы не можем рисковать, если кто-то желает нам зла. Мы были у люка. Сейчас Джен начнет отсчет. Я проверил время. На часах 21.55. В 22.40 она выступит с радиообращением. Мы не можем рисковать, используя гидравлический мотор для открывания тяжелого люка. Похоже, здесь у всего есть запасной вариант. Мы открыли люк точно на два фута, шестьдесят два раза повернув ручку подъемника. Ночь была облачная и безлунная. Я видел далекое свечение от огня в шахте, как раз за холмом рядом с нашим забором.

С помощью одеяла, которое я взял из комплекса, мы все вместе перелезли через забор с колючей проволокой. Нежити нигде не было видно. Пригнувшись, мы поднялись на холм, чтобы занять удобную позицию. Бандиты были там. Взяв бинокль, я стал их считать. Всего насчитал сорок пять человек. Многие их машины были довольно дорогие, например «Лэндроверы» и «Хаммеры». Они все собрались у своих машин рядом с забором и дозаправлялись из большого бензовоза.

В данный момент я был в растерянности. Враг сильно превосходит нас по численности, и войну мы легко проиграем. Мы можем лишь ждать радиообращения Джен, и надеяться, что они отступят. На часах было 22.15… До меня доносились обрывки их разговоров. Я снова включил ПНВ, чтобы проверить что творится рядом с шахтой. Забавно. Я увидел мешки, подсвеченные инфракрасными огоньками камер. Они походили на старые туристические светильники с тканевым чехлом, работавшие на пропане, только зеленого цвета.

22.35. Минуты кажутся часами. Через пять минут мы узнаем, что нас ждет. Некоторые мародеры были одеты в джинсы, некоторые в камуфляжные штаны. Многие — натуральные толстяки, с буквально вываливающимся из штанов пузом. Хотя, чтобы спустить курок и поразить цель, быть худым необязательно.

22.40. Пора. Я проверил часы, и подал знак Джону и Уиллу сидеть очень тихо. Ничего. Никаких признаков того, что бандиты услышали обращение Джен. Вот оно. У услышал, как толпа единовременно издала звук, — Шшшш! призывая всех замолчать. А потом раздался взрыв хохота. Кто-то выстрелил и заорал, — Пошла на хрен, сука! Получай! Потом снова громкий хохот, проклятия и пальба в небо.

Мне пришлось схватить Уильяма за руку, чтобы он в ярости не встал и не выдал нас. Огонь исчез, языки пламени уже не вырывались из шахты. Время на исходе. В бинокль я рассмотрел какой-то сварочный или режущий аппарат, который они перетащили за забор. Они хотели нас убить.

Это был вопрос жизни и смерти. Я принял решение. Чем ждать, когда они уничтожат нас, я решил ударить, пока они все вместе. Это решение будет преследовать меня всю жизнь. Я сказал Джону и Уиллу пригнуться, а сам зарядил гранатомет. Не знаю, как далеко я от бензовоза. Настроил прицел на сто метров. С минуту помедитировал, обдумывая решение. Времени на раздумья и сомненья не было… Я спустил курок.

Граната просвистела в воздухе. Приземлившись в двух или трех метрах от бензовоза, она сдетонировала, посылая сотни стальных осколков в металлическую стенку цистерны с тысячами галлонов бензина. Раздался мощный взрыв. Не помню, что случилось потом.

Помню потом, что Джон с Уильямом по очереди делали мне искусственное дыхание у забора. Потом, я узнал, что взрывная волна сбила меня с ног и отбросила на десять метров к самому забору. Мне посчастливилось, что я ударился о центральную секцию, а не о столб или колючую проволоку.

С того времени я находился в постели, оправляясь от ожогов, и как сказала Джен, от контузии. Джон с Уильямом отнесли меня в командный центр и сделали радиообращение к оставшимся мародерам. Мы полагали, что некоторые были на «пастушьем» дежурстве. Джон передал следующее сообщение на всех доступных частотах:

К сведению лиц, напавших на правительственный военный объект. Сообщаем, что для нейтрализации всех вражеских сил в данный район направлены четыре вертолета «Апачи». Всяческое сопротивление будет безжалостно подавлено.

Джон повторял это сообщение полчаса. Ответа на предупреждение мы так и не получили. Надеюсь, что уловка Джона сработает. Битву за Отель 23 мы выиграли, но в следующий раз можем и проиграть. В любом случае, после уничтожения почти полсотни людей, мне придется решать серьезные проблемы. В некоторой степени я счастлив, что потерял сознание, хотя бы потому, что не слышал их предсмертных криков.

 

Эпилог

Спасибо, что составили мне компанию в путешествии в мир нежити. Надеюсь, что вы получили такое же удовольствие от чтения «Хроник Армагеддона», как я от его сочинения. Это не конец истории и не сомневайтесь, вы услышите еще о нашем герое из Отеля 23. И хотя глобальная война с терроризмом занимает большую часть моего времени, я найду время погрузиться в мысли человека, запертого в мертвом мире. Я очень обязан главному герою и поклонникам этого романа.

Продолжение следует.

Запирайте двери.

Дж. Л. Борн.