Воскресенье, 09:13, Саг-Харбор, Нью-Йорк
Он заснул с телефоном на подушке. Но спал так крепко, что не услышал мелодичного сигнала, раздавшегося в тот момент, когда пришло новое текстовое сообщение. Уилл метался на подушках, тяжело дышал и никак не мог вырваться из цепких объятий тяжелого сна.
Он долго стоял на лестничной площадке перед дверью собственной квартиры, о чем-то раздумывая. А когда наконец вошел, то увидел на кухне Бет. Она стояла у холодильника и прятала за спиной ребенка. То ли мальчика, то ли девочку — Уилл никак не мог разглядеть. На лице Бет были написаны одновременно страх и решимость. Она защищала этого ребенка, понял Уилл. «Так-так… Похоже, я знаю, кто это такой… Это мальчик N… Господи, точно он! Так, постойте-ка, а что это за звук? По кому из нас звонит колокол?..»
Он вынырнул из сна, как пловец выныривает на поверхность воды после долго погружения. Отбросив со лба мокрую прядь волос, схватился за телефон: «У вас 1 новое сообщение. fOrtY» («сОроК»).
Уилл вскочил с постели, наскоро оделся и бросился в комнату Тиши — одну из немногих в этом доме, окна которой выходили не на океан, а в ухоженный английский дворик.
Подумав о дворике, Уилл тут же вспомнил отца и их вчерашнюю встречу. А ведь и правда, еще секунда — и он опустил бы ему на голову кочергу. И возможно, убил бы. Родного отца. В панике и страхе…
— Подъем! — крикнул он, врываясь в гостевую комнату. Тиша, не открывая глаз и придерживая рукой одеяло, присела на постели. — У меня новости, смотри! Сорок!
— Сорок новых сообщений? — вяло произнесла она, приоткрыв один глаз.
— Нет, одно, но тут написано «сорок». Да смотри же!
Он ткнул ей телефон чуть не в лицо.
— Так, так, вижу… Почему он так странно написал это слово?
— Хороший вопрос! Я сам хотел тебе его задать! Слушай, шифровальщик, разберись с этим сообщением, а мне надо срочно позвонить, хорошо?
Он взглянул на часы. Половина десятого… В его почтовом ящике за ночь не прибавилось ни одного нового письма. Разумеется, люди из Краун-Хайтса не поверили, что он успокоился. Иначе бы не стали подсылать к нему парня в бейсболке, который пас его весь вчерашний вечер.
Половина десятого. Если повезет, в редакции уже кто-то будет. Господи, хорошо бы это был Энди! В иностранном отделе работали целых четыре секретаря. Троих Уилл не знал даже по именам, а с Энди находился в приятельских отношениях. Пару раз они стояли в очереди в столовой и даже однажды пили пиво в ближайшем пабе. Парень был всего на пару лет младше Уилла, но смотрел на него чуть ли не как на учителя и наставника. Энди был родом из Айовы — этакий провинциальный увалень с весьма оригинальным чувством юмора, который сразу пришелся Уиллу по душе.
— Иностранный отдел.
— Энди?
— Вроде бы.
— Слава Аллаху!
— Уилл, это ты?
— Я, а что у тебя с голосом?
— Да как тебе сказать…
— Выкладывай, Энди!
— Если бы я верил каждой сплетне…
— Так, уже интересно.
— Понимаешь, кто-то пустил слух, что тебя здесь вчера застукало начальство. И что, мол, ты прилежно трудился во внеурочное время, но не за своим столом… Такая штука. Когда мне об этом сказали, я ответил: «Уилл — настоящий работяга, не то что вы, лодыри, и если ему не хватает для работы одного стола, не будет никакого преступления, если он начнет пахать сразу на трех!»
— Спасибо, Энди, дружище.
— Так это правда?
— Отчасти.
— Нормально, старина… Оно конечно, карьера — святое дело…
— Послушай, Энди, будь другом, помоги! Мне нужен телефон нашего человека в Бангкоке.
— Джона Бишопа? Ему сейчас все звонят, он стал настоящей звездой. Ты хочешь взять у него интервью?
— Погоди, почему ему звонят?
— Ну как же! Ты в курсе, что полиция обложила всю еврейскую общину Бруклина? Вот вроде бы ребята… с виду мухи не обидят, а поди ж ты — убили человека в Бангкоке! Это сегодня было в городских новостях. Уолтона работа.
— Уолтона? Ага, ну ясно, конечно, чья же еще… — пробормотал Уилл, вспомнив, где он нашел свой рабочий блокнот.
— Кстати, Уилл, Уолтон пытался отвертеться. Мол, выходные и все такое. И тебя предлагал, между прочим. Но ему было четко сказано, что ты, мол, недоступен.
— В каком смысле?
— В прямом. Ему сказали, что в ближайшие пару дней он тебя на работе не увидит.
— Прямо так и сказали?
— Ага. Послушай, Уилл, что там у тебя за дела? Ты заболел или что-то пишешь? Может, накурился чего, а? Признайся, старина, накурился!
Он видел, что Энди отшучивается, пытаясь скрыть неловкость, возникшую, когда Уилл честно дал понять, что его накануне действительно застукали за чужим столом. А Уилл тем временем озабоченно кусал губы. Выходит, его действительно мягко отстранили от работы. На время или навсегда?.. О нем сейчас шушукаются на всех этажах. А впрочем, какое ему дело до всего этого сейчас, когда речь идет о жизни Бет?
— Нет, Энди, ничего я не курил. Впрочем, ситуация действительно выглядит странной. Я тебе потом все объясню… как-нибудь…
— Ловлю на слове. Итак?
— Дай мне номер Бишопа. Лучше всего — мобильный.
— Не вопрос. Только помни, что они на двенадцать часов опережают наше время. Там уже ночь, наверно.
Уилл записал номер, лаконично поблагодарил друга и быстро повесил трубку. У него сейчас не было времени размышлять о том, что рассказал ему Энди. Хотя он отлично знал, что сегодня все молодые сотрудники и стажеры газеты только о нем и будут говорить, тайно злорадствуя в связи с внезапным крушением его карьеры, которая еще три дня назад казалась такой блестящей.
— Слушаю.
— Привет, Джон, это Уилл Монро из городских новостей. Я не вовремя?
— Привет, Уилл. Я двое суток на ногах, всего минуту назад сдал очередной материал и уже взбиваю подушку. С чего ты взял, что звонишь не вовремя?
— Извини, я постараюсь не отнять у тебя много времени. Слышал, что с тобой уже связывался Уолтон из нашего отдела, но у меня несколько другое дело, так что не подумай, что мы с ним терзаем тебя на пару.
— Так, понял. Дальше.
— У меня та же тема, но, так сказать, другой ее поворот. — Это была откровенная ложь, в которой Бишоп при желании мог его легко уличить. Уиллу оставалось лишь надеяться, что Бишопу не придет это в голову. У него сейчас и своих забот хватает. — Понимаешь, меня интересует тот человек, которого у вас там убили… Господин Сангсук.
— Господин Самак, если уж на то пошло. На Востоке фамилия идет первой. Возьми, к примеру, Мао Цзэдуна. Ну как бы то ни было, а про этого парня я уже написал все, что можно было написать. Ты открывал утреннюю газету?
Уилл про себя чертыхнулся. И действительно, что ему мешало…
— Откровенно говоря, не успел. Мне не терпелось набрать твой номер, потому что… Словом, один мой источник среди нью-йоркских хасидов…
— У тебя там есть источник? — быстро переспросил Бишоп, и Уилл почувствовал, что отношение к нему моментально изменилось. Даже слабый намек на получение интересной информации способен превратить самого наглого репортера в дружелюбного собеседника. — Что тебе сказали?
— Тебе это покажется странным. Мне самому показалось. Ну, короче, мне посоветовали хорошенько покопаться в биографии убитого.
— А что в ней копаться? Денежный мешок он и есть денежный мешок.
— Все это так, но мой источник, — Уилл снова употребил это магическое слово, — предполагает, что, если обратить на его биографию особое внимание, можно узнать нечто весьма и весьма любопытное, к тому же проливающее новый свет на версии о совершенном убийстве.
— Так-так… Ну, видимо, имеется в виду, что он подворовывал. А кто тут не подворовывает, позволь тебя спросить? Это Восток! Коррупция здесь в порядке вещей!
Уилл прерывисто вздохнул и пошел в решительную атаку.
— Имелось в виду нечто как раз противоположное. Насколько я понял, мой источник намекал на некие положительные черты личности убитого. И не на то, что он, скажем, занимался благотворительностью. А на нечто большее, выходящее из ряда вон…
— А именно? Послушай, Уилл, уверен ли ты, что мы говорим об одном и том же человеке?
— Уверен. Что именно нужно искать, я не знаю. Я лишь передал тебе то, что мне было сказано в Краун-Хайтсе. Этот человек сказал, что как только мы наткнемся на это, оно нам многое объяснит. Ну вот… Собственно, я думал тебе помочь.
— Здесь уже почти ночь.
— Я знаю. С другой стороны, наверняка кто-то из его родственников или друзей еще не спит. Как думаешь?
— Ну… есть тут у меня парочка номеров. Спасибо, дружище. Если я раскопаю что-то новенькое, с меня виски.
— А как я об этом узнаю?
— Все, что я тут кропаю, моментально уходит по телетайпу в наш иностранный отдел.
Они тепло попрощались, и Уилл повесил трубку. Что ж, если Джон ничего не найдет, он обозлится и пожалуется на Уилла начальству. И это может стать последней каплей, которая переполнит чашу терпения Таунсенда. Глядишь, и через недельку Уилл снова окажется в тесной редакции «Берген рекорд». Если, конечно, его туда возьмут…
Он быстро набрал номер Энди и попросил того немедленно передавать ему все, что придет в ближайшие часы от Бишопа.
— Спасибо за вкусный завтрак!
— Черт, извини, я тут звонил…
Тиша стояла на пороге комнаты и небрежно помахивала листком, вырванным из блокнота.
— Звонки закончились?
— Да. Тебе удалось это расшифровать?
— Как сказать. Моя первая версия — о том, что парень просто случайно нажал не ту кнопку, — была с негодованием отвергнута через пять минут. Отправитель, кто бы он ни был, до сих пор проявлял удивительную аккуратность и ничего не делал без тайного смысла.
— И что?
— И тогда я взглянула на сообщение по-новому. Мы получили слово «сорок», в котором две буквы — вторая и последняя — набраны в верхнем регистре. Тогда я подумала, что, может быть, он на самом деле хотел передать нам два слова?
— Какие?
— Первое — «сорок», второе — «ок».
— Тиша, я тебя умоляю…
— Согласна, эта версия тоже никуда не годится. И тогда я поняла, что слов на самом деле три: «сорок», «два» и «пять».
— Ну и что из этого следует, черт побери?
— Но здравом размышлении я пришла к выводу, что нас посылают на угол Сорок второй улицы и Пятой авеню.
— Там Публичная библиотека.
— Именно! Я…
Тиша замолчала на полуслове. Уилл проследил за ее взглядом и увидел вошедшего в комнату отца.
— Какие-нибудь новости?
— Мы получили очередное сообщение. Оно отсылает нас к Публичной библиотеке.
— Может, тебе там назначили встречу? Будь осторожен, Уильям.
— Не уверен, что речь идет о встрече. Пока нам сообщили только адрес. Угол Сорок второй улицы и Пятой авеню. Это все.
— Готов подбросить вас до станции. Не благодари.
Едва он произнес эти слова, как телефон Уилла вновь ожил.
«DARE ТО BE A DANIEL» («Стань Даниилом»).
Уилл молча показал сообщение отцу, потом Тише.
— Мне кажется, я понимаю, о чем идет речь, — вдруг сказал отец. — Что сделал библейский Даниил?
— Вошел в пещеру ко львам.
— Правильно. А что мы обнаружим при входе в нью-йоркскую Публичную библиотеку?
— Точно! Два каменных льва… Но что нам предлагается с ними сделать?
— Все гораздо проще! Он всего лишь хочет, чтобы мы сходили в библиотеку, — нетерпеливо бросила Тиша. — В первом сообщении сообщил адрес, во втором уточнил, куда именно нужно войти.
Телефон вновь завибрировал: «У вас 1 новое сообщение».
Уилл торопливыми нажатиями кнопок вызвал на экран текст. Отец и Тиша смотрели ему через плечо.
«THE FRUIT WILL BE DISCOVERED IN THE ORCHARD OF POMEGRANATES» («Фрукт будет найден в гранатовом саду»).
— Если это новое уточнение, то я должен сказать, что этот тип очень любезен… — желчно пробормотал Уилл. — Черт, едва в конце туннеля забрезжил свет, как мы вновь оказались в тупике!
— Погоди, погоди… Это что-то означает… Всего лишь шифр, который надо разгадать. Нас ли этим испугать?
— Я слушаю твою версию, Тиша.
— Поехали, иначе опоздаете на утренний поезд, — предложил Монро-старший.
В дороге Тиша молчала, преувеличенно сосредоточенно выводя в блокноте какие-то каракули. Уилл не спускал с нее напряженного взгляда. Исписав один листок, Тиша вырвала его, скомкала и отдала Уиллу, а сама принялась за новый. Уилл недовольно сопел.
Время от времени Тиша поднимала на него глаза, и они вновь возвращались к разговору, который вели с короткими перерывами вот уже почти двое суток. О том, что случилось с Уиллом в пятницу. По каким улицам в Краун-Хайтсе он ходил, что видел, с кем говорил. Уилл терпеливо повторял все снова и снова, Тиша задумчиво кивала и вновь опускала суровый взгляд в блокнот.
Озарение пришло, когда они проехали Флэтбуш-авеню и Форрест-Хиллз.
— Ну, как я и говорила, все довольно просто. Это шарада, какие часто публикуют газеты у тебя на родине. — Уилл живо припомнил далекие воскресные вечера, проведенные в постели с Тишей, когда она в перерывах между сексом с увлечением читала английскую прессу. — Меня натолкнули на это слова «будет найден». Так принято говорить в шарадах: «А следующая подсказка будет найдена в холодной реке». Имеется в виду, что нужная нам вещь отыщется в «гранатовом саду», но не в прямом смысле, а в переносном.
— Так, и что?
— Тебе известно, что такое «Pardes Rimonim»?
— Впервые слышу это идиотское словосочетание.
Тиша хмыкнула.
— Это «гранатовый сад» на иврите.
— И что это нам дает?
— Давай сходим в библиотеку и узнаем.