Причастие – встреча с Богом

Благодать Божия врачует, лечит, исправляет. Поэтому ребенка надо почаще приносить, приводить в храм к Причастию. Да, умом он не понимает, но душа его ощущает Бога значительно острее, чем чувствуем мы, взрослые, ведь Господь поставил детей нам в пример: Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18: 3). И даже если мама сама не исповедуется, не причащается, а только подносит к Чаше ребеночка, нельзя сказать, что это будет для него бесполезно. Не может быть встреча с Богом бесполезной. Ребенок будет знать, что это такое, его душа будет знать встречу с Богом на вкус.

Но, конечно, матери надо воцерковляться, вне всякого сомнения. Мать-одиночка или родители вдвоем, если они, слава Богу, вместе, должны участвовать в церковной жизни. Потому что ребенок очень тонко чувствует любую фальшь. В одной семье дети так изображали воскресный поход в храм: старшая сестра становится мамой, всех собирает, командует, в это время брат забивается под стол. «А ты чего?» – «А я не пойду, я папа». Для ребенка родитель, не ходящий в храм (чаще всего это отец), является очень большим искушением. Папа – это же вторая часть вселенной, ребенок ему абсолютно доверяет.

Маме, которая возит малыша в колясочке в храм при молчаливом, может быть, несогласии папы – или с вынужденного согласия, но при внутреннем неодобрении, – нужно очень много мудрости и такта. Чтобы не столкнуть отца в противостояние, полем которого будет ребенок. А так бывает, что ребенок становится полем войны. И папа начинает что-то этакое придумывать, чтобы ребенок не захотел идти в храм. У него в воскресенье выходной, он может предложить что-то интересное – но только обязательно с утра, с 9 до 12, во время литургии.

Думаю, что жена, если у нее, дай Бог, есть контакт с мужем, должна с ним поговорить вот о чем: «Я тебя люблю, и я знаю, ты тоже меня любишь, но чтобы ты меня лучше понимал, прошу тебя прочитать вот эту книгу – Евангелие. Без нее то, что для меня дорого и важно, останется для тебя неизведанным. Я не настаиваю ни на чем, но прошу тебя, пожалуйста, прочти. И я хочу, чтобы ты хоть раз в жизни пришел со мной в храм на Пасху. Во-первых, я боюсь ночью возвращаться одна. А во-вторых, это самая торжественная служба в году…» Или так: «У меня скоро день ангела, для меня будет самый большой подарок, если ты пойдешь со мной в храм». Такие в хорошем смысле женские хитрости могут быть вполне уместны.

Хотя, повторю, с самого раннего детского возраста мы должны помнить, что ребенок вырастет и будет выбирать сам. Как бы ни вел себя папа, как бы ни вела себя мама, решение будет только его, и оно будет совершаться пред очами Божиими. Но об этом мы еще поговорим. Пока ребенок маленький, у нас трудности другого порядка…

 

С малышом в храме

Вся приходская практика, которая нам досталась в наследство от советского периода, заточена под одного отдельного взрослого, обычно пожилого человека, чаще всего женского пола. И никак не ориентирована, не рассчитана на прием в храме семьи.

Мама берет ребенка – одного, двух, трех, может, она беременна четвертым, пятым, – идет до автобуса, едет на метро с пересадкой до храма. Идет по слякоти или снегу, тащит одного за руку, второго в коляске. Приходит в храм – и на нее начинают все цыкать. Коляску поставить некуда, переодеться негде. Если малыш, простите, испачкал памперс, помыть его нет никакой возможности, ни присесть, ни покормить. В любом «Ашане» или «Метро» есть комната матери и ребенка – ни в одном храме, даже в новопостроенных, из тех, что я знаю, такой комнаты нет. Ну если мы говорим о поддержке рождаемости, материнства, это обязательно надо делать. Должен быть чайник: кормящей матери приспичило попить, пусть немедленно попьет чаю с молоком, иначе ей нечем будет покормить грудничка и он будет орать. Моя мечта, чтобы в храме была комната матери и ребенка за западной стеной и ее отделяло звуконепроницаемое стекло: мать с малышом могла бы видеть службу, и через микрофон звук шел бы в комнату, а через звуконепроницаемое стекло криков было бы не слышно. И мать таким образом участвовала бы в богослужении. Ей ведь хочется на службу; воцерковленный человек, который любит стихию богослужения, насыщен, напитан, живет ею, и лишение богослужения для него тяжелое испытание.

От матери с детьми невозможно требовать, чтобы она обязательно была на всенощной и приходила на литургию к началу исповеди, ей надо дать возможность исповедоваться перед Причастием. Если маленького ребенка приводить до начала службы, мы очень сильно рискуем впоследствии получить отторжение от Церкви. Лучше всего, мне кажется, родителям с малышом стоять в храме ровно столько времени, сколько он способен выдержать с пользой для себя. Ну, на три минуты больше – вот как правило спорта: можешь ты подтянуться десять раз легко, подтянись двенадцать. А вот пятнадцать уже не надо, растянешь себе что-нибудь. И здесь должна быть такая мера.

Если чуть-чуть облегчить матери с детьми или отцу и матери с детьми пребывание на службе, многодетные семьи сразу пойдут в этот храм. Потому что им безумно тяжело. Те священники, у кого много детей, на своих матушках это поняли и обычно строго с матерей не требуют. Хорошо, когда приход помогает; есть практика, когда добрая христианка, учительница воскресной школы, уводит малышей в здание школы, если оно рядом, и существенную часть литургии с ними играет, а потом приводит к «Отче наш». Они благоговейно стоят десять минут, причащаются, потом их уводят обратно. Хорошая практика, мне кажется. В это время старшие дети из этих семей могут спокойно молиться, и не приходится сокращать время их пребывания на литургии. Малышам вообще нужно постоянно действовать, быть в движении. Помню, я своего сына привел в алтарь; он тут же начал выхватывать из рук у старших пономарей свечи, кадила, быстро, как молния, что-то схватит и уже бежит, подает. Ему обязательно надо было что-то делать такое интересное. Но всех мальчиков в алтарь не возьмешь…

 

Правило для матери и ребёнка

Мать, которая занимается маленьким ребенком или несколькими детьми, за редким исключением, три канона ко Причащению прочитать не может. Но Последование ко Причащению, то есть один канон и молитвы, прочитывать надо обязательно. Не потому, что это такая калитка в заборе, без которой нельзя войти в Церковь, – это то, что тебе завтра на литургии поможет встретить Христа.

Когда у матери нет возможности выполнить все молитвенное правило ко Причащению, это иногда становится таким вызовом, таким стимулом к активной, настоящей, глубокой, христианской подготовке к Причастию… Как с постом, который для беременных и кормящих должен быть иным, нежели ограничение в пище, – это вызов для внутренней жизни.

Как сохранить себя во Христе? А как хранили себя в христианском устроении новомученики и исповедники, которые по двадцать лет сидели в лагере, среди убийств, матерщины, воровства, жутких развратных разговоров и прочего? Не то что без храма – без лампады, без иконы, без единой священной книги, даже не имея возможности встать и прочитать правило. Митрополит Иосиф (Чернов) отсидел семнадцать лет; а вышел на Алма-Атинскую кафедру – как будто вчера служил, такой был светоч. И тысячи таких священнослужителей! Как им удавалось хранить себя без каких-либо внешних подпорок? Пост, вычитывание правила – хорошие подпорки, но они могут быть и ложными, обманными, искушением, если кто-то посчитает, что он, как фарисей в притче, все сделал как надо.

К сожалению, у многодетных родителей практически не получается и прочитывать полностью утреннее и вечернее молитвенное правило. Утром все встают в разное время, и совместная молитва почти всегда невозможна. Ужасная потеря! Дети обязательно должны участвовать в молитве домашней церкви, это и есть первая реализация того, что мы как семья – храм Божий и Дух Святой в нашем единстве. Пренебрегать этим – не нарушение или грех, а утрата того, что Бог хочет нам через это единство дать. Он сказал: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18: 20). Он готов нам это дать, освятить наше единство, а мы упрямо каждый молимся по отдельности.

Очень быстро становится понятно, что ребенок не может участвовать и в вычитывании всего вечернего правила, по крайней мере, не может его осмыслить: почти все молитвы покаянные, в них говорится о взрослых грехах, и очень многие мысли просто не доступны детскому восприятию. Получается, он большую часть времени лицемерно изображает, что молится. Это может набить оскомину и уничтожить всякое желание читать правило. Значит, родители должны пойти на компромисс и прочесть те молитвы, которые ребенку понятны, – плюс, опять-таки, чуть-чуть побольше. Хорошо, если он сам прочитает «Отче наш», или «Богородице Дево», или «Царю Небесный». Когда маленький ребенок участвует в чтении, ему гораздо легче и молитва лучше воспринимается.

А вот потом, уложив ребенка, если останутся силы, можно дочитать правило. Но в многодетной семье это практически никогда не получается; покачиваясь от усталости, мать выходит на кухню – а там гора грязной посуды. Выходит точно такой же покачивающийся отец и начинает ей помогать…

Единственное, чем, я считаю, можно компенсировать потери, – это Иисусовой молитвой. Родители, как и любой христианин, должны навыкать ей, пользоваться великим даром, который у нас есть. Едешь в троллейбусе, чистишь картошку, моешь полы или посуду – читай Иисусову молитву. Вообще, утреннее и вечернее правило – последний рубеж, с которого уже некуда отступать, это как немец под Москвой. Но сохранить христианское устроение, память о Боге, предстояние перед Ним, прочитав только утреннее и вечернее правило, пусть даже полное, невозможно. Пророк Давид говорит в Псалтири: Седмерицею днем хвалих Тя (Пс. 118: 164). Уж на что царь Давид был занят, но несколько раз за день он уходил во внутренний покой и хвалил Бога, восстанавливал свое предстояние перед Ним. И мы так можем: школьник вышел на перемене в коридор, прочитал пять раз «Отче наш» и восстановил свою связь с Богом. Рабочий вышел из цеха, где все матерятся, другие пошли курить, а он отошел в сторонку, прочитал пятнадцать раз Иисусову молитву, и у него душа восстановилась. А для матери, которая дома постоянно занимается с детьми, Иисусова молитва – великое спасение.

И еще: ваши дневные призывания имени Божия поспособствуют тому, чтобы вечернее правило с детьми стало глубокой настоящей встречей с Господом. И ребенок это обязательно почувствует. Вообще, если в чем-то есть лицемерие, дети его сразу заметят, в молитве тем более. Если родители просто оттарабанили вечернее правило, ребенок прекрасно понимает, что никакой встречи с Господом не состоялось, и это для него большое искушение.

Надо дать ребенку опыт настоящей молитвы на том уровне, на котором он способен воспринять святыню. По крайней мере, пускай привыкает к тому, что утром и вечером он стоит перед Богом. Тишина. Он видит, что мать искренне молится, она кладет поклоны. Может, эта молитва будет короткой, всего пять минут, зато искренней и глубокой. И на этом день заканчивается. Он ложится спать, и мама или папа рассказывают ему на ночь сказку.

 

Об Исповеди и Причастии для взрослых

Как часто следует исповедоваться и причащаться взрослым? В последнее время на эту тему в церковном пространстве ведутся дискуссии, высказываются разные точки зрения. Существующая у нас практика рождена определенными историческими условиями: раньше причащались редко, а при редком причащении, конечно, должен быть долгий пост, который может доходить до недели, и особая подготовка к таинству: надо говеть – поститься и посещать богослужения – и потом очень подробно за весь год исповедоваться. Начиная со святого праведного Иоанна Кронштадтского, а в Москве со святого праведного Алексия Мечëва и других известных пастырей, стала восстанавливаться практика частого причащения, и сейчас Церковь к ней возвращается.

Но от прежних времен у нас остается традиция совершать исповедь перед каждым причащением. Наверное, постепенно она уйдет в прошлое, но сейчас она такова. И я верю, что Дух Святой руководит Церковью и в этом тоже. Потому что эта насыщенная исповедью жизнь за двадцать – двадцать пять лет церковного возрождения была крайне необходима всем нам, неофитам. А теперь, мне кажется, духовник, приходской священник, глядя на выросшего, ответственного христианина, может ему сказать: «Ты, пожалуйста, причащайся, не исповедуясь каждый раз. А исповедуйся не реже чем раз в месяц». В пользу этого высказывалось очень много аргументов. Взрослый христианин, давно прошедший период неофитства – и первого горения, и отступления благодати Божией, и труда по стяжанию благодатной жизни, ее возвращению, – имеет такие стандарты отношения к себе и к своей церковной жизни, так расстраивается из-за того, что не может каждый раз принести выворачивающую всю душу исповедь… Его требования к себе очень высоки, и он остро переживает профанацию исповеди. Мне кажется, такой человек за послушание Церкви может подойти к духовнику и сказать: «Прости, Господи, согрешил делом, словом, помышлением». А священник за послушание Церкви может накрыть его епитрахилью и прочитать разрешительную молитву. Я поступаю так. Хотя некоторым прихожанам, тем, кому вижу, что уже пора, разрешаю исповедоваться через раз. В ответ они обычно машут руками и кричат: «Ни в коем случае, батюшка, я не хочу, пожалуйста! Мне это будет тяжело». То есть если человек пять-шесть лет прожил в Церкви или целых десять и кричит, что ему пора причащаться без исповеди, – он точно еще не готов. А тот, кто готов, почти всегда переживает, пытается отказаться, и священнику приходится его уговаривать.

Бывают периоды, когда приход просто не может предоставить возможность полноценной исповеди: это Страстная неделя, дни перед Рождеством и Крещением. Перед Пасхой мы исповедуем начиная с Лазаревой субботы и просим приступать к Причастию без исповеди, если ничего страшного не произошло. Потому что надо причащаться в Вербное воскресенье; но христианин не может не жаждать Причастия в Великий Четверг, в Великую Субботу и, конечно же, на Пасху. А исповедовать всех по второму, третьему, пятому разу просто невозможно: и духовенство, да и сами прихожане будут лишены потрясающих служб Страстной седмицы.

 

Как часто нужно причащаться?

Интересный был эпизод с бабушкой моей жены лет двадцать тому назад. Она тогда только начинала воцерковляться и пришла в один не закрывавшийся большой московский храм на свой день ангела. Молодой священник, который годился ей во внуки, спросил ее: «А ты когда причащалась последний раз?» Не могу не заметить, что вот это хамство, когда человеку старше себя священник смеет говорить «ты», сильнейшим образом дискредитирует Церковь и духовенство, очень надеюсь, что со временем оно прекратится. К прихожанину должно быть уважительное отношение: в конце концов, мы служим Богу и прихожанину, служим их встрече. Так вот, она отвечает: «Месяц назад». – «А сегодня с чего собралась?» – «Потому что у меня день ангела».

Священник говорит: «Ты что, в аду хочешь гореть – так часто собираешься причащаться?» Эта милая женщина, имевшая опыт подпольного противостояния советской идеологии, была остра на язык и, не успев опомниться, отреагировала так: «Куда же я вперед батьки в пекло?» Батюшка на нее внимательно посмотрел и сказал: «Ну ладно, идите, причащайтесь…»

Сейчас такого уже не услышишь ни в одном храме, мы возвращаемся к традиции частого причащения. Есть древний апостольский канон, который донес до нас практику первых поколений христиан: если верующий не причащался без уважительной причины три воскресные литургии подряд, его отлучали от Церкви. Это было не наказание, а констатация факта, что у человека есть в жизни более важные вещи, чем встреча с Христом, и потому он перестал быть христианином. Это правило сейчас не исполняется, но я как священник могу сказать, что если человек три воскресные литургии не причащался без уважительной причины, то есть он не в командировке, не в армии, не болен, – его духовная жизнь начинает рассыпаться. Очень трудно сохранить христианское устроение и предстояние Богу, если ты редко соединяешься с Христом. Духовная жизнь состоит из наших личных усилий, поддерживаемых благодатью Божией. И не получая дары, которые Христос хочет дать нам в Церкви, сохранить христианское устроение духа невозможно. Сознательно не причащающийся добровольно отлучает себя от Церкви. Может быть, он так воспитан, может быть, он не понимает, что это необходимо для христианина, – но надо же как-то расти!

А родители должны понимать, что если они в воскресный день приходят в храм, подводят ребенка к Причастию, потом идут вместе с ним в воскресную школу и не причащаются, то это не столько грех, сколько потеря. Бог тебя ждал, Он готов был дать тебе какие-то дары, чтобы ты рос духовно, а ты сказал: «Господи, я не хочу». А может быть, потом, выйдя из этой жизни и оглядываясь назад, ты поймешь, что единственные важные моменты в твоей жизни, по-настоящему самые главные были, когда ты причащался Тела и Крови Христовых. А ты этим пренебрегаешь! Как вот, допустим, умерла у человека жена, и он рвет на себе волосы, потому что он с ней только ругался и ласкового слова не сказал, а теперь ее нет, ему надо с ней поговорить, а ее нет. Что такое скрежет зубов? Это когда человек вдруг понимает, что он потерял, и в ужасе стискивает челюсти. Плач и скрежет зубов – а ничего не вернешь…

У моего друга-священника жена – из русской общины в Средней Азии. Они жили в каком-то горном селе и не имели никакой возможности причащаться: до Алма-Аты ехать очень далеко, тяжело, и властями все четко отслеживалось. Поэтому русские люди с момента установления советской власти каждое воскресенье собирались в одном из домов, читали обедницу, акафист и раз в году ездили в Троице-Сергиеву лавру причащаться. Три поколения сохранили эту традицию! Представляете, как они были бы счастливы, имея доступ к храму и возможность частого причащения! А у нас все это есть, и мы пренебрегаем.

Ну, понятно, пять дней в неделю человек работает, ему надо отдохнуть в воскресенье, потому что в субботу он носится по домашним делам. Хорошо, в это воскресенье ты выспался, в следующее воскресенье выспался, а через воскресенье – неужели ты не можешь прийти к Господу, Который ради тебя идет на Крест? И ведь дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем, – говорит апостол Павел (Рим. 6: 23). Он тебе этот дар принес и спрашивает: «Где ты?» А ты не пришел. Или пришел и сказал: «Мне этот дар не нужен. Я только хочу, чтобы моего ребенка научили, как жить по законам Царствия Небесного, а меня не надо учить».

А ребенок на тебя посмотрит и скажет: «Почему папа сидит на диване, щелкает каналы, пьет пиво и орет на маму, а от меня хочет, чтобы я был как отрок Варфоломей? Я не буду».