Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви

ИСР 19-901-0020

 

От автора

Когда священник совершает таинство Крещения, после погружения в купель младенцев трижды обносят (а взрослые обходят сами) вокруг аналоя, на котором лежит Евангелие — в знак того, что душа навеки обручается написанному в этой святой книге. Познать Бога и Его волю без чтения Евангелия невозможно.

Несколько лет назад в приходском летнем лагере возникла идея говорить с подростками о Христе на основании притч. Почему именно притчи? Дело в том, что некоторая их часть читается за воскресным богослужением, остальные же — большинство — остаются неуслышанными. Но в притчах Христос выразил многое чрезвычайно важное для духовной жизни и для спасения, они таят в себе огромную Христову мудрость. И чтобы стать настоящим христианином, каждому человеку надо их изучать, размышлять над ними, возрастать с ними. Одни и те же евангельские слова будут полезны и подростку, и зрелому человеку, и пожилому — каждый откроет для себя их мудрость и тот смысл, какой Христос хотел нам передать.

 

Что такое притча?

В Евангелии очень много притч — вымышленных историй, в которых заложен глубокий смысл. Иисус Христос притчами рассказывает своим ученикам и слушателям о Боге. Это не случайно: притча как форма передачи знания, откровения часто достигает большего результата, чем просто изложенная мысль. Приведу пример. Наверное, каждый из нас задумывался над тем, что такое «вечность» и что такое «бесконечность». Если поговорить об этом с математиком, он напишет цифру в бесконечной степени. Физик или астроном объяснит, каково отношение известных нам расстояний к световому году, сколько световых лет разделяет ближайшие звезды, и расскажет, что есть звезды, которые находятся еще гораздо, гораздо дальше. И мы можем попытаться представить, сколько поколений людей летело бы к этим далеким звездам на самой максимальной скорости.

Древняя притча говорит нам о вечности и о времени больше, короче и ярче: стоит одинокая огромная скала, раз в тысячу лет на вершину спускается орел, чтобы поточить об нее клюв; когда он сточит скалу, вечность только начнется. Ни одной цифры, но сразу ясно: вечность непознаваема, несоизмерима с кратким мгновением человеческой жизни.

Христос прибегает к притче, потому что она застревает в уме и в течение долгого времени побуждает думать. Когда ученики просили Его разъяснить притчу о сеятеле, Он сказал: «Вам дано знать тайны. Остальным — в притчах» (см. Мк. 4:11) и объяснил им притчу о сеятеле. Кстати, раз объяснил, значит, ученики тогда еще не знали тайн. А главное, тому, кто думает над притчами и понимает их, тайны начинают открываться. Что за тайны? Самые важные — каков Бог, каков человек и каковы их отношения. Что Бог ждет от человека, что Ему нравится в нас, что не нравится, что вызывает радость, а что гнев и отторжение; что главное в нашей жизни, а что второстепенное. Знания в виде притчи западают в сознание, как семена, прорастают там и дают плоды. Смыслом, которым они проросли, мы наполняем свою жизнь.

Евангельские притчи очень разные. Есть длинные, есть короткие. Есть известные и не очень; одна из самых известных — притча о блудном сыне. В Эрмитаже больше всего народу стоит перед знаменитой картиной Рембрандта «Возвращение блудного сына». Увидеть ее очень трудно, если ты не двухметрового роста, потому что она загорожена спинами людей, которые смотрят на нее по двадцать, тридцать, сорок минут, по часу. Что они пытаются там увидеть? Зачем столько времени глядеть на картину? Благодаря гению великого нидерландского художника она так глубоко раскрывает притчу о блудном сыне, что каждому становится понятен вложенный Христом смысл. Эта притча дана нам в ответ на вечный вопрос человека: «Господи, кто я Тебе и Кто Ты для меня?»

Это самый главный, самый острый и страшный вопрос для любого верующего. Много раз в течение жизни он встает перед каждым из нас, особенно когда приходит беда, горе, постигают испытания. Нам иногда кажется, что Господь перестал быть нашим Отцом, что нам слишком тяжело, что Отец не может послать сыну такое суровое наказание. Но в эти минуты стоит вспомнить слова 90-го псалма, где Господь говорит через Своего пророка Давида, что Он с нами в наших скорбях: с ним есмь в скорби…Вот Сам полностью погрузился в человеческую скорбь, до самой глубины, до предела. Он не мог ее отменить, потому что скорбь неизбежно следует за грехом, но Он пришел и встал рядом с нами. Когда у человека горе, — допустим, у вашего друга умер отец, погиб в автокатастрофе, — с ним не надо говорить, а просто прийти, сесть рядом и обнять, быть рядом. И если вы переживали подобную потерю, он будет чувствовать, что ваше сердце рядом с его сердцем. Вот и Христос вошел в самую страшную скорбь, возможную для человека, чтобы укрепить нас в наших скорбях. У Марины Цветаевой есть такие слова: «Бог… Ты не был женщиной на земле». Вот говорят: «Он не был одиноким стариком, не был больным…» Был! Он был Человеком, Который испытал все скорби. Предательство — ученики разбежались, все оставили… Претерпел бичевание, избиение, поругание и казнь совершенно несправедливо, вообще ни за что! Испытал полную меру человеческой подлости до самого дна.

Христианские распятия — православные, католические эпохи Возрождения — очень красивы, художники наслаждаются прекрасным образом Умершего на Кресте. И только один немецкий живописец XVI века Маттиас Грюнвальд не наслаждается, а ужасается: на расписанных им алтарях — позеленевшая мертвенная кожа, впившиеся шипы, кровоподтеки, сведенное в мучительной агонии тело Господа, вывернутые в предсмертных судорогах руки и пальцы. Эти изображения не дают спокойно дремать, будят нас, напоминают, что это было за страдание, что за крест мы на себе носим. Не просто так древнеримский историк Тацит называл распятие самой страшной казнью, которую придумало человечество. А уж на что римляне были жестоки… Например, по римским законам, показания раба не принимались без пытки, даже если он проходил по делу как свидетель, а не как обвиняемый. Почему Христос пошел на такую казнь, почему Ему не отрубили голову? Он добровольно принял самую страшную муку, потому что отменить это было нельзя — каждое преступление неизбежно влечет за собой наказание.

Я недавно прочел рассказ об одном грузинском князе (когда Грузия вошла в состав Российской империи, все помещики, в том числе по российским меркам мелкопоместные, получили право на княжеский титул): случился голод, в селении объединили запасы еды, но кто-то их воровал, и князь отдал приказ, что, если вор будет найден, он должен получить 50 ударов плетью. И оказалось, что воровала его мать. Собралось все село, старую женщину положили на лавку, а сын лег сверху и принял на себя эти 50 ударов. Позволить хлестать мать плетью он не мог, но и отменить приказ нельзя, потому что это будет беззаконие.

Христу надо разбудить нас к новой жизни. Как это сделать, как добраться до сердцевины человека? Надо сделать что-то такое, чтобы все поняли: любовь — это главное.

У всего Евангелия задача не дать нам успокоиться. Закон, который был до Евангелия, можно выполнить и успокоиться, а Евангелие выполнить нельзя. Как исполнить слова будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6: 36) или будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:48)? Когда Христос молится: да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17: 21), это разве значит, что мы, люди, можем быть так же едины, как Лица Святой Троицы? Не можем. Нам даны в Евангелии невыполнимые заповеди. У Бога задача нас разбудить — чтобы мы не спали, беспокоились и думали о том, что угодно Ему.

Поэтому и притчи Христовы услышишь, ходишь с этим, размышляешь, и они тебя будоражат. В них всегда остается непонятая, недосказанная часть, так специально задумано, чтобы мы все время к ним возвращались. Ведь очень хочется уложить Евангелие в схемы, спрятать в футляры, обезопасить себя — но Евангелие острое, оно, как апостол Павел говорит, острее всякого меча обоюдоострого (Евр. 4: 12). Об него можно порезаться, пойдет кровь и будет больно, потому что там слова, которые нас обличают, Христос говорит их нарочно, чтобы разбудить нас и привести к Себе.

 

О талантах

Бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий. Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! (Мф. 25: 13–30).

Христос рассказывал Свои притчи окружавшим Его людям, жизненные образы, понятные им, брались из повседневного быта и потому ложились на сердце. Иногда в притчах употребляются гиперболы, как в этой, о талантах. Сейчас мы называем талантом выдающиеся способности, а во времена Христа «талантом» называлась мера веса серебра или золота. И мера эта в денежном выражении была огромной: один талант — астрономическая сумма, как бюджет целого государства.

Большой аванс или ссуду дают партнерам, друзьям, родственникам — но не рабам же, которые могут деньги пропить, прогулять, потерять… Христос говорит здесь даже не о слугах, а именно о рабах, и мне кажется, что это специальный жест, который подчеркивает уважение Бога к человеку, такому маленькому, с такой короткой жизнью. Через это доверие Бог раба неким образом делает Себе равным, по крайней мере, разговаривает с ним на равных.

Итак, господин дал своим рабам огромные суммы денег и не сказал, что с ними делать, никак их не ограничил. Ситуация для них довольно опасная. Как потом скажет третий раб, я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал. Им известен крутой норов господина, и тем не менее ни один из них не отказывается. Они берут серебро, и каждый употребляет его по расположению своего ума и сердца, неизвестно, что конкретно было сделано. Господин, кстати, тоже рисковал, он мог, вернувшись, не получить ничего: любое предприятие, любое вложение средств, как мы знаем по нашему последнему времени, может обернуться нищетой. Доверие господина к рабам очень велико.

И вот он вернулся, призвал первого раба и услышал, что тот заработал другие пять талантов. В одном из вариантов притчи (Лк. 19: 19) господин добавляет, что в придачу дает ему управлять городами — столькими, сколько он заработал талантов. Второй раб вручил ему два заработанных таланта. А третий признался, что испугался и закопал серебро в землю. И вроде бы он поступил порядочно — не потратил, не прокутил деньги господина, а жил так же бедно, как и до этого. Тем не менее он вызвал гнев своего хозяина. Лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну; где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет.

Что Господь от нас хочет? Во-первых, чтобы мы трудились. Лукавство и лень — вот два греха, за которые был осужден третий раб. То есть просто сохранить то, что тебе дано Богом, в очах Божиих не является добродетелью. А о чем идет речь, что можно сохранить или потерять, вложить и приумножить?

У нас слово «талант» обозначает выдающееся умение делать что-то земное. Мальчик играет на скрипке, мы говорим: «Какой талант!» Девочка прекрасно танцует, парень решает любые математические задачи, бабушка выращивает необыкновенные розы; у этого человека талант к конструированию, у того — к администрированию. Безусловно, это тоже таланты, данные Богом, и их тоже надо развивать. Только не надо думать, что ими можно отгородиться от более важных Божиих задач, эти дары могут быть человеку как в оправдание, так и в осуждение.

Вот представьте, умирает великий конструктор, создавший знаменитые ракеты, глава конструкторского бюро или целого научно-исследовательского института. За гробом несут десятки венков, подушки с орденами, говорят торжественные речи, зачитывают соболезнование от премьер-министра. А родственники вздыхают с облегчением: «Наконец-то этот тиран больше не будет нас мучить; мы прожили жизнь под железной пятой знаменитого человека, который был жесток, авторитарен, ни с кем не считался». Сотрудники вспоминают, как он выкидывал одного человека за другим с рабочих мест и не терпел чужого мнения. Послужат ли для него построенные им ракеты, или мосты, или дома оправданием перед Богом?

А бывает, что в похоронной процессии идут люди и плачут, — я видел такие похороны знаменитого конструктора, — потому что сотрудники понимают, что больше никогда у них не будет такого заботливого начальника, а родственники — потому что потеряли самого любимого, дорогого, нежного отца и дедушку. Тогда все его таланты перед Богом оправданы, он ими послужил Богу и людям.

Для Бога человеческие таланты — это вложенные в нас умения, навыки, способности, которыми мы можем послужить другим людям, сделать их жизнь более радостной, счастливой и красивой. Это может быть талант миротворца, или талант принимать гостей, или умение выслушать человека, которому плохо… Именно такие таланты дороги и Богу, и людям.

Когда скончалась святая блаженная Ксения Петербургская — не оставив детей и внуков, без документов и какого-либо имущества, не построив дом, не написав книгу, не создав ничего земного, — во всем огромном Санкт-Петербурге не осталось человека, который был бы так близок Господу. Она умела молиться. Она умела слушать и утешать, укрепить и поддержать человека. И так большинство святых. Когда они умирают, в Церкви чувствуется великое торжество победы. Казалось бы, день смерти преподобного Сергия Радонежского в Троице-Сергиевой Лавре должен быть трагическим, черным, траурным днем, когда монастырь потерял своего Авву, и память об этой утрате должна была дойти до наших дней — а это самый торжественный день.

Если мы поймем, что таланты — это добродетели, которые Бог в нас всеял и которые могут приблизить нас и других людей к Царству Небесному, то ясно и то, о чем дальше говорит притча: нельзя, получив дар, его не умножать. Наказан и осужден был тот, кто ничего не сделал, вернул столько, сколько принял, никак не изменился, ничего не приумножил. Что значит «приумножить талант»? Научиться делать больше, чем тебе даровано. Развить добродетель, которая вложена в тебя Богом, чтобы покрывать ею не одного-двух человек, а десять или двадцать. Умножить — то, что называется в притче «отдать в рост», получить прибыль.

У каждого человека свои возможности, свои дары и свои трудности. Кто-то, например, никогда не ругается матом; если спросим у него, добродетель это или нет, он удивится и скажет: «Нет, какая же это добродетель, меня так воспитали». А кто-то вырос среди беспрерывной ругани и, придя в Церковь, огромным усилием воли в себе это преодолел. Вот он подвижник, и для него это умножение таланта. Подвижничество — это изменение, не уменьшение количества еды и сна, а прежде всего внутреннее преодоление греха и страсти и умножение в себе, с Божией помощью, добродетели. Например, есть у тебя талант заниматься с детьми, педагогический талант. Если ты его употребил в дело, воспитал не только своих, но и других детей, принес им то, что тебе было дано от Бога, то ты умножил талант во спасение и Отец Небесный тебя похвалит: добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. А если ты не стал этим заниматься и свой талант развивать, то ты закопал его в землю.

Интересно, как таланты проявляются на свадьбах. Вот на приходе образовалась пара, они становятся женихом и невестой, назначается день свадьбы. И все их друзья и подруги стараются молодым чем-нибудь послужить. Потому что, во-первых, денег обычно не хватает, а во-вторых, сделанное с любовью своими руками почти всегда бывает значительно лучше, чем покупное. Одна подруга говорит: «Сошью тебе платье, выбирай фасон». Вторая вызывается сделать торты, третья — салаты, четвертая — горячее. Друг говорит: «А я смонтирую ролик из твоих детских фотографий и фотографий твоего жениха…» Одни разучивают новые песни, другие — тосты, третьи готовят постановку. И когда все вместе соединяется, эта картина некоторым образом напоминает о Царствии Божием.

Остановимся еще на таком интересном моменте: господин не дал рабам конкретных заданий и таким образом заставил их творить. Многие православные считают, что наша вера — это система запретов. Что есть очень много вещей, которые делать нельзя, и если это выполнить, то попадешь в Царствие Божие. Конечно, запреты в христианстве есть. Но христианство — очень творческая вера. Господь приглашает каждого человека к внутреннему творческому росту. Это касается и духовной жизни, и вообще отношения к своей судьбе.

Читая «Символ веры», мы говорим: «Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли…» «Творец» по-гречески звучит «Поэтос», то есть буквально «Поэта неба и земли». И в богослужебных текстах мы называем Бога Премудрым Всехудожником, или Архитектоном. Человек похож на Бога тем, что может творить. У ангелов нет этой возможности, — так говорит древний богослов святой преподобный Максим Исповедник, — а у человека есть, и Бог ждет от него творчества, даже говорит, что сыны века сего догадливее сынов света в своем роде (Лк. 16: 8). То есть люди в своем творчестве могут быть ближе Богу, чем ангелы. Творчество — это не только рисование, живопись, скульптура, графика, хореография, а прежде всего умение сделать жизнь красивой, светлой, похожей на Царствие Божие.

Очень интересно наблюдать, как творчество расцветает в человеке, когда он любит.

В нашем приходе проводятся байдарочные походы, и вот в одном походе появилась пара. Пришла их очередь дежурить, они должны были встать на час раньше остальных, сварить кашу, сделать чай, всех разбудить на утреннюю молитву, а потом накормить. И когда после утренней молитвы мы стали подходить со своими мисками за кашей, то помимо походной овсянки, обильно сдобренной сгущенным молоком, мы — каждый — получили почти по целой чашке земляники и черники, которую они с любовью собрали. Каждый! А было нас не так много, как в последние годы, но тоже немало, человек сорок пять. При этом сами они были в венках и столы были украшены цветами. Это была такая красота! Мы до сих пор помним, как нас порадовали двое влюбленных, и помним аромат ягод.

Наши труды, мне кажется, доставляют Богу такую же радость. Вот представьте: уходят гости, мама устала, маленькая девочка пяти-шести лет говорит: «Мамочка, иди ложись, я помою посуду». Утром мама встает и понимает, что посуду надо перемывать, потому что маленькие ручонки не смогли вымыть ее должным образом. Все равно маме невероятно приятно, потому что ребенок хотел ее порадовать, проявил любовь. И Бог, когда видит, что человек действует и что-то придумывает, хочет помочь, кого-то согреть любовью, очень радуется и всячески приветствует такое поведение.

Каждому из нас надо понять, что мы умеем. Не умеешь петь, ну и не пытайся порадовать людей своим пением, хотя они, бедные, конечно, будут терпеть и с облегчением вздохнут, только когда ты закончишь. Зато ты можешь приготовить что-нибудь вкусное, рассказать что-то забавное или произнести за каждого тост. Или поддержать, сказав ласковое, теплое, нежное слово, и человека в этом холодном, бездушном мире утешить и уверить, что он дорог, важен и любим. Нельзя стесняться и избегать служения доброго отношения к людям. Добро всегда к нам возвращается, Господь же сказал: что посеет человек, то и пожнет (Гал. 6: 7). Причинил другому зло — зло к тебе вернется. Сделал добро — добро вернется. В Царствии Божием оно к нам точно вернется.

Каждый из нас наделен от Господа каким-то талантом. И даже если мы в них преуспели, развили эти дары и успешно применяем в жизни, есть еще один очень важный момент — ими нельзя гордиться. Иначе Господь может их отнять. Потому что несмиренный человек с прекрасным голосом и слухом значительно дальше от Царствия Божия, чем поющий плохо, но при этом смиренный. Господь может отнять у нас дары, если мы приписываем их себе, гордимся ими и превозносимся над другими людьми. Так что если вы умеете делать что-то лучше остальных, не гордитесь, благодарите Бога и служите другим. Умеешь хорошо готовить — готовь, хорошо чинишь компьютеры — чини…

У моих родителей был знакомый, он давно уже отошел в мир иной, известный художник. А до этого он был сталеваром. Однажды попробовал нарисовать на бересте храм, получилось, и с тех пор он создал много шедевров. Еще в советское время объездил почти всю Европу со своими выставками. Но жизнь у него была очень тяжелая, полная испытаний. И вот однажды, получив какой-то очередной удар судьбы, он приехал к нам домой. Мама сидела на кухне, он подошел к ней, опустился на колени, положил голову ей на колени и зарыдал. И рыдал так часа полтора. Она просто гладила его по волосам и говорила какие-то успокоительные слова. Потом налила ему чаю, они разговаривали, и он ушел утешенный. Ту страшную жизненную коллизию он преодолел и до конца своих дней был благодарен маме, всегда вспоминал, как ему было страшно тяжело и она его поддержала. А мама удивлялась: «Да я же ничего особенного не говорила!» Иногда человеку с ярким талантом нужно опереться на того, кто не так ярок, но полон жизни, спокоен и добр, может поддержать и утешить.

Талант выслушать, утешить, помирить может быть скрыт до времени, а потом проявиться. Надо искать в себе: что я могу, что у меня получается? Вот ведь и священники все разные: есть такие, кто может заговорить с незнакомым человеком и открыть ему Царствие Божие, привести к вере. Другие этого не могут, только умеют отвечать на вопросы. Есть священники, которые говорят очень глубокие проповеди. И такие, кто говорит простые проповеди, совсем бесхитростные, но при этом глубоко исповедует и помогает преодолеть грехи. Есть люди, обладающие таким талантом радостного отношения к жизни, что, встретясь с ними, унывающие перестают унывать.

В одной московской священнической семье матушка — она умерла в 90-м году — несла такое удивительное служение. В доперестроечные годы священникам было очень тяжело служить, потому что со всех сторон на них оказывалось сильное давление. Нельзя было ни проповедовать, ни нормально исповедовать, ни достать духовную литературу. И вот к этой семье приезжали в гости московские священники, чтобы поговорить не с батюшкой, а с матушкой. Приезжали, как мне рассказывали, просто посидеть, послушать, посмотреть, как она общается с детьми, и зарядиться от нее поразительным жизнелюбием, жизнеутверждающей Божией радостью. И утешенные, укрепленные, эти проповедники и духовники возвращались на свои приходы.

Так что не надо думать, что талант — это яркая способность, которая видна с детства. Очень многие таланты, более важные для Бога и окружающих людей, чем умение красиво петь, рисовать, говорить, одеваться и вообще красиво выглядеть, проявятся со временем. Нужно только захотеть служить ими Богу и людям. И смотреть: а что у меня получается? Что я могу сделать хорошего? И начать в этом направлении трудиться.

 

Притчи о Царстве Небесном

 

В начале вечерни священник, стоя перед царскими вратами, читает про себя светильничные молитвы, в одной из которых говорится: «Боже великий и дивный, неисповедимою благостию и богатым промыслом управляяй всяческая, и мирская нам благая даровавый, и поручивый нам обещанное Царство, обещанными благими…» Какие удивительные слова: «Поручивый нам обещанное Царство»… Тот, Кто даровал нам здесь мирские блага, там «поручил», уже доверил нам то, обещанное в будущем Царство.

Мы не знаем, что такое Царство Божие. Мы только предугадываем и открываем его для себя как образы из евангельских притч. Иисус Христос не сказал ничего конкретного, что там будет, а только что не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17: 20–21). Значит, это состояние человеческого духа.

Апостол Павел говорит: Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14: 17). То есть Царство Божие начинается уже сейчас, как только мы начинаем к нему стремиться, — с того, что самым главным, абсолютным Царем в системе наших ценностей становится Господь. Даже если все остальное пока сопротивляется, такой человек уже вкушает Царство Божие — как Господь сказал, что есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9: 1). Это сказано о трех апостолах — Иоанне Богослове, Иакове и Петре, — перед тем как Господь взял их на гору Фавор, но в более широком смысле и о всех апостолах — проповедниках Христа, мученически окончивших жизнь.

Господь говорит, что к любому услышавшему приближается Царство Божие. Он послал учеников проповедовать, исцелять и возвещать людям: приблизилось к вам Царствие Божие (Лк. 10: 9). Оно приближается к человеку, когда тот слышит о Христе и Его заповедях. И если он начинает жить этим как самым главным, то начинает вкушать, видеть Царство Божие. А если мы, как апостолы, посвящаем распространению Царства Божия всю жизнь, то оно приходит в силе, то есть осуществляется.

Царство Божие — то, что внутри нас и наполняет нас радостью. Объясняя это, Господь берет очень простые земные образы. Вот искатель жемчужин — тот, кто понимает в них толк, — нашел такую необыкновенную драгоценную жемчужину, что готов продать абсолютно все и приобрести ее: подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее (Мф. 13:45–46).

Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то (Мф. 13: 44). Представьте, сажаете вы картошку, вдруг лопата звонко ударяется обо что-то твердое, и вы достаете обитый серебром кованый сундук XVI века! Открываете — а там монеты, кубки и перстни времен Ивана Грозного… Какая у вас будет радость!

Или так: пропавший сын возвращается к отцу. Нет ни мобильных телефонов, ни электронной почты — и сына нет, а ушел он в таком состоянии, что мудрый отец, знающий жизнь, чрезвычайно волнуется, жив ли он вообще… И вдруг он появляется, этот любимый и дорогой человек, — какая будет радость!

Один из самых понятных образов радости — свадьба. В древнем мире это был общий праздник для целого селения или части города среди монотонных очень трудных, часто голодных будней. От погоды и урожая, от прихотей правителя всецело зависела жизнь людей, в любой момент они могли погибнуть или лишиться родных в вихре иноплеменного завоевания, оказаться в рабстве у завоевателей или у своих сограждан — за неуплату долгов. А большой долг мог образоваться оттого, что отец взял взаймы несколько мешков зерна, чтобы накормить детей…

И вот было такое счастливое время, когда все вместе радовались. В те времена свадьба была настолько важным событием, что именно там Господь сотворил Свое первое чудо — претворил воду в вино. Потому что Его Пресвятой Матери и Ему Самому было важно, чтобы свадьба ничем не омрачилась. Представляете, в разгар свадебного застолья кончилось спиртное? Даже для нас сейчас это было бы притчей во языцех, и про молодых еще долго говорили бы: «А, это Вася и Таня, у которых на свадьбе кончилось спиртное…» И чтобы этого не произошло, Господь сотворил чудо. Христос берет для Своей притчи образ свадьбы, так как всем Его слушателям понятно, что Царство Божие подобно свадебной радости, — молодые пока еще счастливы, красивы, здоровы, у них все впереди, совместная жизнь только начинается, и Бог их благословляет. Свадьба — это удивительная, прекрасная вещь…

Почему Царство Божие — радость? И почему Господу так важно это показать, что Он говорит в притчах: нашелся сын, нашлось сокровище, устроили брачный пир? Очень часто наше христианство, наша духовная жизнь превращается в череду унылых будней, где осуждение других сменяется унылым самокопанием. Мы видим вокруг только грех, все осуждаем, не принимаем ничего из этого мира. И чем старше становимся, тем больше брюзжим. Кажется, все уже совсем плохо, и если еще не рухнуло, то рухнет прямо завтра, и мир закончится. Мы пытаемся осмыслить это через Евангелие, но чаще всего читаем, и помним, и знаем только обличительные слова Господа, апостолов или их учеников — святых отцов. Читает, например, христианин святителя Игнатия (Брянчанинова), и начинает осознавать, что все в его духовной жизни плохо, что он в прелести, духовников нет, надежды нет, Церковь рушится, — и погружается во мрак. А на самом деле, как правильно сказал один современный проповедник, афонский монах, если хотя бы день у тебя в сердце нет радости, это повод бежать к духовнику, потому что с твоим сердцем, с твоей духовной жизнью что-то не так. Христос должен рождать в нормальном сердце радость! Отчего она появляется и почему не покидает людей духовных, которые очень хорошо знают себя и свои немощи? Духовная жизнь — узнавание своей немощи и возрастание радости: ужасаясь о себе, с годами видя все больше своих недостатков, человек все больше дивится, что вопреки этому Господь его любит! Апостол Павел говорит: Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5: 8). Можно добавить, что мы никогда и не станем праведниками. Тем не менее, несмотря на греховную муку, которую мы сами и рождаем, мы покрыты Божьей любовью, и именно это является источником радости.

Все настоящие праведники, настоящие святые — счастливые люди, погруженные в радость — не просто в какую-то земную, или детскую, или пустую, а пасхальную. Преподобный Серафим Саровский после всех своих подвигов встречал каждого человека словами: «Радость моя, Христос Воскресе!» — и кланялся ему. Это не фальшь, не игра, не актерство, любой человек приносил святому радость. Серафим Саровский ушел в затвор, дал такой обет — решил и обещал Богу, что он проживет всю жизнь один и будет молчать, но ему явилась Пресвятая Богородица и велела идти обратно в монастырь, к людям. Мы даже не можем себе представить, в каких видениях и откровениях жил этот дивный человек, как он беседовал с ангелами, с Матерью Божией, с Самим Господом… Сколько раз они ему являлись? Какие-то явления описаны, но ведь их было наверняка значительно больше. И вот он живет в полной тишине и безмятежности, в постоянном собеседовании и предстоянии Богу, и вдруг ему говорят, чтобы он шел обратно и принимал таких, как мы, страстных, завистливых, осуждающих, насквозь пропитанных грехом людей. В XIX веке они были ничуть не лучше и не хуже нас. Он возвращается и сутками принимает паломников, умудряясь делиться с ними радостью. Он не лукавит, когда говорит: «Радость моя», — каждый, кто пришел к нему, действительно является его радостью. Почему? Потому что Христос Воскрес!

Эта фраза: «Радость моя, Христос Воскресе!» все определяет — Христос Воскрес, и прощает нас с тобой, и является для нас источником жизни.

 

О сокровище

Подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее (Мф. 13:44–46).

Эти притчи говорят о том, что взаимоотношения с Богом являются нашим главным сокровищем. Очень у многих, к сожалению, эти отношения находятся на втором, третьем или еще каком-то месте, большинство посвящает Богу только малую часть своей жизни. Одни ходят в храм два раза в году: за святой водой и святить куличи, другие еще реже или чуть чаще, а третьи никогда. Кто-то меняет свою жизнь, потому что верит в Бога, кто-то не меняет совсем или чуть-чуть. А эти притчи говорят нам, что Царствие Божие должно стать самым главным, все остальное — второстепенно.

Этот процесс, дорога к главному, бывает длиною в жизнь. Человек может сначала не понимать, как это для него ценно, даже отказываться от веры, предавать ее, потому что она у него маленькая, несущественная. А потом вдруг понять, что в его жизни это самое главное. Тех, кто так считает, мы называем святыми. Они не могут отказаться от своей веры ни при каких обстоятельствах, потому что для них это бесценное сокровище.

Представьте себе: вот вы на чужом поле нашли клад — огромный горшок с золотыми и серебряными монетами. Их стоимость многократно превышает цену всего имущества, которым вы владеете. Поэтому вы продаете свою квартиру, покупаете это поле — иначе нельзя будет там копать — и клад становится вашим.

Или вы ищете, что в жизни самое главное. Перепробовали многое: дружбу, литературное творчество или боевые искусства, и вам кажется, что самое главное — быть сильным и мужественным; или для вас важны какие-то танцы или рисование… Когда вы вырастаете, для вас становятся важными книги. А потом вы понимаете, что самая главная книга — о Царствии Божием, которая называется «Евангелие», и вы ни на что не готовы ее поменять, все остальное — второстепенно.

Но это приходит со временем, постепенно прорастает. И об этом Господь сказал в другой притче.

 

О зерне горчичном

Иную притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его (Мф. 13: 31–32).

В 93-м году один человек пришел поддержать наш храм. Первое время у нас еще были этажи, лестницы, перегородки, а вместо подсвечников стояли коробки с песком. Этот человек был очень состоятельным и много помог приходу. Когда я его спрашивал о вере, он говорил: «Ну, я уважаю Русскую Православную Церковь… У меня есть средства, я хотел бы помочь…» У него были и другие увлечения, кроме Церкви, и его вера была как маленькое зернышко. Зерно горчичное Христос берет в качестве примера, потому что оно самое маленькое, крошечное, почти незаметное; возможно, крестьянин даже и не сеял его на своем поле, оно просто случайно упало. А потом из него вырастает большое дерево.

И вот оттого, что этот человек творил добро, а добро он творить умел и любил, душа его открылась Господу, и дерево веры выросло в нем и стало самым главным. Прошло несколько лет, и в его жизнь пришло очень большое испытание. У него был друг, с которым они вместе начинали свое дело. В юности они увлекались спелеологией и на веревках спускались в подземные пещеры, а потом стали зарабатывать, моя фасады домов. Как люди умные и активные, они открыли свой бизнес и сильно разбогатели. И вот этот друг его предал. Наш благодетель пришел ко мне и рассказал, что тот забрал все деньги с зарубежного счета и оставил его одного с долгами, с бандитами, с правоохранительными органами… Ему пришлось прятать семью и продавать имущество. Я спросил, что он собирается делать, а сам боялся услышать ответ. Это был 95-й год, тогда вопросы часто решались так: человека увозили в лес, убивали или угрожали убийством, у бизнесменов это считалось нормальным. И я испугался, что он тоже так поступит. К тому времени он стал мне дорог, я за него молился и привязался всем сердцем. И вдруг он мне говорит: «А я его простил». Я был совершенно потрясен! Скажи он, что не будет мстить, это уже было бы подвигом… Его духовную жизнь я совсем не знал, он не исповедовался у меня. Спрашиваю: «Как вам это удалось?» Он изумленно на меня посмотрел и ответил: «Отец Федор, в Евангелии же написано: прощайте и будете прощены. Смысл вроде бы именно такой — батюшка, вы что, не читали?» И такое удивление было у него в глазах! Несколько лет спустя я его встретил, стал расспрашивать, и он сказал: «Мы виделись, у меня в душе ничего к нему нет, Бог ему судья».

Могу сказать, что за 26 лет священства я встречал очень мало людей, простивших от всего сердца. Мы знаем, что Сам Христос молился за тех, кто Его распинал, говоря: «Отче! прости им, ибо не ведают, что творят» (Лк. 23: 34). Христос надеялся, что эти люди просто не понимают, что делают, другого оправдания им Он найти не мог. Слабый аргумент, кстати, потому что если о римских воинах такое еще можно было сказать, то о тех, кто были главными инициаторами смерти Христовой, о знатоках Писания и пророчеств, — вряд ли. Мы знаем святых, которые в своей жизни повторили поступок Христа. Например, преподобномученица великая княгиня Елизавета Феодоровна Романова, стоя на краю шахты и видя, как все, кто с ней приведен, получают удар обухом топора по затылку, понимая, что сейчас то же самое будет и с ней, эта дармштадтская принцесса, приехавшая и полюбившая нашу страну, наш народ и ставшая православной, думает не о том, что ее сейчас убьют, а о палачах, что их душа погибнет. Это волнует ее больше, чем собственная участь, поэтому она молится за них и повторяет слова Христа: «Прости им, ибо не ведают, что творят».

Благотворитель нашего храма исполнил самую трудную заповедь — простить того, кто причинил тебе страшное зло, чуть не погубил вместе с семьей. В его жизни произошло исполнение этой притчи. Он услышал что-то о Боге, о Церкви и пришел потрудиться и помочь. Не просто попользоваться Церковью для каких-то своих душевных или духовных нужд, а прийти и помочь так, как мог. И Господь ему открылся настолько, что из маленького семечка знание о Боге стало огромным деревом, самым главным в жизни. И он сумел сберечь это дерево — поступи он, как тогда все себя вели, оно было бы срублено.

Удивительно, что Христос говорит: птицы небесные укрываются в ветвях его; мне кажется, это образ ангелов, которые сами не знали падений, пребывая всегда в исполнении воли Божией, но служат человеку. Служат, удивляются и с трепетом, с небесной радостью каждый раз приближаются к тому, кто одержал какую-то большую духовную победу. В жизни этого человека так и было.

А дальше о нем открылись еще более удивительные вещи. Некоторое время назад он умер. Меня нашла его вдова, хотя мы уже много лет не общались, я только поминал его в молитвах; как только наш приход встал на ноги, он ушел помогать другим и, насколько я знаю, помог, наверное, десятку храмов, если не больше. Я приехал на кладбище, настоятель последнего его храма совершал отпевание, а потом я решился сказать слово. Я говорил о известном мне в полной уверенности, что присутствующие там его мать, вдова, дочь, брат и другие родственники тоже прекрасно знали, как он оплачивал лечение тяжелобольным детям. Он находил ребенка, которому была необходима операция именно за рубежом, в Германии или Израиле, и оплачивал не только лечение, но и билеты, и проживание в гостинице; как человек очень умный и деловой, он составлял смету, включая питание матери, сопровождавшей больного, оплату проезда, непредвиденные расходы, потом контролировал и переводил деньги, если нужны были дополнительные лекарства и прочее. Получались крупные суммы, и таких детей было много, думаю, не один десяток. И оказалось, что об этом не знает ни жена, ни мать, ни брат, они были очень удивлены! Каждый из присутствующих стал рассказывать о покойном, что знал, и выяснилось, что он занимался благотворительностью втайне от всех. Его мать вспомнила, как она была в одном монастыре, ходила по храму, и вдруг к ней подошел игумен и говорит: «Вы очень похожи на одного нашего благодетеля. Как ваша фамилия? А вы знаете такого-то?» — «Да, это мой сын». — «Ой, пойдемте, пойдемте на колокольню! Он нам ее отремонтировал и купил колокола. А вот эту икону он оплатил… Вот этот кивот, вот эту лестницу и вот этот иконостас. А еще он нам помогал продуктами на праздники…» Брат рассказал, что он находил спортсменов, получивших тяжелые травмы, ставших инвалидами, покупал им машины, оплачивал лечение, коляски, кого-то даже содержал в течение долгого времени. И таких историй было много. Всех его добрых дел не знал никто, каждый знал только часть, рассказывал о ней, и остальные удивлялись. Этот человек исполнил другие слова Христа: когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне (Мф. 6: 3–4). Если об этом никто не знает, твоя награда — на Небесах, а если ты делаешь свои добрые дела, чтобы прославиться среди людей или получить благодарность, то твоя награда на земле. И этим христианская благотворительность очень сильно отличается от той, которую мы сейчас видим. Дерево Царства Божия, которое выросло в душе этого человека благодаря добрым делам, было такое огромное, что не только ангелы ему радовались, но и много людей укрылось в нем.

Выросшее из маленького зерна дерево Царства Божия — это когда заповеди Божии становятся самыми главными. В начале пути они могут казаться второстепенными, чем-то таким, что можно выполнить, когда это легко и не мешает более существенным целям в жизни. А потом вдруг это становится самым существенным! Например, человек обидел кого-то и забыл, как поется в мультфильме нашего детства: «Может, мы обидели кого-то зря — календарь закроет этот лист…» И все, до свидания, мы уехали в голубом вагоне к новым приключениям, а вы тут разбирайтесь. Но проходит очень много времени, и, вырастая, дерево Царства Божия заставляет совесть об этом напоминать. Давно прошло, уже все забыли, а человек мучается тем, что он когда-то что-то нарушил.

Есть такие замечательные строчки у Анны Андреевны Ахматовой:

Одни глядятся в ласковые взоры, Другие пьют до солнечных лучей, А я всю ночь веду переговоры С неукротимой совестью своей. Я говорю: «Твое несу я бремя Тяжелое, ты знаешь, сколько лет». Но для нее не существует время, И для нее пространства в мире нет.

В слове «совесть» тот же корень, что в «ведать», то есть кто-то другой — а для верующего это Другой с большой буквы, это Бог — ведает, знает о том, что я нарушил, и напоминает мне об этом. Поэтому, как говорится в одной молитве, ничего нет нужнее в жизни, чем совесть, по-славянски «ничтоже нужднейше ея в житии есть».

На телевидении есть такая передача «Жди меня». Давно, лет 15 назад, я видел один сюжет, который меня потряс. Пожилая женщина попросила найти ее дальних родственников. Году в 70-м молоденькой девушкой она проезжала через Москву: закончила вуз в одной части страны, допустим, в Новосибирске, и отправлялась работать по распределению, допустим, в Кишинев. В Москве у нее были дальние родственники, родители напомнили им о себе и договорились, что дочка два-три дня поживет в Москве, посмотрит столицу. И вот 30 лет спустя она пришла на передачу и рассказала, что ей тогда очень понравился золотой кулон хозяйки и она не выдержала и украла его. Уехала туда, где сложилась ее судьба, где она работала, вышла замуж. Видимо, этот человек стал настолько внимательно относиться к своей жизни, что совесть обо всем напомнила. Найти этих родственников она не смогла, но, чтобы совесть ее не мучила, чтобы этот грех был ей прощен, она обратилась на первый канал телевидения, она готова была рассказать всей стране о своем гадком поступке, лишь бы только найти их и вернуть кулон. Администрация программы нашла ей этих родственников — те не знали, зачем их позвали, — и она вернула им этот кулон! Разревелась и попросила прощения. Они очень удивились и, разумеется, простили ее. Ее душа, ее совесть испытала облегчение, потому что грех был изжит. Это значит, что заповедь Божия «не укради» из маленькой, несущественной, которая когда-то в молодости была для нее меньше, чем семечко горчичного дерева, стала огромным деревом. Эта женщина стала внимательно рассматривать свою жизнь и обнаружила, что в молодости был совершен такой грех. Как его исправить? Можно было оценить кулон в ломбарде, заработать денег и отдать нищим, иногда так делают, или пожертвовать их в храм. Но ее совесть требовала публичного покаяния, и обязательно перед теми родственниками. Это как раз о том, что чистота совести, как знамение присутствия Божия в душе, стала самым главным сокровищем, той драгоценной жемчужиной. Пусть все мои остальные сокровища погибнут, но главное, что у меня есть, главная моя жемчужина будет белоснежной, без единого изъяна. И тот изъян, который обнаружился, был очищен. Можно все отдать, лишь бы дерево Царства Божия росло и приносило плод.

Дерево внутренней жизни с Богом, которое, согласно этой притче, может вырасти в душе каждого человека, радует и ангелов, и людей. Если вы поедете в Троице-Сергиеву Лавру, то увидите, что, хотя человек, который основал монастырь, более 600 лет назад умер и погребен, остались плоды его духовного труда, традиция служить людям, его любовь и забота обо всех, кто к нему приходит, — поэтому там всегда столько народу. Что нужно всем этим людям? Укрыться в ветвях дерева, которое в своей душе вырастил преподобный Сергий.

Пока мы молоды, полны сил, а кто-то и красив, интересен или владеет чем-то земным, многие, пусть и с чистым сердцем, хотят этим воспользоваться. Но с возрастанием, с приближением зрелости и старости становится важно другое. Людям очень важно укрыться в ветвях нашего внутреннего дерева. И они ищут плодов этого дерева — радости, покоя, мира, утешения, сочувствия, милосердия, сострадания… А эти плоды выращиваются долгим трудом над собой.

 

О закваске

Иную притчу сказал Он им: Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё (Мф. 13:33).

Берется мука, перемешивается с водой и солью — получается тесто, в него кладут закваску — кусочек скисшего вчерашнего теста, размоченный в воде. Самое главное в притче то, что маленькая закваска переделывает все тесто, изменяет его суть: оно начинает бродить, вскисать, подниматься.

О чем говорит эта притча? Что Царство Божие здесь, на земле, — не единовременное решение и не какое-то разовое его осуществление, а процесс, полная перемена естества. Человек принял в себя семечко слова Божия, и оно начало таинственно прорастать. Вот оно пускает корень, стебель… А человек и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он (Мк. 4: 27), в другой притче говорит Господь. То есть этот процесс от нас полностью скрыт. Нам хочется увидеть в себе какие-то хорошие плоды и сказать: «Вот мы чего достигли, вот что поняли, вот чему научились!» А Господь от нас скрывает, потому что неполезно, мы можем не справиться с этим знанием, возгордиться происходящими переменами.

Интересно, что процесс брожения, вскисания поначалу сопровождается достаточно неприятным запахом. И когда центр тяжести в жизни переносится с земного на небесное — земное уже перестало быть для человека главным, а по законам Неба он пока жить не умеет, — то получается это очень неуклюже. Есть даже такая злая поговорка, что, когда в семье один человек становится неофитом, все остальные становятся мучениками. Неофит прежде всего начинает менять других. И только потом, со временем, понимает, что Царство Божие — это перемена себя.

Первое название нашей веры вовсе не «христианство». В книге Деяний апостольских мы видим, что Христос называет ее проповедью Евангелия, Благой Вести. Во время Своего земного служения Он говорил о Своей смерти и Воскресении, о создании Церкви, а в книге Деяний это называется «путь Господень». Получается, христианство — это скисание закваски, прорастание семени, путь — длительно совершаемое действие. И изменение человека — путь, который надо пройти внутри себя.

Что такое путь? Нечто незнакомое. Вот вы вышли на дорогу и видите ее до первого поворота, может быть, до третьего, если стоите на горке. А дальше вам совершенно неизвестно, что будет впереди. Вы и не можете, и не должны этого знать. Есть описания и памятки тех, кто прошел по дороге, — святых, праведников. И чьи-то ошибки, и падения, предупреждающие об опасности. Но даже если вы идете по дороге, обозначенной на карте, сверяясь со спутниковыми снимками из google maps, все равно у вас будет все иначе. Вот в прошлом году мы ходили в поход на байдарках, и на каждом третьем повороте нас должна была ждать песчаная стоянка. А вода взяла и поднялась на два метра. Мы плывем 25 километров — а ни одной стоянки нет, и дети больше грести не могут…

Получается, что Царствие Божие состоит из желания пройти этим путем и из доверия Тому, к Кому ты идешь. Когда ты только уверовал, то не знаешь, какие искушения у тебя будут через 10,15,20 или 30 лет: когда и какая на тебя навалится тяжесть, какие придут соблазны, кто из друзей, начинавших вместе с тобой, вернется назад, а кто, может быть, станет твоим противником и недругом… Но если ты поставил себе цель — прийти к Богу, этот путь будет для тебя и радостным и интересным.

У апостола Павла он описывается очень просто: нужно снять с себя ветхого человека — изношенного, старого, грешного, — как снимают ветхую одежду, рубище, и надеть нового. Образом этого является надевание белой ризы или белой рубашки в таинстве Крещения.

Вот оделся ты в нового человека — на первый взгляд, это очень просто. Надел белую ризу — и ты совершенно другой, и в таинстве Крещения тебе все прощено. А потом оказывается, что старый твой, ветхий человек еще десятилетиями прорастает через белую ризу и поганит ее. Потому что все навыки к грехам, которые именуются страстями, мы приносим с собой в церковную жизнь. Переквашивание себя — это радостный, благодатный процесс, потому что он приближает к Источнику радости, к Богу, но очень болезненный. Он еще подобен процессу выпрямления скрюченного, скорченного от рождения человека — как та женщина, которую исцелил Христос (Лк. 13: 10–13). Вот это изменение, когда грешное, больное, неправильное, искаженное становится здоровым и прекрасным, — процесс выпрямления, выздоровления, очищения, конечно, очень трудный. И особенно он труден еще потому, что у окружающих такой человек вызывает смех, даже кажется сумасшедшим, по крайней мере, ошибающимся. Но из любви к Господу ты все равно идешь, ведь на этом пути никак нельзя остановиться. Христианство — путь без остановки; более того, мне кажется, что и смерть не является остановкой. Смерть человека, стремящегося к праведности, не останавливает путь его развития, и там, в Царстве Божием, он продолжает бесконечно стремиться к богоподобию.

Эти изменения можно еще описать как восстановление образа Божия в человеке. То есть, идя по этому пути, мы становимся похожи на Бога свойствами своей души, как когда-то был похож на Него Адам. Похожесть на Бога особенно заметна в святых. Встречая праведного человека, вы сознаете, что он убедительнейшим образом свидетельствует о Царстве Божием, пришедшем в силе, даже если он ничего не говорит. То Царство Божие, которое в нем живет в виде мира, покоя, радости, любви ко всем окружающим, в том числе и лично к вам, безошибочно узнается душой как Царство Божие. И поэтому те из нас, кто имел счастье столкнуться в своей жизни с праведными людьми, могут подтвердить правоту одной древней монашеской истории. Три паломника предприняли очень трудное путешествие и пришли к преподобному Антонию Великому. Двое расспрашивали его о духовной жизни, и он, зная, с какого края света они пришли, уважая их труд, долго и подробно отвечал на вопросы; а третий молчал. Тогда авва Антоний обратился к нему: «А ты-то что ничего не спросишь, брат?» И он ответил: «Для меня и видеть тебя, авва, является великим уроком». Просто видеть преподобного. Почему? Потому что в нем свидетельствуется, через него светится Царствие Божие.

Таким свидетельством преображения, изменения человека, прошедшего или успешно проходящего этот путь, являются и иконы святых. За изображением святого обычно пишут золотой фон; «фон» — слово французское, в лексиконе древних византийских и русских иконописцев его не было, а было слово, обозначающее свет. Святой — это тот, кто стоит между Небесным Светом, то есть Богом, и мной. Через его жизнь, деяния и через его глаза Свет Небесный просвечивает и становится для меня понятным. Именно поэтому на иконе нет источника освещения слева или справа от фигуры святого. На ликах и одеждах нет теней, они освещены изнутри светом, который идет от Источника Света — от Господа. Неслучайно ведь «икона», по-гречески «айкони», переводится как «образ». Самый главный образ, икона Бога — это человек. И тот, кто прошел путь преображения, изменения себя, отложения ветхого человека, внутреннего перебраживания, своим видом, обликом и навыками свидетельствует о Царствии Божием.

 

О неводе

Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов (Мф. 13:47–50).

Притча о неводе — очень красивый образ Царства Божьего, возвращающий нас к словам Христа не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17: 20–21). Царство Божие начинается в земной жизни человека, как и царство сатаны. Можно сказать, что невод — это призыв Божий к человеку, слова, которые Он кидает в мир. И души помельче не ловятся, а покрупнее, те, что имеют добродетель великодушия и могут вместить слово о Боге, слышат Его зов, откликаются и улавливаются сетями в Царство Божие. Потом, на берегу, рыбак — это образ Бога — перебирает сети и то, что для него не годится, выкидывает обратно в море, а то, что годится, складывает в сосуды.

Один услышит слово Божие — и никак не реагирует, ему совершенно неинтересно. А другой прочтет Евангелие, и вся его жизнь переменится. Есть такая известная история, а может, легенда, как в 70-е годы один человек пришел поступать в семинарию, ничего не зная и без рекомендации духовника, потому что в церковь не ходил. В приемной комиссии его спросили, с чего вдруг он вообще пришел, и он рассказал, как стоял на остановке и ветром к его ногам прибило лист бумаги, он поднял, начал читать и догадался, что это Евангелие. «Я понял, — сказал он, — что эти слова теперь самое главное в моей жизни, и я хочу быть священником». Ему велели приходить на следующий год, направили в храм, где его должны были подготовить, а духовник — дать рекомендацию, он все это выполнил, отучился и стал прекрасным священником. Вот невод прошел: того, кто разодрал Евангелие и кинул листы по ветру, не зацепило, а этого человека зацепило, его душа оказалась готова.

В книге Деяний апостолов рассказывается о проповеди апостола Павла в афинском ареопаге — это место, где просвещенные афиняне вели философские дискуссии. У большинства слушателей рассказ о воскресении Христа вызвал улыбку, они вежливо сказали: об этом послушаем тебя в другое время (Деян. 17:32) и разошлись. Осталось всего несколько человек, и они составили первую афинскую Церковь. Многие из них стали святыми, апостолами, мучениками. Слова апостола Павла полностью перевернули их внутренний мир — а других даже не задели.

Интересно, что ловец отбирает рыбу и мелкую выкидывает обратно в море — живи как хочешь. Получается, Господу мелкие души не нужны, ни на что не годны. Можно вспомнить фразу русского философа и писателя Василия Розанова: «Человек без веры мне не интересен». Представление о взаимоотношениях с Богом как о чем-то самом главном и великом разлито в нашей культуре, прежде всего в литературе, настолько, что русскому человеку в других религиях мелко. Вот он приходит в буддизм, например, первое время радуется, упивается своим счастьем и считает, что обрел там истину. Но постепенно начинает ощущать, что он слишком большая рыба, которая не может жить в мелком бассейне, — такая заложена в нас глубина. Допустим, человек вырос в пространстве русской культуры, читал Толстого, Достоевского, любит этих писателей, но не верит в Бога. К нему в дверь звонят протестанты и говорят: «Пойдем с нами, мы хотим показать тебе Христову Церковь». Он идет и понимает, что это не то. Если ты с детства слышал рассказы об океане, а тебя приводят к речушке или прудику и объясняют: «Это океан, видишь, много воды и можно нырять», ты отвечаешь: «Когда мне понадобится океан, я его найду, я знаю, как он должен выглядеть, я помню, мне рассказывали». Тот, кто приходит к Богу, хочет увидеть веру, о которой он читал у Федора Михайловича, не меньше, — или никакой, или такая. Величина рыб у нас задана параметрами, в которых мы выросли.

Видите, у Бога есть о нас план, и даже в одной известной поговорке говорится, что у Господа на земле нет других рук, кроме наших. Хотя она довольно сомнительная, но мы будем понимать ее в том смысле, что Господь хочет, чтобы люди узнавали Его и спасались через людей, такова Его воля. В древнем патерике — сборнике историй о монахах-пустынниках — рассказывается, как один отшельник, священник, совершал богослужение по еретическим книгам — не зная об этом. А он был настолько свят, что постоянно видел ангелов, которые присутствовали на литургии. И вот однажды пришли другие священники и, совершая с ним литургию, ужаснувшись, сказали: «Авва, ну как же ты читаешь эти тексты?» — «А что такое?» — спросил этот простец. Ему объяснили. Он зачеркнул недолжное, вписал что нужно и стал служить по-другому. А на следующей литургии спросил у ангелов: «Что же вы мне не сказали?» И ангелы ему ответили: «Господь хочет, чтобы человеки научались от человеков».

Поэтому ловцы душ в притче — это и мы, христиане. И мы тоже должны узнавать людей с большой душой и глубоким сердцем и улавливать их в сети Христа.

 

О брачном пире

Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели прийти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и всё готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою; прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сем, царь разгневался, и, послав войска свои, истребил убийц оных и сжег город их. Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званые не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир. И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных (Мф. 22: 2-14).

Притча о званных на пир очень многое разъясняет о взаимоотношениях Царствия Небесного и земной жизни человека. Прежде всего она о том, что Господь всех зовет в Царствие Божие. Нет тех, кого бы Он не позвал. Но заканчивается она словами: Много званых, мало избранных. И оказывается, что Господь зовет всех, а избирает, идти или не идти в Царство Божие, сам человек. Это притча о тех, кто согласился, и о тех, кто не согласился туда пойти, а не о Боге, Который кого-то выбрал, а кого-то нет. Он готов назвать избранным и уже назвал «призванным» каждого из нас.

Очень важно, что Царство Божие уподобляется брачному пиру. Свадьба — радость, которая понятна всем и везде. В жизни много горя, очень много потерь, а свадьба — это когда все забывается, и все селение гуляет и радуется за молодых. На этот пир было приглашено много гостей, и хозяин, приготовив угощение, послал за ними своих слуг. Его слуги — это проповедники: евангелисты, апостолы и другие святые, которые приходят к нам и говорят: «Вас зовут в Царство Божие, вас зовут на пир, вас зовут на великую радость…» А мы — кто-то слышит и соглашается, а кто-то не слышит. И вот Господь на трех примерах разбирает, почему можно не откликнуться на Его призыв.

Интересно, что трое отказавшихся прийти на пир по-русски говорят: извини меня, а по-славянски — в более точном переводе с греческого и значительно более страшном: имей мя отреченна — то есть я отрекаюсь, не приду, мне не нужен Твой пир. Вот, у меня есть имущество, или какая-то деятельность, или моя семья, и мне Твоя радость, Господи, не нужна.

Первый из гостей отговаривается тем, что приобрел землю. Это образ стяжательства, вложения во что-то земное, может быть, очень важное и хорошее. Ну разве плохо купить землю, чтобы на ней работать? Вовсе нет.

Второй приглашенный приобрел пять пар волов — это образ любой земной деятельности, не предосудительной, вполне даже похвальной. По-славянски звучит очень красиво: супруг волов пять, сразу становится понятно, что древнее слово «супруги» — это пара волов, которые впряглись в одно ярмо, чтобы вместе делать одну борозду, а «брак» в христианском понимании — это совместный труд: один повернул, и второй должен повернуть, один остановился, и другому надо остановиться, иначе борозда выйдет кривая.

А третий приглашенный женился и сказал: «Вообще не могу прийти, не могу…» — это образ земного счастья.

Очень странно, что эти трое не попадут в Царство Небесное. Ведь Бог, как сказано в Священном Писании, насадил Эдем, райский сад на востоке, поселил там Адама и заповедал ему не только хранить, но и возделывать этот сад (Быт. 2: 7–8, 16). И тот, кто отвечает на приглашение: «Я купил землю», как бы говорит: «Господи, я выполняю то, что Ты мне повелел». Тот, кто купил волов, тоже собирается возделывать землю. И всякий человеческий труд и культура, как и слово, ее обозначающее, происходит от «возделывания земли». Нам заповедано трудиться над любым пространством, которое Бог дал человеку, созидать, творить из него нечто более сложное и красивое. Возьмем, допустим, науку: как сказал один современный проповедник, Бог не оставил нам на пеньке учебник по квантовой физике, чтобы мы спокойно его прочли и всё узнали. Он дал нам ум, интеллект как инструмент для постижения и переделки окружающего мира. И наверное, Бог с уважением относится к тому, что человек трудится. Но если Бог нам дал такое задание — что за нестыковка с притчей?

Дело в том, что полное погружение в делание, в творчество, когда работа встает между Богом и человеком, для Него может означать отречение. Тогда как творчество во славу Божию приносит только радость.

Самый большой вопрос вызывает в притче история третьего приглашенного. Ведь Бог Сам зовет на брачный пир: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего, — и этот человек тоже только что женился! Брачная любовь — самый красивый и понятный образ земной любви из всех ее видов: родительской, сыновней, братской, дружеской… Как же так? Гнев хозяина пира вызывает у нас даже не вопросы, а боль.

«Все проходит, пройдет и это, — говорил царь Соломон. — Все суета». Рождается ребенок, мы собираемся вокруг, смотрим на него, он улыбается — началась новая жизнь. В кругу родственников стоит дедушка, и мы понимаем, что пройдет совсем немного времени, по сравнению с вечностью, и этот ребенок тоже станет дедушкой, а может и не дожить до старости. Все в жизни быстротечно, очень кратки наши земные радости и сильно и густо размешаны горем и тяготой. И все человеческие порывы, красивые свершения и достижения похожи на песочные замки, которые обрушатся, когда их подмоет вода. Уходит наша любовь, уходит и сам неповторимый человек. И кто будут помнить о нем, когда умрут дети его детей и останется в лучшем случае одно только имя в помяннике? А от многих даже этого не остается. Есть у Мандельштама такие страшные строки:

Человек умирает. Песок остывает согретый, И вчерашнее солнце на черных носилках несут.

Песку, чтобы остыть, нужна минута. Человек согрел его теплом своего тела, а теперь он снова остыл. То, что вчера сияло, сегодня несут на черных, словно обугленных, носилках. От огня остался уголь, и ему уже не гореть. Нет памяти о человеке; даже о многих великих людях можно сказать словами пророка Давида: «погибла память их с шумом» (Пс. 9:7) — точно так же погибла, только с шумом. Мы видим, что имена тех, перед кем трепетали миллионы, сейчас стали игрушкой в руках не только любого историка и журналиста, но даже и ребенка: можно рассказывать анекдоты про Сталина и Гитлера, и ничего тебе за это не будет. Было множество великих империй, о которых мы или не помним, или не знали никогда, — мы знаем Грецию, Рим, Вавилон, а чуть подальше на восток правили не менее значительные властители… Тогда зачем же все это? Какой смысл в наших метаниях, подвигах, любви? Они так быстротечны, а еще и могут вступить в противоречие с Царством Божиим. Неужели Господу жалко для нас земных радостей?

Ответ на это только один. Господь говорит: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6: 33). Господь готов принять, и благословить, и приумножить нашу радость. Поэтому в Церкви есть таинство Венчания, и поэтому Господь, специально чтобы мы не сомневались, первое Свое чудо совершил на свадьбе. Так Он почтил земной брак. Он пришел на свадебный пир в Кане Галилейской, более того, Ему было важно, чтобы на пиру была радость, и, когда кончилось вино, Он, по просьбе Пречистой Своей Матери, сотворил чудо, претворил воду в вино — именно для того, чтобы радость не уходила. Но если бы люди, которые играли свадьбу, сочли брак самым главным в жизни, это вступило бы в противоречие с Христовой проповедью.

Господь желает, чтобы каждый человек на земле был счастлив, вовсе не ревнует к счастью как таковому и не хочет, чтобы мы страдали. Мы страдаем не потому, что Бог так велел, а потому что человек грешен и страдание — это всегда следствие нашего греха. Бог противится человеческому счастью, если поиск счастья становится важнее Царствия Божия. Он готов приложить нам все земные блага, если мы ищем Царствия Божия как главного в жизни. И готов разбивать, как идолов, как истуканов — то есть как ложных богов, — те цели, которые для нас важнее Царствия Небесного. В этом Он действительно ревнитель. Он так о Себе и говорит: Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель (Исх. 20: 5). Что значит, когда ревнует жена? Она готова принять родственников и друзей мужа, но не готова принять другую женщину в его судьбе. И Бог не готов принять другого бога в пространстве мировидения человека, согласиться с тем, что иное стало самым важным, иному воздаются божеские почести. Господь говорит: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16: 26). Если душа погибнет, ее нечем будет выкупить! Каждая душа абсолютно бесценна, в мире действительно нет ничего, что можно было бы за нее отдать. И невозможно восстановить ее достоинство перед Богом…

Поэтому так много несчастных людей. Так много людей, у которых рассыпаются даже очень важные и благие дела, и когда мы читаем или узнаем о таких судьбах, у нас внутри все сжимается. Мы видим руку Божию, которая ведет нас к Себе, в Свое Царство, через скорби, потому что иначе мы не можем туда попасть. Помню, как в школе на уроке литературы учительница рассказала нам о судьбе Герцена. Меня больше всего поразило, что он посадил на пароход свою мать и восьмилетнего сына, глухого от рождения, и пароход утонул у него на глазах… И вся жизнь его — сплошные удары Божии! Он делал страшное дело — разрушал страну, считая, что он ей благодетельствовал, издавал в эмиграции «Колокол» — гадкую, пасквильную, очень во многом богоборческую газетку. Как скажет более поздний его сподвижник: «Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию…»

А вот другой пример, когда Господь разбивает все, чем человек живет, пусть даже это очень благочестивый труд. Знаменитый философ и богослов Алексей Федорович Лосев всю жизнь трудился над переводом сборника богословских трактатов о Небесной иерархии «Ареопагитики», который приписывается святому Дионисию Ареопагиту. Сделанный Лосевым глубокий перевод с комментариями два раза был уничтожен: один раз сгорел в пожаре, другой раз его изъяли чекисты и он пропал.

Если такое происходит, надо внимательно посмотреть в свое сердце: почему Бог мне противится, не стало ли для меня что-нибудь главнее Царствия Небесного? Туда нельзя внести то, что занимает место Бога. Поэтому иногда Господь отнимает и любимого человека, если он занял место, на котором в Царствии Божием может стоять только Господь.

Даже глубоко верующий христианин, тайный или явный монах, как Лосев, — это человек, который совершает путь, работает, другое дело, что на этом пути он может пройти значительно дальше, чем мы. Но путь бесконечен, и на нем всех ждут препятствия. Место Господа может занять и очень глубокий и красивый перевод святоотеческих творений, и даже прекрасное хоровое пение: представляете, каково регенту с абсолютным слухом дирижировать фальшивящими певцами? Идет литургия, он готовится причаститься, а тут надо бороться с раздражением, яростью, да просто с ненавистью по отношению к бездарным певцам, к жутким прихожанкам и прихожанам, которые стоят и подпевают на четверть тона ниже, причем с таким елейным выражением лица, что хочется подойти и треснуть, — а нельзя… Получается, и служение Господу может встать между Ним и христианином! Господь ни с чем и ни с кем не будет делить сердце человека, Он говорит: «Ищите прежде всего Царствия Божия, все остальное, чем бы вы ни занимались в жизни, приложится, а вот это должно быть на первом месте».

Когда Господь — самое главное сокровище нашего сердца, все остальное выстраивается — любовь к семье, любовь к жене, к мужу, к своему труду, к свершениям. Все обретает тот вес, который задал Господь, становится абсолютно нормальным.

На самом деле, ревность в плохом смысле слова — только от гордыни. Почему, допустим, невестка и свекровь не могут поделить между собой сына и мужа? Потому что они любят, пытаясь владеть, любят как свое. Но любовь матери и любовь жены совершенно разные, как звук и запах, они существуют одновременно как будто в разных пространствах и не должны друг другу мешать! Точно так же и здесь: если любовь к Богу заполняет все существо и является для тебя главным, она не мешает крепко крепко любить жену, детей, Родину, заниматься творчеством. И мы видим это на примере очень многих прекрасных людей. Преподобному Андрею Рублеву любовь к Богу не мешала писать гениальные, великие иконы и фрески, а наоборот, только помогала. Или святитель Лука Крымский — он был в сталинские годы епископом и одновременно великим хирургом, так что пришлось ему даже дать Сталинскую премию, его огромные заслуги в области медицины нельзя было не отметить. Благодаря его знаменитым трудам по гнойной хирургии во время Великой Отечественной войны были спасены десятки тысяч раненых. Работа в больнице, научные исследования никак ему не мешали, а даже помогали, и все у него было на своем месте: хирургия — на своем, как помощь человеческому телу; епископство, служение в священном сане — на своем, как помощь человеческой душе; а на первом месте у него был Господь.

Один из гостей на пиру был не в брачной одежде. Кажется, притча сама себе противоречит: ведь те, кто пришел на пир — нищие, бездомные, то есть бомжи по-нашему, — никак не могли иметь чистого, нарядного, праздничного платья, но почему-то они были в брачной одежде, а этот человек — нет. Святые отцы говорят, что брачная одежда — это покаяние, которым одевается душа за время своих духовных трудов на земле. А этот человек не знал, что такое покаяние, и потому оказался там чужим. И был связан по рукам и ногам — как символ того, что он не может в Царствии Божием ни ходить, ни действовать, — и извержен вон.

Хозяин пира спрашивает: «Как ты попал сюда, друг?» А он молчит, ему нечего сказать. Перед Лицом Божиим, в Царстве Небесном, не надо ничего никому объяснять: человек познается Богом до самого дна, ни обмануть, ни ввести в заблуждение Праведного Судию невозможно, остается лишь в ужасе молчать. Нам иногда кажется, что на Страшном Суде мы сможем оправдаться, о ком-то рассказать, обо всех узнаем, как они грешили… На Страшном Суде, когда мы предстанем перед Богом, нам будет не до чьих-либо грехов. Да, все откроется, все будет познано, ни один нераскаянный грех не утаится, о них объявят перед целой вселенной, перед ангелами и людьми. Но нам будет совершенно не до того, в страшном сокрушении мы будем молчать каждый о своем.

Для радости Царства Небесного необходимо покаяние. Потому что настоящая радость рождается только у человека, который прошел путь покаяния. Покаяние — очень большой труд. Есть такой образ духовной жизни: она должна быть похожа на кадило, куда кидают ладан — благовонные смолы редких южных деревьев, — и дым поднимается наверх, к престолу Бога, очень красивым белым облаком с удивительным запахом, символизируя молитву. Запах может появиться только тогда, когда в кадиле есть раскаленный уголь, нет его — и никакого аромата не будет. Так каждый человек подобен и ладану, который сам по себе не горит, не издает благовонного дыма, и угольку, который без ладана не имеет смысла. Получается, исходя из этой притчи, что мы должны одновременно и постоянно иметь в себе покаяние и радость. И если радость без покаяния поверхностна, неглубока, фальшива и не истинна, то и покаяние без радости ложное, не настоящее.

Бывают в жизни христианина и всей Церкви периоды, когда мы больше сосредотачиваемся на чем-то одном; например, Великий пост — это время сугубого покаяния, все молитвы — о прощении грехов. Мы более акцентируем внимание на своем внутреннем угольке, который должен разгореться, и как бы почти забываем о радости, отодвигаем пасхальную радость на конец поста. А потом приходит Пасха, и мы становимся одним только ладаном. Раздув поярче наш уголек за сорок дней поста, бросаем на него горсть ладана и наслаждаемся удивительным ароматом. Интересно, что Древняя Церковь очень берегла пасхальную радость; каждое воскресенье осознавалось как Пасха, поэтому в воскресные дни не делались земные поклоны.

В этой притче удивительный конец. Господь говорит: Много званых, а мало избранных. Он сперва позвал тех, кто не пришел, потом других, которые кажутся совсем чужими для Царства Божия, но они откликнулись и пришли. Приглашены все, а быть тебе избранным или нет, услышишь ты этот зов или нет, решаешь ты сам. И это бывает внезапно, вдруг — человек, от которого мы никак не ждем, что он услышит зов Божий, оказывается достаточно чутким, чтобы исполнить Божие повеление. И таких случаев огромное множество!

Есть такой святой мученик Геласий Комедиант, который был актером в римском языческом театре. III век — это эпоха кровавых гонений на христиан, издевательств, насмешек над ними. Геласий должен был играть в постановке, которая пародировала и порочила таинство Крещения. Другой актер погружал его в купель, он должен был вылезти оттуда и изречь что-то смешное или гнусное о христианстве. Его окунули в воду, произнесли формулу Крещения — «крещается раб Божий во имя Отца и Сына и Святаго Духа» — и Геласий почувствовал, что на него сошла благодать Божия. Переживание оказалось настолько сильным, что он не смог и не захотел его утаить. Ну что бы ему спокойно доиграть спектакль или притвориться, что ему плохо, уйти и где-то тайно стать христианином? Нет, он вылез из купели и стал громко кричать: «Я христианин!» Зрители смеялись и хлопали, тогда он сказал: «Да нет, вы не понимаете! Я христианин!» Хлопать перестали, поняли, что он говорит от сердца, истинно. И тут же его убили.

Замечательный московский священник отец Глеб Каледа, известный ученый, профессор с мировым именем, геолог, в 80-е годы принадлежал к тайной, катакомбной Церкви, а потом, по благословению Патриарха Алексия II, легализовался и стал первым священником в Советском Союзе, который посещал заключенных в тюрьме — в Бутырке. Он рассказывал, что такого покаяния, такого перерождения, как в камерах, где содержатся приговоренные к расстрелу, он не встречал никогда в жизни. Отец Глеб говорил: «Будь моя воля, я бы давно большинство из них отпустил на свободу, потому что это совершенно не те люди, которые совершили преступление и были осуждены». Смертник знает, что завтра или даже сегодня, через пять минут, через минуту могут открыть засов и сказать: «На выход». Если не «с вещами на выход», а просто «на выход», это означает, что приговор будет приведен в исполнение. Некоторые годами живут, ожидая смерти. Это может так действовать на покаявшегося грешника, что он становится святым. И начинает следить не то что за каждым делом и словом, а за каждой мыслью, не допуская ни одного греховного помысла.

Есть много святых, глядя на которых в молодости, мы бы ни за что не сказали, что они будут прославлены. Например, преподобный Моисей Мурин — Мурин значит «негр» — был главарем шайки разбойников. В Египте IV века недалеко от Александрии он грабил всех кого мог, в том числе и окрестные монастыри. Уж на что монахи были нищие, но он отнимал у них еду, посуду… И убил много людей. Однажды Господь коснулся его души, и он раскаялся. Распустил свою шайку, пришел к монастырю и стал стучаться в ворота. Его спрашивают: «Что тебе надо, кто ты?» Он отвечает, что я такой-то, хочу быть монахом. Ему говорят: «Уходи отсюда! Мы столько о тебе слышали, ты лжешь, ты пришел сюда разорить нас, как разорил другие монастыри…» На что он им заявляет: «Я пришел, чтобы изменить свою жизнь, и никуда отсюда не уйду. Если я умру здесь от голода и жажды (не забывайте, что все это происходит на границе с Сахарой) — значит, это будет по моим грехам». И несколько дней он так и жил у ворот, стоял и молился, пока братия, видя его настойчивость, не поверили и не впустили его. Моисей Мурин — негр, эфиоп — даже был рукоположен в дьяконы! А ведь братия его чуждалась: тогда в Египте водораздел принятия христианства проходил по национальному признаку, само слово «эфиоп» было ругательством, в древних патериках им часто обозначали бесов (бесы являлись монахам-пустынникам в образе огромных эфиопов). Потому что эфиопы были внешне совсем не похожи на белых потомков древних египтян, да еще и занимались грабежом.

И вот после хиротонии братия стала подшучивать над Моисеем, а епископ, смиряя его, сказал: «Теперь у тебя душа такая же белая, как у всех остальных». На что братия возразила: «Не может такого быть». «А вы проверьте, — предложил архиерей. — Он пойдет завтра на службу, а вы встретьте его возле храма и скажите, что он не достоин быть дьяконом». Вот он утром идет в храм, а братия его встречает и говорит: «Да кто ты такой? Ты чернее ночи! Как ты смеешь служить у престола Божия?» Моисей отвечает: «Да, братья, вы истинную правду говорите. Настолько грешен, что сам не понимаю, зачем меня владыка рукоположил, ведь я этого не достоин». Развернулся и пошел плакать о своих грехах. Рассказали об этом епископу, и он сказал: «Вот видите, что за человек — никакой гордости, одно смирение. Я же вам говорил, что у него душа белая».

Очень многие каются в преклонном возрасте. Но лучше, конечно, когда человек связывает свою жизнь любовью к Господу и служит Ему, пока молод и силен. Такие труженики Богу очень нужны. И, видя произволение и решимость, Господь иногда обильно одаривает такого юношу удивительными дарованиями. Мы знаем многих святых, которые были от юности прославлены Богом великими чудесами: например, целитель Пантелеймон или Георгий Победоносец. Святой Пантелеймон с младых лет творил чудеса, исцелил невероятное количество больных!

 

Притчи о внезапном пришествии Господина

 

О десяти девах

Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. И как жених замедлил, то задремали все и уснули. Но в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут. А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; после приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий (Мф. 25: 1-13).

Эта притча тоже вводит слушателя в свадебные традиции времен Иисуса Христа: подруги невесты должны были с горящими светильниками встречать ту часть свадебной процессии, которую организовывало семейство жениха.

Но это все, что касается такого радостного события, как свадьба. Из этой притчи нам приходится сделать очень серьезный и страшный вывод. Оказывается, может быть так, что люди стучатся к Богу, просят отворить и впустить их к Себе — но Бог не впускает. Отвори нам! А Жених говорит: Не знаю вас.

В Евангелии не один раз сказано об этом. Мы знаем, что казнь ожидает тех, кто захватил господский виноградник (Мф. 21:41); знаем слова Господа: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное (Мф. 7: 21). И здесь тоже — Не знаю вас.

Ты приходишь к другу, приятелю, однокурснику на день рождения, а он не открывает дверь, он на тебя за что-то обижен. Это так больно, что может запомниться на всю жизнь как сильнейшее унижение и огорчение, тем более если этот человек тебе нравится, ты хочешь с ним дружить. Но есть огорчение несравнимо более сильное: Господь может отвернуться от нас в вечности. Мы в начале книги говорили о значении слова «вечность» — это то, что не кончится никогда. Что же будет испытывать тот, от кого навечно отвернулся Бог? Самое распространенное описание — «плач и скрежет зубов». Зубовный скрежет раздается, когда человек в отчаянии рыдает, от ужаса стискивая челюсти.

Помню, в детстве я рассматривал репродукцию алтарных фресок Сикстинской капеллы, и меня удивило, что на изображении Второго Пришествия Христос совершенно не похож на Себя — безбородый мощный атлет, но еще больше меня поразило лицо одного грешника, который в ужасе держится за голову. Микеланджело удалось передать состояние человека, внезапно осознавшего, что он на целую вечность потерял самое главное и дорогое!

В жизни моего отца был такой эпизод. Он серьезно занимался самбо. Учился в Московском энергетическом институте, где кружок вел один из первых тренеров и основателей самбо знаменитый Харлампиев; ради Харлампиева он, собственно, туда и поступил. В 1964 году он был включен в сборную России по дзюдо — самбо тогда не было международным видом спорта, но они очень похожи — и должен был лететь в Токио на Олимпиаду. После огромных усилий, подготовки документов, тщательных сборов, сложных проверок во всех инстанциях, в том числе в органах госбезопасности, наконец было назначено время, когда команда должна собраться у какого-то метро, сесть в автобус и поехать в аэропорт. И один его «друг» нарочно сказал ему, что автобус отправится на два часа позже. В общем, папа приехал, когда автобус уже ушел. Транспорта нормального не было, денег на такси тоже, и он не попал на Олимпиаду. Он готовился, шел вверх по спортивной карьерной лестнице, потратил массу сил. Выехать за рубеж, тем более в такую страну, как Япония, тогда рассматривалось как едва ли не главное событие в жизни, и вот такое разочарование… После этого он ушел из большого спорта. Продолжал заниматься физкультурой, но уже для себя, не мог участвовать ни в каких соревнованиях. Но я думаю, колоссальное разочарование, которое испытал мой отец, даже в малой степени не дает представления о том, что испытаем мы, если по окончании нашей земной жизни Бог от нас отвернется и окажется, что не просто кусок жизни, годы прожиты зря, а вся она прошла впустую и в очах Божиих ничего не стоит. Сказать, что мы будем в отчаянии, в ужасе, — ничего не сказать, нет слов, которые бы описали это состояние.

Мы часто позволяем себе думать о Боге как о Том, Кто обязательно, всегда должен нас миловать и прощать. Мы привыкли навязывать Богу свои представления о Нем и указывать, какое место Он должен занимать в нашей жизни и как к нам относиться. Но Бог не станет следовать нашим указаниям, а поступит так, как считает нужным. Это будет справедливо и единственно правильно. И как сказал святитель Иоанн Златоуст, ни одна мука ада, которую только может вообразить себе человек, не будет больше той муки, как видеть кроткий лик Христа, навсегда отворачивающийся от тебя.

В вечерних молитвах Иоанна Златоуста есть такая просьба: «Господи, в покаянии приими мя!» Почему святой это написал? Да просто он знал, что Бог может и не принять нашего покаяния. Притча о десяти девах открывает нам, что такое вполне может произойти. В нее надо вдумываться, пытаться понять, зачем Бог сказал нам, что мы можем перестать быть родными детьми, которых ждут, на покаяние которых надеются, даже перестать быть просто знакомыми — и услышать: Не знаю вас?

Многие размышляли над этой страшной притчей. И те, кто всю свою жизнь посвятил исполнению Христовых заповедей, — монашествующие — ввели напоминание о ней в ежедневный обиход. В будни, когда не служится общая для всех литургия, утреннее монастырское правило включает пение известного тропаря «Се, Жених грядет в полунощи». Более тысячи лет во всех русских монастырях ранним утром — полунощница обычно начинается в полшестого — монахи поют о том, что вот приближается Жених. В Троице-Сергиевой Лавре тропарь «Се, Жених» поет вся братия. С самого утра поют, напоминая себе об этой притче на предстоящий день.

У неразумных дев не хватило елея в светильниках, и они не смогли выполнить ритуальную роль невестиных подруг — именно так это понимал каждый слушатель Христа. Значит, они и не нужны. А елей, который они просят у других, когда Жених пришел, по мнению христиан разных эпох, символизирует наши добрые дела. То есть человек, который в течение жизни не делал добрых дел, оказывается для Бога пустым, ненужным и чужим.

Не бывает так, что человек добр, благочестив и при этом не делает добрых дел. Потому что не может любящий Бога не любить своего ближнего. А не любящий ближнего не любит и Бога — он не познал Его. Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4: 20). Любовь не может не проявляться в делах. Вера без дел мертва, как говорит апостол Иаков (Иак. 2: 17). Такая мертвая вера подобна вере бесов, которые тоже веруют и трепещут, но при этом не перестают быть демонами и ненавидеть Бога и человека. Вот что получится, если нам нечего будет в конце жизни показать Богу в качестве добрых дел, если мы не сможем засвидетельствовать, что любили ближнего и Бога.

 

О верном рабе

Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий. Кто же верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу во время? Блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его. Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, — то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов (Мф. 24: 42–51).

В Евангелии Господь сказал, что если злой дух изгнан, а человек не обращается к Богу, не наполняет Божиим присутствием свою жизнь, то приходят еще более злые духи, заполняют этот выметенный и убранный дом, в который никто не вселился, и бывает для человека того последнее хуже первого (Лк. 11: 26). Если люди не собирают елей милости, не рассматривают свою жизнь как возможность явить Богу любовь через милосердие к ближним, они обычно начинают творить зло. Это и есть погружение в порочную жизнь, о котором говорится в притче. Для нерадивого раба пришествие Бога всегда внезапно.

Что подразумевается под пришествием господина? Конечно, смерть. Она внезапна и страшна. Можно прожить двадцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят лет и все равно быть к ней не готовым. Сколько бы мы ни прожили, это очень мало, слишком коротко, молодость была как будто вчера… Готов к приходу смерти только тот, кто наполнил свое существование любовью и добром. Такой человек, в любое время изъятый из этой жизни, будет подобен девам, у которых в светильниках было много елея, — добрые дела освещают его путь к Богу через мрак загробного мира.

Сейчас многие обвиняют Церковь: она не занимается тем, что, как люди считают, она должна делать. Одни требуют, чтобы Церковь участвовала в политике, другие — чтобы она была полностью выключена из общественной жизни, третьи — чтобы она занималась только социальным служением, четвертые — чтобы учила патриотизму. Каждый человек подходит к Церкви и навязывает ей свое представление о том, чем она должна заниматься. Помню, в 1995 году я пришел в тюрьму как священник, меня встретил старший по воспитательной работе и сказал: «Ну, мы тут все неверующие, но вы нам порядочек наведите, дисциплину нам поднимите, пожалуйста». Самое распространенное представление о Церкви, что она воспитывает дисциплину и патриотизм, учит соблюдать правила, не разрушать семьи. Но если Церковь будет ставить такую задачу, она ничего не добьется. У нее есть одна задача — привести людей в Царство Христово, в вечность. А люди, которые костенеют в неправильных представлениях о Царстве Божием и не желают узнавать, чего от них хочет Бог, подобны тем, о ком Христос говорит: Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды (Лк. 13: 26–27).

Человек может быть крещеным, носить крест, иногда заходить в храм, называть себя православным, и вся его жизнь, которая сводится к еде, питью и обслуживанию того, что с этим связано, может проходить как бы пред очами Христовыми и в присутствии Его, но на самом деле никакого отношения ко Христу не иметь. Слова на улицах наших учил Ты еще точнее говорят о том, что эти люди не впустили Христа в свои дома. Вот Он совсем рядом, на улице говорит какие-то важные вещи, может быть, рассказывает притчу о десяти девах, но я не впускаю Его в дом своего сердца, не даю ничего поменять, продолжаю есть и пить…

Каждый хочет продиктовать Богу, какой елей надо собирать в нынешней жизни для Царствия Божия. А Христос говорит, что в земной жизни можно заниматься чем угодно, на что тебя Божий Промысел поставил, только ты должен любить Бога и любить ближнего. И твои дела и устроение души должны об этом свидетельствовать. Поставлен ты Богом работать на заводе, издавать газету или судить людей, все надо совершать праведно. А начинается все с учебы в школе, первое задание, которое Бог нам дает, — это как раз школа. Понятно, что все мы не можем быть круглыми отличниками, но христианин должен учиться настолько хорошо, насколько он может по своим способностям. И делать это не только ради себя, родителей или учителей, а ради Бога. Тогда и в остальной жизни Бог даст ему много, как говорит в притче о талантах господин тем слугам, которые не зарыли свои таланты в землю: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего (Мф. 25: 21). Бог смотрит на человека, как он начинает свою жизнь.

Слова апостола Иакова: как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва (Иак. 2: 26) обращены к каждому из нас. И сколько у нас набралось елея добрых дел, хорошо бы проверять каждый день — вдруг мой Господин придет завтра… Ведь бывает, что жизнь обрывается внезапно. И что я Ему покажу? Есть ли источник света в моей судьбе, наполнена ли она плодами добрых дел? В практике христианской жизни у каждого должно быть какое-то бескорыстное доброе делание, служение, помощь тому, кто не может тебе отплатить ничем, кроме молитвы. Маленькое, большое дело, в зависимости от твоих возможностей и обстоятельств. В дореволюционной России в купеческой среде была традиция: каждый состоятельный человек опекал благотворительное заведение. Купец, который не содержал ни дом призрения, ни сиротский приют, в своей среде считался нерукопожатным. Да, иногда этим тщеславились, даже хвастались. Но знаете, почему слово русского купца считалось дороже денег? Слову верили, если в жизни купца было христианское служение милосердия. И у дворянства, и у аристократии, у царской семьи было по одному, по два, три и больше таких приютов, больниц и так далее, по средствам и по желанию. А без этого служения состоятельный человек считался неправильно устроенным!

Очень важно сказанное в притче о наказании неверного раба: господин рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов. Оказывается, участь лицемеров — вечная погибель. Христос говорит об этом как о чем-то само собой разумеющемся, совершенно очевидном, что показывает нам Его отношение к лицемерию. Никто так не враждовал со Христом — и в конце концов они добились Его смерти, — как фарисеи, закваска которых есть лицемерие (Лк. 12: 1). Лицемер не искренен с Богом и не искренен с человеком. Сам-то он может считать, что правильно себя ведет, но в основе его отношений с Богом — неискренность, так как он делает дела добродетели по любви не к Богу, а к славе — тщеславию. Читая о лицемерии как о самом центре ненавистного Христу фарисейства, мы понимаем, что добродетель, о стяжании которой мы должны безмерно радеть, трудиться, — это искренность, когда человек одно говорит, то же самое думает и то же самое подразумевает — а не другое думает и третье подразумевает.

Быть искренним, как сейчас считается, очень затратно и опасно, тем не менее мир вокруг нас настолько изголодался по искренности и устал от всякого вида лицемерия, что она является мощнейшим инструментом христианской проповеди. Люди, не знающие Христа, но стремящиеся о Нем узнать, не откроют свою душу неискреннему проповеднику, а к искреннему отнесутся с большим доверием.

У семьи моей жены был друг, который еще в советское время, в далекие 80-е годы, эмигрировал сначала в Израиль, потом в Соединенные Штаты. Он здесь работал над созданием первых огромных вычислительных машин, а в США не смог найти работу по специальности и устроился чинить электрические пишущие машинки в большом машбюро при газете или учреждении, не помню. Там работало около ста женщин, целый этаж. Как человек абсолютно искренний, он на приветствие «Hello! How are you?» вместо широкой улыбки и «Окей», как там принято, отвечал: «Да как-то плохо все… Тоскую по родине…» — язык он выучил быстро. Первое время от него все шарахались и считали сумасшедшим. А потом машинистки стали ловить его в коридоре, отводить в сторонку и тоже рассказывать, как им плохо. Он уже не мог работать, потому что к нему стояла очередь из людей, которым надо было поговорить о своих трудностях, да просто высказаться! Ему пришлось уволиться, а эти женщины уговаривали начальство поднять ему жалованье, чтобы он остался, и очень плакали, когда он все-таки ушел.

Искренний человек, который действительно может принять в сердце другого, угоден Богу. А кроме того, он всегда найдет людей, которые захотят с ним дружить, общаться, которым он будет нужен.

 

О богаче и Лазаре

Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят. Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего, ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения. Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их. Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16: 19–31).

Эта притча имеет много смыслов и затрагивает много тем. Первая тема, которая сейчас очень актуальна, — богатство и бедность. Мы видим, что богатый осужден и обращается с просьбой к бедняку, который, как сказано, находится на лоне Авраамовом, — то есть к праведнику. И слова Авраама, обращенные к богачу: ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь, наводят на мысль, что богатство ведет к осуждению в посмертной жизни, а бедность — к оправданию. Это не так! Церковь знает много богатых святых — святые цари, благоверные князья, богачи, которые были щедрыми благотворителями, как, например, святитель Филарет Милостивый или преподобномученица Елизавета Феодоровна и многие другие, принадлежавшие, говоря современным языком, к элите своего времени. Мы им молимся, изображаем на иконах, почитаем их память. И кто не встречал опустившихся бедняков, пьющих, озлобившихся, — трудно себе представить, что в таком состоянии они попадут в Царство Божие… Ни богатство, по учению Церкви, не является препятствием для Царствия Божия, не закрывает ворота на замок — ни бедность не спасает.

Богач был наказан не за богатство. В притче без всякого осуждения рассказывается, как он каждый день блистательно пиршествовал. Он не поделился, не помог, не реализовал возможность доброго дела. И ведь творить добро ему было очень просто, потому что Лазарь, мечтавший о крошках с его стола, лежал тут же, у ворот, не надо было ничего отдельно готовить, а всего лишь не выкидывать объедки в помойную яму. Достаточно было дать слугам указание — но богач не пожелал, не сумел увидеть того, кто рядом с ним голодал. Ему не было до бедняка никакого дела, и осужден он именно за то, что мог помочь, но даже не хотел об этом задуматься. Возможно, если бы к нему пришли и попросили о помощи, он и помог бы, богач в притче не изображен жадным, на это нет никаких указаний.

Значит, надо искать, кому помочь, проявлять инициативу. Тогда любое богатство будет тебе не в осуждение, а в радость.

У пророка Давида есть такие слова: Богатство, аще течет, не прилагайте сердца (Пс. 61: 11). Что значит богатство течет? Сегодня есть, завтра нет, сегодня этот человек состоятельный, а завтра полностью разорен. Но его сердце — как средоточие жизни — должно к этому относиться спокойно, что возможно только в одном случае: если сердце не принадлежит богатству, не приложено к нему, а принадлежит сокровищу, богатству Небесному. Как Господь говорит: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6:21). Если для богатого важен прежде всего Господь, он свободен от власти богатства. А бедный человек, мечтающий о деньгах, о богатстве, может, не обладая им, находиться в плену, тяжко грешить сребролюбием и быть за это осужденным. Святые отцы, толкователи этой притчи, единодушно объясняют, что Лазарь был помилован и оправдан не за бедность, а за то, что терпел ее спокойно и безропотно.

Мы ведь и за богослужением молимся об изобилии плодов земных и часто просим у Бога помощи в житейских делах. Это нормально; более того, я знаю многих людей, которые просят у Бога помощи именно в обретении денег, не потому что сердце привязано к деньгам, а потому что у них есть нужды и обязанности на земле: дети, семьи, неработающие старики-родители, которых надо содержать, так как пенсии не хватает. И сейчас, когда наша страна постепенно погружается в бедность и каждый день все больше людей уходит за грань нищеты, прошения к Богу о помощи звучат все громче. В этом нет ничего предосудительного или грешного, ведь мы обращаемся к Отцу Небесному, к Господу, Которого называем Вседержителем, Который все держит в Своей руке, и просим Его, как дети просят отца — приходят и говорят: «Папа, я хочу есть».

Важно, чтобы то, что с нами случается, мы принимали как ответ Божий. И помимо просьбы о насущных нуждах просили у Бога того, что нам полезно. В молитве на богослужении есть такие слова: «Добрых и полезных душам нашим у Господа просим», — провозглашает дьякон, и хор поет: «Подай, Господи». Добрых и полезных! Бывает, что человеку неполезно то, что он просит. Ну неполезно пьющему иметь возможность в любое время покупать спиртное, неполезно человеку, страстно играющему в игры, иметь хороший компьютер и так далее и тому подобное. Господь не исполняет наши просьбы, зная, что просимое будет употреблено нами не во благо, а во зло. Надо уметь видеть свой грех, свои недостатки и покоряться Богу, когда мы не получаем просимого, доверяя Ему, что это будет нам неполезно. Но мне кажется, Бог хотел бы, чтоб все мы жили в достатке и счастливо, потому что Он любит нас как Своих детей.

Бывает так, что Бог посылает человеку длинный скорбный путь, а не краткий и понятный. В житии одного грузинского святого рассказывается о русском солдате, который попал в плен к туркам. Он выдержал побои, пытки, но не отрекся от Христа, не принял ислам, хотя его долго мучили, морили голодом, избивали и пытали. По приказу купившего его турецкого паши он должен был быть повешен. Уже его повесили и выбили из-под ног табуретку, как вдруг прибежал сын этого турка, показал на него пальчиком и сказал: «Отдайте его мне, он будет моим личным слугой». Веревку быстро перерезали, и в последнее мгновение он был спасен. Солдат стал жить в довольстве, спал, ел со стола своего господина, носил мягкие одежды и вскоре женился на мусульманке. Принял ислам и забыл о своей вере. И только через много-много лет к нему пришло покаяние. Он убежал, добрался до Афона, стал монахом и много лет там подвизался. А ведь опоздай тот мальчик на несколько секунд — и он умер бы в петле. И мы молились бы ему как святому, писали иконы, он был бы мучеником, отдавшим жизнь за исповедание Христа. Его путь был бы краток и понятен. Но Господь провел его дорогой, на которой был отказ от веры, череда падений и потом долгая-долгая молитва. Бог вел его через падения и испытания, видя, что он может достигнуть большего. А нам Промысел Божий о человеке часто непонятен.

Могу добавить, что я много раз слышал в 90-е годы от жен богатых людей такие слова: «Будь проклят тот день, когда мой муж начал зарабатывать деньги, когда он перестал быть простым инженером и занялся бизнесом. У нас была хорошая семья, мы растили счастливых детей… Как только он разбогател, семья развалилась, у него появилась любовница. Он мне говорит: „Что тебе не нравится? Я тебя содержу. Ты вон ходишь вся в норке, у тебя личный водитель. Успокойся! Я хочу жить, как хочу"». Эта женщина, плача, вспоминала, как она была счастлива в старой хрущевке, где все протекало, ни на что не было денег, но были счастливы дети, муж и она.

Иногда Господь ведет человека, как нам видится, непонятной тяжелой дорогой, чтобы он, под любящими руками Отца Небесного, выпрямился, многому научился и многого достиг. Потому мы и просим полезного душам нашим. А богатство часто бывает душе неполезно.

Нам легко и нравится помогать тем, кто нам мил и кого мы сами решили поддержать. Мы готовы тратить время и средства, чтобы помочь по хозяйству человеку, который нам люб, или что-то ему подарить. А вот когда точно такие же усилия и траты Промыслом Божиим требуются не по нашему хотению — извините! Это потому, что мы даже в помощь людям вкладываем очень много гордости. Я решил! Я хочу! Хочу, чтобы этот человек ко мне хорошо относился и был благодарен. А выйти за ворота и посмотреть, кто в тебе по-настоящему нуждается, — это нет. Тем более Лазарь выглядел совсем не презентабельно: он был весь в струпьях, дурно пах, был грязен, немыт и нечесан, и псы лизали его раны.

Господь часто нарочно посылает нам людей, которые просят у нас не то, что мы хотели бы отдать, и не вовремя, не тогда, когда нам удобно. И через это открывается наше неумение по-настоящему творить дела милосердия. Дело милосердия — это найти того, кто в тебе нуждается, помочь ему и забыть об этом. Чтобы левая рука твоя не знала, что делает правая. Когда творишь милостыню, говорит Господь, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне (Мф. 6: 3–4), чтобы это было только ради Господа.

Все мы помним о трагедии, когда погибла ярославская хоккейная команда «Локомотив». Самолет разбился при взлете, и все, кроме одного человека, погибли. Пришла внезапная смерть — и вдруг обнаружилась настоящая христианская слава и добродетель капитана этой команды Ивана Ткаченко. Оказалось, что он существенную часть своего немаленького заработка отдавал на благотворительность. Оплачивал операции, лечение детей в других регионах — переводил деньги незнакомым людям. Последний большой платеж, полмиллиона рублей, Иван сделал за час до смерти. И об этом никто не знал, даже семья.

Все выяснилось, когда люди стали звонить и благодарить его жену! У него осталась вдова и трое детей.

Вот таких людей, которые делают добрые дела ради Бога, а не ради славы человеческой, не ради своего тщеславия, не ради превозношения, такое милосердие ценит Бог.

Мы знаем, как зовут нищего — Лазарь, но не знаем имени богатого, он просто безымянный богач. Для евангельского языка это очень важно. Мы поминаем имена своих близких в молитвах, на литургии. Мы говорим: «Господи, сотвори им вечную память!» Разбойник говорит Господу: Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое (Лк. 23: 42). Когда Бог называет человека в Своем Царстве по имени, это значит, что появилась надежда наследовать Царство, войти в него. И вот у Лазаря было имя в устах Божиих, а у богача не было.

В Священном Писании читаем: что высоко у людей, то мерзость пред Богом (Лк. 16: 15). Очень жесткие слова. Если бы Господь хотя бы сказал: «Что высоко у людей, то низко пред Богом» или «не важно», — нет, Он сказал: мерзость. То есть вещи, которые у людей считаются славными, у Бога вызывают отвращение. Можно себе представить, как жил этот богач, если он каждый день пиршествовал блистательно. На этих пирах бывала вся знать этого города; богач, конечно, был знаменит, и горожане кланялись, когда его проносили в носилках по улицам. Если бы он жил сейчас, новости о нем не сходили бы с первых полос газет. Можно себе представить, какие ему закатили похороны, какой был роскошный пир, какие говорили речи, как торжественно его хоронили и какой соорудили мавзолей. А Лазаря, наверное, просто завернули в рогожу, брезгая к нему прикасаться, вывезли за городские ворота и сбросили в ров, куда бросали тела бездомных и безымянных людей.

У Бога же все наоборот. Для Бога жизнь богача не состоялась, не получила смысла, а жизнь Лазаря состоялась. В очах Божиих слава, великолепие и известность богача не имели никакого значения, потому что Богу важен внутренний путь человека. Идя по этому пути, он достигает многого в очах Божиих — или не достигает. И бывает так, что для Бога важны люди, которые не просто пренебрегаемы миром, а даже отвержены им. Святой праведный Алексий, человек Божий, жил в каморке под лестницей. Блаженный Василий Московский, имя которого носит собор на Красной площади, ютился в какой-то страшной полуконуре-полулачуге. А вспомним святую блаженную Ксению Петербургскую! С точки зрения мира ее жизнь не удалась: муж умер, у нее не было ни семьи, ни детей, ни дома, ни наследства. В то время в Петербурге жили государи, великие князья и просто князья, знаменитые генералы и адмиралы, одержавшие славные победы. Блистательное дворянство устраивало роскошные балы. А самым важным для Господа, самым высоким человеком была блаженная Ксения, потому что в том пути, который человек должен пройти от земли до неба, она взошла выше всех князей и генералов. Для Бога важно, чтобы человек Его знал, был к Нему близок, жил по Его заповедям. Это для Бога высоко — а для людей бывает отвратительно и мерзко…

Каждый хотел бы стать богатым в широком смысле слова, не только иметь деньги, а быть состоявшимся человеком. Мы говорим о богатом «состоятельный человек» — он состоялся, чего-то достиг, у него есть власть, средства, связи, какие-то, как сейчас говорят, «активы»… Мы все время бьемся, рвемся, хотим — и бываем несчастны, потому что никак не можем достичь той планки состоятельности, которую сами себе установили. А кто-то рядом с нами, гораздо беднее нас, может быть совершенно счастлив, потому что принимает свою жизнь такой, как ему дал Бог, и его не мучает неизбывное стремление подняться на несколько ступеней выше. Ему и так хорошо, у него есть кров, еда, любимые люди, и он благодарит Бога.

Молитва прошения нужна, но это молитва, скажем так, первого класса школы — школы духовной жизни. Дальше мы научаемся Бога благодарить. Мало кто это умеет. Человеку всегда не хватает, ему кажется, что Бог должен дать больше. Не довольствуясь тем, что есть, он постоянно бегает по кругу, мучительно пытается достать еще, стать повыше…

А тот, кто научился благодарить Бога, как правило, уже обладает душевным миром, покоем и радостью. Самая высшая молитва — это хвала, которую независимо от житейских обстоятельств возносит Богу человек, приближающийся к святости. Образцом такой молитвы для нас является святой праведный Иов, некогда безмерно богатый, а потом нищий и смертельно больной, но не изменивший своих внутренних отношений с Богом.

Давайте сравним, сколько раз за день мы обращаемся к Богу с просьбами, сколько благодарим и сколько хвалим. Ясно, что в основном только просим, для нас Бог — Такое Существо, Которое должно исполнять все наши желания. А исполнять Его желания мы часто забываем.

Святые отцы единодушно говорят: тот, кто умеет благодарить Бога, получает значительно больше. Человеку, не привязанному к земному достатку, Бог легче дает этот достаток, по крайней мере, столько, сколько ему необходимо. Ведь благодарность — это выражение того, что ты принял, и усвоил, и радуешься тем дарам, которые уже даны тебе Богом.

А неблагодарность, наоборот, означает, что не усвоил, не принял, не понял и не осмыслил. Ну а как Бога благодарить? Довольствоваться тем, что у тебя есть, и помнить, что все это дары Божии. И даже если их хватает только на сегодняшний день, все равно стараться хоть с кем-то хоть чуть-чуть поделиться.

Просто встать перед Богом и сказать: «Господи, благодарю Тебя за то, что Ты послал мне в жизни вот это…» Сначала научиться благодарить за хорошее — не все и это умеют. Потом, со временем, мы научимся благодарить за испытания. Потому что, поглядев на них с высоты прожитых лет, мы видим, что без этих испытаний были бы совсем другими людьми, очень плохими, а может, и просто погибли.

Есть еще один способ благодарения — жертва. В Библии много об этом говорится, но вкратце первый смысл жертвы именно в благодарности. Господь дал мне поле, на нем уродилась пшеница, и теперь мы — я, жена и дети — проживем предстоящую зиму и не будем голодать. Мое сердце понимает, что это Божий дар: да, я потрудился, но если бы Господь не благословил, не было бы у меня хлеба. И я возвращаю Богу малую часть этого дара — беру лучший сноп, сжигаю его, и дым возносится к небу, которое есть символ Божьего присутствия в мире. Так через жертвоприношение, через благодарность у древних людей освящался урожай. Этот смысл остался — хотя современному человеку он непонятен — в освящении яблок и других плодов на Преображение Господне. Мы считаем, что принесли в храм фрукты, чтобы батюшка прочитал молитву, покропил их святой водой, освятил, мы их съели и через это приняли освящение. А на самом деле, если вслушаться в молитвы, которые читает священник на праздничном молебне, их смысл совсем другой. У нас уродились плоды, мы принесли часть от них в храм и оставили для служащих в храме и нищих: так мы благодарим Бога за урожай, за все, что осталось дома в амбарах, и за все то, что мы будем есть предстоящей зимой и весной. Большинство из нас живет не на земле, а на асфальте, и мы ничего не выращиваем, но если бы мы хоть какую-то часть от того, что приобрели в этой жизни, возвращали Богу через малоимущих, бедных, нуждающихся, мы бы возносили Ему благодарение за все, что имеем, свидетельствуя, что приняли, усвоили и осмыслили это как Божий дар. Мы говорим: «Господи, все, что у меня есть, — Твое, Твой подарок, я это признаю. Тебе не нужно, чтобы я вернул Тебе все. Я возвращаю Тебе малую часть, отдавая другому, как символ Твоих даров. Я поступаю по отношению к ближнему так, как Ты по отношению ко мне. Ты мне подарил — и я дарю и через это становлюсь похожим на Тебя». Таков должен быть результат нашей внутренней работы — благодарение в действии, в помощи тому, кому мы можем помочь.

Благодаря этой притче имя Лазарь не просто стало знаменитым, от него даже образовалось слово «лазарет». Христиане совершали паломничество в Иерусалим еще до Крестовых походов, во время и после Крестовых походов, сталкиваясь со множеством опасностей — от военных действий, от разбойников и просто от болезней. И тогда многие верующие выбрали своим призванием служение раненым и больным. Больных паломников, не имеющих на что жить, попавших в беду далеко от дома, брали на лечение в лазареты, названные в честь Лазаря. Усерднее всех этим занимался орден госпитальеров (еще одно знакомое слово — «госпиталь», так во многих языках называется больница), которые защищали и лечили паломников по всему христианскому миру, но больше всего в Святой Земле. Можно сказать, что христиане усвоили смысл этой притчи и прославили, возвеличили имя Лазаря.

Каждый из нас может найти своего Лазаря, их вокруг полно. Достаточно подойти к любому вокзалу, и мы увидим бедных, несчастных, опустившихся людей; многие, может быть, сами виноваты в том, что дошли до такой жизни, а некоторые попали в жернова обстоятельств… Чаще всего бывает так: человек сидел, жена, пока он был в тюрьме, вышла замуж и выписала его из квартиры; он возвращается, новый муж спускает его с лестницы, его избивают, отбирают все, включая документы, и он становится бомжом. Надежды что-либо восстановить нет, и вот зима, ему холодно, голодно, одежда грязная, не греет…

Но есть и другие люди, не похожие на Лазаря, но тоже нуждающиеся в нашей помощи. Чтобы увидеть такого человека и помочь ему, надо иметь чуткое сердце. В житии Иоанна Кронштадтского рассказывается об одном богатом купце, который собрал изрядную сумму, пришел в Андреевский собор и вручил деньги отцу Иоанну. А тот у него на глазах передал конверт с ассигнациями хорошо одетому человеку — не раздал нищим, не употребил на свой Дом трудолюбия, где давали работу бывшим бомжам… Купец был очень этим смущен. Он дождался, когда отец Иоанн остался один, и начал ему выговаривать. Батюшка ответил: «Понимаешь, этот человек действительно когда-то был очень богат и еще не сносил хорошую одежду, но он полностью разорился». Отцу Иоанну Господь открыл, что он был на грани самоубийства, так как ему не на что было содержать жену и детей. Иоанн Кронштадтский сказал купцу: «Твои деньги спасли целую семью и уберегли человека от вечной гибели. Так что радуйся!»

Иногда совсем рядом с нами есть человек, которому срочно нужна помощь. Милость бывает разная. Бывает, нужно просто поговорить, поддержать, помочь по хозяйству, дать возможность отдохнуть. Даже если мы живем скудно, всегда можно найти своего Лазаря.