— Тянешь карту или бросаешь кости? — отец закончил расставлять костяные фигурки на лакированной доске, и повернулся ко мне. — Испытай свою удачу!
— Бросаю кости, — я опустил костяшки в серебряный стаканчик, накрыл его ладонью и хорошенько встряхнул. — Два солнца и луна…
Отец усмехнулся.
— Если удача повернулась к тебе спиной, используй расчет, — кости покатились по столу. — Два солнышка! У меня «Полдень»!
Отец вытянул руку и передвинул две фигурки. «Всадника» и «стрелка».
— Если ничего не можешь придумать, испытай удачу, — отец перевернул карту. — «Насмешник»!
Поколебавшись секунду, отец вернул «стрелка» на прежнее место.
— В игре в клатчи удача так же важна, как и расчет. Прежде чем сделать ход, подумай, а вдруг тебе выпадет «Насмешник» или «Душегуб», — отец бросил на стол карту, с изображением шута, затягивающего на собственной шее петлю.
— Выходит, — я потянул карту из колоды. — Что я постоянно должен думать о возможности отступления? Но ведь так поступают только трусы!
«Самнорский плющ!» Я накрыл своей картой «Насмешника» и выдвинул вперед пятерых «застрельщиков».
— Пути к отступлению не продумывают только самоуверенные идиоты, — отец потряс стаканчик с костяшками. — Но клатчи учат тебя совсем другому. Две «луны». Твой ход, сынок.
Я быстро вытащил из колоды карту. «Зайчишка»! Мой «всадник» перепрыгнул через тройную линию отцовских войск и приземлился справа от «короля», угрожая ему копьем.
— Вот как? — отец вскинул бровь. — Беру карту!
Блеснула лакированная рубашка и на стол упал «Смерч».
— Вот же не повезло! — я вздохнул, и покорно переставил «всадника» на два поля назад, где он тут же оказался под ударом «застрельщика».
— Видишь, иногда удача важнее расчета. Иногда она может спасти даже в самой безвыходной ситуации, — отец аккуратно снял «всадника» с доски, а на его место передвинул «застрельщика». — Клатчи учат нас думать не только на несколько шагов вперед, но и на несколько шагов назад, — отец взял стаканчик с костяшками. — Тот, кто полагается только на стратегию, пренебрегая удачей, никогда не станет хорошим игроком. Тот, кто рассчитывает только на удачу, пренебрегая стратегией, тоже непременно потерпит поражение.
Пять «солнц» и «луна». «Осадная башня» врезалась в строй моих солдат, сшибая на своем пути пять фигур.
— Проклятье! — я тихонько застонал. — Но это же невозможно! Нельзя все предвидеть! Как можно играть, когда один бросок костей, или одна карта, могут испортить все твои планы?
Отец невозмутимо опустил выбывшие из игры фигуры в деревянную коробку.
— Все как в реальной жизни, — он улыбнулся. — Одна шальная стрела может решить исход битвы. Один порыв ветра, одно прогнившее бревно в опоре моста может предопределить исход всей войны.
На стол легла новая карта. «Самоубийца»! Отец со вздохом потянулся к фигуре, которая сделала последний ход. «Осадная башня», нацелившаяся на правый фланг моей армии, с тихим стуком отправилась в коробку.
— Когда боги вступают в игру, смертным остается только маневрировать, пытаясь свести потери к минимуму.
Я тряхнул стаканчик, и бросил кости. «Равноденствие»! Весь левый фланг моей армии пришел в движение, и в коробку одна за другой полетели «застрельщики» отца, и даже один «меченосец», прикрывавший «катапульту», нацелившуюся на мой центр.
— Что ты на это скажешь? — я кивнул на полупустую доску. — Что важнее, удача или расчет?
— Я ждал этого, — отец осторожно положил руку на остатки колоды.
— Ждал моего вопроса, или поражения? — я усмехнулся, правый фланг отцовской армии был разбит, и чтобы защитить короля ему придется спешно перебрасывать войска с левого фланга, где за спинами моих «застрельщиков» притаились смертоносные «триремы».
— Удачу тоже можно предсказать, — отец вытянул из колоды карту, и помахал ею у меня перед носом. — «Колесо времени»!
Проклятье! Это означало, что я должен взять последнюю карту из отбоя! Закусив губу, я поднял со стола «Самоубийцу». Все фигуры, которых я коснулся во время последнего хода, полетели в коробку, оставив моего короля беззащитным, перед копьями двух вражеских «всадников».
— Ничего ты не предсказал, — обиженно пробурчал я. — Ты просто запоминал карты!
«Всадник» опрокинул моего «короля» копьем, сбив с его короны установленную на ней серебряную монетку.
Принц Гойо бросил кости и передвинул фигурку «дракона». Он редко касался карт, предпочитая больше полагаться на расчет, нежели на удачу.
— «Колесо времени», — я аккуратно положил карту на стол.
Бросив быстрый взгляд на ряды моих фигур, принц Гойо покорно вытащил карту из отбоя.
— Знаю, не нужно было трогать «дракона», после того, как ты выбросил «Самоубийцу», — скрипнув зубами, принц снял с доски «дракона», нацелившегося разверстой пастью на моего «короля».
— Искушение было слишком велико, — я кивнул. — На вашем месте я поступил бы точно так же.
— Неужели? — принц вскинул бровь. — Я-то думал, что мне специально подбросили столь лакомый кусочек!
— Но вы все равно решили рискнуть, — я поднял к уху серебряный стаканчик с костяшками.
— Если бы не выпало «Колесо времени», вам, мастер Гримм, пришлось бы туго!
Доска, на которой происходило сражение, занимала почти весь стол, установленный в центре штабной палатки. Фигурки воинов были большие, богато украшенные разноцветной эмалью, золотом и драгоценными каменьями. В короне моего короля сверкали настоящие бриллианты, а на посохе, который он сжимал в руке, красовалась крупная золотистая жемчужина из Южных морей.
— Хотите сыграть со мной? — принц Примитиво облокотился на стол, изучая расположение фигур. — Только без карт и костей, так, как играют торговцы с Артеры.
— Без карт и костей? — я пожал плечами. — Удача повернулась к вам спиной, мой принц?
— Дело не в этом, — принц Примитиво подтащил к столу тяжелое кресло, украшенное резьбой и обитое красным бархатом. — Просто я терпеть не могу, когда неопределенность вмешивается в мои планы.
— Мой брат не верит в удачу, — принц Гойо поднялся с раскладного походного стула и сделал приглашающий жест рукой.
— Боюсь, что мне придется отказаться, — я покачал головой. — Без карт и костей игра станет скучной…
— Ну что вы! — принц Примитиво установил на короне своего короля большую золотую монету. — Так даже интереснее! Игра станет более динамичной, более агрессивной!
— Он попытается навязать вам свою волю с самого первого хода, — принц Гойо наполнил свой кубок желтым миносским вином. — Мой братишка с детства любил, чтобы игра шла по его правилам.
— Вы хорошо фехтуете? — принц Примитиво склонился над доской, разглядывая стоящие перед ним фигуры.
— Не очень, — неохотно признался я. — Больше предпочитаю копье.
— Ивинен? — принц ухмыльнулся. — Неужели все это правда, что рассказывают о вашем оружии?
— Что именно? — я насторожился.
— Я слышал, что волшебное копье постепенно подчиняет себе своего хозяина, выпивая его душу и превращая в ослепленного жаждой убийства безумца? — принц понизил голос. — Именно поэтому вы и не взяли его с собой?
В который раз я вспомнил о волшебном копье, запертом в подвале оружейной в Лие. Все было бы проще, будь оно со мной.
— Ивинен это живое существо. Существо древнее и могучее, — я улыбнулся. — Существо с собственными чувствами и собственной волей. Иногда он действует импульсивно, и мне стоит больших трудов его обуздать.
— Значит, вы признаете, что так и не смогли подчинить его себе? — принц ухмыльнулся. — Быть может, вам нужно было передать его более сильному чародею, который сумел бы с ним совладать, и использовать его мощь нам во благо?
— Как и любое другое волшебное оружие, Ивинен сам выбирает хозяина, — я перевел взгляд на принца Гойо. — Иногда он самостоятельно решает, кому жить, а кому умереть, особенно, если чувствует скрытую угрозу.
Принц Примитиво поморщился, и усмехнулся.
— Как копье может что-то решить? Оно, вероятно, шепчет вам на ушко?
— Нет, — я качнул головой. — Просто моя рука сама собой наносит удар и, прежде чем я успеваю сообразить, что произошло, голова моего собеседника оказывается на полу.
Улыбка застыла на лице принца, превратившись в гротескный оскал.
— Удобно, очень удобно свалить все на копье, — хмыкнул он, с шумом отодвигая кресло от стола. — Хорошо, что я не стал играть с вами в клатчи, мастер Гримм!
Принц Гойо поставил кубок с вином прямо на карту Зонтрака.
— Господин колдун, если бы у вас было с собой волшебное копье, вы бы сумели справиться с Отцом великанов?
Перед моими глазами тут же возникло изможденное лицо мастера Иовера.
— Не знаю, — я облокотился о стол. — Мне тогда почему-то показалось, что я могу раздавить его с легкостью, точно немощную козявку. Похоже, что мастер Иовер обвел меня вокруг пальца.
Принц Примитиво возмущенно засопел.
— Обвел вокруг пальца? Да ведь он у вас на глазах прикончил отряд наших лучших скаутов! И после этого вы утверждаете, что он не представляет для нас опасности?
Фигурки воинов, стоящих на доске, одна за другой поднялись в воздух. Колода карт с громким треском взлетела со стола и закружила вокруг принца, поблескивая в свете газовых сфер лакированными «рубашками».
Я шевельнул пальцами, и два «мечника» подлетели к принцу, угрожая ему своими крошечными мечами.
— Вам бы в балагане выступать, мастер Гримм! — лицо принца побледнело. — К чему все это представление?
Я улыбнулся, и фигуры послушно опустились на доску, занимая свои прежние места.
— То, что сделал мастер Иовер, смог бы повторить любой неофит из крепости Маген. То, что показал вам я, намного труднее, — шевельнув пальцами, я поднял руки к свету. — Когда встречаются два чародея, они издалека чувствуют силу соперника. Как рыцари, разглядывающие доспехи противника, мы изучаем друг друга, выискивая сильные и слабые стороны. Более слабый обычно отступает, если же силы равны, все решает обычный поединок.
— Почему же тогда вы его сразу не прикончили? — принц Примитиво подозрительно прищурился. — Ах, да, вы же не знали, что перед вами король Зонтрака!
— У меня пока не вошло в привычку убивать королей, — я повернулся к принцу Гойо. — Так же как и немощных стариков.
Принц Примитиво фыркнул.
— И те, и другие умирают с одинаковой легкостью, можете мне поверить, — вытащив из рукава надушенный платок, он тщательно промокнул виски. — Если бы не ваша чрезмерная щепетильность, господин колдун, мы бы были еще на пару шагов ближе к победе…
Принц Гойо кашлянул, многозначительно взглянув на брата.
— Как здоровье вашего друга волшебника? — он неожиданно решил сменить тему. — Я слышал, что дело идет на поправку.
— Да, у мастера Айссиведа очень опытные помощники. Говорят, что со дня на день можно будет снять маску.
Хрустнув пальцами, принц Примитиво взялся за перо.
— К сожалению, ждать мы больше не можем. Великий пост вот-вот закончится, и вся зонтракийская армия выступит нам навстречу, — перо заскребло по пергаменту. — Мы назначаем вас, господин колдун, командиром штурмового отряда. Завтра на рассвете вы выступаете к Эст-Грабра.
Я почувствовал, что принцы напряженно ожидают моей реакции. Я услышал, осторожные шаги за тонкой шелковой стенкой палатки, и резкий запах смазки, идущей от взведенных арбалетов.
— Что в шкатулке? — я кивнул на маленькую деревянную коробочку, обшитую стальными полосками. Принц Гойо отдернул руку от крышки, будто бы коснулся раскаленного железа.
— Пальцы пророка Белиада, — принц Примитиво мстительно улыбнулся. — Стоит ее всего лишь приоткрыть, как из боевого колдуна вы превратитесь в обыкновенного мальчишку!
— Вы мне больше не доверяете? — я перевел взгляд со шкатулки на принца Гойо.
— Будем честны, мы вам никогда полностью не доверяли, — принц Примитиво встал с кресла. В одой руке он держал пергамент, а другую положил на позолоченный эфес сабли. — Мы всегда подозревали, что ваш хозяин, король Кеандр, преследует в этом деле какие-то свои цели.
От возмущения я едва не задохнулся.
— Мы предложили вам помощь лишь после того, как вы получили отказ от кроля Гонкора Карнетира, короля Паары Бармора Льва и самого гроссмейстера Эстевро. Никто не захотел давать вам своих чародеев, — я бросил быстрый взгляд на коробочку с мощами. — И теперь, я, кажется, понимаю, почему.
— Признайте, вы ведь всегда враждовали с Зонтраком, — принц Примитиво ухмыльнулся. — Я знал, что вы из кожи вон будете лезть, лишь бы найти связь, между своими врагами и смертью несчастного Донато…
Меня словно ударили под дых!
— Не хотите ли вы сказать, что это мы все сфабриковали лишь для того, чтобы стравить Мино с Зонтраком? — мои пальцы сами собой сжались, впиваясь в бархатную скатерть, покрывающую стол.
С глухим стуком крышка шкатулки откинулась, послышался жуткий торжествующий рев, и мир наполнился звенящей пустотой. Схватившись за горло, я захрипел, безуспешно пытаясь удержать в ладонях последние капли испаряющейся манны.
— Так вы согласны с нашим предложением? — принц Примитиво аккуратно положил передо мной лист пергамента и придвинул чернильницу. — Или прикажете принести оковы из тевалийской стали?
Скрипнув зубами, я взял перо. Можно было попытаться вонзить его принцу в глаз, однако вместо этого я поставил свою подпись. Оковы из тевалийской стали не смог бы разбить ни один чародей.
Почему-то сразу вспомнилась крошечная комнатушка на Маунтдане, и истерзанные руки Маркабрю, скрючившегося под окном на узенькой лежанке. Быть может…
— Я знал, что вы человек благоразумный, — принц Примитиво бесцеремонно прервал мои размышления. Он посыпал подпись песком, и принялся вертеть брусок из красного сургуча над пламенем свечи. — Мы даем вам Мордада, с его фирганцами, а присматривать за вами будет господин Ингио с Авалора.
По спине у меня вновь побежали мурашки.
— Дознаватель с Авалора?
Темная фигура, скрывавшаяся до поры до времени за портьерой, бесшумно выступила из внутренних покоев.
— Мой господин, могу я попросить, наконец, закрыть эту проклятущую коробку? — мастер Ингио повернулся к свету. — У меня от нее зубы ломит!
— Вы мастер Ингио? — удивился я. — Должен признать, что представлял вас совсем иначе!
— В этом можете винить нашего общего друга, — дознаватель хмыкнул. — Умоляю вас об одном, не делайте ошибки, оценивая человека по его внешности.
Улыбчивый толстяк небрежно одернул кружевные манжеты, торчащие из рукавов кричаще яркой канареечной куртки в стиле «буфы и разрезы».
— Не удивлюсь, если вам пришлось порядком наслушаться разных гадостей, касательно моей скромной персоны, — мастер Ингио возвел очи к потолку. — Я к этому, увы, уже привык!
Толстяк картинно шаркнул ногой обутой в сапог из змеиной кожи, будто бы невзначай демонстрируя золотые пряжки, сплошь усыпанные сверкающими самоцветами. На массивном круглом животе блеснула витая цепь, с болтающейся на ней драгоценной камеей, величиной с детскую ладошку.
— Ваша внешность любого собьет с толку, — принц Гойо осторожно закрыл шкатулку с мощами пророка Белиада.
Воздух тут же наполнился гудением манны, поднимающейся упругими волнами от земли. Мы с мастером Ингио облегченно вздохнули, с улыбкой поглядывая друг на друга.
Манна заклубилась вокруг унизанных перстнями пухлых пальцев, и заструилась из заросших черными волосами ноздрей. Грудная клетка дознавателя вздымалась, точно кузнечные меха, втягивая манну в таком количестве, что я даже невольно ахнул.
— Вижу, что мастер Ингио произвел на вас впечатление, — принц Примитиво сложил пергамент вчетверо, и протянул его старшему брату.
Толстяк снисходительно кивнул.
— А какое впечатление произвел на меня мастер Гримм! Эти черные руки, эти татуировки Дожелата, этот взгляд! Если бы вы знали, о чем я говорю, мой принц, вам бы пришлось срочно посылать за сухими кальсонами, — приветливое лицо мастера-дознавателя превратилось в личину страшного языческого божка, а вытаращенные поросячьи глазки вспыхнули точно уголья.
Невидимая рука метнулась ко мне, через всю комнату. Ледяные когти заскользили по прикрывающему меня щиту, оставляя на нем глубокие дымящиеся царапины. Выдохнув сквозь зубы, я ударил волшебника щитом в лицо, и потянул за пульсирующие нити манны, насквозь пронизывающие палатку.
Тихонько звякнула камея, и по щеке чародея скатилась крупная капля пота. Я почувствовал, как манна становится мягкой и податливой, точно расплавленный воск. Раскладной стул подо мной затрещал, и в помещении резко запахло горькой полынью и раскаленным железом.
Фигура мастера-дознавателя словно увеличилась в размерах. Его голова коснулась потолка, а громадные ручищи погрузились по локти в землю.
В ушах у меня зазвенело, стало трудно дышать. Незримые путы, которыми я спеленал чародея, лопнули точно гнилые нитки. Горящие лохмотья закружились в воздухе, танцуя и трепеща между гудящими волшебными щитами.
— Предлагаю на этом закончить, — мастер Ингио улыбнулся, осторожно прикладывая к лицу надушенный кружевной платок.
— Согласен, — кивнул я, украдкой вытирая о брюки капли крови, выступившие из-под ногтей.
— Я что-то упустил? — принц Примитиво удивленно вскинул брови. Наша с Ингио дуэль заняла всего лишь доли секунды. — Быть может, господин чародей, потрудится объяснить?
— Виноват, — толстяк сделал шутливый книксен. — Я сам только что едва не стал жертвой собственного безрассудства…
Принц Примитиво бросил на меня подозрительный взгляд.
— Боюсь, как бы мне потом не пришлось пожалеть, о проявленном великодушии.
Подхватив меня под руку, мастер Ингио выволок меня на свежий воздух. В ноздри тут же ударил тяжелый запах военного лагеря, перекопанной земли и свежей хвои.
Высоко в небе висела круглая луна, похожая на головку заплесневевшего миносского сыра, тихонько поскрипывали доспехи стражников, да вокруг матовых световых сфер кружила неугомонная мошкара.
— Два шута! — мастер Ингио брезгливо сплюнул себе под ноги. — Один притворяется благородным рыцарем, а второй пустоголовым интриганом!
— Если и притворяются, — я выдернул свою руку из потной ладошки мастера дознавателя. — То весьма искусно.
— Вы еще не научились разбираться в людях, молодой человек, — мастер Ингио вкрадчиво улыбнулся. — Но это простительно, если сделать скидку на ваш юный возраст…
— Принц Гойо достойный человек, — я стиснул зубы. — И я вам не позволю поливать его грязью!
Мастер Ингио удивленно присвистнул.
— Тогда, справедливости ради, вы должны были вступиться и за господина Примитиво.
— Должен? — я поморщился, и ответил голосом мастера Иовера. — Я никому ничего не должен!
Толстяк тихонько закудахтал, выражая одобрение. Воспользовавшись секундной паузой, я попытался было ускользнуть, однако мастер-дознаватель оказался настороже.
— Ходят слухи, — толстые как сосиски пальцы впились мне в плечо. — Что колдуны из крепости Маген что-то замышляют. Ходят слухи, что мастер Никос разослал своих агентов по всему Островному союзу, собирая сторонников, мечтающих увидеть падение Авалора.
— Падение Авалора? — я едва сдержал смех. — Большей глупости вы и придумать не могли!
— У нас есть доказательства, — мастер Ингио нацелил мне в лицо свой толстый палец. — У нас есть показания нескольких колдунов, и зашифрованные письма, которые нам посчастливилось перехватить.
Волшебник прищурился, внимательно изучая выражение моего лица.
— Похоже, что вы действительно ничего не знаете, — в его голосе послышалось разочарование. — Или же вы это так мастерски скрываете, что даже я не могу вас раскусить…
— Я говорю правду, — манна загудела и затрещала в моих руках. — Проваливайте-ка, господин чародей, подобру-поздорову!
Мастер Ингио хотел было что-то ответить, но тут тревожно загудели сигнальные трубы и в считанные мгновения спящий лагерь превратился в растревоженный муравейник.
Со всех сторон завыли рожки, созывая солдат на построение, загремели барабаны, загнусавили волынки, а на высоком шесте, возвышающемся в центре лагеря, словно маленькое солнышко, вспыхнула гигантская световая сфера, заливая окрестности холодным белым светом.
— Нас атакуют, господа чародеи! — из штабной палатки вышел принц Гойо. Следом за ним бежали встревоженные оруженосцы и рыцари из его личной охраны. — Оставайтесь на холме, защищайте принцев!
Вооруженные грумы подвели оседланных коней, с подвешенными к седлам щитами и копьями. Принц Гойо легко вскочил в седло и выдернул из чехла увитое алыми лентами копье.
— Ваше высочество! — застонал один из оруженосцев, поднимая над головой стальной нагрудник. — Ваши доспехи!
— Нет времени! — принц Гойо небрежно отмахнулся, сдвигая на затылок бархатный берет, украшенный желтыми и изумрудными перьями. — Промедление смерти подобно!
Между солдатских палаток замелькали какие-то тени, послышались встревоженные крики, низкий утробный рык и нечеловеческий животный визг.
— Туда! — скомандовал принц и, зажав копье подмышкой, помчался вниз с холма, как сумасшедший колотя своего дестриэ пятками.
Громадная черная тень перепрыгнула через костер, и приземлилась прямо на спину бегущего арбалетчика. Блеснули белые клыки, и голова солдата покатилась по земле. Черная треугольная морда повернулась к нам, и громко фыркнула, брызжа кровавой слюной.
Завидев приближающегося всадника, тварь вскинула голову и громко завыла, словно бросая ему вызов. Черные когти впились в растерзанный труп, мускулистые лапы напряглись, и чудище стрелой взлетело в воздух.
Копье принца Гойо с громким хрустом вонзилось в широко разинутую алую пасть, и вышло из мохнатой встопорщенной холки. Задние лапы шазара задергались, вспарывая широкую грудь дестриэ, однако могучий скакун не замедлился даже на мгновение. Острые желтые зубы перекусили шею пса как соломинку, а тяжелые подкованные сталью копыта втоптали его в землю, превратив в бесформенное месиво из грязи и шерсти.
С оглушительным гиканьем рыцари бросились следом за принцем, и появившиеся из-за палаток шазары были растоптаны в считанные мгновения.
— Шазары! — мастер Ингио ухмыльнулся, торопливо заправляя кружевные манжеты рубашки в рукава куртки. — Где шазары, там и неметы, где неметы, там и отродья Драуда!
В дальнем конце лагеря, у самого леса, рявкнул мощный взрыв, и над древесными кронами взметнулся крутящийся огненный столб.
— Они нападают со всех сторон! — воскликнул я, отступая к штабной палатке. — Нам нужно разделиться!
— Разумно, — мастер Ингио сделал глубокий вдох, и меня едва не опрокинуло потоком манны, который он втянул в легкие. Ноги толстяка по щиколотку ушли в землю, а на унизывающих пальцы перстнях заплясали голубые искорки.
— Берегись! — закричал я.
Вырванное с корнем дерево, точно огромный воздушный корабль, пролетело над нашими головами, и с жутким треском врезалось в землю, сшибая на своем пути палатки, бегущих солдат и всадников. В воздухе закружились зеленые листья и хлопья белого пепла.
— Будь я проклят! — зарычал мастер Ингио, поднимая с земли оброненную кем-то алебарду. — А это еще что такое?
Исполинская человекоподобная фигура переступила через окружающий лагерь частокол и двинулась прямиком к нашему холму, прокладывая себе путь сквозь ряды солдатских палаток.
Я увидел, как отряд копейщиков попытался было остановить чудовище, однако оно даже не заметило нацеленных на него копий. Подхватив с земли груженую телегу, великан метнул ее словно ядро. Во все стороны полетели детали осадных машин, а громадные колеса запрыгали как живые, сшибая людей с ног.
Подобрав с земли окованный железом двадцатифутовый таран, великан взмахнул им, точно гигантской палицей, прорубая кровавую брешь в строю копейщиков. Люди вопили от ужаса, выли прыгающие между палаток обезумевшие шазары, а через брешь в дальнем конце лагеря волна за волной выплескивались ряды атакующих варваров.