* * *

в родном крыле – перо к перу моя орлица над Перу и наши лица как гроза когда мы падаем: коза а вообще я воробей и на снегу пшено и ты меняешься в себе когда глядишь в окно

* * *

странный каменный том стихов на потом

* * *

а пузырю, который по луже плывёт, все говорят: «вперёд»

* * *

Лаýра видишь день висит на хóлмы прячущиеся летит косящий дождь – косит как бы глазами луг кося дом – это туча на домá как войско двинувшаяся сводя – как счёты, как с ума, суму с водой ведя неся Лаура пламени не дым мои слова а сливы в дождь попавшие рядком седым – тук-тук в траву, и не найдёшь

* * *

Саути был поэт на полу стоя он говорил слои слов и в каком-то слое ангел случайный проснулся …и к чашке чайной друг мой далёкий прикоснись обо мне улыбнись

* * *

человек уловил: годы медленно брали дом и осколок сухой земли падал с вил а дождь шёл с трудом не заглядываясь на вес синих слив – хорошо пойти под навес – и в дом: ливень

* * *

«думали, нищие…» о чём думали нищие нищие улыбались в магазин хотели зайти там, в магазине, тихо, когда никто не играет можно купить любую одну струну

* * *

жилá и шмелá и пчель всёл – вёл село в печаль шмель а пчела жила огибая пчаль как шаль и далёкие огоньки: «бе», «рег», «ЛА»

* * *

глобус лицá Африку отрицал – Африку ясной радости – но прокручивал и Якутию холодности прекрасной – чем же он к нам повёрнут? Океанией дробных чувств!

* * *

морось и ветка ветка вино в пакете в пакете булка булка упала в лужу в лужу и – морось

* * *

из горошин есть старшая в каждом стручке она смотрит на ту, что дрррр дольше всех прыгает когда все упали и осмысленно так молчит а та долго катится и останавливается там где только небо в колодце крон

* * *

тык ток ты кто я вор а мы с тобой – разговор можно я украду едý и уйду? или тут посидим поедим? вот сидим едим хорошо дождь пошёл можно я пережду? ждём курим

* * *

1 хоботы тобой тебя прославляют рыжая вода – как тебя себе представляет взгляд? вот учебник с главой там кувшин несут головой – и обводят белой гуашью красную точку на лбу и вот хобот: бу! 2 макака пьёт молоко запустив в него большой палец (чашка – без ручки)

* * *

дорогами черепах шли шутки о черепах и Хлебников не с тобой беседует а в любой его круглой букве есть – угадай чьей пробуждение ду – ши, каким бы ты ни был

* * *

а я ясные дни а я яблоки ела

* * *

ты я знаю ты я

* * *

бег после 30 лет бег по воде

* * *

сам собака, сам гроза сам ресницы и глаза – день ото дня отбивался пока тот не убежал, а который день остался, в том и я – и это «жаль»

* * *

на журнал асемического письмá «оса и овца» падают – тень цветка, тень повёрнутых в профиль друг к другу лиц: справа – царь загрустивший Саул, слева – царь – псалмопевец Давид: молчат и кудрявы, как облакá ночь легка и листва легка

* * *

читатель недоумевая касается себя-трамвая и смотрит на пакет с вином который он везёт вверх дном и светлый параллелепипед пакета говорит: «я – дом, и дом твой – дом: всё это – ты!» – и читатель вышел, встав с трудом и относительная влажность и медленный полёт одной вороны обретают важность граничащую с тишиной

* * *

нам бы как нá ухо кто шепнул: «на войне оно, небо-то а ты его шёл и пнул» что, какой кустик теперь обнять? и махнуть рукой честно не понять

* * *

или от щебета рябит в голове или в Москве ежегодно проходит жизнь – ты ещё скажи, так устал, что в трамвае мéста не уступил, дóма долго разглядывал слово «Кристалл» на случайной и одинокой винтовой крышке

* * *

мы бутылками сдаём время: время – водоём простирающийся от и до самых мы как будто перевод сделанный небесам, а те читают, не понимая: оригинáл – они а мы бутылки сдаём берём дни – на твоих вечерах все спят – на твоих вечерах всем стыдно

* * *

советский скульптор осознаёт что он койот мочится на скульптуры грызёт себя надо к нему зайти надо к нему зайти советский врач осознаёт что он грач ходит по газону быстрым скворцом бьётся в припадке вниз лицом надо к нему зайти надо к нему зайти советский школьник осознаёт что он дольник и берёт тетрадь воспитывать в себе ямб господи это я

* * *

о равнении на пилу говорили деревьям мглу и согнали с неё сову а та на летý поворачивает как гóлову ночь, в траву падает: там мышь хищнику виден тот, чья кровь теплей, чем у трав и гудит прóволокой тревоги любовь-телеграф: спишь, не спишь? тоска не великая? тогда ладно ночью прохладно лужи светятся по краям; как счастливый вдох, велосипед плывёт длинной тенью одного колеса, второго – полвторого сова в лесу август на носу

* * *

поезд окнами ночными думает как дом: – звёзд не видно. как тебя зовут? – моё имя – лéса полоса …разными точками разговора так задаются: нежность, глупость (её обессмысливающая) (мы читатели мыслящие)

Собачья песня

ва в ва в ва в ва вы в вы в вы Ы в вы в ваАв в ав в а вы Ы в вы… в рррррррр я слаб я с лап морду не поднимаю хотя не сплю и идут к сараю воры а я хозяина не люблю но он прибьёт если не укушу и вот поднимаюсь ноги трясутся воры глядят то на меня, то на дверь – бедный ты, –   говорят, – бедный зверь

* * *

бросовый воздух бросовая роса бросовые полчаса часовые любви босой хор

* * *

блошиный рынок балалайка солнце рассохшейся спиной зимнее ловит между мной и следующим пешеходом

* * *

до – щуриться до счастья вместо пейзажа до лошади вместо луж крыльев вместо крыш

* * *

кошка подвала кошке окнá говорит: – мир – овал, – а та ей: – тишина и вдохнув-выдохнув серую сетку глядит на соседку

* * *

у красивого колá и красивого двора ходит белая коза с жёсткой гривой и сняла лист последний со куста вот: казна куста пуста но ещё она кору будет прикусив тянуть отпускать как грех жару и ресницами шагнув повстречает иван-чай вот и ты меня встречай

* * *

я был на стороне наук я к ним сводился как паук потом на стороне искусств я стал как пять ничтожных чувств но вера вдруг пришла ко мне – и я как флаги на Луне!

* * *

брат Снег снял фильм, доминиканец брат Дождь – пошёл, он францисканец пошёл со съёмочной площадки увидел рыжую лошадку и говорит: а крыша где? и оба ходят по воде

* * *

за что мне тёплая кора старого дерева? пора спросить об этом – почему прижался я щекой к нему а снег пойдёт через полгода и с каждым шагом рост его будет как сердце пешехода о спящем дереве живом