В Орейвор мы прибыли поздно вечером, когда небо наполнила густая синева, а голод разыгрался так, что мы с Виксом готовы были друг друга сожрать. Пары пирожков с вишней, прикупленных в дороге, не хватило на двенадцать часов изнуряющей поездки. Когда мы выпрыгнули из повозки у самых стен общежития, происходящее стало казаться нереальным. Словно меня настоящую мчало по дороге дальше, а тело было не моим.

— Я, наверное, поеду к Ла’бриссу, — выдохнула я, и сердце зашлось. По коже потёк жар. Терпения не осталось. — Я должна скорее извиниться.

— Если тебе грозила опасность, как думал профессор, я одну тебя не отпущу. Вместе поедем. Передам из рук в руки, тогда смогу успокоиться. С Эриманом тебе всё-таки безопасней будет. Сейчас и транспорт найдём, — Викс пропустил меня вперёд, приоткрыв дверь. — Только сначала мне нужно в комнату забежать. Переодеться. Как раз и ты приведёшь себя в порядок. А то гляди, профессор испугается и убежит от такой замарашки, — он зацепил мой рваный рукав и мягко улыбнулся.

Мы поднимались по лестнице, когда навстречу вышел Леан. Его огненная грива торчала ёжиком, а лицо осунулось и опухло.

— Арли? А ты как здесь очутилась? Говорили, что уехала, — он косо улыбнулся и глянул исподлобья на Викса. — Что вы такие ободранные? Случилось что?

— Неисповедимы пути Вездесущих, — метка зачесалась сильнее, и я потянулась к плечу. И сразу разодрала кожу ногтями. — 0 Нимеридис ничего не слышал?

Он мотнул головой и уставился на багряное пятно, что проступило сквозь ткань блузы. Я спрятала метку рукой, и Леан отзеркалил движение, прикрыв ладонью своё плечо.

— Дикие собаки напали? Да что случилось? Вы до сих пор ищете Нимеридис? — рыжий нахмурился.

— Она же домой уплыла. Разве нет?

— Её не было на корабле, — я отвернулась. — Значит, она где-то рядом. Может, в соседних городах. А, может, и в Орейворе, и за нею далеко идти не нужно. Ты давно здесь, Леан. Слышал что-то про таинственные исчезновения?

— Нет. А что за истории?

— Неужели не знаешь, что студенты исчезают? — я начинала злиться. Он не мог не знать! Просто не мог! — Ты так давно тут, и даже остаёшься на змеиный сезон в общежитии, и ничего не видел и не слышал? Не верю.

— Арли, что за обвинения? — опешил Леан и обогнул нас, намереваясь пойти дальше.

— Какие? — выдохнула я. — О чём ты? Я просто спросила. Думала, ты свет можешь на эту историю пролить.

— Я не слышал. Возможно, это хорошо скрывают наши ведущие профессора, — он скривил лицо и почесал плечо и подбородок. — Рад был увидеть тебя, Арли. Прости, что не могу помочь.

Он спустился на пару ступенек и бросил тяжёлый взгляд на Викса.

— Если я что-то узнаю, обязательно сообщу.

И исчез за дверью.

— Это он сейчас Эри обвинил? — гневно буркнула я себе под нос, когда мы с Виксом поднялись двумя этажами выше, и шаги Леана стихли.

Друг пожал плечом.

— Болен он. Леан. И очаг на спине, — проговорил отрешённо. — И, знаешь, у него сейза на ощупь, как у вас с Нимеридис. Странный он парень и чего-то явно не договаривает.

— Хочешь сказать, что он тёмный?

— Возможно, — Викс прошёл в коридор и поманил за собой. — Поспешим. Скоро ночь. Надо ещё дядю найти.

Крыло секции Викса почти пустовало, да и обитающие там сочли ненужным торчать снаружи в такой час. Поэтому я спокойно помылась в мужском душе и быстро привела себя в порядок. И даже подсушила волосы заклятием ветра, которому научил меня Эриман. Было холодновато под воздушными потоками, но результат того стоил.

Я выбрала глухое чёрное платье с длинными рукавами. Чтобы надёжно скрыло мои синяки и ссадины. Пару царапин на лице, правда, спрятать не получилось. Но результат, который я увидела в зеркале, оказался, определённо, неплохим.

Викс переоделся быстрее и, сказав, что скоро вернется, куда-то убежал. Мне пришлось его ждать в комнате, разглядывая серый потолок, по которому расплывались тёмные круги от светильника. Мрак за окном казался плотным и жутким. А когда послышались тяжелые шаги, я вообще забилась в угол и задержала дыхание.

Дверь скрипнула и распахнулась. На пороге стоял взъерошенный друг.

— Готова? Поехали. Дядя уже дома. От него сразу к Окарду поедем. Даже если это будет слишком поздно. Я должен с профессором поговорить. Должен! Студентов не ставили в известность. Леан прав, — Викс говорил возбуждённо. Его щёки наливались болезненным румянцем.

— Дядя что-то рассказал тебе про это? — удивилась я. — И про метку?

— Я его не видел. Секретарь сказала, что уехал засветло, — Викс сложил вещи в свой чемодан и, захватив мой мешок, пошёл к выходу. — Арли, — он взглянул мне в глаза. — Ты действительно любишь профессора? Или это просто увлечение? Я должен понимать, как реагировать на слова дяди.

Викс, — мне пришлось задержаться у косяка, чтобы не свалиться от напряжения. — Я люблю его так, как никогда и никого не любила. И желаю так, будто я куртизанка, умудрённая опытом. Я безумной становлюсь, едва он на меня взгляд бросает. Умираю, если его рядом нет. Будто мы долгие годы в разлуке были, а потом внезапно встретились. Бывает ли такое?

Друг долго молчал, качая головой. Жевал губы, будто боясь сказать, а потом всё-таки решился:

— Бывает. Но не всем так везёт. Ведь он тоже без ума от тебя. Это видно по глазам, Арли, — Викс подошел ближе и скользнул ладонью по щеке. По-братски. — Ты достойна счастья. Главное, теперь не упусти его, как я.

— Ты тоже будешь счастлив, — шепнула я, поймав его руку. — Я обещаю тебе. Мы её отыщем. И вернём в Академию.

— Предчувствие нехорошее, — оборвал мою речь Викс и вытолкал меня в коридор. — Пора. Мы время теряем.

Мы вышли в затхлую темноту коридора и поспешили к лестнице. Азиты давно погасили, и идти мрачными пролётами было жутко. Приходилось пристально смотреть под ноги, дабы не свалиться со ступеней и не свернуть себе шею.

— Попутки в такой час не сыщем, — высказалась я.

Комендант выползла из своей комнаты и окинула нас суровым взглядом.

— Эбрисс Илмаун, вы уже не вернётесь сегодня? Можно закрыть корпус?

— Закрывайте, если больше никого не ждёте, — отрезал Викс, и мы вынырнули в ночную прохладу. — Нас воспитатель подбросит, — сказал он уже мне, помогая спуститься по ступенькам. — Я договорился. Надеюсь только, что дядя дома. Пешком мы к нему никак не доберёмся, а там уже повозки есть, чтобы к Окарду поехать.

У выхода нас ждал эбрисс Адонис. Он выглядел таким заспанным, словно его только что выдернули из постели. Воротник рубашки стоял колом, волосы — дыбом, а полы смыкались не на ту пуговицу. Дорогой плащ поверх всего этого безобразия смотрелся нелепо и забавно.

— Не поздновато ли для визитов, эбрисс Илмаун? — Адонис зевнул.

— Как раз вовремя! — брякнул Викс. — Я бы не дёргал вас, но это очень важно. И для вашего друга профессора Окарда тоже. На улице не хочу это обсуждать, — он обернулся через плечо и осмотрел пустынную дорогу, освещенную фонарями.

— Поехали, что ж, — Адонис показал на скромную повозку с полированной отделкой. Гладкие двери местами бороздили царапины. — По воздуху сейчас не сумею, к сожалению. Был вечером у Эримана, немного выпили. На мне и амуниция не удержится.

Викс бросил на меня беглый взгляд, а потом спросил у Адониса:

— Как профессор?

Адонис обернулся, ища в темноте меня. Я поспешно отвернулась, сделав вид, что изучаю листья на кустарнике. А сама уши навострила, стараясь ни слова не упустить.

Помолчав, воспитатель тихо выговорил:

— Плохо, эбрисс Илмаун. Он… навредил себе. Сильно.

Внутри всё перевернулось, и я едва не закричала. Пошатнулась, вцепившись пальцами в подол, и чуть не свалилась в кусты подстреленной птицей. Как же так…

— Он никого не хочет видеть, — добавил Адонис неохотно.

— Это мы ещё посмотрим, — процедил сквозь зубы Викс и помог мне сесть в повозку. Склонившись к самому уху, прошептал: — Я верю, что ты достучишься до него. Нет — я сам ему морду набью. Пусть только посмеет тебя обидеть.

— Может, сначала к нему? — шепнула я. — А к дяде — уже вместе с ним, утром?

Викс сел рядом и задумался, долго прикусывая согнутый указательный палец. Адонис вёл лошадей сам, потому остался снаружи.

— Хорошо! Арли, только ради тебя! — он приоткрыл окошко и выкрикнул: Эбрис Адонис, не нужно к дяде. Едем к профессору!

— Спасибо, — я закусила губу в темноте. Страх и волнение казались осязаемыми.

Повозка прорезала темноту темной гривой лошадей. Цокот копыт разносился по округе и застывал в моем сердце уколами иголки. Каждая выбоина, каждый поворот превращали меня в изваяние. Хотелось рухнуть между сидениями и не вставать. Чем сильнее я приближалась к Эриману, тем больше боялась, что он меня прогонит. Я готова была к любому ответу, только бы принял и выслушал.

Ночное светило разгулялось, опустилось до самой земли и набрало синевы и серебра. Как его глаза. Моего доброго и верного мужчины, которого я так необдуманно ранила.

Площадь перед особняком освещали азитовые фонари. Некоторые из них были сломаны и, будто корявые зубья, клонились к вымощенной камнями дорожке. Возле дома валялось вырванное из земли дерево. Оно кривой лапой покорёженных корней тянулось в потяжелевшее небо, словно моля о пощаде. Поздно. Не спасти уже его. Не помочь.

Что здесь произошло?

Я подняла голову, вцепившись в локоть Викса, и застыла. Окна на втором этаже были выбиты, рамы торчали на улицу и намеревались вывалиться прямо нам на голову. Тонкий тюль белым крылом отмахивался от назойливого ветра, что влетал в нашу с Эриманом комнату. Как же больно было на это смотреть! Только бы ноги удержали. Только бы не упасть.

Я сжала руки. Викс понимающе похлопал по ладони.

— Тише. Я с тобой. Не бойся.

Эбрисс Адонис шёл следом и непринужденно зевал.

— Кто? — выдохнула я. — Кто это сделал? Его… похитили?

Слова крошились во рту, как льдинки. По мере того, как мы приближались к дверям, сердце колотилось всё сильнее. Ног я почти не чувствовала. Прохладный ветер колол кожу. А тревога — душу. Как там мой любимый? Всё ли хорошо?

Тяжёлая дубовая дверь возникла перед нами, как исполин. Собравшись с духом, я постучала. Спустя долгие минуты открыла Амрес. Измученная, бледная, с распущенными светлыми волосами.

— Пришла посмотреть на результат своего труда? — язвительно выцедила она.

— Я не к вам, — посмотрела на неё исподлобья, так строго, как только могла. Викс тут же дёрнул меня за рукав.

— Знаю, что не ко мне, — женщина отошла в сторону. — Сомневаюсь, что станет он с тобой говорить. Проходите. Эбрисс Адонис. Вы не успели и отдохнуть? Пойдемте. Я вас напою чаем горячим, — Амрес тепло улыбнулась и поманила воспитателя за собой. — Викс, может, и ты чаю? — она обернулась через худое плечо, мотнув длинными светлыми волосами.

— Сама справишься? — обратился друг ко мне. — Я не хочу вмешиваться раньше времени. Тебе стоит самой с Эриманом поговорить и объясниться. Если упрётся, тогда уже я приду. И пусть только попробует тебя обидеть.

— Да не тронет он её, — сухо сказала Амрес и отвернулась. Они с Адонисом пошли в сторону кухни. — Ла'брисс просто на порог её не пустит. Хотя, там можно не стучать. Дверь всё равно выбита. Как я устала от этого бардака. Разве можно вот так сходить с ума по девчонке, Адонис? — они отдалялись по коридору и голос Амрес постепенно затихал. Напоследок я услышала, как эбрисс ей ответил:

— Любовь — дама капризная. Радуйтесь, что не по мальчишке…

А потом его голос утонул в гулкой тишине коридоров. Эхо мрачно покрикивало что-то им вслед, но составить из отзвуков слова не выходило. Совсем.

— Справлюсь, — я улыбнулась Виксу. — В любом случае, встречаемся завтра в девять у общежития. Я должна с твоим дядей поговорить, во что бы то ни стало.

— Договорились, — кивнул парень и поцеловал меня в щеку. Скользнул ладонью по лицу, словно собирая тревогу и печаль. — Вот теперь иди! А то расцарапанная вся, будто с кошкой колбасу не поделила.

Он тепло улыбнулся и размашисто пошёл следом за эбриссом и Амрес.

Я долго провожала его взглядом. Могла ли я подумать парой лет ранее, когда жила в Мелике, что Викс станет мне другом? И что стану доверять ему, как себе самой? Да нет же! Даже если бы кто-то напророчил мне такое будущее, я лишь рассмеялась бы. Не место золотому мальчику из образованной семьи рядом с небогатой дочерью торговки.

Когда шаги Викса затихли, страх снова сковал ступни кандалами. Словно я в секунду потеряла защиту. Я не знала, как оправдываться перед Эриманом. То, что я совершила, никакому объяснению не поддаётся!

Превозмогая страх и стыд, я поднялась по лестнице. Долго плутала тёмными коридорами, ища знакомые покои. Амрес словно специально погасила азиты, наказывая меня. Это меньшее, что она могла сотворить.

Комнату узнала по вывороченной двери, сорванной с петель. Свет ночных светил проникал в коридор и ложился на пол мутным квадратом. Затаилась, было, у стены, боясь, что Эри меня услышит. Но потом решила не прятаться.

— Эриман? — я вышла в прямоугольник света и заглянула в комнату.

Он стоял у разбитого окна и смотрел в чёрное небо, утыканное блестками. Был в одних брюках, босой; руки плетьми висели вдоль тела. Эри смотрел в даль и не шелохнулся, когда я шагнула ближе.

— Эри, — я сделала осторожный шаг в комнату. Внутри царил беспорядок. Развороченная мебель, щепки, опрокинутые подсвечники, висящие лоскутами обои. — Я не знаю, что сказать тебе. Не знаю, как оправдываться.

Я закусила губу и приблизилась к Эри так, что ощутила запах пепла. Едкий и выжигающий. Слова звучали дёшево и пошло. Слёзы, выступающие в уголках глаз, были ещё более отвратительны. Чего стоит моё раскаяние, если я усомнилась в любимом? Такие вещи не прощаются!

Он поёжился, затем обернулся. Так резко, что я невольно попятилась.

— Ты же боишься меня. Зачем пришла? Чтобы снова на больное наступить? Потоптаться? — он опустил взгляд, наполненный магмой. Спрятал за спину руку и договорил: — Уходи. Не стоило возвращаться.

— Я не боюсь, — проговорила тихо. — Сразу нужно было спросить тебя об этой темнице, но подумала, что кожу спустишь. И убежала, как последняя трусиха. А теперь понимаю, что предпочла бы в муках погибнуть от твоих рук, нежели так, как сейчас. Потому что без тебя я тоже гибну, но медленнее и мучительнее.

— Не нужно этого! — Эриман встряхнул руками спутанные волосы. — Просто исчезни. Больно слишком видеть тебя, — он шагнул ближе, а затем обогнул меня равнодушно и пошёл к раскуроченной кровати. Поднял с пола мой дневник и бросил под ноги. — Мне хватило этих слов, — ткнул пальцем в тетрадь и, согнув руку, застонал. — Не надо ничего говорить. Оставь. Меня. В покое. И так в груди пламя не успокаивается. Зачем ты вернулась? — присев около обломков, Эри спрятал на коленях голову. Как маленький мальчик, которого наказали ни за что. Как испуганный чёрный дракон, за которым гнались власти, пытаясь уничтожить.

— Ты не сказал мне всего сразу, — я стояла, опасаясь двигаться. Даже дышать боялась. — Не можешь простить меня, испугавшуюся твоей тёмной стороны, но сам не доверял мне. Это можно было предвидеть, но ты не предугадал.

— Я не гадалка, чтобы знать все наперёд! — отрезал Эриман, приподняв голову и уставившись в никуда. — И что дальше, Арли? Чего ты ждёшь от меня? Что смогу снова доверять?

— Это не обидит меня, — буркнула я, пряча слёзы. — Ты и без того не доверял мне, а значит, и не верил. И я приняла это, хоть и больно было. Я большего и не прошу. Позволь мне просто любить тебя. Таким, какой ты есть. Скрытным, тёмным и, наверное, жестоким. Обиженным. Со всеми твоими тайнами, которые я не могу разгадать. И прости. Отпусти мне мой грех и мою глупость.

Эриман посмотрел на меня, а затем сквозь зубы пропускал:

— Доверял. А теперь видеть тебя больно. У-хо-ди, — жалобно промычал и снова спрятал голову. — Не нужно меня принимать, и понимать не нужно. И любить. Мне умереть хочется. Ты будто сердце из груди выдрала и ушла.

Резко выбросил ладонь вперед и закричал:

— Уходи! Не наступай на свежие раны. Просто оставь меня! — и заскулил, прижав руку к груди. Только сейчас смогла рассмотреть. Цветок алый, как шпилька в моих волосах, как рана на крыле дракона… На плече у моего любимого.

Сердце ёкнуло — так громко, что задрожали осколки в развороченной раме — и камнем улетело вниз. Дыхание на миг остановилось, а я почти превратилась в камень. Этого ведь быть не может! Темная ипостась Эримана другая, и я её видела!.. Но отрицать очевидное не получалось. Объяснений не находилось, но я всё ещё верила своим глазам. И своему сердцу.

Дрожь побежала по коже, истлевая на кончиках пальцев. Осколки склеивались воедино, составляя цельную картину и сжигая сомнения. Я вспомнила разъяренного чёрного дракона, сжигающего леса и таверны, чистое пламя в его глазах. А потом в памяти воскресла жуткая темница с цепями и кандалами… Так вот, для чего оборудовали это страшное место! Эриман сдерживал себя, когда обращался. Потому что терял над собой контроль, как теряла я.

— Дракон! — воскликнула я, протянув руки к любимому. Я задыхалась от волнения и восхищения. — Мой чёрный дракон…

— Арли-и-и, я хотел сказать, — протянул Эриман, глядя на меня исподлобья. — Я бы сказал, если бы не твоя болезнь. Но ведь не было её. Ты притворялась. Как ты могла подумать, что я изверг? Что могу причинить тебе вред? Как ты могла?

— А что ты бы подумал, если бы на моём месте оказался? — губы лепетали сами по себе, а я подходила всё ближе и ближе к Эри. Словно боялась упустить своего дракона. — Вездесущие… Это чудесно! Это чудо настоящее, что я узнала тебя там, у реки…

Эриман насторожился. Отодвинулся.

— Я думал, что ты снишься мне…

— Ты мне снился. В темнице, — я опустила голову. — А до этого — бой, в котором тебя больше не было. И наши друзья. Нас шестеро. С метками.

— Меня и так больше нет. Я словно упал в пропасть и до сих пор до дна не долетел.

— Спасибо, Эри, — я опустилась на колени напротив и коснулась его щеки ладонью. — Ты жизнь мне спас. Спасибо… Тэй…

Имя сорвалось с языка, как звенящий осколок. Само по себе. Чистым голосом интуиции, звонким всплеском воспоминаний. И я точно знала: так правильно.

— Ли-и-ин, с ума меня сводишь, — посмотрел, испепеляя взглядом. — Почему не уходишь? Я же монстр. Тёмный. Страшный, — накрыл своей ладонью мою руку и потёрся щекой, как кот. — Ли-и-ин, я без тебя пустым становлюсь. В зверя превращаюсь. Хочу прогнать тебя сейчас, но не могу. Не идёшь из головы. Из сердца. Будто клеймо там выжгли давным-давно. Как же больно осознавать, что потерял тебя. По глупости и недоверию. Прости меня, малыш… прости. Реальность для меня смялась, не могу уже отличить, где сплю, а где бодрствую. Ты снишься мне или вправду рядом?

— Я здесь, мой дракон, — потянулась к нему и обхватила руками шею. Прижала к себе так крепко, как могла. — Я такой же монстр, как ты, Тэй. И я больше не боюсь. Ни твоей тёмной стороны, ни воспоминаний, что приходят только во сне. Прости меня, любимый. Прости, если сможешь.

Эриман нашел мои губы и осторожно прикоснулся к ним. От него веяло яблочным вином и жареным мясом, а ещё сухим пеплом и кострами.

— Это выше моей гордости. Сильнее желания избавиться от боли, что сжирает изнутри. Не могу без тебя. И никогда не смогу. Буду гнать, а в душе кричать, чтобы осталась. Буду уходить, а душой оставаться рядом. Люблю тебя, как безумный. Это навсегда, Лин. Навсегда.

— Навсегда, — повторила я, погладив его щёку. Двухдневная щетина уколола кожу. — Как же я вымотала тебя, родной. Сколько же боли причинила тебе, милый Тэй.

— Не уйдёшь больше? — он поцеловал мои пальцы и глубоко вдохнул. Сжался, как кислица от темноты. — Я же… чуть не сжёг тебя. Чуть не погубил. Дракон забирает душу, и тогда мне кажется, что все враги. Будто все вокруг хотят меня убить. Я шёл на манящий запах вереска и так хотел уничтожить его. Разрушить и сжечь. А потом… — он споткнулся на следующем слове и взглянул горьким взглядом. — Ты из-за меня чуть не разбилась, Лин. Я не могу тебя принять, ведь в бездну за собой потяну. Уходи, пока есть возможность, пока у меня есть силы отпустить, — говорил и целовал шею, гладил ладонями плечи и шептал: — Уходи, убегай, малыш…

— Я за тобой и в бездну пойду, — запустила руку в его кудрявые волосы. Перебирала непокорные пряди, вдыхая запах пепла, словно в первый раз. — И на край света. И под воду. И на небеса. Мы с тобою теперь едины. Я без тебя — лишь пустота.

Я обхватила его лицо ладонями и прижалась лбом к его лбу.

— Я люблю тебя, — прошептал Эриман, прикрыв глаза. — Люблю.

— Ия люблю тебя, — проговорила я в ответ. — Где бы ты ни был, что бы ты ни делал. И как бы тебя ни звали! Даже смерть любовь мою не отнимет.

— Как же я соскучился, — Эриман подобрал руку и поморщился от боли. — Прости, что не могу обнять, — он виновато глянул из-под густых бровей. — Теперь и спать негде, — показал на кавардак. — Не мог уйти отсюда. Только здесь твой запах оставался. Воспоминания. Хотелось выдрать их из себя, но и без них не мог.

Эриман тяжело приподнялся.

— Пойдём. Я покажу тебе свою темницу, — он подал мне широкую ладонь здоровой руки и повёл в коридор.

И я пошла за ним. Не страшась, что он прикуёт меня к стене и начнёт сдирать кожу. Не боясь, что заточит в темноте и холоде до конца моих дней. Я верила Эриману. Верила и до этого. Всегда верила…