Крепко сжимая пальцы Тэя своими, я забралась в повозку. Внутри было темно и уютно: большие кожаные кресла, коих не встретишь во всём Северном Ортогроне, мягкие стены и прочный пол.

— Нет. Надо это исправить, — заговорил серьезно Тэй, забираясь на соседнее сидение.

Возле его места было вмонтировано небольшое колесо. А где же лошади? Как мы ехать будем? Может, где-то педали припрятаны, чтобы крутить?

Тэй шепнул заклинание на активацию азитов, и передняя панель загорелась синим. А я охнула от восхищения. Не может быть! Настоящий магомобиль! Заокеанская роскошь. Говорили, что технологи уже лет десять разрабатывают и ломают голову над новым чудом техники, но в обиходе подобных еще не было. Мощности азитов не хватало на такие машины. Силы артефакторов и так были на исходе. А здесь — такое расточительство. Можно себе представить, сколько понадобилось магов, чтобы зарядить азиты на одну нашу поездку.

— Эти азиты работают на другой магии, — пояснил Тэй, предваряя мои вопросы. — Стихийной. В Академии наук в прошлом году артефактор Орейвора с некоторыми стихийными способностями додумалась азит зарядить иначе, непривычным способом. А это, — хлопнул ладонями по колесу, — пока еще разработка и тестовый транспорт, и таких магомобилей всего несколько десятков. Если правительство признает проект успешным и согласится не тратить силы артефакторов, вскоре наш мир, Арли, изменится.

Я сидела с открытым ртом и пыталась понять сказанное. Как маленький ребёнок глазела и щупала чудо-повозку, пока не встретилась со смешливым взглядом Тэя.

— А теперь исправим кое-что, — проговорил загадочно он и потянулся. — Ты мне должна поцелуй, дикарка.

— Должна? — удивлённо промямлила я. И почему я вечно ухожу в долги, да ещё и по поцелуям?! — Ва-а-ам?

Но я всё же улыбнулась, когда лицо Тэя, подсвеченное ночными огнями, приблизилось, а мягкие губы коснулись моих. Я впитывала его поцелуй, как сухая почва, изголодавшаяся по дождю. И чувствовала, как в моём теле начинают биться новые ощущения. Чужие, сладкие и загадочные.

— Скажи мне «ты», умоляю, — изучая мое лицо, прошептал Тэй. Целовал мои губы, щеки, брови и замер, уткнувшись лицом в волосы. — Вересковое счастье мое, зачем же ты нас отдаляешь? Мы и так, как континенты друг от друга. По возрасту и статусу, по бездне прожитых лет за моей спиной и твоим глубоким юным глазам, что взрывают, испепеляют мою душу. По тем часам, что я проводил с другими женщинами, не ведая, что ты встретишься на пути, — он тяжело выдохнул, прижимая к себе крепче. Выворачиваясь неудобно на кожаном сидении, прикоснулся губами к уху. — Это чары, Лин. Чары! Так не бывает! Терял голову в прошлом, было дело. Лет десять назад, но совсем иначе. Не сокрушительно, не так… не так больно. Ответь мне, кто ты? Почему я тебя чувствую, а других нет?

Волшебство момента заморозило время, подвесив нас в вакууме. Вселенная расколотилась надвое, а стены повозки стали границей разлома. Здесь, внутри рождался наш личный мир: один на двоих. На этих кожаных сидениях, в этой испепеляющей истоме. Здесь не было места воспоминаниям. Сюда не допускались чужие. Он существовал лишь для нас: обновлённых, будто родившихся заново.

Я замерла, стараясь не дышать, дабы не расколотить вдребезги чудесную иллюзию. Сердце колотилось о рёбра так, что его удары можно было услышать. С каждым его прикосновением необъятное тёплое чувство распирало грудь всё сильнее. Казалось, что я вот-вот взлечу.

— Нет никакой пропасти между нами, — прошептала я. — Мы из одного теста вылеплены. Только Вездесущие отчего-то нас на разных берегах оставили.

Тэй горько засмеялся. И от этого смеха стало холодно.

— Из одного теста, говоришь? Очень сомневаюсь, — глухо сказал он. — Не ровни мы. Слишком далеки друг от друга. Чувствую, что в огонь идем, и ничего не могу поделать.

Я опустила голову. Иллюзия лопнула и пошла трещинами. Прав Тэй, как ни крути — прав. Кто я такая? И кто он…

— Брезгаете мной, да? — сорвалось с губ. — И правильно. Кто я: пустышка. Малолетка из глуши без имени и статуса. Дурочка глупая, что со взрослыми мужчинами целуется…

— Да разве дело в магической силе? Меня тянет к тебе, будто наворожил кто. Я же не малолетка, чтобы ловиться на подобные эмоции, но попался. Как насекомое в паутине, трепыхаюсь, все еще надеясь понять почему и как так получилось. — Тэй отстранился и заглянул в глаза. — Ли-и-ин, у тебя был мужчина? — взял в ладони мое лицо и с нажимом произнес: — Не бойся меня, ответь. Ты невинна?

Вопрос ошпарил, как кипяток, но я удержалась. Отведя взгляд, кивнула, и жар почти воспламенил щёки:

— Я ещё не знала мужчины, — произнесла я тихо.

— Тогда как? Как ты это делаешь? Заманиваешь. И я пленник: тянусь к тебе, будто к алейну тянется цветок. Невыносимо хочу… Целовать тебя, обнимать и просто быть рядом. Да как ты могла подумать, что брезгаю? Мне вообще все равно, что там у тебя за статус и какой толщины кошелек. Но опасно быть со мной, ты не понимаешь во что ввязалась.

Он говорил много, долго и надрывно, будто выливал горечь. И глаза его серебрились в темноте, и хотелось его утешить, как маленького мальчика, что заплутал в лесной чаще.

— А теперь еще эти объятия с другим, — Тэй скрипнул зубами. — Я думал, порву вас обоих. Ушел, чтобы глупостей не наделать. Бежал от правды, потому что понимал: за сутки, двое, трое, даже за неделю, невозможно так… — он умолк и быстро поцеловал в губы. Оторвался, чтобы договорить: — Невозможно так привязаться. Так только магия может. Вот почему меня это тревожит. Разобьются наши чувства, как хрусталь. Разлетятся в один миг, если ненастоящие.

Он отстранился, пропустив между нами тонкую ленту холода.

— Поехали! — выровнялся и, щелкнув пальцами по синей панели, прочитал незнакомое мне заклинание. Читал так быстро, что я ничего не разобрала.

Повозка дёрнулась и задребезжала. Тэй уставился на мощёную дорогу, вывернул колесо, и мы покатились вперёд.

— Сейчас посетим одну мою знакомую. Хороший артефактор. Может, она увидит, чисты ли мы на чары, — он обернулся и пригладил одной рукой мои волосы, скользнул пальцами по крохотному цветку. — Но я лучше буду зачарованным, чем осознаю, что эти глаза никогда не увижу.

Магомобиль ехал вперёд, будто облако по небу: мягко и незаметно. Только лай собак да крики сов провожали нас. И после слов Тэя стало действительно страшно. Неужели мы отравлены? Просто околдованы? А что, если сейчас всё закончится?

Я не хочу!

Да даже если кто-то посмеялся над нами и связал чарами — не хочу прерывать это волшебство! Мучиться хочу. Гореть. Страдать от разлуки и упиваться каждым прикосновением, как драгоценным вином. Ревновать. Умирать в его объятиях и возрождаться снова. Разве то, что я чувствую, может быть ненастоящим?!

И как он может так думать?! Не верит себе? Сердцу своему не верит? Или думает, что я…

— Если так вам будет легче, — промолвила я полушепотом. — Но я не хочу, чтобы это прекращалось.

— У твоей мамы есть магия? Кем она работает? — вдруг спросил Тэй и мягко улыбнулся. Он следил за дорогой и поглядывал на меня: то ласковым взглядом, то испуганным.

— Она стихийница, — ответила я. — Специализируется на водной магии. У неё свой магазин, но в последние годы дела идут не очень…

— Насколько помню, ваш город очень маленький, там бизнес не пойдет, — он покачал головой и повернул повозку влево.

Здесь дорога шла вверх, отчего машина загудела сильней, а затем внезапно нас хорошенько тряхнуло. Я чуть не словила лбом переднюю панель. Тэй выставил руку и смягчил рывок магической подушкой. Его реакция потрясала, а опыт владения своими способностями даже пугал. Я заслонила лицо руками, а он засмеялся.

— Вечно забываю, что здесь выбоина. Надо дорожников направить, разленились совсем. Куда пускать магомобили на такую тёрку? — Тэй повернул голову и снова спросил: — Почему не переехали в город покрупней или в столицу?

Я пожала плечом:

— Не знаю. Я нигде и не бывала до этого, только в Эмпере, с мамой. Сама она часто выезжала из Северного Ортогрона в поисках достойного товара, но меня всегда оставляла дома. Говорила, что негоже уроки пропускать. За мной бабушка смотрела в такие дни, пока жива была…

Я замялась. И с чего бы Тэю интересоваться такими вещами? Не слишком ли много я говорю?

— Я и в Орейвор еле-еле отпросилась, — добавила я. — Со скандалом. Наверное, мама слишком мной дорожит, что никуда не отпускает…

— Не наверное, а точно, — Тэй остановил повозку и взглянул на меня. — Если на нас нет чар, я же украду тебя. Представь, для мамы это будет трагедия. Она видеть тебя будет раз в полгода, если не реже. Я запру тебя и не буду выпускать, чтобы никто не украл, — коварно засмеялся он, а у меня холодок пошел по спине.

Испуг стиснул горло, и я захрипела. Подалась назад, пытаясь дверь распахнуть — не тут-то было! Заперта!

Я удручённо взглянула в серебрящиеся глаза Тэя. Он улыбнулся: страстно, почти кровожадно. В сотый раз прокляла свою наивность. Что, если он уже украл меня?!

— Малыш, ты что?! — Тэйлан склонился, усмехаясь, и потянулся рукой к моей щеке.

Я перехватила его пальцы своими. Несмотря на сковавшую тело панику и сквозящий страх, внутри гудел колокол. Какая-то часть моего существа понимала, что я буду рада такому исходу. Пусть похищает. Пусть забирает с собой и охраняет на вершине самой высокой башни, как сказочный дракон. Лишь бы не оставлял. Лишь бы…

— Вы меня уже похитили? — прошептала я с опаской.

Мотнул головой, и черные волосы прикрыли глаза.

— Я твой пленник, Лин. Ты врезалась в меня и будто вонзила в сердце горячий клинок. Напряжение не отпускает теперь. Болит и заставляет совершать необдуманные поступки, — положил мою руку себе на грудь. — Слышишь? Слышишь, как оно вырывается наружу? Три дня, а я с ума сошел. Чары это! Но так не хочется эту иллюзию разрушать, — он прикусил губу и опустил голову. — Я никогда не был более живым, чем сейчас.

Думала, что со стыда сгорю. Ведь Тэй повторял мои мысли. Не слышал, что творится у меня в голове, но озвучивал их. Разве бывает так?

А что, если это чары? Что, если сейчас иллюзия раскрошится, и мне будет стыдно вспоминать об этих днях — самых важных и счастливых в моей жизни?!

Будь что будет!

— Мне кажется, я вас… — проговорила смущённо и ощутила, как жар сжигает тело. — Отвлекаю от важных дел, — добавила, когда нашлась.

— Ещё как! — вспыхнул Тэй, вскинув руки. Положил ладони мне на плечи. — Ты же мне работать не даешь! Перед глазами стоишь, — он резко выдохнул-вдохнул. — Пойдём! Будь что будет, но мы должны всё выяснить.

Его радужки блеснули, а затем потухли. Он осторожно отстранился, стиснул ладони, пропуская через ткань платья своё тепло, а затем выбрался из магомобиля. Открыл мне дверь и учтиво подал руку. Мы шли затемнёнными коридорами тропок, меж выстриженного кустарника, почти в темноте. Словно место, куда меня привёз Тэй, было спрятано от посторонних глаз. Темнота хранила аромат жасмина. Под ногами скрипели камушки, а колени уже начинали трястись и подгибаться от страха.

— Прежде чем войти, — заговорил Тэй севшим голосом, но сразу умолк.

Мы остановились у массивной двери с металлический кольцом на уровне глаз. Сейчас постучим и, быть может, все закончится. Мало ли кто пошутил над нами?

Тэйлан смотрел долго, испытывающе. Будто пытался прочитать мысли, ковырнуть душу. Или запоминал, отпечатывал мой образ в голове, как слепок. О чем он думает сейчас?

Тепло скользнуло по губам. Тэй наклонился и запустив ладонь мне в волосы потянул к себе. Целовал, будто в последний раз: то ласково, то страстно. Мелкая щетина колола кожу, жар распускался стремительно и сбивал дыхание. Я пошатнулась и ухватилась одной рукой за его рубашку, вторая нырнула в кудрявые мягкие волосы. Понимать, что за порогом все может прекратиться слишком больно. А верить в то, что все будет хорошо — не получалось. Не напиться нам. Не насытиться. Не отпустить.

Тэй оторвался и, застонав, впился поцелуем в мою шею.

— Как же хочется верить в сказку, — прошептал он. Голос дробился и крошился, будто он не целовал меня, а бежал от преследователей.

— Может, уйдём? — внутри что-то оборвалось, вытряхнув мысли и оставив гнетущую пустоту. — Я не верю в чары, но если кто-то пошутил, слишком больно будет всё терять. Ведь только мыслями о вас эти дни жила. О том, встретимся ли ещё. О том, что вы чувствуете ко мне, и не напитала ли я себя иллюзиями.

Я шептала, а губы искали в темноте его губы. Натыкались на подбородок и кончик носа, кололись щетиной, но блуждали снова и снова в надежде сорвать ещё один поцелуй. Ладонь гладила кудрявые волосы Тэя, пытаясь запомнить это чудесное ощущение. Пальцы другой руки, игнорируя запреты, переползли на его шею, очерчивая край воротника. Я задыхалась от дерзости, что пьянила меня, и сходила с ума от незнакомых желаний. И меньше всего на свете хотелось отпускать его. Тэя. Моего.

Он отдернулся. Тяжело, с натугой. Зарычал, пропуская сквозь пальцы мои волосы. Целуя их и втягивая шумно запах.

— Нет, — отрезал он. — Я не маленький мальчик, я не могу жить иллюзиями. Или правда, или ничего, — Тэй злился. На себя или на меня? Злился так, что его гнев сыпался на меня дрожью. — Чем дальше зайдём, тем сложнее будет решиться на этот шаг. Ты молода, и у тебя всё ещё впереди, даже если этот путь будет без меня.

— Прощайте, Тэй, — произнесла я на всякий случай и опустила голову. — Прощай…

И сама постучала в дверь.

Он схватил мою руку, будто пытаясь отмотать время назад, остановить его, но поздно: с другой стороны шаркнули ногой и женский голос строго спросил:

— Кто там?!

— Мирелла, это Тэйлан! — отчеканил мужчина и отстранился от меня. Будто в один миг стал чужим и далёким. Только мягкая улыбка скользила по его лицу.

— Ничего не бойся, малыш, — прошептал он, прежде, чем дверь распахнулась.

— Входите, — худощавая темнокожая женщина отошла в сторону и пропустила нас внутрь. — Я ждала вас засветло.

Тэй обернулся и бросил на меня беспокойный взгляд.

— Так получилось, извини. Мы с гостинцем. Арлинда, доставай свой пирог! — он держался в этом доме, как старый друг. Помог мне снять плащ и, повесив его на деревянную вешалку, деловито прошел в гостиную, где встал у высокого окна. Сейчас там чернела густая темень, а днём, наверняка, открывался красивый вид на сад.

— Тэй, я чай поставила, — проговорила четко женщина, — опиши проблему. Что случилось? — она смотрела на него и на меня строго и свободно. Не робела перед его мощью и не испытывала меня взглядом.

При свете азитов её кожа казалась невероятно темной. Волосы спадали на плечи чёрным бараньим руном. Они переплетались бусинами и лентами розовых оттенков. Платье в пол подчеркивало её изысканную фигуру, а узкие плечи покрывала вязаная накидка, застёгнутая впереди брошью.

— Проверь, нет ли на нас скрывающих или связывающих чар, — Тэй не обернулся. Глядел в темноту, выровняв спину и заведя руки назад. — Для меня это очень важно, Мира, — он бросил на женщину короткий взгляд и снова отвернулся к окну.

Чёрный взгляд женщины долго стачивал, обнажая до костей. Она смотрела на меня минуты три, не отрываясь ни на миг. Потом — перевела взор на Тэя. На него таращилась меньше, словно уже знала.

— Все трое мы с мертвого ночного берега, — промолвила она, в конце концов. — И все трое скрыты, Тэй. Ты — хорошо, она, — сделала жест в мою сторону, — хуже. Могут увидеть.

— Вы о чём вообще? — меня передёрнуло. Стало так жутко, что захотелось сбежать.

— Связывающих чар нет, — продолжала женщина, не обращая на меня внимания.

— Ты уверена? — Тэй оторвался от окна и подошел ближе. Заглянул в мои глаза, будто опалил. — Мира, ты понимаешь, что это значит…

— Сейчас нет опасности, Э… Тэй, — она тяжело вздохнула. — Но ей нельзя…

Мужчина поднял руку, останавливая её речь.

— Знаю, но пока еще не решил. Чай там не выпарился?

Женщина кивнула и быстро удалилась. Тэй шагнул ко мне, и мне показалось, что его мощь стала в сто крат сильней. Я сжалась, как котенок.

— Это всё равно не объясняет сумасшедшей тяги к тебе, но, — он приподнял пальцами мой подбородок, — я хотя бы знаю, что окрылен по-настоящему. Ли-и-и-н, ты понимаешь, что это плен для тебя? Я же не выпущу, не отдам никому. Ты понимаешь, на что идёшь?

— Тэй, — прошептала я испуганно, — что она сказала? Я не поняла. Вы оба тоже с того берега в Орейвор приехали?

Мои руки дрожали и тряслись. Сердце ныло и колотилось, как птица, запертая в клетку. С каждой минутой здесь, в чужом доме, страх нарастал. Слишком много непонятных слов. Слишком странно они себя ведут!

Тэй молчал. Сжимал губы, отводил взор, но не произносил ни слова.

— Тэй, — шепнула едва слышно. — Ответь!

— Сначала ты ответь, — тихо пробормотал он, взглянув исподлобья. — Я не хочу пугать тебя раньше времени. Потерпи. Но ты должна мне сказать, понимаешь ли, что связываешься со взрослым мужчиной? Я бегать не буду. Согласишься — будем вместе, нет — отпущу тебя. Попытаюсь отпустить, — последнее выдавил тяжело, сильно стиснув пальцы на моем подбородке. — Малышка, скажи…

— Пугать? — прошептала я. Не знала, что и думать. Лишь сердце, капризное сердце кричало одно и то же, оглушая и рождая дрожь. Хочу. Хочу с ним быть! — Ты уже напугал меня. Я прекрасно понимаю, что делаю, и хочу этого. А ещё хочу знать всё, Тэй! Правды хочу. Потому что я тебя…

— Как же мне хочется тебе все рассказать, — перебил меня Тэй и прижал к себе. — Но не сейчас. Тяжелые темы мы поднимем завтра, а сегодня просто поживём, — он коснулся лёгким поцелуем моих губ, а затем, нехотя, отстранился и, взяв за руку, повёл через гостиную в кухню. — Ты видела когда-нибудь, как отправляют воздушную почту? — хитро усмехнулся Тэй, усаживая меня за огромный дубовый стол.

Я мотнула головой:

— Мама говорила, что в отдалённые районы летают драконы. Но я никогда их не видела.

Высокие спинки стульев были обиты кожей, а на красноватом дереве распускались изысканные резные рисунки.

Мира выставила на стол фарфоровый сервиз и стала наливать ароматный чай в чашки, тепло посматривая в нашу сторону.

— Тэй, ты в лице поменялся за последние дни. Неужто таинственная девушка так повлияла? — сказала она, пододвигая ко мне чашку и блюдце с кубиками тростникового сахара. — У меня свои сладости, но пирог очень приятно пахнет. Кто научил тебя готовить?

— Мама, — ответила я, пригубив горячий напиток с тонкими нотами розовых лепестков.

Тэй выложил на блюдо остывший пирог. Отломившийся кусочек слоеного теста закинул себе в рот и застыл. Долго жевал, прикрыв глаза.

— Теперь, кажется, мне придется сменить повариху, — засмеялся он. — Мира, ты только попробуй, — он подвинул хозяйке дома тарелку. А где твои фирменные трюфели? Без них мне чай не мил.

— Да! — женщина хлопнула себя по коленям и встала. Задержалась долгим взглядом на нас обоих. Отошла к стеклянным шкафам и проговорила, не поворачиваясь: — Тэй, я надеюсь ты понимаешь, что делаешь.

— Не начинай, — холодно отрезал он и стиснул мою ладонь на коленях.

— Тэй! — Мирелла обернулась. — Она совсем ребёнок. Ты разве не видишь?! Ей еще учиться нужно, встать на ноги, а ты…

— Прошу тебя, — тихо проговорил Тэй, наклонив голову. Густые волосы скрыли его горячий взгляд. Пальцы прожигали кожу, сдавливали кисть, и, казалось, косточки сейчас превратятся в пепел. — Мира, поговорим об этом позже?

Женщина набрала воздух, чтобы сказать что-то ещё, но Тэй сощурился и бросил:

— Не сейчас, Мира! Оставь! Я все прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать, не дурак, но и ты пойми: дай мне выдохнуть. Дай свыкнуться. Я сам не знаю, чего хочу. Просто не встревай! Мы все в одной лодке, ты же знаешь! — его взгляд горел гневом, но не убийственным, а горьким, опустошённым. Взгляд загнанного в ловушку зверя.

Я стиснула под столом его руку и переплела наши пальцы. До сих пор меня одолевало изумление: как я — юная, пустая и напрочь лишённая мудрости — могу иметь власть над взрослым и, судя по всему, влиятельным мужчиной?

У меня больше не осталось сомнений в чувствах Тэя. И хотелось побыстрее покинуть дом Миреллы, чтобы прижаться к его широкой груди и никогда больше не отпускать. Но разговор, как назло, затягивался. Чай с розовыми лепестками остывал медленно, а трюфели оказались слишком вкусными. А ещё я чувствовала, что Мирелла почему-то интересуется мной. Очень интересуется.

— Арлинда, — проговорила она, когда её чашка опустела и засияла чистыми фарфоровыми стенками.

— Ты ведь что-то умеешь?

Вздрогнула, выпустив руку Тэя. И почему их всех это интересует?!

— Нет, — я пыталась отвечать ровно. — Я пустая.

— Быть такого не может, — женщина нахмурила чёрные брови. — У тебя есть способность, и мощная. Почти под стать Эри… Тею.

— Мирелла, может, она не раскрылась еще? Хотя такого не бывает: магия всегда проявляется в детстве, изредка в переходном возрасте, но никогда не замирает у совершеннолетних. А можно добавки пирога? — скромно спросил Тэй, поглядывая на последний кусочек.

Я кивнула, заглянув в его сияющие глаза.

— Никогда ничего у себя не замечала, — пробормотала я. — А потому остаётся лишь надеяться, что хорошо сдам историю. Я пока пятая по общему зачёту лекарского факультета. И, если мне повезёт на истории, мой провал на магическом испытании не сыграет большой роли.

Тэй странно поглядывал на меня и жевал пирог нарочито медленно. Будто хотел что-то сказать, но не мог. Молчала и Мирелла, сонно посматривая в пустую чашку. Словно могла прочитать в скопищах осевших чаинок будущее.

— А это правда, — спросила я, желая разбавить неловкое молчание, — что магическое испытание принимают ведущие профессора всех факультетов Академии? И ректор? И что одно лишь слово любого из них может решить всё не в мою пользу?

Тэй дёрнулся и осунулся.

— Правда, Арлинда, — ответила Мирелла, глядя в глаза мужчины, что горели сейчас поярче алейна. Что они скрывают от меня?

— Спасибо за гостеприимство, — сказал Тэй и резко поднялся. Навис над столом, а затем собрал чашки и понес к умывальнику.

— Оставь, я сама уберу. Не теряйте времени, — добродушно сказала Мира и подошла ко мне. — Пойдем со мной, — она протянула ладонь. — Мы сейчас, Тэй. Обожди в гостиной.

Я подняла подбородок и вгляделась в блестящие глаза Тэя. Он неохотно кивнул, и тугие чёрные кудри рассыпались по плечам. Лишь после этого я отважилась пойти за женщиной. Её дом оказался огромным и мрачноватым, как замки из сказок.

Мирелла повела меня по широкой лестнице и пригласила в просторную комнату, пахнущую морёным деревом. Она шагнула к шифоньеру, закруглённому сверху, и распахнула одну из створок.

— Я знаю Тэя много лет, — начала женщина, копошась внутри шкафа, — и желаю ему добра. Вот это подойдёт, — она выставила перед собой ажурную кофточку с длинным рукавом. Прижала её к себе и повернулась. — Арлинда? Правильно?

Я кивнула.

— Если ты не готова принять его всецело, лучше откажись сейчас, — сказала она серьёзно и наклонила голову, осматривая мой наряд. — Да, как раз подойдет! На улице ночь, а ты одета довольно легко. Пусть тебя согреет мой подарок.

Она протянула мне кофточку и попросила примерить.

— С-спасибо, — растерянно проговорила я. — Но я не могу ничего вам дать взамен…

Надев кофточку, я покрутилась перед большим ростовым зеркалом.

— Ничего и не нужно. Просто сделай Тэя счастливым, — Мира тепло улыбнулась, встав за спиной. Она была немного выше меня, кудрявые волосы чернели, как смоль. Чернее, чем у Тэйлана. Моя кожа казалась молочной по сравнению с её шоколадной.

Женщина вдруг стала серьезной:

— Не говори ему пока, что умеешь. Держи свой дар в тайне. И его лишний раз не спрашивай, просто принимай сердцем. Знать тайны не так легко, как кажется, — она положила тёмные руки на белоснежную вязку на моих плечах и грозно добавила: — Вам нужно время для познания друг друга, но гляди, не упусти его.

— Мне кажется, что я тоже знаю его давно, — поделилась я полушёпотом. — Словно до моего рождения ещё… У меня сразу такое чувство возникло, с первого взгляда. Оно такое пугающее, но неотвратимое. Вы, наверное, думаете, что это у меня не всерьёз всё, да я и сама не ожидала от себя такого. И до сих пор боюсь изменений, что происходят во мне.

— Не бойся, — она улыбнулась в зеркало. — Вы природой связаны, да, с рождения. Но легко не будет, путь ваш будет труден и порою непроходим. — Мира повернула меня к себе. — Да, ты прекрасна, а эти кудри, будто из темной меди, а глаза! Недаром Э… Тэйлан прикипел так к тебе. Но чувства хрупки, как хрусталь, осторожней с ними. Пора, — она показала на дверь. Провела ладонями по моим волосам, поправляя прическу, и невесомо коснулась шпильки. Усмехнулась крупными губами.

— Да, пойдем. Теперь все хорошо.

Новая информация засела в голове некрепко. Словно Тэй подарил мне ещё одну шпильку, но на этот раз вбил её прямо в голову. Почему я должна бояться? Почему не могу расспрашивать?! Недомолвки, казавшиеся ранее иллюзорными, теперь повисли между нами, натянув струны души. И ныли, как раны, посыпанные солью. Пока мы шли к повозке, пока садились в кожаные кресла, пока магическая сила толкала её к воротам студгородка.

— Не молчи, — сказал Тэй, помогая выбраться мне из магомобиля. — Лин, ты разочарована? Скажи хоть что-то… — он виновато склонил голову, но руки мои не отпустил, а прижал их к груди.

Я пыталась найти слова, но они застревали в горле, как сливовые косточки. Пыталась рассказать о том, что думаю, но мысли не желали обретать словесную форму. Вместо ответа я подалась Тэю навстречу и вжалась в его грудь. Вцепилась в его рубашку, как в первый день нашего знакомства, и втянула его знакомый запах. Его сердце колотилось часто и гулко. Ударялось о рёбра и отскакивало назад.

— Я не смогу без тебя больше, — выдохнула я в конце концов. — Мне очень страшно и странно, но не лгу я. Никогда со мною такого не было. С ума схожу, Тэй. Отравил ты меня собою.

— Малы-ы-ыш… — прошептал он и обернул кольцом своих рук. Долго дышал мне в висок и касался волос губами, но наконец сказал: — Я не хочу с тобой расставаться. Не хочу отпускать. Не хочу уходить. Не. Хо-чу. Я влип, серьезно влип. Арлинда, скажи мне что-то плохое, чтобы я смог тебя отпустить, оторвать от себя. Мне кажется, мы делаем глупость, вот так поддаваясь порыву. Мирелла сильная, я ей верю, но гложет меня чувство, что всё не так просто.

— Я приму любой твой выбор, — я поджала губы. — Делай то, что считаешь нужным. Если тебе станет лучше от этого… Я выдержу, Тэй. Обещаю…

Ага. Выдержу. Как же?! Если уж вырвет себя из меня — так с плотью. До крови. Не отпущу. Никогда не скажу вслух, но не отпущу.

— Почему же дрожишь, когда говоришь это? — Тэйлан погладил по спине, собирая трепет, как зерно в ладонь.

— Ты знаешь, почему, — прижалась к нему ещё крепче. — Пожалуйста, не отпускай меня!

— Не отпущу. В пропасть прыгну за тобой, но не отпущу. Ни за что, — тёплые пальцы скользнули по щеке, нашли мои губы и провели кончиками по контуру. Мелкие покалывания заставили шумно выдохнуть и сжать сильнее голубую ткань рубашки. Будто в моих руках было небо, а в его глазах — звёзды.

Мы стояли под густо-фиолетовым покрывалом, и прохлада укрывала нас, колыхала и убаюкивала. Кудрявые листья шелковицы шуршали в такт нашему дыханию. Я не чувствовала ног. Я, казалось, взлетала, а сердце трепетало быстрее весенней капели. Что ты делаешь со мной, Тэй? Что я делаю с собой?

И больше не приходили мысли о маме, о возвращении домой. И отступили горькие воспоминания о Сарине. И ушла тоска по отцу, которого я почти не помнила. Остался только Тэйлан — мой Тэй, шальной незнакомец, мой роскошный и высокий господин. Теперь я в его власти, под его покровительством. Чего бы мне это ни стоило, я должна поступить! Я должна быть рядом с ним.

— Спасибо, — вдруг сказал Тэй после уютного молчания.

— За что? — удивилась я.

— За новое дыхание. За то, что опоздала тогда. За всё. А ещё спасибо за это близкое «ты», — он немного отклонился, одарив меня ласковым серебристым взглядом. — Но не надейся, что я не буду тебя целовать, — коварно улыбнулся и потянулся ко мне.

— И тебе спасибо, — прошептала я в ответ и коснулась его губ своими. — За новую меня.

Белое небо. Пронзительное и стонущее. И вороньи перья чёрным снегом, как дурное предзнаменование. И рокот. Бесконечный рокот битвы.

Я отступаю за большой валун. Пусть думают, что мне страшно. Их уверенность в победе мне на руку.

Пыль вьется столбом. Комья земли летят навстречу. В мутном воздухе звенит тревога, и я дышу ею. Она проходит сквозь меня.

Как их мечи.

Группа бойцов огибает препятствие и несётся навстречу. Тяжёлые сапоги взметают грязь, а сабли лязгают так, что кровь стынет в жилах. Крик каменеет на губах — металлический, как их ножи — но я знаю, что сейчас мой страх — лишь привычка. Я сильнее. Намного сильнее, чем они могут представить.

Гомон и лязг всё ближе. Во главе группы — трое, с обнажёнными мечами и мертвенно-спокойными лицами. Смерть рядом — на расстоянии выдоха — а я раскидываю руки, словно сдаюсь. Лезвие со свистом вспарывает воздух и проходит сквозь моё тело. Снова и снова. Вой воздуха похож на пронзительный плач.

Хочу засмеяться сквозь слёзы, но сейчас не время для иронии.

Они безуспешно сражаются с пустотой, рубят воздух на куски, но их попытки бесплодны и жалки. Ведь я — тень.

И сейчас — мой выход.

Растопыриваю пальцы и прошиваю тела бегущих зелёными нитями. Их сила течёт в меня. Шесть бегущих ног подкашиваются. Я ликую и набираю мощь.

Нет ничего занятнее, чем видеть, как, обессилев, враги падают тебе под ноги. Это похоже на отчаянную мольбу о пощаде. О последних секундах блаженства. И мне нравится видеть их поверженными.

Трансформируюсь и отступаю по чавкающей грязи. Бой не закончен. Главное — продержаться до конца. Чтобы хватило сил вернуться в этот мир во плоти.

Я обязана держаться.

Ради него. Ведь он уже не…