Камера, вырубленная в скальном грунте, плохо отапливалась, но была до отказа нашпигована прослушивающей аппаратурой. На потолке всегда светился синий ночник. В его свете сорок человек, лежащих на кроватях, казались мертвецами.
Почему его не убили? Почему оставили в живых? Почему, накачав наркотиками, тайно отправили на Луну? Ведь рано или поздно ему удастся как-то избавиться от этого металлического круга, присосавшегося ко лбу, и тогда он сможет бежать.
«Почему? — спрашивал себя Филипп, в полусне ворочаясь на узкой кровати в своей маленькой камере. — Должно же быть какое-то объяснение! Неужели меня собираются еще как-то использовать? Неужели ЛИВ в моей голове привлекает кого-то еще?»
Действие наркотика постепенно проходило, и Филипп, приподняв голову, осторожно рассматривал своих сокамерников. Еще во время обеда он обратил внимание, что многие из них инвалиды, и теперь хотел разобраться в этом. Ведь теперь не 4900 год, теперь всего навсего 2153-й. Эра инвалидов еще не пришла, а у многих из этих людей не хватало рук и ног.
Когда глаза адаптировались в слабом голубом свете, он нашел недостающие конечности. Руки и ноги в прозрачных футлярах стояли рядом с кроватями или были повешены прямо над ними. На тумбочках также были какие-то полупрозрачные небольшие емкости.
— Не спишь, что ли, новенький? — спросил очень тихим шепотом сосед по койке.
— Не сплю! — отозвался Филипп.
Рядом с койкой соседа стоял прозрачный футляр, и внутри футляра явственно можно было различить человеческую руку с растопыренными пальцами.
— Ты по какой статье? — спросил сосед.
Филипп присмотрелся. У лежащего на кровати не было руки.
— Я не знаю.
— Это случается! — вздохнул сосед и, выставив из-под одеяла босую ногу, осторожно потрогал ею странный футляр. — У тебя что, почку взяли? — спросил он сочувственно. — Или что? Глаз? — Он даже приподнялся на своей кровати, желая получше рассмотреть нового сокамерника. — Ты, я смотрю, целый какой-то. Ну да не мое это дело. — Он демонстративно повернулся к Филиппу спиной. Заскрипела кровать. — У каждого свой срок! У всех у нас чего-то не хватает.
Вскоре Филипп узнал, что означали все эти руки и ноги в футлярах. Законопроект дискутировался еще более ста лет назад. Система наказаний всегда считалась неэффективной, и какой-то умник предложил вернуться к древней, проверенной методике.
На основе новейших достижений науки предлагалось отнимать части тела и некоторые внутренние органы временно. Вору, например, отрубали руку, и ему нечем было воровать. Насильнику член, изменнику родины глаз, убийце по выбору: почку и глаз, ногу и руку или на срок вместо хорошего сердца ставили синтетический дешевый насос.
Предполагалось сохранять отнятые органы на срок, отведенный судом, в специальных сосудах, а потом, по истечении срока, имплантировать на место. Правда, подобное наказание не предполагало заключения вообще.
«Значит, отстояли они свой законопроект, — погружаясь в сон, думал Филипп. Почему-то ему стало смешно, и он улыбался. — Насильник носит на шее футляр с мужскими принадлежностями, вор таскает за собой собственную замороженную руку, убийца ходит свой срок с плохо работающим искусственным сердцем в груди… Но почему же их всех держат взаперти, в тюрьме? Ведь сама идея и заключалась в том, чтобы они оставались на свободе, а заключению подвергались только отдельные, согрешившие части тела?..»