Курсы психоэнергетики мышления — миф или реальность?

Интервью автора информационному бюллетеню “Пси-информ”, Минск.

Вот уже более пяти лет действуют в Минске курсы психологической защиты и психоэнергетики мышления при Институте проблем человека и народной медицины. За этот период обучение прошли более полутора тысяч человек, В настоящее время многие из них занимаются по усложненным программам. Цифра вроде бы не малая, однако для такого города как Минск — это капля в море. Поэтому для одних людей курсы психологической защиты стали частью их жизни; для других — это загадочный миф, нечто вроде неопознанных летающих объектов; третьи — и вовсе ничего о них не слышали. В общем, как это всегда бывает в нашей жизни, — все перепуталось. Чтобы прояснить ситуацию, редакция бюллетеня “Пси-информ” обратилась к своему постоянному автору, кандидату психологических наук Бородкину Владимиру Ивановичу.

— Владимир Иванович, в нашем городе много разговоров о ваших курсах. И поэтому мы решили, наконец, обратиться непосредственно к вам, как к их руководителю. Что же они из себя представляют?

— Я хотел бы ответить, перефразируя слова спартанского царя Леонида: придите и посмотрите. Но я понимаю, что такой ответ вряд ли удовлетворит читателей. Они вероятно, хотели бы услышать подробности. И я с удовольствием рассказал бы о них, но они приемлемы не для всех.

Некоторые из читателей, если и прочтут это, то тут же и забудут. Можно даже сказать, что в моих словах заложена такая программа. Смысл же им придает тот факт, что наши курсы предназначены для тех, кто, возможно, сам этого не подозревая, уже начал работу над собой.

И здесь бы я хотел обратить внимание на отношение к моим словам. Как будут реагировать люди, каждый человек, который их прочтет? Какая реакция у него возникнет, и какие струны души заденут эти слова? Какие выводы он для себя сделает, какие решения примет? Информация, которую я могу дать здесь нашим читателям, будет способствовать их дальнейшей работе над собой, независимо от того, придут ли они на наши курсы или не придут, будут ли дальше думать о том, что услышали или не будут; эти слова несут в себе такой заряд, который может оказаться полезным. То есть, наш разговор может оказаться полезным для тех, кому он в настоящий момент нужен. Если же кратко ответить на ваш вопрос, то курсы посвящены развитию человека, улучшению определенных качеств его личности, развитию духовных сил, способностей, знаний.

— Извините, но все, что вы говорите, очень походит на религиозную пропаганду. Вы же считаете, что говорите с позиций науки. Как можно объяснить этот парадокс?

— Согласен. Многие читатели могут воспринять это как какую-то пропаганду. Многие могут воспринять как религиозную пропаганду, и этого окажется достаточно, чтобы отмахнуться и направить свое внимание на что-то другое, более интересное. Легко освободиться от какой-то проблемы, наклеив ярлык, но от самого себя не уйдешь.

Другой вопрос, что некоторые люди уже сейчас понимают, что им нужно меняться. Ведь пока не изменишься сам, принципиальных изменений в жизни быть не может. Другие же, и таких, вероятно, большинство, — считают, что все дело в том, что необходимо что-то приобрести, а самому меняться не обязательно. Приобрести какую-то вещь, какую-то сумму денег, приобрести какое-то положение в обществе, приобрести чью-то дружбу или любовь, а самому можно оставаться прежним. Они считают, что вся проблема только в том, чтобы кто-то что-то сделал по отношению к тебе, мол, тогда в твоей жизни все изменится.

Спорить здесь нет смысла. Пока человек не получит то, что он хочет, он глух к любым разговорам и нем в любых дискуссиях.

Поэтому единственное, что можно пожелать находящимся в такой ситуации — пусть каждый побыстрее получит то, к чему он стремится. И чем быстрее он это получит, тем быстрее убедится, что главное все-таки не в том, чтобы получить что-то, а чтобы измениться самому.

Это одна сторона вопроса. И вторая сторона — к сожалению, верующих у нас становится все больше и больше, все больше говорят о религии, но, как это ни парадоксально, понимающих религию людей становится все меньше.

Строятся новые церковные здания, все больше людей появляется в церквях, приобщается к церковным обрядам. Все активнее проповедуются идеалы той или иной религии, все активнее религиозные действия. И чем активнее религиозные действия, к сожалению, чаще всего так и бывает, — тем меньше понимания и знания их сути.

Попробуйте спросить у окружающих, что они знают о своей религии — как эта религия возникла, основные даты, основные труды по этой религии, основные проповедники... Например, мы считаем, что у нас наиболее распространенная религия — православие. Но вы поинтересуйтесь у кого-нибудь из тех, кто считает себя верующим, что означает символ православной веры,— многие ли ответят, что это такое? Спросите, когда был I Вселенский Собор — азы, азы истории...

Наша задача не в том, чтобы дать человеку что-то готовое так, как дает, например, религия. Все религии на том и основаны, чтобы давать, а нередко и просто спекулируют на жадности человеческой.

Люди приходят в церковь, как правило, о чем-нибудь просить. Иначе добрая половина не стала бы молиться Богу.

О чем молятся? О том, чтобы что-то получить. Здоровье себе или близким, или своим соотечественникам, или еще кому-то, но получить. Молятся о благополучии и счастье, еще о чем-нибудь — но опять же, просят в надежде получить. Никто не приходит в церковь или в другой религиозный храм со словами: “Господи! Возьми самое лучшее, что у меня есть. Я хочу тебе отдать...”.

И поэтому та религия оказывается наиболее популярной, которая больше может пообещать. Как предвыборная кампания политика, так и религиозная пропаганда. Обязательно надо пообещать рай, неземное блаженство. Обязательно — вечную жизнь. А как же без вечной жизни?

Отсюда и потребительское понимание религии. Будто это нечто, способное нам что-то дать или обеспечить.

На самом деле, большинство людей не знают ни что такое вера, ни что такое религия. Они, слепо подражая друг другу, бездумно повторяют то, что говорят священники, и в большинстве случаев не понимают, как все это на них влияет, да и не хотят понимать: сходил в церковь — ну и слава Богу! И можно считать себя очень хорошим человеком, сходив в церковь. Главное — как-то возвыситься благодаря этому. Ну, чем черт не шутит, а вдруг действительно — там что-то есть после смерти? Давай-ка, на всякий случай, я и еще схожу, чтобы подстраховаться.

У нас же речь идет не об этом — не о декларированной вечной жизни, а о реальных конкретных способностях и возможностях. О развитии мышления человека, о развитии его речи. О способности понимать слова и пользоваться ими для того, чтобы понимать окружающих. О развитии нашей эмоциональной сферы и способности чувствовать. О том, что нам ежедневно необходимо для полноценной жизни. О том, что делает нашу жизнь богатой и содержательной,— о развитии человеческой души. О том, что не заложено ни в каком указе президента и не регулируется уровнем зарплаты или еще чем-то подобным. А именно — о раскрытии своих возможностей.

— Извините, но мне кажется, мы несколько уклонились от вопроса. Скажите, в чем же все-таки, заключается научность вашего подхода?

— В религии, в большинстве религий, особенно тех, которые распространены в нашем обществе, в нашей республике, главным фактором является вера. Религия призывает все принимать на веру, и человек действует в силу веры.

Эта позиция — действовать, исходя из веры, — пронизывает всю нашу жизнь. Поэтому, с этой точки зрения, вся наша жизнь, хотя и не очень нравственна, но очень религиозна. Мы, как правило, верим окружающим на слово, и, исходя из этой веры на слово, и идет вся наша жизнь.

Научность нашей позиции заключается в том, что мы используем научные принципы достоверности информации. Как говорят в науке, верифицируемости — проверяемости. Мы даем такие знания и такие методы, которые каждый человек при желании может проверить. Мы помогаем людям приобретать личный опыт.

Сейчас, в условиях разнообразной информации о внутренней духовной жизни человека, в условиях возникновения многих новых религий и усиления позиций старых, ряд специалистов считает, что личный опыт человека приобретает все большее значение. Мы об этом говорим уже много лет — с самого начала наших курсов. Личный опыт принимается нами как главный элемент доказательности. В науке доказательность опирается на наблюдение, эксперимент и другие методы получения опыта. Мы, кроме этих методов, даем желающим возможность приобщиться и к несколько иным методам получения личного опыта. И, прежде всего, даем человеку возможность развить способность к сосредоточению, внимательность, логику и образность мышления и некоторые другие качества, которые позволяют ему отличать достоверную информацию от недостоверной и самостоятельно делать выводы о том, что происходит в нашей далеко не простой жизни сегодня.

Как бы эти выводы не были неожиданны и непредсказуемы, как бы они не потрясали воображение, но, тем не менее, у человека появляется способность делать их самостоятельно и в соответствии с этими выводами двигаться вперед по избранному пути, Качество жизни человека и качество его личности при этом резко меняются.

— Многих наших читателей как раз и интересуют конкретные ответы на конкретные вопросы. Особенно — такой вопрос, как здоровье. Ведь никто не будет спорить, что проблема здоровья особенно остро стоит в нашей стране.

— Когда мы говорим о здоровье и о его проблемах в нашей стране, хотим мы того или нет, но мы говорим об общих проблемах. В то же время, у каждого человека — свое представление о здоровье.

— Для одного здоровье — это хронически больное горло. Для другого — это проблемы, которые заставляют его ложиться в больницу. Причем, нередко официальная медицина помочь не может, и человек оказывается в трагической ситуации. Для третьего здоровье — это состояние его родственников, детей, близких. Для четвертого — фактор, который мешает его работе, карьере, То есть у каждого человека есть своя позиция, и вот эта позиция обычно не учитывается. Не учитывается, что здоровье — это не здоровье вообще, а это — состояние каждого конкретного человека.

Нами практикуется особый подход к проблеме здоровья.

Обычно смешивают два понятия — понятие здоровья и понятие счастья. Поскольку мы все глубоко несчастны, и в нашем обществе и в его психологической атмосфере доминируют отрицательные эмоции, постольку мы должны найти хоть какое-то объяснение всеобщей подавленности, всеобщему несчастью, всеобщим переживаниям. Вот мы и нашли такую причину (одну из причин) — здоровье. Экологическая катастрофа, мол, химикаты в овощах, повальная урбанизация, вымирание деревень и в результате — мы несчастны прежде всего потому, что низкий уровень здоровья. А если еще и Чернобыльскую аварию вспомнить. Предположение, что больной человек может быть счастлив, — не каждому придет в голову. Почему? Мы не привыкли видеть счастливых людей не только среди больных, но и среди здоровых. Если здоровый человек может быть несчастным, значит, больному — и сам Бог велел.

Но, опять-таки, абсолютно здоровый человек — эта такая редкость! Куда уж нам думать о том, что он может быть несчастен. Здоровых среди нас мало, поэтому нам и кажется — если бы люди были здоровы, вот тогда совсем другая жизнь настала; а если бы я избавился от своих болезней — мои дела пошли совсем иначе...

На самом деле, болезни — это только повод, только поверхностная причина, с помощью которой мы пытаемся объяснить беды, неудачи, несчастную жизнь. Проблема здоровья сама по себе не так значительна, как кажется на первый взгляд, и в том, что это действительно так, мы убеждаемся каждый день. Гораздо важнее другое: наши слова слишком сильно удалены от нашего мышления и от нашей жизни — говорим мы всегда о здоровье, а действуем всегда вопреки своему здоровью.

Не проходит и дня, чтобы мы не сделали чего-либо вредного для здоровья: слишком поздно ложимся или слишком рано встаем, нервничаем по поводу и без, курим, едим слишком много или слишком мало, или не то, что хотелось бы и т.д. Так как же после этого говорить, что здоровье для нас — очень важная проблема? Если мы осложняем сами себе каждый день, сами ухудшаем свое здоровье, значит, у каждого человека есть что-то, ради чего он готов постоянно жертвовать своим здоровьем. Есть что-то более важное, чем здоровье.

Говорим мы об одном, а стремимся совсем к другому. И то, к чему мы так безрассудно стремимся, можно назвать в первом приближении словом “счастье”. Мы хотим быть счастливыми и ради этого готовы жертвовать здоровьем, и своим и чужим.

Это — неправильный путь. Для того, чтобы стать счастливым, совсем не обязательно переживать и волноваться, надрываясь, трудиться и тратить свои силы. Поэтому первоочередная задача наших курсов — помочь всем желающим разобраться с проблемой счастливой жизни; достичь этой жизни, причем, не жертвуя здоровьем, а наоборот — восстанавливая его. Потому что нельзя стать счастливым вопреки своему здоровью.

Если вы хотите что-то получить от жизни, жертвуя своим здоровьем, то ничего не получите и ничего не достигните. Ваше отношение к здоровью — это, прежде всего, критерий истинности вашего пути. Только тогда можно достичь каких-то результатов или успехов и сделать свою жизнь более счастливой, если ваши действия связаны с улучшением здоровья,

Я говорю об объективных законах природы, законах, которые только сейчас становятся известны европейской науке. Все это мы подробно рассматриваем на наших курсах.

— Если я правильно вас поняла, вы считаете, что наилучший путь к успеху это — беречь свое здоровье?

— Я осмелюсь заметить, что наши слова неправильно действуют и мало соответствуют нашему мышлению. Сейчас, здесь, мы сталкиваемся с несколькими ошибочными стереотипами использования слов. Вы сказали: “Беречь здоровье”. То есть, здоровье вы уподобили чему-то, что можно беречь, а значит, можно накапливать.

Начнем с того, что если кто-то из наших читателей попытается сберечь свое здоровье, то он попытается сберечь то, чего у него нет, чего у него заведомо нет. Ну, естественно, ни к чему хорошему это привести не может. Скорее всего, он будет беречь и охранять свои болезненные состояния, болезни своего тела и болезни своей психики. И второй момент: здоровье — это не то, что можно беречь. Здоровье может быть у человека только в той мере, в которой он им пользуется, а не бережет. Я бы так ответил на этот вопрос.

— Само собой разумеется, ваша работа отличается от работы специалистов этого же профиля. Сам подход, что психологическое здоровье важнее, чем физическое здоровье... Для меня это отличие укладывается в два слова — психологическая защита. Не могли бы вы поподробнее остановиться на ее механизмах? Почему важнее здоровье психологическое, психологический климат, а потом уже какие-то наши боли или хронические недуги.

— Я вряд ли скажу что-то новое, если начну рассуждать о том, что все болезни человека начинаются с психики. Сейчас этот подход становится все более распространенным и общепризнанным, Об этом принято говорить везде.

Наши курсы отличаются тем, что мы не говорим, а предоставляем возможность убедиться на собственном опыте. Мы показываем методы, с помощью которых можно влиять на все сферы жизни, в том числе и на состояние здоровья, посредством сознательно формируемых целей, сознательно построенных воздействий на организм, сознательно построенных изменений структур в поведении, в своей повседневной жизни. Иначе говоря, человек учится слышать свой организм, учится видеть в нем движение болезни, учится всем этим управлять.

Здесь есть и другая сторона вопроса, о которой тоже принято много говорить — мол, болезни вызываются внешними причинами и, в первую очередь, внешними воздействиями на нашу нервную систему. Некоторые даже говорят о преднамеренных воздействиях, причем воздействиях специалистов соответствующего профиля: колдунов, ведьм, магов, экстрасенсов, оккультистов и так далее, и тому подобное. Люди очень часто обращаются с такой проблемой — медицина не может помочь вылечить ту или иную болезнь, потому что болезнь эта, так сказать, наведенная — сглазили, навели порчу, поэтому нужны не уколы с таблетками, а другая форма защиты.

Скажем так, прежде всего человеку нужна защита от самого себя. Подавляющему большинству такой ответ не нравится. Ведь получается, что сам во всем виноват. Как же так?

Совершенно не привлекает такая ситуация — гораздо интереснее и приятнее, когда кто-то виноват в наших проблемах.

Здесь можно пойти и еще дальше: некоторым нравится болеть и именно потому, что кого-то можно обвинить в своих болезнях. Говорить о помощи таким людям весьма сложно. Они представляют собой большую проблему и являются, так сказать, бичом божьим для всех целителей и для всех экстрасенсов.

Работающим в официальной медицине проще — там как-то особенно и не настаивают на том, чтобы человека окончательно вылечивали, дескать, медицина бессильна — сделали, что смогли и “до свидания!”, и “будьте здоровы!”, и лечитесь, как хотите. От представителей же нетрадиционных методов, как правило, требуют полностью вылечить. А если человек сам не хочет выздороветь? И, так сказать, начинает терроризировать несчастного целителя? В таком случае помощь, скорее, нужна не пациенту, а врачующему.

С другой стороны, даже в этих ситуациях можно оказать помощь — помочь человеку взглянуть на все со стороны. Сделать это не всегда просто, но есть методы, с помощью которых человек может осознать происходящее с ним и вернуться к более естественным для себя формам поведения, восприятия окружающего мира и общения с другими людьми — вернуться к своим внутренним связям с природой, к этим внутренним душевным силам, которые являются источником также и физического здоровья.

— Скажите, пожалуйста, были ли случаи с конкретными положительными результатами, когда человек приходил к вам с проблемами либо физическими, либо душевного плана, а после занятий они исчезали?

— Собственно говоря, у нас всегда так. По-другому и не бывает. Однако пока человек жив, у него всегда есть какие-то проблемы, которые и привязывают к этой жизни.

Поэтому можно сказать иначе: наши курсы помогают человеку перейти от мелких проблем к более серьезным, освоив мелководья жизни, перебраться в ее глубины. Они открывают желающим новые горизонты и изменяют само существо, само качество жизни.

— А все же? Как это непосредственно влияет на здоровье?

— Как вы думаете, станет ли легче нашим читателям, если я скажу, что кто-то пришел с порезанным пальцем и палец зажил? Или у кого-то болела голова, и вот, головная боль убралась, допустим, через две или три минуты после определенных приемов?

Некоторые специалисты по нетрадиционным методам все свое внимание уделяют только вот этим внешним приемам: болел зуб — сняли зубную боль, живот болел — перестал, позвоночник — тоже, и так далее, и так далее... Если человека интересуют только эти моменты, то вряд ли ему стоит обращаться именно к нам, потому что для нас — это только сопутствующие результаты.

Наши курсы построены для более серьезной и более глубокой работы, мы не ставим перед собой цель снять человеку зубную боль или еще что-то. Наша задача, во-первых, чтобы он научился сам у себя ее снимать. И, во-вторых, чтобы он научился жить так, чтобы у него никаких болей не возникало. Причем не только у него самого, но и у окружающих его людей. Это для нас гораздо интереснее.

— Я думаю, что последние ваши слова для многих — просто фантастика. Но давайте продолжим наш разговор. Психологическая защита — всем ли она нужна? Например, горожане очень отличаются от сельских, жителей. Есть ли разница в подходе к ним?

— Я разовью предыдущую мысль. Где человек живет — это вторичная и побочная проблема. Главное — его мировосприятие. Где бы человек ни жил, он сам создает свой мир со своими проблемами. Счастливым человек может быть и в деревне, и в городе.

Но, к сожалению, у нас так получается, что мы чаще бываем несчастливы. И нередко в этих несчастьях обвиняем как раз место жительства. Кто-то хочет переехать из деревни в город, кто-то из города в деревню, а кто-то интересуется, как мы ко всему этому относимся. Но, я повторюсь, это все — вторичные явления. Мы решаем вопрос в принципе. Когда человек достиг определенной ступеньки в управлении своим организмом, достиг определенного уровня способностей, он может жить и в городе, и в деревне. Может жить в пустыне, может жить среди львов. Это уже не имеет принципиального значения, когда отработаны навыки саморегуляции.

— Судя по тому, что вы сказали, ваша школа должна быть очень дорогой. Скажите, во что обходится обучение на курсах?

— Вопрос цены — особый вопрос. Не потому, что мы считаем что-то слишком дорогим или слишком дешевым. Дело в том, что с позиции энергоинформационных процессов, деньги обладают определенными энергоинформационными потенциалами и определенным образом могут воздействовать на психику. Цены, которые у нас есть, используются в качестве инструмента для работы с людьми.

Если говорить более конкретно, то нас в первую очередь волнует максимальная доступность наших курсов. Поэтому базовый курс из 24-х занятий в группе, который по информационной насыщенности и способам подачи информации доступен практически всем, начиная с 16-ти лет, так как не требует от человека никаких предварительных знаний и навыков, разве что — желания учиться, стоит приблизительно 20 долларов за 24 занятия.

Я думаю, большинство людей согласится, что эту сумму никак нельзя назвать большой по сравнению с теми расценками, которые существуют сегодня и в платной официальной медицине, и у представителей медицины нетрадиционной — у целителей, экстрасенсов и др.

В случае индивидуальных занятий, расценки определяются несколько иначе, в ходе индивидуального общения. Как это ни парадоксально, но некоторым людям просто необходимо назначать достаточно высокие цены, тогда они охотнее приходят на занятия, достигая, соответственно, лучших результатов.

Например, если это бизнесмен, привыкший ориентироваться на большие дела и крупные суммы, то незначительная сумма может вызвать у него элементарную аллергию. Я не имею в виду недоверие или какие-то другие психологические и поведенческие реакции. Я говорю именно об аллергии. У человека действительно сыпь по телу может пойти, если его вдруг вынудят принять участие в разговоре о слишком мелких, то есть непривычных и, вполне может быть, по этой причине — даже неприемлемых для него суммах. Поэтому и нужен индивидуальный подход.

Разница в оплате никак не влияет на качество преподавания. Вероятно, потому, что для нас, преподавателей, никакого значения не имеет. Так же, как истинный художник считает произведения искусства и свои собственные картины бесценными, так и мы считаем, что информация и знания, которыми мы оперируем, не имеют цены. А плата за курс — это только один из способов работы с людьми.

— Я понимаю, что когда мы говорим о финансовых аспектах, то вступаем на весьма скользкую почву, но все же? Больших, презентаций вы не делаете. Существуете вы, скажем так, за свой счет. Спонсоров со стороны вы не признаете, широких рекламных кампаний — тоже. Информации о вас, доступной широкому кругу, информации о курсах и о работе самого Института довольно-таки мало. Скажите, каков контингент ваших слушателей? Люди каких социальных слоев в основном приходят на ваши занятия?

— Я хотел бы воспользоваться вашим первым полувопросом, чтобы немножко рассказать о том, как мы понимаем позицию отношения человека к деньгам, в том числе и нашу собственную позицию. Кстати, для нас этот вопрос не является ни скользким, ни сложным.

Дело в том, что человек, обладающий определенным уровнем подготовки, определенным уровнем развития способностей, в принципе, не нуждается в деньгах, а тем более — в мыслях о деньгах. Я не скажу, что мы все живем, как Порфирий Корнеевич Иванов, который и зимой, и летом ходил в одних трусах. Но, тем не менее, финансовая проблема на определенном этапе отпадает сама собой, как только человек понимает, что деньги нужны не для того, чтобы покупать какие-то вещи.

Исключением можно считать ситуацию, в которой сознательно ставится задача — посредством материального положения повысить свой социальный статус. Здесь, конечно, возникает проблема: сначала мы общаемся в одной сфере общества, например, покупаем себе компьютер за 5 тысяч долларов, потом попадаем в другую сферу общества и должны покупать компьютер за 15 тысяч. То же в отношении квартир, машин, одежды, парфюмерии, косметики, продуктов питания — всего того, что можно купить за деньги.

Те области жизни, те сферы мироздания, которые интересуют непосредственно вас, не требуют особых материальных затрат. Они никак не зависят от денежных сумм, ни больших, ни малых. Возьмем психоэнергетические упражнения, связанные с восходом солнца — их результат зависит от того, когда солнце появляется над горизонтом, определяется процессами, возникающими в природе, и диктуется возможностями, получаемыми человеком, включенным в эти процессы. Но он никак не зависит от материального благополучия — есть у вас деньги или нет, солнце от этого быстрее или медленнее вставать не станет.

И какие бы деньги вы ни заплатили, это не облегчит вам, как впрочем и не затруднит, выполнение самого упражнения.

Нас интересует то, что связано с организмом человека, с силами его психики, поэтому, не кривя душой, можно сказать, что мы занимаемся проблемами, не связанными с финансами.

Отсюда и наше отношение к рекламе. Я немного коснулся этой темы, когда мы говорили о религии. Почему религии пропагандируются? Потому что большое значение уделяется численности их приверженцев. Считается, что религия тем более значительна, чем большее количество людей ее поддерживает. Та же ситуация и с политическими идеями. На курсах мы придерживаемся другого подхода, более древнего и более традиционного. А именно — для настоящих знаний количество их носителей не имеет принципиального значения. Один человек, обладающий настоящими знаниями, может то, чего не могут миллионы и миллиарды невежественных людей. То есть знания, я еще раз повторю свою мысль, бесценны и дают человеку такие возможности, которые ни за какие деньги не купишь.

Нас не волнует численность занимающихся. Мы спокойно работаем, когда на занятиях присутствуют несколько сотен человек, и зал переполнен. Но когда приходит один человек, мы работаем с ним. Для нас важен сам процесс оперирования знаниями и энергоинформационными процессами. При необходимости, конечно, можно воздействовать и на социальные процессы, на то, что происходит в окружающей нас социальной среде. Однако мы, как правило, не пользуемся этим для того, чтобы регулировать количество слушателей.

Если рассматривать сказанное мной с общепринятых позиций, то в нашей рекламе гораздо больше заинтересованы люди, которые могли бы чему-нибудь научиться на наших курсах, чем мы сами. Могу сказать, что единственная отличительная черта этих людей — способность к самостоятельному мышлению. Эта способность предопределяет судьбу человека — она направляет его по пути самосовершенствования.

Что касается социального состава, я отвечу так: люди, которые сознательно или интуитивно идут по дороге познания, меньше зависят от общества; достигнув определенной ступеньки, они спокойно могут развиваться в любом обществе — буржуазном, социалистическом, религиозном, атеистическом, и среди так называемых нормальных людей, и в сумасшедшем доме. Внешняя среда не имеет значения, когда человек получил определенное господство над своими внутренними силами. Он может пребывать в любой физической ситуации, в любой социальной среде и спокойно заниматься своим делом.

И здесь я позволю себе некоторое отступление. Люди, идущие по пути самосовершенствования, становятся независимыми от окружающих, в том числе и от общества. Общество же без таких людей вряд ли уйдет далеко. Пример тому — история. Многие беды древних цивилизаций и их крушения можно объяснить исходя из положения, что люди, обладавшие знаниями, ушли из этих обществ. Перестали вступать в контакт с окружающими. По крайней мере, информационная связь между ними и окружающим миром, социальным миром, обществом прекратилась. Даже если физически они продолжали находиться в этом обществе.

Сделать это очень просто. Например, мы в любой момент можем перестать делиться своими знаниями с окружающим миром, хотя бы прервав это интервью. Знания наши от этого не пострадают. А вот общество как раз пострадает, осознает оно это или нет, потому что оно живет именно такими знаниями. Знаниями людей, стремящихся к новому, а значит — к лучшему, к прогрессу, к добру, к свету. Без этих знаний общество умирает.

Сами подумайте, если в обществе останутся лишь люди жадные? Люди, которые хотят только приобретать, ничего не отдавая, которым неинтересно что-то новое в жизни, что-то новое в них самих и в человеке вообще? Что может общество, состоящее из таких людей? Оно обречено на деградацию и одичание. Что, кстати говоря, в некоторых сферах европейской цивилизации мы сейчас и наблюдаем: конфликты, войны и так далее. Поэтому, наверно, можно сказать, что процветание общества, в первую очередь, зависит от того, как общество относится к людям знания. Но, как я уже сказал, это — не наша проблема. Это — проблема общества, в том числе и средств массовой информации.

— Извините, но я стараюсь задавать конкретные вопросы, а что получается по вашим ответам? Вы либо уходите от вопросов, либо вы — человек не от мира сего.

— Смотря какой мир вы имеете в виду. Если вы имеете в виду мир все и всех охватывающей рекламы “сникерсов”, мир сплетен у подъездов и мир рассуждений о ценах, то, конечно, мы — не от этого мира. И если другие миры нашим читателям неизвестны, то мы сожалеем об этом. Но мы можем помочь.

— Так все же? Люди каких социальных слоев тянутся больше к мирам “несникерсов” и несплетен, воистину — к иным мирам?

— Социальный слой... Вы знаете, это словосочетание как-то трудно воспринимается. И мне не хотелось бы в нашем разговоре им оперировать. Как раньше говорили о сближении села и города, людей умственного труда и физического, так сейчас пытаются говорить о слоях. Мы к любому человеку, который к нам приходит, относимся, в первую очередь, не как к слою, а как к человеку. И, может быть, именно поэтому к нам приходят люди самые разные. Даже на удивление разные.

И формирование групп происходит по-разному. Иногда — очень интересно, и мы сами удивляемся, как получается, что в группе нет ни одного мужчины или, наоборот, ни одной женщины, или вдруг почему-то нам начинают звонить и записываться в основном пенсионеры, или родители приводят детей. Я сразу хочу оговориться, что мы, хотя и записываем на наши курсы с шестнадцати лет, но в исключительном случае, после беседы с родителями, можем принять и с более раннего возраста. Теперь позвольте мне остановиться еще вот на чем: обычно, когда говорят о социальном слое, имеют в виду образование, высшее, среднее или еще какое-либо. Те методы, которые предлагаем мы, с образованием не связаны, как не связаны они и с возрастом. Нашими рекомендациями успешно может воспользоваться человек и в зрелом возрасте, и в раннем юношеском. Живой нетронутый ум подростка легко может ухватить суть наших методов, однако и человек, имеющий какую-то ученую степень, может успешно применять их, в том числе и для профессионального роста.

— Вы хотите сказать, что на ваши курсы люди приходят, ведомые подсознанием?

— Строго говоря, я вижу в нашей жизни так мало разумного и сознательного, что практически все, творимое человеком, не кривя душой, могу причислить к результатам работы подсознательного. Мы с вами живем в мире эмоциональных предпочтений — нравится или не нравится. Если хотите, воспринимаем окружающую действительность на эмоциональном уровне.

Одним нравятся полные, другим — худые. Одним нравится высокий голос, другим — низкий. У каждого есть любимые слова и словечки. Большинство реагирует на любую информацию (наш случай не исключение) чисто эмоционально. Кому-то понравится мой галстук или манера речи, а кого-то не устроит цвет моих волос или те слова, которыми я привык пользоваться. Такова и реакция — личное предпочтение опередит, если не затмит, смысл моих слов. Что-то внутри человека сработало, он принял решение. Разве можно эту реакцию назвать сознательной? Мы не ориентируемся на повод, который привел человека к нам на курсы. Если уж он обратился к нам, то мы поможем ему распознать причину его действий. И не только ее, но и причину его намерений, и его мыслей.

Почему в голову приходят те или иные мысли? И как влиять на их движение в нашем сознании? Как разговаривать с самим собой, чтобы достичь желаемых результатов? Как надо действовать, как надо вести себя? Как предпочтительно общаться с теми или иными людьми? Ответы на эти и другие подобные, вопросы вряд ли можно найти где-нибудь еще. Многие методы, которые мы даем своим слушателям, являются абсолютно уникальными. Уникальность определяется тем, что одно из направлений работы, в которую в любой момент могут включиться желающие, — развитие сознания. Понимать, что делаю, почему делаю и как делать именно то, что соответствует нашим жизненным целям, — этой информацией мы можем поделиться с каждым, кто готов ее воспринять.

Причины прихода могут быть разные: кто-то сознательно поставил перед собой цель, какие-то мечты, которые вдруг как-то связались со сказанным. Это может быть и мгновенно принятое, и с трудом выношенное решение.

У нас бывали случаи, когда человек приходил знакомиться с программой, получал какую-то информацию. Потом через полгода приходил, говорил что без этих курсов ему дальше жить невозможно, что для него это как раз то, что нужно. Видите? Целый год человек принимал решение. Даже я не отважусь назвать его приход чем-то из области подсознательного.

— Вы только что сказали об осознании своих мыслей и осознавании своих действий. Но не опасно ли тащить все из подсознания наружу? Ведь все мы знаем хотя бы те проблемы, с которыми встретились сторонники дианетики.

— Знания, между прочим, — и есть перевод определенной информации из подсознательной сферы в сферу сознания. И чем больше знаний, тем больше контроля над собой и окружающим миром, тем больше уверенности в безопасности. А проблемы возникают, когда мы начинаем говорить, что вон там пытались сделать то-то. Применяли одинаковые вроде методики, и там получалось то, а там — это. Ах, Белое Братство! Ах, Аум Сенрике! Ах, сайентологическая церковь!

Проблемы возникают не потому, что люди там были очень умными, или стали очень сознательными, а потому, что знания их были отрывочными, скудными и недостоверными. Мы работаем с серьезными знаниями, и таких проблем у нас не возникает.

— Каковы же тогда преимущества человека, осознавшего себя? Или осознающего себя?

— Вы знаете, я хотел бы в свою беседу с вами и с нашими читателями включить и еще одного собеседника. Этот собеседник может не всем оказаться понятным. Но я считаю, что без него наш разговор был бы неполноценным, потому что этот собеседник — мои собственные мысли.

По большому счету, сознание ничего принципиального не дает человеку. И человек, достигший высшего уровня сознания, приходит к тому же, к чему приходит талантливый дурак. Если это действительно талантливый дурак. Потому что глупость тоже может быть талантливой и гениальной. Здесь речь идет уже о глубоких вещах, может быть, не совсем понятных.

А для большинства людей в сознании есть несомненные преимущества, потому что у большинства людей есть определенные цели. И эти цели можно реализовать только тогда, когда мы видим, где мы идем, видим, как мы идем, видим возможности. Для того, чтобы видеть возможности достижения цели, нужно развивать свое сознание. Чем больше развито сознание, чем большими знаниями мы располагаем, тем эффективнее, увереннее мы достигаем своих целей.

— Все ваши ответы проникнуты мыслью о том, как найти или осознать свое место в мироздании. Но все-таки, по-моему, большинство людей пытается занять какое-то свое место в социуме. Что бы вы могли им посоветовать? И пригодны ли для них ваши советы и информация, которая дается на ваших курсах? И, вообще, ваши консультации?

— Хорошо только то место среди людей, которое приближает человека к природе. Потому что именно связь с природой является источником любых сил человека — физических, духовных, психических, ментальных. И если человек стремится занять среди людей такое место, которое отдаляет его от природы,— это его воля и его право. Но тогда вряд ли наши курсы могут быть ему полезны. Если человек сознательно разрушает свое здоровье и свои душевные силы, вряд ли мы сможем ему здесь чем-то помочь. Наши курсы предназначены для другого.

— Все-таки, мне бы хотелось расставить некоторые точки над “i”. Скажите, как по-вашему... Ну вот, хотя бы тот же видеомагнитофон или сотовый телефон или участие в политической или активной общественной жизни — это как? Отдаляет человека от природы? Отдаляет ли от природы то же пользование горячей водой?

— Это все равно, что костыли для хромого. Когда человек теряет способность нормально ходить — ему трудно, он начинает пользоваться костылями. Так?

Когда человек не может считать необходимую ему информацию на расстоянии, то он начинает пользоваться телефонами, радио, телевизорами. Когда человек не в состоянии пользоваться природной водой, не исключено, что и свежий воздух со временем станет для него потрясением. Спросите у коренного горожанина, днюющего и ночующего среди выхлопных газов, что чувствует он в сосновом лесу. Я не удивлюсь, если он ответит — головную боль. А желудок, привыкший к хлорированной воде, естественно будет противиться родниковой. Может быть, не совсем уместная аналогия, но всем ли “идет” свежайшее парное молоко?

Наши курсы не для того, чтобы давать людям новые костыли, а для того, чтобы помогать ходить на собственных ногах. Привыкая к костылям, люди перестают осознавать свою зависимость от них. Как не осознают считающие себя здоровыми, какой вред наносит им техника, облегчающая быт или работу. Мы совершенно не думаем о том, сколько сил мы вкладываем в разговор по телефону, убаюканные иллюзией того, что сберегаем время на переезды. Мы даже не можем вообразить, сколько мы теряем, когда смотрим телевизор, и что вообще при этом происходит. А это окошко в мир лишает нас не только тяги к далеким путешествиям... Потом мы с удивлением узнаем: где-то есть кто-то, умудрившийся оказаться гением, несмотря на отсутствие материально-технической базы.

Здесь можно сказать еще об одном моменте — чем больше вспомогательных средств употребляет человек для достижения своих целей, искусственных, внешних, не связанных с его собственными силами, тем меньше он контролирует ход событий и тем больше шансов у него войти в так называемые полосы неудач. И, наоборот, когда человек пользуется своими естественными способностями в качестве главного инструмента при достижении своих целей, то у него значительно больше шансов увидеть эти цели реализованными. Более того, он может добиваться результатов там, где другие оказываются бессильными.

В принципе, нет особой разницы между человеком, принимающим решение, глядя на цифры на экране монитора, и человеком, принимающим решение на основании того, что он “видит” в своей судьбе, наблюдая в собственном сознании прошлое и будущее. Их разнит только то, что первому есть кого винить в случае неудачи. И, соответственно, второй, как сам себе крайний, вряд ли может позволить себе право на ошибку. Поэтому о последних обычно говорят: “он интуитивно знает что сделать и как сделать”. Говорят, не вдаваясь в подробности и не вникая в то, что надеющемуся на случайные, не зависящие от него лично, средства гораздо труднее достичь удачи еще и потому, что, уделяя значительную толику внимания “безотказным” машинам, он постепенно перестает понимать “строптивость” окружающих людей.

И мы столкнулись с этим в своей практике. Сейчас мы консультируем несколько крупных фирм, ведущих фирм нашей республики. Наше мнение интересует предпринимателей именно потому, что мы помогаем им видеть в их компаньонах и конкурентах живых людей с их мыслями и эмоциями. Помогаем за статистикой событий, а за статистикой спроса и предложения видеть движения человеческих желаний, которые никакой компьютер уловить не может.

Наш мир можно рассматривать как движение миллионов человеческих душ, где экономика является одним из побочных результатов этого движения. А та информация, которая может распространяться по общедоступным средствам связи, сколь бы технически совершенными они ни были,— это лишь отголосок побочного результата. То есть это все настолько далеко от корней и причин подлинных событий и в окружающем мире, что, естественно, возникают большие трудности, если вдруг кому-нибудь приходит в голову докопаться до истоков. Поэтому все чаще так называемые “деловые люди” обращаются к психологам, и к специалистам по нетрадиционным энергоинформационным взаимодействиям. Причем, эти формы достижения успеха меньше всего стремятся афишировать, поскольку они в их деле, по существу, являются доминантными.

И как знать, сколько компаний, рекламу которых мы постоянно видим на наших “голубых экранах”, пользуются услугами специалистов, владеющих именно нетрадиционными формами взаимодействия, нетрадиционными энергоинформационными методами.

— И, Владимир Иванович, последний вопрос: что такое успех для вас?

— Знаете, когда много лет тому назад я занимался йогой, то мне случалось быть свидетелем прелюбопытнейшей беседы. Наш преподаватель объяснял правильную рациональную систему питания, один из занимающихся возьми да и спроси: “А, Игорь Николаевич? А что вы сами кушаете? А вот, как вы сегодня завтракали, например? Или вчера ужинали?”.

Но в группе нашелся и другой, сгладивший не совсем тактичные вопросы своего товарища: “Какая нам разница, чем завтракал или чем ужинал Игорь Николаевич? Может быть он уже достиг того уровня, что ест гвозди, запивая серной кислотой. Так будет ли он это обсуждать здесь с нами? И если он вдруг порекомендует такую свою диету, кто из нас выдержит ее более одного раза?”.

Поэтому я не исключаю того, что нечто, определяемое мною как успех, будет неприемлемо в качестве эталона. Да и, скорее всего, окажется просто неинтересным.

Могу сказать наверное только о том, что на сегодняшний день, пожалуй, вряд ли кто-нибудь из моих знакомых, друзей и близких может похвастаться тем, что наблюдал у меня какие-то негативные эмоции или какие-то негативные состояния, замечал у меня признаки волнения, беспокойства или недовольства чем-нибудь. Это — побочные, косвенные результаты, свидетельствующие о моем состоянии, о моем образе жизни. Если предложить методы, позволяющие их достигнуть.

При записи на курсы мы неоднократно сталкивались с одной и той же ситуацией: приходя, люди и задают вопросы так, что все их словесные каверзы можно заменить четырьмя словами — а вы кто такие? Эти люди глухи, и все их вопросы типа: а вы что сами умеете; а лицензию вы получали от Минздрава или Минобраза; и вообще — испросили ли вы разрешения у нашего батюшки проводить такие курсы,— только дополнительная затычка, ограждающая их уши от наших слов. Мы, с точки зрения этики и этикета, имеем полное моральное право не вступать в подобные разговоры и не отвечать на такие вопросы. Хотя, если мы видим, что человек достаточно искренен, что он действительно к чему-то стремится, то можем вступить с ним в общение.

К чему я все это говорю? Видите ли, я просто вынужден остановиться на некоторых вопросах этики. Думаю, что это не будет бесполезным для наших читателей. В соответствии с общепринятыми нормами, как в европейском этикете, так и в этикете древних систем, восточных и западных, если свои собственные качества и свои собственные достижения человек может обсуждать с посторонними или со своими учениками, то это, в общем-то,— не только бестактность, но и — профессиональная безграмотность его как психолога.

— Буду ли я права, если расценю ваш последний ответ как знак того, что вы отнесли мой вопрос к категории бестактных?

— С определенной точки зрения, весь наш разговор можно отнести к категории бестактных. Оптимальным ответом на все заданные вопросы могло быть то, что я сказал в самом начале: придите и посмотрите. А когда мы после этих слов начинаем длинные рассуждения, они, действительно, не совсем тактичны. Однако внешний такт не имеет принципиального значения, если мы сталкиваемся с любознательностью или искренним интересом. Я же думаю, что среди тех, кто это прочтет, окажется не так уж и мало искренне заинтересованных в наших ответах.

Заинтересовавшимся мы можем предоставить дополнительную информацию о наших курсах.

Адрес: 220107, Минск, а/я 94. Тел. в Минске: 246-08-16, 259-94-16, 241-85-33.