Как оказалось, нужных веществ для создания препарата у Ордена не было. К тому же, Валерию нужен был ещё один аппарат, который на Смоленской также отсутствовал. Василевс вызвал Вадима на следующий день и доложил юноше об этом. Подполковник заверил, что они будут искать эти редкие вещества и аппарат, но на это уйдет время.

— Я не могу сидеть ровно на одном месте и ждать, пока ведутся поиски, — говорил Вадим.

— Я все понимаю, но наберитесь терпения…

— Вы не понимаете, насколько это невыносимо! Если не облегчить действие этого вируса, я могу потерять достаточное количество крови, и потом… Какие вам вещества нужны? — спросил он Валерия, который сидел в кабинете Василевса. Также в нем присутствовали: Коваленко, Майоров, Медведь и другие высшие чины, имена которых Вадим не знал.

— Те, что раньше использовали в таблетках, которые ослабляли наркотическую зависимость. Ну, там, стеарат магния, гидрохлорид налтрексона, кармеллоза натрия ещё. И модифицированная центрифуга…

— Не хилый список, — заметил Вадим.

— Товарищи, я знаю, где достать все эти вещества, но… — Валерий замялся.

— В чем проблема? — спросил Коваленко.

— Дело в том, что это секретная лаборатория. И о ней знают фашисты. Насколько я помню, они ещё туда не ходили, но теперь я не располагаю точной информацией.

— Где она находится? — спрашивал Василевс.

— В одной из поликлиник. На нижнем уровне. Я работал там и знаю, что так просто туда не попасть. Для начала нужно владеть кодом доступа, чтобы открыть гермодверь. Взорвать её не получится, и выломать тоже. Ещё одна проблема кроется в том, что без нужных знаний вы все эти вещества не найдете…

— Так опишите нам их, господи! — взмолился Коваленко.

— Это потом, — остановил Василевс, — Решим вопрос: есть ли у нас люди для поиска?

— Я пойду однозначно, — заявил Вадим.

— Может, соберем команду добровольцев? — предложил Коваленко, — Большим количеством людей мы не располагаем, каждый человек на счету…

— В таком случае с Мироновым пойду я! — встав с места, сказал Медведь.

— Хорошо… Составьте список, кто пойдет, и принесите мне на рассмотрение. Поняли? — вопросительно посмотрел на Вадима подполковник.

— Так точно! — ответил Вадим.

— Тогда можете идти.

Помимо Медведя в отряд с Вадимом вызвались: Емельянов, Егерь, Обусов, Майор и ещё пара знакомых Емельяна. Одного звали Ежом, другого — Филин. Филин был профессиональным снайпером, не раз срывавший операции Рейха. Еж работал в области техники и умело пользовался ею. Василевс, внимательно изучив список, одобрил его. Выход был назначен на вечер. Обусов с Ежом вышли раньше, чем основная группа.

Когда день подходил ближе к вечеру, рейнджеры начали сборы. Егерь начищал ВСК-94, Емельян проверял снаряжение, а Вадим собирал патроны. Боезапас требовалось пополнить — осталось всего полтора магазина к «Абакану» и двадцать зарядов дроби. Получив на выдаче шесть десятков патронов для автомата и несколько зарядов дроби, Вадим вернулся в казарму заряжать патроны в магазины. Ближе к назначенному времени боеготовность рейнджеров была превосходной. Распределив по карманам магазины от «Абакана», заряды картечи, гранаты Ф-1, аптечки и фильтры, Вадим надевал снарягу. Через несколько минут весь отряд был готов.

Группа встретилась у выхода на поверхность. Когда собрались все, за исключением Обусова и Ежа, Майор отдал приказ дежурным, чтобы те открыли гермодверь. Наконец, путь был открыт, и рейнджеры вышли на поверхность.

Наверху Майор отдал приказ «Ждать!». Группа распределилась по периметру, выглядывая в окна. Один Вадим не понимал, для чего нужно было это ожидание. Подойдя к Майору, он тихонько спросил:

— Товарищ майор, чего мы ждем?

— Не «чего», а «кого»! — не поднимая взгляда, ответил командующий. — Сейчас услышишь. Терпение — залог успеха!

Вадим пожал плечами и отошел. Настроения разговаривать с закрытым Майором у него не было. Через десять минут послышался медленно приближающийся гул. Звук был подобен шествию исполина-упырф, но теперь он звучал протяжно и глухо. Вадим вопросительно оглядел группу, но ни один рейнджер даже не потянулся к оружию. Гул нарастал, переходя в рев. Юноша вспомнил этот звук. Звук мотора.

Ко входу в павильон подъехала громадная бронированная пожарная машина. Окно со стороны водителя опустилось, и из него высунулся намордник противогаза.

— Пожарных вызывали? — пробубнил противогаз.

— Загружаемся! — приказал Майор. Группа последовала приказу, и рейнджеры по одному стали грузиться в машину.

— Мы на этом поедем? — спросил Вадим у рядом стоящего Филина, кивая в сторону машины.

— Конечно! Не собираешься же ты чесать практически через весь город пешком? Да и торопиться тебе надо, как я понял, так ведь? — Вадим кивнул.

Когда все рейнджеры загрузились, машина тронулась с места. Впереди сидел Обусов, а за рулем — Еж.

Окон в кузове не предусматривалось, только лишь пулеметная башня на крыше. Вся машина была покрыта листами металла, и только между листов просвечивался мутно-красный цвет пожарки.

Машина маневрировала по улицам, входя то в один поворот, то в другой. Насладиться пейзажами мертвой Москвы на сей раз не представляло возможным. Майор изучал карту и записи, составленные Химиком, остальные же ничем примечательным не занимались.

— Может, музыку включим? — предложил Емельян, — Скукота дремучая!

— Отставить музыку! — рявкнул Майор на потянувшегося к радио Ежу, — Про осторожность забыли?!

— Да мы одним только ревом всю округу перепугали уже! — не отступался Емельян, — Так хоть разнообразие будет. Приелся мне этот мотор уже…

Майор цокнул языком, но музыку так и не разрешил включать. Тем временем машина почти доехала до пункта назначения. Еж остановил машину, посмотрел в салон:

— Приехали!

Рейнджеры стали выгружаться. Первым вышел Медведь, проверил улицу и сказал:

— Чисто! Можно выходить!

Бойцы вышли по одному. Машина стояла прямо перед самой поликлиникой. Громадное, шестиэтажное здание, помятое временем. Стекол в оконных проемах почти не было. На первом этаже местами была разбита решетка на окнах, а где-то она осталась цела.

— Филин, на здание! — приказал Майор. Снайпер прихватил винтовку и двинулся к дому напротив поликлиники. Из машины вышли практически все, кроме Ежа. Техник дождался, когда весь отряд выгрузится и повел машину дальше.

— Чтобы внимания лишнего не привлекать, — пояснил Егерь, — Остановится где-нибудь поблизости и нас ждать будет.

Группа выдвинулась к поликлинике клином. Рейнджеры внимательно осматривали окна. Входная дверь была закрыта.

— Значит, не было никого, — сказал Обусов, — Надо как-нибудь её проверить…

— Потом все, — сказал Майор, — Для нас сейчас важно — лаборатория.

— Проверьте лучше на растяжки, — посоветовал Медведь, — Может, ловушка там на входе?

Обусов ударил ногой рядом с замочной скважиной, тихонько открыл дверь, проверил вход и не обнаружил ни одной растяжки. Рейнджеры осторожно вошли, осматривая каждый угол. Неизвестное место хранит в себе неизвестные опасности. Рядом со входом лежала перевернутое кресло-каталка. Отлетевшие от стен сидения для посетителей лежали в произвольных местах. По полу были разбросаны обрывки бумаги и… скелеты. Много мертвецов. Скелеты были практически на каждом шагу.

— Филин! Что по окнам? — заговорила рация басом Майора.

— Чисто. Никаких передвижений нет. Продолжаю наблюдение.

По сведениям Химика лаборатория должна была находиться внизу, под землей. Спуск к ней начинался в отделении регистратуры. Обнаружив нужное помещение, рейнджеры зашли по одному. Пол был полностью усыпан бумагами, на которых оставались следы от обуви бойцов. Бумага шелестела под ногами, прилипала к сырой подошве, так и жаждала выдать о гостях неведомым хозяевам. Но кому?

В противоположном от окна конце комнаты с регистратурой находилась дверь с табличкой «Служебное помещение. Посторонним вход запрещен!». Должно быть оно. Обусов также аккуратно потянул ручку двери, но та не поддалась. Не хотела впускать незваных гостей в свою обитель.

— Дверь железная. В помещении от выстрела только шума больше будет. Проверьте ящики. Ключи должны быть где-то здесь, — приказал Майор. Рейнджеры, рассредоточившись, принялись искать связку, или хотя бы один маленький ключик, открывающий им путь вперед, к цели. Вадим подошел к тумбе, лежащей на полу, поднял её, оттряхнул от листов бумаги и открыл сначала один ящик, потом другой. Пошебуршав, юноша нашел лишь журнал с записями и кучу карточек-пропусков с разными именами. На одной из них были написаны инициалы Химика.

— Валерий Дмитриевич Клицко, — прочитал Вадим, — Фотография стерта, не опознать… — он взял в руки ещё несколько карточек, но ни одно другое имя ему ни о чем не говорило. Отложив три карточки, рейнджер убрал их к себе в карман.

— Нашел! — послышался радостный бубнеж Емельяна. Вадим обернулся. В руках у друга болталась связка ключей. Емельянов демонстративно покрутил её на пальце, показывая всем свою находку.

— Открывай. Прикроем, — сказал ему Медведь. Емельянов подошел к двери и вставил ключ в скважину. Он попытался повернуть ключ, но ничего не вышло. Взял второй. Попытка не удалась. Третий. Не подходит. Четвертый, пятый, шестой. Все не тот. На шестом ключе найденная связка закончилась.

— Клоун, — усмехнулся Обусов, — Довыделывался…

— Продолжаем поиски! — приказал Майор. Рейнджеры осматривали полки, столы, щели, обшаривали пол, но ключа так и не находили. Вадим принялся снова осматривать стол у окна регистрации. Весь стол был усеян листами бумаг и картона, что затрудняло поиски. Разгребая бумагу, юноша какие только документы и протоколы не находил. Но ключа все не было и не было.

«В беспорядке невозможно ничего найти» — сказал себе Вадим. Он решил облегчить свою задачу, сложив весь мусор в стопку. Лист за листом, картонка за картонкой шли в один столб из макулатуры. Подняв очередную папку, влажную, отсыревшую, едва ли не разваливающуюся в руках, Вадим услышал едва уловимый стук. Что-то из папки выпало на стол. Опустив взгляд, он увидел на столе маленький ключик с желтой пластмассовой биркой. Что было написано на бирке рейнджер так и не разобрал, но, возможно, это и был нужный ключ от двери?

— Может, этот подойдет? — спросил он у остальных, держа ключ за бирку.

— Вроде по конфигурации в самый раз, — аналитически сказал Егерь, — Попробовать стоит.

Вадим посмотрел на Майора. Тот одобрительно кивнул.

Рейнджеры заняли позиции, наведя стволы автоматов на дверь. Вадим подошел ко входу в служебное помещение и аккуратно вставил ключик в скважину. Подошел, как влитой. Юноша повернул ключ влево. В двери раздался щелчок. Он повернул снова. Затем последовал второй щелчок. От волнения сердце забилось чаще. Вадим взялся за дверную ручку и посмотрел на группу. Все бойцы кивнули, подтверждая готовность. Юноша глубоко вдохнул, дернул ручку и резко рванул дверь. Та со скрипом отворилась. Освобождая путь, парень отошел в сторону. Стволы рейнджеров молчали. Медведь пошел первый. Здоровяк посмотрел налево, затем направо, поводил стволом пулемета по комнате.

— Чисто! — сказал Медведь, — Можно заходить.

Рейнджеры, не теряя бдительности, по одному зашли в служебное помещение. Справа была стена с таблицей, где когда-то маркером были написаны имена работников и их кабинеты. Слева стоял пост дежурного охранника, а за ним — решетка с дверью. На посту за столом сидел скелет в черной форме. Обусов проверил дверь — заперто.

— Ох, и позаперались же они! — раздраженно пробубнил Обусов. Решили осмотреть пост дежурного на наличие очередного ключа. Но ничего, даже никакого намека на то, где мог находиться ключ, они не нашли. Пошарились в карманах мертвеца — и тоже пусто!

— Ну, мужики, ищем очередной ключ! — сказал Майор. Емельянов подошел к решетчатой двери, осмотрел её. Довольно усмехнувшись, он снял с себя рюкзак и достал ломик.

— Времени слишком много потратим, — между делом говорил Емельян, — Попробуем вскрыть силой.

Между дверью и проемом была небольшая щель, в которую рейнджер вставил тонкий конец монтировки. Надавил, навалился всей своей массой, но дверь сидела прочно.

— Щас, щас… Ещё немного… — кряхтел Емельянов, — Давай, родимая… Открывайся! — но дверь никак не слушалась рейнджера.

— Отойди, — Медведь поставил пулемет, оттянул мучащегося Емельяна от ломика, взялся за монтировку поудобней, и со всей силы надавил. Дверь нехотя заскрипела, давая слабину, и через мгновение с грохотом открылась, — Каши надо больше по утрам есть! — подколол Емельянова здоровяк. Емельян, обидевшись, пробубнил что-то невнятное и убрал ломик обратно в рюкзак.

Медведь поднял пулемет, и пошел первым. Длинный узкий коридор заканчивался лестничными пролетами, ведущими вниз, в подземные этажи. Коридор лишь местами подсвечивался красными аварийными лампами.

— Будем надеяться, что электричество там хоть какое-то есть, — сказал Майор, — Иначе нам внутрь не попасть.

Лестница уводила все ниже и ниже. Казалось, что глубина была равна трем этажам жилых домов. Вполне вероятно, что лабораторию могли использовать как бункер, но запертые двери напрочь отбили эту мысль. Хотя, может, жители бункера специально заперлись, чтобы не привлекать излишнего внимания. Ну, закрыто — и бог с ним.

Ступеньки кончились. Дальше вел такой же узкий коридор, хоть и не длинный. Впереди, и вправду, стояла бронированная дверь с вентилем посередине. Рядом с дверью стоял терминал с клавиатурой. На терминале горела мутная красная лампа. Группа подошла к двери. Майор встал рядом с запертой гермодверью, выставил людей прикрывать тылы, а сам заговорил в рацию:

— Илья, мы на месте. Дай рацию Валерию, пусть код говорит…

В рации послышался голос Коваленко, и вот, через полминуты, она говорила голосом Химика. Майор, кивая, внимательно слушал. Потом ввел восемь цифр в терминал и нажал «Ввод». Терминал осветился зеленой лампой, а вентиль сам начал крутиться, открывая бронированную дверь.

— И чего это она не взрывающаяся-то? — удивленно сказал Егерь, — Да обычным С4 можно с мясом подорвать…

— Коридор узкий, может задеть, — пояснил Обусов, — Да и лишняя шумиха опять же.

Дверь медленно отъехала в сторону, пропуская рейнджеров. Сначала помещение было погружено во мрак, однако, видимо, из-за сработанного механизма открытия двери, ярко осветился навесными лампами. Оказалось, что лаборатория была не такой уж и маленькой. Перед рейнджерами открылся очередной коридор, пошире предыдущего, и в который выходили разные комнаты. Вадим стоял, не веря своим глазам. Такое зрелище он видел впервые. Чтобы лампы да по автомату зажигались? Да и местному освещению любая станция позавидует. Правда, без должного обслуживания некоторые лампы перегорели от напряжения. Но это общей картины совершенно не портило.

— Осмотреться, — командовал Майор, — Нужная нам комната справа, за поворотом. Пока можете пошататься по соседним, но не увлекайтесь!

Некоторые двери были наглухо заперты. Можно было подумать, что работают они по такому же принципу, как и бронированная — но рядом торчащего терминала нигде не стояло. В окнах можно было разглядеть много всего интересного — пробирки, контейнеры, микроскопы и ещё куча научных приборов.

Рейнджеры шли аккуратно, внимательно озираясь по сторонам и по возможности, заглядывая в каждую комнату. Все это было, конечно, красиво: и лаборатория, и электричество есть, и дело, как по маслу идет. Но… тишина. Тишина почему-то настораживала больше всего. Где-то были слышны тихие работающие вентиляторы в вентиляционных шахтах. Но эти звуки были едва уловимы. Ничто не нарушало тишину. Становилось не по себе.

Впереди группы шел Медведь. Рядом, по левому и правому флангу — Майор и Емельянов. За ними — Вадим с Егерем. Замыкающим шел Обусов. Группа шла вперед, аккуратно ступая, не издавая лишнего топота. Вдруг темп начал сбавлять Медведь. Емельянов с Майором тоже перестали идти в своем темпе и замедлили шаги. Им будто было тяжело идти.

— О-о-ох, — Медведь схватился свободной рукой за голову, — Мигрень у меня какая-то, что ли…

— У меня уши заложило, — дополнил Емельян, — Звенит так тихонько… И тоже голову кружит…

— Так! Взяли себя в руки! — забасил Майор. Вадиму показалось, что и ему тяжело говорить, — Оружие перевели в боевую готовность! Не может быть так, чтобы… Голову мутило у всех троих!..

Вадим тоже почувствовал тихий звон в ушах и легкое головокружение. Сердцебиение участилось. Стало тяжело дышать. Появилось желание снять к черту маску противогаза, но юноша держал себя в здравом уме. Впереди, за поворотом, послышалось кряхтение и еле слышное сопение. А вот и гости! Вадим снял с предохранителя «Абакан», положил палец на спусковой крючок и приготовился. Спустя пару мгновений из-за угла высунулось НЕЧТО.

Существо малых размеров, аккуратно вынырнуло головой из своего укрытия, держась за угол стены своими корявыми тонкими пальцами. Глаза были черными, словно глубокая ночь. Морда походила на череп, обтянутый высушенной кожей. Тощий уродливый карлик сверлил глазами-бусинками всю группу.

Вадим совместил перекрестие прицела с головой мутанта, готов был уже выстрелить, но… Звон и головная боль усилились. Руки словно перестали слушаться своего хозяина. Они опустили ствол автомата вниз, ноги стали ватными. Впереди упал Медведь. Майор пытался сдернуть с себя противогаз, а Емельянов стоял на четвереньках и бился головой об пол. Звон усилился, стоять на одном месте стало невыносимо тяжело. Захотелось встать на колени перед этим существом-победителем. Вадим опустил взгляд, встал на одно колено. Он пытался взять себя под контроль, но телепат глубоко засел в его голове и выходить не хотел.

Впереди послышалось шлёпанье маленьких ножек по полу. Мутант вышел из-за угла, довольно покряхтывая. Вадим поднял глаза. На первый взгляд существо было едва ли с метра ростом, в белых лохмотьях, напоминающие халат врачей. Мутант приближался. Сзади свалился Обусов. Казалось, что операция провалена. А из-за чего? Из-за вот этого маленького недоразумения в обмотках? Взявший под контроль группу рейнджеров, мутант ликовал.

В следующее мгновение справа послышались два плевка глушителя ВСК-94. Существо с силой развернуло влево, раня его в левый бок. Мутант взвизгнул, упал, пополз обратно, подальше от обидчиков, и потерял всякий контроль над забредшими рейнджерами.

— Ах, ты, с-с-сука! — вскрикнул Емельянов. Весь коридор оглушили выстрелы длинной очереди из АК-74. Мутант снова жалобно взвизгнул, застонал, как человек, и утих. Емельян продолжал рвать тело выродка сорок пятым калибром, не жалея патронов. Он был готов всадить в чертового мутанта всю обойму, но вскоре уже раздавалось лишь клацанье металла.

— Все? Растратил весь магазин? — спросил Егерь, поднимаясь с колена и опуская ствол винтовки вниз, — Успокоился?

— Да ни хрена! — раздосадовано говорил Емельян, — Заклинило его!

— То есть?

— Патрон дальше не идет! — рейнджер проверил магазин — боезапас там ещё какой-то был. Перезарядил, дернул затвор — патрон сидел, как влитой. Он подергал затвор ещё несколько раз, пытаясь выстрелить в потолок — безуспешно.

— И слава богу! — успокоившись, сказал Майор, — Положил бы нас всех тут вместе с этим карликом, и топал бы на своих двоих дальше!

Емельянов обиженно вздохнул, снял магазин и бросил разряженный автомат рядом с телом карлика.

— Все равно он мне не нравился, — успокаивал себя рейнджер, — Мне бы АКМС мой… Вот это машинка — так машинка. Проверенная. А это? Кусок дерьма! И чем он вам всем нравится? Ладно, с пистолетом похожу. — он достал из кобуры ПБ и зарядил его.

— Стой! — остановил его Вадим, — На, держи. — он протянул другу «Абакан».

— Ты чего это? А сам с чем?

— Бери, пока дают. Он мне жизнь не раз спасал уже. И ты меня из петли фашистской вытащил. Думаю, он тебе послужит на славу. Я обещал, что отплачу тебе когда-нибудь. Похоже, время настало.

Емельян осторожно принял автомат из рук Вадима, осмотрел его и ухмыльнулся:

— А навороченный какой! И с подствольником! Выстрелы то есть? — Вадим протянул ему четыре выстрела от гранатомета, — Эх, спасибо! А сам с чем ходить будешь? — повторил он вопрос.

— У меня ещё дробовик есть, — Вадим снял с плеча «Протекту», — Обойдусь пока этим.

Емельянов благодарно кивнул. Группа двинулась дальше. Под горбатым телом карлика набежала порядочная лужа крови. Фигура телепата была схожа с человеческой. Длинные, как у гориллы, но тонкие руки с исхудалыми кривыми пальцами без ногтей. Судя по халату можно было предположить, что это был когда-то один из ученых, работавших в этой лаборатории. Но эта догадка отпала, когда Вадим вошел в одну из запертых комнат.

Рядом с запертой дверью на уровне плеча был маленький терминал без кнопок. Сверху был длинный тонкий разъем. Вадим решил попробовать одну из карт, добытых на входе в поликлинику. Засунул одну — терминал пробурчал, но дверь так и не открылась. Попробовал карту Валерия — терминал забурчал по-другому, а за дверью послышался щелчок замков.

Вадим аккуратно открыл дверь. Группа рассредоточилась также по комнатам, в поисках нужного кабинета, этого время позволяло. Юноша стоял в начале длинной комнаты. Посреди комнаты громоздилось несколько столов в форме буквы «Г», а у некоторых стен располагались огромные капсулы, способные поместить в себя человека.

Вадим подошел к столам. Помимо бумаг, разбросанных по столу, на нем стояли какие-то пробирки, а в центре лежало прямоугольное стекло, на котором распласталось тело непонятного существа. Вадим принялся осматривать тельце. Видимо, существо лежало на спине — вверх были устремлены шесть лапок, напоминающих крабовые. Брюшко было местами покрыто черно-серым мехом. Головогрудь с двумя могучими жвалами и двумя парами глазок-бусинок. И длинный хвост, почти с метр длиной, как у скорпионов из детской энциклопедии. Спина, как и хвост, была покрыта хитиновым панцирем.

Существо произвело сильное впечатление на Вадима. И как же было хорошо, что оно лежало мертвое. Юноша принялся осматривать пробирки. В прямых тонких, закрытых пробирках находились разноцветные химикаты. Рисковать и брать пробу Вадим не стал. Однако в одной из пробирок, большой и толстой, он обнаружил такое же существо, что лежало на столе, только малых размеров.

Любопытство взяло верх, и Вадим вытряхнул существо себе на ладонь. Маленькое оно не казалось таким уж и устрашающим. Юноша потыкал пальцем в маленькое тельце и, видимо, разбудил его.

Существо вздрогнуло, зашевелило лапками и, перевернувшись со спины на живот, встало. Короткий замах хвостом, и резкий удар в ладонь, рассчитывающий поразить жертву. Однако удар не смог пробить перчатку, и жало лишь застряло в ней. Вадим усмехнулся — насколько же был ничтожен маленький мутант по сравнению с ним. Предприняв попытку освободиться, существо выпустило струю слюны, метя в голову Вадима, но промахнулась. Выстрел пришелся на грудь бронежилета.

Испугавшись, что слюна может быть ядовитой, Вадим взял стеклянную палочку со стола и намотал на неё слюну. Тем временем мутант бился за свою жизнь, пытаясь высвободить жало хвоста. Он пытался прокусить жвалами толстый слой перчатки, но ничего не выходило. Вадиму надоел этот цирк, и он просто сжал ладонь в кулак. Хрустнуло, по перчатке перестали стучать ножки существа. Юноша разжал ладонь.

Раздавленное тельце распласталось по всей ладони человека в неестественной для существа позе. Вадим сбросил останки существа на пол и принялся разглядывать палочку с образцом слюны. Как ни странно, но слюна напоминала больше склизкую паутину. Завершив свою исследовательскую работу, юноша положил палочку обратно на стол.

Осталось осмотреть капсулы. В комнате стояло шесть капсул, и пять из них были разбиты. В одной, оставшейся целой, в непонятной жиже плавал в позе эмбриона карлик, идентичный тому, который встретился рейнджерам. В соседней разбитой лежало мертвое тело ещё одного карлика. Грудь была разворочена, внутренностей не было. Голова была задрана вверх, рот был полуоткрыт, как и глаза. Карлики были не в халатах, а это значило, что они — жертвы эксперимента.

На трех капсулах было название «Образец-296», а на трех других, опустевших — «Образец-318». Как понял Вадим, карлики были образцами-296, но кто тогда был под ярлыком образца-318? И как карлик смог выбраться из запертого помещения? Ответ юноша нашел тут же — в стене, у потолка, была вентиляционная шахта, в которую мог пролезть разве что ребенок. Решетки на ней не было — значит карлик вышел через вентиляцию. Сколько он тут обитал? Этот вопрос остался без ответа. Может, Валерий скажет чего интересного?

— Все ко мне! — заговорила рация, — Кажется, то, что мы ищем, здесь.

Рейнджеры столпились на входе в одну из комнат лаборатории. Комната была просторной, заставлена столами в несколько рядов. На столах располагалось оборудование разных форм. Не факт, что оно ещё работало, но любой антиквар дал бы за них крупную сумму. А если и были в исправном, или рабочем состоянии, то их можно было продать ученым, задрав стоимость в два, а то и в три раза.

Проверив комнату на наличие опасности, бойцы рассредоточились по ней, осматривая столы. Естественно, многие из рейнджеров не знали ни названия, ни предназначения этих приборов, но поглазеть здесь было на что.

— Мы на месте, — отчитался Майор в рацию, — Где вещества?

— Сейчас дам вам его, — сказала рация неизвестным Вадиму голосом, и через полминуты рация вещала голосом Валерия, — Вещества находятся в скрытом сейфе в стене. Найдите его.

Рейнджеры принялись осматривать стены на наличие сейфа. Фонари забегали по грязным серым стенам комнаты, но явного намека на маленькую закрытую дверцу нигде не было. На стенах висели разные таблицы с дежурствами, расписанием рабочего дня, дежурными по отделению, и даже висела таблица Менделеева. Майор приказал сорвать всё, что могло прятать сейф.

Дверца оказалась за периодической таблицей. Дверца была небольшая, примерно по тридцать сантиметров в длину и ширину. Рядом с ней висел знакомый терминал без циферблата, с тонким отверстием сверху.

— Мы нашли сейф, — продолжал отчет Майор, — Как его открыть теперь?

— Прошу прощения, я, кажется, вас забыл предупредить, — виновато заговорил Валерий, — Для доступа к большинству комнат и этому сейфу нужны ключ-карты. Без них войти не получится…

— И где же нам их искать?

— Не помню, где может находиться моя. Может в этом помещении, а может на посту регистрации…

— Да вы издеваетесь?! — воскликнул Майор, — То мутанты, о которых вы даже не обмолвились, то это! За дураков нас держите?! Рассредоточиться! — все так же грозно говорил командир уже бойцам, — Найти ключ-карту. Предположительно — либо здесь, либо в регистратуре. Выполнять!

— Так это что, назад чесать что ли? — удивленно спросил Медведь.

— Стойте, — остановил всех Вадим, — У меня есть такая. Не знаю — подойдет ли?

Он подошел к сейфу, вставил ключ-карту Валерия в терминал. Тот одобряюще пиликнул, и в сейфе щелкнул замок. Дверца открылась. В сейфе стояли разные пробирки с наклеенными формулами.

— По-русски то никак нельзя было написать? — сняв рюкзак, буркнул Вадим, — Какие из них брать?

— Сейчас, вспомню, — ответила рация, — Вам нужен пер… а, вы же не поймете… Ищите пробирку с формулой: MgC36H70O4…

— Чего-о-о? — переспросил Майор. Вадим лишь пожал плечами. Искать нужное вещество и вычитывать практически стертые химические формулы на пробирках было бы долго, поэтому он просто поднес раскрытую сумку к краю сейфа и осторожно сложил все пробирки, что были в сейфе. Никто из рейнджеров не стал возражать. Все лишь одобрительно закивали и захихикали. Обмотав толстым слоем ткани каждую пробирку, чтобы ни одна не разбилась, Вадим убрал сумку в рюкзак и накинул его на спину.

— Мы взяли все. Теперь что? — спросил Майор в рацию.

— Как все? Ладно… Теперь нужна модифицированная центрифуга.

— А это что?

— Цилиндрообразный аппарат. Видите такие? Только обязательна модифицированная! Простые можете взять, лишними не будут, но делу это никак не поможет…

— Так, парни! — обратился Майор к бойцам, — Складывайте все устройства, похожие на цилиндр. Авось, какая работающая модифицированная да попадется.

Бойцы начали складывать центрифуги, которые стояли на столах к себе в рюкзак без разбора. Никто понятия не имел: какая модифицированная, а какая нет. Главное — обчистить помещение на наличие этих устройств. По любому одна-две модифицированные будут. Когда почти все центрифуги исчезли со столов, рация снова заговорила, но уже другим голосом:

— Внимание! У вас гости! Только что два броневика к поликлинике подъехали. Рейховские. Высадились люди, рассредоточились у входа. Часть из них зашла внутрь. Цели?

— Никак нет, — ответил Медведь, — Сложишь одного — обнаружишь нас. Засаду им устроим, — предлагал он Майору, — Эффект неожиданности, как-никак.

— Добро, — кивнул Майоров, — Филин! Продолжай наблюдение. Стреляй строго по приказу. Понял?

— Так точно, — раздосадовано ответил Филин. Группа аккуратно выдвинулась ко входу. Фашисты ещё не дошли до лаборатории, иначе бы уже во всю рыскали по ней. И знают ли они о бойцах Ордена?

Майор приказал рассредоточиться по соседним комнатам и по готовности — бесшумно снять гостей. Также, командир запретил использовать фонари и приказал использовать исключительно ПНВ. Вадим, вместе с Егерем и Обусовым, сел в комнате, справа от подъема в поликлинику. Осталось только ждать.

Спустя пять-шесть минут с лестничного пролета послышались шаги нескольких человек. Вскоре, они послышались и в коридоре с входной гермодверью.

— Зря мы С4 брали, — послышался приглушенный голос, — Дверь-то открыта.

— Тихо! — послышался другой, — Если открыта, значит кто-то был здесь. Смотрите в оба!

Вадим опустил ПНВ себе на глаза. Картинка окрасилась в зеленый. Со стороны входа забегали белые пятна, мешающие смотреть. Видимо, фонари. Фашисты были близко.

Фашистская разведка зашла так: один впереди и четверо по флангам, по два с каждого. Шесть на пятерых. Перевес в сторону Ордена. Плюс эффект неожиданности. У нацистов не было и шанса.

Разведчики не стали проверять комнаты, устремились вглубь лаборатории. Видимо, преследовали какую-то цель. Егерь ползком приблизился к выходу в коридор лаборатории. Обусов присел рядом с ним. У обоих на стволах накручены глушители. В рации раздалось: «Огонь!», и рейнджеры в несколько стволов раздавили группу разведки. Фашисты огрызнуться ответной очередью даже не успели.

Рейнджеры вылезли из своих укрытий. Остались фашисты на входе. Вдруг рация одного из них, видимо командира отряда, ожила и заговорила:

— Разведка, прием! Ну, что там у вас? Чисто?

Емельян, стоявший рядом, чуть не подпрыгнул и шепотом сказал всем:

— Приберите тела, есть одна идейка. И стволы их возьмите, пострелять придется.

— Что ты опять задумал? — раздраженно прорычал Майор, но Емельянова это не остановило. Он снял рацию с тела фашиста и заговорил пониженным голосом:

— Прием, прием! У нас тут проблема! — после этой фразы он поднял с пола автомат нациста и выстрелил короткой очередью в стену, крутя свободной рукой остальным, чтобы делали то же самое.

— Что там? Доложить обстановку!

— Тут карлик какой-то бегает. В голову лезет, двоих под контроль взял, они по нам огонь открыли. Пришлите помощь! Я один тут! В конце коридора. Конец связи, — говорил он под стук автоматных очередей. Завершив сеанс, он убрал рацию к себе в карман. Спрятав тела фашистов, рейнджеры заняли прежние позиции, изменив тактику. Решили заманить фашистов в мышеловку и захлопнуть дверцу, тем самым блокировав недруга.

Ждать пришлось недолго. Спустя практически десять минут на лестнице снова послышался топот. Теперь фашисты уже бежали на помощь своим, и осторожность не соблюдалась. Дождавшись, пока вся группа, численность которой составляла восемь человек, пробежала вглубь лаборатории, рейнджеры, прикрывая друг друга, выбежали за гермодверь. Когда последний боец покинул лабораторию, они закрыли дверь. Мышеловка захлопнулась!

Для того, чтобы задержать пойманных фашистов, решили поставить пару растяжек. Дверь они по любому взрывать будут, а вот на растяжки уйдет время. Сначала: чтобы заметить, потом — чтобы обойти.

Рейнджеры поднялись по лестнице, вбежали в служебное помещение и, посматривая по сторонам, стали выходить из регистратуры. Когда почти все вышли из помещения регистратуры, им в след слева и справа застучали автоматы. Фашисты укрылись по обе стороны от регистратуры в засаде, поджидая неприятеля.

Последними из группы Ордена шли Емельянов и Обусов. Остальные успели проскочить к выходу. Два отставших бойца укрылись за стенами регистратуры.

— Свет! — крикнул в рацию Егерь и достал две тонкие гранаты. Вынул из них кольца и пустил по обе стороны, где сидели фашисты.

— Зажмурься! — крикнул он Вадиму.

Ровно за мгновение до детонации гранаты он закрыл глаза. Вспышка просочилась сквозь веки, но подействовала не так, как на открытые глаза фашистов. Если не выжгла, то хотя бы ослепила.

Поймав момент, Обусов и Емельянов перебежали к остальным. Снаружи послышался выстрел снайперской винтовки и звук разбитого стекла. Фашисты перешли к окнам.

На улице стояли две бронированные машины. На крыше одной из них была пулеметная башня. Стоило рейнджерам выйти из здания, как по ним загрохотал пулемет. Пожарной машины нигде не было.

— Еж! Ты где, мать твою?! — завопил в рацию Майор. Но ждать помощи не пришлось. Во дворах послышался рев двигателя, и через пару секунд на улицу на полной скорости выехала бронированная пожарка. Не сбавляя скорости, она протаранила броневик с пулеметом и сразу же отъехала назад.

Из окон поликлиники доносились короткие очереди. Вычислив место снайпера, фашисты лупили по крыше. Майор приказал Филину спускаться. На хвосте рейнджеров сидели нацисты, выпрыгивающие из окон первого этажа. Своими очередями они отрезали Емельянова и Вадима от остальных. Чтобы воссоединиться с группой, им требовалось преодолеть все расстояние от левого до правого крыла.

Вдруг со стороны пожарки взревел ещё один двигатель. Третий броневик Рейха шел на выручку своим солдатам. По пожарке залупил пулемет. Медведь, укрываясь за пожарной машиной, лупил из укрытия очередями по броневику.

— Товарищ Майор! Нас тут от вас отрезали! — кричал Емельянов в рацию.

— Вижу, не слепой, — отвечала рация. — Уходите с Мироновым по канализациям, мы как отвлекающий маневр сработаем! Филин, прикрой их!

Из окна здания напротив поликлиники через полминуты снова заговорила снайперская винтовка, отвлекая огонь на себя. Фашисты не высовывались дальше на улицу, оставались сидеть за припаркованными машинами у входа и в самом здании поликлиники, огрызаясь очередями.

Емельянов жестом позвал Вадима и побежал в противоположную сторону от пожарной машины. Посреди улицы находился канализационный люк. С трудом подняв его, Емельянов крикнул:

— Прыгай!

Вадим, вспоминая свои походы по канализации, не хотел туда возвращаться, но иного выхода не было. Юноша юркнул в люк, Емельянов — за ним. Рейнджеры захлопнули люк и сели у лестницы, ведущей на поверхность. Сверху доносилась пальба, хлопки, топот солдатских ног. Один раз даже прогремел взрыв.

— Уж не наших ли это? — спросил Вадим. — Пойдем, посмотрим?

— Нет, если бы наших — стрельба бы прекратилась. У нас приказ — уйти от преследования по канализации, а не уйти в резерв. Если есть приказ — выполняй. Так что, идем до Полиса, — отдышавшись, Емельянов встал.

«Опять до Полиса…» — подумал Вадим и с помощью Емельяна поднялся с земли. Емельянов покрутил головой налево, направо, вспоминая улицы и какой туннель вел в сторону Полиса. Сообразив, рейнджер кивнул налево и пошел вперед. Вадим пошел следом за ним.

Вода под ногами булькала, сопротивлялась движению. Блуждая по канализационным лабиринтам, Вадим бы давно заблудился без проводника. Ему пару раз казалось, что его напарник сам не знает дороги. Они несколько раз вставали на месте, разворачивались и шли обратно. Рейнджеры блуждали где-то полтора часа по канализации. Звуки боя давно уже стихли.

Канализационная вода иногда просачивалась в обувь, что создавало неудобства в передвижении. Из-за сырости и влаги было тяжело идти. Фильтр противогаза уже забился, и когда Вадиму стало тяжело дышать, он потребовал остановку для замены фильтра. Достав из кармашка круглую емкость, юноша принялся откручивать использованный фильтр. И тут ему на глаза попалась огромная дыра в стене, которую рейнджеры могли не заметить из-за запотевших окуляров.

— А это куда ведет? — меняя фильтр, спросил Вадим.

— Это? — Емельян посмотрел на продавленную стену, сверился с картой и пожал плечами, — Этот проход не отмечен… Так, мы сейчас здесь, — он тыкнул пальцем в бумажный лист карты, — Полис там… Как раз в сторону этого прохода. Слушай, а давай проверим? Может, срезать удастся?

Вадим окинул взглядом пролом в стене. Не зря же говорят: короткий путь — не самый лучший. И сейчас ему жуть как не хотелось лезть неизвестно куда. Плюс не было гарантии, что проход выведет именно туда, куда надо было рейнджерам. Но Емельян даже слушать напарника не стал и пошел к пролому. Вадим лишь пожал плечами и пошел следом.

— Ну и темнота, хоть глаз выколи! — буркнул Емельянов, — Заходи, чисто вроде!

Напарники по одному зашли в пролом. Вперед уводил короткий прорытый туннель. Действительно, темнота была такая, что собственных пальцев не было видно. Фонари лишь тускло освещали проход вперед. Емельянов пошел первый с «Абаканом» наготове, Вадим — за ним.

Туннель вывел их в непонятное помещение, заставленное контейнерами. То ли это был склад, то ли ещё что — было непонятно. Ни одного источника света. Ни одной работающей лампочки. Видимо, даже сталкеры давно сюда не заглядывали.

Из помещения можно было спуститься по лестнице. Иного выхода рейнджеры не нашли. Пришлось лезть. Вадим полез первым. Лестница была не слишком высокой, и спустя метров семь юноша стоял на полу очередного неизвестного помещения. Он окинул взглядом местность — никакой опасности не предвещало.

— Чисто, можешь спускаться! — крикнул Вадим Емельянову. Напарник живо проскользил вниз по лестнице и уже через секунду стоял бок о бок с Вадимом. Теперь помещение где-то было уставлено стеллажами, где-то стояли опрокинутые контейнеры. Посреди комнаты прутья решетки ограждали толстую трубу, ведущую вверх и вниз. Стены не везде были обложены бетоном и где-то была голая земля.

— Катакомбы, что ли? — сказал Емельян, — На канализацию не походит.

— Ну что, только вперед? — с издевкой ответил Вадим. Его напарник невнятно промычал и пошел дальше. Замерив радиационный фон, рейнджеры сняли противогазы — фон был мал и вполне терпим.

Из помещения вел туннель, под небольшим углом направленный вниз. Теперь стены напоминали шахты, нежели канализацию — почти везде была голая земля, деревянные опоры не давали потолку обрушиться. Не хватало лишь рельс и вагонетки.

Мрак уже давно поглотил рейнджеров, и лишь их налобные фонари как-то рассеивали его. Чем дальше вел туннель — тем больше было паутины. До этого она встречалась лишь в углах в малых количествах. Теперь же она стояла стеной от потолка до пола и создавала преграду, мешающую рейнджерам пройти. Она липла на руках, обволакивала лицо, если попытаться её убрать — прилипнет к пальцам рук.

— Да сколько можно этой паутины? — взмолился Емельянов, прорываясь через путинную стену, — Может, хоть так будет проще? — он достал квадратную зажигалку, чиркнул ею, показался маленький язычок пламени. Огонёк, хоть и маленький, но жег паутину, высвобождая проход. И освещал территорию перед собой.

— Есть зажигалка? — спросил Емельян у Вадима. Тот лишь помотал головой. Рейнджер достал из кармана ещё одну, но теперь в форме патрона, и кинул её напарнику. Юноша поймал патрон, откинул крышку от гильзы и зажег ещё один язычок пламени. Не сказать, что освещение улучшилось в несколько раз, но лучше уж такое, чем от одного лишь фонаря.

— А в метро таких стен паутинных нет, — заметил Вадим.

— Дак тут и люди-то не ходят! Поразводились малявки, да понакрутили паутины, фиг пройдешь!

— Думаешь, это мелочь все сплела? — загадочно спросил Вадим. Он-то знал, что возможно их ожидает, или по крайней мере догадывался. А догадывался ли Емельян? Напарник лишь вопросительно посмотрел на Вадима. Во взгляде юноше показались проблески страха, но рейнджер не дал об этом понять.

— Я ничего не думаю, — после минутного молчания, отозвался Емельян, — Думаю, лишь быстрее на базу вернутся. А какая тут шняга водиться может — не знаю и знать не хочу!

Вадим пожал плечами. И то верно. Меньше знаешь — крепче спишь. Но доказательства присутствия больших пауков показались спустя несколько десятков метров блуждания по лабиринтам катакомб.

Огромные, отложенные в стене яйца пульсировали, вздрагивали, издавали неестественные звуки. Емельян посветил фонарем на них. На свету стало видно, что в каждом яйце (в кладке их было около десятка) находилось обилие скорпионообразных пауков. При попадании света на яйца кладка заерзала, нервно пульсируя, и через пару секунд открылась, высвобождая зверенышей. Десятки маленьких особей выползали из одного яйца и устремлялись к укрытию от света.

— Вот те раз, — выдавил из себя Емельянов, шокированный зрелищем, — Лицехваты из «Чужого» какие-то пошли… Это ужастик уже получается!

За стеной послышался быстрый топот. Рейнджеры перевели взгляды на звук, но сам источник находился через стену от них. Вадим медленно подошел к Емельяну.

— Идешь впереди — сказал юноша, — Я тыл держу.

— Э-э, нет, Вадимка, — всплеснул руками рейнджер, — твоя очередь впереди идти. А тыл и я могу держать. Через каждые десять минут будем меняться.

Вадим кивнул. Уж лучше по очереди, чем один идет только впереди, а второй сзади, хвост поджав.

Спустя несколько минут шуршащий топоток повторился. И ещё раз, и ещё. Он становился все чаще и чаще, будто за рейнджерами следит не один-два зверя, а вся стая. Пару раз через закрытые решеткой маленькие проемы под вентиляцию проскальзывали тени. Наступила жуткая атмосфера. Казалось, опасность может пойти ото всюду. Так и было.

В очередном помещении, наткнувшись на очередную кладку, рейнджеры не нарочно направляли лучи фонарей по яйцам, не зацикливаясь на каком-то отдельно. Но одно яйцо при малейшем попадании света зашевелилось, из него пошла мутно-зеленая вязкая слизь, потом оно начало открываться. Сначала наружу высунулся длинный хвост с жалом на конце. Яйцо постепенно открывалось, высвобождая зародыша. Появились крабьи лапки, а затем и сама головогрудь с покрытой хитиновым панцирем спиной. Существо вылезло, противно визжа.

Рейнджеры взяли на прицел паука, направив на него свет обоих фонарей. Вдруг неожиданно паук завизжал ещё резче, закрутился, спиной вперед попытался скрыться от света, но не успел. Перевернувшись на спину, он оголил свое мохнатое брюшко, забился в конвульсиях и через несколько секунд затих, раскинув лапки в разные стороны. Запахло противным паленым мясом.

— Это, че это он? — удивленно произнес Емельян, — От света что ли?

— Похоже на то, — кивнул Вадим. Напарники подошли к телу, по размерам похожее на то, которое Вадим видел в лаборатории. И правда, панцирь и брюшко были обуглены, мех местами подпалился, — Неприязнь к свету у них, или что-то такое…

— Как у вампиров, — попытался разрядить обстановку Емельянов, но не вышло. Стоило рейнджерам замолчать, как они начали разбирать топот лапок, доносившийся практически отовсюду. Сзади послышался грохот и паучий визг.

— Бежим! — крикнул Емельянов, и напарники рванули вперед, — Только фонарь свой береги, иначе не протянем долго!

Рейнджеры выбежали из комнаты в узкий решетчатый коридор. Сверху спрыгнул ещё один паук, угрожающе завертевший жалом и заигравший жвалами. Но два луча света заставили его отступить, скрывшись за поворотом. Напарники двинулись дальше.

Сзади настигала погоня. Пауков от добычи отделяли почти два десятка метров, но это расстояние постепенно сокращалось. Забежав в очередное помещение, на счастье людям там оказалась железная дверь с вентилем, как в лаборатории. Вадим живенько её захлопнул, крутанул вентилем несколько раз, тем самым отрываясь от погони. Емельянов времени не терял, нашел на полу четыре палки, две убрал в рюкзак, а концы оставшихся двух обмотал тряпьем. Одну палку оставил себе, а вторую — отдал Вадиму.

— Что это? — переводя дух, спросил Вадим.

— Факел, что. В упор подпускать не будем, — Емельянов зажег свой и Вадимов. Палки постепенно загорались. Из-за запертой двери доносился топот, пару раз что-то тяжелое прилетало в дверь, пытаясь выбить её. Нужно было идти дальше.

Рейнджеры вышли из помещения через другой выход. Сжигая паутину на своем пути, они без проблем продвигались вперед. Куда они шли — ни один из напарников не знал. Но нужно было как можно быстрее выйти хотя бы на поверхность, а там уже — частичная безопасность. Хотя бы от тих пауков.

И тут Вадиму стало тяжело идти: ноги сделались ватными, голова закружилась, а из носа забила кровь. Приступ. Только не сейчас! Ноги заплетались, нарушилась координация движений, картинка становилась мутной.

— Вадим? Вадим! Все нормально? — закружил танец вокруг напарника Емельян, — Давай не сейчас, а? Да чтоб тебя! Я ж тебя на себе не дотащу — подохнем оба! Слышишь меня? Ты слышишь?! Вадим, твою мать! — рейнджер мотал из стороны в сторону друга, держа его за воротник бронежелета, бил по щекам, пытаясь привести в чувство, но ничего не помогало.

Вадим потерял сознание.