- Хоть бы прикрыли девочку чем-нибудь. – Елизавета Фёдоровна втащила в номер два чемодана.

Аня лежала на кровати, бессмысленно смотрела в потолок и не реагировала на окружающую действительность.

Разомлевшие отец и сын переглянулись и рассмеялись.

- Зачем, Лизок? Ты посмотри, какая фигурка! Дай полюбоваться напоследок.

Свекровь недовольно дёрнула плечом, но промолчала.

- Всё забрала? – Лёша выглянул в окно. Он немного нервничал – не хотел встретить аборигенов, укладывая в багажник машины труп.

- Да, конечно, даже… - Женщина вдруг замолчала и шумно потянула носом воздух. – Чувствуете? Дымом пахнет.

Григорий вышел в коридор:

- Ну, немного есть. Может, на кухне что-то подгорело? – Он сделал шаг в сторону лестницы.

Елизавета и Алексей заинтересованно выглянули из номера. Григорий Иванович принюхивался.

- Пойду, проверю духовку. – Свекровь вышла из комнаты, Лёша тоже сделал шаг вперёд.

Леся материализовалась за их спинами.

Словно из засады, взметнулось пламя. В здании заверещали все пожарные извещатели разом, по-партизански до этого молчавшие. За считанные секунды лестница превратилась в головешки и ухнула вниз. Дым заполнил коридор.

- В окно, здесь второй этаж всего! – Заорал Добрынин-старший. Они попытались вернуться в номер, но Леся захлопнула дверь перед носом. Да наложила простенькое заклятие, не дающее открыть замок.

Мансарда тоже пылала. Семейство оказалось в ловушке.

***

- Гарыць! Ленка, твой бусел гарыць! – всполошились бабы во дворе.

Елена увидела дым, побледнела и побежала в усадьбу. Все, кто были во дворе, выскочили на улицу.

- Там ёсць хто?

- Да, семья из России!

- А божачки!

Кто-то набрал номер МЧС. Громко затрещала кровля, огонь взметнулся ввысь. Гостиница запылала, словно домик из картона – мощно и сверхъестественно быстро.

Люди засуетились, откуда-то взялись вёдра с водой, и сельчане, выстроившись в цепочку, стали тушить, не дожидаясь пожарных. Вода не справлялась, и некоторые, в их числе и Славка, стали забрасывать крыши соседних строений снегом.

Елена билась в истерике, её муж и зять всё порывались спасти хоть какое-нибудь имущество из пылающего здания, но окружающие не давали им рвануть в огонь.

***

- Спадарыня Анна! Вставай! Ну же!

- Да не трогай ты её, пусть лежит. – Леся довольно наблюдала, как Добрынины ломятся в дверь.

Якуб тормошил Анюту, пытался стянуть с кровати, но девушка безмолвно плакала и не реагировала на нечисть.

- Леся, помоги, прошу тебя!

В дверь стучать перестали, видимо, наглотались дыма. Теперь можно было и помочь – пока ещё заклятие охраняло эту комнату, но долго сдерживать стихию, подстёгнутую магией, не могла даже зачинщица переполоха.

- Так, давай! – Кикимора вскочила на кровать, подползла к Анюте. – Якуб, тащи какую-нибудь шмотку!

Одеть взрослого человека, который ни капельки не помогает, очень сложно.

- Да наплюй на трусы со штанами, свитера хватит, он длинный! Сапоги давай!

Якуб беспрекословно подчинялся, полностью отдав инициативу девочке-старушке.

Странное дело – когда нагота оказалась прикрытой, Аня немного пришла в себя. Сама, без помощи, обулась, схватила злосчастный фотоаппарат и рванула к двери.

- Куда! – бросилась наперерез Леся. – Давай в окно!

- Но там же… Они же сгорят!

Кикимора упёрла руки в боки.

- И что? Ты их спасать собралась?

Во дворе послышались встревоженные голоса людей, кто-то завопил.

Аня раздумывала недолго. Она развернулась, подбежала к окну и открыла его.

- Вы со мной?

- Вне дома мы не существуем. Некуда бежать. – Смущённо улыбнулся Якуб. - А ты спасайся.

Девушка успела увидеть, как меняется кикимора. Выросла грудь, нижняя половина туловища стала тяжёлой и увесистой. Да и вся фигура теперь выглядела объёмней. На пол посыпались резиночки, волосы удлинились, сплелись в две толстые косы. Одежда изменилась тоже: вместо детских штанишек - джинсы, вместо смешного свитера – светлая футболка. Лицо поменялось в последнюю очередь.

- Аня, сгоришь. Прыгай! Не переживай, мы в Вырае переждём, пока хату заново не отстроят! – Симпатичная домовиха, очень похожая на хозяйку усадьбы, вытолкнула девушку наружу.

Дверь вспыхнула и упала в комнату. Огонь мгновенно захватил помещение.

Нечистики вскочили на подоконник, обнялись и за долю секунды до того, как пламя лизнуло оконную раму, исчезли.

***

Марина бестолково бегала от одной группки людей к другой, не зная, чем и кому помочь. Именно она первая заметила открывшееся на втором этаже окно.

- Смотрите!

До того, как кто-то успел обратить внимание на её слова, из окна выпрыгнула девушка.

Ане повезло – она приземлилась в кучу снега, которая уже начала подтаивать. Сычкова подскочила, подала руку и выдернула из сугроба.

- Жива?

Анюта ответить не успела. Вверху загудело, Марина подняла голову и сделала шаг назад.

- Кто это?!

Добрынина тоже посмотрела вверх. На подоконнике, обнявшись, стояли домовые. Через секунду они исчезли, на их месте затанцевал огонь.

- Надо подальше отойти. – Школьница решила с коротышками разобраться позже и повела Анюту к людям.

- Сволочи! Гады! – Навстречу, скользя по талому снегу, спешила Елена. – Хату сожгли!

Наперерез женщине бросился кто-то из деревенских, схватил и повалил.

- Столько лет, столько лет и днём и ночью пахали, а вы всё пожгли! – Елена отбивалась, пыталась встать и добраться до ненавистной постоялицы.

- Это не я, не я, клянусь! – Аня разрыдалась.

- Ленка, хорош! – Просипел мужик, прижимавший владелицу усадьбы к земле. – Девка из пожара еле выскочить успела, да ну нахрен, хату этую, главное, девка-то живая!

Елена перестала сопротивляться и заплакала.

Подскочили женщины, потянули Аню подальше от огня. Дочь Елены сбегала в хозяйский дом за спортивными штанами и телогрейкой.

«Побудь с ней, пока скорая приедет», - попросили Марину и вытолкали девушек за забор, на лавочку.

- Что это за маленькие создания на подоконнике стояли? И вообще, что случилось? Рассказывай.

Аня говорить ничего не хотела. Свою историю она приберегала для милиции. Но вдруг поняла, что если прямо сейчас, вот этой девочке не поведает всё в подробностях – сойдёт с ума. Глаза девчонки странно убаюкивали и заставляли говорить. На середине рассказа примчались пожарные, девушки отошли подальше, чтобы не мешать, и продолжили.

***

- Ты мне веришь? – Анюта знать не знала, как зовут собеседницу. Её это и не интересовало. Главное, что вывалив на незнакомку всю историю от начала и до конца, Добрынина почувствовала себя чуть лучше.

Марина помолчала, потом тряхнула головой и решительно сказала:

- Верю. Честно. Ты, наверное, наткнулась на одного из немногих в округе, кто в такое верит на сто процентов. Рада, что ты жива. - Девушка помялась и продолжила: - Вот только больше никому не рассказывай. - Увидев, что Аня собирается возразить, Сычкова поспешно заявила: - Нет, про маньяков – обязательно! Я имею в виду кикимору и домового. Молчи про них лучше. А то поставят клеймо, что ты того. – Марина покрутила пальцем у виска. – Век не отмоешься, поверь, я знаю, о чём говорю.

- А как же всё объяснить?

- Придумай что-нибудь, записи с фотоаппарата покажи, не думаю, что после такого свидетельства органы будут зверствовать. Смотри, это за тобой! – Марина показала на подъехавшую скорую, скомкано попрощалась и пошла искать Славку.

Тот нашёлся на лавке возле дома покойного Олега. Грязный, весь в копоти и донельзя довольный собой.

- Видала, как я лопатой? Снег на крышу, искры летят, а он тает, а они тухнут, и мужики тоже, и я наравне! Пожарные руки жали, и мне! А что я? Я всегда, если помочь, и вообще…

- Славк, поговорить надо.

Славик резко замолчал, потом вполне спокойно сказал:

- Мы ж вроде решили – после похорон перетрём.

- Я тут ещё новости узнала, тебе понравится.

Коваль встревоженно глянул на сестру. Марина приложила палец к губам – к ним спешил Сычков-старший.

- Видали, что в Потаповке сегодня творится? Возиться, наверное, ещё долго будут. Пожарные в доме три трупа нашли, представляешь?

- Ужас какой!

- Не то слово. Вот-вот должна милиция подъехать. Девушка, та, которую ты охраняла, может, поджог устроила.

- Нет, пап, это не она. Я тебе вечером расскажу.

Подъехал ЗИЛ, остановился у ворот. Из кабины вылез ошарашенный водитель.

- А чё это тут у вас?

- Пожар, не видишь. – Развёл руками Сычков. – Три трупа.

- Ленка, Петя? Или девки их?!

- Нет, туристы.

- А-а-а. – Волнение сменилось любопытством. – Я пойду, гляну, может, помочь надо.

- Ага. Ты только не забудь, тебе ещё пацанёнка на кладбище везти.

Водитель махнул рукой - не волнуйся, мол, и ушёл.

- Пап, что-то мне нехорошо. – Сказала Марина слабым голосом и села на лавочку.

Отец с тревогой посмотрел на дочь.

- Это ты переволновалась, Манюнь.

- Да, наверное. Что-то в груди колет, и дышать тяжело… А где мама? – Марина знала, что с мамой номер «хочу домой» не пройдёт, поэтому надеялась решить вопрос без неё.

- Тётю Лену валерьянкой отпаивает. А зачем она тебе?

- Пап, можно я на похороны не пойду? – Марина подпустила в голос слабой дрожи.

- Нехорошо как-то, доча. Твой друг погиб, а ты домой.

- Да я его и не знала совсем. Это мама сказала, что нужно пойти, потому что он в нашей школе учился. - Марина откинулась и прикрыла глаза. В спектакль поверил даже Слава.

- Дядь Володь, давайте, я её провожу. Мама в Красноселье сейчас работает, она нас довезёт.

Сычков посмотрел на дочь. Выглядела она не то, чтобы больной. Скорее, хитрой. Но отец прекрасно понимал, что нет никакой радости в том, чтобы тянуться на погост, стоять на пронизывающем ветру и наблюдать, как опускают домовину в землю.

- Лады, идите. Я маму предупрежу. Только не заблудитесь в поле, как эти несчастные хлопцы.