© Марина Михайловна Бортникова, 2017

ISBN 978-5-4483-9510-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 

Глава 1. Начало

Это был не самый простой день. Ближе к вечеру три девочки — восьмиклассницы расположились на автобусной остановке своего маленького провинциального городка и мирно разговаривали. Одна из них — кареглазая рыжая девчонка сидела на скамье и поглощала бутерброд, только что купленный в закусочной. Имя этой девчонки — Эмма. Она была невысокая, с милым личиком и отнюдь не милым характером. Всего несколько часов назад эта тихая милашка умудрилась разбить школьное окно, устроила ложную пожарную тревогу, результатом которой стала затопленная школа и травмирование некоторых учеников-паникеров. Соучастники Эммы — Ева Копейкина и Маша Маковская в это время пытались выудить у неё информацию о приглянувшихся им мальчишках, с которыми Эмма посещала одну спортивную секцию. Однако Эмме эта тема не нравилась и она игнорировала допрос подруг. Девчонки, считая себя не оставившими улик, вели себя вполне естественно, и по их поведению даже нельзя было сказать, что они только что совершили то, за что их родителям придётся ещё долго нести материальные и моральные потери.

Все эти три девочки были своеобразной элитой своего городка. Ева Копейкина — дочь местного предпринимателя в сфере торговли одеждой. Она знала себе цену и выбрала для себя образ «гламурной блондинки». Её в школе знали все и все по-разному ее воспринимали. Для кого-то она была девушка мечты, а кто-то видел в ней лишь капризное создание, которое всё время выпендривалось. Другая девочка — Маша Маковская была дочкой одного из руководителей местной администрации. Она была крашеной брюнеткой со стрижкой под Клеопатру. Настоящий цвет её волос был русый, но она считала, что он не подчёркивает цвет её глаз. Что же касается Эммы Майоровой, то её родители тоже были в числе авторитетных людей. Отец занимал не последнюю должность в правоохранительных органах, а мать работала в крупной для своего городка коммерческой фирме. Так что незаметно для себя девчонки заручились поддержкой влиятельных родителей и совершенно не беспокоились об ответственности за содеянное.

Веских причин для того что спровоцировать работу системы пожаротушения у девчонок не было, они просто не хотели идти на урок. На урок истории. В этот день должна была быть срезовая контрольная работа. Больше всех пыталась избежать контрольной Эмма. С Эльвирой Анатольевной, учителем истории, у Эммы были не самые тёплые отношения, а если быть точнее, самые ужасные отношения. По мнению Эммы, Эльвира Анатольевна была неимоверно строга, нечеловечески требовательна и придирчива ко всяким мелочам. Эмма терпеть не могла не только историчку, но и всех учителей. Они всё время её попрекали, устраивали головомойки, делали замечания. Было, конечно, за что: Эмма не хотела учиться, точнее совершенно не училась.

Нельзя сказать, что Эльвира Анатольевна и остальные учителя были с Эммой чрезмерно предвзяты и строги. Несчастные педагоги и так по уши погрязли в бесконечных бюрократических отчётах и ведомостях. Им приходится беспрерывно работать до ночи: составлять планы уроков, контрольных и других работ. К тому же всё время находятся такие ученики, как Майорова, которые как будто специально делают вызов педагогическим талантам учителей. Все эти страдания на фоне небольшой зарплаты делают жизнь учителя невыносимой.

Вообще эта бунтарка часто сбегала с уроков или просто нагло прогуливала их прямо в школе. Всё потому, что учёба в школе была для неё невыносимо нудной, а что самое обидное по большей части, как считала Эмма, бесполезной. Назовите хоть одного человека, которому в обыденной жизни пригодилась функция F (x) или формула центростремительного ускорения.

Будучи жертвой этой несправедливой системы образования, Эмма приняла самое удобное для себя решение — не напрягаться и забить на уроки. Знала ли она, что не всё в школе такое уж ненужное и есть вещи, которые обязан знать каждый человек независимо от возраста и уровня знаний. Несложно догадаться, что нет. Вероятно, период взросления ещё не настиг Эмму.

Учителя относили Эмму к разряду тех пропащих двоечников, в отношении которых «опускались руки». Казалось, она специально пыталась достичь самого низкого уровня как в знаниях, так и в поведении. При всей необходимости оставить Эмму на второй год или желании учителей и директора исключить Эмму из школы, директор не мог позволить себе такого подарка по известной причине — положения её родителей. Причём положение родителей счастья Эмме не приносило. Из-за своей занятости они почти не бывали дома, а если и бывали, то опять же занимались работой.

Вернёмся к девчонкам.

— Ну, Эмма! — взмолилась Ева.

— Нет! — резко отрезала девчонка, — хватит через меня себе парней выбирать! Я вам что!? Брачное агентство!? Всё даже не спрашивайте меня больше!

— Мы же твои подруги! Тебе жалко, что ли? — недовольно отчеканила Ева и подмигнула Маше.

— Да! Что тебе стоит? — подхватила Маша, — разве подруги не должны помогать друг другу!? Всего пару вопросов!

Эмма вздохнула:

— Только пару вопросов. Не хочу быть свахой.

Девчонки довольно улыбнулись и подсели к подруге.

— Есть у вас там такой Конев? Расскажи о нём

— Конь?

— Что за конь? — в изумлении проронила Ева.

— Ничто, а кто. Кличка у него такая — Конь.

Ева противно посмотрела на Машу.

— Что! — выпалила Маша. Видать подумала, что это с ней что-то не так и инстинктивно поднесла руки к волосам.

— Он мне не подходит, — прошипела девчонка.

— Почему?

— Ну у него же кличка «Конь», а представь, будем мы вместе идти, а там кто-нибудь из его дружков крикнет: «О, смотрите, Конь со своей кобылой идёт!»

— Да, не очень хорошо получится, — протянула Маша.

— А Бобров? Какая у него кличка?

— Сама подумай, Бобёр, конечно! — произнесла Эмма.

Ева посмотрела на Машу.

— Бобриха? — спросила Маша.

— Тоже не вариант. Ну а у Сергеева какая кличка! — устало произнесла Ева.

— Сергеев, он и есть Сергеев. Его все так зовут.

Ева и Маша выдохнули. Ну, хоть один.

— Чем они увлекаются? Расскажешь о них?

— Нет! — отрезала Эмма, — Вы сказали только пару вопросов.

Пять минут девчонки сидели молча. Только было слышно, как чавкала Эмма. Потом Ева выдала:

— А Онекин тоже ничего.

Эмма закатила глаза и стала жевать ещё яростней, пытаясь не слышать подруг.

— Да, кстати, Онекин симпатичный, — подхватила Маша.

— Плечистый, высокий! Спортом занимается.

— Футболом.

Ева и Маша стали наперебой называть качества Максима.

— Если встречу его летом, предложу погулять вместе, — заявила Ева.

У Эммы что-то кольнуло внутри, и она чуть не подавилась.

— Не знаешь, он ёще встречался с кем-нибудь? — продолжала Ева.

— Понятия не имею, — ответила Маша, — но если бы встречался, я бы знала.

— Эмма, а какая у Онекина кличка? — спросила Ева.

— Дрищ, — флегматично произнесла Эмма.

— О, ну, может, я немножко приукрасила с плечистым, да и с высоким, — пробормотала Ева и бросила на Машу вопросительный взгляд.

— Ну, дрищ всё же лучше бобра, — заметила она, — … я думаю.

И пока Маша и Ева выясняли, как будет дрищ в женском роде, Эмма задумалась, за что все любят её подруг. С виду они были глупые фифочки. А может они вовсе и не глупые, и знают какие-то секреты, приёмы, а глупыми просто притворяются. Но в конце, поглядев на своих подруг, Эмма пришла к выводу о том, что глупые не глупые, а всё равно вертихвостки.

 

Глава 2. Таинственный медальон

Эмма пришла домой вечером. Зайдя в квартиру, она с удивлением обнаружила, что родители уже дома. Причём мама занималась совершенно не свойственным для неё делом. Вместо того чтобы как обычно сидеть за компьютером, Олеся Викторовна (так звали маму Эммы) разбирала старые вещи в кладовке. Олеся Викторовна — невысокая брюнетка с короткой стрижкой. От природы она — эмоциональна и разговорчива, но из-за вечной погруженности в работу она была сдержанна в эмоциях и на работе, и дома. Не будь она такой занятой, может быть, и не запустила бы так свою дочь. Эмма подошла к маме.

— Мам, ты что делаешь? — спросила она в недоумении.

— Да вот, подумала, давно мы в кладовке не разбирались, — ответила Олеся Викторовна. — Может, поможешь мне.

Эмма была озадачена. Она лет семь не занималась ничем подобным вместе с родителями. Она вообще ничем не занималась вместе с родителями. Работа отнимала у них всё свободные часы, так что у них не всегда было время на еду, не то, что на общение с детьми. Конечно же, Эмма в полном восторге принялась помогать матери. Когда ещё появится такая хорошая возможность пообщаться с мамой? Она залезла на табуретку, что бы спустить коробки с верхних полок. Однако счастью не суждено было сбыться — в этот момент Олеся Викторовна не упустила возможности улизнуть и свалить эту домашнюю работу на Эмму.

— Ну, ты тут разбирайся, а мне свои дела надо доделать, — заявила Олеся Викторовна и поспешно отошла.

— Но мам! Я одна всё не сделаю! — запротестовала Эмма.

— Лёша тебе поможет, — отмахнулась Олеся Викторовна. — Лёёёёёш!

— Что, мам? — отозвался Лёша из своей комнаты. Лёша — старший брат Эммы, лентяй с внешностью умного человека. В прошлом году он окончил школу и теперь учился на программиста.

— Хватит за компьютером сидеть! Иди, помоги сестре!

— Мааааам! Где моя рубашка? — заголосил Лёша.

— Где бросил, там и ищи! — отозвалась Олеся Викторовна. — Два взрослых ребёнка. Одной пятнадцать, другому — девятнадцать. Он уже в институт ходит, а ему всё дай, да подай! Скоро свои дети будут, а за ним самим надо ухаживать! — доносились ворчания родительницы из другой комнаты. — Посмотри в шкафу! — крикнула она.

— Мааааам, её там нет!

— Как нет! Вот если я её сейчас найду, я не знаю, что с тобой сделаю!

— Всё, сам нашёл! — объявил Лёша.

— Зачем тебе сейчас рубашка? — поинтересовалась Олеся Викторовна.

— У нас завтра церемония окончания курса. Мам, погладишь рубашку? — попросил Лёша.

— Сам погладишь.

— Ну, мам!

— Вот поможешь сестре, тогда поглажу, — ответила Олеся Викторовна.

Лёша лениво вывалился из своей комнаты и побрёл к кладовке.

— Давай, что надо делать? — недовольно пробухтел он.

— Разбирай вещи, — отрезала Эмма не менее раздосадованно, чем её брат.

Начали разбираться. Лёша наводил порядок внизу. За всё время работы он выгреб кучу строительных инструментов и килограмм пять гвоздей разных размеров. Эмма вытаскивала коробки и пакеты с верхних полок. В процессе уборки девчонка наткнулась на небольшую коробку в самом дальнем углу на самой верхней полке. Эта коробка была закрыта и, в отличие от остальных, набитых гвоздями, шурупами и прочей металлической мелочью, весила очень мало. С того момента как Эмма взяла эту коробку, её стало одолевать бурное любопытство насчёт того, что в ней.

Продолжая стоять на табуретке, Эмма раскрыла коробку. В ней оказалось много старинных вещей: старые фотографии, украшения, статуэтки и прочие безделушки.

— Эй! Смотри! — обратилась Эмма к брату и спустилась на пол.

Лёша заглянул в коробку и был в полном изумлении. Он уже как девятнадцать лет живёт в этом доме и даже подумать не мог, что где-то в кладовке спрятан такой раритет. Лёша достал из коробки старый и потёртый фотоальбом. Эмма с братом были в полном умилении, разглядывая детские фотографии их отца. Правда, все они были черно-белые и на всех них были запечатлены неизвестные люди, так что Эмма быстро утеряла к фотоальбому интерес. Девчонка запустила руку в коробку и поочерёдно вытащила старинную музыкальную шкатулку, карманные часы и деревянную фигурку медведя.

— Эмма, посмотри на это! — воскликнул Лёша. — Здесь папа почти как ты!

Лёша показала Эмме допотопную фотографию чёрно-белого цвета. На ней были изображёны мальчишка четырнадцати лет и какой-то мужчина. Эмма этого гражданина не знала, а вот мальчик отдалённо напоминал её папу. Короче, фотография Эмму не зацепила, и она снова переключилась на вещицы в коробке.

Вдруг она нащупала рукой что-то маленькое, округлое и поспешила вытащить. Это был небольшой серебряный медальон с красным треугольным камнем в середине. Он был на тонкой серебряной цепочке.

— Где вы это взяли!? — вдруг разразился чей-то громовой голос.

К ребятам подошёл Роман Владимирович — отец Эммы и Леши, высокий мужчина с тёмными, гладко причёсанными волосами и большими бледно-голубыми глазами. Роман Алексеевич — угрюмый и молчаливый, эмоционально изнурённый человек. Он почти не общался с детьми, а так же как и его супруга полностью отдавался работе. Отец выхватил у Эммы коробку, а у Лёши фотоальбом.

— Кто разрешал вам брать мои вещи!? — рассердился Роман Владимирович и начал копаться в коробке.

— Мы не думали, что это твоё, — начал оправдываться Лёша.

— Тихо! Здесь медальон был. Где он?

— Этот? — спросила Эмма и показала свою находку.

Как только Роман Владимирович увидал этот медальон, он помертвел. У него был такой вид, как будто в руках Эммы эта вещь могла уничтожить мир. Он медленно потянул руку, изымая медальон у Эммы.

— Ой! Тут что-то написано! — заметила Эмма, когда повернула медальон обратной стороной, но не успела прочитать. Отец выхватил его у неё из рук.

Эмма продолжала смотреть на медальон. Ей он показался весьма симпатичным. К тому же от него так и веяло какой-то таинственностью. Красный камень посередине блистал и отражался в глазах Эммы. Метал, ограняющий этот камень, показалось ей каким-то тёплым и даже мягким. Ей захотелось ещё подержать медальон в руках.

Однако сразу после того как Роман Владимирович выхватил медальон у Эммы, он сунул его в коробку и ушёл восвояси. Девочке же отец показался каким-то нервным, а его поведение странным. Обычно он не такой грозный.

Но не успели Эмма с Лёшей отойти от суровых упрёков отца, как зазвонил домашний телефон.

— Эмма, пойди, сними трубку, — сказала проходящая мимо Олеся Викторовна.

— Почему всегда я!? Пускай вон Лёша пойдёт! — забунтовала Эмма.

— Да иди же ты! Ты дольше спорить будешь, чем делать!

Эмма сначала вредничала, но потом всё же поплелась в прихожую, где и был домашний телефон, который, кстати, разрывался от звонка.

— Кто же такой настырный!? — сказала Эмма сама себе. — Уже давно бы перестали звонить.

Девчонка подняла трубку.

— Алло. Здравствуйте, — услышала Эмма. — А можно Олесю Викторовну к телефону.

Эмма закрыла рукой микрофон трубки и завопила:

— Маааам! Тебя к телефону.

— Кто меня спрашивает? — долетело из гостиной.

— Она спрашивает, кто её спрашивает? — Эмма снова поднесла трубку к уху.

— Это Людмила Михайловна Чукоткина — директор школы, в которой учится Эмма Майорова.

Эмма в панике шлёпнула трубку обратно на телефон. Что!!!!! Директриса!? Она узнала. Она узнала, что всю эту страсть в школе устроила Эмма. Но как!? Как она узнала!? Их кто-то выдал.

Олеся Викторовна вошла в прихожую.

— Кто это был? — спросила она.

— Трубку вдруг положили, — сказала Эмма. — Ну, ничего, если что-то важное, то ещё раз позвонят.

Телефон снова зазвонил. И звонок звучал как будто громче чем прежде. Эмма приподняла трубку и сразу же положила обратно.

— Эмма, что происходит, чёрт возьми!? — закричала Олеся Викторовна не своим голосом.

А телефон между тем опять зазвонил ещё настырней. Эмма взяла трубку, и всё что успели услышать на том конце провода, это — «Вы не туда попали».

Олеся Викторовна отодвинула Эмму в сторону и сама предусмотрительно подошла к телефону. Но вдруг зазвонил сотовый телефон Олеси Викторовны. Эмма кинулась в спальню. Проскочила мимо Лёши и подбежала к столу, на котором лежала сумка и сотовый телефон Олеси Викторовны. Девчонка схватила телефон и хотела было выскочить из гостиной, как вдруг выход ей перекрыла мамаша. Эмма отпрыгнула назад.

— Обходи с другой стороны! — скомандовала Олеся Викторовна Лёше.

Лёша подбежал к Эмме. Телефон продолжал крутить раздражающую мелодию. Эмма взобралась на кровать, но не сдавалась. Её уже окружали, но она ловко проскользнула и, пробравшись между ног нападающих, выбежала из гостиной в надежде укрыться в ванной комнате. Но в коридоре Лёша схватил Эмму за шиворот, тут же подбежала Олеся Викторовна.

Она почти вырвала свой телефон, как вдруг из кухни вышёл Роман Владимирович.

— Олеся! Эмма разгромила школу! — выпалил он.

— Как разгромила!?

— Только что мне позвонила её классная учительница. Эмма серьёзно впуталась.

Эмма, видя всю безнадёжность своей ситуации, протянула телефон маме.

— Что она натворила? — прохрипела Олеся Викторовна.

— Эмма устроила в школе пожар…

— Пожар! — перебила Олеся Викторовна.

— Точнее сказать, поддельный пожар.

— Поддельный! Ещё хуже.

Эмма поторопилась скрыться из виду разгневанных взрослых, дабы не получить оплеух. Но вдруг в поле её зрения попала коробка, которую отобрал у них отец, да к тому же совершенно без присмотра. Она стояла в спальной родителей, под кроватью. Там внутри был тот медальон, который так понравился Эмме. Кроме того девчонка вспомнила, как Роман Владимирович положил украшение туда и как он нервничал в это время. Разумеется, он бы не хотел, чтобы этот медальон попал в чужие руки, поэтому Эмма решила, что лучше, если он попадёт в её руки. Пока родители бурно выясняли классические вопросы кто виноват из них в неправильном воспитании дочери и что делать теперь, Эмма по-тихому «свистнула» медальон.

— Что же ты будешь делать? — спросила Олеся Викторовна Романа Владимировича.

— Пойду в школу, попытаюсь что-нибудь сделать, убедить их не исключать Эмму.

Эмма слушала этот разговор уже из своей комнаты. С безопасного расстояния. Она услышала, как Роман Владимирович оделся и ушёл, не заметив пропажи.

Эмма радовалась тому, что отец ничего не заметил, но у неё осталось какой-то неприятный осадок. Ощущение неприятного осадка сменилось другими чувствами, когда Эмма услышала приближающиеся к её комнате решительные шаги матери. Эмма в страхе заметалась, швырнула медальон в шкаф, на полку с одеждой. Олеся Викторовна вломилась в комнату Эммы.

— Твой отец пошёл просить, чтобы тебя не выгнали. Молись, чтобы у него получилось! — грозно сказала она и хлопнула дверью.

Эмму нисколько не напугали слова матери. Она знала, что пока ей покровительствует папа, её не исключат, даже если она разнесёт школу под корень.

 

Глава 3. Плохие новости

На следующий день Эмма, как обычно, пришла в школу. Она старалась быть невозмутимой, однако про себя отметила, что «декорации школьной жизни» сильно подпорчены: потолок и стены — в водяных разводах, запах сырости и мокрой бумаги. Перед входом лежала внушительная куча промокших книг. Техничкам стоило больших усилий привести классы в приемлемое состояние, так что они были не очень рады увидеть Эмму. Она сразу поняла, что им сообщили личность виновника, то есть её личность. Но её это мало беспокоило, её больше волновал вопрос — кто на них донёс.

Эмма вошла в коридор. Около неё сразу же откуда-то материализовались Ева и Маша. Они тоже были не в духе. Ева сразу перешла к делу:

— Твоим родителям вчера тоже звонили?

— Ага, да. Все телефоны обзвонили, — ответила Эмма, вспоминая вчерашнее.

— Как они узнали!? — спросила Маша.

— Нас кто-то выдал, — ответила Эмма.

— Майорова! — вдруг услышала Эмма. Девчонки развернулись. Их окликнула их классная руководительница, — вы, все трое, идите за мной, — она указала на Эмму, Еву и Машу.

Эмма опять была в директорской и стояла перед Людмилой Михайловной, остальных девчонок отвели в другой кабинет, там их отчитывал завуч. А все эти сложности из-за того, что директриса считала, что к Эмме нужен особый подход.

Сама Людмила Михайловна, так звали директрису, была миролюбивая и на редкость спокойная женщина. Главные её усилия были направлены на развитие внеклассной деятельности и повышение статуса школы за счет инновационных внедрений. На другие проблемы, будь то поведение учеников или ремонт школы, времени и сил не оставалось. К сожалению, Эмма с точностью до наоборот не соответствовала её представлениям и была для директрисы занозой.

И вот Эмма в очередной раз сидела в учительской, а перед Людмилой Михайловной стояла задача вразумить хулиганку.

— Ну, рассказывай, Эммочка, как ты докатилась до такой жизни? — начала свои меры воспитательного воздействия директриса.

Эмма вздохнула.

— Твоё поведение и так оставляет желать лучшего. Постоянные твои эти выходки. Драки, прогулы, грубость в отношении с учителями и сверстниками. Не думаешь ли ты, что пора образумиться. А последняя твоя выходка меня просто убила. Это просто немыслимо! Нанести такой ущерб школе. Мы что? Плохое тебе что-то сделали? Почему у тебя такое отношение? Твоё счастье, что твой отец сумел договориться насчёт ремонта школы со спонсорами и убедил пожарников и родителей, что эта твоя пожарная тревога была необходима для отработки плана эвакуации.

«Да уж! Какая я молодец, что провела внеплановые учения МЧС» — подумала Эмма, вспомнив вчерашнее сумасшествие.

— Так что будь благодарна, что он развернул ситуацию в твою пользу, — продолжала учительница, — Ты, благодаря нему, получается, благодетельница.

— Ну, раз я благодетельница, что вы меня отчитываете? — огрызнулась Эмма.

Людмила Михайловна вздохнула:

— Вижу, Эмма, что спорить с тобой бесполезно. Вразумить тебя может только наказание, — директриса встала.

Всё с самого начала к этому и шло. Эмма это прекрасно понимала.

— С этого надо было и начинать, — сказала Эмма. Ей было проще сделать какую-нибудь работу в школе, чем слушать выматывающие наставления директора.

Людмила Михайловна вывела Эмму из своего кабинета обратно в учительскую. Там уже были Ева и Маша. Директриса и завуч (маленькая, светленькая женщина) встали перед ними.

— Почему Вы решили, что это мы сделали, может это кто-то из старшеклассников пошутил? — в надежде снять с себя вину спросила Ева.

— Нет, я видела вашу троицу — девчонки услышали знакомый железный голос.

Все трое обернулись. За ними стояла Эльвира Анатольевна — учитель истории. Эльвира Анатольевна обошла девочек кругом. Они были в недоумении от сказанного ею.

— Да, это я про вас рассказала, — повторила она, — я видела вас вчера, как вы втроем удирали через забор.

— Спасибо Эльвире Анатольевне за то, что мы теперь знаем, кто всё-таки принёс такую большую пользу школе, — не без иронии заметила директриса.

— Да уж! Спасибо большое! Тысяча благодарностей, — сказала Эмма в сторону.

— В следующем году мы проведём несколько учебных тревог. И если начнётся пожар, мы будем готовы, — договорила директриса.

— Ну ладно, давайте уже говорите, что мы будем делать. Нам идти на кухню или в уборную? — нетерпеливо прервала Эмма.

— Да, кстати, о твоём наказании, — спохватилась Эльвира Анатольевна.

Эмму насторожило слово «твоём».

— Я так понимаю, что наши обычные наказания тебя не страшат, поэтому на этот раз ты будешь отбывать его на уроке истории.

Эмма вытянула физиономию. Помертвев, она попятилась.

— Эльвира Анатольевна великодушно согласилась подтянуть тебя по истории, — договорила директриса, — сегодня после уроков три часика позанимаетесь и кратенько пробежитесь по темам, которые ты пропустила за этот год.

Время вокруг Эммы остановилось. Она была не здесь, а где-то в другом мире. Мысль о том, что всё, чего она так старательно избегала весь год, сейчас настигнет её, готова была повалить её в обморок. А ведь и эта суматоха с пожаром была тоже только ради того, чтобы не идти на историю, а теперь что!? Эмме было легче умереть, чем целых три часа провести один на один с Эльвирой Анатольевной. Лишь одна мысль облегчала весь этот кошмар. Мысль, что с ней будут её подруги. Но вдруг все надежды Эммы разбились в прах:

— Ева и Маша могут идти. На них наказание не распространяется. В случившемся целиком и полностью виновата Эмма, — снова добавила Людмила Михайловна.

Чем больше она говорила, тем больше Эмме становилось хуже. Её переполняли самые разные чувства. На мгновение ей показалось, что у неё взорвалась голова. Эмма была в недоумении, откуда директриса узнала, что именно она была организатором и сподобила подруг включить сигнализацию. Во-вторых, это нечестно. Пусть девчонки послушали Эмму, но ведь они тоже виноваты и тоже должны сидеть на истории. Всему этому Эмма нашла объяснение тем, что в отличие от неё Ева и Маша не пропустили ни одного урока. Кроме этого, им было незачем сбегать с истории. Но было ещё кое-что, чего Эмма точно не знала: что же будут делать её подруги? Останутся или послушают директора. Эмма бросила на них вопрошающий взгляд. Те тоже смотрели на неё озадаченно, они растеряно стояли, не зная, что делать… Ева потянула Машу за руку, и девчонки ушли. Эмма с сожалением посмотрела им вслед. Всё-таки они оставили её. Эмма ничего не сказала. Это было бы неправильно. Они ведь её подруги и не должны страдать из-за неё.

В этот день у одноклассников Эммы было четыре урока. Весь день Эмма просидела на уроках в раздумье. Она не разговаривала ни с Евой, ни с Машей, да и те не особо жаждали её общения. Эмма не спорила с учителями. Она старалась меньше маячить. И хотя ей было всё равно, что думают о ней другие, в голове у неё иногда пробегала мысль, что всё-таки не надо было вчера устраивать всю эту сумятицу. Она стала побаиваться, что теперь все ребята начнут презирать её. Но как ни странно, мальчишки из других классов, встречая Эмму, улыбались и весело подмигивали.

Шёл четвёртый урок — химия. Учительница рассказывала про свойства благородных металлов:

— А вот вам ещё один драгоценный металл, — продолжала учительница, — платина. Золото с платиной и на одном ряду не стоит. Платина очень тяжёлая. У неё большая температура плавления — примерно 1773 градуса Цельсия, ну а представьте, какая температура кипения! Запишите в тетрадь.

— Какая температура плавления? — переспросила Женя, главная отличница класса и гордость школы.

— 1773 градуса. Но, пожалуй, главное свойство платины — это её сильная химическая устойчивость. Она растворяется только в горячей «Царской водке».

— Гы гы, водке, — кого-то в классе это слово позабавило.

Эмма скучала. Её ничего не беспокоило и не интересовало: ни свойства платины, ни свойства водки. И в то время как других все эти интересные факты занимали, Эмму интересовало лишь одно: когда же уже это кончится?

— Знайте, что такое «царская водка»? — продолжала учительница, — это смесь азотной и соляной кислоты, вот как! — химичка рассказывала с таким энтузиазмом, как будто хвалила платину за заслуги перед отечеством. — А вот представьте себе, что при всех этих свойствах, платина, между прочим, довольно мягкая, поэтому в ювелирной промышленности её представляют как сплав с другими металлами.

После уроков Эмма осталась ещё на три часа. Учителя-то за этим проследили. Конечно, она ещё раз попыталась смыться, но всё было тщетно. На этот раз Эльвира Анатольевна была чем-то особо довольна. У неё было более-менее хорошее настроение, и она даже ни разу не прикрикнула на Эмму. Вначале учитель рассказывала Эмме про царскую Россию, из чего она мало что поняла. Потом Эмма самостоятельно читала и выписывала основные тезисы учебного параграфа. К концу второго часа Эльвира Анатольевна начала объяснять про революцию 1848 года во Франции. К тому времени голова Эммы сильно распухла, она не привыкла воспринимать столько информации.

Эмма уже не слушала, что рассказывает ей учитель, её взгляд был устремлён за спину Эльвиры Анатольевны, на часы. Эмма только и думала о том, когда же урок кончится и она пойдёт домой.

— Эмма, что ты там высматриваешь? — возмутилась Эльвира Анатольевна и обернулась. — Ясно. Не волнуйся, скоро уйдёшь.

— Да, вовсе и не на часы смотрю, — возразила Эмма.

— А на что же?

Эмма была в смятении. Она растерянно запрыгала глазами по стене. Куда же ей смотреть? На стене ведь столько всего: расписания уроков, графики дежурств, памятки по историческим датам и правителям, фотография Путина, доска, в конце концов.

В конечном итоге Эмма остановилась на стенде почётных граждан города, который когда-то сделали старшеклассники.

— Вон туда, — показала девчонка, — на почётных граждан города.

— И что же ты там такого интересного увидела?

Эмма напрягла глаза и попыталась прочитать подпись под первой попавшейся фотографией, даже не разобрав, кто на ней изображён:

— А-на-ста-сия Л… Лоу?

Эмма даже не знала, кто такая Анастасия Лоу.

— Допустим, ты смотрела на Анастасию Лоу. Но, Эмма, ты учишься в этой школе уже восемь лет. Так почему же ты раньше не смотрела на этот стенд? Почему ты смотришь на него именно тогда, когда я объясняю тебе тему? — рассердилась Эльвира Анатольевна.

— Но этот стенд не висел здесь раньше, правда? Вы ведь недавно его повесили, да? — спросила Эмма.

— Пять лет назад.

— Эмм.… Ну, вы же знаете, время течёт так быстро! Кажется, то, что было пять лет назад, было только вчера…

— Это не пять лет назад было вчера, — оборвала Эмму Эльвира Анатольевна, — это ты здесь была пять лет назад! Ты бьёшь все рекорды, Эмма! Никто ещё так много не пропускал, как ты! Ладно, вернёмся к революции. В 1848 году прошли выборы в Учредитель…

— Нет! — воскликнула Эмма, — расскажите лучше про Анастасию Лоу, — она готова была слушать что угодно, лишь бы не эту заунывную историю нового времени.

— Вот закончим, подойдёшь к стенду и сама почитаешь про Анастасию Лоу.

— Нет, там не интересно написано, вы интересней рассказываете.

— Эмма, мы должны пройти эту тему, она очень важная! Она будет на ЕГЭ!

— Ну, пожалуйста, обещаю, я прочитаю эту тему дома в Интернете. Хотите, даже учебник возьму, — предложила Эмма.

— Как тему в Интернете почитаешь, так и про Анастасию Лоу тоже в Интернете почитаешь, — не соглашалась учительница.

— Прошу! У меня сейчас голова взорвётся! — взмолилась Эмма.

— Хорошо, — наконец согласилась Эльвира Анатольевна. — Но тему ты обязательно посмотришь дома. Я обязательно у тебя её спрошу.

— Обещаю, — ручалась Эмма.

— Что ж, не знаю, с чего начать…. Анастасия Лоу — дочь одного из самых известных преступников 50-ых. Родилась в 1952 году. Фамилию «Лоу» она получила после замужества. Девичья же её фамилия была — Хановалова. А отец был известен в криминальном мире как «Хан». В отличие от отца, была законопослушной, имела весьма миролюбивый характер, любила детей. В двадцать один год была вынуждена выдать отца и его группировку властям, а деньги, им награбленные, по легенде она спрятала и позже основала детский летний лагерь «Маленький Сокол», который до сих пор остаётся единственным в нашем районе. Через два года вышла замуж и родила двух сыновей. В 1989 году Лоу умерла при загадочных обстоятельствах. Но известность Анастасии Лоу принесло отнюдь не основание лагеря. По легенде перед смертью она спрятала оставшиеся награбленные её отцом драгоценности и деньги где-то в лагере, и поговаривают, что сумма там немалая, — наконец закончила учительница.

— А как она умерла? — спросила Эмма.

— По одной версии её убил один из бандитов её отца по прозвищу «Палач», которому удалось бежать и скрыться заграницей. Таким образом, он отомстил ей за предательство.

— А у неё остались какие-нибудь родственники. Что стало с её детьми? Может быть, у сыновей были дети? — Эмма не на шутку увлеклась.

— Этого я тебе сказать не могу, не знаю, — ответила учительница, но заметив, что Эмма собирается у неё ещё что-то спросить, добавила, — я вижу, что тебя заинтересовало дело Лоу, — она хитрым взглядом посмотрела на Эмму, — так почему бы тебе не сделать доклад на эту тему? Как раз выяснишь, есть ли у Лоу родственники.

Эмма, прежде заинтригованная, отпрянула от Эльвиры Анатольевны. Эта идея ей совсем не понравилась. И это понятно, кому же хочется выполнять какие-то задания летом?

— Где же я найду информацию о Лоу? — завозмущалась Эмма.

— Ух, поройся в Интернете, не всё ж там в игрушечки играть. На крайний случай, в библиотеку загляни. Только лучше не затягивай, делай сразу, а то потом в последний день сложнова-то будет.

На этом трёхчасовое наказание закончилось, если это можно назвать наказанием. В целом урок прошёл неплохо. Эмме даже стало немного стыдно, что она так ненавидела Эльвиру Анатольевну.

Эмма возвращалась домой в пятом часу. На улице почти никого не было, только изредка проезжали машины. Погодка была по-настоящему летней. Заходящее солнце залило всё ярко-рыжим светом, и всё, что оно заливало, отдавало длинную тень. Мягкий теплый ветерок шелестел листьями на тополях, щебетали какие то пичуги.

Эмма шла по тротуару, глубоко вдыхая тёплый воздух. Впереди было ещё целых три месяца свободы. Но что-то не давало ей покоя. То ли предчувствие чего-то недоброго, то ли размышления об Анастасии Лоу. У неё было такое странное чувство, как будто Анастасия Лоу серьёзно повлияет на её жизнь. Или уже повлияла, а Эмма этого не знала.

Так или иначе, но когда Эмма пришла домой, странному чувству чего-то неладного нашлось объяснение.

 

Глава 4. Продолжение плохих новостей

Эмма зашла в квартиру. Было очень тихо, ни в одной из комнат не горел свет, только через окно прихожую наполняло тем же огненным заревом, который всюду был на улице. Вся эта обстановка не предвещала ничего хорошего. Леши дома не было, он гулял с сокурсниками, отмечавшими окончание учебного года. В гостиной Эмма услышала тихий разговор родителей. «Рановато они пришли», — подумала Эмма. В гостиной за столом сидели Олеся Викторовна и Роман Владимирович и о чём-то беседовали. Как только Эмма вошла, они замолчали.

— Я пришла, — провозгласила Эмма.

— Хорошо. Что учителя в школе сказали? — спросила Олеся Викторовна.

— Ничего такого, я просто три часа отсидела на истории и всё.

— Замечательно, — сказала Олеся Викторовна, улыбаясь, но тут же добавила, — Эмма, присядь, мы хотим с тобой поговорить.

Эмма насторожилась.

— Да ладно, я лучше тут постою, — Эмма отступила к двери, чтобы в зависимости от того, что скажет её мать, не оказаться в стане врагов.

— Как хочешь, — сказала Олеся Викторовна и перешла к делу. — Эмма, мы тут подумали с папой и решили,… что тебе не хватает живого общения. Ты всё время сидишь дома, возможно, поэтому так ненавидишь школу. Я права?

«Нет», — ответила взглядом Эмма.

Олеся Викторовна продолжила:

— В общем, мы решили отправить тебя на лето в лагерь.

— Что!? — Эмма чуть не упала. Она была категорически против лагеря, она не желала ехать туда ни при каких условиях. «Лагерь!» Эмма понимала всю глубину этого слова. Она была там уже, и у неё остались не самые приятные воспоминания. Во-первых, у Эммы никогда не ладились отношения с вожатыми, а о соседках и говорить не стоит. Во-вторых, в лагере поднимали ни свет, ни заря, а потом весь день все не знали, чем заняться. В-третьих, там почти нет сотовой связи и интернета. И не берём в расчёт того, что Эмма всё лето проведёт в обществе незнакомых людей, не будет по вечерам гулять с подругами.

— А Лёшка? Он поедет? — выпалила Эмма

— Эмма, ему восемнадцать лет. Кто его туда пустит? Он поедет к бабушке. Может быть, ты тоже хочешь поехать к бабушке? Я могу всё устроить. Просто я подумала, ты не в ладу с бабушкой и ты не захочешь.

Да, у Эммы, как и со всеми, с бабушкой тоже были противоречия.

— Так что хочешь ты или нет, тебе придётся поехать в лагерь, — заключила Олеся Викторовна.

— Ни за что! Я никуда не поеду! — завопила Эмма, — Какие вы умные! Я вас достала, и вы решили сбагрить меня в лагерь, чтобы я вам нервы не трепала! Как бы, не так! А не дождётесь! Я сбегу из лагеря и буду делать вам гадости больше и больше!

— Да прекрати истерику — воскликнула Олеся Викторовна, — Так надо! Мы уже не можем контролировать твоё поведение! Ты слишком избалованна! Кроме того, Эмма, ты провинилась! И заслуживаешь серьёзного наказания! Это мы тебя ещё жалеем. Ты поедешь!

Эмма была в ярости. Она кинулась прочь и хлопнула дверью в свою комнату. Это был гадкий день в её жизни: подруги кинули её, по истории задали делать какой-то доклад. В школе уже настроение испортилось, а теперь ещё и дома: «Эмма, ты поедешь в лагерь!».

Девочка подбежала к столу, высыпала книжки из рюкзака и начала выкидывать вещи с полок в шкафу. Сначала она подумала сбежать от родителей, пойти к дяде. Он был не такой, как её родители. Он был бизнесменом, но не был так помешан на работе, как её родители. В детстве Эмма почти всё время проводила с ним и с его дочкой Катей, ровесницей Эммы. Её дядя — Юрий Владимирович, играл с ними, водил в кино и кафе вместо родителей, научил кататься на велосипеде. Он и сейчас всегда был готов прийти к ней на помощь. Эмма часто рассказывала ему о своих проблемах, потому что только он один мог дать адекватный совет, а не глупые упрёки и наставления. Но у всех людей свои проблемы! Так и у Юрия Владимировича были свои. Он никогда не ладил с братом, отцом Эммы, со своей женой был в разводе. К тому же, если Эмма только собиралась сбежать, то его дочь уже сбежала из дома. Совсем недавно. Правда, потом сообщила, что она у бабушки, а вот домой возвращаться наотрез отказалась.

Пока думала, Эмма выкидывала из шкафа рубашки, джинсы, штаны и как только схватила следующую футболку, из шкафа на пол выпало что-то маленькое и увесистое. Девчонка положила футболку и присела на пол, высматривая глазами, что это было. В углу она увидела медальон, который она вчера выкрала у отца, хотя вовсе и не выкрала, а взяла на время. Она уже и забыла о нём.

Эмма подняла медальон и рассмотрела его. На обратной стороне фигурными буквами было выцарапано: «На память моему дорогому сыну», а под надписью были четыре крошечных циферки: 1989.

«Наверное, какой-то год, — подумала Эмма. — На память моему дорогому сыну.… Хм… Что бы это значило? Этот медальон был с папиным „антиквариатом“. Может, папа — это сын, и для него на память кто-то сделал медальон. А может, папа сделал медальон на память своему сыну. Лёшке, что ли?»

В этот момент в комнату зашла Олеся Викторовна:

— Эмма, ты уже сейчас вещи собирай, а то тебя папа послезавтра повезёт.

— Ооо! Как же она мне надоела! — у Эммы сдали нервы.

Девчонка оттолкнула мать и рванула в прихожую, начала переобуваться.

— Далеко собралась? — спросила Олеся Викторовна.

— Подальше отсюда! — пробурчала Эмма.

— Почему ты такая злая!? — воскликнула Олеся Викторовна.

Эмма хотела было ответить, но входная дверь неожиданно распахнулась, и в квартиру зашёл дядя Эммы — Юрий Владимирович. Это был простоватый мужчина среднего роста. У него были густые русые волосы, небольшая борода и большие, но какие-то измученные глаза. Эмма уже забыла, что он обещал приехать. Как кстати, она собиралась уходить.

— Привет, дядь, — у Эммы в первый раз за день возникла улыбка.

— Привет, Эмма, — ответил он, — здравствуй, Олеся.

Услышав, что кто-то пришёл, отец выглянул из гостиной.

— Здравствуйте, Юрий Владимирович, — громогласно провозгласил он.

Обычная сутулость отца исчезла. Он гордо выпятил грудь и посмотрел на брата свысока.

— Здрасьте, — небрежно выкинул Юрий Владимирович.

Дядя Эммы тоже выпятил грудь. Так они и стояли, распетушившись, даже не пожали руки. Наконец Юрий Владимирович, подозрительно поглядывая на брата, сказал:

— Эмма, пойдем, пройдёмся. Расскажешь, что тут у вас новенького.

Эмма с дядей вышли на улицу. Пройдясь немного, они зашли в небольшое кафе и заказали по шоколадному мороженому.

— Ну как? Катя не вернулась? — спросила Эмма.

— Нет, — вздохнул Юрий Владимирович и задумчиво и в то же время огорчённо посмотрел на салфетки, что лежали на столе.

Эмме стало жалко дядю. Он был хороший человек с невезучей судьбой. Эмма поспешила сменить тему:

— Дядь, представляешь, папаня с маманей удумали меня в лагерь на лето сплавить.

— Так это хорошо. Там твои сверстники. Уверен, ты хорошо проведёшь время.

— Нет! Это плохая идея. И я не собираюсь потакать родителям и их глупым планам! Через несколько дней я обязательно сбегу из этого лагеря! — возмутилась девчонка.

— Вот уж не думаю, Эмма, что эта идея хорошая. Ты ведь там ещё даже не была. Может, тебе понравится, — не согласился Юрий Владимирович, — А ты как, кстати, четверть закончила? — поинтересовался дядя, — я вообще-то надеюсь, что ты начнешь хорошо учиться. В этом году ты хотя бы планку не понизила?

— Нет, дядь, не понизила, — гордо ответила Эмма, — в этом году я даже достигла новых успехов. Разбитые окна — вчерашний день. В этом году я разгромила всю школу. Как тебе такое достижение?

Юрий Владимирович не понял, что имела в виду Эмма, потому как снова погрузился в размышления.

Доев мороженое, Эмма попрощалась с дядей, и они отправились по домам.

 

Глава 5. Первый день в лагере. Выскочка из заграницы

Первое июня — «День защиты детей» не предвещал ничего хорошего для Эммы. Был полдень, когда отец отвез Эмму в лагерь. Он находился за городом в лесу. Машина остановилась перед въездом. Эмма молча натянула рюкзак и вылезла. Она была обижена на родителей и не желала с ними разговаривать. А им и так было неплохо, так что папа, отвозивший Эмму, тоже ничего не сказал напоследок.

Эмма прошла через высокую арку, которая стояла на двух массивных столбах. К этим столбам были прибиты такие же массивные железные ворота. Это был въезд в лагерь. Наверху было вырезана надпись: «Добро пожаловать!».

«Да уж, добро! — подумала Эмма, — видимо, ремонт здесь не делали со времён постройки»

Весь лагерь окружался высокой бетонной стеной и колючей проволокой. У въезда стояло маленькое строение. Через мутное окошко в этом домике девчонка заметила пристальный взгляд. Этот человек, скорее всего, был сторож. Сторож пристально наблюдал за всеми въезжающими и входящими. На Эмму он смотрел более подозрительно, чем на всех остальных. Эмме было не привыкать. На неё все смотрели с предубеждением, всё же она поспешила скрыться от него.

По въездной дороге, которая была в плачевном состоянии и представляла собой почти полностью раскрошившийся асфальт, то и дело сновали машины. Всё же сегодня был день регистрации — первое июня.

Эмма сошла с дороги и вошла в тенистую рощицу. Сейчас главной её задачей было найти кого-нибудь из вожатых и узнать номер своей комнаты. Пройдя пару шагов по мощённой камнями и заросшей травой дорожке, Эмма остановилась перед небольшой статуей. Она изображала молодую женщину с сидящим на её руке соколом. Ниже, на постаменте, была прикреплена табличка. Эмма прочитала написанный текст: «Этот лагерь основан в 1973 году Анастасией Львовной Лоу и построен за счет её собственных средств и под её личным руководством».

«Эта та Лоу, о которой говорила Эльвира Анатольевна, — вспомнила Эмма. — Точно, она ещё говорила, что её лагерь единственный в районе. А значит здесь и спрятан её клад… Довольно милая, — подумала Эмма, посмотрев на статую»

Вдруг Эмма заметила, что тот же пристальный взгляд сторожа, который до сих пор смотрит на неё с тем же недовольством, как будто хочет сказать, что возле скульптуры стоять нельзя. Эмме стало не по себе, и она отошла от статуи.

Девочка пошла по дорожке и на этот раз старалась шагать несколько быстрее. Она даже обернулась, чтобы проверить, до сих пор ли на неё смотрит этот человек. Продолжая идти, глядя назад, Эмма внезапно почувствовала, что врезалась во что-то твёрдое и повалилась с ног. Это что-то твёрдое тоже повалилось с ног. Эмма приподнялась. Перед ней на коленях ползала Мэрилин Монро!? … а, нет, это не Мэрилин Монро. Это всего лишь какая-то фифочка, «косящая» под Мэрилин Монро. Она ёрзала по земле и собирала мелкие вещицы, выпавшие из её сумочки.

«Ну и кукла!» — удивилась Эмма.

Эта дамочка была одета довольно экстравагантно. Волосы были ненатурально белые, завитые в кудри. Солнечные очки загораживали пол-лица, а оставшаяся часть была намазана, накрашена и напудрена в десять слоёв. В своей внешности она явно ссылалась на Мэрилин Монро. Помимо огромных красных губищ, у неё была даже нарисована родинка возле носа. От неудобства своего наряда, главными атрибутами которого были джинсовый пиджак и мини юбка, «Мэрилин Монро» села на голую землю. Туфли на высоченной шпильке и с явно нарисованной красной подошвой слетели с неё в самом начале.

«И откуда здесь взялась эта манекенщица?» — подумала Эмма, когда поднялась с земли.

А манекенщица оказалась с характером:

— Смотри, кута прёшь! — завопила она на ломаном русском, как только встала, — я из-за тепя телефон распила! — она говорила с непонятным акцентом. Он напоминал английскую, французскую и немецкую речь вперемешку.

Эмма была потрясена таким приёмом, но всё же не позволила обидеть себя:

— Что ты там кудахчешь? Я не понимаю, — ответила она.

— О! Это фсего лишь профинциальная хапалка, — с отвращением высказала кукла.

— Это я хабалка!? — воскликнула Эмма, — слышь…

— Эмма Майорова? — окликнул Эмму сзади чей-то голос.

— Ну что опять!? — взвыла девчонка, поворачиваясь.

Когда девчонка повернулась, то увидела, что к ней откуда-то из дебрей между деревьями чуть не бегом подходила девушка лет девятнадцати — одна из вожатых.

— Эмма Майорова, правильно? — спросила она.

— Да, я Эмма Майорова.

— Мы тебя ждали. Тебя зарегистрировал твой папа — Роман Владимирович Майоров, я так понимаю? Можно твой паспорт?

Эмма порылась в рюкзаке и достала паспорт.

— Вот, пожалуйста.

— Да, действительно, Эмма Майорова. Я тебя отмечу. Все твои оставшиеся документы уже подал твой отец, — заверила вожатая Эмму. — Приветствуем тебя в лагере «Маленький сокол». Меня зовут Кира. Я — волонтёр, одна из вожатых лагеря.

— И как же тебя занесло в эту глушь? Да ещё и без зарплаты, — спросила Эмма.

— Ну, вообще-то это лагерь моей семьи. Мы не стали тут ничего менять со времён покупки, чтобы лагерь сохранил ту атмосферу, которая была в те годы.

— Оно и видно, я как будто в восьмидесятые попала, — заметила Эмма, но увидев, с каким сожалением об этом сказала Кира, поняла, что дело тут не только в атмосфере, но и в средствах.

— Мой дед купил этот лагерь в середине 90-х, а основан он был Анастасией Лоу, — продолжила вожатая. — Ты ведь знаешь, кто это такая?

— Да, неплохо знаю.

— Правда, хорошая идея была поставить её памятник с табличкой у входа?

Эмма неопределённо закивала головой.

— Моя идея, — договорила Кира. — Замечательно, когда люди заходят и сразу узнают, кто основатель. Сейчас владельцем лагеря до сих пор остаётся мой дедушка. Кстати, у нас есть музей об Анастасии Лоу. Мой брат следит за ним. Мы с ним вожатые первого отряда. Куда, к слову, записана и ты, — протараторила вожатая как по бумажке. Видимо, за день ей пришлось повторить эти слова не один десяток раз. — Я вижу, ты уже познакомилась с гостьей нашего лагеря, — вожатая улыбнулась в сторону фифочки, которая всё это время дотошно отряхивала одежду от земли.

— Гостьей? — переспросила Эмма.

— Именно, — подтвердила Кира, — это Кэти Келли — девочка из заграницы.

— Выскочка из заграницы, — в сторону пробухтела Эмма.

Иностранка, как только услышала своё имя, сразу перестала отряхиваться и подошла к разговаривающим. С этой Кэти Келли у Эммы сразу не заладилось.

— И откуда приехала наша гостья? — с подозрением спросила Эмма, глядя на Келли.

— Я…я, я… — Кэти запнулась, как будто забыла, откуда приехала, но Кира незамедлительно подоспела на помощь:

— Из Англии.

— Англия! — Родина Шерлока Холмса и овсянки на завтрак. Как занимательно! — сказала Эмма с тем же подозрением. — А что столь образованная особа забыла в маленьком городке, далёком от центра?

На этот раз иностранка не растерялась:

— Я песконечно устала. Я каждый тень профожу в песпокойном Лондоне и чуфстфую, как горотская среда меня гупит. Именно поэтому я приехала сюта, чтопы оттохнуть и проникнуться ф атмосферу русской глупинки.

— Русской глупинки! — ехидно повторила Эмма.

А Кира слушала с умилением, но в последний момент спохватилась:

— О, чёрт! Сколько я времени потратила! А у меня же бесконечно много дел. Я пойду, девочки.

— Я тоже, — подхватила Эмма. Не хотелось опять оставаться наедине с иностранной зазнайкой.

— Эмма, твоя комната — номер один. Первый корпус, — протараторила Кира и скрылась между деревьями.

Кира была одна из тех педантичных и властных людей, которые всё любят держать под контролем. Малейшие отступления от правильного выводят её из себя, а когда она сталкивается с настоящими проблемами, у неё опускаются руки и она впадает в депрессию.

Кэти Келли направилась своей дорогой, а Эмма прошла по мощёной дорожке и вышла в своеобразное сердце лагеря. Это была небольшая площадь для сбора и утренних построений. Она была вымощена булыжником, к тому же в центре находился допотопный каменный фонтан, который включали только по вечерам. Об этом Эмма узнала позже. На вершине фонтана тоже красовалась фигурка сокола, но она была уже металлической. Эта птица — здесь повсюду: на футболках вожатых, на воротах, на памятнике, на фонтане и даже на крыше корпуса вожатых. И там сокол тоже был на руке статуи человека, но на этот раз на руке каменной скульптуры мальчика.

Площадь окружало пять двухэтажных зданий. Одно из них было немного больше других и располагалось в центре. Слева и справа от него располагались первый, третий и второй, четвёртый корпуса для ребят.

На площади было многолюдно. Все таскали сумки, расселялись по комнатам, прощались с родителями, встречали прошлогодних соседей и знакомых.

Эмма вышла на площадь.

— Ого! Глазам своим не верю! — воскликнула девчонка.

У фонтана стояли одноклассники Эммы: Серёжа Чумаков — весёлый хулиган, который любил донимать учителей и всех вокруг, и Максим Онекин — тот самый, из-за которого Эмма накануне разбила окно, после того как он предложил ей посоревноваться в трюках с мячом. Кстати, разбитое Эммой школьное окно стало невольным финалом её блестящего, по сравнению с Максимом, выступления. Так что он проиграл и, по-видимому, здорово обиделся.

Эмма считала Максима редким эгоистом. Лучшее, как она думала, что у него получается так это без конца ныть из-за всяких мелочей. Его фамилия отличалась от фамилии известного литературного героя — Евгения Онегина всего лишь одной буквой. Из-за этого её часто произносили неправильно и в классном журнале записывали как Онегина. Но даже эту интересную ошибку он поправлял, демонстрируя уязвленную гордость. Хотя, благодаря своей привлекательной внешности, он получил расположение своих одноклассниц. Они наперегонки бежали, чтобы дать ему списать и выполняли все его просьбы. Но из-за присущей ему глуповатости, он этого не замечал. Конечно, такой человек не мог произвести положительного впечатления на Эмму. Напротив, он даже раздражал её. Как-то в начальных классах на спортивной секции он вызвался с ней бороться. Сам по себе вызов девочке не сделал ему чести, а тут Эмма как-то неожиданно для всех и самой себя быстро его уложила на лопатки. С тех пор он никак не может смириться со своим проигрышем, и каждый раз пытается её подловить.

«Они-то здесь что делают?» — удивилась Эмма. — «Оказывается, я здесь не одна». Хоть Эмма и не была в восторге от Серёжи и Макса, но всё же она была рада, что в лагере есть ещё люди из её школы и она здесь знает хотя бы ещё кого-то, кроме этой спесивой Кэти Келли. Мальчишки тоже заметили Эмму. Серый замахал ей рукой, а Макс отвернулся, как будто надеялся, что она его не узнает. Эмма подошла к ребятам.

— О! Кого я вижу! Эммик! — гаркнул Серый. — Что же привело элитную буржуазию в это не элитное место?

— Ты хоть знаешь, что такое буржуазия? — спросила Эмма.

— Нет, но я знаю, что ты тоже не знаешь. С чего бы это? Примерная девочка. Учится хорошо. Вот только что-то подсказывает мне, что родители сюда за плохое поведение сослали. Но что же ты такое могла сотворить? Ума не приложу. Серый явно намекал на недавние происшествия в школе.

— Издеваешься, сам ты здесь что делаешь? А вернее сказать, вы, — Эмма обратилась к Максиму, который стоял к ней спиной, похоже, до сих пор надеялся, что она его не узнает. Он всё ещё был обижен на Эмму за её критику и победу.

— Ну, мы вообще сюда каждый год приезжаем, — ответил Серый.

— Вы приезжаете сюда каждый год вместе? — изумилась Эмма, — Почему сюда? И почему вместе? В школе вы не особо вместе водитесь. Прям и не скажешь, что вы друзья.

— Ну, мы вообще-то братья.

— Что! — ахнула Эмма.

— Двоюродные, — оживился Макс, — двоюродные, ясно.

— Не важно. Вы… вы братья! С ума сойти! Почему я об этом не знаю?

— Откуда мы знаем, почему ты не знаешь? — спросил Серый. — Об этом все знают. Наверно, ты одна не знаешь. Ты, кстати, англичанку видела? Скажи, на актрису похожа.

— Да, это ж нам деревенским в диковинку иностранцев поглядеть, — с иронией произнесла Эмма.

— А вот и она, — Серёга показал в сторону дорожки, по которой только что шла Эмма.

Иностранка выходила из рощицы, а за ней волочилась толпа поклонников. Все на площади сразу же обратили своё внимание на Кэти Келли.

— Ого! Как быстро фанатов набрала! — изумился Серый. — Скоро фанклуб можно будет открыть. Пойдём тоже туда.

— Ну уж нет! — отрезала Эмма. — Я пойду искать свою комнату. Обстановка на площади становилась далека от приятной для Эммы.

Эмма зашла в здание справа от главного корпуса. Входная дверь была нараспашку, как впрочем, и в остальных корпусах. Над входом красовалась табличка с цифрой «1».

Пройдя внутрь, Эмма сразу попала в небольшой холл. Он был обставлен диванами и креслами, там же находилась деревянная скрипучая лестница на второй этаж. На одном из диванов расположилось несколько ребят, которых до этого Эмма никогда не видела. Они неприветливо посмотрели на неё. По растерянному виду девочки они сразу поняли, что Эмма тут впервые, но ни один из них не решился предложить свою помощь. Каждый из них думал про себя, спросит ли у них Эмма, как найти свою комнату, или сама разберётся.

Из холла в разные стороны расходились два коридора. Эмма посмотрела на номера крайних комнат: «2» и «3», значит, налево, — поняла Эмма. Почувствовав на себе холодные взгляды мальчишек в холле, она свернула в коридор.

Мрачный длинный коридор напоминал коридор с приведениями из фильмов ужасов. А пол прогибался под ногами и скрипел. Комната номер «1» находилась в самом конце. Эмма двинулась вперёд с той осторожностью, с которой обычно идут по минному полю. Звуки, доносящиеся из жилых комнат, абсолютно не соответствовали обстановке в коридоре. Пока Эмма шла, она успела услышать последние сплетни, отзывы на последнюю серию какого-то сериала, а кто-то вообще очень громко обсуждал вожатых! Вся эта весёлость только ещё больше отторгала Эмму. Она не знала всех этих девчонок, а они, между прочим, были подружками ещё с прошлого лета, если не с позапрошлого. Очень удручающе было Эмме думать, что за всё лето она так и не сможет влиться в компанию и не сможет так беззаботно обсуждать вожатых. Наконец Эмма добралась до комнаты и аккуратно распахнула дверь. Девочка огляделась. Комната была средних размеров. Прямо напротив входа находилось большое окно. Было четыре кровати и две тумбочки. У стены, рядом с дверью, стоял шкаф. Картину завершали три девочки, столпившиеся у стены и разглядывающие какую-то надпись.

— А эту я в прошлом году нацарапала, — договаривала одна из девочек, когда Эмма вошла.

При виде Эммы все трое отскочили от стены и невольно выстроились по росту в ряд (да, именно по росту), как будто собирались докладывать об обстановке командиру.

— Эээ, привет, — начала веснушчатая девочка среднего роста в брекитах, — меня зовут Вика. Это Даша и Лиза, — она поочерёдно показала на пухлую низкорослую девочку и не её костлявую подругу, — А как тебя зовут?

— Эмма, — холодно ответила Эмма.

Девчонка взглянула на три кровати, которые они успели обиходить и обставить своими вещами, даже несколькими плюшевыми игрушками. Девчонка кинула свой рюкзак на пол и завалилась на ближнюю к ней и свободную кровать. Эмма подумала, а может отправить SMS-ку Еве. Надо же будет ей всё это лето с кем-то общаться. Она уже достала телефон, но вдруг задумалась, правильно ли это будет? В последний раз она со своими подругами не очень дружелюбно распрощалась. После случая с наказанием они так и не разговаривали. Может, Ева вообще не станет отвечать.

Эмма приподнялась и посмотрела через плечо на своих соседок. «Нет, все-таки надо попробовать. Общаясь с ними, я долго не протяну». Девочка вздохнула и быстро написала: «Привет», но, перед тем как отправить, снова задумалась. Наконец она решилась и тюкнула кнопку «отправить». Эмма затаила дыхание и впилась взглядом в слово «отправка».

«Сообщение не отправлено» — Эмма разочарованно выдохнула. «Почему не отправлено?» — всполошилась девчонка.

— А кто такая Ева? — вдруг услышала Эмма.

Она повернулась и увидела ту же самую Вику, которая сзади бесцеремонно заглядывала в её телефон. Возмущению Эммы не было предела.

— А тебе не кажется, что ты суёшь свой нос туда, куда ты не должна его совать? — голос Эммы был настолько серьёзным, а выражение её лица настолько устрашающим, что Вика в страхе попятилась.

— Но мы же теперь твои соседки, — попыталась оправдаться Вика.

— Может быть, соседки, но не родители! А у меня даже родители по телефонам не лазят.

Эмма отвернулась и попыталась снова отправить сообщение, но результат был тем же.

— Здесь ты не отправишь, здесь связи нет, — вновь услышала Эмма.

Девчонка вскочила с кровати. Вика стояла на том же месте, что и минуту назад.

— Говорю, здесь связи нет. Связь хорошая в туалете, — пояснила Вика.

Эмма ничего не ответила. Она поскорее выскочила из комнаты в надежде, что хоть в туалет назойливая соседка за ней не пойдёт.

Туалет и душевые находились в том же здании, на противоположной стороне от жилых комнат. На удивление Эммы туалет оказался весьма сносным. То, что здесь был водопровод и раковины, уже радовало.

Эмма облокотилась на стену и попыталась снова отправить сообщение. Вика не соврала, связь тут и вправду была хорошая. На этот раз у Эммы получилось. Она снова замерла в ожидании.

Всё опасения Эммы были напрасны, ответа не пришлось долго ждать:

Так они и общались до вечера, пока у Эммы не разрядился телефон. Пришлось потом просить папу привезти зарядку.

 

Глава 6. Несправедливое обвинение

На следующий день всех подняли в восемь часов утра и велели через десять минут всем быть на площади рядом со своими вожатыми.

Эмма насилу поднялась с кровати. От природы она была неисправимая сова. Рано просыпаться по утрам было для неё настоящим испытанием, особенно летом.

Когда Эмма вышла из корпуса, на улице было довольно свежо и по телу пробежали мурашки. На площади были уже почти все ребята. И значительная часть всех стоявших на площади столпилась вокруг Кэти Келли, которая перечисляла преимущества своего «купленного в Манчестере» айфона. Из-за этого рядом с первым корпусом было более людно, чем с остальными. Вообще-то Кэти Келли жила в главном корпусе с вожатыми как особый гость, но из-за того, что там ей было скучно, она частенько бегала в первый.

Оказалось, что Макс и Серый были тоже определены в первый отряд. Как выяснилось потом, их комната находилась прямо над комнатой Эммы.

Ребят выстроили вокруг площади, в три ряда. Эмма оказалась заточена между своей соседкой Дашей и ещё какой-то высокой девочкой.

На построении Эмма впервые увидела директора лагеря, который, если верить словам Киры, был её дедом. В каждом году он выступал перед приехавшими. В своём выступлении он благодарил всех за приезд, рассказывал о преимуществах отдыха в лагере перед компьютерными играми и желал всем весело провести время. Несмотря на свой преклонный возраст — 62 года, он был очень подвижным и весёлым. Выступал Борис Степанович (так его звали) на небольшой крытой сцене, потёртой и обшарпанной. Она располагалась сбоку от площади, в нескольких метрах от места, где начиналась дорожка в рощицу. Вместе со своим дедом на сцене стояла Кира. Как только Борис Иванович сделал несколько объявлений, вожатые начали отводить отряды с площади. Кира незамедлительно подошла к своему отряду и тонким голосом завопила, чтобы все строились. Она либо слишком преувеличивала свои права вожатого, либо просто не умела говорить спокойно, только у Эммы от её команд уши заложило.

После построения Эмма собиралась идти в свою комнату и ждать завтрака, но вдруг услышала:

— А сколько стоит твой телефон? — кто-то восторженно пролепетал

— Пятьтесят тефять тысяч руплей! — ответил знакомый шепелявый голос.

Рядом с первым корпусом Эмма увидела всё ту же компанию фанатов Кэти Келли и на этот раз к ним присоединились Макс и Серый. Эмму это сборище совсем не обрадовало. Напротив, она была очень раздражена. Все, что было связано с Кэти Келли, её нервировало, во многом из-за их первой встречи. А особенно ей не нравился бешеный всеобщий интерес к иностранной персоне.

Эмме жутко захотелось разогнать всех этих поклонников вместе с их обожаемым кумиром. И тут подвернулся удобный случай прогнать их всех, а заодно и отомстить Кэти. Как раз в это время Лиза из шланга поливала клумбу перед первым корпусом. Эмма подошла к Лизе и елейным голосом спросила:

— Лизунь, не хочешь отдохнуть?

Эмма хотела было взять шланг, но Лиза вцепилась в него мёртвой хваткой.

— Но меня попросили полить цветы…, — возразила она.

— А меня попросили передать тебе, чтобы ты отдохнула, — проговорила Эмма сквозь зубы, — не волнуйся, я всё сделаю.

Эмма одним рывком вырвала шланг и, как будто случайно, направила напор воды в сторону толпы…

— ААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!

Лагерь содрогнулся от диких воплей. От фанатов и следа не осталось, все кинулись врассыпную. Эмма продолжала беспощадно их поливать и хохотать «смехом злобного гения». Лиза схватилась за голову. От жути происходящего она застыла на месте и даже не смогла остановить Эмму. Последней улепётывала сама Кэти Келли. Она не смогла далеко убежать из-за своих туфель.

— Аааа! Мои волосы! Мой пиджак! — визжала она.

— Надо носить футболку с эмблемой! — выкрикнула ей вслед Эмма.

«Вот теперь хорошо! Теперь, просто замечательно!» — Эмма была в полном восторге. Счастье было не долгим. К месту полива подбегали вожатые. Как только Эмма увидела их, мгновенно сунула шланг в руки Лизы и смоталась в здание. Лиза тоже как будто оттаяла, бросила шланг и кинулась за Эммой.

На этот раз Эмма не была наказана. На удивление вожатых, да и самой девчонки никто из «пострадавших» не обратил внимания на то, кто их, собственно, поливает. Не до того было. На этот раз Эмма осталась безнаказанной, и Лиза, не желая с ней вражды, пообещала её не выдавать. Но сама Эмма была злопамятна, ей показалась, что она мало проучила Келли за её грубость при встрече. За несколько недель Эмма успела испачкать Кэти в краске для сарая, земле для клумб и несколько раз умудрилась облить Келли супом в столовой. Ей казалось это забавным. Макс и Серый замечали всё это и с укоризной смотрели на вредительницу, а та лишь взгляд отводила в недоумении, мол, нечаянно.

Ещё из главных событий начала лагерной жизни стоит отметить, что Кэти Келли и Кира сдружились. Кира, можно сказать, боготворила Келли и оберегала столь важную особу как зеницу ока. Когда Эмма в очередной раз случайно облила Кэти супом, она заодно задела и Киру, стоящую рядом, так что теперь Кира только ждала удобного случая, чтобы разобраться с Эммой. Вот такая вражда воцарилась в лагере в первую неделю. А между тем желанный случай наказать Эмму пришёл. Пришёл так же неожиданно, как и те, кто его привёл.

Был обычный день. Погодка была ветреная. Эмма стояла за главным корпусом и высматривала у сарая, чем бы ещё насолить Келли. Вдруг мимо неё пронеслись два мальчугана. Последний из них выронил связку ключей прямо у ног девчонки. Эмма в недоумении подобрала ключи, но не успела она окликнуть мальчишек, как кто-то схватил её за руку с криком:

— А! Попалась! Воровка!

Эмма оглянулась и увидела знакомое лицо. Знакомое угрюмое лицо с тяжелым взглядом. Это был сторож, его Эмма уже видела, когда приехала. Теперь он был уже не за мутным стеклом и вся его былая таинственность пропала. Сейчас Эмма видела, что это ещё один «раритет» лагеря. Старик, запыхавшись от бега, победно схватил Эмму за локоть и пытался отдышаться.

— Кто!? Я воровка? — воскликнула Эмма. — Что!? Что я у вас украла?

— Подожди,… стой.… Дай отдышаться, — пробухтел сторож, схватившись за бок, и продолжал тяжело вздыхать, — ключи… фух! Ключи отдай.

— Да забирайте свои ключи, — Эмма отдала связку, — только отпустите уже меня.

— Нет уж, дорогуша. Я за тобой пол-лагеря бегал. А ну говори, зачем ключи свистнула! — в этот момент старик так резко дёрнул Эмму за руку, что та чуть не полетела.

— Это когда вы за мной бегали-то!? Я у вас ничего не брала.

— А кто ж брал!?

— Ну не знаю! Вы должны были видеть, за кем бежали! — возмутилась Эмма.

— Он был в зелёной майке. Ты в зелёной майке! — вскрикнул сторож.

— Да неужели! Тут все в зелёных майках!

— Может, в майках и все, а вот ключи у одной тебя.

— Мне их подкинули, — возразила Эмма.

— Ты мне зубы не заговаривай. Ты вообще кто есть-то? — сторож прищурился и начал разглядывать лицо Эммы, пытаясь в ней кого-нибудь узнать, — Вот каналья, опять очки не взял! Какой отряд? — спросил он Эмму.

— Первый.

— А, значит у Киры и Игоря. Ну, пойдём к ним. Они-то решат, что с тобой делать.

Эмма пыталась сопротивляться, убедить сторожа, что ключи ей подбросили, но тот не желал ничего слышать. А из-за сарая девчонке вслед, усмехаясь, махали два жулика. Эмма различила, что они оба были младше её, класс пятый не старше. Злую шутку с ней сыграли эти два негодяя, потому что разбираться с Эммой будет никто иной как Кира, а она-то не пожалеет для неё наказания.

Когда сторож, наконец, нашёл Киру, она была ему рада как никогда. После того как старик поведал о «бесчестнейшем воровстве», последовало.… Ну что обычно может последовать в таких случаях, конечно, головомойка. Эмме долго пришлось выслушивать: и «как тебе не стыдно», и «как ты могла», и «твои родители сегодня же обо всём узнают» прежде чем она, в конце концов, услышала свой приговор. Кира не скупилась. Она обеспечила Эмму работой на два месяца вперёд, практически до конца смены. Гитлер в юбке приписал Эмме каждые три дня вымывать пол в главном корпусе и почти каждый день, кроме выходных, подметать дорожки во всём лагере. А самое обидное было то, что наказывают Эмму ни за что. Может, она и облила Киру супом и испортила Келли пару юбок, но история с ключами произошла вообще не по её вине, а основное наказание было как раз за это. Но когда Эмма попыталась ещё раз убедить Киру в своей невиновности, та прибавила ещё и дежурство в столовой, благо только по пятницам. Так что у Эммы надолго отпала охота разговаривать с вожатой, а вожатая, в свою очередь, очень удачно решила проблемы с графиком технического персонала.

Приступила Эмма к своим новым обязанностям сразу со следующего дня. Как всегда всё шло не так, как бы она хотела. Для начала, в главном корпусе, в комнате, где находились душевые и был удобный кран для набора воды, оказалась сломанная дверь, которая всё время захлопывалась. Знающие люди всегда оставляли её слегка открытой, но вот Эмма в первый раз дверь захлопнула и тем самым замуровала себя в душевой, из которой её вытащили примерно через полтора часа. Потом в столовой ей пришлось мыть посуду и чистить огромные кастрюли, тогда как она рассчитывала всего лишь на чистку овощей, в которой у неё был большой опыт еще со школы. Подметать площадь и дорожки тоже было нелегко. Площадь была большая, и на ней всегда было много людей. Эмма не успевала подмести одну половину, в то время как на другой снова разносился мусор, и это казалось, будет продолжаться вечно. Хотя дорожки располагались в роще и по ним почти никто не ходил, там были тоже свои минусы. Дело в том, что эти два сорванца, которые подставили Эмму (Колька и Васька, как позднее она выяснила), всюду бегали за ней, когда та подметала дорожки. Они прятались за кустами, корчили рожи и дразнили её.

 

Глава 7. Домик на дереве

Первый месяц лета кончился быстро. Наступил июль. Начало июля было очень ветреным. С деревьев нападало куча листвы и маленьких веток. Так что у Эммы дел было невпроворот. Она начала подметать площадь, когда все девчонки из её корпуса столпились у фонтана и рассматривали Дашин брелок на телефоне. Это был синий кот из валяной шерсти. Даша сделала его сама и всем хвалилась. Последнюю неделю все только и говорили об этом синем коте. Он получился очень милым, и все хотели такого же и просили Дашу сделать и для них. Эмма тоже видела этот брелок, но не нашла в нём ничего милого, да и вообще рожа кота была толстой и кривой. Наконец этот кружок рукодельниц отправилось в столовую. Задержались только две какие-то девочки, возмущавшиеся видом старого фонтана.

— Старая развалюха! Этот фонтан мне уже надоел. Когда его уже уберут отсюда? — возмущалась одна из девочек. — В прошлом году говорили, что его снесут.

— Его почти не включают, и он вечно ломается. Лучше бы поставили на его место что-нибудь полезное, — подтвердила её подруга.

— Мой папа сказал, что этот фонтан поставили еще, когда лагерь возводили. Представь, сколько ему лет!

— Лет тридцать пять — сорок.

— Ты что!? Восемьдесят, не меньше.

— Твоему папе?

— Какому папе? Я про фонтан говорю.

— А! Тогда нет, его не снесут. Это же теперь получается памятник, за ним наоборот следить надо.

— Ладно, если бы следили. Так он совсем развалился, вон, крошится уже. И этот сокол железный наверху. Как он ещё не заржавел!?

— Да, странно.

Девчонки закончили пятиминутный мятеж, и ушли в столовую. Их разговор заставил Эмму задуматься. В лагере было очень много старинных сооружений, но в каком они все были упадке. Страшно подумать: без срочного ремонта они не протянут и пары лет. Эмма подошла к фонтану. Она никогда не видела таких фонтанов раньше. Его основная часть была очень объемная, в ней с лёгкостью могло поместиться несколько человек. На строении было много всяких архитектурных украшений, а наверху возвышался железный сокол.

«Серьёзно, а почему он ещё не заржавел. Может, его чем-то смазывают?» — подумала Эмма.

Девчонка присмотрелась к узору на фонтане. Он шёл ровно, повторяя рисунок. Вдруг Эмма приметила, что среди узора спряталась небольшая выщербинка вроде углубления. Она не была похожа на щель от разрушения. Эмма присмотрелась, углубление оказалось идеально ровной квадратной формы. Эмма прошлась вокруг фонтана, следя за узором, и скоро заметила ещё одно такое же углубление, только оно было уже треугольной формы.

— Много работы, — прервал её размышления знакомый голос.

Эмма обернулась и увидела за своей спиной Макса и Серого. Девчонка с недоумением посмотрела на них.

— Много работы, говорю, — повторил Серый, — помощь не нужна?

— Да нет, я сама вроде справляюсь.

Эмма облокотилась на метлу. В этот момент ветер с новой силой ударил по верхушкам деревьев. Хлынула новая порция веток и засыпала только что подметённую площадь. У Эммы от негодования даже метёлка выпала из рук. Одна она застрянет тут на весь день. А так хотелось закончить пораньше. Эмма посмотрела на мальчишек.

— Ну ладно, раз не надо, мы тогда пошли, — сказал Макс, и ребята уже собрались уходить.

— Стойте! — крикнула Эмма.

Мальчишки повернулись.

— Ну только если немного помочь, — продолжила Эмма.

Макс и Серый сходили за мётлами и все трое приступили к работе. С их помощью Эмма быстро управилась. Но всё время её мучил вопрос: «Зачем они решили ей помочь?». К концу Эмма не выдержала и спросила:

— Зачем вы мне помогаете?

— Просто решили помочь. Ты же наша одноклассница, — ответил Макс.

— Нет, не просто. В этом определённо есть какой-то подвох.

— Да нет тут никакого подвоха. Просто нам стало тебя жалко. Ты так здесь ни с кем и не подружилась, — вмешался Серый.

Эмма в растерянности посмотрела на ребят и, осознав, что они правы, опустила взгляд.

— Ладно, всё сделано, мы пошли.

Ребята направились к первому корпусу. Эмма собиралась относить мётлы, как вдруг заметила, что мальчишки прошли мимо здания. Они осмотрелись. Эмма спряталась за сарай и, увидев, что ребята устремились дальше в рощу, отложила мётлы и последовала за ними.

«Куда это они собрались? Там же ничего нет. Только если не перелезть через ограду. Но запрещено перелазить через ограду. Там же лес!» — подумала Эмма.

А мальчишки не останавливались и шли всё дальше и дальше. Эмма продолжала следовать за ними.

«А! Перелезли!» — ахнула Эмма, при виде того как мальчишки преодолевают бетонную стену на участке, где не было колючей проволоки.

Этого нельзя было делать, но любопытство выше запретов. Эмма посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что её никто не видит. Уцепилась за трещины в бетоне и тоже перелезла через ограду.

Когда она спустилась, мальчишки были уже в метрах десяти от неё. Эмма пошла за ними, стараясь идти тихо, прячась за кустами и деревьями. В конце концов, такая конспирация привела к тому, что она потеряла мальчишек из виду. Следовать было не за кем и Эмме ничего не оставалось, кроме как идти по уже имевшейся тропинке. Похоже, мальчишки уже не раз так уходили, потому что тропинка была вполне различимая. Эмма прошла ещё пару десятков метров и увидела то, что очень её впечатлило.

Она увидела, хотя и нескладный и негармоничный, но очень приятный домик на дереве. Он располагался достаточно высоко, и чтобы добраться до него, нужно было взбираться по ветхой лестнице между веток. Домик хоть был и маленький и состоял всего лишь из одной комнаты, но он был замечательный.

Эмма несколько минут стояла в полном изумлении.

— Ты что здесь делаешь? — воскликнул Серый.

Эмма оглянуться не успела, как к ней со спины подбежали мальчишки. Они были ошеломлены, увидев одноклассницу у своего «секретного штаба».

— Нет, это вы здесь что делаете? — возмутилась Эмма, — нельзя перелазить через ограду! Даже я этого не делала! Тут же лес кругом! И когда это вы успели обзавестись частным жильём вне лагеря?

Мальчишки молчали.

— А!? Что молчите? Рассказываете! — потребовала Эмма.

Мальчишки переглянулись. Макс, понимая, что Эмма от них не отстанет, попытался начать:

— Ну…, — протянул он.

— Ну! — настаивала Эмма.

— Ну, мы нашли этот дом, наверно, лет семь назад, когда в первый раз приехали. Решили тогда перелезть через ограду и наткнулись на него. Он был очень расшатанный.

— Мы его немного починили, — продолжил Серый.

— И стали приходить сюда. Никто о нём не знает больше…

— Душещипательная история! — съехидничала Эмма. — Посмотрим, понравится ли она Кире.

— Нет, нет, нет, — перепугались мальчишки.

— Не говори ей! Пожалуйста! — взмолился Серый.

— Допустим, я не скажу. Что я получу взамен? — поинтересовалась шантажистка.

— Ты можешь приходить сюда, если не скажешь, — предложил Макс.

Эмма явно ожидала большего.

— И мы будем помогать тебе на кухне, — продолжил он.

— Чё!? — всполошился Серый.

Ему совсем не понравилось то, что его товарищ принимает такие решения без его одобрения.

— Идёт. Могу я посмотреть? — спросила Эмма, указывая на домик.

— Пошли, — обреченно ответил Макс, и все трое отправились к домику.

После того, как они поднялись по лестнице и вошли внутрь, глазам Эммы открылась небольшая комнатка, набитая всяким старьём и рухлядью. В комнате было одно окошко, напротив входа. В одном углу стоял старый сундук, покрытый каким-то покрывалом и тряпками. Вдоль той же стены располагалась лавка с коробками и ящиками на ней. В одних коробках лежала макулатура, в других много разных железяк. У противоположной стены, рядом с окном, находилось рваное, скрипучее кресло, а вдоль стены были поставлены старые оконные рамы и доски.

— Здесь много разного барахла. Каждый год из лагеря сюда стаскивают ненужные вещи, — сообщил Макс.

В углу, как положено, была паутина, а все доски и коробки покрывала пыль. Но зато из окна открывался восхитительный вид на лес, а прямо над крышей гнездились и щебетали птахи.

Несмотря на небольшие размеры домика и на большое количество хлама в нём, Эмме здесь понравилось, и она решила приходить сюда каждый день.

 

Глава 8. Легенда об Анастасии Лоу

Когда стемнело, ребята уже были в лагере. Они сидели у костра и слушали Игоря, который как всегда принялся рассказывать всякие лагерные истории и жуткие легенды. Игорь был беззаботным малым, тяготящемся ответственностью, но любящим произвести впечатление. Именно поэтому он обожал рассказывать страшилки и пугать детей. Разговор пошёл про Анастасию Лоу. В начале рассказа Игоря Эмма не почерпнула для себя ничего нового, потому что всё это уже слышала от Эльвиры Анатольевны. Но потом Игорь заговорил про смерть основательницы:

— А вы знаете, как умерла Анастасия Лоу? — вполголоса спросил Игорь. — Вам, конечно, говорили, что её убил один из бандитов отца, но говорили ли когда-нибудь, как? Я расскажу вам, что произошло в тот день. Шестого августа восемьдесят девятого года Лоу отправилась в лес, но не вернулась. Были организованы поисковые работы. Через неделю её труп нашли недалеко от кладбища около лагеря. На теле были множественные следы ножевых ранений, на лице кожа была изорвана, а глазницы были пусты, — прошептал Игорь.

У костра все заволновались.

— Думаю, вам понятно, что прежде чем убить, её мучительно пытали. Когда Лоу хоронили, её лицо перевязали серой тканью, но на месте глаз оставались кровавые пятна. Говорят, её похоронили на том самом кладбище, рядом с каким и нашли. Но самое странное это то, что после смерти Анастасии Лоу в лагере последовала череда таинственных убийств. Тела всех убитых находили на одном и том же месте — месте, где нашли Анастасию Лоу, и всех их хоронили на том же кладбище. Ни одной жертве не удалось выжить. И поэтому никто не знает, кто и зачем их убивает. Пока исчезновения прекратились, но кто знает, когда ждать нового удара. Кстати говоря, из-за загадочных убийств на кладбище перестали приходить, и оно стало заброшенным. Но однажды одну группу отдыхающих заинтересовала легенда об Анастасии Лоу, и они решили отправиться на её могилу. Они так и не смогли отыскать её в лесу, утверждая, что кладбище исчезло со своего начального местоположения. Они также рассказали, что увидели в лесу силуэт женщины в сером, который преследовал их на протяжении всего пути. В течение месяца после того случая практически все участники похода свели счёты с жизнью.

Когда Игорь начинал повествование, все ребята были настроены неодобрительно, но теперь всем стало как-то жутко. И хотя слушатели понимали, всё, что Игорь понарассказывал — чушь собачья, которую он сам и придумал, но как-то повеяло холодом, а по телу пробежали мурашки. Некоторые ребята скукожились и пододвинулись поближе к костру. Другие стали боязливо оглядываться. Игорь, заметив, что его рассказ произвёл должное впечатление, продолжил:

— По легенде, деньги, награбленные отцом Лоу, она спрятала где-то в лагере.

Как только Игорь произнёс фразу «Деньги в лагере», оживились все: Макс и Серый, мелкие аферисты — Колька и Васька, соседки Эммы, да и сама она вспомнила, что ей рассказывала Эльвира Анатольевна. Но особенно встрепенулась мрачно смотрящая в телефон Кэти Келли. Она чуть ли не вскочила, но опомнилась и приняла изначальное унылое положение. Эмма заметила реакцию Келли, и ей она показалась немного странной, хотя ничего необычного в этом не было, потому что так подпрыгнули почти все. Разумеется, всем хотелось найти клад, получить целое состояние, попасть на первые страницы газет и найти своё имя в заголовке: « … — человек, которому удалось найти легендарный КЛАД АНАСТАСИИ ЛОУ!»

— Легенда также гласит, — продолжал Игорь, — что клад Лоу проклят. Он добывался кровью невинных людей, и самой Анастасии пришлось за него умереть. Все, кто оказывается слишком близко к разгадке тайны Анастасии Лоу, таинственным образом умирают.

— А я слышала, что найти клад Лоу можно только с помощью особых медальонов, — вдруг сказала Вика.

— Что за медальоны? — спросил кто-то из ребят.

— Перед смертью Лоу заказала у ювелирного мастера два медальона на память сыновьям, — пояснил Игорь. — А потом ювелир разнёс слух, что эти медальоны якобы являются ключами к разгадке тайны Анастасии Лоу. Как бы там оно ни было, Лоу то наверно позаботилась, чтобы эти медальоны оказались у её родственников.

Эмма вдруг вспомнила о медальоне, который был у папы, и эту надпись: «На память моему дорогому сыну». Там ещё был год 1989. Это же год смерти Лоу! Слишком много совпадений. Этот медальон просто должен быть тем, что заказала Лоу. И всё же откуда у папы эта вещь? Не может же он быть её родственником.

— В любом случае, если вы обладайте какой-то информацией о кладе Анастасии Лоу, вы не должны пытаться самостоятельно искать клад! Это слишком опасно! — предостерегал ребят Игорь. — А лучше всего расскажите то, что знаете, нам. Предупреждаю вас: все, кто пытался найти клад, в конце концов, находили свою смерть! — Игорь выглядел очень серьёзным.

— Вы думаете, это правда? — спросил Серый, когда ребята возвращались в корпус. — Ну, про призрак Лоу, убийства.

— По мне, так самая натуральная туфта! — ответил Макс. — Просто кто-то очень не хочет, чтобы клад был найден. Ты понимаешь, о чём я?

— Ты считаешь, Игорь не хочет, чтобы кто-то начал искать деньги и всех отпугивает? — спросил Серый. — Вот хитрюга! Но зачем он тогда вообще рассказывал про клад?

— Это же самая распространённая легенда в нашем районе. Про клад все слышали, — сказал Макс, — а Игорь просто внёс дополнительные сведения в виде страшных историй. Да ещё и так эффектно запугивает: «Все, кто оказывается слишком близко к разгадке тайны Анастасии Лоу, таинственным образом умирают». Уууууууууу!!! А ты, Эмма, как считаешь? — спросил Макс у девчонки.

Но Эмма ему не ответила, она была слишком увлечена своими мыслями. Она думала, что оказаться в лагере Анастасии Лоу, да ещё и с одним из медальонов — большое везение — шанс найти клад. И пренебрегать этим шансом, вопреки всем призракам и жутким историям, нельзя. Но одного везения было всё равно мало, медальонов-то было два. Помощь в этом деле не помешает. А ребята могут ей помочь, они же сюда каждый год приезжают, может быть, они даже что-нибудь знают. К тому же Эмма представила, как мальчишки удивятся, когда увидят медальон. В общем, Эмма не сдержалась и всё выложила.

— Слушайте! — прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Я ничего не могу сказать про привидение, но я точно знаю, что клад — это не легенда и найти его можно.

— С чего ты решила? — перебил её Макс.

— А вот с чего, — сказала Эмма, и ещё раз посмотрев по сторонам, достала из кармана медальон.

— Ну и что это? — спросил Макс.

— А ты присмотрись.

Ребята взяли медальон и начали со всех сторон его разглядывать. И хотя была тьма кромешная, они все же смогли прочитать надпись на обратной стороне.

— Это же…, — в изумлении воскликнул Серёжа.

— Да, — оборвала его Эмма, — это медальон Анастасии Лоу. Тот самый. Медальоны существуют, значит, и клад можно найти.

— А с чего ты вообще решила, что это именно медальон Лоу? — возразил Макс. — А может, он вообще какой-то левый? Может, кто-то ещё решил заказать кулончик на память своему сыночку?

— Вот посмотрите, — Эмма показала на год.

— 1989, — прочитал Серый, — год смерти Лоу.

— Совпадение? — спросила Эмма.

— Не думаю! — ответил Серёжа.

— Я вам точно говорю, это медальон Лоу. А я вот что подумала, вы же сюда каждый год приезжаете. Вы не знаете, где хотя бы может быть спрятан клад? Может, есть какое-нибудь особенное место? — спросила Эмма.

— Эм, ну если бы мы знали, мы давно бы его уже достали оттуда, — рассудил Серый.

— В здешнем музее есть много книг про Лоу. Может, в них что-то есть про клад. Можно сходить завтра проверить, — предложил Макс.

— Хорошо, но все это в секрете, ясно? — предупредила мальчишек Эмма. — Вы не должны никому рассказывать…

— Э… Эм, — Макс прервал девчонку и указал ей за спину.

Эмма развернулась. Метрах в пяти от ребят стояла Кэти Келли, прячась за деревьями. Она внимательно слушала, о чем они говорят, и пыталась разглядеть их в темноте.

В этот момент ребята увидели, что Игорь и Кира, потушив костёр, направились в корпус. Мальчишки и Эмма тоже поспешили в комнаты. Им оставалось только догадываться, услышала Келли их разговор или нет.

 

Глава 9. Первый удар — Предупреждение

На следующее утро Эмма встала раньше всех в лагере. За всю ночь она так и не смогла сомкнуть глаз. Покоя ей не давали тысяча и одна мысль об основательнице лагеря и её кладе.

Так девчонка промучилась часов до четырёх утра. Наконец не выдержала и поднялась с кровати. Правда, лучше от этого не стало. Заняться-то было всё равно нечем. До подъёма оставалось чуть больше трёх часов. Скоротать это время Эмма пыталась, шастая по коридору и гостиной.

Внезапно в её голове появилась идея. А что если подмести площадь прямо сейчас. В столовой наводить порядок ей не надо — там за неё работают Макс и Серый. Мыть в главном корпусе тоже не вариант — там ещё все спят. А вот разобраться с площадью — самое оно. Можно как раз сразу отделаться. Правда, было одно обстоятельство: обычно сарай, где хранятся мётлы, на ночь закрывают. Но есть шанс, что Палыч вчера забыл это сделать. Не теряя надежду, Эмма вышла из корпуса на площадь.

Представьте всё её удивление, когда она увидела, что площадь была идеально выметена, на ней не было не листика, ни пылинки. Из рощицы где-то рядом с сараем доносились звуки от метлы, шуршащей о мощёную дорожку.

Эмма двинулась через площадь к месту, от которого исходил шум. Площадь была настолько вычищена, что Эмме было жалко по ней ходить, и она быстро проскочила на носочках. На месте девчонка убедилась, что сарай открыт, и кто-то подметает дорожки за неё. Впереди Эмма увидела силуэт человека, стоящего к ней спиной, и пошла по направлению к нему. Подойдя ближе, она смогла различить, что это был человек преклонного возраста. А когда он заметил её и повернулся лицом, Эмма узнала в нём директора — Бориса Степановича.

— О, Эмма! Так рано! А ты уже не спишь. А я вот решил тебе помочь маленько, — сказал Борис Степанович. — А то Кира уж больно разбушевалась! Никакой управы на неё нет. Тебе-то, наверно, уже надоело исполнять её приказания.

— Откуда вы меня знаете? — не поняла Эмма.

— Твой папа много о тебе рассказывал.

— Вы знайте моего папу?

— Ну,… он часто приезжает и рассказывает о своей жизни. Я знаю его ещё с твоего возраста. Вы, кстати, с Романом Владимировичем очень похожи, такой же был сорванец, как и ты.

— Вы знали его в детстве?

— А то! Он был одним из первых, кто приезжал в лагерь после того, как я его купил. Он тогда был очень общительным парнем. Понимаешь, ему не хватало внимания. С семьёй были проблемы. Он очень мало говорил и вспоминал о ней. Он рассказал только, что его мать умерла, когда ему было четырнадцать, а в пятнадцать скончался отец от туберкулёза. Хотя сейчас дети чувствуют себя одинокими и при живых родителях. Мама с папой работают, чтобы у ребёнка было всё, чтобы лишний раз купить новую обновку. А вот ребёнку-то не нужна вовсе эта обновка, ему бы с родителями немножко посидеть, — Борис Степанович вздохнул, задумчиво сметая листву в кучу, он будто вспоминал в это время будние дни своей жизни, затем остановился на мгновение и продолжил. — Их с братом усыновила одна женщина, она-то и привозила их каждый год в лагерь.

— Вы сказали: «С братом»? Вы и дядю моего знаете?

— Да, но… Роман Владимирович не любит о нём говорить. Они…, как бы помягче сказать, не сошлись интересами.

— Ясно, — задумчиво ответила Эмма, хотя ей было ничего не ясно.

— Тут осталось немного, но мои годы уже не те. Так что я бы не отказался от помощи, — намекнул Борис Степанович, поглядывая на метлу.

На этот раз Эмме хватило мозгов догадаться, что хочет сказать Борис Степанович.

— Да, конечно, я только метлу возьму.

Эмма зашла в сарай и взяла вторую метлу, попутно она пыталась понять, что имел в виду Борис Степанович, сказав, что отец с братом не сошлись интересами.

— Ну что, Эмма? В школу-то хочешь? — спросил Борис Степанович, когда девчонка вернулась с метлой, — По друзьям соскучилась?

Эмма вспомнила учителей, Еву и Машу.

— Нет! — чуть не завопила она, и вороны, разгуливающие возле дорожки, сразу взлетели.

— Хо, хо, хо, — Борис Степанович хрипло рассмеялся. Его смех напоминал смех Деда Мороза или Санта Клауса. Да и вообще сам Борис Степанович был похож на Деда Мороза не только тогда, когда смеялся. У него были добрые маленькие глаза, постоянно искрящиеся, такой же хриплый голос, как у Деда Мороза, и Борис Степанович тоже любил детей. В свете последних событий Эмме казалось, что только он один не хочет ей насолить, и только он один её понимает. — Что так-то? Что они там с вами в школе делают, что вы все так шугаетесь? А вот ты как учишься?

— Да никак, — небрежно выкинула Эмма.

— А как же так! — удивился Борис Степанович.

— А вот так! На тройки.

— Хох, — директора ответ Эммы одновременно и удивил, и позабавил, — ну и правильно, а то все эти отличники, активисты. Вон у меня оба внучат отличники. А толку-то что? Зубрили, зубрили, дрожали за оценки, а школу в прошлом году закончили, ничего уже не помнят. Я — дед старый, на двойки учился и то побольше их помню. Они всё говорили на будущее. В аттестат оценки пойдут, чтоб им на работу хорошую устроиться. А тебе что? На будущее не надо что ли? Ты вот кем хочешь быть?

— Я не знаю. Но родители-то меня устроят, они-то, небось, уже всё решили. Захотят — и директором школы сделают, которую я терпеть не могу.

— Оно, конечно, хорошо, повезло тебе с родителями. А вот чем тебе школа не нравится?

— Уроков там много. Надоедает всё это, — ответила Эмма.

— Оно, конечно, да. Это, конечно, глупость! Эта школа, наверно, вас всему хочет научить. Всё, что знает человечество, в ваши головы запихать! Оно, конечно, глупость, — согласился Борис Степанович. — Задача школы — заинтересовать вас в учёбе. Чтобы вам понравилось. А они пихают вам всё подряд, чтоб учили, думают, вы умней от этого станете. А оно, конечно, глупость! Всё это, конечно, забудется и толку не будет. Давать надо самое основное. Что вам понадобится. Чтобы вы потом заинтересовались и сами учиться захотели, сами всё узнавали. Чтобы интересно было. А все эти синусы, косинусы, оно всё, конечно, глупость, которая забудется, и никакой пользы не принесёт. В этой школе вас совершенно перестали учить думать. Делают из вас роботов, да и всё!

«Господи! Как же он прав!» — подумала Эмма. Борис Степанович как будто с языка у Эммы все эти слова срывал. Только Эмма не знала, как это сказать, как донести, чтобы все поняли, а он взял и сказал, как будто всю жизнь эту фразу наизусть знал. Теперь идея быть директором в школе не казалась Эмме такой противной, даже наоборот. Если бы она была директором или хотя бы учителем, возможно, она бы пристрастила школьников к учёбе. Научила бы их. И они не были бы такими безразличными ко всему. Эмма как будто прозрела. Никогда она ещё не была так близко к истине.

Вскоре объявили подъём. После завтрака Эмма, Максим и Серый, как и договаривались, пошли в библиотеку.

Музей и библиотека составляли одно целое и содержали всё, что хоть как-то касалось Анастасии Лоу или истории лагеря вообще. Здание библиотеки находилось через рощу от корпусов. Там, как и говорила Кира, заседал её брат. Игорь проводил в этом маленьком тёмном помещении большую часть своего времени, потому что там был рабочий компьютер и Интернет.

Когда ребята вошли в помещение, они не сразу отыскали Игоря. Оказалось, что он скрывался за монитором в углу комнаты, когда пытался пройти очередной уровень компьютерной игры, и не заметил посетителей. Эмма и мальчишки подошли к нему, в то время, когда он почти прошёл последнее препятствие, отвлёкся и проиграл.

— Нам бы что-нибудь про Анастасию Лоу, — сказала Эмма.

— Пффф! Тут всё про Лоу! Нельзя поконкретней? — ответил Игорь.

— Что-нибудь… про биографию, — неуверенно спросила Эмма.

— Всё в зале, — сказал Игорь напоследок и вновь погрузился в виртуальный мир.

Ребята прошли в зал. Зал разделялся на две части, одна из которых была мини —музеем, а другая мини — библиотекой. Стена с одной стороны была обставлена стендами и витринами с личными вещами Лоу, а место у другой стены занимали стеллажи с полками, посередине стояло несколько столов и стульев.

Серый принялся разглядывать экспонаты, но потом забросил это дело, когда обнаружил, что в библиотеке есть Wi-Fi. Эмма и Макс занялись книгами. Эмма читала текст, а Макс таскал ей книжки, попутно задавая вопросы.

— Дай ещё раз посмотреть медальон, — попросил Макс Эмму, пока Серый играл в инанити2 на телефоне.

Эмма достала медальон.

— Как ты думаешь, этот камень в середине настоящий? — спросил Макс с нездоровым блеском в глазах.

— Наверно, думаю, Анастасия Лоу не скупилась на сына, — ответила Эмма.

Макс перевернул медальон стороной, на которой были выцарапаны слова. Ещё раз убедился, что прочитал вчера именно: «Моему дорогому сыну».

— Так откуда у тебя этот медальон?

— Был у папы, — ответила Эмма.

— А у папы он откуда?

— Понятия не имею.

— Слушай, а твой папа не может быть каким-нибудь родственником Анастасии Лоу? — спросил Серый у Эммы.

— Исключено. Если бы он им был, то обязательно бы похвалился, — Эмма взяла медальон,

— Ееееесть! — завопил Серый и поднял телефон в воздух. — Я прошёл! Я прошёл!

— Эй! А во что он играет? — спросила Эмма.

— В инанити, — сказал Макс.

— Эй, Эм! — окликнул Серый Эмму. — А твой брат всегда выставляет в играх все свои данные?

— Что? — удивилась Эмма, — Лёша? Он же вроде не играет в игры.

— Сама посмотри.

Эмма подошла к Серому и посмотрела в телефон.

— Алексей Романович Майоров, — прочитала девчонка. — Пользователь был активен 3 минуты назад. А! — воскликнула Эмма, — первое место в рейтинге! Он что — лидирует!

— Да, уже второй год подряд, — пояснил Макс.

— Что! А маме говорил, компьютер только для учёбы! Он же сейчас у бабушки…. Как он умудряется и оттуда играть! Вот мамочка удивится, когда узнает, что её любимый сыночек закоренелый геймер!

— Вот, Эм, посмотри ещё эту.

С этими словами Макс плюхнул на стол слегка потрепанную книгу. На обложке было напечатано: «Полная биография Анастасии Лоу и её родственников». При виде габаритов книги Эмме показалось, что Макс специально приносит ей не самые малые, чтобы она подольше с ними промучилась.

— Посмотри да посмотри! — взбунтовалась девчонка. — Сам посмотри!

Макс открыл книгу.

— Эй, тут какая-то фотография, — Макс достал из книги фото.

Серый и Эмма оторвались от телефона. Изображённые на снимке ни о чём не говорили Максу. Он перевернул фото обратной стороной в надежде, что предусмотрительные люди написали пояснение для таких, как он. Но как только Макс перевернул фото, Эмма, сидевшая перед ним, смогла увидеть, что на нём изображено. И если Макса увиденное ничем не зацепило, то Эмму повергло в замешательство.

— Это же папа! — воскликнула она и схватила снимок. — Такая же фотография есть у нас! Но… она в более сокращённом варианте…

Это была старая чёрно-белая фотография. На ней было изображено четыре человека. В центре стояли женщина и мужчина, а по бокам от них два мальчика. Причём тот, что стоял рядом с дамой, был немного младше второго.

— Что значит в более сокращённом варианте? — удивился Макс.

— Вот так, — Эмма закрыла ладонью женщину и младшего мальчишку.

— Там что-то было написано, — вспомнил Макс.

Эмма перевернула фотографию и прочитала:

— «1989 Анастасия Лоу с мужем и сыновьями…» Что!?

— Что!? — в один голос воскликнули мальчишки.

— Подожди, подожди. Давайте разберёмся, — предложил Макс. — Если это сыновья Лоу…

— А это твой отец… — продолжил Серый.

— Значит, мой отец — СЫН ЛОУ!!! — воскликнула Эмма.

— Ты ничего не путаешь? Это точно та фотография? — спросил Макс.

— Н… нет. Д… да, скорее всего. Я… я не знаю! Это… э, это, наверно, какая-то ошибка. — Эмма была в шоке.

— Ты смотрела в книге, как звали сыновей Лоу? — спросил Серый.

— Нет, я только смотрела создание лагеря…

Макс и Серый яростно принялись листать книгу.

— Вот! — вскричал Макс. — В 1974 году Анастасия Лоу родила старшего сына Романа, а 1975 — Юрия…

— Роман Владимирович… — протянула Эмма, — Нет! Я не верю. Это, это ошиб… Это случайность! Подождите, стойте, дайте подумать. Вот, точно! Его мать умерла, когда ему было четырнадцать, а отец… отец потом от туберкулёза…

— Так, ищи про мужа, — скомандовал Макс Серому, —а я посчитаю, сколько лет было сыну нашей Лоу.

— Нашёл! Муж Анастасии Лоу — Владимир Михайлович Лоу, скончался в 1990 году от ТУБЕРКУЛЁЗА! — прочитал Серый.

— И у меня получилось! Сын родился в 75-ом, а она умерла в 89-ом, ЕМУ БЫЛО ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ, Эмма! Всё сходится. Это не может быть случайностью.

— Но… но, но почему он не сказал нам! — воскликнула Эмма. — Никому не сказал. Никто ведь не знал, что Лоу его мать…

— Вот откуда у него медальон! — сказал Макс. — А между прочим, я предполагал, что твой папа — близкий родственник Лоу, но не настолько!

Эмма вспомнила тот день, когда она с Лёшей нашла медальон и фотографии. Она вспомнила, как заволновался тогда папа. Видимо, он порезал фотографию, что бы никто не догадался об его матери. Но зачем ему это?

— Ей, Эмма, всё в порядке? Ты как-то побледнела, — спросил Макс.

— Всё… хорошо. Просто это же мой отец. Как это возможно!? Я знала его всю жизнь!

— Порой мы много не знаем о людях, которых, казалось, мы давно знаем! — промолвил Серый и, почувствовав мудрость в своих словах, довольно запрокинул голову.

— Он прав, — подтвердил Макс, — кроме того ты сегодня узнала об увлечениях своего брата.

— Что ж, давайте поскорей найдём, что искали, и уйдём отсюда, — предложила Эмма. — Не хватало мне ещё чего-нибудь узнать.

— Что? Хотите найти клад? — лукаво протянул только что вошедший Игорь. — Расслабьтесь! Тут вы ничего не найдёте.

Все трое вздрогнули. Игорь! Он понял! А вдруг он подслушал весь разговор ребят.

— Почему это? — спросил Серый.

Игорь облокотился на книжный шкаф и окинул взглядом книжки, пытаясь догадаться, какие из них просмотрели ребята.

— Я тут всё уже перерыл. И поверьте, здесь ничего нет. Ни особых увлечений Лоу, ни её цитат или слов, ничего, что могло бы натолкнуть на истину. Как я и говорил, я уже всё здесь пересмотрел, но кое-что я все-таки понял. Я понял то, что клад в лагере не больше, чем легенда.

— Но ты рассказывал про исчезновения, помнишь? — спросил Макс.

— Я лишь пересказываю то, что мне рассказывали…

— Хорошо, — отрезала Эмма, — мы берём эту книгу, — девчонка взяла со стола книгу, в которой была фотография.

После того как Игорь записал книгу на имя Эммы, ребята отправились в корпус. Игорь запер библиотеку и направился за ними. Эмма заметила Игоря. Зачем он пошёл за ними? От волнения Эмма сильно прижала к себе книгу.

— Игорь, — шёпотом произнесла Эмма.

— Идём быстрее, — сказал Макс.

Ребята ускорили шаг.

— Игорь всё слышал, — так же тихо произнесла Эмма, — наверно, он заберёт медальон.

— Он не сделает этого, — заверил Серый Эмму, — он не может забрать твои вещи.

Ребята вышли на площадь.

— Ааааааа! На помощь! Это она! Она здесь! — вдруг услышали ребята чьи-то вопли.

В тот же момент из рощи на площадь выскочила Карина Свистунова из третьего отряда. К ней со всех сторон подбежали ребята и вожатые.

— Она здесь! Она хочет убить меня! ЛОУ ЗДЕСЬ! — панически прокричала Карина и зарыдала.

Эмма содрогнулась и повернулась посмотреть на Игоря. Тот стоял на том же месте. Все заволновались, начали переговариваться. Вожатые отвели Карину в корпус и тем же вечером её забрали родители.

 

Глава 10. Новая информация

С тех пор как в лагере появилась Лоу, прошло больше трёх недель. Никто так и не смог понять, разыграла ли всех Карина, или повод покинуть лагерь действительно есть. Тем не менее, через три недели все уже забыли о происшествии, а вожатые собирались организовать экскурсионную поездку на родники в соседний район. День экскурсии наметили на четверг. В четверг с утра в лагере всё вертелось волчком. Все дети готовились к отъезду. И пока Эмма подметала дорожку возле сарая, к ней подошла Кира и сообщила, что та останется в лагере.

— Какого чёрта? — взбунтовалась Эмма. — Я тоже хочу поехать!

— Потому что ты наказана, забыла? А твоё наказание включает не только исправительные работы, но и ограничение всех развлечений! — категорично заявила Кира.

— Это не ограничение развлечений, это ограничение прав человека! Кто позволил тебе решать за меня?

— Я ответственная за свой отряд. Игорю далеко до лампочки, кто поедет, а кто останется. А дедуля, увы, ничем не может тебе помочь, его нет в лагере, он занят поездкой. Так что вопрос не в том, кто позволит мне тебя оставить, а в том, кто не позволит мне тебя оставить, — на этом Кира закончила и, не желая больше ничего слышать, ушла.

Эмма осталась одна стоять у сарая с метлой. Вдруг как из-под земли выскочила Кэти Келли, прошла мимо Эммы, ухмыляясь и злорадно хихикая. Девчонка сразу поняла, что без этой язвы тут не обошлось. От этой мысли внутри Эммы произошёл взрыв. Да с каких пор от какой-то иностранной задаваки будет зависеть её судьба! Эмма была готова разодрать Келли, как вдруг та напоследок выкрикнула:

— Что ж, не пофезло! Нато пыло сепя хорошо фести. Ну, ничего, поетешь, когта испрафишься.

— Это кто ещё тут должен себя хорошо вести! — заорала девчонка, но Келли ничего не ответила.

Тут Эмма совсем рассвирепела и начала вымещать свою злость на несчастной метле. Ей было плевать на эту поездку, больше всего её выводило из себя то, что с ней так несправедливо обходятся. И всё из-за какой-то девицы (кража ключей не входит в счёт, не она же их взяла!).

— Ей, ты, не ломай казённое имущество! — взревел Палыч, видя, как девчонка мучает метлу.

— Да, пожалуйста! — рявкнула Эмма. — Я её и в руки больше не возьму! — с этими словами она ушла прочь, запулив в кусты метлу и ведро. — Обращаются со мной как с арестанткой!

Эмма была в ярости. В этом лагере ей безудержно командуют, управляют, как рабыней. Ей чудовищно хотелось бросить это всё и вернуться домой. Там, конечно, ей тоже житья не дают, но не настолько же и, так или иначе, ей во благо. Эмма пошла через площадь в корпус. На площади было не протиснуться, все копошились и собирались к отъезду. Там её перехватили Лиза и Вика — соседки по комнате:

— Ты не знаешь, где Дашин телефон? — спросила Лиза.

— Откуда я могу это знать!? Я что его, стерегу!? — закричала Эмма, отпихнула девочек и пошла дальше. А те в изумлении остались стоять на месте.

В комнате её снова спросили про телефон, на этот раз уже сама Даша:

— Эмма, ты не видела…

— НЕ ВИДЕЛА! — отрезала Эмма, не дослушав соседку. Затем она достала взятую ранее книгу об Анастасии Лоу и уселась на кровать.

В этот момент в коридоре протрубили: «Всем занять места в автобусе. Выезжаем через две минуты». Даша всерьёз запаниковала. Она вывалила все свои вещи на кровать и разбросала по полу, пытаясь найти телефон. В комнату вбежали Лиза и Вика.

— Что ты тут копаешься? — спросила Вика. — Автобус сейчас уедет.

— Я до сих пор не могу найти телефон.

— Потом найдёшь. Идём быстрее.

— Но, если… — Даша не успела договорить, Лиза и Вика выпихнули её из комнаты.

Эмма облегчённо вздохнула и легла на кровать. Взгляд её устремился в потолок, но она никак не могла собраться с мыслями и успокоиться. Ей было как-то паршиво. До сих пор было обидно, что её кинули. К тому же всё, что она видела в комнате: разбросанные вещи, плюшевые игрушки, фоторамки и другие милые вещички её соседок (подумать только, Лиза взяла с собой статуэтку ангелочка, которую мама подарила ей на день рождение) — въедалось в голову и напоминало об её ущербных отношениях с родителями. Эмма закрыла глаза, но даже сам запах, слащавый, с привкусом прелестности, раздражал её. Девчонка не стерпела, взяла с собой книгу и вышла из корпуса.

На площади никого не было, хотя издалека было видно, что автобус ещё не отъехал. На площади появилась Кэти Келли, она пыталась как можно быстрее доковылять на своих шпильках до первого корпуса, видимо, что-то забыла. Эмма не обратила на Келли внимания, да и та на удивление девчонки ничего ей не сказала. Эмма подошла к фонтану и села на его бортик. Даже на улице в лагере всё ей было как-то противно. На землю нападало куча листвы, но Эмма твёрдо решила больше не подчиняться прихотям Киры и не подметать. Воздух был душный и пыльный. Было слышно, как жужжал двигатель автобуса за рощей.

У сарая показался Палыч. Он вёл себя вполне естественно: что-то себе насвистывал, спокойно относил инвентарь в сарай, начал было искать, куда Эмма закинула метлу накануне, но как только увидел саму девчонку у фонтана, перестал насвистывать и пришёл в полную боеготовность, приняв суровейшее выражение лица. Эмму это задело. Палыч вел себя так, как будто Эмма и не человек вовсе, а дикий зверь, от которого не знаешь, чего ждать. Девчонка встала с бортика и покинула площадь. Она решила уйти из лагеря в лес, в дом на дереве, расслабиться и возможно спокойно почитать книгу.

С тех пор как Эмма взяла книгу, она прочитала её половину и узнала много нового, у неё даже появились свои догадки насчёт клада. В книге было написано много интересного про Лоу и её детище — лагерь. Любопытно было прочитать, что Анастасия Лоу обожала птиц, изучала редкие породы, у неё даже был свой ручной сокол. Ещё одним интересом Лоу была архитектура. При жизни Анастасия интересовалась разными архитектурными стилями, её любимый стиль — готический. Закончила архитектурно-строительное училище. Именно по её проектам строилась городская администрация, школа и дворец культуры, а ещё она сама спроектировала практически весь лагерь.

Про сам лагерь было тоже много чего написано. Интересным Эмме показалось то, что лагерь был окружён стеной, выстроенной идеально по кругу. А благодаря сети дорожек, с высоты план лагеря напоминал птицу в полёте.

Место в книге так же занимал большой раздел про семью. В нём отдельно было написано про саму Анастасию, её мужа и её детей. Особенно много Эмма прочитала о младшем сыне Лоу — своём дяде. Там подробно описывались все его незаконные увлечения и судимости. Удивительно, но, оказывается, и о дяде Эмма не всё знала. Он в действительности был не такой уж и идеальный. В молодости у него была тяга к лёгкой наживе, и по своей глупости он попадал во множество переделок. Теперь-то Эмма поняла, почему папа не очень-то общается с братом и что имел в виду Борис Степанович, когда сказал, что папа и дядя не сошлись интересами. Конечно, это весьма шокирующая информация, но на фоне остальных открытий она не казалась Эмме такой уж грандиозной.

Однако в книге столь же большое внимание уделялось дядиному перевоспитанию и исправлению (после третьей судимости), а также его успешному бизнесу и идиллии в семье, которая потом сошла на нет. Там даже упоминалась жена, с которой дядя после развелся, и его дочь Катя — двоюродная сестра Эммы. В детстве Эмма и Катя дружили, но потом Эмма больше с ней не пересекалась. Единственное, что Эмма запомнила в ней, это то, что у Кати над правым глазом был небольшой шрам в виде полумесяца после аварии. Кстати, в книге имелись фотографии и дяди Юры, и его жены, и Кати со шрамом.

Но вот, сколько Эмма ни искала ни про себя, ни про папину дальнейшую жизнь, ничего найти не смогла. Отец, казалось, вообще не из этой семьи был. У него с братом даже разные фамилии. И обе не имеют ничего общего с фамилией «Лоу». Ну с дядей понятно, его фамилия «Квасов» такая же, как и у его приёмной матери. А вот откуда у папы взялась фамилия «Майоров»? Она ведь вовсе не имеет никакого отношения и к маминой девичьей. Вот и попробуй тут разберись!

Эмма пыталась связать всё это в голове по дороге к домику на дереве. Вскоре она добралась до места, но когда подошла к дому и начала было забираться, услышала шум и голоса внутри. Эмма перепугалась и резко прижалась к дереву. Кто это может быть? Кто мог прийти СЮДА? Кто мог найти это место? Может, это кто-то из лагеря принёс ещё старых вещей? Хотя ещё слишком рано, обычно это делают ближе к сентябрю. А может, это какие-нибудь лесники набрели на дом или дети? Что за чушь! Какие дети могут быть посреди леса?

Как бы там ни было, надо узнать, кто это. Но вот ждать, пока эти люди выйдут, не лучший вариант, может, они вообще там на целый день. Эмма попыталась высмотреть снизу, может, кто-то выглянет в окно. Никто не выглядывал, и голоса не затихали. В конце концом она решила взобраться по лестнице и незаметно одним глазочком посмотреть, кто же это. Эмма наступила на первую перекладину и осторожно начала взбираться. С замиранием сердца Эмма переступила на вторую и третью. Оставалось меньше полуметра. У девчонки душа ушла в пятки. Последний рывок и…

— Что!? Вы серьёзно!? — завопила Эмма не столько от удивления, сколько от нервов. Она ожидала что-то иное, а это Максим и Серёга в телефончик играют. Эмма чуть с лестницы не упала. Макс поднялся и протянул Эмме руку, чтобы помочь залезть, но у той нервы были на пределе, так что она не заметила его. — Вы вообще что здесь делаете? Почему вы не уехали со всеми!?

— Ну, у меня типа «живот болит», — ответил Серый, показав воздушные кавычки.

— А я типа «за ним присматриваю», — продолжил Макс, сделав тот же жест.

— А если серьёзно? Почему вы остались? — привязалась Эмма.

— Эм, мы приезжаем в лагерь каждый год, — сказал Макс, — и каждый год они устраивают одну и ту же экскурсию по родникам. Мы на ней были уже раз пять.

— Ясно. И вы не нашли ничего лучше, как прийти сюда поиграться в игрушечки.

— Лучше скажи, что ты здесь делаешь? Не могла же ты остаться по той же причине, — заметил Макс.

— Конечно. Я бы не осталась,… если бы меня не оставили.

— Как это? Тебя не взяли?

— Нашлись добрые люди, которые напомнили мне о моих правах, — отчеканила Эмма. — Я же наказана.

— Всё понятно. Что ж, тогда тебе придётся коротать время с нами, — заключил Макс, но, заметив в руках Эммы книгу, добавил, — ну что, нашла что-нибудь?

Эмма сначала не поняла, о чём он, но потом, заметив, что Макс смотрит на книгу, ответила:

— Ничего примечательного. В книге даже нет очевидной информации о моём папе. Как только найду что-нибудь, вы узнаете об этом первыми, — сказала Эмма и уселась в кресло перед окном.

— Разумеется! Об этом больше некому узнавать, — заметил Макс.

Ребята принялись снова глазеть в телефоны, а Эмма взялась усердно читать.

Прошло некоторое время, прежде чем девочка, наконец, закончила с книгой. Она просмотрела всё до конца, но так и не нашла больше ничего значимого. От чтения у Эммы заболели глаза, и даже затекла шея и ноги. Девчонка подняла голову к потолку и покружила по сторонам. На улице было жарко и душно. Лёгенький ветерок слегка шевелил листья на деревьях. Измученные воробьи устало чирикали, прыгали по веткам с разинутыми клювами. Их щебетание изредка прерывалось вскриками мальчишек, оповещающими о прохождении нового уровня или же, наоборот, о поражении. В домике благоухала тень, но через открытое окно проникала жара и лучи солнца, которые заливали светом всё старьё и хлам.

«Хм, интересно, что во всех этих ящиках?» — подумала Эмма, окинув взглядом заваленную барахлом стену, и вскочила с кресла.

— Никогда не думали посмотреть, что в этих ящиках? — спросила девчонка.

— Зачем? Сто пудов тут один хлам, — уверенно произнёс Серый.

— А вдруг нет. Вдруг здесь есть что-нибудь интересное, — Эмма пыталась вытащить верхний ящик, взгромождённый на ещё пять таких же.

Ребята отложили телефоны.

— О, какие-то папки, — заметила Эмма, когда ящик был спущен.

Девчонка села на пол и достала первую папку. На первой странице в столбик был написан список фамилий, рядом с каждой год рождения, далее номер комнаты, и заключали цепочку два столбика: «приезд» и «отъезд», оба они были заполнены галочками без пробелов.

— Это не просто папки, Эмма. Это списки детей, которые приезжали в лагерь, — сказал Макс.

— Это же документы! — воскликнула Эмма. — Они хранят их здесь!?

— Я тебя умоляю. Это всего лишь список фамилий. Посмотри, какой здесь год.

Эмма проверила на обложке, а потом перевернула папку. На форзаце был написан год: «201..».

— Это прошлогодние, — сообщила она.

— Значит, ты сможешь найти там меня и Серого, — пробурчал Макс, просматривая другую папку.

— О-не-кин, — проговорила Эмма, перелистывая страницы, — да, ты, в самом деле, тут есть. У тебя день рождение 16 января?

— Да, будешь знать.

— О! А вот и Серёга, — нашла Эмма.

А самому Серёге тем временем надоело листать папки, и он полез к ящикам в шкафу, в которых лежало много диковинных штук. Там-то было поинтересней.

— Это всё недавние списки, — сказал Макс. — Интересно, когда их начали вести? — с этими словами он вывалил все папки из ящика и взял ту, что лежала на самом дне. — 1989, — Макс посмотрел год.

«Год, в который умерла Лоу» — подумала Эмма.

Максим открыл папку. Изнутри она ничем не отличалась от остальных. Там всё так же были написаны фамилии и остальные данные.

— Ого! — воскликнул Макс, как только перевернул следующую страницу.

— Смотри! — он передал папку Эмме.

Эмма взяла папку и то, что она увидела потом, поразило её до глубины души. В последней колонке «отъезд» в нескольких местах не стояла привычная галочка. Вместо неё на этих строчках было написано: «пропал, обнаружен мертвым»…

Эмма посмотрела на Макса.

— Неужели, Игорь тогда говорил правду, и убийства действительно были?

— Похоже на то…

— Какие убийства? — воскликнул Сергей, карабкаясь по шкафу за ящиком на самой верхней полке. Но, неудачно ухватившись за коробку, в тот же момент грохнулся со шкафа вместе с ней. — Аааааааааа!

ХЛОБЫСЬ!!! — коробка брякнулась на пол, и всё её содержимое раскатилось по углам.

— Ты что сделал!? — вскричала Эмма.

— Я только посмотреть хотел… — начал оправдываться Сережа.

— Ну что, посмотрел? Теперь собирай! — рявкнул Максим.

— Ладно, ладно, — Сергей начал собирать рассыпавшееся барахло, ползая по полу на четвереньках.

Маленькие вещицы закатились под шкаф. Сергей нагнулся, чтобы достать их, но вдруг заметил в углу кое-что полюбопытней. Ребята хотели было вернуться к спискам, но вдруг Сергей опять их прервал:

— Гляньте, что я нашёл!

— Ну что тебе… НИЧЕГО СЕБЕ!!! — воскликнул Макс.

В руках Сергей держал ещё один медальон Анастасии Лоу. Он был весь в пыли и паутине (видимо, долго лежал), а вместо треугольного красного камня в центре здесь был зелёный квадратный формы.

— Вот тебе и хлам, — произнесла Эмма, но заметив, как зрачки Сергея подозрительно уменьшились, забрала у него медальон.

Эмма осмотрела изделие.

— Ну что там? Написано что-нибудь? — спросил Макс, склонившись над медальоном. Его взгляд был захвачен зелёным камнем, и он не замечал ничего вокруг. Эмме стало не по себе, ей показалось, что Макс вот-вот на неё свалится, и она искоса посмотрела на него с некоторой подозрительностью. Он не сразу обратил внимание на её взгляд. Он тогда был слишком занят разглядыванием медальона, но как только понял, что ведёт себя странно, образумился.

Эмма вернулась к медальону:

— Странно. На этом ничего не написано…

— Да что вы там разглядывайте!? У нас теперь два медальона! Пойдёмте быстрее найдём клад!

— Ну и как ты собрался это сделать, умник? — спросил Макс. — Где ты клад-то найдёшь. Мы ведь даже не знаем, как эти медальоны использовать!

— Фонтан, — задумчиво произнесла Эмма.

— Что?

— В книге написано, что фонтан — центр лагеря. Когда я подметала, то заметила в нём два отверстия — треугольник и квадрат.…

Ребята взглянули на медальоны. Камни в середине — треугольник и квадрат….

— Быстрее! — с нетерпением закричал Серый, и ноги его сами понеслись к лестнице.

Эмма и Максим бросились за ним. Они еле успевали не терять его из виду, перепрыгивая через кусты. Ребята стремительно перебрались через ограду и побежали к площади. Фонтан, как и должно быть в это время, был выключен. Несмотря на это, он был полон воды.

— И что теперь? — спросил Макс.

— Эти отверстия посреди узора. Осталось только их найти, — заключила Эмма.

— Легко сказать! — разочарованно произнёс Макс. — Только как мы это сделаем? Тут же вода!

— А ты что, из мыла сделан, что ли? Не растаешь! — фыркнул Серый. — Значит, нужно найти что-то похожее на квадрат и треугольник? Будет сделано!

Наличие воды в фонтане Сережу ни капли не смутило. Он мигом выпрыгнул из кроссовок, резво завернул штанины и залез в воду. Макс, хотя и нехотя, последовал его примеру, а Эмма не решилась и осталась наблюдать за ними сверху. Ребята подошли к строению самого фонтана. На нём было действительно много декора и украшений. Это значительно затрудняло поиски знаков. Но было и кое-что примечательное: все эти узоры были расположены не вразнобой, а в определённом порядке рядами. Мальчишки двинулись вдоль фонтана, ощупывая каждую деталь узора, вдруг какая-нибудь провалится под их руками.

— Эй! Что это вы там делаете? — встревожившись, завопил, проходящий мимо Палыч.

— Восхищаемся архитектурой, — прокричала ему в ответ Эмма (Палыч стоял на другом конце площади). — Давайте быстрее! — зашипела она на мальчишек, с опаской оглядываясь на завхоза.

— Может, сама попробуешь? — раздражённо отрезал Макс, не отрывая глаз от фонтана.

— Нашёл! — возликовал Серый, — Треугольник! Я нашёл треугольник!

Эмма подбежала к Серёже и вскочила на бортик. Мальчишка показывал пальцем на небольшое углубление треугольной формы.

— Я тоже нашёл! — крикнул Макс, стоя у противоположной стороны фонтана. — Квадрат.

— Не могу поверить, Эмма! Ты оказалась права! — восторженно, произнёс Серый. — Я даже не думал, что всё будет так просто!

— Возьмите, вставьте их в отверстия, — скомандовала Эмма и протянула медальоны ребятам. Девчонка заметила, что как только Максим и Серёжа взяли медальоны, их руки судорожно задрожали, а лица раскраснелись, как будто мальчишки бежали пять километров без остановки. Серый даже выронил медальон в воду.

Эмма сделала несколько шагов назад и взглянула на ребят. Те стояли уже наготове и с бешеным блеском в глазах предвкушали, как раздвинутся стенки фонтана и много-много драгоценностей откроются их взорам.

— Давайте вместе. На счёт три, — скомандовала Эмма. — Раз.… Два.… Три!

Мальчишки разом вставили медальоны. Те со щелчком встали в отверстие. Ребята замерли в ожидании. Сейчас что-то произойдёт…

Прошло порядка половины минуты, но фонтан оставался в том же положении. Мальчишки были в недоумении, а Эмма начала сомневаться в верности своей идеи.

Серый зевнул:

— Ну и долго мне ещё так стоять?

— Ничего не понимаю, — нахмурилась Эмма. — Может, вы не до конца их просунули? — девчонка сама разулась и запрыгнула в воду. Она пошевелила оба медальона, но те стояли как влитые, как будто это и было их законное место. Сомнений не оставалось, что мысль вставить медальоны в фонтан была правильной. Но почему же тогда ничего не происходит?

Внезапно кое-что действительно произошло. Фонтан неожиданно включился. Из него мощным потоком вырвалась вода и залила ребят. Она била в лицо и застилала глаза. Серый с криком кинулся наутёк, забыв и про медальон, и про клад, и про друзей. Макс и Эмма выдернули медальоны и тоже дали дёру.

Пробегая мимо будки подачи воды, ребята увидели в ней Палыча. Он был доволен и явно горд тем, что смог отогнать ребят от фонтана без лишней болтовни.

— Ужасно! Просто ужасно! — сокрушалась Эмма, когда они с ребятами, промокшие до нитки, босиком шли по парку (не успели обуться на площади). С них капала вода, а ноги были мокрые и грязные.

— Да нас просто водой облило, — возразил Макс, выжимая свою толстовку, — ничего такого не произошло.

— Вот именно! Ничего! Не произошло! — парировала Эмма. — А должно было. Мы же вставили ДВА медальона! Чего там ещё надо?

— Да успокойся ты, — Серый потряс свои кеды, с них в разные стороны разлетелись брызги, — может, это вовсе не то место.

— Ты видел эти отверстия? — рассержено отрезала Эмма. — Камни идеально к ним подходили.

— Это всё сторож! — заявил Серёжа, — этот старый чёрт помешал нам. Зуб даю, он заодно с Кирой и Игорем. Уверен, там вся эта лагерная семейка замешана!

— Что за чушь ты несёшь!? — воскликнула Эмма. — Зачем им нам мешать!

— А ведь правда, — согласился Макс, — подумай, Эмма, между прочим, сторож безосновательно обвинил тебя в краже ключей. А потом они с Кирой наградили тебя работой…

— Чтобы ты была занята и не путалась у них под ногами, — закончил Сергей.

 

Глава 11. Подстава. Предательство

Ребята всё шли и шли по парку. Они уже прошли столовую и подходили к главному входу. Наконец остановились и уселись на лавочке перед статуей Анастасии Лоу.

— То есть вы хотите сказать, что сторож специально подстроил так, чтобы ключи оказались у меня? — спросила Эмма.

— Да! — в один голос подтвердили ребята.

— Ну и ну! Большего бреда я в своей жизни не слышала! Я ведь тогда даже не пыталась найти клад.

— Но они-то об этом не знали, — сказал Макс, — Палыч с Кирой увидели, как ты отираешься у сарая, и подумали, что ты что-то вынюхиваешь. Они испугались и подкинули тебе ключи.

— Точно! — подтвердил Серый. — А заведует всей этой бандой директор! Сто пудов!

Вдруг ребята услышали звук мотора. К воротам подъехали два автобуса, на которых сегодня утром весь лагерь уехал на родники. Из первого автобуса вышел водитель и начал открывать ворота. Через несколько минут автобусы заехали, двери открылись, и из них повалил народ. Первыми вышли Кира и Игорь.

— Я не знаю, как так вышло. Я бронировал экскурсию на сегодняшний день. Не понимаю, как она могла перенестись на следующую неделю, —оправдывался Игорь.

— Ты — кретин! Повёз нас не в тот день! Осёл! — разрывалась Кира.

— Гы, гы! Ну что? Съездили на экскурсию? — злорадно прохихикала Эмма. Она была на седьмом небе от счастья. Всё получилось как нельзя лучше. Она осталась в лагере и спокойно провела время, хотя и немного промокла. А всем им эта поездка вышла боком.

— Быстрее бежим в корпус сушиться! — предложил Макс, — Кира и так злюка, а сейчас она готова первого попавшегося разодрать.

— Да, бежим! — вскочил Серый — Не хочу быть этим первым попавшимся. А то тоже одарит меня работой, как Эмму за несоответствующий внешний вид.

Ребята понеслись в корпус. Эмма едва успела прибежать и надеть сухую одежду, прежде чем в комнату вломились девчонки. Они всё продолжали возмущаться по поводу того, что им пришлось провести несколько часов в переполненном душном автобусе и всё без толку. Эмма в это время лежала на кровати и пыталась найти в книге, чего ещё кроме двух медальонов им не хватило, чтобы добраться до клада. Но ей было не до чтения. Недовольства девчонок были настолько смешными, что Эмма с трудом сдерживалась, чтобы не захохотать.

Одна Даша с того момента, как вошла в комнату, не проронила ни слова. По-прежнему места себе не находила из-за пропавшего телефона. Беспорядок, который она устроила в комнате перед отъездом, лишь напомнил, что она уже всё обыскала, и Даша расстроилась ещё больше. Она села на кровать, тупо уставившись на разбросанные вещи, и представила в голове, сколько раз ей уже успела позвонить мама.

Вика заметила беспомощность подруги.

— Если это так важно, то давай поищем твой телефон, — предложила она.

— Конечно, важно! — Даша была готова разрыдаться. — А если мне кто-то позвонит? А как я буду? Мама меня убьёт!

— Вспомни, где ты могла его оставить, — посоветовала Лиза.

— Да нигде я его не оставляла. Он лежал здесь, — Даша безнадёжно махнула рукой, — на тумбочке.

— Может, он упал? — Вика легла на пол и посмотрела под тумбой и под кроватью.

— А может его кто-то украл? — неожиданно для всех предположила Лиза.

Все в комнате глянули на неё в ошеломлении. Даша совсем заревела.

— Ну тогда его точно никогда не найти! — простонала она.

— Успокойся! Мы его найдём, — воодушевилась Вика. — Мы проведём расследование!

«ОЙ, ВСЁ! — подумала всё это время молчавшая Эмма и поднялась с кровати, — такими темпами они скоро обвинят в краже телефона меня!»

Внезапно её взгляд устремился в окно. На улице заметно помрачнело. Не понятно, откуда налетели тучи и заволокли всё небо. Ветер тоже усилился. Деревья качало из стороны в сторону.

«Надо же! Как резко стало пасмурно! А ведь когда нас водой окатило, солнце палило во всю», — подумала Эмма и тут же пришла к выводу, что там, видимо, ветрено, и если идти на улицу, то стоит взять мастерку. Девчонка начала обувать кеды.

— Эмма, ты что, нам не поможешь!? — разочарованно спросила Вика.

— Неее! — протянула Эмма, — ни за что. Без меня… ведите свои расследования. — С этими словами она встала и стянула со спинки кровати свою мастерку. И тут произошло то, чего Эмма, да и любой в комнате, ожидали меньше всего. То, что коренным образом изменило весь ход будущего расследования.

Из кармана мастерки выпал брелок с телефона Даши. Тот самый в виде синего кота из валяной шерсти, который Даша сделала сама. Его было невозможно не узнать. Даша показывала его всем, и все мяли его в руках, говоря, что он приятный на ощупь.

В комнате воцарилась тишина, изредка прерываемая всхлипами ошарашенной Даши. Все были настолько шокированы, что никто не смог проронить ни слова. Особенно Эмма. Она понятия не имела, как брелок с пропавшего телефона оказался в её мастерке, но прекрасно понимала, теперь все подумают, что именно она украла телефон. С минуту стояло молчание. Никто не знал, что делать. У Эммы в голове промелькнуло сотни мыслей. Молчать — девчонки начнут кричать, попытаться оправдаться — не поверят и тоже начнут кричать, оставаться на месте — поймают, бежать — всё равно поймают. Что же делать!? Девчонка уже представляла, как её допрашивает участковый, как она оправдывается на суде и как заходит в тюремную камеру! Эмма в страхе медленно замотала головой и попятилась. Но Лиза расценила это как попытку побега и подняла крик:

— Скорее сюда!!! ВОРОВКА!

— Ты что делаешь!? Замолчи! Это не я! — взмолилась Эмма, но Лиза не слушала её и продолжала истошно кричать.

— Воровка! Воровка! Сюда! Скорее все сюда!

На крик сбежался весь второй этаж. Все столпились у двери, не понимая, что происходит.

— Воровка, — в последний раз выдавила Лиза, перед тем как охрипнуть.

Хоть Эмма и стояла неподвижно, к ней всё равно подскочила Вика и схватила за руку. После чего она подобрала с пола брелок и подняла его над головой как трофей. Все сбежавшиеся девчонки ахнули, начали переговариваться, кто-то укоризненно смотрел на Эмму. Очевидно, они всё поняли. По их реакции Эмма догадалась, что все они были в курсе пропажи Дашиного телефона.

Эмма взглянула на девчонок глазами пойманного хорька:

— Это не я. Мне его подкинули!

— Ну конечно! Зубы нам не заговаривай! — гаркнула Вика.

Сквозь толпу пропихнулась Кэти Келли.

— Oh my God! — возопила она, — фижу, тепя не зря наказыфали и опфиняли ф том, что ты украла ключи. Похоже, ты и фпрямь преступница!

— Что!? — зашептались в толпе. — Она что, уже до этого воровала?

— Замолчи, Келли! — прогремела Эмма, — меня подставили!

— Что случилось? Что тут происходит? Кто кричал? — раздался знакомый писклявый голос. Толпа расступилась, и в комнату вошла Кира. При виде сцены задержания Эммы на лице её проявилось полное непонимание происходящего.

— Мы поймали воровку! — провозгласила Вика, и глаза её заблестели.

— Ага, как же! Поймали они! — раздражённо отрезала Эмма. — Я, между прочим, никуда и не убегала. И вообще, я у вас ничего не воровала, мне подкинули…

— Что подкинули? — поинтересовалась Кира.

— Брелок этот, — Эмма кивнула головой на кота в руках Вики. Но Кире кот ни о чём не говорил, и она лишь хлопала глазами.

— У Даши сегодня пропал телефон, — пояснила Вика, — а это брелок с её телефона. Он выпал из кармана этой… — Вика хотела было вставить одно резкое слово, но прикусила губу, — … девицы.

— У этой девицы вообще-то имя есть! — обиженно бросила Эмма.

Подумать только, и эта девчонка в начале лета приписывалась к Эмме в друзья и по-свойски заглядывала в телефон, а сейчас самолично готова была казнить Эмму. Хороша подружка! Ничего не скажешь! С таким дружить — себе хуже. На фоне неё самовлюблённые Ева и Маша походили на ангелов. Такие, как Вика, могут дружить и улыбаться только когда всё хорошо, а когда тебя обвиняют в краже телефона, только ещё больше тебе вредят.

— Прости, Эмма, но нам придётся обыскать твои вещи, — заявила Кира.

— Ищите, сколько хотите! Всё равно ничего не найдёте, — твёрдо ответила Эмма. Она была уверена в своей невиновности, но на всякий случай прокрутила в голове, не могла ли она украсть телефон и забыть об этом.

«А может быть, меня загипнотизировали и заставили украсть телефон, и я ничего не помню? — подумала Эмма. — Или может… — Эмма помертвела. В голове пронеслась пугающая мысль: тот, кто подкинул брелок, наверно и телефон где-то упрятал среди её вещей. Если телефон найдут у неё, то потом никак не отделаешься. — Надо что-то делать. Но что?! Кира уже подошла к рюкзаку Эммы, почти открыла его. Надо сказать что-нибудь отвлекающее, — мелькнуло в голове»

— Если вы нашли у меня в кармане брелок, это ещё не значит, что найдёте телефон, — запинаясь, пробормотала Эмма.

— Ты хочешь сказать, что у тебя был такой же брелок? — ополчилась Вика. — Да любой в этой комнате подтвердит, что такой один был у Даши.

— Я не хочу сказать, что у меня есть такой же, я хочу сказать, что меня могли подставить.

— Ну и кому же понадобилось тебя подставлять?

— Да кому угодно! Хоть ей! — Эмма ткнула пальцем в Кэти Келли. Иностранка открыла рот от возмущения и растерянно отступила назад. Хотя её глаза были по-прежнему закрыты солнечными очками, Эмма почувствовала на себе её озлобленный взгляд. Кэти была настолько оскорблена, что не могла выдавить ни слова.

— Ну, это уж слишком! — крикнула Кира и отошла от рюкзака Эммы.

Эмма облегчённо вздохнула, она добилась того, чего хотела, и неважно, какой ценой.

— Это слишком серьёзное обвинение, что бы вешать его на случайного человека, — продолжила Кира и встала рядом с Кэти Келли, как бы прикрыв её собой от Эммы. Лицо вожатой было преисполнено отважностью и самоотверженностью, как будто Кира вела за собой многотысячное войско на предстоящий бой.

— Да что вы говорите! — взбунтовалась девчонка. — Значит, на Келли нельзя вешать, а на меня можно! У вас даже нет весомых доказательств!

— А это чем тебе не доказательство?! — Вика потрясла Дашиным котом над головой Эммы.

— А это…

— Довольно! — вышла из себя Кира. — Не желаю ничего больше слышать! Эмма, — вожатая показала на девчонку, — ты пойдёшь со мной. Твои родители немедленно обо всём узнают! Все сейчас же разошлись по своим комнатам! А вы… — Кира обратилась к Вике, Лизе и Даше, но, увидев заплаканное лицо последней, смягчила тон и как-то даже огорчённо произнесла, — сидите здесь! — сказав это, она сделала крутой разворот на девяносто градусов и, растолкав сборище девчонок, вышла в коридор.

Эмма вырвала свою руку у «подружки» Вики и, окинув её враждебным взглядом, последовала за Кирой. Вожатая ждала Эмму у лестницы, после чего пропустила её вперёд себя и отвела в главный корпус. Кира усадила подозреваемую на диван в холле, а сама ушла. Это было, похоже, как будто Кира проверяет, не сбежит ли Эмма. Но куда и зачем ей было бежать? Она ведь ничего не крала. Только девчонки, похоже, так не думают. Наверняка сейчас копаются в её вещах и сплетничают. Ясно дело, через несколько часов весь лагерь будет знать о случившемся. Девчонки уж постараются, чтобы каждый услышал эту историю во всех деталях и естественно понапридумывают кучу всяких подробностей. Разумеется, любой будет готов с радостью поверить всем их придумкам и возненавидеть «воровку».

Эмма вздохнула и откинулась на диван. Она прекрасно понимала, что, когда в следующий раз выйдет на улицу, станет целью презрительных взглядов. А пока дело не прояснится, будет единственным объектом разговоров и сплетен. И ещё не факт, что дело прояснится.

В корпусе не было ни души. Все странным образом куда-то пропали. За всё время, пока Эмма сидела в прихожей, мимо неё ни разу никто не прошёл. Окно в комнате было открыто, и Эмма слышала, как снаружи гудит ветер.

Минут через двадцать примчался папаша. Он пулей влетел в главный корпус, весь взъерошенный, в помятом пиджаке. Выражение его лица в целом напоминало выражение лица человека, оторванного неожиданной просьбой от своего любимого занятия. Роман Владимирович бросил на Эмму бешеный вопрошающий взгляд, но не проронил ни слова. Эмма ответила на это невозмутимым молчанием, не выражая на лице никаких эмоций. К отцу Эммы сей же момент подбежала Кира и стала что-то рассказывать. Эмма не слышала что — они говорили тихо и стояли в другом конце комнаты на приличном расстоянии от неё. Роман Владимирович выслушал Киру и затем сам начал говорить. Было видно, что он что-то просит, потому что Кира сначала неодобрительно качала головой, но потом всё же согласилась. В конце разговора Роман Владимирович подозвал Эмму, и они направились к выезду, где стояла машина. На всём пути отец Эммы молчал как рыба, девчонка тоже не решалась нарушить молчание, хотя ей хотелось прояснить ситуацию. Только когда они сели в машину и Роман Владимирович завёл мотор, он начал говорить.

— Я отпросил тебя на пару часов у твоей вожатой, — холодно произнёс он. — Пока не найдут, кто украл этот телефон, ты не можешь вернуться домой насовсем.

«Не очень-то и хотелось!» — подумала про себя Эмма.

— Мать не смогла приехать, у неё совещание, но она хотела бы поговорить с тобой, — Роман Владимирович начал выезжать на дорогу, — она скоро должна прийти домой.

Роман Владимирович затих, остановив машину на повороте. Когда все автомобили проехали, он ещё какое-то время стоял. Явно задумался о чём-то. После он тронулся с места. Машина миновала лагерь, когда Роман Владимирович с досадой произнёс:

— Эмма, мы с мамой работаем без выходных, чтобы у вас с Лёшей было всё. Мы всё вам покупаем. У тебя есть свой телефон. Зачем же ты украла телефон у той девочки?

— Я его не крала, — в сотый раз повторила Эмма. — Мне подкинули брелок с этого телефона.

— Я не могу тебе доверять, — неожиданно заявил Роман Владимирович.

— Ты мне не веришь?! — изумилась Эмма. — Ты поверишь тем, кто меня обвиняет, и не поверишь собственной дочери? Это с каких это пор ты не можешь мне доверять?

— С тех пор, как ты взяла без спросу тот медальон, который я у тебя забрал.

Эмма прикусила губу. Веская причина не доверять ей.

— С какой целью ты это сделала? — спросил Роман Владимирович.

— А с какой целью ты скрывал, что Анастасия Лоу — твоя мать?

Роман Владимирович от неожиданности потерял управление и чуть не заехал в кювет, но успел затормозить. От резкой остановки Эмма стукнулась головой о переднее сидение и больно ушибла нос.

— Как? Как ты… — запнулся Роман Владимирович.

— Как я узнала? — договорила за отца Эмма, потирая ушибленный нос. — С помощью медальона и анализа фактов. Когда я нашла у тебя медальон, я ничего не знала об Анастасии Лоу. В лагере мне рассказали, что перед смертью Лоу заказала два медальона для сыновей. Я предположила, что у тебя был как раз один из них! Я подумала, что это ошибка, и пошла в библиотеку. Там я узнала, что у Анастасии было два сына: Роман и Юрий. Папа, РОМАН И ЮРИЙ, — повторила с расстановкой Эмма, — так же выяснилось, что мальчики осиротели в четырнадцать и тринадцать лет, а потом их усыновила некая Квасова. КВАСОВ — фамилия твоего брата, папа. А директор Борис Степанович рассказал мне, что тебя привозили в лагерь в моём возрасте и ты говорил, что у тебя погибла мама, и умер папа от туберкулёза, точно так же, как умерли Лоу и её муж. Кроме того годы рождения детей Лоу и ваши с дядей совпадают. Но вот что странно в книге, которую я взяла, было навалом информации о дяде, а вот о тебе ничего …. — Эмма перестала говорить, ожидая, что дальше отец сам всё расскажет, но он молчал, и она продолжала. — В последнем упоминании о тебе говорилось, что тебе было двадцать один год, когда твой брат совершил последнее в своей жизни преступление, и всё. К тому же Майоров. Откуда взялась эта фамилия? Исходя из этого, я сделала вывод, что ты изменил фамилию! Может, поведаешь мне, зачем?

Но Роман Владимирович молчал, напряжённо вглядываясь вдаль, даже не моргал.

— Я вижу, ты не в настроении сегодня разговаривать, — едко заметила Эмма. — Что ж, не беда. Я сама расскажу. В книге написано, что дядя несколько раз нарушал закон и сидел в тюрьме, а Борис Степанович сообщил, что вы с братом были не в ладах, и ты не любил о нём говорить. А я знаю, какой ты честолюбивый. Кроме всего прочего, мама как-то сказала мне, что ты с самого детства стремился к работе в полиции. Но из-за того, что твой брат имел проблемы с законом, тебя могли не взять на должность. Поэтому ты сменил фамилию, что бы скрыть своё родство с ним!

Роман Васильевич снова резко затормозил, и Эмма опять шмякнулась носом о сиденье. Видимо, он делал это специально, чтобы девчонка замолчала. Но на этот раз Роман Васильевич пошёл на контакт:

— Он всегда говорил, что разбой у нас в крови. Что наш дед был преступником, и мы должны быть преступниками. Я с ним не соглашался. Я хотел другой жизни. До его преступлений я пытался наладить контакты, чтобы работать в полиции. Но Юра всё портил! Когда он вышел после второй судимости, мне предложили сообщить о его планах взамен на должность и конфиденциальность. И когда он в очередной раз собрался на дело, я его выдал. Работу мне действительно дали, настояли на том, чтобы я сменил фамилию. И больше информация о моём родстве с Юрой не распространялась. Однако, когда он вышел, то потребовал стать твоим крёстным отцом взамен на молчание.

Эмма молчала. Она поверить не могла, что всё так далеко зашло. Странную схожесть в судьбах заметила девчонка между своей семьёй и семьёй Анастасии Лоу.

— Как ты думаешь, пап, мне просто интересно, а Лёша, когда узнает, что на меня повесили кражу, тоже сменит фамилию и начнёт меня избегать? — Эмма печально усмехнулась. — Вы с ним очень похожи. Он тоже думает о карьере.

Роман Васильевич промолчал, не проявив никаких эмоций на лице, хотя немного вздрогнул.

— Но дядя же исправился. Почему же ты до сих пор отвергаешь его? — спросила Эмма.

— Он может и исправился, но его прошлое уже не исправишь никогда.

— Неужели ты будешь так всю жизнь бегать? Когда-нибудь вы помиритесь?

— Только когда я брошу работу.

— Работа! Работа! Работа! Подумать только, всё это ради какой-то работы! — взорвалась Эмма. — Я тебе поражаюсь! Как ты мог поступить так с братом. Ты променял родного человека на работу! И сейчас выбираешь работу.

— Я не сделал ничего такого жестокого! Почему я должен принести свою службу в жертву преступным наклонностям брата? — разозлился Роман Васильевич. — Моя мать тоже сделала свой не простой выбор между справедливостью и кровным родством, выдала отца властям, а я всего лишь…

— А мне плевать, что сделала моя бабка! — Эмма яростно перебила отца. — Она жила неизвестно когда! Я её не знала! А ты — мой отец. И я жалею, что это так!

Роман Васильевич оторопел, но ничего не ответил. Он посмотрел на Эмму в зеркало. Та сидела, грозно вглядываясь в виды за окном. Они ехали по городу. Знакомые улицы. Знакомые дома. Эмма не видела их уже больше двух месяцев. Возможно, в другой раз она была бы рада им и даже вышла бы прогуляться по бывалым маршрутам. Но сейчас на душе было паршиво, и на что бы она ни посмотрела — всё вызывало тоску. На улице было так же мерзко, как и внутри. Небо было серое, грязное. Атмосфера гнетущая, давящая. Впереди предстоял ещё один пренеприятный разговор.

Роман Васильевич остановил перед домом.

— Всё, выходи, — подавленно проговорил он. — Пусть мать с тобой разбирается.

Эмма метнула острый взгляд в зеркало заднего вида и встретилась в нём с глазами отца. Девочка не отводила взора, силясь придумать, что бы такого колкого можно ответить отцу. Вдруг она поймала себя на мысли, что не хочет больше говорить и, не раздумывая, вылезла из машины. На прощанье Эмма со всей дури хлопнула дверью автомобиля, что в окнах задрожали стёкла. После этого девчонка не спешила уходить. Она сталась стоять на месте, ожидая, что Роман Васильевич сейчас выйдет и отчитает её, но, на удивление Эммы, он проигнорировал такое поведение, и машина двинулась прочь. Девчонка проводила её грозным взглядом. Немного погодя, Эмма повернулась к дому. В этот момент собственный дом был ей противен, как и всё остальное, даже немного больше. Эмма зашла в подъезд, начала подниматься на свой этаж. Сначала она шла медленно, неохотно, но потом поняла, что это не избавит её от ещё одной ссоры.

«Чем быстрее начнём, тем быстрее окончим. Разругаюсь с мамой и поеду обратно в лагерь, — девчонка ускорила шаг. — А может… может, она меня поймёт? — у Эммы появилась надежда на лучший исход. — Она же моя мама. Может, получится поговорить с ней по душам? Может, хоть она мне поверит?»

В дверях Эмму уже ждала мать. Её грозный вид говорил, что никакого разговора по душам не предвещается. Волосы у неё были такие же взъерошенные, как и у отца, когда тот приехал в лагерь. Вся она была на редкость красная и походила на дракона, готового вот-вот извергнуть пламя.

При её виде Эмма даже немного опешила, но постаралась сохранить холодное выражение лица и вести себя непринуждённо.

— Мне позвонили и сказали, что ты украла телефон у соседки! — завопила Олеся Викторовна с порога.

— И тебе доброго дня, мам, — не очень-то дружелюбно ответила Эмма, пройдя мимо матери в квартиру и закрыв дверь. Ей совсем не хотелось выяснять отношения на лестничной клетке.

— Это правда!? — не отставала Олеся Викторовна. — Ты что, опустилась до воровства?!

— Конечно, нет! — сухо ответила Эмма. — Кто-то подкинул мне брелок от этого телефона. Я ничего не воровала.

— Ответь! Почему я каждый раз узнаю от чужих людей о твоих выходках? Ответь! — Олеся Викторовна рвала и метала.

— Ну, наверно, потому что ты не узнаешь о них от меня. Ты вообще у меня ничего не узнаёшь! — девчонка начала стаскивать с себя кеды.

— Ты же мне всю репутацию испортишь! — вскрикнула Олеся Викторовна. — Как я теперь в глаза людям смотреть буду!?

— Ты меня вообще слышишь!? — рассердилась Эмма. — Я же тебе сказала, что это не я!

Но Олеся Викторовна слышала только себя, она не замечала сопротивлений Эммы и продолжала разрываться:

— Я уже не говорю об отце! У него на кону вопрос о повышении! Ты же ему всю карьеру запорешь!

Эмма попыталась уйти от матери в гостиную, свою комнату, на кухню, но та прилипла, как банный лист, и всюду её преследовала.

— Он так долго шёл к этой должности! — Ты даже не представляешь, через сколько всего ему пришлось пройти! — от бесконечных воплей Олеся Викторовна начала терять голос. Последние фразы она уже не говорила, а сипела. — Он столько всего сделал ради…

— Например, продал родного брата? — хладнокровно спросила Эмма.

— Что? — прохрипела Олеся Викторовна. Её как будто громом поразило. — Ты знаешь?

— Да, знаю. Последние дни были очень информативны!

— Что бы ты там ни думала, но мы работаем, чтобы ни ты, ни Леша ни в чём не нуждались, мы работаем, чтобы лишнюю майку тебе купить, — с расстановкой произнесла Олеся Викторовна.

— Ой, вот только не надо как цыгане прикрываться детьми! — выпалила Эмма, — Если бы вы действительно волновались обо мне, то хотя бы изредка спрашивали, как у меня дела! Неужели вы не понимаете, что мне не нужны все эти вещи, которые вы покупайте! Всё, что мне нужно, это хоть какое-то внимание с вашей стороны! Я всего лишь хочу знать, что существую для вас! — Эмма вышла из себя.

— Ты… существуешь… — неуверенно проговорила Олеся Викторовна. — Мы волнуемся и заботимся о тебе.

— Ха! Заботитесь?! Вы не заботитесь, вы делаете видимость! Если вы думаете, что все ваши запреты — это забота, то вы ошибаетесь. Мне интересно, как вам вообще это удаётся? Вы вроде и не замечаете меня, но успеваете запрещать практически всё! Я, конечно, понимаю, что запретить легче, чем как-то участвовать в жизни, но.… Разве так должны поступать родители?! Ты посмотри, мне понадобилось стать «воровкой», — Эмма показала воздушные кавычки, — что бы ты захотела со мной поговорить. Я не верю, ты даже удосужилась прийти с работы! В следующий раз я подожгу лагерь, чтобы тебе пришлось взять отгул на целый день!

— Эмма, вот… так вот зачем ты это делаешь! — произнесла Олеся Викторовна падающим голосом, — ты хочешь обратить на себя внимание, досадить нам?!

— Что? — крикнула Эмма. — Очень мне надо…! Вам досаждать. На кой вы мне сдались?! С тобой бесполезно разговаривать! Ты меня не понимаешь просто! Я тебе говорю, а ты не слушаешь!

Сказав это, Эмма поняла, что продолжать разговор бессмысленно. Она резко выскочила из кухни, моментально обулась и вышла из квартиры. Олеся Викторовна не успела ничего сделать или сказать. Она осталась стоять на месте. Тем временем Эмма уже спускалась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Сама не зная почему, она спешила уйти.

«Да что со всеми такое! — думала Эмма, открывая дверь подъезда. — Что с ними случилось? Что произошло с этой остервеневшей Викой? Что вселилось в отца, так что он дошёл до такого? И что с мамой? — Эмма вышла на людную улицу и медленно пошла, поникнув головой, обдумывая своё безнадёжное положение. В одном направлении с ней лился поток людей, вечно куда-то спешащих, со своими проблемами и постоянно безжизненными лицами. Было около шести вечера, и все спешили домой с работы. Кроме своих дел они не замечали ровным счётом ничего. А Эмма была для них своеобразной помехой движения, и они растекались, как растекается вода в реке, когда натыкается на камень. — Что же такое? Почему никто мне не верит? Даже не слушает меня? — не понимала Эмма. — Девчонки — не верят, родители — не верят, остались, правда, ещё Макс и Серый, но раз уж меня не слушают собственные родители, то вряд ли послушают двое каких-то пацанов. Никто не упустит шанс осудить другого человека, когда появится подходящий случай. Осуждать и обсуждать слишком приятно, чтобы не делать этого. Интересно, а им уже сообщили, какая я „бесчестная“?» — Эмма остановилась напротив кафе, в котором они с дядей когда-то любили сидеть. Торопящийся люд, как по команде, мгновенно обогнул девчонку, и каждый человек как будто норовил задеть её плечом или ещё как-то зацепить.

Недолго думая, Эмма зашла в кафе, прошла к своему любимому столику у окна. Она начала было наблюдать за прохожими в окно, но они, как и всё до этого, стали вызывать у неё отвращение.

«Молодец, Эмма, — подумала про себя девчонка, — план выполнила. Переругалась со всеми, с кем только можно! Вот только как мне теперь в лагерь возвращаться? Ни за что ни мамаке, ни папаке я звонить не стану! Да и денег на автобус у меня нет. Возможно, меня бы отвёз дядя, но он наверняка по горло в делах, как и все в этом мире. Хотя я ведь даже не хочу возвращаться в этот лагерь. Однако если я не вернусь, все подумают, что этот несчастный телефон украла действительно я, — Эмма задумалась. — Нет, всё равно не хочу. Все и без того думают, что это я. Однозначно, лучше ночевать на улице, чем возвращаться в этот лагерь. Преданная всеми! — с разочарованием подумала Эмма, опустившись на стол. — Наверное, так себя чувствовал дядя, когда папа его кинул, и отец Лоу, наверное, так себя чувствовал, когда собственная дочь сдала его в руки закона. Он, конечно, много чего натворил, но.… А может, все-таки не всеми преданная?! — девчонка вспомнила о своих школьных подружках, — Ева и Маша! Они ведь мои подруги, может, они мне как-то помогут? — Эмма приободрилась. Она вытащила из кармана телефон и набрала номер Евы. Последняя надежда! Послышались длинные гудки. — Хоть бы ответила, хоть бы ответила! — взмолилась девчонка.

Гудки прекратились.

— Алло, — в трубке раздался знакомый голос.

— Алло, Ева, привет. Я тут приехала из лагеря, может, встретимся? Я хотела тебе кое-что рассказать.

— А…а…эээ…. Эм, я как бы не могу сейчас. Я… сейчас у бабушки… м… в деревне.

— А,… понятно, — огорчённо произнесла Эмма. — Ну ладно… пока… Ев, а когда ты… — Эмма встрепенулась, хотела ещё спросить, но Ева положила трубку, — … приедешь, — расстроено провела девчонка. — Ну, теперь уж точно. Я покинута без исключения всеми.

Эмма облокотилась на локоть и уставилась в витрину. Мимо продолжали идти люди. Проходили и мамочка с маленьким сыном, и мужчина в строгом деловом костюме, и женщина в строгом деловом костюме, и студент, и Ева с Машей в компании каких-то девчонок, и… Стоп! ЧТО?! Эмма в панике отвернулась от окна и прикрыла лицо рукой.

— Вот змея! — с ненавистью прошипела Эмма. — У бабушки, значит! В деревне! Да что ты говоришь! Конечно! Как бы не так! Вижу я, в какую деревню ты забрела! Хм, а почему я прячусь? Чего мне бояться? Я ведь ничего не сделала. Вот этой гадюке надо бояться! — Эмма припала к окну. Девчонки уже прошли мимо, а она, прижавшись к стеклу, силилась разглядеть своих дорогих «подружек». В очередной раз входная дверь в кафе распахнулась. На счастье или на беду, но вся эта гламурная шайка зашла в то же самое заведение, в котором была и Эмма. Их было человек шесть, не меньше. С появлением этой бригады всё в кафе изменилось. Все они, шумно разговаривая и громко смеясь, двинулись прямо в сторону Эммы. Девочка едва успела накинуть капюшон и, согнувшись над столом, уставилась в телефон с видом человека, имеющего в мобильнике дела государственной важности. Хотя, даже если бы Эмма и не приняла эти меры конспирации, Ева и Маша всё равно бы её не заметили. Им было слишком весело со своими новыми подружками, каждая из которых была, если не на два, то уж точно на один год старше их самих. Компания благополучно прошла мимо Эммы и расселась за соседним столиком. Ева села прямо за Эммой, спина к спине, Машка устроилась на соседний стул. В ту же секунду нос Эмме резанул едкий запах духов Евы. Команда тотчас же подозвала официантку, и все заказали по стакану колы.

— А кто это тебе сейчас звонил, что ты его так резко отшила? — спросила одна из девчонок Еву.

— Да так! Одна стрёмная девчонка из нашего класса, — презрительно отозвалась Ева, — Эмка Майорова.

У Эммы поднялись брови — «Как интересно, однако, Ева её описывает!» Эмма сидела сзади и прислушивалась к каждому слову. Она не могла сидеть спокойно, у неё начали зудеть руки, и девочка нервно переминала пальцы.

— И часто она тебе так звонит? — поинтересовалась уже другая девчонка, хотя ей было вовсе и не интересно. Больше всех ответ Евы ожидала Эмма. Ева сделала вид незаменимой, востребованной и совершенно измотанной чужим вниманием особы:

— Ой, да она мне чуть ли не каждый день звонит, уж и не знаю, куда от неё деваться! Такая приставучая.

Эмму бросило в дрожь: «Что значит, каждый день звоню?! Да я тебе за год от силы раза два позвонила»

— Она вообще какая-то заторможенная! — продолжала Ева. — В классе ни с кем не дружит, всё к нам с Машкой липнет.

— Ага! — подтвердила Машка, глотнув только что принесённой колы.

«Ах ты… — Эмма стиснула зубы, — но в чём-то она права. У меня ведь действительно нет друзей. Теперь-то уж точно!»

— Но мы с Евой так хорошо придумали, — добавила Маша, — Она ходит в какие-то там мальчишечьи секции спортивные, и мы у неё всё про всех узнаём. И если надо, даже знакомимся с кем надо через неё.

«Ну, всё! Нарвались! Я и раньше понимала, что вы не ангелы, но представить не могла, что такие стервы!» — Эмма пришла в бешенство, она резко встала из-за стола и повернулась к своим обидчицам. Капюшон соскользнул с её головы. Старшие девчонки, сидящие к Эмме лицом, ничего не поняли и лишь только глядели на неё. Ева и Маша, заметив туповатые выражения лиц старшеклассниц, с опаской оглянулись.

— Привет, девчонки! — Эмма дружелюбно на первый взгляд обратилась к одноклассницам.

Увидев того, о ком минуту назад не очень-то лестно, но при этом так решительно отзывались, Ева и Маша подскочили на стульях и опрокинули стаканы с колой. Жидкость моментально растеклась, и старшеклассницам, которым не посчастливилось сесть рядом с девчонками, опять не посчастливилось на этот раз оказаться мокрыми и липкими. Те же кому посчастливилось остаться сухими, продолжали пялиться то на возмутительницу спокойствия, то на Еву и Машу, то на своих торопливо вытирающихся подруг.

— Кто это? — спросила одна их сухих.

Но несколько минут назад чрезвычайно значимые Ева и Маша не выдавили ни слова, они лишь в страхе уставились на Эмму.

— О! Я объясню, — отозвалась она. — Это та самая стрёмная и заторможенная девка из их класса, которая покоя им не даёт своими «бесконечными звонками». Бедняжки!

— Вот попадос! — нараспев произнесла одна из старшеклассниц.

— Ну что ж, не буду надоедать, — Эмма уже развернулась и хотела уйти, но вдруг вернулась. — Чуть не забыла! Разрешите, — Эмма забрала у девчонок с другого конца стола два полных стакана колы. — Как же я не отблагодарила вас за то, что так великодушно позволяли мне липнуть к вам в школе, — с этими словами Эмма вылила два стакана колы прямо на головы Евы и Маши.

Старшие девчонки в изумлении раскрыли рты. Одноклассницы Эммы оставались в том же положении, не шелохнулись. Кола стекала у них по спине и капала с носа. Они широко раскрыли рты, как рыбы, выброшенные на берег, кликушески глотали воздух и пытались не зарыдать.

Эмма в последний раз окинула девчонок довольным взглядом и оставила их вместе с предстоящей истерикой. После того как она вылила колу на подружек, ей как-то полегчало. Она как бы выразила все, что у неё было на душе, и отыгралась на несчастных Еве и Маше не только за их издёвки, но и за обидное, необоснованное обвинение в лагере, а так же за непонимание родителей.

Девчонка вышла из кафе и осталась стоять у двери, пытаясь понять, что сейчас сделала. Да, она жестоко обманулась, когда понадеялась на Еву и Машу. Наступил решительный конец их «дружбе», если это вообще можно назвать дружбой. Назад уже ничего не вернуть! После этого случая девчонки ни за что не станут общаться с Эммой. Да здравствует жизнь одиночки! Теперь даже в школе ходить будет не с кем. Но уж лучше ни с кем не общаться, чем с этими.

В этот момент прямо перед Эммой остановился черный «Ларгус», из окна которого высунулась голова ей дяди.

— Эмма! Что ты тут делаешь?! — изумленно воскликнул Юрий Владимирович, выглядывая из машины. — Твой папа попросил забрать тебя из дома, а ты здесь. Садись, я отвезу тебя в лагерь.

Эмма не стала возражать. Она открыла дверь и села на переднее сидение. Юрий Владимирович нажал на газ.

— Я ищу тебя по всему городу, — продолжал дядя. — Я уже было подумал, что ты…

— Сбежала с украденным телефоном? — озлобленно договорила Эмма.

— Эмма, успокойся. Я уверен, ты этого не делала.

— Что ж, поздравляю! Ты единственный, кто так считает! — недовольно выпалила девчонка.

— А твои родители? — с надеждой спросил Юрий Владимирович, — Они тебе разве не верят?

— Пффф! Они не то, что мне не верят, они меня даже не слушают! Всё, что я говорю в своё оправдание…, даже не так! Именно ВСЁ, что я говорю, пролетает мимо них! И что прикажешь делать?!

Юрий Владимирович посмотрел сначала на девочку, а затем перевёл взгляд на дорогу.

— Я… я даже не знаю, что сказать, — разочарованно произнёс он, и глаза его впились в асфальт. В это время он очень сильно был похож на своего брата — отца Эммы.

Сама же Эмма не решилась больше ничего добавить, боясь, что разговор может перерасти в ссору. По «счастливому» совпадению каждый, кого она сегодня встречала, безнадёжно с ней разругался. Эмма не хотела, чтобы то же самое произошло и с дядей, поэтому она замолчала. Спустя некоторое время Эмма всё-таки осмелилась спросить:

— Дядь, а каково тебе было, когда папа тебя сдал?

— Ну, я тогда…. — начал грустным голосом Юрий Владимирович, но вдруг опомнился. — Подожди-ка. Так ты…. Откуда ты знаешь?!

— Так получилось. Я много чего узнала…

— Что ещё ты узнала?! — нервно перебил Эмму Юрий Владимирович.

— Например, то, что ваша мама — Анастасия Лоу, ну и про твою биографию много чего узнала…

Юрий Владимирович сокрушённо вздохнул. Его криминальное прошлое явно было не очень-то приятной темой для разговора.

— Дядь, я тебя не осуждаю. Это было давно и….

— Отвратительно! Это было отвратительно и мерзко! — Юрий Владимирович в ярости ударил кулаком по рулю, — Мне до сих пор стыдно за это!

Эмма была сильно удивлена. В ошеломлёнии девчонка прижалась к сиденью. Она не ожидала такой бурной реакции

— Я тогда был малолетним глупцом! Эгоистичным и самоуверенным! Совершенно не думал о других! — гневно отчеканил Юрий Владимирович. — В молодости я связался с одной сомнительной компанией. Наша мать тогда очень сильно страдала из-за этого. У неё и так слабое сердце, а я… — Юрий Владимирович вздохнул. — Вскоре нам перестало хватать денег, и друзья предложили ограбить магазин. А мне это показалось таким крутым! Я прямо представил себя уже криминальным авторитетом! Преступным талантом! — Юрий Владимирович в бешенстве ударил себя по голове. — Я даже не мог подумать, что потом буду так жалеть об этом! Брат разузнал у меня обо всём, а потом сдал нас полиции.

— Это кошмарно, — негромко проговорила Эмма.

— Но знаешь, я ему даже благодарен за это. Если бы не он, кто знает, чего бы мы натворили. Более того, не сделай он этого, я бы сейчас продолжал пьянствовать и грабить магазины.

— Но он сдал тебя вовсе не потому, что беспокоился. Он сдал тебя ради работы! — возразила Эмма.

— Пусть уж лучше так, чем вообще бы не сдал, — совершенно спокойно ответил дядя.

— Но он вдобавок ещё и фамилию сменил! Он тебя просто кинул! — не унималась Эмма.

— Ну, он, конечно, тогда меня поразил, но я же не умер от горя. А как гласит одна мудрость: «Всё, что не убивает, делает тебя сильнее». И вот, посмотри, я успешный человек, у меня свой бизнес. Главное — найти в себе силы идти дальше. А благодаря брату мне тогда стало понятно, что я вовсе никакой не преступный талант, а позор семьи.

— Дядь, это неправильно! Ты слишком опускаешь себя, а его слишком восхваляешь! Он и без тебя высоко задирает свой нос! Ты разве не понимаешь, отец тебя презирает! Он даже не хочет с тобой разговаривать!

— Что ж, будь у меня такой безобразный брат, я бы вел себя так же, — усмехнулся Юрий Владимирович.

Эмма огорчённо вздохнула и отвернулась к окну. Дядя был неисправимый оптимист. Спорить с ним было бесполезно, да и зачем? Так много людей ошибается, но так мало готовы признать свои ошибки. Никто не любит это делать. Гораздо легче оправдать себя, свалить всё на обстоятельства или окружающих. По-настоящему успешные люди способны извлечь урок из собственных просчётов. Дядя как раз был одним из таких. За

это Эмма им и восхищалась, но его простодушие и чрезмерная доброжелательность её раздражали.

Стали подъезжать к лагерю. Замелькал массивный бетонный забор. Эмму вдруг переполнили странные неприятные чувства. Ей до смерти не хотелось возвращаться. Этот забор смахивал на тюремное ограждение. Да и сам лагерь походил на тюрьму, особенно сейчас, когда все считают Эмму преступницей. У девчонки сердце сжалось, когда она представила, свою будущую жизнь в лагере. Теперь у Эммы нет здесь друзей, а лишь обвинители. Машина остановилась у ворот. Девчонка вылезла. Юрий Владимирович открыл окно.

— Эй, Эмма. Я надеюсь, у тебя-то есть те самые силы идти дальше, о которых я говорил. Давай, докажи всем, что ты ни в чём не замешана! Утри им всем носы! Я знаю, ты можешь!

Эмма грустно улыбнулась и, ничего не ответив, пошла в лагерь.

 

Глава 12. Второй удар — Нападение

На улице господствовал полумрак. Было только три часа дня, но, казалось, как будто уже вечер. Небо потемнело. Вот-вот должен был пойти дождь. Эмма вышла на площадь и сразу почувствовала, как в неё впились десятки осуждающих взглядов. Да, сомнений не оставалось, что девчонки уже всем рассказали, что произошло, а Келли, наверное, и половину своих английских друзей обзвонила. На площади Эмма чувствовала себя беззащитной и уязвимой, как будто её разглядывали под микроскопом. Она ускорила шаг и скрылась в здании. Эмма подошла к своей комнате, дверь была приоткрыта. Из комнаты вылетали гневные возмущения. Эмма услышала голос Вики:

— Вообще наглая! С ума сойти! Зачем она это сделала, у нее что, своего телефона нет? А мы-то с ней нормально обходились, это она всё время такая типа «раздражённая», недовольная вся такая, да ещё и гадости нам делает! По мне так сразу её в полицию надо!

Эмма не выдержала и ушла прочь. Выйдя из корпуса, она незаметно прокралась мимо площади в рощу. Ей не хотелось, чтобы её ещё раз начали сверлить. В Эмме столько накопилось обиды, что хотелось завыть. Но места ей нигде не было. Везде были люди, бросающие на нее любопытные взгляды. В корпусе её соседки и ребята из отряда, а на площади ребята из всех отрядов. Оставалось только одно место, куда ей можно было пойти — домик на дереве. Эмма направилась туда. Подойдя, Эмма попыталась разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри.

Раздался гром, и капли воды зашумели по листьям. Это была небольшая морось, но такая противная. Не раздумывая, Эмма быстро забралась по лестнице. На пятой перекладине у неё даже соскользнула нога, и она чуть не упала. В домике было пусто. Девчонка насилу забралась по мокрой лестнице и, обхватив руками колени, уселась на полу возле проёма, служившим дверью. Из-за ветра капельки мороси залетали в окно. У Эммы тоже стали стекать капли по щекам. Очень давно, возможно, ещё в начальной школе Эмма последний раз плакала. Зарыдай кто-нибудь еще, она бы лишь презрительно фыркнула, но теперь она поняла, насколько может быть обидно, что слёзы сами валили как из крана. Эмма спешно тёрла глаза, чтобы побыстрее прекратить все эти сопли, но слёзы продолжали литься. Словно всё это время они копились, и вот теперь все разом высвободились.

Эмма неожиданно услышала, как кто-то подбежал к дереву. Это были ребята. Что же они сделают, когда увидят Эмму? Они, наверное, тоже уже знают. «Наверно, они меня выгонят или из презрения сами не зайдут, — подумала Эмма. — А может быть, зайдут, но будут вести себя так, как будто меня здесь и нет». Звук приближался.

«Что же делать? Где же мне спрятаться? Я не хочу сталкиваться с ними, — Эмма панически бегала глазами. — Надо же, ни одного подходящего места!»

Взгляд остановился на открытом окне. Пролетела мысль.

«А что если.… Нет! Это сущее безумие!» Они уже очень близко. Некогда раздумывать! Эмма бросилась к окну. Вскочила на раму. Посмотрела вниз. Высота была чуть больше этажа. Это как спрыгнуть с дерева (хотя это и было дерево). Ничего не случится. Эмма ещё раз обернулась. В проёме уже показалась макушка головы. Мгновение…. девчонка пролетела вниз несколько секунд и с глухим ударом приземлилась на землю.

Эмма не поняла, как очутилась внизу. Её голову как будто окутал туман, и она невидящим взглядом озиралась по сторонам. Однако ветер и бившая в лицо морось быстро привели ее в чувства. Девчонка оглянулась. Один из мальчишек уже спускается обратно. Они всё же заметили её! Девчонка, охваченная страхом, кинулась прочь. Она выбежала с опушки и бросилась в лес. Сзади Эмму преследовали и кричали ей. Но это ещё больше её пугало, и она, подобно дикому зверьку, неслась от хищника, перескакивая через пни и кусты.

Совсем скоро крики прекратились. Эмма замедлила ход, остановилась. Ноги подкашивали. Девчонку пробирала мелкая дрожь. Лёгкие разрывались. Эмма оперлась на дерево и попыталась отдышаться. И хотя морось затихла, девчонка до нитки промокла. Помимо того, что на бегу её захлестали мокрые ветки кустов, с неё ещё и пот валил градом.

— Куда-то спешишь? — Эмма вздрогнула. Девчонка обернулась. Перед ней, такой же запыхавшийся и мокрый, стоял Макс. — Эмма, куда ты подевалась? Мы тебя весь день ищем. Весь лагерь перерыли, а ты тут! — Из Макса не прекращал литься поток слов. — И чего ты из окна выпрыгнула? Ты что, так развлекаешься? А рванула ты чего? — Макс подошёл ближе, но Эмма резко отступила. — Что ты от меня шарахаешься?! Что вообще происходит?! — Он внезапно перестал говорить, вопрошающе глядя на Эмму. Макс на многое хотел получить ответ.

Эмма была удивлена. Она не знала, как реагировать. Макс либо ещё не слышал этой истории с телефоном, либо притворяется, что не слышал. В голове Эммы всплыло куча разных доводов. Макс мог решить подшутить над ней, и, когда она ему всё расскажет, он громко и смачно рассмеётся. А ещё, возможно, он шифруется и пытается сам понять, действительно ли она украла телефон или нет. В таком случае, все, что скажет Эмма, может быть направлено против неё. А раз такое дело, лучшим решением будет сохранять хладнокровие и отвечать коротко. Эмма напустила на себя невозмутимый вид.

— Это всё, что ты хотел у меня спросить? — холодно произнесла девчонка.

— Э…, — равнодушие Эммы поразило Макса. Она ведь как-никак только что сиганула с дерева, да потом ещё и пол-леса, как гончая, от него бежала,

— Что…? Ты чего…? Ты чего такая спокойная вдруг стала?! Я как будто с консультантом разговариваю! Может, мне свои вопросы на листочек записать?

— Было бы неплохо, а то ты бухтишь, ничего не разобрать, — с тем же спокойствием произнесла Эмма. У Макса челюсть отвисла. — Ну, отвечай, это всё, что ты хотел сказать?

— Н… нет. Я ещё хочу сказать, что мы с Серёгой во всю это чушь, о которой в лагере болтают, не верим! И мы тебя поддерживаем! И мы вместе найдём того, кто тебя подставил! — уверенно произнёс Макс.

Хладнокровный вид Эммы как рукой сняло. Она изумилась таким заявлением, но чувство, что Макс сейчас злобно расхохочется, не покидало её. Мир вынудил нас измениться. Теперь даже в поведении человека, который тебя искренне сочувствует, мы ищём подвох.

«Блефует! — подумала Эмма, — хочет, чтобы я ему поверила и разоткровенничалась!»

— Почему же ты думаешь, что это не я? — спросила Эмма. Макс от этих слов выпучил глаза. — Ты же знаешь, что я хулиганка и вечно нарушаю правила! Украсть какой-то телефон для меня раз плюнуть.

— Может, и раз плюнуть, но ты не стала бы этого делать! — не громко, но уверенно проговорил Макс.

— Почему же?

— Да потому что, Майорова, я учусь с тобой восемь лет. И я знаю, что ты нарушаешь правила, скандалишь, но делаешь это только из вызова. А на такую подлость ты не способна! К тому же ты мне нравишься — совсем тихо добавил он.

Погруженная в свои мысли, Эмма не расслышала последних слов Макса. Она еще отказывалась верить в его искренность, но её показная хладнокровность иссякла. Слишком уж много людей её сегодня предали. А тут хоп! И весь такой распрекрасный во всех отношениях Макс появился! Подозрительно!

— Ну, я же украла медальон у папы. Почему ты думаешь, что я не способна украсть телефон у соседки? — Эмма всё пыталась вывести приятеля на чистую воду.

— Медальоны — это другое. Они имеют какую-то странную силу. Не замечала? Когда они попадаются мне на глаза, мне хочется их вырвать у тебя. А если вдруг оказываются в моих руках, то я хочу убежать с ними и спрятать где-нибудь. Я удивляюсь, как ты всё время носишь их при себе и у тебя ещё крыша не поехала.

«Чего это он? — удивилась Эмма. — От темы уходит?»

— Это не оправдание! — отрезала девчонка.

— Да, как же… ты…! Чего ты вредничаешь? — рассердился Макс. — Я понимаю, тебе сейчас трудно, но….

— Ничего ты не понимаешь! — вспыхнула Эмма. Макс изумлённо оглядел девчонку и немного попятился. — Ты никогда не представишь, каково мне сейчас! Меня обвиняют в воровстве! Я разругалась с родителями! Вылила колу на головы моих единственных подруг! И всё это в один день!

— Ты вылила колу на голову Еве и Машке! — восхищенно воскликнул Макс, — Вот это круто! Хотел бы я на это посмотреть!

Эмма посмотрела на Макса непонимающе и отвернулась, переполненная возмущения. Максим подошёл к девчонке и, положив руку на плечо, попробовал утешить:

— Слушай, Эмм, они это заслужили. Давно пора было это сделать. Ты разве не замечала, как они тобой манипулируют? Не очень-то эти две и дорожат вашей дружбой. Ты правильно всё сделала. Будь я на твоём месте, поступил бы точно так же.

Эмма посмотрела на Макса недоверчиво, пропустив мимо ушей все его слова, а потом метнула недовольный взгляд на его руку на своём плече, молча убрала её и опять отвернулась. Макс смущённо почесал затылок.

— А твои предки… тоже тебе не поверили? — спросил Макс.

— Как видишь.

— И ты, конечно, с ними поссорилась.

— Какой ты догадливый! — иронически ответила Эмма.

— Не волнуйся. Мы ж тебе верим и мы докажем, что ты не виновна, — обнадёживал Макс Эмму.

— Кстати, мы, а где Серый? — Эмма только что заметила отсутствие верного компаньона.

— Серёга? Наверно, всё ещё ищет тебя в лагере. К слову, и нам пора возвращаться.

— Что? В лагерь? — Эмма отскочила. — Ни за что! Я туда не вернусь!

— Не будешь же ты ночевать в лесу!

— А может, буду, что мне мешает?

— Не валяй дурака! Идём! — настаивал Макс.

— Нет! Не хочу возвращаться туда так скоро. Ты иди, а я немного похожу по лесу и вернусь, — предложила Эмма.

— Ну, раз уж на то пошло, я тоже пойду с тобой.

— Чего?! Зачем это? — Эмму очень удивило неожиданное предложение Макса.

— Это же лес. Может случиться что угодно. К тому же ты теперь вроде как преступница. За тобой присмотр нужен, — насмешливо пропел Макс.

— Издеваешься! — процедила девчонка, бросив на друга враждебный взгляд, и пройдя мимо него, быстрым шагом устремилась в чащу.

Тем временем Серый в лагере с ума сходил. Мало того что Эмму найти не могли, так теперь и Макс куда-то пропал. Серый в панике перебегал с места на место и спрашивал каждого, кто попадется, не видел ли он его друзей.

Эмма и Макс уже несколько минут шли по лесу повесив головы. Приближался вечер, уже смеркалось. Из-за слякотной погоды стемнело быстрее обычного. Деревья окутал лёгкий туман. Но этим «искателям приключений на свою голову или другое место» даже на ум не пришло, что они могут заблудиться. Эмма полагалась на Макса, он ведь был знатоком этих мест, иначе как бы нашёл дом на дереве? А Макс.… А чёрт его знает, был ли он знатоком или нет. Впрочем, это не мешало ему всё время маячить перед Эммой. А что до самой девочки…. Она пошла в лес только для того, чтобы побыть одной, навести порядок в голове, разложить всё по полочкам и понять, что делать дальше. Говорят, если всё разложить на части, то непременно найдёшь решение. Как, например, разобрать сломанные часы — обязательно найдёшь испорченную деталь и поймешь, как починить. Именно поэтому Эмма сейчас нуждалась в тишине и спокойствии, которое Макс так успешно разгонял. Он — то вовсе не хотел идти в лес, а человек был компанейский. И хотя с виду казался замкнутым, но с лучшими друзьями и людьми, которых хорошо знал, он болтал без умолку. Эмма же всё пыталась то обогнать его, то отстать немного, чтобы хоть пару метров пройти спокойно, не отвлекаясь на его болтовню. Но сколько она ни пыталась, Макс каждый раз нагонял её и донимал своими разговорами.

— А ты знаешь, Эмма, сегодня в лагере будет вечеринка на площади? — резво выпалил Макс, вприпрыжку идя перед Эммой спиной вперёд.

— Неужели, — пробормотала девчонка сквозь зубы без какого либо удивления.

— Да! Тебя весь день не было в лагере, а нам объявили, — так же весело добавил Макс.

— Ну а мне то какое дело?! — рассердилась Эмма.

— Ну, я подумал, будет не лишним тебя предупредить, — нараспев проговорил Макс. — Кроме того, в свете последних событий, мне кажется, тебе не составит большого удовольствия встретить весь лагерь лицом к лицу.

Эмма состроила кислую мину. Макс расплылся в улыбке. Ей показалось, что он высасывает из неё жизненную энергию. Потому как чем унылей становится ей, тем веселей её дружку. Эмма обиженно обогнала прискакивающего Макса и пошла впереди, понурив голову. Наконец Макс понял, что не сможет поднять настроение Эмме своим весельем. Он догнал Эмму, пошёл рядом с ней, опустив глаза на землю, и больше ничего не говорил, позволяя ей идти в тишине. Некоторое время ребята медленно шагали в молчании, оба смотрели под ноги, не поднимая глаз. Иногда у Эммы в голове возникали мысли о её безнадежности, и она в ярости пинала камни и ветки на своём пути. Макс посматривал на неё с беспокойством и вновь опускал глаза.

— Ну, вот и что ты пошёл со мной? — спросила Эмма после продолжительного молчания. — Весело тебе?

— Зато с тобой ничего не случится и меня не обвинят в твоей смерти, как последнего, кто с тобой разговаривал, — спокойно ответил Макс, не поднимая головы. Тщательно рассматривал все веточки под ногами.

— Заботишься о своей шкуре. Как мило! — с обидой произнесла Эмма.

— Между прочим, я тебя вроде как защищаю, — важно отчеканил Макс, — вдруг на тебя нападут или ещё что.

— Знаешь, то, что мы без свидетелей пошли в лес, и ты говоришь такие вещи, наталкивает на сомнительные мысли.

— Не волнуйся! Я хоть тебя и глубоко ненавижу, но убивать не стану.

Эмма насторожилась

— Это почему ты меня ненавидишь?

— Мои родители с самого детства ставили тебя в пример: «Посмотри, какая девочка. Шустрая, энергичная, ловкая. Почему ты не такой? Ты сонный и нерасторопный. Ты всё время ноешь! А она девочка и то не ноет!» Знаешь, как раздражает, когда кого-то ставят в пример, а тебя ни во что не ставят!

«Вот почему он всё время пытается меня превзойти», — опять сделала ошибочный вывод Эмма.

— А разве это не так? Ты и в правду нытик. Следует прислушаться к родителям, — ехидно протянула Эмма в отместку за недавнюю радость Макса.

— Авереев Михаил … — задумчиво произнёс Макс.

— Что?! — не поняла Эмма.

— На камне написано: Авереев Михаил … — спокойно ответил мальчишка. — Тебе не кажется знакомым.

Эмма перевела взгляд из-под своих ног под ноги Макса. Он действительно стоял на каком-то полуразрушенном камне, на котором ровными большими буквами было выгравировано: «АВЕРЕЕВ МИХАИЛ. 1978—1989»

«Да. Знакомо. Где-то это я уже слышала», — подумала Эмма, всмотревшись в надпись. Вдруг её как будто молнией ударило. Она с криком отскочила на два метра, схватившись за голову.

— Это же НАДГРОБИЕ!!! — воскликнула она.

— А я вспомнил! Я эту фамилию видел в списках за 1989 год. Ну, там ещё в домике на дереве. Она было помечена как на… — до Макса вдруг дошло, что сказала Эмма. Он же тугодум! — …найденный мертвым, — ошарашено договорил Макс и такой же бешеный отпрыгнул от надгробия на Эмму, чуть не повалив её.

Ребята оглянулись. Они стояли посреди леденящего душу разрушенного кладбища. Уже темнело. Туман охватил надгробные плиты и кресты. Повеяло холодом. Ветер заколыхал ветками деревьев. Справа послышалось шуршание… и слева!

— ЗАБРОШЕННОЕ КЛАДБИЩЕ!!! — завопили ребята и были готовы рвануть, но не получалось, ноги как будто приросли к земле!

Эмма почувствовала чьё-то ледяное помертвевшее дыхание.… А — это храбрец Макс в неё вцепился.

— Кладбище, на котором похоронены все жертвы Анастасии Лоу! — дрожащим голосом пролепетала Эмма.

Оглядываясь, ребята медленно попятились назад, бегали глазами по могилам. Конечно, они не испугались. ОНИ БЫЛИ В УЖАСЕ! Здравый смысл гласил, что никаких привидений и призраков не бывает, но ночью на кладбище здравый смысл замолкал, а нервишки пускались в пляс. Эмме сейчас безумно хотелось оказаться где угодно: дома ли со злющими родителями; в школе ли с вредными учителями или в лагере с враждебными соседками, только не здесь! Лишь бы покинуть это место!

Внезапно возле дальней могилы с большим крестом рассеялся туман. И глазам ребят предстал силуэт женщины в сером. Её одежда была перепачкана кровью, лицо изуродовано, а глаза горели красным огнём.

— АНАСТАСИЯ ЛОУ! — просипела Эмма. От дикого страха у неё пропал голос, и она закричала немым криком. Испуганные ребята окоченели, продолжали стоять на месте как вкопанные.

Силуэт женщины оставался неподвижен. Ветер слегка колыхал её растрёпанные волосы, глаза светились в темноте уже лунным светом. Своими слепыми глазами она смотрела на ребят, прямо на них и сквозь них. Вдруг она двинулась к Эмме и Максу. Медленно, зловеще она плыла по воздуху прямо к ним. И больше о них никто не слышал.

КОНЕЦ

Да, ладно, шучу! А вот ребятам было не до шуток. От испуга Эмма чуть ли не на голову Макса взгромоздилась. А у того ноги и так от страха подкашивали. Он хотел бежать, но не мог. Зловещие глаза привидения вытягивали из него душу, он находился в трансе, не смея двинуться. Призрак приближался. Шокированная Эмма обрела голос и завопила что есть мочи, чем привела в сознание и Макса. Ребята бросились наутёк.

Лес в этой части был гуще и не давал Максу и Эмме бежать. Кустов было больше, а ветки деревьев склонялись очень низко. Они цепляли ребят, рвали одежду и задерживали их. Эмма бежала изо всех сил, не оглядываясь. Ветки хлестали её по лицу, а одна чуть не выбила глаз. Ребята вбежали в густые заросли терновника. Колючки царапали Эмме руки и рвали одежду. Когда девчонка выбежала из зарослей, то оказалась одна посреди леса.

— Макс! Макс! — завопила Эмма не своим голосом. — Макс!

Стояла тишина. Эмма бешено озиралась. Никого. Она была одна. Мощные стволы деревьев окружили её. Эмма бросила взгляд назад. Метрах в десяти от неё в воздухе зависла та же фигура женщины в окровавленном платье. Эмма истошно заголосила. Внезапно из зарослей выскочил Макс, схватил Эмму за руку и кинулся бежать ещё быстрее, словно приобрёл новые силы. Макс летел со скоростью гепарда, волоча Эмму за собой. Он мчался так быстро, что Эмма, не успевающая за ним, иногда пролетала некоторое расстояние над землёй. Вскоре лес начал редеть. В конце концов, деревья вообще расступились, выпустив ребят на опушку, где находился домик. Эмма оглянулась. Лоу не было видно. Неужели оторвались?

Наконец ребята достигли стены. Макс подсадил Эмму и подтолкнул её через ограждение. Она шлёпнулась на землю, но вскочила и продолжала бежать не чувствуя ног, теперь уже через рощу в лагере. Ей казалось, что призрак у неё за спиной и вот-вот догонит. Скоро она выбежала на площадь. На площади было куча народу, но никто не обратил на Эмму внимания. Девчонка пробилась в толпу. Неожиданно остановилась. Макс снова пропал! Эмма попыталась отыскать его среди толпы, глядела по сторонам, но его нигде не было. На площади гремела музыка и эхом отзывалась в голове. Девчонку било крупной дрожью, дыхание прерывалось. Эмма подумала, что сходит с ума. Куда бы она ни посмотрела, везде видела образ женщины в сером с горящими красными глазами. Вдруг кто-то положил ей руку на плечо. Эмма вскрикнула, но громкая музыка заглушила крик. Девчонка обернулась. Это Макс. Он полными ужаса глазами смотрел на неё.

— Эмма! Всё в порядке?

У Эммы потемнело в глазах. Всё поплыло. Ноги перестали её держать, и она упала. Голоса людей и другие звуки доносились до неё как из-под воды, а потом и вовсе всё затихло. Эмма провалилась в темноту…

 

Глава 13. Третий удар — Паника

Эмма летела вниз. Её засасывало всё глубже и глубже, как в трясину. Из темноты то и дело выплывали фигуры людей. Вот ругающаяся мама, лицо папы, смотрящее на Эмму через зеркало заднего вида, Кира, раздающая приказы. Выплыла Келли в своих очках на пол-лица. Все галдят, ругаются. За Келли появился дядя. Он не ругался — молча проплыл мимо. Затем прояснились лица Макса и Серого. Они безуспешно ей что-то кричали. Кажется, звали её. Вдруг ни с того ни с сего возникла статуя каменного сокола, которая закреплёна над въездом в лагерь. Постепенно статуя начала сереть и превратилась в железного сокола, украшающего фонтан на площади. Неожиданно она взмахнула крыльями, пронзительно закричала и слетела с фонтана. Птица летела, рассекая крыльями темноту, и села на чью-то руку. Рука была тонкая женская. В тот же момент из темноты предстала её обладательница. Это была Анастасия Лоу — ещё живая, молодая, красивая, она мило улыбалась. Внезапно её глаза начали тускнеть, лицо обезображиваться, а на одежде проступать рубиновые пятна, и Анастасия превратилась в ту Лоу-привидение, которое преследовало Эмму. Призрак сверкнул кровавыми глазами и пустил сквозь девчонку адский взгляд. Эмма вдруг почувствовала резкую боль в груди, будто в неё вонзили кинжал. Эта боль заставила её вскочить.

Девчонка открыла глаза. Она лежала на площади. Вокруг неё столпилось много людей. Каждый с изнурительным напряжением заглядывал ей в лицо. Над Эммой склонились вожатая Кира и директор Борис Степанович. Тут же были Серый и Макс. Где-то в толпе мелькала Кэти Келли. Все с облегчением вздохнули, когда Эмма очнулась.

— Что произошло? — тихо спросила она

— Ты потеряла сознание, — пояснил Макс. — Я думаю, это от нервов.

— Самый умный что ли?! — выпалил Серый. Он был очень взволнован и довольно вспыльчиво реагировал на все слова.

— Я говорю это не просто так, — парировал Макс, — есть причины, по которым я так думаю.

— Ну и чего же ты такое знаешь, чего не знаю я!

— Успокойтесь, — слабо попросила Эмма.

Все притихли.

— Эмма, с тобой всё в порядке? — спросила Кира с беспокойством и даже с некоторой заботой. Вся её строгость куда-то исчезла.

— Какой порядок?! Она только что в обморок упала! — снова вспылил Серый, но Кира пропустила его слова мимо ушей.

— Как ты? Может, скорую вызвать?

— Не надо скорую, — отозвалась Эмма. — Со мной всё хорошо.

— Тебя нужно срочно отвезти домой, — заявил Борис Степанович.

— Нет, пожалуйста, только не домой! — взмолилась Эмма, — Я прекрасно себя чувствую.

Эмма выглядела такой измученной и несчастной, что вопрос об отъезде домой сразу отпал, стоило ей попросить.

— Это был сон? — тихо спросила сама себя Эмма, — Неужели нападение призрака Лоу мне всего лишь привиделось?

Кира и Борис Степанович с озадаченными лицами ещё ниже склонились над Эммой, пытаясь понять, что она бормочет.

— Что, что говоришь? Тебе приснился сон, как на тебя напал призрак Лоу? — спросила Кира, как будто это её действительно волновало.

— Это был не сон, — неожиданно возразил Макс. Все устремили на Макса непонимающие взоры. — Это может показаться вам странным, вы даже можете посчитать нас ненормальными, но на нас действительно напала Лоу!

В толпе начали шептаться и переговариваться. На лице Бориса Степановича изобразилась тревога. Он вдруг вспомнил, как двадцать семь лет назад одиннадцатилетняя девочка сказала ему: «Вы не верите?! Но на меня действительно напало приведение Анастасии Лоу!». Он, конечно, ей не поверил тогда, посчитал шуткой, детским воображением. А на следующий день девочку нашли мёртвой в лесу.

— Как это было? Расскажите, как это было? — попросил, нахмурившись, Борис Степанович.

— Мы… гуляли в ле… — Макс остановился, подумав, стоит ли рассказывать, что они уже столько времени беспрепятственно выбираются в лес.

— В роще, — неожиданно вставила Эмма, — и увидели там призрак Лоу. Он был в точности, как и рассказывал Игорь…. Лоу… двинулась на нас,… но мы убежали… и выбрались на площадь, — говорила Эмма, останавливаясь после каждой фразы и судорожно вдыхая воздух.

— И что это вы делали вдвоём в роще? — усмехнувшись, тихо спросил Серый у Макса и толкнул его локтем. Макс оскорбленно и в то же время ошарашенно посмотрел на Серого.

— Хм, в прошлый раз призрак напал на детей в лесу, а сейчас переправился в рощу, — задумчиво произнёс Борис Степанович.

Эмма и Макс переглянулись.

— В любом случае нужно немедленно принимать меры, пока никто не пострадал, — продолжил директор.

— Расступитесь! Пропустите! Да дайте же, наконец, пройти! — кто-то в толпе яростно пробивал себе дорогу.

В сборище людей началось движение. Наконец из толпы вынырнул Игорь.

— Мальчик… р… ребёнок… — Игорь весь раскраснелся от того, что бежал, и пытался отдышаться. Кроме того он ещё и был не на шутку взволнован, не мог связать и двух слов, — мальчик… из первого… от… отряда… Вася Битков… ПРОПАЛ!

Все ахнули. Толпа испуганно зашумела. Неизъяснимое чувство страха овладело Борисом Степановичем.

— Как? КАК ЭТО МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ?! — взревел он.

— Я не знаю, — дрожащим голосом начал оправдываться Игорь. — На завтрак Вася ходил вместе со всеми, но на обеде и ужине не появлялся. Я думал, он в комнате, но его и там не оказалось. Я перерыл весь лагерь, но его так и не нашёл.

Директор нахмурился, потупил взгляд. Противоречивые чувства овладели им, но в то же время он чувствовал свою ответственность. Спустя несколько мгновений он отбросил все колебания и решительно начал раздавать приказы.

— Всем детям немедленно разойтись по комнатам и не покидать корпусов без сопровождения вожатых! — сказал он так громко, насколько это можно было сделать. — Вожатым сопроводить детей в комнаты и проверить всех по списку!

— Аня, — обратился Борис Степанович к высокой светловолосой девочке — вожатой третьего отряда, — звони в полицию, сообщи об исчезновении.

Аня кивнула и побежала в главный корпус.

— Игорь, — продолжил директор, — собери свободных вожатых и ещё раз обыщите весь лагерь.

Игорь выразил готовность и отправился выполнять приказание.

— Кира, разберись со своим отрядом и обзвони всех родителей, введи их в курс дела. Пусть, кто может, сейчас же приезжают за своими детьми. У кого нет возможности — завтра.

— Но… — Кира хотела что-то возразить. Борис Степанович остановил её.

— Делай, что я сказал! Мы не можем рисковать!

— Поняла, — Кира неуверенно кивнула.

На площади началась суматоха. Вожатые созывали детей, и все двинулись к своим корпусам. Поток людей подхватил Эмму, Макса и Серого и понёс их в корпус. Как только все разошлись по комнатам, Кира пробежалась по списку. К счастью, больше пока никто не пропал. Как только Кира всех отметила, она помчалась звонить родителям. Эмма осталась в комнате с девчонками. Из-за этих шокирующих событий все уже забыли про историю с брелоком, и больше никто не сверлил Эмму презрительным взглядом, кроме Вики. Она глаз с девчонки не сводила, следила за каждым её движением, пытаясь выделить что-то компрометирующее. Вику, похоже, совсем не волновало ни появление призрака в лагере, ни то, с каким трепетом к этому относятся вожатые и директор. Да что там! Пропажа Васи Биткова её совсем не колышет. Даже Эмма, которой Вася порядочно сподличал, волновалась за него. А Вике хоть бы что. Даже если бы сейчас упал метеорит, её главной задачей всё равно бы осталось вывести Эмму на чистую воду. Она бы, наверно, раскрутила девчонку на чистосердечное признание, если бы разговаривала с ней, но Эмма участия в разговоре соседок не принимала и еще слабая лежала на кровати.

— Мы все умрём! Нас всех убьют! — рыдая, выла Даша.

Но на этот раз никто не кинулся её успокаивать: Эмма флегматично рассматривала потолок, Вика рассматривала Эмму, а Лиза паковала вещички. Так продолжалось несколько минут. Наконец Вике надоели рыдания несчастной:

— Да не ной ты! — резанула она. — Неужели ты веришь во всю эту чушь?! Лоу — всего лишь выдумка! О её нападении Эмма со своим подельником в шутку сказали специально, чтобы отвлечь ваше внимание от кражи телефона! — Вика искоса посмотрела на Эмму, ожидая реакции. Эмма вздохнула. Ей начало это всё уже порядком надоедать.

— Да? А того мальчика они тоже в шутку похитили? — вспылила Даша. — Интересное совпадение! А двадцать семь лет назад кто-то тоже в шутку тридцать человек убил?

Раздался стук. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Аня — та самая вожатая третьего отряда.

— Елизавета Мавягина? — спросила она, оглядывая каждую из девочек.

— Это я! — встрепенулась Лиза.

— Собирайся. За тобой приехали родители.

Лиза радостно покидала оставшиеся вещи в сумку и собралась уходить.

— Лиза! Ты нас бросаешь!? — пропищала Даша.

— А? — Лиза повернулась к подружкам. — Да. За мной приехали. Счастливо провести каникулы! Увидимся,… наверно… — Лиза вышла в коридор.

— Ну вот! — взвыла Даша. — Даже Лиза нас бросила! Мы все умрём!

«За Лизой уже приехали, — подумала Эмма, — Интересно, моим родителям Кира уже позвонила?»

Эмма, сморщившись, закрыла глаза. Она не хотела, чтобы приезжали её родители. После сегодняшних ссор Эмме было легче остаться один на один с полтергейстом убитой, чем возвращаться домой к родителям. А ведь Лоу, получается, её родственница и не просто родственница, а бабка. Ну вот осталось только с ней выяснить отношения! К тому же, если родители заберут Эмму, она так и не успеет раскрыть тайну клада. Ехать домой однозначно не вариант. Эмма встала с кровати. Она решила пойти к Кире и если та ещё не позвонила её родителям, попросить её не делать этого. Эмма прошла по коридору и вышла из корпуса. На улице было прохладно. Середина августа все-таки, скоро осень. Стемнело. Площадь освещали фонари. В лагерь уже прибыла полиция. Сейчас стражи порядка допрашивали Игоря и остальных вожатых. Несколько полицейских держали на поводках мощных овчарок-ищеек.

«Собираются местность прочёсывать, — догадалась Эмма. — Наверно, и в лес пойдут. Интересно, встретят ли они там Лоу? И как быстро сработали! И где же это: „Должно пройти не меньше трёх суток с момента исчезновения“»

Закончив с допросами, два сотрудника полиции в сопровождении Игоря прошли мимо Эммы в корпус и направились на второй этаж. Судя по всему, в комнату пропавшего Васи допросить его друзей. Но Эмму это мало волновало, она устремилась мимо неспокойных овчарок к главному корпусу. Девочка вошла в прихожую. Никого не было. Все копошились на улице. Так что в корпусе было тихо, только из последней комнаты доносился голос Киры, разговаривающей по телефону. Эмма пошла к комнате. Дверь была приоткрыта. Кира перестала говорить, и Эмма собиралась постучать, но вдруг услышала голос директора.

— Ну что? — спросил Борис Степанович.

— За Черкаповым сейчас приедут, а вот Ремровской нет в городе. Она сказала, что попросит родственников, сейчас перезвонит, — ответила Кира. — Дед, тебе не кажется это слишком. У нас последнее время дела и так не идут, а мы вообще детей распускаем. Это сильно скажется на репутации. И из-за чего всё? Из-за какого-то призрака! Да нас осмеют!

— Я не призраков боюсь, а живых людей, — нахмурившись, произнёс Борис Степанович.

— Как это?

— Лоу — это легенда, миф, и не плохое прикрытие. Покажи человеку костюм вымышленного призрака, уже нашумевшего в прошлом, и он в него поверит.

— Дед, ты думаешь, что призрак Лоу — костюм, под которым скрывается маньяк? Но кто тогда был двадцать пять лет назад? — спросила Кира.

— Мне ничего не мешает сказать, что это может быть один и тот же человек, — медленно проговорил директор.

— Но кто способен на такое? И зачем он это делает?

— Мало ли психов на свете?

Эмма услышала, как Борис Степанович начал подходить к двери. Она растерялась, но всё же сообразила бесшумно отскочить на пару метров и сделать вид, что только что пришла. Борис Степанович вышел из комнаты и увидел якобы идущую Эмму.

— Эмма, что ты здесь делаешь? Разве я не сказал никому не покидать корпус без сопровождения. А тебе особенно! На тебя ведь напало приведение Лоу! — сказал директор сердито.

При виде рассерженного директора Эмма немного опешила. Она никогда ещё не видела его таким грозным.

— Я к Кире. И… там полно полицейских. Со мной ничего не случится, — рассеяно связала Эмма. Борис Степанович ничего не ответил.

Услышав голоса, Кира выглянула в коридор.

— Эмма! Ты в своём уме?! Вам запретили выходить из корпуса! — воскликнула она.

— Я только хотела попросить тебя не звонить моим родителям, — спокойно произнесла девчонка.

Вожатая удивилась такому заявлению.

— Ты что такое говоришь? В лагере чрезвычайная ситуация! Бесследно исчез человек! По лесу разгуливает маньяк! Мы срочно всех вывозим, а ты приходишь и говоришь, что хочешь остаться! При таких-то обстоятельствах! У тебя с головой всё в порядке? Ты что, никак не отойдёшь после обморока?

— Да причём здесь это! Я просто не хочу возвращаться домой, — разъяснила Эмма.

— Это почему же? Хотя в любом случае я не собираюсь выполнять твои прихоти! — последние слова Кира сказала как будто самой себе.

— У меня свои причины. Я тебя очень прошу, не звони им, пожалуйста.

Эмма с ожиданием посмотрела на Киру. Та молчала. Она впилась в девчонку взглядом, полным озадаченности. Эмма поняла, что ничего от неё не добьётся и, махнув рукой, собралась уходить.

— Я уже позвонила твоим родителям, — услышала Эммы, будучи уже у двери и остолбенев, остановилась. Ну вот! Нет надежды! — Но, — продолжила вожатая, и Эмма обернулась в ожидании услышать, что это за «но», — ни твои родители, ни твой дядя не могут тебя забрать. Их нет в городе.

«Фух! Пронесло! — вздохнула Эмма. — Стоп!…»

— Что значит, их нет в городе?

— Уехали по делам, — пояснила Кира. — Они приедут за тобой завтра с утра.

«Тогда всё ясно, — поняла Эмма. — Работа превыше всего!»

— Кира, не скажешь, а Макс и Серёжа уже уехали?

— За ними тоже приедут завтра. И вообще я тебе не обязана ничего говорить! — Кира ни с того ни с сего разгорячилась. — Сейчас же возвращайся в корпус. И чтоб ноги твоей я здесь больше не видела! Удумали по ночам из корпуса в корпус шастать!

«Узнаю нашу Киру!» — улыбнулась Эмма.

— А как же сопровождение? — спросила Эмма с усмешкой.

— На площади полно людей! Небось, не заблудишься!

Эмма, успокоившаяся и даже слегка развеселившаяся, направилась в свою комнату. В коридоре она нос к носу столкнулась с Кэти Келли. Келли жила в главном корпусе и вполне нормально было её здесь встретить. Она как раз выходила из своей vip-комнаты, в которой жила одна. Причём с таким важным видом, как будто весь корпус является её собственными апартаментами. В руках Кэлли держала сумочку, из которой торчали всякие косметические принадлежности. Встретив Эмму, Кэти презрительно фыркнула, в это время из её сумочки выпал гель для душа. Кэти спешно его подняла и надменно процедила:

— Что ты тут запыла?! Хочешь ещё что-нипуть украсть?

Эмма сжала кулаки. Ей очень захотелось ударить Келли в лицо, но она сдержалась. Девчонка промолчала. Келли прошла мимо неё, брезгливо пробурчав:

— Жалкая ворофка! Та когта же ты уже уетешь? Не фитеть пы тебя польше!

Эмма злобно посмотрела вслед этой мухе в кедах. Муха зашла в душевую. Подумать только! В лагере жуть что творится, а эта модель спокойненько пёрышки чистит да марафет наводит! Эмма проследовала за Келли. Та, как и положено? оставила неисправную дверь душевой приоткрытой, чтобы та не захлопнулась, а сама заперлась в кабинке. Кэти Келли вызывала у Эммы сильное отвращение. Разве можно быть такой высокомерной!? Эмма подождала, пока Кэти включит воду и, воспользовавшись тем, что та ничего не услышит, со всей силы захлопнула дверь.

— Посиди-ка там, пока тебя не хватятся. Я-то вышибу из тебя твои амбиции! — яростно отчеканила Эмма и, довольная, пошла своей дорогой.

К полночи уже всё затихло. Больше половины лагеря к тому времени удалось развезти. Остальных обещались во что бы то ни стало вывезти завтра. Это сделали бы и сегодня, но ночью автобусы не ходят. Полицейские с собаками, так ничего и не найдя, уехали. Скоро все улеглись спать. Здания корпусов заперли, хотя раньше этого не делали. Возле каждого корпуса приставили вожатого. Они должны были охранять детей. А вот кто будет охранять их самих, очевидно, не подумали. Фонари гасить не стали. Посчитали, что маньяка так легче заметить.

За некоторое время до этого приезжали родители пропавшего мальчика. Ругались, просили у полицейских найти их сына, грозили обратиться в прокуратуру с жалобами на администрацию лагеря и на самих полицейских, но, так ничего и не добившись, с тревогой уехали.

Через пару часов после затишья все уже спали беспокойным сном, включая вожатых, приставленных в качестве охраны. Но одна Эмма не могла уснуть. Слишком многое не давало ей покоя. Размолвка с родителями, страшная семейная тайна, обвинение в воровстве, покушение полтергейста в лесу, похищение Васи так и всплывали в её голове, не давая успокоиться. Определённо в один этот день Эмма пережила больше, чем за все свои пятнадцать лет однообразной жизни. Сейчас она лежала в кровати и всматривалась в бездонную темноту за окном. Сна не было ни в одном глазу, но понемногу густой мрак наводил дремоту.

Засыпая, Эмма уже совсем потерялась во тьме, как вдруг в тёмном окне вспыхнули два красных глаза. У Эммы волосы встали дыбом, сон как рукой сняло. Девчонка вцепилась в одеяло, но не издала ни звука. Вслед за глазами выступил женский силуэт призрака, слегка отдающий голубовато-серым свечением. Хотя может это воображение дорисовывает недостающие детали? Вот только эти леденящие душу красные огни были явными. Они продолжали бурить темноту в комнате. Но смотрели мимо Эммы, куда-то в другую сторону, казалось, они её не видят.

Девчонка не шелохнулась, ждала, что будет дальше. Эмма думала, что если хоть немного двинется, Лоу её заметит, и тогда всё, поминай, как звали! Но что могли видеть выцарапанные глаза призрака? Они ведь выцарапанные, фактически их вообще нет. Окровавленные глазницы Лоу продолжали всматриваться в окно, а Эмма всматриваться в них. На этот раз, когда она могла их разглядеть, они показались ей какими-то поддельными, искусственными, даже неестественными. Хотя разве могла Эмма знать, какие глаза свойственны призраку? Наконец кровавые огни вместе с их обладательницей оторвались от окна и проплыли дальше в сторону. Эмма выдохнула. Спустилась под одеяло и после недолгого облегчения стала вдруг неконтролируемо дрожать и лязгать зубами.

«Что Лоу делает в лагере? Ищет новую жертву? Она пришла за мной? А вдруг она ещё кого-то утащит? Почему её до сих пор никто не увидел? А может, уже увидели? И куда это она направилась? Почему она вообще активизировалась? Может, это из-за медальонов и клада? Это я виновата! Говорил же Игорь не искать клад! Что делать?»

— В любом случае, — Эмма скинула одеяло, — я не могу сидеть здесь! — проговорила она тихо, но уверенно.

Эмма наскоро зашнуровала кеды. Даша и Вика мирно спали. «Скажи им — не поверят, — подумала Эмма, глядя на девчонок. — Кому угодно скажи — не поверят. Разве что Макс? Он ведь был тогда со мной и видел призрака. Но нет! Нет времени будить Макса! Может, Лоу уже кого-то убивает. И всё это из-за меня. Да пропади пропадом этот клад! Он мне не нужен. Лишь бы никто не умер по моей вине, но Вася уже.… Нет! Шанс ещё есть. Возможно, я смогу проследить за Лоу и узнать, где он. Или хотя бы узнать, что Лоу сейчас делает. Или, может, смогу позвать кого-нибудь, — Эмма бесшумно вскочила на подоконник, открыла окно и тихо выпрыгнула на пожелтевшую траву. — Что я делаю? — Эмма двинулась вдоль корпуса, в сторону Лоу. — Сущий бред! Бред! Она меня саму убьёт!

Эмма продолжала красться. И вот она увидела в отдалённой темноте фигуру призрака. Он заворачивал за угол главного корпуса. Странно, но Эмме было совсем не страшно. В том, что она чувствовала сейчас, не было и сотой доли того, что чувствовала в лесу на кладбище. Эмма завернула за угол, продолжала следовать по пятам призрака. Может, все её нервные клетки уже разрушились и поэтому она ничего не чувствует? Вдруг под ногами Эммы раздался треск. Она случайно наступила на сухую ветку. Призрак медленно, зловеще, всем корпусом обернулся, но ничего не увидел и продолжил путь. Эмма успела спрятаться за стеной корпуса. Оказывается, ещё не все нервы успели расстроиться, потому что в этот момент Эмма почувствовала дикий страх. Внутри что-то оборвалось. Хотя нет, это было уже не то. Эмма вылезла из укрытия и двинулась дальше. На этот раз осторожней, прощупывая каждый метр. Призрак снова завернул за угол.

«Не поняла! Чего это она круги нарезает!? — подумала Эмма, следуя за Лоу. — Точно! Там же сарай. Может, она в сарай пошла? Чего!? Зачем это ей туда? Не станет же она прятать свою жертву в сарае, то есть, получается, в лагере. Ну а мётлы и лопаты ей уж точно не нужны. Может, решил лопатой кого-нибудь замочить? А разве призраки не могут убивать сами? И вообще как они убивают? Они ведь сами убитые». Эмма потрясла головой. Нельзя отвлекаться, надо смотреть под ноги. Девчонка добралась до угла главного корпуса. Осмотрелась. Нигде в обозрении призрака не было. Значит, точно зашла в сарай.

Эмма подкралась к строению сарая. Дверь была приоткрыта. Девчонка подобралась к ней и заглянула в щёлку. Сквозь темноту она увидела в сарае Васю. Он стоял лицом к стене, оцепенелый. Он не двигался, как будто был в трансе. Лоу кралась к нему сзади. Медленно и бесшумно. Что она сейчас сделает!? Что!? Эмма хотела вскрикнуть от ужаса, но успела плотно закрыть рот руками.

«Она убьёт его! У… убьёёёт! Её нужно становить! Скорее! Остановить! — Эмма дёрнулась и вновь застыла. — Не могу! Нет! Тогда она убьет меня!»

 

Глава 14. Всплывающая правда

И вдруг Лоу как схватила Васю со спины своими растерзанными ручищами. Вася по-поросячьи взвизгнул и начал брыкаться. Ещё момент, и Эмма бы выскочила и накинулась бы на Лоу. Однако Вася вырвался, в руке у него была сигарета, тлеющая и немного светящаяся во тьме.

— Ты чё!? Обалдел!? — возмущённо заголосил Вася и толкнул Лоу. В ответ на это Лоу ребячески засмеялась.

Эмма не поняла в чём дело. Ей за призраком следовать было не очень страшно. Так это Вася совсем смельчак!? Или это что? Платье Лоу заколыхалось, потеряло форму. Голова призрака вяло замоталась в воздухе. Спустя мгновение из-под подола вылез Коля.

Эмма не поверила своим глазам. Это были мальчишки! Девчонку переполняли смешанные чувства. В основном это был ПОЛНЫЙ СТУПОР. Эмма так волновалась, места себе не находила, а эти негодяи всего лишь подшутили над всеми. Зачем!?

— Ах вы! Мелкие мерзавцы! — прошипела Эмма за дверью. — Паразиты! Ну, я вам устрою! Только вот узнаю, за каким чёртом вы всё это устроили, вот тогда! Берегитесь!

— Ты чего завизжал, как баба!? Услышат же! — укоризненно заметил Коля. — Ты что тут делаешь? Куришь! Дай мне тоже.

Вася порылся в карманах, достал сигареты и зажигалку, протянул их дружку.

— Вот паршивцы! Курят! Ещё малолетки, а уже выпендриваются! — Эмма понемногу начала закипать, но, посмотрев на малолеток, невольно вспрыснула. Они были похожи на детсадовских карапузов с родительскими папиросами.

— Давно сюда пришёл? — спросил Коля, прикурив сигарету. — Ты смотри, тут долго не отирайся, а это заметят. Как потом объяснять будешь!?

— Да успокойся ты! Я только сейчас подошёл! Ну что, какие новости? Ищут там меня? Что она сказала? Долго мне ещё в лесу кантоваться? — поинтересовался Вася.

«Она? Кто это она? Ими кто-то заправляет?» — не поняла Эмма. Припала к двери и навострила уши. Может, выдадут своего «босса».

— Да уж потерпишь! Первый день! — проворчал Коля, сделав затяжку, но неожиданно сильно раскашлялся и покраснел, то ли от дыма, то ли от стыда перед дружком-курильщиком. — Неизвестно, сколько тебе ещё там сидеть, — с трудом прохрипел коротышка. — Она сказала, что как только ту девчонку увезут, дело будет сделано, и мы получим своё за работу.

— Какую ещё девчонку?

— Ну, эту, которой мы ещё ключи подкинули. Помнишь?

— Это же они про меня! — догадалась Эмма.

— А, точно! Понял, что за девчонка! — Вася сделал затяжку и, приняв вид сурового курильщика со стажем, добавил, — И зачем от неё надо избавляться? Чего она на неё так взъелась-то? Даже заставила нас ключи подсунуть и в лесу запугивать.

— В лесу запугивать! — Эмма была в ярости. — Зачем они это делали?! Понять не могу!

— Тебе оно надо? — недовольно отрезал Коля и с солидным видом стряхнул пепел. — Это уже не наше дело. Взъелась, значит, есть причины. Наверно, она как-то мешает. Ты не лезь в это дело.

— Я мешаю? — прошептала Эмма. — Интересно чем? И вообще, что это значит? Зачем от меня хотят избавиться?

— Ну а когда свою долю получим, чего мне делать-то? Просто так назад не вернёшься! — Вася выпустил дым.

— Она говорит, чтобы ты сказал, что тебя кто-то стукнул по голове, и ты очнулся в лесу, а потом…

Коля не успел договорить. Внезапно сработала сирена. Лагерь объял оглушительный гул. Вожатые-охранники, ничего не понимая, вскочили и отперли двери корпусов. Из зданий на площадь посыпались люди. Вася и Коля от звуков сирены подскочили и выронили тлеющие сигареты на пол. Затем они трусливо забились в угол, чтобы их никто не обнаружил.

Эмма тоже вздрогнула. Она решила отложить расправу над курящими щенками и побежала на площадь выяснить, что стряслось. И хотя большая часть лагеря уехала, на площади было просто столпотворение. Вскоре завывания сирены прекратились и сменились галдёжью разбуженных и растерянных детей. В середине площади суетились Кира и Борис Степанович и силились перекричать гомон. Эмма решила сейчас же рассказать обо всём увиденном и услышанном вожатой и начала протискиваться сквозь толпу.

Внезапно её окликнули. Эмма развернулась. Это были мальчишки.

— Эмма! Эмма! Что происходит!? — встревожено кричал Серый.

— Я видела Васю! Он здесь! В лагере! Его никто не похищал! Они с Колей всех нас обманули! — проорала Эмма на уши Максу и Серёже, ибо толпа ревела получше сирены

— Чего? — непонятливо выронил Серёжа. — Кто такой Коля? Кто такой Вася?

Эмма махнула рукой.

Ор резко прекратился. Все замолчали. На середине площади Борис Степанович заревел громовым голосом:

— Сирена зазвонила, потому что в лагере произошло ещё одно исчезновение. Во избежание новых похищений мы всех вывели сюда.

— Прошу всех по очереди подойти ко мне и отметиться с целью подтверждения вашего присутствия, — завопила во всю глотку Кира.

Как только Кира закончила, снова начался галдёж и толкотня. Все столпились у вожатой, и теперь к ней было не пробраться.

«Ещё одно исчезновение? — задумалась Эмма. — Кто ещё пропал? А может, исчезла она, та самая, о которой говорили Вася и Коля. Точнее, не исчезла, а разыграла своё исчезновение. Только вот зачем? Чтобы всех запугать и наконец-то избавиться от меня? Или всё-таки не она исчезла. А вдруг кроме липовой Анастасии Лоу где-то по лагерю действительно бродит настоящий маньяк, — Эмму передёрнуло. — Да нет! — начала успокаивать она сама себя. — Конечно, нет! Надо всего лишь узнать у Киры, кто пропал, и тогда всё встанет на свои места! Точно! Кира! Надо срочно ей обо всём рассказать, — Эмма сорвалась с места, но вдруг резко остановилась. Ей вдруг в голову стукнуло, что той, о которой говорили Вася и Коля, может оказаться кто угодно. Даже сама вожатая. Вспомнились слова ребят: «Палыч с Кирой увидели, ты отираешься у сарая, и подумали, что ты что-то вынюхиваешь. Они испугались и подкинули тебе ключи».

Эмма так ничего и не рассказала Кире, только подозрительно её оглядывала, пока та отмечала людей.

«Наверняка эти два слюнтяя уже слиняли! — сокрушённо подумала Эмма. — Как я могла их оставить?!»

— Кира! Кира! А кто пропал? — всполошились ребята.

— Коля Квасов, — обречённо ответила Кира.

— А! Вот как! Ну, тогда всё ясно! Знаю я, куда он пропал! — пробурчала себе Эмма под нос и облегчённо вздохнула. Мысль, что в лагере на самом деле нет никакого маньяка и то, что она на верном пути, её успокоила.

Вскоре Кира всех отметила и с озадаченным видом начала просматривать списки. Перелистнув страницу и окинув её взглядом, она резко переменилась в лице.

— Кэти Келли! Где Кэти Келли!? — возопила она.

Все замерли, начали переглядываться. Кира не переставала вопить, металась из стороны в сторону. Оно и понятно! Кэти Келли была для неё на вес золота!

— Кэти! Кэти!

Но вдруг слова Киры заглушил кто-то из толпы:

— Смотрите! Пожар!

 

Глава 15. Пожар

«Пожар? Какой пожар!? — Эмма не понимала, что происходит. — Нам тут только пожара и не хватало!»

Горел сарай. Все стояли как вкопанные и ничего не понимали. Последние события так всех вымотали, что ни у кого не было больше сил ни пугаться, ни паниковать. Все просто стояли и смотрели, кто-то чесал затылок, кто-то вздыхал. Те же, у кого всё ещё оставались какие-то эмоции, закрыли лицо руками и жалобно скулили. На фоне того, что пришлось всем пережить, пожар казался детской забавой. Никому даже в голову не пришло вызвать пожарных. Никто так и не понимал всю пагубность происходящего.

Для Киры и так порядочно натерпевшейся за последнее время это был просто разгром. Схватившись за голову, она заранее подсчитывала, сколько денег уйдёт на ремонт сарая. Борис Степанович стоял задумчивый, потирал свой лоб, как будто припоминал что-то. Игорь вообще был не в теме. Он вроде и смотрел на горящий сарай, но мысленно был далеко отсюда.

— К… как!? Как он… м… мог загореться!? — выдавила Кира возмущенным голосом.

— У меня же там канистры с бензином стояли! — сокрушённо воскликнул Борис Степанович и, как будто проснувшись, поспешно добавил. — Звони пожарным!

Вымотанная Кира вяло начала исполнять указание.

— Игорь! — крикнул Борис Степанович. Игорь посмотрел на деда взглядом умственно отсталого. — Ииигорь! — Борис Степанович повысил голос и толкнул внука, — скорее! Надо отвести всех на безопасное расстояние. Сказав это, директор схватил Игоря и понесся к сараю.

Эмма побежала за ними, всё ещё колеблясь, стоит ли говорить им. Но сейчас сарай был в огне! В то же время Эмма не могла точно сказать, были ли «загадочно пропавшие» Вася и Коля там. Немного помедлив, Эмма всё-таки решилась. Девчонка кинулась вдогонку Борису Степановичу и Игорю.

Тем временем, почуяв, что пахнет жареным, дезертиры, курильщики и по совместительству виновники пожара со своими сигаретами вынырнули наружу и со всех ног помчались через рощу на запад, в сторону леса. Но, пробегая мимо одного раскидистого дуба, в потёмках споткнулись о корень. Шмякнувшись на землю, они ещё плашмя проехали пару метров и окончательно распластались, уткнувшись лицами в грязь. Мальчишки приподняли головы, выплюнули землю изо рта и вдруг заметили, что над ними кто-то стоит. Вася и Коля посмотрели вверх и увидели перед собой вожатую первого отряда — Киру. При виде пропавших своих воспитанников у неё глаза вылезли из орбит, и она выронила телефон.

В голове у неё в тот момент творилось примерно следующее: дикое удивление вперемешку с облегчением и гнев. Много-много гнева. Мозг Киры был в ступоре и пока ещё не знал, какую эмоцию выдать, но в конечном решении остановился на последней. У вожатой покраснели уши и до предела раздулись ноздри. Преисполненное гневом лицо Киры освещал алый, словно из глубин ада, свет, который исходил от пламени, охватившем сарай. Казалось, это не Кира стояла перед ребятами, а сама кара за содеянное. Не меняя выражения лица, вожатая нагнулась, схватила мальчишек за уши и потащила. Они брыкались, упирались, пищали, но Кира была непоколебима, она мёртвой хваткой вцепилась в их уши и не собиралась отпускать. Чрезмерное сопротивление могло привести к тому, что она выкрутила бы их уши с корнем. И так мало-помалу она выволокла сорванцов на площадь и бросила в ноги Борису Степановичу, который в тот момент дослушивал рассказ Эммы.

— Что это? — спросил директор, с некоторой неприязнью глядя на двух мальчишек.

Кира ему не ответила, лишь метала молнии из глаз на провинившихся. Тут-то Борис Степанович и узнал в этих чумазых рожах тех, за кого несколько часов назад волновался больше, чем за собственных детей.

— М… мы… нас… — пролепетал Вася, — нас кто-то ударил по голове, мы… мы очнулись в лесу и в… ве… верну….

Вдруг в сарае что-то грохнуло. Произошел взрыв.

— А это что? — меланхолично спросила Кира у деда.

— Видать, жидкость для розжига. Там было три бутылки, — устало вздохнул Борис Степанович.

В этот момент раздался ещё один взрыв, только посильнее предыдущего, и из сарая вылетело опалённое и продолжающее гореть платье Анастасии Лоу. Оно приземлилось прямо перед Борисом Степановичем. Вася поджал хвост и смущённо икнул, Борис Степанович метнул на него грозный взгляд. Дальше и объяснять не стоит. Директор ухватил дружков-курильщиков за шкирку и потащил восвояси.

Пламя, объявшее сарай, разрослось и с новым взрывом перекинулось на главный корпус. Пожарных всё не было. Кира пришла в безвыходность и загипнотизированным взглядом смотрела на огонь, но ничего не могла сделать.

— А ты Келли нашла? — встревожено вспомнил Игорь.

Из-за этого пожара и громкого разоблачения мальчишек про Кэти все уже давно забыли. При мысли, что с ней могло что-то случиться, Кира пошатнулась, чуть не упала, новая волна ужаса нахлынула на неё.

— Кэти! Где Кэти!? — Кира кинулась вдогонку за Борисом Степановичем, а за ней и Игорь.

Эмма стояла в стороне и отчуждённо смотрела на терзания Киры. Ей Кэти Келли вообще не нравилась, так что она за неё особо не волновалась. И всё же где она могла быть? Вдруг Эмму как холодной водой окатило. Келли в главном корпусе! Эмма же сама заперла её в душевой! Неужели она до сих пор сидит там? Разве её всё ещё никто не освободил оттуда?

Эмма запаниковала. Тут-то она прочувствовала всю тревогу, которую переживала Кира. Помимо того, что Эмма теперь уж точно знала, что Келли угрожает опасность, она чувствовала в этом свою вину. Как только девчонка подумала, что если с Келли что-то случится, ей придётся нести ответственность, она ещё больше перепугалась. Кроме того Эмму мучили угрызения совести. И, как назло, нигде не было ни одного вожатого. Девчонка кинулась к горевшему главному корпусу. На полпути её остановили Макс и Серый.

— Эмма…

— Келли в здании! — воскликнула перепуганная девчонка.

Ребята округлили глаза:

— С чего ты решила? — спросил Серый

— Я сама её там закрыла! — выпалила Эмма.

— Чего!? — вскрикнули ребята в один голос.

— Нет времени объяснять! Надо её вытаскивать! — Эмма кинулась к корпусу, но её остановил Макс.

— Нет! Тебе нельзя идти туда! Я её вытащу!

— Это не твоя проблема! — отрезала Эмма. — Не ты её запирал, не тебе и вытаскивать!

— Да какая же ты глупая! — взорвался Макс. — Думаешь, сумеешь сделать всё сама!? Это не тот случай, когда ты можешь геройствовать!

— Геройствовать!? — оскалилась Эмма. — Я действую, а не геройствую! В отличие от тебя я дело делаю, а не болтаю! Всё, что ты можешь, это языком молотить! А на деле же самый настоящий слабак!

Прокричав это, Эмма внезапно залилась краской. Она пожалела, что дала волю языку. Это было слишком, даже для терпения Макса. Все трое притихли. Макс не ответил, он был в ярости! Эмма никогда ещё не видела его таким. Его лицо выражало неистовый гнев и ужасало побольше, чем лицо призрака Лоу. Серый и Эмма оробели, испуганно втянули головы в плечи. Макс сорвался с места и решительно вбежал в горящий корпус.

— Я ему помогу! — пропыхтел Серый, сорвавшись с места.

Эмма ухватила его за шиворот.

— Хочешь помочь — найди вожатых!

— Понял!

Серый метнулся в толпу. Добежав до фонтана, он застопорился, пытаясь понять, куда направились Кира и Игорь. Вдруг его что-то треснуло по затылку. Серый обернулся. Фонтан заливало водой.

«Чего это с ним?! — не понял Серый. — Там огонь, тут вода!»

Фонтан как будто взбесился. Вода вылетала из него мощнейшим потоком. Вскоре её стало так много, что она стала прорываться из всех щелей и отверстий, разрушая строение и выбивая камешки декора. Серый присмотрелся. Тут-то до него и дошло, что садануло его по голове.

Эмма тем временем продолжала себя корить за то, что так обидела Макса. А если он погибнет, и она не успеет попросить у него прощения? Ей придётся всю жизнь жить с грузом на сердце, она этого не переживёт.

Эмма бросилась за Максом в главный корпус. Пожар ещё не успел полностью его охватить. Горела только крайняя часть, ближняя к сараю. Эмма вбежала в коридор. Может огонь и не успел достичь большей части здания, но зато дыму здесь был предостаточно. Душевая как нарочно была в части, охваченной пожаром, хотя ещё не горела. Весь коридор был заполнен дымом. Его конец заливал кроваво-алый свет. Огонь в той части разбушевался не на шутку. В глубине раздавались крики о помощи и удары в дверь. Эмма двинулась по коридору. Дым разъедал глаза и забивался в лёгкие, не давая дышать. Глаза начали слезиться. Эмма натянула майку на нос и продолжила идти вдоль стены. Чем дальше она проходила, тем становилось жарче. Вскоре дышать стало совсем не возможно, голова начала кружиться. Эмма остановилась, прислонившись к стене. Отравляющий дым окутал её со всех сторон.

— Нет! Нельзя! Это тебе не площадь, где можно падать в обморок. Здесь никто не поможет. Если я сейчас свалюсь, то и сама умру и…

Эмма соскользнула на пол. Внизу дыма было меньше, весь он поднялся вверх. Эмме стало легче, и она продолжила путь. Скоро девчонка добралась до душевой. Макс пытался выбить дверь ногой. За дверью было слышно, как бьется в аффекте Кэти Келли и барабанит в дверь.

Макс отошёл, оперся на левую ногу и ударил правой под дверную ручку. Дверь сильно задрожала. Келли наконец поняла, что её спасают. Стуки с другой стороны двери прекратилось, но вот вопли всё ещё были слышны. Макс напрягся и нанес ещё один удар. Дверь немного прогнулась. Макс ударила снова. В двери что-то треснуло, но она продолжала стоять. Огонь бесновался в нескольких метрах от ребят. Было невыносимо жарко. Раскалённый воздух обжигал лицо. Оставалось совсем чуть-чуть, и дверь бы раскололась, но Макс больше не мог. Он достаточно наглотался дыма и сильно побледнел. Ему становилось плохо. Он прислонился к двери. Бессильно ударил в неё плечом, а потом измождено повалился с ног. Эмма успела подскочить к нему и подхватить. Он был тяжёлый, так что Эмма сама чуть не свалилась. Девочка с трудом оттащила Макса к стене. Он был бледный как смерть, но всё ещё не поддавался угарному газу и был в сознании. Девчонка прислушалась к звукам за дверью. Келли продолжала кричать. Странно, было вовсе не время об этом думать, но Эмма заметила, что вечный акцент Келли куда-то пропал.

Эмма подбежала к двери и всей силой ударила в неё плечом. Макс уже порядочно её расшатал, к тому же сломал замок, так что Эмме повезло и дверь грохнулась на пол. Кэти Келли выскочила как торпеда и, осознав, что спасена, чуть от счастья не свалилась в обморок.

— Эмма! Эмма, ты меня спасла! — Келли кинулась девчонке на шею.

Эмма не знала, как реагировать и через силу вырвалась из объятий Кэти:

— Тебя спас Макс. Благодари его, — сухо проворчала она, лишь бы Кэти от неё отцепилась. — Надо уходить! Помоги вытащить его.

В опасной ситуации Келли не вела себя как фифочка или эгоистка. В таких условиях, в ней казалось, открывается другой человек. Кэти и Эмма подхватили Макса с разных сторон и направились к выходу. Макс совсем обессилил и еле-еле, но всё же перебирал ногами. Дыма становилась больше, дышать — сложнее. У Эммы в глазах всё поплыло. Она чувствовала невыносимую слабость, как будто несколько дней таскала булыжники. Келли всё это время сидела в душевой, туда дыма проникало не так много, как в открытый коридор, и она была даже несколько бодра, рвалась к выходу. Наконец коридор закончился. Тут дыма было значительно меньше. Ребята вышли из корпуса на порог. Свежий поток воздуха хлынул в лицо. Эмма глубоко вздохнула, и её голова прояснилась.

Серый успел переполошить людей, так что целый лагерь в мучительном ожидании стоял на площади. Как только трое выбрались из корпуса, все зааплодировали. У только что прибежавшего Бориса Степановича, бывшего в сильном напряжении, как гора с плеч свалилась. Кира и Игорь вздохнули с облегчением. Серый подбежал к ребятам. Кэти Келли, оказавшись снаружи, снова прикинулась цацей. И тотчас бесчувственно плюхнулась на Серёгу, повалив его на землю. В тот же момент подоспели пожарные и оперативно начали тушить огонь. Пострадавшей троице оказали медицинскую помощь. Дали нюхнуть нашатыря для просветления разума. Келли тоже откачали. Вскоре пожар был потушен.

— Спасибо, — виновато проговорила Эмма, обратившись к Максу, когда те сидели на площади, приходя в себя. Макс оказался настоящим героем. Самоотверженно кинулся спасать Келли, которая оказалась в опасности из-за Эммы. И сама Эммы была вынуждена признать, что, не окажись рядом Макса, ни она, ни Кэти не выбрались бы из пожара живыми.

Макс изумлённо посмотрел на девчонку.

— Что!? — удивилась Эмма.

— Повтори ещё раз.

— Чего!?

— Не часто приходится слышать от редкой эгоистки слова благодарности. Всё замечания да издевки, — обиженно провёл Макс. — Так что повтори ещё раз.

— Не буду я! — запротестовала Эмма.

— Да что же я, зря вас всех спасал!? Что тебе стоит сказать это ещё раз?

«Унижение», — подумала Эмма и всё же сконфуженно добавила:

— Спасибо тебе, что кинулся спасать Келли вместо меня.

Лицо Макса растянулось в довольную улыбку. Он перевёл взгляд вдаль. Эмма сидела как на иголках и чувствовала, как Макс высасывает из неё энергию.

— Ну что? И кто тут теперь слабак? — с ухмылкой спросил Макс у Эммы после некоторого молчания.

— Прости. Конечно же, ты не слабак, — произнесла Эмма и тут же иронически добавила. — Ты всего лишь выпендрёжник, а я — редкая эгоистка.

— Эй! — возмутился Макс, и довольная улыбка исчезла с его лица.

Сдав на руки вожатых Кэти Келли, Серый прибежал к Эмме и Максу. Вид у него был воодушевленный.

— Ребят! А вы ничего не забыли? — хитро спросил он у друзей.

— Что ещё!? — воскликнула Эмма.

— Клад нас ждёт! Не собираетесь продолжить поиски?

Эмма расстроено вздохнула и отвела взгляд.

— Из-за этого клада столько проблем. Так что я сомневаюсь, стоит ли его искать.

— Ты чего!? Мы же уже так много для этого сделали! Нельзя всё забросить! — требовательно сказал Серый.

— Он прав, — подтвердил Макс. — Теперь, когда мы знаем, что Анастасия Лоу была всего лишь фальшивкой, а похищения розыгрышами, почему бы нам не продолжить?

— Этот клад создал слишком много бед и ссор. К тому же мы ведь так и не знаем, почему нам не удалось достать его из фонтана в прошлый раз.

— Пойдёмте. Я кое-что вам покажу, — неожиданно сказал Серый.

Ребята поднялись. Серый повел их через всю площадь прямо к фонтану. Сейчас фонтан успокоился. Был тих и мирен. Вода больше не выбивалась, но доходила до самых краёв. Пространство метра на три вокруг было сырым.

— Ну? — спросила Эмма.

— Пока вы вызволяли Келли, вода вылетала как сумасшедшая. Вон! Гляньте, как она разворотила фонтан.

— И что?

— Я заметил, что вода выбивалась даже из тех отверстий, в которые мы как раз вставляли эти медальоны.

— И что?

— Один камушек, который выбила вода, очень больно саданул меня по голове.

— И что?

— Да что ты заладила «И что, и что!» — возмутился Серый.

— Просто я пока не прослеживаю связи, — скептически произнесла Эмма.

— Объясняю специально для тебя. Отверстий не два, а три. Камень, который меня ударил, закрывал третье. Вон оно. Смотри! — Серый указал на центр фонтана, где на одном уровне с остальными выделялась небольшая круглая дырочка. — Должно быть, оно засорилось за эти двадцать шесть лет, и мы его не заметили.

— Но это значит, что и медальонов три, — нахмурилась Эмма, — Странно. Все всегда говорили только о двух медальонах, о третьем никто и не заикался даже.

— Мало ли, сколько здесь отверстий забитых. Может их вообще десять. У нас нет столько медальонов, — отчеканил Макс.

— Если это и так, не имея всех медальонов, мы не сможем достать клад. Я же говорила, не стоит и пытаться. Это пустая трата времени, — разочарованно вздохнула Эмма и поплелась в корпус в свою комнату. Мальчишки последовали её примеру.

 

Глава 16. Грандиозное разоблачение

Начало светать. Тёмно-синее небо с востока озарилось едва заметной холодной бирюзой. Кроме Эммы и мальчишек в первом корпусе никого не было. Остальные отирались на площадке. Всё пытались подобраться к остаткам сарая и сгоревшей части главного корпуса. Как мёдом было им там намазано. Так что вожатые только и успевали их отгонять. Ребятам же довелось достаточно пробыть в горящем здании, так что повторно их туда не тянуло.

Эмма умылась холодной водой, вздохнула. Сколько всего ей пришлось пережить за этот день. Ещё только ночью лежала в кровати и думала, что всё закончено. Ох, как же сильно она тогда ошибалась. На самом-то деле к тому моменту не произошло и половины того, что должно было случиться. Но теперь всё позади: пожар потушен, Коля и Вася найдены, призрак Лоу оказался фальшивкой.

Оказалось, что причиной пожара стали непотушенные сигареты Коли и Васи. Как раз в это время Борис Степанович проводит их допрос. Так что в скором времени будет известно, кто ими заправлял. Кстати, позже пожарные сообщили, что во время пожара и последовавшего взрыва была повреждена водопроводная труба, снабжающая водой фонтан. Из-за этого фонтан и взбесился.

А сейчас можно расслабиться и поразмыслить над третьим медальоном, пока родители не приехали. Смысла эвакуировать всех из лагеря больше нет. Но всего лишь через две недели закончится смена. А там уже хочешь-не хочешь, придётся возвращаться домой.

Однако Эмма и сейчас никак не могла успокоиться. На этот раз её терзали угрызения совести. Хоть Кэти Келли и была спасена, девочка осознавала, что по своей глупости чуть не обрекла её на смерть и за это придётся нести ответственность. О случившемся знали только Макс и Серый. Конечно же, они не станут её выдавать, а Кэти наверняка подумала, что дверь просто захлопнулась, что частенько случается. Эмме не о чём было волноваться, но она не уставала бить себя по бестолковой голове и благодарить судьбу за то, что всё обошлось.

Эмма зашла в свою комнату. Её снова посетили мысли о произошедшем, и снова она занялась самобичеванием. Эмма яростно шлёпала себя по лбу, сопровождая это всё ругательствами, как в этот момент кто-то постучал.

Дверь немного приоткрылась и в щель просунулась кудрявая и объёмная из-за причёски голова Кэти. У Эммы ком в горле встал. Зачем она пришла? Неужто догадалась? Хочет поиздеваться? До сих пор она только этим и занималась, так что бессмысленно ожидать от неё чего-то другого. Но даже если Кэти пришла с добрыми намерениями, Эмма бессознательно чувствовала перед ней вину, ей было тягостно, и она хотела, чтобы та поскорее ушла.

Кэти вышла из-за двери и кротко встала в углу.

— Я хотела пы поплаготарить тепя за моё спасение, — кротко проговорила Кэти.

Эмма была в ступоре. Вот уж чего-чего, а этого она никак не ожидала. Девчонка недоверчиво посмотрела на Кэти и нараспев проговорила:

— Вот это да! Кто это благодарит никчёмную воровку? Кэти Келли собственной персоной!

— Та, это так. Я сожалею, что именно ты и тфой тружок меня спасли, но считаю своим толгом сказать слова плаготарности, — официально протараторила Кэти.

«Вот сноба!» — подумала Эмма.

— Всё? Сказала? Свободна.

— Нет. Это ещё не фсё. Я пы хотела узнать твоё мнение по пофоту фсего происхотящего, — неожиданно заявила Келли.

— Чего? — изумилась Эмма. — Зачем?

— Слышала, пропафших мальчишек разоплачили, которые поткинули тепе ключи. Фсе говорят, что ты перфая их фычислила и сказала тиректору, что ими кто-то запрафляет. Как ты тумаешь, кто это может пыть?

Эмма помедлила. Вчера бы она просто послала бы Кэти куда подальше со своими вопросами, но сейчас Эмма чувствовала перед ней свою вину и попыталась ответить.

— Я много раздумывала на счёт Анастасии Лоу и тем, как нас ею запугивали, — Эмма вспомнила Киру, Игоря, Палыча и теорию об их заговоре от Серого. — Я раздумывала о том, как относились к Лоу и как о ней отзывались, — в голове предстали соседки Вика, Лиза и Даша. Отдельно Эмма остановилась на Вике, а именно на её поведении, резко ставшем беспощадным к Эмме после того случая с брелоком, — Я немало думала обо всём, что со мной произошло в лагере, — Эмма мысленно вернулась в день своего приезда. Как раз тогда она поцапалась с Кэти Келли, а после Кэти настроила против неё и вожатую Киру.

Эмма глянула на Кэти, на то, какой невинной она была сейчас. Девчонку поразило то, насколько люди бывают двуличны. Ей стало как-то обидно, непонятно почему, и она отвернулась к окну.

— Тогда ночью, — продолжила Эмма, — мальчишки сказали, что какая-то девушка или женщина говорит им что делать. Они не назвали имени, но сказали, что она велела им подкинуть мне ключи, — Эмма восстановила в памяти вчерашний день, когда Кира запретила ей ехать со всеми на родники из-за этих злосчастных ключей. Помнится, тогда Кэти начала подкалывать Эмму. Но это был не последний раз, когда девчонке приходилось выслушивать поддразнивания Кэти. Когда в тот же день у Эммы обнаружили брелок Даши, Кэти снова не упустила возможности позлить её.

Оказывается, всё это время Кэти была рядом. Хоть и незаметно, но всякий раз, когда с Эммой происходило что-то нехорошее, Кэти была тут как тут. Эмма не замечала этого, но сейчас была удивлена этими совпадениями.

— Коля сказал, — подхватила девочка, — что их подстрекательница хочет, чтобы я уехала из лагеря. Я ей как-то мешаю, и она хочет от меня избавиться.

Келли бесшумно взяла с тумбочки Викину фарфоровую статуэтку ангела. У Эммы между тем в голове всплыл вечер, когда она отправилась просить Киру не звонить родителям. В тот вечер в коридоре она столкнулась с Кэти и та сказала… «Та когта же ты уже уетешь? Не фитеть пы тебя польше!». Тут-то все кусочки пазла встали на свои места. Эмму осенило.

Эмма обернулась к Кэти Келли и тут же уклонилась от удара. О стену, у которой мгновение назад стояла Эмма, грохнулась фарфоровая статуэтка, и у ангела откололась голова. Келли озверела, схватила с тумбочки попавшийся под руку стакан и запулила в Эмму. Девчонка успела отскочить, стакан полетел в стену и разбился.

— Ты в своём уме!? — завопила Эмма. — Хотела меня грохнуть!?

— Я не собираюсь тебя убивать, — сказала Кэти на чистом русском, — всего лишь вырубить на пару часов, — она схватила лежащую рядом книгу об Анастасии Лои и швырнула в Эмму. Та снова увернулась, — Мне нужно забрать у тебя кое-что.

— Это ты! — воскликнула Эмма. — Ты командовала малолетками! Ты хотела избавиться от меня! Ты подбросила мне ключи и брелок. Вот зачем в день отъезда ты возвращалась в наш корпус! Но ради чего!?

— Ради того, что висит у тебя на шее! — резко ответила Кэти, указав пальцем на Эмму.

На шее у Эммы висели два медальона Анастасии Лоу.

— Не понимаю, о чём ты, — солгала девчонка.

— Не притворяйся, сестричка. Я и раньше догадывалась, что кроме меня клад Лоу ищет кто-то ещё. И подозревала тебя. Ты вечно мешалась мне, читала про Лоу в книжках, вынюхивала всё везде. Я видела, что ты начала о чём-то догадываться и решила сплавить тебя из лагеря. Я была близка. У меня был медальон бабки. С самого начала я знала, что всё дело в фонтане. Но когда сегодня я подслушала, о чём ты разговаривала со своими дружками на площади, я поняла что не имею и половины того, что имеешь ты. Я была в ярости. Я не понимала, откуда ты всё это узнала. Неужели ты прочитала обо всём в этой несчастной книжке? — Кэти махнула рукой на библиотечную книгу в углу. — Я прочитала десятки книг! Но ты за такое короткое время умудрилась меня обогнать!

— Так вот оно что! Ты пришла сюда, чтобы забрать у меня медальоны! А ты не подумала, что сейчас твоих подельников допрашивают и вот-вот они выдадут твоё имя.

— Они не успеют. Я вырублю тебя быстрее, чем этот глупый директор поймет, в чём дело, заберу медальоны и по-тихому смотаюсь, — самоуверенно заявила Кэти.

— Не на ту напала! — процедила девчонка.

Кэти схватила с тумбочки стеклянную бутылку и кинулась на девчонку. Эмма приняла боевую позицию. Кэти замахнулась бутылкой, но девчонка увильнула. В «иностранку» как будто вселился демон, она начала размахивать бутылкой, пытаясь ударить Эмму по голове. Девчонка блокировала её удары и в то же время стремилась напасть сама. Она подставила Кэти подножку. Та рухнула. Не успела Эмма опомниться, как Кэти была уже на ногах, готовая к новой атаке. Она замахнулась, но Эмма ударом ноги выбила из её рук бутылку. Келли недолго расстраивалась и кинулась на Эмму врукопашную. Девчонки сцепились. Кэти удалось вскочить на спину к Эмме, и она начала её душить. Эмма попыталась отцепить руки Келли, но не получалось, тогда она пустила в ход ногти и зубы. Кэти взвыла, но не сдавалась. Эмма подобралась спиной к стене и начала дубасить Келли о стену и потолок, так что штукатурка посыпалась.

На втором этаже прямо над комнатой Эммы была комната Макса и Серого. Они услышали толчки из-под пола и поспешили вниз.

От ударов Кэти обессилила. Её хватка ослабела. Эмма тоже сильно изнемогла, но у неё хватило сил перекинуть Кэти через себя. Кэти вытянулась на полу. С её головы соскользнул парик. Это были не её настоящие волосы. Натуральные же её волосы были чёрные, остриженные до плеч. Эмма была потрясена. Кэти кого-то ей напоминала, но Эмма не могла понять кого. Парик упал, но солнечные очки чудесным образом оставались на лице, мешая выстроить полный портрет.

— Что? Думаешь, что победила? — пропыхтела она.

— Странно, почему-то твой голос кажется мне знакомым, — выдавила Эмма, склонившись над Кэти.

Кэти оскалилась и вдруг неожиданно вскинула голову, ударив Эмму по лбу. Эмму отбросило к стене, она схватилась за голову. Воспользовавшись беззащитностью противника, Келли подскочила и бросилась на девчонку. Но в этот момент в комнату вломились Макс и Серёга. Они налетели на Кэти и схватили её по рукам и ногам. Эмма, всё ещё корчась от боли, подползла к ней и сорвала с неё очки, которые оказались привязанными на резинке. Эмма шарахнулась в сторону. Она была в ужасе.

Внезапно дверь распахнулась. В комнату вбежали Борис Степанович, Кира и Игорь.

— Это Келли! — вопил Игорь, — Вася рассказал, что это была К…

Все трое разом остолбенели, увидев сцену в комнате: бледная, потрёпанная после ожесточённого боя Эмма забилась в угол, будучи на грани нервного срыва; ребята с великими усилиями удерживали некую особу с видом душевнобольной; вещи были разбросаны, на полу валялись осколки стекла и штукатурка.

— Что тут происходит? — выдавил Борис Степанович. — К… кто это?

— Слегка видоизменённая Кэти Келли. — догадался Макс, подняв с пола кудрявый парик.

Никто из присутствующих понятия не имел, что за персона перед ними. Никто, кроме Эммы.

Эмма была шокирована. Возле правого глаза задержанной девчонки был бледный шрам в виде полумесяца. Но не это так поразило её. В лице Кэти Эмма узнала лицо своей двоюродной сестры — Кати. Эмма поверить не могла, что её сестра пыталась её убить. Она поверить не могла, что всё это время под маской иностранки Кэти Келли пряталась её сестра. Всё вокруг Эммы перестало иметь значение, всё стало расплывчатым и неразборчивым. Отчётливо она видела только эти бешеные бледно-красные глаза сестры, которая так и рвалась разодрать её.

— Поверить не могу! — воскликнула Эмма. — Нет! Нет. Только не ты! Ну почему!? Что же это такое!? Даже моя сестра пытается меня убить!

— Что!? — воскликнули в один голос Макс и Серёжа.

— Кто!? — не понял Игорь.

— Сестра!? — переспросила Кира.

В тот момент Эмма увидела медальон, свисающий с шеи Кати и тут она всё поняла. Медальон оказывал странное действие на мальчишек, когда попадал к ним в руки. Значит, и Катя каким-то образом под его воздействием превратилась в это чудовище. Эмма подобралась к сестре и сорвала с неё медальон. Как только Эмма сделала это, Катя перестала вырываться и вообще как-то двигаться. Мальчишки не поняли, в чём дело, но не переставали крепко её держать. Катя повисла у них на руках. Вдруг она вздрогнула, словно проснулась от кошмара.

— Эмма? — Катя затрясла головой, дабы окончательно очнуться. — Эмма? Что происходит?

Эмма начала приближаться к сестре.

— Нет! Эмма, стой! Она прикидывается! — заорал Макс.

— Перестань это! — отрезала Эмма. — Посмотри, её глаза изменились. На неё больше ничего не действует. Отпустите её.

Ребята выпустили Катю из рук, и та пустилась в извинения.

— Эмма, прости меня. Я не должна была. Но он был сильнее. Это он контролировал меня… — вдруг Катя увидела злосчастные медальоны в руках Эммы и в страхе брякнулась на пол, отползла в сторону. — Эмма, брось их! Убери! Они контролируют разум! — испуганно прокричала она.

— Что!

— А, ну тогда всё ясно! — провёл Серый. — Вот почему я становился немного двинутым, когда брал медальоны. Они контролируют разум, оказывается.

Серый выглядел таким беспечным, как будто речь шла об ответах по тестам, а не о паранормальных явлениях. А вот директор и вожатые напротив, пребывали в состоянии, близком к кошмару.

— Чего? — сомнительно провёл Борис Степанович, косо глянув на ребят как на шизофреников. — Какие медальоны? Какой контроль над разумом? Что вы курили? О чём вы говорите?

— Мы нашли те легендарные медальоны Анастасии Лоу, чтобы отыскать её клад. Но эти медальоны оказались вроде как заколдованы, заставляли Катю притворяться Кэти и творить всякие… нехорошие дела, — пояснил Макс.

Борис Степанович, Кира и Игорь стояли как громом поражённые.

— Какие именно нехорошие дела она творила? — поинтересовалась Кира.

Катя умоляюще посмотрела на Эмму. Эмма же неуверенно молчала, она не хотела, чтобы её сестра понесла наказание ни за что. Единственная оплошность, которую она совершила, так это то, что она взяла этот медальон. Никто не решался что-то сказать. Однако слегка тормознутый Серый нарушил всеобщую тишину. До него всегда всё долго доходит!

— Насколько я понимаю, Кэти пыталась вырубить Эмму. Ну и сделала ещё кучу всего, о чем вам рассказали те двое.

Катя обречённо выдохнула. Макс дал другу подзатыльник. Серый сначала был очень возмущён, но потом увидел свирепый взгляд Эммы и до него, наконец, дошло.

— Серый! — прорычала Эмма. — Кто тебя просил!

— Извини, Катя, — начала Кира, — но это уже преступление. Мы вынуждены…

— Нет! — выпалила Эмма. — Я прошу, не делайте ничего. Это не её вина. Она была невменяема.

— Я понимаю, Эмма, ты не хочешь, чтобы пострадала твоя сестра, — протянула Кира. — Но это дело слишком серьёзное, а ваши россказни мало похожи на правду. Виновные должны нести ответственность.

— Ответственность? — нахмурилась Эмма. — Тогда потрудитесь объяснить, как моя сестра под видом иностранки проникла в ваш лагерь? Вы что, не спрашивали у неё никаких документов?

— Ну… эээ… — замялась Кира, — она сказала, что потеряла документы при перелёте и…

— И вы ей поверили. Выходит, из-за вашей беспечности все мы были подвержены опасности. Мало ли что бы она решила выкинуть под воздействием медальона, — ехидно протянула Эмма. — Получается, виновны люди, которые за это отвечают, а именно ты! Ну чего ты там рассказывала про вину и ответственность? Продолжай.

Кира сконфуженно посмотрела на деда и Игоря.

— Я лишь хотела сказать, что… главным пострадавшим считается Эмма, а раз она не желает подавать заявление, то вопрос решён.

— Отлично! — улыбнулась Эмма. — Люблю хеппи энд.

— Не знаю, как у вас, но в моём понимании счастливый конец — это выкапывание клада, — слегка обиженно отчеканил Игорь.

Все тут же вспомнили про клад и отправились на площадь. Катя немного повеселела и оживилась. По дороге к фонтану она то и делала, что подмигивала и махала по сторонам, ибо каждый рассматривал её как родителей на детской фотографии — никогда не видел, но что-то знакомое замечал. Наконец добрались до фонтана.

— Ну что? Давай медальоны, — приготовился Серый.

Эмма недоверчиво на него посмотрела.

— Нет. На этот раз я сделаю всё сама. По какой-то причине на меня медальоны не действуют.

— Но как же…

— Медальоны должны быть поставлены — они будут поставлены. Я всё сделаю.

С этими словами Эмма залезла в фонтан и поочерёдно вставила треугольный и квадратный медальоны по местам. Затем достала последний круглый медальон. Эмма посмотрела на него. Жёлтый камень блестел в руке и внушал недоверие. Что произойдет, когда она вставит его? Что изменится? Что станет с одержимостью ребят? Спустя несколько мгновений прозвучал щелчок. Эмма всё же решилась. Последний медальон был на своём законном месте. В фонтане началось движение. Вода уходила. Девчонка попятилась и запрыгнула на бортик. Стены фонтана затрещали. Медленно раздвигаясь, они открыли в середине скрытое углубление. Железный орёл спустился на уровень глаз. Эмма осторожно подошла к углублению.

— Ну что там? — с замиранием сердца спросил Серый.

Эмма глянула вниз, но там ничего не было. Дыра была заполнена тёмной пустотой.

— Ничего… — удивлённо провела Эмма, ожидая увидеть в дыре несметные сокровища.

— Как ничего!? — воскликнули Серый и Игорь в один голос. Они кинулись к Эмме. Склонившись над дырой, они начали исследовать пустое дно. Вскоре вся группа столпилась перед несуществующими богатствами.

— Подлая Лоу! Обманщица! — негодовал Серый, — надула всех, раскидала медальоны, а клад не положила! Рррр!

— А может, кто-то до нас уже достал этот клад!? — предположила Катя.

— Поверить не могу! Столько стараний и всё напрасно! — поник Макс.

На фоне всеобщего негодования Эмма оставалась тихой и задумчивой. Она взглядом сверлила пустую дыру и поверить не могла пустоте внутри. Но глаза врать не могли, если это только не групповой гипноз. Эмма села и опустила руку в жидкий мрак, которым была заполнена дыра. Однако, достав почти до дна, она так ничего и не нащупала. Девчонка поднялась. Невольно её взгляд перескочил на статуэтку сокола, которая теперь была прямо перед её носом. Сейчас статуэтка была достаточно близко, и Эмма смогла детально её рассмотреть. Железная птица взаимно таращилась на Эмму, как будто усмехаясь над ней.

— Это сокол! — вдруг воскликнула Эмма.

— Чего? — не понял Макс. Все с недоумением посмотрели на Эмму.

— Этот фонтан здесь со времён Лоу, так? — спросила Эмма.

— Ну да, — подтвердила Кира.

— Выходит, и фигурка сокола здесь со времён Лоу?

— Ну, получается, что так. И что с того?

— А вам не кажется странным, что эта железная статуэтка двадцать с лишним лет простояла под открытым небом без покраски, а на ней не видно ни пятнышка ржавчины? — выпалила Эмма.

На лицах друзей стало проявляться понимание.

— И… — продолжила Эмма, — какие же металлы не поддаются окислению? Давайте, напрягите мозг! Благородные, конечно! Это же в школе говорили. Благородные — драгоценные металлы. Зуб даю, эта штука сделана из чего-то дорогого. Осталось только выяснить, из чего.

 

Глава 17. Развязка

Вскоре вся площадь была битком набита всякими экспертами, ювелирами и, конечно же, журналистами. И те оперативно сработали. Выяснилось, что сокол был платиновым. А сумма, которая двадцать с лишним лет стояла у вех на виду, была просто космической. Вот так материал был для газет. Газетчики допрашивали всех, кто под руку попадался. Макс и Серый открыто смаковали свою востребованность. Но больше всех, конечно же, досталось Эмме и Кате — внучкам Анастасии Лоу, девочкам, которые смогли разгадать тайну своей легендарной бабки. Так что после нескольких интервью девчонкам пришлось укрыться от нападений репортёров в корпусе.

— Кать, — обратилась Эмма, будучи уже в своей комнате, — я всё забываю у тебя спросить, а почему ты из дома сбежала?

— Как? Ты знаешь!? — вздрогнула Катя.

— Дядя мне рассказал. Ещё он сказал, что они с твоей мамой разводятся.

— Да, разводятся, — обиженно отозвалась Катя, — поэтому и сбежала. Они там скандалят, выясняют отношения, спорят, что кому достанется, а на меня им плевать! Моего мнения никто не спрашивал. Никому не важно, чего хочу я! Устала от их постоянных скандалов! Пусть выясняют свои проблемы, а меня в это не втягивают! Но это не важно. Не твои проблемы. Забудь. Есть кое-что другое, более серьёзное. Я должна тебе сказать, что… вот, — Катя, заливаясь краской, виновато вытащила из кармана телефон Даши и протянула Эмме, — это я подбросила тебе тот брелок. Прости.

Эмма взяла телефон, с горечью на него посмотрев. Как же её тогда обвиняли! Как с цепи сорвались!

— Подумаешь! Тобой управлял медальон. Ты ведь не хотела этого, — Эмма начала успокаивать сестру, увидев, что та вот-вот разрыдается от стыда. — Тебе не стоит себя винить. А вот мне стоит. Вот я действительно сделала тебе кое-что очень плохое. Понимаешь, — замялась Эмма, — как бы это сказать.… Это я тебя тогда заперла в душевой.

Катя охнула от удивления, но всё же пересилила себя и спокойно ответила:

— Глупость! Ты заперла не меня. Ты заперла Кэти Келли, а она этого заслуживает. В этом нет твоей вины. Я довела тебя так сильно, что ты захотела меня проучить. Ты же не знала, что будет пожар.

— Но ты могла погибнуть! Я чуть тебя не убила! — Эмма поразилась спокойствию сестры.

— Зато мы теперь в расчёте, — сказала Катя, подняв руку. Эмма улыбнулась и отбила пять.

— А что ты будешь делать с телефоном? — спросила Катя.

— С телефоном? У меня есть идейка, — Эмма подошла к месту Даши и сунула телефон под кровать. — Вот так, — довольно сказала девчонка, оттряхнув руки.

В этот момент дверь открылась и в комнату вбежала Кира.

— Вот вы где! Чего вы тут делаете?! Ищу вас по всему лагерю! Эмма, твои родители приехали.

Через несколько секунд Эмма была уже на площади. По дороге её то и дело останавливали журналисты, но ей всё же удалось от них отбиться. На краю площади Эмму уже ждали мама и папа.

— Эмма! Эмма! Ты в порядке? С тобой всё хорошо? — верещала Олеся Викторовна, заключив дочь в объятия.

— Мама! Все в порядке! Отпусти! — запротестовала Эмма.

— Эмма, что с тобой случилось?

— Мы нашли клад! — просияла Эмма.

— Да какой клад! — отрезала Олеся Викторовна. — Я знаю, что ты попала в горящее здание! Что произошло!

— Она не просто попала в горящее здание, а спасла как минимум две жизни, — кто-то сзади положил руку на плечо Эммы.

Эмма обернулась. Рядом стоял Борис Степанович.

— Ваша дочь — героиня! — продолжил директор. — Вам следует гордиться ею.

Эмма посмотрела в лицо Бориса Степановича. Оно излучало счастье и полное умиротворение. Заметив взгляд девчонки, директор подмигнул ей. Олеся Викторовна хотела что-то продолжить, но, посмотрев на Эмму, запнулась. Кровь прилила к её щекам, а глаза заслезились. Олеся Викторовна растроганно улыбнулась. От этой умилённой улыбки Эмме стало не по себе, её начало подташнивать. Роман Владимирович тоже расплылся в улыбке, и Эмму начало подташнивать вдвойне.

— Что ж, — Олеся Викторовна прекратила минутку сентиментальности, растирая крошечные слёзки по лицу, — Эмма, мы с папой думали насчёт того, что ты нам сказала и… я отказалась от повышения.

— Что!? — невольно вскрикнула Эмма.

— А я ушел в отставку, на пенсию, — добавил Роман Владимирович.

— А?! — Эмма вытаращила глаза. Конечно, она была не довольна графиком родителей, но к таким радикальным мерам не была готова. В конце концов… — А на что мы будем жить!?

— Не волнуйся, я всего лишь отказалась от повышения, — объяснила Олеся Викторовна. — Я осталась на работе.

— А я не настолько глупый, чтобы уходить с работы, не найдя новой, — заверил Роман Владимирович. — Так, братишка? — спросил он только что подбежавшего и запыхавшегося своего брата — Юрия Владимировича.

— А? — не понял Юрий Владимирович.

— Я говорю, когда к работе приступаем?

— А! Ну так… Катя! Что ты здесь делаешь? — воскликнул дядя Юра, увидев свою дочь, и побежал к ней.

— Она не просто попала в горящее здание… — директор тоже сорвался с места и на этот раз пошёл расхваливать Катю.

— В горящее здание?! — просипел от ужаса Юрий Владимирович и чуть не свалился.

Эмма посмотрела на дядю и на отца. Они будут работать вместе! Они, наконец, помирились! Что может быть лучше? Это самый счастливый день в жизни Эммы. Она нашла клад; помирилась с сестрой и родителями; дядя и папа будут работать вместе; мама больше не будет так долго зависать на работе, если, конечно, она только не пошутила. Эта работа для неё всё. Она ждала повышения больше всего на свете. Не верится, что она так просто от него отказалась.

— Мам, а ты действительно отказалась от повышения? — недоверчиво спросила Эмма.

— Да! — выпалила Олеся Викторовна, удивляясь себе больше, чем Эмма. — Представляешь, я так к этому стремилась. А потом вдруг подумала: «Да зачем мне всё это? Что это изменит?». И тут как раз начальница заходит, предлагает повышение, всё такое и ещё работы мне подсовывает. А я говорю: «Извините, Ирина Михайловна, не нужно мне это ваше повышение. У меня сейчас обед, вот я и пошла». Ты бы видела её лицо! — Олеся Викторовна говорила с таким энтузиазмом, как будто пересказывала, как попала в перестрелку. — Она выглядела так забавно. Раньше я бы себе такого ни в коем случае не позволила. Но тогда мне даже смешно стало. Я когда из офиса вышла, почувствовала этот вкус жизни и поняла, что не дойди до меня это, я бы, может, и умерла бы так на работе, по-настоящему не пожив. — Олеся Викторовна говорила и говорила, говорила и говорила. И не прекращала говорить о своём прекрасном будущем. Вот её понесло! Она и так не очень часто болтает, но если уж начнёт, то всё выскажет!

— Ну, всё, я поняла. Ты можешь не продолжать, — Эмма уже пожалела, что спросила. Но было поздно. Теперь Олесю Викторовну не остановить.

— Подожди, подожди. Сначала мы устроим пир! Я наготовлю много вкусной еды,… МЫ наготовим много вкусной еды. Мы заберём Лёшку от бабушки и бабушку заберём, позовём Юру. Соберёмся все и поедим! А…а… а потом поедем за город на шашлыки и…и… и опять поедим.

— Ты можешь позвать всех своих друзей, — вмешался папа.

— Хоть весь класс зови!

— Хорошо, ладно, — согласилась Эмма. — А в честь чего этот пир?

Роман Владимирович и Олеся Викторовна озадаченно переглянулись.

— А почему он должен быть в честь чего-то? — неуверенно спросила Олеся Викторовна. — Почему мы не можем просто так устроить праздник. Да хотя бы в честь начала учебного года!

Эмму передёрнуло.

— Нашли что праздновать! — недовольно отозвалась она.

— Эмма, может, ты уже знаешь, кого из друзей пригласишь? Я закуплю продуктов, — спросила Олеся Викторовна.

Эмма повернулась, посмотрела на друзей. Макс, Серый и Катя стояли в стороне и с улыбкой смотрели на неё.

— Знаю, — ответила Эмма.

— Хорошо, — торопливо продолжила Олеся Викторовна. — А вечером вы можете пойти гулять. Куда хочешь. Хоть до двенадцати.

— Но я буду каждый час звонить! — чёрство предупредил Роман Владимирович.

— Рома! — укоризненно воскликнула Олеся Викторовна.

— Шучу! — протянул Роман Владимирович, — Я буду звонить каждые полчаса.

Олеся Викторовна недовольно уставилась на мужа.

— Да нет, отлично. Звоните, — заверила Эмма. — Можете даже пойти вместе со мной, — Эмма снова посмотрела на друзей. Те от этих слов попятились в протест, замотав головами. — А хотя не стоит, — успела добавить Эмма уже обрадовавшимся родителям, — мы и одни не заскучаем.

Вот так все помирились, нашли общий язык и каждый осознал, что для него главнее всего.

Что до пира. Да, действительно, мама не обманула Эмму, а вот папа обманул и пошёл гулять вместе с ней.

Дело с перевоплощением Кати в Кэти удалось замять, а вот дело с малолетними курильщиками не удалось. Последствия их курения были слишком большими, чтобы их не заметить. Так что Коля с Васей получили от родителей по первое число, а заодно и качественную головомойку от учителей.

Даша вскоре обнаружила свой телефон под кроватью. Потом изливалась перед Эммой в извинениях, ссылаясь на то, что её телефон упал и от него отскочил брелок, а техничка увидела его, подумала, что он Эммин и положила к ней в карман.

Платинового сокола выкупил какой-то миллиардер за кругленькую сумму, которая пошла на ремонт лагеря и постройку нового корпуса. Правда, потом до того миллиардера дошла приукрашенная не одним десятком людей жуткая история про заколдованные медальоны и клад. Так что он вернул сокола, но в накладе не остался, сделав крутую рекламу своему предприятию.

А Эмма…. Эмма помирилась с родителями, нашла настоящих друзей и получила первую в своей жизни пятёрку по истории за доклад про Анастасию Лоу. Но всё же пока не спешила менять свое отношение к школе и в последнюю минуту перед звонком сбежала с урока через окно, на этот раз вместе с Максом и Серым, а потом к ним и Катюха присоединилась. И ребята направились вперёд — навстречу новым приключениям.

P.S. А где-то там, в лесу, среди разрушенных надгробий, до сих пор бродит дух Анастасии Лоу