В жизни каждого героя, а особенно монаха, бывают моменты, когда автору следует отвести прочь нескромный прожектор вдохновения. Так поступим и мы, пока Джулио примиряет материю с духом. То есть ошеломляющую прелесть Катиного лица – с укором слов Писания о соблазне. И вернемся к биографии хозяина дома, обаятельнейшего Павла Мартыновича Скавронского.

Итак, дедушка Волконский за бдительность получил Александра Невского, а семейство – золотую клетку с чахлой птицей.

Вступив по смерти Петра на императорский престол, Екатерина I вспомнила о единственных родственных душах.

Все тот же Волконский примчал сплоченную группу в Санкт-Петербург. Впрочем, чтобы опять слишком не взволновать государыню, поселил на стрельницкой мызе рядом с гатчинским болотом. Он же взял на себя образование мужчин.

С Федором уже опыт образования кое-какой имелся, и дело шло легче. Однако Карл просвещению поддавался плохо. Ну а уж Симон-Генрих и Михель-Иоахим – те просто из рук вон. Попытка навести светский лоск на Михель-Иоахима имела единственным результатом то, что свечные огарки он стал собирать в особый мешочек, а хлебные корки – отдельно, тогда как раньше сыпал без разбору.

Екатерина I, прочитав отчеты Волконского, вздохнула и возвела семейство в дворянское достоинство. А на досуге расположилась начертать герб. Кроме жаворонка, в голову ничего не лезло.

– Как бишь по-латыни "жаворонок"? – спросила, зевая, государыня у статс-секретаря Остермана.

– Э-э… – смешался Остерман. – А как по-польски, матушка? Или хоть по-ливонски?

Вопрос легко разрешил все тот же Симон-Генрих.

– Skavronek! – убежденно сказал хлебопашец, вызванный для консультаций.

Поразительно, что из всего обширного семейства пернатых Симон-Генрих знал еще только "гусь", и то в качестве собирательного. Он упрямился, что одного гуся в природе не бывает.

В герб Скавронских, таким образом, были внесены жаворонок и три розы. Последние – в память трех задумчивых сестер, из которых две выбрали женихов с неудобопроизносимыми именами, зато средняя – с именем настолько звучным, что и другие два зазвучали на всю Россию: Симон Леонтьевич Гендриков и Михаил Ефимович Ефимовский.

Всем пожалованы были богатейшие поместья в Кимрах и окрестной Тверской губернии – по верхнему течению Волги. Возможно, сыграло роль созвучие лифляндской ямской станции Валги и полноводной русской Волги.

Виновник всех вышеперечисленных событий – новопожалованный граф Федор – на другой же день по въезде в имение пустился во все тяжкие и скончался от запоя, не приходя в сознание. Мораль: если случилось в жизни выругаться так, что Фортуна обернулась, следует по крайней мере бросить пить.

Карл ударился в другую крайность: прежде всего прогнал моментально набравшуюся дерзости графиню Скавронскую, предварительно выпоров на конюшне. И занялся воспитанием сына – Мартына Карловича, в чем и преуспел.

При Елисавет Петровне граф Мартын Скавронский сделался генерал-аншефом, обер-гофмейстером и Андреевским кавалером. Елисавет Петровна сосватала любимца за Марью Николаевну Строганову. По очень внятной причине: богаче невесты в России не нашлось.

В 1776 году Мартын Карлович отошел в мир иной, оставив громадное состояние единственному сыну – нашему герою Павлу Мартыновичу Скавронскому.