Звезды как раз и не хватало. В прямом и в переносном смысле. Не хватало как на погонах, так и в секретном циркуляре. Если звезда на погонах, так он уже давно ходил бы по дому в шелковом халате. Была шальная мыслишка — шелковый халат. Он вроде и не нужен с одной стороны, а с другой стороны еще как нужен. Может случиться, и жизнь сложилась бы иначе, если бы не шелковый халат. Нынче по дому Груздь ходит в шароварах. Представьте себе, самые, что ни есть, из магазина по смешной цене. И вид у них, стало быть, смешной — плакать хочется. Но ходить в шароварах полагается только по дому. Однажды Груздь отважился выйти в шароварах на лестничную клетку — страху натерпелся! И решил впредь из квартиры в шароварах не выходить. А вот шелковый халат… в халате можно выйти хоть куда. И никто слово дурного не скажет, а скажут — во! Глядите! Вырядился!
Детство у Алексея Матвеевича было, врагу не пожелаешь — никакого детства. Откуда после этого в нем гуманизм? С неба, что ли, упадет? Алексей Матвеевич руководил и по партийной линии в свое время. Все руководили, иначе выгнали бы на все четыре стороны. Отказывался идти народ в счастливое будущее. Алексей Матвеевич в троллейбусе стоит и думает — неужели доживет до счастливого будущего? На него иногда находило, казалось, без видимой причины. Он же не законченный идиот — верить без доводов не получится. А тут смотрит, зарплату прибавили. Враг, конечно, огрызался. На то он и враг, чтобы огрызаться. О халате Груздь сначала не думал, не до халата было. Халат он увидел в кино. И он ему запал в душу. Или в другое какое место — неизвестно, однако время от времени халат о себе напоминал. Сидит, скажем, после бани Алексей Матвеевич на крыльце и видит себя со стороны, как он в халате из бани выходит. И непонятно — к чему на нем халат? Можно же из бани и без халата выйти. Мужчина, который был в кино, халат носил как-то небрежно и, вероятно, его не замечал. Еще одно сильное впечатление, которому подвергся Груздь. Прежде кино как искусство Алексей Матвеевич не признавал. Кино и кино — двадцать пять копеек билет. Однако пришло странное откровение — это когда ты сам себе удивляешься, мол, ничего себе! Откуда в моей пустой голове столь здравая мысль образовалась? Ответить невозможно — голова-то, получается, твоя, личная! И никому другому в твою голову попасть не дано. Только тебе. Отсюда и удивление великое. А мысль, что пришла в голову к Алексею Матвеевичу, была такова.
Халат, который не давал покоя и появлялся в разных образах и видениях, должен был стать заключительным аккордом в карьере Алексея Матвеевича. Только так и не иначе! Только в качестве финальной увертюры! И в этом был огромный смысл. Пока приходилось обходиться шароварами — Груздь как раз их внимательно рассматривал. Не пора ли, думал он, наконец закончить с шароварами и начать новый жизненный этап? Не слишком ли он жесток к себе? Загнал второе «я» столь глубоко, что оно боится и слово лишнее сказать! К сожалению, Алексей Матвеевич, как и все люди, был двуличен. Несмотря на годы упорного труда и самоистязания, не смог справиться со вторым своим «я», которое в полной мере отвечало за эгоизм, похоть и пороки.
И служил Алексей Матвеевич по старинке, нынче так не служат. Не во имя славного отечества служат, а черт знает, ради чего. Ради денег больших — вот чего ради! Знания, что скопил Груздь ратным свои трудом, нужны если только на потеху, либо в газетенке какой на последнюю страницу, чтобы место заполнить. Написать — они охраняли Родину! Или еще что-нибудь. Приятель — генерал хитрей оказался, знал с кем задушевную беседу вести, а кого кулаком в рожу. По дому уже давно в халате ходит. А домов у него — сколько халатов! Где дом, там и халат.
— Ты, — говорит Григорий Петрович, — слепи мне Гавриила, который Ясная Утренняя Звезда. Михаил за место себя смотрящего оставил. Место пусто не бывает. Миша Небадонский нам не по зубам, а вот другой, который смотрящий…
— Это же подлог, — объясняет Груздь, — как я тебе его слеплю?
— Гавриил нам нужен, а не Миша. Нет Гавриилы? А ты его слепи! Непростая задача, но и мы люди не простые. Мы люди служивые, око государево — слыхал? Вот нам задачу и обозначили. Выходит, ни черта мы не видим? Где Ясная Утренняя Звезда? Миссия секретная — где?
— На подлог толкаешь?
— Мы не первые и не последние, — сказал генерал. — Мир вокруг нас не есть подлог? Самый настоящий подлог! Его нет! Мира, что вокруг нас, не существует. Существует один сплошной подлог. Если бы мне прежде сказали, быть мне генералом, я бы его убил. Вот этими руками задушил мерзавца! Ни одна сволочь не нашлась! Ни у кого не хватило смелости! Я и сам испугался, когда генерала дали! Черт, думаю, что со мной происходит? И ничего — привык. Генерал — это только сначала тревожит. А потом и вовсе не тревожит — как новые портки, надел и через неделю забыл, что они новые.
— Не могу, — противится Груздь.
— Ты давно, Леша, в окно смотрел? — спрашивает Григорий Петрович, — времена нынче иные. Не заметил? Вот я тебе и подсказываю. Все нынче иное. Что прежде белым было, нынче черное. Худое нынче прекрасным стало. Добро и зло местами поменялись. Продолжить список?
— Не могу, — повторил Груздь.
— Тьфу! — выругался Григорий Петрович, — он не может! Земля нынче вращается с большей скоростью, чтобы не опоздать, а наш Леша не может! Ты чего боишься? Себя боишься?
— Денег ему дал.
— Молодец! Или в рожу или денег, — согласился генерал. — Он сейчас думает.
— Дурак он, — напомнил Груздь.
— Что с того? Кругом дураки. Жить среди дураков одно удовольствие. Не представляю, как бы я жил среди умных? Если кругом одни умные — как жить? И не жизнь это, а наказание. За какие грехи? Еще не знаешь, что лучше — дураки или сумасшедшие. Они же друг друга стоят. Дурак он по своему хорош, а сумасшедший — по своему. Сижу порой на коллегии и думаю — кругом одни дураки! Вот о чем думаю. Гляну в глаза — точно! Кругом одни дураки! Не заболеть бы — думаю. Еще неизвестно, наукой не доказано, вдруг дурь заразна? Кто знает? Вдруг и дурь — вирус? Или другая бацилла? Очень хорошо, что наш новый друг дурак. Ему все равно, кем быть? Верно? Вот и скажи ему, мол, а не желаете быть Гавриилом? Ясной Утренней Звездой?
— Не смеши, — перебил Груздь, — какая он Утренняя Звезда! Ты бы его видел!
— Придет время и увижу. Всему свой срок.
— С ним сидеть противно.
— Согласен. Человек по природе своей самая худшая скотина. Порой думаешь, есть ли более мерзкое создание, чем человек? И не находишь! Выходит, проиграна битва? О где тогда зов трубы? Нет трубы — битва продолжается. Но и фронта больше нет. И врага нет — все смешалось в дыму сражения. Где враг, где друг? Нужно чаще смотреть в окно, Леша. Даже в том случае, когда смотреть не на что! В этом и заключается парадокс! Смотреть, когда смотреть не на что!
— Он ничего не запомнит, — сказал Груздь.
— Кто? Гавриил не запомнит? И не надо! Вообще-то он нам нужен только на крайний случай. Он у нас будет резвиться на бумагах. Здесь мы ему позволим, что только нам в голову взбредет! Ух, я тебе и скажу! Меня уже всего трясет только от мысли, которая может придти нам в голову! А он — так. На всякий случай. Если кто спросит. Всегда найдется Фома Неверующий. Вот ему Гавриилу и покажем. Выставим в качестве доказательства — пускай попробует возразить! Какой ты этому сумасшедшему позывной придумал?
— Я придумал?
— У него голова — одна сплошная шишка, — напомнил генерал. — И ума ни на грош. Забыл?
— Позывной, как имя кораблю, — признался Груздь, — спешить не к чему. Есть такое дело — голова у него в шишках.
— Давай вместе придумаем. А что? Я еще ничего — соображаю. Меня иногда жена спрашивает, мол, соображаешь еще? Вот стерва! Юмор вроде у нее! Как дал бы! Чтобы пропал юмор! Ты со своими котлетами на кухне шути. Я страной руковожу! У меня подчиненных — несметная рать. И за каждого несу ответственность! Гляну в зал — конца и края не видать. Чего у них на уме?
— Гавриила не пойдет? — спросил Груздь.
— Я прежде мужиков дамскими именами называл, а женщин — мужскими, — вспомнил генерал. Гавриил — хорошо, но слишком просто. Необходима значимость. Услыхал позывной и сразу понял.
— Что понял? — уточнил Груздь.
— Понял, что за именем скрывается нечто большее.
— Утренняя Звезда, — предложил Алексей Матвеевич.
— Не слишком ли пафосно? Звезда — хорошо. По нашему, а вот Утренняя? Она что — по утрам светит? А если светит — почему? Не хочется недосказанности. Все должно быть очевидным. Если звезда, так красная или в ночи на крайний случай. Вообще-то я слыхал, что звезда — знак масонов. Миша Небадонский случаем не масон?
— Нет, — ответил Груздь.
— Вот и хорошо. Не хотелось, право, иметь с ними дело. Скверная публика, и что у них на уме — не знает никто. Тайный орден. Говорят, связь у них с параллельными мирами. Ты в это веришь? Я сначала не верил. Какая, к лешему, может быть связь с параллельными мирами? Дикость средневековая! А потом оказалось — так оно и есть! Они из параллельных миров появляются и туда же уходят. И четвертое измерение существует. Говорят, и пятое существует! Четвертое измерение — временное. А пятое… забыл, какое пятое будет. В академии учился с парнем, он сейчас курирует темные силы. Ужас! Представляешь, приезжает из инспекторского управления проверять контакты с темными силами. Слава богу, у нас всего лишь заговор, который затеял Миша Небадонский несколько миллионов лет тому назад. С кем приходится работать, Леша? Хорошо, пусть будет Утренняя Звезда. Ты же знаешь этих чинуш из контрольного управления! Они ненормальные люди. Да, вот еще…
Генерал взял паузу, словно собирался с мыслями.
— Нужен человек. Лучше на платной основе. Оформим должным образом. Он будет сочинять всю эту хрень — понимаешь? Гравитация личности или разума. Вселенные пространства, вращающиеся сферы, уровни мироздания… чем дурней, тем лучше. У тебя есть кандидат? Он будет духовным началом нашей Утренней Звезды. Если стоит на учете или проходит курс лечения, — ничего страшного. Так даже и лучше. Пол значения не имеет. Ангелы — существа бесполые, к сексу равнодушные, если только в научных, как говорится, целях. У кого будет на связи? Не знаю, мне все равно. Хочешь, забирай себе, не хочешь — не забирай.
— Раздвоение личности?
— Законченный придурок не пойдет, остальные сгодятся. Любая, кроме очевидной, форма шизофрении. Писатель-фантаст — их последнее время развелось слишком много. Но малоизвестный, без гонора и публикаций на бумаге.
— Живот чего-то пучит, — сказал Алексей Матвеевич, — задумал курить бросить.
— В самом деле пучит? — уточнил генерал. — Чему у тебя пучить? У тебя и живота никогда не было. Разве это живот? Это, Леша, не живот. Посмотри сюда — вот это живот. Возраст, Леша. И нервное напряжение. Не нервничай по пустякам. Пусти злого духа и сделай вид, что вовсе тут ни при чем — понял? Или обмен веществ. С возрастом всякое случается. А чего курить бросил? Ты же вроде прежде не курил? Или это Сергей Валерьянович курил? Точно! Это Сергей Валерьянович курит и никак не может бросить курить. Спрашивается, чего курить начал, если бросить не может? А ты молодец — взял и бросил.
— Живот пучит, — вновь сказал Груздь.
— А-а-а-а! Понял! Вот сейчас понял. Как ты бросил курить, так и живот твой начало пучить — верно?
— Верно.
— Причинно-следственная связь. Не одно, так другое. Не в бровь, так в глаз. И сейчас пучит?
— Сейчас не пучит, — признался Груздь, — а прежде пучило. Иду к тебе и думаю, будет пучить или не будет.
— Ну и слава богу, — сказал генерал. — Вижу, доверяешь ты мне, Леша, на чем и спасибо. Иногда слушаю, как моя жена говорит по телефону, никак не могу взять в толк! Слушаю и не понимаю — о чем она говорит? Вероятно, мы прилетели с разных планет.
— Ниоткуда мы не прилетали, — поправил Груздь, — это они прилетели.
— Прости — забыл. Не в этом дело. Это метафора. Знаешь, что такое метафора?
— Красочное сравнение. Иногда решаю кроссворды.
— Кроссворды я уже давно не решаю, — признался генерал, — не хватает времени. Вот чего мне действительно не хватает! Лишних пару часов! И я был бы счастлив. Гримаса судьбы. Приобретая одно, ты теряешь другое. Не здесь, так там. Не сегодня, так завтра. Времени действительно не хватает. Есть подозрение, кто-то постоянно ворует у меня время. Знать бы — кто? Животные знают только прошлое и живут настоящим. Им не дано предвидение, хотя утверждают, что животным снятся сны. Животное никогда не будет личностью. Оно не представляет себя в пространственно-временном событии. Личность познает время через постижение реальности. Означает ли это, что человек живет во времени?
— Ну ты и закрутил! — признался Груздь, — а говоришь, кроссворды не решаешь.
— Последовательность событий позволяет осознать время даже при отсутствии движения, — продолжил генерал, — мы еще поговорим на эту тему. Ищи духовное начало для нашей Утренней Звезды. Без предрассудков и угрызений совести.
— Пойду я, товарищ генерал, — сказал Груздь.
— Ступай, Леша, ступай. Все еще пучит?
— Уже не пучит.
И вовсе он не дурак, — подумал Алексей Матвеевич, закрывая дверь кабинета генерала. Затем замер, словно к себе прислушивался. Ничего удивительного. Порой следует себя изучить со стороны. Вот как сейчас. Темные силы они не дремлют. Они за каждым углом.
За углом темных сил не было — там стояла пальма в кадушке. Дерево, — сказал Груздь, — и оно хочет жить. Ты хочешь жить? — спросил Алексей Матвеевич. И сам же ответил — хочет.