Вот мы и добрались, а куда — неизвестно. Думаешь, ты в одном месте, оказалось, в другом. Кто кого обманул — неизвестно! Старик глаз открыл — никого нет. Часы только тикают — куда они идут? И кто решил, что они идут? Вот они — ходики, висят на стенке и никуда не идут. Страха нет — уже хорошо, а прежде был. Думал, откроет глаза, а там он — ему же некуда спешить! Тело человека — вот оно. И разум человека реален, только где он? Почему нет от него тени?

Как он может охранять, если не знает, что именно охраняет? Однако и демон не будет напрасно на него тратить время. Обхаживает уже который день. Чудно, право! Кто он есть? Никому не нужный старик. А тот — демон. Сила за ним космическая и не может справиться? По лбу дай и все. Значит, нельзя по лбу! Значит, в инструкции запрещено бить старика по лбу. Верно! Как он прежде не понял. Тайные знания помещены у старика в голове, поэтому и бить по голове категорические запрещается. Что остается? Метод убеждения остается — отдать по-хорошему. Либо соблазнить старика! А чем ты старика соблазнишь? Умора! Непростая задача выпала демону. С мамаши начал. Как говорится — «Альфа и омега». Родная кровинушка. Кто там еще имел влияние на старика? Папаша, кажется, имел. Но слишком он был занят. Правда, неизвестно чем. Ты, — любил говорить папаша, — не отвлекай меня от важных дел. Видишь, какой я большой? А ты совсем крохотный. Поэтому и дела у меня большие, а у тебя — крохотные. Есть вопросы, к бабке ступай. Ко мне только в крайнем случае — понял? Не понял — объясняю. Крайний случай — это когда край, когда бабка не может растолковать. Знаешь, как меня отец учил? Представь себе, и у меня был отец. И у моего отца был отец. Иначе невозможно. Иначе рушится картина мироздания. Отец меня учил таким образом — он меня вообще не учил. Он мне говорил — жизнь научит. Замечательные слова. Думаю, передал их ему его отец. Чего у тебя? Мне на работу рано вставать. Сейчас лягу спать. Это и будет моим неотложным делом. Мешать заниматься моим неотложным делом категорически запрещается. Больше повторять не буду. Понял? Ну, тогда ступай и дверь прикрой.

Таким был папаша. Где он сейчас? Двух мнений на данный счет быть не может. Лежит в койке на небесах в обнимку со своим неотложным делом. Не только пушками, его и громом небесным не разбудишь. Какой может быть демон! Он его взашей выставит или к бабке отправит.

Николай Федорович, фельдшер который по мозгам, говорят, заразил от своих пациентов. Вышел воздухом дышать. Где, — спрашивает, — ваш сынок? Какой еще сынок? — вопросом отвечает старик. Нет у меня сынка — бог миловал. Как нет? А кого я в окне видел? Кто мне дверь в парадную придержал? Вот думаю, какой обходительный молодой человек попался. Просто удивительно! Не иначе, чей-нибудь сынок будет? А демону что терять? Верно, — говорит, — сынок я ихний буду. Пришел папашу проведать. Совсем плохой папаша. Дверь не желает открывать, документы отказывается подписывать. Короче, капризничает и не желает вникнуть в положение.

Николай Федорович на тот момент был, можно сказать, в расцвете лет. Соображал шустро и схватывал на лету. Нужно, — говорит демону, который прикинулся сыном старика, — проявить терпение. Как я понимаю, решили квартиру разменять? А старик сопротивляется — верно? Здесь, молодой человек, следует проявить терпение — что как раз и не хватает молодости. Спешит молодость, торопится. Еще один обман, который понимаешь слишком поздно. Как звать вас? Андреем, говорите? Приятно познакомится.

И вот, заразившись от своих пациентов неизвестным вирусом, Николай Федорович стал постоянно приставать к старику с расспросами. Давненько, — говорит, — не видел Андрея. Как он? Приятный молодой человек. Не скрою, произвел положительное впечатление. Не каждому дано — далеко не каждому. Обманываться уже нет желания — все же возраст. С возрастом обмануться чрезвычайно сложно. В редкие наши встречи обменивались мнениями. Хотя думается, каждый говорил о своем — о наболевшем. Однако смею заметить, картина в целом получалась замечательная. Уж не представляю, как это у нас получалось. Начитанный юноша. Для нынешних времен редкий случай. Спрашиваю, задаю невинный, казалось бы, вопрос — проверка эрудиции и только. Ответ мне неинтересен. Интересен ход мысли. И что вы думали? Он, говорит, есть внутреннее и внешнее всех вещей и существ как движущихся, так и неподвижных. Оставаясь вдали, он рядом, однако, неузнаваемый в своей тайне. Если желаешь действительно его познать, далеко ходить не надо. Он рядом, потому как он и есть создатель. Человек я не религиозный, — заметил Николай Федорович. — Не повезло. Не дается мне религия. Либо я к ней еще не пришел. Хотя следующая высказанная вашим Андреем мысль мне понравилась. Говорит, есть ни что иное, как величайший опыт в человеческом существовании. Дерзкая мысль! Молодость, молодость. Если и есть сила, способная укротить молодость, так это любовь. Любовь невозможно удержать. Ее невозможно заключить в своем сердце. Однако откуда она берется?

— У меня нет сына, — сказал старик.

— Как? У вас нет сына? — испугался Николай Федорович. — Андрей — не ваш сын?

— Кто такой Андрей? — решил окончательно добить Николая Федоровича старик.

— Вот это да! Он не ваш сын? А чей тогда?

— У меня никогда не было сына, — мрачно произнес старик. — Не знаю, с кем вы беседуете о высших силах. Кому это нужно? Мне точно не нужно. А вдруг, Николай Федорович, это был бес?

— Бес? Какой он бес, если он Андрей? Никак невозможно.

— Нынче всякое возможное, — сказал старик. — На днях явилась ко мне покойная матушка. Только сарафан странный какой-то. Не было у нее при жизни этого сарафана. Вопрос напрашивается, она что, после смерти купила себе сарафан? На какие, скажите, и главное, — где? Не знаю, не знаю… может, вы мне ответите? И родинка на другой щеке!

— Бес! — выдохнул Николай Федорович.

— Андрей ваш тоже бес, — мрачно подметил старик. — Нужна ему любовь — дожидайся! У него этой любви — океан. Он в ней купается. Встанет с утра и примет ванну. Пространственно-временные восходящие — как деревья в лесу. Выбирай любого. Как там с душой — все в порядке? Если нет эволюции, ты ему не интересен. Проблемы с головой — ответ вновь отрицательный. Арестовать его следует. У вас есть знакомый полицейский?

— Чтобы арестовать?

— Дать взятку, — объяснил старик, — а затем, как и положено, арестовать.

— Есть у меня знакомый полицейский! — сообщил Николай Федорович, — крупный чин в Министерстве.

— Очень хорошо. Надо дать ему взятку. Без взятки он и пальцем не шевельнет. У него с головой все в порядке?

— А как же! Он крупный чин в Министерстве!

— Там все крупные.

— Есть одно «но», — признался Николай Федорович. — Не знаю даже, как вам сказать. Для меня оно не существенно, жить, по крайней мере, не мешает. Однако вы должны знать людей! Они часто руководствуются ложной информацией. Прежде чем иметь дело с человеком, наводят о нем справки. Где, к примеру, он родился? От кого родился? Какое сословие представляет. В какой степени у него удалась жизнь и что он для этого сделал? Много вопросов. Некоторые поражают своей откровенной бестактностью.

— Он же ваш знакомый, — напомнил старик.

— Верно. Когда-то им был.

— Деньги есть? Чтобы дать взятку, нужны деньги. Вы же врач? Говорят, врачи не бедные люди? Это в самом деле так? Или просто говорят?

— О какой сумме идет речь? — уточнил Николай Федорович.

Для начала старик откашлялся. После чего извлек огромных размеров носовой платок, который при ближайшем изучении оказался наволочкой. Дунув в наволочку ровно три раза через нос, старик принялся складывать носовой платок. Николай Федорович с интересом наблюдал за происходящим.

— Сумма, вероятно, начинается с миллиона, — сказал он. — По крайней мере, так об этом пишут в газетах. Вы газеты читаете?

— Когда приносят — читаю. Не приносят — не читаю.

— Думаю, миллион — хорошая сумма. Что можно купить на миллион?

— Ничего не купишь, — ответил Николай Федорович.

— Правда? Как быстро бежит время! Еще вчера быть миллионером считалось почетно. Совхоз — миллионер. Фабрика — миллионер… или это было позавчера?

— В другой жизни было. Нынче совхоз и за три рубля не купишь! Нынче если что и есть… ферма или хозяйство. А лучше комплекс. Животноводческий комплекс. Только у меня нет миллиона.

— Нужно что-нибудь продать, — раздумывая, ответил старик. — Что-нибудь ценное, безделушку какую-нибудь, до которой имеются охотники. Или ценную информацию.

При этом старик посмотрел на Николая Федоровича, словно тот владел нужной информацией.

— Андрюхе твоему продать. Вот у кого есть деньги. Как думаешь — есть?

— Что будем продавать? — уточнил Николай Федорович.

Еще один искуситель. Что будем продавать? Откуда ему знать? Хотя план хорош. Продать, к примеру, тайные знания. Дать взятку и сразу арестовать. Грех во спасение! Николай Федорович партнер в серьезном деле некудышный. И с головой у него не все дома. Впрочем, что от него требуется? Ничего не требуется — всего лишь поддержка.

— Собачка ваша где? — вдруг вспомнил старик.

— Какая собачка? А-а-а-а! Собачка! Сдохла. Вчера совершенно здоровая, а сегодня и нет. А что это вы вспомнили? Собачка имеет какое-либо отношение к нашему предприятию?

— Не имеет. Пришла мысль в голову, — признался старик, — смотрю на вас, и чего-то не хватает. Вновь смотрю, и вновь не хватает. И тут понимаю — не хватает собачки. Собачка мне ваша не нужна. Собачка как ваша бородка. Сбрей бородку и что-то в вас переменилось. Образ другой.

— Арестуем, — напомнил Николай Федорович, — что дальше?

— Не знаю. Доброе дело сделаем, а там поглядим.

— Андрея будем в дело посвящать? — уточнил врач.

— Какого еще Андрея?

— Вашего сына.

— Нет у меня сына, — спокойно ответил старик, — и никогда не было. Андрей — самозванец. Мы его арестовать собираемся.

— Вот теперь понял, — кивнул Николай Федорович, — замерз чего. Погода нынче до чего непостоянная! Шапку, думал, вязанную надеть — не надел. Радио включил, черт знает, о чем говорят! Ты людям о погоде расскажи — надевать вязаную шапку или не надевать.

— А это что? — спросил старик.

— Где?

— На голове у вас — что? Думаю, что вязаная шапка!

— Действительно! — согласился Николай Федорович, — вязаная шапка! А что я тогда не надел?