Шаманы и знахари прежде нередко становились зажиточными людьми. Психиатр Тюленин Николай Федорович тоже неплохо жил. Грех жаловаться. Поэтому Коля и не жаловался. Жаловались пациенты, которым в жизни повезло гораздо меньше. Все-то у них складывалось не должным образом, от чего происходил упадок сил и приступы меланхолии. Призраки кое-кого мучили или иные нематериальные существа. Либо вообще без существ пациент начинал испытывать дискомфорт и положенного от жизни удовольствия не получал. Прежде шаманы лечили болезнь пением, либо натирали больного целебными травами. Коля лечил пациентов тем, что внимательно слушал, о чем они говорят. Иногда больному помогало. Из него выходил злобный дух, и пациент таким образом поправлялся. Иногда Коля советовал сесть на диету или выписывал медицинские препараты. Для особо капризных имелась индивидуальная методика — очищения кишечника, либо кровопускание. Коля выписывал пиявки, которые вновь пользовались спросом.

Дважды в день, утром и вечером, Коля выгуливал собачку — неизвестной породы псину средних размеров. Собачка, вероятно, была, как и многие другие собачки, глупа. Орала, то ли от восторга, то ли от длительного воздержания, благим матом на весь подъезд. Иногда писалась в лифте, что окружающие граждане относили на счет неустановленных злодеев, каких в избытке хватает в каждом доме. Старый дед, имени которого Коля не знал и знать не желал, проживал по соседству. Каких-либо хлопот не причинял, но и смотреть на него большого удовольствия не доставляло. Куда приятней было смотреть на молодую особу или хотя бы женщину среднего возраста с неплохими данными. Собака Коли при встрече со стариком впадала в непонятное состояние — становилась заторможенной и вялой. Иногда забывала, с какой целью она вышла во двор, что в некоторой степени раздражало Колю.

Коля собирался написать научный труд. Проще говоря, диссертацию. Защититься, а потом жениться. Чтобы затем не отвлекаться на всякие пустяки и посвятить себя семье. У Коли все было четко распланировано. Он прекрасно знал, чем будет заниматься завтра, а чем послезавтра. Собака к тому времени умрет и у него будет счастливая семья. Возможно, будут дети. Мальчик или девочка. Он еще окончательно не решил, кто лучше. Потому как оба — не подарок. Хлопот от обоих не оберешься, однако нужно думать на перспективу. Чтобы в старости кто-нибудь принес стакан воды.

И вот однажды Коля гулял с собачкой во дворе и планировал, какую ему лучше взять тему для диссертации. Собачка была занята собачьими проблемами — искала подходящее место, чтобы присесть. А когда присела, принялась без всякой причины выть. При этом дергала головой, словно хотела что-то подсказать хозяину. Коля глянул и ничего не увидел. Вновь глянул и увидел в окне старика-соседа незнакомого мужчину. Прежде он этого мужчину никогда не видел и вообще не помнил, чтобы к старику кто-нибудь приходил.

К слову, священнослужители по одной версии пошли от шаманов. Они еще претендовали на роль прорицателей, оракулов и смотрителей храмов. Коля к религии никак не относился. Он верил в денежные знаки и свой талант, который должен вывести его на светлую дорогу. Дверь в подъезде ему не нравилась — она была металлическая. Закрывалась с отвратительным звуком. И лестница в подъезде не нравилась, и лифт не нравился. Коля был слишком впечатлительным и ранимым человеком. Он понимал, что собачка не может не гулять дважды в день. Каждый день псине необходимо ходить в туалет. Увы! Такова суровая правда жизни. И ему необходимо каждый день ходить в туалет. Иного не дано. Иначе не будет счастья и других радостей жизни. И вот Коля видит в окне старика какого-то неизвестного типа и вдруг начинает что-то понимать. Мы намеренно сказали, что Коля только начал понимать. В голове у него прошел холодок, которого он прежде не чувствовал. Что это со мной? — едва не испугался Коля. Если он собирался написать диссертацию, стало быть, имел для этого не только предмет исследования, но и таланты. Проще говоря, Коля считал себя выше среднего обывателя, которому в жизни вообще-то мало что нужно. Напомним, диссертация нужна была не как предмет исследования, а как очередная ступень в карьере. Посвятить себя только лишь исследованию Коля не собирался. И вдруг он начинает что-то понимать. Собачка к тому времени уже сделала свои дела и явно не понимала, почему они не идут домой.

Казалось, рядовое событие. Или даже и вовсе его отсутствие — выгулял собачку, что происходило неоднократное количество раз. И, тем не менее, Коля понимал — что-то явно происходит! Какое-то невероятное событие. И так действительно было. В кухне стоял тот самый демон в человеческом обличии и вещал старику что-то на тему апокалипсиса и о божественном плане, в котором старый хрыч нечего не понимал. У демона существовал миллион возможных вариантов, как именно покинуть квартиру старика. Обычно он уходил из материального мира, как и предписано свыше покидать материальные создании — без лишнего шума и привлечения внимания. Однако бестия прекрасно разбирался в человеческой психологии. Кроме того имелась задумка — навестить старика во сне уже известным способом в образе мамаши и беседу продолжить. Поэтому он вышел через парадную, где столкнулся с Тюлениным Николаем Федоровичем и его собачкой.

Предвидим нападки в наш адрес со стороны защитников животных, однако слово, как говорится, из песни не выбросишь. Едва демон ступил из парадной, как собачка тут же околела, впрочем, успев что-то вякнуть на своем собачьем языке. Пристально глянув на Николая Федоровича, мужчина сказал.

— Скажите, вы когда-нибудь избавитесь от своей пагубной привычки?

— Простите? — не понял Николай Федорович.

— Когда вы избавитесь от пагубной привычки? Определитесь, наконец, с выбором — или животное или человек.

* * *

Старик к этому времени уже накрылся старым пледом и подыскивал себе наиболее удобную позицию для сна. Поэтому время у демона для Николая Федоровича было. Немного, правда, каких-то минут пять. Вот они — таинственные пять минут! Опять пригодились. Что можно сказать за пять минут? О чем сообщить или рассказать? Демон сообщил Николаю Федоровичу, что тот находится на верном пути и к диссертации следует приступать в самое ближайшее время. Научный руководитель, сказал демон, много с Николая Федоровича не возьмет. Какие-то жалкие тридцать тысяч рублей. Много? Тридцать тысяч по нынешним временам и вовсе не деньги! Он их даже пересчитывать не будет! Вот так! Бросит в ящик стола и пойдет пить лекарства. Спешите, — напомнил демон, — времени осталось мало. Только чтобы вручить деньги. Однако на этом проблемы не закончатся — они только начнутся. Руководитель вашего научного проекта скоро умрет. А всего у него сорок учеников. Ты будешь сорок первым. Но и денег уже нет! Они куда-то исчезнут самым таинственным образом. Увы. Поэтому торопитесь.

Конечно, демон не был настолько глуп, чтобы нарушить процесс причинно-следственной связи. И что научный преподаватель уже стоял одной ногой в могиле, он Николаю Федоровичу не сказал. И о деньгах, которые в скором времени исчезнут, также не сказал. Он вообще ничего не сказал Николаю Федоровичу — категорически запрещено. И никакой ответственности за мысли, что галопом пронеслись в голове Тюленина, демон нести не мог. К собачке он также не имел какого-либо отношения, за исключением, если только, патологической ненависти.

А сейчас начинается самая настоящая чехарда и чертовщина. Сдвиг во времени также не исключается. У Николая Федоровича зазвонили телефон. Он у него в кармане лежал. Да! — сказал Николай Федорович, — я слушаю…

Наивный. Как и многие сотни, если не тысячи наивных людей! Чего вы желаете, положив в карман куртки телефон? Или в сумочку, или где вы его держите? Что вы ждете от этого сатанинского изобретения? Каких чудес? Да, — сказал Николай Федорович и через секунду понял, что день сегодня не заладился. И завтра день не заладится, а через два дня они будут хоронить Петра Степановича. Умер научный руководитель. Хватит. Пожил. Уступи место товарищу. А деньги? — произнес Николай Федорович, — тридцать тысяч рублей! Как быть с деньгами? Если Петр Степанович умер, значит, деньги ему теперь не нужны?

Наивный! Еще как нужны! Когда это было, чтобы деньги не были нужны? Тю-тю ваши денежки, Николай Федорович. Расписку не брали? Напрасно, совершенно напрасно! Вот ваша порядочность вас и подвела! Три закорючки поставил бы и никаких проблем. Ни научного руководителя, ни диссертации, и собачка вроде как умерла?

* * *

Характер у мамаши был еще тот. Ужасно скверный характер. Однако и винить бедную женщину также не справедливо. Винить полагается окружающую среду. Конечно, винить в том, что характер у Ангелины Спиридоновны оказался скверным по причине отсутствия бытовых условий на первый взгляд глупо. А вот на второй или третий взгляд получается совершенно иная картина. К примеру, сортир у них был на улице. Поэтому чтобы справить естественные надобности, полагалось не только держать газету в руке, но и расчет в голове. Сколько времени займет в сортир маршрут, и будет ли он свободным? Как сбежать по обледеневшей лестнице зимой и не упасть? В каком направлении дует ветер? Одни проблемы только справить нужду! В целом, жизнь у бедной женщины представлялась борьбой за существование, где каждый день приходилось давать отпор всем и каждому. Еще вопросы? Нет вопросов. Когда в свое время Ангелина умерла, многие вздохнули с облегчением. Во-первых, освободилась кровать, во-вторых, не нужно было покупать новую мануфактуру. Так прежде называли ткань. Старая, что хранилась у бабки в сундуке, отлично сохранилась. Можно было пошить как из новой, что и сделали.

Когда демон вернулся в образе мамаши, старик закрыл и второй глаз, что означало — прием на сегодня закончен. Один глаз открытым старик держал на всякий случай. Иначе — обманут. А во сне обмануть нет ничего проще. Любой дурак обманет. Вот старик один глаз открытым и держал. Глянет добрый человек, а глаз-то открытый! И пойдет по своим добрым делам, и обманывать не будет. А тут старик задумался — чего его обманывать? В его-то годы? Кому он нужен? Знания тайные нужны — тут сомнений никаких. Но кому он сам нужен? Забавно получается. Вроде не нужен ты миру, а вроде, как и нужен. Крутятся вокруг подозрительные личности. Вот и Федор Николаевич пристал в подъезде — расскажи, да расскажи. А что расскажешь психиатру? Он же в поликлинике в белом халате сидит. И печать у него со штампом. Чего ему расскажешь? Какие еще родственники? Слава богу, все померли. Последний десять лет тому назад телеграмму прислали, мол, приезжай — похороним родственника и заодно водки выпьем. Он к тому времени водки уже не пил. Язва, зараза, образовалась. Раньше нужно было помирать! На один билет железнодорожный вся пенсия ушла бы. А этот тогда кто? Ну, который в окне стоял, когда Николай Федорович с собачкой гулял.

Странный какой-то стал Николай Федорович. Прежде и не здоровался вовсе. Идет по лестнице словно чужой, словно он из другого подъезда будет. Где — подъезда, словно он из другой страны прибыл и русского языка не понимает, здесь оказался случайно в силу непредвиденных обстоятельств. И вдруг интерес в глазах — с кем это он беседовал на кухне?

Демон смеется. Уважает, видать, юмор, хоть и не является материальным по своей природе существом. Что за тайна? Чего от Николая Федоровича скрываешь? Может, мы еще с ним подружимся? У него собачка сдохла? С кем теперь дружить? Старик глаз не открывает — дожидается, когда демон уйдет. Но и тому спешить некуда. Ходит вокруг старика, юбками шуршит. То подушку поправит, то чая с валерьяной предложит. А чего, — говорит, — картошку на плиту поставил, а газ не включил? Боишься, что заснешь? Не бойся, пригляжу. Да если и бабахнет, ничего страшного. Газ уже не тот, что прежде. Помнишь, газ по весне в хрущевке взорвался? Вот это был взрыв! Младенец в люльке вылетел — едва поймали!

Николай Федорович на кладбище не ходил — обиделся на своего научного руководителя. Деньги взял, так еще и умер. Он им говорит, что не может разбрасываться деньгами, хотя и работает врачом. Люди нынче пошли страшно как прижимистые, если не сказать жадные. Словно свои последние деньги отдают. Ему отвечают — денег мы ваших у покойного не нашли! Да как подобное возможно? Как не нашли? Если покойный умер, куда деньги делись? Они же покойному теперь не нужны! Что покойный с деньгами делать будет, если он умер? Не мог же покойный сделать вид, что он умер, чтобы деньги не возвращать? Чепуха какая-то получается. А еще профессор! Если бы Николай Федорович знал, что профессор умрет, так он бы и на кандидата какого-нибудь согласился, но только живого. А тут имя и легче защититься. Так все разумные люди поступают. Николай Федорович еще подарок секретарше Петра Степановича сделал, чтобы она узнавала его в потоке других посетителей. И что теперь? Кого она теперь узнавать будет, если профессор ласты протянул? Самое неприятное во всей этой истории, несомненно, присутствие родственника старика, который прежде на кухне стоял, а потом совет Николаю Федоровичу дал. Подозрительный тип.