Гавайи — тропический рай, полный солнца, пальм, песка и купающихся. Так говорится в проспектах. И в самом деле, это райское место. Даже действующие вулканы на юго-востоке этой группы островов, лава, которую они выбрасывают, становятся дополнительной приманкой для туристов.

Но загадки существуют и в этом раю, да такие таинственные и необъяснимые, что даже ученые из геофизического института в Гонолулу с трудом верят собственным глазам: на острове есть древний лед! В одном из спящих вулканов, который поднимается на высоту 4200 метров, Мауна Кем, под застывшими потоками лавы обнаружили пронизывающую ее ледяную массу толщиной в несколько десятков метров. Лед покрывает несколько тысяч квадратных метров. Он настолько древний, что его возраст не удается обнаружить с помощью трития — этот элемент, следы которого имеются в каждой породе, давно уже распался и не дает радиоактивности. Кругом лед, прозрачный чистый лед, без воздушных пузырьков, зато с вмерзшими насекомыми.

Что несет нам эта загадка? Что скрывает остров в своей глубине?

Высокие конусы вулканов, если они бездействующие, могут быть покрыты снегом и льдом, и в этом нет ничего загадочного. Один из самых высоких вулканов мира, Маунт Ренье в северо-западном штате США Вашингтоне, лежит к югу от города Сиэтла, высота его 4392 метра, и, само собой разумеется, увенчан ледовой шапкой. Но с его льдом «не все в порядке». Если бы во времена Жюля Верна про это знали, весьма вероятно, что он начал бы свое фантастическое «путешествие к центру Земли» от Маунт Ренье. Дело в том, что здесь происходит противоборство вулканических сил с вечным льдом, и ничего подобного нигде на Земле больше нет.

Уже несколько сотен лет бытует легенда, что ледовая шапка Маунт Ренье непростая, что это лабиринт пещер и ходов. Однако систематические исследования начались только в 1970 году, и они были продиктованы настоятельной необходимостью. Незадолго до этого появились факты о сильных сотрясениях огромного вулканического кратера и о том, что температура Маунт Ренье поднимается. Опасность была очевидной: если лед начнет плавиться, то только с одного из двух кратеров, которыми увенчан Маунт Ренье, изольется четыре миллиона кубических метров воды. Потоки ее захватят с собой камни, валуны, гальку, сель, начнутся оползни, вся эта масса заполнит долины, растопит глетчеры.

В августе 1970 года по склону восточного кратера поднялась экспедиционная группа: вместо кратера увидели правильную круглую дыру шириной 400 и глубиной 180 метров, заполненную снегом и льдом. В этой белой впадине участники экспедиции обнаруживают три больших отверстия, уходящих от внутренней стенки кратера в глубину под углом 35–40 градусов.

Спуск вниз весьма рискованный. На глубине во льду открываются трещины шириной до 10 и глубиной почти пять метров. Однако экспедиция смело продвигается вниз и встречает поразительную мешанину больших и малых ходов, это какой-то лабиринт. Наряду с туннелями, радиально отходящими от середины кратера, обнаруживаются поперечные штреки, темные, тупиковые закоулки; на некоторой глубине под сводом стенки кратера проходит «главная улица», иногда она расширяется почти до размеров зала. Длина «главной улицы» чуть ли не целый километр! Почва под ногами влажная, покрытая илом и камнями.

Лабиринт наполнен загадочными звуками. Из сотен мест вырывается горячий пар, он свистит, с бульканьем и шипением пробивает себе дорогу через заносы ила, плавит лед на стенках и потолке, отчего весь лабиринт заполнен звоном равномерно падающих капель. Кое-где прорываются вонючие ядовитые серные газы. Иногда туман и водяные пары совсем затрудняют ориентировку.

Вся влага устремляется вниз — видимо, в самой нижней точке уже собралось целое озеро воды.

Даже наверху, на стенке кратера, которая лежит еще на четырехкилометровой высоте, чувствуется приток теплого воздуха, термометр показывает +4°, а в самих ходах лабиринта просто жарко! Температура пара в туннелях доходит до 56°, а температура почвы на некоторых участках — до 86°.

Геологи наносят кроки, регистрируют, измеряют, насколько это возможно в жарком, заполненном газами и водой аду. Они видят выплавленные изо льда куполообразные гроты, крутые обрывистые склоны, уточняют, что слой льда над ними равен 152 метрам. Наконец, сделаны две поразительные находки: на земле останки птицы, которая никогда не улетает далеко от моря (а гора находится от побережья в доброй сотне километров), а в ледяном потолке вмерзшую красную шерстяную варежку. Мало того! Наверху на краю кратера находят скелет еще одной птицы. Может быть, их занесло сюда штормом? Возможно, и птицы и варежка, принадлежавшая какому-нибудь альпинисту, лежали сперва на поверхности льда, потом их засыпало снегом. Тепло растопило лед, и эти предметы потихоньку опускались все ниже и ниже, засыпаемые сверху все новым снегом и покрываемые все новым льдом. Никто не сомневается, что Маунт Ренье таит и другие секреты и что загадки смогут когда-нибудь найти и иное объяснение.

Да, кстати, куда девается все же вода, которую кратер ежедневно низвергает в глубину?

«…и Моисей взошел на гору».

«Огнедышащие горы» — вулканы всегда волновали воображение людей. Одно из самых ранних и в то же время весьма точно датируемых описаний извержения мы находим в Ветхом завете. Оно произошло в той области, о которой нам теперь известно, что здесь лопается земля. Это было на Красном море, точнее близ Суэцкого залива, на горе Синай. В 19-й главе 2-й книги Моисея «Исход» дается ясное и точное описание этого природного явления, поэтому мы имеем полное право назвать Моисея любителем-вулканологом.

Когда гора начала проявлять активность, израильтяне расположились вблизи Синая.

«На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою, и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане» (2-я книга Моисея, глава 19, стих 16).

«Густое облако», конечно же, — облако вулканического пепла или пыли.

Уже доказано, что электрические заряды в таких облаках (электрическое напряжение в них возникает в результате трения) разряжаются длинными молниями, сопровождаемыми громом. Потоки газа со свистом и ревом вырываются из трещин, трубок и разрывов, производя «трубные звуки». Извержение поднимается вертикально вверх.

Моисей продолжает наблюдение: «Гора же Синая вся дымилась и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась» (стих 18).

«и звук трубный становился все сильнее и сильнее…» (стих 19).

«…и взошел Моисей» (стих 20).

Да и кто бы удержался от соблазна поближе рассмотреть такое зрелище?

Менее удачливым в своей попытке наблюдать извержение вулкана с близкого расстояния оказался римский флотоводец Плиний Старший. Его племянник Плиний Младший оставил описание извержения Везувия в 79 году. Тут надо вспомнить, что римская эскадра, которой командовал дядюшка, стояла в гавани Мизенум в западной части Неаполитанского залива, ровно в 30 километрах к западу от кратера вулкана. Да и само место якорной стоянки было не чем иным, как заполненным водой вулканическим кратером. И в наши дни все окрестности Неаполя отмечены следами вулканической деятельности, будь то вулканический остров Исчия, «Кампи Флегреи» («горящие поля»), горячие источники Байи, пещеры Солфатара, наполненные душными испарениями, или гора Монто Нуово (Новая гора) высотой 331 метр, которая поднялась за несколько дней в 1538 году, не говоря уже о городе Пуззуоли, который вечно то поднимается, то опускается.

Плиний повествует об извержении Везувия и о своем дяде, которому было тогда 56 лет:

«23 августа, был час пополудни, мать обратила внимание дяди на необычное облако. По форме его можно было сравнить только с деревом, а именно с пинией. Вверх поднимался высокий и ровный ствол, который делился наверху на несколько ветвей. На некоторых участках они казались совсем белыми, на других были темными и в пятнах, в зависимости от того, выбрасывали они землю или камни».

В тот момент еще никто не подозревает, что жертвой извержения станут по меньшей мере три города и бесчисленное количество людей, поэтому и опасность кажется незначительной, как тем людям, которые в наши дни строят свои дома почти рядом с вулканом на Кампи Флегри, или на острове Исчия, или вновь почти у подножия Везувия. Осторожнее других должны были бы быть жители Геркуланума, ведь их город, насчитывавший пять тысяч жителей, очень сильно пострадал 17 лет назад от землетрясения, связанного с вулканической деятельностью, и в 79 году были еще не полностью устранены последствия той катастрофы. Но от кратера Везувия до Геркуланума почти 10 километров, разве им может угрожать опасность? А до Помпеи и того дальше.

Поэтому Плиний и не думал об опасности, когда решил рассмотреть извержение поближе. Конечно, в нем говорила не только личная храбрость и чувство ответственности, но прежде всего любопытство. Плиний отдал приказ приготовить несколько быстроходных кораблей.

Дальше Плиний Младший сообщает:

«На корабли уже падал пепел, и чем ближе они подходили к вулкану, тем горячее и плотнее он становился. Вскоре полетела пемза и черные, разорванные жарой камни. Но тут открылось мелководье, и сброшенные с горы пепел и камни мешали приблизиться к берегу».

Но римский флотоводец презрел опасность:

«Удача сопутствует смелым, плыви вперед, помпониамус!»

И рулевой послушно ведет корабль до Стабии — места, расположенного ближе всех к вулкану и до сих пор полностью не раскопанного.

Образцовый военачальник, Плиний успокаивает своих солдат, купается в заливе, безмятежно обедает и спокойно взирает на пламя и картину извержения, отчетливо вырисовывающуюся на ночном небе. Он даже засыпает. Его рискнули разбудить лишь тогда, когда двор оказался настолько засыпанным пеплом, что стало трудно отворять двери дома.

Держат совет. Оставаться ли в доме, который подозрительно раскачивается при сильных подземных толчках, или выйти наружу, где льется беспрерывный дождь из легких кусочков пемзы?

Наверное, уже наступило утро, но пыль и пепел настолько закрыли солнце, что приходится зажечь факелы.

Можно ли вернуться по морю? Чтобы защититься от пепла и пемзы, привязывают поверх головы подушки и идут к берегу, но волны очень высоки, и ветер дует в сторону берега. Плиний делает привал, возлежа на взятых с собой покрывалах, с наслаждением пьет свежую воду, как вдруг налетает облако удушливого сернистого газа. Плиний приподнимается, опираясь на руки двух слуг, и вдруг падает замертво.

Мир потерял крупнейшего естествоиспытателя, автора выдающихся трудов по естественным наукам (в частности, он оставил потомкам 36 томов всеобъемлющей «естественной истории»), а Римская империя — исполнительного офицера (в молодые годы Плиний служил и в Германии начальником конницы).

Такую же примерно картину извержения Везувия наблюдали и жители Помпеи. Город вырос на плодородных полях, на месте старой излившейся лавы. Вряд ли кто-нибудь из жителей города мог распознать смертельную опасность в этом пемзовом дожде, а именно он в сочетании с удушливыми испарениями серы повлек за собой их гибель. В слоях пепла и пыли нашли множество отпечатков тел — люди лежат с открытыми ртами, в безнадежной попытке глотнуть свежего воздуха. Обнаружен и отпечаток тела собаки, погибшей от удушья.

А извержение Везувия продолжалось. Плиний Младший рассказывает, как поднялось морское дно и морские животные оказались на суше, как Везувий выбрасывал языки пламени, и облака пыли и пепла затянули солнце над Неаполитанским заливом. Вначале облака закрыли Капри, а затем распространились до римской гавани Мизенум. Здесь, в порту, небо тоже потемнело, и люди обратились в бегство, засыпаемые пеплом. Земля дрожала так сильно, что трудно было удержаться на ногах, даже экипажи опрокидывались.

Помпея оказалась погребенной под слоем пемзы и пепла толщиной 5–6 метров. Пожалуй, Геркулануму досталось еще больше, но людям, похоже, удалось спастись. Город лежал ниже Помпеи, на самом берегу моря (теперь Геркуланум удален от берега, потому что морское дно поднялось и береговая линия проходит значительно дальше к западу). Город был захлестнут волнами: по склонам Везувия лились вниз бесчисленные потоки воды, они захватывали с собой пепел, глину и пахотную землю, увлекали валуны, бились в стены домов, превращали улицы в каналы, заливали дворы, комнаты, подвалы и заканчивали свой бег в бушующем море. Дома были разрушены, стены развалены, крыши затоплены, балки унесены с потоками. К концу извержения город оказался накрыт двенадцатиметровым слоем (а местами его толщина достигала 18 метров) ила, пепла и камней.

Ничего удивительного, что за сотни лет люди забыли о существовавшем здесь когда-то цветущем городе. В 1632 году вся эта местность была залита огнедышащей лавой от нового извержения Везувия, и Геркуланум исчез из памяти людей. Никто уже не помнил, что под пашнями, которые теперь тоже закрыли потоки лавы, был погребен рай для искателей сокровищ, любителей археологии, историков и искусствоведов. Лишь спустя столетие начались первые робкие раскопки в Геркулануме, попытки проникнуть в историческое прошлое этого портового города.

До сих пор отрыта лишь небольшая часть Геркуланума, в частности и потому, что там же лежат развалины средневекового города, а над ним поднимаются дома современного города Резина. Правда, иногда сносят целые кварталы, но лишь для того, чтобы воздвигнуть новые многоквартирные коробки. Сколько раз еще будет уничтожен город, пока люди поймут, что вулканы могут дремать, но могут и просыпаться?

Раскопки открыли нам город с узкими южными улочками, дома с высокими потолками и прелестными прямоугольниками внутренних двориков, садами, колоннадами фасадов, яркими мозаиками, с множеством бронзовых статуй, пестрых картин на стенах и других произведений искусства, с общественными банями, лавками и мастерскими ремесленников. Жители, спасаясь, покидали город в большой спешке, оставляя все свое добро. В городе не найдено ни одного трупа ни в роскошных домах знати, ни в маленьких пристройках, где помещался бедный люд.

Под двойным вулканическим покровом лежит не исследованная пока часть древнего города. Никто не знает, когда Везувий собирается соткать третье покрывало и из чего оно будет состоять: из лавы, ила, а может быть, пепла и пемзы. Но он непременно это сделает.

В наши дни стала очевидной настоятельная необходимость исследовать вулканы. Если мы пока не знаем, откуда берутся мощные вулканические силы, то по крайней мере можем теперь угадать, когда и как, и уж с большой точностью — где следует ожидать извержения. И все же во многих случаях они бывают неожиданными, а с неожиданностью-то надо бороться, тем более что дамоклов меч возможного извержения вулкана Этна в Сицилии висит над значительными районами Европы, Азии и Африки.

История Этны — это история непрекращающейся катастрофы. Только за историческое время зарегистрировано 140 извержений Этны. Некогда на том месте, где сейчас поднимается гора высотой 3250 метров, в земле разверзлась трещина, из которой выплеснулись газы, шлаки и пепел, а может быть, даже расплавленные горные породы. Все они остались лежать, окружив высокой стеной место разлома. В центре осталась воронка-кратер. При следующем извержении вулканическая стена оказалась засыпанной новой породой и залитой лавой.

Так этот процесс длился из столетия в столетие, из тысячелетия в тысячелетие, пока стены не выросли настолько, что камни и пепел еще добрасывались до краев под действием мощных газовых толчков изнутри, но вязкая каша лавовых пород уже не могла поднять миллионнотонный вес вулканического конуса.

А между тем ей нужно было куда-то деваться, и гора все чаще разрывалась сбоку, а лава стекала вниз по склонам вулкана. Самое крупное извержение такого рода случилось в 1669 году, когда длина бокового разрыва составила 15 километров. Вырвавшаяся лава разрушила десяток деревень, достигла портового города Катания и проникла на полкилометра в море. Синие и черные, застывшие в причудливых формах потоки и сейчас свидетельствуют о грозном разгуле стихий. Во время извержения 13 трубок сбрасывали одновременно камни, пепел и песок, воздвигнув 250-метровую гору.

Что за источники этой огромной энергии? Кроме теорий и предположений, у нас ничего на руках нет. Ясно только одно: Этна не потухла, она постоянно дышит. Увеличение или спад ее активности легко распознаются жителями деревень, прилепившихся к подножию горы, днем — по облачкам дыма, ночью — по красному мерцанию лавы.

Экскурсовод, проводивший очередную туристскую группу 20 марта 1971 года, заметил, что на верхушке кратера начал таять снег — значит, в топке Этны прибавилось жару. А утром 5 апреля на высоте 3 тысячи метров открылись две трещины длиной 80, а потом и 100 метров, образовалось два места выброса пепла и песка, где стали нагромождаться холмы высотой до 50 метров, а 12 апреля из трещин полилась желтая раскаленная лава. Вскоре лава достигла обсерватории, обогнула ее, раздавила вначале стену, а потом и все здание. Лава изливалась по склонам горы, заливая поля и деревни, то покорно следуя руслу долин и ущелий, то внезапно меняя направление.

Со всей Европы поглазеть на этот спектакль собрались тысячи зевак, самое интересное в нем было то, что никто не знал, чем он кончится.

Конечно же, эта картина захватывает: стена породы устремляется вперед, постреливая красными огоньками, она опаляет на своем пути листву деревьев, ветви начинают дымиться, ствол охватывает пламя, и деревья рушатся на землю. Все перемолото, словно гусеницами танка.

Местные жители давно уже научились зарабатывать деньги на собственной беде. Они бросают в кусочек раскаленной лавы металлическую лиру, и когда лава остывает, «сувенир» готов. «Предприниматели» более крупного масштаба ухитряются отливать из жидкой лавы предметы, которые они не без юмора называют «пепельницами».

Когда грянет следующее извержение? Этого не знают ни праздные зрители, ни ученые. Известно только по опыту, что медленно ползущий кисель лавы не может внезапно превратиться в огнедышащий лавовый смерч, так что у зрителей есть время унести ноги.

Весь объем лавы, который Этна выбрасывает за одно извержение, обычно не превышает одного кубического километра. Например, лавовый поток, который залил в 1971 году улицы, мосты и фруктовые сады и двигался десятиметровой стеной на три деревни, питался ежедневной порцией всего в четыре миллиона кубических метров.

Картина извержения может быть совершенно иной, но в любом районе, где есть вулканы, жители знакомы с землетрясениями, громами и курящимися верхушками кратеров. Скажем, жители острова Стромболи — а этот остров не что иное, как круглый центральный конус, круто поднимающийся над поверхностью Средиземного моря — испытывают беспокойство только в том случае, когда они не видят извержений на верхушке горы. В подобных случаях озабоченный островитянин порой поднимается на гору высотой 918 метров, чтобы посмотреть, не «законопачены ли дыры». Пока в горе есть участки, где она может «выпустить пары», все в порядке, а если они закроются? Вот тогда-то, полагают жители острова, может случиться и настоящее извержение. Им еще памятен 1930 год, когда кратер после периода относительного спокойствия начал внезапно швыряться каменными блоками весом до 30 тонн, разрушая дома. По склонам горы катились ручейки ярко раскаленной лавы, где погибли четыре человека. Гора успокоилась только тогда, когда потоки достигли берега и вылились в море.

Достаточно присмотреться к большим полям пепла, которые «висят», слегка уцепившись за склон Стромболи, увидеть раскаленные обломки скал, скатывающиеся до самого прибоя с «огненных салазок», чтобы понять: жизнь на острове всегда находится под угрозой. Посетитель покидает остров на пароходе, что курсирует между Мессиной и Неаполем, с невольным облегчением.

В его памяти остаются картины гигантского, усыпанного пеплом конуса, покинутых домов, разрушенных садов, угнетающей бедности немногочисленных стариков, которые не в силах уже покинуть остров.

Не всегда вулканы представляют собой такую угнетающую картину, как остров Стромболи. Если хотите, можно поступить на курсы экскурсоводов, где научат, как можно вызывать феномен «солтафар» на Кампи Флегри близ Неаполя. Слово «феномен» здесь, как, впрочем, и в других случаях, означает, что мы имеем дело с явлением, которое науке хотя и известно, но хорошенько объяснить его она не в состоянии. Обычно свой трюк экскурсовод начинает так: он стоит с туристами на плоской поверхности кратера, из которого слышатся глухие стоны, рядом — отверстие, в котором кипит пузырьками серо-голубая грязь. Потом экскурсовод указывает на склон кратера из белой с пестрыми пятнами пемзы, удаленный от туристов на 30–40 метров. Время от времени появляются слабые облачка пара, «фумароле», как называют их итальянцы. Эти облачка не только видны, но и имеют запах, более того, из-за них расползаются, например, нейлоновые чулки. Тут экскурсовод берет сигарету, прикуривает ее и нагибается к небольшой, каких-нибудь 3–5 миллиметров диаметром дырочке в земле. Он подносит сигарету к дырочке, и — что за чудо! — вулкан начинает выбрасывать из отдаленных трубок плотные клубы дыма. Трюк срабатывает безошибочно, экскурсовод предлагает туристам самим проделать опыт, и чаевые сыплются со всех сторон.

Этот феномен пытались объяснить, в частности, тем, что воздух от огня сигареты ионизируется, или тем, что дым ее содержит вещества, вокруг которых конденсируется насыщенный водными парами воздух, и так далее.

В других местах трюк известен меньше, так что можно кое-где и поразить зрителей, например на острове Вулкано, где еще нет экскурсоводов. Можно напугать отдыхающих на пляже, напустив на них на непродолжительное время тумана с помощью феномена «сольфатар». Нет у вас под рукой сигареты, возьмите кусок горящей газеты или палку, простой спички достаточно, чтобы вызвать этот эффект.