На амвоне в церкви св. Францисска молодой священник воодушевленно читает проповедь. У бокового алтаря, на ступеньках балюстрады, несколько ребят – помощников каменщиков – дремлют, прислонившись друг к другу.

Дон Боско проходит к ним и притрагивается к первому. Все просыпаются, сконфуженные. А священник улыбается и тихо спрашивает:

– Почему дремлете?

– Мы ничего не понимаем из проповеди – шепчет самый старший из них.

– Ведь этот священник проповедует не для нас – добавляет его сосед.

– Пошли со мной!

Он ведет их в ризницу.

«Среди этих ребят были Карло Буцетти, Джованни Гарибальди и Германо» – с волнением рассказывает дон Боско своим первым салезианцам. Это были маленькие ломбардские каменщики, которые на протяжении последующих тридцати-сорока лет будут сопутствовать ему и которых на Вальдокко все хорошо знали. «В то время они были обыкновенными подмастерьями, теперь все стали мастерами».

В ризницу пришел также Бартломео со своими товарищами. Число ребят увеличивалось. Дон Боско помогает им молиться, читает специально для них маленькие проповеди, проповедует оживленно, в форме диалога, переплетенного фактами и интересными сообщениями. Потом все усаживаются на скамейках и слушают отправляемую им Св. Мессу.

Первая половина дня тянется долго. После Св. Мессы и завтрака хочется поиграть. Первые такие игры проходят во дворе интерната.

 

Образки и булки

В послеобеденное время, если позволяет погода, дон Боско ведет ребят на холмы, к речке или во храмы, посвященные Марие.

В первую зиму он решает собрать только тех ребят, которым грозит наибольшая опасность, особенно тех, кто вышел из тюрьмы. Но на протяжении всей своей жизни он никогда не сможет отказать никому, кто только пожелает быть с ним. В скором времени формируется группа из плотников, каменщиков, штукатуров, мостильщиков, которые приходили в город из отдаленных районов, а во время так называемого «мертвого сезона» (декабрь – март), не могли возвратиться домой.

Дон Гуала и дон Кафассо исповедуют их, беседуют с ними, помогая дону Боско. Оценивая должным образом эту дружескую помощь, дон Боско отмечает с некоторой озабоченностью: «Они охотно давали для моих ребят образки, медальончики с изображением святых, книжечки». Но его молодые каменщики и бывшие заключенные больше, чем в медальончиках и образках, нуждались в другом. Именно это имел ввиду дон Боско, вспоминая: «Я получил также средства, чтобы одеть нескольких наиболее нуждающихся, некоторые получали даже несколько недель хлеб, пока сами не зарабатывали на него».

Постоянной заботой на протяжении недели стало для дона Боско подыскивание работы для ребят, а также забота об улучшении условий тем, кто уже работал.

«Я посещал их во время работы в мастерских и на стройке. Это очень радовало моих ребят, особенно, когда они осознавали, что кто-то по-дружески заботится о них. Также и работодатели были довольны и охотно брали молодых рабочих, которые находились под опекой в будние дни и в праздники».

Бывшие заключенные были весьма деликатной проблемой. Дон Боско старался каждого устроить к какому-нибудь порядочному ремесленнику. Потом на протяжении недели навещал их. Результаты были хорошие: «Ребята начинали честную жизнь, забывали свое прошлое, становились хорошими христианами и порядочными людьми».

Каждую субботу дон Боско посещал тюрьму, продолжая там самую трудную апостольскую деятельность. Он пишет: «Я отправлялся в тюрьму с карманами, набитыми табаком, фруктами, булками. Моей целью было оказать поддержку этим юным несчастливцам, которые там оказались, снискать их дружбу, ободрить, пригласить прийти в ораторию, как только они выйдут из места заключения».

 

Мальчик из Каронно

Пришла весна. Маленькие каменщики, которые на зиму ушли в свои родные места, опять вернулись в город. Группа дона Боско растет с каждым днем. Из Каронно Варесино прибыл также и младший брат Карло Буцетти, Джузеппе. Ему только что исполнилось десять лет. Он привязывается к дону Боско и остается ему верным на всю жизнь. Он никогда его не оставляет. С весны 1842 года до рассвета 31 января 1888 года, когда дон Боско умер, Джузеппе Буцетти сопутствует ему всегда, становясь тихим и молчаливым свидетелем человеческой и Божьей судьбы священника, «который его любит». Много событий из жизни дона Боско можно было бы отнести к легендам в наше недоверчивое время, если бы не смотрели на них глаза простого каменщика из Каронно, который всегда был рядом, в двух шагах от «своего» дона Боско.

 

«Если бы я имел только ломтик хлеба…»

То, что так крепко привязывает ребят к дону Боско – это его доброта, полная глубокой сердечности. Они чувствуют эту доброту и видят ее в конкретных делах и в трогательных жестах. В любое время дня дон Боско в их распоряжении.

Если они хотят научиться читать и считать, дон Боско сам находит для этого время или же подыскивает охотных к этому людей. Если случается злой хозяин или ребята лишились работы – тотчас же он старается найти выход из положения, просит своих друзей найти работу и порядочного хозяина. Если же они срочно нуждаются в деньгах, то знают, что дон Боско готов отдать им все содержимое своего кошелька.

Если случается серый, печальный день, они говорят ему: «Придите к нам». Дон Боско приходит. Заходит в мастерские и на строительные площадки. Само появление его и беседа с ним уже приносят облегчение. Одно из его изречений, часто повторяемое ребятам, которое они хранят в памяти, как величайшее сокровище, звучит: «Я люблю тебя так крепко, что если бы однажды я имел только кусочек хлеба, то разделил бы его с тобой!»

Если приходится сделать кому-нибудь замечание, он никогда не делает его при других, чтобы не унижать виновника. Бели что-нибудь обещает, готов прыгнуть в огонь, но обещание выполнит.

Ребята любят его и привязываются к нему безгранично. Встреча с этим священником является для них радостным событием.

На виа Милано, недалеко от ратуши, встречает он подростка с покупками. Паренек несет бутылку постного масла и сосуд с уксусом, но, заметив дона Боско, бежит ему навстречу, приветствуя:

– Добрый день, дон Боско!

Масло и уксус угрожающе хлюпают в бутылках. Дон Боско смеется, увидев радость паренька, и шутит:

– Поспорю, что не сможешь сделать того, что сделаю я!

И начинает хлопать в ладоши. Обрадованный встречей паренек не понимает шутки. Он сует бутылки под мышки и начинает хлопать в ладоши, крича:

– Да здравствует дон Боско!

Увы – бутылки падают на землю и раздается звон стекла. Паренек стоит с огорченным видом.

– О, я несчастный, дома получу от мамы взбучку…

– Успокойся, как-нибудь найдем выход из положения!

Они заходят в лавку, и дон Боско покупает мальчику масло и уксус.

 

Руководство папе, а итога Карлу Альберта

В 1843 году в Брюсселе изгнанник из Пьемонта Винценти Джиоберти издает книгу, вызвавшую большую шумиху. Книга называется «О моральном и гражданском примате итальянцев». На страницах этой книги описаны основные умеренные идеи либерального реформизма, позднее названного неогвельфизмом. Величие Италии – утверждает Джиоберти – неразрывно связано с величием папства. Независимость Италии может быть достигнута при помощи федерации итальянских государств под руководством папы. Руководство принадлежит папе, а шпага – Карлу Альберто – это предложение становится девизом неогвельфов. Карло Альберто остается довольным, но с опасением поглядывает на Австрию.

 

«Сутана слишком тонкая»

30 апреля 1842 года в Киери умирает каноник Коттоленго. В его Малом Доме находятся несколько сотен неизлечимых больных. Пару лет назад пригласил его к себе министр финансов.

– Вы являетесь директором Малого Дома Божьего Провидения?

– Нет, я только обыкновенный работник Провидения.

– Пусть будет так. Но откуда вы берете средства для содержания всех этих больных?

– Я уже вам сказал, от Провидения.

Министр, привыкший «шагать по земле», анализировать приходы и расходы, различные балансы, потерял терпение.

– Но деньги, Ваше преподобие, деньги! Откуда вы их берете?

– Бот тебе на! Ведь я уже два раза повторил. Божье Провидение обеспечивает нас всем необходимым, нам всего хватает. Я умру, вы, господин министр, тоже умрете, но Провидение будет продолжать заботиться о бедных из Малого Дома.

Так и было в действительности. После смерти каноника Каттоленго его функции стал выполнять каноник Англезио. Малый Дом продолжал спокойно действовать между главным рынком города и домами, принадлежащими маркизе де Бароло.

В те дни дон Боско вспомнил свою первую встречу с дон Коттоленго. Тогда он только что приехал в Турин и пошел посмотреть Малый Дом. Каноник спросил его фамилию, местность, откуда он происходил, а потом – как это было в его привычке – шутливо и весело сказал:

– Вы производите впечатление очень порядочного человека. Придите поработать в Малый Дом. А работы здесь хватает.

Дон Боско и в самом деле часто заглядывал в Малый Дом, исповедовал больных и проводил целые часы с ребятами-инвалидами. Однажды Коттоленго встретил его опять (при этой встрече присутствовал паренек Доминик Боссо), пощупал краешек сутаны дона Боско и заявил:

– Она слишком тонкая. Постарайтесь достать более крепкую, так как многие будут иметь желание за нее ухватиться.

 

Какая это будет радость!

Действительно, ребята липли к этой сутане. В меру того, как проходило время, число ребят возрастало. Их уже было больше ста. Они нуждались не только в хлебе и работе, но также и в вере, которая утоляет голод, когда недостает хлеба. Дон Боско, который был не столько филантропом, сколько прежде всего священником, заботился прежде всего о том, чтобы ребята могли свободно встретиться с Богом.

«Это было для меня большим переживанием – пишет он – когда на протяжении недели, а особенно в праздничные дни, я видел вокруг моей исповедальни сорок или пятьдесят ребят, ожидающих иногда долгое время исповеди».

А ребятам нелегко было исповедоваться. Дон Боско учил их, внушая простые правила: «Если сам не умеешь выразиться, попроси духовного отца, чтобы тебе помог. Этого будет достаточно, он тебе поможет, даст несколько вопросов и все уладится». Натуральным завершением исповеди было Святое Причастие, которое многие его воспитанники принимали еженедельно.

Также во время обыкновенных бесед, среди игр и прогулок, дон Боско спокойно говорил ребятам о Боге. Находясь среди своих озорников, он свободно переходил от веселых шуток и дружеских препираний к беседам о небе. В минуты большой радости, глядя на ребят, говорил:

– Какая же это будет радость, когда мы все окажемся в небе!

Иногда целыми часами беседовали о добре и зле, о жизни, о вечности. Некоторые спрашивали его:

– Буду ли я спасен?

На это дон Боско отвечал:

– Хотел бы я посмотреть, как ты идешь в ад! Ты думаешь, что Бог для того сотворил небо, чтобы оно оставалось пустым? Конечно, чтобы залезть так высоко, нужны самопожертвования, но я хочу, чтобы мы все встретились там, вверху. Какая же это будет радость!