– Здравствуйте, Изабелла, – тепло сказал Ник, пересек комнату и пожал ей руку. Потом склонился и что-то прошептал на ухо.

Изабелла весело рассмеялась.

– Ну вы настоящий разбойник, дорогой, – одобрительно проговорила она.

Глядя, как они дружески беседуют, Сьерра изо всех сил старалась унять биение сердца. Она не могла сохранять спокойствие, видя его. На нем были поношенные джинсы и выгоревшая рубашка с завернутыми выше локтей рукавами. Он улыбался, глядя на Изабеллу, его глаза искрились от радости. Несколько капель сверкали в его волосах.

Сьерра смотрела на него как загипнотизированная. Ее жадный взгляд пробежал по его губам, вкус которых она до сих пор ощущала, затем по сильным рукам, которые только вчера обнимали ее, и по широкой груди, к которой она прижималась. Спохватившись, что может выдать себя, она быстро отвела взгляд на стену, задержавшись на вставленной в рамку вышивке, выполненной еще прабабушкой Эверли. Выведенная гладью надпись гласила: «IN VINO VERITAS – «Истина в вине».

Но это мало помогло ей. Ничто не могло надолго удержать ее внимание, во всяком случае, пока в комнате находился Ник. Ее взгляд тянулся к нему, будто стрелка компаса к магниту. Искоса взглянув в его сторону, она увидела длинные ноги и крепкие бедра, затянутые в джинсы. Именно в этот момент Ник повернулся и приветливо улыбнулся. Черт возьми, он застал ее как раз в тот момент, когда она с такой жадностью рассматривала его.

– Доброе утро, Ник, – сдержанно отозвалась она. Тот, кто плохо знал ее, мог бы счесть, что она едва обратила на него внимание. К сожалению, Ник явно догадывался о том, какая буря бушует у нее в груди.

– Доброе утро, мадам президент. – Глаза его светились весельем. Он не попался на ее сдержанный, холодный тон. – Поскольку вчера наша экскурсия прервалась так внезапно, я решил: а не продолжить ли ее с того самого места, на котором мы остановились? Не вернуться ли нам в винный погреб?

Начать с того, на чем они закончили вчера? Они закончили на том, что его язык изучал ее рот, а рука ласкала ее грудь. Сьерра снова вспыхнула.

– Нет! – Она даже отпрянула.

Такой резкий отказ вызвал удивление у Барри и Ванессы. Даже бабушка посмотрела на нее с недоумением. Но Ник только еще шире улыбнулся. Его самообладание и выдержка резко контрастировали со смятением, которое испытывала Сьерра. Надо было искать выход из этой нелепой ситуации.

– Нет смысла продолжать экскурсию под дождем, – своим обычным тоном отозвалась она.

– Это верно, – поддержала ее Изабелла. – Вам с Ником надо посидеть в конторе и просмотреть документацию, все отчеты и приходо-расходные книги за последние несколько лет. Учитывая погоду, ничего лучше не придумаешь. Ты согласна, Сьерра?

– Отличная мысль. – Ник одобрительно кивнул. – Мне бы хотелось просмотреть бумаги. – Он подошел к Сьерре и с видом собственника положил ей руку на плечо. – Мы можем идти прямо сейчас?

– Послушайте, Николаи, вы не можете врываться в дом и требовать, чтобы Сьерра немедленно начала показывать вам все документы, – возмутился Барри. – Как адвокат компании, я протестую.

Ник повернул голову в его сторону, посмотрел на Барри без всякого выражения и затем снова перевел взгляд на Сьерру:

– Скажите своему адвокату, что его присутствие не требуется.

– Я возражаю. – Барри густо побагровел. – И хочу добавить, что я никогда не считал себя просто адвокатом. Думаю, что я представляю для Сьерры нечто большее.

– Возможно, – холодно ответил Ник. – Идем, Сьерра. – Его пальцы сжали ее запястье.

И снова ее тотчас бросило в жар. Только от одного прикосновения. Она провела ладонью по шелковому летнему платью, разглаживая невидимые складки на ткани. Она надела под него тонкую комбинацию, поскольку платье могло просвечивать. Но теперь, несмотря на то, что комбинация плотно облегала ее тело, она почувствовала, как напрягаются соски, тотчас отзываясь на взгляд Ника. И воспоминание о том, как он водил большим пальцем вокруг сосков, вызвало где-то внутри томительную тяжесть.

Ей хотелось снова слиться с ним в поцелуе. Чтобы он снова крепко прижал ее к себе. И если они останутся с Ником в офисе наедине – чего, собственно, он и добивается, – то, Сьерра нисколько не сомневалась, она не сможет устоять против соблазна. Ей надо было считаться с этим.

– Сегодня не могу, – с трудом выговорила она. Ей было нужно выиграть время, побыть хоть немного вдали от него, чтобы научиться управлять собой. Ей нужно что-то сделать, чтобы вырваться из этой глупой западни, в которую ее загнали собственные чувства.

– Сьерра и Ванесса собирались сегодня поехать в Хаммондспорт, чтобы найти человека, который изгоняет призраков, – с видом победителя проговорил Барри. – И это нужно проделать как можно быстрее, пока зараза не расползлась по всему дому. – Он говорил о привидении так, словно речь шла о тараканах или муравьях.

Ник прищурился, испытующе глядя на Изабеллу, и выпустил руку Сьерры.

– И когда это привидение появилось?

– Не могу сказать точно, когда именно. Но мне он явился на прошлой неделе.

– Он? – уточнил Ник. – Это был мужчина?

– Ну, конечно, – вмешался Барри. – Это был Каспер – добродушное привидение… – И процедил сквозь зубы: – Только, ради бога, не принимайте эту чепуху всерьез.

Ник в три шага пересек комнату, остановился рядом с Барри и, глядя на него сверху вниз, проговорил:

– Если вы ведете речь о миссис Изабелле Эверли, то обязаны говорить о ней только в уважительном тоне, которого она заслуживает. В противном случае я вынужден буду уволить вас. – Он говорил отчетливо, внятно и раздельно, и каждое слово громыхало, будто камень, упавший с высокой горы.

Барри отшатнулся, но все же постарался сохранить чувство достоинства.

– Это не вы нанимали меня на работу. Так что не вам меня увольнять. Наша семейная фирма «Векслер, Векслер и Векслер» вела дела компании «Эверли» с тех самых пор, как…

– Моего образования хватает для того, чтобы понять, что вы третий из Векслеров. – Голос Ника был таким же ледяным, как и выражение его серых глаз. – Но это не означает, что вы можете себе позволить разговаривать снисходительным тоном с миссис Эверли. И если вы хотите остаться клиентом этой фирмы, следите за собой, молодой человек.

– А вы не имеете права говорить со мной в подобном тоне! Я не какой-то там клерк! – Барри покраснел как свекла и с мольбой посмотрел на Сьерру: – Объясни ему, с кем он имеет дело.

Сьерра в замешательстве смотрела на адвоката, который показался ей похожим на рекламные картонные фигуры, которые выставляют возле баров и кафе, – таким нелепым он сейчас выглядел. Зато Ник смотрел на Барри сверху вниз, словно статуя Командора. Точнее, с таким видом, будто расставлял фигуры на шахматной доске. Эту пешку сюда, а того офицера можно передвинуть в последний ряд. Ей вспомнились слова Расса в офисе, где они дожидались появления Ника: «Он не терпит возражений!» И Сьерра теперь имела возможность собственными глазами увидеть, каким образом он это делает. Ник не давал Барри и рта открыть, отчего тот совершенно потерялся.

– И что же Сьерра должна сказать мне? – вместо нее ответил Ник. – Что вы имеете право унижать ее бабушку? Я не думаю, что она согласится с этим. Если у вас хватит ума, то вы примете во внимание, что вам тут было сказано. Если нет, то можете сообщить двум предыдущим Векслерам, что компания «Эверли» отказывается продолжать вести дела с вами.

– Вы позволяете себе слишком много, Николаи! – раздраженно ответил Барри.

– Боюсь, что я чересчур мягок, – негромко сказал Ник. И в произнесенных им словах было больше угрозы, чем в надрывном возгласе Барри.

– Как совладелец компании Ник имеет полное право на свое собственное мнение, – вмешалась, как всегда вовремя, Изабелла. – А также право выдвигать свои условия, с которыми мы обязаны считаться. И, конечно же, требовать для просмотра все имеющиеся документы: сведения о заключенных сделках, о том, сколько продано, кому и когда, и так далее.

– Благодарю вас, Изабелла, – Ник вежливо поклонился, – но сейчас я хотел бы вернуться к тому, с чего мы начали: к привидению, которое появилось в вашем доме.

Барри насупился, но тем не менее не посмел бросить ни одного иронического замечания по этому поводу. Неужели Ник так испугал его? Сьерра была поражена. Барри вел себя как школьник перед грозным учителем, негодовал, но не смел выразить своего недовольства.

– Я абсолютно уверена, что это привидение – мой внук Кейт, – ответила Изабелла, обращаясь к Нику.

Он кивнул в ответ:

– И вы уверены, что его появление каким-то образом связано с исчезновением внучки?

– Совершенно верно, – согласилась Изабелла. – Только я не могу понять: Кейт появился для того, чтобы приободрить, утешить меня, или для того, чтобы предупредить?

– Карен исчезла? – удивился Барри. – А я думал, что она в Калифорнии у матери. В чем дело, Сьерра? Вы даже словом не обмолвились мне о том, что произошло. А он уже знает все!

Сьерра метнула в его сторону гневный взгляд. Такое впечатление, что Барри более всего занимало то, что об исчезновении девочки Ник узнал раньше его, а не то, что Карен пропала.

– Очевидно, бабушка сказала об этом мистеру Николаи вчера после обеда, – предположила Сьерра.

Изабелла кивнула в знак подтверждения:

– Карен убежала от матери на следующий день после того, как прилетела в Калифорнию. Нам не хотелось, чтобы слухи об этом разошлись по Эвертону, и мы никому ничего не говорили, кроме полиции, разумеется.

– И вы сочли, что я способен распускать слухи?.. – снова вспыхнул от негодования адвокат.

– Да, Барри, – оборвала его Ванесса. – Вспомни, как ты начал свой рассказ о том, что произошло в гостинице «Салли».

Лицо Векслера покрылось красными пятнами. А Ванесса, больше не глядя на него, повернулась к Нику:

– Кстати, вы не могли бы объяснить, зачем арендовали плавучий дом?

– Да, действительно, в маленьком городке каждый шаг на виду, ничего нельзя скрыть. Впрочем, я и не собирался ничего утаивать, – сухо сказал Ник. – Я договорился с хозяином судна, что он на время уступит свой вельбот, который стоит на якоре. – Он встретился взглядом со Сьеррой. – Потому что решил взять отпуск.

– И провести его здесь, в Эвертоне?

– Вот именно.

– Чудесно! – искренне обрадовалась Изабелла.

– Это было спонтанное решение или вы давно запланировали этот отпуск? – Ванесса испытующе смотрела на него.

– Уверяю вас, что никаких дурных замыслов я не строил. И не собираюсь разрушать основы нравственности в Эвертоне, офицер. – Ник улыбнулся девушке достаточно миролюбиво, но глаза его смотрели холодно.

Сьерра как завороженная наблюдала за ним. За несколько минут его лицо трижды изменилось, и каждый раз оно приобретало совершенно иное выражение. По отношению к бабушке он держался почтительно и уважительно, Барри сразу одернул и поставил на место, как нерадивого ученика, а с Ванессой он разговаривал вежливо, но отстраненно. И всякий раз было видно, что он полностью владеет собой и ситуацией.

– Быть может, девочки отложат поездку в Хаммондспорт на другой день? – предложила Изабелла, незаметно подмигнув своим внучкам. – Сьерра, почему бы тебе не отправиться с Ником в контору прямо сейчас? Раз он решил взять отпуск, то лучше, если он поскорее разделается со всеми делами, чтобы потом наслаждаться отдыхом. Ванесса, дорогая, проводи, пожалуйста, Барри.

– Я и сам могу найти дорогу, – взорвался адвокат и бросился к выходу, как подхваченный ураганом лист, даже не попрощавшись.

– В этом весь Барри, – улыбнулась Изабелла снисходительно и вместе с тем грустно. – Раздражительный и нетерпеливый, как все Векслеры.

– Вы хотите сказать, что все Векслеры были такими, как он? – удивился Ник. – Это их семейная черта? Особый стиль ведения переговоров? – Он посмотрел на Сьерру с недоумением: – Какие-то незыблемые «местные традиции»?

Она против воли улыбнулась:

– В определенном смысле да! – Поймав на себе пристальный взгляд сестры, Сьерра решила, что ведет себя слишком легкомысленно для президента компании. – Но тебе не следовало так унижать его, – добавила она более серьезно.

– В самом деле?

– Ты владеешь одной половиной доли, а нам принадлежит вторая половина, и каждый из нас имеет право голоса, – напомнила ему Сьерра. – И нельзя единолично принимать решение об увольнении любого человека из нашей компании, не спросив, что мы думаем по этому поводу.

– Хорошо, признаю, что я несколько перегнул палку, – кивнул Ник. – Учитывая, как долго Векслеры были связаны деловыми узами с вашей компанией, мне следовало проявить больше такта. Но все же мне кажется, что рассердить Векслера – более честный способ избавиться от него, чем придумывать поездку в Хаммондспорт для изгнания привидений.

– Неужели все это было шито такими белыми нитками? – обеспокоенно спросила Изабелла.

– Очевидно, нет, если Векслер попался на удочку и принял все за чистую монету, – пожал плечами Ник. – Но я уверен, что вы ни за что не стали бы изгонять из дома привидение Кейта.

– Ну конечно, нет, – согласилась с ним Изабелла. – Тем не менее мне бы хотелось понять смысл его появления. Что это может означать? Я уже говорила вам вчера, что всеми фибрами души чувствую, что Карен жива. Но если в дом явился Кейт, это может быть знаком каких-то перемен.

– Почему бы тебе не спросить об этом у него самого, бабушка, когда ты увидишь его в следующий раз? – предложила Ванесса.

– Я так и сделала. Но привидения – существа нематериальные, они не умеют говорить. И устанавливают телепатическую связь, да и то не со всеми подряд. Вот почему требуется кто-то, кто мог бы правильно истолковать послание. У меня возникло ощущение, что Кейт очень огорчен тем, что мы не можем принять его послание, – печально проговорила Изабелла. Она была искренне подавлена случившимся.

– Нисколько не сомневаюсь, что тебе в конце концов удастся разгадать послание, – утешила ее Сьерра.

Бабушка настолько верила в паранормальные явления, что в ее присутствии Сьерра тоже начинала верить в потусторонний мир. Ради спокойствия бабушки она готова была признать не только это.

– Возможно, но это дело ближайшего будущего. Мне всегда удавалось почувствовать опасность загодя. – Покачав головой, Изабелла извинилась и ушла, сославшись на то, что ей надо сделать несколько телефонных звонков.

В комнате остались Ник, Сьерра и Ванесса.

– Только не пытайтесь убедить меня, что вы поверили бабушкиным рассказам о духах больше, чем Барри, – с воинственным видом обратилась Ванесса к Нику. – Ведь кругозор у вас намного шире, чем у него, и вам приходилось распутывать гораздо более сложные вопросы. Вы нарочно стали подыгрывать бабушке, чтобы рассердить его.

– Как и вам доставляет удовольствие выводить из себя моего лучшего друга, так ведь? – колко заметил Ник.

Сьерра перевела взгляд с лица сестры, на котором застыло возмущенное выражение, на невозмутимого Ника. Он явно собирался продолжить эту тему, и Сьерра сочла, что самое лучшее будет развести этих двух бойцов в разные стороны.

– Что ж, Ник, идем в контору, – решила она разрядить обстановку. – Это совсем рядом, но дождь зарядил нешуточный, поэтому будет лучше, если мы поедем туда.

– Отлично. Я взял напрокат машину, она стоит прямо у двери.

– Лучше, если мы поедем каждый в своей машине. После того как мы закончим просматривать бумаги, один не будет зависеть от другого.

Она ждала, что он начнет спорить или возражать, но Ник промолчал.

А через несколько минут они уже вошли в контору. Секретарша Сьерры по имени Мэри Ли разговаривала в это время по телефону и помахала им рукой в знак приветствия. Сьерра провела Ника в кабинет главы компании – последние пять лет это кресло занимала она.

Мебель для кабинета выбирал еще дедушка. И Сьерра оставила все как было: массивный стол вишневого дерева, кожаные кресла цвета бургундского вина и ковер на полу сочной расцветки с диковинным восточным орнаментом. Дедушка коллекционировал акварели с изображениями винных заводов всех стран, и они заполняли почти всю стену.

Единственное новшество, которое она позволила себе внести, – это установить кондиционер, который из-за непривычно холодной погоды в этом году еще ни разу не включала. Кондиционер вставили в единственное окно, что имелось в комнате, и он несколько портил общее впечатление. Тем более что Сьерра любила вид, открывавшийся из окна. Она поймала себя на том, что невольно сравнивает свой кабинет с кабинетом Ника, в котором одна стена была полностью из стекла, будто уходила в пространство.

Но Ник не обратил внимания ни на антикварную мебель, ни на оригинальные акварели, он тотчас шагнул к компьютеру, что стоял в стороне на отдельном столике.

– Нечто вроде этого мне доводилось видеть лет десять назад, – пробормотал он. – Но ваш еще более устаревший.

Сьерра нахмурилась:

– Отец хотел модернизировать работу – это было лет двенадцать назад, когда дедушка умер и он занял его место. Компьютер работает безотказно. И все программы тоже.

Но Ник уже сидел перед экраном. Сьерре осталось только наблюдать за тем, как его пальцы уверенно забегали по клавишам.

– Откуда ты знаешь, как он действует? – спросила Сьерра, помня, как долго учили ее пользоваться компьютером. На это ушло много сил и времени. И она не могла представить, что кто-то может сесть за незнакомый компьютер и сразу разобраться в непривычной системе управления.

– Электроника – часть моей работы, дорогая, хотя этот динозавр уже давно вышел из употребления и мне не приходилось иметь с такими дело. Его пора сдавать в музей вместе с проигрывателями, радиолами и ламповыми радиоприемниками.

Ник нетерпеливо стукнул по клавише.

– Да он же загружается медленнее черепахи, – сказал Ник, глядя, как на экране появились надписи. – За то время, пока он найдет нужный документ, можно успеть прочесть детективный роман.

– Раз он работает, зачем менять его на другой? – вступилась за компьютер Сьерра. – Зачем нужен более быстрый? Неужели разница такая существенная?

– Я покажу, как работают компьютеры последнего поколения, и ты сама поймешь, какая между ними разница, – ответил он.

– Боюсь, что демонстрацию придется отложить на неопределенное будущее, я не собираюсь в ближайшее время ехать в Нью-Йорк.

Не отрывая глаз от монитора, Ник спросил:

– Неужели последняя поездка так тебя напугала?

– Нет, конечно. Я не провинциалка, которая приходит в ужас при виде большого потока машин и высотных зданий, но я предпочитаю…

– Следующая поездка будет разительно отличаться от той, что тебе пришлось совершить. Уверяю. В аэропорту тебя встретит наш лимузин, и он останется в твоем распоряжении на все время твоего пребывания в городе.

– Спасибо, но я все равно не собираюсь никуда ехать. Так что не стоит беспокоиться насчет лимузина.

– Я так и думал, что ты откажешься, – кивнул Ник. – Поэтому и решил нанять вельбот.

– Не понимаю, какое отношение одно имеет к другому? – Сьерра растерянно посмотрела на него.

– Да ну? – Ник развернулся в кресле и притянул ее к себе с такой быстротой и ловкостью, что она неожиданно для себя оказалась у него на коленях.

Он крепко обнял ее и склонился к ее губам. Какое-то время Сьерра сидела, напряженно выпрямившись, не в силах понять, как могло все произойти так быстро. Если бы у Ника было время для размышлений, он бы, наверное, тоже удивился такому внезапному переходу. В тот момент, когда он сидел перед компьютером, все его мысли были заняты тем, насколько эта программа малопригодна для работы. Он пришел сюда для того, чтобы просмотреть файлы компании. А вместо этого схватил в охапку ее главу и стиснул в своих объятиях. Если бы не неистовое желание, охватившее его, он бы, наверное, даже несколько разочаровался в своих способностях контролировать каждый свой жест.

Кончик его языка снова ласково коснулся губ Сьерры, и она отозвалась на это призывное движение, раздираемая противоречивым желанием вырваться из его рук и одновременно покоиться в его объятиях как можно дольше.

Второе желание оказалось сильнее. И она прижалась к нему всем телом, издав короткий вздох и призывно приоткрыв губы. Запустив пальцы в его густые волнистые волосы, она поцеловала Ника.

Они не могли понять, когда заканчивался один поцелуй и начинался другой. После секундной передышки они вновь с жадностью приникали друг к другу. Сьерра едва сдерживала возбуждение, проводя ладонью по мускулистым плечам. А потом просунула ладонь между пуговицами рубашки. И еще сильнее возбудилась, когда коснулась поросли волос на его груди ощутила тепло его тела.

Ник глухо застонал, когда его ладони нырнули под платье, заскользили по нежной коже. Желание переполняло его, лишало способности разумно мыслить.

– Давай уйдем отсюда, – предложил он низким и вдруг сразу осевшим голосом. И ей стало еще жарче от этого полного страсти тембра.

Она не могла бы точно определить, что это – мольба или приказ. Да ее это вовсе и не заботило. Ей и самой хотелось остаться с ним наедине, чтобы никто не мог им помешать, нарушить их уединение. Где не услышишь звонков телефона и где никто не будет стучать в дверь, как…

Ник первый сообразил, в чем дело, и первым пришел в себя. Он помог Сьерре подняться с колен, и ей пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть. Ник повернулся к столу и с деловым видом взялся за телефонную трубку.

– Мисс Эверли! – раздался за дверью мужской голос в тот самый момент, когда Ник потянулся к трубке зазвонившего телефона:

– Компания «Эверли».

Сьерра на непослушных ногах подошла к двери и распахнула ее. Перед ней стоял невысокий улыбающийся мужчина в промокшем костюме, с кейсом в руках и с папками под мышкой, которые он завернул в пластиковый пакет, чтобы они не промокли. Она тотчас узнала посетителя.

– Хови? – удивилась она.

– Многовато воды, правда? – сказал Хови, входя в кабинет. – Когда ливень не позволяет заниматься виноградником – самое время обратить свой взор на то, что творится в мире. Я принес новейшие каталоги. Советую их просмотреть. У меня имеется кое-что, от чего, думаю, вы не откажетесь, мисс Эверли, – с воодушевлением произнес он. – Например, новые европейские изобретения, настоящее инженерное чудо. Компактное – на три сотни бутылок – хранилище для вина, в котором поддерживается постоянная температура. Никаких перепадов. Дверь стеклянная, тоже защищена от перепадов температуры и…

– Хови! Это, конечно, звучит заманчиво, но я не собираюсь приобретать никакие технические новинки. – Сьерра растерянно посмотрела на Ника, который, разговаривая по телефону, что-то быстро писал в записной книжке.

– Позвольте, я продемонстрирую вам новые виды бутылок, – продолжал настаивать Хови. – У нас есть большие бутыли и бутылки-графины – персонально для каждого винного завода. С его клеймом. И за минимальную стоимость. Вы можете продавать их в сувенирном магазине – туристы расхватают их, как горячие пирожки.

– Но, Хови, у нас нет сувенирного магазина, и мы…

– Значит, настала пора открыть его. – Хови не так-то легко было сбить с толку. – Всякий, кто приезжает сюда, хочет увезти что-то на память. И мы можем предложить все, что имеет отношение к виноделию. Все, что требуется именно для такого случая.

Хови уже собирался поставить свой кейс на стол, чтобы достать каталоги, когда Ник закончил телефонный разговор и положил трубку.

– К сожалению, сегодня мисс Эверли не сможет уделить вам внимание, у нее нет времени. Почему бы вам не назначить время для встречи? Запишитесь, пожалуйста, когда вам будет удобно.

– Записаться? – озадаченно переспросил Хови.

– Да, у секретаря. У нее есть деловой график мисс Эверли, и она выберет подходящий день для вашего визита. – Ник проводил сбитого с толку Хови до двери и вернулся к Сьерре, которая смотрела на сделанную им запись.

– Пять контейнеров шампанского? – громко прочла она.

– Позвонили от губернатора штата. Они ожидают делегацию из Японии и заказали шампанское к концу июля для праздничного ужина. Я все подробно записал, но, быть может, ты захочешь сама переговорить с ними?

Сьерра кивнула:

– Губернатор на все свои приемы заказывает вино у нас. У него есть возможность выбирать любое вино, но он говорит, что наше шампанское – самое лучшее. – В ее глазах промелькнули озорные огоньки. – Хотя, думаю, то же самое он говорит всем владельцам заводов. Так что я не придаю этим словам особого значения. Спасибо, что ответил на звонок, пока я вынуждена была отбиваться от предложений Хови.

Ник внимательно посмотрел на нее:

– Скажи, пожалуйста, а чем занимается эта женщина в приемной? Я сказал Хови, что это секретарша, но почему она не отвечает на звонки? Почему не берет трубку? И как она позволила ему вломиться прямо к тебе в кабинет?

– В последнее время Мэри Ли немного рассеянна, – вступилась Сьерра за свою подчиненную. – Чисто личные проблемы.

Темные брови Ника взметнулись вверх:

– А что, у вас не действует правило: оставлять все свои домашние дела за стенами рабочего кабинета?

– Нет, у нас это правило не действует. Мы имеем дело не с автоматами, а с живыми людьми. Конечно, Мэри Ли не охраняет мой кабинет, как это делает твоя Юнис. Но она устроилась на завод в тот момент, когда отец встал во главе компании после смерти дедушки. И когда я заняла его место, она оказала мне неоценимую помощь. Неужели ты считаешь, что годы усердной работы не заслуживают уважительного отношения к человеку? – Сьерра расправила плечи и вскинула голову. – Неужели эти качества ничего не значат?

Ник вынужден был пойти на попятный:

– Я этого не говорил.

– Вижу, с какой неохотой ты признаешь это. – Сьерра почувствовала, что улыбается. – Неужели даже непреклонный Николас Николаи способен проявлять обычные человеческие слабости?

Нику хватило одного шага, чтобы преодолеть разделявшее их пространство:

– Если ты считаешь, что я домашний послушный котик, который надевает маскарадный костюм, чтобы изобразить из себя безжалостного пирата, то я вынужден разочаровать тебя, – сказал он, обнимая ее за плечи.

– Я никогда не питала иллюзий на этот счет и никогда не считала, что ты безусый домашний котик. – Сьерра отстранилась, высвобождаясь из его объятий. Но он успел сжать ее пальцы в своих.

Сьерра все еще трепетала, но тем не менее сумела заставить себя проговорить настолько твердо, насколько это было возможно:

– Ник, мы не должны… То, что случилось сегодня, не должно повториться.

– Совершенно согласен с тобой. Заниматься любовью в кабинете – самое последнее дело. Офис – это не спальня. И если мы оба пришли к такому разумному выводу, – он снова обнял ее за плечи, – то остановим свой выбор на спальне. – И, подхватив ее, Ник направился к выходу.

Он нес ее с такой легкостью, словно Сьерра была куклой. Ей не понравилось ощущение беспомощности, которое она испытала, потеряв под ногами почву.

– Немедленно отпусти меня! Ник остановился:

– Ты в самом деле этого хочешь?

– Конечно, хочу! Я не какая-нибудь пустая кокетка, которая говорит одно, а на уме у нее совсем другое.

К ее большому удивлению, Ник не стал спорить и осторожно поставил ее на пол.

– Да, ты точно не пустая. Правда, не могу сказать, сколько ты точно весишь. Приблизительно… – Ник поднял глаза к потолку, словно пытаясь вычислить ее вес.

Он говорил так серьезно, что Сьерра не сразу поняла, что Ник шутит. И усмехнулась:

– Признайся, ты ведь не собирался вынести меня отсюда на руках? Ты ведь знал, что я не позволю тебе сделать это?

Он пожал плечами и вздохнул:

– Мне очень хотелось. Но разве можно поставить это мне в вину?

– Могу и собираюсь сделать это. – Но как Сьерра ни старалась, в ее голосе не было ни строгости, ни упрека. Они препирались, как шутливо препираются все влюбленные.

И снова их взгляды встретились, и опять все повторилось. Ему достаточно было только посмотреть на нее, как в ней тотчас вспыхивало желание. Нет, ей надо сделать что-то, чтобы хоть на время избавиться от его присутствия. Восстановить присущее ей равновесие.

– Раз уж ты так хорошо разбираешься в компьютерах, могу я попросить тебя остаться здесь, а я пока съезжу домой и проведаю бабушку? Мы с Ванессой беспокоимся за нее.

– Из-за привидения? Сьерра кивнула:

– Только, пожалуйста, не пытайся убедить меня в том, что ты поверил ее рассказам о привидении Кейта, которое явилось в дом, вытащило бейсбольную карточку из стопки и позаимствовало кое-что из шкафа с одеждой.

– Сьерра, я не заметил у твоей бабушки провалов в памяти и признаков слабоумия, если это вас с Ванессой волнует. Вчера я видел, как она вела экскурсию, как отвечала на вопросы туристов, как держалась с ними. А потом мы довольно долго разговаривали с нею наедине. Ум у нее ясный как день, если пользоваться банальными сравнениями. И острый как кинжал. Если твоя бабушка кого-то увидела в доме, значит, там действительно кто-то был.

Сьерра машинально принялась накручивать прядку волос на палец – дурная привычка, от которой она с самого детства пыталась избавиться. Но в минуты волнения вновь все возвращалось. И на этот раз серьезный тон Ника, его убежденность заставили Сьерру погрузиться в глубокое раздумье.

– Значит, ты считаешь, что… что кто-то и в самом деле был в комнате Кейта?

– У меня нет никаких сомнений. Нет ничего проще, чем войти в ваш дом. Дверной замок на входной двери такой старый, что его можно открыть, просто надавив на дверь плечом. Когда нам с Ади было по тринадцать лет, мы открывали такие замки за несколько секунд. Нынешние дети ничуть не менее ловкие, чем были мы, а быть может, еще более смекалистые.

Разумеется, Сьерра знала, что на свете существуют взломщики, которые забираются в дома, чтобы ограбить жильцов. Но в тихом Эвертоне? Она была уверена, что эта напасть им не грозит. И вот пожалуйста! Подбородок у нее дрогнул:

– Ты забирался в чужие дома, когда был подростком?

– Настоящим асом в этом деле был Ади. И он делился со мной всеми приемами, которые успел освоить к тому времени, когда мы встретились. А я не прочь был обучиться всему, чего не знал. Получилась очень дружная команда. К счастью, мы попали к новым приемным родителям, которым удалось направить наши таланты в нужное русло. Но мы несколько отвлеклись от темы нашего разговора. Я уверен, что какой-то паренек забрался в дом в надежде чем-нибудь поживиться и Изабелла застала его на месте преступления. – Ник нахмурился. – Хорошо, что она приняла его за привидение. Кто знает, как он бы повел себя, если бы она… Сьерра вздрогнула:

– Но грабители обычно уносят драгоценности, что-то стоящее. Зачем он взял одну из карточек?

– А что еще пропало, кроме этого? – поинтересовался Ник. – Вы не проверяли?

– Бабушка сказала, что эта карточка довольно ценная. И еще, как она уверяет, пропало кое-что из одежды Кейта. Бабушка была в его комнате после отъезда Карен и говорит, что тогда все оставалось на своем месте.

– Карен не стала бы забирать ничего, – задумчиво проговорил Ник. – Но мне кажется, что она имеет к этому отношение.

– Каким образом? – Сьерра с недоумением смотрела на него. – Ее здесь нет. Разве бабушка не рассказала тебе, что она улетела в Калифорнию, а потом сбежала от матери? И с тех пор о ней нет ни слуху ни духу.

– Судя по всему, она добралась до Эвертона. И скрывается где-то поблизости, – предположил Ник. – И сдается мне, что у нее есть приятели, которые уже давно занимаются бродяжничеством и умеют открывать замки. Они давно наловчились в этом деле.

Слова Ника стали для нее полной неожиданностью. Ничего подобного ни ей, ни ее сестре и бабушке не пришло бы в голову.

Но поверить в услышанное было выше ее сил.

– Это невозможно, – решительно отмела она предположение Ника. – Если бы Карен была в городе, она бы дала о себе знать. Она знает, как мы волнуемся. И зачем ей прятаться? Зачем связываться с бродяжками, рассказывать им, как пробраться в комнату Кейта и что там взять? Нелепость. Полный абсурд. Как ты можешь обвинять Карен в таком преступлении? Ты ведь представления не имеешь о том, какая это девочка!

– Вот почему мне нужно все разузнать досконально, Сьерра. И только ты можешь мне помочь в этом, – спокойно сказал Ник. – По словам твоей бабушки, Карен очень неуравновешенная, вспыльчивая девочка. Такая способна выкинуть что угодно. Разве то, что она сбежала от матери, не подтверждает мою правоту? Карен хорошо знает Эвертон и могла убедить своих приятелей приехать сюда.

– Ты выстраиваешь логическую цепочку доказательств, но это не имеет никакого отношения к действительности, – с трудом выдавила из себя Сьерра. – Карен любит нас. И она никогда не стала бы подговаривать чужих ребят забраться к нам в дом и что-то украсть. И что хуже всего – из комнаты своего погибшего брата.

– Но ведь она убежала от матери и не сообщила вам, где находится. Зная, как вы будете волноваться, как вы будете беспокоиться, – напомнил ей Ник. – Вы предполагали, что она способна на такое?

На глаза Сьерры навернулись слезы, и ей стоило больших усилий сдержаться, чтобы не заплакать.

– Нет, – едва слышно сказала она.

Ник наблюдал за ней, испытывая двойственное ощущение, но лицо его оставалось бесстрастным.

– И тебе, и Ванессе трудно представить, на какие отчаянные выходки способны подростки, пережившие стресс, когда они ожесточаются, когда им кажется, что весь мир настроен против них. В какую ярость они впадают оттого, что не в состоянии справиться с нанесенной им раной. Когда они не могут ничего поделать со своей болью и страданием. А я могу. Я прожил шесть лет в приютах и видел таких детей. И сам пережил нечто подобное.

Глаза Сьерры широко распахнулись:

– Ты?

Он коротко кивнул:

– Но мои страдания не шли ни в какое сравнение с тем, что переживали другие. Ведь я когда-то жил с родителями, у меня была хорошая семья, где все любили друг друга. Все оборвалось с их трагической гибелью. Мне исполнилось тринадцать лет, когда папа и мама попали в автокатастрофу. И поскольку у меня не было близких родственников, которые могли бы взять меня к себе после смерти родителей, меня отправили в приют. Там я познакомился с ребятами, у которых родители были живы, но бросили их на произвол судьбы, не хотели себя обременять – или просто не могли – заботой о них. Больше всего я сблизился с Ади и Юнис. Но там было и много других ребят. Их жизненный путь оказался не таким гладким. Теперь их дети скорее всего тоже сидят в тюрьмах. Это замкнутый круг, в котором злость порождает ожесточение, а оно вызывает еще большее озлобление и агрессию. Двое подростков, которых я встретил у Ади, тоже не могут вырваться из этого кольца зла.

Сьерра застыла на месте, пытаясь представить Ника сиротой в приюте. Неужели этот преуспевающий бизнесмен сумел добиться всего сам, не опираясь на родительскую поддержку и помощь близких?

Ник смотрел на нее, ожидая ответа.

Но она молчала. Ей не хотелось говорить. А хотела она одного: подойти к нему, обнять за шею, прижать к себе, показать ему, что он не одинок, что она сочувствует ему и мечтала бы его утешить. Возместить, насколько это в ее силах, то, что он утратил в детстве, и выразить свое восхищение тем, что он сумел преодолеть все трудности и добраться до самых высот. Что у него хватило сил выбраться из этого болота.

Но она знала, что произойдет, если они прикоснутся друг к другу. Страсть вспыхнет в них с новой силой. Ей приходилось постоянно напоминать себе, какой властью обладает над ней этот мужчина.

И она ставила бы на карту все, слишком многим бы рисковала, если бы позволила своему неукротимому желанию выплеснуться наружу. Он уже стал владельцем половины того, что принадлежало семье Эверли. И задумал произвести изменения, которые могли разрушить все, что возводилось в течение многих лет. То, чему положил начало ее дедушка. Ник угрожал традициям виноделия, заложенным в штате Нью-Йорк ее предками. Ник Николаи относился к числу людей, «сделавших себя», очень упорных, очень настойчивых и непреклонных. И скорее всего, ему удастся заставить ее подчиниться многим своим замыслам, пользуясь ее эмоциональностью и чувственностью.

Только эти мысли удержали Сьерру на месте. Она просто не могла позволить себе поддаться порыву подойти и обнять его. И она испытывала чувство благодарности к Нику за то, что он не воспользовался удобным моментом и не подошел к ней сам. Она бы не смогла сопротивляться.

– И ты встретил двух таких бездомных подростков здесь, в Эвертоне? – проговорила она наконец после долгой паузы.

– Двух братьев, сбежавших из очередного приюта, – кивнул Ник. – Они сказали, что добрались сюда из Калифорнии на грузовиках за три дня. Меня удивило одно: почему они выбрали именно Эвертон. И почему-то мне кажется, что здесь замешана Карен. Только она знала, где здесь можно укрыться и где добыть деньги. Только этим можно объяснить, почему их выбор пал на маленький город, почему они приехали именно сюда.

– Но тогда где она? – воскликнула Сьерра. – Где она была в тот момент, когда ты видел этих парнишек?

– Думаю, продолжала прятаться в надежном месте, поскольку боялась, что ее могут узнать.

– Так ты считаешь, что она дает указания этим ребятам, что она верховодит ими? Если так, то ребятам даже не пришлось пользоваться отмычкой, поскольку она могла просто-напросто дать им свой ключ.

– Вот именно, – мрачно кивнул Ник. – И она, без сомнения, еще раз попытается проделать тот же самый трюк. Где вы держите деньги на расходы?

– Не желаю слушать эти бредни! – Сьерра и в самом деле зажала уши ладонями. Она могла не слушать его, но внутренний голос, от которого отмахнуться было гораздо труднее, подсказывал ей, что Ник прав.

Но она все же старалась заглушить его, заставить замолчать.

– Я носила Карен на руках, она росла на моих глазах. А ты, совершенно не зная, какая она, выдвигаешь против нее такие чудовищные обвинения. Хотя я согласна с тем, что она пережила большое потрясение и это не прошло даром, – закончила Сьерра, недовольная тем, что вынуждена согласиться с этим предположением.

– Отлично. Это первый шаг. Теперь ты на верном пути. – Он по-прежнему сохранял невозмутимость.

Сьерра посмотрела на Ника с негодованием. Сейчас он больше всего походил на ведущего какого-нибудь популярного телевизионного ток-шоу, куда приходят запутавшиеся люди, чтобы им помогли справиться с их проблемами и неурядицами. И от обороны перешла к нападению:

– Хоть ты и вырос среди ребят с искалеченными судьбами, это вовсе не значит, что любой ребенок, переживший травму, способен на подобные выходки. И я не позволю тебе бросать тень на мою сестру. Можешь приберечь свои циничные рассуждения для какого-нибудь другого случая. Ты заранее уверен, что люди, оказавшиеся в беде, способны на все. И, кстати, преуспевание твоей конторы зависит от таких вот случаев. Ты ловишь воров. Только не карманников, а тех, кто овладел современными технологиями. И на твой взгляд, все – потенциальные воры.

– Сьерра, не горячись, – попытался успокоить ее Ник. – Ты все сильно преувеличиваешь и видишь только в черном цвете…

– Не разговаривай со мной таким наставительным тоном! – огрызнулась она. – Это ты все преувеличиваешь и мажешь черными красками. Моя сестра не способна на такие выходки. Она не похожа на тех, с кем вырос ты.

Тяжелый вздох Ника выдал, насколько его огорчило замечание Сьерры:

– Я просто изложил известные мне факты, а они вызывают соответствующую цепочку умозаключений. Ты предпочитаешь другой вариант: что твоя бабушка впала в маразм и видит то, чего нельзя видеть? Взгляни правде в глаза, Сьерра!

– Такая правда мне и в самом деле не нужна. Это логика роботов, компьютеров, а не обычных людей. Не надейся, я не позволю тебе и дальше высказывать такого рода подозрения. Да я… я собственными руками…

Сьерра не могла понять, почему она не сделает самое простое, чтобы прекратить бессмысленный спор. Для этого достаточно выйти из кабинета. А она продолжала стоять и спорить с ним.

Ее голос дрожал от гнева, и руки тоже тряслись от переполнявшего ее возмущения, настолько услышанное выводило ее из себя. До сих пор еще никто не мог заставить ее переживать ничего подобного. Даже родители, когда решили развестись и разъехаться в разные города, бросив детей на бабушку, а семейное производство на произвол судьбы.

– Если тебе хочется и если это принесет тебе облегчение, подойди и дай мне пощечину, – предложил Ник, глядя на нее.

– Тебе хочется вывести меня из себя? Ты ведь прекрасно знаешь, что человек, утративший над собой контроль, теряет власть над ситуацией. Такого удовольствия я тебе не доставлю! – Она поняла, что голос ее звенит на самой высокой ноте. – К тому же я не терплю насилия, – добавила Сьерра чуть тише.

– Мы зашли слишком далеко во взаимных обвинениях, чтобы заботиться о таких тонкостях. В сущности, ты сама проговорилась, когда сказала, что боишься утратить власть над собой. Иначе ты бы с удовольствием влепила мне пощечину, – уточнил он. – Иногда позволить чувствам выплеснуться наружу – лучший способ властвовать над собой. Естественный и наносящий наименьший вред здоровью, – убежденно проговорил Ник.

– Откуда тебе знать, чего я хочу на самом деле! – еще больше возмутилась она.

Ник пожал плечами, понимая, насколько Сьерре тяжело расставаться с привычными представлениями. Видимость правоты – на стороне Сьерры, а не на его.

– Что ж, тогда нам остается одно: посмотрим, кто в конечном счете станет победителем.

– Конечно, я! – Сьерра распахнула дверь и вышла из кабинета. – До сих пор я всегда выходила победительницей, потому что доверяла себе.

– Самое странное, что то же самое я могу сказать о себе. Так что наши исходные позиции равноценны.

Сьерра уже собиралась уйти, но ей не хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним.

– Это не шахматная партия. Речь идет о моей сестре, о ее судьбе! – отрезала Сьерра.

– К сожалению, жизнь очень похожа на игру в шахматы, где каждый человек обладает способностью ходить только таким способом, какой ему задан изначально, от природы, – усмехнулся Ник. – Прошу прощения за столь избитое сравнение.

Сьерра покачала головой:

– Поскольку ты сам признал это, то не стану. Ник смотрел ей вслед, испытывая жгучее желание окликнуть ее, сделать вид, что ему еще надо с ее помощью разобраться с файлами в этом устаревшем компьютере, как-то успокоить Сьерру и отвлечь.

Но он сдержался. Ему нужно было время, чтобы побыть одному, поскольку присутствие Сьерры мешало сохранять присущее ему хладнокровие и ясность ума. Каким-то образом ей удавалось задеть его, чего не могли сделать более хитроумные противники, с которыми ему приходилось сталкиваться. И она могла задеть его, попадая в самые больные места, пробивая все доспехи, которые так помогали в общении с другими людьми. Ник не мог понять: что ему делать с собой? И с ней тоже.

Нахмурившись, Ник задался вопросом: какого черта он торчит в Эвертоне? Такого с ним прежде не случалось. Он всегда заранее все обдумывал, взвешивал, принимал решение и приступал к действиям. И никогда потом не сомневался, правильный ли он сделал выбор. Но в этот раз все шло наперекосяк. Он действовал, поддавшись непонятным порывам: зачем-то вдруг ушел в отпуск, взял напрокат плавучий дом…

Он не мог обманывать себя, списывая все на любовь к воде, на тоску по дальним плаваниям. И апатия, которая охватила его в последнее время на работе, тоже не имела никакого отношения к тоске по перемене мест. Ни плавучий дом, ни озеро не могли излечить его от этой странной тоски. А сейчас – он ясно отдавал себе в том отчет ─ Сьерра влечет его к себе, как магнит. И такой властной тяги он еще ни к кому не испытывал.

Это сбивало его с толку. Значит, надо более тщательно следить за собой. Не поддаваться эмоциям, как это делает Сьерра. Ник знал, что каждый шаг вел либо к победе в той игре, которую они начали, либо к поражению. В этой партии нет готовых, установленных правил, и счет уже пошел.

Сьерра права – он не наделен способностью видеть ее насквозь. Наверное, она права и в том, что он слишком приземленный человек.

Ник отогнал от себя все посторонние мысли и повернулся к экрану.

Его никогда не интересовали компьютеры сами по себе. Что ему действительно доставляло удовольствие – так это разгадывать загадки, которые они задают. И хотя эта допотопная машина вызывала у него воспоминание не о годах студенчества, а о начальной школе, ему все равно хотелось разобраться в том, как она действует. А для этого надо было сначала угадать пароль, на который она откликнется. Что это может быть?

– В каком году и каком месяце родилась Сьерра Эвертон? – спросил он у Мэри Ли.

Ну конечно! Он усмехнулся, набирая ряд цифр на клавиатуре. Не одна Сьерра для простоты выбирала паролем для включения программы дату рождения. Но легкость, с которой ему удалось проникнуть в программу, вызвала не только чувство удовлетворения, но и тревогу одновременно.

Неужели можно быть такой беспечной? Ведь здесь хранятся сведения о всех делах компании. Более того, он убедился, что все счета проплачивались именно через этот компьютер.

Еще минуту спустя Ник убедился, что у этого бронтозавра никуда не годная система защиты. По сравнению с теми новинками, с которыми ему приходилось иметь дело, эта могла представить сложность разве только для тех, кто делал свои первые шаги на этом поприще.

Пробежавшись по рядам цифр, вызвать которые ему не составило никакого труда, он почувствовал даже некоторую досаду от того, что загадка оказалась такой нехитрой и ему не пришлось как следует поломать голову. Ник уже собирался выключить компьютер, когда вдруг заметил нечто странное. Компьютер давно было пора сдавать на свалку, странно, что он все еще работал весьма исправно.

И эта старая машина сохранила весьма ценную информацию. От его скуки не осталось и следа. На смену пришло даже нечто похожее на уважение к древнему мастодонту.