Рано утром Альвеир не стал меня будить, так что я была ему очень благодарна за то, что позволил поваляться в постели чуть ли не до полудня. Солнечный свет в комнату не проникал, но на стене висели часы, и даже среди клубов тьмы многогранный, похожий на психоделично собранную мозаику циферблат прекрасно просматривался.

Блаженно потянувшись, с интересом осмотрелась. Эта спальная комната отличалась от той, в которую меня перенес Альвеир в первый раз. Мебели было не так уж много — все только необходимое — но во всем чувствовался мужской отпечаток. Похоже, на этот раз Альвеир перенес нас в собственную спальню. И, вероятно, теперь именно здесь мы будем спать вместе… когда я окончу академию. О нет, от обучения в академии я отказываться не собираюсь! Если Альвеир не планирует открывать для меня портал каждое утро, вовремя отправляя на занятия, то придется довольствоваться проведенными здесь выходными.

Но хотя бы сегодня можно расслабиться, спешить никуда не нужно.

Когда валяться в постели надоело, я выбралась из-под одеяла и отправилась обследовать двери. Их в комнате обнаружилось всего две. Проверка подтвердила предположения: одна дверь вела в коридор, словно дымом заволоченный клубами тьмы, вторая — в ванную. Именно то, что мне сейчас нужно. Собрав разбросанные по полу вещи, отправилась в ванную.

Пока плавала в небольшом бассейне, а затем — умывалась, мысли постоянно возвращались к воспоминаниям об этой ночи. Весьма горячим, будоражащим воспоминаниям, между прочим. Альвеир был прав — в Аркхонате все по-другому. Что он вытворял при помощи тьмы! От особенно яркого воспоминания щеки заалели. Так, нужно успокоиться. Я ведь собиралась в порядок себя приводить после весьма бурной ночи, а не доводить до истерики. Не хватало еще, чтобы я вышла из ванной красная и дерганая.

Выудив из шкафа пушистое полотенце симпатичного серебристого цвета, старательно вытерлась, обмоталась им и вернулась в комнату. А здесь кое-что изменилось. Альвеира по-прежнему не было, зато на уже заправленной постели лежал комплект чистой одежды, причем не той, которую я носила вчера и забрала с собой ванную, но не спешила одевать. На постели обнаружилась блузка из легкой темно-синей, под определенным углом чуть серебрящейся ткани, из-за чего она казалась сотканной из звездного неба. Рядом лежали черные брюки, а рядом с кроватью стояли удобные полусапожки с небольшими каблуками.

Неужели Альвеир послушал меня? Ведь наряд, пусть и очень красивый, но вполне подойдет для работы в полевых условиях, а именно — в самый раз для устранения порталов.

На столе подле зеркала нашла расческу. Создалось впечатление, будто часть вещей уже потихоньку начала появляться в этой комнате исключительно для меня.

Довольно улыбнулась и принялась приводить себя в порядок.

Успела как раз одеться и причесаться к тому времени, когда Альвеир по своему обыкновению возник посреди комнаты. Шагнув ко мне, подарил утренний, но весьма горячий поцелуй, после чего увлек в клубы тьмы. Когда те рассеялись, показался столик. Не такой, как вчера. Этот был сделан из светлого, но непрозрачного дерева, и застелен бежевой скатертью.

— Присаживайся, позавтракаем, — предложил Альвеир, галантно отодвигая стул.

Слуга из таинственной расы таирун принес разнообразный завтрак. Его стараниями на столике появились яичница с колбасками, печенье, мои любимые булочки с сахаром, несколько плиток шоколада, нарезанные дольками фрукты, сок двух видов в графинах и чай, тоже двух видов.

— Выбирай. Если захочешь что-нибудь другое, слуги принесут.

Но я ограничилась тем, что имелось. Ибо даже выбрать из двух видов чая оказалось непросто. Наконец решила проблему тем, что сначала налила полкружки одного чая, а потом, расправившись с порцией, испробовала второй. Понравились, кстати, оба.

— Ты по-прежнему уверена, что хочешь закрывать эти разрывы? — осведомился Альвеир во время завтрака.

— Да. Я должна.

И пусть внутри уже так не скребло, как в тот миг, когда в мир рвались монстры, но стоило вспомнить, необходимость окончательно избавиться от разрывов все же возникала.

— Хорошо, — кивнул Альвеир. — После завтрака отправимся туда вместе. И ты при мне закроешь два разрыва. Но не больше. Еще два — завтра. Дальше — посмотрим.

— Спасибо.

Некоторое время наслаждались завтраком молча. Расправившись с яичницей, потянулась к булочке с сахаром и поинтересовалась:

— Вы ведь уже совещались по этому поводу?

— Да, — неохотно подтвердил Альвеир.

— И как? — я хитро взглянула на него. — Что решили?

— Решили, что феникс света должен в этом участвовать, — сухо произнес Альвеир.

— Ты поэтому мне разрешил?

— Нет. — Помолчав еще немного, добавил: — Потому что ты попросила.

А после завтрака мы, как и обещал Альвеир, отправились к разрывам. Странно, сюрреалистично и противоестественно на солнечном лугу смотрелись застывшие в воздухе заплаты из тьмы. Но это — то, что видели глаза. Восприятие феникса света было куда глубже. Я буквально всем своим существом чувствовала, как это неправильно. Дыры, пусть прикрытые, но по-прежнему ведущие за грань, ощущались подобно нарывам на ткани мироздания. А от нарывов необходимо избавляться при помощи целительной энергии.

Погрузившись в ощущения, не сразу заметила, что мы на этом лугу не одни. Неподалеку от места, где мы с Альвеиром вышли из портала, прямо на голой траве сидели облаченные в зеленые с золотистыми узорами в форме веточек растений хламиды. Присмотревшись, заметила хрупкие, почти прозрачные фигуры и слишком тонкие черты лица с большими глазами. Кажется, эльфы. Все шестеро.

Заметив, куда смотрю, Альвеир пояснил:

— Эльфийские целители. Будут подстраховывать. Если устанешь, смогут влить в тебя энергию и вернуть бодрость.

Справившись со священным экстазом, эльфы поднялись и поклонились.

— Приветствуем, феникс света! — прозвучало хором.

— Здравствуйте… — вежливо откликнулась я. Нет, наверное, никогда не привыкну к такой реакции.

Эльфы снова опустились на траву, не отводя от меня восторженных взглядов. Поборов неловкость, отвернулась от них и приблизилась к одному из разрывов.

— Стой, — Альвеир придержал меня за плечо. — Близко не подходи. Лучше работать на некотором расстоянии. Чтобы я успел тебя защитить в случае, если провал вдруг откроется.

Я погрузилась в свои ощущения. Поймала это тихо скребущееся ощущение неправильности и призвала целительную силу света. Магия устремилась от меня к разрыву. Заплатка из тьмы ей не мешала. Каким-то образом свет проникал сквозь волокна тьмы и наполнял собой разорванное полотно ткани мира, постепенно стягивая края. Когда провал затянулся, Альвеир убрал заплатку. В воздухе не осталось и следа недавнего дефекта.

— Как себя чувствуешь? — спросил Альвеир, внимательно наблюдая за мной.

— Хорошо. — Я улыбнулась и перешла к следующей заплатке.

От второго разрыва избавилась так же легко и просто. Легкая усталость ощущалась, но не более того.

— Может быть, еще один?

— Нет. Тебе не стоит перетруждаться. На сегодня хватит.

Спорить не стала. Пожалуй, стоит радоваться уже тому, что Альвеир вообще подпустил меня к этим разрывам.

Пока я занималась исцелением ткани мира, на лугу появился еще кое-кто.

— Очень ловко для девушки, недавно начавшей осваивать магию, — заметил Тареш шед Краниш.

Повернувшись к аркахону, с любопытством меня рассматривавшему, спокойно ответила:

— Такова суть феникса света.

Он задумчиво кивнул:

— Да, пожалуй, именно так.

— Решил проконтролировать процесс? — хмыкнул Альвеир. Впрочем, без какого-либо недовольства. Это мне неприятно стало при виде Тареша, потому как вспомнилось, что именно он отговаривал меня от того, чтобы стать женой Альвеира.

— Хотел убедиться, что все пройдет хорошо. Ты ведь и сам понимаешь, как это важно. От этого зависит благополучие нашего мира.

— Понимаю. Как поиски причин?

— Ведутся, — сухо ответил аркахон. — Мы выясним, что делает наш мир уязвимым.

— Хорошо. Завтра мы с Таис продолжим, — не менее сухо отозвался Альвеир.

Тареш кивнул и создал портал. Его взгляд скользнул на прощание по моему запястью, на котором красовался брачный браслет, теперь черный. Однако никакие эмоции на лице аркахона не отразились.

— Сейчас у меня дела, но после обеда мы можем заняться твоим обучением, — предложил Альвеир. — Научишься использовать свойства браслета.

— Отлично! С удовольствием.

— Куда предпочитаешь отправиться до обеда? В академию или в наш замок?

При слове «наш» сердце сбилось с ритма.

— Там есть что исследовать, а слуги покажут тебе, что и где находится.

— Очень хочу исследовать замок, но для начала все же стоит позаниматься и сделать все домашние задания. Так что… пока в академию.

Однако выйдя из портала и сделав шаг, уже в своей комнате, я внезапно покачнулась. Повеяло дуновением знакомой магии света, а в голове прозвучало:

— Храм Равновесия. Жду тебя в храме.

— Аннайя?! Это Вы? — изумленно воскликнула я.

Богиня ничего не ответила. Присутствие божественного света исчезло. Но сомнений не осталось. Это точно Аннайя, светлая богиня. Неужели она хочет со мной поговорить? Но если она — могущественная богиня, то какая разница, в каком месте разговаривать? Или ей не нравится магия тьмы, оплетающая территорию академии? Странно. С чего бы Аннайе испытывать неприязнь к магии тьмы, если она замужем за темным богом, да и храм у них один на двоих, пусть даже единственный в своем роде? Нет, значит, дело не в академии, а в храме. По какой-то причине Аннайя хочет поговорить со мной именно в храме.

Интересно, Аннайя подождет несколько часов до того, как Альвеир придет ко мне и сможет отвести к храму? Или, если уж боги зовут на разговор, нужно срочно бежать куда скажут? А с другой стороны, вряд ли Аннайя обрадуется, если феникс света бесславно погибнет, растерзанный толпой страждущих, едва выйдя за порог академии. Тогда уже никаких предназначенных мне подвигов совершить точно не смогу. Нелепая будет смерть.

Пока размышляла, в голове возник еще один голос:

— Таис, нам нужно в Храм Равновесия.

Так. Лэрана тоже позвали? Не пойду!

— Таис, поговори со мной.

Еще бы знать, как это делается. Ментальная магия относится к разделу высшей магии, до которой мне как до луны ползком. А с другой стороны — способности фениксов света. Я уже творила столько всего, на что обычная студентка первокурсница не способна.

Значит, нужно сосредоточиться. Подумать о Лэране. И задать ему вопрос:

— Тебя тоже позвала Аннайя?

— Меня позвал Каддур.

Ну надо же, услышал.

— Иди сейчас, а я пойду позже.

— Каддур сказал, что время на исходе, нужно поторопиться.

— Аннайя ничего подобного не говорила. С чего я должна тебе верить?

— Я не вру, Таис. — Вместе с этими словами пришел привкус печали. И в то же время я ощутила истинность слов Лэрана. — Нужно поспешить. Так сказал Каддур.

Я закусила губу, нервно раздумывая.

Пойти сейчас, даже не сообщив Альвеиру? Ну, допустим, сообщить я могу. Достаточно выйти за пределы наложенной на академию защиты и произнести заклинание вызова. Вроде помню его правильно. А дальше? Альвеир, конечно же, не пустит меня. Тем более не пустит в компании с Лэраном. Значит, если я собираюсь пойти прямо сейчас, придется это скрыть от Альвеира.

Но в компании Лэрана… Вряд ли он собирается похитить меня прямо их храма. Не похитит и по пути к храму, поскольку нас действительно звали и появиться там мы обязаны. С другой стороны, где гарантия, что боги сами не хотят, чтобы Лэран похитил меня из храма после того, как мы поговорим? Вдруг они сводничать будут, уверяя, что феникс света и феникс тьмы обязаны быть вместе?

Проклятье. Постоянно что-нибудь случается. Где спокойная семейная жизнь?! Ах да, о чем это я. Какое спокойствие у феникса света…

— Таис, — снова позвал Лэран. — Обещаю, что не буду похищать тебя из храма.

Я замерла.

— Ты что, мысли мои читаешь?!

— Нет. Только те, что ты направляешь ко мне. Но не трудно догадаться, почему ты молчишь.

— Поклянись.

— Ладно, клянусь.

— Я имею в виду магическую клятву. — Да, об этом уже вычитать успела. Существуют такие. Нарушить невозможно. Одни клятвы за нарушение убивают, другие блокируют что-то там в мозгах и просто не позволяют их нарушить. Есть еще парочка видов более безобидных клятв, но я за первый вариант!

— Магические клятвы не даются ментально.

— Клятвы, нарушение которых карается смертью, даются. — Я припомнила не так давно прочитанную книгу и уверенно заявила: — Наказание за нарушение подобной клятвы как раз могут смягчить некоторые факторы. Один из таких факторов — если она произносится ментально. Ты не умрешь, но будешь жестоко страдать. Такая клятва меня вполне устроит.

Какое-то время Лэран молчал. То ли потрясен был внезапно обнаруженным во мне кладезем подозрительных знаний, то ли на самом деле собирался обмануть, а теперь раздумывал, как выкрутиться из щекотливой ситуации.

— Если ты так хорошо разбираешься в нюансах магических клятв, — наконец заметил Лэран, — то должна знать, что принимающий ментальную клятву должен обладать достаточным мастерством и тоже поддержать эту клятву магически.

— Я очень талантлива. У меня получится.

— А если что-то пойдет не так, и я умру?

— Тогда я пойду в храм одна и извинюсь перед Каддуром.

— А вариант «снова оживить» не рассматривается? — кажется, Лэран поперхнулся. Уж не знаю, каким образом это передалось ментально.

— Если помнишь, феникс света оживляет только один раз, когда сам рождается. Извини. Придется тебе рискнуть.

— Ладно, Таис. Клянусь, что не буду тебя похищать из Храма Равновесия…

— И по пути из храма, — добавила я, пока Лэран не произнес магическое слово, подтверждая клятву, — и по пути в храм тоже.

— А также клянусь, что не буду похищать тебя по пути в Храм Равновесия и из Храма. Сегодня… Ankraest.

О как! Хорошее уточнение. Пожалуй, пусть будет. Мало ли, вдруг Лэран захочет похитить меня в другой раз, а я возьми, да и заяви, что направляюсь в Храм! Или, чего доброго, и вправду буду, скажем, возвращаться из храма.

Я ощутила, как ко мне направляется луч магии. Поймав его, закрепила клятву, тем самым показав, что принимаю:

— Esta krast. — Со своей стороны я сплела частицу собственной магии в символ согласия и разрешения, после чего соединила его с лучиком Лэрана.

В голове возник образ светящегося узелка в виде какого-то символа. А потом все посторонние ощущение исчезли. Какое-то время я прислушивалась к себе. Потом на пробу отправила Лэрану мысль:

— Ты жив?

— Кажется. Хотя как будто током ударило. Что-то ты с клятвой намудрила.

— Но ты жив и не бьешься в агонии?

— Кажется, нет. Собирайся, Таис. Буду ждать тебя у главных ворот. Не хочу, чтобы Альвеир узнал о моем очередном вторжении, — в ментальном голосе прозвучала ментальная насмешка.

— Хорошо. Жди. И приготовь для меня плащ с капюшоном. Не хочу собрать восторженную толпу и устроить паломничество к храму.

К воротам, ведущим за территории академии, шла, стараясь не привлекать особого внимания. К счастью, в выходной народу здесь почти не было. Близилось обеденное время, почти все студенты либо разъехались по домам, либо гуляли по городу, предпочитая поесть там в какой-нибудь забегаловке, а не в ученической столовой. Так что во дворе я никого не встретила. Только вдалеке заметила какую-то девушку, перебегающую от корпуса к корпусу.

Лэран, как и обещал, ждал меня за воротами. Когда я пересекла магическую границу, протянул мне плащ. И сам накинул на голову капюшон.

— Пойдем, нужно спешить.

Прячась под капюшонами, до Храма Равновесия дошли без проблем. Неприятности ждали нас прямо у храма. Завидев Альвеира, с небрежным видом, без какого-либо почтения религиозной святыне подпирающего дверь храма, я аж сбилась с шага. Но делать нечего, ведь не поворачивать назад. Приблизились к высоким двустворчатым дверям.

— Альвеир? — опасливо уточнила я. Не то чтобы его не узнала. Скорее, не ожидала, чего теперь от него ожидать. То ли обвинит в измене, то ли схватит меня в охапку и перенесет в замок в Аркхонате, где посадит под замок, то ли спокойно и без каких-либо эмоций убьет Лэрана.

Альвеир поднял на меня задумчивый взгляд, слегка качнул головой и насмешливо заметил:

— Таис, Таис… ни на минуту одну оставить нельзя.

— У тебя, кажется, были дела… — осторожно напомнила я.

— Да. Они до сих пор есть. А я здесь, стерегу тебя.

По взгляду никак не удавалось прочитать эмоции Альвеира. Злится? В ярости? Или просто насмехается?

— Со мной все будет в порядке. Я хотела тебя предупредить, но не стала, потому что знала — ты будешь против. И не отпустишь меня в храм в компании с Лэраном. Но мы всего лишь идем в Храм Равновесия. Нас позвали боги. Видимо, что-то важное сказать хотели. — Я почувствовала себя психиатром, пытающимся увещевать буйного пациента.

— Значит, всего лишь? — хмыкнул Альвеир. — Всего лишь разговор с богами?

— Они позвали.

— Ты никуда не пойдешь, — в глазах Альвеира промелькнуло нечто жесткое и злое. — Ты сейчас же отправишься в наш замок, раз уж в академии тебе спокойно не сидится.

Альвеир шагнул ко мне, намереваясь схватить. Я отшатнулась, спасаясь от протянутой руки. Одновременно с нашими действиями Лэран выступил вперед со словами:

— Это не шутка, Альвеир, не лезь туда, где ничего не понимаешь.

Глаза Альвеира вспыхнули яростью. Но за мгновение до того, как Альвеир ударил тьмой — я уже ощущала ее присутствие — повеяло божественной силой Каддура.

Альвеир внезапно замер. На лице отразилось изумление. Похоже, бог обратился к нему так же ментально, как до этого Аннайя отправила послание мне. По крайней мере, мы ничего не слышали, а вот лицо Альвеира изменилось. На смену изумлению вновь пришла ярость. Вот только удар достался не Лэрану, и не магический. Зарычав, Альвеир размахнулся и со всего маху саданул по стене храма рядом с дверью. Посыпались искры, раздался жуткий скрежещущий звук. Приличных размеров кусок камня отлетел от стены и с грохотом раскололся на мостовой подле храма. А рядом с неровной выбоиной красовались четыре глубокие полосы от когтей.

Я потрясенно застыла, глядя на результат вандализма.

Выпустив пар, Альвеир посторонился. Лэран не растерялся и, взяв меня за руку, потащил к храму. За нашими спинами двери закрылись, я даже пискнуть не успела. Впрочем, я все равно не знала, что сказать Альвеиру. От осознания, что вновь причинила ему боль, в душе неприятно скребло, но я попыталась отстраниться от этих ощущений. Сейчас были дела поважнее.

А перед нами прямо в холле, разделенном на две половины цветом и наполнявшей его магией, в золотистом свечении и в черных клубах тьмы возникли два силуэта. Когда свет и тьма рассеялись, мы смогли рассмотреть полупрозрачные фигуры богов.

О да, пред нашими очами, вне всяких сомнений, предстали боги.

Аннайя была точно такой, как мне запомнилась по видению перед возрождением фениксом света. Стройная, с длинными золотистыми волосами до пят и сияющей кожей, в белом развевающемся, словно на ветру, платье. Только лицо богини излучало печаль.

Каддур идеально соответствовал образу темного создания и мог бы показаться даже зловещим. Черный с фиолетовыми вставками камзол, бледное лицо, хищный взгляд, длинные черные волосы и тьма в глазах.

— Хорошо, что вы пришли. У нас осталось мало времени, — грустно улыбнулась Аннайя. — Над нашим миром нависла угроза. Но мы не знаем, кто породил эту угрозу.

— Вы говорите о разрывах, через которые в мир пытались проникнуть чудовища? — спросила я.

— Разрывы — всего лишь следствие. Они возникают, потому что кто-то пытается открыть божественные врата.

— Что значит «божественные врата»?

Судя по тому, как помрачнел Лэран, он, в отличие от меня, знал, что это такое.

— Божественные врата — очень древняя магия, лазейка, оставленная на непредвиденный случай. Когда божественные врата открываются, через них может войти чуждый этому миру бог. Не все миры могут существовать без богов. Возможность открытия врат существует для того, чтобы лишившиеся своего бога создания могли пригласить к себе другого покровителя, который позаботится о них и о благополучии мира. Но то, что происходит сейчас, грозит миру ужасными последствиями. Кто-то пытается впустить в наш мир темного бога, очень сильного и кровожадного. Если он проникнет в мир, нарушится оберегаемое нами равновесие. Мир погрузится во тьму. Светлые расы погибнут. Светлые маги из нейтральных рас потеряют свою силу. Останутся только темные. Кругом будет одна тьма. Чудовища, монстры наводнят мир.

— Мы должны выяснить, кто пытается открыть врата? — спросил Лэран.

— Вы не сможете этого сделать, — Аннайя покачала головой. — Этот кто-то очень могущественен и хорошо скрывается. Даже мы до сих пор не знаем кто он. Но вы должны быть готовы. Не дайте разрывам изуродовать мир и остановите предателя, когда он начнет ритуал. Вы, как фениксы, почувствуете тот момент. И вы должны быть готовы. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы божественные врата открылись. Иначе наш мир погрузится во тьму.

Кажется, я чего-то не понимаю.

— Но ведь Каддур тоже темный бог?

— И что? — внезапно фыркнул Каддур, до сего момента молчавший. — Мы с Аннайей нашли компромисс. Мы сдерживали силу друг друга. Поэтому не было перевеса ни в магии тьмы, ни в магии света. Но тот, кто рвется в наш мир… о, я его знаю, — невесело усмехнулся бог. — Он потопит мир в крови. Это он ведет полчища чудовищ. Пожиратели Миров покажутся вам безобидными созданиями в сравнении с теми монстрами, которых так любит Кроад. Да, я темный. Но и к свету… — Каддур посмотрел на Аннайю, его взгляд сразу потеплел, — к свету отношусь по-особенному. А Кроад любит страдания и боль. И ненавидит свет. Темные боги тоже бывают разными.

Честно говоря, слова богов никак не укладывались в голове. Вот не верилось, что миру может угрожать подобная опасность, и все. Ну ладно еще — чудовища из-за грани, но чтобы темный бог, который мечтает погрузить все во тьму и заставить несчастные создания страдать? Слишком крупномасштабно. Как в эпическом фэнтези каком-то. Не верится, и все! Не получается осознать. Наверное, именно поэтому я так спокойна. И спокойно могу рассуждать.

— Хорошо, с этим понятно. Если Кроад проникнет в наш мир, начнется настоящий кошмар. Этого нельзя допустить. Но вас двое. А он один. И если врата все же откроются, почему это будет концом нормальной жизни? Ладно, сейчас, против некого злодея должны встать фениксы. Создания должны остановить создания. Но если Кроад прорвется в наш мир, разве вы, боги, ничего не сможете поделать?

— Ищешь пути отступления? — Каддур прищурился, внимательно меня рассматривая, даже с каким-то любопытством, будто впервые увидел странное существо в моем лице.

— Всего лишь пытаюсь понять и осмыслить масштаб бедствия в полной мере.

— Мы уже ничего не можем сделать.

— Мы умираем, — сказала Аннайя.

— Что?.. — вырвалось невольно у меня.

— Две тысячи лет назад случилось вторжение, — пояснила Аннайя. — Настолько чудовищное, что созданиям было не справиться. Уже тогда Кроад поддерживал потустороннюю армию. Среди существ, которые он натравил на наш мир, были и Пожиратели Миров. Вместе со своими созданиями на защиту мира встали мы с Каддуром. И двое фениксов — феникс света и феникс тьмы, те, что были до вас.

— А как же похитители теней?

— О, ну надо же, добрались до этих записей, — усмехнулся Каддур, покосившись на Аннайу. — А ты говорила, что не смогут.

Боги переглянулись.

— Откуда ты узнала о похитителях теней? — спросила Аннайя.

— Альвеир рассказал.

— Кто бы мог подумать, что они пройдут по благословенной земле светлых альхонгов в древний разрушенный храм… — развела руками Аннайя с внезапно повеселевшей улыбкой.

Кажется, Лэран поперхнулся. Уж он-то наверняка знал, кто такие альхонги. Но на этот раз я решила промолчать. Разузнаю потом, чему боги так удивились.

— То, что было в летописях альхонгов, — пояснила Аннайя, — описывает лишь начало той битвы. Похитители теней напали первыми. За ними шли Пожиратели Миров, приближенные Кроада и сам Кроад. Фениксы смогли остановить похитителей теней, но в тот момент на них напали Пожиратели Миров. Один из Пожирателей ворвался в наш мир, завладев телом феникса тьмы. Феникс света погиб. Мы тоже защищали наш мир. И были ранены. Кроад сумел применить древнее заклинание, а мы не успели защититься, потому что именно в тот момент отгоняли Пожирателя Миров от тела феникса света. Прорыв удалось закрыть, армия Кроада была отброшена назад, но мы заплатили огромную цену. Феникс света погиб, телом феникса тьмы завладел Пожиратель Миров, а мы с Каддуром были ранены. С тех пор в течение двух тысяч лет мы постепенно теряли свою силу.

— И что же теперь? — я сглотнула. В горле пересохло, от рассказа Аннайи сделалось по-настоящему жутко. — Что теперь будет с вами?

— Долгое время мы надеялись и пытались восстановиться. Но все оказалось бесполезно. Ни один из рецептов не помог. Да, мы умрем. Времени осталось совсем мало.

Немного помолчав, Аннайя с грустью продолжила:

— Мы ничем не можем помочь вам в битве с врагом. Но вы должны справиться. Теперь вся надежда на вас. Единственное, что мы смогли, когда поняли, что иного выбора нет, — это создать вас. Зная, что где-то бродит Пожиратель Миров в теле феникса тьмы, мы понимали, как опасно создавать новых фениксов. Но иного выбора не было. Только вы можете спасти мир от Кроада.

Потухшие было глаза Аннайи снова засияли.

— Вы молодцы. Вы справились с Пожирателем Миров. Вы оказались по-настоящему сильны. Мы верим, что вы справитесь и с тем, кто пытается открыть божественные врата.

— Выходит, пока мы должны просто ждать и закрывать разрывы? — спросил Лэран. — Или все же есть смысл попытаться выяснить, кто все это устроил?

— Попытайтесь, — равнодушно разрешил Каддур. В успех сего дела он явно не верил.

— Вы можете попытаться, — согласилась Аннайя. — Быть может, не удалось нам, но удастся вам. Сейчас предатель, который хочет впустить в мир Кроада, собирает силы и готовится к ритуалу. Из-за этого возникают разрывы. Чудовища будут убивать. А кровь жертв будет подпитывать будущие врата. Оборвите эту подпитку.

— Так, может быть, нам удастся предотвратить открытие врат? Или по току энергии выяснить, где скрывается этот ненормальный?

— Фениксы сильны. Сейчас вы сильнее нас, потому что мы свою силу теряем, — задумчиво ответила Аннайя и покачала головой: — Но чувствуем мы более чутко. Нам ощутить токи энергии не удалось.

— В прошлый раз никто не был убит, — заметила я. — Был ли отток энергии?

— Возможно, дело в этом. Делайте все, что посчитаете нужным. Но остановите врага. Он очень силен, умен и осторожен. Но вы — последняя надежда нашего мира.

— Вы ослабели настолько, что можете появляться только в своем храме? — задумчиво уточнил Лэран. Во всех этих божественных причудах он понимал явно больше меня.

— Мы бережем силы, — уклончиво сказала Аннайя. — Я хочу предупредить вас и дать вам совет. Таис, — богиня указала глазами на мой браслет, — я понимаю твои чувства. Но ты не должна отталкивать Лэрана.

— Что?! — выдохнула я потрясенно и даже отшатнулась от такого совета.

— Не отталкивай Лэрана. Вы должны проводить вместе как можно больше времени. Ваша магия при слиянии…

Но мысль о том, что теперь даже богиня толкает меня в объятия Лэрана, почти сводничает, внезапно разозлила. Разозлила и в то же время испугала настолько, что я непочтительно перебила:

— Я не собираюсь объединять свою магию с магией Лэрана! Аннайя, Вы говорите, что понимаете мои чувства. Да Вы сами… вспомните, Вы сами разрешили мне тогда сделать выбор.

Проклятье! Да ведь она сама позволила мне выбрать и приняла мое решение отказаться от воспоминаний о жизни Иливейной и вместе с тем от любви к Лэрану. Позволила жить только как Таис. И любить тоже как Таис.

— Вы сами позволили. А теперь хотите отобрать мое счастье?

— Осторожней, девочка, — предостерег Каддур, недобро прищурившись.

Аннайя покачала головой:

— Я не хочу отобрать твое счастье. Я понимаю, как тебя влечет к Лэрану, потому что такова сущность фениксов света и тьмы. Вы едины. Вы должны быть вместе. Но ты выбрала, когда говорила со мной, твое сердце выбрало, когда ты приняла браслет, и ты по-прежнему можешь выбирать. Выбор — это единственное, что у каждого живого существа будет всегда. Лишь ты, не разумом, но сердцем и душой выбираешь, какими в итоге станут твои чувства. Брачный браслет — доказательство твоей любви к Альвеиру. Береги ее в своем сердце, если не хочешь потерять. А любовь между фениксом света и тьмы…

Завороженная словами Аннайи, я вздрогнула, когда она назвала чувства между фениксами любовью.

— Лишь тебе решать, какой эта любовь будет.

Любовь бывает разной. Мы любим друзей, любим родных…

Господи, неужели это выход? Неужели наша любовь может стать любовью между двумя родными существами, как, скажем, между братом и сестрой?!

— Если вы исчезнете, как наш мир будет существовать без богов? — спросил помрачневший Лэран.

Я понимала, что ему наш разговор был неприятен, и все же не могла не радоваться после слов Аннайи. Впереди забрезжил свет надежды.

В ответ на вопрос Лэрана оба бога таинственно улыбнулись.

— Всему свой черед, — произнесла Аннайя.

— Еще не все ходы сделаны. Последняя партия впереди, — добавил Каддур. — А теперь вам пора.

— Тренируйтесь. Изучайте свои силы, — напутствовала Аннайя. — Учитесь ими управлять. Раскрывайте свои способности. Вы можете многое, о чем даже не подозреваете. И только вместе вы сможете отыскать в себе эти способности. Силы фениксов света и тьмы неотделимы друг от друга.

Двери за нашими спинами открылись сами собой, непрозрачно намекая на то, что разговор закончен.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Не столько за полученную информацию касательно конца света, сколько за намек Аннайи и подаренную ею надежду.

— Спасибо, — коротко кивнул Лэран.

Аннайу вновь окутало золотистое сияние, вокруг Каддура заклубилась тьма. Мы с Лэраном развернулись и направились к выходу. И уже на пороге я услышала шепот Аннайи:

— Думаешь, у нее получится?

— У них получится, — уверенно заявил Каддур.

На улице нас, вернее, меня дожидался Альвеир. Чуть не вырвалось: «А как же твои дела?» Но, вспомнив, как он был зол, вовремя прикусила язык. Не стоит его нервировать, тем более в присутствие Лэрана. Драка прямо перед Храмом Равновесия с летальным исходом для избранного феникса тьмы — не лучшее продолжение беседы с богами о спасении мира.

— Не буду вам мешать, — посмотрев на меня с затаенной болью, произнес Лэран и ушел порталом, оставив нас одних. Возможно, после слов Аннайи ему тоже было о чем подумать.

Как бы я хотела, чтобы Лэран перестал страдать! От осознания, что причиняю ему боль, внутри что-то мучительно сжимается. Но не могу иначе. Просто не могу. Я не хочу потерять любовь к Альвеиру. И не имею права раствориться в нашем с Лэраном чувстве. По крайней мере, до тех пор, пока не буду уверена в том, что это чувство иное и оно не будет конкурировать с любовью к Альвеиру.

Я с тревогой заглянула в глаза Альвеира. Но, вопреки ожиданию, он смотрел на меня совершенно спокойно — ярости больше не было.

— Ты не злишься на меня?

— Нет. Не злюсь.

— Каддур ведь что-то тебе сказал?

— Сказал. Знаешь, Таис… я не привык верить богам. Меня их существование в принципе никогда не волновало. Но… — он коснулся щеки, погладил кожу. Рука скользнула к подбородку, подушечка большого пальца нежно прошлась по губам. — Я буду верить тебе, — произнес Альвеир.

Он наклонился и поцеловал меня. От нежности защемило сердце. Моргнув, чтобы прогнать непослушные слезы, прошептала:

— Спасибо.

— Однако, — отстранившись от меня, Альвеир усмехнулся и весело заявил: — Не гарантирую, что не буду ревновать. Может быть, даже все перья Лэрану повыдергиваю и все-таки врежу пару раз.

Я рассмеялась. Чуточку нервно, ну и что. Станешь тут нервной, когда столько всего происходит. Главное, Альвеир верит в меня.

— Кстати о крыльях! — спохватилась я. — У меня ведь крылья из магии света появились!

— Покажешь? — он заинтригованно улыбнулся, обнимая меня за талию.

— Покажу.

Альвеир создал портал и увлек меня в фиолетовую арку.

— Кстати, а как ты узнал, что я приду к Храму Равновесия?

— Когда ты пересекла защиту на воротах, я понял, что ты опять куда-то полезла без спроса.

Черт, вот дура! Мы с Лэраном два идиота! Он-то защитное поле пересекать не захотел, чтобы Альвеиру не попасться. Но Альвеир узнает о том, что поле пересекли, в какую бы сторону ты ни шел — что на территорию академии, что покидая ее. Вот и попалась.

— А дальше я просто за вами проследил. Только двигаюсь я быстрее, чем вы.

Я все же рассмеялась. Это ж надо было так нелепо попасться.