Домашний арест, так и не обжалованный Гихесом, когда тот слегка остыл, сделал мое пребывание здесь невыносимо унылым. Ах, если бы это действительно был домашний арест, так нет же, – какой-то комнатный! На моей двери повесили магический замок, ключи к которому были только у арэйнов. Три раза в день Тилар приходил за мной, провожал во двор, где проводил занятия, затем мы вместе отправлялись в столовую, а после еды я вынужденно возвращалась в свою комнату, которую покинуть самостоятельно уже не могла. Тилар искренне сочувствовал, несколько раз извинялся, но помочь ничем не мог – все-таки главным в нашей команде считался Гихес, а потому огненный арэйн должен был ему подчиняться.

Из-за скуки я часто вспоминала нашу прогулку и размышляла над произошедшим. Напавших, убитых Тиларом арэйнов я решила не жалеть. Да, постигшая их судьба ужасна и отвратительна, однако это они напали, а мы всего лишь защищали собственные жизни. Тилар использовал заклинание, однажды им самим написанное, и только оно, достаточно мощное, чтобы пробить защиту семерых арэйнов, позволило нам спастись.

Воочию узрев пользу личных разработок, я попросила Тилара научить и меня. Он согласился рассказать те слова древнего языка арэйнов, значение которых знал или предполагал, выяснив в ходе множества экспериментов. Зная слова, можно будет составлять из них заклинания сообразно с тем, чего хочешь добиться. Так что к занятиям нашим добавились часы изучения языка, понятного стихиям. Однако и это от скуки не помогало.

По поводу напавших Тилар пришел к неутешительным выводам. Похоже, пренебрежение и презрение к арэйнам, подчиняющимся эвисам, переросло в нечто более серьезное, и в обществе забродили идеи о том, что нужно избавиться от этих арэйнов, а вместе с ними от позора, тенью упавшего на всю расу в целом. Ужасные идеи нашли отклик среди масс, и приверженцы такого подхода стали собираться в группы, чтобы собственными руками избавить мир от недостойных. Эта новость повергла меня в настоящий шок. В голове не укладывалось, как можно убивать арэйнов, да еще и столь подлым образом, как напали на нас, имея в преимуществах не только возможность использовать магию, но также банальное числовое превосходство! Оставалось надеяться, что движение не найдет у большинства поддержки и будет подавлено остальными, не успев охватить всю империю.

Часто мои мысли возвращались к Джаяру и заставляли сгорать со стыда. Я снова и снова корила себя за тот поцелуй, – когда оставалась одна, запертая в комнате, когда встречалась взглядом с Джаяром, а он прятал глаза, когда арэйн спешил покинуть занятия, чтобы сбежать от меня, и когда видела его мрачный облик, тонущий в тумане угнетающих эмоций. Хотела помочь? Вытащить его из этого состояния? Заставить взглянуть на жизнь по-новому? Молодец! Помогла! Поцелуй с эвисом – как раз то, что нужно арэйну Огня, чтобы избавиться от мрачных мыслей! Гениальный поступок.

И сколько времени продлится мой домашний арест? До самого конца? Как долго меня еще нужно будет обучать? Придется сидеть здесь неделями?

Я взвыла от собственных мыслей и в надежде придумать, чем себя занять, окинула комнату лихорадочным взглядом. Как надоело бездельничать! Однако, помимо книг, здесь ничего и не было, а читать целыми днями успело наскучить, да и не очень шли книги после заучивания новых слов и правил корректного построения заклинаний. Хотелось развеяться, что сидя взаперти казалось невозможным.

Блуждающий, полный отчаяния взгляд остановился на окне, а в голову постучалась идея. Озаренная светом надежды, я подскочила к окну и, повозившись немного с защелкой, распахнула его. В лицо ударил холодный воздух, слабым ветром прошелся по комнате. Пока взбиралась на подоконник, мысленно прикидывала, где находится комната Тилара и сколько надо будет до нее пройти. Мог бы, между прочим, сам догадаться и предложить немного с ним прогуляться вокруг дома или в гости к себе пригласить. В конце концов, кто виноват в моем заточении? Я все выскажу Тилару, как только доберусь до него! А между нами, к счастью, располагалось лишь одно окно, принадлежавшее Джаяру. Хорошо, что не Гихесу!

Устроившись на подоконнике, я высунулась из окна и внимательно осмотрела стену на предмет подходящих выступов, которые можно было бы использовать для акробатических подвигов. К сожалению, никаких карнизов, растительных плетений, подобных плющу, и прочих неровностей на стене не нашлось – прекрасно обработанные камни идеально прилегали друг к другу и находились в хорошем состоянии. Однако сдаваться я не собиралась. Пора вспомнить, чему училась целых пять лет и за что получила диплом!

Применять то же заклинание, которое использовала при нападении арэйнов, было бы слишком рискованно, однако существовал его аналог, более удобный и настраиваемый за счет увеличения временных затрат. Сбегав к сумке с вещами, достала мешочек с песком и вернулась на подоконник. Выглянув на улицу, легонько стала сыпать тонкой струйкой песок, одновременно с действием произнося слова заклинания. Желтые песчинки не падали – подхватываемые магией, они плыли по воздуху, выстраиваясь едва заметной дорожкой, что начиналась у моего окна и вела до самого окна Тилара. Эфирная основа щепотки песка сплелась с синими нитями воздуха, позволяя по нему пройти, ведь одного воздуха, даже уплотненного, для этого недостаточно. Если б существовала возможность делать основу воздуха настолько плотной, чтобы по ней можно было пройти, мы не смогли бы таким воздухом дышать и барахтались бы в нем как мухи в киселе. Не используя в дополнение энергетическую основу песка или другого элемента, невозможно создать устойчивую во времени опору – как в том коротком заклинании, она мгновенно распадется.

Указав пять минут – благо, простейшие числа на языке заклинаний мне были известны еще до занятий с Тиларом, – я дождалась, когда песчаная тропинка стабилизируется, на проверку ткнула в нее пальцем и вылезла из окна. Не слишком широкая, созданная мною дорожка вполне годилась, чтобы пройти по ней, не опасаясь упасть. Пугала только высота, поэтому для верности я приложила к стене ладонь и, нацелившись на окно Тилара, осторожно направилась к нему. С опозданием вспомнила, что на улице не лето – прибавила шагу, пока не замерзла.

Оказавшись напротив окна Джаяра, не удержалась от соблазна и, хихикнув, заглянула в комнату. Боги, лучше бы я этого не делала! Арэйн стоял возле столика с поднесенным бокалом ко рту и потрясенно взирал на меня. Однако общий ступор длился недолго. Опомнившись, Джаяр бросил стакан и метнулся ко мне, я же, наоборот, поспешила к противоположному концу магической тропинки. Я почти достигла цели, когда Джаяр, распахнувший окно, – к счастью, створки открывались вовнутрь, – схватил меня за руку и, высунувшись на улицу, потянул на себя. Я покачнулась, по инерции сделала несколько шагов назад, оступилась и с приглушенным вскриком рухнула прямо на руки арэйну, а тот мгновенно затащил меня в комнату.

– Джаяр, отпусти меня, что ты творишь! – возмущалась я, пытаясь вырваться из крепкой хватки.

– Ты с ума сошла? – хмуро спросил арэйн, поставив меня на ноги. Окно он поспешил закрыть – наверное, чтобы я не выпрыгнула. – Куда опять полезла? А если бы ты упала?

– Упасть я могла только благодаря тебе! – раздраженно ответила я, избегая смотреть арэйну в глаза. После того несчастного поцелуя мы виделись с ним лишь на тренировках и не обмолвились ни единым словом, так что теперь я чувствовала себя на редкость неловко и мечтала провалиться сквозь землю, а можно и просто исчезнуть, только бы не оставаться здесь, с ним! – У меня все было под контролем. А вот что мне теперь делать, как не попасться Гихесу?

– Так ты сбегала? – удивился Джаяр.

– Всего лишь хотела попасть в соседнюю комнату и попросить Тилара в очередной раз замолвить за меня словечко. Может, Гихесу надоест, и он выпустит меня из-под домашнего ареста? Не могу больше сидеть взаперти!

Я чувствовала на себе взгляд Джаяра, но сама смотрела под ноги, на растекающуюся по полу лужу и осколки оброненной кружки, на дверь за спиной арэйна и ничуть не изменившуюся обстановку комнаты – куда угодно, только не на него.

– Ясно, – сухо констатировал Джаяр, то ли отвечая на прозвучавшие слова, то ли замечая мое поведение. Арэйн отошел от окна, где мы оба стояли, опустился в кресло и предложил:

– Садись.

Я обреченно вздохнула и медленным шагом направилась к соседнему креслу, словно это вовсе не предмет мебели, а пыточный стул. Помнится, после того, как мы в прошлый раз так посидели, я чуть ли не в слезах выбегала из комнаты Джаяра, но сейчас было хуже, намного. Я не знала, куда себя деть, как смотреть и как разговаривать, постоянно спотыкалась на мысли, что Джаяр помнит тот поцелуй и, быть может, чувствует ко мне неприязнь или даже отвращение.

– Знаешь, Инира, Гихес не так уж и не прав, заперев тебя здесь, – неожиданно произнес Джаяр. – В Арнаисе тебя воспринимают как арэйна Огня, к тому же, бескрылого. Это не лучшая точка обзора для знакомства с нашим миром. Другие арэйны нас презирают. – Последняя фраза прозвучала с горечью.

– Презирают, – эхом повторила я, разглядывая свои руки, так и не решаясь посмотреть на Джаяра. – Не понимаю за что. Вы ведь ни в чем не виноваты.

– Мы на самом деле стали позором своей расы. Нет ничего удивительного в том, что некоторые захотели избавиться от нас.

– Не говори так, это несправедливо! – выпалила я, вскинув на Джаяра глаза. Тот со странным, изучающим выражением наблюдал за мной.

– Жизнь вообще несправедлива, – небрежно заметил арэйн. – Подчиняясь эвисам, мы пали на самое дно. Знаешь, что они делают с нами, Инира? В школе вас этому не учат, верно?

Джаяр встал на ноги и с громким шелестом, одним резким движением расправил крылья. В первое мгновение я вздрогнула от неожиданности, но потом поднялась и осторожно приблизилась к нему, желая рассмотреть это великолепие. Бордовые искорки переливались при малейшем движении, сверкали драгоценными камнями, завораживали своей красотой. Однако вдоль левого крыла, от верхнего кончика и почти до самой середины, тянулся неровный широкий разрыв. При виде него сердце защемило, а к горлу подступил комок. Дрожащей рукой я потянулась к крылу и опомнилась, только когда пальцы коснулись мягкой, чуть покалывающей теплом энергии, настолько плотной, что она казалась материальной, словно шелк, посыпанный мелкой крошкой кристаллов. Крыло чуть дернулось, вместе с ним вздрогнула я, но все же, старательно не глядя Джаяру в лицо, легонько погладила крыло, едва ощутимо провела по рваным краям, будто могла исцелить силой мысли. Как больно было видеть изувеченную красоту и страшно думать о том, что эти крылья больше не помогут взлететь!

Сразу вспомнилось, как упал Джаяр, сорвавшись с плюща, в тот вечер, когда решил напиться и погнался за мной. Его рефлексы часто срабатывали, заставляя распахивать крылья, но взлететь он не мог – только чуть спланировать, как сделал это, защищая меня от шутливого нападения Тилара при нашей первой встрече. Каждый раз я была слишком занята чем-то другим, как правило, падением, а крылья мелькали столь быстро, что заметить изъян я не успевала.

– Как… как это случилось? – сглотнув, спросила я.

Джаяр убрал за спину крылья и сел обратно в кресло.

– Во время сражения с другим арэйном Огня. А сражались мы, потому что так приказали эвисы. Они просто поспорили, Инира. Просто решили померяться силой! – зло воскликнул Джаяр, ударив кулаком о подлокотник. – Мы сражались, рискуя жизнью, чтобы проклятые эвисы могли потешить свое самолюбие!

– Нет, не может быть, – помимо воли выдохнула я, потрясенно глядя на Джаяра. Эвисы не могут так делать, не имеют права!

– Может, Инира. Думаешь, все такие идеалисты, как ты? Мы гибнем в чужих войнах, гибнем ради людей, до которых нам нет никакого дела, но самое отвратительное, что нас используют ради развлечения. Нас заставили сражаться до последнего. Либо он, либо я. И ведь никто из нас не мог ослушаться приказа – мы были связаны узами подчинения. Мне достался хороший противник. Он сумел порвать мое крыло, и оно больше не восстановилось. Но победил все-таки я. А после смерти арэйна эвисы пожали друг другу руки. Представляешь? Пожали друг другу руки! – надрывно, с болью прорычал Джаяр. – Тот, чей арэйн погиб, пообещал второму бутылку дорогого коньяка! Как выразился он, в знак глубокого уважения к таланту. – К горечи и злости в голосе Джаяра примешалось презрение.

То, что он рассказывал, казалось невероятным, ужасающим! Разве можно подобным образом поступать с живыми существами, с арэйнами, такими же, как мы? «Рисковать жизнью арэйна можно только в военных целях, других делах государственной важности и если от этого зависит безопасность кого-то из людей». Так нас учили, так гласил кодекс обращения с арэйнами. Но сейчас, когда Джаяр, живой, настоящий, разрываемый бурей болезненных эмоций, стоял рядом, эта мысль показалась кощунственной и отвратительной. Чем человек лучше арэйна? Чем его жизнь ценней? Один должен рисковать собой ради другого лишь по собственному желанию, но не под принуждением, не как существо второго сорта.

Пока я потрясенно молчала, арэйн встал, пересек комнату, наклонился к походной сумке и, порывшись в ней, выудил оттуда бутылку то ли пива, то ли чего покрепче. Когда только успел купить? Ведь все время в городе мы были вместе!

– Джаяр, пожалуйста, не надо, – попросила я, положив руку поверх сжимаемой им бутылки, когда арэйн вернулся к столу, возле которого и располагались наши кресла.

– Такое нужно запивать. Ты ведь хотела узнать, почему я всегда такой мрачный? – ожесточенно спросил Джаяр. – Узнаешь. Я расскажу. Только выпью сначала.

– Нет, Джаяр, – мягко сказала я, не отпуская его взгляд и осторожно высвобождая бутылку из пальцев арэйна. – Алкоголь не избавит от боли. Ее нужно отпустить, самому.

Какая разница, как Джаяр ко мне относится? Какая разница, если он никогда не почувствует ко мне ответного тепла и с отвращением будет вспоминать наш единственный поцелуй? Все это становится не важным, когда он стоит рядом, а в глазах столько боли, что она душит и разрывает на части. Я хочу помочь, искренне, всей душой. Разделить с ним эту боль, забрать себе, взамен отдавая надежду.

– Отпустить?! – взревел Джаяр. – Как я могу ее отпустить, если каждый день вспоминаю о потерянных возможностях, если постоянно чувствую себя ущербным?! Можешь себе представить, каково это – помнить упоительные полеты, когда вокруг только небо и ветер, и знать, что никогда… никогда, Инира, не сможешь этого повторить? Не познавшему радости полета это трудно понять. Но представь, что будет, если ты ослепнешь? Не увидишь красоту природы, которой тебе так нравится любоваться. Не увидишь лица дорогих людей. Все останется в твоей памяти, но станет недоступным. Иногда я, по привычке раскрывая крылья, делаю взмах, но… падаю. Если бы ты знала, как мне хочется взлететь! Но я не могу. И больше не смогу, никогда. Ничтожный калека, вот кто я.

Что на это можно сказать? Попытаться утешить, соврать, что полеты – не главное в жизни и со временем он сможет привыкнуть? Нет, не привыкнет. Ему всегда будет не хватать взмахов сильных крыльев, воздушных просторов и пустоты под ногами. И никакие слова не спасут от этой боли, намертво въевшейся в душу. Потому я просто смотрела на Джаяра и, желая дать ему почувствовать, что он не один, положила свою ладонь поверх его руки.

– Эвисы… – продолжил он с яростью, – относятся к нам как к безмолвным рабам, готовым стерпеть что угодно. – Джаяр сбросил мою руку, словно мерзкого слизня, и, только сильней распаляясь, сделал шаг вперед, вынуждая отступить. – Арэйнов все равно ведь больше, на всех хватит, кто их считает? – Джаяр говорил и медленно надвигался на меня. В какой-то момент я споткнулась о кресло и, потеряв равновесие, упала в него, однако продолжала удерживать взгляд арэйна. Оперевшись ладонями о подлокотники, он угрожающе навис надо мной. – Подумаешь, один погибнет на потеху эвисам, а другой станет калекой. Подумаешь, кто-то потеряет члена семьи или хорошего друга. – Джаяр замолчал и, переведя дыхание, вдруг поинтересовался: – Думаешь, все дело в рваном крыле?

– Ты… ты кого-то потерял? – тихо спросила я отчего-то севшим голосом, во все глаза глядя на арэйна. Я даже не подозревала, что в нем бурлило столько эмоций – то, что проскальзывало наружу, было лишь глухими отголосками настоящего урагана.

Джаяр поднялся, убрав руки с подлокотников, развернулся, прошелся по комнате, то ли успокаиваясь, то ли собираясь с мыслями. Взгляд его остановился на бутылке спиртного, поставленной мною на стол, но усилием воли Джаяр от нее отвернулся и заговорил:

– Я знал одну очень веселую, добрую и жизнерадостную девочку. Когда Миста улыбалась, казалось, вокруг становилось светлей, а ее смех, звучавший так часто, наполнял душу теплом. – Джаяр удивительно ласково улыбнулся своим воспоминаниям. – Прекрасное, невинное создание, мечтавшее сделать мир лучше. Миста всегда помогала арэйнам, если это было в ее силах. Родным, друзьям и даже незнакомцам. Всем. А я оберегал ее и любил, как младшую сестренку. – Чуть помолчав, Джаяр помрачнел и продолжил уже совершенно другим тоном, жестким, безжалостным: – Эвисам все равно, кого они вызывают. Взрослого, опытного бойца или маленькую девочку. Она так и не рассказала, что с ней произошло. Через два дня вернулась из Лиасса совершенно разбитая, словно выжженная изнутри. А еще через пару дней она исчезла. Возможно, понравилась эвису, и он призвал ее вновь. Вы ведь так можете, верно? – Джаяр горько усмехнулся: – Поставить метку, как клеймо на животное, и потом вызвать повторно. А может, она что-то сделала с собой. Не знаю. – Арэйн опустил голову и будто разом осунулся. – Несколько лет я пытался ее найти. Скрываясь, бродил по Лиассу, перерыл огненный и все ближайшие кхарриаты, но все было бесполезно. Больше я не видел Мисту.

Его эмоции оплетали меня темным, удушливым коконом и, настойчиво пробираясь внутрь, заполняли едкой, безнадежной тоской. Как? Как все это можно пережить?! Мне хотелось плакать, кричать, биться в истерике, но я неотрывно смотрела на Джаяра, отчаянно впитывая все, что он чувствовал сейчас и каждый день, каждую минуту, каждое мгновение своей жизни.

Мужчина подошел ко мне, вновь наклонился, опираясь о подлокотники кресла, впился в лицо странным, полыхающим взглядом.

– Ты напоминаешь мне Мисту. – Он протянул руку и с неожиданной нежностью провел по моей щеке кончиками пальцев. Погладил, едва касаясь кожи, спустился до подбородка. Проговорил, срываясь на хриплый шепот: – Вы с ней очень похожи.

А мое сердце, пропустив удар, эхом раздавшийся где-то в висках, сжалось от боли. Я напоминаю ему другую девушку, дорогую, любимую. Я просто оказалась похожа на нее.

– Ты… поэтому решил мне помочь?

– Отчасти, – ответил Джаяр, отнимая руку от моего лица, но пристального взгляда не отвел. – Я ненавижу эвисов и когда опознал в тебе одного из них, погнался, намереваясь убить. Но потом, когда ты оказалась в моих руках, такая красивая, молодая, невинная… когда я увидел твои глаза… Я понял, что не смогу тебя убить, несмотря на всю силу ненависти к эвисам. Ты, испуганная, потерянная, нуждалась в помощи, в защите. Я злился, ненавидел себя, но отпустить тебя одну не смог. Ты удивительная, Инира.

– Ты видишь во мне Мисту? – спросила я, с трудом сдерживая слезы. Какие красивые, восхитительные слова, переворачивающие душу, завораживающие и в то же время жестоко терзающие. Больно, как же больно знать, что все это лишь из-за нее, той, которую Джаяр потерял и не сумел вернуть. Из-за нее он не убил меня, из-за нее решил помочь, из-за нее смотрит так нежно, так обжигающе.

– Нет, Инира. Ты другая, уникальная, единственная, – проговорил арэйн, еще ниже склоняясь к моему лицу. – Ты вызываешь во мне совершенно другие чувства и желания. – Последние слова он произнес едва слышным шепотом, почти касаясь моих губ своими.

Я замерла, почувствовав его дыхание. От одной только близости Джаяра закружилась голова, застучало как сумасшедшее сердце, ускорился пульс. Неужели он меня поцелует? Неужели… В предвкушении этого момента путались мысли. Я смотрела в удивительные светло-карие глаза с зеленым ободком вокруг зрачка, сейчас почему-то расширившимся, и думала только об одном – о горячих, мягких губах, находившихся так близко и прикосновения которых я так жаждала.

Всего пара сантиметров, пара мгновений – Джаяр наклонился и подарил мне поцелуй. Новые, незнакомые, восхитительные ощущения затопили меня. Он целовал мягко, медленно, осторожно, давая привыкнуть и прочувствовать каждое касание губ. Но постепенно поцелуй становился жарче, и этот жар безудержным потоком растекался по телу. Начиная задыхаться, я вдруг стала легкой и упала на спинку кресла. В то время как резко обмякшее тело по-прежнему оставалось в руках Джаяра.

– Инира? – удивился арэйн, переводя взгляд с меня бессознательной на меня эфирную, ту, в которой теперь и находилось ошеломленное сознание.

Похоже, от переизбытка эмоций я невольно использовала магию арэйнов Эфира!

В этот момент в дверь постучали.

О нет, если меня здесь увидят, это будет катастрофа! Перепугавшись, я рванула к телу, но почему-то пролетела мимо него и врезалась в Джаяра. В панике я вновь попыталась вернуться, однако опять безуспешно. На этот раз я пролетела сквозь кресло, ощутив сопротивление его эфирной основы, отчего-то меня не остановившей, и рухнула на пол. К счастью, на первый этаж не провалилась.

– Джая-а-ар, – протянула я громким шепотом. – Спрячь мое тело, быстро!

От всего произошедшего арэйн опешил, не зная, то ли поддерживать оставшееся без сознания тело, то ли аккуратно где-нибудь его положить, то ли бежать меня полупрозрачную поднимать. Просьба помогла Джаяру определиться, однако теперь перед ним встала другая проблема – вопрос, куда деть мое тело, отчетливо читался в его взгляде.

– Может, в шкаф запихать попробуешь? – Если б меня не выкинуло из тела, сама бы залезла туда и устроилась стоя. А так… разве что пополам сложить?

– С ума сошла? – поразился Джаяр. Поторапливаемый настойчивым стуком в дверь, а также восклицанием Тилара «я знаю, что ты здесь», поудобнее перехватил мое тело руками, поднялся и, положив его на кровать, прикрыл одеялом. После всех манипуляций Джаяр отправился открывать дверь, а я, как и планировала, залезла в шкаф. Уже с опозданием подумала, что надо было лечь на место тела. Глядишь, и соединилась бы или рядом полежала, на крайний случай сквозь постель свалилась бы под кровать. Занятная, кстати, особенность! Выходит, плотность эфирного тела меньше плотности основы различных предметов в Синем Мире, а значит, если потренироваться, я смогу ходить сквозь стены!

– Джаяр, я не могу найти Иниру, – сказал Тилар, когда ему открыли дверь. – Ты не знаешь, где она?

– Откуда мне знать? – с недовольством удивился Джаяр. Еще бы, такой момент нам испортили! Хотя я и сама без посторонней помощи неплохо с этим справилась, на редкость не вовремя проявив способности к магии Эфира.

– Ну, я подумал… – Арэйн вдруг осекся. – А это что такое? – Судя по звукам, парень прошел в комнату. Я запаниковала.

– Тилар, лучше не надо…

Договорить Джаяр не успел – его слова прервал возмущенный вопль:

– Инира?! Чем это вы здесь занимались?!

Судя по всему, Тилар отдернул покрывало и обнаружил под ним мое тело, но еще не понял, что к чему. Вздохнув, – несмотря на отсутствие потребности в кислороде, я продолжала совершать привычные действия, – оттолкнула дверцу шкафа и выплыла наружу, как скрытая правда в неподходящий момент.

– Ини-и-ра, – взвыл Тилар, хватаясь за голову. – Я же просил! Залезай обратно в тело!

– У меня не получается, – виновато пискнула я, но к кровати подошла и легла прямо там, где лежало физическое тело. Пространство поплыло, закачалось на несуществующих волнах, и я начала куда-то проваливаться. Ощутила – расходятся в разные стороны тонкие синие нити, пропуская меня, а может, это частички энергии эфира моего призрачного тела как сквозь сито просачивались через кровать. – Помогите! – жалобно воскликнула я, медленно, будто утопая, падая вниз и безрезультатно пытаясь уцепиться за тонкие синие плетения.

Столкновение с полом отдалось легкой волной покалывания, не причинив боли, однако то, что последовало потом, всерьез меня напугало. Пол больше не был опорой и, став неожиданно жидким на ощупь, как топкая трясина, разъезжался подо мной. Наверное, стоило бы испугаться невозможности вернуться в тело или опасности провалиться не только на первый этаж, но и глубоко под землю, откуда уже будет не выбраться, но в первую очередь я почему-то представила, как падаю прямо на руки Гихесу, оказавшемуся на нижнем этаже, как он превращается в свирепого монстра… и в ужасе заверещала. Когда лицо уже сравнялось с полом, кто-то схватил меня за руку и, потянув в сторону, поскольку арэйну мешалась кровать, выдернул из густой, синей субстанции.

– Инира, тебя ведь мог услышать Гихес! – Как оказалось, вытащил меня Тилар, но встревоженный Джаяр тоже стоял рядом. – Он только согласился снять с тебя запрет на выход из комнаты, я шел сообщить тебе об этом, и вдруг такое! Немедленно возвращайся в тело!

– Да не получается, ты же видел! – приглушенно, чтобы, не приведите светлые боги, не услышал арэйн Льда, воскликнула я. Стоять получалось лучше – держа ноги в нескольких миллиметрах от пола, я могла находиться на одном месте и в некотором роде парить. – Не понимаю, что происходит. Ты же умный? Вот и объясни, почему в этот раз я прохожу сквозь предметы и взлетаю без каких-либо усилий!

– Потому что эфирное тело – всего лишь энергия, которая без труда может менять свою плотность. Просто ты не умеешь это контролировать. Сосредоточься, Инира! Пожелай вернуться!

– Думаешь, я не хотела вернуться?! – огрызнулась я, вновь приближаясь к неподвижному телу, распластавшемуся по постели. По постели Джаяра. От этой мысли не сбилось дыхание, что в эфирном теле было невозможно, однако волна колючих иголочек пробежалась по рукам – по пальцам, ладоням, выше, по плечам, и затаилась где-то под лопатками.

– Сейчас как отшлепаю по заднице, мигом заскочишь обратно! – разозлился Тилар и бросился ко мне, в бессознательном состоянии лежавшей на кровати.

– Нет! – возмутилась я.

– Не смей, – спокойно возразил Джаяр, заступив арэйну дорогу.

– А? – растерялся тот. Повертел головой, глядя то на меня, то на Джаяра, то опять на меня, только уже на другую. – А вы… А. Ясно. – Тилар задумчиво почесал макушку и, растрепав волосы, скомандовал: – Джаяр, бери Иниру! Попробуем незаметно пронести ее в комнату. Пусть там уже успокаивается, перестает нервничать и пытается вернуться в тело, сколько потребуется. Если Гихес зайдет, что вряд ли, изобразит спящую, а сама спрячется.

Джаяр легко подхватил мое тело на руки. Странно, я вновь ощутила покалывание, на этот раз теплое, приятное. Наверное, нервы расшалились, ведь я, сейчас являясь сгустком Эфира, не могла чувствовать прикосновения к телу физическому?..

– Ну, Инира, если сведешь на нет все мои усилия по умасливанию Гихеса, я тебе этого не прощу! – вместо пожелания удачи перед сложным, рискованным мероприятием пригрозил Тилар, и мы отправились в путь.

Тилар шел первым, разведывая обстановку и заглядывая за угол, за ним – Джаяр с обморочным телом на руках, а замыкала процессию я, осваивая особенности передвижения по воздуху. Это было бы даже забавно, если бы не страх остаться бесплотным духом навечно. Тилар уже открыл мою дверь и посторонился, впуская арэйна, когда, как назло, из-за поворота появился Гихес. В первое мгновение, завидев нашу процессию, он потрясенно замер, задержав на весу ногу и широко раскрыв глаза, но быстро опомнился и с перекошенным от ярости лицом рванул к нам.

– Инира!

С диким рыком Гихес пролетел мимо Джаяра, вовремя повернувшегося на полкорпуса и тем самым заслонившего мое тело от сумасшедшего арэйна, подскочил ко мне эфирной и попытался схватить за плечо. Наверное, хотел собственноручно зашвырнуть в физическое тело, однако проверять догадку я не стала и ловко увернулась, чуть не врезавшись в стену – непривычно легкое, даже для трех моих путешествий в Эфире, тело отозвалось моментально на посланный разумом импульс, из-за чего я немного не рассчитала силу рывка. Сообразив, что поймать меня будет непросто, ледяной арэйн остановился, развернулся ко мне лицом и прошипел:

– Что ты творишь?! Тебе же говорили, как это опасно! Немедленно возвращайся!

Нахмурившись, Джаяр покосился в мою сторону – о том, что я не только нарушила запрет, но и невольно подвергла себя опасности, до этого момента мужчина не знал.

Пришлось повторить в который раз:

– Не получается.

– Если ты сейчас же не вернешься… – надвигаясь на меня, гневно начал Гихес, однако был прерван на полуслове Тиларом:

– Угрозами ты ничего не добьешься, – устало сказал парень. – Инира переволновалась, ей просто нужно успокоиться.

– Нет времени! Она так упокоится, а не успокоится! – вскричал Гихес, выпуская когти и впиваясь в меня безумным взглядом. – Залазь обратно, сейчас же!

Не давая опомниться, арэйн бросился вперед. Я вновь ускользнула – не раздумывая, метнулась вбок, к Джаяру, в поисках защиты, и одновременно с тем желая скорее прекратить этот кошмар. Налетев на руку Джаяра, которая поддерживала бесчувственное тело за талию, по инерции перекувырнулась в воздухе и врезалась в саму себя. Все закрутилось, меня несколько раз тряхнуло, перевернуло, а затем… нахлынула тошнота. В глазах потемнело, сердце взорвалось бешеным стуком. Но главное, что я вновь оказалась в собственном теле!

Вздрогнула из-за резкой смены восприятия, Джаяр крепче прижал меня к груди и тихо спросил, внимательно всматриваясь в лицо:

– Все в порядке?

Я перевела дыхание, кивнула:

– Да.

Джаяр ослабил хватку и, продолжая поддерживать, пока не обрела равновесие, поставил меня на пол. Правда, отстраняться от него я не спешила – увидев, что все обошлось, Гихес разошелся не на шутку:

– Пока ты, Инира, не выполнила свою часть контракта, пока твоя жизнь важна для нашего дела, ты не имеешь права ею рисковать, – говорил он, наступая на меня. – Не смей больше выходить из тела! – И вдруг рявкнул: – Ты меня поняла?!

Я опять вздрогнула, едва не выпав в Синий Мир, а то и дальше, в мир иной, где все мы будем после смерти. Джаяр ободряюще приобнял меня за плечи – он в разговор не вступал, но этот жест помог опомниться. И в самом деле, чего я боюсь? Не покусают ведь! Даже если в приступе безумства Гихес попытается – кто ему позволит?

– Я уже говорила Тилару, – старательно сохраняя невозмутимость, ответила я, – и повторю еще раз. На данный момент я не могу контролировать магию Эфира, все ее проявления спонтанны. Наверное, дело в том, что у меня нет учителя. Как только выполню свою часть контракта, обязательно пообщаюсь с арэйнами Эфира.

– Не пообщаешься, – фыркнул Гихес, неожиданно успокаиваясь. – Они ненавидят полукровок, а ты выглядишь как огненный арэйн. В лучшем случае тебе не ответят, если не пнут, словно ненужную вещь, которая мешается под ногами.

С этими словами Гихес развернулся и направился прочь.

– Что? – растерянно выдохнула я, взглянув на Тилара, единственного, кто мог пояснить. Однако тот замялся и ответил не сразу.

– Видишь ли, Инира… – неуверенно проговорил парень, пряча глаза. – Они почти никогда никого из полукровок не пускают в свой кхарриат. Они воспринимают их… почти как грязь под ногами. Почему – остается только догадываться. Ты ведь знаешь, что отличительные черты арэйнов, например, цвет волос, крыльев и так далее, зависит от того, какая стихия в нем преобладает, хотя полукровки могут управлять несколькими стихиями, количеством до трех. Однако чем стихий больше, тем они слабее. Так вот, стихия Эфира у полукровки никогда не станет преобладающей. Возможно, это также сказывается на способностях. Чистокровным арэйнам Эфира не нужны слабые и, с их точки зрения, неполноценные, ущербные сородичи. А ты… тебя они воспримут как наполовину арэйна Огня. И вряд ли согласятся что-либо объяснить, не говоря уже об обучении. Прости, Инира. – С этими словами, по-прежнему не глядя на меня, Тилар поспешил трусливо сбежать.

– Я… я пойду к себе, – выдавила я и, скользнув в комнату, торопливо захлопнула дверь. Разговаривать с Джаяром сейчас не было ни сил, ни желания.

Горло что-то стискивало, слезы подступали к глазам, а в голове билась единственная мысль: «Вот о чем мама не хотела мне говорить! Я просто не нужна родному отцу».

Подчиняясь воле, искрящаяся волна огня взметнулась вверх и закрутилась аккуратными, почти идеальными кольцами, не столь красивыми, как того можно было добиться заклинанием, но тоже весьма симпатичными.

– Гаси! – скомандовал Тилар.

Усилием мысли я приказала пламени потухнуть. В мгновение ока развеялось оно тающими язычками. Я тяжело вздохнула, провела рукой по лбу, стирая капельки пота. Стихия Огня слушалась меня, но отзывалась на приказы неохотно, будто что-то ей мешало, не давало проявить всю свою мощь. Я догадывалась, что проблема в моем теле, наполовину человеческом, непригодном для проведения Стихии сквозь него. А кровь арэйна… может, мне ее досталось слишком мало? Однако Тилар не унывал и не позволял делать этого мне. Вот и сейчас он улыбнулся, довольно объявив:

– Молодец! Думаю, ты почти готова. С завтрашнего дня можно переходить к особому заклинанию, которое и является нашей целью. Освоишь его – сможешь освободить нашего ледяного друга!

Некоторое время я потрясенно хлопала глазами, но, осмыслив сказанное, возликовала и даже подпрыгнула от радости:

– Да! Наконец-то! Даже не верится…

Кто бы мог подумать, что я готова перейти к главной части обучения, а ведь порой казалось, что этот момент никогда не наступит!

– Пусть не без труда, но Огонь тебе подчиняется, так что… почему бы нет? – Тилар пожал плечами. – Освоишь заклинание, и мы отправимся к месту заточения арэйна. В дороге еще потренируешься.

– Это далеко? – поинтересовалась я.

– Не очень. Дня три езды в среднем темпе.

После тренировки, как и несколько последних дней, Джаяр не торопился уйти – он дождался меня, и мы вместе направились к дому. По пути мы обычно не разговаривали, но мне нравилось вот так просто идти рядом, нога в ногу, и чувствовать его присутствие. Не враждебное, не напряженное, а теплое и приятное.

– Зайдешь? – по обыкновению, предложил Джаяр, остановившись напротив своей двери.

А потом мы валялись на его кровати, вели неторопливую беседу, часто прерываясь, чтобы просто лежать и смотреть друг на друга. Ну, или не просто. В комнате у Джаяра, надо заметить, стало чисто и прибрано, не без моей помощи, но теперь сюда было не стыдно пригласить в гости девушку.

– Так здорово, что уже скоро мы отправимся к заколдованному арэйну! – вдохновленно воскликнула я, по-прежнему пребывая в некотором шоке от слов Тилара. – Даже не верится, что скоро уже наступит этот удивительный момент…

– Не терпится совершить подвиг? – с улыбкой спросил Джаяр.

– Ага! Ты меня знаешь, – рассмеялась я, перекатываясь на спину. – Здесь здорово, когда Гихес ведет себя прилично, но… мы ведь все это затеяли ради чего-то особенного? Спасти арэйна… Это моя мечта – совершить знаменательный поступок. Представляешь, с самого детства мечтала. А ты?

– Я? – непонимающе переспросил арэйн.

– Ну да. – Я легла на бок и приподнялась на локте, чтобы посмотреть на Джаяра. – У тебя есть заветная мечта? Чего бы ты хотел сделать?

– Ничего. Я ни о чем уже не мечтаю и ничего на будущее не загадываю.

– Разве так можно? Мне кажется, любой человек или арэйн о чем-то мечтает. Особенно если он недоволен собственной жизнью. Ведь хочется что-то изменить, исправить, сделать лучше…

– Нет, Инира. В какой-то момент понимаешь, что все это глупости. Надеешься, пытаешься, веришь, мечтаешь… но все оказывается напрасным. Жизнь совсем не такая, как ты наивно полагаешь. Мы почти никогда не получаем того, что хотим. Наши мечты не имеют никакого значения, потому что они не сбываются. Зачем обманывать себя?

– Сбываются, Джаяр, – упрямо возразила я. – Если приложить усилия, то сбываются. Не веришь? Но посмотри на меня! Я хотела совершить что-то особенное, и мне представился такой шанс! Теперь главное его не упустить. А если сбывается у меня, то обязательно сбудется и у тебя.

– Я уже сказал, что у меня нет мечты, – неожиданно резко напомнил Джаяр.

Я вздохнула. Ну вот как с ним разговаривать? Как рассказывать о себе и своей жизни, о планах на будущее, если он утверждает, что все это – глупости, не имеющие абсолютно никакого значения?

– А что для тебя важно? – спросила я, пытливо заглядывая арэйну в глаза.

– Важно? Как же ты не поймешь, – с досадой проговорил Джаяр. – Я больше не живу, просто существую и сам не понимаю, для чего. У меня нет ни цели, ни мечты, ни смысла. Я не надеюсь, не желаю и ни к чему не стремлюсь. Пусто. Моя жизнь наполнена пустотой. – Глаза арэйна, пока он пытался объяснить свои чувства, загорелись странным, лихорадочным огнем. – Только никчемные сожаления и презрение к самому себе. Что ты во мне нашла, Инира? Даже я себя ненавижу, потому что ничего большего не заслужил, – пылко произнес Джаяр, неожиданно подавшись вперед, провел пальцами по моей щеке. – Почему ты тянешься ко мне? Почему не испытываешь ненависти к столь жалкому существу?

От его касания сладко екнуло сердце. От его слов зажглась внутри боль, причиняя почти физическую муку.

– Я… просто хочу быть рядом с тобой. С таким, какой ты есть. Даже с твоей ненавистью – к себе, к миру. Все это…

Я осеклась, не смогла договорить, задыхаясь от невыразимой нежности и жгучего желания уберечь Джаяра от всех проблем и невзгод. Рука мужчины соскользнула со щеки к плечу, прошлась по спине и, остановившись на талии, притянула меня к нему.

– Ты принимаешь мою ненависть? – спросил Джаяр, обжигая дыханием губы. – Мою ненависть к эвисам?

– А ты сможешь смириться с тем, что я эвис? – прошептала я, чувствуя, как громко и быстро колотится в груди сердце от близости и предвкушения.

– Я попробую, – выдохнул он и, преодолев оставшееся расстояние, коснулся моих губ в поцелуе, лишающем всяких мыслей и сомнений. Я запустила руку в пушистые мягкие волосы и отдалась на волю эмоций, что закружили меня в удивительном, искрящемся водовороте, разливая по телу приятную слабость и негу.

Однако не успел наш долгий поцелуй закончиться, как вдалеке раздался странный грохот, заставивший дом содрогнуться, а в следующий момент в комнату ворвался Тилар, неизвестно как открывший запертую на ключ дверь, и взволнованно воскликнул:

– На нас напали! Нужно уходить отсюда! Немедленно!