В небольшой комнатушке с бежевыми стенами и украшенными веселыми незабудками портьерами пахло лекарственными травами, теплом и, как ни странно, солнцем, несмотря на то что осеннее светило уже утратило часть своих особенностей. На широкой кровати, занимавшей почти все помещение, лежала хрупкая девушка с бледным, изможденным лицом. Закрытые глаза обведены темными кругами, щеки ввалились, пухлые губы, потерявшие привычный цвет, напряженно сжаты, длинные красные волосы, тоже потускневшие, словно лишенные огненного присутствия родной стихии, в беспорядке рассыпаны по подушке. Но дыхание у девушки ровное, спокойное.

Рядом на стуле, едва втиснутом в комнатушку между кроватью и стеной, сидел мужчина с удивительными черными глазами, в глубине которых вспыхивали загадочные искры. Вынув из кармана хрустально-прозрачный кристалл в форме триакисоктаэдра, Ксай расправил цепочку и осторожно, придерживая голову девушки, надел артефакт ей на шею.

– Damis natvir fies, – произнес он ритуальную фразу. – Позволяю тебе, Инира, связываться по кристаллу со мной.

Провел рукой по девичьей щеке, задумчиво пропустил сквозь пальцы шелковую прядку волос, качнул головой.

Кто бы мог представить, он чуть не потерял Иниру. Успел в самый последний момент. Только благодаря связавшему их долгу жизни смог побороть действие яда и очнуться. Только благодаря стихии Смерти смог ее отыскать и вовремя прийти на помощь. Опоздай он хоть на минуту, и девушку было бы уже не вернуть. Но у него получилось. Теперь Инира выживет и, Ксай надеется, сохранит свою магию. Нет, не Огонь – того она наверняка лишилась – но Эфир… о да, Эфир останется с ней!

Ксай довольно улыбнулся, поднялся на ноги, потягиваясь, чтобы размять затекшее от долгого сидения тело. На выходе из комнаты мужчина задержался, обернулся через плечо и негромко произнес:

– Выздоравливай, Инира. Ты мне еще понадобишься.