Затмение небо закрыло,    Широкими крылами Ночи.    Наш мир — Суллинар — затопила,    Зловонная мгла из пророчеств.    Потоки дождей проливались,    В них яд, а не свежая влага.    И пеной поля покрывались,    Цветенье садов затухало.    Метались и плакали люди,    Настали болезни и голод,    Повсюду насилие, ужас.    Деревни накрыл серый холод.    Но хуже — из бездны туманной,    Полезли жестокие твари.    В глазах их одна кровожадность —    Державы великие пали.    Была то небесная кара.    Не слишком ли Боги жестоки?    Но всё же знакома им жалость —    Смягчили тот жребий прегорький.    Послали с небесных просторов,    На землю — Цветы что сияли,    Созданья те были огромны,    И Солнце теперь заменяли.    В их свете всем стало отрадней,    Теплей, безопасней — жить можно…    И жизнь начала возрождаться —    хоть медленно и осторожно.    Ведь там где цветы засияли,    оазисы образовались,    Как те огоньки среди мрака,    Как те острова в океане.    И так, получивши надежду,    Подумавши, люди решили,    Мир снова отстроить — но честно,    и не повторяя ошибок!    В оазисах малых, но сильных,    Разбросанных среди Пустыни,    Все люди упорно трудились,    Державу отстроить спешили.    Что было уж очень непросто,    Ресурсов едва ли хватало,    Но кровью и потом солёным,    Общинники мир возрождали.    Оружие снова точили,    И с тварями лихо сражались.    В войне и в труде непосильном,    Народы вновь мощь обретали.    И снова — сады зеленеют,    Построены крепкие стены,    Базары шумят, флаги реют,    И кровь заструилась по венам.    Оазисы нынче торгуют:    По пустошам тёмным, поганым,    Теперь пролегают маршруты    Торговых больших караванов.    Мечом и копьём серебристым,    Вояки пути защищают,    Они берегут караваны,    В дороге их сопровождают.    Но твари, что родом из Бездны,    Всё так же хитры и свирепы.    Их взгляды налиты железом,    А в вое — дыхание смерти.    Сжирают они караваны,    И — снова и снова — упорно,    На те «островки» нападают,    Чтоб кровью насытиться тёплой.    Но жизнь продолжается, — людство,    Богов восхваляет и славит,    Держава народа Кузуни,    Традиции чтит, сохраняет.    Из пепла она возродилась,    в своей возвеличенной мощи,    Империя мудрости, силы!    Но так ли она непорочна?    Пророки печально вздохнули:    Затмение — это ужасно,    Но подлость и лживость вернулись,    Не было-ль Затменье напрасным?

   Вдали от имперской столицы,    В одном из оазисов-княжеств,    В злаченых хоромах-светлицах,    Жила себе девица Найпа.    Наследница местного трона,    Племянница местной княгини.    Отчаянный преданный воин,    С душою бунтарки наивной.    Из лука отлично стреляла,    И тварей сражать научилась.    Но разума не набиралась!    А всюду — коварные силы.    Не только лишь твари опасны —    Ведь люди не менее гибки.    Под древними сводами залов,    Нельзя верить милым улыбкам.    Интриги проникли повсюду,    И сети плетут иноземцы,    Ох, кто бы подал Найпе мудрость —    Спастись среди козней и лести…