— Можешь не пересказывать, я все слышал, — Андрей допивал кофе, когда мы с Наткой, наконец, распрощались.

— Что ты об этом думаешь?

— То же что и вчера — я не очень верю в совпадения. И еще, у меня такое чувство, будто мы разворошили осиное гнездо.

— Да, укус осы — это больно, — глубокомысленно проговорила я.

— А иногда — смертельно, если аллергия на яд, — добавил Андрей.

— Не пугай меня, — я вздрогнула, — мне вчерашних неприятностей хватило, — лучше скажи: у тебя есть знакомые в ГАИ?

Андрей ненадолго задумался, а потом утвердительно кивнул.

— Тогда звони и узнавай имя хозяина машины, который чуть не угробил мою подругу. Номер машины помнишь? Коля вчера называл?

— Думаешь, это нам поможет?

— Еще не знаю, но проверить кое-что нужно. Звони.

Пока я с удовольствием заканчивала завтрак, Андрей сосредоточенно искал номер телефона своего знакомого гаишника. Ему пришлось сделать несколько предварительных звонков, прежде чем он сумел выяснить нужный.

— Алло, Димыч, привет!.. — беззаботно приветствовал он своего знакомого.

Я внимательно слушала разговор и диву давалась, как ловко он сочинил историю, о том, что его подругу вчера аж два раза обдали грязью проезжавшие рядом машины и как она решительно намерена наказать обидчиков — написать жалобу, а для этого необходимо выяснить имена хозяев этих двух машин: «Жигули» госномер А 303 АУ и «Москвич» госномер О 234 СА.

По всей видимости, Димыч играл не последнюю роль в работе Госавтоинспекции. Информацию о машинах он выдал довольно быстро, даже Андрей не надеялся на столь скорый успех. Выражение его лица стало серьезным, когда он закончил говорить с Димычем.

— Что ж, не могу сказать, что я сильно потрясен, — вздохнул он, — скажу больше, я даже не удивлен. Примерно такой ответ я и готовился услышать.

Я терпеливо ждала, не задавая никаких вопросов.

— Обе машины были угнаны вчера, — продолжил Андрей, — и вчера же были найдены брошенными в нескольких кварталах от тех мест, где произошли наезды на незадачливых пешеходов. Надеюсь, ты догадываешься, что «незадачливые пешеходы» в данном случае это отец Юли и твоя дорогая подруга Наталья. Гаишники, конечно, рассматривают версию угона данных машин подростками. Очень часто молодые люди угоняют авто ради развлечения, катаются, пока бензин не кончится, а потом бросают где придется. Так вот гаишники думают, что это тот самый случай, но мы-то с тобой знаем — дело совсем в другом.

— Значит, все-таки не случайно, — расстроено поджала я губы, — а я-то надеялась. Правильно Коля оставил с Наткой Виктора — так спокойнее.

— Верно.

Андрей, соглашаясь, кивнул, но сам думал о другом. Я убрала посуду со стола и присела рядом с ним.

— О чем думаешь?

— Пытаюсь понять, в какой момент Наталья попала в поле зрения Мирона.

— Скорее всего, тогда, когда выходила из твоей машины, там, около ЗАГСа.

— Я тоже так думаю. Если покушение на старика было запланировано, то убийца мог бросить машину в соседнем дворе и вернуться на место происшествия, там он видел, как Наталья первой бросилась на помощь старику, как она суетилась возле него, а потом активно беседовала с гаишником. Потом убийца видит меня, как я увлекаю ее в свою машину, мы долго обсуждаем случившееся, а потом она идет в свою машину, едет домой, где ее уже поджидает преступник.

— Я поняла! Их было двое! — воскликнула я, — Помнишь, Натка сказала, что сначала промчался мотоциклист и по всей вероятности выхватил у старика из рук чемоданчик. Старик заметался по проезжей части дороги и в это время его сбивает машина. У них все продумано! Вспомни: Мирон был в «Водолее» с двумя молодыми парнями. Один из них — мотоциклист, другой с безобразным шрамом на щеке.

— Да-да, и я об этом думал: мотоциклист был около старика, в меня тоже стрелял мотоциклист; на Натку наезжает водитель — молодой парень со шрамом. Оба парня связаны с Мироном. Пока совершался наезд на старика, мы с тобой носились по всему городу за Мироном, и он нас заметил. А потом его человек доложил ему, что Наташа села в мою машину. Круг замкнулся. Мирон запаниковал и приказал убрать и меня и Наталью.

— Стоп, подожди! Выходит, Мирон заранее знал, что Юля с отцом будут именно в том месте. Похоже, в чемоданчике старика действительно были деньги.

— Или что-нибудь очень важное, — подметил Андрей, но я не придала значения его уточнению, я была чрезвычайно сосредоточена на другом непонятном мне моменте.

— Мне знаешь что не понятно: почему Мирон поспешил избавиться от тебя и от Натки, а я вроде как ни при чем?

— Ничего удивительного, — отверг мои сомнения Андрей, — Когда мы с тобой гонялись за ним по городу, сквозь тонированные стёкла, он просто мог не видеть тебя. Когда Наташа садилась в мою машину, ты уже сидела там — опять никто тебя не заметил. В подъезд я, к счастью, вошел один.

— А когда мы были в «Водолее»?

— Мирон тогда ничего не подозревал, поэтому не придавал значения тому, кто находится поблизости, и на нас с тобой не обратил внимания. А заметил он нас, вернее мою машину, гораздо позже.

— Ужасно! Я втравила вас всех в эту дурацкую историю, вы пострадали, а я осталась цела и невредима. Мне так стыдно! — я в отчаянии заломила руки, голос дрогнул.

— Танюша, перестань. Ты в этом не виновата, к тому же, слава богу, все живы. Надеюсь, что и старик тоже.

— Кстати, я вот еще о чем подумала, — я взяла себя в руки, и вновь предприняла попытку рассуждать здраво, — Мирон с его молодчиками покушались на жизнь отца Юли. А тебе не кажется, что ее жизнь тоже в опасности? Мы не знаем, почему убили Артема. Но знаем, что он и Мирон были знакомы. Вполне допустимо, что и Юля знает Мирона, но не подозревает, какая таится в нем опасность. Можно предположить, что Артем случайно узнал о черных замыслах Мирона и за это поплатился.

— А ты не хочешь предположить, что Юля с Мироном заодно? — аккуратно «закинул удочку» Андрей.

— Ты опять?! Чем вам так Юля не угодила? — я даже рассердилась на Андрея.

— Ладно, ладно, не заводись, — примирительно заговорил Андрей, — я просто не понимаю, почему ты ее так защищаешь.

Я и сама не могла объяснить, почему не хотела допустить мысли о причастности девушки к происшествиям последних дней. Мне было очень жаль ее. Я только на миг представила себя на месте Юли, и сердце больно заныло. Что может чувствовать человек, когда несчастия валятся на голову одно за другим!? Боль, горе, отчаяние, безысходность, страх. Примерно это же испытывала я сама, поэтому как никто понимала состояние Юли и злилась на всех остальных, кто не хотел нас понимать.

— Мы нашли убийц, я просто уверена, это дело рук Мирона. Вернее, он, по всей видимости, руководит бандитами, а это еще хуже, чем само исполнение преступления. Осталось лишь найти доказательства. Если ты действительно хочешь мне помочь, лучше скажи с чего начать? Где их искать?

— Ничего себе вопрос! — Андрей всплеснул руками, — Наверное, и ответ хочешь получить конкретный?

— Конечно, хочу, — бесстрастно заверила я и уставилась на него в ожидании ответа.

Некоторое время мой мужчина сосредоточенно над чем-то размышлял.

— Для начала, думаю, — не спеша заговорил он после раздумья, — неплохо было бы узнать, зачем Юля и старик приезжали в регистрационную службу.

— Неужели это так важно? — устало вздохнула я.

— Важно, Танечка! Нам ведь необходимо понять, зачем Мирон покушался на старика? Откуда он знал о делах старика и дочери? Какой-то интерес в этом должен быть!

— Но здесь нет ничего удивительного. Отец Юли от горя по умершей жене беспробудно пьет. Скорее всего, Юля заранее побеспокоилась о наследстве. Например, оформила квартиру отца на себя, пока он не нарвался на каких-нибудь аферистов и не пропил ее. В этом нет ничего предосудительного.

— Согласен, но не понятно, каким образом Мирон в курсе всех дел ее и что он намерен выиграть от смерти старика?

— Как что? Деньги! Я просто уверена — в чемоданчике были деньги.

— Хочешь сказать: Юля расплатилась с отцом крупной суммой за сделку? Что же она родному отцу деньги заплатила?

— Почему нет? Разве это противозаконно?

— Нет, конечно, но как-то не по-людски. Дочь все-таки, — пожал плечами Андрей, — И еще, я точно знаю, договор купли-продажи недвижимости между родственниками не заключается. Если только они оформили дарственную, а старик потребовал денежную компенсацию…

— Это вполне вероятно, — поддержала я его версию, — в наше время все возможно и нередко родственные связи не останавливают людей перед какими либо нравственными устоями.

— Ну, тогда отец у девушки настоящий крохобор, — недовольно проворчал Андрей.

— Кто бы он ни был, не забывай, его чуть не убили, — напомнила я.

— Верно, но это все наши догадки. Ничего конкретного, а догадки в качестве доказательств не приложишь.

— Да, наступает время решительных действий, хватит сидеть и «переливать из пустого в порожнее». Предлагаю «брать быка за рог», — решительно заявила я.

— Кого будем брать? — улыбнулся Андрей на мои изречения.

— Так… — я задумалась, — из всего окружения Артема мы знаем немногих. Баба Фая уже ничем не сможет помочь; Юля не желает разговаривать; к Седому так просто не обратишься, к тому же еще не известна его роль в этом деле; Мирон — первый подозреваемый, с ним вообще следует вести себя очень осторожно; остается Паня, — я уставилась на Андрея, ожидая поддержки.

— Лично я бы все-таки начал с Юли. Она жила с Артемом и могла быть в курсе всех его дел, но раз ты настаиваешь, давай начнем с Пани. К тому же нельзя не согласиться — девушке приходится не сладко, а тут еще мы пытаемся в душу залезть. Собирайся, — скомандовал он, — поедем караулить Паню.

Ближе к двенадцати часам дня сотрудники отдела полиции стали потихоньку расходиться на обед. Наконец на крыльце появилась знакомая фигура. Валерий Паньков остановился, чтобы прикурить сигарету. Холодный осенний ветер пронизывал насквозь. Паньков поднял ворот куртки, втянул голову в плечи и отправился в сторону перекрестка. Здесь его окликнул Андрей и приветливо махнул рукой, приглашая в машину. Я заранее села на заднее сидение и, более того, спряталась. Ничего не подозревающий Паня уселся рядом с водителем. Они перебросились несколькими фразами. Андрей дал понять, будто ему как раз по пути с Паней и он легко подвезет его в нужном направлении. Паня довольно крякнул, радуясь неожиданной удаче и теплу. Однако очень скоро Паньков удивился, поняв, что едем мы совершенно в другом направлении. Не успел он по настоящему испугаться, как я, быстро выбравшись из своего укрытия, приставила к боку Пани электрошок и нажала на кнопку. Паньков резко дернулся, на миг испуганно вытаращил глаза, а в следующее мгновение безвольно обмяк. Андрей в это время выехал на окраину города, свернул на узкую проселочную дорогу и оказался в редком лесочке.

Место совершенно пустынное, скрытое от любопытных глаз, идеально подходящее для того, чтобы навести смертельный страх на человека, неожиданно оказавшегося здесь, да еще со связанными руками и ногами. Надеюсь, Паньков испытал самый настоящий ужас, когда очнулся и понял, отчего не может пошевелиться. Именно такой реакции мы и добивались. Он по-прежнему находился в машине. Андрей сидел рядом, развернувшись к нему, терпеливо ожидая, пока тот придет в себя. Я осталась на заднем сиденье, вне поля зрения пленника. Паньков хоть и был уверен, что кроме них с Андреем в машине еще кто-то есть, но не видел кто, а повернуться не мог.

— Андрюха, ты чего? — голос его дрожал, да и сам он трясся мелкой дрожью.

— Очухался, — удовлетворено отозвался Андрей, — хорошо. Валера, ты извини, что пришлось с тобой так обойтись, но поверь, у нас не было выбора.

— Я ничего не понимаю, — Паньков испуганно вращал глазами.

— Сейчас поймешь, — успокоил Андрей, — Если будешь честно отвечать на вопросы, то, обещаю, мы не причиним тебе вреда.

— Спрашивай, — спешно согласился Паньков.

— Имя Артем Тихомиров тебе о чем-нибудь говорит?

— Да, — выдохнул он и затрясся еще сильнее, — это мой сосед. Бывший, — поправился он.

— Ты знаешь, что он убит?

— Да, знаю, но я не имею к этому никакого отношения! Я ничего не знаю!

— казалось, что у него сейчас начнется истерика от страха, но Андрей остался безучастным.

— Что ты о нем знаешь? Подробно: как жил, с кем, чем занимался, привычки, характер, наклонности, словом все, — резко приказал Андрей.

— Я мало его знал. Мы просто жили на одной лестничной клетке. Вернее я и сейчас там живу, а он последние полгода где-то в другом месте, вроде как у подруги, но я ее не знаю. Мы мало общались, так, иногда курили вместе на площадке, пару раз по-соседски пивка попили и все. Чем он занимался, я не знаю, мы никогда об этом не говорили. Знаю только, что его родители живут где-то за границей, деньги регулярно высылают. Словом, не бедствовал он, одевался модно, на крутой тачке ездил, сигареты дорогие курил, пиво дешевое не пил. Но по характеру парень вроде не злой, общаться с ним было интересно, хоть и молодой, но без амбиций, доверчивый, даже наивный. А больше я и не знаю что сказать, — Паня с надеждой посмотрел на Андрея.

— Зачем он звонил тебе последний раз? — холодно спросил Андрей.

Паня вздрогнул, как от удара и в очередной раз сделал попытку оглянуться назад, чтобы разглядеть второго пассажира, то есть меня, но ему это не удалось. Я продолжала молча слушать разговор мужчин.

— Я не помню. Когда это было? — бегающий взгляд выдавал его неискренность.

— Валера, я же предупредил тебя — не надо врать, — зло процедил сквозь зубы Андрей, — Ты прекрасно понимаешь, о каком звонке идет речь. Шесть дней назад, за день до убийства он звонил тебе. Зачем? — Андрей угрожающе положил руку на плечо Пани, тот весь сжался, и еле сдерживаясь от слез, горячо заговорил.

— Я так и знал! Я знал, что будут неприятности! Дурак, зачем я…

— Давай без истерики, — грубо осадил Андрей, — говори по делу.

— Я…, я…, в общем, он позвонил мне очень расстроенный. Сказал, что попал в неприятную историю. Его подруге срочно потребовалось сто тысяч рублей. Я сначала обалдел, думал, он хочет у меня взаймы взять, но он успокоил и сказал, что деньги ему уже не нужны, а нужен мой совет как сотрудника полиции.

— С этого места подробнее.

Паньков сбивчиво, но, все же, стараясь не терять нить рассказа, поведал о разговоре с Артемом накануне убийства парня. С его слов получалось, что за неделю до этого Юле срочно понадобились деньги на короткий период, а взять их было негде, и тогда Артем, зная, где бабушка хранит свои сбережения, решился временно подменить настоящие деньги на фальшивые. Он надеялся в скором времени поменять их обратно. Артем был уверен, что баба Фая не заметит подмены, ведь деньги она берегла на «черный день», а он, этот день пока наступать не собирался, по крайней мере, ему так казалось. Но случилось непредвиденное — с бабушкой случился сердечный приступ и фальшивки неожиданно обнаружились и что самое страшное — они попали в руки полиции. Артем сильно занервничал, даже запаниковал. Ему пришло в голову обратиться за советом к Панькову. Полицейский дал очень «умный» совет: сидеть дома, не рыпаться и ждать, пока Паньков сам узнает подробности.

— Я ведь звонил ему утром. Сказал, что все не так плохо. В деле есть главная подозреваемая — соседка старухи. Конечно, она отпирается, но это не имеет значения — ее взяли с поличным, — рассказывая о своем участии в этом деле, Паньков даже немного успокоился и приободрился, а вот меня его уверенность стала раздражать.

Надо же, советчик выискался! — возмущенно думала я, но в разговор не вступала. Тем временем Паньков продолжал:

— Я, конечно Артема предупредил, что следователь непременно захочет поговорить и с ним, раз уж подозреваемая упомянула его имя и даже утверждает, будто Артем сам признался в подмене денег…

— Так это ты назвал ему номер телефона следователя, чтобы он не отвечал на звонок? — не выдержала я и задала вопрос.

— Да-а, — Паньков, не ожидавший услышать женский голос за спиной, вновь напрягся.

— Что ты еще ему советовал? Валить все на соседку, а самому отпираться?! — возмущение переполняло меня, — Вот гад! — воскликнула я и треснула Паню по затылку.

— Спокойно, — Андрей постарался смягчить мой праведный гнев, — Ты нам скажи: откуда у Артема появились фальшивые купюры? — строго обратился он к Панькову.

— Не знаю, — выдавил из себя представитель власти. Глаза его забегали еще быстрее. Он боялся врать, но и правду говорить не хотел.

Андрей многозначительно вздохнул. Паньков правильно истолковал его вздох и решил, видимо, что самое безопасное — не врать. Неохотно он все же заговорил:

— Это давно было, еще в прошлом году. Артем тогда еще у себя жил. Мы с ним как-то пиво пили. Я рассказывал, как одно время на киностудии ночным охранником подрабатывал. Рассказал, как однажды ночью от нечего делать стал всякий хлам бутафорский перебирать и обнаружил чемодан с деньгами. Деньги, конечно, тоже были бутафорские, но на первый взгляд как настоящие. Ну, я тогда не удержался и несколько пачек потянул. Артем тогда пристал ко мне: подари да подари пачку. Буду, говорит, друзей «прикалывать». Ну, я ему и отдал все. На что они мне? Мусор, да и только.

— Сам ты мусор, — гневно проговорила я, — Вот почему ты испугался и Артему велел сидеть тихо: боялся, что откроется кража на киностудии, и вслед за Артемом на скамью подсудимых ты пойдешь. А может, ты и Артема убил, чтоб следы замести: позвонил, сказал ему сидеть дома, никуда не ходить, а сам пришел и убил?

— Вы что!? Это не я! — взмолился Паня, — Честное слово — не я! Я даже не сразу узнал, что его убили. Я поначалу думал, что он, как я и советовал, затаился, а когда выяснилось, что девушку, то есть вас, — кивнул он в мою сторону, — отпустили, а вы скрываетесь, решил позвонить ему и предупредить. Вот тогда и узнал про убийство.

— А что же следователь тебе не доложил? Тайна следствия? — саркастически усмехнулся Андрей.

— Вроде того, — неохотно согласился горе-полицейский, — Завьялов и так на меня слишком подозрительно поглядывал, когда я выспрашивал про дело о фальшивках.

— Кого из окружения Артема ты знаешь? — тон Андрея не стал мягче.

— Я никого не знаю. Клянусь! Мы ведь с ним никогда близкими друзьями не были. Я даже девушку его в лицо не знаю…

Дальнейший разговор с Паней не имел смысла. Мы с Андреем обменялись взглядами и поняли друг друга без слов.

— Что ж, Валера, если ты нам больше ничего не хочешь рассказать, то…

— Что вы собираетесь со мной делать? — истерично взвизгнул Паня.

— Да не трясись ты так, — усмехнулся Андрей, — мы не бандиты, никого убивать не собирались. А то, что пришлось тебя связать… Тут уж не обессудь — мера предосторожности. Извини. Больше нам от тебя пока ничего не надо, так что до свидания.

Паня от изумления захлопал глазами. Он никак не мог поверить, что его отпускают целым и невредимым. Андрей развязал ему руки. Ноги Паньков освободил от веревок уже сам. Он заметно повеселел. Обратный путь в город все ехали молча. На окраине города Андрей остановил машину, сурово глянул на Панькова, тот сразу понял многозначительность взгляда и выскочил из машины, бросив на ходу:

— Пока, ребята!