Утро следующего дня может, и было добрым, только я этого не ощутила. Проснулась в самом скверном настроении. А когда увидела себя в зеркале, от расстройства чуть было не запустила в собственное отражение твердым предметом. Хорошо, что вовремя вспомнила известную русскую поговорку: «Нечего на зеркало пенять, коль рожа крива». Вот я и пожалела зеркало. Красавицей я себя никогда не считала, но, и уродиной тоже. Если умело наложить макияж и волосы прибрать, буду выглядеть достаточно миловидной. Но вчерашние вечерние слезы сделали свое дело. Я с трудом узнала сама себя. Глаза красные, узкие, опухшие. Под глазами мешки. Даже нос опух и смахивал на картошку. Ну и видок! Не помогло и умывание ледяной водой. В таком виде только ворон пугать, обиделась я на свое отражение и поплелась на кухню. За кружкой ароматного кофе, который придал хоть немного бодрости, я вдруг вспомнила, что недавно Натка уговорила меня купить охлаждающую маску для лица. Я тогда долго сопротивлялась, ссылалась на свою лень и нежелание тратить время на всякую глупость, но подруга так уговаривала, пришлось уступить, лишь бы Натка оставила в покое. Сейчас подвернулся случай проверить эффективность этой чудо-маски. Быстро допив кофе, я наложила маску на лицо, и прилегла на диван. Лежать без дела было скучно, и я стала обдумывать события вчерашнего дня.

Я вспомнила те нелепые слова, которые говорил вчера следователь Завьялов. Это ж надо додуматься обвинить меня в том, будто я сама подменила деньги в шапочке бабы Фаи?! Возмущение переполняло меня. Хотя, отбрасывая эмоции, я признавала: на его месте вполне могла придти к аналогичному выводу. О заначке знали двое: я и Артем. С шапочкой баба Фая практически не расставалась. А врачи скорой помощи, если понадобится, подтвердят, что именно я возвращалась в квартиру за шапочкой, то есть у меня было время без свидетелей подменить деньги. Я-то знала — это абсурд, а они-то этого не знают. Для них — это рабочая версия. Оставалось надеяться, что сегодня Артем явится с повинной и внесет ясность в сложившейся ситуации.

Я смыла маску, вновь взглянула на себя в зеркало и на сей раз осталась почти довольна. Краснота, правда, до конца не исчезла, но отёки под глазами значительно уменьшились. Предприняв еще пару женских хитростей, все же привела себя в божеский вид. Настроение заметно улучшилось. На такой оптимистичной ноте я решила позвонить Артему, убедиться, что он не струсил. Конечно, для парня это нелегкий шаг, но он сам виноват. Почему из-за него должны страдать невиновные? Все это я и собиралась сказать Артему.

Домашний телефон парня отозвался длинными гудками, конечно на него я и не возлагала особых надежд. Но и сотовый тоже не отвечал. Вернее не отвечал абонент. То есть вызов проходил, как положено, а Артем упорно не хотел отзываться. Было бы понятно, если бы электронный голос ответил, например, что абонент находится вне зоны обслуживания, но вызов проходил нормально. Может быть, он забыл телефон дома? Все может быть. Только известно, что современная молодежь, да и не только молодежь, сейчас не представляет себя без телефона, наличие этого атрибута современности является неотъемлемой частью человека. Бывают, конечно моменты, когда человек хочет, чтобы до него кто бы то ни было просто не дозвонился, но тогда телефон просто отключают, а тут…

Ну, что ж, мы пойдем другим путем, вспомнила я известную фразу. Вот только каким?

Я припомнила, как баба Фая, рассказывая про внука, обмолвилась, что у него появилась новая девушка Юлия. Со слов бабы Фаи выходило, что Юлия старше Артема лет на десять, но парень в ней души не чает. Она вполне самостоятельная, состоятельная женщина. Правда, баба Фая так и не поняла, чем занимается эта Юлия.

Я взяла ключи от квартиры бабы Фаи. Очень давно старушка доверила мне запасную связку ключей, так сказать на «всякий случай».

Будем считать, что такой случай наступил, подбодрила я сама себя.

Более того, необходимо найти координаты сына бабы Фаи и сообщить ему о смерти матери, да и Артема нужно найти хотя бы для того, чтобы сообщить о бабушке. С этой мыслью я смело отправилась в квартиру Фаины Иосифовны.

В коридоре на трельяже возле телефона баба Фая всегда держала перекидной календарь и справочник всех нужных телефонов. В этом справочнике я и надеялась найти нужные номера. Координаты сына бабы Фаи нашлись быстро. Довольно легко я дозвонилась до него и, опустив подробности, сообщила о горе.

С телефоном Юли дело обстояло сложнее. Ни одной записи с таким именем не значилось. Зато нашлась запись сотового телефона Артема, а рядом была приписка номера городского телефона с пометкой «новая подружка Тёмы». Тёмой баба Фая ласково называла внука. Мне ничего не оставалось, как записать телефон «новой подружки» и удалиться восвояси.

Первое, что я сделала дома, это набрала записанный номер. И вновь меня ожидали длинные гудки. Конечно, удивительного в этом было немного. На часах одиннадцать утра. Не все же работают на дому. С грустью подумала о том, что сегодня еще не бралась за работу. А ведь мне предстояло взяться за новый заказ.

— Настроение совсем не творческое, а в моей работе без этого нельзя, — успокоила я сама себя вслух, радуясь, что заказ не срочный.

Я включила компьютер, зашла в телефонный справочник, и по номеру телефона отыскала адрес «новой подружки». Выяснилось, что та живет не очень далеко, всего несколько минут на метро. Недолго думая, я отправилась по известному адресу, собираясь оставить в дверях записку с просьбой непременно позвонить мне. Записку я заготовила заранее на тот случай, если никого не застану дома.

Дом, в котором жила «новая подружка Темы», оказался самой обыкновенной панельной пятиэтажкой. Я поднялась на третий этаж и, прежде чем воткнуть записку в дверь, нажала на звонок. Естественно, никто не торопился открывать. Я стала пристраивать бумажку в дверной ручке.

— Фу! Рядом!

По лестнице спускался мужчина и вел на поводке огромного ротвейлера. Вернее, скорей пес тащил за собой хозяина, так ему было невтерпеж вырваться на прогулку. Я прислонилась спиной к двери квартиры, чтобы дать возможность пройти мужчине и собаке. И тут вдруг почувствовала, как дверь подается. То есть она не была закрыта на ключ. Мужчина и собака прошли мимо, а я в недоумении смотрела на открытую дверь и не решалась войти.

— Эй, есть кто-нибудь, — окликнула я и все-таки вошла.

На зов никто не отозвался. Я заглянула на кухню, прошла в комнату. И тут увидела Артема. Он лежал на полу между диваном и стеклянным столиком, глаза открыты, на лице застыла гримаса страха. На лбу парня виднелось черное круглое пятно, а под головой растеклась кровавая лужа. Он был мертв. По всем законом детективного жанра, я должна была дико закричать, но голос подвел меня. Я открывала рот, но из него не вылетало ни звука, крик застрял где-то в горле. А потом я закрыла рот руками и без сил опустилась на диван. На меня напало оцепенение. Неизвестно, сколько бы времени я так просидела, но тут вдруг зазвонил сотовый телефон, лежащий на столике. Вернее, он сначала завибрировал, а затем раздался звук. Телефон, вибрируя, медленно двигался по поверхности стола и приближался к самому краю. Еще несколько секунд и он бы свалился прямо в лужу крови. Не отдавая себе отчета, я подхватила жужжащий телефон и посмотрела на дисплей. «Мама» — высветилось на нем. Ясно, родители, узнав о постигшем их горе, пытаются дозвониться до сына, а тут их ждет еще один удар. Боже, какой кошмар!

Телефон перестал звонить. А я, наконец, вышла из оцепенения и стала быстро соображать. Первое, что отчетливо поняла: здесь оставаться никак нельзя.

Пусть кто угодно сообщает в полицию и родителям об убийстве парня, только не я.