Спустя довольно долгое время, после не слишком приятного разговора с главным казначеем гильдии воров, Эцио наконец смог показать, на что способен. Вот когда ему по-настоящему пригодились навыки, усвоенные у Паолы. Наряду с другими ворами Эцио грабил богатых венецианцев – сторонников Эмилио. Через несколько месяцев он, теперь уже почетный член гильдии, вместе с другими ворами собрал две тысячи дукатов, столь необходимых Антонио для нового выступления против Барбариго. Однако цена этого успеха была велика: не всем членам гильдии удалось счастливо избежать поимки. И если прежде Антонио не хватало денег, теперь ему не хватало людей.

Однако самоуверенный Эмилио Барбариго допустил очень серьезную ошибку. Решив сделать арестованных живым примером того, как власть поступает с возмутителями спокойствия, он приказал посадить их в тесные железные клетки и выставить в той части города, где чувствовал себя полноправным хозяином. Заточи он их в тюрьму палаццо делла Сета, сам Бог не вызволил бы их оттуда. Однако Эмилио устроил зрелище для горожан: арестованных держали без пищи и воды, а как только те начинали засыпать, стражники будили их пиками. Барбариго собирался уморить их голодом и жаждой прямо на глазах у изумленной публики.

– Без воды они не продержатся и шести дней, – сказал Уго.

– Что говорит Антонио? – спросил Эцио.

– Говорит, что тебе решать, как их спасти.

«Ну сколько еще мне доказывать Антонио свою верность?» – раздраженно подумал Эцио и вдруг понял, что ошибается. Принц воров уже ему доверял, раз поручил освобождение своих людей. Только времени на их спасение у молодого Аудиторе почти не было.

Эцио и Уго втайне наблюдали за перемещением стражников. Уходя, караульные оставляли клетку без охраны, полагаясь на прочность железных прутьев. Вокруг каждой клетки толкалось множество зевак, среди которых могли быть и шпионы Барбариго. Эцио и Уго это знали, но решили пойти на риск. Они дождались позднего вечера, когда число зевак уменьшилось, дали караульным отойти на достаточное расстояние и быстро вскрыли не слишком хитрые замки. Зрители, получив дополнительную порцию развлечений, нестройными выкриками приветствовали освобождение пленников. Конечно, кто-то мог поднять тревогу, но верх одержала жажда дармовых зрелищ. Часть зевак отправилась смотреть, как будут открывать вторую и третью клетки. Двадцать семь узников провели в клетках почти три дня и находились в удручающем состоянии. К счастью, почти на всех венецианских площадях имелись колодцы, и освобожденные воры смогли тут же утолить мучившую их жажду.

Клетки стояли на достаточном расстоянии друг от друга, и миссия Эцио, начавшаяся поздно вечером, закончилась лишь глубокой ночью. Уго и освобожденные смотрели на молодого Аудиторе с глубоким уважением.

– Спасение моих братьев и сестер – не просто акт милосердия, – заявил Уго. – В ближайшие недели моим… коллегам предстоит сыграть важную роль. – Его голос стал торжественным. – Наша гильдия в неоплатном долгу перед тобой.

Освобожденные растворились в ночной темноте, и до штаб-квартиры каждый добирался в одиночку, чтобы лишним шумом не привлечь внимания городской стражи. Антонио ждал Эцио во дворе. Он обнял молодого человека, однако лицо принца воров было мрачноватым.

– Как Роза? – спросил Эцио.

– Лучше. Но рана оказалась серьезнее, чем я думал. А она, едва встав на ноги, уже пытается бегать.

– Это на нее похоже.

– Это ей свойственно, – поправил его Антонио. – Кстати, она хочет тебя видеть.

– Польщен.

– С чего бы? Ты ведь сегодня – герой дня. Точнее, ночи.

Через несколько дней Эцио позвали к Антонио – тот стоял в своем кабинете, склонившись над макетом палаццо делла Сета и расставляя по новым местам деревянные фигурки. В углу стола громоздились бумаги с пометками и расчетами.

– А, это ты, Эцио!

– Здравствуйте, синьор.

– Я недавно вернулся с небольшой вылазки в стан врага. Нам удалось захватить три лодки, доверху нагруженные амуницией солдат Эмилио. Теперь мы сможем устроить небольшой маскарад, переодевшись в мундиры лучников Барбариго.

– Замечательно! – обрадовался Эцио. – Тогда мы сможем почти в открытую подойти к вражеской крепости. Когда начинаем?

Антонио поднял руку:

– Не так быстро, друг мой. Есть одна сложность. Я позвал тебя, чтобы посоветоваться.

– Вы делаете мне честь.

– Нет. Я просто ценю твои здравые суждения. Из надежных источников я узнал, что Эмилио подкупил кое-кого из моих людей и они стали его доносчиками. – Антонио помолчал. – Пока мы не обезвредим предателей, атаковать палаццо делла Сета было бы равносильно самоубийству. Я знаю, что могу на тебя положиться. Если я расскажу тебе, где находятся предатели, ты сумеешь с ними расправиться? С собой можешь взять Уго и тех, кого сочтешь нужным.

– Мессер Антонио, падение Эмилио одинаково важно и для вас, и для меня. Так что объединим усилия.

Вор улыбнулся:

– Только такого ответа я от тебя и ждал.

Он позвал Эцио к другому столу, возле окна, где лежали карты.

– Это подробный план города. Мне доложили, что предатели собираются в таверне «Веккьо спеккьо». – Антонио ткнул пальцем в карту. – Здесь они якшаются с людьми Эмилио, передают им сведения и получают приказы.

– Сколько их?

– Пятеро.

– Как прикажете с ними поступить?

– Убить, друг мой. Только так, – ответил Антонио.

Эцио взял с собой Уго и еще нескольких человек. В таверну отправились на следующий день, после заката. Чтобы не вызывать подозрений, Аудиторе велел всем переодеться в мундиры лучников Барбариго, недавно захваченных Антонио. По словам главаря гильдии воров, Эмилио ничего не знал о нападении на лодки и считал, что те просто затонули. Дождавшись, пока стемнеет, Эцио, Уго и четверо их помощников переступили порог «Старого зеркала». Посетителей в таверне было немного: несколько посторонних и воры-предатели. Они приняли вошедших за людей Эмилио и не обратили на них никакого внимания. И, только увидев, что их столик плотно окружен, предатели насторожились. Уго откинул капюшон. Тусклого освещения таверны хватило, чтобы предатели увидели, кто стоит перед ними. Изумление на их лицах сменилось неподдельным страхом. Они попытались было бежать, но безуспешно. Движения Эцио были скупыми и точными. Лезвие его скрытого клинка вошло между глаз ближайшего к нему предателя. Уго и его товарищи столь же тихо расправились с остальными.

Бедро Розы заживало медленнее, чем ей хотелось бы. Она утверждала, что уже совсем здорова, однако пока была вынуждена ходить, опираясь на палку. Ей по-прежнему делали перевязки. Эцио без конца мысленно извинялся перед Кристиной Кальфуччи, но изрядную часть свободного времени проводил в обществе Розы.

– Salute, Роза, – поздоровался он, придя к ней в очередной раз. – Как ты? Смотрю, ноге твоей с каждым днем все лучше.

Роза пожала плечами:

– Жду, когда эта чертова рана окончательно затянется. А ты как? Как тебе наш милый маленький городок?

– Прекрасный город. Вот только как вы терпите такую вонь?

– Привыкли. Вряд ли мне понравилась бы флорентийская пыль и грязь. Что привело тебя ко мне на этот раз?

Эцио улыбнулся:

– То, о чем ты думаешь, а также то, о чем ты не догадываешься. – Он помолчал. – Я хочу научиться лазить по стенам, как ты.

Роза постучала по своему бедру:

– Сегодня не получится. Да и завтра тоже. Но если тебе некогда ждать, мой дружок Франко может тебя поучить. Он лазит почти так же, как я… Франко! – крикнула она.

Почти мгновенно в дверях появился худощавый темноволосый парень. Эцио, удивляясь себе, вдруг испытал вспышку ревности. Роза заметила перемену в его лице и улыбнулась:

– Не волнуйся, tesoro. Его влекут мальчики, а не девочки. Но парень он смышленый… Франко, покажи Эцио кое-что из наших штучек.

Роза выглянула в окно. Напротив стоял пустовавший дом, опоясанный строительными лесами из бамбуковых палок, скрепленных кожаными веревками.

– Для начала погоняй Эцио по этому дому, – сказала она Франко.

Целых три часа молодой Аудиторе гонялся за Франко под неусыпным наблюдением Розы. Под конец он уже мог взбираться на головокружительную высоту почти с той же скоростью и проворством, что и его учитель. Он даже научился прыгать с нижнего уступа на верхний, чего раньше не умел. И все же Эцио сомневался, что когда-нибудь сравняется в ловкости с Розой.

– Перекуси, но не наедайся, – без единой похвалы сказала ему рыжая бестия. – Учеба еще не закончена.

В послеполуденные, самые знойные часы, когда все, кто мог, торопились укрыться от солнца, Роза повела Эцио на площадь, где стояла массивная кирпичная церковь Санта-Мария Глориоза деи Фрари. Оба смерили глазами внушительные размеры здания.

– Лезь, – сказала ему Роза. – На самый верх. Сумей подняться и спуститься раньше, чем я досчитаю до трехсот.

Эцио обливался по́том. От напряжения у него кружилась голова.

– Четыреста тридцать девять, – сообщила Роза, когда он, тяжело дыша, вернулся к ней. – Давай снова.

В конце пятой попытки, когда Эцио настолько утомился, что его единственным желанием было съездить Розе по физиономии, он спустился и тут же забыл о своем желании.

– Двести девяносто три. Задание выполнено, – с улыбкой сказала девушка.

Кучка зрителей наградила его аплодисментами.