Гильдия воров еще не один год готовилась к новому нападению на палаццо делла Сета. Антонио старался учесть и предугадать каждую мелочь.

Как-то утром на квартиру Эцио пришел Уго и сказал, что молодого человека ждут на собрании. Упаковав свои скрытые клинки в сумку, Эцио отправился в штаб-квартиру гильдии, где он нашел Антонио в чрезвычайно возбужденном состоянии. Макет палаццо делла Сета вновь окружали голубые фигурки деревянных солдатиков. Молодой Аудиторе решил, что главарь воров стал слегка одержим идеей мести Барбариго. Роза, Франко и еще несколько старших членов гильдии также присутствовали на встрече.

– А, Эцио! – улыбнулся Антонио. – Благодаря твоим успехам мы снова можем атаковать жилище Эмилио, а точнее, склад, что находится рядом с палаццо. Смотри, как мы будем действовать!

Антонио постучал пальцем по макету, указывая на фигурки, расставленные по периметру склада.

– Это лучники Эмилио. Для нас они представляют самую серьезную опасность. Под покровом темноты ты, Эцио, и еще пара наших должны будете проникнуть на крыши зданий, примыкающих к складу. Благодаря тренировкам Розы ты без труда справишься с этой задачей. Нужно будет без лишнего шума убрать лучников. Затем наши люди, переодетые в мундиры Барбариго, которые мы так удачно… позаимствовали, подтянутся из переулков и займут места убранных стрелков.

– А как быть с охраной внутри? – спросил Эцио, указывая на красные фигурки.

– Когда вы покончите с лучниками, мы соберемся здесь… – Антонио ткнул пальцем в карту. Место это находилось неподалеку от новой мастерской Леонардо. – И обсудим дальнейшие действия.

– Когда начинаем? – спросил молодой человек.

– Сегодня вечером!

– Прекрасно! Тогда я возьму с собой… Уго, Франко, пойдете со мной? – (Оба, улыбаясь, кивнули.) – Мы позаботимся о лучниках и будем ждать тебя в условном месте.

– Наши люди заменят лучников Эмилио, и остальные солдаты ничего не заподозрят.

– А что потом?

– После захвата склада атакуем палаццо. Но помните, двигаться нужно бесшумно, словно призраки! Чтобы не было даже малейшего подозрения!

Антонио улыбнулся и сплюнул на пол.

– Удачи вам, друзья! In bocca al lupo! – сказал он, хлопая Эцио по плечу.

– Crepi il lupo! – ответил Эцио и тоже сплюнул.

Вылазка прошла на удивление гладко. Лучники Барбариго так и не узнали, кто на них напал. Караульные, находившиеся внутри склада, ничего не слышали. Вскоре и их постигла та же участь.

Антонио хотел без промедления атаковать палаццо. Эцио убедил его, что вначале нужно разведать обстановку. Роза вызвалась идти вместе с ним. Антонио был категорически против, чем сильно ее разозлил. Аудиторе подумал, что главарь воровской гильдии скорее согласится пожертвовать им, чем Розой, но тут же прогнал эту мысль. Он проверил скрытые клинки: двулезвийный на левой руке и оригинальный простой – на правой. Лезвие, впрыскивающее яд, он взять не отважился, поскольку ему предстояло карабкаться по стене, и в таких обстоятельствах ядовитый клинок становился смертельным оружием, причем не столько для врагов, сколько для своего хозяина.

Поплотнее натянув капюшон, Эцио прыгнул вверх, как учили его Роза и Франко. Оказавшись на крыше палаццо, он неслышно переместился в сторону сада. Там он увидел двоих человек, поглощенных разговором. Они направлялись к боковой двери, которая вела на узкий канал, окружавший палаццо с задней стороны. У маленькой пристани стояла гондола с двумя гондольерами в черном. Ее фонари были погашены. Ловкий и цепкий, как ящерица, Эцио быстро спустился вниз и спрятался за деревом, где мог беспрепятственно слышать разговор. В одном из собеседников он с содроганием узнал Эмилио Барбариго. Вторым оказался не кто иной, как Карло Гримальди – человек из свиты дожа Мочениго. Их сопровождал секретарь Эмилио – тощий, в сером камзоле, с тяжелыми очками, которые постоянно сползали у него с носа.

– Ваш карточный домик рушится, Эмилио, – говорил Гримальди.

– Это лишь мелкие неудачи, только и всего. Ну кто мне противостоит? Отдельные торговцы? Или этот кусок дерьма Антонио де Магианис? Так его не сегодня завтра или убьют, или бросят в тюрьму, или отправят на галеры.

– Я говорю об ассасине. Он сейчас в Венеции, и вы это знаете. Потому-то Антонио и осмелел. Нас всех ограбили, а караульных обвели вокруг пальца. Скажите спасибо, что мне пока удается отвлекать внимание дожа и он в это дело не суется.

– Ассасин? Здесь?

– Да вы просто тупица, Эмилио! Если бы великий магистр знал, что вы настолько глупы, вы бы давно были куском тухлого мяса. Вам напомнить, сколько вреда причинил нам этот наглец во Флоренции и в Сан-Джиминьяно?

Эмилио сжал пальцы в кулак.

– Я раздавлю его, как клопа! – прорычал он.

– Глядите, как бы этот клоп прежде не высосал из вас кровь. Кто знает, вдруг он сейчас притаился где-нибудь поблизости и слушает наш разговор?

– Карло, вы мне еще скажите, что верите в призраков!

Гримальди смерил его взглядом:

– Эмилио, высокомерие ослепило вас. Вы не видите всей картины. Приятно сознавать себя крупной рыбой. Вот только пруд, где вы плаваете, маловат.

Эмилио сердито вцепился Гримальди в камзол и, притянув к себе, зашипел:

– Венеция будет моей! Попомните мое слово. Я поставил во Флоренцию достаточно оружия. Не моя вина, если этот идиот Якопо не смог им воспользоваться. И не пытайтесь поссорить меня с магистром. Если бы я захотел, то мог бы рассказать ему кое-что о вас, что бы…

– Успокойтесь, а то вы уже пыхтите от натуги. Мне пора. Не забудьте: встреча состоится ровно через десять дней, на площади перед собором Сан-Стефано, близ заведения Фьореллы.

– Не забуду, – буркнул Эмилио. – Там магистр узнает…

– Магистр будет говорить, а вы – слушать, – возразил Гримальди. – Прощайте!

Эцио наблюдал, как Карло забрался в гондолу и она бесшумно заскользила в ночной тишине.

– Cazzo! – пробормотал Эмилио, глядя, как гондола вывернула в Гранд-канал и исчезла. – А что, если он прав? Что, если этот проклятый Эцио Аудиторе действительно где-то рядом? – Он задумался. – Вот что. Давай сюда гребцов. Если эти дуралеи дрыхнут, растолкай их, – приказал он секретарю. – Ящики погрузите немедленно. Лодка должна быть готова через полчаса. Заметь время по своим водяным часам. Если Гримальди не соврал, мне нужно спрятаться хотя бы до дня встречи. Магистр найдет способ разделаться с этим ассасином…

– Наверное, ассасин работает вместе с этим Антонио де Магианисом, – вставил секретарь.

– Я в курсе, идиот! – прошипел Эмилио. – Идем со мной, поможешь мне собрать документы, о которых мы говорили перед визитом нашего дорогого друга Гримальди.

Они пошли в сторону палаццо. Эцио последовал за ними. Он двигался бесшумно – как призрак, в которых не верил Эмилио. Аудиторе знал: без его сигнала Антонио не начнет атаки на палаццо. Но вначале надо разузнать о документах, упомянутых Барбариго.

– Ну почему люди такие бестолковые? – продолжал Эмилио. – Свобода! Возможности! Звучит красиво, а на деле оборачивается умножением грабежей и убийств. Государство должно управлять всеми сторонами жизни народа. Кому следует давать свободу, так это финансистам и людям с деньгами. Тогда общество процветает. А если недовольным приходится затыкать глотки… За процветание надо платить. Ассасины с их болтовней о свободе личности отстали от времени. Они не понимают главного: в первую очередь нужно печься об интересах государства, а не отдельных личностей. – Барбариго покачал головой. – Прямо как Джованни Аудиторе, а ведь он был финансистом! Казалось бы, уж кто-кто, а он должен был это понимать.

Услышав имя отца, Эцио резко втянул воздух, но тут же совладал с собой, напомнив себе, зачем он здесь. Тем временем Эмилио и секретарь прошли в кабинет, собрали бумаги и вернулись на пристань, где Барбариго уже ждала гондола. Она была больше гондолы Гримальди.

Эмилио взял у секретаря мешок с бумагами, отдав последнее распоряжение:

– Одежду мне пришлешь… сам знаешь куда.

Секретарь молча поклонился и ушел. Телохранителей Эмилио с собой не взял – только пару гребцов. Гондола готовилась отчалить.

Эцио выпрыгнул из укрытия прямо на гондолу, отчего она закачалась на волнах, рискуя опрокинуться. Двумя быстрыми ударами молодой человек столкнул гребцов в воду, после чего схватил Эмилио за горло.

– Стража! Стража! – закричал Барбариго, пытаясь выхватить кинжал, висевший у него на поясе.

Эцио как клещами сжал ему руку, отвернув лезвие от собственного живота.

– Не так быстро, – сказал он.

– Ассасин! Ты! – зарычал Барбариго.

– Да.

– Я убил твоего врага!

– Это не делает тебя моим другом.

– Убивая меня, ты ничего для себя не приобретешь.

– Зато Венеция избавится от докучливого… клопа, – сказал Эцио, приводя в действие скрытый клинок. – Requiescat in pace.

И сразу же лезвие потайного кинжала вошло Эмилио между лопаток. Смерть наступила мгновенно.

Сбросив тело Барбариго в воду, молодой Аудиторе торопливо стал просматривать сумку с бумагами – многие из них наверняка заинтересуют Антонио. Но рассматривать каждый документ Эцио было некогда. Однако один лист тонкого пергамента сразу привлек его внимание. Этот свернутый и запечатанный лист наверняка был страницей из Кодекса!

Охваченный любопытством, Эцио уже собирался сломать печать, как вдруг из темноты с легким свистом прилетела стрела и вонзилась в древесину буквально у него между ног. Молодой человек распластался на дне гондолы и с осторожностью повернул голову в направлении выстрела. На парапетах палаццо расположился целый отряд лучников Барбариго.

Потом один из них приветственно помахал рукой и спрыгнул с высокой стены… Через мгновение Роза уже была в его объятиях.

– Прости, Эцио. Понимаю, что проделка до жути дурацкая. Но нам было не удержаться.

– Роза!

Девушка поплотнее прижалась к молодому человеку:

– Вот теперь я чувствую себя совсем здоровой и готовой к новым заварушкам! – Ее глаза сияли от радости. – Мы взяли палаццо делла Сета! Освободили всех торговцев, которые сопротивлялись Эмилио. Там, где он был хозяином, теперь распоряжаемся мы. Идем! Антонио намерен отпраздновать победу, а про винный погреб Барбариго ходят легенды!

Время шло, но волнения в городе так и не вспыхнули. Никто не оплакивал смерти тирана. Многие думали, что он по-прежнему жив и уехал по делам. Например, в Неаполитанское королевство, с которым у него были давние торговые связи. Антонио постарался, чтобы всё в палаццо делла Сета лишь подтверждало эту теорию. Поскольку смерть Эмилио не нанесла ущерба ничьим интересам и не сказалась ни на чьих доходах, никого не заботила смерть коварного купца, каким бы амбициозным или успешным он ни был.

Эцио и Роза сблизились, однако соперничество между ними продолжалось. И теперь, когда она полностью выздоровела, ей хотелось доказать свое первенство. Как-то утром, явившись к нему, она сказала:

– Слушай, Эцио, думаю, тебе нужна «перенастройка». Хочу посмотреть, крепко ли ты усвоил наши с Франко уроки. Как ты насчет того, чтобы немного побегать?

– Побегать?

– Да.

– И куда?

– Отсюда до Пунта-делла-Догана. Побежали!

Не дав молодому человеку опомниться, рыжая бестия выпрыгнула из окна. Она неслась по крышам, грациозно перепрыгивая через каналы, разделявшие здания. Скинув камзол, Эцио бросился догонять.

Наконец они ноздря в ноздрю достигли деревянного строения на окраине района Дорсодуро. Здание выходило на канал Святого Марка и лагуну. На другом берегу канала стоял невысокий монастырь Сан-Джорджо Маджоре. Напротив в лучах утреннего солнца сверкали розовые мраморные стены Дворца дожей.

– Кажется, я победил, – сказал Эцио.

– Чепуха! – фыркнула Роза. – По твоим словам сразу видно, что ты – не венецианец и напрочь лишен галантности. Впрочем, чего еще ждать от флорентийца? – Она задумалась. – В любом случае ты лжец. И победила я.

Эцио пожал плечами и улыбнулся:

– Как скажешь, carissima.

– Как победительница, я имею право на трофеи.

Притянув молодого человека к себе, Роза страстно поцеловала его в губы. Ее тело, сплошь состоящее из мускулов, сейчас было удивительно теплым, мягким и бесконечно зовущим.