В пятницу в середине августа я переезжаю в нашу квартиру. Хотя «переезжаю» заслуживает кавычек, потому что вещей у нас почти нет.

В начале недели Вес заказал диван — обитую кожей мечту настоящего мачо, если я правильно понял его описание. Похоже, у моего мужчины оказался вкус пещерного человека, но я, в целом, не возражаю. Еще он выбрал три барных табурета для кухни, а значит с покупкой стола нам можно не заморачиваться.

Вчера вечером, после первого раунда нашего секс-марафона под девизом «я-так-сильно-соскучился-по-тебе», Вес устроил показательное представление в виде похода в магазин за продуктами, но принес только чипсы и пиво, так что мне пришлось идти за нормальной едой самому. Я еще не сообщил ему, что прилично готовлю, и Вес настроился существовать на доставке на дом. В Торонто с этим неплохо, но я запланировал себе накупить сковородок с кастрюлями и как-нибудь взорвать ему мозг.

А пока мы взорвали друг другу мозг (и кое-что еще) в нашей новенькой спальне, после чего вырубились и проспали девять часов в нашей новенькой двуспальной кровати.

Сегодня суббота, и впереди масса дел. Прямо с утра, после завтрака в кафетерии, я тащу Веса в город, чтобы купить еще несколько необходимых вещей. К моменту, когда мы наконец-то приходим домой, он весь кипит. Похоже, успокаивать его придется минетом.

— Три часа жизни пропали впустую, — все не унимается он, когда мы заходим. Его слова разносятся эхом, потому что в квартире у нас по-прежнему до ужаса голо.

Причина плохого настроения Веса в том, что шоппинг отнял у нас три часа, потому что мы с ним — просто пара спортсменов, которые не отличают один магазин от другого. Мы побывали в четырех, прежде чем набрести на такой, который не выглядел так, будто туда вот-вот должна была заявиться английская королева. Мы выбрали и купили ковер и журнальный столик. Но кофемашин в том месте не продавалось, так что шоппинг пришлось продолжить.

— Хороший кофе необходим, и это не обсуждается, — ответил я на его ворчание. Но выбрав капельную кофеварку со встроенной кофемолкой, я принялся рассматривать полотенца, и тут уж Вес вконец потерял терпение. Пришлось сдаться и увести его домой.

— О, какая ирония, — стонет он, разуваясь. — Мой бойфренд затащил меня в гребаный магазин.

— Ты прав, — говорю я, смеясь. — Только зря потратили время. Кому нужны полотенца? Можно просто сохнуть на воздухе.

Угрюмый Вес топает в спальню, и я иду за ним следом, потому что спальня — это одно из двух наших функциональных мест.

Отставив кофе-машину, я смотрю, как он сбрасывает футболку и растягивается на нашей огромной кровати.

— Ты не подойдешь? — жалобно просит он. — Это срочно.

— Твое счастье, что ты такой симпатичный, — ворчу я, скидывая кроссовки. — Кто бы мог подумать, что простой поход в магазин превратит тебя в плаксу. — Я подхожу к кровати, на которой лежит и, пылая страстью, ждет меня мой полуголый мужчина.

— Я бы потерпел, — бормочет Вес. — Но у нас есть проблема. — Он ловит меня за руку и тянет к себе.

Усевшись на его тело верхом, я наклоняюсь, чтобы кончиком языка коснуться его соска, и он стонет.

— Что еще за проблема? — не отрываясь от него, интересуюсь я.

Он испускает судорожный вздох.

— Перед завтраком я подумал, что будет прикольно вставить кое-куда пробку. Чтобы ты смог трахнуть меня, когда мы вернемся домой…

Мой взгляд взлетает к его глазам.

— Ты серьезно?

С несчастным лицом он кивает.

— Но потом ты сказал: «Пошли посмотрим пару ковров», и это было типа вечность назад. Эта штука всю дорогу массировала мою простату, поэтому если в течение следующих пяти минут ты не трахнешь меня, я взорвусь.

Я теряю дар речи. Но моему члену точно есть, что сказать. Затвердев от одной только мысли о том, что Вес уже готов для меня, я припадаю к его губам в поцелуе, и он снова стонет, когда мой язык скользит по пирсингу в его языке.

Мы целуемся так, словно на Торонто несется метеорит. Нетерпеливые руки Веса шарят по моей заднице, пока я присасываюсь к его языку. Его пылкость действует на меня как наркотик, я хочу его — еще и еще. Даже через всю нашу одежду я чувствую, как сильно он возбужден. Он хочет, чтобы я его трахнул, и он в полной готовности?

— М-м-м… — издаю я стон ему в рот. Это самое эротичное, что я когда-либо слышал.

И в этот момент звонят в дверь.

— Придержи эту мысль, — говорю я, приподнимаясь на локте.

— Нееееет! — Вес ногами захватывает меня в ловушку. — Нет. — Поцелуй. — Нет. — Поцелуй. — Даже не думай.

Пришпилить его руки к матрасу отказывается легко, потому что он до такой степени возбужден, что не замечает маневра.

— Бэби, остановись. Это диван. Мы же заплатили им семьдесят пять баксов за доставку в субботу.

— Я тебя ненавижу, — говорит он, однако отпускает меня.

— Да уж видно. — Слезая с него, я попутно сжимаю его твердый член, а он снова стонет, проклиная меня, диван и заодно всю вселенную.

Я закрываю дверь спальни — ради уединения Веса и ради сохранения собственного рассудка. Звоню вниз и прошу поднять диван на грузовом лифте на наш этаж. Потом поправляю себя и пытаюсь подумать о скучных вещах, чтобы шатер у меня в штанах немного осел.

Но скучных вещей просто нет. Скоро — скорее бы! — я приступаю к новой работе, а пока у меня есть неделя на то, чтобы изучить тот шикарный город, где я поселился с мужчиной, к которому тянулся с тринадцати лет. Жить вместе оказалось вовсе не страшно. На самом деле, если сложить все недели за все годы, проведенные в лагере, то мы прожили вместе уже целый год.

Сейчас, конечно, есть еще много-много секса. Все по-другому — и в то же время абсолютно как раньше. То есть к сексу прилагается много-много веселья.

Я запускаю в квартиру троих парней из службы доставки.

— Куда поставить? — спрашивают они.

— Куда-нибудь вот сюда. — Я показываю на гостиную. — Нам придется передвинуть его, когда доставят ковер, так что куда конкретно — неважно.

— Симпатичное место, — щелкая жвачкой, сообщает их старший. Парни ставят диван в центре комнаты. Он замотан во много слоев полиэтилена, но я надеюсь, что внутри именно то, что заказывал Вес.

— Спасибо. — Я расписываюсь за диван.

Когда они отчаливают, я закрываю дверь на замок, потом подхожу к дивану и провожу рукой по его длине.

— Эй, Весли! — ору погромче, чтобы он услышал меня через дверь. — Тащи сюда свою задницу!

— Нет! — упрямится он.

Я сбрасываю футболку. Потом шорты.

— Я голый!

Трюк срабатывает. Дверь спальни распахивается, и он быстрым шагом чешет по коридору — голый и с бутылочкой смазки в руке. К моменту, когда он подходит ко мне, я сижу на спинке дивана, раздвинув ноги как порнозвезда, и поглаживаю себя.

Вес бросает взгляд на диван.

— Чувак, на моем диване презерватив.

Я ловлю Веса за бедра и притягиваю к себе.

— Я заметил, — говорю, целуя его подбородок. — Это потому что он знает: скоро я нагну тебя через него.

Вес стонет.

— Обещания, обещания… — Он просовывает между нашими телами руку и кладет ее на мою. Мы ласкаем друг друга, пока наши поцелуи становятся все глубже и горячей.

Я тянусь ему за спину и накрываю ладонями его задницу. Когда моя рука нащупывает засаженную туда игрушку, я издаю стон ему в рот.

— Давай же. — Он задыхается.

Все начинает происходить очень быстро. Пока я вытаскиваю игрушку, Вес смазывает мой член. Потом он сталкивает меня со спинки дивана и опирается на нее.

— Давай! — командует он.

Я встаю позади него, берусь за его бедра. Головка моего члена скользит между его упругими ягодицами, и от этой близости меня, как той ночью, захлестывает блаженство. Между моим подрагивающим членом и его тугой задницей нет ничего, и когда я на первом же толчке глубоко проникаю в него, мы оба самозабвенно стонем.

— Трахни меня, — требует он, когда я замираю.

Но я слишком занят смакованием невероятного ощущения от того, что нахожусь внутри него без презерватива. Покачиваю бедрами, и он рычит, как сердитый медведь.

— Клянусь богом, Каннинг, если ты не начнешь двигаться, то я…

Я выхожу, потом вбиваюсь обратно. Дрожа всем телом, он издает придушенный звук.

— То что? — насмешливо интересуюсь я.

Вместо ответа он издает новый стон. Низкий, агонизирующий. Черт, он так отчаянно этого хочет. Еще бы — полдня проходить с пробкой, трущейся о простату.

Я разглаживаю ладонью его сильную спину, потом наклоняюсь и, опять выходя, целую его между лопаток.

— Мне нравится, когда ты такой, — шепчу я. — Когда ты умоляешь меня с этой своей сексуальной задницей, задранной в воздух. Полностью в моей власти.

Он выпускает из легких воздух.

— Садист.

Смеясь, я ускоряю темп. Три, четыре неистовых толчка — и я опять замедляюсь, чем вытягиваю из него сдавленный тон.

— Ты должен научиться терпению, — наставляю я Веса. Но черт, себя я раздразнил не меньше. Мои яйца до боли поджались, и я уже ощущаю покалывание, сигнализирующее о скорой разрядке.

— К черту терпение, — рычит он. — Хочу кончить.

— Чувак, нытьем ты себе не поможешь.

— Да? А если вот так? — Он толкается задом ко мне и начинает трахать мой член — быстро и жадно.

О черт. Не, так я долго не продержусь. Это слишком приятно. Я слишком сильно хочу его.

Я вбиваюсь в него, впиваясь пальцами в бедра, и каждый толчок возносит меня все выше и выше. Наше дыхание становится сбивчивым, тела сталкиваются друг с другом, но мне нужно больше. Мне нужно… Я расправляю ладони у него на груди и тяну, прижимая к себе его спину. Новый угол заставляет его вскрикнуть от наслаждения, затем он выворачивает шею, и наши губы встречаются в обжигающем поцелуе.

Мы соединены всеми возможными способами, с моим членом внутри него, со сплетенными языками, с его мощным телом, вытянувшимся в струну под моим.

Я дотягиваюсь до его эрекции и, сбавив темп, начинаю неспешно ласкать его в такт размеренным движениям своего члена.

— Я кончу только после тебя, — шепчу. Потом проникаю языком ему в рот, и стоит мне засосать колечко у него в языке, как он выстреливает мне в руку.

Вес задыхается, его задница, пульсируя, стискивает мой член с такой силой, что вызывает оргазм, который я чувствую от макушки до пяток. Я отдаюсь ощущениям, мои руки обвивают сильный торс моего бойфренда, пока я кончаю в него.

Ноги у нас обоих подкашиваются, так что я выхожу и тяну его за собой на диван. Он падает рядом со мной, темные волосы щекочут мне подбородок, пока мы лежим и приходим в себя после очередного раунда невероятного секса. Вряд ли я когда-нибудь привыкну к тому, насколько он классный, наш секс.

Вес вдруг смеется.

— Все-таки хорошо, что на диване презерватив.

— Что… — Я усмехаюсь, когда догадываюсь, о чем он. — Без резинки так липко, да?

— Липко тоже прикольно. — Его дыхание обжигает мое плечо. — Но когда мы поснимаем весь этот пластик, то лучше подкладывать полотенце. Если мы станем еще трахаться на этом диване.

— Если?… — С нашим подходом к делу в квартире скоро не останется ни одной поверхности, где бы мы не потрахались.

Он снова хмыкает, потом с удовлетворенным вздохом прижимается ко мне потеснее.

Но обниматься на упакованном в пластик диване не очень удобно, и потому вскоре, по-быстрому приняв вместе душ, мы перемещаемся на кровать. Мы, естественно, мокрые. С наших волос течет.

— Я начинаю понимать твою тему насчет полотенец, — говорит Вес, пока я сцеловываю с его плеча капли воды.

— Теперь он, видите ли, понимает, — вздыхаю я, потом снова принимаюсь догонять языком капельки на его коже. Лижу штангу в его брови, и легкий металлический привкус вызывает у меня дрожь. Мне нравится иметь у себя в постели своего личного хулигана.

Его рука лениво поглаживает меня по спине, и это божественно.

— Нам нужны полотенца и пробка — тебе. Чтоб ты побывал в моей шкуре.

— Это было так эротично, — признаю я. — Черт.

Он перебирает мои мокрые волосы.

— Рад, что тебе понравилось. Я хотел, чтоб тебе было проще.

— Что? — В его тоне есть нечто серьезное, поэтому я прекращаю целовать его всюду и заглядываю в глаза. — Проще?

Но он отворачивается.

— Ну… Проще в том смысле, что с женщинами тебе не нужно тратить по полчаса на то, чтобы подготовить их к сексу.

Из меня лезет смех, но я сдерживаю его, потому что он правда очень серьезен.

— Вес, со сколькими девушками ты спал?

Он смущенно показывает мне один палец.

Я на мгновение удивляюсь, но потом вспоминаю лето, когда нам было по шестнадцать. Приехав в лагерь, Вес признался, что больше не девственник. Правда, вытягивать из него пикантные подробности было все равно что выдергивать зуб. Теперь я понимаю, почему.

— Вот именно. Только с одной. Причем вы оба были слишком неопытными и не особенно знали, что делать. — Я пожимаю плечом. — Поверь, очень многим женщин требуется немало времени на разогрев. Исходя из одного этого факта я мог бы объявить технический фол, но на самом деле… суть совершенно не в этом. Мы часто делаем и по-быстрому. Для того и существуют минеты.

Он выдает слабую усмешку.

— Да, но…

— Но что?

— Я ведь никогда не смогу дать тебе все, что ты любишь.

Ах.

— Чувак, перестань. У меня нет тоски по вагинам. — Это звучит сильно смешнее, чем я ожидал, и мы оба хохочем. — Серьезно. Мне нравилось с женщинами, но ни одну из них я не любил. — Каждый раз, когда я произношу эти слова, оно становится все очевиднее. И каждый раз лицо Веса смягчается. — Можешь пообещать мне никогда больше не волноваться об этом? Потому что доказать это я не могу. Разве что очень большим количеством секса с тобой.

— Годится. — Его дерзкая улыбка вернулась на место, и я рад это видеть.

— Хорошо. — Я перекатываюсь на бок и устраиваюсь с ним рядом. — Чуть попозже мне надо будет заглянуть на свою страницу в фейсбуке.

— Зачем?

Мой желудок сжимается от одной только мысли об этом.

— Завтра воскресный ужин. Так что сделал для них каминг-аут.

— Через фейсбук? — орет он.

Я тянусь назад и щипаю его за задницу.

— За кого ты меня принимаешь? У нас закрытая группа. Там только моя семья — родители, братья с сестрами и их пары. Я им даже твою фамилию не сказал.

Вес затихает позади меня. Выводит лениво круги у меня на спине.

— Волнуешься? — наконец спрашивает он.

Справедливый вопрос.

— Не особенно. Их не напряжет тот факт, что ты парень, но они скорее всего начнут: «Почему ты не рассказал нам сразу? Ты поэтому не пошел в НХЛ? И почему ты уехал из страны?» Не люблю все эти допросы.

— Когда ты это запостил?

— Утром. Перед тем, как мы пошли завтракать. То есть, прошло уже пять часов. В Калифорнии сейчас час. Они, наверное, уже прочитали.

— Иди принеси телефон, — шепчет он.