— Ты знаешь, что мы только что завоевали титул? — в сотый раз за час говорит Кассель. С его лица весь вечер не сходит счастливая, глуповатая ухмылка. И четыре шота водки тут не при чем.

— Да, я знаю. — Мой отсутствующий взгляд скользит по душному, переполненному помещению бара, который мы выбрали штаб-квартирой нашего торжества. В отеле цены на выпивку оказались настолько завышенными, что мы решили выбраться в город. И, согласно прошерстившему Yelp Доновану, в этом убогом крошечном баре напитки по воскресеньям продавались за полцены и при этом не были на вкус, как моча.

Мне, впрочем, плевать на вкус алкоголя. Меня интересует только его эффект. Я хочу напиться. Убраться так, чтобы не думать, о том, какой я конченный идиот.

Голос Касселя вытаскивает меня из моих мрачных мыслей.

— Тогда хорош дуться как сучка, — приказывает он. — Чувак, мы чемпионы страны. Мы сегодня разбили «Йель». Мы, нахер, уничтожили их вчистую.

Все так. Финальный счет был 2:0 в пользу «Северного Масса». Мы размазали наших противников, и я обязан быть счастлив. Нет, я обязан, блядь, пребывать в экстазе. Мы шли к этому целый год, но я, вместо того, чтобы смаковать победу, занят пережевыванием того печального факта, что у Каннинга имеется девушка.

Да, ребята, Джейми Каннинг предпочитает женщин. Вот так сюрприз.

Вы скажете, что к этому моменту мне стоило бы усвоить урок. Я шесть лет лелеял надежду на то, что это влечение станет взаимным. Что в один прекрасный день его неожиданно перемкнет, и он подумает нечто вроде — хммм, да я же запал на Веса. Или поймет, что играет за обе команды, и решит попробовать это с парнями.

Но ни одна из этих надежд не сбылась. И никогда не сбудется.

Все вокруг шутят, смеются, вспоминают свои любимые эпизоды финальной игры, и никто не замечает, что я молчу. Мои мысли, блуждая по кругу, снова и снова возвращаются к Джейми и его девушке, и к тому, чем они вчера занимались, пока им не помешал я.

— Пора повторить, — объявляет Кассель, оглядываясь в поисках нашей официантки.

Когда я замечаю ее за стойкой, то резко отодвигаю стул.

— Я закажу, — говорю я парням и поскорей уматываю от столика, пока они не успели спросить, с чего это я вдруг так расщедрился.

В баре я заказываю нам выпить, затем кладу локти на исцарапанную деревянную стойку и рассматриваю расставленное на полках спиртное. Я весь вечер пил пиво, но им не напьешься. Мне нужно надраться по-настоящему. Мне нужно что-то покрепче.

Внутри меня все сжимается, когда мои глаза останавливаются на сверкающей бутылке бурбона — любимого напитка отца. Правда, тот бурбон, который покупает он, стоит в тысячу раз дороже бутылки на этой полке.

Я перевожу взгляд на ряд бутылок текилы.

Каннинг вчера пил текилу.

Мой взгляд двигается дальше. Виски «Джек Дэниэлс».

Да чтоб тебя… Похоже, в этом гребаном баре все до единой бутылки полны воспоминаний.

Прежде чем я успеваю остановить себя, меня переносит в наш последний день в лагере, в момент, когда я, передав Каннингу фляжку, с насмешкой отпустил в его сторону тот злосчастный вопрос.

— Думаешь, я зассу отсосать тебе?

Он задумался на минуту, словно оценивая меня и взвешивая ответ.

— Я думаю, это очень плохая идея — говорить, что Райан Весли в принципе способен зассать.

— Точняк.

Он хмыкнул, но его глаза вернулись на экран ноутбука. Он снова дал мне сорваться с крючка. Но я не хотел срываться. Я хотел оторваться. С ним. И чем дольше мы обсуждали секс, тем крепче становилась моя уверенность. Я мог думать только о том, как прикоснуться к своему лучшему другу. Для меня это был никакой не вызов. Это была чистая страсть.

Блондинка на экране, стоя на коленях, одному парню отсасывала, а второго ласкала рукой. Джейми еще раз сделал глоток из фляжки, после чего передал ее мне. Поерзал бедрами, и я с трудом подавил дрожь. Объект моего желания сидел со мной рядом.

И был возбужден.

Его рука переместилась вниз и легла над резинкой шорт. Легчайшей из ласк он потер точку под своим прессом, словно у него там чесалось, но мне стало ясно, что он надеется на какую-то стратегическую перестановку.

Я проглотил полный рот виски. Для храбрости. Потом положил ладонь себе между ног.

— Меня это убивает, — проговорил я, и то было самое правдивое мое признание за день. Я медленно провел ладонью по своему твердому члену. Вниз и обратно вверх. Я чувствовал на себе и на своей руке его взгляд. И от этого меня охватило настоящим безумием. К черту экран. Лучше я снимусь в своем собственном соло, где единственным зрителем будет пара моих любимейших карих глаз.

Мое сердце гулко забилось, потому что я понял, что собираюсь сделать.

У нас на озере было одно глубокое место, где мы любили плавать, а над ним — шестиметровый уступ. Помню, как-то раз я залез туда и, подобравшись к краю, потянул Каннинга за собой. Он не решался прыгнуть так долго, что в конце концов я не вытерпел и столкнул его вниз, а потом, хихикая, смотрел, как он винтом уходит под воду.

Но поступить так сегодня было нельзя. Я не мог толкнуть его вниз. Он должен был прыгнуть сам.

Я облизал пересохшие губы.

— Мне реально надо бы передернуть. Ты не против?

Момент, пока он колебался с ответом, чуть не убил меня.

— Вперед. Мы же моемся в одном помещении, верно? — Он издал смешок. — Черт, мы даже на толчках сидим рядом. Пусть там и стены.

Здесь между нами стен не было.

Я просунул ладонь под резинку и сжал свой изнывающий от желания член. Но наружу его не вытащил. Только медленно потянул на себя.

От удивления глаза Каннинга распахнулись, а потом вспыхнули чем-то таким, отчего из моих легких вышел весь воздух. Не неприязнью. Не гневом.

Возбуждением.

С ума сойти. Он завелся, глядя на то, как я мастурбирую. Ни один из нас больше не смотрел в ноутбук. Взгляд Каннинга был прикован к медленным движениям моего кулака под шортами.

— Ты тоже можешь. — Я ненавидел хрипотцу в своем голосе, потому что точно знал, каким был мой план. — Давай. Вдвоем будет не настолько странно.

О, черт. Я был точно змей-искуситель, протягивающий Еве яблоко. Или скорее банан…

Мгновением позже все дурацкие аналогии улетучились из моего глупого мозга — когда Джейми приспустил свои шорты и вытянул наружу свой член.

Стоило мне увидеть его, и мое сердце завибрировало в груди. Он был розовым, толстым и совершенным. Пальцами одной руки он начал себя поглаживать. Вверх-вниз, еле касаясь. Как же я завидовал этим пальцам.

Я взял в ладонь свои ноющие яйца и попытался сделать глубокий вдох. Грудь сдавило желанием. Он был совсем рядом, его бедро соприкасалось с моим. Я хотел наклониться и взять его в рот. Я хотел этого так отчаянно, что ощущал его вкус.

Его глаза снова смотрели в экран. Я почувствовал, как он шевельнулся, садясь поглубже. Мы оба ласкали себя все энергичней. Его дыхание стало сбивчивым, и когда я это услышал, мой позвоночник прошило новой волной похоти. Я хотел сам заставить Каннинга задыхаться. Но внезапно его ритм запнулся, и я поднял взгляд, чтобы выяснить, почему.

Видео подошло к концу. Выбранный мной ролик длился считанные минуты. И теперь на экране застыли превью с кошмарным фото огромного женского зада посередине.

Хм… — Джейми даже издал смешок. — С этим дело не сделаешь.

Я почувствовал, как эта информация оседает во мне. В хоккее, как только появляется возможность пробить, хороший игрок обязан немедленно среагировать. Именно это в тот момент и произошло. Передо мной приоткрылось окошко шанса, и я настроился нырнуть в эту щель.

— Можешь потребовать свою награду, — пророкотал я.

Он жарко выдохнул, поглаживая себя.

— Бросаешь мне вызов?

— Ага.

Его горло дернулось, когда он сглотнул. Эмоции в его глазах мелькали так быстро, что я не успевал распознавать их. Нерешительность. Жар. Смущение. Жар. Раздражение. Жар.

— Ну… — Он хрипло рассмеялся. Замолк и откашлялся. — Рискни, если не слабо.

Его взгляд вновь сцепился с моим, и я в тот же миг чуть не кончил. Мой член, болезненно пульсируя, набряк у меня в руке. Но, отвечая, я каким-то образом сумел придать своему тону небрежность, растягивая слова в своей фирменной манере «плевать-я-готов-на-все», которая в половине случаев была чистой воды притворством.

— Что ж. Это обещает быть интересным.

На его лице появилась легкая паника, но я не дал ему времени отступить. Я слишком сильно его хотел. Я всегда хотел этого парня.

Отпустив себя, я накрыл рукой его руку. Он напрягся, и на долю секунды мне показалось, что он вот-вот оттолкнет меня.

И мне было бы поделом.

Но потом он разжал кулак, и моя рука осталась на его плоти одна. Я держал его член. Наконец-то. Он был горячим и твердым, а поросль мягких светлых волос на его лобке щекотала кончики моих пальцев. Я стиснул кулак, и его тело точно покинул весь воздух, его торс практически расплавился на матрасе. Мой рот был пустыней, пульс барабанным боем отдавался в ушах.

Я прошелся ладонью по его твердому стволу, стараясь держаться так, словно ничего такого не делал. Потом сказал:

— Блядь, кажется, я напился. — Так было правильно. Так создавалась иллюзия, будто единственной причиной происходящему был алкоголь. Алкоголь давал нам карт-бланш.

Моя уловка сработала.

— Я тоже, — глухо выдохнул он. Но его голос казался рассеянным и далеким.

Может, он и вправду был пьян. Может, его щеки раскраснелись от виски, а не от того, что моя вторая рука сдергивала его шорты еще дальше вниз. Возможно, его дыхание ускорилось из-за струящегося по кровотоку спиртного, а не благодаря моим пальцам, сжимающим его ствол.

Не прекращая медленными движениями ласкать его, я переместился в конец кровати и опустился перед ним на колени. Меня всего колотило от неконтролируемого желания, моя эрекция тяжело покачивалась у меня между ног. Я, впрочем, не обращал на нее внимания. Джейми дважды моргнул, когда я навис над ним, и я, оценивая его реакцию, всмотрелся в его лицо. Он не казался испуганным. Он выглядел возбужденным.

Я годами фантазировал об этом моменте. И не мог поверить, что все это происходит на самом деле.

— Чего ты ждешь, Райан? Соси уже.

Меня тряхнуло от неожиданности. Он называл меня Райаном только высмеивая меня. И сейчас он высмеивал то, что я собирался взять в рот его член.

Боже.

Моя бравада дрогнула. Всего на секунду — пока я не увидел, как в ямке у его горла колотится пульс, и не осознал, что он нервничает и волнуется так же сильно, как я.

Я сделал вдох и опустил голову.

Потом захватил набухшую головку губами и всосал ее в рот.

В тот же миг его бедра дернулись, а из горла вырвался рваный вздох.

— О, боже.

Помню, у меня промелькнула мысль, отсасывали ли ему хоть раз раньше. Шок и трепет в его голосе был таким неприкрытым. Таким сексуальным. Но раздумывал я об этом недолго. До тех пор, пока он жарким шепотом не начал отдавать мне совершенно непристойные приказания.

— Еще, — пробормотал он. — Возьми еще. Целиком.

Я глубоко втянул его в рот, почти до самого основания, и, как только он застонал, отпустил его, скользя вверх по длинной и твердой плоти, пока его член не заблестел от слюны. Легкими касаниями языка я собрал проступившую на кончике влагу, и от его вкуса моя голова пошла кругом.

Я отсасывал своему лучшему другу. Это было так нереально. Это было то, о чем я столько мечтал, и фантазии не шли ни в какое сравнение с тем, каким оно оказалось на самом деле.

— Блядь, да. — Бедра Каннинга стали покачиваться, когда я снова взял его в рот.

Я обвел его языком, дразня и смакуя, затем вобрал глубоко в себя. Я не смел взглянуть на него. Мне было страшно — я боялся, что, увидев мое лицо, он поймет, как сильно я вожделел его.

— Иисусе, Вес. Ты даже слишком хорошо это делаешь.

Похвала опьянила меня. Безумие. Он вталкивался мне в рот, потому что я возбуждал его.

Внезапно его пальцы погрузились мне в волосы и, когда я всосал его на максимальную глубину, захватили их в горсть.

— О, боже. Не останавливайся. Дай мне оттрахать твой рот.

Каждая его хриплая просьба опаляла меня огнем. Я знал, что мне это понравится. Но чтоб и ему?… Шизануться можно. Я ускорил темп, при каждом движении стискивая его ствол, наверное даже крепче, чем ему нравилось, но он продолжал бормотать — быстрее, сильнее.

Я зажмурился, полный решимости заставить его утратить самоконтроль, заставить его ощутить ту же неодолимую, опустошающую потребность, что бурлила в моем собственном теле.

— Вес… — С его губ сорвался придушенный звук. — Блядь, Вес, я сейчас кончу.

Его пальцы до боли вцепились мне в волосы, мышцы живота напряглись, а бедра задвигались подо мной быстрее. Через несколько секунд он застонал. Меж моих губ завибрировал хриплый стон, и он застыл, по-прежнему находясь глубоко у меня во рту, пока я глотал все до последней кап…

— Надеешься найти на одной из них надпись «закажи меня»?

Чей-то голос выталкивает меня в настоящее, и я слепо моргаю, поначалу не понимая, где я. Я все еще в баре, так и стою у стойки, уставившись на бутылки спиртного. Черт. Я реально вырубился. И завелся, спасибо воспоминаниям о моей последней ночи с Джейми Каннингом.

Глотая воздух, я оборачиваюсь и вижу рядом улыбающегося незнакомца.

— Нет, серьезно, — продолжает он, и его улыбка становится шире. — Ты минут пять разглядываешь эти бутылки. Бармен уже отчаялся выяснить, что же ты хочешь.

Бармен обращался ко мне? Он, наверное, решил, что я с полным приветом.

А вот парень, стоящий рядом, выглядит более, чем нормальным. Ему около тридцати. Потертые джинсы, футболка Ramones, правая рука целиком забита драконами, черепами и прочим псевдокрутым дерьмом. Худой, тогда как мне обычно нравятся покрупнее, но анорексиком его тоже не назовешь. Не совсем в моем вкусе, но и не совсем не в моем вкусе. Для того, чтобы подцепить его на ночь, вполне годится, и с учетом того, с каким интересом он рассматривает меня, я знаю, он будет за.

— Ты с ними? — Он указывает на столик хоккейных курток.

Я киваю.

— Что празднуем?

— Выиграли сегодня «Замороженную четверку». — Я делаю паузу. — Студенческий чемпионат по хоккею.

— Да ладно? Ну тогда поздравляю. Значит, ты хоккеист, а? — Его взгляд задерживается на моей груди и руках, после чего снова поднимается на лицо. — Это видно.

Да, он будет за.

Я мельком оглядываюсь на наш стол, и Кассель ловит мой взгляд. Заметив моего собеседника, он ухмыляется, потом, смеясь над чем-то, что сказал Лэндон, поворачивается обратно к парням.

— Так как тебя зовут? — спрашивает мой незнакомец.

— Райан.

— Я Дэйн.

Я снова киваю. Но не могу выдавить из себя ни капли флирта. Ни игривого замечания, ни прямого предложения перейти к делу. Сегодня я стал чемпионом — мне бы это отпраздновать. Пригласить этого привлекательного типа к себе в отель, повесить на дверь табличку «не беспокоить», чтоб Кассель понял намек, и оттрахать Дэйна до потери его чертова пульса.

Но я не хочу. Это будет всего лишь попыткой выжать из себя Каннинга, и я знаю, что потом мне будет дерьмово.

— Извини, чувак. Надо вернуться к своим, — говорю я резко. — Было приятно поболтать.

Не дожидаясь ответа, я быстрым шагом иду через бар. Не оборачиваюсь, чтобы узнать, не разочарован ли он, или проверить, не пошел ли он за мной следом. Дотрагиваюсь до плеча Касселя и говорю, что я сваливаю.

Проходит еще минут пять, прежде чем у меня получается убедить его, что в меня не вселились инопланетяне. Я ссылаюсь на головную боль, сваливаю вину на адреналин, пиво, температуру, на все, что только выходит придумать, пока он, наконец, не бросает попытки уговорить меня остаться и не дает мне уйти.

До отеля кварталов двадцать, но вместо того, чтобы взять такси, я решаю пойти пешком. Воспользоваться временем и свежим воздухом и проветрить голову. Но спустя десять кварталов все остается по-прежнему. В моем сознании по-прежнему клубятся мысли о Каннинге.

Я не могу прекратить вспоминать то, как он вчера выглядел. Взъерошенные волосы, разлившийся на щеках румянец. Он или только потрахался, или собирался этим заняться. И его девушка… Горячая миниатюрная крошка с большими голубыми глазами. Он всегда западал на таких малышек.

Стиснув зубы, я выталкиваю ее из головы и вспоминаю, как Каннинг и я прощались.

Без тебя там все по-другому.

Мне показалось, он говорил искренне. Черт, а почему нет? Мы провели в «Элитс» лучшие летние месяцы наших жизней. Один минет едва ли мог перечеркнуть все его светлые воспоминания.

Засунув руки в карманы, я останавливаюсь на переходе и жду, когда загорится зеленый свет. Я спрашиваю себя, увидимся ли мы когда-нибудь снова. Наверное, нет. Скоро мы оба закончим колледж. Начнется взрослая жизнь. Он останется на западном побережье, я уеду на север в Торонто. Вряд ли после этого наши пути пересекутся.

Может, оно и к лучшему. Мы виделись на этих выходных всего дважды, но жалким двум встречам каким-то образом удалось стереть четыре года, потраченных мной на попытки забыть его. Ясно как день — я не могу быть рядом с Каннингом и не желать его. Не желать большего.

Но, дьявол, мне мало этих двух встреч.

Недолго думая, я хватаю сотовый, торможу у газетного автомата и, прислонившись к его металлическому боку, открываю браузер. Какое-то время сайт грузится, но как только это, наконец, происходит, я сразу перехожу на станицу контактов, а там нахожу телефон директора лагеря. Он меня знает. Я ему нравлюсь. Черт, он четыре года уговаривал меня к ним вернуться.

Он не откажет, если я попрошу.

Я нажимаю на номер. Потом колеблюсь с зависшим над кнопкой вызова пальцем.

Я эгоистичный ублюдок. А может, гребаный мазохист. Каннинг не может дать мне то, чего я хочу, а я не могу заставить себя не хотеть его. Я хочу любую малость, которую смогу получить. Разговор, шутку, улыбку — все, что угодно. Может, стейка мне не видать, но, блядь, я буду рад и обрезкам.

Просто… просто я пока не готов отпустить его.