– Ну, что скажешь, Нейл? – спросил Джеймс Мертон, пытаясь придать голосу нетипичную для него сердечность.

Сын ничего не ответил, продолжая играть в новую компьютерную приставку "Сега", которую отец подарил ему на Рождество. Мальчик сидел на полу перед экраном телевизора. Лицо его было каким-то пустым и совершенно бесстрастным. Похоже, он с головой погрузился в свое излюбленное занятие.

– Так что, хороша она? Как считаешь?

На этот раз Нейл пробормотал что-то вроде снисходительного одобрения. Мертон не переставал удивляться тому, что современные дети принимают все как должное. Даже если это и делает его старым чудаком, пусть будет так.

Дом Мертона был празднично украшен в честь прихода сына. Разноцветные воздушные шары свисали изо всех углов, красовались во всех мыслимых и немыслимых местах. Ветви пахучей рождественской елки прогибались под тяжестью тридцати одного шоколадного ангела и целой армии музыкантов Санта Клаусов. Стоило лишь включить елочную иллюминацию, как они начинали исполнять песню "Украсьте ваши комнаты". Правда, Нейла это, похоже, ничуть не впечатляло.

Нейлу недавно исполнилось десять. Он был низковат для своего возраста и выглядел маленьким и жилистым, как и отец. Волосы у него были как у Кристофера Робина – копна золотисто-каштановых кудряшек. Хотя в жилах мальчика текла лишь англосаксонская кровь, его гибкую, грациозную фигурку отличало, по мнению Мертона, что-то африканское. Именно по этой причине Мертон больше не мог спокойно смотреть по телевизору репортажи о жертвах засухи на Черном континенте: рука машинально тянулась за кредитной карточкой.

Оставив сына в состоянии компьютерной комы, Мертон поднялся по лестнице и вошел в туалет. Помочившись, он принялся рассматривать свое изображение в привинченном к двери зеркале. Для человека, которому уже далеко за сорок, он выглядел неплохо. Хотя аккуратно подстриженная бородка придавала ему вид лихого альпиниста, глаза смотрели как-то устало и неуверенно. Гордившийся своей способностью к самоанализу, Мертон подумал, что в его взгляде можно прочитать отчаяние. Кстати, это отчаяние мог прочитать и Нейл. Дети ведь мало чем отличаются от животных. Они каким-то особым чутьем улавливают в людях фальшь, которая легко отталкивает их. Больше всего они любят тех, кто дает им либо все, либо ничего.

Проходя мимо комнаты Нейла, Мертон заглянул в открытую дверь и увидел на аккуратно застеленной постели сына спортивную сумку. Увиденное растрогало его. Он с нежностью прикоснулся к ручке сумки и неожиданно решил открыть ее. Расстегнув замок-"молнию", Мертон удивился изысканной аккуратности, с которой было уложено содержимое сумки. Наверху рубашки и пижама, внизу – свитера и джинсы. Все безупречно выглажено и ровно сложено. На дне сумки – носки, аккуратно скатанные в клубки, а также четыре пары тщательно выстиранных трусиков. Жена постаралась.

Мертон осторожно вынул один за другим каждый слой одежды и разложил вещи сына по отдельным полкам в бельевом шкафу. Самой последней он вытащил сумочку для туалетных принадлежностей, украшенную изображениями зверюшек – обитателей джунглей из мультфильмов. Ее он поставил на столик. Затем как будто бы ободряюще похлопал по ней рукой, прекрасно зная, что все эти вещички скоро исчезнут из его жизни вместе с их владельцем.

После этого он спустился вниз, где застал Нейла все в той же, прежней позе. Звучала записанная на кассете с видеоигрой глуповатая, жизнерадостная мелодия. Мертон опустился на корточки за спиной сына, не сводящего глаз с маленького человечка на экране телевизора, который метался во все стороны, пытаясь скрыться от подстерегающих его на каждом шагу опасностей.

– Как дела?

– Лучший результат, – последовал лаконичный ответ.

Встав, Мертон отправился в "палату для выздоравливающих", чтобы узнать, как обстоят дела у Лотти, старой овчарки с соседней фермы. Собака была уже не в силах выполнять свои служебные обязанности, однако ее владелец не хотел даже и думать о том, чтобы расстаться с животным. В первый день Рождества собаку принесли с крайне опасной опухолью над левым ухом. Мертон прооперировал ее и оставил на ночь у себя. На голове у Лотти сейчас было что-то вроде забавного белого абажура – специальная повязка, чтобы животное не могло расчесать оперированное место.

Мертон открыл дверь, и собака попыталась приподняться в надежде увидеть своего хозяина. При виде другого человека ока тут же снова легла с выражением глубочайшего разочарования в янтарного цвета глазах.

– Правильно, – ласково произнес Мертон. – Это всего лишь я, девочка. Я-то тебе не нужен, верно?

Удостоверившись, что с псом все в порядке, он отправился на кухню приготовить что-нибудь к ленчу. Нейл отклонил предложение отца устроить второй рождественский обед и пожелал перекусить гамбургерами, печеной фасолью и жареной картошкой. В иной ситуации Мертону и в голову не пришло бы предлагать подобное, если так можно выразиться, угощение. Но ему очень хотелось, чтобы сын чувствовал себя как дома. Поэтому он поджарил четыре гамбургера, подогрел картофель в микроволновке и по случайности сварил фасоль.

Ели они за маленьким столом в гостиной. Мертон засунул в магнитофон кассету со сборником рождественских шлягеров, пытаясь создать в доме по-настоящему праздничную атмосферу. Взяв в рот первый кусочек угощения, Нейл поинтересовался, отчего это гамбургеры какие-то не такие.

– Что ты имеешь в виду? – спросил его отец.

– Сухие они какие-то.

– Я приготовил их на гриле. Так полезнее. Меньше жира.

Лицо мальчика вытянулось.

– В чем дело? – снова встревожился Мертон.

– Ни в чем. Просто у меня дома их хорошенько поджаривают.

Снова это самое "у меня дома".

– Что ты все заладил "у меня дома"? Здесь тоже твой дом, ты же знаешь.

Слегка покраснев, мальчик стал вилкой гонять по тарелке сыроватый ломтик картофеля, словно какое-то живое существо.

– Что-то не так с картошкой? Угадал? – вздохнул Мертон.

В эту минуту зазвонил телефон. Мертон попытался сделать вид, будто не слышит. Однако сын с раздражающей взрослостью предположил вслух, что звонок может быть важным, и Мертон сдался. Он вышел в холл и неохотно взял трубку. В раздражении он был уже готов резко ответить звонившему, но голос в трубке с первых же слов обезоружил его. Звонила заплаканная девушка-подросток. На ее кошечку напала собака. Не мог бы мистер Мертон прямо сейчас подъехать к ним? Не раздумывая ни секунды, ветеринар ответил согласием. Мать девушки, столь же расстроенная случившимся, подошла к телефону и продиктовала адрес в соседней деревушке Холт-Кросс.

Мертон с Нейлом отправились туда на "рейнджровере". Мать и дочь уже ждали возле дома, дрожа от холода. Полосатая кошка, точнее, котенок, лежала на мостовой возле их ног и издавала жалобные стоны. Осмотрев несчастное животное, Мертон понял, что у кошки сломан позвоночник.

– Извините, – мягко произнес он, и это короткое слово окончательно отняло у матери и дочери последние остатки надежды. – Боюсь, я ничем уже не смогу вам помочь. Я могу только усыпить ее.

Девушка взяла кошку на руки, и Мертон ввел животному летальную дозу снотворного. Через несколько секунд все было кончено. Мертон поинтересовался у женщин, не хотят ли они, чтобы он увез кошку с собой. Те не знали, как им поступить, и поэтому Мертон внес котенка в дом. Глава семьи, беспокойно ходивший по комнате, словно ожидал появления на свет младенца, поблагодарил ветеринара и спросил, сколько он должен за визит. Мертон махнул рукой, отклоняя саму мысль о вознаграждении. Но, может быть, если их золотая рыбка вдруг когда-нибудь заболеет, не будут ли они так любезны привезти ее к нему сами?.. Эта фраза немного развеселила хозяев домика. Мертон еще раз выразил им свои соболезнования и повел Нейла на улицу, к машине.

По дороге домой Мертон большую часть времени молчал. Он чувствовал, что почти весь обратный путь сын не сводил с него глаз, но сам при этом не отрываясь смотрел на дорогу.

– Да, – под конец не выдержал он, как будто объяснял что-то самому себе в первый раз, – животные это не то что люди. Человек в кресле-каталке все еще может вести яркую, наполненную жизнь, Нейл. Кошка, которая не способна бегать и прыгать, нормально жить дальше не в состоянии.

Когда они вернулись домой и зашли в операционную, Нейл совершенно неожиданно буквально прилип к отцу. Он засыпал его кучей вопросов о работе ветеринарного врача, на которые Мертон отвечал с великой радостью. Да, ему приятно лечить овечек и коровок, хотя им уготован путь лишь на бойню.

– Знаешь, сынок, если бы ты был коровкой и понимал, что твоя жизнь будет недолгой, разве не провел бы ты такую свою жизнь в здоровье и радости?

– Нет, – заявил мальчик решительно. – Я бы лучше умер, чтобы они меня не достали.

В ту ночь с востока дул свирепый ветер. Он раскачивал деревья возле дома и глухо завывал в водосточных трубах. Одетый в пижаму Нейл спустился вниз и пожаловался, что не может уснуть – все время слышится под окном плач мертвого котенка. Мертон, сам в детстве бывший чувствительным ребенком, пустил сына к себе на диван, чтобы вместе с ним посмотреть по телевизору старую добрую кинокомедию Билли Уайлдера.

Когда фильм закончился, Нейл без всяких понуканий отправился в постель. Укладывая сына спать, Мертон был удивлен его неожиданным вопросом:

– Пап, а кто такая Вонючка Бетти?

– С чего это ты заговорил об этом?

– Кто она, пап?

Мертон ласково взъерошил волосы сына.

– Тебе не следует упоминать это имя, сынок.

– Почему?

– Это очень плохо.

– Да, но кто она была такая?

– Ее звали миссис Стендринг. Она была бедной женщиной, которая не сделала никому ничего плохого.

– Ее на самом деле убили?

– Давай не будем, Нейл.

– На самом деле? Убили?

Мертон немного смягчился.

– Да, Нейл. Боюсь, что дело было именно так.

– Полиция думала, что это сделал ты, пап?

– Откуда ты знаешь?

– Мама рассказывала.

– Что? Она сказала тебе, что полицейские подумали, будто это сделал я?

– Нет. Она сказала, будто ты помог полицейским. Но когда в новостях говорят, что кто-то "помог полиции в расследовании", на самом деле это значит, что полицейские считают, будто они поймали преступника. Разве не так?

Мертон просиял, восхищенный здравым рассуждением сына.

– Умница. Да, обычно именно это и имеют в виду. Но твоя мама имела в виду другое. Видишь ли, людям было наплевать на миссис Стендринг. На нее просто не обращали никакого внимания. Все, кому было до нее дело, – это я и мистер Мартин с фермы. Поэтому, когда она умерла, мистеру Мартину и мне пришлось рассказать все, что мы знали. Понимаешь? Нас вовсе не сажали в тюрьму. Мы действительно оказали помощь полиции, потому что больше никто о ней ничего не знал. Ну как, ответил я на твой вопрос?

– Угу.

– Ну и хорошо, – сказал Мертон, по-прежнему держа руку на голове сына. В его памяти неожиданно всплыла картина – эта же самая рука обматывает кишки мертвой женщины вокруг ее шеи. – Не бойся, Нейл. Твой папочка никогда не сделает тебе больно.

Мертон взъерошил сыну волосы и встал. Прежде чем он успел перешагнуть через порог, Нейл спросил:

– Пап, а почему не смогли поймать того, кто ее убил?

– Ладно, все. Хватит. Спи.

– Да-а-а... Но ведь его так и не поймали. А что, если он попытается убить еще кого-нибудь?

Возникла пауза. Нейл немного приподнял голову над подушкой. Отец стоял возле порога на фоне ярко освещенного дверного проема. Разглядеть выражение его лица Нейл не мог.

– Ш-ш-ш. Тихо. Пора спать, – ласково прошептал Мертон. – Уже поздно. Хватит на сегодня вопросов.