Хейзел Кейн уже готова была сломаться.

Ее волосы были в беспорядке, выражение лица могло вызвать ужас, так же как и вид ее квартиры. Горы бумаг и коробок с видеозаписями громоздились повсюду, на барной стойке стояло множество пустых бутылок. Уже давно здесь никто не убирался — с того момента, как начались непредвиденные события с «Оком Каина», Хейзел не позволяла никому к себе заходить. Ее квартира и прежде была убежищем, но теперь превратилась в бункер.

Она открыла бутылку минеральной воды, осушила ее в несколько глотков, потом достала из холодильника следующую.

Послышался сигнал интерфона.

Хейзел взглянула на коллекционную японскую саблю, подвешенную к потолку. Она уже чувствовала себя на грани краха, ее швыряло, словно щепку в бушевавшем океане массмедиа, — но после того, что сообщил ей доктор Уэлш о Сете Гордоне, она поняла, что ситуация окончательно вышла из-под контроля.

Новый настойчивый сигнал.

Хейзел нажала кнопку.

— Что еще?

— Вас хотят видеть два человека, мэм.

— Я же сказала никаких журналистов!

— Это не журналисты.

— А кто?

— Агенты Спаркли и Босс. Из ФБР. Они хотят побеседовать с вами. Говорят, это очень срочно.

Хейзел снова взглянула на саблю.

— Пусть убираются, — сказала она и отключилась.

Интерфон загудел снова.

О Боже, только не сейчас. ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС!

Она снова нажала кнопку.

— Я же сказала…

— Это агент Спаркли, — произнес мужской голос. — Я советую вам открыть, мисс Кейн. У меня ордер на обыск.

Хейзел закусила губу. Лезвие бритвы. Вот в чем была символика японской сабли. Некоторые видели в ней дамоклов меч. Другие — символ восточной самодисциплины. Но на самом деле это было постоянное напоминание Хейзел о том, что ее профессия — это постоянный танец на лезвии бритвы.

— Я должна при этом присутствовать?

Секундное колебание.

— Нет. Просто позвольте нам сделать нашу работу.

— Хорошо, поднимайтесь.

Она отсоединилась, потом быстро переключилась на другой канал.

— Мой вертолет готов?

— Как всегда, мэм.

— Тогда вылетаем.

— Когда?

— Сию минуту.